Приехавшие на место отряд спасения, была поражена масштабами катастрофы. Некогда процветающий небольшой городок, расположенный на берегу реки, полностью вымер. Уже при въезде, людям пришлось вылезти из машин, потому что проехать было невозможно, по трассе, по всюду, лежали трупы людей, так и не сумевшие выбраться из города. Все они умерли мгновенно, застигнутые врасплох, на их лицах не было ни удивления, ни страха, они будто знали, что умрут, и спешили спрятаться от нее. Беглецы даже не брали с собой вещей, убегая налегке. Женщины, прижимающие к груди своих детей, мужчины, не выпускавшие из рук руки возлюбленных, подростки, все они, как ненужный мусор лежали на улице, многих находили в своих домах, за рабочими местами, и перед телевизорами. Город с населением в две тысячи человек, просто перестал существовать. Люди, надев жилеты, и маски, брели по пустым улицам, всматриваясь в лица умерших. А город уже оцепляли, боясь неизвестной инфекции, выставляя оцепление, и сооружая забор из колючей проволоки.
Спустя год, после катастрофы в городе, на опустевшей трассе, появилась машина. Мазда, набирая скорость, ехала в мертвый город, нигде не задерживаясь. Официальная экспертиза, показавшая, что на город налетела непонятная туча, содержащая чуть ли не всю таблицу Менделеева, в одночасье погубила всех, не внушала доверия. Парадокс в том, куда делась потом эта туча, и что на самом деле произошло, так никто и не знал. Город просто закрыли, как Чернобыль, сделав сумеречной зоной. На этом и успокоились, забыв о трагедии. И вот только Егор, потерявший в этой трагедии мать и сестру, не спешил успокаиваться. На пассажирском сидении, рядом с водителем, лежал фотоальбом, все страницы которого заполняли семейными фотками. Кроме мамы, и сестренки Сони, у него никого не было, узнав о трагедии, Егор первым делом рванул в город, но тогда его не пустили, а затем последовавшая нелепая экспертиза, а алкогольное забытье, дало возможность собраться с мыслями.
Как и в то лето, стояла прекрасная погода, лето удалось на славу, стрекотали кузнечики, пели песни птицы, летали бабочки, и хотелось жить. На заднем сидении лежала палатка, и небольшие припасы, на ближайшие три месяца, именно столько ему дали времени, на отпуск, отпустив с работы. Что он хотел там найти, Егор и сам, толком не знал, просто ему нужно было самому увидеть мертвый город, что бы осознать потери.
Въехав за колючую проволоку, Егор оказался на родных улицах своего детства. Когда-то они вместе с Соней гуляли по городу, балуясь и резвясь, а мама давала карманные деньги на мороженное. Что же произошло, на самом деле? Остановив машину возле дома, где жила семья, Егор долго сидел в машине, нервно куря одну сигарету за другой. Никто не выбежал ему на встречу, не бросился на шею, и не зацеловал, до потери пульса. По мертвому городу ветер гонял обрывки газет, одежды и мусора. Не было ни крыс, ни собак, не кошек. Никого.
В квартире все было так, будто мама и Соня вышли и скоро вернуться. В прихожей, на вешалке висели летние куртки, а у порога стояли туфли, и кроссовки. На столе, в зале, раскрытая книга, мама любила читать перед сном, лежа на диване, под свет торшера. Егор машинально провел рукой по спинке дивана, и толкнул дверь, ведущую в спальню. Соня, как и все десятилетние дети, не любила убираться в комнатах. Ее кровать, так и осталась неубранной, по полу разбросаны игрушки, а на полках, с книгами, царил кавардак. Егор поднял с пола ее любимого кролика, и, прижимая его к груди, опустился на кровать. В воздух взлетело целое полчище пыли, по стенам бегали солнечные зайчики, очерчивая непонятные круги. Слезы полились непроизвольно, Егор прижал кролика к себе, лег щекой на подушку. Долго ли он так лежал, парень не помнил, перед глазами проносились картины детства, где все были живы и счастливы. По детской привычке, Егор засунул ладонь под подушку, и почувствовал под пальцами что-то твердое. Выудив на свет находку, он обнаружил у себя в руке фотографию, на обратной стороне которой значилась дата, датированная прошлым летом. На фотографии, которую Соня хранила подле себя, улыбаясь фотографу, дурачились три девочки. В том числе и Соня. Она дурачилась, широко улыбаясь, держась за руки с другой девочкой. Сонины светлые волосы, струились по ветру, голубые глаза, широко открыты, курносый задиристый нос, любимые джинсы, и футболка. Она так была счастлива и довольна, что на глаза опять навернулись слезы, Егор прижал к себе фото, и еще долго не мог успокоиться, плача навзрыд. Детей, с которыми провела его сестренка, в последнее лето, он не знал, они были младше Егора, но старше Сони. Через час, вооруженный фотографией, Егор отправился в здание милиции, попытаться найти хоть какие-нибудь зацепки. Идти по мертвому городу было страшно и жутко, не смотря на то, что светило солнце. Ему постоянно слышались голоса, и детский смех, и он часто оборачивался, в зыбкой надежде увидеть людей. Хотя, само появление людей, в мертвом городе, и пугала его больше всего. Идти до местного отделения милиции было не далеко, всего пять минут ходу, и Егор, пусть и с содроганием сердца, но с удовольствием прогулялся по знакомым улицам. Поднявшийся ветер принес собой запахи лета, и остатки мусора, с ближайшей свалки. Егор ловко увертывался от обрывков одежды и газет, хотя отвернувшись от одного, ему в лицо прилетел пожелтевший газетный листок. Егор выругавшись, содрал его с себя и хотел уже выбросить, но машинально посмотрев на дату, оставил. Газета была прошлогодней, датированной этими же днями, с разницей в пару недель. В попавшейся статье говорилось о каком-то преступлении, что бы точнее разобрать, Егору пришлось присесть на первую попавшуюся скамейку, и, щурясь на солнце, начал читать.
"Страшная череда жестоких убийств, в городе, продолжается. Вот уже вторую неделю местная милиция не может вычислить преступника, бесчеловечно убившего троих человек. Дети, погибших родителей, до сих пор не могут прийти в себя. А тем временем, в городе пропали еще двое людей, что дает право ожидать новых расчлененных трупов, на местной свалке. Граждане города, в панике, бояться выходить поздно вечером на улицу. До каких пор наша милиция будет бездействовать! Сколько должно быть смертей, что бы они начали действовать". Дальше были перечислены имена и фамилии тех, кто умер от рук маньяка, Егор безразлично просмотрел глазами и хотел уже было выбросить лист, когда в конце списка увидел имя и фамилию матери. Мир рухнул, куда-то провалившись. Воздуха стало катастрофически не хватать, хотя свежий ветер и приносил с собой прохладу. Он еще и еще перечитывал газетную статью, не веря своим глазам. Хотя и сомневаться не приходилось. Но почему ему никто не сообщил, почему не связались с ним? Где же тогда все это время была Соня, у кого? Ему показалось, что он сходит с ума. Ничего не понимая, он посмотрел на дату. 22 июня прошлого года, две недели назад он приезжал к ним в гости, и они мило посидели вечером, за чашкой чая, Соня постоянно рвалась на улицу, говоря, что она познакомилась со замечательной девочкой, ее новой, лучшей подругой. Что же потом? Голова шла кругом. Значит, мама уже была мертва, еще до катастрофы, накрывшей город. Поднявшись на ноги, он почти побежал в отделении милиции, не смотря под ноги, и поднимая столбы пыли. В помещении стоял тот же кавардак, что и везде, повсюду залетевший с улицы мусор, и такое же ощущение, что все на какое-то мгновение вышли из здания, будто проводя учебную тревогу, и сейчас вернуться. Из мертвого города, за несколько недель вывезли все трупы, так что о их расположении, можно было только догадываться. Пройдя на второй этаж, где по его представлению находились кабинеты следователей, Егор просмотрел не одну папку с документами, не найдя в них ни единой зацепки. Кражи, мелкие хулиганства, в этом городке не случалось ничего серьезного, со времен основания. Тихий, спокойный городок, с сельским уклоном, где все про друг друга знают, и ничего нельзя скрыть от посторонних глаз. Обессилив от поисков, парень сел на стул, за один из столов, и положив голову на руки, а руки на стол, закрыл глаза. Бессилие его бесило, в нем нарастало странное желание мести. Мести всем и вся. В охватившей его ярости Егор разнес весь кабинет, выкинув из окна, разбив стекла, два стула, перевернул диван, и шкафы с никому не нужными делами. Разбил зеркало, висевшее возле двери. Попавшейся под руку дубинкой, он разнес вторую половину кабинета, разбив в дребезги окна, люстру, и стеклянные дверцы на шкафах. Остановился он лишь тогда, когда мельком посмотрел на себя, в осколках зеркала. Всклоченные волосы торчали иглами дикобраза, лицо побелело, лишившись красных телец, рот открыт, губы пересохли и потрескались, даже кое-где проступили капли крови. Обезумевшие глаза, почти лишились зрачков, приобретя нечеловеческие размеры. Из рук Егора выпала дубинка, с грохотом упав на пол, она прокатилась по заваленному бумагами полу, и остановилась возле противоположной стены. Тело бросало то в жар, то в холод, Егора трясло, словно в лихорадке, он не понимал, что на него нашло. Окинув взглядом весь масштаб разрушения, он выбрался из кабинета, и побрел по пустому коридору. Его шаги гулким эхом разносились по зданию, подчеркивая его одиночество в этом городе. Следующий кабинет, который он посетил, это был кабинет начальника милиции, уж тут-то он надеялся найти ответы на все его вопросы. Правда проблема заключалась в том, что все документы начальник милиции, хранил в сейфе. Егор тщетно обыскал, и не по разу весь кабинет, ключа в нем явно не было. Тогда парень пошел искать в соседних кабинетах подобный сейфы, но, к сожалению подобного сейфа нигде не было. Время текло незаметно, так в своих поисках правды, Егор не заметил, как начало темнеть. Улицы покрывались вечерними сумерками, отблески заходящего солнца гуляли повсюду, ветер по небу гонял рыхлые облака, смотря на которые Соня утверждала, что на них живут принцессы. Понимая, что сегодня что-либо делать уже бессмысленно, Егор вышел из здания милиции, и побрел в обратном направлении. Под ногами шелестели обрывки газет, Егор, наклонившись, поднял один, просмотрев глазами, но об убийствах ничего не было, и тогда он поднял второй. Дойдя до машины, у него в руках была целая кипа рваных кусков газет, дотированных прошлым годом. Наспех разведя костер, ни газа, ни электричества в городе не было, Егор приготовил скудный ужин, и сидя возле открытого огня, перекусил. Над ухом начали противненько попискивать комары, мешая сосредоточиться, и сводя с ума после укусным зудом. Парадоксально, людей, как пропитания нет, а комары есть. Что бы ни отвлекаться на зуд, дислокацию импровизированного лагеря пришлось перенести в машину, вернуться же в дом, Егор не мог, просто потому, что там никого нет. В машине было неудобно, и тесно, но Егор, опустив спинку сидения, начал изучать газеты. На глаза попадались советы садоводам, помощь молодым мамам, и как вылечить мужа от алкоголизма, народными средствами, типа скалки. Когда он нашел нужные статьи, наступила глубокая ночь, где во всем городе горели лишь фары от его машины, и внутренний свет салона.
"Новое проявление маньяка. На городской свалке обнаружено еще два трупа, так же жестоко убитых. Череда убийств, начавшаяся 22 июня продолжается..." Егор долго смотрел на кусок бумаги, подсчитывая убитых, в то лето. Уже пятеро, но в прессе ничего не было слышно, даже по телевизору ничего не говорили. Обычно, даже мельчайшее ЧП распространялось по стране со скоростью света. А тут пять убийств, и тишина. Егор устало потянулся, все же сидеть водном положении было трудно, и, открыв окно, закурил. 22 июня нашли его маму, и еще двоих, спустя неделю обнаружили еще два трупа. И все на одной свалке. Почему же милиция, в таком маленьком городке, как этот, не смогла найти убийцу, если даже такому профану, в сыскном деле, было ясно, что он никуда из города и не пропадал. Егор судорожно просматривал отрывки газет, и вскоре обнаружил еще одну статью.
"29 июля было обнаружено тело следователь который расследовал страшные преступления в городе. Его обнаружили на той же свалке, после того, как нашли еще пять трупов. Следователя убили тем же зверским образом, что и все остальных. Следствие считает, что Кирилл Иванов смог подобраться к преступнику слишком близко, и он его убил, что бы избежать разоблачения. Неужели убийства будут продолжаться, и до каких пор наш милиция будет бездействовать?"
"Убийства продолжаются, сегодня на городской свалке нашли еще двоих. Дочь убитых находиться сейчас в больнице, на осмотре психолога ".
Егор устало облокотился на спинку сидения, и закрыл глаза. Если совместить все факты, то маньяк, появившись в городе, в общей сложности убил двенадцать человек, если не включать следователя. При таком масштабе преступлений обычно сообщают в вышестоящие органы, но из города никакой информации не последовало. Люди умирали, а местные органы власти скрывали это от остального мира.
Больше, о кровавых убийствах Егор не нашел, хотя это и не означало, что их не было, просто он не нашел газет. Зато обнаружил статью, о загадочной смерти местной актрисы, которая выступала на сцене и в больших городах, и даже снималась в сериалах. Тело убитой нашли на той же свалке, расфасованной по полиэтиленовым пакетам. Ниже шла фотография, красивая женщина, в дорогих одеждах, обнимает за плечи девочку, в джинсовом костюме, и копной светлых волос на голове. Открытый взгляд, счастливого ребенка, привлек к себе внимание Егора, он выудил из внутреннего кармана жилета фотографию, лежавшую под подушкой у Сони, и без труда нашел на ней ее. Арис и была лучшей подругой Сони, с которой она постоянно играла. Большие, распахнутые, серые глаза, копна длинных, распущенных рыжих волос, достигавших ей до поясницы, и любимый джинсовый костюм. На снимке стоит дата 23 июля, это значит они фотографировались тогда, когда происходили все эти жуткие вещи. А самое главное, на лице девочек, не было ни намека на грусть, или тревогу. И Соня и Арис, выглядели абсолютно счастливыми, будто не у них умерли родители.
Больше газет не было, Егор сложил обрывки об убийствах на заднее сидение, и выключил свет, салон машины погрузился во мрак. Голова, после сумасшедшего, напряженного дня, готова была лопнуть, пульс, болезненно стучал в висках, а ладони рук покрылись липким, холодным потом. Егор и не замечал, что так потрясен, и нуждается в отдыхе. Но даже с закрытыми глазами, он не мог уснуть. Перед глазами все еще стояли отрывки газетных статей, с непонятной, пугающей информацией.
22 июня нашли его маму, и еще двоих, примерно 28 июня, на свалке обнаружили еще два трупа, так же расчлененных и зверски убитых. Где-то в промежутке между 28 июня и 29 июля, было убито еще пятеро человек. А 29 июля был обнаружен труп Кирилла Иванова, который расследовал череду убийств в городе. Затем нашли еще двоих, и все на той же свалке. Но до этого всего, у лучшей подруги его сестренки убили мать. А 23 июля, по середине всего этого кошмара, они делают этот дурацкий снимок, где они так беззаботно-счастливы. Егору казалось, что он сейчас сойдет с ума. Но по крайней мере, фронт работ, на завтра, ему был предельно ясен. Нужно будет вернуться в милицию, и вскрыть, тот чертов сейф, а еще попытаться найти кабинет того самого следователя, который подобрался к убийце настолько близко, что его просто убили. И сходить на свалку, может там, что удастся узнать.
Удалось задремать не сразу, Егор ворочался, и никак не мог улечься, поэтому, когда услышал шорохи на улице, он списал их на ветер, игравший обрывками газет. Вскоре шорохи повторились, отдаленно напоминая на тихие шаги, скорее ребенка, чем взрослого, Егор подскочил, сонными глазами впиваясь в ночную тьму. Как ему показалось, шаги удалялись в сторону противоположной улицы, но такого не могло быть, в городе никого нет, тем более, детей. Поспешно включив фары, и направив их в сторону шагов, Егор с ужасом обнаружил, мелькнувший в подворотне кусочек подола летнего платья. Остолбенев, от ужаса, он не сразу смог выбраться из машины, что бы побежать следом. Но завернув в подворотню, естественно никого не нашел. Лишь ветер завывал на пустых улицах, залетая в окна брошенных домов, и играя обрывками газет. Егор остановился, успокаивая бешеный ритм сердца, в ночной мгле, мертвый город, казался более жутким, нежели днем. Пустые глазницы домов, смотрящих на него, мертвым взглядом, тишина улиц, и пугающие звуки ночного мира. Охватившая паника, накрыла парня с головой, не помня себя, он с криком бросился к машине, которая, как ему казалось, стоит близко. Но он никак не мог до нее добежать, город, будто с издевкой, удлиняла ему дорогу. Он уже видел огни включенных фар, и очертания машины, припаркованной возле дома, и промелькнувшую фигуру, в свете огней. Егор встал, как вкопанный. Теперь бешеный ритм сердца совпадал с сотрясанием всего тела. Он бесцельно сжимал, и разжимал кулаки, жадно хватая ртом воздух, занесенная, для следующего шага, нога, так и осталась поднятой, зависнув в воздухе. И лишь мысль, что в машине остались обрывки газетных статей, о прошедшей катастрофе, придало ему силы, и вывело из ступора. Испугавшись, что они могут пропасть, Егор побежал. В следующую минуту, парень сидел на своем месте, прижимая разгоряченный лоб, к похолодевшим рукам, положив их на руль. Газеты были на месте, не тронутыми, даже не пошевеленными, но Егор закрыл все двери, и выключил свет фар. Что же это было? Галлюцинация, игра воображения? Но он же, видел, видел и промелькнувшее платье в подворотне, и силуэт, промелькнувший возле машины.
Проснувшись днем, от того, что в машине стало нечем дышать, а духота стала невыносимой, Егор с изумлением для себя понял, что все-таки смог уснуть. Ночная лихорадка ушла, и в свете летнего солнца, ему стало намного легче. Все же, это, скорее всего было нервное потрясение, пережитого кошмара, и ничего более. Мертвый город встретил его пустотой улиц, и тишиной. Никаких лишних звуков, никаких людей. Умывшись и позавтракав, Егор почувствовал себя совершенно другим человеком, готовым здраво мыслить. И первым делом, он вернулся в отделение милиции, прихватив с собой лом, и топор. Сейф поддался только с пятого раза, и, раскурочив его дверцу, словно консервную банку, Егор выудил из него увесистую папку с документами. Все найденное сокровище он положил на стол начальника милиции, но к его разочарованию в кипе документов ничего о убийствах не было. В ярости парень швырнул папку на пол, раскидав дела, и порвав половину. Такого разочарования он не ожидал. Когда он уже собрался искать кабинет того следователя, на глаза ему попался лист бумаги, с заявлением о изнасиловании маленькой девочки. Имя, которой бросило парня в жар. За три месяца до того злополучного лета, и череды убийств, с последующей странной катастрофой, погубившей всех жителей города, Арис Свободину изнасиловали, практически рядом с собственным домом. Насильника удалось найти по горячим следам, с помощью сыскной собаки. Девочка же провела два месяца в реанимации, и в последующей реабилитационной клинике, из-за нервного срыва. Все. А затем, в начале лета убили ее мать, потом маму Егора, и понеслось...
Егор брел по коридору, читая таблички с именам владельцев кабинетов, и званиями. В руках он сжимал листок, с делом Арис Свободиной, как с главной уликой. Кабинет отыскался быстро, вот только ни одного дела там не было, кабинет явно обчистили, еще до его появления в городе. А это значит, кто-то заведомо хотел скрыть настоящую причину смерти всех этих людей. Порывшись в его столе, Егор сумел выудить, из пожелтевшей записной книжки, которую, видимо, не нашли, адрес проживания следователя. Искать больше что-либо, не имело смысла, и Егор вышел из здания. Солнце палило, что было мочи, от жары плавился асфальт, и хотелось быть поближе к воде. Егор глубоко вздохнул, и, не колеблясь, отправился вниз по улице, к реке, что бы немного освежиться. Когда поют птицы, носясь у тебя над головой, а по небу размеренно плыли облака, и легкий ветерок трепал футболку и волосы, думать о смерти, а тем более о том, что год назад весь городок вымер, в один миг, не хотелось. Дорога виляла, уводя от города в сторону, Егор еще с детства помнил эту заветную дорожку, ведущую прямо к городскому пляжу, они с друзьями часто бегали, убегая от назойливых нравоучений родителей. Правда, единственное, что всегда напрягало детей, да и всех граждан, это находящаяся не за городской чертой свалка, мимо которой приходилось проходить. В голове всплыли отрывки из газетных статей, и Егора будто током ударило.
- Все трупы были найдены на свалке. - Шептал он, пробираясь через забор на свалку.
Горы мусора, источающие неприятный запах воняли еще больше, когда к ним подходишь ближе. Под ногами хрустели прошлогодние газеты, и различные бытовые приборы, которые валялись повсюду. Вообще- то мусор трактором, или еще чем-то сминают, утрамбовывая, в горы. Егор помнил, как пару раз свалка горела, и весь город покрывался ядовитым дымом, а горожан переселяли в близ лежавшие города, во избежание смертей. Что, если и в тот день свалка загорелась, а горожан не успели вывезти? Хотя, в официальных источниках, ничего про горение свалки не было сказано. Правда и о загадочных смертях, и убийстве следователя, то же не говорили.
На свалка было поживее, повсюду сновали птицы, ища себе пропитание, они настолько обнаглели, что безбоязненно воровали съестное, прямо из-под ног парня. Егор угрюмо сгорбившись, смотрел по сторонам, в поисках чего-либо. Если верить газетам, то тут год назад нашли десяток трупов, вместе с го мамой, а значит, порыться тут стоило.
Шастая среди всего этого мусора, парень невольно почувствовал себя бомжом, роющимся на свалке, и ему стало смешно. Старые телевизоры, одежда, утюги, и подобная дребедень, казавшаяся некогда важными вещами, сейчас валялись здесь, так же, как и год назад, в городе лежали трупы людей. Птицы галдели прямо у него над головой, недоверчиво смотря ему в след, ожидая, что он сейчас схватить их добычу. Зловония от протухших отходов пробивалось даже сквозь зажатый нос, и приходилось морщится, недовольно ворча. Возвышающиеся над ним кучи мусора, давили на психику, из воспоминаний детства, он помнил, что где-то здесь сваливали отходы от двух заводов, так называемую зеленку, очень ядовитую штуку, в которой, если утопишь трактор, то уже не найдешь. Под ногами что-то хрустнуло, затем чавкнуло, Егор опустил глаза, и обнаружил у себя на кроссовки раздавленную тыкву, каким образом она сохранилась после зимы, неизвестно, но жижа завоняла сразу. Егор чертыхнулся, и поспешно стряхнул с себя грязь, тогда-то он и заметил, что за одной из куч, мелькнуло чье-то платье. Егор вздрогнул, выпрямился, и посмотрел в ту сторону. Неужели опять померещилось? Давящая тишина, пугающе нависнув над ним, накалила нервы до придела. Егор рванул следом, даже не смотря себе под ноги. Пока не уперся в огромную мусорную кучу, достигающую, казалось, неба. Егор затравленно оглянулся, за то время, как он погнался за фантомом в платье, ему постоянно слышался чей-то смех. Причем смех был звонким, с нотками истерики, он его слышал у себя за спиной. Будто кто-то специально издевается, смеясь над ним. Егор закрутился на месте, все еще слыша отголоски истеричного смеха, пока не наступил на что-то мягкое. Опустив глаза вниз, он обнаружил у себя под ногой мягкую игрушку. Машинально подняв, Егор отшвырнул ее на землю, руки тряслись, будто в припадке, его бросало то в жар то в холод, а лоб покрылся испариной. На выброшенной игрушке, когда-то белой, отчетливо проступали пятна бурого цвета, что вероятно всего являлось кровью. А на одной из лапок, чудом оставшийся лоскут ткани, на которой было вышито имя Сони. Сонечка еще с детства любила вышивать свои инициалы на игрушках, так она имела большую вероятность того, что игрушка не потеряется. Справился с собой Егор не сразу, его все еще трясло, когда он поднял игрушку. Ошибки быть не могло, на ткани было вышито имя Сони, но что делает ее игрушка на свалке, да еще с пятнами крови? Егор почувствовал, что ноги начали подкашиваться, и он упал на землю, при этом спугнув стаю ворон, с насиженного места. Они, громко крича, взлетели в небо, заполонив его. Егор сидел посередине свалки, прижимая к себе игрушку, слезы катились по щекам, и падали ему на колени.
Как он выбрался со свалки, и добрался до дома следователя, Егор не помнил, ноги сами его вели сюда, будто кто-то подталкивал его все это время, призывая узнать правду. Следователь Кирилл Иванов, проживал в самой старой части города, в однокомнатной квартире. Дверь пришлось ломать, что Егор сделал без малейшего колебания совести. Все вещи в доме лежали на своих местах, не квартира, а музей чистоты. Даже носки разложены по полкам, Егор мысленно провел параллель со своей квартирой, и понял, что живет в свинарнике. За спиной послышался вновь истеричный смех, Егор резко обернулся, и то, что никого там не было, настолько его взбесило, что он разнес всю квартиру, перевернув все шкафа, разорвав книги, выуженным из-за плиты топором, разрубил диван, на котором когда-то спал следователь. С топором в руках, он прошелся по комнате, разрубил пару стульев, стол, разбил всю посуду. Под ногами хрустели осколки, и шуршала бумага, он весь взмок, и устал, руки безвольными плетьми висели вдоль тела. Бешеный ритм сердца звучал где-то в висках, он жадно хватал ртом воздух, перед глазами плясали цветные круги. Но его еще хватило на то, что бы разрубить прикроватную тумбу, на которой стоял светильник, с грохотом свалившийся к его ногам. Бешенство сменилось полной апатией, он опустился на пол, топор выпал из его рук, и теперь лежал возле него. Егор не понимал, что на него нашло, видимо, нервы. Рукой оперевшись на пол, он обнаружил под своей рукой что-то бумажное, машинально кинув на предмет взгляд, парень обнаружил записную книжку, испещренную записями. Вначале шли телефонные номера, и какие-то записи, типа забрать из прачечной пиджак, или погладить рубашку. Такими записями было исписано несколько страниц, по видимому Кирилл был настолько рассеянным человеком, что без напоминания самому себе, попросту забывал, что ему нужно было сделать.
"Я приехал в этот городок на место прежнего следователя, загадочным образом исчезнувшим, в один прекрасный день. Он просто не пришел на работу, дома его тоже не нашли. Человек будто сквозь землю провалился. Коллеги утверждают, что он исчез после того, когда собрался поехать в спец клинику, что бы допросить маньяка, который изнасиловал Арис Свободину. И больше не вернулся. Все его дела автоматом перешли ко мне. А ведь лето в самом разгаре, и хочется больше находиться на свежем воздухе, а не штудировать пыльные дела краж, и хулиганств. Город то, тихий, маленький, все про друг друга все знают. Не знают только, куда следователь делся, а так все знают. Спрашивал у бабок, что у подъездов вечно торчат, уж они - то всегда в курсе всех дел. Но они не знают, жалуются только, что по ночам стало спать как-то страшновато. Говорят, что под окнами видят какой-то непонятный силуэт, который появляется ночью. Силуэт стоит всю ночь, не шевелиться, и смотрит, а в глазах то, адский огонь горит. Бред конечно, но теперь сам хожу, оглядываюсь постоянно. За неделю работы ничего не изменилось, следователя не нашли, и в клинике он не появлялся, складывается такое ощущение, что человек просто исчез. Работать здесь легко, всего-то мелкое хулиганство распространяется, даже успеваю находить время, что бы сходить на речку, искупаться. Единственный минус все прогулки, так это то, что приходиться идти мимо свалки. И вот, скажите мне, пожалуйста, какой умный человек придумал свалку в черте города? От свалки постоянно несет неприятными запахами, и бомжи там часто ошиваются, прямо портят весь вид.
Сегодня пришел на работу, а меня чуть ли не силком в кабинет начальник запихивает. Захожу, вижу, сидит на стуле, зажавшись в угол, бомж. Бомж, как бомж. Лохмотья, грязная одежда. Запах аж глаза режет, взлохмаченные волосы и слежавшаяся борода. И на фоне полного упадка, огромный синие глаза. Большие, расширенные, с проблесками пережитого ужаса. Абсолютно сумасшедшие. Побелевшие пальцы сцеплены в один комок, а самого его трясет, как будто он простоял под ливнем, и теперь не может согреться. Начинаю спрашивать, что случилось. Молчит, лишь несвязно мыча что-то под нос, даже не разъединяет пересохшие губы. Спрашиваю тех, кто его пустил в мой кабинет, отвечают, что гражданин Рябов, пришел сам, и прямиком ко мне. Его уже и выгоняли и били, что бы он очухался, бесполезно, лишь губы до крови искусал. Пришлось вытаскивать из заначки чекушку, и наливать ему. Выпил бутылку так, будто воду, даже не поморщился. Зато ступор немного отпустил, его плечи опустились, дыхание стало ровным, и сумасшедший взгляд сменился грустным пониманием своих действий. Говорит, сегодня под утро, на свалку пришел, что бы бутылки пособирать, да и так порыскать, пока коллеги бомжи не пришли, и не стали ему в этом благородном деле помогать. Вообщем, это часов в пять утра было, рассвело давно, на улицах города появились дворники, первые прохожие, неспешно брели по сонным улицам города. На свалка в абсолютной тишине, в этот ранний час, даже неприятного запаха не было. И вот, гражданин Рябов, как примерный бездомный, собирает бутылки, что бы вечером было на что выпить, и с друзьями посидеть, на той же свалке, как замечает непонятный силуэт. Ну, он то думал, что это его дружбан, Косой, они вместе с ним часто пили, и пошел за ним. Силуэт метнулся за очередную мусорную гору, Рябов за ним. И на фоне яркого, восходящего солнца, видит, как некто, не слишком высокий, что-то выкидывает в центр кучи. Какие-то пакеты. Рябов, после накануне выпитого спиртного, еще с утра расстался с координацией, поэтому, не удержавшись на ногах, он поскользнулся на каком-то пакете, и рухнул лицом вниз. Когда бедолага поднял голову, то увидел в шаге от себя пару ног, в джинсовом костюме, и кроссовках. Из-за света солнца, лица он не увидел, зато запомнил страшные, светящиеся злобой, и кровью, глаза. Да топор, который неизвестный держал в руках, с лезвия которого все еще капала кровь. Рябов, человек пожилой, поэтому, бегал он в своей жизни редко, и очень не охотно. Но не в этот раз. В один миг из него выветрился и весь хмель, оставшийся за ночь, а так же, вся немощь пьющего организма. Страх придавал силы, и гнал его туда, где, по его мнению, должны были его спасти от дьявола, пришедшего на землю. То есть, в милицию. Пришлось ехать на свалку, в сопровождении оперативников, и трясущегося Рябова, которого пришлось тащить, что бы он показал, где видел того дьявола. Рябов долго упирался, скулил и ревел, но все же нашел то место. Что я могу сказать. Зато мы нашли пропавшего следователя. Точнее части его тела. Все они были методично расфасованы по полиэтиленовым пакетам, и выброшены на куче мусора. И если бы не бедолага Рябов, мы бы еще долго искали следака. Эксперты насчитали тринадцать ножевых ран на теле погибшего, нанесенные ножом, или чем-то вроде этого, до его еще смерти. После чего тело расчленили топором, что и показал, ранее, Рябов. Машину, на которой уехал покойный нашли возле реки, весь салон которой был залит кровью. Неподалеку эксперты нашли и место где его расчленили, примерно в трех шагах от машины. Начинаю прорабатывать версии того, кто бы мог желать смерти убитому. Но все, кто мог бы действительно это сделать, давно сидят, и выйти на свободу им еще долго не грозит. За что же так жестоко его убили? Последнее дело, которое он вел, это было дело о изнасиловании Арис Свободиной, дочки местной знаменитости. Актрисы Виктории Свободиной. Тогда он по горячим следам нашел того маньяка, и посадил, точнее суд признал его не вменяемым, и отправил на принудительное лечение. Зачем же он тогда еще раз поехал в клинику, к этому ненормальному? Порывшись в его бумагах, нашел интересный документ. Тот маньяк, которого он поймал, был его другом, и по словам его лечащего врача, с пациентом стало происходить что-то непонятное. По ночам он стоит у окон, и смотрит на улицу. И так всю ночь. А еще у него началась параноидальная мания преследования. Пациент утверждает, что каждую ночь он видит, как под окнами его палаты, стоит та девочка, которую он изнасиловал последней. Стоит и что-то шепчет. Бред, конечно, но у меня почему-то сразу мелькнула мысль о том силуэте, который видят каждую ночь бабки. Иду к той девочке. Арис Свободина, тринадцать лет, живет с матерью, которая обычно пропадает на съемках. Ребенок еще не совсем отошел от потрясения, которое произошло три месяца назад, допрашивать ее не стал. Зачем травмировать и без того угнетенную психику. Ясно лишь одно, что она уж точно не могла стоять каждую ночь под окнами маньяка и следака одновременно. Утром сообщают, что нашли на той же свалке расчлененный труп Рябова. Еду туда. Вновь все части тела расфасованы по пакетам, даже мурашки по спине побежали. По всем понятиям криминалистики, понимаю, что в городе появился маньяк, который жестоко убивает граждан. Так же ясно, что бедолага Рябов, в действительности видел того убийцу, чем и поплатился жизнью. Начинаю, с помощью ппсников прочесывать улицы города, всем жителям сообщаю, что бы по ночам не шарахались. И все безтолку. Труп Виктории Свободиной нашли на той же свалке, в той же куче, будто издевка какая то. Опять все по пакетам разложено, и опять перед смертью жертве были нанесены удары ножом, а лишь затем ее расчленили. Радует, что не наоборот. Девочка Свободиной подавлена, с психиатром разговаривать отказалась, и в приют то же не поехала. Пришлось оставить ребенка на присмотр соседям, что бы еще больше не травмировать. Выставил охрану, по периметру свалки, часто сижу и сам, но безрезультатно. Маньяка видимо спугнули, и он залег на дно. Прорыл, чуть ли не носом всю свалку, в поисках хоть каких-нибудь следов. То же, ничего. Либо маньяк шел так аккуратно, что следы были один в один, что мало вероятно, либо он почти ничего не весит. Призрак, мать его!
Трупы людей обнаружили через неделю, в том числе труп соседки Свободиной, Прохорова Ирина, проживающая вместе с малолетней дочерью, Софьей. Девочки сейчас находятся в клинике, под присмотром врачей. Начинаю опрашивать свидетелей. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Бесит уже! А трупы то, тогда, откуда берутся? Я почти живу в отделении, следов маньяка с перебором, вот только опознать его невозможно. Все кто был убит, ни с кем не конфликтовали, врагов не имели, так же нельзя выстроить линию, по которой убийц отбирает своих жертв. Все они настолько отличны друг от друга, что невозможно даже предположить, кто может быть следующим. Жители города в панике, и ужасе, город буквально за несколько дней почти вымер, опустев. Людей на улице мало, все бояться. Даже мне начинает передаваться всеобщий страх. Хожу по вечерам с оглядкой, постоянно слышу какие-то шорохи, звуки. Стал замечать, что реже смотрю в окно, а по вечерам вообще плотно зашториваю окна. По городку со скоростью света разлетелась новость о предвестнике смерти, силуэте, стоящего под окном. Говорят, что у тех, кого нашли на свалке, под окнами то же кто-то стоял. Может маньяк, прежде чем напасть изучает повадки жертв? Но тех троих убили с интервалом в час, а значит этот сумасшедший, два часа шарахался по городу с топором в руках? И как он смог пройти сквозь оцепление на свалке? Не ночью точно. А значит, он приходил выбрасывать мусор, как обычный гражданин. Днем, посреди людей, на глазах у правоохранительных органов, мимо меня, прошел на свалку, и выбросил тела. Как мусор. Меня даже в жар кидает от одной мысли, что маньяк был так рядом, а мы не смогли поймать. С утра начинаем досматривать мусор всех взрослых, кто приходит выкидывать мусор непосредственно на свалку. За день осмотрели около ста человек, и ничего, лишь зря в мусоре копались. Зато новые трупы, будто в насмешку, вновь на прежнем месте. Один из убитых, подросток из детского дома. Иду туда, допрашиваю. Все всего бояться, у всех шок, клещами информацию не вытянешь. Подхожу к Прохоровой и Свободиной, они в голос заявляют, что не хотят здесь жить, и что хотят домой. Город почти вымер, на улицу выходят лишь по надобности, но парадокс заключается в том, что некоторые жертвы были убиты дома, прежде чем их тела были перенесены на свалку. А это значит, что они знали своего убийцу, или хотя бы не подозревали о его истинных целях. Понимаю, что начинаю потихоньку сходить с ума, в жизни не таскал с собой табельного оружия, а вот теперь ношу в кобуре. Допрашиваю чуть ли не каждого второго в городе, исключаю лишь маленьких детей, и немощных стариков. Раскрыл три ограбления, и пять покушений на убийство, бытового характера. А трупы на свалке все прибавляются и прибавляются. Складывается такое ощущение, что кто-то хочет просто вырезать всех жителей, без исключения. Убийца не щадит ни детей, ни стариков. И не оставляет никого в живых. Не курил два года, закурил. Ладно, хоть пить не приходиться, прихожу домой, и падаю без сил. Даже не раздеваюсь. С утра пришла соседка, говорит, ночью пошла на кухню, водички испить, а под окнами силуэт стоит. Рассмотреть не успел, в обморок упала, психика не выдержала. Что же это может означать? Неужели приходили за мной? Хотя, не мудрено, я единственный, кто пытается в этом разобраться. По дороге на работу встретил девчонок Арис Соню и Киру, их подругу, пошли на речку. Говорю, что бы не задерживались, а то, мало ли что, все кивают головами. Счастливицы, у них вся жизнь еще впереди. На вопрос об убийствах в детдоме, молчат, делая вид, что ничего не происходило. Чушь, конечно, но мне показалось, что они что-то знают. Знают, и молчат. А, может, это уже паранойя? На свалке новые трупы, их уже некуда складывать в морге, по частям родственникам умерших, их выдавать нельзя".
Егор оторвался от чтения. За окном царила уже ночь, и читать темноте стало невозможно. Чертыхнувшись, парень поднялся на ноги, спрятав за пазуху записную книжку, он начал пробриться к выходу. Под ногами хрустели осколки, он, часто запинаясь, брел по разрушенной квартире на ощупь. На темный небосвод взошла полная луна, желтым светом освещая все вокруг. Тело парня содрогала невероятная судорога, от чего даже зубы стучали, будто его окунули в ледяную воду. Город, освещенный тусклым светом страшил еще больше, и парень, прибавив шагу, спешил к машине. А за спиной, в ночной тиши, отчетливо слышались легкие шаги, кого-то иного, и скрежет метала по асфальту. Егор обернулся, естественно никого не было, но звуки не прекратились. Наоборот, он ясно понял, что это кто-то идет вслед за ним, и везет по асфальту тот самый топор, которым разделывал трупы. Тело бросало то в жар, то в холод, не помня себя, парень побежал, не смотря под ноги. До машины оставалось каких-то пару метров, когда при свете луны появился силуэт. Он стоял подле машины, с интересом разглядывая ее. Егор затормозил, останавливаясь. Силуэт услышав шорох, повернулся по направлению к нему, и Егор мог бы поклясться, что перед ним стоит ребенок, или подросток. В неверном свете луны, легкое летнее платьишко, белого цвета, казалось похоронным саваном. Ветер трепал длинные волосы, и подол платья. Девушка смотрела на него пустыми глазницами бесцветных глаз, по ее щекам котились крупные слезы, а пересохшие губы шептали что-то нечленоразборчевое. Егор шагнул к ней, безмолвный фантом шевельнулся, и парень заметил в ее правой руке кухонный нож, лезвие которого сияло в желтом свете. Егор вздрогнул, отступил назад, и увидел что-то большое, наползающее на него. В ужасе резко обернувшись, парень увидел на небольшом пригорке еще одну девочку. Она стояла освещенная лунным светом, длинные волосы трепал ветер, джинсовый комбинезон почти сливался с ночной тьмой, а в руках она держала массивный топор. Который и везла по земле, от чего Егор и слышал, тот невероятный звук, скрежета метала по асфальту. Не помня себя, Егор рванул вперед. За спиной слышался душераздирательный смех, смешанный со скрежетом топора. Как и следовало ожидать, возле машины никого не оказалось, парень быстро залез в нее и запер двери. Сердце все еще бешено колотилось, когда он увидел лезвие топора, несущегося в его лобовое стекло. Крик, вырвавшийся из груди, оглушил ночь, парень согнулся в три погибели на водительское сидении, укрываясь от опасности. Удар, обрушенный на стекло, разбил его вдребезги, сверху полетели осколки, и парень замер, в ожидании разящего удара. Но его не последовало. Когда он все же открыл глаза, и выпрямился, за окном стоял день. На небосводе сияло жаркое солнце, ветер трепал непослушные облака. По мертвому прохаживались вороны, унося в свои гнезда то, что ветер растрепал со свалки. Все еще не веря глазам, Егора передернуло от воспоминаний прошлой ночи. Что это было? Сон? Галлюцинация? Но он отчетливо слышал скрежет топора и видел тех девочек, или не видел? Голова шла кругом, он даже уже начал сомневаться, а в своем ли он уме? А что тогда чувствовали жители города, когда их, как баранов, резали, чуть ли не каждый день? За что? Почему? Кто мог решиться на такой ужасный шаг? Рука машинально потянулась к внутреннему карману, где в потаенном месте лежала записная книжка Кирилла Иванова. Выудив ее, парень с облегчением вздохнул, почувствовав себя легче. Выйдя из машины, он достал из багажника нехитрый скарб, и приготовил на костре завтрак. Суп на быструю руку оказался вполне съедобным, и он, прихлебывая из ложки, погрузился в чтение записей следователя.
"Трупы на свалке появляться прекратились, зато они теперь появляются повсюду, где только можно. Людей убивают в домах, в собственных постелях, на улице. Мэр города, странно, что его еще не прикончили, объявил, что всем нужно в срочном порядке эвакуироваться. Первых же, кто поехал из города, нашли на следующий день, в канаве, возле трассы. А значит из города хода нет. Не смешно, конечно, но чем меньше народа, тем проще будет отыскать того ненормального, или тех ненормальных, кто все это устроил ". Дальше шли какие-то пометки, в основном касающиеся покупки круп, и кое каких набросок тех ночных силуэтов, что посещали людей, накануне убийств. Такими рисунками была испещрено половина блокнота, Егор уже хотел пролистать их, что бы отыскать новые записи, когда на последней странице, один в один, обнаружил нарисованных девочек, которых Егор видел ночью. От такой колоссальной схожести даже во рту пересохло. Одна девочка, в небольшом, белом платьишке, с длинными волосами, вторая в джинсовом костюме, с такой же длины волосами. И если не сильно придираться к нарисованному, то девочки были чем-то схожи друг с другом. Егор мог бы сказать, что они двойняшки.
"Люди мрут, как мухи. А мне все сильнее стало казаться, что за мной следят. Сегодня выхожу из дома, а на лавочке перед подъездом, сидит в одиночестве Арис Свободина. Никогда не думал, что у нее такие бесцветные глаза. А после нашего разговора, так и вообще жутко стало.
- Добрый день. - Говорю я ей, а он мне, не поднимая лица - Предыдущий следователь, то же с оружием ходил. - А от ее голоса, даже мурашки по спине побежали. Такой вкрадчивый, без единой эмоции. - И что? - Она голову поднимает, и я понимаю, что таких глаз не бывает вовсе на Земле. Серые, бездонные, без зрачков, почти бесцветные. - А, вы что, не знаете? Его на свалке нашли. По пакетам расфасованного. - И чего? - И вы то же ходите с оружием. Не боитесь оказаться там же? Пока я переваривал эту дикую информацию, девочка, как ни в чем не бывало, ушла, в неизвестном направлении. Дохожу до работы, а перед глазами все еще Арис, с ее странным разговором. На пороге встречаю девчонку Прохорову. Соня сует мне в руку какую-то бумажку, и убегает. Раскрываю, смотрю, дата указана на послезавтра, на пять вечера, в парке " Затем страница выдрана, Егор, понимая, что безмолвно плачет, растер по щекам слезы, и перевернул очередную страницу.
"Соню Прохорову нашли сегодня утром, на свалке. Девочка даже после смерти не рассталась с любимой игрушкой. Она так и не успела мне ничего сказать. И я, дурак, не уследил. Не поставил за ней слежку, не уберег. Возможно, она действительно что-то знала, и видела того убийцу, но не успела ничего рассказать. Умирала она тяжко, девочку пытали. Эксперты насчитали более пятидесяти ножевых ранений. И тело, на сей раз не расчленяли. Ее просто положили на кучу мусора, будто наказывая за что-то, тем самым хороня. "
Егор, вздрогнув, отстранился от чтения записной книжки, и поднял голову. На безоблачном небе виднелись неясные точки пролетающих птиц, они пролетали мимо, даже не задерживаясь над городом, будто зная, что он проклят. Тот город явно хранил в себе какую-то тайну, и ту тайну знала его маленькая сестренка Соня. Но ее убили, жестоко и беспощадно. Значит, его семья умерла еще задолго до конца всего города. Тысячи людей умерли от рук одного единственного человека, был ли он сумасшедшим или нет, уже не важно, просто вся его семья умерла. Тишину улиц пронзил птичий крик, Егор резко обернулся, и успел заметить, как взвилась в небо стая перепуганных птиц. Егор выпрямился во весь рост, и не долго думая, помчался в сторону свалки. Почему? Он и сам не знал, просто чувствовал, что именно от туда взвилась стая. Бежать было легко, дорога уходила под гору, мимо проплывали дома, с пустыми глазницами окон. Дома будто осуждали пришедшего из другого мира, грозно смотря на него со всех сторон. Пару раз Егору казалось, что они нависали над ним, перекрывая доступ воздуха, и он действительно начинал задыхаться. Тогда ему приходилось останавливаться, чтобы восстановить дыхание и перевести дух. Не добегая до ворот, ведущих на свалку, Егор запнулся, и кубарем скатился к забору. Содрав ладони в кровь, он выпрямился, вытирая руки об джинсы, который уже приняли цвет пыли. На свалке царила та же тишина, что и везде. Почему-то сюда не лазили даже сталкеры, вечно искавшие приключения в различных местах. Например, в том же Чернобыле. Но за год, мертвый город никто не посещал, наоборот, боясь ступать на его землю.
Ноги сами вели Егора туда, где нашли тело его сестры. И не доходя до того проклятого места, парень увидел бурые потеки, стекающие с вершины небольшой кучи. Внизу живота как-то резко скрутило, сдавив внутренние органы, Егор сделал еще пару шагов, и его вытошнило прямо на собственные кроссовки. Прокашлявшись, парень поднял голову. Сознание, еще не пришедшее в себя от увиденного, постепенно просыпалось. А перед его глазами, расширенными до предела, из глубины кучи мусора, составляющей в большей степени из бытовой техники, стекала, пузырясь кровь. То, что это кровь, было понятно сразу, вот только от куда она могла взяться, если в городе, кроме него никого нет. Кровь бежала отовсюду, вырываясь из холодильников, выкинутых пакетов, давно сгнивших ковров, стекая к его ногам. Егор отшатнулся в сторону, запнулся обо что-то и упал на задницу, прямиком на кучу изодранных пакетов, облокотившись ладонями о землю. Почувствовав что-то мягкое, и подумав, что это пакет, Егор опустил глаза, и увидел что, то, что он посчитал полиэтиленом, оказалось чьей-то рукой. Вскрикнув от ужаса, парень бросился бежать, и не останавливался до тех пор, пока не заметил свою машину, припаркованную возле дома. Бешеный ритм сердца звучал где-то в области висков, из носа тонкой струйкой бежала кровь, которая стекала по подбородку, и капала на белую футболку. Перед глазами все плыло, уезжай куда-то в бок, и парой он видел чей-то неясный силуэт, стоящий возле машины. Он стоял возле его водительского места, водя каким-то предметом по дверце. Даже от сюда, Егор слышал, как неизвестные злобно хихикает, что-то вырисовывая на машине. Тихие смешки переросли в дикий, истеричный смех, от чего Егору стало не на шутку страшно. Он развернувшись, рванул по улице, забыв про все на свете. Улицы мелькали одна за одной, дома сменяли друг друга, и уже показались границы города, когда ноги сами собой остановились. Замерев на месте, Егор обезумевшим взглядом смотрел вдаль, на уходящую дальше дорогу, и не мог и шагу ступить. Ноги, будто приросли к асфальту, а самое интересное, что назад он идти мог, а вот вперед, что бы выйти из мертвого города, не мог. Примерно на той границе и нашли умерших людей, пытающихся выбраться из города, год назад, приехавшие спасатели. Будто невидимый барьер защищал тайну города, от окружающего мира, Егор обернулся назад. Позади него, не торопясь, выходя из города, брела девочка, и даже от сюда Егор видел, что она что-то держит в руке. Нож, кухонный нож, с широким лезвием, переливался в солнечных лучах, разбрасывая по асфальту солнечных зайчиков. Несмотря на жару, девочка была в плотном джинсовом комбинезоне, под которым была одета рубашка. Кроссовки скрадывали ее тихие шаги, а ветер трепал длинные рыжие волосы. Парень рванул в небольшой лесок, окружающий периметр города, надеясь в нем укрыться от фантома. Но ноги сами его привели обратно к машине, куда перепуганный до смерти парень и залез. Долго озираясь по сторонам, Егор ожидал приходя той странной девочки, что напугала его до этого. Но никого не было, лишь тихий ветерок гонял обрывки газет, по пустым улицам. Замерло все, даже птиц не было слышно. Так прошел час, потом второй, Егор, напряженно всматриваясь в улицы, бешенный ритм сердцебиения сменился апатией, он даже позволил себе сдавленный смешок. От напряжения спина покрылась липким холодным потом, и от прикосновения к спинке сидения пошли крупные мурашки. С заднего сидения он достал бутылку с водой, и, отхлебнув, вздохнул уже свободнее. Естественно, он никого не видел, и та девочка ему всего-лишь показалась, и на свалке ничего не было. Это всего-лишь, его разыгравшаяся фантазия и ничего более. Город мертв, как мертва его сестра и мать. И все жители, этого проклятого места. Во внутреннем кармане, как библия у сердца, находилась записная книжка следователя, который зная об опасности, нависшей над его Сонечкой, ничего не предпринял.
"Мне кажется, что теперь и за мной ведется слежка." Последняя запись была произведена за сутки до его смерти, и составляла всего две страницы. Подчерк, до этого ровный и читаемый, превратился в нервное написание нечитаемого текста. Что бы разобраться в его иероглифах, а иначе это было не назвать, Егору приходилось напрягать все силы и зрение, разбирая подчерк. "Я сегодня, к своему стыду, видел под своими окнами ту девочку. Она стояла прямо передо мной, с ножом в руках, и что-то несвязно шептала. Когда я выскочил на улицу, ее естественно там не было. И я мог бы поклясться, что видел Арис Свободину, если бы не одно, но, в это время она находилась в больнице, на каких-то осмотрах. Проходя терапию, после смерти матери и изнасилования. Тогда, кто стоял у меня под окнами?" Егор перелистнул, посмотрел уставшими глазами на чистое, голубое небо и вновь уткнулся в записную книжку.
"Не доходя до рабочего места, увидел Арис, она стояла возле дверей, ведущих в отдел. Девочка выглядит замученной, уставшей, не выспавшейся. Под глазами темные круги, кожа бледная. - Как дела? - Спрашиваю. А она поднимает на меня абсолютно сумасшедшие глаза, зрачки расширены, губы до крови раскусаны, руки сжимаются в кулаки.
- Умру - говорит. - Я скоро.
- Почему ты так решила? Тебе кто-то угрожает?
- А почему вы так похожи?
- На кого?
- Почему вы так похожи?
- На кого? - Почему-то ее безразличный голос и сумасшедшие глаза вызывают во мне такую странную агрессию, что я готов ее придушить собственными руками. Арис мирно стоит в шаге от меня, задрав голову вверх, и я понимаю, что сломать ей шею очень легко и просто. Стоит, лишь, протянуть руку, и все закончится. Я начинаю реагировать на нее не адекватно, повышая голос, от чего все прохожие, которые все еще выходят на улицу, смотрят на меня с неодобрением. - На кого я похож?! Арис, скажи, на кого я похож?!
- Почему вы похожи на предыдущего следователя? - Выдает мне девочка, пристально смотря на меня. - Он тоже, вроде, пытался что-то сделать. И ничего не сделал.
Я молчу, не зная, что ответить, а девочка шагнула ко мне, и я почувствовал, как что-то острое уперлось мне в живот.
- Вы, ведь, сможете найти убийцу? - Девочка посильнее упирает нож, и я чувствую, как острие протыкает мне кожу, вонзаясь все глубже.
В ужасе, я отшвыриваю от себя легкое тельце ребенка, так что Арис слетела с лестниц, и упала на асфальт. Разбив в кровь коленку. На шум выскочили постовые, и, скрутив меня за руки, поволокли в отделение, что бы я пришел в себя. И клянусь небесами, что в этот миг, Арис разразилась диким, истеричным смехом. Поднялась на ноги, стерла кровь с ноги, и, не скрывая ножа, пошла вдоль улицы.
- Не хорошо обижать маленьких. - Это были ее последние слова".
Больше записей не было, а на следующий день найдут его расчлененный труп, на той же свалке. И он так и не найдет убийцу, и не сможет больше никому помочь. Через несколько дней и весь город сгинет заживо. Зараза, пронесшаяся над городом, не оставит в живых никого, так и не выпустив из города. Егор бесцельно закрыл записную книжку, положив ее на заднее сидение, и закрыл глаза. В этой головоломке, под названием смерть города, не хватало всего-лишь одной единственной части, что бы все встало на свои места. Кто же, все же, убийца? И что случилось потом, из-за чего не стало людей?
Егор устало закрыл глаза, и, вздохнув поглубже, задремал. Ему снились моря крови, где плывут, как корабли, расчлененный тела людей. А дикий смех, раздирающий душу, заставил проснутся, и еще долго приходить в себя. Егор открыл глаза, и, закричав, выскочил из машины. На него, прямо с лобового секла, смотрели глаза Сони. Девочки сидела на капоте, свесив босые ноги, что-то себе под нос бурча. Егор обошел машину, тело все трясло, словно в припадке, губы дрожали, а ватные ноги норовили подогнуться. Соня казалась спокойной, даже умиротворенной, она будто не замечая брата, смотрела сквозь него, всматриваясь в безлюдную улицу. Затем губы девочки растянулись в улыбку, она помахала кому-то рукой, чем вызвала острый интерес замеревшего Егора. Парень развернулся на каблуках, и почувствовал острый предмет, вонзающийся ему в живот. Боль сдавила голосовые связки, парень задохнулся, жадно хватая ртом воздух. Стоящая в шаге от него Арис, или кто-то безумно похожий на нее, повернула лезвие ножа, тем самым вонзив его глубже. Егор завалился на бок, сжимаясь в комок, кровь, стекая на молодую, зеленую траву, заливала полянку, нож так и остался тачать в теле бедолаги. Последнее, что он слышал в своей недолгой жизни, это было то, как девочки, и весь город, заливались абсолютно диким, сумасшедшим смехом.