Мы вышли из школы и направились к единственной в нашем городе больнице. Миша любезно согласился меня проводить, так как детский сад, откуда он должен был забрать сестрёнку, находился в той же стороне.
Светило яркое, но не палящее осеннее солнце, земля была заботливо укрыта мягким, тёплым, оранжево-багровым "пледом" из опавших листьев, деревья нарядились в красивые жёлтые "пончо"... Природа выглядела просто волшебно. Казалось, что мы проходили не мимо обычных берёз, а мимо барышень, одетых специально для маскарада в королевском дворце Её Величества Осени. Эти "дамы" облачились в дорогие одежды, украсили наряд золотом осенних листьев. каждую из них было трудно узнать в их новых образах, хотя оделись они в общем стиле, строго следуя "дресс-коду"
Мы шли, наблюдая за этим немым, неподвижным, но по-настоящему живым карнавалом. Мишка решил не терять времени и принялся собирать букет из осенних листьев, которые были нам нужны для изготовления цве-тов, панно и других украшений.
- Слушай, Жень, - заговорил друг. - А ты умеешь эти розочки из листьев делать?
- Честно говоря, нет, - замешкалась я. - А ты?
- И я не умею... Кого тогда просить будем?
- Не знаю... Я, сказать по правде, не владею информацией об увлечениях наших одноклассников. Алиса с Викой - художницы, Света на танцы ходит, ну, Стёпа с Лёшкой футболом занимаются... Про остальных я и не слышала ничего. Надо у Нинки спросить. Она-то, пока сценарий составит, у всех разузнает, кто чем увлекается, кто что лучше умеет. Она даже конкурсы старается выбирать "беспроигрышные", чтобы все смогли поучаствовать. Мещерякова точно поможет найти "изготовителя розочек2...
- Правильно, белка! - Ты спроси у Нины, она точно знает. Расскажи, что мы с тобой придумали, сам бал опиши. Вдруг она тоже что-то подскажет?
У Мишки горели глаза. Было видно, что он помогает от чистого сердца, что ему по душе все эти хлопоты, "возня" с украшениями, которая обычно раздражает мальчишек... Я заметила, что ему по-настоящему нравится это дело...
- Миш, а ты не хочешь всегда Нине помогать, в культмассовый сектор записаться? - спросила я.
Культмассовый сектор нашего класса представляет собой группу учеников, занимающихся организацией классных мероприятий. Нина этот сектор возглавляет, а её подопечные, как правило, не очень-то "активничают" при подготовке праздников. Такой помощник, как Мишка, Мещеряковой явно бы не помешал...
- В общем-то, я и так ей часто помогаю, да и ты тоже. Записаться я хо-тел, но Елена Сергеевна отговорила, сказав, что и так скоро полкласса "культмассовым" будут...
- Знаешь, эти полкласса... А тут талант пропадает!
- Ну и какой же, интересно, талант? - парень недоверчиво взглянул на меня.
- Какой, какой? Самый настоящий, организаторский! Ты сколько раз меня выручал, Нинку, сектор этот её? Мог бы ты официально принимать участие в этой работе, так и праздники были бы ещё лучше!
- Да ладно тебе, Жень, - отмахнулся Миша. - Мне и так помогать не-сложно.
Вот так, убеждая друга в том, что у него способности к организации праздников и набивая руки жёлтыми листьями, я дошла до больницы, где с переломом ноги лежала Нинка. Я попрощалась с другом и вошла в весьма нарядное, светло-зелёное здание.
Молодая медсестра (совсем не на много старше меня, так как только что выпустилась из училища, куда поступила после девятого класса), позволившая называть себя просто Нелей и не выговаривать сложное татарское отчество, проводила меня в травматологическое отделение, в палату номер девять, где в качестве пациентки находилась Нина.
Сначала я заглянула в помещение, приоткрыв дверь. Палата была четырёхместной, но все кровати, кроме той, которую занимала моя подруга, сейчас пустовали - другие больные ушли на полдник, а Мещеряковой ходить пока не разрешали, и поэтому Неля принесла ей бутерброд, яблоко и чай в палату.
На единственной, обитаемой в тот момент кровати я увидела хрупкое, совершенно беззащитное существо со слегка растрёпанными, заплетёнными в слабую косу каштановыми волосами, в пижаме в горошек и с заплаканными тёмно-синими глазами... Это была совсем не та Нинка, которая жить не могла без движения, за несколько минут успевала обежать полшколы и сделать кучу дел. Это был обиженный, испуганный ёжик, боявшийся пошевелиться, чтобы не испытать боль...
Я решилась зайти в палату.
- Женя!.. - глаза Нины сразу засияли и, если бы она могла, то точно бы вскочила с кровати и бросилась бы ко мне навстречу. - Ты проходи, садись.
Девушка неуклюже, стараясь не двигать больной ногой, принялась освобождать стоящий у её кровати стул от лежавших на нём вещей.
- Не надо, Нин, я сама, - я быстро убрала сумочку с личными вещами подруги и несколько упаковок бинтов на прикроватную тумбочку. - Как ты тут?
- Плохо, - Мещерякова опять помрачнела. - Меня вчера вечером сюда положили, мама обещала сегодня прийти во время обеденного перерыва, но не смогла... Лежу тут и чувствую себя никому не нужной... Так здорово, что ты заглянула!
- Не волнуйся, ты не одна, - попыталась я успокоить Нинку. - Как же ты так умудрилась?
- Как? Не поверишь, на лестнице поскользнулась и полетела вниз.
- Да-а... Действительно, такой случай, который больше на отмазку похож... А мы тебя сегодня часто вспоминали, думали, как будем справляться...
- С чем справляться? - удивилась девушка. - Разве какие-то мероприятия в школе намечаются? Ещё вчера работы для культмассового сектора не было...
Нинка сразу оживилась и, как мне показалось, забыла о своей травме. Её глубокие синие глаза смотрели на меня, прося, чтобы я рассказала обо всём, во всё её посвятила и не скрыла ничего.
- Говорят, какой-то осенний бал будет. Ученики средней и старшей школы должны подготовить танцевальные номера, связанные с осенью. Потом ещё чаепитие будет...
- Вот угораздило же меня, а! - с досадой воскликнула Мещерякова. - Там же, наверное, дел выше крыши! "Сектор", естественно, без меня как следует, ничего не организует...
- Не волнуйся, вместо тебя временно я...
- Да ты что! Правда? - не понимаю, почему она так обрадовалась: я же новичок в этом деле. - Тогда всё точно будет хорошо! А ты уже что-то придумала?
- Мне Мишка вызвался помочь. Он предложил провести бал в школьном дворе, а не в актовом зале и для украшения класса мы с ним столько напридумывали...
Я принялась в красках описывать все наши с Мишкой идеи и планы. Рассказала абсолютно про всё: и про шторы, и про мыльницы, которым Андреев тоже нашёл применение, про Елену Сергеевну, про совещание... В общем, я сделала всё, чтобы Нина не заметила своего отсутствия в школе и знала о каждой мелочи, которая сегодня произошла...
- А ещё мы решили для украшения класса сделать розочки из листьев, только пока не знаем, кого об этом попросить, так как сами не умеем... Кстати, это тебе - совсем забыла отдать! - я протянула Нинке букет осенних листьев, которые мы с Мишкой собрали по дороге в больницу. - Пусть они подарят ей капельку радости, а я в парке новых наберу.
- Какие красивые! - подруга улыбнулась (она тоже очень любила осень) и вдохнула аромат дождя, который источал мой букет. - Обожаю этот запах... Кстати, Жень, давай я вам розочки сделаю? Я умею.
- Конечно, если хочешь, можешь помочь. - я обрадовалась, что и для Нины нашлось дело в подготовке к балу, ведь неё это очень важно. - Но если тебе нельзя...
- Белка, ну я же ногу сломала, а не руку! К тому же, меня скоро домой отпустят - через пять дней. Потом только регулярно нужно будет проверять, как кость срастается. Так что, всё мне можно, а когда домой переберусь, будете ко мне приходить - вместе веселее готовиться.
Синие глаза Мещеряковой пылали ярким пламенем азарта, желания помочь, счастья от того, что она никого не подведёт и продолжит работать в культмассовом секторе.
- Знаешь, Нин, - я вспомнила недавний разговор с Андреевым. - Мишка так активно мне помогает! Причём, добровольно и с удовольствием. Ему это дело нравится... Я вот подумала, а почему бы тебе не взять его в культмассовый сектор?
- Да я бы с радостью! - заверила меня Мещерякова. - Только Елена Сергеевна почему-то против. Говорит, он и с обязанностями завхоза справляется.
Все ученики нашего класса имеют так называемые должности. Помимо культмассового сектора, занимающегося организацией праздников, есть ещё учебный - его члены следят за успеваемостью и, если нужно, помогают отстающим (по крайней мере, так должно быть в идеале, а до него нам ещё очень далеко). Несколько человек составляют редколлегию, то есть являются подмастерьями Нины и её сектора. Есть цветоводы, следящие за благосостоянием растений, о которых нередко забывают дежурные, завхозы, всегда готовые привести в порядок пострадавшие или износившиеся столы стулья и шкафы, ну и, естественно, у нас имеется староста.
Миша относится к завхозам - мастерам на все руки, и нередко помогает культмассовому сектору с украшением (прикрутить-повесить - это только к нему) и часто необходимой перестановкой.
- По-моему, Миша с лёгкостью совмещает организацию праздников со своими обязанностями. Тем более, он сам хочет записаться...
- Я много раз спрашивала у Елены Сергеевны, почему она не берёт его в нашу команду... Она что-то говорит про то, что мы обойдёмся и без шестого "тамады", хотя, на самом деле, работают совсем другие ребята - не те, кто числится в нашем секторе. Остальные просто поддакивают и не принимают никакого участия в организации. Но, тем не менее, благодарят именно их, хвалят якобы их работу, а про твой, про Мишкин труд даже не вспоминают... Честно говоря, Жень, мне за вас обидно.
- Да ладно тебе! Мы же просто так помогаем, не ждём чего-то взамен. Просто мне показалось, что Мишке по душе эта работа.
- Ничего, выздоровею - разберёмся! Мне такой помощник не помешает, позабочусь о праве официально его "запрягать".
- А я тебе в этом помогу, - я улыбнулась. - Ладно, Нин, мне идти пора. Уже без пятнадцати пять...
Подруга вздохнула:
- Хорошо, до встречи... Ты же ещё придёшь?
- Обязательно! - пообещала я. - Может быть, ещё и Андреева с собой притащу.
Я попрощалась с Ниной и быстро вышла из больницы. Парк, конечно, находился недалеко, но всё же, чтобы точно вернуть ежедневник хозяйке (а может быть, и хозяину), я хотела прийти туда минута в минуту.
На душе у меня было... Не сказать, паршиво, но что-то около того. Я ощущала какую-то, немного светлую, грусть. Мне было безумно жаль Нину и очень обидно за то, что именно этот человек неудачно упал с лестницы. Почему она? Нинке тяжелее всего смириться с тем, что она не сможет ходить в школу, ведь школа - это её жизнь.
Именно жизнь: она всё делает для своего класса, для телестудии, для нашего округа, когда ездит на олимпиады... И ей, Мещеряковой, всё это очень и очень нравится... А тут - больница, а потом - несколько месяцев дома, безвылазно...
Но, наверное, так и должно быть: нужно учиться преодолевать трудности, и Нина справится, я знаю... Это меня успокаивало...
Я пришла в парк, усыпанный янтарными листьями. Здесь росли клёны, стройные берёзки, величественные тополя... В тени деревьев стояло несколько скамеек, а посередине парка - чашеобразный фонтан. Сейчас он не работал, так как страной правила осень, но, всё же, был очень красив.
Именно у этого фонтана была назначена встреча хозяйке ежедневника. Я приблизилась к "чаше" и стала разглядывать каждого прохожего, размышляя. кто именно окажется владелицей блокнота, а с кем она планировала встретиться. Честно говоря, мне было немного неловко оттого, что я стану третьей в их обществе, но отступать я не собиралась и терпеливо ждала.
Прошёл час, а у фонтана так никто и не появился...
Надо сказать, что это время всё же не пролетело зря: я набрала огромный букет осенних листьев.
Расстроенная тем, что встреча не состоялась, я присела на скамью и принялась разглядывать свой "улов", иными словами, перебирать листочки. Я взяла в руку ярко-оранжевый кленовый лист и невольно им залюбовалась - уж больно красивым он мне показался. Я зажала его черенок между пальцев, и произошло нечто очень необычное: стебель обвил безымянный палец правой руки, и на ней очутилось изящное кольцо с янтарём и кленовыми листьями...