Представляешь, если идти по знакомому месту ночью, или всего лишь в 44 минуты одиннадцатого, то кажется, что ты в кинофильме. Непременно в страшилке, и обязательно с всемогущими мистическими силами, с монстрами, желающими тебе совсем не добра. Двое спутников ни за что бы не дали тебе так думать, но, увы, их здесь не было. Здесь вообще никого не было: ни собак, с желанием и вожделением глядящих на пакеты в руках беспечно проходящих мимо людей, ни самих людей, неуклюже пингвиняторствующих с близлежащей трамвайной остановки.
Особенно легко всё это предположить, если глубоко надвинуть козырёк злосчастной потрёпанной ветром и заснеженной по самое "нехочу" кепки на надбровные дуги, заснеженные не меньше чем кепка. А еще замечательно действует шарф, натянутый тобой до самых скул так, что нижние ресницы, напоминающие сейчас бабочек или мотыльков, постоянно задевают их. Мотылёк-свет, ресницы-шарф, туда и обратно. Степень освещенности постоянно меняется, и ты в смятении: где источник этого противного, холодного, леденящего луча тебе мешает разглядеть рамка из кепки, полосатого шарфа и собственных волос, уже белеющих в темноте.
Ты идешь, вроде бы и спокойно, но быстро. Отрывисто. Снег хрустит сантиметрами утрамбовки, колеи от шипованных шин заставляют тебя буквально пританцовывать. Ты задумываешься только о том, чтобы никто этого не видел, но итак никто и не видит. Ледяной воздух режет кожу на запястье. Всё верно, там место, в котором перчатка выбилась из-под резинки пухового рукава. Вот она, брешь в доспехах твоей души. Страх не дойти до дома каких-то 100 метров. Страх перед закрытой чугунной калиткой, которую придется перепрыгивать, чтобы чуть-чуть сократить путь, чтобы успокоить нервы лживым заверением "Всё в порядке, всё так и должно быть, я скоро буду дома". Ты ведь тоже этого боишься, правда?
На середине аллейки непременно с полосами от персикового давящего света фонарей дыхание сбивается. Просто прерывается, как писк кардиограммы или полет какой-нибудь пёстрой канарейки. Ты начинаешь припадочно перебирать давно заготовленные на такой случай вопросы: кто я, где я, что я здесь делаю, что мне делать. Оглянешься, но пойдешь туда, дальше, на свет.
Мотылёк-свет. Ресницы-шарф. Туда и обратно. От одного яркого пятна до другого, потом до третьего. А на четвертом ты понимаешь, понимаешь, да? Только на четвертом ты начинаешь анализировать происходящее и действительность, то, что ты чувствуешь. Своеобразно расставляешь по полочкам запахи, колбочки с цветами и полутонами. Поскрипывание под ногами слишком резко щемит в укутанных ушах, значит, на ногах каблуки. Ага, неровная, резковатая походка...юный возраст. Воспоминания к тебе вернутся не скоро, уж я то тебя знаю. Ты их просто не пустишь - в голове итак слишком мало свободного места. Всё занято мыслями только о том, чтобы поскорее добраться до заветного подъезда, открыть маленьким пластиковым ключиком, даже не похожим на ключик, большую дверь. Что эта самая большая, знакомая, окрашенная в непойми-какой цвет непойми-какой краской, дверь запиликает, оживёт надписью "Open"...
Но реальность-то, от нее не убежишь! Воспоминания в самом деле будут долго стучать в твою голову. Уже пустую, заледеневшую из-за кепки, упавшей с нее во время падения... Способную только шептать "Я скоро вернусь...домой...я дойду..."