МНЕ  ОСЕНЬ  ПОДОЛЬЕТ  В  СТАКАН  ВИНЦА

Мне осень подольет в стакан винца
Багряно-золотистого, с грустинкой,
Продлится созерцания ленца
Задумчивой дождливою слезинкой.

Я буду наблюдать, как вдалеке
Рябина рыжим заревом пылает,
Как пламя ягод небо в вышине
Прозрачной синевою украшает.

Курлыканьем богаты небеса
Прощальной песней, плачем журавлиным,
Разлуки дивнокрылая краса
Волнистой дымкой проплывает клином.

К земле клонится квёлая трава,
Пожухлым стеблем на ветру качая,
Ей помнятся  душистые поля,
А саван скорби дни ее считает.

Упьюсь я живописною тоской,
Спою с ветрами реквием закату,
Печалью успокою разум свой,
Вобрав в себя кипучую отраду.

Я не забуду твоего лица,
Душевное природы осязанье,
Подлей мне, осень, своего винца,
Я окунусь в твое очарованье.


СЛАДКИЙ СОН

Качая лодку легкою волной,
Трепал ей ветер локоны лениво,
Склонившись над причудливой водой,
Она рукой касалась волн игриво.

Казалось, волны приняли игру, 
Стараясь дотянуться пальцев тонких,
Они неслись, волною на волну,
Порой, накатываясь в этой гонке.

Мы плыли мимо дивных берегов,
Весло ритмично в воду опускалось,
А девочка не пророняя слов,
Фигуркой гибкою к воде склонялась.

Молчали мы, молчал наш сладкий сон,
Лишь шепот ивы нарушал молчанье,
Я образом ее был поглощен,
Спокойствием природы созерцаньем.

Печальны были юные глаза,
В тиши качалась лодка безмятежно;
Седая память многие года
Хранит в воспоминаньях образ нежный.

						 

НЕВЕСТА

Шлейф платья белого невесты юной, милой
Проплыл и замер возле алтаря,
Скрывала взор ее вуаль фаты стыдливой,
Когда уста произносили "ДА".

Святым причастием ей губы вспламеняло;
Когда наперсный крест их  холодил,
Явился образ ей, она Его узнала,
Его, Того, кто так ее любил.

 Ему покорная, ладошку протянула,
Перед глазами, видя лишь Его,
Порывисто дыша, свечу задула,
Когда жених  ей надевал кольцо.

Дух  святости Его из алтаря струился,
Венчанья таинство прошло, как сон,
Хотя, хор с клироса еще о ней молился,
Еще был слышен колокольный звон.

Девичеству конец, Он прячет ее косы,
 Судьбу решать, кому еще дано!
И на престоле там возникли водоносы,
В них  пенилось искристое вино.

					

ОСЕННИЙ  ЛИСТОПАД

Листва деревьев календарь мне заменяет,
По кленам и дубам веду отсчет времен;
С осеннею тоской на землю опадает
В сиянье золотом неумолимый сон.

Когда разлукой желтой дни мои кружатся,
Не в силах к древу жизни время повернуть,
Не в силах  я навечно с ними расставаться,
Я с грустью провожаю дни в последний путь.

Круженье плавное рождает опасенье
Чего-то не успеть, куда-то опоздать;
Шуршит у ног моих  душевное томленье
Мне прелесть фатума, пытаясь передать.

С деревьев сыплется слепая неизбежность,
Вонзая в спину мне предательский кинжал,
Слезой багряной распыляя мою нежность,
Сердечных  моих  сил волнующий накал.

С годами слышится, как  в золотом порханье,
Небесной чистоты пророчащий набат,
Предсказывает мне, что к вечному закланью
Обрек мою судьбу осенний листопад.

				

НА  СМЕРТЬ  ПОЭТА

С собою тайну унесла
Река Забвенья,
Мы не расслышим никогда
В ее теченье
Твоей души последний крик,
Твои терзанья - 
Холодным мрамором укрыт
Порыв отчаянья.

Теперь являясь среди нас
Лишь зыбкой тенью,
Молитвой, слышимой в сердцах, 
Как откровенье,
Ты все надеешься сказать
Нам смерти тайну,
Или пытаешься позвать
Нас на свиданье.

Не разобрать молитвы слов
Твоих пророчеств - 
Надежен мрамора покров,
Надежен очень.
Среди задумчивых берез,
Крестов стоянья,
Хранит молчание погост,
Хранит молчанье.

			

*	*	*
				
Волшебной сказкою привиделся Байкал,
Прозрачной чистотой седых преданий,
Земного таинства зеркальный пьедестал,
Небесной мысли легкое посланье. 

Из глубины, из недр запредельных 
Мир благоденствия струит свой свет,
Благою вестью орошают землю
Ночные солнца ангельских планет.

Под звуки бубна дикого шамана
Над гладью льется пение псалмов,
Им вторит сутрами буддийский лама - 
Омыт здесь водами союз богов.

Хрустальных речек тихая обитель
Таежный дух безвременно хранит,
Мирской поспешности благой гонитель
Живой водою жажду утолит.

Здесь простота божественного хлеба
Уносит песню сердца в мир иной,
Тому, кто стал причастен к тайнам Неба
Земная жизнь теряет смысл свой.



ЦЫГАНКА

Бурый уголь глаз цыганки
Опалил мою ладонь - 
По судьбе моей - жестянке
Проскакал цыганский конь.

Красной лентой в черной гриве
Пролетел, взметая пыль,
Разметав изгибы линий,
Быль ладони и не быль.

В сердца тайные лазейки
Он с наскока проникал,
Завитки судьбы-злодейки
Грустным ржаньем оглашал.

Цокот бойкого копыта
Взбаламутил сердца взвесь,
Красной лентою увита
Разухабистая спесь.

Все невзгоды и напастья
Шлейфом нес он за собой,
Но подкову мне на счастье
Обронил скакун лихой.

Отвела глаза весталка,
Ничего не говорит,
Только конь шепнул украдкой:
Видно, Бог тебя хранит.

			

САКСАФОН В ТИШИ

Переливными струями хриплыми
Поливал саксофон небеса,
И в чертогах небесной обители
Ярче слышались их голоса.

В обрамлении таинства вечности,
Тишины запредельных высот
Звуки брызгали гранями млечными
Украшая собой небосвод.

Тишина, упоенная истиной, 
В голосах обретала покой,
Становилась все глубже, таинственней,
Осязаемою тишиной.

Расплываясь задумчивой нежностью,
Заполняя собой небосклон,
Орошая безмолвие свежестью
О любви пел седой саксофон.

Серебристыми звуками пенными,
Порождаемыми тишиной,
Звуки сакса творили вселенную,
Возникая волна за волной.

				

СОНЕТ
			
Осенним вечером в подземном переходе,
Среди мирских забот, трагедий и удач,
Самозабвенно и в гармонии с природой
Ноктюрн наигрывал взлохмаченный скрипач.

Мелькали мимо тени суетливые,
Порой, в футляр, ему, кидая медяки,
То грустно пела скрипка, то игриво,
Казалось, в такт стучат по полу каблуки.

Звук в воздухе повис молчаньем гробовым,
Скрипач упал, разбилась скрипка в щепки,
А вдалеке завод дул к звездам сизый дым,
И уносил в своих клубах ноктюрна слепки.

Когда я слушаю теперь ночные грезы
Из глаз моих невольно льются слезы.


СИЛА  КАМАСУТРЫ

Один чудак, проснувшись рано,
В сомнение чрезмерно смутном,
Стал вчитываться в Камасутру,
Но, не найдя, в старанье рьяном,
Там ничего приличного для утра,
Отправился к ларьку пивка испить.

Прикосновением вспотевшего бокала,
Вдруг, бархатистость влаги золотистой
Мотив волнительно душистый
В его душе тот час же проиграла,
Сомнением на этот раз лучистым,
Способным его разум пробудить.

Он осознал всю силу озаренья,
Он догадался, почему по утру,
Листать пустился рьяно Камасутру,
И в состоянии душевного волненья,
К ларьку опять пошел с желаньем чудным
Просить искусство наслажденья повторить.