За ночь мороз разрисовал окна дивными узорами, сделав их похожими на полотна сказочных картин. Солнечный день был в самом разгаре, и, несмотря на иней, лучи света хорошо освещали всю комнату. На едва тлеющих углях печи, расписанной восхитительными цветами, стоял немного подкопченный глиняный горшок, содержимое которого, судя по булькающему звуку, уже давно закипело. С деревянного потолка свешивалось множество вязок различных трав и кореньев, пряный аромат которых разносился по всей комнате.

     На табурете за резным дубовым столом сидела женщина. В ее коротко стриженых рыжих волосах выделялись седые пряди. Но это не так сильно бросалось в глаза, как торчащие сквозь волосы, словно ростки подснежников в сугробе, рыже-черные лисьи уши. Обветренное лицо женщины бороздили морщины, но ее серые глаза все еще искрились молодой энергией. Искоса поглядывая на горшок в печи, ловкие пальцы Марты штопали рукавицу кривой костяной иглой.

     Рядом на кровати сидела молодая девушка, склонившись над большой книгой. Заплетенные в толстую косу волосы цвета пламени, переброшенные через левое плечо, падали на темно-зеленое платье. Как и у сидящей рядом матери, лисьи ушки были видны и у нее. Красивое лицо покрывала мелкая россыпь веснушек. Айрин ненавидела их, и с приходом каждой весны, втайне надеялась, что веснушки больше не появятся. Но снег в лесу и не думал таять, а ее лицо уже успело покрыться ненавистными темно-оранжевыми точками. Девушка полностью сосредоточилась на чтении, ее глаза цвета неба пытались распознать текст книги. Каждый символ на пожелтевших от времени страницах напоминал настоящее произведение искусства. Мастер, писавший ее, стремился передать смысл не только словами, но и образами. Строчки буквально оживали, заглавные буквы часто напоминали животных, птиц,а то и вовсе вмещали в себя целые картины древности. Все это делало и так непростой процесс чтения на идрийском, еще более сложным.

     Книг в их доме было куда больше, чем во всей Торгуле - достаточно крупной деревне, что находилась неподалеку. Мать Айрин собирала все, что можно было прочесть. И хотя девушка знала все наиболее распространенные языки на континенте Тамбора, даже некоторые мертвые, но ее Марта решила на этом не останавливаться, и Айрин начала изучать язык империи, что находилась на соседнем континенте.

     - 'И поставил Тевир город на западном берегу реки Урарту', - прочитала Айрин вслух, произнося некоторые слова по слогам. Недовольное выражение ее лица, прижатые лисьи ушки и виляющий из стороны в сторону белый кончик лисьего хвоста из-под подола платья - все демонстрировало ее негодование. - Мама, мне надоело читать эту книгу, глаза совсем устали и голова болит! Все равно я никогда не встречала никого, кто разговаривал бы на этом языке.

     - Если судить по тем, кого мы здесь чаще всего встречаем, то следовало бы учить язык оленей или лесных зайцев. Жаль, что мы их не понимаем, - глядя на дочь с легкой улыбкой, ответила мать. - Мы живем в глуши на севере. Наш дом расположен на краю леса, и до ближайшей деревни час ходьбы. Как часто ты здесь встречаешь людей?

     - Не очень, - понимая, что мама права, нехотя ответила Айрин.

     - Мир куда больше, чем ты можешь себе это представить, и люди в нем разговаривают на множестве языков. Никогда не знаешь, что пригодится. Так что, юная леди, давайте вы перестанете пререкаться и дочитаете главу до конца. В тебе есть большая сила, и ты не будешь всю жизнь здесь, - последние слова мать Айрин проговорила с явной грустью.

     - Мам, зачем мне куда-то уходить? У нас здесь все есть: олени, которые дают молоко, свежая рыба в озере, вкусные ягоды и грибы в лесу.

     Айрин явно предпочитала разговор изучению идрийского языка. Слова дочери грели душу Марты, но, вздохнув, она продолжила:

     - Этот дом слишком мал для тебя. Придет день, и ты захочешь уйти. Я верю, что ты сможешь стать великой колдуньей, как Конор Бездушный. Но для этого тебе еще многому нужно научиться.

     - А если я не захочу уходить?

     - Тогда мы будем жить здесь вместе, ловить рыбу и охотиться на зайцев, - все с той же улыбкой ответила Марта.

     - Мне нравится охотиться вместе с тобой на зайцев, - с очень серьезным видом заявила Айрин.

     Закончив шить, мать взяла ухват, вытащила из печи горячий горшок и поставила его на пол. Из него поднимались вверх белые клубы пара с аппетитным запахом приготовленного супа. От этого аромата у девушки потекли слюнки, но она решила продолжить расспрашивать мать:

     - А почему я никогда не видела других этов?

     - Уже во времена моей молодости эты встречались крайне редко. Если судить по летописям, что мне удалось раздобыть, раньше нас было куда больше. Многие сотни, а то и тысячи. Но после войны Волка и Лисы следы всех кланов куда-то исчезли.

     - И что, никто не знает - почему?

     - Если и знает, то не в такой дыре как здесь. Может в столице Титоса в большой библиотеке можно что-то узнать или еще где.

     - А ты не хотела бы узнать, что произошло, - прищурив глаза, спросила Айрин, и ее хвост от любопытства замер на месте, выглянув наружу на целую ладонь.

     - Хотела бы, но я уже слишком стара для того, чтобы так далеко путешествовать, - с грустью в голосе ответила мать.

     - Мам, не говори глупостей, я и сейчас с трудом могу тебя обогнать в погоне за зайцем, - отложив книгу в сторону, возразила Айрин. - Если мы решимся, то можем отправиться куда захотим.

     Воодушевление дочери вызвало улыбку Марты:

     - Сегодня во сне мне явился Хор, - продолжила она разговор. - Много веков назад, мы - народ этов - присягнули ему на верность, за что получили свою силу. Грядут темные времена для Титоса, святыни Хора, и люди, поклоняющиеся ему, могут вовсе исчезнуть. Он показал мне трех черных воронов, которые напали на раненого голубя, они клевали его и царапали когтями, пытаясь убить. Дурной знак, очень дурной... Я уже не думала, что на своем веку мне придется покинуть это место, но, видимо, придется. Обещай мне, Айрин, что, когда наступит время и, если меня уже не будет, ты сделаешь все, чтобы спасти Титос. Я чувствую, - мне недолго осталось топтать землю, - казалось, что на глазах Марты вот-вот появятся слезы.

     - Не говори так, мам, ты еще много-много лет проживешь, - Айрин спрыгнула с кровати и, быстро подбежав к матери, обняла ее.

     - Айрин, пожалуйста, пообещай.

     - Хорошо, мам, только не надо больше говорить такие страшные вещи.

     - Что, - хорошо?

     - Хорошо, я обещаю, что сделаю все, чтобы спасти Титос.

     - Если ты останешься одна, - продолжила Марта, - то отправляйся в Эбрук, там живет твоя тетя. Раньше она торговала антиквариатом и артефактами, ну и подрабатывала лекарем. Эх, когда мы были молодыми, я очень завидовала ее фигуре. Какой она была тогда стройной, как молодая лань, все парни за ней ухлестывали! Ты похожа на нее в молодости.

     - Ты уже не в первый раз говоришь про тетю. Может, давай сменим тему?

     - Либра у меня в долгу, она точно поможет. Где деньги и вещи в дорогу, ты знаешь, - несмотря на возражения дочери, продолжила мать. - Ты самая способная из этов, которых я когда-либо видела. Так что я очень рассчитываю на тебя.

     - Хорошо, мама, - поняв всю бессмысленность спора, ответила Айрин, сжав губы в тонкую линию.

     - Вот и отлично, давай теперь поедим.

     Чуткие уши девушки уловили непривычные звуки. Подбежав к окну, она увидела, как к их дому подъезжают сани, запряженные взмыленной лошадью. Звонкий звук ее бубенчика хорошо слышался даже сквозь деревянные стены дома. Несколько человек, кутаясь в меховые плащи, быстро шли рядом с санями.

     - Кто там? - спросила с тревогой Марта, застывшая с деревянной миской в руке.

     - Похожи на деревенских, - стараясь рассмотреть побольше через сквозь морозный узор на стекле, ответила Айрин.

     - Будь дома, я сама выйду, - сказала Марта,одевая соболиный плащ с капюшоном.

     - Я с тобой! - сказала тут же подбежавшая Айрин.

     - Хорошо, только спрячь уши под капюшон, - не стала спорить мать, понимая, что ее любопытная дочь все равно выскользнет за ней.

     Одевшись, Айрин вышла вслед за матерью, лицо сразу обжег морозный ветер. Возле их дома стояли трое. Вернее, двое из них находились немного поодаль, вместе с санями, тогда как одетый в плащ из меха куницы старик, седые усы и бороду которого покрывал иней, просто стоял перед самым входом в дом, ожидая, когда к нему обратятся. Он потирал руки в рукавицах и топтался на снегу, пытаясь согреться.

     - Чего тебе, Кабутар? - спросила Марта, окидывая стоявшего строгим взглядом.

     - Беда стряслась: младший сын ушел охотиться, но на него напал медведь. Хорошо, что успел достать нож и, э... всадить медведю в живот, но плохо, что, э... медведь хорошо его пощупал, - сказал старик. - Э... хорошо, что хоть нашли быстро и сразу к тебе, - каждое слово говорившего сопровождалось клубами пара.

     - Так уж сразу ко мне? - улыбнулась женщина. - А как же ваш Проха? Или не смог помочь?

     - Да он только увидел его, так сразу и сказал, что не жилец он, - сказал старик с заметным опасением в голосе. - Э... Может все-таки посмотришь, Марта? Э... не зря же мы его сюда столько тащили...

     - Да уж охотно верю, что в долину к ведьме вы просто так бы не пошли, - сказала Марта все с той же ухмылкой. - Хорошо, пойдем посмотрим.

     Айрин знала, что стоявший перед ними старик был староста соседней деревни. Он часто выступал переговорщиком между мамой и местными жителями, когда им нужна была помощь лесной ведьмы - так 'за глаза' называли мать девушки, да и саму Айрин. Скорее всего, это приносило ему неплохой доход, ведь другие люди в деревне побаивались, что ведьмы наведут на них порчу или еще 'чего похуже'.

     На разукрашенных красными петухами деревянных санях, укрытый горой шкур, лежал молодой парень, которого Айрин видела впервые. Несмотря на сильный мороз, все лицо юноши было покрыто мелкими капельками пота.

     Когда Марта отодвинула шкуры, взору Айрин открылось неутешительно зрелище: у молодого мужчины была разорвана грудь сразу в нескольких местах. Кровь коричнево-красными пятнами сочилась через рубашку. Лицо раненого казалось безжизненным и бледным, прямо как у мертвеца. Его глаза были закрыты, а дыхание едва заметным. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - дело дрянь.

     Не говоря ни слова, Марта положила руку на грудь, закрыла глаза и начала что-то бормотать. Так длилось несколько минут. Затем, накрыв раненого шкурами и достав длинную трубку с табаком, женщина закурила. Бросив строгий взгляд на старосту, она спросила:

     - Сколько он уже без сознания?

     - Э... Да вот, как только его принесли в полдень... Э... так выходит с обеда и не просыпался.

     - Вы знаете, что я не работаю даром, - это прозвучало, не как вопрос, а утверждение.

     - Да, знаем, поэтому принесли: три шкуры куницы, две соболя, бочонок меда и мясо медведя, - ответил старик: - Э...если выживет, получишь еще двух оленей.

     - Четыре оленя, - сказала женщина, прищурив глаз и выпустив кольцо дыма.

     - Как это, - четыре? - поморщился староста. Его голос казался сухим и хриплым из-за мороза. - Э... у нас в деревне голод, совсем морозы охотиться не дают, да и урожай этой осенью оказался плохим. Э... Можем дать три, да и то...

     - Четыре и не оленем меньше, - твердо возразила ведьма, зная изворотливость старосты. - А иначе несите его к Прохе.

     У Айрин с матерью были натянутые отношения с жителями соседней деревни, Им скорее приходилось терпеть друг друга, как стаду овец приходится мириться с пастушьими собаками. Деревня была единственным местом, где можно было приобрести необходимые вещи, а лесные ведьмы - последним шансом на помощь в крайнем случае, как сейчас, например. Другие деревни располагались так далеко, что путь к ним занимал несколько часов, а зимой можно было и погибнуть, замерзнув по дороге.

     Деревенские за глаза называли их не самыми лестными словами и открыто недолюбливали. Первым звоночком была пропажа рыбы в ловушках, вокруг которых на снегу обнаруживалось множество следов башмаков. Потом кто-то выломал замок в землянке и унес несколько граблей и лопату. Это стало последней каплей. Чтобы отпугнуть воров, мать была вынуждена натравить на них духов. Айрин хорошо запомнила ту ночь, чувство страха и тревоги, хоть была совсем маленькой девочкой. Им с матерью пришлось проснуться среди ночи и зажечь свет в комнате. Марта вызвала духов и приказала им преследовать воров до самой деревни. Хотя это и были безобидные Шептуны, деревенские больше не появлялись. После этого случая, Айрин еще несколько ночей подряд просыпалась от того, что ей казалось, будто кто-то ходит во дворе.

     Поэтому то, что мать не сразу бросилась помогать деревенским, не вызвало удивления. Ответ женщины явно не порадовал старика. Он потер затылок, немного подумав, и предложил:

     - Э... А может, - три оленя и книги? - не теряя надежду сбросить цену, сказал староста.

     - Ты торгуешься, словно продавец рыбы на рынке. Откуда у вас в глухой деревне, где большинство и читать-то не умеют, - книги? - с явным недоверием спросила женщина.

     Мы подобрали в лесу странника, когда дотащили к нам, он издох. Э... А в мешке были три книги, толстенные! Э... хотели их на растопку пустить, но я вовремя отобрал, подумал, что пригодятся, - ответил староста.

     'Не удивлюсь если он не сам умер, а они его того...', - подумала Айрин.

     - А что еще было в мешке? - спросила ведьма, стараясь скрыть заинтересованность.

     - Да ничего особенного, - странный камень, мы его закопали. Э... Одет тот странник был необычно. Никогда таких не видел, - явно издалека, - сказал Кабутар, почесывая бороду рукавицей.

     - Что за камень?

     - Он как будто живой, э... на вид обычный серый кругляк, которых много на дороге валяется, но он шевелился... э... будто бы дышал или сердце бьется, а на ощупь твердый, как обычный камень, - продолжил рассказ староста. - Вот мы подумали и решили его прикопать от греха подальше.

     - Давай два оленя, книги и камень. - предложила Марта.

     - Э... Может книги, камень и один олень?

     - Может ты отвезешь его к Прохе и предложишь такую цену ему?

     - Хорошо, хорошо, - согласился староста, понимая, что торговаться дальше бессмысленно.

     - Вот и договорились, несите его в дом, только осторожно.

     Кабутар махнул рукой и двое парней, что во время разговора простояли возле саней, взяли раненого вместе с носилками не спеша понесли его в дом.

     - Давайте его сюда, - указала Марта на кровать слева от печи.

     Парни уложили раненого и тут же поспешили покинуть комнату. Было видно, что они не особо горят желанием общаться с лесными ведьмами. Остался лишь один Кабутар.

     - Приходите через неделю, - сказала женщина. - И оленей с книгами не забудьте. Мед, мясо медведя и все, что принесли, поставьте возле двери.

     - Э... Ну как, он поправится?

     - Почем мне знать, сделаю, что смогу.

     Айрин почувствовала облегчение, когда люди ушли. Она не знала почему, но в редких случаях, когда к ним приходили люди, она чувствовала неловкость. Лежащий без сознания парень такого чувства не вызывал. Девушка начала рассматривать раненого. Молодой парень, старше Айрин, лет двадцати, одетый в простую рубашку и льняные штаны.

     - Они, похоже, сильно тебя боятся. Слова подбирают, а то вдруг страшная ведьма их заколдует, - шутливо сказала Айрин. После этих слов они обе рассмеялись.

     - С книгами понятно, у нас последний раз новые книги два года назад появлялись, да и то стоили они бешеных денег, а вот камень-то тебе зачем?

     - Пока не знаю, но не оставлять же его этим дремучим мужикам из деревни. Ну, приступим. Помнишь, как рану обрабатывать? - уже серьезно обратилась Марта к дочери.

     - Да, конечно, - сказала та и принялась искать что-то в стоявшем возле стены кованом сундуке.

     - Не забудь его связать. Неприятно будет, если он посреди дела проснется и раскидает здесь все. Похоже, что нам придется отложить обед.

     Айрин достала кожаные ремни и начала ими стягивать раненного. Затем, взяв в руки кривой нож, девушка аккуратно вспорола грязную рубашку. Рубашка оказалась полностью окровавленной, а раны очень серьезными. Когти медведя разорвали грудь сына старосты, словно бороны рыхлую землю, на ней отчетливо были видны три черно-красные глубокие борозды.

     Угли в печи уже успели полностью прогореть, и девушке пришлось идти на улицу за новой охапкой дров. Разведя огонь, Айрин поставила на него воду, заодно подержав нож немного над пламенем. Дождавшись, пока вода закипит, молодая ведьма промыла в ней нож и принялась толочь в щербатой глиняной чашке какой-то порошок, добавляя туда по щепотке разных трав.

     - Про Лунное зелье не забудь, - напомнила мать.

     - Как раз хотела его добавить, - сказала Айрин, улыбаясь.

     Весь ритуал сопровождался странными жестами и шепотом. Со стороны могло показаться, что девушка сумасшедшая, но в ее движениях читалась, какая-то система. Они дополняли друг друга, как будто ведьма танцевала затейливый танец. Закончив с зельем, Айрин с помощью кривого ножа начала очищать рану от запекшейся крови и грязи.

     'Извини, но тебе придется потерпеть', - мысленно сказала Айрин, хотя и понимала, что раненный, скорее всего, ничего не чувствует.

     Эта процедура вызвала небольшое кровотечение. Девушка принялась замазывать открывшиеся раны зельем из чаши. Несмотря на скверный запах и непривлекательный вид, снадобье подействовало мгновенно - кровь остановилась.

     - Сходи к загону за кровью, - сказала Марта.

     Снова одевшись, Айрин вышла из дома и направилась к деревянной ограде, изготовленной из неотесанных сосновых колод. За оградой стояли олени. Айрин очень любила этих красивых и благородных животных. Девушка подошла к самому крупному из них. Его голову, словно корона, украшали большие, ветвистые рога, а шерсть переливалась на зимнем солнце искрами серебра. На лбу оленя, словно Путеводная звезда на небе, выделялось белое ромбовидное пятно. Олень сразу узнал девушку и сам подошел к ней поближе. Он наклонил голову и облизал ей руку своим теплым шершавым языком, выдыхая клубы пара из ноздрей. Его влажные большие глаза с глубоким доверием смотрели на Айрин.

     - Ну-ну, Зурху, не сейчас, - девушка погладила оленя по голове, и пожалела, что не прихватила с собой какого-то гостинца. - Прости меня, мне нужно немного твоей силы, чтобы помочь человеку.

     После этих слов она аккуратно уколола ножом животное в лопатку. Из раны тут же появилась небольшая струйка красной крови, под которую девушка подставила миску. От наполняющейсякровью миски тут же начал расходиться пар. Как только посудина наполнилась, девушка закрыла рану недавно приготовленным снадобьем. Айрин чувствовала свою вину перед Зурху.

     - Спасибо тебе, - сказала девушка, обняв оленя за шею и гладя его. Шерсть у Зурху была очень мягкой на ощупь, а глаза оставались такими же добрыми. - Я знаю, тебе было больно, но ты терпел. Я обязательно принесу тебе за это сегодня яблоко.

     Девушка занесла кровь домой и сразу же направилась к озеру. Дорога предстояла короткая, так как озеро находилось рядом. По знакомой тропинке Айрин спустилась вниз по склону. Вода в этом месте чудесным образом не замерзала всю зиму, тогда как озеро было покрыто ледяным панцирем с толстым слоем снега. Найдя примотанную к дереву толстую веревку, другой конец которой уходил в мутную воду, девушка начала подтягивать веревку к себе; из воды показалась небольшая клетка из тонких ивовых прутьев, вся увешанная гирляндами зеленых водорослей. Сняв рукавицу и засунув руку в мокрую клетку, Айрин быстрым движением достала толстую буроватого цвета лягушку и направилась с ней к дому. Мокрая трепыхающаяся жаба сильно студила ладонь на морозе, поэтому девушка побежала.

     Дома Айрин, поместила все еще живую лягушку в круглую плетеную деревянную клетку из ивовых веток, накрыв ее крышкой. Размешав оленью кровь с молоком в глиняной миске, девушка стала наносить рунный рисунок на тело больного. Символы должны были ускорить выздоровление и дать телу раненого силы, пока к нему не вернется его дух. В остаток бурой жидкости девушка добавила щепотку толченых Кровавых грибов. Эти грибы так назывались, поскольку их вытянутая шляпка всегда была покрыта капельками жидкости, напоминающей по цвету кровь. Полученную смесь Айрин вылила лежащему в рот, приподняв его голову.

     Марта внимательно наблюдала за действиями дочери, сохраняя полное молчание, лишь иногда делая незначительные одобрительные кивки.

     Девушка открыла сундук и достала большой кожаный бубен и стеклянный флакон с каким-то синеватым зельем, сделав из него короткий глоток.

     Легкими ударами по бубну Айрин начала извлекать ритмичные звуки, напевая при этом какую-то песню. Девушка била по бубну все чаще и чаще, а пела все громче и громче, зрачки девушки закатились так, что были видны одни белки. Тело раненного сводили судороги, а из горла рвался хриплый крик. Он вздрагивал при каждом ударе бубна, а его стоны повторяли пение Айрин.

     Девушка не первый раз попадала в мир духов, и хорошо знала, что нужно делать. Можно обойтись и без бубна с зельем, но так куда проще. Это скорее дань традициям, нежели необходимость. Практически все вокруг было окутано плотным белым туманом. В этом мире всегда царила ночь, а зеленоватая полная луна освещала все таким же зеленоватым светом. Девушка стояла посреди незнакомого черного леса. Попав сюда, она обратилась к звериной сущности больного, той малой ее толики, которую все же сумели сохранить люди. Но ее попытки оказались тщетны - дух раненного никак не проявлял себя.

     Тогда ведьма призвала дух Великого Лиса, чтобы тот помог ей выследить заблудший дух сына Кабутара в этом мире. Призыв духа лиса больше был похож на протяжный вой.

     Ждать ответа духа пришлось дольше обычного. Но постепенно, зеленовато-белый туман начал перед ней сгущаться, приобретая форму лиса, вернее, - только его головы. Менялся и цвет тумана, из бледно-зеленого он становился огненно-рыжим. Появившаяся рядом голова лиса казалась просто огромной. Пасть Великого Лиса открылась, и он произнес:

     - Зачем ты пришла, сестра? - казалось, что голос доносится откуда-то из глубины недр.

     - Я пришла за сыном Кабутара, он еще не успел перейти через Врата Нижнего Мира, - ответила девочка.

     - Как давно он уже здесь?

     - Точно не знаю, но думаю, - не больше двух дней.

     Лис втянул воздух носом, прищурился и ответил:

     - Тебе повезло, в этом месте не так много свежих духов. Большинство живут здесь уже много лет. Тем более, - духов людей, - при этих словах пасть лиса презрительно оскалилась. - Да, я чувствую его! Он бродит совсем рядом.

     - Ты можешь доставить его ко мне?

     - Ты предлагаешь мне поохотиться на дух человека? Хм... Почему бы и нет, - казалось, что на морде лиса появилась ехидная улыбка.

      Туман снова начал менять свой цвет на белый, голова Лиса становилась все менее четкой, пока и вовсе не рассеялась. Айрин ничего не оставалось, как ждать.

     Какое-то время ничего не происходило. Но потом дух Великого Лиса снова появился. В его зубах находилось что-то напоминающее человеческую тень. Она размахивала руками и извивалась, пытаясь вырваться, издавая при этом звуки, напоминающие визг поросенка перед забоем.

     - Спасибо тебе, о Великий Лис, - с почтением сказала девушка.

     - Я всегда рад помочь тем, в ком течет наша кровь. Ты уверена, что стоит возвращать эту душу обратно в мир людей? Она не производит впечатления духа хорошего человека, да и привкус отвратительный.

     - Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. Многие из живых заслуживают смерти и многие из умерших, - жизни, и только Хор знает все.

     - Ну что ж, да будет так.

     Лисья голова снова растворилась в тумане.

     Айрин трясла бубен с колокольчиками, другой рукой с трудом удерживая тень за ногу. Лес вокруг начал плыть и растворятся. И тут она поняла, что уже очнулась. Раненый тоже очнулся, попытался вскочить, истошно закричав, но кожаные ремни не дали ему этого сделать.

     - Ну что, с новым днем рождения тебя, - обратилась к раненому Айрин, улыбаясь.

     - Лежи, лежи, куда уже намылился? - сказала Марта строгим голосом. - Теперь тебе поправляться надо. Зовут-то тебя как, сын Кабутара?

     - Таяр, - ответил юноша, рассматривая с удивлением все вокруг.

     - Ну вот и хорошо, Таяр, мы тебя с того света достали, так что считай в рубашке родился.

     - Где я и почему меня связали?

     - Ты в доме у лесной ведьмы, как меня прозвали в твоей деревне. Да ты не бойся, сегодня мы уже успели приготовить обед, так что тебя мы сварим завтра.

     И хотя Марта пошутила, испуганные глаза раненого чуть не вылезли из орбит. Зрачки парня постоянно бегали, будто он никак не мог сосредоточиться на каком-то одном предмете. Только спустя время он успокоился, поняв, что ему ничего не грозит.

     Достав большую и жирную жабу из ивовой клетки, Марта взяла ее за заднюю лапку и понесла к печи. Тело жабы заметно увеличилось в размерах и покрылось темными волдырями, женщина ударила ее несколько раз головой об край печи, после чего бросила лягушку в пламя. Огонь тут же зашипел, а дым приобрел черный цвет с неприятным запахом.

     - Жаба взяла всю скверну на себя, - ни к кому не обращаясь, сказала ведьма.

     

     ***

     Айрин как всегда проснулась с восходом. Умывшись и кое-как расчесав волосы, девушка с замечательным настроением вышла на улицу. Первым делом нужно было покормить оленей. По дороге к загону Айрин заметила, как по тропинке от их дома уже уходила мать.

     - Айрин, я в деревню, попробую выменять у них крупы! - прокричала мать, чтобы дочь ее услышала.

     - Хорошо, мам! - ответила та.

     Взяв ведро, девушка пошла к колодцу, чтобы набрать воды для оленей. Потом бросила им немного сушеного мха вперемешку с овсом, не забыв погладить Зурху по голове.

     С тех пор как к ним попал раненый, уже прошло одиннадцать дней. Кабутар приходил за ним, но мать не отдала. Сказала, что пока еще рано и пусть наберется сил. Староста, как и обещал, привел оленей и принес книги с камнем. Одна из книг, к огорчению девушки, оказалась на ненавистном идрийском.

     Парень шел на поправку и кушал так, что Айрин начала задумываться: хватит ли им запасов до конца зимы? Вот и сегодня: для пополнения припасов она отправилась по тропинке к небольшой кладовке, расположенной на стволе дерева, чтоб не добрались медведи или куницы.

     'Так, оленей покормила, нужно и самой что-то перекусить, ловушки подождут', - подумала юная ведьма.

     Девушка отряхнула от снега деревянную лестницу, лежащую под деревом, и приставила ее к толстому стволу дерева. При этом с крыши кладовой сполз увесистый ком снежного покрывала. Весна вот-вот уже должна наступить. Девушка, словно молодая рысь, легко взобралась вверх по лестнице. Взяв лесных орехов и сушеной клюквы, Аирин подумала, чтобы такого взять их гостю... Свой выбор она остановила на куске вяленой оленины, - пусть набирается сил!

     Ловко спустившись с лестницы, девушка в хорошем настроении направилась домой. Айрин нравилось жить в лесу. Олени, величественные корабельные сосны, украшенные инеем и зеркальное озеро, скованное льдом, - все вокруг создавало сказочную красоту. С приходом весны станет еще краше: лес расцветет зеленью и появятся первые весенние цветы. Айрин уже не могла дождаться, когда сможет нарвать первый букет подснежников в лесу. Ох, как же они замечательно пахнут! Солнце уже высоко поднялось над вершинами заснеженных сосен, когда она открыла дверь дома и положила узел с едой на стол.

     - Вот и завтрак... - не успела договорить она, как почувствовала чью-то сильную руку, закрывшую ей рот. Другая рука в это время пыталась задрать ей юбку.

     Потеряв равновесие, девушка упала на так и не развязанный узел с едой.

     - Закричишь - придушу, - возбужденным голосом сказал сын Кабутара, - не рыпайся и тебе понравится!

     Он часто дышал и наваливался на нее своим большим телом. Странно, но именно этот момент почему-то запомнился девушке. Айрин не ожидала подобного. В своем доме она привыкла чувствовать себя в безопасности. Ужас на секунду сковал девушку. Прижав ее к столу одной рукой, другой он начал шарить под юбкой. И тут его рука нащупала лисий хвост.

     - Что за демон! - сказал удивленный бывший раненый.

     Этим моментом воспользовалась Айрин. Она достала короткий изогнутый нож, с которым никогда не расставалась и наотмашь, не глядя, всадила его своему обидчику в бедро. Скорее всего, удар вышел слабым, так как ее положение было неудобным. Но и этого хватило, чтобы хватка ослабла, а Таяр закричал. Второй удар получился куда лучше: она попала в бок насильнику. Айрин удалось откинуть обидчика в сторону и выбежать из дома.

     Никто точно не знал о прошлом Калена. Ходили слухи, что он бывший военный: его выправка, любовь к дисциплине и умение управлять людьми указывали на это. Ледяной взгляд, от которого бросало в дрожь, широкий перебитый нос, коротко бритые волосы, бычья шея и необычайно широкие плечи, - вот, пожалуй, первое, что бросалось в глаза при встрече с ним.

     На его теле не было татуировок, которые так любят уличные бандиты, или шрамов от ранений, разве что след от небольшого ожога на правой щеке. Он никогда не повышал голоса, его слова всегда звучали уверенно и спокойно, даже когда он был зол или собирался кого-то наказать, но от взгляда его холодных глаз становилось не по себе и хотелось поскорее укрыться в безопасном месте. Спину он всегда держал прямо, и казался выше при своем среднем росте. Да, Кален, безусловно, являлся образцом самообладания.

     Скорее всего из-за внушительной внешности и сильного характера его называли Бизон. Он все тщательно планировал и никогда не оставлял обидчиков без наказания, поэтому мало кто решался перейти ему дорогу.

     За короткое время он стал главой небольшой банды в бедных кварталах Эбрука, где, прямо скажем, собирались не самые благородные люди. Их излюбленным местом была таверна Хромая Утка, хотя таверной ее можно было назвать с большой натяжкой. Не больше шести простых деревянных столов, не молодая трактирщица, да пойло, которое приличные люди не то что пить, даже нюхать не стали бы. Заведение не отличалось особой чистотой, а вечером единственным источником света служили свечи, света от которых едва хватало, чтобы видеть еду, оставшуюся на тарелке.Большинство столов пустовало, сегодня это заведение явно не пользовалось популярностью.

     За стойкой стоял пожилой человек и протирал полотенцем принесенные с кухни кружки. Хозяин таверны то и дело бросал взгляды из-под мохнатых бровей на сидевшую за столиком тройку головорезов. Его морщинистое лицо было печально: что ж поделать, такие настали времена, - другой публики здесь не водилось.

     Сегодня, как обычно, Кален сидел в полумраке, за деревянным столом с кружкой эля. Он и его товарищи были теми, за кем такпристально наблюдал старик. Бизон поглощал пищу медленно, откидывая в сторону кусочки жареного лука.

     Слева от него сидел его подручный Айред. Глядя на то с каким энтузиазмом он куском ржаного хлеба очищает свою тарелку от остатков, можно было подумать, что там находилась пища Богов, а не обычные бобы с мясной подливой. После того, как тарелка была вычищена до блеска, Айред, никого не смущаясь, с довольным видом начал облизывать свои пальцы. За столом все уже привыкли к его неудержимому аппетиту и манерам. Его поведение выдавало в нем закоренелого холостяка. Айред мало чем уступал Калену в размерах, но в отличие от главаря его лицо полностью покрывала вязь татуировок. Лицо мужчины напоминало страницу книги. На правой щеке был треугольник с закругленными углами - символ Хора, лоб и левую щёку покрывали письмена из Священной Книги. Татуировки также полностью покрывали руки и торс. Отношения с религией у него были странными: каждую неделю он ходил в храм и замаливал грехи, отдавая четвертую часть полученной добычи, строго соблюдал все праздники, что, впрочем, не мешало ему быть отъявленным бандитом. Еще одной отличительной чертой, помимо татуировок, была борода, заплетенная в две тонких, изогнутых книзу рыжеватые косички.

     Справа сидел Ингро - еще один подручный Бизона, а также большой любитель кутежа и женщин. Он выглядел гораздо моложе своих соседей за столиком. Его голубые глаза искрились энергией. При своей худобе и высоком росте Ингро обладал хорошими навыками бойца, что высоко ценилось в трущобах столицы Титоса. Как и Кален он был очень требовательным к еде и отбрасывал все не понравившееся ему в сторону. Кривой шрам через всю щеку, а также небольшая борода добавляли ему мужественности, чем он не стеснялся пользоваться при общении с представительницами прекрасной половины. Большая золотая кольцевидная серьга в левом ухе делала его похожим на пирата.

     Дверь отворилась, и в нее вошел высокий человек в плаще с бегающими глазами и загнутым крючковатым носом. Его лицо наполовину было скрыто капюшоном от плаща, и, если бы не время и место, Кален принял бы его за жреца Хора. Особо не церемонясь, он взял табурет и подсел к ребятам Калена.

     - Тебе привет от Мумия, - сказал вошедший настолько хриплым голосом, что, казалось, будто бы он только что съел несколько пригоршней снега на улице.

     - И что же нужно столь почтенному человеку от Бизона? - ответил главарь банды без какой-либо интонации в голосе.

     - Ты и твои люди ходят по нашей территории, и дышат только лишь потому, что Мумий вам это позволил, но это время прошло... Ваши дела стали слишком заметными, а здесь никто не делает дела без разрешения на то моего хозяина.

     - И что же предлагает Мумий?

     - Ты и весь твой сброд переходите под контроль Мумия и будете платить в общую казну половину от всего, что заработаете. У вас есть возражения? - сказал вошедший, пристально глядя в глаза Калена.

     Айред тут же выскочил из-за стола, и по его вздувшимся венам на шее было понятно, что он готов перегрызть вошедшему горло.

     - Тихо, тихо, Айред, - Калену тоже пришлось встать, чтобы успокоить вспылившего. - Давай мы все сядем и продолжим как цивилизованные люди.

     По лицу Калена нельзя было определить, какие именно эмоции вызвали в нем слова собеседника. Выдержав паузу и отхлебнув немного эля из кружки,Бизон ответил:

     - Я был бы очень неразумным человеком, если бы стал противиться такому предложению. Что же Мумий предлагает нам взамен?

     Теперь уже его собеседник не спешил с ответом, его глаза скользнули по Калену, сидящему напротив, потом он осмотрел двух парней, сидящих по сторонам, тоже сделал глоток из кружки и уже после этого сказал:

     - Хозяин дарует вам право быть частью семьи, также ты, как глава банды, будешь присутствовать на наших сборищах, правда, без права голоса, - при этих словах собеседник презрительно улыбнулся. - Кстати, первые сборы намечены сегодня, так что поднимайся, - мы уже опаздываем.

     Кален и говоривший поднялись из-за стола. Одновременно с ними встали и подельники Калена.

     - Пусть сегодня твои ребята останутся здесь, они тебе не понадобятся.

     - Что этот дрыщ в плаще себе позволяет? - Айред явно был готов подраться, но тяжелая рука Бизона на его плече не дала это сделать.

     - Ничего, ребята, вы тут и без меня хорошо посидите, - достав несколько драм Кален бросил их на стол, оплатив весь возможный счет за этот вечер.

     'Судя по всему, отказ от предложения не предполагался', - подумал Кален, увидев на выходе группу бандитов, ожидающих его.

     

     ***

     

     В этой части Нижнего Города городская стража никогда не появлялась, что было не удивительно. Район носил красивое название Небо, но жизнь здесь больше походила на преисподнюю. 'Небо' украшал Эбрук: подобно гнили на яблоке, он собрал в себе отборный сброд города. Местные шутили, что лучше уж попасть в царство Многоликого, чем опять на Небо. От богатых кварталов Небо был отделен сплошной стеной зданий. Вход в район проходил через большие арочные ворота, выполненные в готическом стиле, по бокам от которых находилось две статуи: женщина с ребенком и старик, читающий книгу. Ворота носили название Врата Нищих. Древние мастера хорошо поработали над мрамором, тело женщины как будто обволакивала тонкая шелковая ткань, тогда как старик был одет в мантию с капюшоном. Кто-то из жителей Неба выломал книгу из рук старика, и теперь его протянутая рука как будто бы просила милостыню, что больше подходило по духу району за воротами. О том, что мрамор был белого цвета, оставалось только догадываться, - за многие годы камень впитал в себя столько пыли, что стал абсолютно серым. Вся поверхность статуй была испещрена разноцветными надписями, многие из которых были ругательствами.

     Полуразрушенные деревянные лачуги, словно скорлупа битых орехов, хаотично располагались за воротами. Орава голодных грязныхдетей сопровождала всякого, кто хоть отдаленно напоминал человека с деньгами. А еще дороги, в грязи которых можно утонуть по колено... Благо, сейчас от этого немного спасали морозы, но весна уже давала о себе знать.

     Только местные обитатели могли ориентироваться в этой хаотичной паутине улочек и переулков, нередко заканчивающихся тупиками. Несколько раз в году случались большие пожары, которые полностью перекраивали карту квартала.

     Собрание главарей банды проводилось в стенах заброшенного храма, построенного на развалинах древнего строения эпохи Вакара. Многие дома в Эбруке были созданы на руинах старого города, так что в этом не было ничего необычного. Остатки других построек местные растащили на материалы для своих лачуг, но трогать храм никто не стал. Словно маяк, возвышающийся в море, он стоял особняком посреди убогих лачуг. Этакая серая громадина по нелепой случайности оказавшаяся в Небе. Здание явно выбивалось из общего архитектурного ансамбля, являясьнастоящим произведением искусства. Здесь на каменных стенах и бронзовых дверях были изображены сцены с людьми, драконами, младенцами, подпирающими дерево и странными животными, названия которых Кален не знал. Сложно представить сколько времени ушло у древних мастеров на строительство подобного чуда. Сегодня из его окон лился свет и доносились звуки голосов.

     Проводник Калена уверенно отворил дверь и вошел внутрь здания. Хотя дверь и казалась массивной, открывалась она на удивление легко. Взору вошедших представилась фантастическая для этих мест картина: зал храма был хорошо освещен гроздьями подсвечников, украшавших стены и колонны. Вдоль всего зала стояли столы с разнообразными яствами и множеством бутылок, за которыми сидело не меньше сотни человек. Запасы еды и выпивки постоянно пополнялись снующими повсюду полуголыми девицами.В храме царил шум и гам, а также, на удивление, здесь абсолютно не чувствовалось холода.

     'И как им удается отапливать такого монстра, тепла подсвечников для этого явно не хватило бы', - подумал Кален.

     У входа их остановили враждебно настроенные стражники:

     - Сдайте все оружие, что у вас есть, включая магическое, - проговорил человек с большой алебардой. Рядом с ним находилось еще пятеро верзил, которые стояли в стороне, положив руки на эфесы своих мечей.

     Ничего не оставалось,как выложить все, включая кинжал, спрятанный за голенищем сапога, набор отмычек, небольшой нож,спрятанный в наручах и магический амулет ввиде хрустальной капли - Слезу Луны -, который Кален носил на шее. За действиями Бизона внимательно наблюдал сухой скрюченный старик, просвечивая его магическое поле и выявляя магические артефакты. Мумий относился к безопасности подобных мероприятий очень серьезно.

     - А что это у тебя на шее? - спросил старик.

     - Это просто кольцо из бронзы. Память об одном человеке.

     - Хорошо, можешь оставить, - после пристального изучения предмета сказал старик, удостоверившись, что в кольце нет никакой магии.

     В центре зала на возвышении стоял настоящий золотой трон, украшенный драгоценными камнями. На троне, как и подобает Королю Нищих, сидел сам Мумий. Рядом с двух сторон находились вооруженные охранники. В отличие от большинства, Мумий практически не пил и не подзывал к себе девушек, - он разделял понятия веселия и работы. Сам он был одет в сиреневый кафтан, имел ничем не примечательную внешность: обычное лицо, чуть выше среднего рост. Увидев такого человека на улице, Кален никогда бы не сказал, что он глава одной из самых больших и влиятельных банд Эбрука. Ничто в его облике не выдавало связи с преступным миром. Обычный горожанин, как сотни других, населяющих эту страну.

     Проводник сказал Калену, чтобы тот садился на любое пустующее место, к нему обратятся.

     Кален с трудом нашел единственное свободное место за длинным столом, что стоял ближе всего от входа. Он внимательно, но незаметно изучал присутствующих. Чтобы не привлекать к себе внимания, Бизон подтянул поближе тарелку с жареным поросенком и наполнил свою кружку из стоявшей рядом бутылки.

     - Первый раз на приеме у Мумия? - почти доброжелательно спросил сидящий напротив мужик с грязной коричневой повязкой на глазу и такого же цвета и свежести верхней одежде.

     - Да, - коротко ответил Кален, заметив, что у собеседника не хватает указательногопальца.

     - Веди себя учтиво и, может быть, даже сможешь выйти отсюда на своих двоих, - проговорил толстяк, сидящий слева,вгрызаясь гнилыми зубами в свиной окорок.

     Кален решил пока не отвечать на агрессию.

     - А зовут-то тебя как? - спросил одноглазый, прищурив свой единственный глаз.

     - Кален, по прозвищу Бизон.

     - Странно, не слыхал о тебе раньше. Я - Горн, меня здесь все знают.

     - Ну, я не стремлюсь стать знаменитостью, - ответил Кален с улыбкой.

     - Ха-ха, вот это правильно, парень, - в нашем деле, чем меньше светишься, тем дольше проживешь, - взяв в руку наполовину обглоданную куриную ножку и выставив ее в направление Бизона, одноглазый продолжил. - Вот тебе мой совет: когда Мумий позовет тебя к себе, старайся не смотреть ему в глаза, он это очень не любит.

     - Похоже, вы здесь все его боитесь.

     - Еще бы, только глупец не будет бояться человека столь высокого положения! Ты знаешь, что он контролирует более трети Эбрука? Соперничать с ним может только Удан, но у него нет контроля над портом. А порт, порт - это деньги... огромные деньги. Через него в Эбрук поступает смола тари, рабы и другая контрабанда.

     - Но в Эбруке нет рабства.

     - Ха, нет рабства! Скажи это тем шлюхам, которые работают в тайных борделях за грамм смолы тари. Более того, некоторые благородные тоже не прочь обзавестись собственными рабами для утех, и не только женщинами. Контроль над портом и богатыми кварталами Эбрука делает группировку Мумия самой влиятельной в городе. Интересно: к кому тебя прикрепят?

     - В смысле, - прикрепят?

     - Ну, у Мумия пять капитанов или капо - следующие после короля по рангу в группировке. Дальше идут кваны, у каждого капо в подчинении несколько кванов, а уже у тех по несколько десятков бойцов. Скорее всего ты попадешь либо к Митре, либо к Аязу. У них после стычек с Уданом наибольшие потери.

     - Так сейчас Мумий воюет с Уданом?

     - Можно и так сказать, только это скорее небольшие стычки, чем настоящая война, но все к этому идет.

     Соседи Калена за столом оказались весьма болтливыми ребятами, и пока пиршество продолжалось, он успел узнать много интересного про находящихся в зале. Здесь присутствовали все главари банд, которые подчинялись Мумию. Каждый из них отвечал за какой-то городской квартал или же за определенный вид деятельности.

     Время от времени специальный человек подзывал отдельных людей к трону Мумия с докладом. Хотя столы с лавками располагались достаточно близко, ничего не было слышно из разговоров с Королем Нижнего Города, скорее всего звуки блокировал Купол Шепота. Кален и сам нередко прибегал к помощи подобного артефакта, когда нужно было что-то скрытно обсудить.

     Прошло много времени, прежде чем к Калену подошел человек и, положив руку ему на плечо, предложил приблизиться к Мумию. Кален не стал медлить и тут же последовал за провожатым.

     - Уж больно ты спокойно выглядишь, как для новичка, это мне нравится, - начал разговор Мумий, пристально изучая стоявшего перед ним. - В нашем деле очень редко можно встретить людей знающих, что такое дисциплина. Тебе нравится наша компания?

     - Это большая честь для меня, - находиться здесь, - ответил Кален.

     - Ха-ха, честь, - засмеялся Мумий.- Честь - это последнее, что нужно в нашем деле, я прежде всего ценю преданность. Ну что ж, тебе предстоит работать под предводительством Аяза, в качестве квана. Прежде чем ты приступишь, мне хотелось бы проверить твою хм... компетентность... Есть одна задача, как-раз для такого парня, как ты. Нужно убедить владельца оружейной лавки Берта, что он не прав и нужно платить нам, а не этому сыну гиены Удану. Ах, ну да, оружейник должен остаться жив, ты все понял?

     - Да, конечно, - ответил Кален.

     

     ***

     

     Берт был владельцем оружейной лавки, находящейся на границе владений Мумия и Удана.

     Кален подошел к заданию весьма ответственно: первое, что он решил сделать, - все подробно изучить на месте. Вход в лавку закрывала большая дубовая дверь с приколоченным к ней щитом. Щит был разбит на желто-черные квадранты, на одной из четвертей была изображена корона, на нижней красовался лев.

     Когда Кален вошел в лавку, его встретил хмурый взгляд Берта. Складывалось впечатление, что человек за прилавком только что съел что-то очень горькое и теперь сильно об этом жалеет. Продавец раскладывал наручи на полке и не обращал внимания на вошедшего.

     Кален простоял у прилавка более десяти минут, а Берт так и не соизволил к нему подойти.

     - Добрый день, - начал разговор Кален, - покажите мне: какие у вас есть кинжалы?

     - Вот там слева в углу стеллажи, смотри, - не отрываясь от своего занятия, ответил Берт.

     Подойдя к стеллажам, Кален взял один из кинжалов в руку и начал вертеть его из стороны в сторону. Оружие обладало скверным балансом и подходило больше для того, чтобы покрасоваться перед друзьями, чем для драки.

     - Это идрийская сталь? - спросил Бизон, не оставляя надежды завязать разговор.

     - Наверное, - рассеянно ответил продавец.

     'Видимо добыть здесь информацию не получится', - с этими мыслями Кален покинул оружейную лавку, так ничего и не узнав.

     Но просто так уходить было глупо, поэтому он зашел в находящуюся поблизости цирюльню. Не столько чтобы подстричься, как попытаться все же хоть что-то разузнать.

     Сама парикмахерская располагалась в небольшой коморке с двумя стульями и большим зеркалом. О наличии в этой цирюльне бани не могло быть и речи. Одно из рабочих мест пустовало по неизвестной причине. Хоть цирюльня и была маленькой, но довольно опрятной и производила приятное впечатление.

     И тут удача улыбнулась ему, пышная женщина-парикмахер оказалась полной противоположностью продавца из оружейной лавки.

     - Заходите, господин, хотите побриться или подстричься? - с улыбкой и явным энтузиазмом спросила та.

     - Постричься, - ответил Кален, присев на стул, и тут же забросил удочку. - Вижу, дела у вас идут не очень?

     - Клиентов здесь и правда маловато, - начала разговор женщина. - Хорошо хоть аренда небольшая.

     - А поборы в этом районе большие? - спросил сидящий.

     - Ну, наверное, как и везде, - немного сменив тон на грустный, ответила парикмахер. - Люди Барки берут пятую часть.

     - Это много, - сделав паузу, сказал Кален.

     - Да уж, немало. Раньше было в половину меньше, но все изменилось.

     - И что, - все платят?

     - Да как же не платить?! Они сущие звери!Вот месяц назад в соседней оружейной лавке Берту ногу кистенем раздробили за то, что тот отказался платить.

     'Понятно теперь, почему продавец такой хмурый', - подумал Бизон.

     - А что, - он совсем не платил раньше?

     - Да как же не платил - платил, просто не тому... Пришли люди Барки и объяснили, что здесь все платят им... или закрывай лавку.

     - И как часто люди Барки приходят за данью?

     - Да вот в последний четверг месяца и обходят всех, требуя плату за защиту. Еще и ставку подняли.

     - И что, Барка настолько свирепый, что раздробил ногу торговца из оружейной лавки сам?

     - Да нет, конечно, он постоянно ходит с двумя головорезами, которые чуть что хватаются за меч, - ответила женщина, махнув увесистой рукой.

     'Нужно было сразу зайти сюда, - сохранил бы себе время. Ну ничего, зато получил нужные сведения, еще и подстригся'.

     

     ***

     

     Утром в последний четверг месяца Кален, взяв с собой еще четверых ребят, включая Айред и Ингро, зашел в оружейную лавку Берта. Увидев вошедших, а особенно покрытое татуировками лицо Айреда, торговец побледнел и спросил:

     - Что, что вам здесь надо?

     - Ну что ты весь сжался, как яйца на морозе, - ответил Ингро. - Будешь вести себя тихо и останешься цел, - это понятно?

     - И не надо делать глупостей, - добавил Айред, вытаскивая из ножен свой меч и перегораживая торговцу путь к отступлению.

     - Мы просто хотим поговорить с тобой и гостями, которые зайдут сюда в течение нескольких часов, - стараясь успокоить его, Кален добавил. - Айред, спрячь свой меч он тебе сейчас не пригодится.

     Продавцу ничего другого не оставалось, как смириться. Его лицо побелело, а руки то и дело теребили связку ключей на поясе. Чтобы скоротать время ребята Калена начали разглядывать товар в оружейной лавке.

     - Вот, смотри какой фламбер, - указал на большой двуручный волнистый меч Айред.

     - Вообще то фламберг, - явно радуясь тому, что смог подколоть друга, ответил ему Ингро.

     - Ой, тоже мне знаток.

     - Ну, я в отличие от тебя интересуюсь многим,не только религией, - на лице Ингро заиграла довольная улыбка.

     - А кто совсем недавно не знал, где находится Сидон? - не оставшись в долгу ответил Айред.

     - Да будет вам, - вмешался Кален, чтобы их детское противостояние не зашло слишком далеко.

     'Эти двое уже не раз спасали друг другу жизнь, и работают вместе довольно долго, но ведут себя как подростки. Они очень хорошо дополняют друг друга: если Айред всегда был вспыльчивым и рвался в бой, то Ингро осторожничал и притормаживал друга'.

     - О, смотри, что я нашел, - выкрикнул Ингро, взяв в руки копье для охоты на кабана. - Такой штукой удобно и резать, и колоть.

     В подтверждение своих слов он несколькими короткими взмахами копьем рассек со свистом воздух.

     - Да, мне нравится. Это получается, что если я им кого-то заколю, то смогу сказать, что тот умер как свинья? - Ингро рассмеялся.

     Шутка явно понравилась подельникам, и те тоже начали смеяться. Кален начал более детально рассматривать осадный арбалет. Он снял его со стены, взвел, а потом разрядил в воздух. Затем, зарядив болт, уселся на табуретку, направив арбалет в сторону входной двери.

     Тут дверь в лавку опять отворилась и вошел один из парней Калена, которого тот отправил следить за приближением Барки.

     - Они зашли к кузнецу, минут через пять будут тут.

     - Вот и отлично, пошли, - обратился к вошедшему Айред и вышел вместе с ним.

     Как только в дверях появились люди Барки, Ингро сразу же пробил шею головореза слева, всадив емукопье для охоты на кабанов. Поток крови из шеи был настолько сильным, что чуть не достал до сидящего Калена, щедро окропив Ингро. Тело тут же завалилось набок.

     Другого вошедшего прикончил Айред, всадив ему острие меча в затылок с такой силой, что оно вылезло у него изо рта.

     Хотя все произошло очень быстро, Барка успел выхватить меч, но Кален, сидящий напротив двери, наставил на него заряженный арбалет:

     - Но, но, я бы не стал, - с этими словами он обезоружил вошедшего, приставив меч к его горлу.

     Бандит, получивший удар меча Айреда, все еще трепыхался на полу. 'Удивительно как он еще жив', - глядя на расплывающуюся лужу крови, подумал Кален.

     Барку схватили за руки и метким сильным ударом заставили стать на колени. Айред,ухватив за волосы, задрал голову Барка, чтоб тот мог видеть агонию разбойника.

     - Ты умер, как свинья, - обратился Ингро к своему уже мертвому противнику.

     - Вы что, да вы знаете, кто я? Да Удан с вас шкуру сдерет, когда узнает, - начал угрожать Барка.

     Отложив тяжелый арбалет в сторону, Кален подошел и едва заметным движением распорол щёку стоявшего на коленях кинжалом. Это заставило Барку сменить тон:

     - Не убивайте, слышите, не убивайте я все отдам, - вот, - он лихорадочно начал доставать из своих карманов монеты, которые со звоном раскатывались по полу.

     - Ты зачем искалечил Берта? - строго спросил Кален.

     - Ну, это, он же должен платить, - начал невнятно оправдываться Барка. - Все, кто работают в нашем районе, должны платить.

     - С каких это пор район стал 'ваш'? Я всегда думал, что на границе района нельзя перетягивать чужих плательщиков. Или ты не знал, что он платил Мумию?

     - Потерял нюх твой Мумий, слаб он стал.

     Кален еще раз полоснул кинжалом по щеке стоявшего на коленях.Берт замер у прилавка, словно гипсовая статуя, не понимая, что будет дальше и чем все закончится.

     - Все-все, я... я понял. Я больше не буду брать дань с точек Мумия, - глаза стоявшего на коленях чуть не вылезлииз орбит от боли и страха.

     - Конечно, не будешь, а кто торговцу лавки назад ногу вернет? Когдаты калечил ногу торговца, он молил тебя о пощаде? - Кален взял висящий на стене кистень. Цепь под тяжестью шипастой булавы издавала лязгающие звуки - А ну-ка, положите его на землю, а то так не с руки.

     Барку уложили на землю. Кален ударил кистенем, целясь в колено, но попал ниже, булава на цепи просто раздробила ногу, и, если бы не штаны, обломки кости и ошметки мяса с кровью разлетелись бы по комнате. Лежащий неистово взвыл, попытавшись вырваться, но его крепко держали.

     - Ой, извини, - будничным тоном сказал Кален, - я не очень хорошо владею этим оружием, наверное, нужно больше практики. И как это у них получается?

     Второй удар был более прицельным и кистень попал точно в колено, вызвав еще более жуткий крик.

     - Мне точно нужна практика, - сказал Бизон, поднимая булаву. - Жалко, что все твои люди погибли, -никто не сможет рассказать Удану, что бывает с нарушившими договоренности. Хотя, наверное, он и так узнает.

     Булава с глухим звуком ударила уже в живот лежавшего, после чего тот перестал дергаться.

     - Так себе, на любителя, меч или кинжал мне куда больше по душе, - сказал Кален,повесив кистень на место.

     - Эй, хозяин, а сколько будет стоить это копье? - спросил торговца Ингро.

     - Для тебя даром, - ответил тот.

     Лицо торговца больше не казалось таким хмурым.

     - Мы тут немного наследили, так что это тебе за беспокойство, - Кален положил на прилавок четыре драмы. - Если кто-то опять объявится, сделай вид, что совсем согласен, а уж потом зови нас.

     Ингро шагал по улице, положив окровавленное копье на плечо. С этим оружием, в одежде, заляпанной кровью, он походил на бога резни.

     - Ты что, и вправду решил идти с этой огромной штукой? - спросил Айред.

     - Ну да.

     - Так, может, хотя бы кровь вытрешь, а заодно и свою рожу вымоешь?

     - Не, мне нравятся взгляды прохожих, когда они меня видят.

     - А что ты скажешь, если тебя увидит полиция?

     - Скажу, что только что убил свинью, - с довольной улыбкой ответил Ингро.