Вот вырастают наши дети,
       Которым больше и не светят
       Ни наш пример, ни наша вера -
       Краеугольный камень белый.


Люблю молиться не комбатом,
Простым прикинувшись солдатом.
Сам в штаб кричу, как в сорок пятом:
"Огня подбрось нам по квадратам!"

А мой Господь - он "парень" добрый.
Он Сталинград помнит на Волге,
"Оставлен город Севастополь"
И "Я ромашка, слышишь, тополь?".

И вой моторов в небе чистом,
И тело мёртвое связиста,
Зубами стиснувшего провод.
Теперь не дам вам сдохнуть повод.

Ты что, Господь, помилуй, спятил?
Не сорок первый, сорок пятый.
Да, я мешаю, да, я снова.
Хреново, Батенька, хреново!

И я молюсь за наши души,
Что в грязь измазаны по уши.
Ты дай нам, Господи, услышать,
Что только ранен "тополь", дышит.

И вырастают мои дети,
Мне есть им что сказать при свете,
Сидим в землянках, ночь, нет слова.
Хреново, Батенька, хреново!