Указ президента "О должном знании государственного языка" с превеликой радостью приняли лишь печатники, получившие государственный заказ на напечатание Нового Завета Русской Словесности многомиллионным тиражом.
Проспект, как всегда, оказался в стороне от дел государства. Им, по большому счету, на государственном языке разговаривать некогда, да, если подумать, то и не с кем, разве, что друг с другом. Но друг друга они и так прекрасно понимали, а их беседы всегда происходили при закрытых дверях. Поэтому они своей, возможно, и не совсем грамотной речью, никак не могли бросить тень на авторитет зарождающейся сверхдержавы в глазах мировой общественности. Для мировой общественности у них были свои представители, которые русским языком владели в совершенстве.
Бомонд воспринял указ президента, как личное оскорбление. И не столько потому, что с языком демократии у них были связаны лучшие годы их жизни, и даже не потому, что на этот язык они возлагали большие надежды в будущем, так как в будущем они планировали великие бои за проспект, где без языка демократии им никак было не обойтись. Основная причина их обиды заключалась в том, что классический русский язык им никак не хотел даваться. Им легче было выучить китайскую грамоту, где все ясно и понятно, а для дураков еще и картинки есть в виде иероглифов, чем родной язык, с его витиеватостью и обтекаемостью. Помучившись, какое-то время, заново изучая, основательно позабытую родную речь, они бросили это безнадежное занятие, и теперь ходили, стараясь, избегать публичных мест. Теперь, они большей частью учились, лишний раз рот не открывать.
Но такое положение продолжалось не долго. Однажды, они все, не сговариваясь, собрались на центральной площади у помоста, в руках у каждого был Новый Завет Русской Словесности. Они стали требовать у президента отмены его последнего указа. Но президент оказался глух к их требованиям. Тогда они стали рвать страницы, швырять истерзанные книги на землю, плевать на них, топтать их ногами. Туда же полетели и книги из их библиотек, заботливо подобранные их дизайнерами к цвету обоев их просветительского порыва. Скоро образовалась огромная гора из книг. Русское Слово молчало, наблюдая творившееся вокруг него безумие, в ожидании своего часа, когда оно сможет воссоединиться, с Пославшим Его.
И такой час настал. Кто-то бросил факел в груду книг, и огонь медленно пополз от подножия горы к ее вершине, крепко заключая всю гору Русского Слова в свои жаркие объятия. Огонь, преисполненный ответственностью, за миссию, ниспосланную ему свыше, был чрезвычайно внимателен к каждой книге. Он в сильном волнении старательно раскрывал каждую из них, перелистывал каждую в ней страницу, пытаясь вчитаться в Слово Жизни. Но от его горячего дыхания страницы только скручивались от нестерпимой боли, обугливались, и, охваченные пламенем, освобождались от страданий громким криком, уносящимся в ночное небо к бледным звездам. Кричали Пушкин и Куприн, Лесков и Лермонтов, Тургенев и Карамзин и многие, многие другие Великие Мастера русской словесности, кричало все Русское Слово. Их крик отчаяния вылился в общий рев разбушевавшегося негодования и несогласия с такой незаслуженной участью, который заглушил истеричные вопли беснующейся вокруг них толпы.
Толпа притихла. Страх покрыл толпу своим черным покрывалом. В небе грянул страшный гром, и сверкнула ослепительная молния, которая превратила особняки и виллы бомонда в руины. В ужасе бомонд расползался от места казни Русского Слова, стараясь укрыться от гнева Небес в этих развалинах. Забившись под обломки в самые дальние углы, они дрожали от страха, ожидая конца Света. Отныне они, да и не только они, воочию убедились, в духовном происхождении Русского Слова, в Его мощь и силу. Единственно, не было в них сожаления о содеянном. Страх заглушил в них даже это чувство.
Костер догорел, а поднявшийся на том месте ветер закружил оставшийся от книг пепел и унес его в небо. Пришедшие потом туда ученики профессоров, собиравшиеся достойно захоронить останки Русского Слова, никаких останков не обнаружили. Место, где некогда бушевал огонь, было чисто, лишь с неба им успокаивающе, ласково мерцали звезды.
В тупиках процесс по освоению государственного языка прошел без каких-либо осложнений. Там его все прекрасно знали и никогда не забывали. Дело в том, что в тупиковых школах, по давней традиции, классический русский язык и литература всегда считались основными дисциплинами, и учителя требовали от своих учеников в первую очередь неукоснительных знаний именно этих предметов, так как в остальных предметах были не очень сильны.
В свете последних преобразований государства у выпускников школ появился шанс применить свои знания языка при поступлении в ВУЗ, где, на вступительных экзаменах, литература и русский стали решающими при зачислении и не только на гуманитарные факультеты. И вообще, преподавателей вузов с недавних пор стала мучить совесть, что они, потворствуя своим меркантильным интересам, столько лет способствовали не укреплению, а развалу державы. Поэтому теперь они в абитуриентах старались отыскать своих учеников, способных продолжить их дело в науке, своими знаниями, своим талантом, а не плодить армию платежеспособных бездарей.
Этот почин был поддержан сверху. Государство выпустило указ о бесплатном средне-специальном и высшем образовании для особо одаренных юношей и девушек, больше того, отныне такие студенты стали получать от государства повышенную стипендию.
Бомонд сдал свои позиции. Его представители перестали мелькать на людях, не говоря уже о публичных выступлениях, где нард открыто, смеялся над каждым сказанным ими словом. Телепередача "Шесть соток" совсем прекратила свое существование, а вместе с ней и многие другие ток-шоу, потому что их участники не желали быть посмешищем на всю страну.
Предприниматели вели все переговоры с лидерами профсоюзов через своих управляющих, которые, как и лидеры профсоюзов, в большинстве своем, были выходцами из тупиков. Косноязычным директорам заводов и фабрик приходилось покидать занимаемые должности, а на их место трудовой коллектив, при поддержке своих профсоюзов, выбирал своего ставленника, такого же, как и они, сами, выросшего в тупиках, и отлично разбиравшийся во всех чаяниях рабочих.
Стали преображаться и сами тупики с закоулками. Старые дома барачного типа и лачуги, в которых ютилась тупиковая беднота, пошли на снос. На их месте стали вырастать красавцы небоскребы с просторными, удобными квартирами. Последним достижениям отечественной архитектуры простора в тупиках явно не хватало, поэтому все тупики, проулки и закоулки пришлось расширить до величины широких улиц, а то и проспектов.
Сами же улицы, в которых все еще обитал бомонд, на фоне новых широких улиц стали выглядеть жалкими проулками и переулками, а былая респектабельность облетела с них, как осенняя листва с деревьев. Но бомондовцам было не до лоска, перед ними стоял вопрос элементарного выживания. Вся прислуга их покинула, и им теперь приходилось заново учиться делать покупки в магазинах, самим готовить себе еду, нянчиться с детьми и делать массу другой необходимой работы по дому, о которой они не имели, до сего момента, ни малейшего представления. И для некоторых, такая работа не пропала даром, их язык стал возвращаться к своим корням, стал более человечным, хотя, до совершенства было еще, конечно, далеко. Остальным же, такой переход на самообслуживание, лишь усугубил их, и без того, варварски-чудовищный язык. Теперь они выражали свои мысли только матом, причем, выбирая самые его извращенные формы.
Небоскребы новых улиц не только затмили своим великолепием улицы бомонда, но и закрыли собой храмы всех конфессий. Церкви просто исчезли рядом с этими великанами, потерялись за их широкими спинами. И теперь в церковь мог попасть только знающий туда дорогу истинно верующий человек, но таких, увы, наблюдалось не много. В основном жители новых улиц занимались тем, что наверстывали упущенное, старались получить то, что им долгие годы никак не давалось. Теперь они обустраивались, налаживали свой быт, приобретали массу новых полезных вещей в свои дома - для них теперь и без церкви каждый день превратился в праздник.
А тем временем, отечественные звездуны и звездищи доживали в своих покосившихся особняках последние дни. Яркие блестки с их нарядов облетели, да и сами наряды полопались по швам, не выдержав натиска их стремительно тучнеющих фигур. О былой славе им еще могли как-то напомнить помятые плюмажи из обтрепанных перьев на голове, но и они, в сложившейся ситуации, были весьма слабым утешением. Их давно уже никуда не приглашали, они давно уже были никому не нужны.
Время перемен безжалостно сорвало с бомонда весь их напускной внешний блеск, обнажив их пустую сущность. И теперь голые короли либо все дни напролет просиживали в пивных и распивочных, матерясь и разбивая в кровь кулаки об столы, либо пили в одиночку, запершись в своих "шести сотках", молча, ненавидя весь белый свет, и тот день, когда они родились в богом проклятой России.
Настоящий переполох новый указ президента вызвал во внутриполитической жизни страны. В первую очередь разногласия и не способность придти к единому мнению произошли внутри каждой из партий. Партии дробились на отдельные партии, потом объединялись с осколками других партий, образуя новые партии, потом снова дробились и вновь созданные. Измотанные склоками и внутрипартийными интригами, они, наконец, смогли окончательно разделиться на две полноценные партии - партию умеренных либералов и партию демократических реформаторов. Но и та и другая стремилась к сотрудничеству, в первую очередь, с профсоюзами, так как рейтинг их партий на выборах отныне целиком зависел от жителей новых улиц, где профсоюзы прочно заняли лидирующее положение. Объединение самих же профсоюзов в единую общественно-политическую организацию произошло, без каких либо серьезных волнений, как само собой разумеющиеся.
- Чудны дела твои, Господи - блаженно пропел президент - созерцая обновленную Россию. - Полюбуйтесь, какой великой силой обладает Слово. Вы видите, стоило только немного подправить наш родной язык, и сразу все преобразилось. Долгожданный Мессия спустился с небес и не дал нам загнить в нашем мещанстве, навел порядок, расширил наш духовный кругозор, увеличил наши духовные запросы.
Естественно, изменились и наши чисто бытовые потребности. Поэтому не удивительно, почему исчезли из газет и журналов, например, изображения обнаженных красоток. На такой примитив сейчас уже никто не купиться. Теперь, с появлением доброкачественного жилья, у молодежи появляются более серьезные мысли и о семье, и о продолжении рода. А чем им могут помочь в этом полуголые девицы на обложках журналов? Правильно, от них не может быть ни семьи, ни потомства, лишь одно чувство глубокой неудовлетворенности, как последствие соприкосновения с любым эрзацем.
Да и перед людьми старшего поколения теперь не стоит вопрос о сведении концов с концами. Сейчас они все материально обеспечены, и могут себе позволить творчески подходить к своей работе. Мы же в свою очередь поддержим любое их конструктивное начинание.
17
с 26 июля 2027 года по 20 декабря 2029-го
Красавцы небоскребы Новых улиц радовали глаз. В них не было подчеркнуто-вульгарной величественности старых улиц. Небоскребы не пугали своей тяжеловесной приземленностью паука, подобно особнякам бомонда, широко распластанным по земле. Напротив, они все, устремляясь в небо, казалось, парили над землей. Они никого не отпугивали, а наоборот, приглашали всех желающих принять участие в путешествии к звездам.
Магазины Новых улиц не били в глаза своей рекламой, стараясь, перекричать друг друга. Они естественно вписывались в общий уклад жизни, становясь неотъемлемой его частью, но, не навязывая всем свой смысл существования, как было раньше.
По Новым улицам мчались машины отечественного производства, которые, к тому времени, уже прочно зарекомендовали себя с положительной стороны в мировом автомобилестроении. И отныне иметь такой автомобиль не являлось роскошью, не рассматривалось, как вызов обществу, как попытка заявить о себе его владельца всему миру, как о неоспоримом авторитете. Отныне иметь такой автомобиль мог позволить себе, практически каждый, а дешевые авторитеты Новые улицы и раньше не признавали, еще в тупиковую свою бытность.
Социальная лестница существовала, разумеется, и здесь, но уважением пользовались не высокие посты, и не сверхприбыльные предприятия, а непосредственно сами дела людей в не зависимости от того, какую они общественно полезную работу выполняли. Здесь было в порядке вещей, если директор крупного предприятия со своим главным технологом приходили за советом к своему рабочему, или наоборот, тот советовался по своим вопросам с директором, а то и просто ходили вместе на рыбалку, или на футбол. Здесь дети и директоров и рабочих ходили в одни и те же детские сады и ясли, учились вместе в одних и тех же школах и институтах. Здесь царила атмосфера естественной тактичности и взаимоуважения.
Новые улицы были похожи на большой дружный муравейник, где каждый занимался своим делом, по возможности помогая своему соседу, но, только никак не мешая, не стараясь вырваться вперед, но и не отставая от остальных, становясь всем обузой. Жителей Новых улиц, со временем, стали называть Новыми Русскими Джентльменами.
Леди Новых Русских Джентльменов предпочитали естественные отношения в любви, когда только двое людей любят друг друга, когда весь мир раскрывается только для них двоих, принадлежит только их глубоко личным, интимным переживаниям. После того группового и нетрадиционного, в том числе, извращенного сумасшествия, что навязывал им до недавнего времени бомонд, будучи законодателем этики и эстетики, такая чистота в интимных отношениях была для них в диковинку, и потому необычайно востребована.
Воспевалась любовь сердца, а не похоть тела, как раньше. Именно Любовь в высоком своем проявлении занимало умы поэтов и художников. Порывы их вдохновения открывали им новые формы выразительности этой нескончаемо вечной темы для творчества. В их работах слышался голос Неба, раскрывавший благодарному созерцателю новые, ранее неизведанные человечеством грани, этого необъятного, космического явления, а не жалкое урчание тщеславного желудка, как раньше. Мысль художников в их творениях, подобно Духу Мироздания, проносился над бездной океана непознанного в Любви, освещая и предлагая в дар зрителю вновь открытые сокровенные таинства, очищая и одухотворяя принявших их.
Женщины Новых улиц излучали собой естественную красоту Природы, создавшую их, и не стремились перещеголять друг друга дорогими нарядами и количеством косметики на своих лицах, как прежде. Отныне в их лицах читалась природная мудрость прародительниц жизни на земле в своей таинственной притягательности, а не лукавая хитреца охотниц за толстыми кошельками. Отныне они действительно являлись Леди, в буквальном смысле этого слова, а не согласно, продажного рейтинга.
- Я вижу, - сказал президент, - гармония чувств и мыслей, ниспосланная нам свыше, незамедлительно отразилась не только на экономике, внешней политике, на добрососедских отношениях между людьми, но так же сказалась в лучшую сторону и на рождаемости нашей страны, на воспитании детей. Мы стали слышать Небо, и не только слышать, но и слушать. Это радует. Лишь приятно пугает возросшая рождаемость.
- Что же в этом страшного, тут радоваться надо.
- Я и радуюсь, только попутно думаю, чем я эту ораву буду кормить, где они будут жить, в каких домах, и хватит ли им земли в России под жилье.
- Ничего страшного, не хватит в России, поедут в другие страны. На планете места всем хватит. Похоже, и России уготовано великое рассеяние по планете, как евреям в свое время. Похоже, мы стоим в преддверии этих грандиозных событий. Не так ли?
- Что касается рассеяния, то оно уготовано любой цивилизации в определенный период ее развития, а не только евреям. Рассеяния были и до евреев и после них. Вспомните Александра Македонского, Древний Рим. После рождества Христова рассеивались по планете испанцы, португальцы, англичане. Все проходят через рассеяние. Кто путем насильственное вторжение, как Гунны, как Германские племена, как Чингисхан, кто, гонимые, теми же Гуннами, или Германцами, или красным террором коммунистов, кто разбредался по земле в поисках хлеба насущного, как выходцы из Индии. Да, что далеко ходить и Наполеон, и Гитлер, тоже принимали участие в рассеянии своих народов, хотя, может, и сами не подозревали, что участвуют в нормальном эволюционном процессе.
И Россия совсем не исключение, и Она живет по тем же законам эволюции, и она начала свое рассеяние в положенный ей срок, а именно после революции 1917-го года. И, думаю, не верно будет полагать, что мечты Сталина о Мировой революции на штыках России это такой уж бред параноика. Сталин не был сумасшедшим, он четко выполнял эволюционные задачи, только называл их по-своему. Процесс рассеяния во Франции начался сразу после их, французской, революции, и Наполеон, выполняя эволюционные задачи Франции, тоже называл это по-своему. И Гитлер, выполняя эволюционный долг Германии, называл свою экспансию по-своему. Китайцы никак не называли, они просто взяли и стали рассеиваться, и помешать этому процесс не в силах никто. Всех их объединяет лишь то, что все они и Наполеон, и Гитлер, и Сталин, и китайцы были участниками первого, самого труднопреодолимого, прорыва за территорию своего государства. И в таком первом прорыве, как правило, всегда задействованы грубые энергии, потому что для первого прорыва требуется много физических сил. Потом, после первого лобового удара, когда брешь пробита, грубая сила уже не нужна, и энергии проникновения становятся с каждым разом тоньше и тоньше, но процесс, тем не менее, не прекращается.
- Тоньше, это как? На смену открытых вооруженных вторжений, тяжелых танков приходят диверсионные группы партизанских отрядов, шпионы и лазутчики?
- Партизаны появляются, как правило, вместе с танками, или вместо них, поэтому их можно отнести к грубым животным энергиям. Я имею в виду совсем не это. А то, что после воин в рассеянии задействованы уже более тонкие энергии, энергии управляющие экономикой, торговлей. Вслед за этим энергии рассеяния еще больше утончаются, и рассеяние идет через культуру и науку, и, наконец, рассеянием начинают двигать духовные устремления людей. "Блаженны, изгнанные правды ради, ибо тех есть Царствие Небесное" - так вот это сказано, как раз, про таких. Кто начинает испытывать духовный голод в стенах родного монастыря, и отправляется на поиски своей Шамбалы, своей чаши Грааля, или своего ученика, чтобы поучиться у него, как достичь духовного просветления, одним словом, правды ради.
Но нам пока это не грозит. Танки со шпионами для нас уже пройденный этап, и сейчас у нас на очереди экономика и торговля. Поэтому не стоит удивляться, что мы начинаем открывать за границей филиалы своего, отечественного производства, где потребуются квалифицированные отечественные специалисты. Так что не стоит переживать - на планете места всем хватит, а нет, так будем осваивать космос. И наши космические станции на Луне и на Марсе это только начало.
- Что, после вторжения на эти планеты начнем с ними торговать? - невольно вырвалось у меня.
- Начнем. Только не с ними, а ими, то есть космос станет объектом научных изысканий, и с этим нам одним будет трудно справиться, потребуются усилия всей планеты, но это всё дела далекого будущего. Мы же давайте спустимся на землю, для нас пока и тут работы хватает.
18
с 20 декабря 2029 года по 14 мая 2032-го
- С грубым физическим рассеянием по планете и с более цивилизованным, через торговлю, мне все понятно, - не унимался я. - Настало, например, мне время рассеяться, и в голову сразу втемяшивается идея о моем неоспоримом величии над другими народами, или о моем расовом превосходстве, или мне начинает казаться, что другие народы глупея меня, раз они позволяют богатым управлять собою. И тут я хватаю в руки винтовку и при поддержке танков, авиации и флота начинаю вразумлять каких-нибудь неразумных хазар, как надо правильно жить. И такое вразумление длится до тех пор, пока, либо хазары не образумятся, либо не иссякнут мои силы. При этом мне удается частично рассеяться самому и помочь в этом, трудным на подъем, хазарам.
- Не совсем так, но очень близко к правде. Для того чтобы понять принцип рассеяния, необходимо сначала уяснить себе причины его побуждающие.
Для примера возьмем отдельно взятого человека, как отдельно взятый организм. Представьте, вот человек родился и начал расти. Для его роста в его организме происходят, предусмотренные на этот случай, необходимые биохимические процессы. Когда природа посчитает, что человек уже достаточно вырос для своей персональной жизненной программы действий, и его дальнейший рост будет ему только во вред, она прекращает в его организме биохимические процессы роста и начинает другие, связанные с продолжением его рода. Благодаря этим новым биохимическим процессам, человек, вдруг, с интересом для себя обнаруживает интерес к противоположному полу, стремление обратить внимание противоположного пола на себя. Завоевать не только его благосклонное расположение к себе, но, главное, завоевать его тело, как одно из основных составляющих компонентов для продолжения рода на первом его, самом проявленном этапе.
Раньше, ну, скажем, где-нибудь в каменном веке, люди себе особенно голову не ломали, как им удовлетворить свою элементарную потребность, свой инстинкт продолжения рода, они просто брали и совокуплялись. По обоюдному согласию, или без оного, но в любом случае это всегда рассматривалось как само собой разумеющееся. Потом, когда стали возникать всякого рода препоны к удовлетворению одного из основных инстинктов человека - территориальные, социальные, национальные, расовые, идеологические, религиозные - инстинкт у человека не ослаб, только теперь, для его удовлетворения, он стал проявлять больше изобретательности, что, в конечном счете, и сделало его из обезьяны человеком.
Отдельно взятую цивилизацию тоже можно смело рассматривать, как некий живой организм, который живет по совершенно тем же законам. Цивилизация зарождается, растет, а когда вырастает, то начинает проявлять активный интерес к другим цивилизациям.
В доисторические времена таким созревшим цивилизациям так же особенно не нужно было голову ломать, изобретая благовидный предлог для совокупления с другой цивилизацией, они просто садились на боевых коней и завоевывали тех, кого могли завоевать.
В наше время, общество, осуждая всякое завоевание, пытается предотвратить любую попытку в этом направлении. Общественная мораль и право всякий раз ставит заслоны для любого вооруженного вторжения, которые с каждым разом все крепче и крепче, и тем только, по моему мнению, разжигает итак неуемную страсть и непомерную изобретательность у тех цивилизаций, у которых этот инстинкт проснулся и бьет через край. Вот они и придумывают для достижения своей главной цели - совокупления - всякие оправдания. Наполеон оправдывался тем, что нес народам Европы освобождение от феодального гнета, свободу равенство и братство. Сталин освобождал те же народы уже от капитализма. Гитлер объявил войну всем не арийцам. Сейчас исламисты, у которых женилка подросла для совокупления, придумали священную войну с неверными, где под неверными они понимают всех, кто не они сами. И неизвестно, что будут изобретать последующие женихи.
- А неужели, действительно, нельзя обойтись совсем без воин.
- Увы, непорочных зачатий в природе нет, и в обозримом будущем не предвидятся. Жизнь на планете, как это ни странно прозвучит, продолжается пока происходят войны. Человечество еще не придумало технику сублимации грубой сексуальной энергии, в более тонкие, творческие, для целых цивилизаций. Да, и для отдельных их представителей, в большинстве своем, подобная техника еще пока тайна за семью печатями. Хочется верить, что со временем, процесс дефлорации у цивилизаций станет менее болезненным. Но пока, Искусство Наслаждения для целых цивилизаций, не освоено. Нет даже элементарной культуры с ее сватами и свадьбами, мальчишниками и мудрыми советами замужних подруг. Пока остается только помечтать о тех временах, когда подобное венчание станет волнительным таинством, будет происходить по обоюдному согласию, по любви, а не по грубому расчету. Тогда, в процессе зачатия будут задействованы лишь тонкие энергии познания, исключающие боль и страдания. Сейчас же, нам остается только надеяться, что со временем взаимная симпатия, к примеру, Израиля и Палестины обратиться, хотя бы, к сферам взаимовыгодной торговли, не говоря уж о культурном обмене, и тем более о слияния их религий, ну, если они до этого не задушат друг дружку в жарких объятьях. Ибо, как не крути, а в зачатии должен участвовать весь организм - и тело, и душа, и дух.
Разумеется, цивилизации, для которых программа тела уже пройденный этап, сами начинают смекать, что торговать, оказывается, выгодней, да и лишнего шума, и грязи гораздо меньше. При этом процесс рассеяния становится еще более интенсивный, так как проходит не рядами и колоннами по хорошим дорогам, а рассеивается через товары и покупателей, которые уже способны проникать и в труднодоступные места.
Рассеяние через культуру и науку происходят еще более незаметно, но еще более охватывающее, чем через торговлю. Взять, к примеру, культуру. Не стоит полагать, что художники, писатели, композиторы сорвутся вдруг с насиженных мест и разлетятся во все концы планеты, чтобы там насаждать зерна культуры своих цивилизаций. Нет, сами они вряд ли догадаются, да и чего ради, если им всем и дома не плохо живется. Разлетятся не они, а их произведения, и тот смысл, тот эмоциональный фон, который они в них вкладывали, то есть, разлетится более тонкая субстанция, нежели их исхлестанные творческим дерзновением тела. За границей, к примеру, проникнутся пониманием к нашей культуре, а у нас, в свою очередь, священники перестанут воротить свои духовные лица от полотен Рафаэля и Микеланджело, находя их не православными. Не будут затыкать свои духовные уши, заслышав музыку Баха, по той же причине. Перестанут предавать анафеме тех, кто не успел заткнуть. Напротив, они все, к тому времени, осознают, что произведения Рафаэля и Микеланджело, Баха и "Beatles" не могут принадлежать только одному народу, или конфессии, что они принадлежат всему миру, всему человечеству.
Что касается духовного рассеяния, то оно, в свою очередь, будет уже направлено не только вширь, охватывая сердце нации, но и устремляясь вглубь, овладевая ее духом.
- Страны запада уже сейчас проявляют к нашей культуре интерес, да и мы, вроде, тоже, не прочь соприкоснуться с их культурой, по крайней мере, чувствуется, что мы уже для этого созрели.
- Проявляют, но пока это только за счет интересов коммерции, за счет ее энергий. Пока и Рафаэль, и Бах, и "Beatles" всеми рассматривается, как хорошо покупаемый товар, и не более того, так же и наши иконы и Достоевский с Булгаковым у них. Но все же это лучше, чем артобстрелы и бомбардировки, согласитесь?
- Согласен. Так вы считаете, что и наша Церковь, как отдельно взятый живой организм, уже созрела для того, чтобы проявить свой интерес к другим культурам и религиям.
- Вполне созрела. Не век же ей в девках маяться в темнице за семью запорами, пора и себя показать во всей своей красе, да сделать свой выбор, кто ей по сердцу, кроме самой себя.
С Церковью мне всё пока ясно. Меня сейчас больше беспокоит наш бомонд.
- А где он, к стати. Что-то я его совсем упустил из вида в последнее время.
- Бомонд, в отличие от Церкви, окончательно выродился. Их неуемные фантазии по части совокупления привели к тому, что они не только все потеряли свою сексуальную ориентацию, и ориентацию своего пола, но так же, вместе с этим и ориентацию в окружающей среде. Они все стали бесполыми и, в отличие от Церкви, не способными к продолжению жизни. Они в своих совокуплениях задействовали лишь тело, пренебрегая душой, не говоря уж о духовной подоплеке брака. И вот результат, теперь приходится их убирать, как ненужный балласт, мешающий нашему дальнейшему развитию.
- Постойте, как убирать!
- Безжалостно, как злокачественную опухоль.
- Но неужели среди них не найдется и пятидесяти нормальных человек, кто мог бы быть еще полезен обществу.
- Если это так, то клянусь, ничего с ними пока делать не буду, ради этих пятидесяти.
- Ну, а если окажется только сорок?
- Что ж, не трону и ради сорока.
- А если только десять?
19
с 14 мая 2032 года по 8 октября 2034-го
Предрассветную тишину нарушил дружный рев мощных бульдозеров. Они, выстроившись в ряд, и опустив на землю свои тяжелые ножи, цепью двинулись на полуразвалившиеся особняки бомонда. Они крушили и ломали обветшавшие виллы, сравнивая их с землей, и поднимая вокруг себя густые клубы пыли.
Те, из их обитателей, кто не нашел свой конец под обломками сгнившего благополучия, а сумел выбраться из-под них раньше, гордо стояли в ожидании приближающихся гусеничных машин. Они не кричали и не пытались сопротивляться, на их лицах не было отчаяния. Напротив, они испытывали наслаждение, свой звездный час, триумф всего их бытия. Они с презрением поглядывали на жалких людишек за рычагами бульдозеров, которые так и не поняли, что высший смысл существования заключается в принесении себя в жертву высшему смыслу существования - наслаждению. Что человек рожден для того, чтобы сначала получить от жизни все удовольствия, а потом отдать себя на заклание, получив тем самым свое последнее, высшее удовольствие, как награду, за честно прожитую в удовольствиях жизнь.
Бульдозеры закончили свою работу и ушли. Густое облако пыли еще долго клубилось над тем местом, где совсем недавно кипели нешуточные страсти. Где гнусность одной интриги затмевала гнусность другой, и становилась, на какое-то время, примером для подражания всей той мышиной возни, которую здешние обитатели называли жизнью.
Когда пыль осела, то взору предстала ровная частица того пустыря, на котором всё здесь когда-то начиналось. Первый энтузиазм строительства улиц, первая борьба за лидерство, появление первых "звезд" - осевшая пыль навсегда поглотила то, что совсем недавно называлось "Бомонд", не оставив ни малейшего о том воспоминания.
- Похоже, Молох верхом на Золотом тельце сумел-таки принести в жертву своей ненасытной утробе бомонд раньше, чем бомонд принес в жертву Молоха. Но куда же он сам-то подевался. Неужели вместе с бомондом сгинул в пыли, их, поучительной для всех нас, истории - размышлял я, рассматривая знакомую безжизненную равнину пустыря.
- Не думаю, - как всегда неожиданно, влез в мои мысли президент, - думаю, затаился где-нибудь, в ожидании следующей своей жертвы.
Пока на земле существуют материальные ценности, ни Молох, ни Золотой телец непобедимы. Для того чтобы они исчезли совсем, необходимо сделать основательную ревизию в своих мозгах, произвести переоценку ценностей. И уж тогда, отказавшись от золота и бриллиантов, как от ничего не значащих для полноценной жизни суетных предметов, спокойно наблюдать за предсмертными судорогами Молоха и его Золотого тельца - они просто сдохнут с голода, ибо другой пищи не знают.
- Ну, вы прямо, как Карл Маркс заговорили, как Фридрих Энгельс, как эти великие материалисты, отрицавшие материальные ценности. Куда же мы сейчас без золота и бриллиантов, нам сейчас без них никак нельзя.
- А я и не предлагаю от них совсем отказываться. Просто я намекаю, что сейчас, когда мы достигли относительной материальной независимости, когда из руин возродили великую державу, сейчас мы просто обязаны вспомнить о ее культурном и духовном величии. А для этого нам предстоит произвести переоценку ценностей в своих головах с тем, чтобы отныне в достижении своих целей упор больше делать не на золото и бриллианты, а на ценности более достойные внимания цивилизованного государства. На ценности, возвышающие, в первую очередь, душу, а не отяжеляющие тело.
- А не придут ли на смену Молоху и Золотому тельцу другие идолы. Идолы с духовными запросами, в виде расистских, или пацифистских идеологий, или религиозного фанатизма. Тираны, которые, окружат людей высоким забором из колючей проволоки своих догм, своих уложений и правил, не позволяющие людям самим мыслить, самим делать свой выбор в жизни, одним словом, самим жить, оставляя людям лишь почетную обязанность достойно умереть во имя их благополучия.
- Хороший вопрос и, к сожаленью, весьма актуальный, на сегодняшний день. Единственно радует, что в основной своей массе, наша страна прошла через тоталитарное загнивание, и сейчас ей легче, чем при Сталине, принести в жертву тоталитарных идолов своему благополучию, чем самим обращаться в соляные от слез столбы ради их благополучия. А те его очаги скудоумия, что еще возникают, долго не продержатся. Бомонд, думаю, им всем преподал хороший урок. Ведь напрасных жертв не бывает.
По большому счету, если разобраться, то никаких новых идолов они себе не воздвигают - все тот же Молох, только теперь он будут не просто сытым и самодовольным, а еще и дерзким, нетерпеливым и требовательным. Но его истерики надолго не хватит, очень быстро он сожрет своих приверженцев, как сожрал бомонд.
- Неужели там не оказалось даже десяти нормальных для жизни людей? - вдруг спросил я у президента.
- Отчего же! Нашлась одна семья, которая к нашему приходу еще не утратила интерес к жизни. Их заблаговременно предупредили, и они благополучно покинули бомонд. Остальные пожелали остаться. Они даже не поняли то, что им предлагали покинуть бомонд, они даже в толк не могли взять, что такое вообще, может быть, возможно. Их всех испепелил огонь ореола славы, который они сами себе создали и которым себя окружили - пшик, и никого не осталось.
Потому что, повторяю, в жизненном процессе должен участвовать весь организм - и тело, и душа, и дух, а когда задействована только одна его составляющая, то остальные в бездействии умирают и тащат за собой в могилу весь организм. Даже одна отмершая составляющая может утащить за собой в могилу весь организм. У Бога так - либо живет полноценной жизнью весь организм, либо не живет ни одна его составляющая отдельно. Дерево, не приносящее плод, срубают. Либо жить всем вместе, либо не жить никому, и третьего не дано. Поэтому не стоит долго лить по ним слезы, они этого не заслуживают.
А что касается Молоха, то он вышел из бомонда вместе с той семьей. Золотого тельца им пришлось оставить - никак не хотел идти, слишком отяжелел, совсем не мог подняться, а Молох вышел, еще и той семье помог выйти.
- И вы его так просто выпустили? - испугался я.
- Он нам еще пригодится.
- Для чего же - не понял я.
- Для борьбы с ним. Сейчас объясню. Дело в том, что мы пока сумели разобраться только с одним нежелательным явлением в нашем обществе, тормозившем наше развитие, а именно со стяжательством. Мы дали бой скупому рыцарю на Золотом тельце, который тормозил движение крови государства, образовывая злокачественную опухоль, и победили. И в этом нам, от части, помог Молох. Да, да, не удивляйтесь. Благодаря ему этот негатив локализовался в одном месте, а не расползся заразой по всему организму. Благодаря ему эта опухоль в короткие сроки оформилась до злокачественной. Нам же оставалось только ее удалить. Но при этом до конца мы не очистились.
Убрав Золотого тельца, этого тяжелого, неповоротливого монстра, мы только расчистили путь для проявления себя более тонким негативам, не так заметным, но и более опасным, в силу своей мобильности. На смену Золотому тельцу с его стяжательством придет бездушие, с его неспособностью слушать и слышать, что твориться вокруг. За глухотой бездушия появиться слепота заумного мудрствования, с ее лжеучеными и лжепророками. Они, в свою очередь, посеют зерна бездуховности и безверия. Когда люди утратят смысл своего существования... - президент замолчал, погрузившись в глубокие размышления.
- И что потом нас всех ожидает - спросил я, прервав его молчание.
- Потом? - опомнился президент - потом мы все перейдем за ту невидимую черту, что отделяет мир жизни, от царства мертвых, и обратно уже оттуда вернуться не сможем. По крайней мере, это еще никому не удавалось.
Вот, чтобы ничего этого не произошло, нам и понадобится Молох, в качестве локализатора всех этих негативов и первого их поглатиля. Он не позволит им расползаться по всему организму, опять будет собирать их всех в одном месте, нам же останется только дождаться, пока опухоль созреет до операбельного состояния и вовремя удалить ее.
А пока, все идет по плану. Вы видите, та семья, которой удалось выйти из бомонда до появления там бульдозеров, далеко не ушла. На вновь образовавшемся пустыре они уже возводят себе жилище. Правда не такое ослепительное, как раньше, намного скромнее, да и зачем им роскошный дворец - роскошь теперь будет не в почете. Видите, рядом с ними начинают строить свои дома художники, которые способны дать миру больше своим искусством, нежели тщательно прописанные парадные портреты королей автозаправок и их толстомясых дочек. Теперь они, как и положено всем гениям, будут ютиться в мансардах, наблюдая мир сверху, а не через пухлый кошелек заказчика. Рядом с ними будут жить писатели, которые будут писать свои романы, примостившись, где-нибудь в уголке тихого кафе, или шумной пивной, наблюдая жизнь изнутри. Композиторы, наконец, смогут писать для вечности, а не для сытой толпы, которая свыше трех блатных аккордов, в своем понимании музыки, подняться не в состоянии. Да что говорить, пустырь получился большой, места хватит всем девяти музам. Со временем они назовут себя Богемой.
Смотрите, небо посветлело, и луна совсем исчезла.
Я посмотрел на небо и увидел, что света ночного светила уже не хватало, чтобы соперничать со светом появляющегося светила дневного, и луна растаяла, на фоне посветлевшего небосвода. На восточном горизонте четкой полоской розоватого сияния обозначилось неотвратимое восшествие над землей Солнца. - Так, что, наша пьеса подошла к концу? - растерявшись, спросил я президента.
- Нет, закончилось только четвертое ее действие.
20
с 8 октября 2034 года по 2 марта 2030 го
Художники, обосновавшиеся в мансардах, не столько оторвались от людей с их мирской суетой и мещанскими запросами, сколько приблизились к небу, к его извечным тайнам мироздания. Они всматривались в его, пугающую изобилием откровений пустоту, они вслушивались в его красноречивую тишину, они познавали небо, они учились у неба, с тем, чтобы потом безошибочно угадывать на нем знаки судьбы, в подтверждении его законов.
В их картинах царила гармония линии и цвета, гармония покоя. Идеально выстроенная композиция на их холстах, магическое соотношение ее частей в пропорциональном, цветовом и смысловом плане, казались, мигом озарения, легким мазком кисти гения. Они еще пока и сами толком не могли никому объяснить, что именно они изобразили. О чем говорят их картины, что они сами хотели этим сказать. И дело было даже не в их профессиональном косноязычие, которое вырабатывается длительным отсутствием разговорной практики. Они просто еще были не в состоянии перевести на нормальный человеческий язык те чувства, те знания, ту информацию, что продиктовало им небо. Информацию, которая бурлящей стихией бушевала в их сердцах, которую тщетно пытался переварить их разум. И на вопрос: "О чем ваша картина? Что вы этим хотели сказать?" - они лишь недоуменно пожимали плечами, мол, неужели итак не видно, тут же всё ясно и понятно, что тут еще объяснять.
Музыка, которую предлагали музыканты, по своему пониманию, мало, чем отличалась от картин художников. Она так же была таинственно волнующей и никому, кроме самих музыкантов непонятной. Но и музыканты не могли ее растолковать, ссылаясь на то, что это музыка, что ее надо слушать, что логика не подвластна чувствам, что чувства алгеброй не поверяют.
Но больше всего удивили писатели, которые совсем отказались от привычных всем реалистичных сюжетов. С героями их повестей и романов постоянно происходили какие-то непонятные метаморфозы. Они на глазах изменялись и внешне и внутренне, изменялась обстановка вокруг них, изменялось время, изменялось все, что может изменяться и, тем более, что изменяться никак не может. Но и за этой, на первой взгляд, кашей просматривался какой-то глубокий смысл, который широкому читателю пока был недоступен. Уж, кто-кто, а писатели, в отличие от художников и музыкантов, могли, конечно, все и всем растолковать, но и они этого не спешили делать. Они, лишь хитро улыбались всякий раз, тем самым, намекая, что они свою работу сделали - создали образ, дали пищу для ума, а уж разжевывать ее за читателя никак не собираются, так как утратится весь смысл, затраченного ими труда.
Остальные шесть муз не отставали от первых трех. И они теперь напевали на сладкозвучных лирах своим творцам какие-то космические бредни, непонятные, как самим творцам, так и почитателям их таланта.
- Вам не кажется, господин президент, что мы, увлекшись своим физическим развитием, совсем упустили из вида развитие наших чувств. Разве вам не бросается в глаза, что сейчас, мы больше похожи на того питекантропа, которой не в состоянии даже отличить холод от жары, а только реагирует на сытость желудка, или на его голод. А ведь без хорошо развитых чувств нечего думать о здравом рассудке. Так как ум получает свою пищу через чувства. А если чувства отсутствуют, то и разум остается голодным до тех пор, пока не погибает от голода, а, погибнув, согласно вашим же словам, утащит за собой в могилу и тело.
- Вы правы - тело мы создали, взрастили, вскормили, взлелеяли, пора и о душе подумать. Да, тело мы создали, теперь, сами видите, развивать его дальше нет смысла, дальнейшее его физическое развитие пойдет ему только во вред. Теперь будим развивать его чувства, с тем, чтобы, как вы, верно, подметили, создать в этом питекантропе прецедент для зарождения в нем разума, а заодно и усовершенствовать его грубое тело. Так как, чем совершеннее тело, тем более тонкую информацию оно сможет принять из окружающей среды и передать ее чувствам, а те, в свою очередь, будут питать ею разум.
- И что вы намереваетесь сделать?
- Да, ничего, собственно говоря, нового я не предлагаю. Вспомните, как обучали наших предков до октябрьского переворота. Они все проходили комплексное обучение, где наравне с математикой обязательными считались и танцы, и пение, и рисование, и так далее. Поэтому не удивительно, почему какой-нибудь Пржевальский не брал с собой в экспедицию географа, топографа, ботаника, зоолога, этнографа, художника - он сам обладал всеми этими знаниями и навыками, а при случае еще мог и спеть, и сплясать, и сыграть на фортепьяно, не считая знания пяти - шести иностранных языков. При этом он не был уникумом. Подобные знания были нормой для всех образованных людей того времени. Они все прекрасно разбирались и в живописи, и в искусстве балета, и в музыки, и в литературе. И именно в этой благодатной почве, образовавшейся в среде русской интеллигенции, могли произрасти всходы, занявшие свое достойное место в мировой культуре.
Поэтому мне остается только предложить перейти всем нашим школам и ВУЗам на аналогичное комплексное обучение. Поможем, в плане общегосударственной программы, и людям старших поколений, пожелавшим повысить свой культурный уровень. Будем финансировать и всячески содействовать всякого рода очагам культуры: библиотекам, всевозможным студиям, творческим коллективам. Даже простые кружки самодеятельности не оставим без внимания. В конце концов, Бог вернул нам красоту нашей речи не для того, чтобы мы, подобно бомонду, прятали Его Новый Завет Русской Словесности в пыльный шкаф. За Его Словом должно последовать наше дело.
- Надеюсь, государственная программа не будет подразумевать вколачивания культуры принудительными методами. Помните, как раньше - каждый комсомолец был обязан выполнять общественную нагрузку, состоять в кружке художественной самодеятельности, быть членом редколлегии своей стенгазеты, да еще при этом где-нибудь учиться, быть народным дружинником и прочее, прочее. И все это тогда называлось воспитанием гармоничной личности. Во что потом вылилось такое воспитание, и какие гармоничные личности оно воспитало, не мне вам, бывшему комсомольскому лидеру объяснять. Надеюсь, на этот раз к культуре будут приобщать не из-под палки.
- Ну, что вы. На этот раз никакого принуждения не будет, да оно и не понадобится. Напротив, на первых парах от желающих выбраться из своего животного состояния и стать культурным человеком просто отбоя не будет. Потом, когда основная масса насытится, интерес к культуре, конечно, несколько спадет, но и тогда никто никого заставлять не будет. Каждый будет получать по мере своих сил, чтобы не надорваться. Единственно, дефицита культуры не будет - это я обещаю.
А если вы имеете в виду бомонд, как уродливый плод принудительного приобщения к культуре в целях создания гармоничной личности нашими предшественниками, то в его ряды вошли не все, а только избранные, Молохом избранные. Остальные же штурмовали Белый Дом в 93-м, во имя той самой гармонии, представление о которой успели им вдолбить мои товарищи по борьбе за гармоничное будущее нашей Родины. А по сему, чтобы не делалось, ничего, в конечном счете, не пропадет, где-нибудь да пригодится.
- А не расплодим ли мы снова огромную армию дармоедов и паразитов от культуры, как наши предшественники.
- Не расплодим. Мы создавали рынок не только для товаров тяжелой и легкой промышленности, его законы распространяются и на культуру. А у законов рынка не забалуешь и долго не попаразитируешь. Спрос определит, кому быть фаворитом в культуре, а кому лучше не соваться в эту сферу. И потом, бомонд, я думаю, все же чему-то да научил. Хотя, чужой опыт, конечно, забывается быстро.
Наша же задача заключается в том, чтобы создать благодатную почву, на которой смогли бы произрастать гении с мировым именем. Создать саму среду, в которой могли бы рождаться мировые шедевры. Воспитать народ, который смог бы отличить настоящего творца, от паразита. Создать рынку компетентный спрос, если хотите.
Но основная наша задача, научить наше тело чувствовать, чтобы потом начать мыслить, а уж начав и чувствовать, и мыслить, имея при этом совершенное тело, мы, наконец, познаем, что есть настоящая жизнь.
21
со 2 марта 2037 года по 26 июля 2039-го
И работа по окультуриванию тела государства пошла полным ходом. С самого начала не все пошло так гладко, как планировалось. Грубое тело, привыкшее лишь к физической работе, ничего нежнее в своей жизни, кроме тяжелого молота в руках не державшее, не сразу пошло на контакт с более тонкими энергиями, не сразу нашло с ними взаимопонимание.
Ему говорили, послушай дивное пение соловья в саду. Тело вслушивалось, краснело от напряжения, тупо тараща глаза по сторонам, но так ничего и не слышало. Ему говорили, попробуй еще раз, не бойся, бить никто не будет. Тело снова пыталось услышать райское пение, но уже не так напряженно, и все равно соловьиная песня до него не долетала. Ему говорили, ты очень напряжено, в таком состоянии соловья не слушают, в таком состоянии пытаются услышать голос комментатора футбольного матча на стадионе сквозь рев трибун, расслабься, опасности никакой вокруг нет. Тело расслаблялось, и тогда до его слуха начинали долетать какие-то непонятные, пугающие его своей непривычностью звуки. От страха тело снова сжималось в пружину, готовое принять бой с любым противником. Но никто на него не нападал и, похоже, не собирался. Тело снова расслаблялось, и снова в ушах появлялись те же странные звуки. Но тело их уже не боялось, напротив, оно теперь пыталось понять, что эти звуки могут означать, и для чего их необходимо слушать.
Чуть погодя тело стало различать в этих звуках некий ритм, потом стала вырисовываться мелодия. Настроившись повнимательнее на эту мелодию, тело стало улавливать в ее звуках всевозможные оттенки, мелодические обороты, трели, мелизмы, которые украшали соловьиную песню, делая ее неповторимой по своей красоте.
Ей, неожиданно стали подпевать шелест колеблемых легким ветерком листьев, на покрывшихся майским цветением яблонях, жужжание пчел и мохнатых шмелей над благоухающем океаном свежести лугов, журчание ручейков, и плавное течение рек. Дивная симфония, орошаемая, розовым дыханием восходящего солнца, зазвучала гимном рождающегося чувства. Пропела первым криком радости, возвестившем миру о рождении на свет души.
Теперь все силы и заботы были отданы воспитанию чувств, а на тело вообще перестали обращать внимание, или обращали, но мимоходом, второстепенно. Предпочтение отдавалось музыке, живописи, поэзии, балету, а к физической культуре стали относиться с пренебрежением. Исключение составляли художественная гимнастика и фигурное катание, где мы и раньше были неоспоримыми лидерами, и эти виды спорта уже стали приобретать статус национальных. Но и их золотые медалисты уже перестали быть национальными героями, все на них теперь смотрели, как на вполне само собой разумеющееся явление.
Тело, обогащенное новыми возможностями, почувствовав себя совершеннее, чем было прежде, никак не могло взять себе в толк, зачем ей нужны какие-то чувства, какая-то душа. Оно прекрасно себя чувствовало и раньше без них, а уж теперь и подавно вполне без них могло обойтись. Обделенное вниманием, затаив обиду, оно замкнулось в себе, но очень быстро почувствовало, что не может уже обойтись без журчания прохладного ручейка, без жужжания пчел над испускающим неповторимый аромат цветком, что просто задыхается без песни соловья. Да и чувства, лишенные телесной основы, тоже стали грубеть и черстветь прямо на глазах, и выход из создавшегося затруднительного положения напрашивался сам собой.
Союз души и тела был заключен не без участия восточных мастеров психофизических практик. Древнейшие искусства У-Шу, Ци-Гун, Ки Чан, Ай Ки, и другие органично вплелись в наш быт, их постижение стало неотъемлемой частью нашей жизни.
Теперь тело могло слышать величественное движение облаков по небу, понимать разговор зверей и птиц, осязать энергию струящихся соков в стволах деревьев.
Церковь поначалу пыталась противиться такому повальному увлечению не православными традициями, но отступила при виде улучшения телесного и душевного здравия у прихожан. Да и сами священники отныне стали укреплять свой дух не только постом и молитвой, но и регулярными упражнениями древнейших гимнастик, позволявшими им обогатить и расширить их православный мир. Добившись в себе самих союза души и тела, прочувствовав его, осознав, им стали ближе и понятней многие положения догматики, которые раньше они просто фанатично заучивали наизусть, не пытаясь даже вникнуть в непреложность их истин. Раньше они вполне довольствовались высказыванием Христа о блаженных не видевших, но уверовавших. Теперь же до них стал отчетливей доходить смысл слов Бога, что Он давал в наставлениях Ефесской церкви, в которых Он, в частности, укорял ее за то, что та оставила любовь свою первую, ради любви последней. Бог любит всё, что Им создано, решили они, и нам не стоит пренебрегать ничем, в чем звучит Его Слово. Теперь они не только верили, что по Его Слову создан Мир, теперь они могли слышать Слово Бога в каждых Его творениях.
Произведения богемы уже не казались таким таинственными, как прежде, и интерес к ним у народа заметно упал, но сами представители богемы еще держали марку, поглядывая на всех, как им казалось, непосвященных свысока.
- Однако, посмотрите, господин президент, как быстро наш народ стал разбираться и в музыке и в живописи, и в других искусствах, а ведь он начинал свои познания практически с нуля.
- Ну, не совсем с нуля. Не будем забывать о тех наработках в этой области, что были сделаны на предыдущих ступенях эволюции Российской цивилизации. Не горят не только рукописи, но и картины, скульптуры, архитектура, балет, не горит сама мысль человеческая, которая нашла свое отображение в культуре. И, я считаю, только та мысль может претендовать на истину, которая обогатила культуру целой цивилизации, поэтому такая мысль не горит, поэтому она бессмертна.
У каждой цивилизаций так же, как и у каждого человека есть своя наследственность, своя генная память, своя молекула ДНК, которая складывается в первую очередь из культуры цивилизации. Вот в ней-то и оседают все истины, познанные лучшими умами цивилизации и нашедшие свое отображение в ее культуре. Нам, последующим поколениям, остается только впустить ее в себя, с тем, чтобы дать ей дальнейшее развитие.
22
с 26 июля 2039 года по 20 декабря 2041-го
А информация через развившееся тело все поступала и поступала, душа страны все крепла и обогащалась. И однажды наступил такой момент, когда душа уже наполнилась до отказа и не могла вмещать новую информацию, но и расставаться со старой, потом и слезами добытой, тоже не желала. И тогда она услышала голос Неба - облегчись, пожертвуй ее своему разуму, он найдет ей более достойное применение. Душа так и поступила, она всю накопившуюся информация отдала рассудку. Рассудок быстро стал обрабатывать полученную информацию, выдавая "на гора", уже вполне конкретные мыслеформы, которые диктовали телу работу совсем другого порядка, не изматывающе-потогонную, а с творческим подходом ко всему, вдумчивую и аккуратную. Теперь сделанная работа доставляла удовольствие не только сторонним наблюдателям, но и самим делателям.
Как не тяжело было душе расставаться со своим богатством, но, освободившись, она почувствовала себя свободней, она почувствовала, что теперь она сможет принимать информации больше, чем раньше. Она почувствовала, что теперь она способна отбирать интересующую ее информацию, а не впихивать в себя всю подряд, как раньше.
И мир раскрылся перед душой в своей невиданной ею ранее красе. Душа теперь вслушивалась в шептание звезд между собой, в грациозном движении планет усматривала законы мироздания, осязала вечность в дыхании вселенной, улавливала пульс времени.
Все сделанное руками народа радовало глаз не только своим внешнем совершенством, но и изумляло своим внутренним содержанием. Все предметы быта были не только приятны на глаз своей формой, цветом, материалом из которого они были сделаны, но они также все были удобны и надежны в работе. То же самое можно было сказать и про одежду, и про продукты питания, и про многое другое, сделанное руками людей.
Строители воздвигали здания, которые по своему внешнему великолепию, внутреннему, глубокому наполнению и утилитарной целесообразности не чуть не уступали образцам мировых шедевров архитектуры, а то и превосходили их.
Художники, не те, что из богемы, а самородки из народа выносили на суд зрителей по истине гениальные полотна, в которых усматривался не только опыт прошлого, не только взгляд современника, но и читались пророческие предзнаменования. Картины волновали зрителей не столько совершенством исполнения, сколько своей тематикой, ранее художниками не затрагиваемой. Они все воспевали Красоту. Только не общепризнанную красоту, например, красоту юной девы, или свободный бег лошади, грациозное парение горного орла, или прохладу струящегося водопада. Они старались найти красоту в вещах, людях и явлениях обычных, которые всегда перед глазами. В них они отыскивали частицу Бога, а, отыскав, бережно старались перенести ее на свои холсты. Им мало было, к примеру, просто изобразить грустную песню стареющего дерева в безлюдном парке, в которой слышалась вся его многовековая мудрость, в своей глубокой задумчивости, уносящая далеко в прошлое, в прошлое этого дерева, этого парка, планеты, вселенной. В этой песне, исходящей с холста, теперь также слышалось и предостережение неизбежного для всех, кто будет жить после этого дерева. Их полотна заставляли задуматься, и тех, кто был согласен с художниками, и тех, кто с ними не соглашался. Во всяком случае, никого равнодушным, полотна не оставляли.
Композиторы своей музыкой уносили слушателей в просторы космоса, или погружали в океанские глубины. Только теперь ни космические дали, ни бездна океана в их музыке не представали такими загадочно таинственными и пугающими опасностями, как раньше. Теперь в них каждый видел свою прародину, среду из которой сам когда-то вышел, и в которую ему еще предстоит вернуться.
Поэты больше не плакались в жилетку человечеству о своем одиночестве, не сочиняли стихов о надуманной любви, не вступали в борьбу с собственной тенью. Теперь они сами по настоящему любили и были любимы. Теперь они не были одиноки. В их стихах теперь слышалось единение с природой, ласкающий аромат девственного леса и доверительная беседа с облаками, упоительная песня матери природы и манящий свет путеводной звезды.
Даже эстрадные певцы и певицы, наконец, запели сердцем, а не половыми органами, у кого какие были, как бывало прежде.
Из народа вышли многие и многие таланты. Великолепные мастера своего дела, они своим искусством заставили смотреть на мир по-другому не только своих соотечественников. Их искусство приковывало к себе внимание культурных людей всего мира. Артисты и музыканты не вылезали из заграничных гастролей, посещая свою страну лишь по большим национальным праздникам. К нам ехали со всех концов земли, чтобы перенять у наших мастеров их мастерство. Но мастера, в сжатые временные рамки, не могли передать им все секреты своего мастерства (читай, весь многовековой опыт российской культуры), и заграничные адепты уезжали неудовлетворенными. Загадочная русская душа для них становилась еще таинственней, и они жалели, что не родились здесь, в богом забытой России.
- Господин президент, помню, вы говорили о том, что к 40-му году у нас в стране появятся свои пророки, которые укажут нам на то, чему надлежит быть в нашей стране на следующей ее эволюционной ступени, так, где же они?
- А вы разве сами не видите. Художники, композиторы, поэты, прозаики все создают нам картины надвигающегося Апокалипсиса. Во всех их произведениях отчетливо читается будущее, и оно у них, у всех, обильно полито жертвенной кровью.
Особенно преуспели в этом кинематографисты. Отечественный кинематограф за последнее время значительно шагнул вперед. По количеству призов на мировых кинофестивалях он оставил далеко позади всех, даже американцев, извечных лидеров в этой области. Наиважнейшим для нас искусством я его все же не назову, а вот наиболее наглядным и доступным многим, пожалуй. Так вот и кинематографисты сейчас отошли от эффектных трюков и смазливых мордашек на переднем плане. Сейчас они все стараются наполнить содержанием ту сверкающую, размалеванную пустоту, которой слепили глаза зрителям раньше. Так вот в этом содержании усматривается грядущее осознание приоритета духовных ценностей над материальными, и тот, по истине, не легкий путь, преисполненный трагическими событиями, что нам предстоит преодолеть, чтобы придти к окончательной переоценки этих ценностей.
- И что, потом наступит конец Света.
- Да, что вам всем сдался этот конец Света. Нет, никакого конца не будет, и по моим скромным подсчетам ближайший миллион лет о нем можно смело не думать. И вообще, не наша это забота думать о конце Света. Бог создал этот Свет, Ему им и распоряжаться. Ну, а мы лучше, направим все наши силы на то, чтобы Он был нами доволен.
- Переоценка, говорите, но ведь подобная переоценка для нас уже прошла.
- Прошла, в масштабе данной эволюционной ступени, данного отрезка эволюции нашей цивилизации. Но, что касается всей эволюции России на отрезке времени в 2160 лет, то она еще и не начиналась. Россия приступит к ней лишь на следующей своей эволюционной ступени, и эта переоценка станет основной зволюционной задачей следующей ступени. А пока мы произвели переоценку ценностей лишь данной ступени. И по тому, что мы движемся дальше в своем развитии, то надо полагать, мы с этой задачей справились неплохо.
- То есть, вы хотите сказать, что подобная переоценка проходит на каждой ступени - спросил я чуть взволнованно от внезапной догадки.
- Совершенно верно - спокойно ответил президент, не обращая внимания, на мое участившееся дыхание. - Точно так же, как и рождение национальной идеи, и свои революции, проявление интереса к другим странам, духовный рост, отдых по завершению выполненной работы, и волнения переходного периода на следующую эволюционную ступень. Все это происходит на каждой эволюционной ступени, во временном отрезке длинною в 72 года, с учетом той эволюционной задачи, которая обязательна для данной ступени. Все эти рождения и революции, конечно, не так грандиозны, как рождения и революции, происходящие на отрезке в 2160 лет, но и их не стоит сбрасывать со счетов - они были, есть и будут
- У меня возникло сразу два вопроса, господин президент. Что бы с нами было, если бы мы не произвели переоценку ценностей вообще? И зачем нам сейчас вообще куда-то двигаться, когда итак живем вполне нормально.
- На первый ваш вопрос вам ответит бомонд своим отсутствием. Я же лишь посоветую вам вспомнить содержание наших с вами первых бесед о тленности материи и о вечности духа.
А на второй ваш вопрос вам красноречивее всех ответит богема, не пожелавшая питать богатством своих чувств разум. В результате они загнивают прямо на корню, как та яблоня, что не смогла расстаться со своим плодом и оставила его висеть на ветке. В результате, этот плод высосал все жизненные соки из яблони, и яблоня засохла, и больше плодоносить не смогла. Да и сам плод, лишенный жизненной подпитки, погиб, не оставив по себе потомства. Вот и богема так же, высосала все, что смогла из своего тела, а дальнейшего развития накопившейся информации дать не пожелала. В результате тело ссохлось и пришло в негодность, да и от их чувств уже начинает попахивать гнильцой. Хотя они еще пытаются как-то реанимировать их наркотиками, например, или сильными впечатлениями, но все это не оживляет, а напротив только убивает их чувства. Ну, а дерево, не приносящее плод, срубают.
Так вот повторяю, двигаться мы должны, для того чтобы жить, и двигаться только вперед. Только в движении вперед мы приобретаем силы, а любая остановка означает их трату, и смерть, как у той яблони.
В своем эволюционном движении мы двигаемся от животного состояния к язычеству, а затем, от язычества к духовному просветлению. Или другими словами, от конфронтации, то есть, от борьбы со всеми за свое существование к плодотворному и взаимовыгодному взаимодействию со всеми ради спокойной и сытой жизни. И от взаимодействия со всеми к единению со всем, что создано Богом, для того чтобы излучать собой жизнь.
- Что, и с сатаной тоже нам предстоит единение?
- К тому времени, когда человечество дойдет до состояния единения, сатана, я думаю, от своего бессилия искушать людей, также придет к переоценке своих ценностей, и в результате покается. Так что соединяться будем уже с раскаявшимся бесом. Но это все будет в очень и очень далеком будущем. На следующей же ступени своей эволюции России предстоит лишь переход от животного своего состояния к языческому.
Пока же, на данном, крохотном отрезке нашей эволюции мы уже перешагнули свое животное состояние, да и с язычеством, думаю, пора кончать, чтобы нас не постигла участь богемы.
23
с 20 декабря 2041 года по 14 мая 2044-го
- Надо что-то делать с Богемой, вы не находите - спросил меня как-то президент - она определенно начинает представлять угрозу нашему обществу и в первую очередь для неокрепшей молодежи.
- Это чем же?
- В первую очередь своей гнусной философией сибаритов. Сами они уже ничего создавать не могут, они стали ни на что не способны, поэтому они все прибывают в состоянии покоя, считая, что своего они уже достигли и теперь могут расслабиться. И все бы ничего, но они своим поведением пропагандируют жизнь только в удовольствиях, как высшей цели разума, данного человеку. Они даже не подозревают, что такая жизнь не что иное, как медленное умирание того же разума, без которого жизнь просто невозможна. Да, и все их удовольствия довольно примитивны - алкоголь, наркотики, сексуальные извращения - все, на большее их отмирающий разум не способен. Соответственно, и в своих творческих работах они скатились до низко-ментального оригинальниченья, при этом умудряются изображать из себя избранных, познавших Истину. Видимо, история с бомондом их ничему не научила, и они решили повторить их плачевный опыт.
А несмышленая, неискушенная молодежь им верит. Она верит, что жизнь должна состоять из одних удовольствий, так как сами еще не успели пожить, своими руками они еще пока не создали ничего стоящего, поэтому еще не смогли оценить по настоящему вкус жизни, интерес к ней. Удовольствия им ближе, так как весь их жизненный опыт состоит пока из одних удовольствий, из одних лакомых кусочков, которые они получали от своих любвеобильных бабушек. Одним словом, молодежь к ним тянется и это настораживает.
Вот я и думаю, если начать разгонять всю эту братию силовыми методами, то они тут же наденут на себя терновый венец мучеников, уйдут в подполье, назовут себя каким-нибудь андеграундом, и тем самым привлекут к себе еще большее внимание той же молодежи. Да и международной комиссии по правам человека будет лишний повод нашу кровь попить.
Пассивно ждать, пока их разум, питаемый лишь алкоголем и наркотиками, лишенный нормального человеческого созидания, окончательно деградирует, так не известно, сколько придется ждать, если учесть, что их ряды постоянно будут пополняться той же молодежью.
Что вы на этот счет думаете, как будет правильнее поступить?
- Ну, давайте не будем забывать, что мы с вами живем в условиях рынка, поэтому предлагаю устраивать выставки, на которых наряду с работами наших прославленных мастеров будут выставляться также работы Богемы. И народ пусть сам решит, какое ему искусство необходимо, а я уверен, что он сделает правильный выбор. Ну а дальше заработает закон естественного отбора. Как вам такая перспектива, господин президент?
- Что ж, рациональное зерно в вашем предложении, несомненно, присутствует, но и риск немалый тоже есть.
- Вы усомнились в своем народе? Не стоит в нем сомневаться, повторяю, народ сделает правильный выбор. Ну а сомневающимся мы и сами, через критиков, через средства массовой информации, в состоянии осторожненько подсказать, чем стоит восхищаться, а на что лучше даже и не смотреть. Чай, опыт проведения выборов у нас уже богатый. И потом посмотрите сами, народ снова воспылал любовью к своей Родине в целом и к своему президенту в частности, так что народ не подведет, ручаюсь.
- Вы меня обнадежили, но как при этом быть с прославленными мастерами, захотят ли они выставляться вместе с Богемой, не посчитают ли они такое соседство для себя оскорбительным.
- Не посчитают. Не будем забывать, что наши прославленные мастера люди государственные, стало быть, и мыслить они должны государственными категориями, и если им доходчиво объяснить политику государства, то, думаю, они с радостью ее примут и пойдут на сотрудничество, да и куда им деваться.
- Пожалуй, так и поступим. И тогда, покончив с этим деструктивным началом, перед нами откроются доселе невиданные просторы. Творческая мысль забьет ключом, и, как знать, может, скоро, и в самом деле, каждый россиянин будет иметь свой собственный звездолет, или, по крайней мере, самолет.
Россия снова станет по праву называться сверхдержавой. Ее имя снова будут произносить с глубоким уважением и почтением. Она снова станет вершителем судеб стран всего мира.
Ух, аж дух захватывает, как представлю, что скоро начнется. И если бы не поддержка моего народа, сам бы я ни за что не догадался даже подумать о таких масштабах, о таких перспективах. Ну, а теперь мне только и остается, что оправдывать доверие коллектива. И пусть народ будет спокоен - я не подведу.
Впрочем, хватит болтать, пора дело делать, тем более что пятое действие уже заканчивается.
* * *
Сонное Ярило медленно, как бы нехотя вылезало из своего ночного лежбища, постепенно пробуждаясь. Дома и деревья также сбрасывали с себя сероватую дымку ночной дремы, и приводили себя в порядок. Они умывались первыми лучами солнца, освежались утренней прохладой, подбирали свои тени, разбросанные за ночь по земле, ближе к своему основанию, всё постепенно преображалось.
24
с 14 мая 2044 года по 8 октября 2046-го
- Началось - президент, предвкушая грандиозные события, потер свои ладони.
Вы видели, на прошедшей олимпиаде наши спортсмены смогли завоевать почти все золото. И по настоящему конкуренцию им составили только немцы, но для них еще рано претендовать на золото - молодые ыщо, хватит с них пока и серебра, а свое золото они получат на следующей олимпиаде, так и быть мы с ними поделимся. Пробовали конкурировать китайцы, но они все свое золото уже получили на прошлой олимпиаде, так что им сейчас самое время подумать о материях более высоких, чем тренированные мышцы. Нас, кстати, это тоже в будущем ожидает, поэтому ловите момент, наслаждайтесь спортивным триумфом Отчизны.
Впрочем, я думаю, что наше золото не ограничивается одними только мышцами, полагаю, что мышцы остальных участников олимпиады не менее тренированные, чем у наших спортсменов. Тут все дало в том, что мы, наконец, научились управлять своей физиологией, обрели власть над эмоциями, чувствами и в какой-то степени мыслями. Мы, по большому счету, стали, профессионально относится к своему телу, научились профессионально им управлять. Когда я говорю, профессионально стали управлять своими эмоциями и чувствами, это не значит, что мы заглушили все свои эмоции и чувства и стали бесчувственными чурбаками, грубыми и безжалостными, нет. Напротив, наши чувства развились, стали намного богаче, но, тем не менее, мы не живем одними чувствами и тем более эмоциями, как раньше, наши поступки нам диктует наш разум, который попутно и управляет нашими чувствами, обостряя их в нужный момент, направляя их в должное русло. Отсюда и результат.
- Почему же китайцы не смогли стать первыми на олимпиаде, ведь, похоже у них управление телом должно быть еще совершеннее, чем у нас.
- Увы, их звездный час гармонии души и тела уже прошел и сейчас разум начинает преобладать над чувствами. Их гармония души и тела рождает дух, который ставит перед ними совсем иные задачи, более высокие, чем просто бегать и прыгать.
А вот наш звездный час еще только наступил, и мы можем себе позволить отличиться на олимпиаде, так как такая гармония позволяет не только в совершенстве управлять своим телом, она так же формирует и повышенное, буквально по пунктам выполняемое, чувство долга. Все вместе это и дает такой блистательный результат.
- И что, никак нельзя закрепить этот результат навечно?
- К сожалению, а может и к счастью, никак нельзя. Сия гармония души и тела нам дается не для того, чтобы мы завоевывали золотые медали на олимпиадах, она нам дается для рождения нашего духа, она основное условие рождения духа - главной цели нашего развития. В противном случае, если мы будем препятствовать рождению духа, то уподобимся Богеме и начнем загнивать, как та яблоня, не пожелавшая расстаться со своим плодом. Ведь законы развития, данные человечеству Богом, равны для всех и для Богемы, и для целого государства, пусть оно будет даже сверхдержавой.
- Кстати о Боге. Церкви опять опустели, народ опять забыл своего Бога, несмотря на создавшуюся гармонию души и тела.
- Да, подобное положение открывает массу возможностей, создает множество впечатлений. Информация в мозг течет уже не слабеньким ручейком, а мощным потоком, и эту информацию необходимо обработать, расформировать, одним словом - работы хватает - до Бога ли тут. Да и потом, на сердце и так царит гармония, а о Боге мы, к сожалению, способны вспоминать только когда нам уж совсем невмоготу - уж такова наша несовершенная природа, тут уж пока ничего не поделаешь. Пусть лучше, по Слову божьему, исполняют, Им предначертанное, собирают и обрабатывают информацию, способствуют рождению духа, а то, что в церковь на время дорогу забыли, думаю, Бог поймет и простит.
25
с 8 октября 2046 года по 2 марта 2049-го
Бешеный поток информации, ураганом пронесшийся в сознании всей страны, до неузнаваемости преобразил отношения между людьми. Отныне, стало, не принято кичиться своим высоким положением, своим крупным счетом в банке, своими связями, своими высокими покровителями. Такое поведение считалось недостойным высокоразвитой, гармоничной, самодостаточной личности, а подстать лишь низкодуховному мещанину времен перестройки. Нет, от своих богатств никто отказываться не собирался, но никто их и не демонстрировал, как показатель своего совершенства, а точнее превосходства.
Что касается превосходства, то люди совсем отошли от какого-то ни было соперничества. Отныне никакое соперничество, кроме спортивного, не приветствовалось. Каждый занимался своим делом, тем, к чему у него лежала душа, тем, что у него лучше всего получалось. И если у кого-то его дело получалось чуточку лучше, чем у остальных, то его никто за это не ненавидел, обливаясь черной завистью. Напротив, все были только искренне рады за него, считая, что, в конечном счете, он приносит пользу всей стране, а значит и им тоже. Те же, кто в силу своей неуемной природной энергии проявлял чрезмерно кипучую деятельность, выглядели в глазах общества дикарями и неотесанными мужланами - таких людей общество не принимало, сторонилось, старалось избегать.
Из спортивных состязаний предпочтительнее стали гимнастика, спортивная и особенно художественная, фигурное катание, теннис большой и малый, и шахматы. Остальные - футбол, хоккей, регби отошли как-то на второй план, ну, а бокс вообще собирались запретить, считая его грубым мордобоем, ничего общего не имеющим со спортом.
Размеренность и неторопливость стали нормой уклада жизни всей страны. Теперь людям было уже скучно просто совершать постоянно одну и ту же работу, совершать одни и те же действия, выполнять свои обязанности, теперь, они все эти негласные ритуалы старались обратить в искусство. Так стали появляться искусство готовить и принимать пищу, искусство принимать гостей, искусство самим ходить в гости, на службу, по магазинам, в театр и музей, искусство одеваться и так далее. Сотни всевозможных искусств, на все случаи жизни, коими обязан был владеть всякий культурный человек, полноценный член общества.
Излюбленной темой разговоров общества стали милосердие, человеколюбие, искренность, терпение - вполне христианские мотивы. На волне таких настроений церкви вновь заполнились до отказа. Литургии сменялись молебнами, молебны крещениями, крещения венчаниями, венчания снова молебнами. Батюшки взахлеб воспевали хвалу небесной благодати, сошедшей на землю русскую, припоминая пророчества святых старцев по этому поводу.