Этот фантастический роман -- лишь капля в море в воплощении моей неосуществившейся мечты -- решении технической задачи по созданию космолета. Уже более сорока лет, как мысли о космолете вертятся в моей голове, и никуда мне от них не деться. Я часто проклинал себя и мысленно ругал за то, что ни на шаг не приблизился к воплощению своей мечты. Ничего не сделал; только в чертежах остались эскизы и расчеты. А жизнь проходит. И вот наконец я решил посредством фантастического романа передать свои мысли о создании космического корабля горизонтального взлета.
Как известно, челночный корабль "Буран" планировали запускать с самолета. Зачем? -- задавал я себе вопрос, -- почему с самолета? Ведь можно построить космодром и запускать космолеты горизонтального взлета!
От сумасшествия до гениальности -- всего лишь шаг. Вот пример: на легковой машине отлетело колесо. Запасных болтов нет. Что делать? Не самое страшное происшествие: открути по одному болту с других колес и закрепи отлетевшее колесо. Спокойно доедешь до дома. На самом же деле случилось так: собралось с десяток человек и решают, как помочь бедолаге. Ничего не придумали. А тут один ненормальный удивил всех: подсказал простое решение. Но если бы решение нашел человек нормальный, то это было бы не так заметно. А подсказал ненормальный. И это удивило всех.
Теперь поставим вопрос: есть ли неземной разум? Есть, конечно. Сам космос и есть разум. Ведь земля тесно связана с космосом. Все процессы, происходящие на земле, -- от космоса. И, по-моему, это доказывать не надо. И мы стремимся в космос в поисках разума. Будьте уверены: найдутся и подобные нам, которые ищут разум вовне.
Никогда не предавай своей мечты.
Иначе твои самые близкие станут
Самыми большими предателями.
Романтическая фантастика. Здесь наш реальный мир со своими интригами человеческих факторов. В этом романе на первом плане стоит любовь высокой пробы, если так можно сказать. Да, любовь, которую понимают люди, -- наивысший акт сознания и высокий градус душевного состояния человека, это совершенствующий себя интеллект. Это самое прекрасное, что подарил бог человеку. Любовь -- не только отношение мужчины к женщине.
Как многие, я видел любовь матери к своему уродливому чаду: она читала его желания и мгновенно исполняла их. Она на руках несла, воспитывая, своего ребенка, к миру людскому, желая ему счастья. И любовь матери достигает успеха. Да ниспошлет Всемогущий такой матери рай на небесах. Если есть во мне какое-нибудь мужское достоинство, я преклоняю голову перед такой матерью. Такая любовь проходит тернистый путь и имеет место для своих плодов.
Но в данном случае речь идет о девушке, которая была создана из нескольких тел путем трансплантации органов. Что может быть ужаснее этого? От многих женщин я не мог получить ответа.
Душу в эту девушку вложили прилетевшие на землю пришельцы с другой звезды, со своей высокой цивилизации. Я как автор скромно старался описать красоту этой девушки, созданной из земного материала. Но однажды только миг любви повлиял на ход событий, и жизнь повела это прекрасное создание по другому пути. Такой тип человека произвели пришельцы не ради прекрасной любви, а для достижения своих целей. Миссия этих пришельцев, возможно, была совсем другая.
Я не старался описать морально-психологическое состояние этой девушки. Сложно войти в состояние человека, у которого нет родителей. Еще сложнее -- когда их множество. На мой взгляд, страшно, когда знаешь, кто ты есть. Как вообразить, что ты состоишь из нескольких тел? А с другой стороны, это не так страшно, если вспомнить о ДНК. Ведь носитель ДНК передает какие-то свойства прошлых поколений в будущие.
Страшно умирать в высшем накале любви. Еще хуже такой смерти, когда возлюбленная завещает продолжение своей любви -- своей дочери. А ведь героиня знала, что она состоит из органов и частей тел десятка родителей, и такая участь могла постигнуть ее сына и дочь. Но этой девушке помогла любовь молодого парня. Самые знаменитые философы писали, что самое прекрасное, данное богом для человека, -- любовь к ближнему. Эти слова не оспорит ни один религиозный фанатик, какой бы веры он ни исповедовал. Любовь до самозабвения.
Парень, наш герой, спустился с гор. Он мог быть родом откуда угодно, но это не самое главное и не меняет сути дела. Летопись жизни молодого человека еще не написана до конца. Юноша, приехавший на заработки в Сибирь, мечтавший учиться в высшей школе космонавтики, встретился с девушкой. И судьба его круто изменилась...
Я не хочу показывать здесь картины ужасов, кровавые бойни. Эти картины для меня неприемлемы. Думаю, многие разделят со мной это мнение. Хотя в нашем мире это частое явление. Но в то же время имею право показать некоторые ужасы из реального мира сего.
Что может быть ужаснее того, как в газовых камерах люди уничтожают миллионы своих сородичей. Насколько я слышал, это происходило не только в фашистских концлагерях. Это происходит у нас и сегодня.
Однажды президент одной страны попросил детей нарисовать то, что они видели в плену. И они нарисовали рыла свиней и части детских тел, находящиеся в пасти кабанов. И сегодня многие правители молча оправдывают и покрывают эти страшные злодеяния. Они создали вокруг себя защитные законы безопасности и безнаказанности, купаясь в молочных реках райского земного наслаждения. А народы нищенствуют и в бессилии деградируют. Многие таланты спиваются или уходят на дно.
Движение людей в правильном направлении и есть экономический потенциал. Без людей нет экономики. И невозможно без людей создать космическую промышленность, которая смогла бы конструировать дальние космические корабли для освоения в первую очередь ближних планет. Не освоив ближние планеты, человечеству не уйти в дальний космос. Хотя бы холодный Марс и горячую Венеру. Какие перспективы ждут нас при их освоении! Какие тайны нас ожидают! Разве это не интересно? Здесь широчайший до бесконечности полигон по совершенствованию техники. Это намного интересней, чем ведение войн на территории других государств.
Понятно, что войны совершенствуют человека. Но сегодня гораздо более совершенствует человека космос. Мы стоим на пороге освоения бескрайних космических пространств. Не зря Циолковский в свое время говорил, что освоение космоса -- это бездна могущества и горы хлеба. Но давайте поразмышляем над тем, какие человечество производит затраты на военизированные комплексы, на ведение войн. В перспективе это человечеству ничего не дает. Если бы только часть этих затрат перевести на развитие космонавтики...
А если на самом деле к нам прилетят пришельцы с других планет? Тот факт, что они прилетят, уже является доказательством того, насколько эти цивилизации выше нашей.
Уже существуют челночные космические корабли многоразового использования. Осталось создать корабли горизонтального взлета.
Когда я впервые увидел космический корабль "Буран", мне пришла мысль, что он должен быть непременно горизонтального взлета. Всматриваясь в телевизор, я хотел увидеть взлетно-посадочную полосу. На самом деле полоса была, но только для посадки "Бурана". А для горизонтального взлета, к сожалению, ее не оказалось.
Насколько доходчиво в моем романе показаны возможности этих космолетов, судить читателю.
Глава первая
Он вмиг создал Вселенную,
А меня -- через миллионы лет.
И что важнее Ему:
Я -- или Вселенная?
От автора
На горизонте занималась предрассветная заря -- в преддверии жаркого летнего дня.
В сибирских просторах наступал рассвет. В деревне, неистово перекликая друг друга, звонко пели первые петухи. Их крики далеким эхом разливалось в ночной тишине по всей округе. Изредка доносился собачий лай. На землю после знойного дня опускалась утренняя прохлада. В такую пору сон был в самую сладость. На широких лугах серебристой росой покрылись сочно-зеленые травы. Пойменные луга залились туманами молочного цвета. В мелких прудах близ деревни рябилась темная вода в отсвете далекой зари. Между камышами вдоль берегов на середину водной глади выплывали дикие утки, не отставали от них и селезни со своими выводками, опасливо оглядываясь по сторонам. Их трудно было различить в еще не наступивший рассвет. У песчаных берегов стайками лежали домашние гуси и утки. Их сторожевые собратья стояли на одной ноге в каждой стае. Природа научила их охранять, стоя на одной ноге, чтобы в случае опасности предупредить своих сородичей. Дальше по берегам виднелись лесочки с поваленными редкими деревьями. Тут поработали бобры, вечные речные труженики, возведя по всем правилам строительного искусства плотины. Вот и сейчас, в предрассветной тишине, они хрустят зубами, перегрызая очередное осиновое дерево. Ондатры проплывали, от камышей к берегу оставляя недолгий волнистый шлейф. Не спеша протекала обычная ночная жизнь природы.
На сельскохозяйственных полях отяжелевшими золотистыми колосьями гнулся богатый урожай. Он колоритно вырисовывался среди уходящей вдаль лесной тьмы. Дивные, покрытые белизной тонкие стволы берез прикрывались нежными зелеными ветками, подобно рваным лохмотьям женских платьев. Где-то в стороне от деревни, на поляне у затухающего костра стояло несколько устало понуривших головы лошадей, подставляя себя перед дымом, чтобы спастись от назойливых кровожадных комаров.
Рассвет обещал жаркий знойный день. Восход окрасился в ярко-оранжевый цвет, переходя в красный на темно-пурпурном небосводе. Должно скоро подняться солнцу, чтобы придать всему величие в законченности этого ежедневного торжества света над тьмой.
Начало этой истории охватывает период советской коммунистической империи во времена пика ее могущества, когда другие страны боялись даже подумать покуситься на СССР. Располагаясь на двух континентах Земли, коммунизм властвовал и управлял. Это были времена холодной войны. Коммунизм противостоял всему миру. Управленческий аппарат страны пребывал в старческом маразме. Передавать власть молодым государственные структуры не хотели. Общественная система не совершенствовалась. Все попытки экономических преобразований пресекались на корню. Многочисленные народы страны находились под идеологическим, финансовым и политическим гнетом Москвы. И все это на фоне огромных природных богатств.
Между тем жизнь шла своим чередом. Россия уже не могла удержать вокруг себя экономически и политически униженные союзные государства. С появлением стратегических и межконтинентальных ракет отпала необходимость в союзных республиках. Эпоха коммунизма, навязанная как общественная политическая система, пала. Россия лишь только стремилась стать цивилизованным государством...
...В предрассветной темноте нарисовался силуэт передвигающегося человека. Он шел в направлении деревни. Вскоре он приблизился к ее окраине. Остановившись в начале улицы, он оглянулся. Потом посмотрел на лакированные туфли, что держал в руках. И устало побрел босыми ногами дальше по улице, ступая по пыльной дороге, вдоль которой стояли столбы с горящими фонарями. При уличном свете стало заметно лицо молодого человека. Чуть смуглого цвета кожа от загара на худощавом личике светилась молодостью, большие глаза бегали по сторонам, как будто кого-то искали. Он прошел по тихой улице, где редко раздавался лай собак и перекликание деревенских петухов. Но молодой человек старался быть незамеченным. Он прошел улицу до середины села, где стояла старая школа. Рядом с этой школой, в тридцати шагах, виднелась большая стройка новой школы, которую возводили шабашники. В старой школе они как раз и заселились. Наш незнакомец остановился у старого здания школы. Он подошел к парадной двери школы и посмотрел по сторонам. Аккуратно потянул ручку двери, но она не поддалась -- была закрыта изнутри. Он начал обходить школу с обратной стороны и остановился у окна. Молодой человек надавил на створку окна. Рама открылась. Шустро облокотившись на подоконник, он подтянулся и залез в окно. Опустившись на пол, он услышал знакомый ему голос:
-- Борис, это ты?
-- Да, я, только тихо, -- шепотом проговорил Борис.
-- Что так запозднился? Скоро на работу идти.
-- Так получилось. Эльдив, а ты почему не спишь?
-- Да спал я, -- ответил тот.
-- Ладно, извини. Я устал, хочу спать.
И Борис тихо лег, заскрипев кроватью. В комнате воцарилась тишина.
Через минуту Борис уже спал мертвым сном. Его запыленные ноги свисали с кровати.
Борис дружил с Эльдивом давно, они всегда делились друг с другом своими сокровенными тайнами.
Эльдив в то утро так и не уснул, и окно он оставил специально приоткрытым. Он посмотрел на будильник: времени для сна оставалось мало. Он лежал навзничь, его большая фигура занимала всю кровать. В его воспаленном мозгу все крутились воспоминания о той девушке. Это была единственная тайна его, которую он хранил в себе. Образ этой девушки вставал перед его взором, ее милая улыбка настраивала на другую волну. Ему почему-то думалось, что ее зовут не Наташа. У нее должно было быть другое имя. Эльдив при встрече как-то сказал ей об этом. Она обиделась. С тех пор как будто кошка между ними пробежала. Они только почтительно здоровались.
Но однажды вечером Эльдив пришел в клуб, чтобы посмотреть кино, на которое опаздывал. Пройдя между рядами, он сел на свободное место и случайно оказался рядом с незнакомой девушкой. Глядя на экран, он из вежливости тихо поздоровался. Та промолчала. Он подумал, что она не расслышала, и чуть громче повторил:
-- Добрый вечер, -- прошептал он, не глядя по-прежнему на нее.
-- Добрый, если он добрый, -- услышал он в ответ.
Эльдив вздрогнул от неожиданности. Голос девушки был слишком знаком для него. Он осторожно посмотрел на нее: та сидела спокойно с улыбкой на лице и смотрела на экран. Опять он совершил глупости, ведь Наташу он бы узнал среди миллиона других. Она это поняла и тихо спросила:
-- Не ожидал, что я приду в клуб?
-- Ну почему? Я надеялся, что придешь.
-- А я была уверена, что ты сегодня придешь смотреть фильм. Я так давно не ходила в кино.
-- Я тоже давно не ходил, -- с волнением ответил он.
-- Скажи честно: ты ведь тоже что-то почувствовал сегодня? -- уже решительно спросила она, глядя ему в глаза, как будто в полумраке можно было что-то прочитать в них. Внезапно их руки скрестились...
Как школьный колокольчик, в комнате зазвенел будильник. Эльдив мгновенно отключился от воспоминаний. Он посмотрел на часы. Эльдив не спешил вставать, глядя на Бориса. Тот даже не шевельнулся от звона будильника -- он спал мертвым сном.
Эльдив не спеша стал одеваться, разминая при этом отдохнувшее за ночь тело. Хотел было выйти в фойе, как услышал шум. Он сразу сообразил, что там уже находится старший дядя Дада (так его все звали, не по имени).
Эльдив не стал будить Бориса. Отворил двери, шагнул за порог и оказался в фойе. Первым он увидел сидевшего за длинной скамейкой дядю, который после намаза перебирал четки, шевеля губами. Перед ним стоял наспех сбитый из досок накрытый скатертью стол.
-- Доброе утро, Дада, -- тихо промолвил он.
Тот почтительно кивнул головой, обращая свой взор на Эльдива. Сложил четки, прикоснулся губами к ним, лишь потом произнес:
-- Да благословит Всемогущий, долгие лета жизни тебе, племянник!
Потом тихо и с милой улыбкой на старческом лице продолжил:
Не теряя времени, Эльдив с кувшином выскочил на улицу, быстро помылся и, протираясь полотенцем, вошел в фойе.
Тут неожиданно из своей комнаты вышел младший дядя Амади. Статный, широкоплечий, немного грузный, симпатичный на лицо. С еще сонными глазами, Эльдив решил перевести разговор на другую тему и поздоровался первым:
Эльдив понял, что кувшин надо отдать и по другой причине. Младший дядя ушел с кувшином в руках по своим делам. Вскоре начали выходить из своих комнат остальные ребята. И каждый из них весело здоровался с Дадой. Тут же они повыскакивали на улицу с полотенцами на плечах и с зубными щетками в руках.
Тем временем Эльдив быстро начал накрывать стол. Поставил большую сковородку, накрытую крышкой. По краям из сковороды выбивался пар. Как только он снял ее, сразу запахло жарким. На лице у дяди засветилась улыбка:
-- М-да, -- произнес Дада, -- вкусно пахнет. Племянник у меня настоящий повар!
Эльдив поставил на стол две большие тарелки с нарезанным хлебом. Поспешно разложил для каждого члена бригады ложки. Главной частью для этого стола считалась толченая черемша в маленькой миске, которую он принес торжественно в последнюю очередь. Уже начал завариваться чай, как ребята один за другим стали входить в столовую. И все как один стали нахваливать завтрак.
-- Вкусно пахнет, Эльдив!
И все заспешили на запах и вид жаркого. У молодых ребят прямо на глазах поднимался аппетит.
По старшинству бригада чинно уселась за стол и после дядиной молитвы принялась за трапезу. Зазвенели вилки и чашки.
Первым прикусил жаркое Дада -- в знак уважения к старшему. После каждый начал накладывать себе в тарелку и пробовать жаркое.
Зашел Амади, и все привстали, кроме Дади, и он не замедлил сказать:
-- Садитесь, садитесь, пожалуйста! Ради Аллаха, садитесь.
-- Спасибо, ребята, садитесь, садитесь. Приятного аппетита вам! -- поблагодарил младший брат его Амади.
После все присели, продолжая завтракать.
Голоса затихли, изредка слышался только звон тарелок и вилок.
Создалась пауза: каждый был занять трапезою. И, как обычно по окончании завтрака, Амади стал давать указания по работе. Он был бригадиром.
-- Эльдив, тебе особое распоряжение. И только тебе, -- шутливо произнес он.
Некоторые ребята с улыбкой поглядели в сторону Эльдива, догадавшись, о чем пойдет речь. А дядя продолжил:
-- На строительстве дома намесили глину...
Эльдив сразу понял дядин намек. Никто не хотел заниматься глиной.
Его задело, что дядя приказал именно ему замазывать глиной стены дома, это считалось непристойно для молодого парня. Это дело женских рук.
Но перечить дяде было нельзя. А дядя продолжал давать распоряжения, не обращая внимания на усмешки ребят.
-- В тот дом скоро вселятся будущие хозяева. Они сами хотели мазать, хотя это наша работа. Вот поэтому кому-то из нас надо быть там и помочь. И ты, племянник, лучше справишься, -- закончил Амади.
После некоторой паузы он продолжил:
-- Я с конюхом договорился, чтобы тебе дали лошадь. Глина немного подсохла. Ее снова надо замесить, вода в бочке есть. Хозяева будут сами мазать. Тебе нужно только натаскать глину в дом.
На этом дядя закончил. Остальные члены бригады должны были заниматься тем же, что и вчера: на строительстве школы.
Закончив завтрак, бригада начала собираться на работу. Эльдив, на ходу перекусывая, убирал посуду. Сделав уборку, он вышел на улицу. Вдохнув глоток свежего утреннего воздуха, он осмотрелся по сторонам. На улице никого не было, все ушли на стройку. Солнце поднималось высоко. Утренняя прохлада отступала.
И Эльдив в задумчивости пошел выполнять свою работу.
Выйдя на проселочную дорогу, он направился в совхозную конюшню.
Совхозный конный двор стоял на окраине села. Конюх, завидев издалека приближающегося человека, узнал в нем Эльдива и заулыбался.
-- Здравствуй, дядя Ваня, -- поздоровался Эльдив, выдавив из себя улыбку.
-- Здравствуй, здравствуй, -- весело ответил конюх. -- Почему сегодня такой невеселый? -- с усмешкой спросил он, облокотившись о забор загона, за которым выгуливался табун лошадей. Дядя Ваня поглаживал свои поседевшие пушистые, как охапка сена, усы. Старые штаны серого цвета из хэбэ, подпоясанные ремнем, свисали с его ног. Изношенная клетчатая рубашка дополняла вид конюха.
-- Да вот, дядя послал за лошадью к вам, -- не закончил свою фразу.
-- Вчера он приходил и просил насчет лошади, чтобы глину замесить. Ну вот и выбирай. Смотри, табун на выгуле, выбирай, выбирай, батенька.
Эльдив повел глазами по табуну. Лошади лениво прогуливались по загону. Среди них были жеребята, одни весело прыгали, другие стояли возле своих кобылиц-матерей.
-- Дядь Ваня, а где Вьюн? -- спросил Эльдив.
-- Я так и знал, что спросишь его, -- весело ответил тот, покраснев от удовольствия. -- Где же ему еще быть, конечно, в конюшне. А что, глину хочешь месить на нем? -- после некоторой паузы спросил он.
Эльдив посмотрел в сторону конюха:
-- Да просто хотел посмотреть, давно не видел этого красавчика.
От удовольствия у конюха на скулах забегали желваки, он поправил усы:
-- Налюбуешься потом. Буяна возьми, он привычный для работы с глиной.
-- Хорошо, -- сказал Эльдив, -- после работы лошадь помою и напою.
-- Ладно, не сомневаюсь. Сейчас принесу сбрую с уздечкой, -- и он направился в конюшню.
Тем временем Эльдив перелез через забор загона и направился к мерину, ласково окрикивая его.
-- Буян, Буян, -- мерин лениво дернул опущенную голову и покосил лиловыми глазами на него. Он стоял чуть в стороне от табуна.
Эльдив остановился в двух шагах от Буяна. Не зная характера мерина, он не решился приблизиться вплотную к нему. Убедившись, что тот спокоен, он протянул руку и проговорил:
-- Хороший, умница, Буян.
Приблизившись вплотную, он ласково погладил мерина по холке.
-- Вот молодец! Спокойно, спокойно, -- и слегка начал похлопывать Буяна по мощной груди и холке. Полутяжеловесный мерин спокойно стоял, помахивая хвостом, отгоняя надоедливых мух и комаров.
Дядя Вася, заметив Эльдива возле Буяна, шумно начал приближаться.
-- Что, уже познакомились? Он спокойный. К тому же работящий. Ты не серчай, батенька. Конек добрый, а Вьюн не для таких дел. Он подошел к мерину и надел сбрую.
-- Я не серчаю, дядя Ваня. Говорю же, нравится он мне, -- оправдывался Эльдив.
-- Да понятно, понятно, батенька. По мне, они все как люди. У каждого свой характер, свой нрав. Да уж, переводят этих животных, а сколько веков они служили человеку, как говорится, верой и правдой. Переводят их, вон, на колбасу. Чуть что, так сразу на мясокомбинат. Ненужными они стали, значит, стало быть, вот! -- грустно закончил свои жалобы он.
Наверное, скучно конюху было одному. Не с кем словом переброситься. Всю жизнь прожил он один, уж больно любил лошадей. Так и остался бобылем до старости лет. Надев уздечку, он бросил вожжи на холку Буяна, не зная, продолжить ли дальше разговор. Но Эльдиву надо было спешить, на стройке его ждали.
-- Ладно, ладно, смотрю, ты спешишь. Давай выведу Буяна за калитку, -- и он повел коня под уздцы. Мерин послушно побрел живо за конюхом. Они вышли за ограду.
-- Не надо, дядя Ваня, сам справлюсь, -- оживился Эльдив. И легким прыжком сел на лошадь.
-- Вот и молодец, легко сел. Ну, пошел, Буян, -- крикнул конюх.
Эльдив сидел ловко на мерине, слегка прихлопнул ногами под живот Буяна и весело прикрикнул:
-- Ну, пошел, застоялый! Работенка у нас с тобой сегодня веселая, -- Буян, почувствовав на себе вес седока, с места взял рысь.
Конюх, проводив их глазами, ушел на конный двор.
Стройка была недалеко. Конь, пробежав рысью метров триста, перешел на иноходь. Эльдив, иногда направляя вожжами мерина, успокоился и задумчиво смотрел на пыльную дорогу. Жара начинала припекать землю. Роса давно испарилась. Эльдив проезжал мимо ветхих заборов, обросших высоким малиновым кустарником. За заборчиками росли вишневые деревья. Ветки гнулись от налившихся, спелых вишен, они веселыми темно-красными глазками поблескивали на солнце. Деревенская улица была пустынна, все ушли на работу, а старые не спешили выходить из дома.
Эльдив задумался. Ему на память опять пришла та странная девушка. История у нее была довольно-таки странной. Как оказалось, она была сиротой. О ее происхождении никто не знал. Историй о ней рассказывали множество. И во многом они были похожи.
Однажды в летнюю пору всю ночь напролет шел дождь с грозой.
В ту ночь в деревне не было света: то ли молния выбила трансформатор, то ли оборвались высоковольтные провода. Старые бабки тайком крестились в такую непогоду на иконы, зажигали лампады.
В одной из таких избушек недалеко от пруда недавно овдовевшая бабка-староверка неустанно крестилась.
Вдруг она оглянулась, и ей показалось, что кто-то смотрит в окно.
Бабка с испугу начала с большим усердием молиться на икону, боясь оглянуться в сторону окошка. И, как назло, ставни были не закрыты.
Ей думалась, что ее наказывает за это бог. Она бы и не оглянулась, если бы бабье любопытство не взяло верх. Ее так тянуло обернуться и хоть краем глаза посмотреть в окошко на привидение. Наконец, с ужасом на лице, бабка все ж таки обернулась. Она снова увидела человеческое лицо. Сквозь сверкание молнии старушка ясно заметила детское лицо. Губы о чем-то шептали.
Бабуля наконец сообразила, что это не кто иной, как ребенок. Она понемногу пришла в себя. "Откуда здесь дитя?" -- подумалось бедной старушке. Дождь хлестал на улице в эту темную ночь, молнии сверкали так, что в глазах темнело, гром так неистово грохотал, что дрожала изба. Хоть как ни кричи, ничего было не слышно, тем более за окном. "О господи! Чье дитя в такую погоду вынуждено оказаться здесь под окошком? Господи, что ребенка привело в такую пору? Господи, смилуйся над этим дитятком", -- причитала староверка, неустанно крестясь.
Страх все больше отходил от старой вдовы. Она рукой махнула в сторону дверей. Сама поспешила в сенцы, чтобы открыть дверь с улицы, держа в руках лампаду. Перекрестившись, она отворила засов и толкнула дверь наружу. Мгновенно на нее обрушился ветер с дождем. Лампада от порыва ветра вмиг потухла.
Но тут сверкнула молния, и бабуля увидела девчонку, стоящую в одном ситцевом платьице, прилипшем к ее худенькому телу. Ее обливало льющимся как из ведра дождем.
-- Господи, да проходи же скорее, -- крикнула бабка, стараясь протолкнуть малютку, хватая ее за тонкую руку. Девчонка охотно перешла через порог и оказалась в сенцах. Бабка быстро прикрыла дверь и закрыла на засов. Стало совсем темно, но шум дождя был слышен меньше. Бабка быстро открыла дверь в комнату и сказала:
-- Проходи скорее, я сейчас зажгу свечку, -- и пошла вперед. Достала из старого сарафана спички, чиркнула и зажгла свечку, которая стояла на столе.
Девчонка стояла посреди комнаты, сгибая руки на груди. С ее дрожащего детского тела все еще стекала вода. Девочка дрожала, она еще была очень слаба. Наконец бабка опомнилась и, ругая вслух сама себя: "Да что же я это стою! -- кинулась к шкафу. -- Сейчас я дам тебе полотенце", -- она выхватила большое махровое полотенце с полки и подала его девчонке. Та протянула ослабшие рученьки. Бабка воскликнула:
-- Дай я сама протру тебя, дитятка.
До бабки дошло, что силы покинули девчонку совсем. И она кинулась к ней, обтирая ее голову.
-- Скажи, -- улыбаясь, спросила бабка (на ее морщинистом лице заискрились глаза), -- как тебя звать-то, ты чья-то будешь?
Девочка за все время промолвила только свое имя:
-- Зовут меня Наташа.
-- Ты что же это, заблудилась, что ли, Наташка? Ох, давай снимем мокрое платье. У меня махровый халат есть, правда, он большой, зато чистенький и сухой.
Бабка все ютилась вокруг девочки.
-- Ну, вот теперь садись на диван, я тебе свежее молочко вскипячу, да на газовой плиточке, оно в минутки.
Посадив малышку поудобнее на диван, она закутала ее в теплый большой халат. А сама засуетилась у плиты, не переставая говорить. Девочка тем временем стала засыпать. Голова откинулась на спинку дивана. Веки закрылись.
-- Ой, господи, подожди засыпать! Уже молоко готово. Не надо засыпать, сначала хоть молочка отпей.
Бабушка, боясь обжечь ротик малышке, остудила молоко в чашке и поднесла к бледным детским губам. Та в полусне выпила молочка. Ей сделалось теплее, и она провалилось в глубокий сон.
А в ночной мгле не переставали сверкать молнии в небесах, перемежаясь раскатами грома.
Старая вдова прикрыла теплым одеялом детское тельце, подошла к углу, где висела икона, и несколько раз перекрестилась. Потушив свечку, не раздеваясь, она легла спать.
Бабушка вышла на улицу, в глаза брызнули первые солнечные лучи.
На улице было сыро, кругом все блестело от влаги. Свежий, насыщенный воздух бодрил. Тут старушка услышала мычание своей коровы в стайке.
Убравшись по хозяйству, она зашла домой и присела возле спящей девочки. Чья это девчонка? Какой ужас! Наверное, родители с ног сбились -- ищут ребенка.
Весь день старушка опрашивала жителей деревни, чтобы сообщить о девчонке.
Но родители этой девчонки так и не нашлись.
Мысли Эльдива сбил Буян, который занервничал от назойливых оводов, не дававших ему покоя. Он уже подъезжал к свежесрубленному из бруса дому. Это был двухквартирный дом, каждая квартира имела три комнаты.
Будущим хозяевам не терпелось заселиться.. Посмотрев по сторонам, Эльдив слез с мерина и привязал его за вожжи к штакетнику.
Эльдив прислушался, потом негромко крикнул:
-- Эй, есть тут кто-нибудь?..
Было тихо, только Буян храпнул, мотая головой, и принялся щипать травку возле своих ног. Эльдив поднялся по деревянным лесам, все еще прислушиваясь. Приоткрыв дверь, он повторно крикнул:
-- Эй, есть тут кто-нибудь?! -- он прошел в комнату и посмотрел по сторонам. Было тихо.
Он подумал, что будущие хозяева, наверное, еще спят. Скорее всего, с детьми справляются. У них было двое маленьких детишек,
Как специалистам совхоз выделил им квартиру, и они решили сами быстро довести свою новую квартиру до ума. Эльдив прошел в следующую комнату, здесь тоже было пусто. Приятно пахло древесной смолой. Комната, обитая дранкой, была готова к замазке ее глиной. Он прошел в большую комнату. Вдоль стены стояла длинная скамейка, наспех сбитая из досок. Она применялась для потолочных работ. Посреди зала стояла табуретка, рядом -- готовая глина для замазки.
Эльдиву стало не по себе. Ведь совсем недавно здесь стоял шум от топоров, от визга пил, крика и смеха рабочих. "Как здесь тихо. Даже непривычно",-- подумал он, выходя из дома. Он подошел к бочке на колесах и слегка постучал по ее животу. Она глухо отозвалась. Убедившись, что вода в бочке есть, он подошел к накрытой соломой глине, которая была недавно замешена. Отбросив ногой солому, он нажал на глину. Она упруго продавилась под рабочим ботинком Эльдива.
Он решил, что, прежде чем снова замесить глину, нужно полить ее водой.
Эльдив посмотрел по сторонам, глянул на лошадь. Буян щипал травку вдоль забора, усердно отгоняя оводов хвостом, нервно дергаясь. Нужно было дождаться хозяев, которые принесут ведро, чтобы залить водой глину.
Недалеко лежали сложенные в кучку брусья. Присев на них, Эльдив начал дожидаться хозяев. Солнце поднималось к зениту и начало припекать. И мысли Эльдива снова потекли в привычном направлении, касаясь необычных рассказов о той девушке.
"Да, так бабка и не нашла ее родителей. Наташа говорила, что помнит, как ехала вечером с родителями на легковой машине к кому-то в гости. Было жарко, окна машины были открыты. Они весело мчались с легким ветерком и о чем-то разговаривали.
Вдруг машина на большой скорости покатилась в кювет. "Жигули" перевернулись. Наташа вывалилась из окна автомобиля. Как все это произошло, она не помнит. Когда Наташа пришла в себя, она не увидела больше ни машины, ни своих родителей. Она долго искала их, только метрах в десяти заметила пузыри в болоте. Потом она долго сидела у дороги и плакала. Начало вечереть, и Наташа пошла вдоль дороги. Плакать уже не хватало слез. Как назло, в пути она никого не встретила. Наконец неподалеку она увидела скирду соломы, в которую упала, усталая и голодная, и погрузилась в глубокий сон. На то время ей было всего пять лет".
Сейчас она превратилась во взрослую несравненную красавицу. Вспоминая рассказы об этой девушке, Эльдив невольно оглянулся на крыльцо дома. Что-то ему показалось. Но дуновение легкого ветра развеяло его сомнение. Он все смотрел на крыльцо в надежде, что скоро придут хозяева дома.
Но ему опять показалось что-то странное. Он резко обернулся и посмотрел на входные двери дома и увидел исчезающее светящееся пятно на дверях. А когда оно исчезло, с чуть слышным скрипом двери приоткрылись. Его это насторожило. Эльдив посмотрел по сторонам, но ничего не заметил подозрительного. Он подумал, что никто не мог пройти незамеченным мимо него.
Буян тоже поднял голову, фыркая, посмотрел на ту же дверь.
Любопытство взяло верх. Эльдив подошел к дверям, остановился, прислушиваясь. Оглянулся и вошел в дом. Ему опять показалось чье-то присутствие, скорее всего в зале.
Эльдив осторожно вошел в дом. И вдруг он увидел перед собой стоявшую на табуретке девушку с закинутой вверх головой. В первую очередь он увидел ее фигуру. Эльдив замер, хотел поздороваться, но так и остался с открытым ртом. На ней была короткая рубашка, узелком завязанная выше пупка. Рубашка просвечивала насквозь. Мраморного цвета кожа издавала тепло. Выпирающие округлости груди просвечивали сквозь ткань рубашки, обтягивая ее упругость. А ниже пупка на девушке были надеты короткие шорты. Длинные ноги, казалось, были обтянуты замшей.
Она все смотрела вверх и спокойно мазала глину, которая незаметно стекала по ее нежным рукам. Эльдив все хотел увидеть лицо этого творения природы, красивее которого не могли создать сами боги. Но он заметил золотистые волосы, заплетенные в длинную пушистую косу. Он понял, кто это, но ему не верилось. Он не видел ее такой красивой.
Эльдив невольно подошел к ней и еле выговорил:
-- Это фи? "Слово фи означает кто", -- при этом он нежно и ласково стал обнимать ее за талию, которая находилась ему по грудь. В другой раз он не посмел бы позволить себе такое.
Та была абсолютно спокойна. Не обращая внимания на то, как Эльдив обнимает ее за талию, она ответила:
-- Это я, фея твоя.
От этих слов он пришел в себя:
-- Доброе утро, Наташа.
Она скокетничала:
-- Привет, мой милый! Ты что пришел сюда? Почему не на работе?
Эльдив уже ничего не слышал. Она сразу почувствовал это, еще миг -- и его было бы не остановить. Как в железных тисках, зажималась ее талия.
-- Эй, эй, Эльдивчик! Спокойно.
Наташа ласково запустила свои испачканные нежные ручки в его кучерявую голову. Силой оттягивая его голову назад, она посмотрела впервые ему в глаза. Ее гибкое тело в его объятиях изогнулось.
Ее очи оказались настолько близки к его глазом, что ее губы неожиданно соприкоснулись с его губами. Он был желанным для нее. Но все-таки Наташа чего-то боялась.
-- Эльдив, отпусти меня, пожалуйста, на пол, -- выронила она слова, которые дошли до его сознания. Они смотрели друг на друга не отрываясь. Эльдив опустил ее аккуратно на пол и разжал объятия. Конечно, это ему было сделать очень трудно. Наташа это поняла, ей даже немного стало жалко его. Они все еще глубоко дышали. Наконец Эльдив начал приходить в себя и спросил:
-- Наташа, как ты оказалось здесь? Я заглядывал сюда, в доме не было никого.
На ее красивом лице появилась улыбка.
-- Ты заглядывал сюда? Значит, плохо смотрел. Ты не ожидал меня здесь встретить?
-- Нет, по правде говоря, даже в голову не приходила такая мысль, хотя я очень рад нашей встрече.
-- Эльдив, ты знаешь, я тоже не ожидала встретить тебя здесь.
Волнение у них еще не проходило от такой неожиданной встречи.
Вдруг Наташа неожиданно нежно потянулась к нему. Ему только это и надо было, и он снова ласково обхватил ее. Наташа поняла: попытаться вырваться из его объятий было бесполезно.
-- Какой ты сильный! -- неожиданно она почувствовала, что они опасно качаются и могут упасть.
-- Эй, эй, опомнись, упадем же! -- и она нежно ударила его по груди. Эльдив снова пришел в себя. Наташа поняла, что ей надо держать обстановку под контролем и слегка оттолкнула его, не отпуская до конца.
-- Эльдив, а помнишь, ты пришел в клуб, сел рядом во время сеанса, поздоровался и не заметил меня.
-- Да, тогда действительно было неожиданно, -- ответил он после некоторой паузы. -- Наташа, меня терзает мысль, как ты незаметно для меня оказалась тут. Скажи честно.
-- Ну успокойся, сама не знаю, как я тебя не заметила, когда пришла сюда, -- лукаво ответила она.
-- А это что такое? -- только сейчас он заметил на ее шее прозрачный материал. Этот прозрачный и нежный материал походил на шаль.
-- Это шаль. Что, никогда не видел такой материал? Правда, красиво?
-- Такая прозрачная эта шаль, что сразу и не заметишь.
-- Знаешь, Эльдив, эта шаль растягивается так, что может тебя завернуть полностью.
-- Смешно, даже лукавство твое мне нравится.
-- Да, это правда. Притом даже в самые сильные морозы в ней удивительно тепло.
Эльдив только улыбнулся.
-- Мне, конечно, будет тепло в ней, лишь потому, что она твоя.
-- Ну, хотя бы даже так. Хочешь, я тебе подарю ее, -- настойчиво спросила Наташа.
-- Ну как, это же женская вещь. Не могу принять такой подарок, -- скромно начал отказываться Эльдив.
-- Я очень хочу подарить тебе эту шаль. Прошу не отказываться, а то я обижусь.
И она легко стянула шаль.
-- Ладно, носить я ее только не буду, -- согласился он, принимая подарок.
У него никак не получалось взять шаль в руки. Она казалась очень нежной и легкой, от нее ощущалось исходящее тепло. Наташа звонко засмеялась. Он никогда раньше не слышал, как она смеется.
-- Смелее, у тебя не хватит силы, чтобы порвать эту шаль. Только, знаешь, никому не показывай ее. Хорошо? -- попросила она.
-- Хорошо, спасибо тебе, Наташа. Даже не знаю, как отблагодарить тебя.
Тем временем Эльдив осторожно складывал шаль, которая никак не поддавалась. Наташа с улыбкой смотрела, как неуклюже у него это получалось.
Наташа снова засмеялась.
-- А я знаю, как отблагодарить, -- и подставила щечку для поцелуя. Эльдив поцеловал ее нежную кожу. И тут же бросил взгляд в ее глаза.
-- Наташа, у меня такое впечатление, что мы будто много времени знакомы.
-- И у меня такое же чувство. А еще я все время хочу быть с тобой.
Эльдив все складывал неловко шаль, смотря ей в глаза.
-- Давай, я сложу тебе шаль, -- она взяла у него нежный материал, ловко сложила и положила ему в карман брюк. Рука ее задержалась на миг, и все это время они смотрели друг другу в лицо.
-- Эта шаль имеет много защитных свойств, -- прервала паузу Наташа.
-- Да, конечно. Ну, от холода защитить, мне ее не порвать, что еще драгоценная шаль может?
-- Тебе никогда не придется ее стирать.
-- Почему?
-- Потому что она никогда не пачкается, то есть грязь не прилипает. Воду тоже не пропускает и не мочится.
-- Сколько преимуществ в одной пушистой шали, -- решил подшутить Эльдив, -- ну, прямо фантастика!
-- И это еще не все. Самое главное ты сам узнаешь.