Красивая женщина сидела на парковой скамейке и читала книгу, и плакала - тоже красиво. Не всхлипывала, не размазывала по лицу тушь - просто с её длинных ресниц скатывались крупные слёзы, падали на страницы и разбивались, разлетаясь мелкими брызгами, как дождевые капли редкого летнего дождя по луже. Что заставило Генку спрятаться за стволом клёна и, вот уже добрых полчаса, украдкой подглядывать за женщиной, он не смог бы объяснить ни себе, ни кому бы то другому, если бы конечно этот другой нашёлся и потребовал у мальчика ответа. Женщину в парке Генка заметил ещё утром, когда они с отцом и матерью, оставив "Рено" на стоянке, шли домой, по привычке срезав дорогу. Увидел он её издали, но как будто кто-то толкнул мальчика изнутри, такое же ощущение, как будто замечаешь в квесте деталь, вроде не важную, но без которой игра не сложится. Стрелялки Генка не любил, а вот от логических квестов мама не могла его за уши оттянуть, жаль что последнее время их уже не делали, что бы найти что-то приличное приходилось уподобляться древним кладоискателям и рыть залежи интернета так, что "пустая порода" летела как из драги, а папа громко жаловался, что канал "лежит" и работать совершенно невозможно.
Вот и в этот раз шестое чувство дало явный сигнал - обрати внимание, но дел дома было невпроворот, завтра никак первое сентября, а значит, как шутила мама, "первый раз в первый класс". Вроде всё уже было давно готово, а иначе кто бы поехал на дачу аж до тридцать первого, но в преддверии такого дня забот всегда хватит - нужно что-то проверить, подшить и переложить, а так же сделать массу других вещей, прекратить которые делать можно только себя заставит, а иначе безвестно сгинешь в этом бесконечном потоке. Поэтому когда папа сказал - баста, часы показывали уже почти пять вечера, в гостиной висела современная стилизация под ходики с циферблатом, и надежды пройти квест почти не оставалось, но Генка всё же упросил родителей отпустить его погулять хоть на полчаса. Вдохнуть последний раз свободы, как пошутил папа. Нельзя сказать, что будущий мученик науки удивился, увидев женщину на прежнем месте, но обрадовался точно - приключения начинаются. Не может быть, что бы женщина просто так сидела в парке целый день и читала книгу. Генка конечно знал, что женщины, пусть даже красивые и небедно одетые, уж это сын ведущего модельера журнала "Максим" разбирался и в семь лет, как-никак на своей шкуре испытал мамины изыски и был дразним всем двором за розовый пиджак с шейным платком, читать умеют. Но целый день в парке, да ещё такой анахронизм, как бумажную книгу - готов поставить плейстейшен против геймбоя, что без тайны здесь не обошлось.
Правда, когда мальчик подобрался ближе и понял, что дело здесь не только в чтении, ему сразу захотелось оказаться подальше отсюда - ну скажите какой мужчина, пусть даже и семилетний, не готов сбежать куда угодно, увидев женские слёзы? Что удержало его на месте сказать трудно, может любопытство, а может неизведанность унылого чувства поражения, которое охватывает мужчину, после применения против него этого извечного оружия, но мальчик остался. Так и стоял, следя как женщина периодически переворачивает мокрые страницы, понимая, где-то в глубине души, что невозможно плакать вот так над десятками страниц книги, что так люди оплакивают только что-то своё. От этого поднявшегося откуда-то изнутри понимания Генки самому захотелось зареветь и убежать, но он не ломанулся сразу от этого, вдруг ставшего страшным в своей тоскливой безысходности места, а сначала отошёл, очень тихо, шагов на пятьдесят, и уже потом задал стрекоча во все лопатки.
Дома мама обратила внимание на странно притихшего после прогулки сына, но списала это на усталость суматошного дня и, сразу после ужина, отправила его спать. Уснул Генка, что удивительно, тотчас, но сны ему снились отвратительные. Не сказать что это были кошмары, но во всех его снах где-то за кадром присутствовал один неизменный персонаж, наиболее емким определение для которого стало бы - Тоска Зелёная. Понимание, что продолжаться так не может, и что-то надо предпринимать пришло, когда ночной мрак за окнами превратился в предутреннюю серость. Генка тихо встал, влез с "левым" админским паролем на домашний сервер, отключил сигнализацию и блокировку дверей, а так же камеры наблюдения, запись с них сдублировал, наложив сверху нормальный хронометраж. Теперь, даже если просмотреть запись, то видна будет пустая лестничная площадка, а если за последний час там кто и прошёл, ничего страшного, что бы понять что запись фальшивая надо просмотреть последних два часа. Одеться и выскочить из дома было делом двух минут. На улицах не было ещё ни дворников-таджиков, ни, ставших редкими после последнего подорожания энергии, муниципальных машин. Дорога бегом до парка заняла меньше пяти минут. Вот и скамейка, плохо просматривающаяся в утреннем мраке. Приближаться было страшно, он чувствовал, что найдёт там что-то, что даст ответы на его вопросы, но вот станет ли от этого лучше, или всё ещё больше запутается. Хочет ли он, на самом деле получить ответы или лучше оставить всё как есть. Мальчик глубоко вздохнул и сделал оставшихся несколько шагов. На скамейке лежала книга.
Шестое чувство не подвело. Женщина не просто забыла книгу, она оставила её, как оставляют вещи или воспоминания приносящие боль, консервирующие эту боль и хранящие одним своим существованием. Но такие вещи чаще всего не пропадают, такая уж у них судьба, и если одному человеку они приносят боль и тяжесть воспоминаний, то другому могут принести великую радость познания. Откуда Генка это знал? Он сам бы не смог ответить на этот вопрос - просто знал и всё, а ещё чувствовал. И это чувство заставило его схватить книгу, не думая о последствиях. Мальчик спрятал её под футболку с изображением крокодила-тёзки, как будто сдал под охрану, и опрометью бросился назад. Возвращение прошло без происшествий, осталось только убрать следы преступления в кластере, и вот Генка уже лежит в постели, сжимая в руках добычу.
На первый взгляд книга больше напоминала нетолстый ежедневник в переплёте из дешёвого кожзаменителя, дома хранилось несколько таких, оставшихся от деда Коли - маминого отца, когда-то известного журналиста. Даже надписей на ней никаких не было, ни на корешке, ни на форзаце. Но после того как обложка была открыта все сомнения рассеялись сами собой - на титульном листе странным шрифтом, чем то средним между типографским и рукописным, более похожим на виденные ранее мамины прописи, было написано:
Динара Эльдаровна Юсупова
Девочки Лето.
Материал страницы был какой-то странный - очень белый и слегка скользкий. Что-то среднее между пластиком и мелованной бумагой. А надпись как будто не напечатана, а выдавлена в странице, но на ощупь этого не ощущалось - страница была однотонно гладкая, но буквы имели объём, появилась даже странная мысль, что кроме объёма они имеют ещё и вес. Но эта мысль была совсем уже сумасшедшая, и Генка отогнал её. Следующее предположение заключалось в том, что это не книга, а какая- то новая разновидность айридера, тем более что эпоху бумажных книг Генка почти не застал - они ещё существовали, но уже практически не выпускались. Исключения конечно были, но их стоимость зашкаливала все разумные пределы - бумажные книги превратились в предмет роскоши и мерило статуса и богатства. Но эта книга не была похожа ни на что, ранее встречаемое - материал и стиль исполнения выводили её из формата нормальных книг, а отсутствие каких либо органов управления, а главное наличие большого количества страниц, делало маловероятным предположение, что это электронное устройство. Решив оставить эту головоломку напотом, юный читатель смело перевернул страницу.
Глава Первая. Мы родились.
Мы с Римкой родились в один день. Вы скажете ничего удивительного - дней в году всего триста шестьдесят пять, ну иногда шесть, так что родиться с кем-то в один день ничего удивительного. К тому же близнецы часто рождаются в один день, ну кроме тех непоседливых, которым приспичит родиться, когда все нормальные люди видят третий сон. Вот тогда может случиться так, что один из близнецов родится сегодня, а другой уже завтра. Ещё смешнее если эти торопыги умудрятся проделать такое в Новогоднюю ночь. Не только докторам праздник испортят, которые вместо того что бы пить шампанское и закусывать мандаринами, суетятся вокруг роженицы, да стучат непосед по попам, что бы те своими писками заменили бой курантов, но и устроить массу будущих казусов родителям и себе. Но это так, лирическое отступление, не имеющее к нам особого отношения. Дело в том, что мы родились не только в один и тот же день и час, в том же месте и у тех же родителей, но мы не близнецы - мы один человек, так как единственная разница между нами - это миры в которых мы живём. Но это я забежала вперёд.
То, что с нами не всё в порядке мы догадались очень не скоро, а точнее в свой пятый день рождения. До этого мы просто разговаривали и играли, кстати, мама говорила мне, что активно болтать я стала месяцев этак с трёх. Правда, никто не понимал, что я говорю и, главное, с кем я так активно общаюсь - ведь вокруг никого нет, а беспрерывное лопотание, состоящее из односложных, но крайне эмоциональных фраз потоком льются из детской кроватки. Вероятно, до определённого момента, это удивляло окружающих, но не вселяло тревоги. А вот в то первое июня, а это и есть наш день рождения, случилось то, что должно было произойти в конце концов. С самого утра мы были заняты всякими приятными вещами, кои происходят с пятилетними принцессами в их главный праздник. Начало лета вообще не изобилует свежими овощами и фруктами, а в тот год, по словам тёти Розы, "купить хоть что-то можно только в кооперативе, в государственных магазинах хоть шаром покати". На мой же взгляд стол был просто королевский - были даже три банана, фрукт в наших краях редкий, что особенно обидно поедаемый Риткой ежедневно. И вот настал кульминационный момент задувания свечей на испечённом тётей Розой торте "Птичье молоко". В момент, когда последняя свеча пустила вверх тонкую струйку белого дыма, на улице раздался страшный громовой удар, и в ещё светлом летнем небе расцвели пышные огненные цветы. Я не успела, как следует испугаться, как по реакции взрослых поняла, что ничего страшного не произошло. Мне устроили сюрприз! Я точно знала - никому из знакомых детей никогда не устраивали подобных салютов, только Колька хвастался, что его папа три раза выстрелил из ракетницы: было здорово, но папе от командира сильно влетело. Почивание на лаврах длилось не долго - взрослые повели себя крайне непоследовательно, забыв про меня и бросившись в соседнюю комнату включать телевизор. В то, что меня будут поздравлять по телевизору я поверить не могла не под каким соусом - где я и где телевизор. С трудом пробившись через ноги взрослых, я утвердилась в мысли, что подозрения мои оказались небеспочвенны, картинка на экране была какая-то мутная и ни разу не цветная, в общем, на мой взгляд, смотреть было совершенно не на что. Родители и гости, вероятно, считали по-другому, потому как громко они галдели, тыча в экран пальцами и совершенно забыв о моём существовании. В который раз я убедилась в правоте старика Экзюпери: странные существа эти взрослые. Через минуту, прошедшую в целенаправленном тереблении папиной брючины, я была усажена на колени, и мне была прочитана лекция на тему "Мы высадились на Марс". В ходе лекции мною было выяснено, что "мы" это не совсем мы, а космонавты из международной экспедиции, а Марс это не конфеты про которые рассказывала Инга из старшей группы, а планета далеко в космосе, дальше Луны. Ну, про Луну я знала много, туда наши космонавты летали четыре раза, да и видно её почти каждую ночь. После десятиминутного просмотра непонятного и скучного изображения я слезла с папиных колен и, перебравшись в спальню, решила поделиться новостями с Римкой. Римка же, в свою очередь, пошла, выяснять у своих родителей - где её салют и почему они не смотрят телевизор про Марс. С этого начались неприятности.
После того как дядя Рафик, муж тёти Розы, попытался объяснить Риме, что на Марс никто лететь даже не собирается, а на Луне были только американцы, да и то очень давно, Римка выдала им всё что думает об их вранье и жадности. Типа, Динке всё - салют и Марс, и Луна, а её только бананы каждый день, да дурацкие уроки английского, а на английском только американские перилисты разговаривают и прочие поджигатели войны. В общем, родители и гости впали в полную прострацию, а Римка полгода еженедельно ходила на приём к доктору с добрыми глазами и маленьким молоточком, которым он небольно стучал её по коленкам, зато давал маленькие сладкие конфетки, почему то всегда белого цвета, как будто не мог купить цветные. Римма была девочка умненькая и быстро сопоставила, что дяденька хмурится, когда она рассказывает про Динку или повторяет её истории, поэтому скоро дяденька хмуриться перестал, а затем прекратились и визиты к нему. Мама тоже повеселела, и папа прекратил жаловаться на какого-то "упыря в белом халате", который из него "сосёт деньги".
Когда к нам прилипло наше прозвище сказать точно не могу, даже кого из нас первой так прозвали, история умалчивает, только помню что широкое применение оно получило как раз в это, последовавшее после марсианской экспедиции, время года. Как то вдруг сразу и меня и Римку все подряд, даже незнакомые нам люди, стали называть нас - Девочка Лето. Что это означало и откуда взялось - есть тайна покрытая мраком, но прозвищу приходилось следовать, и надолго в нашем окружении за нами закрепилось звание светлых и добрых непосед. Боюсь надеяться, что даже навсегда. После случая с добрым доктором мы стали вести себя более скрытно, зато у нас появилась тайна, которую интересно было хранить и разгадывать. Мы замучили родителей и воспитателей в детском саду, а также прочих взрослых и не очень, вопросами на все случаи жизни. А потом сравнивали ответы, и эти сравнения часто ставили нас в тупик. Например, мы выяснили, что живём в разных странах - я в Советском Союзе, а она в Российской Федерации. При этом в и тут и там есть такие страны как Франция, Англия, Индия и Китай. Но в Римкином мире были, например, такие страны как Украина, Белорусь и Таджикистан, а в моём нет. Данное несоответствие мне объяснил папа, показав на карте где находятся места с такими названиями и обозвав их республиками. Российская Федерация так же оказалась республикой, и я жила в частности и в ней тоже. Сумбур в наших головах нарастал со скоростью снежного кома. Когда же я переадресовала папе Римкин вопрос, кто у нас президент, папа надолго задумался и ответил, что у нас нет президента, потому что возможно у нас парламентская республика. На справедливый вопрос - кто у нас парламент? Последовал ответ, что парламент у нас Верховный Совет, и вообще мне рано об этом думать. В общем на своём Верховном Совете мы решили, что мой Союз конечно больше, но её Республикой управлять проще, всё таки у них есть президент.
С экономикой и культурой всё было так же неоднозначно. Например, Римкиной маме не приходилось часами стоять в очередях за продуктами, самих продуктов, в частности конфет, было больше. Кроме известных мне "Красной шапочки" и "Мишки на севере" были некие "Сникерс" и "Баунти". Всяких экзотических фруктов тоже было много, а торговали ими таджики прямо на улице. При этом оказалось, что на мой рубль можно купить несколько порций мороженого, а на Римкин фигушки - на одну порцию нужно много рублей. Зато у Римкиных родителей была машина - называлась иномарка. Мои о машине только мечтали, а названий таких у нас вообще не было, только "Волга", "Москвич" и "Жигули". Ещё у Римки телевизор показывал массу каналов, на которых всегда можно было найти мультики или интересное кино, а вот в детский театр их не водили и в цирк тоже. Узнав про цирк, Римка сама родителей упросила, но ей там не понравилось - клоуны были не смешные, а когда на арену выпустили худых и больных медведей, та расплакалась и убежала. Ещё Римка ездила на море - в Турцию, но там никуда нельзя было ходить, либо сиди на пляже, либо езди на специальном автобусе. По мне на даче гораздо интереснее.
Ещё разница была в работе наших родителей. Я уже упоминала, что родители у нас были одни и те же, похожие друг на друга как мы сами. Только звали их, в отличии от нас одинаково. Дело в том, что меня назвали в честь мамы отца, а Риму в честь бабушки матери. По образованию наши мамы были врачами, а папы военными. Моя мама так и работала в детской поликлинике, Римкина же стала бухгалтером в фирме папы. Папа её был бизнесмен. Я когда это узнала, пристала к маме, что бы она объяснила кто такой бизнесмен, и что такое эта фирма. Мама сказала, что у нас такого нет, а только у капиталистов. Но не мог же Римкин папа быть капиталистом, так что этот вопрос остался неразъяснённым, а затем совсем отпал. Но об этом чуть позже.
Мой папа так и остался военным, причём очень ценным, как шутила тётя Роза, поэтому его часто отправляли в командировки, иногда на несколько месяцев. Что меня удивляло - он мог приехать в середине зимы загорелым до черноты. Римка говорила, мама зимой загорает в солярии, даже объясняла что это такое, и что это для красоты. Моя же мама, на вопрос о солярии, сказала, что это медицинская процедура для больных. Странно, папа был здоров и красив и так.
До десяти лет у нас всё было нормально, а потом навалились несчастья. От Римминой мамы ушёл папа. К другой женщине. Не я не Римка не могли себе представить, что папа может уйти. Римка ходила вся в слезах, а я с ужасом представляла, что мой папа тоже не приедет к нам. Он так и не приехал. Через неделю нам пришло сообщение, что папа погиб, исполняя интернациональный долг. Он погиб во время пятидневной венесуэльско-колумбийской войны. Папа был советником в венесуэльской армии, помогал южноамериканским товарищам строить социалистическую армию, но империалисты этого боялись и натравили колумбийскую военщину на мирную страну. По крайней мере так мне тогда объяснили. Теперь мы с Римкой как бы поменялись местами, ведь её папа был жив, и мог видеться с ней когда они захотят, а мой...
Звонок будильника вырвал Генку в мир, как из глубокого сна. Может он и правда заснул? Ощущение было очень странное, такого он не испытывал ещё ни когда. Его как будто втянуло в книгу, а затем выбросило, как пробку из бутылки с шипучкой.
- Эй, соня, подъём, школу проспишь, - папа стоял на пороге его комнаты и с улыбкой наблюдал за сыном, хорошо ещё книгу не заметил, а то вопросов не оберёшься.
Пришлось изображать бодрого оленя, несущегося на утренний водопой. Завтракали под монотонное бубнение радиоточки, выключать её было запрещено особым распоряжением мэра, так как по ней могли быть переданы важные сообщения МЧС. Ослушавшиеся быстро были приведены в чувства огромными штрафами, видно эмчеэсники могли проследить нарушителей, и с тех пор весь город неукоснительно следовал инструкции.
- Снимается с боевого дежурства и отправляется на утилизацию последний подводный ядерный ракетоносец. По словам министра обороны Российской Федерации Марии Польских Россия в полной мере выполняет условия договора ОСВ-4, до конца года будут так же расформированы четыре полка РВСН, ракеты и боевые части будут утилизированы, а техника и объекты инфраструктуры передана по конкурсу коммерческим организациям. Так же на четверть будут снижены закупки другой военной техники. Миролюбивая политика Российской Федерации позволит только в этом году сэкономить более двух миллиардов рублей, часть из которых пойдёт на улучшение быта военнослужащих и помощь сокращаемым офицерам и членам их семей.
- Новости экономики и политики. В Мюнхене продолжаются переговоры о вхождении Калининградской области в состав Объединенной Европы в качестве ассоциированного члена. Министр иностранных дел Российской Федерации Евгений Драчевский заявил, что в случае удачного завершения переговоров, открываются широкие перспективы для вхождения в ЕС и других российских регионов. По его словам совместный план действий предусматривает вхождение в Европу всех российских регионов, вплоть до Урала, в течении ближайших двадцати лет. Это принесёт неслыханные перспективы для российской экономики.
Папа что-то пробормотал, отодвинул недопитую чашку кофе и встал.
- Игорь, ты куда?
- Олечка, не волнуйся, просто пойду подгоню машину.
Мама вздохнула и со злостью посмотрела на радиоточку. После чего взяла пульт и включила телевизор, сделав звук погромче.
В телевизоре два немолодых дядьки в ярких пиджаках и расстёгнутых рубашках, стояли обнявшись на фоне Эйфелевой башни и наперебой что-то вещали молоденькому корреспонденту, один из них то и дело похлопывал того по плечу.
- Гастроли были просто изумительны...
- Да нас так отлично принимала французская публика, особенно мужская её часть...
- Многие говорят, что русская культура не может быть принята европейцами. Я вам заявляю, что это бред. Ещё Михалков показал, что если найти правильный подход, можно любую культуру адаптировать к любому потребителю...
Экран телевизора погас.
- Всё, хватит есть. Иди собирайся скоро папа подъедет.
В общем утро прошло в суматохе и неразберихе, но за десять минут до начала торжественного утренника, Генка в форменном пиджаке с эмблемой Гимназии и в сопровождении огромного букета гладиолусов, выбирался из машины. Гимназия, в которой мальчику предстояло грызть гранит науки, числилась в десятке лучших средних учебных заведений страны, и родителям вряд ли удалось бы набрать денег, но помогло то, что пять мест на каждом потоке предоставлялись по конкурсу. А конкурс определял не толщину кошелька, а массу активного серого вещества испытуемых. Короче, Генке, не без усилий, удалось проложить себе путь в этот чертог науки и снобизма. Теперь оставалось самое простое - продержать марку оставшиеся одиннадцать лет, а там хоть в Гарвард. Куда он попал, Генка осознал, только сравнив их "Рено" с обилием сверкающих лимузинов, занявших всю площадь перед зданием Гимназии. Папа тоже оценил картину и, видно поняв настроение сына, крепко сжал его плечо.
- Ничего, где наша не пропадала.
- И здесь не пропадала, и там не пропадала, - делано бодрым голосом подхватила мама, беря его за другое плечо.
Так и вошли они в пёструю праздничную толпу, как маленький ледокол. Группы гимназистов уже формировали отдалённое подобия строя. Первоклашек, конечно, выдвинули вперёд - мандражировать, так по полной. Наконец началось цирковое представление, но Генке резко полегчало - как известно клин клином вышибают. Этим новым впечатлением, затмившим прежние, оказалась та самая женщина, что занимала мысли мальчика весь предыдущий день. И находилась она не в толпе родителей, а стояла на ступенях, превращённой в сцену, лестницы. При этом, находясь среди всех важных шишек, она была одна, возвышаясь, как некая греческая богиня среди высших жрецов. Вчера Генка посчитал её красивой, сегодня она была ослепительна. Так всё время праздничного мероприятия он и простоял, только что рот не открыв, ничего не видя и не слыша. В памяти зацепились только последние слова какого-то толстяка, завершавшего говорильню.
- Так же хочу обрадовать учащихся нашей Гимназии, что в этом семестре будет введён новый интереснейший предмет, правда только факультативно. На этом предмете уважаемый Михаил Львович, наш учитель астрономии, расскажет массу интересных вещей, касаемых космического туризма.
Фраза эта отложилась в Генкиной голове из-за того, что он заметил как вдруг, ранее расславленная, линия рта женщины затвердела, а глаза грозно блеснули. Происходило это какое-то мгновение, и тут же исчезло. Богиня продолжала дальше взирать на копошение человечков возле её пьедестала. Что было дальше Генка и, делано безразлично спросил, кто эта женщина.
- Это Римма Александровна Вишневская, председатель Гимназического комитета и распорядитель Гимназического фонда, - ответила мама.
- Если по простому, - добавил папа, - то хозяйка Гимназии, да и половины города.
- Прекрати, - шепотом одёрнула мама отца.
Тот пожал плечами и отвернулся.
- Александровна? - удивлённо переспросил Генка.
- Ну, не совсем, - мама смутилась. - Вообще то, конечно Эльдаровна, но она поменяла отчество после, ну того...
- После Парада Суверенитетов, - папа повернулся обратно. - Тогда в Казани много чего и те и другие натворили, но нелюбить почему-то стали именно татар, наверно потому что их меньше, а нелюбить их легче чем своих.
Мама опять укоризненно посмотрела на отца, и тот отвернулся уже окончательно.
Уроков в первый день не было. Были вводные лекции по истории гимназии и правилам поведения гимназистов как в стенах альма матер, так и за её пределами. Всё это Генка прочитал на сайте ещё месяц назад, поэтому банально скучал. Ему хотелось достать книгу и продолжить чтение, но он боялся, что книгу могут отнять, а доказать своё право на неё он не сможет. Проскучав так около получаса, мальчик решил схитрить, он начал ёрзать на стуле, а затем, поймав недовольный взгляд завуча, поднял руку, та только махнула ему в ответ, и вот свобода. Генка решил пройтись по пустым коридорам и дождаться перемены. Просмотрев все плакаты на первом этаже, решил подняться на второй - и там чуть не попался. Он уже хотел выйти с лестничной площадки как услышал звуки шагов - шли два человека, один в мягкой обуви, пришаркивал во время ходьбы, другой, а точнее другая, чётко ставила ногу и звук от каблука-шпильки был похож на пистолетный выстрел. Мальчик хотел уже броситься вниз по лестнице, но шаги смолки и сменились разговором, причём шёл тот на повышенных тонах. Причём тон задавала женщина. Даже не разу не слышав её голос, Генка сразу понял кто это.
- Ну так вы объясните мне Самуил Карлович какого... беса вы приняли сынка этого беглого премьер-министра?
- Но Римма Александровна комиссия признала, что юноша весьма неглуп...
- Очень интересно! И кто же входил в комиссию?
- Наши ведущие преподаватели.
- А я и не знала, что у нас преподавательский состав состоит сплошь из полиглотов. И на каком же языке они принимали у него экзамены? Ибо по русски он небельмеса.
- Э... Ну, он был с переводчиком.
- Он и на занятия будет ходить с переводчиком?
- Но Римма Александровна, его отец внёс настолько крупную сумму...
- Кому?
- Побойтесь бога... И вообще, через полгода его отец утресёт всё с новым президентом, ордер из Интерпола отзовут. И отправится он спокойно в Лондон, так сказать присоединиться к террариуму.
Что такое Террариум Генка знал. Ещё зимой он решил завести тритонов и стал копать в интернете всё на эту тему. Там он и нашёл статью: "Террариум, как он есть". Статья к земноводным никакого отношения не имела. Так журналисты называли один из пригородов Лондона, где селились казнокрады и прочие беглые воры государственного масштаба из других государств, которые могли представлять интерес для английских политиков или спецслужб.
- Слушайте Самуил Карлович, я бы опять закрыла глаза на ваши проделки если бы вы не всунули этого абрека на место Бергмана. Вы отказали Бергману, победителю международной олимпиады по физике, чемпиону мира по шахматам среди юниоров из-за какой-то жалкой пачки долларов.
- Но Римма Александровна, родители Бергмана сами отказались, сказали что у них нет физической возможности переехать.
- Вот вы им эту физическую возможность и изыщите. А поможет вам в этом взятка полученная за устройство сына гор. А если через неделю Бергман не будет сидеть в аудитории, отпрыск беглого борца с тоталитарным режимом вылетит отсюда вместе с папиным взносом. И возможно не только он один.
- Ну что вы так сразу, всё будет сделано в лучшем виде.
- Теперь об учебном плане. Что это за выкрутасы с факультативом? Запомните - предмет называется не "Космический туризм", а "Освоение космического пространства". И этот предмет должен быть в сетке, для начала не менее одного раза в неделю.
- Где же я часы возьму?
- Сократите что нибудь. Например "Религиеведение", или отправьте его в факультатив.
Да мы и так сократили его до минимума, Синод на нас жалобу накатал в министерство образования, да и многие родители не довольны.
- Мы попов не готовим, у синода для этого есть свои семинарии, ну а недовольные могут освободить места для довольных, мигом найдутся. Теперь следующее часы по физике и математике увеличьте на четверть со следующего семестра.
- Это совершенно не возможно... - в голосе Самуила Карловича послышалась мука.
- Это ваша работа, вот и будьте любезны её выполнять. У нас, знаете ли, незаменимых людей нет! Всё свободны.
По звуку удаляющихся шаркающих шагов Генка понял, что Римма Эльдаровна сейчас вероятно пойдёт в его сторону и, на мягких лапах, засеменил сначала по лестнице, а потом почти бегом помчался в сторону своей аудитории. И конечно он не мог видеть как красивая женщина, с улыбкой, наблюдает на экране коммуникатора спину убегающего парнишки.
Отпустили их рано, не было ещё и полудня. Генка в предвкушении мчался, не разбирая дороги, через пустой в этот час парк - взрослые на работе, а у малышни обед, и чуть не налетел на троих ребят, лет одиннадцати-двенадцати. Он слишком поздно понял, что попал в неприятности. Этих ребят он знал - они учились в четвёртой муниципальной школе, в просторечии ПТУ, что расшифровывалось как - помогли тупому устроиться.
- О, гимназистка! - один с выбитым зубом схватил его за лацкан пиджака, а двое других уже выкручивали назад руки.
- Сейчас посмотрим что нам гимназистка принесла, -их руки уже шарили в его карманах и ранце.
Брать у него было нечего, коммуникатор и гимназический ридер можно отследит, поэтому дураков забирать их нет, правда могут просто сломать, но это не беда. Наличных денег тоже нет, так что максимум грозило получить по шее.
- Ого, а это у нас что? Гимназистки оказывается не только читать умеют, но и страницы переворачивать.
Внутри у Генки всё похолодело - книга.
- Ладно, пацаны, пошутили и хватит, - начал Генка, - эта книга ничего не стоит, мне её просто почитать дали...
- Гимназистки у нас ещё и разговаривать умеют. Ну, если она ничего не стоит, то тебе не жалко будет, если мы её тоже почитаем, или костёр разожжем.
И тут он всё испортил.
- Не надо, отдайте, - закричал он во всё горло. В это время по аллее пронёсся вихрь бросив в глаза и рот мальчику пригоршню песка.
Из-за поворота показался кто-то из взрослых и пошёл в сторону ребят.
Хулиганы поняли, что веселью пришёл конец, но просто так добычу оставлять не захотели. Беззубый открыл книгу, обхватил оголившуюся пачку листов и рванул со всей силой, раздался треск и в одной руке у него оказался переплёт, а во второй ворох одиночных листов. Взмах руки и стая белых птиц, разгоняемая ветром, помчалась вдоль аллеи поднимаясь всё выше и разлетаясь в разные стороны. Генку ударили в живот, добавили пару раз ногами, и вот он уже один лежит посреди аллеи.
- Парень, ты как? - спросил мужчина, поднимая Генку на ноги. - Здорово досталось?
- Книга, где книга? - бормотал мальчик, протирая засыпанные песком и пылью глаза.
- Извини парень, она улетела, - мужчина стал отряхивать его пиджак.
- Надо найти, обязательно надо найти.
Мужчина сокрушённо покачал головой и поднял пустой переплёт.
- Вот только одна страница осталась, последняя.
Он вручил мальчику переплёт, похлопал его по плечу и пошёл по своим делам. Генка же добрёл до ближайшей лавочки, где силы его и оставили. Так он просидел минут пять, сжимая в руках пустую оболочку от книги. Потом он открыл её. Там и правда осталась последняя страница. А на ней последний абзац.
Всё, мы на орбите Цереры. Отсюда виден бублик жилого модуля, где мне и придётся доказывать свою правоту. И если у меня всё получится, тогда человечество получит уже сейчас шанс начать осваивать космическое пространство, и чувствовать в нём себя как дома, а не ждать изобретения пресловутого антиграва или наоборот гравигена. Получится или нет. Как страшно держать в руках будущее человечества.
Мальчик перевернул последнюю страницу. С этой стороны тоже был текст. Выполнен он был более мелким шрифтом и в другой манере.
В качестве послесловия мы решили представить читателю интервью корреспондента "Комсомольской правды" с доктором исторических наук Арсеньевым Львом Александровичем.
К: Уважаемый Лев Александрович, как вы оцените автобиографическую книгу Динары Юсуповой "Девочки Лето"?
А: Ну что я могу сказать - талантливый человек талантлив во всём. Очень жаль что Динара ушла из жизни так рано, она могла бы сотворить ещё многое - как книг так и научных открытий.
К: А как вы относитесь к введению в повествования Риммы?
А: Это интересный приём, хотя и не новый. Помню в детстве я читал книгу "Падает вверх", там автор тоже вводит фантастический элемент в автобиографическом произведении.
К: Как Вы оцениваете мир в котором живёт Римма?
А: Как любопытный, но нежизнеспособный. Это некая антиутопия, описывая которую Динара предупреждает нас - вот во что мы превратимся если окажемся от мечты.
К: Но Римма же не отказалась.
А: Римма нет, но это же другая эпостась Динары. Вы можете представить себе Динару, отказавшуюся от космомедицины и целенаправленно играющую на бирже для того что бы купить себе замок во Франции.
К: Я не могу. Но Римма зарабатывает, в том числе и на бирже.
А: Но не на замок же.
К: Согласен. Но почему всё же этот мир не жизнеспособен? Ведь и в нашем мире есть масса стран, которые не стремятся в космос?
А: Ну так они и не СССР? Многие из них и Гитлеру не сопротивлялись, а некоторые сопротивлялись, но не сильно. Сейчас они так же несильно стремятся в космос, зато требуют раздела Луны и Марса "по честному". Наверно надеются сдавать свои части в аренду тем, кто по настоящему полетит (смеётся). А если серьёзно я могу представить Россию лишившуюся национальных окраин, могу представить Россию у которой отказал инстинкт самосохранения, но представить в этом случае Россию свободной можно только в случае если её противники находятся в таком же состоянии, а такой мир вообще не имеет никаких перспектив.
К: Существует мнение что Динара и пять её спутников не погибли, ведь тела так и не были найдены.
А: Я сам бы хотел, что динара осталась жива, что бы её спасли инопланетяне или наши потомки с помощью машины времени, но увы приходится быть реалистами. Насчёт не найденных тел, ну какие тела могут сохранится после взрыва подобной мощности? Специалисты оценивают мощность боеприпаса использованного против церерской станции от десяти до пятидесяти килотонн. В наших силах только покарать преступников.
К: Скажите, а насколько велико открытие сделанное Динарой?
А: Ну во-первых, я не специалист в космической медицине и биологии, а во-вторых работу Динары нельзя назвать словом открытие, это скорее комплекс биомедицинских мероприятий, позволяющий человеку нормально чувствовать себя в пространстве лишённом естественной гравитации. Не зря Академия Наук СССР повысила статус кандидатской диссертации Динары "Некоторые аспекты нейтрализации кариолисовых нарушений в системах искусственной гравитации центробежного типа" до докторской степени.
К: Спасибо уважаемый Лев Александрович. А нашим читателям я хочу напомнить, что именем Динары Юсуповой назван малый планетоид, пересекающий орбиту Земли каждые четыре года, а так же место гибели Динары на Церере названо долиной Лето.
Гена сидел над раскрытой на последней странице книгой и понимал, что ничего не кончилось. Завтра он найдёт Римму Эльдаровну и попросит её рассказать всё-всё-всё. А сейчас надо идти домой и начинать учиться. Теперь у него есть цель, ему ещё надо полететь на Цереру и подарить букет полевых цветов. Девочке Лето.