Меньков Никита : другие произведения.

Ахматова (1 часть)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Студенты Василий Кулешов, Валерий Дорожкин и Никита Меньков на машине времени переносятся на век назад, в далёкий 1913 год. На удивление быстро они осваиваются в том времени и знакомятся со многими знаменитостями...

  1. Визит к великому учёному
  
   За окном накрапывал дождь. Трое друзей бежали вверх по лестнице. Оказавшись на лестничной площадке, они переглянулись, и один из них, Валерка, нажал на дверной звонок.
  - Винсан, это мы! - крикнул он. - Открывай!
  Спустя полминуты из коридора послышалось шарканье шлёпанцев, и дверь открыл высокий молодой человек в очках, с взъерошенными волосами. Он был явно чем-то очень доволен - улыбка от уха до уха.
  - Ты чего, спал, что ли? - прищурился другой парень, Вася.
  - Я сделал это! Сделал! Я изобрёл машину времени! - ликовал тот.
  - Банальная фразочка, - присвистнул Валерий. - Получше ничего выдумать не мог?
  - Да это правда! - клялся Винсан. - Ну, правда здесь есть одна загвоздка, так что...
  - Что за загвоздка? - подал голос третий товарищ, самый молчаливый, Никита.
  - Она может отправлять людей в прошлое только на круглые даты, - вздохнул изобретатель. - Скажем, ровно на сто-двести-триста и так далее лет... А вы чего с тысячей баулов? Неужто надолго в прошлое собрались?
  - Точняк, и мы надеемся, что ты подскажешь нам, куда лучше отправиться, - Валерка поскрёб пальцами дверь. - В какой век?
  - Я думаю, всего лишь на век назад.
  - Обоснуй.
  - Ну, это время ближе всего к нам, следовательно, привычнее. Точнее, быстрее сможете адаптироваться. А потом, если захотите, и дальше вас переброшу. Ну, как?
  - Да хоть сейчас, - ответил Василий. - Мы уже собрались.
  - Так, послушайте теперь меня, - упёр руки в бока Винсан. - Дружба - оно, конечно, хорошо, и вместе вы не пропадёте, но позвольте дать вам несколько советов. Первый: меньше разговаривайте, больше наблюдайте. Второй: никому не говорите, что вы из будущего, иначе загремите в дурдом. Третий: "восстановите" документы, скажите, что потеряли их. Четвёртый: не вступайте ни в какие организации и ни в коем случае не участвуйте ни в каких митингах - вы плохо знаете то время по сравнению с его жителями. В общем, будьте тише воды и ниже травы, поняли?
  - Так точно! - в один голос сказали все трое.
  - Ладно, идёмте за мной, - вздохнул Винсан. - Вы такая дружная компания, что нигде не пропадёте.
  
  2. Гражданин с пёстрым чемоданом
  
   Они попрощались с изобретателем и шагнули в большую тёмную кабину. И Винсан стал нажимать на рычаги.
   ...Кажется, они на короткий миг потеряли сознание, и даже охнули, присев на чемоданы и сумки. Но тут же гудение и тарахтение в кабине, оглушавшее их прежде, прервалось. И снова стало спокойно.
  Никита открыл дверь, и три друга очутились в просторной светлой зале. Здесь кругом были шкафы с книгами.
  - Библиотека, что ли? - осмотрелся Василий.
  - Похоже на то... И здесь никого нет, - заметил Валерий.
  - Надо выбраться на улицу, - сказал Никита.
  Они скоро нашли выход из здания и выбрались на улицу.
  Был ясный летний вечер; перед гостями из будущего расстилалась поляна, а чуть далее была аллея, по которой гуляли господа с барышнями.
  - Это Петербург! - обрадовался Вася. - Смотрите, вон Казанский собор!
  - Как хорошо дышится! Какая погода! - поскакал по полянке Валера.
  - Надо прежде подумать, где переночевать, - решил Никита. - А потом пойдём гулять по набережной Невы.
  - Чего там думать! Надо вписку у кого-нибудь отыскать! - ответил Валерка.
  - Сейчас 1913 год, вряд ли это принято, - пожал плечами Никита.
  - Ещё надобно оформить новые документы, - вспомнил Вася.
  - Поедемте прямо сейчас оформим, - кивнул Валерка.
  
  Они ехали в дилижансе мимо Аничкова моста, когда заметили, что за ними бежит мужчина с чемоданом.
  - Кучер, притормози, - велел Валерка. Он помог мужчине влезть в кибитку. - Какой чемодан у тебя чудный!
  Чемодан был весь в наклейках и открытках; трое друзей невольно залюбовались им.
  - Я чуть с вами проеду, - сказал мужчина.
  - Колись, откуда такая экзотика? - приставал Валерка к мужчине.
  - В Африке был, - известил тот. - Смотри-ка, вот эта открытка из Джибути, вон та - из Харара. Ничего себе съездил, да?
  - Каким ураганом тебя туда занесло?
  - Я ездил в экспедицию, - вздохнул мужчина. - Чего только со мной там не происходило! И императора Хайле повидал, и в пещере побывал, откуда выбрался, а ведь многие не выбирались!
  - Повезло тебе! - присвистнул Валерка.
  - А вы, франты, откуда? - спросил новый знакомый, осматривая их костюмы. - А, дайте догадаюсь... Из Германии, вот!
  - В самую точку, - улыбнулся Валерка. - Из Кёльна приехали погостить. Мы сами русские, только жили там несколько лет. А так мы по-русски шпарим, как видишь, без акцента. Слушай, друг, я хотел спросить, сможем ли мы сделать российские паспорта?
  - Отчего же не можете! Да за короткий срок!
  - Ладно! И ещё вот какая просьба... Нам бы где обжиться... Только не в гостинице. Ты не присоветуешь такого местечка?
  - Да отчего же не присоветовать... Жена писала мне письмо, что соседка вот только что на месяц уехала в Москву, а ключи оставила ей, чтобы цветы поливала. У соседки ещё одни ключи с собой есть. Ну, мы вас там пока поселим, а потом что-нибудь решим. У неё квартирка такая же маленькая, как у нас, но вы там отлично обживётесь.
  - Ещё как обживёмся! - обрадовался Валерка. - Спасибо тебе! Но... мы же так и не познакомились! - И трое друзей представились мужчине.
  - Николай Гумилёв, - представился тот в ответ.
  
  3. На новом месте
  
   Непривычно и тесно было в новой квартире, но друзья радовались, что получили хоть какой-то кров. Телевизора не было, розеток для мобильных телефонов - тоже, но мальчики радовались, что взяли с собой много книг, которые они и прочитывали вечерами, зашторив окна и засветив лампаду.
  Николай жил с женой Анной Андреевной и маленьким сыном Лёвой. Поселившись в соседней квартире, мальчики в благодарность за то, что им предоставили свой уголок, изъявили желание помогать семье во всём, например, сидеть с Лёвой вместо няни, когда нужно.
  Николай Степанович и Никита оформили документы для троих друзей, потом Николай стал думать, куда бы определить новых знакомых.
  - Вы кто по роду деятельности? - спросил он Никиту, когда они ехали в его контору.
  - Мы с Василием корреспонденты, а Валерка - агроном. Я ещё писатель и поэт.
  - Да ну, про что же пишешь?
  - Среди моих главных произведений - средневековый эпос про одного учёного, который я планирую закончить к две тысячи... к 1916 году. Ещё - пьеса "Ромул и Рем", повесть "Внучка волшебника Мерлина", "Ребята с нашего хутора" и прочие.
  - Они у тебя с собой? Дашь потом почитать, может, опубликуем. Я устрою вас на постоянную работу - многим газетам сейчас требуются корреспонденты. С Валеркой тоже решим проблему - устроим его в какую-нибудь сельскохозяйственную газету.
  - Как хорошо, что мы вас встретили, Николай Степанович, а то бы совсем пропали, - вздохнул Никита.
  - Да ладно, для меня это пустяки, - отмахнулся тот.
  
  Вскоре они оказались в прокуренном тесном помещении, где работали какие-то станки, печатные машинки, туда-сюда сновали люди.
  Гумилёв созвал нескольких людей - то были Блок, Городецкий, Зенкевич, Мандельштам и прочие.
  - Это наш новый друг и коллега Никита Меньков, - представил он новичка собравшимся. - Корреспондент, писатель, поэт.
  - Рады приветствовать Никиту в нашем кругу писателей. Но мы пока ещё ничего не знаем о его произведениях, - заметил Блок. - Прочитай что-нибудь из собственных стихотворений, - попросил он Никиту.
  Писатели утихли, и Никита начал:
  
  Мне много снов приснилось этой ночью,
  И все они, когда очнулся я, забылись,
  Но лишь один согрел мне сердце очень,
  Воспоминания о нём с мечтами слились...
  
  Поэты внимательно слушали его. Это стихотворение было о том, как лирический герой Никиты ходит по рынку, ища букет цветов на восьмое марта для своей Музы. И вот наконец он находит свежий букет, взращённый где-то в теплице.
  
  Цветы живые... Пусть они душу согревают
   И сердце радуют небесной красотой,
  Пусть каждый день её встречает
   Добром и счастьем, радостью и теплотой.
  
  - Браво! - сказал Городецкий. - У этого юноши есть талант, но его надо развивать. Но это всё - с возрастом.
  - Ты меня прямо удивил, - сказал Николай. - Вот уж не думал, что среди нас новый талант появится. Знаешь, многие ведь, не имея таланта, приезжают, чтобы устроиться куда-нибудь и публиковать свои грошовые стихи. Нет, ты определённо талант... Ну что, куда устроим Никиту и его друзей?
  - А меня не надо никуда устраивать, - решил Никита. - Я свою газету создам.
  - Смело! - отозвался мужчина с бородой - Волошин. - Ну, дерзай.
  - Я помогу, - сказал Гумилёв.
  
  4. "Никитина усадьба"
  
  Спустя несколько дней парни уже были знакомы со всем двором - и с дворничихой тётей Зоей, и с бабушками на лавочках, и с детворой, и со взрослыми.
  В один из вечеров Никита засветил лампаду и сел читать повесть про Ивана III. Валерка пролистывал "Русское богатство".
  - Василий, наверное, у Ахматовой и Гумилёва чай пьёт, - сказал он.
  - Ну и что... Чай "Ахмат" - замечательный, - задумчиво и рассеянно ответил Никита.
  - Ты совсем меня не слушаешь... О чём задумался?
  - Да вот думаю о будущей газете. Знаешь какое название придумал? "Никитина усадьба". Как тебе?
  - По-моему, очень неплохо, - отозвался Валерка. - Мы организуем собственную типографию! И будем издавать собственные газеты!
  - Василий не будет. Он решил заняться книгоизданием. Но он тоже будет печататься в нашей типографии.
  - Только где бы достать помещение для типографии...
  - Гумилёв сказал, что у него на примете есть заброшенное здание завода, можно его переделать под типографию.
  - Тогда всё окей! - обрадовался Валерка. - Во заживём!.. Поживём здесь хотя бы полгода! Ты уже придумал, как будет выглядеть твоя газета? И вообще, что это будет за газета?
  - Я кое-что уже распланировал... - Никита достал из рюкзака папку с бумагами, открыл её. - Смотри... На первой странице будут фотографии писателей, журналистов, путешественников и многих других, фотографии людей из народа, здесь будет содержание газеты. Далее будут идти рассказы о путешествиях, тут надо напечатать интервью Гумилёва об Африке и Турции. Потом будут научные статьи - в разделе "Библиотека интеллектуала". Также будет беллетристика, буду публиковать рассказы и повести знаменитых и малоизвестных писателей. В газете будут детективные истории, интересные научные факты, рецепты блюд, кроссворды, анонсы новых книг и многое другое.
  - И ты думаешь сам со всем этим справляться?
  - Буду делать всё, что в моих силах. Издавать буду, редактировать буду, верстать буду, статьи писать буду, но, конечно, там будут и другие люди работать - тот же Василий, например.
  - Класс! - у Валерки загорелись глаза. - Я тоже придумаю свою газету и буду её издавать! Мы будем помогать друг другу!
  - Всенепременно!
  
  5. "Русская нива"
  
  Валерка и Николай, вынеся из старого здания завода оставшийся хлам, наводили там порядок.
  - Ну, чего решил насчёт газеты? - спросил Николай, доставая сигары. - Куришь?
  - Спасибо, - Валерка взял сигару, оба задымили. - Да леший знает... "Русская нива" подойдёт?
  - Да почему же нет. О чём ты будешь там писать?
  - То, что касается всяких там садов-огородов. Про животноводство ещё. Разве плохо?
  - Ну-ну. У меня есть знакомый фермер, я тебя с ним познакомлю. Он может дать много материала твоей газете.
  - Благодарю. Никита сказал, что напишет целую повесть про твоё путешествие в Африку и опубликует в газете.
  - Куда он сегодня так рано подался? Ещё шести не было, гляжу в окно - он уже с дворниками беседует, потом куда-то побежал.
  - Он по всяким лекциям и заседаниям писателей мотается, по редакциям тоже. Консультируется с писателями и журналистами насчёт будущей газеты. Он хотел познакомиться с Короленко, Горьким, Буниным и прочими, чтобы привлечь их в газету.
  - Это правильно, - кивнул Николай. - Слушай... Тимирязев - вот кто тебе нужен! Он в Москве живёт, но вы же сможете переписываться! Он тебе кучу всяких сведений о растениеводстве может предоставить! И если ещё кто на примете будет, скажу.
  - Вот спасибо! - пожал ему руку Валерка. - Как же эти сигары трудно курятся... Вот самокрутки - дело другое. В моей деревне все делают самокрутки.
  - Из Стамбула сигары, я таких ещё никогда не курил.
  Они стали заносить столы, расставлять на них лампы, занесли несколько шкафов и сервант.
  - Печатные машинки позже привезут, - сказал Николай. - Мы ещё принесём вам всякого оборудования, если будет не хватать.
  - Спасибо... Слушай, это надо отметить! Пойдёмте все в кабак, зови всех своих поэтов! Даже фуршет можно организовать! Я угощаю! Только вот деньги надо поменять.
  - У тебя немецкие, что ли, остались?
  - Нет, наши... - Валерка вытащил из кармана несколько небольших купюр.
  - Чего?.. Отродясь таких не видел! Как это возможно - "1997 год"?
  Валерка понял, что попал в западню. Винсан же велел вести себя осторожнее и ничем не выдавать, что ребята - из будущего!
  - Клоунада какая-то, - Николай отдал деньги Валерке. - Кто их вообще печатал? Что за чушь? Где ты их взял? Никому их больше не показывай. Застолье мы организуем нашими силами, не беспокойся. Надо же... "1997 год"...
  
  6. Диво дивное
  
   В семь часов утра мальчиков уже не было дома - они ушли в типографию.
  Анна Андреевна зашла полить цветы, и её привлёк небольшой "творческий беспорядок" на диванчике и на столе в зале. Тут были рукописи, какие-то планы Васи и Валерки, их ежедневники. Анна Андреевна взяла с дивана толстую общую тетрадь, походившую более на книжку, пролистала её. Это был рукописный учебник.
   "История планеты Земля" - значилось на титульном листе. Тут же было приписано: "Меньков Н., 2007 - 2012 гг.".
  Она пролистала учебник. Много приклеенных изображений древних персонажей, королей и царей, рыцарей, патриархов... Некоторые иллюстрации автор рисовал сам. Учебник был разбит на три раздела: "Древний мир", "Россия и мир", "Мир в 20 веке".
  Именно последний раздел удивил Ахматову. Здесь говорилось о событиях вплоть до конца двадцатого века. Она прочитала о Первой мировой войне, о Гражданской войне, о Великой Отечественной войне, об истории СССР и о Холодной войне, и о многом другом.
  Откуда всё это взял автор? Единственное объяснение - в том, что он так представляет себе будущее России. У него очень пессимистичное представление о мире. Разве произойдут когда-нибудь такие ужасы, о каких рассказано во главе о Великой Отечественной войне?
  Решив как-нибудь спросить у Никиты, что всё это значит, она взяла со стола одну из его книг - "Ребята из нашего села" - и стала её читать.
  
  7. Визит к Владимиру Галактионовичу
  
   Короленко писал письмо очередному начинающему писателю. В дверь постучали.
  - Да-да.
  В комнату вошёл молодой человек.
  - Владимир Галактионович, здравствуйте. Я Никита Меньков, я вам письмо писал.
  - А, да, конечно, помню, здравствуйте. Присядьте, минутку посидите, я уже заканчиваю письмо. Сейчас мы с вами всё обсудим.
  Никита присел на стул и стал оглядывать великого писателя и редактора. Тот был одет в старый засаленный пиджак, серую рубашку; седая борода украшала его румяное и доброе лицо.
  - Так... Ну вот, - Короленко положил письмо в конверт. - Никита, очень рад, что вы ко мне обратились. Чем могу служить?
  - Я просто слышал о том, что вы стали образцом для многих начинающих редакторов, писателей, и решил поговорить с вами насчёт моей будущей газеты, спросить ваше мнение.
  - Вот как! А какую газету вы собираетесь издавать?
  - "Никитина усадьба".
  Никита подробно рассказал о своих планах насчёт этого издания.
  - Это хороший замысел, - одобрил Короленко. - Я вам помогу. Мы правильно расположим материал в газете, я подберу вам произведения для раздела беллетристики. Одно произведение я уже, считай, подобрал. Мой бывший ученик Алексей Пешков, он же Максим Горький, дописывает сейчас повесть о своём детстве. Мы его опубликуем в нескольких номерах. Как ты смотришь на это?
  - Я только рад этому, Владимир Галактионович. Максим Горький - замечательный писатель. Я читал его ранние рассказы и пьесу "На дне".
  - Вот-вот. Да многих писателей можно будет публиковать в твоей газете. Куприна, Бунина... У тебя уже определился круг сотрудников?
  - Много чего я сам буду делать, мой друг Василий будет в помощниках, ещё Николай Гумилёв будет помогать и его друзья из "Цеха поэтов".
  - Это хорошо, но неплохо было бы ещё созвать в газету разных специалистов - художников, оформителей, критиков и прочих.
  - Ваша помощь, как опытного редактора, тоже была бы крайне необходима, - вздохнул Никита. - Вы будете сотрудничать в газете?
  - Да, конечно. Мне кажется, это будет замечательнейшее издание.
  - Мне тоже так кажется, - улыбнулся Никита.
  Теперь он знал, что всё получится.
  
  8. Знаменательный день
  
  14 августа 1913 года стал знаменательным для Никиты днём: вышел первый номер его газеты.
  В тот день весь "Цех поэтов" пришёл в типографию поздравить его. Никита обратился ко всем с пламенной речью:
  - Дорогие друзья, спасибо всем за поддержку! Видите, чего-то я уже достиг. Газета пока небольшая по объёму, но со временем она увеличится, появится много новых интересных разделов. Я далёк от политики, поэтому газета моя ни монархическая, ни оппозиционная - я создаю её в первую очередь для себя, по велению своей души. Думаю, каждый может найти в ней что-нибудь для себя. Спасибо всем, кто оказывает мне помощь. Особая благодарность - Николаю Степановичу.
  Все зааплодировали. Гумилёв огляделся, поднял бокал с вином.
  - Хотя газета, по сути, качественная, но стоить она будет очень дёшево, и то - для богатых, которым она будет доставляться на дом. Беднякам она будет выдаваться бесплатно. Всему "Цеху поэтов" - тоже.
  
  9. Два конкурента
  
   Спустя неделю вышел первый номер Валеркиной газеты "Русская нива". Валерка и Никита, оставаясь такими же неразлучными друзьями, стали одновременно и конкурентами.
   "Русская нива" пользовалась огромным успехом не только из-за прекрасного оформления и содержащихся в ней сведений по садоводству, овощеводству, цветоводству, но и из-за умелой подачи материала - Валерка, выросший в деревне, знал, как расположить к себе сельского читателя. Газета расходилась далеко за пределы Петербурга.
  В "Русской ниве" было несколько рубрик с обилием рисунков: "На пасеке деда Никодима", "Огуречно-томатный коктейль", "Советы бывалого садовода", "Восторженный фермер" и другие.
   "Никитина усадьба" выигрывала из-за того, что стоила копейки, к тому же многим выдавалась бесплатно; богачи подписывались на неё, чтобы им доставляли газету на дом. Поговаривали, что газету стал читать сам Николай II. Но не только это стало причиной успеха издания. Читатель, стремящийся отдохнуть от царившей в России атмосферы революций, восстаний, реформ, отвлекался от всего этого в газете Никиты, отдыхал душой, читая интересные новости науки, беллетристику, разгадывая детективы.
  К началу сентября в "Никитиной усадьбе" более-менее определился круг сотрудников. Никита был издателем и главным редактором. Николай Гумилёв был верстальщиком и ответственным за раздел "Путешествия", в котором были напечатаны его истории об Африке. Короленко стал главным корреспондентом газеты и заведующим разделом беллетристики, в котором печатались произведения Горького, Бунина, Пришвина, Куприна и других. Никита публиковал стихи Мандельштама. Василий был помощником оформителя и художника газеты Бакста, который являлся участником "Мира искусства". Позже в газету пришло ещё много человек. Битнер, издававший газету "Вестник знания", сообщал в "Никитиной усадьбе" о научных новостях, новых изобретениях. Печатались статьи о космосе - галактиках, звёздах и туманностях, строении Солнечной системы.
  В "Русской ниве", помимо издателя и главного редактора газеты Валерки, сотрудничали Городецкий, Пунин, Василий Кулешов и Бенуа из "Мира искусства". В эту газету также пришло множество народа после того, как она стала популярной.
  Два друга боролись за первенство, хотя и Никита, и Валерка легко могли признать победу друг друга в случае чего и порадоваться друг за друга. Это состязание было для них вроде интеллектуальной игры, выходя из которой, они напрочь забывали о ней.
  
  Однажды Анне Андреевне принесли очередной номер "Никитиной усадьбы". На первой странице красовался её портрет с надписью: "Муза и вдохновительница газеты". Весь номер был усеян цитатами из её стихотворений по тому или иному поводу, на каждой странице в боковых колонках были напечатаны её стихотворения, и, кроме того, теперь в газете была целая страница, посвящённая её поэзии.
  
  Валерка однажды принёс Никите медальон с цепочкой, сказав, что для него передала его дворничиха, ей его дала какая-то девушка, ей - ещё кто-то и так далее; неизвестно, с кого началась та цепочка.
  Никита открыл медальон. Внутри был портрет совсем юной Ахматовой с надписью "Анна Горенко. 1907 г.".
  
  10. Три романтика
  
   Осип Мандельштам ранее не мог представить Никиту в роли романтика - он видел его чересчур серьёзным, деловым человеком, не способным ни в коей мере быть романтиком. Но с недавних пор он заметил, что Никита сильно изменился: мало того, что в его газете стали публиковаться романтические рассказы и стихотворения, он и сам начал часто витать в облаках, стал рассеянным и невнимательным.
  Никита решил получать второе высшее образование и поступать в недавно открывшийся престижный Университет Печати Л. Смолоза. По выходным он стал ходить на подготовительные курсы, и Осип Мандельштам записался на занятия вместе с ним. Они ходили на занятия по воскресеньям на целый день и по средам после работы, на вечернюю лекцию. В первой половине воскресного дня была литература, которую вели супруги Мережковский и Гиппиус; после полудня - немецкий язык, который вёл приглашённый из Кёльна молодой учитель Клаус Киммунг. В среду сам Лучьян Смолоз вёл русский язык.
  Это было весёлое время. Приятелям было, конечно, трудно работать и учиться все семь дней в неделю, но и работа, и учёба были им в удовольствие. Группа, в которой они занимались, была достаточно большой - двадцать с лишним человек. Из них - только трое парней. Никита, Осип и Джон Грюнвальд - добрый и открытый, немного сентиментальный юноша. Джон, Никита и Осип, сидя за одной партой, порой забывали о лекциях и начинали создавать шедевры в тетрадях - рисовали разные пейзажи, портреты, карикатуры. На немецком и русском языках они отдыхали, на литературе же приходилось усиленно заниматься - преподаватели следили за усвоением их материала, постоянно устраивали контрольные работы.
  В обеденном перерыве между занятиями они втроём ходили в кондитерскую выпить чаю и съесть пирожное. И просто гуляли по городу. Здесь можно было бродить вечно, не уставая.
  Эта троица была и самой обыкновенной, и необычной. Самым интересным было то, что они всегда понимали друг друга с полуслова, будто читали мысли друг друга, о чём бы они ни говорили. Они о многом беседовали - о политике, об акмеистах, о своих увлечениях, о Музах и о многом другом. По вечерам, после занятий, они не спеша шли по городу, смотрели на звёзды, тихо переговаривались. Они заметили, что разговаривают каким-то возвышенным, поэтическим стилем.
  Но однажды Джон принёс на занятия гороскоп, написанный просторечным языком, и они с Никитой, читая предсказания с блатными словами, смеялись над этим. Девушки оборачивались, желая понять, что же так их разобрало. Преподаватель Лучьян и сам часто вспоминал что-нибудь смешное и смеялся чуть ли не до потери сознания.
  
  11. В Москву за новыми впечатлениями
  
   Осип и Никита собрали чемоданы в Москву. Никита в своём ежедневнике обозначил цели поездки:
  
  1. Познакомиться с московскими писателями и журналистами (футуристами, например), привлечь их в газету.
  2. Поговорить с профессором Цветаевым (для моей газеты) и с академиком Тимирязевым (для Валеркиной газеты).
  
  Плюнув на конкуренцию, Никита сам стал помогать Валерке в издании "Русской нивы", и тот также перестал соревноваться с ним. Оставив газету на Николая Гумилёва и Валерку, Никита с другом Осипом отбыли в Москву.
  
  Их поездку омрачило известие о смерти Ивана Владимировича Цветаева. Никита узнал об этом, только когда прибыл в дом профессора. Он помог его родственникам по хозяйству, поговорил с его дочерями Мариной и Анастасией и зятем профессора Сергеем Эфроном и, потрясённый известием, после похорон профессора отбыл в гостиницу.
  Осип тем временем ждал его возле гостиницы с двумя юношами.
  - Знакомься, это футуристы Владимир Маяковский и Велимир Хлебников, - представил их Мандельштам.
  Никита представился, пожал им руки.
  
  Тот вечер они вчетвером провели в баре-погребе, где было накурено и царил полумрак. Ели шашлыки, запечённый картофель, пили пиво, слушали музыку.
  - Я слышал про "Никитину усадьбу", - кивнул Хлебников. - Эту газету и здесь знают. Ты успешишь и удачишь.
  - Что? - удивился Никита.
  - У Хлебникова такой слог, он много "своих" слов употребляет, - объяснил Маяковский. - Его иногда трудно понять.
  - Такого явления у меня в газете ещё не было, - обрадовался Никита. - Вы хотите публиковаться в этой газете?
  - А газета не буржуйская? - спросил Маяковский. - А, да... Там про белые эллипсоиды космоса и всё такое. Ну что же...
  - За нашу встречу! - поднял бокал с пивом Хлебников.
  Друзья чокнулись бокалами.
  
  12. Фото на память
  
   Следующий день был богат событиями. Когда Никита ушёл к профессору Тимирязеву, в гостиницу пришли Маяковский и Хлебников и позвали Мандельштама на прогулку.
  Они ходили на Поклонную гору, были на Чистых прудах, потом отправились гулять в зоопарк. Мандельштам фотографировал Маяковского и Хлебникова фотоаппаратом, который ему отдали Валерка и Никита.
  Вечером, расположившись на лавочке в Александровском саду, они пили ситро, играли в карты, шутили и смеялись. Никита, возвратившийся с интервью, включился в игру.
  - Ну, как там Тимирязев? - спросил Маяковский.
  - Хорошо! Мы чай с тортом пили. Он много чего рассказал, там и для моей газеты кое-что припасено.
  Возле ребят остановилась старушка:
  - Ребят, вы ничего не купите у меня?
  Она торговала газетами. Они купили у неё несколько газет.
  - Вам нужна сдача? - спросила она.
  Никита первый раз оглядел её внимательно. Она была очень бедно одета - наверное, перебивается с копейки на копейку.
  - Нет, бабушка, - Никита выгреб из карманов монеты, оглядел спутников. Те тоже достали и отдали старушке мелкие деньги.
  
  Велимир Хлебников сделал отличную фотографию, где Маяковский, Меньков и Мандельштам сидят на скамейке.
  - Сохраню на память, не каждый день удаётся фотографироваться с известными людьми, - сказал Никита, пряча в порт-моне свой экземпляр фотокарточки.
  - Да какие мы известные! - возразил Мандельштам.
  - Всё равно будете известными, - покачал головой Никита.
  Они долго гуляли по ночной Москве, больше молчали, чем говорили, но и молча прекрасно понимали друг друга.
  А наутро Осип и Никита уехали в Петербург, договорившись переписываться с московскими друзьями-футуристами и публиковать их произведения в газете.
  
  13. Чем иногда заканчивается вызов Пиковой Дамы
  
   Валерка и Вася, съев макароны на ужин и заварив себе чаю, сидели в зале и читали "Никитину усадьбу". Они понимали, что скоро хозяйка квартиры должна будет приехать, поэтому на всякий случай собрали все вещи в рюкзаки.
  - Давай-ка спать, - зевнул Вася. - Что-то я устал.
  - А давай вызовем Пиковую Даму, - предложил Валерка.
  - Да ну, ты что, в детстве, что ли, в это не наигрался...
  Но всё же Вася согласился: это было жутко интересно.
  За минуту до полуночи Валерка трижды обвязал вокруг ножки стола чёрную шерстяную нитку, достал из колоды карт пиковую даму, положил её мастью вниз на стул и трижды прошептал: "Пиковая Дама, приди". И погасил лампаду, и комната погрузилась в мрак.
  В ту же секунду загремел ключ в замочной скважине. Мальчики, переглянувшись, в панике залезли за диван, прихватив с собой рюкзаки. У обоих так колотилось сердце, что только его они и слышали. Оба громко дышали от волнения. И ждали, что же будет.
  
  14. Пленники Задиванья
  
   Стало очевидным, что это хозяйка квартиры...
  Судя по тяжёлым шагам, она была женщиной крупного телосложения. Она тяжело дышала - видно, сильно устала от поездки. Ходя по квартире, она бормотала что-то, перекладывала вещи с места на место. Потом присела на тот диван, и мальчики испугались ещё больше. Сидели, тесно прижавшись друг к другу и боясь вздохнуть.
  - Ох ты ж... Поясница... - она поднялась с дивана, ушла в кухню.
  - Ничего, вылезем, когда спать будет, - шепнул Валерка Васе.
  Вскоре к хозяйке зашёл Гумилёв.
  - Яна Стефановна, пойдёмте ужинать с нами, вы наверняка голодны после долгих скитаний, - сказал он.
  Мальчики стали понимать, что Николай наверняка осознал, что они спрятались сейчас и хозяйку надо как-то на время вызволить из квартиры, чтобы они смогли уйти.
  - Ой, нет, спасибо, я сейчас только в ресторане поужинала. Захворала чегой-то, буду неделю отлёживаться, никуда не выходить.
  Валерка и Вася переглянулись.
  - Ну так нельзя, - сказал Гумилёв. - Вам надо побольше гулять на свежем воздухе.
  - Даже гулять сейчас не могу... Спать лягу сейчас. Вот тут, в зале, на диване.
  Вася и Валерка были шокированы. Ну почему?! Почему всё так?!
  - Спокойной ночи, - ответил Гумилёв. - Да лучше в кухне постелите себе, в зале у вас какой-то жуткий сквозняк.
  - Да что ты! Это в зале тишь и благодать!
  Так началось долгое заточение за диваном...
  
  Ночью мальчики смогли заснуть на пару часов, но сон их был тревожным. Казалось, хозяйка и так уже знает про них. Яна Стефановна всю ночь разражалась громовым храпом - наверняка её было слышно на другой улице. На рассвете была сделана попытка уйти, но, едва мальчики стали выползать, старушка проснулась.
  - Приснится же такое... - пробормотала она. - Тьфу...
  И снова уснула. Но уйти мальчики так и не решились.
  Утром она стала разбирать свои сумки, баулы. И вот раздался стук в дверь. Кряхтя, она прошагала в прихожую, открыла.
  - Яна Стефановна, доброе утро, - прозвучал до боли знакомый голос. Анна Андреевна! - Как ваше здоровье?
  - Да всё тело ломит. И такое чувство, что всю ночь кто-то прямо вот наблюдал за мной. Первый раз со мной такое.
  - Пойдёмте в парк, сейчас такая хорошая погода! Первый день осени, а будто середина лета! Так прекрасно! Идёмте гулять, расскажете мне о поездке, в аптеку зайдём, купим вам лекарств, полечитесь.
  - Сейчас вот никак даже выйти из дому не могу, - пожаловалась старушка. - Денька через три пойдём.
  Поговорив ещё с Яной Стефановной и так и не уговорив её пойти гулять, Анна Андреевна ушла.
  
  После полудня в дверь снова постучали. На сей раз это был... Блок. В том, что это был он, мальчики не сомневались - голос был точно его. Он представился новым лечащим врачом Яны Стефановны.
  - Я узнал, что у вас болят суставы... Сейчас вам нельзя находиться дома, нужно лечь в больницу или хотя бы обследоваться у врачей нашей поликлиники, - говорил он. - Так всё оставлять крайне опасно.
  - Да бросьте, доктор, мне уж жить-то осталось... Никуда не пойду, сил нет. Обследуйте здесь, а в больницу я не лягу.
  Блок никак не мог уговорить старушку покинуть квартиру. Посоветовав ей побольше двигаться и гулять, он ушёл.
  
  15. Эпоха великого переселения
  
   Вечером, когда Яна Стефановна пряла, раздался громкий, требовательный стук в дверь.
  - Ой... Вы кто, молодой человек? - открыла она дверь.
  - А вы кто? - раздался голос Никиты. - Где Валерка и Вася?
  - Какие Валерка и Вася?
  - Которые здесь живут со мной!
  - С вами?! Здесь? Тут я живу! Вы ошиблись квартирой!
  - Нет, я не ошибся! Кто вы? Как вы здесь оказались?
  Старушка от удивления, похоже, потеряла дар речи.
  Вася и Валерка, решив, что так больше продолжаться не может, вылезли из-за дивана и ещё больше шокировали Яну Стефановну.
   ...К счастью, никакого скандала не было. Во-первых, Яна Стефановна была очень доброй старушкой, она всё поняла и даже предложила ещё пожить у неё, но Никита сказал, что они переселятся к его старому другу профессору Смолозу и будут навещать её и приносить ей все нужные лекарства в благодарность за её доброту. Во-вторых, Никита ещё задобрил её подарками из Москвы - конфетами, узорчатым платком и прекрасным женским одеколоном. В-третьих, она узнала, что Валерка - издатель её любимой "Русской нивы", и поэтому была рада, что познакомилась с ним.
  Они устроили ужин, на который позвали Николая, Анну Андреевну с Лёвой, Блока и Мандельштама.
  После ужина трое друзей, пожелав всем спокойной ночи, уехали к Смолозу. Он сам звал их жить к себе - он жил в Петербурге один в большой квартире, и ему было скучно одному.
  
  16. Разговоры за чаепитием, или Два детства
  
   У Смолоза каждый вечер собирались на чай профессора, учёные, и их было так много, что мальчики удивлялись, когда он успел со всеми познакомиться. Они приезжали и из России, и из ближнего и дальнего зарубежья, и даже из Латинской Америки. Часто у Смолоза бывали Семёнов-Тян-Шанский и Мечников, заходили писатели Короленко и Горький.
  Однажды за чаепитием профессора обсуждали повесть Горького "Детство". Говорили о его мастерстве, о том, как правдиво и разносторонне он изобразил Россию конца 19 века.
  - Никита, скажи, а свою повесть "Ребята из нашего села" ты собираешься публиковать? - спросил Горький. - Она ведь тоже рассказывает о твоём детстве.
  Никита пожал плечами:
  - Там про меня всего одна глава.
  - Не одна, ты в трёх или даже четырёх главах есть. Но эта глава, которая полностью посвящена тебе, так хорошо отражает твоё видение детства, что эту повесть вполне можно назвать автобиографической. Расскажи о ней. Кто такая Виола?
  - Это девушка, которая очень сильно привязана ко мне, - улыбнулся Никита. - Она замечательная. Я даже не знаю, что в ней есть плохого. Она далеко живёт...
  - Повесть хорошая, но нужно немного отредактировать, - сказал Короленко. - Много тех слов, которые употребляют футуристы. Такое ощущение, что всё это будет происходить лет через сто. Но действие же происходит в конце того века и начале этого?
  - Даже есть чёткий хронологический период, - сказал Никита. - С 1898 по 1909 годы. Там ведь вначале мне шесть лет, я с 1892-го года.
  - И всё так происходило, как в повести?
  - Ну да... Я жил сначала в Царицыне, потом, в 1904 году, переехал в Москву, здесь продолжил обучение в школе. Теперь вот отучился в университете, на второе высшее пойду, - сказал Никита. - Понимаю, что это отнимает время, в которое я мог бы работать - мне ведь уже пора создавать семью, но так люблю учиться, что готов хоть десять высших образований получить. А у Алексея Максимовича замечательная повесть, я буду ждать продолжения.
  Тот пожал руку Никите.
  
  17. Новые рубрики
  
   Идя утром в редакцию, Никита почему-то делал огромный крюк, проходя мимо дома, где жил раньше, и всегда поглядывая на одно из окон. Однажды, увидев, как на него из окна смотрит Ахматова, он неловко помахал рукой и поспешил уйти.
  
  Никита ввёл рубрику писем, в которой редакция общалась с читателем; после ввёл похожую рубрику, в которой читатели обращались с какими-то нуждами, разыскивали кого-то, поздравляли кого-то с чем-то. Он сам помогал читателям, но иногда требовалась помощь других читателей. Была введена также "профессорская" рубрика, в которой читатели общались с известными учёными.
  В конце газеты появились кроссворды, головоломки, анекдоты и просто весёлые истории.
  Стали публиковаться стихи Маяковского и Хлебникова, которые они присылали из Москвы.
  
  Никита перестал ходить мимо того дома и шёл на работу и с работы напрямик. Однажды он раздумывал, что бы ещё можно было добавить в газету, когда пришедший с конференции Смолоз снял очки, протёр их платком и сказал:
  - Сейчас женщину видел здесь - так похожа на Анну Андреевну! Я ведь и решил, что это она, и хотел подойти поздороваться с ней, но она что-то так быстро ушла... Старый я стал, зрение уже не то, вот и мерещится всё...
  - Да нет, вряд ли... Мы живём далеко от них, что она здесь будет делать, - возразил Никита и вновь углубился в раздумья.
  
  18. Гости редакции "Никитиной усадьбы"
  
  Газета Никиты стала известной на всю Россию, и он сам даже не мог объяснить почему.
  В связи с этим редакцию стали посещать издатели самых различных газет и журналов, партийные деятели, учёные, художники и прочие. Кто-то просто приходил в гости, а кто-то оставался здесь работать.
  Преподаватели Никиты Мережковский и Гиппиус как-то посетили его редакцию, Вася и Никита напоили их чаем, и супруги предложили им сотрудничать ещё и в "Русской мысли", где они сами работали. Мальчики приняли предложение; руководитель журнала Струве часто отправлял их на литературные вечера или политические заседания, и они писали заметки об этих мероприятиях.
  В редакцию приходили Ленин с супругой Надеждой Константиновной и сестрой Анной Ильиничной, они тоже долго беседовали с мальчиками за чаем. Здесь были Иосиф Сталин, Вячеслав Молотов, Дзержинский, Свердлов и многие другие политики. Никита и Вася принимали гостей целые дни - и во время работы, и после, задерживаясь иногда до глубокой ночи. Они получили предложения сотрудничества во многих изданиях.
  В газете стали публиковаться стихи Саши Чёрного, Бальмонта, Андрея Белого, рассказы Аверченко. К сотрудникам присоединились Мейерхольд и Комиссаржевский из театральных журналов - они работали в новом разделе "Лицедеи". В газете печатались статьи Струве, Бердяева, Булгакова. Объём газеты увеличился вдвое по сравнению с начальным.
  Никита стал сильно уставать. Однажды, освободившись в семь часов вечера, он прибежал домой, на ходу свалился на диван и заснул. Он проснулся глубокой ночью, когда его друзья уже спали. И отправился гулять на улицу, ходил по городу до утра.
  Теперь всё стало так - не поймёшь, когда день и когда ночь. Конечно, было удивительно видеть вживую стольких знаменитых людей, о которых ты ранее тысячу раз читал в учебниках. Но Никита был уже немного закалён. Ведь до этого он постоянно проходил практику на книжных ярмарках, где часто встречал знаменитостей. И там тоже было много людей, так что он привык к такому количеству народа.
  
  19. На царской охоте
  
   Николай II пригласил Никиту и его друзей в числе прочих на охоту за город на два-три дня. Поехали и Гумилёв, и Мандельштам, и Блок, и ещё многие журналисты и писатели.
  После трудного дня, поохотившись и подстрелив мелкую дичь, охотники устроили привал на скалистом берегу реки.
  Они веселились, пили водку и вино, ели шашлыки, рассказывали друг другу анекдоты. Император говорил больше всех. Он поведал о своих путешествиях в молодые годы - в Грецию, Египет, Индию, Китай, Японию.
  - В Японии на меня было совершено покушение, но всё обошлось лёгкой раной. Потом был во Владивостоке - там состоялось открытие строительства Сибирской железной дороги. Я тогда привёз на полотно железной дороги тачку с землёй.
  Григорий Распутин отправил Никиту с Валеркой в родник - решили варить огромный котёл бульона. Мужики поедали запечённую картошку, запивая её водкой и похрустывая малосольными огурчиками. Они с удивлением смотрели на императора, который держался просто, был с ними на равных.
  - Други мои, сыграйте мне что-нибудь, - сказал Николай II, увидев, что Василий достал из футляра балалайку, а Смолоз - гитару.
  Василий стал наигрывать песню "Живёт моя отрада". Валерка и Никита принесли воды, налили в котёл, и стали готовить суп.
  
  Войду я к милой в терем
   И брошусь в ноги к ней,
  Была бы только ночка,
  Да ночка потемней...
  Была бы только тройка,
  Да тройка порезвей... - пел Василий.
  
  Дядя императора Николай Николаевич расспрашивал Смолоза о его последней монографии. Потом, когда Василий спел песню, Смолоз заиграл на гитаре и запел песню "Где эта улица, где этот дом..."
  Никита сел рядом с Василием и Осипом, и ему налили вина и подали целую тарелку картошки в мундире. И он громко запел вместе со всеми:
  
  Где эта улица, где этот дом,
  Где эта барышня, что я влюблён...
  
  Рассказ царя о путешествиях побудил в нём желание самому отправиться в турне по Европе - хотя бы на две недели.
  
  20. "В пути далёком Рыцарь верный..."
  
  Мережковский и Смолоз уже давно планировали совершить поездку в Европу. Мережковский намеревался отправиться по маршруту Леонардо да Винчи - так он уже ездил несколько лет назад, но на общем собрании решили объехать значительно больше стран, включая Прибалтику и Скандинавию. В путешествие отправлялись Смолоз, Мережковский, Битнер и Никита. Валерка вызвался пока издавать "Никитину усадьбу", Никита оставил газету на него и Гумилёва. Вася не смог поехать из-за того, что вот-вот должен был издать свой учебник по русской литературе 19 века и учебник Никиты по истории. Друзья пожелали Никите хорошо отдохнуть; тот пообещал не задерживаться за границей.
  
  Собирая рюкзак, он вспомнил о Виоле. Как-то слишком быстро, торопливо попрощался он с ней перед поездкой в прошлое.
  Он тогда столкнулся с ней в дверях своего дома. Она промокла под дождём - видно, бежала издалека. Он достал из кармана платок и стал вытирать её волосы, виски, шею, руки... Она пыталась сказать ему что-то и он хотел что-то ей сказать, но они, не зная, кто должен начать разговор, начинали смеяться; оба делали вдох, чтобы произнести слово - и оба тут же смеялись.
  - Я уезжаю, благословите меня, Королева, - сказал наконец Никита. - И не скучайте тут без Рыцаря.
  - Пусть судьба благоволит тебе, - она обвила его шею руками, поцеловала его. - До свидания, Рыцарь.
  - Что привезти вам из дальнего путешествия?
  - Мне ничего не надо кроме того, чтобы мой Рыцарь был невредим.
  Они обнялись.
  
  В пути далёком Рыцарь верный,
  Много стран он посетит.
  Лишь благословленье Королевы
   От всех бед его хранит...
   ________________________________
  ЗАГРАНИЧНЫЙ ДНЕВНИК НИКИТЫ
  
  21. Запись от 15 октября
  
  "Мы на севере Норвегии, в старенькой, занесённой снегом таверне. Здесь всё спит, все какие-то сонные, лишь один старик что-то всё время нам рассказывает. Он утверждает, что он сам Аттила, вождь гуннов. Есть все основания верить ему. Он выглядит лет на тысячу минимум, причём и правда очень похож на того, кем себя мнит. Глаза у него очень глубоко посажены; зрачков, кажется, нет. Два передних зуба настолько длинные, что кажется, будто это клыки.
  Старик знает много всяких карточных игр, фокусов, ещё он увлекается гаданием, особенно хиромантией. О формах ладоней и пальцев он может говорить часами. Ещё он научил Смолоза гаданию по "Книге перемен". Я уже давно знал про это гадание.
  Мы наблюдали северное сияние.
  
  Сиянье - чудо, что наводит страх
   На нас и кажется опасным,
  Но я скажу, что здесь, в горах,
  Оно особенно величественно и прекрасно...
  
  Старик рассказывал о викингах, которые были превосходными рыболовами и охотниками. Их жизнь проходила в плаваниях, завоеваниях, торговле. Сам он работал здесь с рыбаками-поморами. Смолоз когда-то тоже жил тут несколько лет в прибрежной деревушке".
  
  22. Запись от 18 октября
  
  "За окном поезда проносятся бескрайние поля и луга, а мы с новым знакомым пьём пиво и изредка обмениваемся фразами. Вольдемар Штиллинг - инженер из Мюнхена, он тоже едет в Италию, в командировку.
  В поезде уже идёт своеобразный "Октоберфест" - в каждом отделе вагона пьют пиво с сосисками; в соседнем отделе раздался звук "бомм!" - кажется, там кто-то уже лопнул. Уже поздно, и мои попутчики спят; Смолоз, выпив большую кружку, заснул. Мы с Вольдемаром уже долго сидим и смотрим в окно. Хорошо, что я знаю немецкий язык - вчера и сегодня я разговаривал со многими немцами. Мы посетили Берлин, затем - Кёльн.
  Клаус Киммунг с подготовительных курсов оставил мне адрес своего брата Роберта, но Смолоз встретил в Кёльне своего старинного друга Марка Грабенберга, и мы отправились к нему. Он жил в большом особняке с женой, двумя сыновьями, невесткой и внуком. За обедом у них, кроме нас, было семейство Рихтеров, а также художник Леонард Крамер. Грабенберг, поедая креветок и устриц, рассказывал всем о своих путешествиях - он всю жизнь был моряком.
  Вечерок мы скоротали за чаем в мансарде.
  Мой университетский друг Джон Грюнвальд, по совпадению, жил ранее буквально по соседству с Грабенбергом - Джон тоже оставлял мне адрес".
  
  23. Записи от 20 октября
  
  "Мы в Италии... Как же всё-таки здорово вышагивать по залитым солнцем бульварам, нацепив тёмные очки!
  Мы совершили маршрут Леонардо да Винчи - побывали сначала во Флоренции, потом - в Милане, после - в Риме. Так ездил когда-то великий художник, состоя на службе у разных людей.
  Я прочитал этот огромный роман Мережковского "Воскресшие боги. Леонардо да Винчи" - это произведение пришлось мне по вкусу. Когда Мережковский писал его, он стремился не только собрать источники о Леонардо, о том времени, но и побывать там, где происходят действия в романе. Повествование в романе прерывается дневниками, выписками. Мережковский собирал материал во время турне 1896 года, в которое он отправился с Гиппиус и А. Волынским. Роман был написан в 1899 году и в следующем году опубликован "Миром Божьим".
  Леонардо представлен здесь разносторонне развитой личностью: он строит летательный аппарат, пишет "Тайную вечерю", строит памятник герцогу Сфорца. В этом романе много известных людей - Маккиавелли, противники Леонардо - Микеланджело и Рафаэль, Джоконда и прочие.
   "Воскресшие боги" - такое название произведения говорит о том, что после мрачного Средневековья древние боги стали воскресать - в творениях великих писателей, художников, музыкантов. Но самым главным в романе осталось для меня наглядное представление о великом да Винчи - теперь кажется, что я был знаком с ним лично".
  
   "Увидим же, как обстоит дело с античными богами - скоро мы едем в Грецию на несколько деньков. Сейчас пока мы на юге Франции - завершаем маршрут да Винчи. Так что покамест оставлю летопись, чтобы вскоре снова взяться за неё".
  
  24. "Греческие" записи (22 - 25 октября)
  
   "Мы посетили Олимпейон, Агору - эта площадь часто упоминается в произведениях об античности, например в "Сыне Зевса".
  Сейчас мы попали на скалистые берега мыса, и море простирается далеко внизу. Берега покрыты живописными рощицами и кустарниками, здесь приятно гулять, особенно вечером. Наверное, когда-то здесь гуляли великие греческие мыслители, философы, математики, поэты и все прочие - сама местность навевает какие-то необычные раздумья.
  Греция - страна красоты. Поля, рощи, леса за окном поезда были настолько великолепны, что смотреть на них было одно удовольствие.
  А потом вдали появилось Эгейское море, Смолоз стал говорить о царе Эгее, который когда-то бросился в это море, потом Битнер дополнил, из-за чего он бросился, потом я дополнил, что его сына звали Тесей - тот самый, что победил Минотавра. Они договорились, что Тесей после победы заменит чёрный парус на корабле на белый, но тот забыл это сделать, и Эгей, решив, что он погиб, бросился со скалы в море".
  
   "Посетили много руин, в том числе руины храма Асклепия. Целый день ехали вдоль побережья, прибыли в Микены, где были руины дорца Агамемнона.
  Потом - цитрусовая долина с апельсинами, мандаринами, лимонами.
  Уже к ночи прибыли в Дельфы. Здесь в гостинице был пир, официанты бегали с шампанским на подносах".
  
   "Мы ехали часа два, проезжали мимо деревушек, долин с цитрусами, мимо Кастальского источника.
  Нас ждало путешествие по островам. На Поросе мы наняли повозку и отправились на осмотр достопримечательностей - поселений, крепостей. Здесь для туристов есть и кафе, и казино, и музеи. Я с экскурсией был в одном дворце, осматривал картины и панорамы на стенах и потолке, слушал истории про здешних царей.
  Потом мы прибыли на Родос. Распределяя землю между богами, Зевс подарил этот остров богу Солнца Гелиосу. Колосс, когда-то стоявший здесь, был разрушен землетрясением.
  Здесь сохранились крепости и памятники Средневековья, создаётся впечатление, что ты попал в 14 - 15 век, и эту иллюзию разрушают лишь современные магазинчики. В здании бывшего Орденского госпиталя теперь музей со многими произведениями античного искусства.
  Вот крепость Фортина - здесь словно переносишься в мир рыцарей-крестоносцев".
  
   "Город Линд, который мы миновали, был некогда могущественным городом, имевшим два порта и контролировавшим мореходство и торговлю на большей части Средиземного моря, здесь же процветали наука и искусство. Камирос - старый город, здесь много руин, есть акрополь, площади, храмы.
  Больше времени нам дали на экскурсию по Семи источникам. Здесь есть на что посмотреть. Всё тихо, безмятежно. Местность утопает в зелени. Даже высокие скалы все в зелени. Мы наблюдали за кораблями, которые проходят близко к берегу; гид повёл экскурсию по лестнице, выдолбленной в самой скале, к берегу, вниз.
  Схождение к берегу было трудным - приходилось цепляться за деревья, и ветви постоянно цеплялись за брюки и рубашку. Земля под ногами осыпалась, проваливалась, и мы поддерживали друг друга, иначе кто-нибудь улетел бы вниз. Здесь был подземный источник с холодной водой. Вид отсюда был самым лучшим. Но мы не сумели подойти к самому берегу - выдолбленная лестница внезапно оборвалась, и внизу была пропасть. Восхождение было ещё труднее. Теперь уже собирается гроза - Зевс опять, видно, не в духе. Всё так же восседает на золотом троне, окружённый сонмом богов, и мечет молнии. Дай, громовержец, хотя бы нашему воздушному шару улететь с острова!
  Сильный ветер сносил шар в сторону от курса. Армада воздушных шаров направлялась в Салоники. Когда подлетали к острову Наксос, стал хлестать дождь. Здесь Дионис взял в жёны Ариадну, возлюбленную Тесея, освободившую его с помощью нити от Минотавра и вероломно брошенную им на этом острове. Дионис обнаружил покинутую девушку и тотчас же отпраздновал свадьбу".
  
   "Утром была экскурсия по Салоникам. Здесь почитают Аристотеля - великого учёного, занимавшегося многими науками, педагогикой; он был учителем Александра Македонского. В Салониках самый большой университет Балкан - Университет Аристотеля. В центре города есть площадь Аристотеля, установлен памятник Аристотелю.
  Видели много достопримечательностей: Белую Башню, Церковь Святой Софии, Базилику Святого Дмитрия и другие.
  Туристы разыграли на одной из площадей представление - суд над Сократом. Актёра Димитриоса Боцариса нарядили и облачили в великого философа. Толпа народа стала обвинять его в том, что тот не чтит волю императора и богов, пагубно влияет на молодёжь, развращает общество. Другая толпа стала его защищать. Нас пригласили в качестве судей - решить участь Сократа, и его оправдали. Все судьи оправдали его. Я сказал, что он ни в чём не виноват - он не собирал молодёжь вокруг себя, не делал ничего противоправного - но его мудрость и рассудительность сами способствовали тому, чтобы он стал авторитетом. Смолоз, который был моим переводчиком, изложил мои мысли на греческом языке, и Сократ, вопреки реальной истории, был отпущен на волю".
  
  25. Запись от 31 октября
  
  "Оставив машину с пилотами,
  Они пробирались болотами
   С вампирами, ведьмами, готами
   До замка, где клубился народ...
   ("Диско-партизаны")
  
  Всех с Хеллоуином! Мы сейчас в Румынии. Недавно были в Брашове, в гостях у старинного приятеля Смолоза - графа Дракулы. Честно говоря, я был удивлён тому, что он всё ещё жив.
  Но граф был ещё как огурчик. В его замке, куда мы прибыли ночью, затевался очередной бал. Граф лично встретил нас у ворот. Это был седой старик с морщинистым лицом, с длинными усами. "Bine ai venit, dragi oaspeti!" - приветствовал он нас. Мы, наверное, все вспомнили ту историю, в которой Дракула велел прибить послам шапки к головам, и поэтому поспешно сняли шляпы в знак приветствия. Дракула улыбнулся и на ломаном русском сказал, чтобы надели шляпы - иначе простудимся. Смолоз стал расспрашивать его о делах, на что тот ответил: "Хорошо идут дела, ем я мёртвые тела!" - и разразился таким хохотом, что, кажется, горы содрогнулись.
  На балу были всякие знатные графья, причём мы запомнили лишь одного графа - Гоффмана, остальные были какой-то серой массой. С Гоффманом произошёл один интересный инцидент. Во время пира он пожаловался Дракуле, что у него спёрли бумажник. Дракула достал деньги и сказал, что возместит ущерб. Спросил, какая сумма была в бумажнике. У Гоффмана поначалу загорелись глаза, но потом он, кажется, вспомнил что-то и назвал сумму. Дракула извлёк из кармана его бумажник и сказал: "То-то же, а если бы соврал - оказался бы вон там!" - и указал на виселицу вдали, на которой болтались тела. Честно говоря, мы впервые увидели эту виселицу и теперь уже не могли спокойно находиться здесь. Смолоз сказал Дракуле, что мы уже должны ехать.
  Дракула ещё сделал для нас экскурсию в его старинную библиотеку, которая так хорошо описана у Стокера, и в кабинет графа, в котором также всё было завалено справочниками, энциклопедиями, газетами и журналами. Граф предложил нам ночевать в его замке, но Смолоз отказался. Потом фиг найдёшь выход из замка, как герой романа "Дракула" - обязательно попадёшь в ловушку. Поэтому Лучьян нанял дилижанс, и вскоре мы отбыли в Бухарест. Теперь потихоньку движемся к России.
  
  Поездка оставила радостные впечатления. Теперь вот дописываю свой заграничный дневник; дилижанс мчится мимо Карпатских гор, и снежные вершины сменяют друг друга перед нашими глазами. И на сердце так хорошо, спокойно..."
   ________________________________
  
  26. Сборник "Вечер"
  
  Тот ноябрьский денёк, выдавшийся солнечным, был днём рождения Васи. Они с Валеркой заказали на вечер ресторан, в котором собирались проводить праздник, и ближе к вечеру туда стали съезжаться дамы и господа - приглашено было пол-Петербурга.
  Анна Андреевна с Николаем и Львом прибыли первыми. Потом приехали Мандельштам, Блок, Горький и многие-многие другие. Из Москвы прибыли Хлебников и Маяковский, Осип познакомил их с Васей и Валеркой. Много подарков получил именинник - и новый порт-моне, и наручные часы, и галстук, и многое другое.
  Одно лишь огорчало Василия: не было на празднике его лучших друзей - Никиты и Смолоза.
  Но, когда уже праздник был в разгаре, из гардероба послышались звонкие голоса, и Николай Гумилёв отправился посмотреть на новых гостей. И... тут же его заключили в объятия.
  - Николай Степанович, родной! - похлопывал его по плечу Никита.
  - Наш конквистадор прибыл из дальних странствий! - обрадовался Гумилёв.
  - Василий, ты где? - оглядывался Никита.
  В следующую секунду они обнимались с Василием, потом именинника обнял Смолоз.
  - Вот тебе новая кружка для чая из Кёльна! - отдал ему подарок Никита. - Вот ещё подарки. Дорогие гости, разбирайте, кому что нравится! Всё из Европы привёз! - он поставил на стул мешок.
  Никиту и Смолоза усадили за стол, стали их кормить-поить.
  - Никит, у Анны Андреевны, кажется, для тебя подарок есть, - прошептал ему на ухо Мандельштам. - Она была растрогана тем, что ты так сильно любишь её стихи.
  Никита поднялся со стула и подошёл к Ахматовой. Она просматривала какую-то книжку.
  - Анна Андреевна... Вы это уже давным-давно знаете, я сам сто раз говорил об этом... Ваши стихотворения - они здесь, в самых глубинах сердца, - Никита похлопал себя по груди.
  Ахматова закрыла книжку - то был сборник её стихов "Вечер" с изображением поэтессы на фоне вечернего пейзажа.
  - У тебя есть ручка?
  Никита достал из кармана пиджака новенькую авторучку необыкновенной красоты - миниатюрные дельфинчики плавали внутри в подкрашенной синей воде.
  Анна Андреевна взяла ручку, осмотрела её, открыла сборник на титульном листе.
  - Вы сокровище... Муза... - радовался Никита, глядя, как она ставит подпись. - Спасибо...
  - Красивая у тебя ручка.
  - Это из Франции, она трёхцветная, Анна Андреевна. Она теперь ваша.
  Получив сборник, Никита положил его во внутренний левый карман пиджака.
  - Ближе к сердцу, - сказал он. - Ну что, гуляем!
  Праздник продолжался. Дамы и господа беседовали, веселились, танцевали. Никита, Вася и Валерка пустились в пляс и скоро зажигали в середине танцующей толпы.
  Никита чувствовал себя таким счастливым, каким, кажется, никогда не был.
   (Продолжение следует)
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"