Аннотация: История роты мушкетеров Военного дома короля Франции в период службы в ней исторических прототипов героев знаменитого романа А.Дюма "Три мушкетера" - королевских гвардейцев Шарля д'Артаньяна, Исаака де Порту, Анри д'Арамица и Армана д'Атоса.
Наиболее известными из телохранителей западноевропейских монархов начала Нового времени, несомненно, являются мушкетеры Военного дома короля Франции (Mousquetaires de la maison militaire du Roi). Эти отважные и расфранченные дворяне-гвардейцы заслужили поистине всемирную известность не в последнюю очередь благодаря роману Александра Дюма-старшего "Три мушкетера". И хотя сам прославленный французский романист не раз утверждал, что "наращивает плоть собственной фантазии на костяк истории", создавая свою великолепную четверку - Атоса, Портоса, Арамиса и д'Артаньяна, он использовал черты четырех реальных исторических персонажей. Кроме того, старинная боевая и придворная слава роты королевских мушкетеров XVII-XVIII вв. возродилась в новом и более постоянном образе - в качестве славы литературной.
Популярность этого элитного подразделения не раз заставляла военных историков обращаться к его созданию и боевому пути. Среди отечественных авторов наиболее подробные и информативные работы на эту тему созданы И.А.Голыженковым ("Роты мушкетеров Мэзон дю Руа", Библиотека ВИК ?30, М., 1989) и Е.В.Глаголевой ("Повседневная жизнь королевских мушкетеров", М., 2008). Не претендуя на энциклопедизм вышеуказанных трудов, следовало бы начать рассказ об исторических прототипах мушкетеров Дюма с краткой истории создания и развития элитного придворного подразделения, служба в котором стала для них жизненным кредо.
Рота королевских мушкетеров являлась частью так называемого Военного дома короля Франции, ведущего свою историю от ближней дружины франкских королей раннего средневековья. К началу XVII в., т.е. к отправной точке в истории королевских мушкетеров, Военный дом короля сочетал функции личной охраны особ царствующего дома и собственно гвардии в современном понимании этого слова - элитных привилегированных воинских частей. Отряды Военного дома в середине XVII в. подразделялись на "Стражу внутри Лувра" (Garde du dedans du Louvre), несшую охрану резиденции короля и непосредственно королевских покоев, и "Стражу вне Лувра" (Garde du dehors du Louvre), охранявшую монарха и двор "на выездах" и во время военных походов. К первой части принадлежал комплектовавшийся исключительно представителями лучших дворянских домов корпус Личной стражи (Garde du Corps, одна шотландская и три французских роты, созданы в 1440 - 1515 гг.) и отборная пешая швейцарская рота, так называемые "Сто швейцарцев" (Сent Suisses, создана в 1480 г.). Вторая часть состояла из роты тяжеловооруженных конных гвардейских жандармов (Gendarmes de la Garde, создана в 1609 г.), роты "шеволежеров", т.е. легкой конницы (Chevau-légers, создана в 1593 г.), собственно королевских мушкетеров и двух гвардейских пехотных полков - Французской гвардии (Gardes Françaises, создан в 1563 г.) и Швейцарской гвардии (Gardes Suisses, создан в 1616 г.). Практическое применение "Стражи в Лувре" и "Стражи вне Лувра" далеко не всегда соответствовало номинальному: к примеру, всадники Личной стражи в тяжелом вооружении сопровождали короля Франции на полях сражений (особенно до появления "специализированных" жандармов и мушкетеров), а караулы гвардейских полков несли службу в Лувре.
Мушкетерская рота (вернее, рота, впоследствии ставшая мушкетерской) была создана в 1600 г. королем Генрихом IV, первым Бурбоном на французском престоле, знаменитым "добрым королем Анри" (Bon Roi), прославившимся среди своих подданных не только как умный реформатор и удачливый полководец, но и как большой любитель "весело пожить". Так вот, "старый повеса Анри" (Le Vert Galant), всегда обходившийся без эскорта во время своих амурных похождений на узких парижских улицах, здраво полагал, что на поле сражения дополнительная охрана монарху не помешает. Поэтому, в дополнение к надежным, но недостаточно мобильным латникам из Личной стражи и проворным, но привыкшим драться преимущественно холодным оружием "шеволежерам", он создал роту карабинеров, вооруженных облегченными ружьями, из которых было удобно вести огонь с седла. В 1622 г. сын "доброго короля Анри", Людовик XIII, отдал приказ перевооружить карабинеров более дальнобойными мушкетами и переформировать их в роту мушкетеров Военного дома короля.
Мушкетерам надлежало сопровождать кортеж короля при выездах, следуя в конном строю в колонне по двое впереди всей остальной охраны. Небольшие мушкетерские караулы выделялись к королевским покоям в Лувре в порядке очередности с другими частями Военного дома. В военном лагере палатки мушкетеров разбивались по обе стороны от королевского шатра, причем даже свободные от караула солдаты этой элитной роты имели право отдыхать в них только держа под рукой обнаженную шпагу и заряженный мушкет. В случае, если король находился непосредственно в боевых порядках своих войск в ходе битвы, рота мушкетеров охраняла его особу в полном составе, или выделив отряд для участия в боевых действиях, по высочайшему усмотрению. Часть мушкетеров могла быть направлена в действующую армию в составе отдельного подразделения или сводного гвардейского отряда и в том случае, если король не находился при ней. Вплоть до последней трети XVII в. (война за испанское наследство) мушкетеры оставались классической "ездящей пехотой". Сражались они, как правило, в пешем строю, а боевые задачи по охране боевых порядков армии или сопровождению важных особ выполняли в конном строю. По старшинству части мушкетеры считались ниже Личной стражи короля и жандармов, однако наравне с "шеволежерами" и значительно выше пеших французских и швейцарских гвардейцев.
Рота мушкетеров комплектовалась исключительно дворянами, причем как французами, так и иностранными искателями приключений и славы. Известно, например, что некоторое время в королевских мушкетерах прослужил будущий польский король и выдающийся военачальник Ян Собеский (1629-1696). В 1620-х гг. штаты роты были определены в 100 рядовых мушкетеров, 1 капитана (командира роты), 1 лейтенанта (его заместителя), 1 корнета и 2 "маршалов-де-лож", т.е. сержантов. До 1629 г. должность капитана роты мушкетеров занимал "по совместительству" капитан-лейтенант (второй командир) роты "шеволежеров" Жан де Берар де Монтале, а затем король назначил его собственно капитаном мушкетеров. 3 октября 1634 г. традиция командования ротой оформилась окончательно: Людовик XIII принял чин почетного капитана мушкетеров, а реальный командир роты получил звание капитан-лейтенанта. С этой даты многолетним командиром и "полевым отцом" мушкетеров стал гасконский дворянин Жан-Арман де Пейре граф де Тревиль, отличный солдат и ловкий царедворец.
Вооружение "буйной паствы де Тревиля" в это время состояло из мушкета с сошкой, шпаги для действий в пешем строю и палаша для конного строя, пары пистолетов, различных видов кинжалов (как правило, "дага" - кинжал для левой руки, применялся при фехтовании одновременно со шпагой). Снаряжение для стрельбы - деревянные "натруски" с пороховыми зарядами для одного выстрела, пороховница, мешочек с пулями и фитили - крепились на плечевой перевязи из буйволовой кожи. В конном строю мушкетерам с 1634 г. полагалось выступать на серых кавалерийских конях, в обязательном порядке - на жеребцах. Униформа мушкетеров представляла собой знаменитый короткий плащ лазоревого (голубого) цвета, украшенный серебряным галуном и нашитыми спереди, сзади и на боковых лопастях белыми крестами. На концах эти кресты имели золотые изображения геральдических лилий французских Бурбонов, а у перекрестья - алые трилистники, один из католических символов. Небезынтересно, что покрой мушкетерского плаща именовался "казачьим" - "a la casaque". Европейские воины XVII в. хорошо знали этих прославленных конников не только по армии Речи Посполитой, но и по их службе наемниками в некоторых европейских государствах (в частности, в армии герцога Валленштейна во время Тридцатилетней войны сражалось более 2 тыс. запорожцев, на французской службе тогда же находился полк из 2400 казаков). Трепетное отношение королевских мушкетеров к своим плащам, являвшимся для них символом их подразделения, широко известно. Однако изучение полотен французских баталистов XVII в., на которых запечатлены мушкетеры в бою, дает основание полагать, что, сражаясь в пешем строю, они снимали затруднявшие движения плащи. Помимо плаща, никаких обязательных предметов обмундирования вплоть до 1673 г. не было, и мушкетеры носили обычное для дворян того времени военное или придворное платье. Современники свидетельствуют, что король Людовик XIII мог отдать им приказ быть на определенной церемонии или смотре, например, в черном бархате или в кожаных колетах.
Вооружение (за исключением выдававшегося из королевских арсеналов мушкета), снаряжение и коня мушкетеры должны были приобретать за свои деньги. Для небогатых дворян все это было накладно, и во времена капитанства де Тревиля и его "наследника" д'Артаньяна в роте существовала своего рода "касса мушкетерской взаимопомощи", в которую более состоятельные товарищи делали добровольные взносы, и, кроме того, всеми отчислялся обязательный "налог" с выигрышей в азартные игры. Аренда квартиры (собственной казармы у мушкетеров не было до 1660-х гг.) и наем слуги также относились к статье личных расходов. Кстати, мушкетерские слуги заслуживают особого упоминания. На самом деле это были не хитрые пройдохи или глуповатые увальни, как выведенные Александром Дюма господа Планше, Гримо, Мушкетон и Базен, а вышколенные представители замкнутого сословия так называемых "военных слуг". Оно существовало в Европе со времен средневековья, следовало в иерархии феодального войска за благородными оруженосцами и рекрутировалось преимущественно из бывалых отставных солдат. Их главная задача заключалась отнюдь не в том, чтобы постирать хозяину рубашку или сварить суп, а в поддержании в идеальном состоянии его оружия, снаряжения и боевого коня. В бою вооруженные слуги следовали за "патроном", держа наготове его запасное оружие и всегда готовые прикрыть ему спину, что фактически удваивало число бойцов мушкетерской роты.
Получившие боевое крещение при отражении английского десанта на острове Рэ во время англо-французской войны 1627-29 гг. (на фоне религиозных войн между католиками и гугенотами во Франции), королевские мушкетеры участвовали в большинстве войн Франции XVII в. Исключение составляют, пожалуй, несколько последних кампаний Тридцатилетней войны в 1640-х гг., когда они оставались в Париже при особе малолетнего короля Людовика XIV, и, в частности, пропустили харизматическую для французской военной истории битву при Рокруа (1643 г.), а в 1646-57 гг. и вовсе были временно распущены. Мушкетеры стяжали славу отчаянно храбрых и неунывающих вояк, и расшитый мушкетерский плащ являлся предметом честолюбивых мечтаний многих молодых французских дворян, служивших в армейских и даже в пеших гвардейских полках. Немудрено, что гвардейцы этой прославленной роты были любимцами придворных дам и парижской публики.
"Один за всех, и все за одного", - с этим девизом бесстрашные королевские мушкетеры, а вернее - герои самого знаменитого романа Александра Дюма "Три мушкетера", бряцая шпагами, балагуря и распевая песни, много лет назад вошли и в наши квартиры - прямо с телеэкрана, из стремительно ставшего всенародно любимым сериала Георгия Юнгвальд-Хилькевича. С тех пор образы Атоса, Портоса, Арамиса и д'Артаньяна прочно связаны для нас с лицами замечательных актеров, сыгравших в этом фильме роли отважной четверки - Вениамина Смехова, Валентина Смирнитского, Игоря Старыгина и, конечно же, Михаила Боярского. Все они были очень талантливы, чертовски обаятельны в своих роскошных мушкетерских плащах, еще так молоды и с явным удовольствием жили на экране жизнью своих героев. Тем не менее, первую "команду" в современном понимании этого слова со времен аргонавтов великолепная четверка мушкетеров составляла только на страницах романа или на телеэкране. Исторические прототипы героев Дюма прожили четыре совершенно различных жизни...
Атосу, самому старшему, умудренному опытом и таинственному из четверых героев романа, дал имя человек, проживший всего 28 лет и погибший, как истинный мушкетер, со шпагой в руке. Прототипом Атоса является мушкетёр Арман де Силлег д"Атос д"Отевьель (Дотюбьель), родившийся в коммуне Атос-Аспис близ испанской границы. По иронии судьбы, родителями прототипа высокородного графа де ля Фер - Атоса не были потомственные дворяне. Его отец происходил из купеческого рода, получившего дворянство, а мать, хоть и приходилась двоюродной сестрой капитан-лейтенанту королевских мушкетеров гасконцу де Тревилю, была дочерью буржуа - уважаемого торговца и выборного присяжного заседателя. Подлинный Атос смолоду служил в армии, однако счастье улыбнулось ему только в 1641 г., когда он смог пробиться в ряды элиты королевской гвардии - стал рядовым роты мушкетеров. Вероятно, не последнюю роль здесь сыграли родственные связи: де Тревиль, как-никак, был троюродным дядей реального Атоса. Впрочем, кого попало в личную охрану короля не брали даже при наличии "мохнатой гасконской лапы": молодой человек слыл храбрецом, хорошим солдатом и носил мушкетерский плащ вполне заслуженно.
22 декабря 1643 г. близ парижского рынка Прэ-о-Клер произошла роковая для Атоса схватка между королевскими мушкетерами и гвардейцами кардинала, или вернее, мушкетерами гвардейской роты кардинала, созданной по образу и подобию королевской. Парижан подобными историями было не удивить: молодые дворяне, служившие в гвардейских частях, считали чем-то вроде правил хорошего тона отстаивать престиж своего полка в спонтанных лихих потасовках. "Рапиры королевских солдат покидали ножны по любому поводу. Каждый год некоторая часть воинственной молодежи, подхватив болезнь "долга чести", погибала во цвете лет после такого рода встреч", - пишет французский историк Жан-Кристиан Птифис, автор книги "Истинный д"Артаньян". Главный министр Франции кардинал Ришелье, имевший в те годы почти неограниченную полноту власти, попытался решительными мерами запретить дуэли. Однако на деле это сделало "поединки чести" только более ожесточенными: секунданты, следившие за соблюдением дуэльного кодекса, отныне превращались в нежелательных свидетелей и отпали за ненадобностью. Кроме того, между некоторыми родами оружия, как, например, между ближними телохранителями соперничавших за главенство в государстве короля Людовика XIII и кардинала Ришелье, легла настоящая ненависть, взошедшая на крови многочисленных жертв с обеих сторон. Результатом становились новые и новые стычки, по характеру напоминавшие, скорее, драки в салунах Дикого Запада или более знакомые отечественному читателю "криминальные разборки". Впрочем, даже в подобного рода столкновениях существовали своего рода правила, во всяком случае нечто подобное описывает в своих мемуарах видный военный деятель эпохи Людовика XIII Франсуа де Бассомпьер. Так, например, считалось неблагородным добивать прекратившего сопротивление раненого противника, первым применять огнестрельное оружие, нападать группой на одиночного противника (на двоих - уже можно!), в случае "стрелки" с заранее условленным числом участников приводить дополнительных бойцов и т.д. Как и все правила, установленные, чтобы предать взаимному убийству людей "благородный" характер, они регулярно нарушались обеими сторонами.
Стычка у Прэ-о-Клер носила именно такой безжалостный и бесчестный характер. На сей раз "не по понятиям" повели себя гвардейцы Ришелье, всемером подкараулившие одного из лучших бойцов среди королевских мушкетеров - Шарля д"Артаньяна (того самого!), направлявшегося куда-то по своим делам. Первый биограф д"Артаньяна Гасьен де Куртиль де Сандра полагает, что люди кардинала поступили еще подлее, послав вместо себя наемных убийц. Опытный рубака, д"Артаньян оказал отчаянное сопротивление, однако ему пришлось бы несладко, если бы в это время в одном из питейных заведений поблизости не развлекались Атос и его товарищи. Сакраментальная формулировка: "Пацаны, наших бьют!" существовала и в XVII в., хотя, вероятно, звучала она тогда несколько иначе. Мушкетеры, предупрежденные ночным сторожем, случайным свидетелем потасовки, яростно бросились на помощь. Большинство нападавших были убиты или тяжело ранены на месте, остальные обратились в бегство. В схватке получил смертельную рану и один мушкетер - наш Атос. Он был похоронен на кладбище парижской церкви Сен-Сюльпис, в регистрационных книгах которой сохранилась запись о "препровождении к месту захоронения и погребении преставившегося Армана Атоса Дотюбьеля, мушкетера королевской гвардии". Существует история, согласно которой д"Артаньян когда-то спас жизнь Атосу во время одной из уличных схваток, и Атос сполна вернул ему долг чести, отдав свою за спасение д"Артаньяна.
Считается, что Александр Дюма наделил каждого из своих мушкетеров чертами кого-то из близких ему людей. Так вот, в Атосе - графе де ла Фер из романа современники опознали первого соавтора и наставника Дюма, литератора Адольфа Левена, по происхождению действительно шведского графа. Сдержанный и холодноватый в общении, подобно Атосу, Левен был для Дюма надежным и преданным другом, воспитателем его сына. Добавим, что при этом Левен был известен в кругах парижской богемы как большой любитель выпить - еще одна черта знаменитого мушкетера.
Прототип добродушного обжоры и наивного силача Портоса, старый вояка Исаак де Порто, происходил из рода беарнских дворян-протестантов. Бытует мнение, что его дед Авраам Порто, поставщик птицы ко двору короля Генриха Наваррского, заслуживший придворный титул "офицера кухни", был принявшим протестантизм евреем и бежал в либеральную Наварру из католической Португалии, где на его братьев по вере и по крови происходили жестокие гонения. В частности, такой версии придерживался израильский писатель Даниил Клугер (кстати, выходец из Крыма), посвятивший Портосу приключенческий роман "Мушкетер". Родившийся, вероятно, в 1617 г., в поместье Ланне в долине реки Вер, Исаак де Порто был в семье младшим из троих сыновей. Следовательно, он имел менее всего шансов рассчитывать на наследство. Карьера военного являлась для него самой близкой "дорогой в свет", и он ступил на нее в шестнадцати- или семнадцатилетнем возрасте. В 1642 г. он фигурирует в реестре чинов полка Французской гвардии Военного дома короля как гвардеец роты капитана Александра дез Эссара, той самой, в которой, согласно фабуле "Трех мушкетеров" начинал службу д"Артаньян.
Относительно перевода подлинного Портоса в ряды королевских мушкетеров существуют различные мнения. Жан-Кристиан Птифис, автор книги "Истинный д"Артаньян", считает, что "о его вступлении в мушкетеры ничего не известно, и можно задать себе вопрос, вступал ли он вообще в эту роту". Тем не менее, гвардейцы дез Эссара традиционно поддерживали с мушкетерами приятельские отношения, и это подразделение рассматривалось как источник потенциальных кандидатов в ближние телохранители короля.
Исаак де Порто много и храбро воевал. В частности, он был участником знаменитого сражения при Рокруа 1643 г., в котором принц Конде нанес поражение испанцам. Разумеется, там он дрался в рядах полка Французской гвардии, т.к. мушкетеры в этой кампании не участвовали. Полученные им в сражениях раны давали себя знать, и он вынужден был покинуть активную службу и блестящий Париж. Вернувшись на родину, прототип Портоса после 1650 г. занимал гарнизонную должность хранителя боеприпасов гвардии в крепости Наварранс и продолжал служить Франции. То обстоятельство, что подобные посты обычно занимали проверенные, но утратившие годность к строевой службе по состоянию здоровья офицеры косвенно свидетельствует и о боевых заслугах потомка безвестного португальского еврея, и о тяжелых последствиях полученных им ранений. Впоследствии он также исполнял обязанности секретаря провинциальных штатов (парламента) в Беарне: в отличие от своего литературного прототипа, Исаак де Порто был неплохо образован. Прожив долгую и честную жизнь, реальный Портос скончался в уже начале XVIII в., оставив на своей малой родине скромную память заслуженного ветерана и хорошего человека. Его надгробие в часовне Сен-Сакреман церкви Св.Мартина в южнофранцузском городе По сохранилось по сей день. В образе Портоса Александр Дюма с легкой иронией и подлинным уважением вывел многие черты своего отца, боевого генерала эпохи Наполеоновских войн, прославившегося не только большой физической силой и военными подвигами, но также щепетильным отношением к вопросам чести и веселым нравом.
Утонченный щеголь Арамис, которого равно занимали вопросы богословия и моды, был написан Александром Дюма с реально существовавшего мушкетера Анри д"Арамица. Также уроженец Беарна, он принадлежал к старинному дворянскому роду, поддерживавшему гугенотов. Его дед прославился во время религиозных войн во Франции, отважно сражаясь против короля и католиков, и был произведен в капитаны. Однако отец реального Арамиса, Шарль д"Арамиц, "завязал" с мятежными и протестантскими традициями семьи, приехал в Париж, принял католицизм и поступил на службу в роту королевских мушкетеров. Он дослужился до чина "маршала де ложи", звучащего для иностранного читателя очень громко, однако, соответствовавшего всего лишь армейскому сержанту. Так что родившийся около 1620 г. и выросший в семье мушкетера, Анри был, можно сказать, наследственным телохранителем короля. Набожность этого персонажа отнюдь не является вымышленной чертой. Подобно многим новообращенным, отец Арамиса был ревностным католиком и после увольнения из гвардии избрал стезю церковного служения, став светским аббатом (управляющим делами аббатства, не имевшим духовного звания) в беарнском аббатстве Арамиц. Юный Анри был воспитан в католическом духе, и, насколько известно, действительно смолоду увлекался вопросами богословия и религиозной философии. Впрочем, не с меньшим рвением овладевал он фехтованием, верховой ездой и тому подобными рыцарскими искусствами, и к двадцати годам уже считался у себя на малой родине мастером клинка.
В 1640 или 1641 г. капитан-лейтенант мушкетеров де Тревиль, стремившийся укомплектовать свою роту земляками-гасконцами и беарнцами, связанными с ним и друг с другом родственными или соседскими узами, пригласил приходившегося ему кузеном молодого Анри д"Арамица на службу. В гвардии прототип Арамиса прослужил, вероятно, около семи или восьми лет, после чего вернулся на родину, женился на девице Жанне Беарн-Боннас из хорошего дворянского семейства и стал отцом троих детей. После смерти своего отца он вступил в сан светского аббата аббатства Арамиц и занимал его всю оставшуюся жизнь.
Неизвестно, насколько увлекали реального Арамиса вопросы изменчивой моды и изящной словесности, равно как и политика, однако к вопросам чести он относился крайне щепетильно. Известно, что в апреле 1654 г. он вновь отправился в Париж, чтобы "защитить свое доброе имя", вероятно, от придворных клеветников. Тогда, не будучи уверен, что вернется живым, он составил по этому поводу завещание. Однако, по-видимому, удача способствовала ему, и через два года он вернулся в Беарн и вновь предался служению светского аббата и мирным обязанностям мужа и отца. Скончался Анри д"Арамиц в 1674 г. в окружении любящей семьи и многочисленных друзей.
Александр Дюма наделил литературного Арамиса некоторыми чертами своего деда, образованного аристократа, известного модника и женолюба. В отличие от безупречно благородного Атоса и добродушного Портоса, Арамис предстает в цикле романов о "великолепной четверке" весьма противоречивым персонажем, не чуждым интриг и коварства. Возможно, писатель так и не смог простить деду незаконнорожденного статуса своего отца, сына темнокожей красотки-горничной с Гаити.
И, конечно же, отдельного рассказа заслуживает блистательный и отважный д"Артаньян, самый молодой из четверки, сделавший, как и его исторический прототип, головокружительную карьеру на поле чести и при королевском дворе. Жизнь и подвиги реального Шарля Ожье де Бац де Кастельмор (позднее д"Артаньян) известны нам не только по сохранившимся историческим документам, но и по увидевшему свет в 1700 г. биографическому роману "Мемуары д"Артаньяна" французского новеллиста Гасьена де Куртиль де Сандра.
Подлинный д"Артаньян родился в 1611 г. в замке Кастельмор в Гаскони. Происхождение будущего мушкетера было в эпоху верховенства дворянских титулов более чем сомнительным: его дед был мещанином, присвоившим себе дворянство после женитьбы на дворянке. Учитывая, что аристократические титулы во Французском королевстве не передавались по женской линии, можно сказать, что наш герой был самозваным дворянином, или не был дворянином вообще. Именно потому с юных лет он должен был научиться защищать свое место под солнцем со шпагой в руках, компенсируя безрассудной храбростью и гордым нравом недостаток "голубой крови". Около 1630 г. молодой человек отправился покорять Париж, где был принят на службу кадетом (рядовым-дворянином) в полк Французской гвардии, в уже упоминавшуюся выше роту капитана дез Эссара. В память о военных заслугах его отца король Людовик XIII повелел юному гвардейцу именоваться дворянской фамилией его матери д"Артаньян, происходившей из обедневшей ветви старинного графского рода. В 1632 г. отцовские военные заслуги оказали кадету д"Артаньяну еще одну услугу: боевой товарищ отца, капитан-лейтенант мушкетеров де Тревиль, посодействовал его переводу в свою роту. Вся последующая военная карьера д"Артаньяна была так или иначе связана с мушкетерами короля, и именно их он вел в бой много лет спустя, когда у стен Маастрихта его сразила роковая пуля...
Подлинный д"Артаньян, будучи, несомненно, храбрым и исполнительным солдатом, тем не менее, обладал и рядом менее рыцарственных талантов, позволивших его звезде ярко засиять среди современников. В частности, хитрый и практичный гасконец умел ловко выбирать себе покровителей и всегда оказываться на стороне победителя. Несмотря на участие в десятках отчаянных уличных схваток с гвардейцами кардинала, он отнюдь не был безупречно предан королю, а хорошо понимал, на чьей стороне сила. Реальный д"Артаньян был одним из немногих мушкетеров, сумевших снискать покровительство всесильного кардинала Мазарини, главного министра Франции. В результате, когда последний в 1646 г. под столь знакомым отечественному читателю предлогом "сокращения военных расходов" распустил роту королевских мушкетеров, роскошные голубые плащи которых явно мозолили глаза его преосвященству, д"Артаньян отнюдь не попал в опалу. Долгие годы он выполнял при Мазарини обязанности доверенного лица и личного курьера, успешно совмещая с ними службу новому восходящему солнцу Франции - молодому королю Людовику XIV. Преданность смекалистого, готового на все ради исполнения воли своего повелителя и умевшего держать язык за зубами офицера была щедро отмечена чинами, и в 1655 г. он был произведен в капитаны Французской гвардии. Вскоре д"Артаньян стал именовать себя графом, хотя официально этот "самозахват" титула был одобрен королем только после его смерти. Впрочем, дерзкий гасконец мало считался с мнением света и всегда был готов отстаивать свои подлинные или мнимые заслуги на дуэли.
Преданность мушкетерскому братству вновь привела его в роту королевских мушкетеров, воссозданную в 1657 г. (по другим данным - в 1655 г.), где он получил чин лейтенанта, т.е. заместителя фактического командира. Относительно получения д"Артаньяном чина капитан-лейтенанта у историков существуют различные мнения - называют и 1658, и 1667 г. Однако, учитывая, что новый капитан-лейтенант мушкетеров племянник Мазарини герцог Неверский мало внимания уделял делам службы, д"Артаньян был подлинным командиром этой элитной роты. Ее слава и престиж под его надежной рукой засияли еще ярче.
К началу 1660-х гг. произошло значительное увеличение штатов роты - до 250 человек (в военное время ее численность превышала 300 бойцов), были введены и новые офицерские чины: сублейтенант (младший лейтенант) и ансэнь (кандидат-офицер). Для простоты управления подразделением д"Артаньян разделил его на четыре "бригады" (взвода), каждый во главе с бригадиром. Каждую "бригаду", в свою очередь, составляли четыре отделения, каждое под началом суббригадира. Одновременно с ростом штатов рота приобрела новую функцию - военно-учебную. Если ранее в мушкетеры, за редким исключением (например, Арамиц), принимались люди, уже имевшие солидный опыт военной службы, то теперь молодые дворяне из родовитых семей Франции и других европейских стран имели шанс начать свою солдатскую карьеру службой в мушкетерской роте. Постигнув в ней в течение нескольких лет искусство теории и практики военного дела, они имели возможность перевестись в армейские кавалерийские или драгунские полки в чине лейтенантов, а нередко - и капитанов. В то же время костяк мушкетеров, постоянно остававшийся в роте в качестве примера и наставников для молодежи, составляли полсотни испытанных вояк из ее прежнего, еще до роспуска в 1646 г., состава. Они почтительно именовались "стариками", хотя большинству этих "стариков" было меньше сорока лет. Именно из их числа назначались "маршалы де ложи", бригадиры и субригадиры, в то время, как офицерские должности в основном занимали придворные. Король Людовик XIV даровал роте почетные символы - знамя пехотного образца и кавалерийский штандарт (таким образом, подчеркивалась ее двойное назначение: пешее и конное), а также военную музыку - в разное время она состояла из трубача, флейтиста, 5-6 барабанщиков и 3-4 гобоистов в различных комбинациях. Символом роты, запечатленным на ее флагах, стала пылающая граната, летящая из мортиры на город, и девиз: "Quo ruit et lethum" ("Где упадет, там смерть"). Можно предположить, что подобная аллегория была связана с беспримерной отвагой мушкетеров при взятии городов. Мушкетеры обзавелись собственной благоустроенной казармой - так называемым "Отелем мушкетеров" на улице Бак в Сен-Жерменском поместье Парижа. Впрочем, многие чины роты предпочитали продолжать нанимать "вольные" квартиры, а в казармы являлись только на время службы. Обросла рота и разного рода нестроевыми чинами - казначеем, священником, врачом, аптекарем, шорником, оружейником и т.д.
1660 г. стал знаменательным годом в истории королевских мушкетеров. Произошло событие, которое ранее показалось бы каждому из них абсурдом: их непримиримые соперники, гвардейцы кардинала, внезапно превратились в... мушкетеров короля! По случаю бракосочетания Людовика XIV, кардинал Мазарини "подарил" ему мушкетерскую роту своей гвардии, ставшую 2-й ротой мушкетеров Военного дома короля (переформирование по штатам 1-й роты закончено к 1665 г.). Завсегдатаям уличных схваток пришлось забыть о давней вражде, принимая вчерашних недругов как товарищей по оружию. Однако соперничество между обеими ротами продолжалось, приняв несколько другие формы. Мушкетеры 2-й роты, сохранили опеку могущественного Мазарини и, кроме того, пользовались покровительством влиятельного главного королевского интенданта Жана-Батиста Кольбера, брат которого был их капитан-лейтенантом. Они тяготились презрительным прозвищем "малых мушкетеров" (Petites Mousquetaires) в сравнении с "большими", или даже "великими" мушкетерами (Grandes Mousquetaires) 1-й роты. Многие из "малых" принадлежали к богатым дворянским фамилиям старой Франции, и они подчеркивали свое превосходство над "стариками", бедными выходцами из Гаскони и Беарна, роскошным платьем, дорогим оружием и чистокровными верховыми лошадьми. Огромные вороные кони 2-й роты мушкетеров, закупленные для них в 1663 г. очень экономным в остальных случаях Мазарини, составляли ее особую гордость и принесли ей новое прозвище, постепенно ставшее названием - "черные мушкетеры" (Mousquetaires noires). "Войну кружев", в отличие от уличной "войны шпаг", новые мушкетеры выиграли вчистую. Гасконцы пытались отвечать ударом на удар, с присущей им изобретательностью создавая импровизированные туалеты в стиле пресловутой перевязи Портоса. С военной точки зрения "удвоение" мушкетерских рот привело к созданию мушкетерского эскадрона, в который отныне сводились обе роты при действиях в конном строю.
В 1661 г. д"Артаньян получил довольно скандальную известность своей неприглядной ролью в аресте министра финансов Николя Фуке, которого мстительный и капризный монарх приревновал к его роскоши и богатству. Тогда бравый лейтенант мушкетеров с сорока своими вооруженными до зубов подчиненными едва не упустил немолодого штатского человека и сумел схватить его только после отчаянной погони по улицам Нанта. Мушкетеры 1-й роты впервые стали предметом злых шуток и едких насмешек неистощимых на иронию французов... Изменчивая Фортуна не всегда сопутствовала д"Артаньяну и на административном поприще. За заслуги в сражениях против испанцев, у которых Людовик XIV оспаривал южнонидерландские земли, король в 1667 г. назначил новопроизведенного капитан-лейтенанта своих мушкетеров и самопровозглашенного графа д"Артаньян губернатором города Лилль, известного не только своими первоклассными тканями, но и вольнолюбием жителей. Найти общий язык с "заносчивыми простолюдинами" из хорошо сплоченных цехов лилльских ткачей д"Артаньяну-губернатору так и не удалось, а все попытки управлять "железной рукой" встречали единодушное и упрямое сопротивление горожан. Подчиненные офицеры гарнизона, тяготившиеся авторитарным стилем командования д"Артаньяна, отчаянно интриговали, чтобы "свалить" непопулярного губернатора и втихаря смеялись над его гасконским акцентом и солдатской привычкой браниться, прозвав "господин Черт Побери". Незадачливый мушкетер был, наверное, несказанно рад, когда в 1672 г. разразилась Франко-голландская война, и ему было позволено "бросить проклятое губернаторство" (как говаривал иной литературный персонаж - Санчо Панса). Из рук короля он получил свой последний воинский чин - звание "полевого маршала", что примерно соответствовало современному генерал-майору. Вместе со своими бесстрашными мушкетерами, сопровождавшими короля на театре боевых действий, д"Артаньян в последний раз окунулся в заставлявший кипеть охладевшую кровь немолодого воина водоворот походов и сражений... Увы, ненадолго. 25 июня 1673 г. под стенами осажденного Маастрихта по приказу одного из "придворных" полководцев, английского герцога Монмута (по другим данным, молодой герцог был здесь не при чем и честно вел людей в бой, а приказ отдал генерал от инфантерии де Монброн) французские гвардейцы предприняли безрассудный маневр и заняли покинутый голландцами равелин (предпольное укрепление), находившийся прямо между двух ключевых крепостных бастионов. Разумеется, при попытке восстанавливать разрушенные валы французские солдаты были обнаружены, попали под убийственный обстрел с городских укреплений, а защитники Маастрихта большими силами пошли на вылазку. Потеряв множество людей, французы были выбиты из равелина. Д'Артаньян ранее категорически противился этому плану: 'Вы рискуете тем, что множество народу погибнет ни за что'. Но, увидев отступление своих, старый воин не выдержал позора и бросился вперед, увлекая за собой боевой отряд своей мушкетерской роты и гренадеров Пикардийского полка. Их пример воодушевил дрогнувших гвардейцев, и они вновь устремились на врага. Закипело жестокое сражение, в котором голландцы были отброшены обратно в город, но при этом погибли 27 мушкетеров, а почти все остальные были переранены. Всего этот бой стоил французам более 450 человек убитыми и ранеными. Д"Артаньяна нашли простертым на окровавленной земле среди тел его погибших солдат. Мушкетная пуля, попавшая ему в голову, прервала эту бурную и исполненную приключений жизнь...
Французская армия искренне оплакивала смерть испытанного генерала. Д"Артаньян умел понимать нужды простых солдат, по мере сил заботился о своих подчиненных и был любим ими. Один из его офицеров сказал позднее: "Лучшего француза трудно найти!" Король же проводил своего верного паладина посмертным словом иного рода: "Я потерял д"Артаньяна, которому в высшей степени доверял и который годился для любой службы". Тело старого воина было предано земле на кладбище небольшой церкви Св. Петра и Павла близ городской стены, к которой он так стремился в своем последнем бою. Сейчас там возвышается бронзовый памятник, запечатлевший сурового офицера в боевых доспехах, властным движением взявшегося за эфес тяжелой шпаги - подлинного д"Артаньяна, а не его литературный прототип, обессмертивший это имя.
После д"Артаньяна остались вдова, Анна Шарлотта Кристина урожденная де Шанлеси, знатная шаролезская дворянка, с которой он прожил 14 лет, и два сына, оба носившие имя Луи и сделавшие впоследствии славную карьеру военных.
"Не исключено, что д'Артаньян был знаком с Атосом , Портосом и Арамисом..., - писал биограф этого выдающегося человека Жан-Кристиан Птифис. - Однако в отличие от того, что написано в романе, их совместные приключения длились недолго; возможно, им хватило времени лишь на то, чтобы нанести тут и там пару хороших ударов шпагой да поразвлекаться в веселых компаниях в кабаках "Юдоли плача" и трактирах возле рынка в Сен-Жерменском предместье". Так или иначе, Атос, Портос, Арамис и д"Артаньян навсегда стали для многих наших соотечественников собирательным образом веселой и отважной Франции, и их запомнят именно так: шагающими плечом к плечу, едущими стремя к стремени или сражающимися спиной к спине. "Один за всех, и все за одного!
2. И.А.Голыженков. Роты мушкетеров Мэзон дю Руа. Библиотека ВИК ?30, М., 1989.
3. Е.В.Глаголева. Повседневная жизнь королевских мушкетеров, М., 2008.
4. G. F.Hall. D"Artagnan, the ultimate musketeer. Houghton Mifflin Cie, 1964.
5. J.-C.Petitfils . Louis XIV. Editions Perrin, 2002.
6. K.Maund, P.Nanson. The four musketeers. Editions Tempus, 2005.
7. M. D. Mac Carthy. Soldats du Roi: les armées de l'ancien régime XVIIe et XVIIIe siècles: 1610-1789. Les Collections Historiques du Musée de l'Armée. Tome 4, 1984.
8. Ю. Каштанов. Мушкетеры XVII века. http://history.scps.ru/musket/02.htm