Аннотация: Мальта в истории Древнего Мира. Финикийский период и завоевание римлянами. Написано для журнала "Мальтийский вестник".
Как родилось имя Мальты?
Когда финикийские мореплаватели впервые увидели на горизонте скалистый остров, словно вырастающий из бирюзы морских волн, он показался им похожим на гордый корабль среди водных просторов. Люди Древнего мира были смелы и просты в сравнениях. Историки полагают, что финикийское название Мальты - Ann (произносится: anan) могло означать: "корабль".
Финикийский торговый корабль
Нынешнее название Мальты берет начало от древнегреческого языка, на котором эллины именовали чудесный остров к югу от Сицилии певуче: Μελίτη или Μελίτα. "Мелита", звучало это слово. Одни исследователи полагают, что этим именем Мальта обязана сладкому и ароматному меду, который давали обитавшие там пчелы. Другие выводят греческое название из древне-финикийского "малет", что значит: "гавань", "порт", в котором могли найти приют усталые мореплаватели.
Это глубоко символично для содержания древней истории Мальты, которая была неразрывно связана с мореплаванием и смелыми народами, бороздившими воды Средиземноморья в поисках богатства или славы.
ИСКАТЕЛИ БОГАТСТВА.
Финикийцы по праву заслужили в истории Древнего мира славу покорителей моря. Этот древнесемитский народ, самостоятельная агломерация городов-государств которого сложилась к XIII в. до н.э. на восточном побережье Средиземного моря (совр. Ливан), далеко раскинул щупальца своих корабельных путей и свил гнезда укрепленных колоний по берегам и островам Средиземного моря. Искусные ремесленники и отважные мореплаватели, свою главную известность финикийцы получили как торговцы и пираты, устанавливавшие свои правила игры в регионе где - золотом, где - коварством, а где насилием. Их крепкие корабли из ливанского кедра везли в самые отдаленные уголки тогдашней "ойкумены" (обитаемого мира - др.греч.) не только разнообразные товары, но и осознание власти богатства юной еще человеческой цивилизацией.
Исследователи полагают, что берега Мальты впервые увидели яркие прямые паруса финикийских кораблей и услышали гортанную речь загорелых бородатых пришельцев в конце VIII в. до н.э. Подобно большинству мореплавателей Древнего мира, финикийцы в основном вели свои корабли вдоль побережья, однако решались пускаться и в открытое море, ориентируясь по небесным светилам, а для поиска земли выпускали птицу, инстинктивно находившую дорогу. Так, вероятнее всего по пути на изобильную Сицилию, они нашли путь к берегам Мальты. В VII в. до н.э. финикийцы начали осваивать и Гозо.
Наскальная надпись на Гозо с финикийским названием острова
Удобные бухты Мальтийских островов предоставляли усталым мореходам возможность спокойно подготовить корабельную оснастку и пополнить запасы перед "броском" на Сицилию, а также укрытие от непогоды и штормов, губительных для деревянных судов античности.
Тогдашнее население островов, ослабленное катастрофами и войнами Бронзового века и развитое гораздо хуже финикийцев, по-видимому, смирилось с их появлением. Мальтийский историк Энтони Боннано считает, что процесс финикийской колонизации Мальты мог растянуться на столетия: хитрые торговцы умели брать чужую землю постепенно, расчетливо, не считаясь со временем. От небольших торговых поселений на берегу удобных гаваней - к первой крепости на господствующем месте, от примитивных торговых сделок с "местными" - к полному экономическому контролю над ними и, в худшем случае - порабощению. "Хитрыми гостями моря" назвал финикийцев вдохновенный Гомер.
ГРОБНИЦЫ И СВЯТИЛИЩА В КАМНЕ.
Главным источником, способным поведать нам о начале финикийской колонизации Мальты, является археология. Первые же поселения финикийцев на острове оставили след на его каменной груди - неуютные тесные гробницы, грубо вырубленные в скалах, в которых обрели вечный сон беспокойные моряки и торговцы.
Финикийская гробница на Мальте
Множество подобных захоронений ученые обнаружили в окрестностях Мдины - Рабата, Паолы, Бромлы и на Гозо. Пожалуй, наиболее известна гробница Гхар-Барка (Рабат), в которой археологам удалось найти прекрасный терракотовый саркофаг антропоморфной формы, а также ювелирные изделия из драгоценных металлов.
Антропоморфный саркофаг из Гхар-Барка
Однако обычно финикийцы уходили в последний путь с суровой простотой - в их могилах исследователи зачастую находят только черепки керамики, реже - культовые амулеты. Но и эти находки могут немало рассказать о земных путях финикийских колонизаторов Мальты и Гозо. Среди керамических изделий встречаются как финикийские, так и греческие, этрусские. Ряд амулетов имеет предположительно египетское происхождение. Те, кого сопровождали в вечность эти предметы, много странствовали, на финикийской Мальте пересекались и обрывались их морские дороги из разных уголков Средиземноморья.
Расположение гробниц указывает на местоположение главных финикийских поселений на Мальтийских островах. Считается, что центром колонизации Мальты стало укрепленное поселение Малет на господствующем над островом высоком плато нынешней Мдины, основанное в VIII в. до н.э. Второе по значимости поселение находилось на Гозо, на месте нынешнего гозитанского Рабата. Некоторые историки полагают, что финикийские поселения существовали также в Зеббудже, где сохранились руины квадратной башни финикийского периода (ныне включенные в частное домовладение), а также на берегу Великой Гавани.
Финикийская цивилизация немыслима без своих мрачных и кровожадных религиозных культов, вызывавших трепет даже в те жестокие времена. Археологические памятники на Мальте свидетельствуют, что даже вдали от своих городов-государств финикийские поселенцы усердно поклонялись зловещим отеческим богам. Главой пантеона являлся Баал-Хаммон, бог-владыка, требовавший особенно страшных человеческих жертвоприношений - детей. Две наиболее ранних (VI в. до н.э.) надписи религиозного содержания, высеченных камне, которые были обнаружены исследователями на Мальте, свидетельствуют об этом культе. Однако главное святилище финикийцев на острове, основанное в сохранившемся более раннем мегалитическом храме Тас-Сильдж, было посвящено не кровавому Баалу, а женственной Астарте, богине природы, плодородия и вообще - женского начала. Финикийские строители дополнили ансамбль древнего святилища прямыми каменными стенами, превратив его в прямоугольное здание, и огражденной площадью для церемоний, где купцы и моряки приносили жертвы богине, являвшейся также защитницей мореплавания, и молили ее об удачном путешествии.
Святилище Тас-Сильдж
Специфическим элементом поклонения Астарте являлись ритуальные сексуальные оргии.
Кроме вышеуказанных артефактов, на Гозо сохранилась мраморная плита с двуязычным посвящением еще одному божеству финикийского пантеона, Мелькарту, покровителю города Тир, откуда, соответственно, прибыла на Мальту часть поселенцев.
ФИНИКИЙСКОЕ ПРОЦВЕТАНИЕ.
Единственное, чего не находят археологи в финикийских гробницах и святилищах на Мальте - предметов, относящихся к культуре более раннего населения острова. Это позволяет предположить, что местные жители были полностью ассимилированы пришельцами. Финикийцы стали главенствующим этническим компонентом на Мальтийских островах, и достаточно взглянуть на современных мальтийцев, чтобы предположить, что в их жилах течет изрядная доля крови этих смуглых чернобородых мореходов и их славившихся самобытной знойной красотой жен.
Под властью финикийцев Мальтийские острова превратились в важный промежуточный порт на пути из Финикии в восточное Средиземноморье. Вот как охарактеризовал этот период в истории островов античный историк Диодор Сицилийский: "Итак, к югу от Сицилии в открытом море лежат три острова, на каждом из которых есть город и гавани, способные дать надежное убежище кораблям во время бури. Первый из них, Мелита, находится на расстоянии восьмисот стадиев от Сиракуз и располагает многими необычайно удобными гаванями, жители же острова счастливо проводят жизнь в достатке. Здешние умельцы искусны во всевозможных работах, но особенно в изготовлении полотняных тканей, которые исключительно тонкие и мягкие, а дома здесь добротны и украшены замечательными карнизами и великолепной штукатуркой. На этом острове возникло поселение финикийцев, которые, развив торговую деятельность вплоть до западного Океана, сделали его своим пристанищем, поскольку он лежит в открытом море и располагает прекрасными гаванями. По этой причине жители острова, получая от торговцев значительную выгоду во многих отношениях, вскоре и жизнь свою улучшили, и даже прославились. За этим островом находится другой остров по названию Гавлос (совр. Гозо), который лежит в открытом море, замечателен удобно расположенными гаванями и является поселением финикийцев".
Считается, что, помимо льна, колонизаторы завезли на Мальту также такую важную сельскохозяйственную культуру Древнего мира, как маслины. На острове началось производство оливкового масла. Однако, как отмечает мальтийский историк Энтони Боннано, даже в тот период, когда население острова было относительно немногочисленным (ориентировочно, несколько тысяч человек), дефицит плодородных земель сильно ограничивал экспорт плодов земледелия.
Продукция мальтийских ремесленников высоко ценилась по всей ойкумене - сегодня артефакты мальтийского происхождения находят в раскопках в Карфагене, на Сардинии, Ибице, и, конечно же, на Сицилии.
Как ни удивительно, расцвету Мальты способствовало ожесточенное соперничество финикийцев и древних греков за колонизацию и торговую гегемонию в Средиземноморье, развернувшееся в VII - III вв. до н.э. Борьба за сферы влияния нередко выливалась в военные столкновения. В условиях наличия у обоих соперников сильного флота, и те, и другие старались направлять свои караваны торговых судов по наиболее безопасным маршрутам с надежными перевалочными пунктами, где можно укрыться от врага. Мальта в таком качестве подходила идеально.
КАРФАГЕНСКИЙ УПАДОК.
Обстоятельством, превратившим Мальту из важной колонии на оживленных морских путях во второразрядный перевалочный пункт, стал постепенный упадок финикийских городов-государств, попавших в зависимость от воинственной Ассирии и обложенных большой данью. На этом фоне финикийские колонии решили, что в собственном государстве у них будут большие прибыли, и отложились от власти метрополии. В VI в. до н.э. среди них выдвинулся сильный торговый город на североафриканском побережье Карфаген, владевший большим торговым и боевым флотом и огромным богатством. Мальта стала частью Карфагенской республики - олигархической, рабовладельческой, приносившей кровавые жертвы Ваалу и претендовавшей на морскою и торговое первенство на Средиземном море.
В новом государстве главная проблема для мальтийских колонистов состояла в том, что из Карфагена в Сицилию было ближе плыть прямым путем, и идущие туда караваны перестали заходить на Мальту. Мальта осталась промежуточным портом, где готовились к дальнему путешествию шедшие на Крит и на Кипр карфагенские корабли; в отношении же сицилийской торговли она оказалась предоставленной сама себе. Разумеется, мальтийцы поддерживали постоянную связь с хлебным и богатым островом, однако для сохранения прежнего процветания этого оказалось недостаточно. Мало по малу, Мальта утрачивала прежние позиции в средиземноморской торговле. Население острова сокращалось за счет оттока купцов в более перспективные регионы, а оставшиеся колонисты больше зависели от самообеспечения и постепенно превращались в земледельцев и рыбаков. Скорее всего, именно тогда подавляющее большинство мальтийцев превратились в небогатых людей труда: тенденция, которая сохранялась в течение всей последующей истории Мальтийских островов.
ИСКАТЕЛИ СЛАВЫ.
Веками и с переменным успехом "бодаясь" с сынами Эллады за главенство на Средиземноморье, самонадеянные карфагеняне проглядели рождение на другом берегу моря молодого хищника. Римская республика, которую высокоумные вельможи, заседавшие в сенате Карфагена долго принимали за племенной союз горных пастухов и разбойников, к III в. до н. э. стала великой державой. Первоначальные договоры с Карфагеном, признававшие за ним главенство в Западной Средиземноморье, начали тяготить амбициозных и смелых наследников Ромула и Рема, замахнувшихся на владычество во всей тогдашней ойкумене.
Римские легионеры эпохи войн с Карфагеном
Конфликт за обладание Сицилией, этим "мягким подбрюшьем" Аппенинского полуострова, объединившегося под властью Рима, привел в 264 г. до н. э. к началу Пунических войн (от слова "пуны", которым римляне с оттенком презрения называли карфагенян). Карфаген был мощным государством, хотя несколько обрюзгшим и расслабившимся от сознания силы; однако свой потенциал он привык исчислять в покупательной способности золота и коварстве тайной дипломатии. Римская сталь, чеканная поступь вышколенных легионов (которые многие военные историки и сегодня считают самой эффективной армией всех времен и народов) и решимость драться до конца оказались сильнее. После трех кровопролитных войн, продолжавшихся до 146 г. до н.э. Карфаген пал, и по его пепелищу символично прошелся римский плуг, навсегда оставляя от некогда могучего города лишь историческую память.
Для Мальты Пунические войны стали отправной точкой нового этапа развития. В ходе Первой Пунической войны (264-241 гг. до н.э.) карфагенян ждало немало неприятных сюрпризов. Одним из них стало то, что римляне, которых до тех пор традиционно считали "сухопутным народом", создали мобильный и боеспособный военный флот. Более того, римский военный гений сделал решающим фактором морских сражений рукопашную схватку, в которой солдату Рима не было равных. На носах римских кораблей располагались т.н. "вороны", специальные мостики, перекидывавшиеся при абордаже на палубу неприятельского судна - и дело решал безжалостный "гладиус" - короткий меч, принесший Риму военную славу.
Римская квинквирема с абордажным мостиком
В ходе первой войны с Карфагеном войны римский флот высадил на Мальту десант, опустошивший остров, однако не сумевший там удержаться. Карфагеняне, осознав стратегическую важность Мальты, ввели туда постоянный гарнизон. Назревала решающая схватка за владение Мальтой.
ПЕРВОЕ ЗАВОЕВАНИЕ МАЛЬТЫ.
В начале Второй Пунической войны (218-201 гг. до н.э.) римский консул Тиберий Семпроний Лонг прибыл на Сицилию во главе крупных воинских сил в составе двух римских легионов (штатная численность легиона периода ранней республики - 4,5 тыс. "мечей"; так в те времена считали солдат), 16 тыс. пехоты римских союзников и 1,8 тыс всадников. В распоряжении консула находился флот из 160 квинквирем - боевых кораблей с тремя рядами весел. В планы римского военачальника входило высадиться в Северной Африке и начать продвижение к Карфагену. Блестящий маневр гениального карфагенского полководца Ганнибала, создавшего угрозу Риму, не позволил Семпронию реализовать свои планы - его солдаты понадобились для защиты своей столицы, однако покорить Мальту он все же успел.
В 218 г. войска Семпрония высадились на Мальте. Карфагенский гарнизон острова состоял из 2 тыс. воинов под командой Гамилькара, сына Гисго. Изнеженные богатством и пристрастием к комфорту граждане Карфагена презирали тяжкую и "грязную" службу сухопутного солдата, и их наземные силы состояли из иноземцев-наемников. Золото позволяло нанять самых лучших: латную пехоту из Ливии, метких балеарских пращников, стремительных конников из Испании. Наемник храбр, он профессиональный солдат. Однако воевать для него имеет смысл только когда есть шанс выжить и получить жалование. В отличие от наемников Карфагена, простые парни с берегов Тибра, шагавшим в рядах римских легионов, были способны на самопожертвование: им был знаком античный патриотизм, "республика" в переводе с латинского языка означает: "общее дело". В этом был залог победы Рима и поражения Карфагена.
Наемная пехота Карфагена
Так произошло и на Мальте. Карфагенский командующий сдался дважды: сначала своим солдатам, отказавшимся сражаться с превосходящими силами врага, а потом римскому консулу Семпронию. Капитуляция была подписана, и первое в истории Мальты документально зафиксированное ее завоевание состоялось практически бескровно. Римский историк Ливий написал об этом просто: "Консулу же (Семпронию - М.К.) удалось отбить у карфагенян остров Мелиту, что южнее Сицилии".
Нельзя с уверенностью сказать, чувствовали ли мальтийцы того времени себя полноправными карфагенянами. Но римское владычество они были вынуждены принять как данность. Начинался длительный период истории римской Мальты, о котором читайте в следующем номере нашего журнала.
