Аннотация: Исследуется взаимосвязь общей воли и демократии в философских системах Ж.-Ж. Руссо и И. Канта и их влияние на специфику концепции общей воли и ее связи с демократией в философии С. И. Гессена. Сопоставляются классическая система разделение властей, поддерживаемая Ж.-Ж. Руссо и И. Кантом, и новая система разделения властей, предлагаемая С. И. Гессеном.

  

  Abstract: The article analyses relations between the general will and democracy in the philosophical systems J.-J. Rousseau and I. Kant and their influence on the specificity of the concept of the general will and its relationship with democracy in philosophy of S. Hessen. The author compares the classical system of separation of powers, supported J.-J. Rousseau and Kant, and a new system of separation of powers, the proposed S. Hessen.

  

  Ключевые слова: общая воля, суверенитет, право, разделение властей, демократия.

  Keywords: general will, sovereignty, law, separation of powers, democracy.

  

  

Введение

  Философская концепция С. И. Гессена сформировалась под влиянием прежде всего неокантианства , классических либеральных учений и социалистических учений второй половины XIX-го века . Среди либеральных идей классической философии С. И. Гессен отмечал огромное значение философии Ж. -Ж. Руссо и И. Канта для формирование собственной концепции. Социально-философское учение С. И. Гессена о правовом государстве и гражданском обществе корнями уходит в кантовские размышления о роли демократии и либеральных ценностей в достижении идеального общественного устройства. А под влиянием теории "Общественного договора" Ж.-Ж. Руссо И. Кант выстраивает собственное учение о достижении идеального общественного устройства с применением понятия общей воли. В социальной философии С. И. Гессена понятие общей воли также играет большую роль в достижении идеального общественного устройства.

  Более того, Гессен выделяет учения Руссо и Канта как ключевые в философской традиции осмысления понятия общей воли. В работах Гессена неоднократно упоминаются рассуждения данных мыслителей о понятии "общей воли". Общая воля является ключевым понятием в вопросе взаимодействия личности и государства, в определении свободы личности: "Отождествив в своем общественном договоре свободу с "общей волей" и поняв ее как высшую идеальную природу, Руссо преодолел чисто отрицательный характер своего понятия свободы. Идя далее, Кант придал общей воле значение нравственного закона долга и тем самым наполнил понятие свободы новым положительным содержанием..." [1, с. 552]. По данным строкам можно судить о том, какую роль Гессен отводил понятию общей воли в решении вопросов практической философии Руссо и Канта.

  В данной статье будет рассмотрено влияние общей воли на осуществление демократии в философской концепции С. И. Гессена, а также будет выявлена особенность осмысления понятия общей воли в его философском учении, сформированная под влиянием взглядов Ж.-Ж. Руссо и И. Канта. Для выполнения данной задачи будут рассмотрены различные аспекты учения об общей воле, а именно:

  1. Статус понятия общей воли в философии Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и С. И. Гессена.

  2. Решение проблемы деспотизма большинства в философии Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и С. И. Гессена.

  3. Соотношение понятий права и государства.

  4. Социальная защита индивида как функция государства.

  

   Сравнение интерпретаций общей воли в данных аспектах позволит ответить на следующие вопросы:

  1. Насколько философские системы Ж.-Ж. Руссо и И. Канта повлияли на понятие общей воли в философии С. И. Гессена?

  2. Как проявляется взаимосвязь общей воли и демократии согласно учениям Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и С. И. Гессена?

  

  

1. Статус понятия общей воли

  Выявление статуса понятия позволит точнее определить роль, которую отводят общей воле в функционировании общества Ж.-Ж. Руссо, И. Кант и С. И. Гессен. Рассмотрим с точки зрения данного аспекта учения данных мыслителей.

  "Общая воля" - главное понятие, благодаря которому Руссо удается выстроить идеал общественного устройства. "Общей волей", по Руссо, обозначается единство волеизъявлений индивидов, т. е. она принадлежит не определенному лицу, а представляет весь народ. Руссо подробно разрабатывает понятие общей воли: "Немедленно вместо отдельных лиц, вступающих в договорные отношения, этот акт ассоциации создает условное коллективное Целое... Это Целое получает в результате такого акта единство, свое общее я, свою жизнь и волю" [14, с. 161]. Как мы видим, Руссо специально делает акцент на слове "единство". Общая воля обладает собственным "я", несводимым просто к сумме волеизъявлений индивидов, а представляющим собой новое качественное волеизъявление. Именно из этого единства происходит общественный порядок, и поэтому на основании данного единства можно строить планы о достижении правового государства: "До тех пор, пока некоторое число соединившихся людей смотрит на себя как на единое целое, у них лишь одна воля во всем, что касается до общего самосохранения и общего благополучия" [14, с. 228]. Таким образом, общая воля может быть нацелена только на благо всего общества, потому что все люди стремятся к благу. Более того, только общая воля - единственный инструмент воздействия на государство. Чтобы достучаться до правительства, нужно обеспечить равную для всех представителей народа, независимо от сословной принадлежности, возможность участвовать в законодательстве, "ибо кто может знать лучше самих граждан, при каких условиях подобает им жить совместно в одном и том же обществе?" - пишет Руссо [16, с. 33]. Поэтому закон - это "публичное и формальное провозглашение общей воли относительно предмета, представляющего общий интерес" [15, с. 356]. Однако, Руссо не оставляет возможности личной свободы, личного выбора, поскольку все частные волеизъявления должны необходимо подчиняться общей воле, как единственно правильной, эталонной воле. Таким образом, пытаясь найти механизм для взаимодействия частного лица и государства, он формулирует "абсолютизм общей воли" [18, с. 191].

   Вслед за Руссо Кант утверждает, что общая воля есть не просто совокупность волеизъявлений индивидов, а новое качественное состояние, происходящее из связи данных волеизъявлений: "достижение цели можно ожидать не от свободного соглашения отдельных людей, а только путем все усиливающейся организации граждан" [6, с. 1070]. Более того, власть изначально принадлежит всему населению, и поэтому все люди обладают равными правами и свободами: "Из определения общества уже явствует, что члены общества должны иметь одинаковые права и обязанности относительно друг друга" [19, с. 201-202]. Это осуществимо, если управление государством будет осуществляться сообразно с общей волей: "Но публичный закон, определяющий для всех, что им по праву дозволено или не дозволено, есть акт публичной воли, от которой исходит всякое право и которая, следовательно, сама никому не может причинить несправедливость. Но для этого возможна только одна воля - воля всего народа..." [11, с. 84]. Законодательство осуществляется с учетом воли народа, т.е. обеспечивается участие всего народа в законодательстве, следовательно, существует прочная связь общей воли и демократии. Однако при этом, согласно Канту, общая воля не превосходит личную волю и не обусловливает ее. Личная воля не может быть ограничена общей волей: "каждая воля, даже собственная воля каждого лица, направленная на него самого, ограничена условием согласия ее с автономией разумного существа, а именно не подчиняться никакой цели, которая была бы невозможна по закону, какой мог бы возникнуть из воли самого подвергающегося действию субъекта" [8, с. 414]. Следовательно, в отличие от Руссо, Кант провозглашает приоритет личной воли перед общей волей для законотворчества: право происходит из возможности каждого предписать для исполнения максимы собственной воли, при условии, что данные максимы годятся для того, чтобы быть всеобщим законодательством, а значит, не нарушают произвол других лиц. При этом учитывается равенство всех, а значит, одинаковая возможность каждого сделать собственные максимы, соответствующие необходимым критериям, частью всеобщего законодательства. Таким образом, Кант характеризует право как всеобщее взаимное принуждение, совместимое со свободой каждого [9, с. 77].

  С. И. Гессен следующим образом показывает свое отношение к определению статуса понятия общей воли Ж.-Ж. Руссо и И. Кантом: ""Свобода есть подчинение закону, самим себе данному", провозгласил еще Руссо, учивший, что свобода есть есть подчинение "общей" или точнее "целостной" воле, ... Кант затем установил свое понятие свободы как "автономии или самозаконности, равно отличной как от беззаконного произвола, ... так и от следования извне, другими приписанному закону..." [3, с. 70 - 71]. Рассмотрим подробнее статус понятия общей воли в трактовке Гессена. В отличие от Руссо и Канта, С. И. Гессен сразу оговаривает, что ""общая воля" не есть... уже готовая сущность, которую избранное путем всеобщего голосования собрание отражает так, как "карта Франции отражает всю страну во всех ее географических особенностях" [5, с. 200]. Общая воля понимается Гессеном как идеальная цель, как непрекращающийся созидательный процесс, осуществяющийся "путем непрерывного сглаживания интересов, путем отказа отдельных общественных групп от одностороннего господства их интересов, исключающих все другие" [5, с. 200]. Причем общая воля недостижима, она есть только "искомое и заданное" [5, с. 371], оставаясь вечно осуществимой и никогда не осуществляемой. Таким образом, общая воля в философии Гессена, так же как и в философии Руссо, выступает в качестве необходимого инструмента организации власти всего народа на пути к достижению идеального общественного устройства, но, в отличие от понятия Руссо, учившего, что "общая воля и воля отдельного человека в глубочайшем своем существе совпадают" [4, с. 143], Гессен, вслед за Кантом, принял идею приоритета личной воли перед государством и общей волей: "Необходима также свобода от государства, то есть право каждого человека жить и действовать так, как велит ему его совесть, а не как приказывает ему государство, хотя бы и всем народом управляемое" [4, с. 110]. Исходя из оценки социализма Гессеном с позиции системы Канта [5, с. 329], можно выявить отношение Гессена к позиции Канта по вопросу соотношения личной воли и общей воли: "Идея социализма есть "идея автономии личности, освобождение всех от какого бы то ни было принуждения и какого бы то ни было внешнего авторитета, социальной справедливости для всех, признания и уважения человеческого достоинства каждого индивида, осуществление равного права для всех во всех отношениях, или, формулируя это в одном понятии - идея общности"" [5, с. 329]. На основании этого рассуждения можно сделать вывод о влиянии Канта на осмысление Гессеном понятия общей воли и выработки позиции по вопросу взаимодействия личной воли и общей воли. А для обеспечения свободы личности каждого гражданина нужен демократический строй, потому что только при демократии все граждане на равных условиях обладают возможностью участвовать в формировании общей воли: "Для личной свободы каждого гражданина... далеко не безразлично, будет ли законодательная власть принадлежать кучке избранников, или весь народ будет принимать в нем участие" [4, с. 139 - 140]. Поэтому необходимо обеспечить ситуацию, чтобы формирование общей воли происходило наиболее плодотворно, для чего необходимо максимально расширить круг людей, причастных к законодательству, и тем самым использовать весь возможный потенциал общества для выработки народной воли: "Демократия... заключается... в вовлечении в дело законодательства и управления максимума актуальной, реальной воли населения, благодаря чему только впервые созидается общая "воля народа"" [5, с. 371].

  Однако демократичный способ осуществления власти может привести к деспотизму большинства. Данная проблема возникает в учениях Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и С. И. Гессена при определении носителя суверенитета. Рассмотрим, как они определяли суверена.

  

  

2. Решение проблемы деспотизма большинства в философии Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и С. И. Гессена

  Теория общей воли предполагает в качестве суверена весь народ. Для обеспечения неоспоримости права народа на управление государством, Руссо связал понятие общей воли с суверенитетом, образовав тем самым понятие суверенитета народа [18, с. 186].

  По концепции Руссо, суверен - это понятие, обозначающее субъекта, в руках которого сосредоточена вся полнота законодательной власти, и который осуществляет общую волю: "в Государстве существует сила, его поддерживающая, и общая воля, направляющая эту силу; приложение одной к другой и образует суверенитет" [13, с. 316]. Если все граждане государства совместными усилиями создают общую волю, то исполнительная власть воплощает в действующих кодексах законодательства волю народа. Поэтому законодательство должно принадлежать всему народонаселению государства, т.е. суверен должен совпадать с народом, чтобы "у суверена и у народа могли бы быть только одни и те же интересы" [16, с. 32].

  Однако демократия содержит в себе потенциальную опасность деспотизма большинства. Данную угрозу отмечает Руссо, отмечая, что если народу предоставить власть, то тогда законодательство будет закреплять те пожелания, за которые проголосует большинство, "и на чью сторону склоняется тогда наибольшее число, на той стороне Закон и власть" [15, с. 364]. Поэтому, чтобы избежать деспотизма большинства, необходимо произвести разделение властей. "Если бы возможно было, чтобы суверен, рассматриваемый как таковой, обладал исполнительной властью, то право и действия так смешались бы, что уже неизвестно было бы, что Закон, а что - не он, и Политический организм, так извращенный, стал бы вскоре добычею того насилия, противостоять которому он был создан" [14, с. 224].

  Кант перенимает у Руссо понятие суверенитета народа: "объединенный народ не только представляет суверена, но он сам есть суверен; ведь именно у него (у народа) в руках первоначально находится верховная власть..." [9, с. 205 - 206]. Законодательные решения или единолично принятые государем, или сформированные в круге аристократии, или одобренные большинством народонаселения государства, претендуют на статус выражения общей воли, но реально общую волю во всей ее полноте не представляют [9, с. 202 - 205]. Все перечисленные формы государства тяготеют к деспотизму определенной группы населения над остальными. Единственное, что можно варьировать - это представительство в законодательстве.

  Кант по вопросу представительства выделяет три способа осуществления деспотизма , два из которых являются полярными:

  1) автократический деспотизм одного против всех, "где лишь один законодатель" [9, с. 203];

  2) демократический деспотизм всех против одного [7, с. 869].

  Правовое государство и гражданское общество достигаемы при республиканском устройстве. Однако, нужно учесть особенность, что республика в философии Канта - не является обозначением определенной формы государственного правления, а скорее выступает в роли идеала развития государственного устройства [7, с. 880]. Однако при этом стоит отметить важную характерную черту республики в кантовском понимании: "Всякая истинная республика есть и не может быть не чем иным, как представительной системой народа, дабы от имени народа путем объединения всех граждан обеспечить их права..." [9, с. 205]

  В трактате "К вечному миру" Кант выделяет три существенные черты республики: "Устройство, установленное, во-первых, согласно с принципами свободы членов общества (как людей), во-вторых, в соответствии с основоположениями о зависимости всех (как подданных) от единого общего законодательства и, в-третьих, по закону равенства всех (как граждан государства), есть устройство республиканское..." [7, с. 867]

  Таким образом, идеальное государственное устройство подразумевает равенство возможностей всех для участия в законодательстве (соучастия в едином общем законодательстве), что является ни чем иным, как признанием необходимости демократии.

  Если идея демократии не подкрепляется идеей республиканизма, то возникает опасность деспотизма. При этом Кант отмечает, что при демократической форме правления угроза деспотизма наиболее велика. Если при автократии и аристократии возможно правление с ориентацией на исполнение общей воли, правление, сообразное "с духом представительной системы" [7, с. 869], то при демократии "все решают об одном и во всяком случае против одного..., стало быть, решают все, которые тем не менее не все, - это противоречие общей воли с самой собой..." [7, с. 869].

  Чтобы обезопасить себя от деспотизма демократии, насколько это возможно, народ делегирует права судить и администрировать, для предупреждения деспотизма, исходящего от себя. "Чего не может делать народ, того не может делать также никакой суверен. Он не может администрировать и судить, потому что тогда одна часть [общества] могла бы решать за другую и тем самым могла бы поступать несправедливо..." [19, с. 209] Следовательно, при соблюдении разделения властей можно свести опасность деспотизма как единоличного правителя при автократии, так и народа при демократии к минимуму. "Правительство, которое было бы также законодательствующим, следовало назвать бы деспотическим..." [9, с. 174] и "Властитель народа (законодатель)... не может быть одновременно правителем..." [9, с. 175], - пишет Кант.

  Учение Канта о равенстве возможностей всех для участия в законодательстве повлияло на неолиберальную правовую концепцию Гессена . Гессен - яркий представитель русского неолиберализма, характеризуемого им "как попытка синтеза общечеловеческих ценностей классического либерализма и социальных программ демократического социализма" [17, с. 158]. Э. Ю. Соловьев выделяет отличительную черту русского нового либерализма: "Социальные права отстаиваются новыми либералами не из социально-гуманитарных соображений, а по логике собственно правовых (систематически правовых) запросов" [17, с. 158]. Принимая во внимание данную специфичную черту, рассмотрим, как Гессен определяет суверенитет и как решает проблему деспотизма большинства при демократии.

  Гессен солидарен с Руссо и Кантом в оценке демократии: "самодержавная монархия должна была уступить место "демократии" как техническому средству пронизания государственной власти правом" [5, с. 302]. Демократия необходима, потому что обеспечивает вседоступность законодательства, а значит, позволяет учесть наиболее широкий диапазон народного представительства в формировании общей воли. Только тогда общая воля выражается наиболее полноценно, представляя собой "подлинное самоуправление народа" [5, с. 463].

  Однако обеспечение системы народного представительства не приводит к созданию правового государства. В государстве "обнаруживается несостоятельность механизма представительства, в силу которого избиратели одним актом вручают на долгий срок легислатуры собранию своих "представителей" право решения всех без исключения вопросов общественной жизни" [5, с. 369]. Поэтому Гессен находит иной путь для обоснования возможности достижения правового государства, согласно которому "реальная демократия должна быть основана не на одном представительном собрании с универсальной компетенцией, а на системе координированных функциональных представительных органов" [5, с. 371]

  В своей неолиберальной правовой концепции Гессен находит возможность избежать угрозы деспотизма демократии с помощью "расширения идеи права за пределы закона, устанавливаемого государством как "выражение общей воли народа"" [5, с. 379]. Истоки данной идеи С. И. Гессен в учениях таких представителей гильдейского социализма как А. Пенти [5, c. 354] и Г. Коль [5, c. 354]. Гессен называет гильдеизм "первым этапом" [5, c. 378] к "углубленной и расширенной в своем содержании идеи права" [5, c. 377]. Традиционная теория государства отождествляет индивида с гражданином, т.е. ограничивается политической функцией индивида [5, c. 365], тогда как в гильдейском социализме оговаривается, что другие функции индивида требуют других форм объединения [5, c. 365]. В роли таких форм объединения в философской системе С. И. Гессена выступают коллективные лица , которые формируют собственные правопорядки. Каждый индивид мыслится многофункционально, именно в нем пересекаются социальные организации, представляющие каждая определенную сферу жизни индивида , и право понимается как "продукт самого общества, во всем многообразии выражающих бытие его социальных организаций" [5, с. 378]. С. И. Гессен определяет таковое право как социальное, противоположное праву, формируемому государством, или государственному праву [5, с. 398 - 399], и трактует "дальнейшие ограничения власти "социальным правом" выросших за это время общественных союзов" [5, с. 399] как новый шаг на пути к правовому государству.

  Таким образом, идея социального права, т.е. права, представляющего собой скоординированные правопорядки коллективных лиц, расширяет традиционное государственное право: "государственный правопорядок вбирает в себя функциональную активность общества, сгущая ее в правовых нормах, непосредственную же деятельность предоставляя соответствующим организациям, он по содержанию своему значительно шире того правопорядка, с которым отождествлял государство классический либерализм" [5, с. 407]. В таком случае общая воля выражается наиболее полно благодаря социальному праву.

  Чтобы выявить, как повлияли философские системы Ж.-Ж. Руссо и И. Канта на осмысление С. И. Гессеном роли государства, рассмотрим, как соотносятся понятия государства и права в учениях данных мыслителей.

  

  

3. Соотношение понятий права и государства

  Право изначально обладает верховенством над государством, пишет Руссо: "... Закон там ставится выше людей; вы там всюду увидите требования свободы, но не выходящей из-под власти законов, без которых свобода не может существовать и, подчиняясь которым мы всегда свободны, какого рода Правление ни было бы" [15, с. 359]. Его размышления продолжает Кант, акцентируя внимание именно на значении права и отводя государству роль инструмента в оттачивании права: "Право человека должно считаться священным, каких бы жертв ни стоило это господствующей власти... всей политике стоит преклонить колени перед правом..." [7, с. 893]. Более того, Кант сосредоточивает внимание на народе, указывая тем самым роль общей воли для совершенствования права: "Критерий всего того, что принимается как закон для того или иного народа, заключается в вопросе: принял бы сам народ для себя такой закон" [12, с. 16].

  Гессен вслед за Руссо и Кантом утверждает, что именно право является критерием совершенствования общества на пути к идеалу. "Только оно способно обуздать хозяйство, поставить его на надлежащее место в культуре и расчистить почву для новой "органической" эпохи, в которой господствовали бы "объективные начала"..." [5, с. 232] В предыдущем пункте мы рассмотрели, каким образом в обществе осуществляется социальное право: коллективные лица наделяются полномочиями правотворчества и при этом "должны находиться между собой в отношении взаимно согласованных друг с другом и ограничивающих друг друга правопорядков" [5, с. 384]. Таким образом, право выходит за пределы закона, устанавливаемого государством [5, с. 379], и соответственно функции государства меняются.

  Система социального права предполагает новый принцип разделения властей, а именно по функциям [5, с. 366], более предпочтительный, чем традиционное разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную (формальное разделение власти на стадии [5, с. 366], по словам Гессена), поскольку в современном все более и более усложняющемся обществе, стирается граница между законодательной властью и исполнительной [5, с. 364], и тем самым повышается опасность деспотизма власти. Согласно функциональному принципу выделяются:

  1. Государство, как координирующая организация;

  2. Множество скоординированных социальных правопорядков, которые представляют сферы интересов индивида.

  Предназначение государства - представлять интересы "всего общества в целом" [5, с. 388]. Для сохранения целостности общества [5, с. 395] государство устанавливает "известный уровень общественно-корпоративной активности, ее качество или форму, которая специфицируется и наполняется определенным содержанием уже подлежащими функциональными организациями" [5, с. 396]. Чтобы коллективные лица не выродились в "игнорирующие интересы целого привилегированные сословия" [5, с. 397], государство должно "приобщить все группы, на которое разделено общество, к созданию общей воли, т.е. чтобы непрерывно искать и создавать компромисс между их различными сталкивающимися интересами, находить равнодействующую их интересов" [5, с. 203]. Государство позволяет коллективным лицам свободно заниматься правотворчеством в рамках заданного качества, или, с условием сохранения целостности "всего функционально-расчлененного общества" [5, с. 395]. Таким образом, внутри социального права действует безусловно-принудительные государственный правопорядок [5, с. 405], для обеспечения которого государство может применять власть [5, с. 407]. Деятельность государства заключается "не в актах управления. А в актах законодательства и суда" [5, с. 395], и общество функционирует следующим образом: "государственный правопорядок вбирает в себя функциональную активность общества, сгущая ее в правовых нормах, непосредственную же деятельность предоставляя общественным организациям" [5, с. 407].

  В результате разделения властей по функциональному признаку "совпадение государства с правопорядком достижимо настолько, что можно было с полным основанием говорить о "суверенитете права"" [5, с. 407]. Государство не использует право в качестве инструмента собственного укрепления и процветания, а, наравне с социальными организациями содействует формированию социального права, отражающего интересы всего народа и каждого человека [5, с. 408]. При этом государство сохраняет относительный суверенитет, поскольку осуществляет функцию принуждения для сохранения правопорядка общества в целом. Коллективные лица имеют возможность выразить волю в собственном правотворчестве, благодаря чему формирование общей воли становится более продуктивным и увеличивается разнообразие волеизъявлений, учтенных при выявлении общей воли. Таким образом, система разделения властей по функциональному признаку лучше способствует выработке общей воли, чем традиционная система разделения властей.

  Помимо функции координации социальных правопорядков, Гессен наделяет государство, также как и право, социальными обязательствами по отношении к индивиду, чтобы установить "такой уровень жизнеобеспечения, который избавляет человека от участи добровольного раба, от продажи своей свободы, своего тела, волеизъявления или политического решения" [17, с. 166]. В связи с этим обстоятельством необходимо в отдельном пункте рассмотреть функцию социальной защиты индивида государством в учении Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и С. И. Гессена.

  

  

4. Социальная защита индивида как функция государства

  Руссо замечает, какая несправедливость творится в обществе [16, с. 84], и мечтает об идеальном устройстве общества, в котором обеспечиваются права и свободы каждого гражданина. Однако сам считает предлагаемый итог развития общества лишь идеальной моделью: "Когда возрастает неравенство между народом и правителями, это вскоре дает о себе знать в отношениях между частными лицами, и оно видоизменяется тысячью способов в зависимости от страстей, дарований и случайных обстоятельств" [16, с. 93]. Государство не обязано обеспечивать равенство иных возможностей для самореализации, кроме возможности участия в законодательстве.

  Кант в своих рассуждениях о правовом государстве также признает правовым государство, в котором провозглашены демократические права, и видит, что неравенство в обществе продолжает существовать и нарастать: "всеобщее равенство между людьми как подданными государства вполне уживается с величайшим неравенством в размерах и степени их обладания..." [10, с. 235]. Однако Кант не видит причин для государственного вмешательства для поддержания равенства в обществе: "как подданные они в правовом отношении совершенно равны друг другу (право как выражение всеобщей воли может быть только одно и касается только формы права, а не его материи или объекта, на которые я имею право)" [10, с. 236].

  Гессен предлагает существенное изменение: "государство обязано не только не вмешиваться в частную жизнь граждан, но и помогать им положительным образом в ряде определенных случаев" [5, с. 182]. Должны осуществляться права, а не только объявляться, поэтому равенство нужно не только провозглашать, но и обеспечивать: "равенство понимается не отрицательно, как отсутствие сословных привилегий и препятствий..., но и в известной мере положительно - как предоставление каждому лицу условий, содействующих такому продвижению" [5, с. 192]. Другими словами, согласно неолиберальной правовой теории - государство должно обеспечивать социальную защиту населения. Таким образом, учение о правовом государстве в философии Гессена выстраивается посредством синтеза традиционных либеральных ценностей, почерпнутых из философии Руссо и Канта, и требованиями, характерными для социалистических учений.

  

  

Заключение

  Социально-политические взгляды Ж.-Ж. Руссо и И. Канта бесспорно повлияли на правопонимание С. И. Гессена. Согласно взглядам Руссо и Канта, общая воля представляет собой единство народа, а не сумму частных волеизъявлений, поэтому может использоваться как рычаг воздействия на сложившуюся систему власти. Трактовка Гессеном понятия общей воли как постоянного становления, а не как фактического объекта придает ей значение фактора, по которому оценивается эффективность взаимодействия власти и народа, т.е. понятие общей воли в философии Гессена играет определяющую роль в оценке возможностей демократии.

  Демократия является оптимальным способом организации власти для всех участников процесса становления общей воли потому, что именно при таком способе правления задействована максимально большая часть дееспособного населения, что расширяет потенциал для формирования общей воли и увеличивает количество возможных решений для внесения изменений в действительные кодексы права.

  Рассуждения Руссо и Канта о безусловном приоритете права над государством лежат в основе взглядов Гессена о социальном праве. Согласно неолиберальной концепции, право должно быть независимым, чтобы многочисленные сообщества устанавливали собственные правопорядки, т.е. правотворчество осуществляется коллективными лицами, в связи с чем меняются функции государства.

  Для реализации социального права необходима новая система разделения властей, в которой государство задает лишь качество правотворчества, необходимое для сохранения целостности общества, и направляет социальные организации к единой цели - формированию общей воли. А содержание права самостоятельно разрабатывают коллективные лица. Благодаря новому способу разделения властей, и, следовательно, новому распределению полномочий в обществе снимается угроза деспотизма, возможного при демократии, и провозглашается приоритет права, "суверенитет права". Идеи демократии наилучшим образом осуществляются в обществе, где действует социальное право, что позволяет формировать общую волю на более высоком качественном уровне, чем в обществе с традиционной системой разделения властей.

  Кант и Руссо пишут, что провозглашение прав и свобод не решают социальных проблем, потому что сохраняется общественное неравенство. Гессен также уделяет внимание данному обстоятельству, но, в отличие от Руссо и Канта считает, что данную проблему необходимо решать. Поэтому социальные черты в философии Гессена приобретает не только право, но и государство. Государство обязано не только провозглашать права и свободы, но и обеспечивать возможность их реализации. Каждому индивиду государство обязуется создать условия для самоактуализации в обществе, при этом естественные права и свободы должны остаться неприкосновенными.

  Гессен выстроил учение о демократии на основании идей Канта и Руссо об общей воле и обогатил свою концепцию социальной компонентой, синтезировав либеральное учение о естественных правах с социалистическими учениями о функциях социальной защиты индивида государством.

  

  

Библиография

  1. Гессен С. И. Лев Толстой как мыслитель // Гессен С. И. Избранные сочинения. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1998. - с. 545 - 576.

  2. Гессен С. И. Мое жизнеописание // Гессен С. И. Избранные сочинения. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1998. - с. 723 - 782.

  3. Гессен С. И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. - М.: "Школа-Пресс", 1995. - 448 с.

  4. Гессен С. И. Политическая свобода и социализм // Гессен С. И. Избранные сочинения. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1998. - с. 106 - 144.

  5. Гессен С. И. Правовое государство и социализм // Гессен С. И. Избранные сочинения. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1998. - с. 147 - 542.

  6. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И. Критика чистого разума. - М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. - с. 899 - 1070.

  7. Кант И. К Вечному миру // Кант И. Критика чистого разума. - М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. - с. 859 - 898.

  8. Кант И. Критика практического разума // Кант И. Собр. соч. в 6 т. - т 4. (1), М.: Мысль, 1965. - с. 311 - 501

  9. Кант И. Метафизика нравов: В 2 частях. - М.: Мир книги, Литература, 2007. - 400 с.

  10. Кант И. О поговорке "Может быть, это и верно в теории, но не годится для практики" // Кант И. Избранные сочинения: В 2 Т. - Калининград: Изд-во РГУ им И. Канта, 2005. - Т.1. - с. 213 - 262.

  11. Кант И. О поговорке "Может быть, это и верно в теории, но не годится для практики" // Кант И. Собр. соч. в 6 т. - т 4. (2), М.: Мысль, 1965. - с. 59 - 105.

  12. Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Избранные сочинения: В 2 Т. - Калининград: Изд-во РГУ им И. Канта, 2005. - Т.2. - с. 9 - 20.

  13. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Опыт о форме Республики (Первый набросок) // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. - М.: Наука, 1969. - с. 303 - 351.

  14. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. - М.: Наука, 1969. - с. 151 - 256.

  15. Руссо Ж.-Ж. Письма с горы // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. - М.: Наука, 1969. - с. 352 - 407.

  16. Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. - М.: Наука, 1969. - с. 31 - 108.

  17. Соловьев Э. Ю. Философско-правовые идеи В. С. Соловьева и русский "новый либерализм" // История философии. Учебное пособие для студентов и аспирантов высших учебных заведений. М.: Издательство "Феноменология-Герменевтика", 2001. - с. 137 - 193.

  18. Федорова М. М. Классическая политическая философия. - М.: Издательство "Весь мир", 2001. - 224 с.

  19. Фрагменты из подготовительных материалов к "Метафизике нравов" // Кант И. Трактаты. Рецензии. Письма. - Калининград, Изд-во РГУ им. И. Канта, 2009. - с. 201 - 216.