"СВЯТОЙ" ТЕРРОР

ИНКВИЗИЦИЯ КРЕСТА

Ч4. ПЫТКИ

     Когда инквизиторы приходили к заключению, что уговорами, угрозами, хитростью невозможно сломить обвиняемого, они прибегали к насилию, к пыткам, исходя из посылки, что физические муки просвещают разум значительно эффективнее, чем муки моральные.

   Применение пыток инквизицией на протяжении многих веков и во многих странах - одно из ярчайших доказательств неспособности церкви одержать верх над своими идейными противниками чисто богословскими методами, силой убеждения, а не силой принуждения.

   Теперь церковники в свое оправдание говорят, что, дескать, пытки не были ими выдуманы, что они якобы с незапамятных времен применялись гражданскими властями, что церковь-де только следовала их примеру.

   Нынешние богословы, оправдывающие применение пыток инквизицией ссылкой на подобную же практику светских властей, по-видимому, не отдают себе отчета, что они развенчивают тем самым миф о божественном характере церковного института.

   Хороша "матерь страждущих" (так богословы именуют церковь), если она вынуждена для поддержания своего авторитета прибегать к услугам палача, истязаниями и пытками убеждать в своей правоте.

   Когда в XVIII в. все передовые люди Европы осуждали пытки, церковь продолжала их защищать.

   Применение насилия против врагов церкви, а значит и пытки, защищал Пий IX в своем печально знаменитом "Силлабусе".

   Хотя пытки применялись церковниками по отношению к подозреваемым в ереси и до установления инквизиционных трибуналов, узаконил их папа Иннокентий IV, предписав в булле "Ad extirpanda" "заставлять силой, не нанося членовредительства и не ставя под угрозу жизнь всех пойманных еретиков как губителей и убийц душ и воров священных таинств и христианской веры с предельной ясностью сознаваться в своих ошибках и выдавать известных им других еретиков, верующих и их защитников, так же как воров и грабителей мирских вещей заставляют раскрыть их соучастников и признаться в совершенных ими преступлениях".

   Последующие папы подтверждали эту буллу.

   Александр IV (1260), Урбан IV (1262), Климент IV (1265) возлагали на инквизиторов все обязанности, связанные со следствием и осуждением еретиков, в том числе и пытки с целью получения у них признаний, выдачи сообщников и отречения от еретической веры, причем инквизиторам разрешалось лично "присутствовать" во время истязаний, то есть руководить пытками и допрашивать пытаемого.

   Если в некоторых делах по обвинению в ереси о применении инквизицией пыток не упоминается, это вовсе не значит, что пытка применялась только в исключительных случаях.

   Церковный историк инквизиции Е.Вакандар вынужден признать, что отсутствие во многих делах указаний на пытки объясняется тем, что показания, данные под пыткой, считались недействительными, если они не подтверждались обвиняемым "добровольно" сутки спустя. Это подтверждение регистрировалось в протоколе с указанием, что оно было сделано добровольно без применения угроз и насилия. Часто в таких случаях предшествующие показания, данные под пыткой, просто уничтожались.

   Инквизиция стремилась окутать покровом тайны все свои преступления.

   Ее сотрудники давали строжайший обет соблюдать ее секреты. Того же требовали и от жертв. Если примиренный с церковью и отбывший свое наказание грешник, обретя свободу, начинал утверждать, что раскаяние было получено от него путем насилия, пыток и тому подобными средствами, то его могли объявить еретиком-рецидивистом и на этом основании отлучить от церкви и сжечь на костре.

   Прежде чем передать обвиняемого палачу, инквизитор зачитывал ему "предупреждение":

   "Мы, божьей милостью инквизитор, имярек, внимательно изучив материалы дела, возбужденного против вас, и видя, что вы путаетесь в своих ответах и что имеются достаточные доказательства вашей вины, желая услышать правду из ваших собственных уст и с тем, чтобы больше не уставали уши ваших судей, постановляем, заявляем и решаем такого-то дня и в таком-то часу применить к вам пытку".

   Освященная Святой Церковью система пыток достигала высот изощренности.

   Узников, заточенных в тюрьме, насильно кормили селедкой приготовленной с солью, чтобы вызвать мучительную жажду.

   В назначенный час с жертв срывали одежду, сбривали все волосы, женщин часто изуверски насиловали, после чего вели в камеру пыток, где их ожидали нотариусы, записывающие каждое слово, сказанное под пытками.

   Затем обвиняемого подвергали процедуре запугивания - знакомили с инструментами пытки, как бы психологически подготавливали к предстоящим испытаниям. Все инструменты пыточной камеры, естественно, были освящены священниками.

   В большинстве случаев этого было достаточно, чтобы большинство подозреваемых созналось во всем, что требовали святые изуверы.

   Начинаться пытки могли с применения тисков для больших пальцев, за ними следовали несколько дюжин ударов плетью.

   Затем применяли тиски для ног, в которых раздавливали голени и лодыжки, конечности пытаемых превращались в кровавое месиво, причинявшее невыносимую боль.

   Применялось также утыканное металлическими шипами кресло для допросов, утыканное металлическими шипами железное сиденье можно было накалить, разведя под ним огонь.

   Далее подвешивали на веревках или растягивали на дыбе с выламыванием плечевых суставов.

   Пытаемого привязывали к блоку за кисти рук, связанные за спиной (к ногам привязывали груз), или закрепляли ремнями на специальном столе и тело растягивали на 10-12 дюймов, посредством ворота.

   Сначала вывихивали плечевые суставы, потом коленные, бедренные и локтевые суставы вытягивались из своих впадин, мышцы отрывались от конечностей.

   На лежащего пытаемого для сдавливания накладывали сотни фунтов груза, если нужно было раздавить пытаемого быстро - груз увеличивали.

   Применялась пытка водой - вода насильно вливалась в горло жертвы вместе с мягкой, с узлами, тряпкой, удерживаемой за один конец. После проглатывания достаточной длины, тряпка резко выдергивалась.

   После этого пытаемых погружали в ледяную воду или в кипяток, в который добавляли известь, или сжигали у пытаемых в паху или под мышками пропитанные серой перья.

   Применялась также дробилка для головы. Затягивая винт в верхней части, можно было вогнать зубы в челюстные кости, выдавить глаза или вообще расколоть череп.

   Во время пыток в застенках инквизиции палачи могли содрать кожу со спины, живота и ног пытаемого.

   Инквизиторы, перед которыми во время допросов всегда лежала Библия, обращались к жертвам, не повышая голоса, не подвергая оскорблениям; палачи призывали свои жертвы к покаянию, смирению, благоразумию, примирению с церковью, обещая взамен всепрощение и вечное спасение.

   Возьмем, например, дело 26-летней Менсии де Луны, обвиненной в участии в так называемом великом заговоре, раскрытом якобы инквизицией в Лиме в 1635 г.

   Инквизиторы решили подвергнуть ее пыткам "до тех пор, пока это сочтем необходимым с тем, чтобы получить от нее истинные показания по выдвинутому против нее обвинению, предупредив ее, что если во время указанных пыток она умрет или лишится частей своего тела, то повинными в этом будем не мы, а она сама, так как отказалась говорить правду"...

   Предоставим слово протоколу дознания.

   "Тогда ее отправили в камеру пыток, куда последовали также господа инквизиторы и их советники... И уже находясь в камере, обвиняемая была вновь предупреждена, чтобы заявила правду, если не хочет пройти сквозь тяжелое испытание.

   Ответила, что невиновна.

   После нового предупреждения ей было приказано раздеться, однако она продолжала утверждать, что невиновна.

   Снова предупредили, чтобы говорила правду, иначе привяжут ее к "кобыле".

   Ответила, что не совершила ничего преступного против веры.

   Тогда ее раздели и привязали к "кобыле". Ступни ног и запястья рук были связаны веревкой, которую укрепили на рычаге.

   Она продолжала настаивать на своей невиновности и заявила, что если не выдержит пытки и начнет говорить, то сказанное ею будет неправдой, ибо это будет сказано под страхом упомянутой пытки...

   Тогда было приказано начать пытку и был сделан первый поворот рычага...

   Ей вновь сказали, чтобы говорила правду, иначе будет дан второй поворот рычага.

   Ответила, что будет утверждать, что невиновна.

   Тогда было приказано второй раз повернуть рычаг, и когда его поворачивали, она стонала и кричала "Ай, ай", а потом умолкла и около десяти часов утра (пытка началась в девять) потеряла сознание. Ей выплеснули немного воды на лицо, однако она не приходила в себя. Обождав некоторое время, господа инквизиторы и их советник приказали прервать пытку, и она была прервана с тем, чтобы вновь ее повторить тогда, когда будут даны ими такие указания, и названные господа покинули камеру пыток, а я, нотариус, ведущий данный протокол, остался с другими чиновниками, присутствовавшими при пытке, а именно с алькальдом Хуаном де Утургойеном, палачом и негром - его помощником. После чего донью Менсию де Луну сняли с "кобылы" и бросили на стоящую поблизости от "кобылы" койку. Мы ожидали, что она очнется и ее вновь можно будет привязать к "кобыле". Однако она не приходила в себя. Потом вошел в камеру служащий этой секретной тюрьмы Хуан Риосеко, и мы развязали упомянутую Менсию де Луну, но она не приходила в себя. По приказу господ инквизиторов я остался в камере пыток вместе с вышеназванными в ожидании, что донья Менсия очнется, но хотя я оставался там до 11 часов дня, она не приходила в себя. Пульса у нее не было, глаза потускнели, лицо и ноги холодные, и хотя ей трижды прикладывали ко рту зеркало, поверхность его пребывала такой же чистой, как и до этого. Поэтому все признаки свидетельствовали, что упомянутая донья Менсия де Луна, по всей видимости, скончалась естественной (!?) смертью. Подтверждаю: все признаки скончавшейся были такими же, как сказано выше. Остальные части тела также постепенно похолодели. Со стороны сердца также не наблюдалось какого-либо движения, в чем я убедился, приложив к нему руку. Оно было холодным. При всем этом я присутствовал. Хуан Кастильо де Бенавидес".

   Редкий, исключительный случай? Нет, обычный, рядовой казус в повседневной практике истязателей-инквизиторов.

   Почти на каждом аутодафе сжигались на кемадеро останки жертв инквизиции, единственным "преступлением" которых являлось то, что они скончались от пыток. На аутодафе в Мехико 11 апреля 1649 г. было таким образом посмертно казнено (!) десять человек.

   Такими примерами можно было бы заполнить целую книгу...

   Менсия де Луна скончалась от пыток в присутствии трех чиновников инквизиционного трибунала, не считая двух палачей, которые и пальцем не пошевельнули, чтобы оказать ей какую-нибудь помощь.

   Врача при пытке не было, как об этом свидетельствует приведенный выше протокол допроса, хотя по инструкции при пытке должен был присутствовать врач, что, по мнению апологетов инквизиции, свидетельствует о гуманности пытки. По существу, врач был простым пособником палачей, он, главным образом, использовался для заключения о смерти обвиняемого.

   Со смертью Менсии де Луны ее дело не было прекращено. Трибунал инквизиции отлучил ее от церкви, конфисковал ее имущество и приговорил к сожжению на костре "в изображении". 23 января 1639 г. в Лиме ее изображение ("кукла") было предано костру, на котором нашли мученическую смерть 11 других "нераскаявшихся грешников".

   Вообще к женщинам "святые" палачи относились с таким же "христианским милосердием", как и к мужчинам.

   На большом аутодафе в Мехико 8 декабря 1596 г. из восьми сожженных еретиков пять были женщины.

   В анналах мексиканской инквизиции зарегистрирован такой случай: 24 сентября 1696 г. заключенная донья Каталина де Кампос, обвиненная в ереси, заболела и попросила инквизиторов разрешить ей по-христиански встретить смерть. Ее бросили в камеру и уморили голодом. Через несколько дней нашли ее разложившийся труп, изгрызанный крысами.

   Возвращаясь к методам "работы" инквизиции, следует отметить, что служители "священного" трибунала использовали наряду с пытками и другие средства, не менее жестокие и коварные, для того чтобы добыть у своих жертв столь драгоценные для церкви "признания". В камеры подсаживали провокаторов (каутелас), которые, притворяясь единомышленниками арестованных, пытались выудить у них необходимые инквизиции сведения. С этой же целью тюремщики по указаниям инквизиторов предлагали свои услуги обвиняемым. Следователи на допросах шантажировали свои жертвы всевозможными угрозами, ссылаясь на вымышленные показания их близких и друзей, задавали каверзные вопросы с целью сбить с толку и запутать обвиняемых. В следственной камере на стене висело большое деревянное распятие Христа, голову которого один из служащих инквизиции через отверстие в стене мог поворачивать в разные стороны. Если обвиняемый давал ложные, по мнению следователей, показания, то Христос "мотал" головой в знак возмущения. Можно легко вообразить, какое впечатление производили эти и подобные им трюки на верующих людей.

   Инквизиторы придумывали все новые и новые изуверства...

   Так в городке Фульде, казненный на виселице позже за растрату государственных средств судья Бальтазар Росс, казнил в период 1603-1606 год более 300 человек, поднимая женщин со связанными за спиной кистями рук на приспособлении из блоков и веревок, называемом дыбой, после чего их пронзали раскаленными вертелами...