- В первый погожий сентябрьский денёк робко входил я под светлые своды...
- Не визжи! - Анна Аркадьевна прервала меня на первой же фразе. - Ну что это за верх, а? Где ты забыла свои чистые высокие ноты?
- Я...
- Да я вижу, что это ты...
Анна Аркадьевна с досадой посмотрела на стену. Сегодня она очень мной недовольна... Да, я занималась дома, да, я разучивала песни, которые она согласилась взять вместо программы на зачёт. Но когда я последний раз была на уроке? Как раз в тот день, когда мы "изобрели" "Времена года". Потом у меня либо были репетиции, либо нужно было "вылезать" из наломанных в школе дров (исправлять весьма нетипичные для меня оценки)... Уже почти две недели я не приходила в музыкальную школу, а на носу - октябрьский, первый в этом учебном году, зачёт!
- Жень, вот что это такое?
- Я занималась...
- Во сне, что ли, занималась? А то на явь, судя по твоему исполнению, эти слова не похожи.
- Нет, правда! Правда занималась... Давайте "Три белых коня" посмотрим. Вдруг у меня лучше получится?
- Белкина, не позорься! - грустно усмехнулась Анна Аркадьевна. - Ты задохнёшься от быстрого темпа. Этого мне ещё не хватало...
- Но...
- Хватит, - отрезала учительница. - Завтра после школы ко мне. Поняла?
- После школы? После школы у меня...
- После школы у тебя уйма свободного времени, которое ты посвятишь музыке...
Анну Аркадьевну сегодня трудно было узнать: всегда спокойная и сдержанная, видя такое отношение к своему делу, она превращалась совершенно в другого человека. Она просто ненавидела, когда в ответ на её учительский труд ученики преподносили ей такие "подарки". На неё становилось больно смотреть, казалось, что она сейчас же заплачет от досады и злости...
- Вот как так можно, Жень? - уже спокойно, ровно, недоумённо глядя мне глаза, спросила Анна Аркадьевна. - Как? Скажи мне...
Я молча пожала плечами и потупила голову.
- Что ты молчишь? - с каким-то грустным любопытством побеспокоилась она. - Скажи мне, объясни. Я не умею так... Как вы это делаете? Почему я не могу так же относиться к своей работе? Почему я не умею так?
Я готова была сквозь землю от стыда провалиться...
- А, Жень? Скажи мне...
Анна Аркадьевна молча села за стол и, написав в дневнике "В среду в 14:00", отдала его мне. Одно предложение. Она написала лишь одно предложение: ни замечаний, ни "двойки", ничего этого она не добавила на страницу дневника...
Мне стало еще более стыдно. Я очень сильно её обидела... Она смотрела на меня, будто на предателя, а мне хотелось спрятаться от этого взгляда...
- Я могу идти? - да, у меня ещё хватило наглости задать такой глупый вопрос.
- Иди, - отрезала Анна Аркадьевна.
- До свидания...
Я понуро побрела в гардероб музыкальной школы. Взяв одежду, я как можно быстрее вышла на улицу.
Вдохнув свежего воздуха, я снова вспомнила урок, хотя... Хотя я и забыть-то его ещё не успела. Как мне было стыдно! Я чувствовала себя полным ничтожеством, посмевшим обидеть того, кто пытается сделать из меня человека... "Скажи мне, объясни!" - эти слова пробирали меня до дрожи...
Анна Аркадьевна никогда не кричала, насколько я знаю. Она даже не ругала никого. Она говорила что-то иносказательное, но так, что её фраза задевала за душу. Она умела сделать больно несколькими словами, а потом замолчать... Лучшего наказания придумать нельзя...
Теперь я не знала, как показаться ей на глаза завтра. Даже если я буду заниматься дома до умопомрачения, я не успею как следует выучить все песни... Анна Аркадьевна позвала меня, чтобы позаниматься побольше, чтобы начать устранять огрехи, которые вернулись к моему вокалу за эти две недели.
А как же бал? Как же репетиции танцев, на которых я должна присутствовать? Придётся пропустить. А домашнее задание? Не хочется терять репутацию "хорошистки, чуть-чуть не дотягивающей до отличницы", тем более, что если я не удержусь на этой позиции, Елена Сергеевна может отстранить меня от подготовки к празднику. А ведь столько всего уже сделано!..
наша школа была учебным заведением, в котором оценки непосредственно влияли на внеурочную деятельность учеников. По крайней мере, брать на себя ответственность за организацию каких-то масштабных мероприятий могли только те ребята, которым удавалось наладить успеваемость за последний месяц или те, кто вообще не имел проблем с учёбой. а вот играть "второстепенные" роли - участвовать в праздниках, готовить какие-то номера (никогда не понимала, почему это считалось более простыми занятиями) разрешалось абсолютно всем. На классных мероприятиях, естественно, никто не смотрел на оценки, а для праздников на уровне всей школы "хлопотали" только те, кого считали наиболее ответственными...
Я сама никогда не понимала суть этой системы до конца. У неё всегда были какие-то нюансы, исключения и так далее. Но одно я знала точно: за-пускать учёбу сейчас крайне опасно...
Я шла по аллее. Хотя нет, я, скорее, почти летела - сильный ветер неоднократно пытался оторвать мои ноги от земли. "Ещё немного, и я превращусь в леди Совершенство", - подумала я. Жаль, зонтика с собой нет, а то взлетела бы сейчас, как Мэри Поппинс... Эх, а неплохо бы сейчас и вправду стать идеалом. Хотя бы на день! Я бы, наверное, тогда всё успевала, подавала бы всем пример и, при этом, ничуть бы не уставала...
Почему чудес не бывает? Почему я не могу решить все свои проблемы, взмахнув волшебной палочкой? Веришь в волшебство, веришь, а оно всё не случается и не случается... Что я делаю не так? Наверное, верю неправильно. Я верю и жду. А нужно верить и творить, нужно убедить себя в том, что ты можешь "сделать чудо" своими руками, и не сидеть на месте...
Дав себе установку, что у меня всё получится, и что я могу свернуть горы, если захочу, я на секунду остановилась прямо на середине аллеи. Мне захотелось вдохнуть свежего воздуха, подставить лицо ветру, а не прикрывать его постоянно капюшоном пальто. Я остановилась. Я слушала шелест опавших листьев, "бегущих" по тротуару, и песни ветра, закрыв глаза. В какой-то момент я почувствовала, что уже не стою на земле. В испуге я открыла глаза, и это время будто бы плавно опустилась вниз, уверенно встав на асфальт. В глазах был какой-то туман, я почти ничего не видела. Нащупав ближайшее дерево, я облегчённо выдохнула и прижалась к его стволу. Через пару мгновений я поняла, что выгляжу весьма и весьма странно: всё прекрасно вижу и твёрдо стою на земле, крепко вцепившись в несчастную берёзу. Мимо идут люди и удивлённо оглядываются на меня... Так, Евгения Олеговна, идите-ка вы домой, пока окончательно с свои неполные шестнадцать лет из ума не выжили. Послушав свой внутренний голос, я поспешно оставила натерпевшуюся берёзу и, смущённо поправляя капюшон, засеменила в сторону дома.
Как я дошла, не помню. Но, открыв дверь в квартиру, я почувствовала такое облегчение и такое блаженство, о существовании которых я раньше даже не догадывалась. Мне казалось, я никогда не радовалась так чему-либо...
Дома никого не было. Отлично! Можно позаниматься, не мешая родственникам и ни на что не отвлекаясь. "Чисто символически" пообедав, я достала ноты (их я, видимо, не знала совсем) и вставила в магнитофон нужный диск. Я разбирала все песни, будто с нуля, будто в первый раз подстраивалась под "минус". Всё, что мне казалось приемлемым раньше, сейчас обратилось в аккуратный, "пустой" ноль. Важно было забыть всё и заново запомнить. Это сложно, но вполне осуществимо, если верить в свой успех.
Неожиданно раздался звонок в дверь. "Наверное, родители пришли", - подумала я. Но на этот раз шестое чувство меня явно подвело: на пороге стоял Миша, а рядом с ним, "повиснув" на его руке, топталась Люська.
- П-привет... - удивлённо протянула я и улыбнулась.
- Чего на звонки не отвечаешь? - спросил Мишка.
- На звонки?.. Я не слышала, наверное... - я кинулась в свою комнату и через несколько секунд вернулась с телефоном в руках. - точно, не слышала... Прости! Я просто занималась...
- С тобой всё в порядке? - насторожился друг.
- Конечно! - обиженно ответила я. - Я что, только когда мне плохо, занимаюсь?
Андреев хитро улыбнулся.
- Давай, выкладывай.
- Проходи...те, - пригласила я Мишу и Люсю.
На кухне за чашечкой чая я рассказала, как "замечательно" прошёл урок у Анны Аркадьевны.
- В общем, завтра я, скорее всего, проточу в музыкалке весь день...
- Мы, наверное, помешали, да? - забеспокоился Мишка. - Тебе же заниматься надо...
- Ничего страшного! - уверила его я. - Отдохну. И так уже три часа связки "рву". Добереглась!
- Жень, а как же...
- Да никак! - буркнула я. - "день музыки" в кабинете Анны Аркадьевны и больше никаких планов.
- Понятно... Мы пойдём, наверное?
- Нет! Оставайтесь!
- Тогда спой нам, - подмигнул мне Миша.
- Да! - закричала Люся, допив свой чай. - Спой!
Мы вернулись в мою комнату. Я включила музыку и запела, из всех сил стараясь не наделать ошибок. Мишка внимательно слушал, а Люся с улыбкой на лице кружилась по комнате, воображая себя великой танцовщицей.
Когда мой "репертуар" просто-напросто кончился (я перепела всё, что успела разобрать, как следует, и всё, до чего руки ещё не дошли), Андреев сделал серьёзное лицо и с видом знатока заявил:
- Не понимаю, что не нравится твоей Анне Аркадьевне! По-моему, всё просто великолепно. Единственный недостаток: ты поёшь слишком хорошо для наших танцев...
- Да! - запрягала Люся. - Я тоже не понимаю! Она просто завидует, - девочка звонко засмеялась.
- Люся! - одёрнул её Миша.
- А что? Тебе можно, а мне нельзя, что ли? Или тебе не нравится, что я делаю эти...как их...комплименты лучше тебя?
- Лю-юсь, - процедил Мишка, покраснев.
Девочка довольно улыбнулась и своим видом дала понять, что больше не будет шутить на эту тему.
- Не отвлекайся, - Андреев хитро прищурился и посмотрел на меня. - Спой ещё что-нибудь.
- неужели вам нравятся песни, прерывающиеся, как только я ошибусь, и начинающиеся снова?
- Нравятся.
- Он длиннее, - улыбнулась Люся.
Я послушно включила магнитофон:
- Когда уйдём со школьного двора под звуки нестареющего вальса...
Люська закружилась по комнате, по-детски грациозно склонив голову. Она не умела танцевать вальс, но её движения удивительным образом его напоминали. Я смотрела на Люську и начинала подстраиваться под неё. Про ошибки я забыла давно: в такие моменты всё получается само собой. Это вовсе не значит, что мне удалось так быстро выучить партию, совсем нет. В следующий раз я могу спеть из рук вон плохо. И это случится потому, что не будет этой гармонии, не будет исполнительского вдохновения, которое ведёт меня за собой, приводя к блестящему результату.
Я смотрела на Люсю, и в моей голове крутилась одна-единственная мысль (а точнее, некоторое её подобие). Я знала, что хочу подумать, но всё же была погружена в музыку, а потому слова песни мешали мне "сформулировать" мысль. Но эта "недоидея" не хотела меня покидать. Такое бывает, когда что-то резко понимаешь или узнаёшь и пытаешься свыкнуться с этим. Я смотрела на Мишкину сестру и понимала: Люся должна танцевать. Её обязательно нужно отвести к какому-нибудь педагогу, она ведь прекрасно двигается...
- Танцы? - удивился Мишка, когда я рассказала ему о своей идее. - Ты думаешь, у неё получится?
- Конечно! - воскликнула я. - Она же не ты... Ну, в смысле... У неё со слухом и с чувством ритма всё в порядке.
- С чувством ритма у меня тоже всё в порядке, - Миша деловито поправил воротник. - Вот посмотришь, как я с Викой буду танцевать. Обзавидуешься ещё!
- Конечно обзавидуюсь, - засмеялась я. - Только насчёт Люси я абсолютно серьёзно говорю. Нужно отвести её... А где у нас учат танцевать?
- У-у, Жень - вздохнул Андреев. - Я смотрю, совсем стара стала, склероз...
- Ну так! Без одного дня шестнадцать, - продолжала смеяться я. - Годы-то не те уже...
- Да уж, не помнишь, что вчера было, и куда мы ходили репетировать...
- Точно! - меня осенило. - Надо её Сергею Николаевичу показать! Светка говорила, что у него и младшая группа есть...
- А давай её с собой возьмём?
- В смысле?
- Ну, пусть она с нами потанцует?
- А это идея! А если вообще детей в номер включить? Интереснее будет, необычнее... У кого ещё младшие братья-сёстры есть?
- Не помню...
- Ну ничего, спросим... Люсь, будешь с нами танцевать?
- Буду! - из кухни выбежала Людка с полным ртом конфет. - А можно?
- Можно!
Люся запрыгала от радости, Миша довольно улыбнулся... Стало как-то светло, хоть за окном уже стемнело. Я уже не волновалась о завтрашнем дне, а почему-то была уверена в том, что всё будет отлично. Может быть, это Мишкины комплименты придали мне сил? Не знаю... Но в том, что с друзьями в любой ситуации будет легко и радостно, я даже не думала сомневаться...