НОЧЬ  НЕОБУЗДАННЫХ  ДАРОВ

Он обнял ее нежно,
Небрежно
	локон непослушный
Рукою нервною убрал со лба,
Напротив, из окна
	кричал ребёнок.
Вечер душный
	удавкой цепкою вползал во двор,
Непринужденный разговор
	внезапно стих.
Молчаньем равнодушным
	был награжден безликий треп,
Совсем один кичливый сноб
	сидеть остался в позе,
Возле
	его ног
		бездомным лордом
Никчемный пес вилял хвостом,
Улыбка грустная играла ртом.

Его объятья дрожью странной
По телу теплою волной
			проплыло.
За стеной
Мир скрылся,
Туман по комнате стелился,
Числа
Исчезли на стенных часах,
В сердцах истлел сомнений прах.
Шептал невидимый пророк,
И две судьбы в один клубок
				Сплелись,
Их  шепот властный
К объятьям жарким призывал,
Страх постепенно пропадал,
Мир чудных таинств открывался,
Запретный плод к себе манил,
Когда стон неги сладострастной
Неистово ворвался
		с победным кличем,
Мрак  сонной дремы разбудил
Дыханье жизни озарил.
			
Наполнен воздух  нежной лаской,
Краски
	невиданной красы
Слепую ночь цветеньем дивным
Омыли разноцветным ливнем.
Вокруг причудливые тени
Наивных  непорочных  мыслей
Из прошлой жизни
		степенно уходили прочь,
И снова возвращались в ночь
Уже совсем в другом обличье,
Сплетаясь в гул забытых мнений
Пустых  никчемных  объяснений.
Плясал над ними в танце диком
Теней прощальный хоровод.
Небесный свод
		зарею алой разливался,
Перед глазами открывался
Простор неведанных  миров,
Ночь необузданных  даров
Кончалась.

				15.09.03

РЕКА

Широкая река своим теченьем
Спокойно коротала долгий век,
Не ведал никогда упокоенья
Волны игривой беспрерывный бег.
Волна плескалась в красках дня лениво,
Переливаясь множеством цветов,
Плела узор причудливых  хребтов,
То снова превращала их  в равнину;
В излучине шепталась с камышами,
Лишь только им понятными словами, 
Перекликалась с соловьем, журча,
То под корягой охала ворча, 
Кружила в ямах  хоровод зловещий,
Кричала  хлябью низменных болот,
Стрижом носилась над водой беспечным,
Жужжала патокой осиных  сот.

На берегу, красою побежденный,
Стоял монах , безмолвия обет
Не в силах  был сдержать, в миру рожденный,
Отшельник тихий и в душе поэт.
Голодный дух, гонимый жаждой знаний,
По капле пил премудрый зов  реки,
Нектар рождал в его душе стихи,
Согретые волной воспоминаний,
Нахлынувшие светом негасимым,
Предчувствием беды неотвратимой.
С собой на берег флейту он принес,
К  губам нехитрый инструмент поднес.
И полилась над гладью сладкозвучно
Мелодия чарующей красы,
Пленяя духом простоты певучей,
Волшебным многозвучием тиши.

В ней слышались весенние  разливы,
Крушащие закостенелый лед,
Печальные осенние мотивы,
Неторопливый времени уход,
Сверкали  в звуках  всплески майских  молний,
Иль лодкой плыл в волнах  опавший лист,
И голос флейты был искристо чист,
Когда в него врывался ветер вольный,
Бахвалясь удалью неукротимой,
Шумел таинственно в плакучих  ивах,
Прохладой, обдувая берега,
То, в небе разгоняя облака.
В дыханье флейты, в переливах звуков,
Очнувшись от дурманящего сна,
В догадках грустных, очертаньях смутных,
Себя, узнав, увидела река.

Вся жизнь ее проплыла чередою,
Счастливые и горькие года,
Волнительную, трепетной строкою,
Неведомой до селе никогда.
Рождалися и исчезали царства,
Менялися со временем бога,
Менялись звезды, люди, берега.
Одна река не ведала коварства,
Текла себе, счет времени не зная,
И перемен в себе не замечая.
И чудо! Грезы превратил вдруг в прах
Певучей флейтою седой монах.
Взволнованно река валы катила, 
Волною гулко била по камням, 
В ритм жизни влиться водами спешила, 
Навстречу разгулявшимся ветрам.
			
На берегу один монах остался
Лежать, исполнив лучший свой сонет,
Улыбкою благой с рекой прощался,
Постигший истину большой поэт.
Прохладный летний вечер расстелился
Над гладью, тихо плачущей реки,
Парным дурманом  ласковой тиши 
В течении спокойно растворился,
Над ним все так же звезды серебрились,
Луна, все так же месяцем светилась,
А над рекою, с неба прилетев,
Полился флейты сладостный напев.
Сама река, подобно флейте грустной,
Мелодию седого чернеца,
Потоком времени плела искусно,
Познав в ней смысл земного бытия.

				30.06.03


ВЕСНА

Холодными утра губами
Шепчет весна захолустью,
Березы прямыми стволами
Молчат бело-розовой грустью,
Слезами струят облегченья,
С безмолвием зимним прощаясь,
Причастием жизни рожденья
И духом весны опьяняясь.

Грядёт мировое воскресье,
Победой над смертию зимней,
Волнуется дрожью полесье
Таинственным соковым ливнем,
Дурманит благим ароматом,
К зачатию мир призывая,
Сердца благовестом стократно
Врата в алтари открывают.

Всеталой воды перезвоном
Окрашена тайна венчанья,
Весенней любовью бездонной
Наполнено Слово признанья.
Бесхитростно и босоного,
Играючи и куралеся,
Весна на журчащих  протоках
Ласкает родное полесье.
		
29.03.03


* * *

Ты говоришь, что суетное время, 
что разделяет всё на бывших и иных, 
других, которых в будущее время 
неустанно манит очумело, 
и в тоже время 
напоминает постоянно, 
что все под солнцем бренно, 
закручено спиралью плавно 
и состоит из глупых запятых, 
которые, нас, разделив, соединяют 
в плаксивых скрипках грустные мотивы 
кварталов вездесущих бедноты
еврейской - 
познание признанья маеты 
Вселенской.
И если запятыми это разделить?

Печаль и скорбь о днях греховных 
подвигнет, может, на свершенье подвигов 
духовных. 
Но отказаться враз от радостей земных, 
и тем бездумно омрачить сей праздник жизни, 
Землю, что приютила ненадолго нас в чудных 
своих противоречьях, заунывной тризной?
Вполне унылая получится картинка,
Коль скоро, запятыми обрамить.

И как же радости преодоления 
препятствий, избавления от них 
и построенье новых? Кому их подарить? - 
завистливым врагам, или тому, 
кто назывался твоим другом?
Чтобы потом скорбеть и слезы лить 
по ним, опять изображая муку,
а после запятыми обложить?

Куда девать Любовь и все ее сюрпризы: 
потоки нежности, коварство и капризы, 
и что она таит?
Раскаяние смертного одра? 
жемчужину Небесной благодати 
что Землю превращает в Рай? 
тогда, 
Любовь не место для занудства запятых и, 
кстати, 
Она сама всегда об этом говорит.

Как не крути - не знает жизнь пророчеств 
в своем отечестве и не в иных, - 
билет в один конец, глядишь, - 
просрочен.
В спирали всех времен 
нет запятых,
сплошные многоточья...


ГУЛЯЕТ ВЕТЕР В ПРОХОДНОМ ДВОРЕ

Гуляет ветер в проходном дворе,
Гоняет желтый лист по закоулкам,
Картина растворяется в вине
Из поздней осени дыханьем гулким.

Прохожий запоздалый поспешит
К себе домой, от ветра укрываясь,
А вдалеке кондуктор возвестит
Свой реквием последнему трамваю.

Играет дождик в свете фонаря,
Уют, мерцаньем в доме создавая,
Войдя в мой мир без стука, не спрося,
Мои мечты и мысли забирая.

Справляет жизнь чудесный праздник свой,
Танцует джигу праздного гулянья,
Мне не отведать праздника сего,
Я обречен на радость созерцанья.

Милее мне писать в тиши стихи
Под шум дождя, под лязганье трамвая,
Под тусклый свет ночного фонаря,
При ярких красках солнечного мая...

За что мне этот берег у реки?
Об этом ты у Господа спроси.

28.10.06


ГОНЧАРНЫЙ КРУГ

Гончар старательно замешивает с глиной
Прозренье поиска в ночах бессонных,
Свой опыт мастера, копившийся годами,
Любовь, сошедшую с небес, особым даром,
Боль одиночества в толпе безликой
И много разных  быть или не быть,
Всё это, водрузив на круг гончарный,
В свой путь во времени мечту отправил.

Что сотворит на этот раз пытливый гений,
Прикосновеньем пальцев своих чутких?
Быть может водонос, что превращает
Простую воду в драгоценное вино,
Светильник Правды, для Грааля чашу -
Кровавых рек неиссякаемый источник,
А может быть неупиваемую чашу,
Спасительной христовой благодати?

Вращая на себе все тайны мира,
Земля хранит пока и эту тайну,
Давно седому мастеру отмерив,
От бремени минуту избавленья.
Вращается планета божьей воли,
Своим путем по небу проплывая,
Безмолвием вселенной вдохновляясь,
Творя своё еще не сказанное слово.

Вселенная свой круг гончарный мерно
От центра мирозданья разгоняет,
Шепча знамения и времена справляя,
Просторы, звездными дождями ослепляя.
Гончар, вобрав в себя вселенной бесконечность,
Её свободное дыханье жизни вечной,
Сам, становясь гончарным кругом мудрым,
Мнет отрешенно с глиной свое сердце.     
                                                                                          
16.04.031


*	*	*

Быть правым в одиночку лестно,
Губами припадать к живым истокам,
Увидеть в мирозданье свое место,
Причисленному быть, к седым пророкам,
Своим сознаньем править самовластно,
Надеждою питаться духов вешних,
В свободе поиска парить всечасно,
Хотя, и правым, и живым быть грешно.

Быть правым в одиночку грустно,
Еще грустнее ошибаться с мудрецами,
Искусно претворяться, чтоб искусно
Жонглировать ненужными словами,
Чужою ересью гордиться, как своею,
Года считать благополучной жизни,
Гнилые зерна при дороге сеять,
Отдав оброк  князьям постылой тризны.

Испытывать стыдливое удушье,
Бросая взгляд на правых в одиночку,
Себя, казня за злое малодушье,
Не зная, где на этом ставить точку.

Быть правым в одиночку трудно,
Всегда испытывать душевный голод,
В груди горит костер Джордано Бруно,
Но, без костра в груди - могильный  холод.


СТАРЫЙ  ТРАМВАЙ

Громыхал трамвай по рельсам
От кольца и до кольца - 
Грустная такая песня,
Без начала и конца.

Дребезжат его колеса, 
Мелкий дождик моросит,
Без отказа, без вопросов
Едет медленно старик.

Да, сейчас его забыли,
Обгоняют все подряд;
Старые бока заныли,
Тихой горечью болят.

Никому теперь не нужен,
Откатал свое с лихвой,
Освещая фарой лужи,
Тряс трамвай седой главой.

Громыхал трамвай по рельсам
От кольца и до кольца - 
Грустная такая песня,
Без начала и конца.


ВСПОМИНАЯ   ЯНЦЗЫ

Вспоминаю  Янцзы в январе - 
Чистый снег
Вперемежку с кружащимся сором,
В предрассветной тиши
из окна бабий вопль:
Надоели твои алкаши!
Тишина, пополам с бабьим ором.
Так рождалась гармония края сего:
Сила духа, податливость плоти, 
А то и наоборот,
Ведь все разумно в природе,
Весь этот круговорот.

Вспоминаю  Янцзы в феврале:
Пилигримов ватаги,
снующих в потемках.
Вы откуда, куда?
Мы...
и вновь тишина,
Заметает следы пилигримов поземка.
Неизвестно откуда приходят они,
И куда исчезают
не ясно мне тоже,
Эти тени, забытые богом в ночи,
В феврале загорелые, грустные рожи.

Утро в марте в долине Янцзы
Было, помню я, в сизом тумане,
Дамы спят, рядом дрыхнут тузы, 
поди, одиннадцатые видят сны,
И это азы, запечатленные в коане
А туманище прямо, как в бане!
Словно в сказочном сне
Из него появляются сонные тени -
На работу идут мужики,
Иль с работы влачатся уже еле-еле,
За туманом, поди, разгляди.

Вспоминаю апрельский  Янцзы:
Снег сошел,
на земле
Ворох  листьев бумажных,
встречающих  утро.
Что там?
тезисы Ленина,
Или тибетские сутры?
Дворник  молча кладет их  в мешок
И мешками несет на помойку,
Этот нашей культуры плевок,
Дух  народа и щедрый, и стойкий.

Вспоминаю я майский  Янцзы:
Свежим утром скворцов щебетанье,
Мы наги и босы,
Нам одеждой душистой сирени дыханье.
Майским утром в долине  Янцзы
Все друг друга вином угощают и пивом,
Майским утром в  Янцзы расцвело,
Майским утром в  Янцзы всё красиво.

Вспоминаю Июньский  Янцзы:
Море чистого неба
Океана цветов колыханье,
В этот миг забываю я имя свое, 
Забываю вселенной названье.
Я в нирване по этой вселенной лечу,
Поглощает меня золотое блаженство,
Я молчу и кричу, плачу и хохочу, - 
Растворяет  Янцзы совершенство.

Вспоминаю Июльский  Янцзы:
Тишину и покой непорочного леса,
Вижу, как  по грибы прошагали ежи,
Наслаждаюсь кукушкиной мессой.
Всё шагает, крадется, ползет и поет,
Тишину и покой охраняя,
Целомудрие лес для меня бережет,
Шумом сосен молитву читая.

Август, помню, в долине  Янцзы
Мы проплакали с небом от счастья,
С неба льет от зари, до зари,
Одаряя небесным причастьем.
Благодарна земля небесам,
Воспаряя душистой струею,
Вместе с ней воспаряю и я к облакам,
И обратно,
		на землю,
				слезою.

Вспоминаю  Янцзы в сентябре:
Пресыщение духа и плоти,
Фимиам воскуряется тучной горе,
Песнь Деметре поется с отрыжкой в икоте.
Изобилия рог все зовет,
Связь времен затерялась в сознанье,
А  Янцзы все течет и течет,
Исполняя любые желанья.

Вспоминаю  Янцзы в октябре:
Буйство красок  -  для сердца услада;
Улетают на юг журавли,
Прилетает с ветрами прохлада.
Очарован я грустным  Янцзы,
Жутким всплеском последним природы,
Отмеряют минуты часы,
Когда Стикс примет всех в свои воды.

Вспоминаю  Янцзы в ноябре:
Белый саван над полем кружится,
Не всходить больше алой заре,
Песне радости больше не литься.
Саван крепко опутал меня,
Согревая дыханием смерти;
Чую, как под котлом разжигают дрова -
По грехам моим ждут меня черти.

Вспоминаю  Янцзы в декабре:
Предвкушенье младенца рожденья,
Жить и дальше, предписано мне,
Жду с надеждой мое воскрешенье.
Снова буду гулять на заре,
Наслаждаясь предчувствием дня, 
Вспоминая  Янцзы в январе,
Вспоминая  Янцзы и себя.
	
				22.06.05