На улице ярко светит солнце, по небу плывут пушистые облака, звонко поют птицы...
А я сижу в своей комнате, "свесившись" из окна, и наблюдаю за всем эти великолепием. Там, во дворе, все суетятся, торопятся куда-то или веселятся. Дети играют в "догонялки", "прятки" и прочие, всем известные игры.
то и дело слышатся громкие визги, возгласы, довольные восклицания или восторженные рассказы... Всё это так шумно, весело и... Так чуждо мне...
когда я была маленькой, я всегда сторонилась этих, непонятных мне игр. Я была на редкость спокойным ребёнком и предпочитала уединиться, посидеть в тишине, посмотреть в окно и "прожить" всё, что происходит за стеклом, не присоединяясь к той суматохе, что царит на улице. Я существовала отдельно от этого беспокойного и суетливого мира...
При всём при том, я всегда очень дорожила и дорожу своими друзьями. когда я с ними, я "выбираюсь" из какого-то своего "измерения" и превращаюсь в самую обычную, общительную девушку.
С Олей и Колей мы лучшие друзья с детства. Вместе учились в школе, вместе проводили свободное время, всегда выручали друг друга...
Они - такие же, как и я: спокойные, рассудительные, любят хорошую литературу и классическую музыку (совершенно не обязательно, что это именно "академическая" музыка, они хорошо относятся и к классике джаза, и к классике рок-н-ролла). Они очень добрые и отзывчивые, всегда меня понимают, впрочем, как и я их...
Колька всегда был нашим с Ольгой защитником. Дело в том, что в классе нас нередко обижали, дразнили "немыми", когда мы никак не реагировали на издевательства. Нас никогда не понимали и считали занудами, но мы, тесно общаясь между собой, прекрасно знали, что среди нас ни одного "зануды" нет. Разве мы были виноваты, что разговаривали, в основном, о прочитанных книгах или о недавно просмотренных фильмах? Думаю, нет...
Николай думал точно так же и, поэтому, всегда спасал нас с Олей от нападок знакомых ребят, в то числе, одноклассников. У него был особый талант (правда, иногда он "играл" против него самого) "убивать" словом. Он умел "посылать" по Салтыкову-Щедрину. От обидчиков не оставалось и следа после его, весьма грозно произнесённого "Шествуй-ка ты в надлежащее место", а если ещё находились "смельчаки", то он обещал "разложить их на множители"...
Если честно, смотреть на это было, как минимум, смешно, в том числе, и нашим "доброжелателям", но по интонации Коли они понимали, что "Наташку с Олькой лучше не трогать".
Оля же была моей подругой "не разлей вода". Мы делились друг с другом всеми секретами, всеми радостями и огорчениями. Она всегда была для меня настоящим солнцем, которое умело утешить, вернуть веру в лучшее, выслушать, понять, подбодрить и, если нужно, простить и помочь.
У нас всегда находились общие интересы: мы либо сочиняли какие-то свои истории, а потом записывали их корявым почерком в чистую тетрадку, самостоятельно "иллюстрируя", либо ставили "авторские" спектакли с участием кукол и прочих игрушек, в качестве сценария используя те самые истории...
Но один день из моей жизни я помню, как будто это было вчера. Тогда случилось самое главное событие в моей жизни... И случилось оно, тоже благодаря Ольге. Спасибо ей за это...
Нам было по семь лет, мы учились в первом классе. Однажды мы, как всегда вместе, шли в школу по любимой нами каштановой аллее. В тот день погода была просто потрясающей: на небе не было ни облачка, светило яркое солнце, и дул лёгкий осенний ветерок...
мы шли, по привычке обсуждая очередную понравившуюся книгу (если не ошибаюсь, это была "Пеппи Длинныйчулок" А. Линдгрен), и вдруг, между делом, Оля "похвасталась":
- А меня сегодня мама поведёт в музыкальную школу! Она разрешила мне записаться.
- Здорово! - признаться, я тогда по-белому позавидовала подруге. - А на каком инструменте ты хочешь научиться играть?
- На домре! - гордо заявила Ольга.
Тогда я совершенно не представляла, как выглядит домра, поэтому логичным был вопрос:
- Оль, а что это?
- Понимаешь, это такой народный инструмент, - с жаром принялась объяснять подруга. - Как балалайка, только "луковица"!
Да-а... За такое объяснение Оленьке явно бы поставили "двойку" на уроке в музыкальной школе, но тогда она была уверена, что всё сказала правильно и "просто и понятно" перефразировала определение для "непросвещённой" меня.
- Теперь понимаю! - я сделала вид, что всегда знала об этом инструменте, но просто забыла, как он называется. - Оль, а я тоже могу туда записаться?
- Можешь, наверное... - девочка задумалась. - Хочешь, сегодня вместе пойдём!
- Хочу! Очень хочу! - я запрыгала от радости. - Только у мамы нужно спросить...
Так мы дошли до школы и, как на иголках, просидели пять уроков, а потом бегом помчались домой.
- мама! - запыхавшись, я влетела в квартиру, где мама готовила обед. - Можно мне записаться в музыкальную школу?
- Можно, - мама, очевидно, обрадовалась, так как в её глазах сверкнули искорки, какие обычно появляются, когда она слышит что-то приятное для себя. - Ты сама захотела?
- Да! Мне Оля рассказала, что они с мамой сегодня пойдут записываться, и мне стало так интересно! - я прямо захлёбывалась от радости, когда рассказывала всё маме.
- А на каком инструменте Оля будет учиться играть?
- На этой... Как её?.. Луковице! - я опять забыла слово "домра"
- На какой ещё луковице? - удивилась мама.
- Ну... Балалайка такая! - я изо всех сил старалась объяснить, какой инструмент выбрала моя подруга.
- Домра, что ли? - засмеялась мама. - Наташка! Это не балалайка вовсе, хоть и чем-то её напоминает... А ты тоже на "луковицу" хочешь записаться?
- Не-ет, я хочу на фор-те-пи-а-но! - чётко выговаривая название по слогам, чтобы мама, не дай Бог, не перепутала пианино с другим инструментом, сообщила я.
В лице мамы появилось что-то особенное, неописуемое, новое для меня. Она почему-то благодарно смотрела на меня, улыбаясь и, как будто что-то вспоминая.
- Сядь, поешь, - сказала, в итоге, она. - А потом пойдём записываться.
Я быстро съела свою порцию супа и, постоянно "подгоняя" маму, стала собираться в музыкальную школу. Я одела свой самый любимый сарафан цвета "кофе с молоком", украсила волосы огромным белым бантом, и мы вышли из дома...
У музыкальной школы мы, как и договаривались, встретились с Олей и её мамой, а затем разошлись по разным кабинетам, чтобы пройти прослушивание.
Я, по словам учительницы, "прекрасно справилась со всеми заданиями", и получила разрешение стать ученицей этой школы. Ольга из класса народных инструментов тоже выбежала счастливая: у неё обнаружились способности к музыке...
И вот, все документы оформлены, все вопросы обговорены, и мы, как уже полноправные ученицы музыкальной школы, покидаем помещение. Мы вышли на улицу и вскоре разбрелись в разных направлениях...
- А я ведь тоже когда-то играла на фортепиано... - мечтательно произнесла мама.
- Правда? - я очень удивилась. - Ты мне никогда об этом не говорила...
- Не говорила... Да и нужно ли это было? Ты бы, наверное, не поняла меня...
- Ма-ам, ну расскажи! Я же всё пойму... - мне стало очень интересно, о чём она молчит.
- Ну, слушай... - мама погрузилась в воспоминания. - Примерно в твоём возрасте я точно так же попросила свою маму, то есть, бабушку Валю, записать меня в музыкальную школу. Она ничего не имела против, и вскоре я поступила на фортепианное отделение... Мне так нравилось учиться музыке! Я часто выступала на школьных концертах, участвовала в разных конкурсах... "Общение" с фортепиано стало неотъемлемой частью моего существования. Я жила музыкой! Мне говорили, что из меня выйдет неплохой пианист, и прочили карьеру музыканта-виртуоза...
- А почему ты не стала пианисткой? - спросила я, с интересом слушая мамин рассказ.
- Не сложилось... Я хотела поступить в музыкальное училище по окончании девятого класса, а затем пойти учиться в консерваторию, но... Мои родители посчитали, что эта, слишком "несерьёзная" профессия не для меня... Так я рассталась с музыкой...
мама опустила голову, и её лицо украсила грустная улыбка. Мама наверняка про себя вздыхала: "Ничего уже не вернёшь"...
- Вот научусь играть - создадим семейный ансамбль! - сказала я, стараясь подбодрить её.
- Ты научись сначала! - засмеялась мама. - Знаешь... Я не рассказывала тебе эту историю потому, что не хотела навязывать тебе свою мечту и определять твою судьбу, как сделали это мои родители. В глубине души я очень хотела научить тебя музыке, но упорно держала себя в руках, стараясь предоставить тебе право выбора...
Теперь я поняла, почему мама так обрадовалась, услышав мою просьбу, и ещё сильнее захотела научиться играть на фортепиано...
В тот же день к нам в квартиру привезли красивое чёрное пианино известной немецкой марки "Steinway". Мама говорила, что это очень хороший, качественный инструмент. О таком она мечтала всю жизнь, но в годы её обучения у семьи не было возможности его приобрести. Для своей же дочки, то есть, для меня, мама выбрала самое лучшее, на её взгляд, фортепиано...
Утром я проснулась, услышав приглушённое звучание пианино, доносящееся из гостиной. Инструмент "пел" знаменитую и любимую всеми "К Элизе" Л. В. Бетховена, и эта мелодия создавала какую-то, очень уютную, спокойную атмосферу... Таким и должно было быть тихое сентябрьское утро...
Я осторожно вышла из своей комнаты и заглянула в гостиную через щель не до конца закрытой двери: по клавиатуре бегали гибкие, тонкие пальцы. Руки пианистки с особой любовью и нежностью касались клавиш и как будто боялись, что они могут исчезнуть...
Мама играла.. Вспоминала дорогие сердцу годы юности и свою несбывшуюся мечту... мама играла...
Прошло много лет, и я точно так же полюбила своё пианино. С такой же нежностью я подходила к фортепиано каждый раз, когда собиралась повторить изучаемые произведения, поглаживала его крышку и говорила: "Ну, здравствуй, дорогой мой инструмент"...
Мы с мамой часто играли вместе (я выполнила своё обещание), и мы обе были счастливы от того, что занимались любимым делом...
Я проучилась в музыкальной школе девять лет, закончив два дополнительных класса, а потом успешно поступила в училище. всё это время со мной рядом были мои друзья. Олька стала весьма успешной начинающей домристкой, а Николай выучился на саксофониста. Мы как обычно, никогда не расставались и всё делали вместе.
Естественно, окончив училище, мы всей троицей решили попытать счастья и попробовать поступить в консерваторию.
В начале июня мы сдали все экзамены и принялись долго и мучительно ждать, когда появятся списки поступивших.
Во время ожидания мы ни о чём не могли говорить: постоянно возвращались к теме музыки и высчитывали свои шансы на поступление...
Однажды мы заглянули в консерваторию и обнаружили, что имена будущих студентов уже известны... Мы быстро отыскали нужные нам списки и, охваченные волнением, судорожно забегали глазами по бесконечным строчкам с фамилиями...
Духовые инструменты... Набоков, Нарышкин, Наумов! Наумов Никола! Так... Одному из нас повезло... Народное отделение... Акимова Ольга! Первая в списке!.. Ну и, наконец, фортепианное отделение... Хоть бы там была моя фамилия!.. Северянин, Селантьева.. Да! Селезнёва! Селезнёва Наталья!.. Радости моей не было предела: всё получилось, нас приняли... Всех приняли, всю нашу компанию!
Затем снова началось время утомительного ожидания...
***
Я сижу за столом в своей комнате, смотрю в окно и жду самого "престижного" первого сентября в моей жизни - дня, когда я переступлю порог консерватории в качестве студентки...
Я сижу за столом... Предо мной свидетельство об окончании музыкальной школы в красной обложке и такой же красный диплом, заработанный в училище... На календаре - красная дата "25 августа, воскресенье", и совсем скоро на деревьях появятся красные листья... Наступит осень, и начнётся новый, очень важный этап в моей жизни...