19 июня 2005 года, 11 часов, 50 минут уральского времени, город Новый Звездный, Космическая академия, главный учебный корпус.
Летняя сессия в разгаре, Солнце практически в зените... Белыми слепящими лучами оно било в окна аудитории, отсвечивая от исписанной мелом доски и отражаясь солнечными зайчиками от наручных часов, очков и графина с водой на столе у преподавателя. Строгим, всепроникающим взглядом он осматривал студентов и, казалось, видел каждого насквозь. Тихий скрип шариковых ручек и редкое покашливание не могли скрыть шорох шпаргалок под партами, по вдумчивым и озабоченным лицам студентов была видна серьезность их намерений, но это не прибавляло им знаний, и кое-кому приходилось идти на жульничество, чтобы хоть как-то отстоять себя перед преподавателем.
За стенами комнаты взволнованно копошились неугомонные первокурсники в ожидании своей очереди. Кто-то уже с беззаботной радостью делился впечатлениями о том, как обманул сверхбдительного и неподкупного доцента, кто-то крыл его матом, на чем свет стоял, кто-то просто сидел, с грустью потупив голову, а остальным все это еще предстояло. Один из них, невысокий темненький паренек, все никак не мог найти себе места - он торопливо передвигался из стороны в сторону, перебирая пальцами на руках, и наговаривал, как речитатив, одну теорему за другой, при этом постоянно сбиваясь и путаясь в словах:
- Оля, напомни мне еще раз формулу Стокса, пожалуйста! - Быстро пробарабанил он.
- Ой, Ромка, сколько можно? - Ответила высокая, симпатичная девушка в строгом сером костюме. - Успокойся и не нервируй.
- Прости, Оленька, я больше не буду. - Сказал он, сентиментально подсластив взгляд, и обнял ее за талию. - Кто там сдает? - Вновь оживился он и наклонился к замочной скважине.
- О, боже мой, - вздохнула Оля, подняв глаза с недовольством.
- Наш матерый брэйкер!
Роман стоял, наклонившись, перед дверью и пытался увидеть лицо преподавателя, пока тот принимал экзамен у Алексея Плутова.
- Ну, так почему же, когда мы говорим о сходимости этих рядов, мы употребляем термин "круг сходимости"?
Алексей напряженно молчал. Ответ казался ему таким далеким, и все же он не терял надежды отыскать его в той куче знаний, что набилась в его голову за прошедший семестр. Ответ всплыл, как всегда, неожиданно, откуда ни возьмись; Алексей вскинул указательный палец и, торжествуя, произнес:
- Потому что это ряды комплексных чисел, а их область сходимости характеризуется абсолютной величиной комплексного числа, то есть радиусом круга!
- Давай зачетку. - Удовлетворенно и серьезно произнес преподаватель.
Алексей не успел порадоваться, как его внимание привлек его товарищ, сидевший за последней партой - крепкий, смуглый парень с красивыми, умными глазами, под стать типичному кавказскому инженеру. Он лишь поднял руку и поднес кулак к щеке, выставив мизинец. Алексей утвердительно кивнул в ответ, так, чтобы доцент этого не заметил.
Дверь аудитории бесшумно открылась, голоса в коридоре при этом приутихли..., Алексей ритмично перешагнул через порог, высоко подняв колено и пустив по телу волну. Едва успел он закрыть за собой дверь, как толпа одногруппников выстроилась вокруг него сплоченной кучкой. Рома торжественно раскрыл объятья в полной готовности наброситься на него с поздравлениями, Оля, недолго думая, скомандовала:
- Три, четыре...
... И вся группа громко проголосила вместе с ней:
- С Днем Рождения!
От их синхронного, но разнотонального крика содрогнулись окна в коридоре, а вместе с ними - футуристически заумные картины на стенах и даже стакан с водой у преподавателя на столе. Он с удивлением, недоверчиво посмотрел на дверь, в его глазах ярко выражалось одно лишь заключение: "Ненормальные..."
- Ну что, где следующий? Индивидуально, что ли, приглашать? - Он с ожиданием смотрел на дверь, поглаживая щетину на округлом, массивном подбородке.
- Давай, Ромка, иди. - Оля подтолкнула Романа, заметив, что тот напрочь забылся, придумывая, что сказать своему другу в качестве пожеланий.
- Хорошо, хорошо. Иду. Парень, - он вновь остановил взгляд на Алексее, - с тобой я еще не закончил.
- Я знаю, закончи сперва с матаном. - Ответил Алексей и пожелал ему удачи своей теплой дружеской улыбкой.
- Ахмедов. - Доцент произнес фамилию студента, словно приговор. Смуглый паренек в сером костюме неторопливо вышел из-за парты и устроился с ним рядом.
- Похоже, Анар пошел сдавать. Лекции мне! - Изрек Алексей, точно приказ, и отошел от аудитории на безопасное расстояние.
- Ты что, даже подарок не посмотришь? - Спросила голубоглазая девочка со светлыми, как недоспелая пшеница, волосами и протянула ему голубой подарочный пакетик. - Это тебе. - На этих словах глаза ее загорелись, как у ребенка, даже как у щенка, ей не хватало только хвостика, чтобы им вилять.
- Я... - Алексей не мог думать над заданным вопросом, потому что как никогда волновался за своего товарища, - должен помочь Анару.
- У него седьмой билет. - Сказал высокий парень, согнувшийся почти вдвое перед замочной скважиной.
- Отлично! Я его, кажется, помню. - Алексей торопливо перебрал все мелкие вещи, лежавшие в кармане его широких штанов, и вынул оттуда мобильный телефон.
Анар сидел в полупрофиль к доценту, так, чтобы тот не заметил гарнитуры от сотового телефона в его левом ухе. Не меняя положения тела, он поднял свой билет правой рукой и громко и отчетливо, словно лозунг, произнес:
- Частные производные. Дифференцируемость функции нескольких переменных. Теоремы о необходимых условиях дифференцируемости.
- Да, да, я знаю. - Монотонно говорил Алексей себе под нос, перелистывая страницы конспекта, который дала ему Рита. - Так, слушай, - он приложил телефон к щеке и приготовился зачитывать теорию. Неизвестно, по какой причине, он не смог отыскать нужную тему в конспекте, и начал диктовать по памяти, - итак..., возьмем функцию двух переменных z, равную f от x, y, возьмем приращение по x, тогда частное приращение функции будет дельта z, равное f от x плюс дельта x, y минус f от x, y... - Алексей говорил, не переставая, диктовал медленно, чтобы Анар успевал понимать его и повторять. Но почему-то его друг молчал.
Он написал формулы на листке, и преподавателю этого хватило:
- Ладно, я вижу, что ты знаешь. Лучше ответь мне на такой вопрос... Допустим, у нас есть объемное тело, плотность которого задана функцией. Как мы будем искать его центр тяжести?
- Подвесим на веревочке. - Ответил Анар, не раздумывая. Глаза доцента при этом округлились как пятирублевые монеты. То же самое произошло и с Алексеем, все умные мысли в миг покинули его, от услышанного волосы по одному вставали дыбом.
- Что? - Спросил преподаватель тихо и с опаской.
- Что? - С секундным отставанием подхватил Алексей.
- А почему нет? Вот посмотрите, когда мы подвесим тело за одну точку, оно повиснет таким образом, что продолжение нити будет проходить через центр тяжести. - Анар не собирался отступать, не смотря ни на что. - Потом подвесим его за другую точку и тоже получим прямую, которой принадлежит центр тяжести. Найдем точку пересечения двух полученных прямых - в ней и будет центр тяжести.
На этот раз преподаватель задумался ни на шутку.
- Да, - тянул он озадаченно. - Значит так, ладно..., только за изобретение и за чувство юмора. Посмотрим, как ты решил примеры, и, если все правильно, получишь четверку.
- Я хочу пять! - На этих его словах Рома, сидевший рядом, прикрыл лицо ладонью от стыда и волнения.
- Ну ты наглец. Показывай. - Доцент отобрал у Анара его листок и начал со строгим видом проверять.
Полтора часа прошло, и судьба студентов была уже решена, четверка новоиспеченных второкурсников бодро шагала по широким ступеням главного учебного корпуса, на которых в этот жаркий летний день народу было не меньше, чем на День космонавтики.
- Вот мы практически и на втором курсе. - Произнесла Рита с умиротворенной улыбкой закрывая свою сияющую пятерками зачетку. - Давайте здесь присядем. - И трое парней бросили свои пустые ранцы и папки на ступеньки, чтобы присесть и отдохнуть под приветливым летним солнышком после трудного экзамена.
Рита села между Ромой и Алексеем и расплылась в безмятежности у них на плечах.
- Нет, вы видели, как я с ним отчаянно сражался? Почему он мне не поставил пятерку. - Восклицал Анар с легким акцентом, поднимая руку вместе с голосом на каждом третьем слоге. - Если б он только проник ко мне в голову, он бы понял, что я знаю куда больше этих отличников.
- Вот об этом он точно не думает, - начал объяснять Алексей. - Какое ему дело до личности одного студента, каких у него больше сотни? Он вообще больше десяти пятерок на поток не ставит, предела уже достигли.
- ЭЭЭ! - Протянул Анар возмущенно. - Мне эта пятерка больше всех нужна. Мог бы хоть прислушаться к моей проблеме.
- Глобальные интересы всегда ставятся выше личностных. - Подытожил Алексей.
- Глобально сказал, - произнес Рома в унисон с ним.
- Да, да. Вот, например, тебе надо очистить комнату от насекомых, и ты травишь всех - тебе на их личность наплевать. А если правительство, скажем, захочет выселить из страны всех граждан других национальностей, ему не будет дела до твоих проблем, хоть ты, может быть, самый достойный человек в стране.
Анар всерьез призадумался над словами Алексея. Но и на этот раз ему было, что сказать в ответ:
- Да, но какой-нибудь жук, которого я хотел отравить - "самый достойный" - заразит главу правительства, и всем глобальным планам конец.
Его домыслы заставили Алексея задуматься, этот парень с Кавказа, первый его друг в академии, нередко закладывал в его голову нестандартные, неожиданные и нередко весьма умные суждения, заставлявшие пересматривать, казалось бы, очевидные решения.
- По-моему, тебе еще повезло. - Подметил Рома. - А вот мне с тройкой совсем не по себе. Хотя, с другой стороны, что расстраиваться, правильно? У меня все равно не может быть стипендии. - Роман по своему обыкновению никогда не находился в упадке дольше десяти минут, особенно когда видел то, что поднимало его дух сильнее всего... - Привет, Таня! Привет, Алина!
Две стройные красотки грациозно шагали в мини-юбках вдоль зеленого сквера, сверкая безупречно подтянутыми, аппетитными ножками на солнце. Услышав знакомый голос, юные леди тут же обратили сверкающие, манящие взгляды на того самого парня, которого знали практически все девушки на факультете:
- Рома, привет! Как дела? - Прокричала Алина издалека, не останавливаясь и лишь слегка повернувшись.
- Я чувствую, что прекрасно! - Ответил он, помахав им ручкой, и проследил, как их глаза загорелись природной жаждой мужского восхищения.
- Вечером увидимся. - Крикнула напоследок Алина и, взяв подругу под ручку, усиленно виляя попой, направилась к толпе своих одногруппников.
- Кто это такие? - Спросил Анар, глядя им вслед, как голодная собака на сочный бифштекс.
- Это, - ответил Рома с видом настоящего мачо, - дамочки с систем жизнеобеспечения.
- Если такие будут обеспечивать нашу жизнь в космосе, я с удовольствием полечу... - произнес Анар.
- Дураки вы все, - вдруг заявила Рита, - вас девчонки за нос водят, а вы ведетесь.
- Кто ведется? - Тут же вспылил Анар. - Я сам их куда хочешь, заведу.
- Да? Удачи. - Произнес Рома саркастически и похлопал его по плечу.
- Вот посмотрите на Лешу. Ему хоть бы что. - Рита еще плотнее прижалась к Алексею и посмотрела на него влюбленным взглядом.
- Ага, я даже отсюда вижу, как у него напряглись штаны. - Прошептал Рома Анару сквозь смех. Алексей поддержал его своим лукавым взглядом с загадочной ухмылкой.
- Что мы здесь сидим? Давайте погуляем по городу. - Предложил Алексей друзьям.
- Леха, я сейчас не могу - я тут должен дождаться девчонок, - ответил Рома, - вечером в общаге встретимся и отпразднуем, о'кей?
- Ладно, без проблем. Анар, ты с нами?
- Неет, - протянул Анар, лукаво прищурив глаза, - я тоже хочу девчонок дождаться.
- Ты ж их не знаешь.
- Ну и что? Познакомлюсь.
- И что, нам вдвоем гулять? - Спросил Алексей с недовольством.
- Давай погуляем вдвоем. - Сказала Рита и взяла Алексея под руку.
- Хорошо, но вечером я вас жду. - Выкинул Алексей, как приказ.
- Есть, сэр! - Крикнул Рома командным голосом, приложив ладонь к прикрытой другой ладонью голове.
На этом они и расстались, Алексей рванул вниз, чтобы перепрыгнуть через ступеньки, но Рита тут же схватила его за руку и пресекла его действие:
- Постой, не торопись так.
- Ладно, куда пойдем? - Спросил он, полный энергии и задора.
- Давай вдоль проспекта. Поболтаем.
- А может быть, в лес?
- Нет, Лешка, давай в другой раз.
- Ну ладно, тогда в твой день рождения, я буду за тебя решать. - Произнес он в доброй улыбке, и двое счастливых чуть ли не в припрыжку устремились прочь от университетского крыльца.
Так начался очередной летний день в городе Звездном в Уральских горах. Весь город, студенты и природа радовались сияющему солнечному шару, который поднялся так высоко, что даже тень от главного корпуса академии - одного из самых высоких зданий, едва выступала за его бетонными стенами, а ведь еще утром она тянулась через весь сквер, доставая шпилем до проспекта. И все вокруг него двигалось, все менялось, жизнь кипела, точно в муравейнике. Небо над городом было чистым и спокойным, как горное озеро, а воздух почти неподвижным и вместе с тем удивительно свежим, и лишь где-то далеко к северу, в густых хвойных и смешанных лесах вился тревожный ветер, пропитанный запахом дождя, вздымая увядшие листья к верхушкам деревьев и подгоняя гигантскую грязно-мраморную дождевую тучу.
Горная речка, спускавшаяся прямо из леса, из чистого озера, протекала практически через центр города, змейкой огибая дома и мосты и распространяя прохладную свежесть вдоль каменистых, порой крутых, заросших многолетними кустарниками берегов. Рита и Алексей сидели на низкой деревянной скамейке посреди источенных водой валунов и тихо попивали сок из пластиковых стаканчиков.
- Это же как надо ненавидеть свой собственный дом, чтобы так с ним обращаться? Ты только посмотри. - Алексей смотрел на кучу разноцветного мусора, лежавшую прямо около воды под обвисшей, раскидистой ивой.
- Да ладно тебе, Лешка, люди такие, и нас не переделать. - Почти не думая, ответила Рита.
- Нет, на самом деле..., почему человек разрушает все, к чему прикасается? - Недовольство все сильнее проникало в его нутро.
- Просто не всем это так важно, как тебе.
- Но почему?
- Лешенька, сегодня твой день рождения, ты должен веселиться. - Произнесла Рита по слогам, точно указание.
- Я знаю... - резко отбился Алексей, он будто хотел сказать что-то еще, но не сумел.
- Так..., тут скрывается что-то еще. Что случилось, признавайся.
- Ничего, - ответил Алексей, запнувшись на втором слоге.
- Нет, скажи! Тебя что-то расстраивает. Ты какой-то раздраженный.
Алексей поднял глаза к противоположному берегу, затем чуть выше - к небу. Он по-прежнему молчал, но не потому, что не хотел отвечать, а потому, что думал, с чего начать и как лучше ответить:
- Ну..., знаешь..., - начал говорить он, переламывая и разминая стаканчик в руке, - в детстве я ничем не занимался...
- Как это?
- Не занимался спортом или танцами, не рисовал, не пел, не играл на инструментах, а классе в десятом спросил себя, почему.
- И? - Рита с полной серьезностью слушала его откровение, внимательно рассматривая его губы.
- Я вдруг почувствовал сильную потребность в самовыражении, захотелось сразу всего. Я начал заниматься брэйком, писать стихи, играть на школьной сцене, в учебе я всегда был впереди, хотелось успеть сразу все. А главное..., - Алексей будто читал со шпаргалки, написанной прямо на облаке, - запомниться людям... и самому себе чем-то особенным, что никто никогда не делал, и сделать это в молодости, чтобы как бы увенчать ее этим, совершить нечто незабываемое до совершеннолетия. - Он сделал паузу, с тем, чтобы еще раз сфотографировать и запомнить все то, что так его терзало. - Я никогда не думал, что именно, считал, что ответ сам придет вовремя. И вот теперь мне восемнадцать, а я по-прежнему самый обычный человек, живу в общежитии в маленьком городке на Урале, и никто обо мне не знает.
- Леха, - Рита говорила вполголоса ему на ухо, будто пыталась пробудить ото сна, - Ты необычный. Я тебе скажу, ты самый необычный человек, которого я знаю. И я не понимаю этих глупостей, из-за которых ты так переживаешь. У тебя еще все впереди, как ты можешь в своем возрасте париться о таких вещах? Ты еще горы свернешь, я же знаю.
- Думаешь? - С наивным взглядом, полным веры, спросил Алексей.
- Я знаю. - Ответила Рита.
Алексею ничего не оставалось, кроме как поверить ей, взять ее в объятья и прижаться к ней близко-близко.
- Ты мечтаешь полететь в космос? - Задала она вопрос и тут же на него ответила. - Полетишь.
- Спасибо тебе, за то, что придаешь мне веру. - Он молчали около минуты, прежде чем Алексей заговорил вновь. - Так хочется в чем-то быть лучшим. А когда пытаешься преуспеть в нескольких делах сразу, ничего толком не выходит.
- Может, тогда не стоит растрачиваться на мелочи?
- Что же тогда мелочи? Так сложно сделать выбор.
- Лешка, ты и так лучший, не тебе об этом переживать.
Алексей с благодарностью улыбнулся в ответ и опять задумался о чем-то.
- Послушай, Леш, ответь на вопрос... Он отвлеченный немного, я давно хотела спросить.
- Да...?
- Когда ты узнаешь, что кто-то вскрывает себе вены, какие мысли тебе приходят на ум? - Рита почувствовала кожей легкий шок, на мгновенье сковавший Алексея в момент, когда она спросила его о суициде.
- Что я думаю? Ну, мысли приходят самые неприятные. Я не знаю, насколько надо быть эгоистом, чтобы совершить такое.
- Эгоистом? Ты знаешь, что такое эгоист? - Рита удивилась его суждению и, как будто, не совсем поняла его, и это немало удивило Алексея.
- Конечно, знаю, это человек, который думает только о себе.
- Правильно. Так почему ж тогда самоубийца эгоист? Он, наоборот, должен делать все для себя.
- Так и есть. Посмотри..., - Алексей вдруг понял, что не знает, как точно изъяснить Рите свое мнение, - ладно, лучше на примере. Я скажу, что как бы мне ни было плохо, как бы ни косила меня жизнь, как бы земля ни тряслась под ногами, как бы ни хотелось мне умереть, я никогда не покончу с собой, и все потому, что есть люди, которым я дорог. Я признаю, что я не одному себе принадлежу, и не буду отнимать себя у своих близких, потому что мне на них не наплевать. Так что..., - решил он подытожить, - самоубийство - это вершина эгоизма. Теперь понятно?
- Кажется, да, теперь понятно. - Протянула Рита с пониманием. Впервые Алексей почувствовал, что хотя бы частично переубедил кого-то, и это ощущение было приятным несказанно, почти как глоток свежего воздуха, полный и бодрящий.
- Давай пройдемся дальше, - предложил он, встав в полный рост и протянув подруге руку.
- Пойдем. - Рита встала и прижала плечи от ветра, который внезапно обнес ее холодным, пропитанным лесной влагой воздухом.
Небо понемногу темнело, и земля остывала, между стенами домов и деревьями низко сновали ласточки, на улице становилось свежее и, в то же время, немного спокойнее, еще двумя часами раньше куда ни глянь разгуливали парочки и веселые компании, но к двум часам дня улицы заметно опустели, молодежь понемногу скапливалась в привычных местах - в шумных семейных ресторанчиках, кафе и барах, на центральной площади, у памятников именитых ученым, корпусов академии и, конечно же, в студгородке - в зеленых дворах и на футбольных площадках.
Алексей с Ритой шли по этим безмятежным улицам и молчали. Им всегда было, о чем поговорить, и поэтому молчание никогда не было в тягость, они думали, вероятно, об одном и понимали друг друга почти как лучшие друзья.
- Леша, тебе нравится наш город? - Рита ловко шагала по бордюру, крепко держа Алексея за руку.
- Звездный?
- Конечно, Звездный. - Рита добродушно улыбнулась в ответ на его непонятливость.
- Этот город мне нравится. - Лаконично ответил он, выделив ударением слово "этот".
- Нравится? - Переспросила она.
- Конечно..., речка, лес, горы, свежий воздух. К тому же, здесь так спокойно..., у нас, в Северогорске, я всегда боялся гулять поздно вечером.
- А здесь?
- А здесь не боюсь. Оттого мне тут и нравится, что нет всякого сброда, вроде бомжей и хулиганов.
- Мм... - Промычала Рита с пониманием. Она очень ценила то, как Алексей рассказывал ей о своих личных мыслях и переживаниях, а главное, о своих страхах - об этом уж точно рассказывают только тем, кому больше всех доверяют. - Скажи мне, Лешка, ты патриот?
- Нет. - Ответил Алексей, не раздумывая. - Я не патриот своей страны, если ты об этом.
- Да? А я патриот, я очень свою страну люблю, люблю свой город, Каменск-Уральский, люблю нашу природу.
- Я тоже люблю природу.
- Но...? - Спросила Рита, поняв, что чего-то он не договорил.
- Но я не люблю людей, которые все это разрушают. - Ответил Алексей и сделал паузу, чтобы решить, стоит ли высказывать все, что есть у него на уме на этот счет. И все же он высказал..., - и мне не очень нравится тип русского человека.
- Да? - То, что он сказал, стало для Риты большим открытием. - Почему? Что в русских тебе так не нравится?
- Например, халатность, лень, несознательность, еще к тому добавлю неизменное стремление все получать бесплатно, этого я просто не понимаю. - Алексей продолжал изъясняться все неистовее, с увлечением и даже с некой злостью или обидой. - Что это за страсть - воровать, то у друга, то у государства, то еще у кого? И все любим получать на халяву - деньги, оценки на экзамене, товары, которые нам порой совсем не нужны, вместо того чтобы добиваться чего-то потом и трудами. И еще ругаются, что правительство у нас несостоятельное и ворует, сами точь-в-точь такие же. Просто масштаб воровства зависит от масштаба деятельности.
- Тихо, тихо, Леша, - Рита не стала с ним спорить на этот раз, вместо этого она решила пойти ему навстречу. - О патриотизме не стоит спорить, у каждого он разный. Я знаю, что хоть ты и не патриот своей страны, но патриот своей планеты. - Она улыбнулась Алексею, как ребенку, которого понимает лучше, чем кто-либо из взрослых.
- Ну, теперь я бы и так не сказал. - Возразил он. - Я безумно люблю свою планету, но что творит на ней человек...
- Ты бы не умер на войне за него? - Выпалила Рита прямо в лоб, неожиданно для него.
- Я бы умер... Потому что есть люди, за которых стоит...
- Понятно.
- Ничего, Рита, зато я патриот своей галактики. - Сказал Алексей, надеясь вызвать у нее улыбку.
- Я знаю, Лешка. - Рита посмотрела глубоко в его карие, на солнце отдающие цветом янтаря глаза, она будто пыталась отыскать в них что-то для себя. Алексей смотрел так же пристально, но в легком недоумении. - Ой, постой. - Она второпях сняла с плеча сумочку и вынула из нее телефон, разрывающийся от вибрации. - Да. - Произнесла она в трубку. - Да..., уже? Хорошо..., пока..., и я целую.
- Кто это? - Спросил Алексей.
- Это Маша, староста. Леш, мне сейчас нужно идти, вечером с тобой увидимся, о'кей?
- Договорились. - Без тени обиды ответил он.
- Пока, Зайка. - Рита провела ладонью по его руке на прощанье и направилась вдоль проспекта к автобусной остановке.
Оставшись в одиночестве, Алексей не думал долго, куда ему пойти - он случайным образом выбрал путь к памятнику, стоявшему в километре от него у входа в студгородок, спешить ему было некуда, он шел, не торопясь, по широкой аллее меж редких, пока совсем молоденьких лиственниц и непринужденно смотрел по сторонам, изучая и запоминая все вокруг себя.
Так, не спеша, он дошел до своего общежития: вытянутое в длину пятиэтажное здание, выкрашенное в синий цвет, должно было прикрываться пышной листвой высоких тополей, но эти маленькие, налитые молодым соком подростки едва доставали верхушкой кроны до четвертого этажа и почти не росли в ширину. Алексей остановился у входа и поднял голову к небу: там высокие, слоистые облака понемногу перекрывали ясную лазурную картину; прямо перед ним промелькнула резвая компания..., веселые женские голоса, перекрикивая друг друга, привлекли его внимание:
- Привет, Лешка!
- С днем рождения!
- Счастья тебе!
Они исчезли так же внезапно, как и появились, Алексей едва успел сказать "спасибо" им вдогонку, но, как поднялся его дух в тот момент, описать было сложно. И тут, в миг непревзойденного духовного пика перед ним появился один из его новых приятелей - парень, с которым он шестью месяцами раньше познакомился на занятиях по теннису и, как оказалось впоследствии, учился на одной специальности. Это был Юрий Сивахин. Высокий, крепкий парень с суровым и вечно подозрительным взглядом - о том, что он спортсмен, было черным по белому написано на его лице, помимо тенниса он занимался вдобавок рукопашным боем и, вследствие этого, имел отменную реакцию и хорошо поставленный удар. Увидев Алексея, он неторопливым шагом, вразвалку направился к нему, он шел, слегка прижав голову и глядя только по сторонам, будто совсем его не замечая, и только приблизившись вплотную, он обратил к нему взгляд:
- Плут, - длинно протянул он сквозь ехидный смех - так, будто поймал воришку за руку, - попался! Здоров, - на этом слове он резко вышел из образа и протянул Алексею руку.
- Привет. - Произнес Алексей после короткого рукопожатия. - Не называй меня больше так, о'кей?
- Как не называть? Плутом? - На лице Юрика всплыло откровенное возмущение. - А как называть, когда у тебя такая фамилия? - Увидев, что Алексей и впрямь обижен, он обнял его крепко, показав при этом свою силу. - Ладно, Леха, не обижайся.
- Да, я не обижаюсь. - Ответил Алексей, с трудом набирая воздух в его крепких объятиях. - Но фамилия моя не от слова "плут", а от слова "Плутон" или "Плуто", что с английского то же самое.
- Как жизнь, браток? - Спросил Юрик. Судя по всему, он пропустил слова Алексея мимо ушей, но это уже не имело значения.
- Жизнь... - нормально. День рождения, вот, можно сказать, не праздную.
- О! У тебя сегодня денюха? - Удивился Юрик.
- Ага.
- Поздравляю. - Произнес он серьезно и с глубоким смыслом и вновь протянул Алексею руку. - Желаю всего самого лучшего, чтоб здоровье не подводило, чтоб денег было много. Всего тебе.
- Спасибо. - Ответил Алексей так же глубокомысленно.
- Нет, спасибо мне мало. - Заявил Сивахин. - Нужно выпить.
- Выпить? - Алексей всерьез задумался над этим. Он добросовестно взвесил все за и против и почему-то не нашел повода ему отказать. - Ну, пойдем. А куда?
- Тут один бар рядом, на Комаровском переулке. Давай зайдем.
- Хм, давай. - Алексей вдруг понял, что, поскольку праздника с друзьями у него не предвиделось, ему можно было соглашаться на любые предложения.
Двое приятелей направились через проходной двор к длинной улице, на которой все плотнее разрасталось дорожное движение.
- А че ты один сегодня, а? - Спросил Юрик.
- Почему один? - Алексей пожал плечами, задав себе тот же вопрос. - Друзья все разбежались, вечером с ними увидимся. Северогорцы меня все утром поздравили, так что я сегодня без внимания не остался. Кстати, далеко идти нам?
- Да нет. Вот, сейчас на автобусе до вокзала, потом на электричке минут двадцать. - Юрик говорил с абсолютной серьезностью, без какой-либо шутливости во взгляде и голосе. - Зато там вся своя компания, не парься. - Не теряя серьезного выражения, он смотрел, как менялось лицо Алексея, как глаза его доверчиво наполнялись беспокойством. Сивахин пронаблюдал за ним и удивился..., - Леха, ты чего?
В первый момент от Алексея не было никакой реакции, в силу своей заторможенности, он не отреагировал вовремя на последние слова Юрика и, благодаря этому, настолько натурально обыграл свой ответ, что тот сам наивно купился на его шутку:
- Да? Ну, я не думал..., но, раз так..., то поехали.
- Ты что? Я пошутил, он тут, за углом. - Сивахин сам оказался озадачен его реакцией. - Хааа! - Тут его серьезная мина резко превратилась в веселую мордашку, полную задора, длинная, плотно прижатая ко лбу и странным образом подкрученная наружу челка его чуть прикрывала тяжелый, но, похоже, лишенный мысли взгляд. Он с излишним усилием хлопнул Алексея по плечу, так, что у того вырвался стон из груди, и ускорил шаг, зная, что Плутов ускорится вслед за ним.
"Глупая шутка", - подумал Алексей. Он не стал ничего говорить - просто не хотел портить себе настроение, хотя Сивахин его уже слегка подпортил, и, говоря, по правде, Алексей проводил с ним время без большой охоты.
Еще минута ходьбы, и они оказались в коротком, безлюдном переулке, в конце которого виднелась небольшая вывеска над спуском в подвальчик. Рядом с дверью стояли, пошатываясь, два здоровых парня, лет двадцати двух на вид, и, судя по всему, о чем-то серьезно спорили - тупо выясняли отношения, выдыхая запах перегара друг другу в лицо. Двигаясь вслед за Сивахиным по переулку, Алексей чувствовал, как волнение все сильнее подчиняло его, Юрик понимал это, но намеренно не говорил ни слова - хотел проследить за ним до конца, будто проводил над ним какой-то опыт. И вдруг, дверь открылась, и из бара вышли трое, довольно агрессивные на вид, все, как на подбор, настоящие спортсмены, одеты в строгие классические брюки и летние рубашки с короткими рукавами. Увидев эту небольшую, но внушительно серьезную компанию, Сивахин резко дал по тормозам. Алексей, в свою очередь, не успел вовремя отреагировать и столкнулся с его широкой спиной, вследствие чего у него выпали тетради, что он держал в левой руке.
- Что? - Переспросил Алексей, наклонившись за тетрадью.
- Валим, валим! - Юрик толкнул его в плечо - Алексей противился ему уже с некоторой долей хамства.
- Сива! Иди сюда, зараза. - Крикнул басом один из троих. Все трое были изрядно подвыпившими - шли, неравномерно пошатываясь и сталкиваясь друг с другом плечами. - Гони мои пять тонн. - К тому моменту, когда он это сказал, Сивахин уже несся вверх по улице, сверкая подошвами. - Э! Стой, я сказал! Глухой, что ли.
Когда они дошли своим валовым шагом до Алексея, Сивахина уже след простыл.
- А ты кто? Шестерка? - Обратился Клещ к нему своим устрашающим, хриплым голосом.
- Нет. - Ответил Алексей уверенно, насколько мог, и, тем не менее, страх в глазах спрятать ему не удалось.
- Что нет? Хрена ли ты с ним? - Парень, стоявший правее, наименее трезвый из тройки, грубо схватил его за ворот и сжал так, что он начал задыхаться. - Сейчас с тебя будем трясти. - Всем своим видом он заявлял, что готов был разбить Алексею лицо одним разлапистым ударом.
- Постой, постой. - Клещ остановил приятеля, коснувшись его плеча. - Рожу разбить ему еще успеешь. - Значит так, шестерка, слушай сюда... - Его последующие слова были заглушены раскатами грома, разразившимися у них над головами. - Ни хрена себе. - Добавил он, оторопев от этого дрожащего басистого грохота.
Все трое пригнули головы в испуге, Алексей озадаченно поднял глаза к небу и увидел, как массивная серая туча сомкнулась, поглотив последний луч солнца в своей влажной гуще. И тут, как по сигналу переключателя, ровной стеной хлынул дождь.
- Да ну, на хрен. - Произнес парень, стоявший позади всех. - Вымокнем сейчас. Пойдем, Сиву еще выловим. Это полный лох, по ходу, нахрена он нам.
- Ладно, х#й с тобой. Вали отсюда. - Клещ лишь махнул рукой, уходя, и мелким семенящим бегом направился к бару. Алексей остался в переулке один под проливным дождем.
Неторопливо и задумчиво он прошел к улице, дождь за это время промочил его короткие, темные волосы, так что они, отяжелев, легли сумбурной склокой на голове, капли резво стекали по вискам и челке, одежда промокла до нитки в считанные секунды. Постояв немного у дороги, Алексей начал соображать... - до этого момента он не мог оценить происходящее вокруг него, заторможенные эмоции и адреналин переполнили его, напрочь вытеснив всяческие полезные мысли из головы.
Первым делом он посмотрел налево, потом направо, потом наверх и замер. Он увидел вдруг, как продолговатые капли летели ему навстречу прямо с неба, примерно так же он всегда представлял быстрый полет на космическом корабле, только вместо неба космос, а вместо капель - звезды, такие же маленькие и растянутые своей немыслимой скоростью. Он направился прямо, через дорогу, не опуская взгляда, глядя прямо в небо, оно, казалось, тоже смотрело на него свысока - смотрело, читало его мысли и отвечало на них теплыми, шумными струями и раскатистым громом.
Алексей лихо пропрыгал над свежими лужами, пробрался сквозь густые придорожные заросли акации и вышел к открытому полю, большому, робко притихшему под грозной силой дождя. Некогда душистый, а теперь уже намокший и поникший донник притупил свой цвет и запах и слился в однородную аморфную массу с такими же молодыми зелеными травами. Растения и животные прятались, как могли, от всевластной силы природы, неподалеку слепящими ветвистыми линиями сверкали молнии, и раскаты грома доносились спустя считанные секунды, сотрясая землю, лес и горы мелкой, но тяжелой угрожающей вибрацией. Вдали, за широким донниковым полем на несколько гектаров тянулась огромная строительная площадка, она начиналась как раз у подножия горы, откуда с тихим гулом стекали прохладные ручьи.
Чистый, освеженный озоном воздух неожиданно разогнался и стремительно поплыл над полем с севера на юг, прижимая хлипкие травяные стебли к земле и сгибая стену дождя в гладкую кривую. Алексей шел против его потока навстречу траве, время от времени переходя на бег, ветер то и дело прижимал траву к его ногам, так что ему приходилось высоко поднимать ноги, чтобы шагать сквозь нее, перебираясь через стену ветра и дождя. О чем он думал в эти минуты, сказать сложно, да и не так уж это важно..., в любом случае, тяжело думать о чем-то когда информация с силой прет извне и будоражит: этот прохладный ветер и удары капель по коже, этот свежий запах неба, этот пресный вкус чистой природной субстанции, этот шум травы и грохот грома, эти сильные, тревожные, но ничуть не страшные ему цвета над землей - окутывали его и целиком занимали рабочую часть его мозга. И даже та преступная троица, что встретилась ему десятью минутами раньше, не сидела занозой в голове. Нет, он не был погружен в себя, как бывало - в этот момент, когда рядом не было ни одной живой души, он был погружен в природу, всем своим нутром ощущал ее силу и приходил к истинному умиротворению, потому что знал, что эта сила на его стороне. И не требовалось никаких слов, никаких мыслей - только дождь, ветер, земля, небо, гром и молния - с ним и вокруг него, широкие горы вдали, покрытые лесом также приходили в гармонию с этой нерушимой, энергоемкой системой невероятной мощности.
Он целенаправленно шел к холму - к самой высокой его точке, откуда ничто, ни одно деревце не загораживало обзор, и город Звездный вместе с окрестностями был виден дальше, чем из любой другой точки города, лишь за исключением крыши главного корпуса академии. Он бежал быстрее и увереннее, с высоты птичьего полета он казался маленькой движущейся точкой на пустом, бездыханном поле. Ноги, по мере подъема по склону, уставали все сильнее, и к вершине у него более не осталось сил и дыхания, чтобы бежать; тяжелая отдышка не отпускала, он стоял, нагнувшись, упершись руками в колени, и глубоко дышал. И тут, как по спланированному сценарию, дождь прекратился, и ветер утих, и осталась в небе лишь мелкая, легкая морось.
Почувствовав после нескольких вдохов, что почти восстановил привычный ритм дыхания, Алексей начал медленно поднимать глаза. То, что он видел, казалось ему просто чудом: весь город и горы вокруг него были прозрачно чистыми, будто вымытыми особым чистящим составом, они приобрели необычный желто-серый цвет, словно на землю вдруг упал желтый слой радуги. Он поднимал взгляд выше..., к единому размытому серому горизонту, который охватывал, казалось, весь земной шар - настолько далеко и необъятно он тянулся вокруг всего горного хребта. Еще выше..., там, прямо над головой, куда, как в черную дыру, стягивались грозовые облака, небо, похожее на скомканную грязную вату, удивительным образом скрутилось в массивную, грозную воронку и в своей устрашающей статичности безраздельно овладело землей, удержав ее в опасливом безмолвии под страхом новой грозовой атаки.
- О, Бог ты мой..., - тихо произнес Алексей, наблюдая эту неподвижную и мощную картину у себя над головой. Она выглядела настолько сказочно, что просто приводила наблюдателя в замешательство и бездумное остолбенение. - Как же ты сильна, природа..., - продолжал шептать он, - это, наверное, тяжело..., - он не продолжил свою фразу, чтобы не вспоминать о людях. Это было не просто эгоистичное стремление почувствовать себя особенным, это было желание просто отдалиться, убежать, или, хотя бы, постоять в стороне. И вдруг, под серой тяжестью облаков он почувствовал это: Земля как будто сильнее притянулась к нему и начала поглощать твердым слоем своей коры; заземление наполняло тело новыми силами, и темная энергия вмиг устремилась по теплой воронке из его тела вглубь планеты. Алексей смотрел не небо, по-прежнему не отрывая глаз, но уже иначе - куда-то далеко, сквозь непроглядные серые тучи. Он не видел звезд, но знал, что они там, далеко, за сотней тайн и десятками парсек, которые он готов был пройти в одну минуту - мог и знал, что это произойдет... И хотелось сказать что-то им и самому себе, небо было так близко в этот момент и так сурово, но Алексей не боялся нисколько, и даже больше - хотел поскорее сблизиться с этой страшной, непостижимой и притягательной бездной. Вдохнув полной грудью свежий запах этой твердой и невесомой громады, он произнес отчетливо вполголоса:
- И все-таки вы должны прийти за мной...
Небо, словно услышав его тихий призыв, ответило ослепительной вспышкой молнии, от чего даже деревья замерли в страхе, и листва притихла. Неподвижные глаза его сверкали голубым электрическим светом, темные завитушки чуть колыхались от легких порывов ветра; обувь постепенно намокала, медленно продавливая мокрый грунт.
И вдруг Алексей почувствовал себя по-новому... В этот момент он заметил за собой, что не переживал больше о той недостигнутой цели, которая была с ним до его совершеннолетия. "Совершить что-то безумное и неповторимое...? Почему обязательно до восемнадцати? Молодость продолжается. Момент истины еще впереди, и, может быть, не нужно искать его, он сам должен меня найти". - С этой мыслью он опустил глаза обратно на горизонт и решил, что нужно куда-то идти.
Прямо перед ним, за широким песчаным полем коротким отрогом размещался небольшой жилой квартал с квадратным белым зданием на самой окраине. Алексей сделал первый шаг от вершины, ускорился на склоне и устремился бегом по полю, вздымая мокрый песок мелкими горстями.
К моменту, когда он пересек все поле до конца, небо немного прояснилось, а ветер окончательно утих, тучи все так же сплошь укутывали небо, но выглядели гораздо светлее и чище.
Алексей обошел белое здание и вышел к длинной мощеной аллее, окаймленной широкими каменными бордюрами и разряженными рядами из невысоких молодых тополей. Весь квартал до конца аллеи казался по-особому светлым, но в то же время неживым, будто время в нем остановилось, причем не ясно, в какую эпоху и в какое точно время года. Причиной этому, вероятно, было полное отсутствие движения - ни одного человека, ни одного автомобиля или животного не было видно во всей округе. "Почему я не был здесь раньше?" - Спросил себя Алексей. Он обернулся к фасаду здания и увидел, что перед ним был спортивный комплекс. Он знал о главном дворце спорта Звездного, в котором занимался теннисом, и не подозревал, что в городе был еще один. Двери комплекса были открыты, и Алексей не нашел причины, чтобы туда не войти.
Небольшой, светлый холл был пуст и безлюден, Алексей долго осматривал помещения, не сходя с места, и в итоге подошел к стенду, на котором увидел расписание спортивных секций, в нижней строке которого крупными буквами было написано: "Зачет по физ. воспитанию". Хотя зачет обеспечивался для него занятиями теннисом, уйти, не прочитав список, он не смог: "Пауэр-лифтинг, горные лыжи, велокросс, - читал он, - альпинизм, керлинг, академическая гребля,... ммм, надо же, - этот экзотичный набор изрядно удивил Алексея, - ... не может быть..., капоэйра!" - Тут в голове у него словно сработал переключатель, цепь мыслей выстроилась за несколько секунд и привела его к неминуемому решению: "Я займусь капоэйрой. - Он вдруг понял, что нашел одну из тех вещей, которые у него не было времени искать, но которые ему были так необходимы. - Наконец-то..., я снова в брэйке!" - Вдохновленный новой возможностью развиться физически, научиться немыслимым трюкам и утвердиться в любимом увлечении, он почувствовал новый положительный всплеск адреналина, выбежал на улицу и целенаправленно побежал по аллее... в главный корпус академии - за справкой из деканата. Тучи рассеялись, будто их и не было, и лишь редкие лужи и пестрая радуга остались напоминанием о прошедшем грозовом облаке.
Так прошел восемнадцатый день рождения, не лучший день на Земле, но, безусловно, день, в который что-то изменилось для Алексея Плутова и что-то обрело свою форму.
20 декабря 2012 года, 18 часов по Гринвичу, борт космического челнока "Прометей-1".
Пилоты молча отдыхали за штурвалами под далекий гул двигателя, Ляо сидела позади, пристегнувшись, и, тихо причмокивая, доедала шоколадный крем из тюбика.
- Хочу вас поздравить, нам осталось лететь всего 25 000 километров, - произнесла Мария, глядя на экран, затем склонилась над радаром с подозрительным недоумением.
- Пройдем за одни сутки. - Тут же уточнил Андрей специально для Ляо.
- Андрей, что это? - Настороженно спросила Мария. - Похоже, большой астероид в двух тысячах километров от нас.
- Порядок, это не астероид, - спокойно ответил подполковник, - это Деймос, спутник Марса. Мы облетим его на большом расстоянии и даже не заметим его гравитации.
Мария посмотрела на него с доверием и по его взгляду поняла, что все беспокойство, если будут для него причины, Андрей возьмет на себя.
Тем временем, позади них, ближе к хвостовой части, Уайт вел команду по отсекам корабля сквозь мягко-синий свет люминесцентных ламп.
- Можно узнать от кого-нибудь, куда мы так рвемся всей толпой? - Спросил Джерри, проталкиваясь между Аланом и Ти Джи.
- Чтобы увидеть то, с чем мы будем работать. - Ответил Алан и остановился позади полковника у закрытого люка.
Алексей двигался строго вслед за Джерри со странной боязнью оторваться от него, Альфред с тревожно расширенными зрачками наблюдал за ними из клетки и робко принюхивался. Уайт, тем временем, открыл люк, и вся команда направилась за ним в отсек продовольствия.
- Ну, с этим мы работаем уже девять месяцев, - произнес Джерри, рассматривая с подавленным удивлением полки с разными тюбиками и прочими сосудами, - только вот никак не закончим. - Он, как и большинство астронавтов, был в этом отсеке впервые, и количество запасов, открывшееся их глазам, не могло не удивить их; лишь четверть всего пространства была пуста, питания в отсеке оставалось еще, как минимум, на два года.
Ричардс безмолвно приложил палец к губам, глядя на Паркера и тем самым давая ему понять, что стоило утихнуть и внимательно выслушать полковника.
- Пусть с того момента, как я открою эту дверь, наступит тишина. - Спокойно потребовал, даже, скорее, попросил Уайт, зная, что его просьба будет беспрекословно исполнена. Он вставил свой личный электронный ключ в замок и примкнул бровью к выемке на двери для идентификации сетчатки глаза.
Дверь в пустой, холодный отсек бесшумно открылась, и, отталкиваясь от металлических прямоугольных панелей на стенах, первый из команды, не торопясь, пролетел к дальней стене. Вслед за ним, не нарушая тишины, вошли по одному остальные; сам не зная почему, Алексей волновался с каждой минутой все больше по мере приближения к тыльному отсеку корабля, гробовое молчание, серьезный взгляд полковника и нарастающий шум двигателя - все это колким стуком тревожило его нутро.
Помещение было похожим на прочие отсеки корабля: все тот же мягкий синий свет ламп, та же матерчатая дорожка на полу, но ни одного иллюминатора, вместо этого - странные панели на стенах, похожие на выдвижные шкафчики, и непривычный, прохладный и будто чуть сыроватый воздух, как в безлюдном бункере.
- Капитан, дверь. - Скомандовал Уайт, убедившись, что весь отряд вместе с планетологом в сборе. Когда Уэсли зафиксировал дверь, полковник устроился так, чтобы видеть в глаза каждого из офицеров. - Итак, джентльмены, пришло время познакомить вас с нашими разработками, которые до сего времени надлежало держать в секрете. - Голос полковника сразу приковал внимание офицеров, затаивших дыхание; они смотрели и внимали его словам с полной отдачей. - Разумеется, мы ничего не знаем о созданиях, с которыми нам предстоит вступить в контакт, и уже поэтому рассматриваем их как потенциального противника. Мы не знаем, как они вооружены, насколько уязвимы и каковы их намерения, в связи с этим нам нужно позаботиться о своей безопасности. В условиях специфической атмосферы и гравитации Марса привычное нам огнестрельное оружие не будет достаточно надежным..., - в одном его глазу украдкой блеснула озорная искра, когда он, вглядываясь в лица бойцов, протянул руку к панели слева от себя и слегка потянул за ручку.
Панель чуть вышла из стены и развернулась в вертикальной плоскости на 210 градусов, приняв наклонное положение. Офицеры разместились вокруг, так, чтобы увидеть оружие с полным набором приспособлений. В рельефе внутренней стороны панели был закреплен черного цвета ствол длиной порядка половины метра с металлическим корпусом и коротким прикладом, чуть ниже располагались три магазина в форме прямоугольной трапеции, странный на вид пистолет с тремя обоймами и небольшой темный кусок металла - скорее всего, маленькая граната, отделенная от запала.
- Познакомьтесь с ММ1А1, - полковник взял оружие в руки и принялся объяснять его строение, - это - первая индукционная винтовка, ее ствол - один большой соленоид. Пули из свинца и никеля ускоряются в нем магнитным полем, разумеется, ствол нарезной. В комплекте: оптический прицел, магазин с тридцатью патронами, как у М16, и батарея на сто двадцать вольт - размещена в прикладе. - Уайт отдал винтовку Алану и взял со стенда следующий экспонат. - Этот пистолет работает по тому же принципу. Прицельная дальность на Марсе 300 метров, а в целом, зависит от условий гравитации. В обойме семнадцать патронов. Как видите, ни у него, не у винтовки нет затвора, как такового: совершенно новый принцип работы, они стреляют даже в вакууме; песок, вода, грязь им не страшны. - Он развернулся вполоборота к команде и навел мушку на противоположную стену. - И последнее..., наступательная граната "Опоссум". Радиус разброса осколков на Марсе около сотни метров, выполнена из тяжелого металла с расчетом, что вес ее будет равен привычному весу гранаты на Земле.
- Вот это пушка..., - вымолвил Ти Джи, крепко сжимая пистолет в руке.
Недолго думая, Джерри открыл еще одну полку и взял винтовку в руки, массивную и грозную, но пока совсем невесомую. Он обнимал ее длинный, широкий ствол и гладкий корпус, словно дамскую ножку, вкрадчиво и с изумлением разглядывал отдельно все ее части, смотрел глазами, полными доверия и уважения, как на человека - на своего боевого товарища.
- Это еще не все, - продолжил полковник, - эти пластины из двойной брони вкладываются во внешний покровный слой наших скафандров, дополнительная защита и дополнительный вес - чтобы не взлетать на семь метров при каждом прыжке. Благодаря своему кластерному строению, они очень хорошо гнутся.
Ти Джи взял в руки кусок материи, похожий на черепаший панцирь из множества кольчатых металлических треугольников.
- Не знаю, сколько она весит, - задумчиво говорил он, - но насчет защиты..., если у пришельцев и есть оружие, то эта защита вряд ли нам поможет. - Алан посмотрел на него странным серьезным взглядом: он старался перебрать факты в голове и взвесить слова Вонга, и, надо сказать, начинал немного волноваться.
Не говоря лишних слов, Уайт развернул все панели, чтобы каждый смог познакомиться с оружием поближе и ощутить его в своих руках. Он же первым взял винтовку и повернул переключатель на ней, чтобы убедиться, что электроника работает.
- Да, моя малышка, - шептал он, глядя на горящий синий диод около приклада, - мы с тобой еще проверим друг друга на прочность. - Его глаза постепенно загорались пугающей жаждой героизма, которая вышла прямиком из его нервного центра и скрывать которую ему становилось все труднее.
- Серьезная пушка, - заключил Алан, - но без затвора как-то совсем непривычно.
- Хочется чем-нибудь щелкнуть? Понимаю. - Произнес Уэсли ему в ответ. - Да, Джозеф? - Тут он оглянулся на Джо, который тупо, с безразличием смотрел куда-то вдаль, удерживая пистолет в правой руке.
Пока солдаты вдумчиво рассматривали оружие, представляя, как будут целиться из него в своего противника, Алексей висел в воздухе в середине комнаты, недоумевая, и пытался уложить в голове все то, что так бесцеремонно ему бросили в глаза суровым фактом. Винтовки, гранаты, патроны, пистолеты - тьма оружия вокруг. Зачем все это? Для чего эти холодные, черные стволы в руках его друзей? Десятки вопросов в один миг всплыли у него в голове, взгляд начинал метаться от одного угла к другому, бегал по лицам и спотыкался. Недоумение, страх и смятение овладели им, как игрушкой - он летел на чужую, вернее, на нейтральную планету, чтобы наладить дружественную связь между двумя расами, но вдруг его мирные стремления будто раздавили грязным сапогом.
- Лео, что с тобой случилось? - Спросил Джерри, увидев его беспокойный, взволнованный взгляд. - Лео. - Повторил он громче, поняв, что Алексей его не услышал.
Алексей сразу ничего не ответил, но все же обратил на него внимание.
- Полковник, - вдруг, все-таки собравшись с мыслями, произнес он.
- Да, лейтенант?
- А зачем нам оружие? - Спросил он прямо и, можно сказать, в лоб.
Полковник ответил после недолгой паузы; увидев, что Алексей был крайне неспокоен, он решил сперва хорошо обдумать свою речь, чтобы не взволновать лейтенанта лишний раз и искоренить в нем всяческие сомнения:
- Для элементарной самообороны. Ты ведь не пойдешь в дикие джунгли без оружия, если не знаешь, что тебя в них ждет.