После разгрома австро-венгерскими силами Черногорской армии при Ловчене-Цетине и подписания 25 января 1916 г. меморандума о сложении черногорцами оружия начался период военной оккупации страны.
Групповые фотографии офицеров Австро-венгерской "К. und К." армии в захваченной столице Черногории Цетине.
1.Командующий XIX. армейским корпусом фельдмаршал-лейтенант Игнац Тролльман, "покоритель Ловчена", со своим штабом:
2.Фельдмаршал-лейтенант Вебер со своим штабом у цетинского арсенала:
Черногорское т.н. "ущербное правительство" (krnjа Vladа), составленное тремя оставшимися королевскими министрами после эвакуации из страны короля Николы I и его двора, попыталось спасти национальную государственность, заключив с Австро-Венгрией сепаратный мир. По сведениям черногорского историка В.Йовановича, из Вены даже поступали "неофициальные сигналы", что престарелый император Франц-Иосиф I готов принять такой вариант. Но черногорский король Никола I, находившийся в эмиграции Италии и поддерживавший связь со своими министрами на родине, отказался предоставить им полномочия на заключение мира.
После этого "ущербное правительство" было распущено, и с 1 марта 1916 г. в Черногории был установлен режим австро-венгерской военной оккупации, идентичный введенному в соседней Сербии.
Во главе оккупационной администрации находился военный губернатор (Militär-Generalgouverneur), резиденция которого располагалась в Цетине. Эту должность занял фельдмаршал-лейтенант Виктор Вебер фон Вебенау, бывший командир 47-й пехотной дивизии:
10 июля 1917 г. его на этом посту сменил граф Генрих Клам-Мартиниц, кстати, более известный к тому времени как гражданский государственный деятель в "Двуединой монархии":
Военный губернатор Черногории напрямую подчинялся австро-венгерскому Верховному командованию. Ему, в свою очередь, были подчинены военные коменданты в штаб-офицерских или обер-офицерских чинах, назначенные в черногорские "капитании" (kapetanija) - 63 территориально-административные единицы страны. Отдельные комендатуры были учреждены также в крупнейших городах. В подчинении комендантов находились оккупационные учреждения и воинские подразделения. Для курирования "невоенных" вопросов при комендатурах существовали должности гражданских комиссаров.
Управление на местах продолжали осуществлять прежние черногорские административные, судебные и финансовые органы, находившиеся под контролем австро-венгерских комендантов. Параллельно с черногорскими судами, занимавшимися уголовными и гражданскими делами, была введена система австрийских военных судов, разбиравших дела о саботаже, диверсиях и прочих "преступлениях против Императорских и Королевских подданных".
Австро-венгерские офицеры одной из военных комендатур допрашивают арестованного черногорца:
Все черногорские силовые структуры подлежали роспуску. Непосредственно при разоружении частей Черногорской армии австрийцами были задержаны во временных лагерях на территории страны несколько тысяч солдат и офицеров. Однако к началу весенних сельскохозяйственных работ 1916 г. большинство рядовых военнопленных-черногорцев были распущены оккупантами по домам, чтобы вернуть рабочие руки в разоренное войной сельское хозяйство страны.
Черногорские солдаты в австрийском плену, весна 1916 г.:
Большинство из них одеты в поношенную полевую форму обр.1910 г., при чем у бойца с сигаретой (в середине) на головном уборе - "неуставная" вышивка, очень популярная среди черногорских воинов.
Маленькая и бедная Черногория, которая даже в мирное время не справлялась с самообеспечением сельхозпродукцией и зависела от "гуманитарных" поставок зерна из Российской империи, тем не менее, рассматривалась австро-венгерскими оккупационными властями в качестве потенциального источника пополнения продовольственных и сырьевых запасов "Двуединой монархии" (также сильно истощенных войной). Для восстановления сельскохозяйственного производства в стране оккупантами, действительно, предпринимались некоторые меры. Главные из них - возвращение в разоренное хозяйство десятков тысяч демобилизованных мужчин и определенная помощь семенами для весеннего сева 1916 г. В результате урожаи 1916 и 1917 гг. в Черногории были значительно выше уровня "голодного" военного 1915 г., однако ожиданий интендантов "К. und К." они все же не оправдали. Политика реквизиций и введения натуральных налогов, проводившаяся австрийским военным губернаторством в Черногории, не позволяла населению страны преодолеть свирепствовавший со второго года войны голод. "Люди ели кору деревьев, варили крапиву и другие травы, ища способ выжить", - пишет черногорский историк Ш.Растодер.
Отбирая у черногорцев результаты их труда, австро-венгерские военные власти одновременно с этим пытались организовывать за счет реквизированных продуктов централизованное питание наиболее нуждающихся (фактически, тех же самых людей), что вносило в экономическую деятельность оккупационных органов большую неразбериху.
Австро-венгерский солдат сопровождает задержанных за уклонение от реквизиции черногорских крестьян:
Несколько успешнее справлялись должностные лица "К. und К." "военного губернаторства Монтенегро" с организацией общественных работ, преимущественно по прокладке дорог и железнодорожных путей. Прибегая к принудительной мобилизации населения, австро-венгерские коменданты поставляли необходимое количество рабочих, и строительство велось с удовлетворительной интенсивностью. "Австрийские" дороги до сих пор сохранились в Черногории. Для самих же мобилизованных черногорцев скудный, но регулярный рабочий паек зачастую являлся спасением от голодной смерти, особенно в зимний период.
К позитивным сторонам деятельности австро-венгерской оккупационной администрации стоит отнести также привлечение военных медиков для борьбы с распространением инфекционных заболеваний в стране, определенную помощь кадрами и медикаментами черногорским больницам, а также обеспечение работы гражданских образовательных учреждений (начальных школ, реальной гимназии и Духовно-учительского училища; высшего образования в Черногории не было). Впрочем, многие патриотически настроенные черногорские учителя были при этом арестованы и интернированы австрийцами, а некоторые - даже казнены за поддержку национально-освободительного движения.
Массовые интернирования черногорцев в австро-венгерские концентрационные лагеря начались в середине 1916 г. и коснулись, в первую очередь, "патриотического и интеллектуального авангарда" черногорского народа - офицеров и младших командиров бывшей Черногорской армии, государственных служащих, духовенства, немногочисленной черногорской интеллигенции и просто авторитетных представителей городских и сельских общин. По сведениям черногорских авторов, за годы оккупации австрийцами было схвачено около 9 500 черногорцев. Большинство интернированных содержались в концентрационном лагере в Вуксанлекичах на территории Черногории или были вывезены в лагеря Нежидер, Неджмеджер и Болдогасон в Венгрии, Катарро на Адриатическом побережье, Карлштейн в Чехии и ряд других.
Концентрационный лагерь в Катарро:
Часовой - моряк Императорского и Королевского военно-морского флота Австро-Венгрии.
Черногорские пленные среди заключенных в австро-венгерской военной тюрьме:
По характерным головным уборам и другим элементам униформы армии Черногории обр.1910 г. можно предположить, что черногорцы - двое крайних в заднем ряду и второй слева во втором ряду (молодой парень с непокорным взглядом). Остальные заключенные - в основном австро-венгерские военнослужащие. Сербские военнопленные на этой фотографии - под вопросом, т.к. кителя у большинства австро-венгерские, а шапки-шайкачи были также полевым головным убором старого образца в "К.und K." армии.
Усиление репрессий австро-венгерских оккупационных властей в Черногории происходило на фоне роста национально-освободительной борьбы. Первые неорганизованные отряды черногорских партизан из числа отказавшихся сложить оружие солдат и офицеров появились непосредственно после капитуляции. Организацию движения сопротивления в стране принято связывать с именем бригадира (младшее генеральское звание в Черногорской армии) Радомира Вешовича, последнего военного министра Черногории.
Бригадир Радомир Вешович в полной офицерской униформе обр.1914 г.:
Этот 44-летний офицер, получивший образование в Италии, имел репутацию отчаянного храбреца и непредсказуемого человека. С первых месяцев оккупации он занялся созданием военного подполья, группируя вокруг себя верных офицеров и подготавливая вооруженное восстание. Смелая до безрассудства деятельность бригадира Вешовича, который открыто носил свою генеральскую форму и, почти не скрываясь, вел разговоры о сопротивлении "швабам", не укрылась от глаз австро-венгерской комендатуры. 14 июня 1916 г. оккупанты попытались схватить Радомира Вешовича в его семейном имении в Баре Кральске.
Однако известный смельчак оказал отчаянное сопротивление, застрелил австро-венгерского обер-лейтенанта Пехера, посланного с воинской командой арестовать его, ранил двоих солдат (одного - смертельно) и сумел бежать. В тот же день он с двумя своими братьями и несколькими верными людьми ушел в партизаны.
В качестве наказания за поступок Радомира Вешовича австро-венгерские оккупационные власти отправили в концентрационный лагерь всю его семью, а младший брат бригадира Влайко и ближайшие соратники генерала "племенской капитан" (plemenski kapetan - управитель области) Мията Реджич и Сава Стожинич, не успевшие скрыться, спустя две недели были повешены австрийцами в городе Колашин.
Оглашение смертного приговора австрийского военного суда Мияте Реджичу и Саве Стожиничу:
По словам присутствовавших на казни австрийских офицеров, черногорцы встретили смерть "с поразительным хладнокровием".
Партизанское движение в Черногории превратилось в фактор реальной угрозы для австро-венгерских оккупационных властей к августу 1916 г., когда число действовавших в горах бойцов сопротивления исчислялось примерно в 500 чел. Их называли в народе старинным словом "комиты" (от "комитадж" - повстанец, мятежник), применявшимся на Балканах еще с османских времен для обозначений "идеологических партизан". Отдельные комитские отряды насчитывали, как правило, от нескольких до нескольких десятков человек, опиравшихся на сеть поддерживавших их припасами, информацией и предоставлением убежища "ятаков" из местного населения (от турецкого yatak - "кровать", "предоставляющий ночлег"). Периодически несколько комитских групп объединялись под руководством какого-нибудь инициативного офицера для нападения на австрийскую комендатуру или даже на подразделение масштаба рота/батальон. Учитывая прекрасное знание черногорскими партизанами родных гор и отличное умение сражаться в них, им нередко удавалось наносить австро-венгерским оккупантам чувствительные удары.
Похороны австро-венгерского военнослужащего православного вероисповедания с участием местных жителей:
Слабой стороной черногорских комитов была относительная малочисленность: к началу 1918 г. их силы выросли всего до 800 бойцов. Сказывалась большая "фронтовая усталость" мужского населения страны, сражавшегося в следовавших одна за другой войнах со времен Первой Балканской (1912-13), и нелегкие заботы о пропитании разоренных войной семей, легшие на плечи вчерашних воинов Черногорской армии.
Бригадир Радомир Вешович прилагал немало усилий для координаций действий комитов по всей стране, однако реально ему удавалось руководить только несколькими ближайшими отрядами. Для большинства черногорских партизан он был скорее харизматической фигурой, чем фактическим командиром.
Тем не менее, в оккупированной Черногории австрийское командование было вынуждено держать до 27 тыс. военнослужащих боевых частей - весьма высокий процент из 40-45 тыс. общей численности оккупационных сил даже по сравнению с соседней Сербией.
В ответ на дерзкие акции акции черногорских партизан, австрийские оккупационные органы применяли как силовые репрессивные действия, так и меры экономического воздействия на черногорское население. К первой группе мер относились массовые интернирования, взятие и расстрел заложников. Информация о числе казненных австрийскими войсками черногорцев имеется только по самым крупным Цетинскому, Подгорицкому, Никшичкому и Колашинскому округам страны - там оно составило свыше 500 человек. В целом по стране цифра должна быть значительно выше.
В капитаниях (районах), где действовали комиты, австрийские комендатуры практиковали наложение денежных и натуральных контрибуций на общины, заподозренные в их поддержке.
Австро-венгерские военнослужащие, включая сестру милосердия в служебной униформе (на нижнем фото), позируют возле убитых в ходе карательной операции черногорских партизан:
По мнению черногорского историка А.Петричека, это могут быть не собственно комиты, а заподозренные в помощи им и застреленные австрийцами на месте крестьяне.
Черногорские цыгане, этапированные к месту интернирования:
В охране - боснийско-герцеговинские пехотинцы (K.К. Bosnisch-Hercegovinische Infanterie) в форменных фесках.
Однако наиболее успешную операцию против черногорского движения сопротивления провели не австро-венгерские военные, а гражданский комиссар оккупационной администрации в городе Колашин Милош Лесковац. В январе 1918 г. он вступил в переговоры с бригадиром Мирославом Вешовичем. Ловко играя на импульсивном и совестливом характере прославленного партизанского вожака, оккупационный чиновник стал шантажировать его бедственным положением пожилых уважаемых черногорцев, интернированных "по вине Вешовича" в австро-венгерских лагерях. Не выдержав морального давления, в обмен на освобождение из лагеря Неджмеджер 75 старейших узников, предводитель комитов в своей полной генеральской униформе явился в комендатуру Колашина и сдался на милость австро-венгерских властей.
Вопреки ожиданиям, оккупанты не стали расстреливать Мирослава Вешовича за "злодейское убийство обер-лейтенанта Пехера" и многочисленные партизанские подвиги, а использовали именитого пленного в пропагандистских целях. Австрийские власти возили бригадира Вешовича по территории Черногории, демонстрируя местным жителям, и на его примере убеждали других комитов сложить оружие, обещая помилование.
Но эта кампания не увенчалась успехом, и с гор спустились всего несколько человек. Черногорские партизаны продолжали наносить удары с неослабевающей энергией, демонстрируя, что прекрасно могут обходиться в своей войне без единоначалия. В конечном итоге австрийцы отправили Мирослава Вешовича в лагерь для военнопленных; там он благополучно дождался окончания войны.
С прорывом в сентябре 1918 г. войсками Антанты Салоникского фронта и последовавшей капитуляцией Болгарии, разгром австро-венгерской обороны на Балканах стал неизбежен. Дни оккупации Черногории были сочтены. Отступление австро-венгерских войск и учреждений из страны в первой половине октября 1918 г. носило характер скорее поспешной эвакуации, чем боевых действий. Упорные бои велись лишь за Подгорицу, где австро-венгерские войска были выбиты из города наступающими частями Сербской армии при активной поддержке черногорских повстанцев. Черногорские комиты, численность которых возросла в последние дни войны в несколько раз, интенсивно преследовали оккупантов, нападая на них везде, где могли. В эти дни ими было взято в плен до 5 000 австрийских военнослужащих, впоследствии переданных войскам Антанты. Черногорские авторы утверждают, что к моменту подхода наступающих частей Союзников большая часть территории страны уже была освобождена партизанами и повстанцами.
Австро-венгерская оккупация Черногории, продлившаяся около двух с половиной лет, бесславно закончилась.
_____________________________________________________________________Михаил Кожемякин.
