Все это Игра.
Думаю, меня хватит еще минут на пятнадцать, и это - предел. Когда сорвется последняя, я окажусь на самом краю пропасти. Знакомое тошнотворное предчуствие, над основанием языка, туда, куда он не может дотянуться, на своде нёба - жуткий зуд. Язык содрогается и мечется в сумасшедшем ритме. Время теряет объективные, привычные свойства и становится похожим на желе, а реакции замедляются. Я еще чувствую, что в руке у меня небольшое, круглое зеркальце, которое я подношу к лицу медленнее, чем получается. Сложно чего-либо ждать от собственного зрения, когда глаза скорее смотрят внутрь, а не наружу. Зрачки расширены, глаза ничего не выражают, как будто все тело и мозг не в запредельном напряжении, как от стрихнина. Я понимаю, что мышцы сейчас натянуты как струны арфы, они издают нестерпимую боль, мягкими волнами она окутывает все вокруг своим зловещим ореолом, но все это - Игра, что-то наподобие сна. Путь от нейрона до мускула так долог, что ожидание окончательно сводит с ума.
Обычно, я очень осторожен, но в момент, когда стою на краю, затевая эксперимент на собственной жизни с непонятным исходом, я ощущаю чистый экстрим, который пью жадными глотками. Он обжигает легкие как чистый кислород, пьянит и искажает течение времени.
Где же эта хваленая осторожность! Но Игра сейчас превыше всего.
Кто-то вторит мне эхом, однако, мне кажется, что я и есть эхо, а слова, которые я повторяю принадлежат кому-то другому. Я стою на краю пропасти, засовываю голову в львиную пасть, а загадочные и полузнакомые фразы, стекающие с языка в неприличном канкане, бьются во мне как птицы попавшие в силок. Кто-то учит меня повторять их, почти как хозяин своего попугая, но сегодня я слишком туп даже для этого...Я ничего не могу ни запомнить, ни повторить, ведь мозг, парализованный болью и страхом, а внешне спокойный, бессилен перед волнами вечного холода, накатывающими из бездны, распростершейся впереди. Я уже знаю что это - Игра, но еще не знаю ее настоящих правил. Время окончательно подвисло, но очень скоро оно обязательно рухнет на мир своей бесформенной тушей.
Нереально. Все это просто нереально. Мысль, как гоночный болид пронеслась мимо, по пути принимая заданную форму. Я мог видеть ее путь и скорость, как на спидометре. Что толку, когда одна нога уже над пустотой...просчитать события вперед - это и есть нереально. Все вокруг неустойчиво и очень быстро меняется, так что ты даже на данный момент не скажешь где ты и кто ты. Пока я здесь, я точно знаю - кто-то сейчас хозяничает в моем доме. Двигает мою мебель, меняет планировку, переиначивает всю мою жизнь по своему. Я отчаянно сопротивляюсь. Засранец, если бы я поймал тебя за руку, что бы я с тобою сделал? Угадай-ка: сдал бы твоим хозяевам. Тогда бы я преодолел еще один, пренеприятный урок Игры.
Мир передо мной распахнулся как двери супермаркета. Здесь все точно так же продается и покупается, в обычном мраке небытия. У меня есть немного местных денег - несколько часов собственной жизни. Я готов разменять их на то чтобы найти и сдать тебя, дружок...
Хо! Что это? Удастся ли в этот раз?
Я, наконец, сорвался с края, но падать было некуда. Что-то заблистало внизу, довольно странно и черезчур ритмично мигая. Это раздражало меня, как если бы я увидел одну непрерывную линию на картине раннего Моне. Удастся ли перейти на ту сторону? Я уже меняюсь - перестаю быть чем то самостоятельным, но взамен приобретаю сверхострые слух и обоняние, мои глаза способны уловить даже заблудившийся квант...Абсолютно безволен, но экстравосприимчив...
Сейчас оценим, насколько это полезно здесь... Игра ненасытна, все время требует каких -то бессмысленных, понятных лишь ей одной жертв. Игра требует от нас того, чем сама же и является. Игра стара как мир и бессмысленна, как далекие, холодные звезды.
Я очутился в самой гуще событий, едва сделав первый шаг. Личности, странные идеи, неизвестные мне персоналии. Память как губка впитывала впечатления, слова, звуки, реакции...но все заранее бесполезно...я не способен ничего понять, узнать. Только если почувствовать, попереживать...Вот каково быть бесплотным духом. Если этот мир - сплошное страдание, то все эти суперспособности скорее убивают, чем помогают...Есть только одно, что удерживает от того, чтобы не слиться с этими сумерками, не стать криком и болью вселенной - знание об Игре. Оно зовет меня дальше. И я как крыса, очарованная дудочкой крысолова, иду прямиком в мышеловку. К игре и новым экстриментам. Они - моя пища, сыр, от которого текут слюньки, точное название того, что я делаю с интра- и экстрамиром. Игра помогает мне сделать из множества вселенных уютное студио, сломать стену между мирами и, сидя в кресле, взглянуть на происходящее как на субботнее телешоу. Но все это - скорее мои наивные доводы, хотя бы раз я не вмешался бы в ход событий, остался сидеть в кресле и наблюдать - все это пустые мечты. Но, возможно, именно поэтому у меня есть шансы хотя бы немного понять ее устройство. Однако, это невозможно сделать, не поучаствовав в ней.
Свет внизу быстро усиливается. Еще мгновение и он, как прожектор в концлагере, прожигает тебя дотла: и вот - ты попался, погорел, теперь бежать некуда. Не отвернуться, не отвести глаз. Ты скорее мертв, чем жив, чтобы сделать хоть какое-то движение.
Кто-то остервенело светил мне в правый глаз маленьким и злым брелоком-фонариком. Я повертел другим, еще не ослепшим от света глазом, и увидел сквозь яркие круги обожженой сетчатки себя в зеркале напротив, полулежащим в кресле, посиневшим и обессилевшим от приступов агонии. Тело было, как всегда, едва теплым, на самой последней грани. Я прищурился и пытался разглядеть цифры на мониторе. Меня вернули слишком и слишком рано, но, возможно, это и был мой последний шанс.
- У чела не так уж мало осторожности, - сказал чей-то низкий, грудной голос, - Ему удалось вернуться, ты только взгляни на таймер!
Голос был знакомый, я хорошо знал кому он принадлежит. Все эмоции испарились, я был как выжатый лимон, и потому никак не отреагировал.
"Скар, это твой голос". - все что я понимал - это то, что я знал ее по общим знакомым, было ли когда нибудь что-то большее или вовсе не было - меня нисколько сейчас не волновало. Кто-то сопел и шмыгал носом, снимая с меня "пиявок". А потом добавил:
- А он нам ни хрена не расскажет. Мы даже не знаем о чем спрашивать...- Потом что-то пробубнил, похоже, что по-ямайски.
Суета прекратилась, я начал смутно чувствовать какие-то запахи. Пахло канабисом, а чем же еще...хотя, нет, что-то явно намешали. Я все еще был обонянием...но оно явно не годилось для этого мира. Опыт, полученный где-то там, заставлял меня напрягать несуществующие рецепторы. Я перестарался - и на память свалилась груда неразобранных после экстримента ощущений. Как клубок змей он стал расползаться и жалить меня по всему телу. Память мгновенно вскипела, как перокс.
Мышщы в судороге сократились и я пружиной выскочил из кресла. Это обычные физические явления возвращения. Уходя в сон мы тоже вздрагиваем. От тяжелого удара об стол меня спасла железная хватка Скар, мгновенно вцепившейся в мое плечо и водворившей меня на место.
Из мутного серого пятна появилось покрытое оспинами лицо Эндрю, со своим обычным, нагловатым выражением. Говорить с ним абсолютно не хотелось. Эндрю колдовал со своим вечным косяком из слоновой кости и, изображая фокусника провел загадочный пасс-полукруг перед моим лицом, оставляя шлейф жирного тягучего дыма.
- Ну и что ты там видел? - Эндрю привычно забрал лишнего и поперхнулся, отчего на его физиономии проявилось выражение крайней сосредоточенности, но тут же просветлел... весь дым куда-то делся, будто Эндрю был большой и нескладной вытяжкой. Спрашивать об этом человека, два раза в неделю возвращающегося поочередно то со звезд, то со дна морского - пустое дело...Спросите лучше свою собачку, скорее она с вами заговорит...
Меня тошнило от соразмерности времени, проистекающего вокруг...и внутри...Мне казалось что я вообще ни за чем не успеваю и самые медленные объекты - это мои мысли. Морские черепахи выползшие зачем-то на берег...Хотя, известное дело, зачем.
И все же, мой язык что-то такое выдал, сам по себе...отчего Эндрю скрутило в три погибели в канабическо-гомерическом хохоте. Со стороны могло показаться что у него приступ астмы. Мои мысли - черепахи уже отложили яйца в тепленький песочек реальности и убирались восвояси, в темный океан хаоса. Теперь посмотрим, права ли эволюция.
Время стремительно набирало скорость, я уже слышал биение своего сердца, учащающийся убийственный ритм. Я продолжал без разбора вспоминать, память находилась в грузнейшем свопе, остервенело крутя калейдоскоп свалившихся на меня переживаний, отчего я с трудом переключался на внешние раздражители в лице Дрю и Скар. Они были где-то рядом, но все что я успевал понять было много ближе - оно проносилось сквозь меня, раздирая на тысячи невидимых клочков истлевший пергамент моего бытия. Довольно забавно быть простреленной мишенью в чьем-то тире, но я чувствовал себя именно так...
Итак, что же я видел...Как будто, я не ел галлюциногенов, однако обилие кэрроловских персонажей просто выводило меня из себя...а-ля Кролик, Часовщик, Чеширский кот - отдать их всех на потрошение дедушке "Z" на предмет нахождения спецкомплексов и спецсимволов. Старина Зи обычно все сводил к игре в крестики-нолики - но понятия не имел, что в ее результате получит закон падающего бутерброда...мне же хотелось бы добраться до того, кто назначает правила...
Как? Я должен понять как, сам дойти до этого, важна нужная и единственная верная ассоциация...А за ней - недельная экспертиза импровизаций на заданную тему...
Ладно, будем рыть глубже, я уже пустил за тобой гончих, по твоему скверно пахнущему следу, дорогуша...Ты как и мы, люди оставляешь на своем пути разные артефакты, экскременты, искажения реальности...
Тут я почувствовал себя способным встать, но нюхнув канабиса Дрюши, который пробирал в самом разбавленном виде, сделал это черезчур самоуверенно...для бывшего жмурика...и налетел на изящное движение рукой, с ловкостью повторенное Скар.
Я до сих пор в своем кресле. Мы кого-то ждем. Борьба с собой начала мне надоедать. Я сфокусировал взгляд на лице Скар и лишь на третий раз увидел знакомые подробности...шрам под подбородком, вечную полуулыбку Леонардо. На мой сугубый взгляд, все это ее только красило, потому как, не будь этой пары знаков, я бы ни за что не прочел мыслей на ее смазливой мордашке. А мыслей, в действительности, было только две. Первая означала - лучше иметь, чем не иметь. Вторая - иметь три раза. К тому же, когда она перехватывала взгляд - в карих, почти черных глазах ее читалось, что речь идет именно обо мне. Для Дрю предназначался подобный скрытый ироничный цинизм, не столько по части косяков, но скорее по части первенствующей роли в клане. Скар всегда любила во всем быть первой - в сексе, стрельбе, хаке, кряке и прочих соревнованиях, не говоря уже о клановой субординации. Живая неукротимая лучистая энергия так и перла из нее. Только что гейгер не щелкал...Femina Ferrum - FeFe, если в двух словах.
Тут подвалил кто-то третий. Я почувствовал ненавистный коричный запах "bigred", который так любили разные ретрограды. Вообще - если пластинки, то только Риглейз, запатентованная коллекционная компания. Пахло же бабушкиным сундуком - морилкой от древоточцев. Вообще, этот тип был груб со мной, особенно на слух. Еще казалось, что слова его причудливо пререплетались в фразы, звучащие странно и витиевато.
-Эй, мертвечина, поднимай чресла, - я как-то растерялся, ведь слышал такое первый раз в жизни, - у нас сегодня столько важных дел...
Я взлетел будто птица...ощущая что меня несут чьи то жестоковыйные шеи...слева Дрю, справа Скар. Летел прямиком в гнездо попутным ветром...Меня свалили на заднее сиденье широченного плоскоголового хаммера, где я мог лежать, и при этом еще оставалось место для носильщиков. "Витиеватый" сел вперед и, наконец, я его подробно разглядел: своей "блошиной" роскошью он напоминал мне сутенера и циркового конферансье одновременно. Как-то уж больно тошнотворно...Он несколько раз пристально вглядывался в меня, а я просто таки впился в него взглядом - вплоть до того, что стал замечать на его смуглой и обветренной физиономии выбеленное родимое пятно, размером с дайм.
- Смотри, смотри внимательнее, мертвечина, - не оборачиваясь цедил "Витиеватый" пока мы ехали...и потом опять что-то такое занудное, про непонятные мне дела...
Хуже этот дайм этому кадру не делал, чего он так распереживался....
"Гнездом" был технический этаж многоэтажной автостоянки, каких в городе сотни. Глядя исподлобья на проходящие под потолком кабели со знакомой разметкой я прикинул что где-то рядом проходит городское кольцо.. Что имел ввиду "Витиеватый", когда призывал мое внимание - то ли к своей пигментной проблеме, то ли к загадочным тайнам собственной души - я так и не понял....
Меня волокла все та же парочка, грязно ругаясь в адрес моего бренного, а я еще и доливал масла в огонь, всячески цепляясь непослушными ногами за выступы бетонных плит на полу. Пока мы добирались до места, Витиеватый беспрестанно одаривал меня сочувствующими взглядами, с чем явно блефовал. Я почти знал, что он хочет. Его интересовала только Игра. Внезапно меня прошила очередь ярких, как неон на вывесках, воспоминаний: прошлый год, Vegas, Moneyfall...Я так часто там ошивался, изображал азарт, пытаясь слиться с толпой, что порой переигрывал...Время застряло в куче игральных фишек, и казалось: рулетка уже никогда не остановится. Я должен был вычислить одного очень нужного мне человека, а вместе с ним найти Eё величество Игру. Это было не так просто, как представлялось: Вегас, как вамп, днем спит в гробу с кондиционером, а ночью оживает для разных мерзких дел, а я с трудом укладывался в подобный ритм.
Толстенная дверь "Гнезда" наконец неохотно сдвинулась и я очутился на кушетке перед входом. Лежа на плоском диванчике я осматривал окрестности не вставая, а потому мне был доступен лишь ограниченный до трети обзор. В метре от меня начиналась рабочая зона монитора. То что я увидел сразу привело меня в чувство - никогда не ощущали, как расползается по телу адреналиновая клякса? Вы - промокашка, а страх - это большая старинная ручка "Паркер" с чернильным баллоном...и вот с ее позолоченного клюва срывается неотвратимая жирная капля черного, как мрак небытия, вещества....
То, что я увидел было некой незаконченной и донельзя искаженной моделью нуклеозида. Когда-то давным-давно на уроках биологии, еще в колледже, я видел нечто подобное. Я пытался представить предназначение этой конструкции, но одной моей эрудиции было явно мало. Это определенно вирус, похожий на герпес, наверняка очень маленький, злой и резистивный ко всем внешним факторам, но причем тут я?...Это слегка развеселило меня. Выходит, я попал к биохакерам, но "Витиеватый"...такого и рядом быть не могло...
Создавать и программировать вирусы - крайне рискованное занятие. Можно получить пожизненное, но кроме этого еще и пинка под зад и высылку из страны... если встревать в процесс производства. Полдела написать свой код, надо еще пробиться в сам процесс моделирования и, незаметно для всех, внести свои изменения. Это очень сложно. Важно знать точное время, сроки развития белка и учесть массу других факторов, например настроение ген-менеджера и то, сколько он выпил морса в обед. Биохакеры на самом деле никогда не работали в одиночку. Все известные мне раскрытые случаи свидетельствали, что кланы имели сочувствующих среди персонала биотехнологических компаний. Но попади им в руки один из десяти процессоров нуклеоcинтеза - последствия трудно себе вообразить, с их теоретической подготовкой и остервенелой жаждой экспериментировать. Некоторые из них - дипломированные ученые, исследования которых попросту закрыло
Правительство.
Витиеватый крутился где то рядом, комментируя мои настороженные, и в то же время любопытные взгляды на монитор.
- Ммм..Это полиморфный вирус...мда...применяем к биотехнологиям методы производства софта если не сказать об этом ничего. Мы - Боги. Да, почти. Доля вероятности все равно остается...Но мы заполучили данные из Ливермора...мы их зарядили по самое "нехочу". И еще - нам нужны тестеры.. - было непонятно с кем он разговаривает - со мной, с собой, с кем то еще...его слова витали в воздухе
Я с любопытством смотрел, как Витиеватый загружает Rational Modeller. Похоже, он собирается читать мне, обреченному человеку, лекцию...
...Как много возможных вариаций, притом, что моделлер не может показать все. Господь Бог Витиеватый разверз свои хляби. Но почему-то я больше не испытывал страха - моя промокашка впитала все чернила. Но на сей раз меня добило гадливое ощущение дежа-вю. По привычке, я стал отнекиваться сам перед собой и попытался выбросить это наваждение из головы. Со стороны, наверное, могло показаться что у меня эпилептический припадок, правда я и сам не знаю, что страшнее...
- Думается, что это только начало, - загадочно прошептал мне в ухо Витиеватый. Все это детские игрушки. Это несерьезно! - серьезно пахла только его корица. Я на миг представил себе ситуацию, как я подцепляю разновидность простуды - и умираю в расцвете лет от приступа счастья...То что я видел в моделлере и в исходниках на мониторе - это вирус-наркотик, поражающий гипофиз и заставляющий его постоянно выбрасывать в организм природные морфины. Организм больше не понимает, чему сопротивляться. Но, к счастью, это теоретически. Такой класс вируса должна нейтрализовать температура чуть выше 39. Впрочем, правильнее будет разбираться с исходниками и вариациями результатов.
...Как иронично, говорю себе я - и выбрасываюсь с крыши небоскреба. Потому, что не хочу лечиться, не хочу жениться - и вообще, ничего не хочу, от столького кайфа никаких сил нет. Эндорфиновая блокада, которой несть конца...А для Витиеватого я изображаю согласие, киваю головой, выражая учтивость к его соображениям.
- Отлично, отлично, какие будут идеи? Вирус - это механизм, очень сложный механизм, компьютер со своей программой. Бомба с часовым механизмом. Но я тебя привез чтобы ты поработал над Игрой под моим наблюдением. Мы хотели бы использовать твой прототип - модель пограничных состояний, мы достаточно наслышаны о тебе.
Я поискал глазами Дрю и Скар - хотелось высказаться, но мы были одни...Витиеватый и я. Никакого удивления. Впрочем, я и не скрывался..
- Пилюля смерти - как тебе моя мысль? Мы заделаем вот таких зверей, а ты их проверишь на вшивость. Уверен, из тебя получится добросовестный ветеринар.
Терпеть не могу ни таблетки ни то, от чего ими лечатся. Предпочитаю сидеть дома и выходить наружу лишь по самой крайней нужде. И канабис не переношу, эта привычка для полных даунов. Витиеватый имеет связи, недетские деньги, огромные амбиции - и окружает себя идиотами, он готов весь мир кретинизировать, лишь бы утолить...вот именно что утолить? Похоже и на Игру он смотрит тем-же взглядом. Он видит в ней конкурента. Неужто, он свез себе крышу кокаином и теперь скромно мнит себя Богом? Все, молчу, Витиеватый - обычный наркодел.
Мой прототип - это не вирус, который надо долго и нудно доводить до ума, а экспертная система по вопросам экзистенционализма. Обществу не вредного, а, можно сказать, спасительного...ведь оно гниет изнутри, хотя никогда этого не признает. Мой компьютер реально перебирает варианты и пытается найти среди миллиарда бессмысленных слов и образов единственно важный message. Подобные системы уже лет двадцать применяются в Сети. И вообще - все мы диггеры на информационной помойке...каждый ищет свое...Чтобы все понять - стоит лишь взглянуть правде в глаза...она не снаружи, она внутри каждого из нас. Поэтому я всегда держу в кармане маленькое зеркальце - это мой фетиш, моя зацепка, мой тест-контроль. Чтобы разобраться в себе - нужно долго и нудно копаться в грязном белье которым наглухо набиты трюмы нашей жизни. Но все это оступает на второй план, когда узнаешь об Игре...
Игра - это древняя вещица, кажется в нее сыграл Адам и вылетел из Рая. Есть много разных толков о ее корнях и происхождении, но меня это нисколько не интересует...однажды я узнаю ее правила, а это много важнее, и тогда туманная завеса мистики мгновенно развеется...Конечно, правила, как погода - вещь переменчивая, но попробуем отыграться, и на следующий раунд установить свои.
...А сейчас мое время в руках Витиеватого, пусть пока все течет по его кривому сценарию...Где тут логика...Витиеватый мечтает изобрести что нибудь на потребу дня, и в сущности, он - обычный коньюнктурщик, каких миллионы. Изобретать таблеточки которые бы тебя убивали - медленно или быстро, это очень несложно. Маленькие таблеточки бирюзового цвета. А вирус - это маленькая невидимая таблеточка, которую тебе прописывают невидимые врачи без всякого рецепта. Смысл в том, чтобы скользить по лезвию смерти, купаться в ее губительных волнах, но не тонуть...Волна выносит обессилевшее тело, полутруп, на берег, каждый раз...прямо пляжная тема...а она всегда в цене - это и задумал продать Витиеватый. Ему нужны мои знания и опыт, без них пришлось бы экспериментировать годами... калечить альфа-тестеров десятками...Конечно, все останутся живы, но разве что только физически. Во всем эти люди больше будут напоминать рекламных китайских гомункулусов, бродящих по витринам магазинов и вглядывающихся вдаль городских улиц печальными безжизненными взглядами. Это совсем невыгодно Витиеватому, терять свои мозги.
Я уже мог беспроблемно сидеть на своем ложе...Витиеватый присел на корточки, так
чтобы быть наравне со мной.
- Ладно, не буду о главном, сам проболтаешься...Давай подумаем насчет "deathpills" - начал было он, - Я предлагаю тебе долю в проекте.
Я так и не понял, кому же играть в "каменное лицо". То ли мне, то ли ему...Витиеватый заулыбался, и я увидел его инкрустированные изумрудами и немного подточенные, видимо, для очарования юных вампирш, клыки...Что касается доли, то мне все равно придется писать на нее завещание. Вопрос в том, кому...Тут я посилился ответить, и вот что из этого вышло..
Я не могу ничего гарантировать. Все что я знаю и умею относится только ко мне. Это нельзя у меня отнять или оценить за деньги. Это все равно что продавать душу...
А вслух:
- Это нереально. Я бесполезен.
Витиеватый переменился в лице, изумруды поочередно свернули в луче света и исчезли под гримасой отвращения.
- Да брось ты, ты что хочешь сказать, что мы зря тебя сюда тащили? Ты очень далеко зашел, мертвечина...Да-ле-ко. Ты уже давно бифштекс, понимаешь, пушечное мясо, кажется так говорят...
Несвойственные Витиеватому слова. Но он упрямо продолжает:
- Так что у тебя нет выбора. Ты - экстример, а поэтому ты из любого тупика найдешь два выхода. Построишь модель и ее протестируешь. А в результате мы получим то, что надо - рабочий материал...для клонирования самых экзотических зверей.
Бла.Бла.Бла...Витиеватый стал разглагольствовать что-то про душу, тело, Бога, но был страшно далек от альтруизма. Оправдывал сам себя перед собой - с кем не бывает. Я был не единственным зрителем в его монотеатре, но я был себе безразличен, и поэтому мне хотелось сморозить в ответ какую-нибудь глупость.
Сдерживала меня от этого большая часть зала, из приличия принимающая серьезный вид. Я отчетливо чувствовал, что на нас смотрят.
Что, собственно, я мог вложить в модель? Ту часть своей души, которая уже давно очерствела от множества встреч с небытием? Тогда результат будет крайне жестоким. К тому же, я слабо разбирался в молекулярной генетике, хотя, быть может, у "Гнезда" есть на этот счет свое "чудо".
И Витиеватый немедленно его явил: мы двинулись куда-то вглубь гнезда (кушетка сложилась вдвое, превратившись в отдаленное подобие инвалидного кресла), где за перегородкой из рифленого стекла скрывался внушительных размеров бассейн, подсвеченный снизу цианом. Там, среди жидких кристаллов, непонятно насколько глубоко, на фоне равномерно подсвеченного дна, подобно ярко-зеленой искре скользило ее гибкое тело. Витиеватый выглядел более чем загадочно из-за фрактальных бликов, струившихся по его лицу и покрывавших все вокруг ирреальными, все время меняющимеся письменами, но мне это было смешно. Все окончательно спуталось когда он присел на краю бассейна и нарушил водную гладь своим прикосновением. Шум привлек плававшую у самого дна "рыбку", она испуганно обернулась, пытаясь разглядеть нас, но взбаламученная поверхность сильно искажала результат. На долю секунды я потерял ее из вида. Но через мгновение она уже была с нами, на маленькой площадке перед бассейном, снимая с себя внезапно отяжелевшие на воздухе девайсы. Она просто слушала музыку и танцевала, там, у самого дна.
На вид ей было не больше шестнадцати. Вода, как ей и было положено, увеличивала объекты. Но возраст довольно странный, неужели...
- Лизи, - она не стала ждать Витиеватого папочку и протянула мне руку ладонью вверх. Что-то очень детское было в этом жесте. Я растерялся, подумав, что не имею понятия как же мне представиться, и что делать с ее открытой ладошкой.
Я так и остался сидеть, спокойно смотря на нее, лишь только смог сказать:
- Джей. Это такая буква "J". Я экстример.
Возможно это и сошло бы за мою открытую ладонь. Я не понял, произвело ли это какой-либо эффект. Так что, счет один-ноль в ее пользу. А вот и ответ. Она смерила меня каким то холодным как и все вокруг, взглядом. Не отрывая глаз, она шагнула в кабинку драйера под струю теплого воздуха. Витиеватый сделал непонятный жест, сверкнул зубами и удалился...Я некоторое время соображал что означают два его "семенящих" пальца, а потом все же выглянул за перегородку. Витиеватый стоял там, словно сутенер пасущий проститутку. Разве что денег не просил.
- Ей много больше чем кажется...Она явно что-то с собой сделала...остановила свое время...И еще: не затягивайте с работой...