Шор Михаил : другие произведения.

Стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


    N11/3, 2009 - Поэзия
     0x08 graphic

     Эти стихотворения выбраны нами из сборника российского поэта Михаила Шора "Остановите миг. Остановите!" Буквально несколько слов об авторе. Михаил родился в 1945 году в поселке Магдагачи Читинской области в семье военнослужащих врачей. Окончил школу в Севастополе, работал на заводах и стройках. Стихи начал писать с юношеских лет. В 1968 году Михаил переехал в Москву. Там в течение ряда лет он был участником известного литобъединения "Магистраль", которое вел поэт Григорий Левин. Работал машинистом башенных кранов на больших московских стройках и одновременно готовился к поступлению в Литературный институт им. Горького. Поступил на заочное отделение в семинар поэта Валерия Дементьева. В 1983 году защитил диплом. Публиковался в "Московском литераторе" и "Московском комсомольце", в Севастополе и в Тбилиси выходили сборники его переводов с грузинского и других языков. В 1993 году Михаил вернулся в Севастополь, где прожил последний период своей жизни и где умер в 2007 году.
     
     Михаил Шор
     
     Горевая пора умиранья,
     У деревьев натруженный вид.
     Облетит позолота познанья
     И стволы до весны обнажит.
     Узловатые старые пальцы,
     Материнские руки ветвей
     Долу клонятся, словно страдальцы,
     У которых отняли детей.
     Горевая пора увяданья.
     Опустевший октябрь скрипит.
     И надежда сродни состраданью.
     И древесное сердце болит.
     
     
     * * *
     
     Возникло ощущение, что зря
     Наполнена движеньем до отказа
     Слепая жизнь, и в гущу сентября,
     Как молот, тишина упала сразу.
     И нету сил вот в этой тишине
     Решиться на движение отныне,
     И чей-то абрис в облачном окне
     Вобрал в себя уныние пустыни.
     И медленно, как будто бы во сне,
     Я подниму тяжёлые ресницы
     И вдруг увижу: чёрные синицы
     Зигзаги чертят в белой пелене...
     
     
     * * *
     
     Светает. Синеет. Светлеет.
     Лишь снег под ногами скрипит
     Да сон за ресницами тлеет,
     Да воздух в ознобе дрожит.
     Примятые лица прохожих
     Привычны, как свет или снег.
     Привычно, убого, о, боже,
     Вершится твой путь, человек.
     Великая быль или небыль -
     Завод, магазин и семья,
     Буханка пшеничного хлеба
     И спящая буковка " я ".
     Свои венценосные крылья,
     Что могут, как звезды, мерцать,
     Грызун, и питон, и рептилья,
     Успел ты навек потерять...
     Но все же тревожные сны,
     И злая тоска тебя гложет,
     И мучит преддверье весны,
     И я повторяю: но все же...
     
     
     * * *
     
     Как тёмен свод твоих небес,
     Где звезды жёлтые горят,
     Где чувства древние кипят,
     Где обитает жёлтый бес.
     Какая глиняных степей
     И колких трав крутая смесь!
     Какая царственных кровей
     Покорная верблюжья спесь!
     Люблю тебя и болью всей
     В тебя, как в землю, я вхожу,
     Из вещей глубины твоей
     На вещи заново гляжу.
     
     ПРИЗНАНИЕ
                       Наташе
     
     Только в сеточку черных ветвей
     Упадёт невесомый снежок -
     Сразу вспомнится чистых кровей
     Филигранный лесной бережок.
     Лес спокоен и нежно суров.
     Я на том бережке упаду
     В обжигающе-белый сугроб
     И на миг, и на век пропаду...
     Только выдоха быстрый туман
     Прояснит во снегу полынью -
     Обнажится тяжелый обман
     У крутых перемен на краю -
     Будто жить я могу без тебя,
     Будто сладится что-то опять,
     Будто жалкая наша борьба -
     Это повод тебя потерять.
     
     Только в сеточку черных ветвей
     Упадет невесомый снежок,
     Только вспомнится чистых кровей
     Филигранный лесной бережок.
     
     
     * * *
     
     Как не сладившую с ролью,
     (Все к тому ж)
     Отпусти меня на волю,
     Милый муж.
     Оттерпя по сорок казней
     За денек,
     Знаю, нет тебя прекрасней,
     Муженек!
     За годиною година -
     Там помру,
     Но того, что плоть едина,
     Не совру.
     А кого душою холю,
     То секрет...
     Отпусти меня на волю,
     Белый свет!
     
     
     ТАНЕЦ ДЕТЕЙ
     
     На буколической траве,
     Купаясь в тихой синеве,
     Танцуют дети под грибами,
     Неловко шевеля губами...
     Судьба, движеньями влекома,
     Незримо вьется возле них
     И обжигающе знакомо
     От века отделяет Миг...
     Так человечество веками,
     Надежды пламень погасив,
     О дне грядущем позабыв,
     Танцует, шевеля губами.
     
     
     РАДОСТЬ
     
     Язык мой - пламени язык.
     Огонь мой - трепетное тело.
     Душа, как солнце, онемела,
     Восторга сдерживая крик.
     Я нынче вежливый, ничей,
     Простой, внимательный прохожий;
     Я в темень дней и в свет ночей
     Вхожу, на всякого похожий.
     Но не вмещается душа
     Во всем великом белом свете -
     Летит, галактики круша,
     А в ней поют и пляшут дети...
     
     
     СЕГОДНЯ
     
     Пробираемся, комкая снежную слякоть,
     Свет пронзает густую вечернюю мглу,
     И от мокрого ветра приходится плакать,
     проклинать этот снежный мучительный блуд.
     Потеплела, припухла святая Россия.
     Поищи в ней с иконы худое лицо!..
     Щит в державных руках...Осененные силой
     Сцены жизни и смерти далеких отцов...
     Я шагаю в ночи среди мокрого мрака.
     Ощущенья собачьи, и сам - как собака.
     Подвывая, преследую светлую цель -
     Колбасу, телевизор, жену и постель.
     
     
     * * *
     
     Влечет тропинок смута
     Неведомо куда.
     Присядем на минуту,
     А может, навсегда?..
     Скамейка и оградка.
     Охапкою цветы -
     Тюльпаны. И догадка -
     Мол, отдохнёшь и ты.
     
     
     ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ЛЕОНОВИЧ
     СКРЫТОЙ КАМЕРОЙ
     
     В горенке бетонной
     горе-двери тонки,
     Детским плачем скована
     жилистая длань,
     Вместе с песьим брехом
     лают перепонки
     И от шума всякого
     настроенье - дрянь...
     Выходи-ка, молодец,
     на садовы тропочки,
     Разомни-ка, молодец,
     косточки свои,
     Изгони остаточки
     от вчерашней стопочки,
     Мускулы водицею
     студеной напои.
     Возвернешься в горенку
     наново родившимся,
     Веждой потеплевшей
     оглядишь киот,
     Все на том киоте -
     от Сафо до Лившица -
     Аввакум и Пушкин,
     Шор и Дон-Кихот.
     Дланью всемогущею
     сжав стилище походя,
     Канешь с головою
     в горы и леса,
     Кровь забродит бражная
     и, немного погодя,
     Зазвучит "Одойа"
     на все голоса.
     
     
     * * *
     
     Неудержимо в вас перемещаюсь,
     Когда в себе уже не умещаюсь.
     Глазами вашими люблю и ненавижу,
     Сердцами вашими неведомое слышу.
     Переселяюсь в вас. Преображаюсь
     И становлюсь неловок и тяжел...
     И вдруг пойму - какую боль и жалость
     В преображенье благостном нашел.
     
     
     ОГОНЕК
     
     В лабиринте души
     Возникает свечение.
     Не найдешь, не ищи -
     Ощущение.
     Рад бы жизнь отдать -
     Чувство близкое -
     Отыскать!.. Угадать!..
     Высказать!
     Белый жалобный огонёк,
     Ночью бегающий по листьям.
     Невдомек ему, невдомек,
     Что он мог бы стать исполинским...
     В первозданной обители звука,
     На планете, мраком укрытой...
     О, какая безмерная мука -
     Рядом быть со звездой не открытой...
     Тлеет... Трогает струны пепла...
     Погибает нелепо!
     Помоги, домчи, Пегас!..
     Поздно... Погас...
     
     
     Публикация Натальи Гениной

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"