Аннотация: Во что смотришься, в то и обращаешься. Эта древняя формула ведения основательно подзабыта. А ведь если совместить Сталина и Шекспира эта истина начинает сиять неожиданными гранями.
Сталин: рецепт от Шекспира
Annotation
Во что смотришься, в то и обращаешься. Эта древняя формула ведения основательно подзабыта. А ведь если совместить Сталина и Шекспира эта истина начинает сиять неожиданными гранями.
Этот важный сектор ведения Шекспир озвучил уже в самой первой своей пьесе – «Тите Андронике». Тит Андроник – победоносный полководец Священной Римской империи. Самый лучший полководец современности. У него есть сын Луций. Тоже великий полководец. Второй после отца. Дело даже не в том, что он – сын, а в том, что из 24-х братьев Луций воспитал себя в самого честного. А честные соображают хорошо. Отсюда и великий полководец.
Интересная тогда сложилась ситуация: римляне воюют с готами, по-нынешнему немцами. Вот во главе войска римлян стоит Тит-отец с сыновьями, рядом его сын Луций, и они идут на немцев – и немцев бьют. БЬЮТ НЕГРА
Потом ситуация меняется. Тит-отец от военных дел отходит. А сын Луций, возмущённый безобразиями в Римской империи, в которой императором стал подкаблучник, идёт к готам и становится во главе остатков их войска. Именно остатков, потому что готов только-только разбили римляне во главе с Титом-отцом. И Луций с остатками готов легко бьёт недавно победоносное войско римлян.
Очень понятный пример: побеждает та сторона, на чьей стороне великий полководец. А во главе кого он стоит, римлян или готов – не важно.
Ещё один пример: трагедия Шекспира «Генрих V». У нас эта трагедия Шекспира малоизвестна, а на Западе, наоборот, возможно самая известная. Дело происходит во время Столетней войны. Войны, которая продолжалась 116 лет между Англией и Франций. Одолевали то англичане, то французы. Вот период, во время которого англичан бьют раз за разом – и так продолжается до тех пор, пока на поле боя не появляется новый английский король Генрих V. И тут всё резко меняется. Генрих V выигрывает у французов битву при Азенкуре. И не просто так выигрывает, а выигрывает у противника превосходящего его в несколько раз. Французов было 50 000, а англичан – 12 000. Такой вот у французов был огромный численный перевес. А Генрих V их легко побил.
Оно конечно, историки называют разные цифры, на то они и историки, говорят не о четырехкратном перевесе Французов, а о пятикратном и даже шестикратном, отличаются и абсолютные цифры, но сути дела это не меняет нисколько.
Таким образом, и этот пример тоже подводит к выводу, что успех в том или ином деле определяется личностью руководителя. Механизм прост: во что смотришься в то и преобразуешься. Внимание воинов сконцентрировано на своём военачальнике, поэтому от качества военачальника, в особенности от того, в какой степени он товарищ, или, что то же самое, благороден, такого качества и будет войско.
Но так не только в битвах, но и, скажем, на свадьбах. Свадьбы бывают разные: на одних всё чинно-благородно, за столом умные беседы, говорят о Шекспире, о Гамлете, о Сталине, а на других свадьбах – приглашённые бабёшки как с цепи срываются. Механизм тот же, что и на войне: на свадьбе все сконцентрированы на невесте, в особенности, женщины. Ну, и догадайтесь, какие у невесты с отвязной свадьбы тайны, если сконцентрированные на ней бабёшки как с цепи срываются? Так что на материале одних только свадеб можно понять, что должно существовать многочисленное лобби, которое будет перевирать действительность так, что, как будто закон «во что смотришься, в то и преображаешься» не работает. Увы, во что хочет веровать баба, путающая следы, в то послушно будет верит и электорат.
Таким образом, тот народ, который, выбравшись из-под бабы, сумеет выбрать себе в руководители благородного, товарища, и на нём сконцентрируется, будет весь в шоколаде. А тот народ, который останется пребывать в вере, что этой закономерности с личностью Верховного главнокомандующего не существует, что победы достаются вопреки честному руководителю, такой народ, наоборот, войдёт в тёмную полосу своей истории.
Представляете, что бы было, если бы воины из войска Генриха V-го прогнали бы и вместо него назначили бы военачальником того, под которым уже не раз битвы проигрывали даже при собственном численном превосходстве? Правильно. Их бы лупили. И так бы и было, если бы англичане вообразили, что битвы выигрывают воины сами по себе, расфантазировались, что результат битвы не зависит от уровня развития военачальника, на котором они в условиях войны сосредотачивают своё внимание. Типа, они, английский народ, такие в мире особенные, избранные Богом – потому и победили столь оглушительно при Азенкуре. Те подкаблучники, которые отвергают роль военачальника, делают это из подхалимских соображений – перед бабой, притом особенно скверной. Надо в сортире сельском топить таких подхалимов, которые говорят об особенности английского, да и вообще любого народа. Это – враги самого же народа, потому же прикидываются самыми главными его друзьями, на самом деле обычные подкаблучники.
Кстати, вскоре Генрих 5-й умер. А потом во главе французов вот только что неоднократно битых становится Жанна д Арк. И с оглушительным треском выигрывает у англичан. ЖАННА ФРАНЦУЗЫ БЕГУТ ЖАННА ИХ РАЗВОРАЧИВАЕТ Честная девушка, чистая – как могло быть иначе? Воин сосредоточился на чистой девушке, сам стал возвышеннее, в большей степени товарищем – как при этом не победить? Преображение французского войска при Жанне ещё один пример воплощения принципа «во что смотришься, в то и обращаешься».
И опять победы под водительство Жанны д Арк плод не особенностей французов как народа. Ведь через некоторое время французы начинают с оглушительным треском проигрывать НЕМЦЫ НА ФОНЕ ЭЙФЕЛЕВОЙ БАШНИ. Чтобы французам деградировать, им надо не почитать Жанну д Арк в достаточной мере. А и то сказать, посмотрите в каком небрежении у французов музей Жанны д Арк! К тому же пустынный. Не удивительно, что французов в их нынешней структуре, как они себя организовали, легко смогут захватить какие-нибудь, ну, скажем, арабы.
Материал для своих шедевров Шекспир не выдумывал, а брал из исторических хроник. Историки литературы уже давным-давно разыскали, из которой хроники Шекспир позаимствовал сюжет для того или иного своего шедевра.
Если бы Шекспир дожил до наших дней, то ему был бы доступен весьма рельефный материал о расплате народа за не почитание принципа благородства в благородных людях. Некогда СССР был ведущей державой мира – речь идёт, естественно, о сталинском СССР. Товарищ Сталин выигрывает сначала все битвы Гражданской войны, в которых участвовал, а затем, уже в качестве Верховного Главнокомандующего, выигрывает тяжелейшую Великую Отечественную. Но вот Сталин умирает и огромное число людей начинает утверждать, что Верховный главнокомандующий отношения к победе не имеет, а войну выиграл народ. Выиграл не благодаря Верховному главнокомандующему, а ему вопреки. Появление огромного числа кретинов, утверждающих подобных, нисколько не удивительно – это все те, кто недовложился в войну. Ведь бытие определяет сознание. Утверждение, что Война была выиграна народом вопреки Верховному Главнокомандующему не просто надругательство над одной гранью Истины, а тотальное переворачивание полюсов восприятия: после переворачивания чёрное во многих секторах будут называть белым, а белое – чёрным.
Опыт тысячелетий показывает, что за такое переворачивание полюсов этот народ расплатится очень многим, в частности, государство из ведущей державы мира скатится до уровня сырьевой провинции. И в сырьевой этой провинции даже не смогут читать Шекспира. А разве можно читать Шекспира и понимать прочитанное, если в любом его произведении встречаешь воплощение незыблемого закона «во что смотришься, в то и обращаешься»? Согласись с Шекспиром, а в его лице с действительностью – и баба с шеи будет недовольна. И что же они, обитатели сырьевой провинции, выберут? Что выбрали, раз деградировав до сырьевой провинции ей и остаются?
Случай Великой Отечественной существенно обогащает историю войн и военного искусства. Ведь как вспоминает начало Войны рядовой состав? А начался обстрел, посыпались бомбы, даже вдалеке посыпались – и вдруг во всех частях не стало офицеров. Исчезли. А куда они все делись? А бросили свои части и побежали бабе своей чемоданы укладывать. Рядовые поступали так же: но поскольку их жёны жили не в шаговой доступности от расположения части, то они тем или иным способом дезертировали и оказывались на временно оккупированной территории в примаках. Примак – это бесправный приживала при хозяйстве бабы, у которой, кстати, муж был в армии. Вопрос: на кого ориентировались эти солдаты и офицеры: на Сталина или на бабу? Вот-вот, а история тысячелетий свидетельствует, что тех, кто сконцентрирован на бабе, бьют, и даже не бьют, а истребляют. Верховному главнокомандующему удалось изящнейшим способом сконцентрировать внимание на себе: он хитростью пропустил немцев к городу имени Сталина, впустил немцев внутрь, тут и начались бои, аналогов которым ещё не было, и поневоле внимание населения и военнослужащих, да и всего мира было сконцентрировано на Сталине. Всё, отсюда и начались победы. Да, очень важно не пропустить: внимание всего мира сконцентрировалось на Сталинграде, а потому и на Сталине – и это их внимание помогло русским подкаблучникам хоть сколько-то переориентироваться со скверной бабы на Верховного.
Ни один предатель, ни один трус с концепцией «во что смотришься, в то преобразуешься» соглашаться до конца не желает. А следовательно, и Шекспира тоже будет бояться. А как не бояться, ведь читая гения и понимая у него прочитанное, будет, во-первых, не только наказан своей бабой, но и, во-вторых, ему придётся отказаться от бредовых оправданий трусов с территории сырьевой провинции?
Вообще говоря, провинцию от метрополии отличить можно по одному только отношению к Шекспиру. В метрополии Шекспира будут читать, а, главное, понимать те психологические схемы, которые Шекспир разбирает, а в сырьевой провинции не то что понимать, но даже читать будут бояться. А можно сказать и так: где лучше и глубже понимают Шекспира (оно же ведение королей), там и будет метрополия. А провинциалы не будут знать даже о битве при Азенкуре, в которой 12 000 англичан под водительством Генриха V легко выиграли у 50 000 французов. БИТВА