Мельников Андрей Андреевич : другие произведения.

Солар 3 Главы1-8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ПРЕДИСЛОВИЕ.
  Десять Древ появились в Мидгарде [Искаженное. Новое название Геи после Сотворения Мира по Ас Гарду]. И множество саженцев от плоти их было высажено в землю Седьмой Реальности. Драконы вернулись в небеса. Листы зашелестели в складках мироздания. И Лиса, с повязанными лентами на трех из девяти хвостах, мчится сквозь тьму времен.
  Коснулся дуги пространства и воспоминаний из прошлого Избранный, и повернул на проторенный путь назад. Он помнил, что возвращение для него смерти подобно, но упрямо шел по дороге к родному дому.
  А в небесах нет света Солар [Название Светила до Сотворения мира по Ас Гарду]. Не сверкает сотнями тысяч лучей Звезда, спасенная многими тысячами жизней. Пропала, спасаясь бегством из темницы, куда упекли её мстительные Бги [Старославянский. Бог писался без гласной буквы, не завезли их еще:)))].
  Зло зашевелилось в тенях других виноградин [По Ас Гарду, наша Земля представляет собой виноградинку]. Королева Змей ищет путь для возвращения своей сестры, и строит планы захвата душ людских [Тут идет разговор про первую жену Адама Лилит]. Мечты ее превыше всего мироздания, и так лежащего под царственным хвостом.
  Мир изменился. Каждое изменение привносило в него и хорошие результаты и плохие. Империи перекраивали карты в момент своего создания или гибели. Шла борьба за ресурсы, за жизнь, за влияние. Борьба за любую информацию о том, кто вернул в мир Древа [По Ас Гарду "На Земле лесов нет"]. И Битва за сами Древа. Влияние, вот к чему стремился каждый игрок, включавшийся в гонку за лидером, в странной игре под названием "жизнь".
  Кто ответит за все произошедшее в Мире? Ну конечно его создатель [По Ас Гарду "Семь слоев лжи"], что стоит у входа в свою квартиру, брошенный всеми и преданный своею женой [Добавлено автором в фантастическое повествование].
  А глубоко в космосе, в первой реальности спит тот, кто может решить все проблемы одним росчерком пера [См. "Семь слоев лжи" Речь идет о наслоении лжи]. Но нельзя ему выйти из сна - у него воздуха нет для жизни. Только во сне он пытается решить все свои проблемы и достучаться до тех, кто ему поможет. Вот только услышат ли его?
  Одни вопросы...
  Одни мечты...
  Планы...
  И больше ничего....
  Глава 1.
  "Барабаны в твоих ушах- это не пульсирующая кровь, это зов тех, кто ушел до тебя. Иди к ним."
  "Если в наушниках играет Тайм Зиммера, то ты точно знаешь цену каждой секунды отпущенного тебе времени." S.E.A.
  Когда танцуют тысячи песчинок так трудно удержаться и не пуститься с ними в пляс. Мне приходилось облетать все барханы, а любопытная драконица летела к очередной верхушке и лапкой стряхивала песок вниз с вершины. Непослушное дитя никак не желало следовать за мной. Уворачивалась и упрямо неслась к следующей верхушке, там сбивала лапкой шуршащую вершинку, а потом изгибала свою длинную шейку и любопытствуя, наблюдала, как эта маленькая лавина пела, спускаясь по крутому склону вниз.
  -Милая моя, может ты не будешь трогать этот бархан? -окликнул я Миру, - посмотри, там виднеется вдвое больший, крутой барханчик, и он ждет тебя!
  Но как нельзя ребенка оторвать от понравившейся игрушки, так и мою красотку невозможно было уговорить полететь вслед за мной. Все мои посулы и подкупы не работали с малышкой. Она знала только два предложения, и если первый - это золото, то второй - это кусочек меня, с золотом. Знал ведь, знал, что с ней будут проблемы, но тщательно продумывания месть, не смог устоять, и взял ее с собой. Не бросил, спустя несколько километров, на расправу жалким людишкам. Пожертвовал самым дорогим, что у меня было - поганкой! Теперь ментально тяну за собой этот ненужный мне воз. А что, в самом- то деле, своя же ноша, как известно, не тянет! Так что, иди ко мне, моя сладкая, смотри какую я тебе вкусняшку приготовил! Целая рука, дымящаяся и слоящаяся от дымка, ждет тебя, лети ко мне, моя радость! Да, да! Я люблю свою девочку. Да, ты мое сокровище, достояние моего сердца, которого у меня уже сотни лет не было и, я так догадываюсь, и не будет никогда. Лети, мое создание, плоть от плоти моей...
  ААааа! Как же больно кусаются твои зубки, и как мало у меня осталось эфирок от Хаоса. Но ты достойна только самого лучшего, а все остальное прибудет.
  Мы летели над пескам одного из самых страшных в прошлом песчаных образований на планете- Кара-кумы, пустыня в самом центре Туркменистана. Мы проскользнули по пескам через густонаселенные пространства в сторону Южной Азии потеряв только самую малость из драгоценностей и нервов на дорогах Казахстана. Пришлось прятать в небольших солончаках драконицу, и ловить ей тушканчиков в барханах Каракума. И теперь, просоленный и избитый песчинками, я вел малышку подальше от преследовавшего папаши. Почему появилась уверенность в преследовании? Так видел его два раза, на проносящихся автомобилях издалека, или это был не он? Не суть важно, пусть это была моя паранойя, пусть. Главное- мы ускользнули, и теперь все быстрее двигались к центру пустынных мест без следов не то что дракона, но и человека.
  Никогда не любил тушканчиков. Их хвосты, так похожие на хвосты чертят, просто бесили меня своей формой похожей на сморщенные палочки с кисточками на конце. То ли дело хвост у моей малышки, он заканчивался, как и хвост ее отца аккуратной стрелой, и раздвоенным кончиком. Подозреваю - он ядовит на конце.
  Внезапно перед моими глазами встало желтеющее поле спелой пшеницы. Я побежал по нему и понял, что живу, дышу и могу ощутить твердость колосьев. Тонкие ость слегка колют мои руки, а упругие листочки оббивают мои ноги, сбивая с них пыль. Я был жив, я дышал, я чувствовал. А было это.... Лет сто назад? Или двести? А может и больше... А, звали меня... Да. Как там меня звали?...
  
  1.2
  "-...развитие психологии привело к узконаправленному изучению не только личности и психики человека, но и возможности правильно сформулировать вопросы, поставленные перед самой наукой в целом, в связи с новейшими открытиями по управлению духом человека. Личность вне непсихических внутренних процессов(дух) была поставлена во главу угла новым направлениям по изучению психологических процессов. Это дало старт новым вероятностным предположениям в изучении и планировании внутренней психики, личности и суммарной общности психологических процессов вне человека. Различили общность психики в количестве семи нормативов внутри психических процессов проходящих внутри мозга человека. И выделили столько же во вне его психики, в духе. Мы говорим не только об наблюдении и влиянии на психику человека, но и об вторжении в его (духа)сознание. И это не гипноз, не способ изменения психических процессов из вне в самой структуре личности, а тот принцип давший саму суть влияния, что дало основу самой жизни и мировосприятия человеком мира, как способ осознания себя в этом мире. Мы говорим о переломе и некоем ином проникновении в личность человека, возможности вторгаться в уже прожитые, да вы не ослышались, прожитые жизни по линии духовной ниши(духа) в целом. Мы даем новые названия для новых же постулатов в психологии. И их вы будете изучать на этой лекции. Записываем новую тему нашей лекции: "Вторжение в личность человека, во- и по- временной шкале духовного его развития и в реальном проживании его жизненного цикла." Записали? ...Теперь перейдем к практике. Откройте ваши голографические точки доступа в сеть, и задайте там в поисковике мыслефразу "свободная душа, проживание ее жизни и возможность воплощения себя- Я- в ее время-пространственный континуум". Знаю, сложно, но вы сможете...Займите эту душу, и попробуйте не только наблюдать за ее действиями, но и изменить их на противоположные. Кто первый совершит подобное, сможет отделаться двухнедельной практикой в Древнем Риме..."
  2036 г.Р.Х. Россия, Единый Университет Психологии им.Семашко. Факультет Изучения Внутренней Психологии.
  Боги мира склонились над тенями, что отбрасывали их фигуры. Названная Главной раскинула руки в стороны и подняв голову в вышину Небес громко закричала. У нее из груди вырвался кусок ее плоти и дымчатым плотным образованием полетел от плоти Бога в сторону Тверди Планеты. Извиваясь и переворачиваясь, он в полете сформировал фигуру человеческого тела, свернутого в позу эмбриона. Комок плоти изменялся на лету, пока не стал похож на грубо слепленного человечка. Тело, подлетая к Планете, перевернулось лицом к божеству, и раскрылось, словно бутон цветка. Это был мужчина. Чернильные хлопья темноты отрывались от его телес, пока он несся на землю. На его теле появились первичные зачатки одежды, какие -то легкие куски ткани, наподобие простейшей тоги, кипенно- белого цвета. На голове мужчины, золотым ободком врезалась в кожу головы золоченная лавровая ветвь-корона. Она постепенно трансформировалась в незатейливый шлем, с посеребренной кокардой сверху. На ногах проявились щитки из овальных пластин синего метала, постепенно металл спустился тонкой струйкой вниз на лодыжку обхватывая ее подобно и ножные икры такими же пластинками. В руках тоненькими спицами вытянулись две полоски метала и стали тонкими длинными кинжалами, такого же синеватого цвета что и щитки на ногах. Мужчина вцепился в кинжалы, что есть сил, но тут его полет завершился. Тело бросило в лужу на землю, и упавшему наземь пришлось оплевываясь, выбираться из воды. Боги, видимые им издалека, пропали в вышине Небес, растаяв в облаках. Мужчина, выбравшись на твердую плоть планеты, все же еще раз взглянул на небо, возможно, чтобы удостовериться в исчезновении Богов. Оглядев себя со всех сторон, и даже заглянув под тогу, мужчина сморщился от неприятного ощущения липнувшей к телу мокрой ткани и направился к едва видневшимся вдалеке странным строениям. Это были полуразрушенные домики, построенные из бревен и камней. Сложенные как попало, они были похожи на кучи для игры в бирюльки. Мужчина с удивлением смотрел на эти строения, и удивлялся глупости сидевших тут и там грязных мужчин, построивших это уродство. Чумазые дети бегали тут и там, носились где и как попало, в вечно игре подростков "догонялки". Свалившийся с небес прошел эту небольшую деревушку насквозь, в стремлении поскорее уйти из этого бедлама к реальным столпам цивилизации - видневшемуся вдалеке городу, белеющему мраморными колоннами.
  Эти стены, сложенные из белоснежного мрамора, были видны светлыми пятнами в темноте. Их могли узнать все, кто был знаком с историей. А остальные с трудом, но признали в нем Храм Богов Пантеон в Риме. Тем более их гигантские фигуры, выточенные из целых кусков мрамора, стояли тут и там, призывая если не восхищаться, то отдать дань почтения древнейшим Демиургам. Наконец его формирование было завершено. И мужчина, отторгая от своей кожи легкий дымчатый туман, целенаправленно направился к Богу Воров и Предателей, поклонился ему, и принес в жертву часть себя. Тонкий клинок скользнул по кожи правой ладони и аккуратно надрезал ее как подтаявший кусок масла. Кровь упала багровыми каплями на пыльную землю. Земля не вздрогнула, не разверзлась, но прямо перед лицом стоявшего мужчины тоненькой струйкой вспыхнула маленькая молния, и он, благодарно поклонившись принявшему его жертву богу, отправился выполнять заданное ему условие воплощения в мир. За его спиной хлопнул плащ, что Бог даровали ему в обмен на принесенную эпимению [ обязательная жертва] за кровь.
  А путь его лежал туда, где горела на небе звезда. Так решили Боги.
  1.3
  "Вход за рубль, выход -два." Народная мудрость.
  Эта услуга появилась внезапно. С развитием науки и психологии в мир пришли интересные новинки, специально для любителей пощекотать себе нервы. Адреналиновые наркоманы как один рванули в появившиеся как грибы по осени дешевые кабинки "СонНаЯву". И, внезапно, эта услуга стала одним из самых успешных стартапов, что предложили российские ученые в совместной разработке с немецкими физиками. Люди с восторгом узнавали, что можно прожить две, три, да бесконечное множество, жизней за один час. И это стало модным.
  А смысл этой новинки был прост. Психологи с психиатрами и физиками дали возможность путешествовать не в игровые реальности, а в реальность, прожитую уже однажды духом человека. Нет, встречались и молодые духи. Но в основном своем, все духи [Разница между духом и душой тут соблюдены в концепции Ас Гарда, изменено в угоду автору. Тут дух -непосредственно часть сознания личности путешествующей между воплощениями в реальности. Душа - непосредственно то, что следит за телом] были настолько стары, настолько часто пущенные Богами на перерождение, что люди с изумлением и радостью соглашались ощутить "прелесть" воплощения человека в прошлой жизни.
  Индийские религии о реинкарнации, восстали как один против использования, и такой своеобразной эксплуатации, духа людского, но потом смирились. Махаянисты, джайнисты, и сикхизты [буддисты] собрались на новое обсуждение внезапно подтвердившейся основы их учений. Вынесенный вердикт был принят обществом как единственно возможный. Так как одним из условием- согласия человека прожить еще раз уже исжитую жизнь его духа, были подкреплены щедрые дары именно в индийские храмы. Пожертвования текли рекой, и буддисты купались в этом внезапном потоке денег.
  Мир, содрогнувшись от прибытия на планету Древ, погрузился в смурной сон-восприятие старых поступков и деяний людей. Каждый находил только ему приятные воспоминания, прожитые жизни, великие деяния, и справедливые поступки. И люди соглашались прожить снова и снова невероятные моменты.
  Все как зачарованные вставали на вечную карусель жизни [По Ас Гарду, мы крутимся на вечной карусели жизни]. Катались до изнеможения, до оскомины, что появлялась в душе, а потом это отравляло уже настоящее существование духа.
  Ученые же не остановились на достигнутом, и предлагали совершить деяния из седой старины, о которых упоминалось в летописях и вошедших в аналы [ По Ас Гарду "из Торию" написали нелюди, тут буквально ведется разговор про "Веды. Велесова книга", "Рамаяна", "Махабхарата" и т.д.] истории многих государств. Предложения торговцев по путешествию в прошлое, завлекали красочными предложения, что в современной истории воспринялось бы как некое сумасшествие. Тут были предложения и прожить жизнь одного из трехсот спартанцев, и стать владыкой Мидасом, познать ярость амазонок, сходить в один из крестовых походов, и даже присутствовать на казни Христа. И все предлагали бонусы, завлекали самыми лучшими реальными жизнепроживаниями в той, прошедшей реальности. Пока не было сформировано Хранилище номер тринадцать с Хронослужбой. Именно это стало переломным моментом для услуг на поприще воплощения духа в прошлые проживания. Мир стал чуточку другим. И все это за неполные полгода.
  У меня не вышло стать одним из первых в стройных рядах желающих испытать приятные и необычные ощущения. Просто я был в коме. Как в коме? Почему? А просто не надо гонять на лейдерах. Тех самых, что с безумно дешевыми двигателями на сжатом воздухе. Вот. Догонялся. А потом было пробуждение. И трудная реабилитация. Все силы и деньги родных были направлены на погашение взятых кредитов, и поднятие меня на ноги. Я нашел работу, когда еще не ходил, и мог двигать только левой рукой. Может поэтому мой почерк никогда не вернется к тому, что когда-то у меня был. Каллиграфический красивый почерк... Был. Вторую параллельную работу я взял, когда правая рука смогла нормально нажимать на кнопки в стареньком компьютере, собранным моим младшим братом из старых плат на уроках изучения обязательной робототехнике в старших классах. И уже тогда родители осознали, что я начал втягиваться в жизнь. Что я нашел смысл своей жизни. И именно тогда, окружающие начали не сюсюкаться со мной, а разговаривать нормально.
  Реабилитация пошла на пользу организму в целом. Начали шевелиться ноги, а затем пришлось заново учиться ходить. Помню этот волнительный момент, как сделал этот первый шаг. Чувство под стопой, что еще деревянная и такая непослушная, подгибается, хотя я и контролирую ее в движении. Чувство восторга. Дикая радость с нотками адреналина. Душа пела от счастья, а мозг требовал большего, и заставлял то правую, то левую ногу делать еще один шаг. Тонкая трость надолго стала моей подругой.
  И вот, только когда удалось наполовину закрыть кредиты, то наконец смог сделать себе перерыв на три дня и узнал про открытие российских и немецких ученых. Вторая и третья жизнь наяву. Пережитые жизни за полчаса. Да кто бы отказался попробовать такое? Вот, и я, купился на заманчивое предложение, и отказавшись лететь к воплотившимся деревьям, хромая, понес свой нал к "сновидцам". Так их называли в народе.
  Девушка на ресепшене рекомендовала выбрать среди множества предложение-пакетов "7+", или "10+". Пока я думал, она ловко одела мне на голову шлем для считывания прожитых жизней, и дала красный коктейль, "для фиксации". Фиксации той самой души, что находилась сейчас во мне. Я с удивлением выпил, и сидя в удобном кресле, смотрел, как ее ловкие пальчики проверяют составляющую моей души и духа [По Ас Гарду различаются].
  -Есть, - радостно воскликнула она, -у вас чудесное и богатое прошлое. Ваша душа такая интересная и полная! Вам будет чем заняться в вашем путешествии.
  Она посмотрела на задумчивого меня, и поинтересовалась:
  -Вы уже выбрали пакет?
  -Да, - без заминки ответил ей, ведь уже прикинув, сколько денег могу потратить на это удовольствие, давно выбрал пакет услуги, -мне "7+", пожалуйста.
  -Века будете выбирать? Или обойдетесь последними столетиями? Может какие-то значимые события вас интересуют? У нас есть возможность дать вам нырнуть в мир так глубоко, как вы пожелаете...
  -То есть, душа моя часто возрождалась? -с любопытством поинтересовался у нее.
  -Ага, - хихикнула девушка, - у вас древняя душа, можем попробовать дать вам интересные события из совсем древнего мира, или даже заглянуть за грань.
  -Ну нет, туда мне еще рано, но вот несколько событий меня действительно интересуют.
  И я принялся перечислять те века, куда хочу попасть. Девушка тщательно забивала мои данные, для сверки возможности воплощения. Наконец-то ей это удалось совместить выбранное мной.
  -А вы знаете, - удивилась она, - у меня тут проскользнула строка, что вам дадут одно воплощение бонусом, но сюрпризом, вы одобряете подобное?
  У меня задергался глаз. Это явно называется " у нас тут лох, впарьте ему всего и побольше!" Но черт возьми, я хочу всего и сразу. Почему бы...
  -А почему бы и нет, - не задумываясь ответил я. -Пусть будет.
  Довольная девушка нажала несколько вирткнопок, и не смотря на меня ответила на повисшую неловкость в воздухе:
  -Ну тогда вам в шестой бокс. Там как раз свободно.
  Сняв шлем экспресс определителя, потом пришлось плестись прихрамывая и облокотясь на деревянную подругу в шестой бокс, где повторять процедуру возлежания в кресло погружения. Девушка тихой мышкой следовала за мной.
  На кушетке в боксе, она помогла мне правильно лечь, приспособила в стороне у стены трость, и подсоединила провода, шедшие от шлема к синхронизатору.
  -Встретимся через полчаса... -были ее последние слова.
  А потом... я очутился во тьме, такой плотной тьме, что она казалась живой. А через миг я темным сгустком был исторгнул из тела Богини и полетел навстречу своему первому испытанию.
  Глава 2.
  "Кто мы такие, чтобы переписывать историю? Пыль на пальцах Богов." S.E.A.
  "Они так долго кричали - "Мы здесь власть!", что поверили в это... и тогда получился взрыв..." РФ 2019 год.
  Цитата книги: "Побыстрее бы пришла ночь..."
  В своей жизни я видел много разлитой по земле крови. Все детство моё протекло в жалкой хижине у обшарпанной стены арены, где проводились гладиаторские бои. С утра до позднего вечера я слушал крики и вопли умирающих, и алчный ор опускающих палец вниз. Знал, что деньги, которые приносит отец домой с каждой ставки- это кровавые деньги, заработанные на смерти. Мне объясняли с младенчества, что мужчина должен уметь держать в руках меч, и уже в четыре года я яростно бил деревянным обрубком палки по мешкам. По тем самым, что брали гладиаторы, когда тренировались в беге, на плечи. Они были пошиты из достаточно прочной грубой ткани, чтобы не рваться от слабых ударов игрушки-меча. Мои игры не казались для взрослых несерьезными, ведь таких оборванцев в моей семье было восемь человек. И я с достоинством и замиранием в сердце выслушивал пожелания от таких же бедняков соседей стать гладиатором. А еще у меня было две сестры, которые, пролив первую кровь, ушли работать к куртизанкам. Ни разу потом не видел их. Они исчезли, уйдя из семьи. Их имена было запрещено упоминать дома.
  Мы были отбросами. И все осознавали, это свое состояние и положение в обществе. Согласные убивать, врать, воровать и грабить, но не сношаться за деньги! Мы родились и в пыли у дороги, и у самых стоков грязных вод из города. Разные, но с такой одинаковой судьбой. Мы были крысами вечного города [Имеется в виду Рим]. Пылью на пальцах Богов...
  Одевались в рубища и попрошайничали у стен Храма. Носили сандалии с грубыми веревками, и очень редко, так что я мог пересчитать на пальцах одной руки, доживали до глубокой старости.
  В двенадцать я вышел впервые на арену. В той куче малолеток, я выжил, и взял свои первые трофеи. То были дрянные кинжалы, из плохонького болотного железа, но они стали пропуском в другую, сытую, и одновременно очень сложную взрослую жизнь. Тогда же я впервые убил человека. Стоя на арене и держа вырванный в бою у противника меч, откинув сломанные кинжалы, я вознес его высоко вверх над поверженным противником, смотрел вопрошающи на опущенные вниз большие пальцы сидящих по нижним ярусам людей, и без жалости перерезал светловолосому юноше горло, как и требовал обычай. Именно тогда я осознал, насколько дешевая у меня жизнь. И постарался взять свою судьбу в крепкие руки. Нет, я не пил, не гулял по доступным женщинам, я копил. Деньги. Много денег [Нужно больше золото. WOW]. И уже в шестнадцать, про бесстрашного Лиса люди слагали легенды. Тогда же, я вступил в братство Кинжала. И получил свое первое прозвище. Лис- короткий клинок. Боги насмехались надо мной, испытывая на прочность этим именем. Но я был упорен в достижении своей цели, и подкопив денег, купил свое первое имущество. Нет, не лошадь, и не дом, я спустил все свои деньги на кусок никому не нужной земли во внутреннем периметре второго кольца, у защитной стены. Шесть шагов на восемь. Именно такой клок мне удалось выкупить. А потом поставить там небольшую хибару, с крепкой дверью из старого мореного дуба. Всего два небольших окна-бойницы, давали мне не столько свет, сколько возможность разглядеть пришедших ко мне по делам. Моя берлога. Сколько ты повидала. Сколько раз я смывал кровь с половиц в тебе. А приходилось и прятаться в ней. Мой дом, моя крепость. Один стол, с подложенными под две ножки камнями, постель из грубой сбитой лавки в две доски у дальней стенки, накрытая сворованными у гладиаторов покрывалами и стул, который я утащил у своего должника.
  В этой хибаре я планировал свои самые важные дела. А дел у меня было много. Казалось они никогда не кончались. Заказные убийства, воровство драгоценностей, кража лошадей, и детей, это все стало обычными моими делами. Я превратился в тень в братстве. И за это меня заклеймили клинком на правом предплечье. И Старшие обрили мою светловолосую голову острым клинком, как знак совершенного покаяния и приношения в жертву Богам ведающим удачей и честью.
   Добившись почтения от людей, я стал второй рукой у Старшего Брата. И смог помогать ему в убийствах по найму. Но тут произошло непредвиденное происшествие.
  И именно с него и начну свой рассказ.
  Я шел по улице Последних Висельников в Констатинополе, к Восточным воротам, где у меня была назначена встреча с новыми заказчиками, и внезапно уперся в невидимую стену. С силой дернув руками и ногами поочередно, попытался оторвать глаза от здания, на которое пялился, пока шел по улице, но нет, не получилось. И тут увидел нечто темное, будто волну, что шла ко мне по воздуху. На инстинктах я рванулся в сторону, не удержался, и упал в дорожную пыль. И тут, нечто пронеслось надо мной, прошло сквозь меня [взято из молитвы главного персонажа в книге "Дюна"], и помчалось дальше. Вернулось и вошло обратно, где и осталось.
  Вдруг разучился дышать, даже сердце продолжило биться не с таким привычным звуком и тактом.
  И тут этот некто взял мое тело под свой контроль. Оно дернулось и встало на ноги, немного наклонившись вперед. Глаза, сквозь которые я все еще мог видеть, оглядели улицу, выбрали направление для перемещения, и мозг отдал телу необходимый импульс для движения.
  -Эй, -позвал я того, кто сидел во мне. Ответом мне была тишина. -Тут кто есть? Кто ты? Откликнись! Эээй!
  И ни-че-го. Меня куда- то вели. Мои руки что-то делали. Мое тело выполняло действия, но, я, я был заперт в теле, как в клетке, без возможности самовыражения. Без исполнения своих желаний. Проявлений своего я.
  Мир не перевернулся, не рухнули небеса. Боги не уничтожили наглеца, занявшего мое тело, а я стал довольствоваться малым- наблюдать за противником, захватчиком, и ... учиться у него. То, что он вытворял- это было для меня открытием, но итог! О, Солнце! Итог был восхитителен... Почему я раньше такое не совершал? А ведь мог...
  Он обокрал незаметно ростовщика Егея, он забрал коня у коновода Элия, и проклял старуху Изергиль. Она долго докучала мне своим вниманием, но я даже не мог представить себе, что так легко можно было отвадить ее от дома.
  И теперь, обласканный богами, и миловидной Кайлиной, я ехал в своем теле непонятно куда на украденном коне. Да-а, этот прожженный пройдоха ведет меня к своей цели, буквально ступая по телам преданных, обманутых и оболганных им людей. Очень жаль, что он не слышит меня, не замечает моих воплей и криков, не понимает знаков, которые я подкидываю ему. Он пользуется моим телом, как подходящей ему одеждой. Прячась в складках одежды, как темные предатели воры в сумерках.
  Очень, ну очень хочу знать, куда он ведет меня. И чем закончиться его эпопея. И как мне вырваться из своей тюрьмы. Из самого себя.
  Темник.
   Расправив туманные крылья, даже не оглянулся назад, чтобы посмотреть, что там осталось позади, полетел. Соскользнув с подоконника, едва не воспарил в теплых восходящих потоках, влился в утреннюю тень, отбрасываемую высокой башней, у самой земли, и перетек- перелетел над землей, старательно не касаясь освященного тела Геи. Тут вся плоть земная дышала и парила святостью, но встречались и огромные кровяные пятна- разрывы. Вбирая всю боль в ее энергетике, парил над заросшими клочками земли у самых стен, едва касаясь пальцами обжигающей плоти Геи, старательно оберегая туманные крылья. Коснувшись очередного пятна, я почувствовал не только боль, но и услышал стон зарытого тут много-много лет назад живого существа. Всё- таки, люди -те еще нелюди, звери и то милостивее. Зачем надо было зарывать заживо нескольких еще совсем малых младенцев и более-менее взрослых детей. Неужели верование, что чистая невинная душа способна защитить здание, дать ему устойчивость, и стать ангелом-хранителем по привлечению домовых, еще живет в этом народе? В чем суть? Когда люди настолько опустились в своем развитии, что забыли ценность человеческой жизни? Или они вспомнили о старинном веровании в Высших Бгов [Старословянский Бг. Без гласной]? Именно в нем использовалось приношение в жертву плоти человеческой, их крови? От последнего, даже мне, тьму от тьмы, темноту от темноты, и зло от зла, стало плохо. Но все же я понадеялся, что мои делишки останутся неведомыми для большинства живущих. А с этими человеческими верованиями я еще успею разобраться. Отстранивши свои мысли от бытия людского, я начал обдумывать, куда мне податься. И, привыкши планировать свою жизнь намного наперед, я уже мысленно нарисовал себе то, к чему будут устремлены все мои дела, той цели, к которой будут идти все мои чаяния, забывая и, скорее отметая, саму суть и смысл жизни. И все же....
  В чем смысл жизни темника? Да ни в чем. Именно так. Бездействие - самое важное действие. Любой темник вам расскажет о главном правиле, ну, если бы смог. И после выполнения его, шло введение остальных подпунктиков плохих деяний над родом человеческим, многих важных пунктиков темной стороны. Собственно говоря, из за них люди нам веками служили едой. Тут были смерти, проклятия, доведения до самоубийства, подталкивание к предательству, и вишенкой на торте были ...не ложь, неет. Ни один нормальный, здравомыслящий темник не пойдет на подобное. Обман - это привилегия низших существ. Для нас ложь - это всего лишь единственный и верный (в нашем понимании) способ жить и общаться. Одно слово лжи из десяти правдивых - это нонсенс для темника. Одно слово лжи из ста правдивых - уже более, или менее, существующая парадигма для любого из моих соплеменников. Вишенкой на торте для темников в самом реалистичном самовыражении их жизни стало похищение снов.
  О! Это одна из лучших способностей темников. Именно она, вкупе с влиянием на формирование снов у человека, была самой нужной, особенно сейчас, на стадии развития меня, как особи.
  Очень удачно получилось воплотить себя в реальность Яви [ По славянским мифологиям мы живем в Яви. Помимо этого, есть Славь, Правь и Навь]. Проявить себя в этот пласт вероятностей [По Ас Гарду мы живем в одном из многих пластов реальности]. Жаль, нет возможности поблагодарить по- свойски тех, кто додумался оставить в одной комнате частицы плоти от моего родителя и части воплощенных Древ [См первую книгу "Солар"]. Ощущалась некая недоговоренность и недосотворенность моего облика, но я обязательно, как только наступит ночь, стану с помощью Тьмы самим собой, воспользовавшись дыханием жизни всех живущих существ поблизости, моей будущей едой.
  Побыстрее бы ночь настала. А то мне еще имя себе выбирать, плоть умиротворять [Мертвая плоть умиротворялась миром, специальным маслом в Некрономиконе, в обрядах оживления], красть и убивать, а еще... О! Я насыщусь проклятиями, которые уже продумал на несколько ветвей каждого родового колена [ Тут, буквально - Поколения] у людей.
  Только бы выбраться из этого места со святой землей. Впереди был полдень. Надо было придумать как выжить. Сжавшись в чернильное пятно самой густой тени от здания со звездами [ Тут конкретно указывается на Башни Кремля], я замер. Побыстрее бы пришла ночь...
  2.1
  "...Нам двоим достался один парашют, значит прыгнем вместе, и будем лететь..." Би-2.
  Моя змеюка сегодня была в ударе. Она неведомым для меня способом нашла золото и накупила в квартиру мебель. Долго морщилась от цен, и предложенного качества товара. Отмела несколько грубых, судя по ее тонкому вкусу, деталей меблировки. Один раз, не стесняясь покупателей, отвесила продавцу в салоне мебели пощечину. После этого апогея выражения ее чувств, продавец, тихо млея от осознания величия моей супруги, согласился на все условия, и вызвал полицию. Мне пришлось три часа потратить на вызволение благоверной из обезьяника... И все это приходилось делать, находясь под тяжестью давления ее злобной ауры. Но я не сдавался.
  Кто-то скажет, что змеи милые существа, забывая добавить про соблюдение необходимой техники безопасности в общении с этими изворотливыми созданиями. Потому, что... змеи - это такое же оружие, которым является и обыкновенный нож. Да, вроде бы, они становятся привычными, особенно при длительном сосуществовании, но не надо забывать об их подлости - яде. Забыл про чудесный магнетизм, и способности как впутываться в сложные ситуации, так и выпутываться из них - это надо было быть полным дурнем, принимать змею за игрушку или дурочку. И, помня об этой особенности своей малышки-жены, направляя ее ласковой рукой (правда с одетой на нее перчаткой из натуральной кожи [ежовой]-"внушением"), не забывая об остреньких зубках и коготочках, что моя нежная и милая змеюшка так любила править пилочкой... Ага... И коготочки поправляла и ... зубки. Пилочкой, у зеркала в ванной.
  Просто у змеек это некий шик, и эдакая мода. В морду бы дал тому, кто придумал это.
  Меня умилил выбранный цвет мебели. Золото с вкраплениями красных точек. Кровь на золоте, золото в крови...Как не назови, но, сейчас, входя в квартиру, меня пробирает до пупырышек на коже. Жуткие апартаменты получились. Но я дал женушке полный карт-бланш. Разумеется, показав ей несколько примеров дизайнерских обстановок домов и квартир. Милая даже мурлыкнула, просматривая фотографии в интернете, а на некоторые откровенно залипла. Ей нравилось все. Она настолько сильно погрузилась в понравившиеся фотографии от лучших дизайнеров, что с большим сожалением оторвалась от просмотра, снова выпадая в реальность. И я увидел брезгливость на ее обычно невозмутимом лице. В тот самый миг, когда она обвела взглядом мою квартиру.
  -Это не дом, это сарай, - с пафосом воскликнула она, морщась от увиденного вокруг, - это же надо, довести до такого скотского состояния место, где ты живешь, где ты спишь... И куда привел меня. Свою жену!
  -Любимая, я не привел, -ласково напомнил ей, -тебя скинули мне на потребу Боги.
  -Богам нет дела до меня, -отмахнулась от моего замечания змеюка, обвив саму себя снизу длинным хвостом в золотистой чешуе. - Они кинули нас в объятия друг другу и забыли...
  -Но проклятие все еще действует. -Напомнил милой, как можно тактичнее проговаривая слова. - Мы все еще не можем отойти друг от друга далеко. Только метров на тридцать.
  Ох, как зашипела женушка на мое высказывание. А потом, уперев кончик хвоста в пол, выдала фигуру "а-ля богиня" [статуя Ника Олимпийская] и громовым голосом велела:
  -Мне нужны деньги.
  -Нужно больше золота... - басом подтвердил ей, улыбаясь одним уголком губ. -У меня мало золота...
  - Иди и принеси денег, - властно махнула она тонкой рукой в сторону разбитого стула, что валялся у стены. - не собираюсь пачкаться, вынося всю грязь, что ты тут нажил до меня. Поменяешь обстановку, купишь новую мебель и сделаешь ремонт. Я приказываю тебе...
  -У нас есть два выхода, - решительно кивнул я, на это ее проявление властности. -Или мы замечаем грязь, искореняя ее, или же не замечаем, обрастая все большими слоями... Мне нравиться... последнее...- закивал я как китайский болванчик, глядя ей в лицо.
  Она поперхнулась воздухом, видимо не ожидав такого ответа.
  -Знаешь, любимая, наверно нам стоит забить на всю эту грязь, и оставить все на своих местах, -вдохновенно предложил жене, -пусть она размножается, и накапливается, тем забавнее будет обходить ее, торя в слоях новые тропки ...
  -Муж мой, ты же это не всерьез? - чуть прищурившись, переспросила меня змеюка. - не собираюсь жить в этой засранной норе...
  -А что это сразу засранной!? -возмутился, прервал ее хотелки. - ты посмотри! Вон в том углу уже зарождается новая жизнь! Там чудная колония червей плодиться. А мыши! Я не хочу и не желаю жить без их ночного шуршания! А тараканы! Нам срочно необходимо завести тараканов и клопов! Да, - я уже вошел в раж, - нужно больше золота и ... клопов!
  У нее все шире и шире открывались глаза. И я решил- пора, надо добивать.
  -Да! Я решил. Как муж, я запрещаю тебе мыться и принимать любые виды водных процедур! Только так, и никак иначе...
  Она оглянула все "великолепие", что творилось вокруг. Старые замызганные шторы, с жирными пятнами на них, и несколькими дырами по низу. Грязную разбитую мебель, и стройные ряды вдоль стен бутылок из под пива, под журнальным столиком. Ободранные обои, на честном слове доживающий шкаф- стенку, и пару засаленных тряпиц на диване. Том самом, что служил нам эти дни ложем любви.
  -Где, говоришь, тряпка? -Задумчиво протянула милая.
  -Не смей! -пафосно воскликнул, глядя на засиженную мухами люстру, без одного рожка. -Моя жена не будет пачкать белоснежные ручки таким кошмаром, как грязь! Пусть эта жадная тварь плодится и размножается, а мы... Мы будем выступать истцами на суде по обвинению в рейдерском захвате квартиры, этой жирной сволочью... Я так решил.
  А затем патетически заплакал, закрыв лицо руками.
  С той самой поры у меня чудесная жена. Чистюля, кудесница на кухне, любовница в постели и друг в компании. Прошу не путать. Иначе, у меня вновь включиться патетический тон, и я запрещу моей лапушке делать что - либо еще. Вот тогда- то она и нашла бабло... Много бабла... Как? Это отдельная история.
  История.
  Шестнадцать существ собрались в Сварожий круг [Зодиак древних славян. 16 чертогов]. Каждый встал у своего, только для него предназначенного места у Коло [ тут -Круг]. Все, как один, протянули правую длань [старорусское "рука"] на массивный каменный круг, и гром раздался в небесах Земных [ По определению Библии у нас Твердь Земная и Твердь Небесная. Тут идет речь о Тверди Небесной "8 И назвал Бог твердь небом. [И увидел Бог, что это хорошо.] И был вечер, и было утро: день второй." Бытие. Ветхий завет] . Ибо начинался новый век. Новые чертоги заступили на свое место, заставляя скрипеть от натуги Небеса. И повернулась Небесная лента, взяв новое направление. Изменяя реальность. Изменяя жизнь. Сменяя даже саму суть бытия.
  А потом они распались на пыль, и та впиталась в траву-мураву [ Тут конкретно указывается трава, а не земля]. И наступила новая эра.
  Понедъльникъ [тут ер, "ъ", употребляется в правописании 18 века], 38 число месяца Гэйлет [Гэйлет - месяц вьюг и стужи (40 дней)] , 7527 Лета от С.М.З.Х.
  Лъто в круге Лет: 7
  Лъто в круге Жизни: 7
  Ярило-Солнце в Чертоге Волка, Бог-Покровитель Велес.
  Взращенный Тополь.
  Глава 3.
  "19 лет вставания с колен - это все равно, что секс длиной в 19 лет без женщины, и ... без мужчины! Рукой. У самого себя. Инкогнито..." Интернет.
  "Когда люди свернут пространство подобно куску кожи, настанет конец горю без знания Бога" (Шветашватара - упанишады, VI, 20 (О первопричине)).
  ***
  "Укради из библиотеки Богов Том Мироздания."
   Я прочитал эти пять слов на клочке истрепанной по краям кожи, накарябанные знаки сложились в понятные мне слова. Все было начертано субстанцией темно-коричневого цвета. Перевернув, я в который раз осмотрел этот клок кожи неведомого существа, с другой стороны. Еще утром нашел его в кармане. Нет, внедрение прошло успешно. Даже 24 часа дали на некую акклиматизацию во времени. И, нет, меня не устраивала задержка в сутки, что я провел в земляной клетушке бывшего владельца.
  Определенная цель в путешествии разумеется должна иметь место быть. И хорошо, что эта цель была поставлена таким вот, конкретным способом. А то размытые формулировки я никогда не любил. Точные лаконичные слова и фразы способны дать гораздо больше информации, чем непонятные письмена на две-три страницы. Читать между строк - это удел шизофреников и... мудрецов [Оффтоп, а уж смотреть часовые видосики малоизвестных блохеров ради 10 минут текста так вообще запредельно (бета разошлась в своем стремлении показать собственную значимость. Ну, ну)].
  Итак- украсть. Место- известно. Вещь- тоже обозначена. Осталось узнать, куда идти, и как достать эту вещицу. А кто у нас в такое время может все рассказать обо всем? Ну разумеется самые богатые и влиятельные люди на свете. Нет, не купцы. Идем к жрецам, шаманам, или кто тут есть. Они самые знающие в данный период времени [ 7 век до н.э. Время правления царя Мидаса. Воплощение "алчность"].
  Ах, да, я ж забыл представиться. Меня зовут Лис- короткий клинок. Ага. Я проверил в первую очередь то самое. Ну, а вдруг, имя мне дано именно по этому размеру органа. Но нет. Там все было в порядке. Затянув порты веревкой, и поправив тунику, я разглядывал себя в отражение небольшого озерка, что было у этой деревушки. Всего пару тысяч человек живет, а уже мнят поселение городом. Ну да, несколько зданий из камня, несколько улочек с каменными мостовыми... да, все что можно из камня. Но ровно на три переулка и четыре перекрёстка. Остальной городок утопал в грязи. Потеки из экскрементов по стенам и плывущим отбросам во всех стоках, на всех улицах. Ровно посередине каждой улочки был этот канал с текущей мерзостью, а еще борются за звание культурной столицы. [Цитата переделана из цитаты с фильма "Бриллиантовая рука"].
  Но -город? Неет, только через мой труп. Это - деревня, по сравнению с современными городами. Или село. И что, что тут около тысячи жителей? Я видел множество сел с гораздо большим количеством живущих там.
  Старухе, заладившей ходить ко мне занимать то одно, то другое, я сказал, что женюсь на ней, и буду иметь ее десять раз за ночь, если она еще раз придет шоркать своими ногами под мои окна. Та опешила, и побыстрее свалила в вечерний закат. С ростовщика силой вырвал обещания платить мне за всю мою добычу не меньше восьмидесяти процентов от стоимости. При заключении этого договора, правая рука привычно пожала его длань, а левая стащила горсть золотых дирхемов с особого блюда, так, что не шелохнулся и не звякнула ни одна из лежащих монет. Опыт, однако.
  Ловкие пальцы привычно сложили добычу в потайной карман, что был вшит в тунику. Звон монет стих в наложенным в кармане небольших кусочках свежего мха. Ростовщик, понуро заключая между нами сделку, даже носом не поворотил на мое дерганное поведение, списав это на перегар, что разносился на несколько метров от моего лица.
  Коня я выиграл, обманув коновода в наперстки, при этом так прославляя его удачу, что тот, только после моего отъезда смог догадаться об обмане, но было уже поздно. След копыт давно развеял ветер на дороге. Наперсточники - наше все.
  У ворот сидела попрошайка старуха, желавшая всем доброго пути. И некоторые, желающие получить этакое материнского благословения в путь, останавливались и выслушивали ее пожелания, разумеется кидая ей несколько медных монет в знак благодарности. Но в этот раз дорога была пустынна. И услышав топот моего коняшки, эта дамочка, пытаясь заработать на мне даровые деньги, выбежала прямо на дорогу, преграждая собой путь. Я ее сбил. А затем проклял страшно кляня весь ее род до седьмого колена. Да все это с чудесными вывертами-упоминаниями и родных ее, и пращуров. Та, сжавшись в комочек, выслушала на обочине кляты на родном диалекте и отползла подальше в сторону в придорожную траву, даже не пытаясь получить откупные за то, что ее сбили. А вот не фиг бросаться честным ворам под ноги их лошадей. Ведьма.
  А потом в придорожном трактире я совратил молодую девушку. Что стоят обещания жениться? Ни гроша. Это только обещания, не более того. Тем более, что я был не первым у красавицы. Обещать-не значит жениться. Эта аксиома.
   И когда я продолжил свой путь, то оставил малышке ворованное колечко, со взятой от нее клятвой дождаться меня. Наскоро придумал очередную ерунду, а девушка поверила. Не думаю, что мои слова об волшебных свойствах кольца стоили ее внимания. А то, что она потеряет это колечко и не дождется, можно было даже не волноваться на этот счет, размер то был раза в три больше ее самого толстенького пальчика. Уходя я слышал разговор двух мужиков, обсуждавщих прелести моей ночной бабочки, о том насколько сильно сдвинуты ее ножки, и как часто они расходятся для любого, у кого есть пара лишних монет.
  Узнать путь у купцов было не сложно. Они стояли караванами как раз там где я их искал. За городом но в пределах видимости стен. За пару монет меня просветили, куда и когда лучше выдвигаться. Выслушав их рекомендации решил прикинуть все по карте. Пришлось идти к градоначальнику. И если до этого совесть еще мучала меня. То всматриваясь в висящий старый пергамент на стене я выкинул все мысли о свершенных подлостях, всматриваясь внимательно в знакомые изгибы рек.
  Итак- дорога в Афины не займет много времени. Именно там стоит Парфенон. Где мне и надо обокрасть библиотеку в районе акрополя. И мои указательный палец тщательно прорисовал путь до цели, пачкаясь в пыли времен на карте.
  Дорога заняла много времени. Из порта я плыл на север в Салоники. Прикинув по времени, решил, что по земле не намного быстрее. Если бы не вечные поборы в каждом из проходных местечек, можно было бы ехать. По деньгам выходило - мне не одолеть финансово пешеходное путешествие. Поэтому оставалось только плыть. И я поплыл. Уже оттуда, заплатив за коня и место за самого себя, на рабской галере, в сам город Пирей. И только через месяц, пережив одно нападение пиратов, и два шторма, добрался до Афин.
  Вот это поселение можно было назвать городом. Тут чувствовался некий стиль, прослеживались умелые руки архитектора, и строгие прямые линии улиц. Я бродил по нищенскому кварталу и удивлялся этой идеальной застройке зданий. Пусть это была лачуга, слепленная из палок и говна, но она была подчиненна общей архитектурной задумке и логическим установкам архитектора.
   Найти жилье в этом городе не составило труда. Рабочие руки всегда были нужны, а люди, умеющие писать и читать, считать, тем более. И мои скромные таланты управленца и администратора из будущего, были оценены очень высоко. И я устроился в писцы городского совета за определенную плату. Стал счетоводом тюрьмы и личным помощником казначея. А всего- то перемножил в уме несколько цифр. Прямо навскидку дав правильный ответ. Это удивило и поразило казначея, и он выдал мне абак [счеты] , и тонкие листы пергамента, засадил на пересчет уже написанных цифр, от выданных "театральных денег" за последние полгода [Со времени Перикла народу из государственной казны выдавались деньги, в этой сумме на посещение театра, а в IV веке до н. э была образована по предложению Эвбула особая зрелищная касса, пополнявшаяся из остатков от расходов на государственные нужды: неприкосновенность этой кассы для других целей была установлена законом, сохранявшим свою силу до 339 года до н.э. Википедия].
  Тьфу. И тут долбанная табличка в эксэле. Я думал, уже не придется ею пользоваться, но оказалось, счетоводы высоко ценятся во все времена, а правильные [не честные, а правильные, способные посчитать так , как будет угодно нанимателю] счетоводы, тем более.
  И вот, сегодня мой третий день работы в казначействе. Уже снята комната для меня любимого. Уже соблазнена дочь старшего казначея и предложен брачный браслет, и даже, посчитаны последние данные за три месяца. Что там возиться, почти все цифры одинаковы, можно перемножить и точка.
  А еще сделаны подарки на украденные деньги у ростовщика, в Храм Богов. И даже смог разузнать, где находится библиотека. Та самая, что нужна мне по заданию.
  Неожиданное отсутствие денег пришлось на сегодня. Как не старался, но был вынужден продать коня.
  Отвел его на рынок и продал, яростно торгуясь за каждую медную монетку. Видимо именно там меня высмотрели "рыцари дорог". И вот я уже обшариваю четыре тела в темном переулке, тщательно добивая оставшихся живых тонким узким стилетом, что достался мне от прошлого хозяина этого тела.
  Добыча была не сильно большой. Посчитаю монеты дома. Удачно стащил две накидки из грубой ткани с напавших, и сумку с одного из нападавших, самого жирного. Что там в ней, посмотрю уже дома. А пока ноги сами несли к месту жительства ближайшего ростовщика. Сбывать добычу следовало как можно скорее, пока не поднялся вой и стон со стороны стражи, когда она обнаружит трупы павших. Адреналин играл еще в теле. Удачно я смог отбиться от грабителей.
  Надо поспешить домой, буду отсыпаться. Возможно завтра день, который перевернет мою жизнь.
  3.1
  "Скелеты в шкафу - всего лишь еще одно дизайнерское решение." S.E.A.
  Тёмник.
  Мой запоздалый ужин торопился по неосвещенной улице, очень быстро перебирая ножками, и не оглядываясь по сторонам. Очень захотелось пропустить эту горемычную Божью тварь и перекусить другим прохожим. Но потом я унюхал ее страх, и тот свел меня с ума. Страх. Лучшая приправа к любой еде, самый пикантный вкус и вишенка на торте. Я даже не успел сообразить, как уже наслал на эту жалкую костлявую плоть несколько проклятий, выпил до дна все ее мечты и желания, и отправил сеять разумное, доброе, вечное зло дальше. Ага. Просто не соображая сделал все по самому высшему разряду, даже не вкусив крови торопившейся девственницы.
  А потом еще одну очистил, и еще, и снова, и вновь, и... Сбившись со счета, уже на автомате, добил своё похождение двумя интересными типами, которые даже не почувствовали мое присутствие. Одетые в одинаковую одежду, они слонялись по утреннему городу, заглядывая в кофейни и бары, явно в поисках приключений на свою не пятую точку.
  Затем я залетел в высокое здание колокольни, срыгнув на священную землю внизу, множа проклятия, развоплощая святые сущности, и уснул, спрятавшись в один из средних колоколов [Самые маленькие колокола именуют дискантами или зазвонными. На них исполняют мелкие ритмические фигуры. Самые крупные - басовые колокола - задают темп звону и создают его основу, средние колокола или альты ведут мелодию].
  Все же люди глупцы. Ну кто им сказал, что зло боится звука колокола? Какой балбес придумал это? И все ппаааавееерииилиии! Наивные дети! Зло не боится святой земли, не бежит от колокольного звона, не страшится святой воды, и заунывных речитативов чьих- то там отцов. Зло не вокруг, а внутри вас. Оно ждет своего часа, подмывая устои и традиции. Оно заставляет верить в чудо, оболгав само его существование. Оно дает толику, а забирает огромную кучу. Зло - это не черное. А добро - это не белое. И кому, как не мне знать точно, что такое хорошо, а что такое плохо.
  ...
  (удалено три абзаца)[ В июне 2013 года приняты поправки об увеличении ответственности "за оскорбление чувств верующих", в том числе устанавливающие уголовную ответственность в виде лишения свободы за "публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих" (ст. 148 УК РФ). Данные абзацы противоречат данному закону. Цензурировано автором].
  Мне не надо много. Мне надо все.
  Ночевал я в спальне чудесного здания, где страдали все. Это место у них называли больницы. Какой же чудесный аромат парил здесь. Столько гавваха я не собирал даже ....
  ...
  (удален абзац).
   А потом нашел еще одно здание, и еще одно. А потом я так разжирел, что моя вечная подруга лень внушила внимать тонкоматериальное излучение на расстояние. И рос, рос, рос...
  ...
  (удален абзац).
  А очередным утром меня разбудило песнопение старцев, кои пришли освещать новый колокол. Заодно они решили побрызгать святой водой на все остальные.
  Все тело загорелось огнем, вся плоть плавилась и стекала белесыми струями с медно-золото-серебряных стенок полюбившегося колокола. Да, если добро умирая становиться чернотой, то тьма, погибая, становиться светом.
  Впечатавшись в жгучую поверхность колокола спиной, я застыл внутри враскорячку, не понимая, кто или что такое может начать развоплощать мою плоть? Кто может совершить подобное? Как можно сделать эдакое? Вопросы роились у меня в голове, и я уже начал трансформировать свою плоть в боевую стойку для защиты, собравшись биться с напавшим на меня невидимкой до самой смерти, и тут внизу мелькнуло белоснежное крыло, и еще одно, а потом внутрь заглянула белокурая голова с синими глазами и позвала:
  -Может вылезешь?
  Глаза затянуло от злобы туманом, и я выпрыгнул из металлического чрева моей неожиданной тюрьмы. И услышал ... странное...
  -Да он совсем молоденький! Посмотри, Михаил! Ему от роду не больше нескольких недель!
  -Две недели. -не выдержал и ответил на реплику светловолосой женщины, с белоснежными, сложенными за плечами крыльями. -завтра будет, ровно две недели.
  -Да он младенец! Михаил! Ну оставь его мне. Я за ним смотреть стану, ухаживать, кормить!
  Стоявший слева мужик с такими же белыми крыльями печально вздохнул на просьбы спутницы, и строго посмотрев на меня, стоявшего понуро под солнечными лучами [заматерел темник, под Солнечными лучами уже стоят может], произнес:
  -Тебе бы, Аглая, только в игрушки играть. А он же ЗЛО! Понимаешь? Зло во плоти...
  -Сам ты... - огрызнулся на нападки мужика. - Крылья прицепил и теперь считаешь себя неотразимым.
  -Михаил! Да он же ребенок! -добивалась разрешения женщина от мужчины. -Ну давай его оставим на годик, другой, пусть он хоть в полноценного разовьется! У нас практики боя с тьмой уже давненько не было!
  -Мы еще с возвращением Древ не разобрались, а ты уже за тьму принимаешься. Сколько людей погибнут от его действий, пока эта тварь вырастет. Ты думай, что предлагаешь!
  -Мишенька, - ласково начала просить женщина, - ну прикинь, как нас наградят, если принесем голову уже созревшего зла, а не вот... - она брезгливо окинула меня взглядом, с крохотной толикой любопытства, - вот этого, ребенка... Тем более, ты же примерный психологический портрет знаешь у темника. Вот и будем работать на разработку этого... объекта.
  -Сами вы, - обиделся, заживляя текущие от меня светлые струи моей уничтоженной плоти. - объекты...
  Мужчина поморщился как от боли, и недовольно кивнул в сторону меня.
  -Забирай. Но только под твою ответственность. И не дай свет, про него узнает Князь Тьмы. Сама знаешь, какой скандал будет.
  Я заозирался вокруг пяточка, на котором стояли несколько стариков, все еще тянувщих свои заунывные песнопения, и заметил, как их тела проходят сквозь белоснежных людей с крыльями. Сразу понял - попал. И, только на отдельную полочку в памяти, успел уложить такие важные для меня слова, сказанные Михаилом. Мне нужно срочно найти "Князь Тьмы". Что бы эта фраза не значила... И кто бы это ни был...
  3.2
  "Я просто хочу жить". Д.И.Гордон. 2019 г.
  Мой путь был устлан трупами. Проскальзывая по улочкам к территории акрополя, оставлял за собой тела всех, кто так или иначе заметил меня. Лишь жрецам разрешалось ходить по ночам не только на периферии величественного пространства со всеми Храмами Богов, но и во внутренних двориках и переулках этого благословенного, и отмеченного Богами места. Белоснежные колонны виднелись тут и там, ярко освещаемые полной Луной. А еще не погасшие факелы, добавляли теням некой сюрреалистичности, как и происходящему вокруг. Пробираясь через колоннаду стоявших рядами памятников и могильных камней, я старался не отсвечивать на фоне белоснежных изваяний. Пытался слиться с колышущими от воткнутых тут и там горящих факелов, тенями.
  Вот навстречу мне шагнул жрец в белоснежной тоге, и получил молча мечом в живот. Он будто знал, что его ждет, но позвать на помощь не успел. Быстрым движением я вырвал пальцами его кадык, заглушая тихий вскрик. В едином порыве, решил сделать все чисто, провернул лезвие в теле наполовину. Больше для собственной уверенности, что тот не выживет, не позовет на помощь. И рывком запихнул его еще содрогающееся тело в смертной судороге, в небольшой проход меж могилами. Вот усталый жрец заинтересованно спрашивает меня, что я делаю тут, после заката светила, и падает с отрубленной головой. Нет, она не сама отлетела от его тела, это моя рука направляет смертоносное лезвие в вечное движение убийцы. И я, не оглядываясь, слышу глухой стук упавшего "колобка", покатившегося по каменной мостовой акрополя. Шестнадцать смертей приняли жители этого места, пока я скользил по полутемным проходам. А затем ногой, с колена открыл ворота Божественной Библиотеки. Молодые, старые, глупые, добрые, умные... разные... Смертные.
  Внутри царил полумрак. Высоченные шкафы с полками забитыми книгами, свитками, глиняными табличками. Даже каменными валунами с непонятными выбитыми палочками. Я не отвлекался на это великолепие, собираемое веками и хранившиеся тут, у самого тела Богов. Мне нужна была только одна, лежащая под знаком Богов. Та самая. Книга.
  Я обошел кругами все помещение. Переворошил все мало значимые шкафы, уронив-разбив-побросав, что мог. Да пошумел немного, но думаю, толстые стены скроют шум. Моё деяние будут проклинать в веках, вспоминая как единственного уничтожившего богатство времени. Его память. Его суть. Грабителя и мародера.
  И только на втором круге заметил спрятанную за одним из шкафов небольшую [ прошу особо дотошных читателей принять на веру, что рост в те века у людей был намного ниже, соответственно и "локоть", как длина, был другим], высотой в четыре локтя на три, дверь. Кто мог войти сюда? Ребенок ? И я пинком открыл ее, выломав хлипкие замки, и разбив пару досок у дверного косяка, вошел в небольшой альков, в котором на постаменте лежала открытая на середине свиток-книга с падающим светом из вне. Лучи Луны парили с купола алькова, пробираясь в помещение из тщательно выделанных бойниц, едва касаясь тонкого пергамента, сделанного из тончайшей кожи, и заставляли светиться буквы в каждой строке. Но, чу. Вот дрогнул свиток, и в нем появилась новая запись.
  Я издалека всматривался в написанные буквы, но не понимал ни строчки, и подошел поближе.
  Строки будто взъярились и полетели по пространству пергамента, заполняя со скоростью налетевшего торнадо его, заставляя меня удивленно вглядываться. Пришлось напрягать глаза, пытаясь уловить смысл написанных слов, но смысл их до меня не доходил. Вначале начал хмуриться, пытаясь осознать, сопоставить с уже знакомыми языками знаки в книге. Вроде бы знакомое что-то, и в то же время непонятное, недоступное, и такое... родное...
  Я ударил по книге рукой, та упала на пол, и со злобой пнул ее, в сторону.
  Лучи Луны изогнулись и под странным углом начали освещать валявшийся Том Мироздания. Буквицы так и летели по строкам фолианта, заставляя меня еще больше ненавидеть совершаемое, заливая всего меня еще большей злобой и ненавистью.
  И я решил сжечь свиток. Хотел вначале просто украсть, почитать, а сейчас решил - баста! Только жечь.
  Достал из мешочка на боку кресало и кремень и вырвал из одежды несколько ниток [попробуйте поджечь пергамент, и вы поймете, что трут не зря придумали умные люди] в качестве трута. Уложил нитки на развернутую пергаментную плоскость книги. А потом, принялся чиркать кремнем прямо над тоненьким, почти прозрачной частью, пытаясь развести огонь. И вот, когда я в четвертый раз чиркнул кремнем, то в меня влетела стрела, попав прямо со спины в левое плечо. А потом еще одна, и еще. И все тонкими иглами входили в моё тело, заставляя меня кусать губы от боли, стараясь не закричать. Не показать, как мне больно. Бросил кремень и кресало и вцепился руками в свиток книги.
  Обернулся посмотреть на дверь, кто же стреляет, и увидел там двух мальчишек, стоявших в напряжении с совсем еще детским луком, ладоней на четыре и спускавшим в меня очередную стрелу, с голубиными перьями. Одетые в послушнические серые тоги, они жалко смотрелись на фоне приоткрытой двери. Один был белобрыс, он подавал стрелы, а второй, черен как ночь, именно он стрелял в меня.
  А потом, стрела выпущенная чернявым попала мне в левый глаз, и я упал. Бессилие сковало мои члены. И в тот миг произошло два действа которые я запомнил навсегда.
  Во-первых, внутри меня вскрикнул мужской голос, заорав: "Сволочь! За что ты меня убиваешь?" А потом, он захлебнулся... и замолк. Во-вторых, я скосил уцелевший глаз на все еще освещенные лунными лучами страницу Тома Мироздания и увидел там появившуюся запись на русском языке:
  "И в тот миг, когда стрела пронзила его левый глаз, Лис-короткий клинок понял, что Боги отвернулись от него, и предали его, и род его и..."
  Я не дочитал фразу. Потому, что умер.
  Глава 4.
  "-Если бьешь - то наверняка, и в сердце. Убить так, чтобы враг даже не почувствовал, это целое искусство.
  -Так, как мы режем свинью?
  -Нет, сынок. Свинья бессловесная тварь, она не расскажет, кто ее убил, не сможет. А человек выживает в таких ситуациях, что кажется, нет возможности выжить. Поэтому, если ты думаешь, вот, убил, то все равно вернись и добей..." S.E.A.
  И вновь полет вниз из тела Богини сгустком тьмы. Вливаюсь в тело мужчины, стоящего на стене и разглядывающего долину, что лежит перед замковыми стенами. Невысокие, сложенные из серого камня строение приподнято над долиной на метров семь, однако кажется, что оно будто парит. И это чувство завораживает меня, стоящего у самой кромки пустоты.
   В моей правой руке меч врос словно был продолжением руки. Он как шестой палец на длани. Он стал мной. А я стал им. И вся рука в крови, и на одежде пятна знакомого цвета. И разбитые щитки на левой руке, что защищали моё запястье. И щербина на металлическом нагруднике. Плетеный пояс со знаком коло [круг]. Как всё это знакомо.
  Я вглядываюсь в завоеванный замок и, с яростным огнем в груди, довольно оглядываю свое, да, уже свое, поместье. Невысокие четыре домика с покрытой сеном крышей. Притулившиеся к ним мелких хижины, как клетушки налеплены к каменным стенам. И все это "благородство" обнесено шестиугольной цитаделью [В старину: внутренняя городская крепость. Google]. Почти звезда в своем свечении. Да, так и назову тебя - Звезда. Но вглядевшись в грязь на улицах недовольно поморщился. Ну ничего, придется устроить вам тут революцию сознания. Уличный туалет будет для нынешних питекантропов откровением. А то придумали - говно на улицы выливать, и ждать пока это мердэ смоет дождиком. И душ. Надо срочно придумать душ. Пусть до эпидемий еще несколько веков, но живу здесь и сейчас, и требую удобств.
  Мой будущий дом. Или...
  И тут чувствую нечто шершавое в ладони левой руки. Сжимаю крепко ладонь и, поднимая руку к глазам, уже знаю, что сейчас увижу. Клочок кожи, тонкость которой говорит об дороговизне использованного для доставки сообщения материала. Тончайшей выделки, почти прозрачная кожа. Знакомая на ощупь. Возможно, молодого козленка. Как символично. Еще и козлёнком пригрозили возродить. Не выполнил миссию, и меня отправили сюда. Во второе воплощение, скользить по реальностям бытия...
  Скривив лицо, в угрюмой усмешке, разглядываю написанное.
  "Убей царя Мидаса."
  Прекрасно. Я еще от последнего не отошел, а меня снова кидают в бой.
  Хотя, что это я ною? Разве не сам выбрал свою судьбу, не сам расписал план моего санаторно-курортного путешествия. Поэтому руки в ноги и вперед к достижениям.
  Итак. Я киммериец. Мне двадцать восемь. Предводитель небольшого племени на притоках Днепра. Отщепенец, проклятый Богами, и завоеватель небольшого городка в лесу. А имя мое Тлис, Тлисон, или Белый Лис. Высокий светловолосый мужик с громадными кулачищами, в которых теряется двуручник, выкованный кузнецами из Аркаима [Аркаи́м - укреплённое поселение эпохи средней бронзы рубежа XX/XVIII-XVIII/XVI вв. до н. э.[1], относящееся к т. н. "Стране городов". То есть меч был очень- очень старым].
  Хм, прослеживается тенденция с именами. Странные имена давали мои предки своим потомкам. Хотя, зачем думать об этом, у меня времени не так много. И нужно выполнять заданное. Так, мы плывем к царю Мидасу. Встречай меня, Фригия [Мида́с (др.-греч. Μίδας) - имена нескольких фригийских царей. Исторический Мидас, воевавший с киммерийцами, правил в VII в. до н.э., а его мифический предшественник - перед Троянской войной].
  Мой путь лежал к тем большим племенам, кочевавшим по берегам Днепра, хотя они уже и селились оседло, что должны были стать моим оружием. Как это быстро и интересно произошло. Вся окраина была взята мной и позвана ["Взята и позвана" - в контексте призваны к оружию под руку сильнейшего вокруг лежащие завоеванные местности] завоевывать богатства царя Мидаса.
  Я рассказывал об волшебных руках царя. Про те комья золота, в которые он превратил свой дворец. О скульптурах из драгоценного металла. Про дар и проклятье богов. И мне благоговейно внимали. Переспрашивали про золотые блюда, уточняли про капли золотой воды, что стекали по рукам Мидаса в фонтаны, про его превращенную в золото дочь. Про еду, ставшую золотыми фигурами. Про богов, способных даровать такое богатство. Про... все.
  И я не молчал. Мой язык звал и обещал, врал и предлагал. Я спрашивал и сам отвечал на заданные вопросы. И, спустя месяц, за мной поднялся народ. Мы собрали войско и нашли суда, чтобы спуститься к Срединному морю. Купцы, в страстной жажде наживы, дрались за желание поучаствовать в будущей дележке еще не добытых сокровищ. Рассказы о золоте сносили им голову напрочь. Они не верили и верили. Переспрашивали меня о царе, творившем руками золото. Сморкались по углам, ссали в углах на стены, и гадили от перебродившего кислого вина, кое я от жалел им [Тут передана атмосфера быта в контексте времени].
  И пришлось рисовать на стене карту дорог в Фригию , вспомнив примерную карту из послезнания. Расписывал климат и сладкоголосых дев, ожидавших нас там, совсем недалеко, вот только протяни руку. Даже не знаю, что их убедило, но они как зачарованные принесли мне ночью мешочки с золотом, требуя выделить каждому процент. Шестеро купцов, взятых мною на слабо и обещаниями, и залитые сверху дешевым вином. Их толстые туши так провоняли мне все дома, что я был рад избавиться от этих гамадрилов, отправив покупать оружие и коней, для будущего воинства. Со строгим обещанием свернуть шею первому попавшемуся проворовавшемуся. Они обещали, и щурили карие глаза в извечной усмешке обманщика. А я делал вид, что верю. Причем "верил" усилено, каждому слову этих прожжённых циников, людей из разряда "купи-продай". Хотя рука едва сдерживалась, чтобы не воткнуть нож в третье подреберье снизу слева. И провернуть там тонкий стилет, раза два. Жирные, потные, со свалявшимися волосами, богатые денежные коты. Чувство глубокого удовлетворения просто переполняло меня, обмануть их - было принципом чести.
  Торговцы возвеличивали меня, кричали что я человек слова.
  Я стал гласом Богов. И мне поверили. [Boldly said, but I remain unconvinced љIllidan (у беты снова кризис "вотума недоверия", обожаю своего бету)]
  Кто шел за мной? А все. Тут был такой разношерстный народ, что я страшился, вдруг они сбегут после первого же сражения, или же перережут мне темной ночью глотку, поэтому спал в обнимку по два часа в сутки с мечом. Только мне повезло. Они не убежали. Выданное оружие брали руками благоговейно, лобзали его каленное железо из дешевой болотистой руды губами. За конями смотрели лучше, чем за своими женами. Обувь одевали, едва не молясь на меня. А за централизованное питание и омовение, молились всем Богам, с фанатичной яростью. Мир в их представлении менялся так быстро, что люди начали называть меня князем. И я не поправлял их.
  Взятые "на ножи" села, по мере продвижения к Фригии, ложились под копыта нашей конницы. Войско обрастало добычей, и чем наше путешествие дольше длилось, тем больше становился обоз. Он следовавший за нами уже расстилаясь на два дня пути, а нам все было мало. Шлюхи, ростовщики, рабы, дети, все это тянулось за нами эдакой кишкой. Оно стонало, выло, пугая нас днем, и выполняя самые ужасные и приятные мечты по ночам.
  Но вот вдали показались долгожданные серые стены Гордиона. Мы прошли столько стран в одном стремлении- завоевать золотоносного царя Мидаса, его земли, что встретили сам замок с некоей толикой разочарования. С каждым шагом , что приближались стены города, чувствовалось - это богатство. И оно само сваливалось нам в руки. Уже с некоторым пренебрежением смотрели на эти стены. Еще один дворец, еще один замок. Не более того. Один день для подготовки, один день для взятия, один день на разграбление. Три в одном. А потом... потом пир и разгул, пьянка и блядство. Всё, как всегда.
  Столпы и колонны древних храмов возвышались белоснежными пятнами и под и над холмами стольного града. Увитые зеленым плющом, они были достойны лучших работ художников Золотого века. Тонкими линиями из снежного мрамора тут и там тянулись паутинками дорожки. Стояли статуи со скорбными и радостными ликами. Одно из таких мраморных изваяний открылось во всем великолепии. Лев с открытой пастью из которой льется вода. Почти как в Афинах. Только уж больно грива у животного растянута на несколько локтей вширь. И с этой открытой пасти вниз низвергалась прозрачная вода заставляя жадно облизывать губы в полуденный жар от светила.
  Жара сделала свое дело, я решил нападать под утро, как на моих предков, которые появятся еще не скоро, напали немцы. Как получилось, что мы не смогли предусмотреть нападения? Согласен, сонных людей проще перерезать, да все намного проще сотворить, если люди ходят по кромке сна... Даже паника не скоро наступит, и ею тоже стоит воспользоваться, и просмотреть еще множество если- , возможно- , а вдруг-. Осматривая этот рай, я видел не ширину и высоту этого великолепия, а проклятую задачу Богов по взятию объекта. Его уничтожение. Да, я был и останусь мародером, но и воином пришедшим за своей добычей я так же не перестану быть. А пока - нужно занимать позицию для завоевания защитников Гордиона.
   Была уверенность в не долгом по времени противостоянием моих войск и защитников у стен этой цитадели.
   Уже несколько городов предпочли откупиться от нас, вынося ключи и дарую нам рабынь и золото. "Лишь бы не было войны" -твердили их представители. Они умоляли и просили. Посланцы- переговорщики. И мы с пониманием отдавали на разграбление очередной город только на одну ночь своему стану, а потом, стройными колоннами уходили дальше. Не оглядываясь на еще более удлинившуюся кишку обоза. Оставляя позади горевшие дома и изнасилованных женщин, ограбленных и убитых. Сплевывали на обувь стоящих в пыли дороги людей. Презирая их, ненавидя и ... жалея. Их дешевые тоги рабов, разрывались от ветхости. Да, мы заставляли напяливать рванину на провожающих, желтели пятнами экскрементов, и пахли столь же похоже. Я настаивал на этом зверстве и унижении "лучших людей города". Чтобы не повадно им было. Чтобы помнили. Чтобы им на подкорку мозга отложились унижения от признания их предательства, кое они совершили по отношению к своим соплеменникам, своему народу. Люди не способные защитить свой дом, своих детей, свой кров, недостойны жить. Их участь - глотать пыль у дорог. Их жизнь - это стать отбросом вселенной и воспитывать детей насильников и убийц. Выбравшие такую долю обязаны хлебать зло в отношении их личности и тела полной ложкой. "Рабы не мы. Мы не рабы." -Я нацарапал эти слова русскими буквами в зале каждого завоеванного правителя, крупными буквами на стене, напротив трона. Пусть учат этот горький урок.
  А пока мысли мои витали в прошедших завоеваниях, уже привычно вскинул голову и сложил у рта руки в орало. Закричал маты в сторону засевшего противника. Жажда убивать обуяла мою душу. И та горела под палящими лучами звезды, делая меня сильнее, наполняя адреналином тело, заставляя поверить в победу. И воины повторили мой крик, сплетая наши голоса в единый рев. Тот яростный зов, что предшествует каждому сражению, напитывая воя [воин] жаждой убивать. И зовя Морану на поле битвы, пировать телами и душами павших.
  Так где ты, царь с золотыми руками?
  Почему то вспомнилось то чувство собственничества, жадности, кое окрылило тогда меня, на стене завоеванного городка в лесу, и начал спокойно расставлять кучки своих сотоварищей для предстоящей битвы, в душе горя от предчувствия схватки. Но вначале, вначале пусть они познакомятся с моими ночными псами. С теми, кто придет резать им глотки ночью и пить их кровь, на потребу своей черной душе. Теми, кто умеет забрать душу до последнего смертного стона, теми кто украсит все комнаты домов гирляндами кишок и отрубленных голов, кто вытопит весь жир из их живота, и отрубит жирные пальцы еще бьющемуся в конвульсиях телу, заберет с отрубленных конечностей их кольца. И спрячет добытое в свою сумку. Потому, что вся добыча, и золото в том числе, взятое в бою - свято! И эта добыча отдана на откуп тому, кто смог взять. Кто смог удержать. Воям.
  -Идите и сейте смерть, мои верные вои [воины]. А я буду вашими глазами, вашим мозгом. Рукой судьбы.
  4.1
  "Исполнение указов - это невыполнимое условие существования каждого чиновника в России." S.E.A.
  Вся мостовая была залита греческим огнем. По камням переливалось пламя, ручьями сливаясь в небольшую реку, что текла под стенами древнего замка, являя собой естественную преграду для любого воинства. Мы разрядили пару онагр в сторону каменного остова цитадели, любуясь, как красочно и медленно изливаются руки огня в вечернем отсвете Солнца, и язычками пламени бегают там в них, купаясь, человеческие тела. Бегут и падают. Поднимаются вновь, а затем, упав, уже не встают, добавляя силу огню. Внося сумятицу в вечернюю жизнь столицы царя Мидаса, я был уверен в одном. Мне не нужен ни один из живущих в этом замке. И приказал выпустить по замку царя несколько приготовленных глиняных сосудов с дорогим маслом для благовоний, с плотно прикрытой крышкой, в которой была сделана дырка. Из нее торчала горящая пакля.
  - Модницы использовали это драгоценное масло для умащивания своих тел, пусть смажутся всё своё богатство. - Смеясь, сказал я своим людям, лично поджигая эти сосуды на ближайшей -И меж ножек побольше, побольше! Мы заберем сегодня их на свой пир! А сердца остальных принесем в жертву Хорсу! Пусть он сияет ярче, наевшись невинных девичьих сердец.
  Потом, подмигнул строгим лицам сотоварищам, добавил:
  -Вы же проверите, как они там смажутся?
  И раздался гогот всего воинства, когда простая пошлая шутка пошла гулять по рядам моего воинства.
  -Я лично перепроверю, - пообещал мой зам по вопросам размещения и продажи рабов, Казимир. -А вои мне помогут! -Вскинул он вверх правую руку с зажатым полуторником. Оглядываясь на сотоварищей, стоявших вокруг.
  И войско как один ответило ему воем, и рёвом сотен глоток.
  Я сморщился от громкого грохота сотен мечей, что ударили плашмя по деревянным и железным щитам. И пробормотал себе под нос сожаление, что не смогу сейчас почесать себе сквозь кольчугу и кожаную броньку, спину. Уж больно лютовали под доспешником текущие струйки пота, заставляя думать только об этой неприятной части современной защиты. И внезапно мне захотелось нечто необычного.
  -А если оставите мне пару девиц нетронутыми, - вполголоса попросил я ближников, - то научу вас танцевать фламенко!
  -А что это, князь? -удивленно спросили меня вои.
  -Вам понравиться! - Рассмеялся я им в лицо, а потом закричал от души махнув рукой в сторону горящей крепости. - Идите и убейте врага. Я возьму все грехи на себя, вся кровь будет на мне, и я сам отвечу за ваши преступления пред ликами Богов, и отдам за вас виру!
  И они ответили мне единым словом, раззявив рты в кличе, что прошел сквозь века:
  -УУУУРРРРААААААА!!!!
  Ночная вылазка невидимок, с маскхалатами и увешанными травой и веточками прошла на отшибись. Новое отделение воев отлично усвоило основы разведки 21 века. Перерезанный гарнизон впервые столкнувшись в подобным новшеством ведения войны, был полностью деморализован. Даже не успели поднять тревогу. И мне было совершенно не жаль этих защитников. Если вы не готовы дать отпор, то зачем вообще берете на себя эту долю? Глупцы должны умирать молча. Тупые, скорбя об отрезанных органах. А умные - с оружием в руке. Этих, мои молодчики взяли на ножи, как слепых кутят. И тонкие теплые струйки потекли в ночной тьме, вторя движению таких же струй огня, которым полыхал стольный град.
  Ожидая условного знака со стен Гордиона, я напряженно всматривался в дыру в стене, в которую нам предстояло врываться в столицу царя Мидаса. И решил обезопаситься, оставить себе второй вариант, разрешил кидать онаграм булыжниками немного в стороне от основного прохода в стене. Пусть будет два прохода. Так будет проще с захватом града.
  Стены сотрясались от сильных ударов камней. Цитадель горела неугасимым греческим огнем. А мои воины готовились штурмовать под утро сотрясающее тело города.
  -Не жалеть никого. -Был отдан указ. Но вои просили еще рабов. И я разрешил оставить младых. Но не моложе первой падающей крови.
  А под утро начался водевиль. Столько не колол и не рубил я очень давно. Рука устала бить, глаза сами оглядывались по сторонам, а рот кричал указы.
  Поднимая очередного жителя на клинок, я покрепче перехватил рукоять, так как она скользила. А нам еще дворец брать. Потому отбросив в сторону трепыхающегося подростка, перехватил меч левой рукой. И принялся бить вполсилы. Труден путь воя. Он устлан не шелками и мягкими перинами, а трупами и залит кровью. Не вино ждет поутру его, а глоток воды, и ломоть хлеба. Не мужик у него лучший друг, а меч. И таких разногласий с принципами 21 века было море.
  Вздохнув глубоко грудью металлический сладкий запах крови, cмахнул рукой копоть от горевших зданий, и вгляделся в сотворённое мной.
  О каком "не навреди" можно было говорить? Время слишком пластично и закроет раны, нанесенные роду человеческому, а я предпочту сразиться с Судьбой в игру, созданную Богами. И выиграть в ней.
  Поутру усталые девицы в развивающихся одеяниях из тончайшего желтого шелка, с золотой по краям вышивкой, танцевали фламенко на площади, ублажая взор моих пьяных воинов, которые перебили всех живых в этом стольном граде. Их бусы их мелких ракушек вторили сухим стуком ритму мелодии. При всем богатстве на живой товар я выбирал не долго. Оставив в живых лишь 12 чистых, невинных дев. Их одеяния развивались, закручиваясь в замысловатый кокон на тонких телах. Привязанные к сандалетам каблуки из дерева, выбивали чечётку, внушая моим бойцам желание обладать этими стройными, но недоступными телами. Мелодия лилась отовсюду. Ее настукивали по металлическим тазам, её напевала арфа, и завывала дудка. Она звала и соблазняла нас. И мы не устояли.
  Хотел бы я взглянуть на того мужчину, который признается в отцовстве у детей, что родятся у изнасилованных дев. Потому, как каждый из нас мог быть отцом. И да, я настоял, чтобы девы выжили.
  Мидас не дождался меня. Скотина. Отравиться кровью жертвенного быка, в чем он конечно замудрил. Я лютовал и психовал, криком изводя ближников, разбил несколько драгоценных амфор. Но потом приказал в наказание вырезать всех взятых рабов. На память будущим потомкам. Да, я согласен назло маме отморозить уши, если потом смогу выполнить задуманное.
  И гнев мой был страшен. Зло множилось и плодилось во мне. Но вот одна из дев почти без сил, но приподнесла мне кубок из чистейшего золота, с драгоценным вином столетней выдержки. Я окинул взглядом ее небольшую синюю грудь, со следами пальцев на жемчужной коже и подмигнув, выпил данное, а потом из моего рта полилась пена, и упал на мраморные полы царского дворца, а дева рядом шептала мне пухлыми губами проклятия. Потому, что сама умирала.
  Стилет я не снимая носил с самого своего воплощения с этот мир, и вот, поздно, но он пригодился. Жаль, что поздно. Изогнутая пластина была закреплена на руке, на пульсе, и выкидывалась простым резким движением из паза. Я не вслушивался в стон девицы, но мозг сам фиксировал ее пожелания.
  -Проклинаю тебя... убившего моего отца, мать, брата и сестер. -Едва дыша шептала эта дева. - Пусть кара...
  -Стерва, - я попытался вызвать рвоту, но было уже поздно. Яд, что она дала мне был скоротечным, догадался об этом сразу. - Ливада, ты могла стать царицей, а стала пеплом... Дура.
  В руке, что держала в теле девушки стилет, стало тепло, и я жадно обмакнул пальцы в кровь царской дочери и обмазал пальцами себе рот и лоб, уже из последних сил стараясь взять себе в вечные рабыни душу павшей. И уже когда мои глаза закрывала тьма, последним усилием нарисовал ей знак вечной доли на лбу.
  А потом наступила тьма. И уже в этой благословенной темноте, под звуки утихающих барабанов сознания, в ощущении присутствии госпожи Смерти, я услышал громкий рык чужого мужского голоса, звучащего внутри меня:
  -Я найду тебя, враг! Сквозь время и пространство, пройдя горы и долы, найду и убью тебя!
  И я умер.
  4.2
  Рабство - это не кара, это состояние души. И тела.
  Мой отказ в сотрудничестве со светлыми Богами закончился моим пленением и заключением в Вечное Око. Время замирает в этом месте, лишая тебя не только жизни, но и вымораживая желания жить. И я, великий и жестокий властелин тьмы, создатель смерти, отец семи Богов, родившихся плоть от плоти моей, был изгнан в это хмурное ничто. За что я тут? Почему я здесь?
  Первые тысячу лет я обещал оплатить за свое спасение любому столько богатств, сколько он сможет унести. А потом... пришла ненависть. Сроки сокращались, и богатства тоже уменьшались. Пока я не возненавидел самую суть жизни. И проклял будущего моего спасителя. Потом пообещал убить его сто разными способами. Потом способы были изменены на самые жесточайшие пытки, а потом пришло равнодушие. И я начал забывать... Всё. Всё, что можно.. и даже речь. Даже имя.
  Моё имя. Как моё имя?...
  Стоя на полу в кругах мраморных изразцов, сурово взглянул на пацана, который попятившись к входной двери, в ужасе смотрел на меня. Его серые стальные глаза тонкими пятнышками выделялись на белом лице, темно-русые вихры непослушно завивались в колечки у самых кончиков. Я впитал его образ, чтобы запомнить навсегда.
  -Мальчишка... Меня спас простой мальчишка!
  Затем подошел к своему спасителю, замершему в тихой панике, протянул руку, взял его за подбородок, покрутил в разные стороны рассматривая молодое лицо, и заявил ему:
  -Ладно, живи.
  Бросил взгляд на белоснежную обстановку вокруг, с привычными колонами, подхватил вращающееся на полу Вечное Око, и перенесся в свое святилище.
  Глава 5.
  "Не проси многого у Богов. Им нет дела до смертных". S.E.A.
  "...Оказывают сексуальные услуги, насилие - применяют!" Адвокат Яна.
  "Отсутствие результата - тоже результат."
  Почему- то эта мысль не давала мне покоя. Вспомнив все воплощения, что я заказал, стал страшно злым.
   Почему мне казалось, что время пластично? Почему я думал о возможности переписать историю по своему сценарию? Возможно ответ кроется в самом простом. Каждый из нас является продуктом своей эпохи, времени, и эта парадигма влияет на наше прошлое, настоящее, будущее. Сформированный разум продолжает учиться не только на чужих ошибках, имея в прецедентах личное кладбище. Современный человек учиться везде и всегда. Тот объем информации, что выливается на нас со всех сторон, оказывает в той необходимой толике влияния на формирование разума, мышления и личности, как со стороны государства, так и со стороны другого пласта информационного потока - Интернета, общества. И уже не только гипноз со стороны СМИ и врастание в Навь формирует нас во времени, но и лепит из нас тех, кем мы являемся, формируя во времени себя самих. Теми, кто мы есть. Кем мы становимся. И стали, в конце- то концов.
  Люди, как существа, недостаточно умны и разумны (именно в такой транскрипции), чтобы вырваться из оков Геи. Мы недалеко отошли от звериного бытования, чтобы предъявлять себя другим слоям разума и представлять возможность возвыситься человечеству в более широком понимании этого слова (человечество) и стать столпом в круге более развитых цивилизаций на равных условиях.
  Мы были взращены рабами, и ими остаемся, несмотря на множество открытий, кои подкинуты или воплощены нами в последние 200 лет.
  И иногда, мне кажется, человечество последние 100 лет целенаправленно тащат в более развитый образ жизни. Более удобный и более востребованный другими. И нет, это не заговор, а вопрос простого удобства жизни и проживания разных видов на Гее. Именно в такой транскрипции.
  И в то же время, мы и наша планета становимся этакой помойкой для отбросов вселенной.
  Как скоро люди станут людьми, а не ходящим куском мяса? Потреблятелями...
  И я видел выход из моей проблемы. Стать человеком. Легко сказать.
  Быть и стать разные глаголы. Но как же не хочется жить жертвой в стане охотников. Как долго продлиться это жизнь? Так и мне виделись мои дальнейшие воплощения, не в том пласту отношений с окружающими меня людьми, как хотелось бы... Хотелось эдаково. Необычного. С драками, сражениями, убийствами, погонями, и красивыми женщинами, соблазнительно лежащими в постели.
  И вот новое путешествие. Которое я выбрал себе сам в пространстве и времени. Понимаю, что мое воплощение может и не сработать, у гладиаторов остается мало потомков. Многие из них умирают в совсем раннем возрасте, чтобы оставить детей, кои смогут еще вырасти-родить-умереть и оставить эту цепочку потомков, дошедшую до моих времен. Машины же явно показали, что ветвь от одного моего предка тянулась именно из средиземноморья, и грех был бы не воспользоваться этой привилегией. Не постучать мечом на арене выбивая дурь из тел противников, не по проливать кровушки, не выпить вина и не пощупать молодую плоть женщин того времени. Кем бы я был, если не воспользовался этим?
  Поэтому выбрал Спарту.
  Город с жесточайшим отношением к младенцам мужского и женского пола. С грубейшим человеческим и естественным отбором по отношению к своим жителям. Почти знак качества целой эпохи.
  Да, я замахнулся на мечту каждого из мужиков. И собирался воспользоваться этим в полноте всего представленного великолепия из жизни простого обывателя. Спартанца.
  И вот я лечу в воздухе вниз, но теперь рассматриваю матку, от которой оторвался темным сгустком. Она прекрасна. Чуть пухлые чувственные губы, сложены в милый бантик, голубые глаза со стальными нотками величия, и высокое чело (не лоб), обрамленные чудными дымчатыми волосами, небольшой бугорок подбородка, высокие скулы и... строгий взгляд матери, которая знает, именно ЗНАЕТ, чем в данный момент занимается её дитя. Он лег тяжким грузом на кожу, и давил все то время пока я парил в воздухе, и ощущался даже в то время, когда уже мой дух вошел в тело- носитель. А потом, через некоторое время он пропал. Но осталось ощущение. Будто меня, такого маленького, непослушного, держат руки матери. И вот это их давление, все никак не проходит. Доброе и в то же время грубое чувство насилия.
  Первое, что бросилось в глаза - грубые натруженные руки, с витками толстых жил и выделявшихся вен не только на запястьях, но и по всем кистям. Металлические браслеты на пульсе, анклеты на ногах, кожаные браслеты на предплечье с тянущейся цепью золотого цвета, вплетавшуюся в мою кожу на плече, в рисунок зверя, в один зуб, и выныривавшее из другого. И все это было украшено яркими разноцветными камешками. Татуировки были не только на плече. На запястье тянулась странная извивающаяся вязь, с множеством завитушек. И в одной из них плотно сидел красный камень, странно выглядывая из моей кожи этакой пуговкой на ножке. Кисти были чисты. Это казалось даже непривычно, по сравнению того количества тату, коим обладало это тело. Создалось впечатление, что мужчина, обладая слишком низким уровнем -порогом болевых ощущений, решил разукрасить свое тело, взяв количеством, а не качеством.
  Во- вторых, одежда. Кожаная юбка возлежала на тонкой тоге, что была одета на голое тело, и гармонично распределена по всему периметру бедер. Широкий пояс, из более тонкой кожи, с которого и шли складки юбки, и они спускались до середины бедра. Пояс играл роль не только необходимой детали для держателя самой юбки на талии, но и был этаким центром присоединения к петелькам различных мешочков, в них хранилась, повиснув всякая всячина. Одежда была подчинена строгому дресс-коду, и я это понял, подняв голову и увидел стоящих рядом со мной мужчин. Приподнятые металлическими накладками кожаные куски, закрывавшие область плеч, была защищена пристегнутыми наплечниками, из все той же кожи, прошитые по краю суровой серебристой ниткой. И монисто на шее с чешуйчатыми кожаными вставками из металлических бляшек, с прокладкой все той же кожаных "листков". И сандалии из похожей серии, что и одежда. И да. На голове было какое- то подобие шлема. Несколько кусков металла скрепленных меж собой все той же серебристой ниткой(проволкой?) и кожаными вставками.
  А еще на носу лежали металлические, нет не очки, а непонятные полоски из металла. Они изгибаясь повторяли форму скул и были прикреплены к шлему, довершали мой образ. Непонятный аксессуар вызвал у меня небольшое удивление, и я попытался его рассмотреть. Но на меня шикнули тут же рядом стоящие такие же как я... воины? Это воины? Я воин?
  Осмотрелся вокруг и замер в небольшом шоке. Мы стояли на невысоком склоне, около явно вырытого людьми искусственного водоема. Вся земля с его дна была вытащена и сложена в этакие ступени по краям, на которых и стоял я с моими со -товарищами. В три ряда, через пять шагов друг от друга. В каком- то непонятном напряжении- ожидании. А перед лицом моим разворачивалась битва на воде.
  Несколько галер бились не на жизнь, а насмерть, и именно поэтому мы все напряженно смотрели не по сторонам, а перед собой. Ведь вид умирающих людей способен заворожить. Тем более если тебе ничего не грозит. И особо, если ты нужен тут, чтобы добить выживших умирающих, спасающихся.
  Зрелище было впечатляющим. Крики, стоны, вопли о пощаде, и безжалостное убийство. Я прикинул примерное количество человек, участвующих в сражениях и, мягко сказать, был в ступоре. Вот кто может выкинуть на потеху публики 20 тысяч жизней. Или я чего- то не знаю о прошлом? И тут в памяти всплыло слово "наумахия". И этим было сказано все.
  Зрелище для не слабонервных. А я тут, видимо, чтобы добивать выживших, тех что выплывут из озера, предназначенного для них стать могилой. Преступники, закланные живыми на смерть, по приказу Совета пяти.
  И я отгадал. Вот воды озера начали менять свой цвет, с прозрачно-голубого на красноватый, вот одна за другой тонут галеры, с пробитыми днищами уходя на дно. А на нескольких начался пожар. Попытался сосчитать, сколько всего судов участвует в боестолкновении и сбился на тридцати шести. Спущенные паруса с отметиной в виде черной краской на бортах показывали уже пустые от воинов суда. "Преступников" -мелькнула чужая мысль. И пришло понимание, что тут помимо меня, в этой голове есть кто-то еще, но сколько я его не звал, отвлекся на миг от вида битвы, а он больше не отзывался. "Показалось"- Решил я, и продолжил смотреть на происходящее.
  А посмотреть было на что. Стражники очищали одну из побежденных галер, беря на мечи выживших. Все тела сбрасывались в багровые волны, и от подтеков крови на бортах судов, где- то внутри меня, начинало возникать чувство справедливости происходящего и благоговения к придумавшему этот жестокий театр.
  Пожертвовать столькими жизнями, убить столько преступников одним махов - это ли не деяние достойное запечатлеться в веках? Вот перекинув веревку с телами скинули разом семь тел, еще бьющихся в агонии, и они разом закувыркались ровными рядочками вдоль борта судна, переплетаясь меж собой веревками и руками-ногами, пытаясь выжить за счет других. Устроив потеху наблюдающей публике. А вот воткнули на краю мелкого суденышка несколько копий с отрубленными головами. И завывая, охранники начали петь пьяно песни о милостивой смерти для моряка:
  "Ты не проси славы у рода,
  Не зови свою судьбу, не умоляй,
  Укради свое счастье у народа,
  А после, смерть тихонько поминай..."
  Они не были пьяны в привычном понимании этого слова. Ведь бой отрезвляет любого воина, но только жуткая победа может вывести с ража битвы, и выбросить разум в туман опьянения. Только после, намного после. И неудивительно, что многие с подобного угара сходят с ума.
  И тут у воды в первом ряду кто- то заорал
  -Плывут! Плывут! Не дать им уйти!
  И я увидел мелкие точки на воде, плывущие к нам. Их было много, очень много. Но каждый из сторожей только крепче перехватил меч, и замер на своем месте. Толпиться на первой ступени нам было запрещено крепко на крепко. Это воспоминание всплыло в моей памяти. И я врос в землю, стоя на своем месте как Александрийский столп.
  -Держаться до последнего! -Кричал сотник, носясь позади нас на коне, по гребню насыпного вала.
  Его заметили плывущие и расплылись в воде по разные стороны, стремясь выйти на то место, где нет этого нашего главного. Вдруг удастся договориться со сторожами, впрочем, на это они могли не рассчитывать. За голову каждого убитого преступника, что использовали для сражения, нам обещали дополнительную плату. А считать будут... по ушам. И клинок у меня с вечера наточен... И проволока прикреплена на одну из петелек пояса двойным морским узлом.
   Но у них плохо получилось разбиться на несколько крепких спаянных групп.
  Те, что смогли бы пробиться через наши ряды, от усталости бросили свои клинки в воду, потопив оружие. А самые умные с мечами, плыли позади, предпочтя отдать нетерпеливых в жертву первых, а потом, пройтись по их телам навстречу судьбе, и сразиться с уже усталыми охранниками, на более выгодных условиях.
   Начальник был везде и всюду, стараясь успеть подбодрить и приказать как можно большему количеству стражей. А еще он давал выпить пару глотков вина нескольким особо уставшим стражникам из своей знаменитой фляжки. И это поддерживало в нас еще большую дисциплину.
  А потом мы начали резать их, выходящих из воды. Самые торопливые, не добив, отрезали заживо с голов, встающих из воды выплывших, уши, и накалывали их на приготовленную с вечера проволоку. Самые яростные вырывали сердца пальцами из груди, единым ударом кулака раздробив ребра с левой стороны, а потом небольшим круговым движением вырвать еще бьющееся сердце. И спрятать его в небольшой холщовый мешочек. Для принесения жертвы богам.
  Стоны и крики сливались в единый рёв, какой стоит от огромных стад животных. Он оглушал, и сбивал с ног. От осознания, сколько народу сейчас гибнет и сражается по разные стороны от меня, дурно становилось. Но я держался. Ведь единство и сплочение нас - это один из самых важных факторов в простом выживании, для охранников.
  И не только в этом мы были едины, да, мы стояли на своем месте, не сделав ни единый шаг назад. Но еще, мы помогали и защищали соседа, отбивая его, когда он попадал в трудную ситуацию. Перебинтовывали и защищали своих. А кровь лилась как вода, окрашивая прибрежные тихие волны в красноватый отсвет. Солнце, повернув на окончание такого долгого дня, наполненного событиями как полная чаша, придавало происходящей резне еще более жутковатый окрас.
  Воткнув меч и провернув его в животе очередного вышедшего, я не поверил своим глаза. Лис-короткий клинок. Вот это даа! Вот чертяка. Какими судьбами ты плывешь в красных водах озера смерти? Да еще и в мою сторону... Но, я не помню этого происшествия в своем не долгом воплощении. Значит - мне просто необходимо сделать так, чтобы он выжил... Чтобы случилось предначертанное.
  Не раздумывая ни минуты, я сделал шаг в первый ряд, и начал одного за другим вырезать выходивших уставших преступников из воды. Этакая показательная работа для глаз начальства. И пусть прозвучал окрик, но... мне было необходимо свершить предопределенное. Спасти этого безумца. И, да, мой меч упал плашмя на его голову, срезав несколько волнистых прядей, но не задел кожу черепа, вырубил проходимца. И я, схватив за руку своего будущего носителя, потащил его в сторону от бойни.
  И в этот же миг окинул взглядом обстановку вокруг. Были еще такие же как я? Да куча. Они стремились показать, как чтут оказанную им честь защищать интересы города. Да и тех, кто вошел в раж было море. Когда тела сами уже напарываются на затупившийся медный клинок, с бронзовой окаёмкой, то начинаешь на людей смотреть как волки глядят на стадо баранов. И продолжать резать им, выхватывая зубами подставленное горло, тихо дурея от льющейся по рукам теплой и вязкой крови. А она с такой жуткой периодичностью все течёт и течёт меж зубов, наполняя рот, мешая ровно дышать, и дурманя мозги.
  Я поднял голову ввысь к небесам и ... завыл коротко по волчьи. И мне ответили. С разных сторон. Разными голосами.
  А потом потащил за руку тело Лиса, старательно обходя те островки трупов, лежащих около каждого из стражников. И в этот миг, меж моей ладонью и ладонью Лиса, я почувствовал знакомый кусочек кожи.
  Рот сам собой усмехнулся. Тело напряглось, голова обернулась посмотреть, что там, позади. А туловище пригнулось напряженно в прыжке, приняв необходимую стойку. Все как в играх-онлайн. Все, как всегда.
  Ничего не вечно под Фата Моргана. Под Луной. И это уже было в моей жизни. И руки крови, и спасаемый враг, и преданные друзья, и верность в сердце. Не моя...
  За третьим периметром, дотащив носителя за стоящих и рубящихся стражников, столкнул тело Лиса в небольшой овражек, где уже валялись тела таких же как он, но только дошедших до третьего кольца стражи. И отдав честь на советский лад, приложив руку к виску, затем, отсалютовал им окровавленным мечом, пошел к своему месту в строю. При этом плотно прижав кусочек кожи в ладони левой руки. Стражи не заметили моего выпендрёжа, но поддержали мой им салют мечом, одобрительно заржав.
  А я, повернувшись к ним спиной, тихонько открыл ладонь и рассматривал клок телячьей кожи, с написанными тремя словами: "убей царя Аристодема".
  Выдохнув сдерживаемый воздух, от напряжения я забыл, как нужно дышать, сжал покрепче клинок, и пошел к рубившимся охранникам. Теперь я знал, что боги приготовили мне в испытание. И сам не заметил, как клочок проскользнул меж моих пальцев и упал в лужу набежавшей крови от сложенной кучи убитых преступников.
  Густая кровь подхватила комочек, не дала ему утонуть, и выкинула его в воды рукотворного озерка. Где он забился под складки одежды очередного преступника, шедшего на штурм стоящей стражи.
  Этого всего я не видел. Мои ноги несли меня убивать и наслаждаться адреналином от битвы. Ведь именно это я сейчас хотел больше всего в жизни. И за это платил большие деньги. Не замечая, как в глубине сознания бьется чужая мысль, живого человека: "Стой! Остановись! Откликнись!"
  Глава 6
  "[вы хотите] Сделать цинично и гуро..." Альвхильд.
  "Жаль, что летом нет снега, не чем прикрыть свои грешки." Алисон.
   "Убей царя Аристодема". Три простых написанных слова для завершения этой игровой сессии.
  Ни один из убийц не выстраивал настолько сложные логические цепочки, чтобы уязвить богов, и как итог, завершением мести поставить убийство царя. И вообще, что такое царь? Нанимаемый менеджер, раб на галерах без права досрочного выхода. Передо мной лежал весь многотысячелетний опыт по свержению и убийству царей, но ни один из предложенных моей памятью примеров не подходил для данного периода времени.
  А история убийств была просто многообразна. Их кололи, морили голодом в темницах, топили в детстве, отравляли и убивали еще в утробах матерей. Да, были те, что полегли как воины на полях с мечом в руках, но в основном своём все они были именно убиты. Своими друзьями, соратниками, и как вишенка на торте - их повзрослевшими детьми. Власть стала для молодняка царских кровей главным наркотиком, и уже их дети не смогли превозмочь жажду ее, как и убийцы дедов. Получив право на месть и распоряжаться жизнью своих отцов по собственному разумению. И тогда они бросались убивать тех, кто породил их.
  И вот, настала моя очередь выстроить отлаженный механизм под названием - убийство царственной особы твоего государства. Пройти длинный путь цареубийцы, чего еще мне надо для полного счастья?
  А почему нужно останавливаться только на низвержении одной особы? Почему бы не замахнуться скажем на весь регион? Убийство и принесение в жертву, это ли не синонимы значения умерщвления? Возможно одно не сильно отличается от другого, и вот тут возникает дилемма. Оскорбленные боги ненадолго позволят мне оставаться живым, а не смерти ли я ищу? Ведь именно она даст мне чудо избавления и перехода на следующий уровень воплощения. Осквернение жертв мне скажется не раз и не два, но как же сладко сосет под ложечкой это желание, предать поруганию то самое чистое и жертвенное, что преподносят люди богам со всей своей благодарностью. Да, чувствую, не смогу удержаться от воплощение этого чистого зла всуе. И поэтому иду туда, где находится мой первый пункт выстроенной уже и воплощенной в граните мести. "И мстя моя будет ужасна." - шепчут мои губы, повторяя. А в глазах выстраивается цепочка предстоящих грандиозных событий. Разобьюсь в лепешку, но совершу их в точности.
  Узкие улочки в глиняном переулке, где проживали беднейшие слои Спарты, были как никогда заполнены людским потоком, в котором шустро шныряли подростки и дети помельче, отрабатывая в совершенстве искусство карманников и воров. Я раз шесть ловил за руку подростков, уже зарытых в мой пояс в поисках денег. Не стал разводить церемоний. Дал каждому от щедрот душевных тычок ладони по затылку, велел идти последовательно каждому на три буквы, ловя непонимающие взгляды обывателей. В это время мужские половые органы еще не считались чем- то запрещенным и вульгарно-пошлым. Сам факт наличия рабства оставлял половые отношения в градацию удобства, и весь вопрос состоял только в удобстве, и исключительно в ней. Была ли она выгодна данному представителю человечества или же нет. И рабство не было навязанным удобством, как и демонстрация половые органы. Да показывать их могли только больные и сумасшедшие. А упоминать в разговоре - было так же естественно, как обсуждать погоду с утра.
  Так же люди спокойно смотрели на растление малолетних, содомию и инцесты. Глубоко ценилась девственность, особенно у рабов. В общем и целом- это был рай для педофилов.
  И если у меня сейчас возник бзык, по уязвлению богов, то придется постараться, и выплеснуть весь яд от действа, а скорее бездействий последних. Яд скопившийся у меня с тех, давно прошедших будущих, еще моих времен. Они лежали за несколько тысячелетий от конкретно этого времени. Пусть нынешние вершители судеб к будущему относятся также, как армянское радио к ловле тунца, но это чувство удовлетворения, от хорошо сделанной подлости. У вас оно бывает? Вот и у меня оно танцевало стриптиз перед глазами.
  Вы хотите вдыхать фимиамы? И вкушать амброзию? Тогда я иду к вам.
  И я стою перед этими небольшими дверями из тонких дощечек, за которыми скрывается некий клуб по интересам, для мужчин легкого поведения, уже рассчитав и подписав в уме тысячу указов и заверив десятки документов по инстанциям. Руки не поднимаются постучать в двери разврата, но я в сотый раз напоминаю себе, о высоком болевом пороге захваченного тела. Татуировка, цепь, продетая в кожу и некие другие признаки, указывают на усиленное употребление этим телом не только женских тел, но и потных мужских. Как в активной, так и пассивной роли.
  Толкнув деревянные створки, и низко пригнувшись, силясь уберечь голову и не удариться об косяк, я проскальзываю в двери, особо не заботясь об их закрытии. Теперь в темноте внутреннего дворика можно надеяться только на внутреннее чувство. Оно должно вывезти меня из того мерде, в кое я залез с макушкой.
  И ноги привычно начинают спускаться вниз, аккуратно вставая на каждую последующую ступеньку в темноту крытого двора.
  О, я не я, но чувствую своим задом, что уже не раз и не два шел вниз по этим четырем выщербленным глиняным выступам. Это чувство узнавания начало дико напрягать, особенно, как только услышал звук мужского голоса, умолявшего дать ему нечто еще, и еще. И хлопки. Будто одну ладонь стучат об другую, и запах мужского пота и дикого стона сразу нескольких грубых голосов. Ненавидя себя, я пошел на звуки, в центр этого своеобразного шатра.
   В самой середине закрытого помещения двора была оставлено небольшое круглое отверстие в крыше. Из него лились лучи послеполуденного солнца, скользя по шестигранным колонам, расположившихся в четырех сторонах дворика, на которых и держалась собственно дощетчатая крыша. У некоторых колон стояли белесые скамьи, из того же материала, что и колонны. Четыре тропинки, шедшие от разнонаправленных стоящих домиков двора, сходились с периферии в средину, и уже тут была некая площадь, выложенная белым мрамором, с замысловатым рисунком на эротическую тематику. Дворик был декорирован двумя полотнищами, привязанными веревками прямо посередке колонн. Еще тут и там стояли разных размеров вазы и вазоны, заполненные цветами и росли в глиняных горшочках раскидистые папоротники. Оттого помещение казалось законченным по дизайну, и выдержанным в контрастном соотношении черного и белого цветов... Колонны были выточены из знакомого белого камня, но в этой полутьме я особо к ним не стал приглядываться, просто передо мной предстало еще более занимательно действо. В буйстве, посвященной богине Афродите сплелись больше двенадцати мужских тел, которые напряженно занимались между собой производством себе подобных. И это было бы ничего, за одним если. В качестве самки они использовали друг друга. И запах, этот сладковатый запах, я не смог перепутать его ни с чем.
  Белыми пятнами мелькали в полутьме движения рук, губ и ног. Запах от потных мужских тел. На этом фоне поступательные движения и сокращение мышц для достижения самого лучшего и качественного оргазма производили только гипнотический эффект. Вся процедура оргии завораживала, и всё нутро поднялось, вздыбилось и заорало много раз "хочу". Только от мимолетного понимания, что и я должен быть там, сносило голову. Да, вот прямо сейчас.
  -Ты пришел, друг, -раздался хриплый мужской голос с того края, совсем вблизи от меня. Один из рыжих мужчин протянул руку подзывая меня, пока на него с грубостью насаживался молодой парень, пытаясь руками удовлетворить еще кого-то, -иди ко мне, северный медвежонок.
  -Как только куплю парочку молодых рабов, -согласился на предложение мужика. А в душе все передернуло, но я сейчас бы даже родовой дом заложил для достижения своих целей. А эти мужские тела, пусть продолжают возвеличивать Афродиту, без меня,- и вернусь.
  -Я подожду, даа...-простонал он, откидываясь на спинку каменной скамьи, сделанной из того же материала что и колонны. Коя была закрыта озабоченными телами, и не сразу мною замечена, -поторопись. Без тебя оргия теряет всю свою прелесть.
  Но торопиться мне было не с руки. Наоборот припустил по одной из тропинки, ведущей в один из видневшихся проемов с дверью. Проскочил, сбив коленом широкие листья папоротника у самого проема двери, отлично чувствующих себя в тени. Пинком распахнув хлипкие половинки из дерева так, что треснул косяк сверху, влетел в небольшую комнату, из которой вело еще две двери. И там увидел скучающего человека. Опознав в нем евнуха, с серьгой в ушах, полосатых одеждах, шароварах и безрукавки, делающего его похожим на сидящий матрас. Посмотрел на раскинувшегося на скамье, сидящего вальяжно недомужика, выматерился вслух от души.
  -Быстро, -приказал ему, -приведи двух невольников. Лет двенадцати-тринадцати, девственников, с чистой белой кожей и белокурых.
  -Господин знает, что он хочет, -довольно потер руки толстячок, и слетел с деревянной скамьи на пол, мелькнув странными остроносыми тапочками, -это вам обойдется не дёшево.
  -Говори цену, и быстро волоки сюда товар, и побольше. Мне нужны строго определенные, только такие, каких я назвал.
  -Сто двадцать золотых, и я доставлю их вам на дом. За каждого, -взглядом уточнил, но с подобострастием в глазах. Это уточнение за каждого раба не поставило в тупик, что- то подобное ожидалось. Я замахнулся на него кулаком, изменил направление его полета и ударил в стену, выбив из нее небольшой шмат штукатурки. Демонстрация возможностей этого тела оказалось достаточной, в глазах евнуха промелькнуло узнавание, и оно тут же сменилось смирением. Затем торгаш затрясся в страхе от моего взгляда. Ну точно, видимо я когда-то тут накуролесил.
  -Однако, -деланно удивился озвученной услуге, -круче яндекс-такси...
  -Что-то хотели, господин? -недопонял евнух, скрючившись в три погибели на полу, -повторите мне недостойному, позвольте выслушивать вас еще раз.
  -Я говорю, хочу купить их здесь и сейчас, и желательно перед покупкой посмотреть товар, ну хочу так.
  -Как пожелаете, -поклонился он со смиренностью, и закивал головой с привычным ритмом китайского болванчика, -пройдемте в комнату, я сию минуту дам приказ, чтобы вам привели парней, господин.
  Он рукой показал на одну из комнат, и уже собирался уходить, как я остановил его, решившись спросить:
  -А девственные девы, белокурые и светлокожие, у вас есть?
  -Для вас имеется все, господин, -продолжал кланяться как заведенный, евнух, -только пожелайте, и я выполню вашу просьбу, господин.
  -Веди, посмотрю всех, -указал я недо мужику, -и не дай тебе мой ноготь...
  -Я все помню, господин...-умоляюще сложил тот ручки на груди в мольбе, не поднимаясь с пола.
  -То- то же.
  Развернувшись к нему спиной, прошел в предложенную комнату, куда спусти минут пять ввели пятерых парней и пятерых же девушек, по запрошенным мною критериям.
  Одинаково белокурые и светлокожие, достаточно упитанные, одетые в белоснежные робы, они все по- разному смотрели на меня. Кто-то с надеждой, кто- то с угрюмой ненавистью. Одни сломанные жизнью, вторые верящие в чудо. Мда. Чувствую себя ангелом-искусителем.
  -Господин желает осмотреть товар? -поинтересовался евнух, заботливо косясь на меня.
  Хм, он точно в курсе моих предпочтений. Однако.
  -Пусть все разденутся, мне не нужны рабы с изъянами, - сурово велел продавцу, и тот велел выйти четырем девам, и одному парню за дверь, оставив только пятерых.
  -Они точно девственники? -с сомнением глядя на парней и девушку, поинтересовался у продавца.
  -Они все проходили обучение, но их не использовали в деле, -разъяснил тот, продолжаю кивать головой. Паркинсон головы, круто. Дайте два.
  Еще раз осматриваю всех, и понимаю, надо брать. Месть богам - это затратное дело, особенно сейчас и в это время.
  Отвязывая мешочек от пояса, кидаю звякнувший металлом кошель в подставленные руки евнуха. Тот сразу же принялся развязывать хитро закрученный узел.
  -Пересчитай, дай сдачу, и сними с них ошейники, -велел я жадному торгашу, -Мне нужно, чтобы ты их одел в приемлимые одежды. Нам идти по улицам города. Те что сейчас на них - это слугам нельзя носить.
  -Но они от вас сбегут, -в ужасе воскликнул он, а толстенькими пальцами так и пересчитывал споро лежащие внутри мешочка монетки, иногда вытаскивая одну на выбор и ловко пробуя ее на зуб.
  -У меня есть цепочка хозяина, -снимая с пояса замотанную цепь с нанизанными на нее кругами с ограничениями-кандалами, эволюционировавшие через много лет в наручники, успокаиваю слугу, -прикую -не сбегут.
  -Очень правильное решение, -довольно кивает мне мандаринчик- евнух.
  -И побыстрее, дружочек...
  И как- то быстро все завертелось, мальков переодели в нормальные тоги, сланцы, а на девушку накинули почти не отличающуюся тунику, с похожими рисунками -линиями, серого цвета, шедшими по краю одежды.
  -Шевелись, -прикрикивал я на евнуха, и тот низко кланяясь, объявил, что рабы готовы, и вручил мне остатки денег в кошеле, постукивающим металлическим звуком современных денежных знаков. И кланялся, кланялся, кланялся.
  -Оставь себе за труды золотой, -равнодушно велел жадюге, и тот радостно стал еще энергичнее кланяться, пальчиками аккуратно вытащив из протянутого мою кошеля себе монетку, и завязав его со словами благодарности и восхваления меня, указал на выход. Его желание проводить было безграничным, его терпение сияло ангельским светом. Вот прямо захотелось его взять и пинками под зад погонять по утра, когда я бываю в особо плохом настроении. Но нет, пусть живет. Размножается, у-а-ха-ха. О времена, о нравы...
  Закрепленная левая рука каждого из пяти рабов, была крепко вдета в круг кандалов. И они шли за мной как гусята на выпасе идут вразвалочку за мамой гусыней. Таким макаром, мы дошли ну очень медленным шагом к моему дому.
  Давным-давно его построил пра-пра-пра- и еще много раз прадед, вот этого тела. Но теперь, это моя берлога, с кучей рабов, двумя сестрицами, и старушкой матерью.
  О семье говорят или хорошее, или ничего. Переночевав только одну ночь в своей комнате, до меня доперло, что лучше тут быть или под коблучником, каким видимо и был предыдущий владелец тела, или становиться бабником. Имея и в хвост, и в гриву все, что тут шевелиться. Уважение к родителям, скажете вы? Не в это время. Инцест - заметит особо внимательный - не в это время. И почти на любой вопрос можно дать вот такой простой ответ. Выживал в эти древние времена только сильнейший. Потому и пришлось кулаками направить сестричек на темную сторону брака, вырвав из страшных уз превознесения Афродиты, а мать запереть в личных ее комнатах. Словами пригрозив, что сброшу ее со стены, как не нужную уже обузу.
  Рабы вообще стелились как кошки, даже мурлыкали по моему требованию, но не было той удовлетворенности, как от общения с равным себе по титулу и статусу. И разворошив семейный муравейник, срочно принялся налаживать быт и уклад на свой манер. Единая выгребная яма, с помойным ведром была принята на ура, надстроенный душ с душевой же кабинкой был принят как блажь, а обустройство кухни - как излишество.
  Но я их еще заставлю Родину любить. Кулаками и плеткой. Особенно зарвавшимся регулярно вбиваю правильные мысли по вечерам. Вот они и стелятся, выхолщеванные.
  Приведенные рабы были приняты на нижний двор к остальным невольникам, и вымыты-покормлены, по моему требованию. Ненавижу живность в мозгах, но мирюсь с ней. А вот если что-то бегает по телу - то точно сдерживаться не стану. Могу случаем прибить носителя фермы, и сказать, так оно само и было.
  План моего "мероприятия" был прост. Отомстить всем богам, секте их поклонников, и призвать в этот мир новые силы. Кто сказал, что мы не в силах изменить существующий миропорядок - отсылаю в март 1917 года. Именно тогда Ленин уверял, что революции в России быть не может, но уже осенью срочно ехал в закрытом вагоне обратно в страну. Революция в сознании, в делах и поступках делается не сразу, а если общество прогнило насквозь, то стоит полностью демонтировать его, и уже от полученных результатов двигаться в будущее.
  Вот и я вкладываю деньги семьи не туда куда хотела мать, а в то сомнительное предприятие, что сам и закрутил, для достижения своей цели.
  Ну мало мне просто убить царя, хочу взрывного выворачивания истории с ног на голову, с кровью, потом, калом и множеством смертей.
  -Нужно больше рабов, -делаю указание подбежавшему управляющему делами, вызванному по моему требованию, -скупай сотен пять, а лучше семь.
  -Вы хотите отметиться на горе в момент принесения в жертву Богам, господин? -подобострастно склоняется передо мной тот.
  -Исполнять без обсуждения, -взрываюсь, - неужели нельзя не задавать глупые вопросы?
  -Да, господин, -кланяется он, падая, запутавшись в длинной белоснежной тоге, -как скажете господин.
  -И чтобы они были молоды, здоровы. Пол и возраст значения не имеет.
  -Хорошо, мой господин, -подобострастно уползает управляющий к двери в дом, подметая собой двор одеянием, уже успевший запылиться.
  Как можно уничтожить царя? Как можно унизить богов? А целый город? На этот вопрос даже жадно покапавшись в своей памяти я признал, во втором веке до нашей эры на этот вопрос у меня нет ответа. Но они есть у ... тех, кого я собираюсь уничтожить.
  Вот так, играя от обратного, и рисую сейчас в спешке рисунок - последовательность, откуда и куда будут растут лапки и клычки у моей мстя, бросился разгребать еще не мытые Авгиевы конюшни.
   2.2
   Брошенные на организацию предприятия две недели, показали полную несостоятельность меня как планировщика. Все выходило криво и вкось. Ну, не учат толком в современных институтах нормально управлять персоналом, иначе все построение общества было бы изначально завязано на использование специалистов в управлении, а там сейчас случайные люди.
  Закупленные рабы, приготовленные в жертву Богам, стонали и плакали днями в своих клетках. Их вопли не давали мне ночами спать, а днем нервная система предпочитала убегать из получившегося дома скорби в "поля". На розыски всего необходимого для мести.
  Были найдены уже и бабка-повитуха, и взрощенная жертва с промытыми мозгами, и даже быки на заклание. Отдельным моментов было приобретение переносного алтаря. И неумолимый день солнцестояния приближался все ближе. А вопли рабов, желающих жить, становились все горестнее. И вот в один из моментов, я устал ждать. Приготовил первую в это время ханку, и накормил ею от души всех рабов. Это была первая тихая ночь с периода начала закупки жертв для богов. По моим размышлениям, уже наступал период утихомиривания рабов, и жесткой психологической подготовкой для них в принятия и понимания своей жертвенности.
   Пришлось скакать козликом вокруг загонов и объяснял стоящим там людям, почему их кровь важна для будущего действа. Кто-то сломался сразу, кого-то убедили наркотики, а кто-то пил вино беспробудно и витал где-то в своих мирах. Спрятав свой атеизм подальше, я возвеличивал тех, перед кем стояла смерть с косой, и уговаривал сложить свою жизнь на плаху "правого дела".
  В канун дня солнцестояния начались самые последние приготовления к обряду.
  Все мылось чистилось, приводилось в подобающий вид, и заговаривалось, забалтывалось насколько было возможным. Контроль, проверка, уточнение, исполнение, контроль, проверка... и так по кругу. Бегая в этой карусели, не забывал о самом главном, о поставленной задаче.
  И вот настал тот самый день. День Ы.
  Еще с утра к пантеону несли и велись жертвы, жертвы... Много жертв. Нынешний год был хорош для всего полиса Спарты. Тысячи удачных сделок, взращенные животные, выделанные кожи, придуманные песни, и ... захваченные рабы. Благоденствие прошедшего года граждане решили отметить возлияниями во всех садах близ пантеона, и в нескольких парковых зонах поблизости. Но основные мероприятия запланировали проводить около дворца царей. И сам Аристодем обещался принять участие в оргиях, устроенных гражданами. Тем ближе казался наследник дарийцев и ахейцев, чем чаще выпивал с простыми гражданами. Потомок гераклидов не возвеличивал себя в этот период, не выпячивал свою значимость, был таким как все, но осознавая свое величие, относился к празднующим, как к своим детям. Стаду, которому пришло в голову немного пошалить.
  С самого утра начались возлияния в честь Бахуса, и невинные девы понесли венки на голову золотому тельцу. Рабы скапливались близ пантеона, приготавливались к принесению в жертву Богам, а еда, разложенная тут и там на выставленным столам по улочкам и переулкам, завлекательно пахла, соблазняя оценить мастерство поваров.
  Ближе к обеду началась церемонии уже у дворца царей. И оттуда люд выхлынул на все проспекты большого города. Желающие иметь детей потянулись к храму Афродиты, где началась суточная оргия всех со всеми. Желающие похвалиться своим мастерством расположились у храмов Гефеста. С просьбами и вопросами к богам вставали в очередь к местному Оракулу. И это броуновское движение так бурно протекало во всех сторонах полиса, не оставляя равнодушным никого.
  Вот и я вывел к утру своих рабов к священной роще. Убийство людей в подобных местах считалось в те далёкие времена одним из самых тяжких грехов. Но именно это подходило мне как ничего более сильного для привлечения внимания Богов, в исполнении мести.
  Полторы тысячи душ отвел я к роще Аргоса. Они дышали, пели и кричали. Они шли умирать.
  Мои мысли были в ту минуту только об одном. Насколько сильно можно унизить Богов, сделать им подлость, если им известно все от начала времен и до самого его окончания.
  Поставленный алтарь в самом центре между священными липами, у высокого старого дуба, с повязанными на него искусного плетения шарфов девственниц, желающих в скором времени выйти замуж, и четыре ката, работающих как конвейер по убийству себе подобных - все это было организованно для привлечения взгляда богов.
  И вот уже заполыхали в шести сторонах от алтаря костры с останками, на камень возвели подготовленную деву. Одетая в белоснежные одежды, с высокой тиарой в виде пальмовой ветви, из чистейшего золота, одурманенная и поникшая, она улеглась прямо в еще не стекшую лужу оставшуюся от очередного невольника, и приподняла грудь в ожидании удара ножом. Но не это запланировалось для ее кончины. Сорок мужчин встали в очередь к ее лону. И уже освободившиеся, не смотря на вонь от костров, жадно продолжили совокупляться с другими невольницами, под стоящими ветками священной рощи. Нагнанные девственницы, щедро одаривали мужчин своими ласками, подставляя под их неуёмный аппетит свои еще не до конца сформировавшееся тело. Надеясь остаться в живых.
  Оргия на тысячу лиц, с вкушением тела людского, его крови. И вот роща осквернена мною, но ни один из идущих мне на встречу из официальных властей этого города не догадываются об этом. Сотни сосудов с крепким вином, разбавленным наркотиками и свеже сделанной выгонкой из самогона, разливаются и подносятся им до того, как они подойдут к происходящей оргии, руки рабов тянуться услужить пришедшему царю, и его спутников. И эта крепкая смесь, действует на них как обух об бревно. Увлеченный царь уже не сопротивляется и влезает в самую гущу стонов и воплей, где даже не замечает, как его смещают в сторону алтаря, где он покрывает жертву, в сообществе десятков мужчин, а потом уже не замечает боли, от тонких царапин на его теле, нанесенных по всему царственному телу стилетами.
  Сколько литров крови в человеке? Мы выдоили из него все до капли. В полной прострации он скончался поддергиваясь от экстаза на теле девушки прямо на алтаре, и уже через несколько минут его тело жарилось на вертеле прямо над сжигаемыми рабами, что были принесены в жертву богам ранее.
  А потом люди стали есть плоть. И пить, и любить друг-друга, и ...Это продолжалось ровно до тех мгновений пока я не увидел вышедших прямо из ствола старого дуба двух мужчин в слепящих белых одеяниях.
  Взмах рукой, и на алтарь взгромоздили сразу четырех выкранных мною жрецов самого Зевса. Связанные они с честью приняли последнюю чарку перед смертью, и без сомнения шли принимать объятия Аида.
  -Так, так, -произнес тот из пришедших мужчин, что был справа, -и кто у нас тут развлекается?
  -Сами боги спустились на этот пир, -зашептались рабы.
  -Не в вашей я власти, -ухмыляясь заявляю подошедшим, -нет у вас власти надо мной.
  -Зато у нас есть власть над этим местом, -поднимает в жесте благословения христианского священника левый, и в его поднятой ладони появляется посох из желтого металла, -ты оскорбил это место. Да сделал это так, что и спустя века об деяниях твоих будут говорит потомки.
  -Вы еще предложите имя моё выбить на камне перед храмом, или стелу поставить: "Так делать нельзя", -усмехаясь предлагаю им, -а может вы на меня еще и луну скинете? Якобы, так оно и было?
  -Слишком дерзок.
  -Слишком глуп.
  Вынесли в один голос мне они приговор. И тут я взорвался:
  -Чертовы модеры, как вы задолбали своими упреками и указками. Вам не надоело кровушку людскую лить аки водицу? Почему я должен призывать вас таким вот образом, -обвожу происходящую оргию с людоедством лазведенными руками, обхватывая все вокруг, -где вы, черт побери прохлаждаетесь, если должны трудиться аки пчёлки небесные? Суу-ки!
  -Он еще нас и поучает, -в шоке еле смог произнести левый мужик.
  -Лентяи, шельмы, воры, и подонки. Да на вас клейма нет! Обворовываете всех и каждого, и требуете поклонения? Да в рот мне ноги, но вы в моих глазах ниже червя последнего. Уроды.
  -А может и стоит скинуть на него Фату, -задумчиво говорит правый, без посоха.
   -Опасные слова, -соглашается с ним левый, -нельзя оставлять это просто так.
  И его руки поднимают посох вверх, и бьют им об землю рощи со всей силы.Земля под ногами расходится,и я лечу в открывшуюся пропасть со всеми участниками обряда, трупами животными и деревьями росшими в роще. В полете сумев извернуться на живот и увидеть, как похожим белесым светом, что шел от пришедших Богов, вдруг вспыхивает дева-жертва на алтаре, ставшая Богиней. Что случилось дальше, я уже не увидел. Упал на дно этого ущелья, не заметив, как смыкаются сверху стены каньона. Просто я умер.
  Глава 7
  Глава 7.
  Стоя на самой вершине столовой горы Рораймы в Венесуэле, я вглядываюсь туда, в даль. В зеленое буйство жизни у меня под ногами. Шепот водопада едва доходит до моих ушей. А он всего- то в двухсот метрах падает с плоской спины падшего гиганта. Серое хлопковое платье свободно ниспадает по моему телу, только подол закручивается от набегающих порывов ветра, идущего из самого низа провала. Тишина бьет по ушам. И я всматриваюсь вновь и вновь в такую близкую синюю даль.
  Мир замер на миг. Ведь именно сейчас решается его будущее. Именно тут твориться история. И именно здесь я, вглядываясь в широту раскинутой реальности, делаю нелегкий выбор: тратить свое время или все оставить как есть?
  -А тут красиво. -Николас свешивается, немного наклонившись вниз, с прямого спиленного склона горы, и с высоты двух птичьих полетов плюет туда, в глубину пространства. Немного замирает, когда восходящие потоки воздуха подхватывают его плевок, крутят его у него перед носом, а потом сдаваясь перед законами земной гравитации уносят часть жидкости вниз, к подножию спиленного Древа. -Аномалий мы не обнаружили. Людей маловато живет, но можно обустроиться на постоянку.
  Николас хорошо говорит по- русски. Мы с ним знакомы уже много лет, и почти всегда по всем вопросам, которые появляются перманентно, у нас полное взаимопонимание. Да и договориться с этим представителем купи-продай намного проще, чем с кавказцами. Одесса, как бы ты ни хотела, в плане подкатывая и решения проблем рулит. Не хочу смотреть на этого яркого представителя старого города, но он великолепен. Черноволос, похож на грека, с яркими, почти светящимися изнутри серыми льдинками-глазами. Одет просто, так же, как и я, но в серый плащ с черными крапинками а-ля гранит. Это забавляет меня. Ведь мы выглядим как брат и сестра, двойняшки на вершине самой значимой горы мира.
  -Нам придется тут многое изменить. - pадумчиво всматриваясь в стертые дождями, но все еще не исчезнувшие следы огромных пил на остатках гиганта. -gридется выкорчевать тела Древ...
  -И открыть путь для орд кровососов? -ухмыляется Николас? -ну ты знаешь, я не против любого кипиша...
  -Мы не Боги, - огрызаюсь на его слова, -посмотри, тут все вывезли. А с тем, что осталось, работать просто нельзя! Да и люди. Проблема найти не тех, кто будет работать... А, тех, кто будет решать.
  Я смолкаю, и застываю, всматриваясь в пролетающих ниже птиц. Стая, торопливо махая крыльями несется к неведомой цели, прямо посередине горизонтальной плоскости ошкуренного Древа.
  - Мы не Боги. Но надо же с чего- то начинать.
  Короткий взмах ресницами, и я недовольно морщусь от вида застывшей статуи. Он замер в восхищении, в чистом миге восторга. Его взгляд, с тем, с которым он стоял вглядываясь вдаль, это завораживало куда больше, чем происходящее вокруг. Но и выводы...
  - Я не буду менять планы, -резко обрываю мечты Николаса, -сам посмотри. Тут не один корень, а минимум четыре. Как ты думаешь, -вкрадчиво спрашиваю друга, - сколько мы потратим на восстановление этого Древа? Тем более Древо Жизни уже возрождено.
  - Это то, что на полуострове? - кивает согласно Николас, все так же неподдельно впечатляясь просторами внизу. - Это...
   Его взгляд затуманен, и я так и вижу, с какой скоростью вертятся в голове у бывшего бухгалтера счетчик полученного нала. Ого... Да там можно говорить об 300% прибыли!
  - В башке у тебя. Николас, соберись! -резко привожу его в из состояния прострации. - Смотри! Тут чистить надо будет по самое не балуй. Сажать Древа и ждать. Как долго? Я не знаю. Но возродить... Нам не по силам это.
  - Хакр сказал, что Избранный одним усилием воли возрождал Древа, - уверенно тянет друг, -камешек там, слова, и все. Понимаешь, Лиза?
  - Какая я тебе к черту Лиза? -ополчиваюсь на слова Николаса. - Привыкай к моему новому имени. Сколько можно говорить тебе?
  - Хорошо, Мария, - соглашается тот, и вглядывается вновь в горизонт, - тут такой покой. Такое умиротворение...
  - Остаточные явления от долгого нахождения и произрастания Древа Жизни, - киваю головой в пустоту, и махаю туда же рукой...
  - Осторожно! Не сорвись! - Николас цепляется в мою руку и оттаскивает от края горы.
  - Дурачок, я ж бессмертная. -смеюсь ему в лицо. - Когда только привыкнешь к этому?
  - Да никак не могу... - его серые глаза, с бушующими льдинками страха, тают от моего смеха и улыбающегося лица, - привыкнуть... - наконец выдыхает друг.
  - Самое главное, это понять принцип восстановления Древ, - перевожу разговор на то, зачем мы тут вообще, - вот здесь четыре корня, значит ствол был переплетен, и сходился в высокий развесистый купол... Оттуда в шикарную крону, закрывавшую полнеба. И...
   - Не надо и... Лиза, - мягко и настойчиво просит друг, снова путаясь в именах, - тебе надо осознать, что это надо не мне , не тебе, не людям тут живущим. Это надо даже не Богам, которые давно забыли этот план, и не тем паразитам, что и прочистили этот мир тоненьким гребешком. Это надо...
  - Это никому не надо, - прерываю Николаса, - вычистили раз, вычистят и снова. Но вопрос стоит об планете. Ту, что звали когда- то Геей. Она спит, и нам ее не разбудить. Но найдутся же эти, кто первый позовет ее, и тогда мало никому не покажется. - уверенно опускаю взгляд к каменистой земле внизу, и начинаю кожаной модельной туфелькой ковыряться в плате Рораймы. - Какое их влияние будет на проснувшихся? Никто не может предсказать. Как и невозможно предсказать, что будет, если Древа не смогут дозваться ее.
  - Но сколько крови придется пролить... - морщиться друг, - сколько народу положить.
  - Ты забил из чего сделаны воды Атлантики? -зло обрываю его, -Каждая капля - это чья-то жизнь.
  - Ну половина то с Лели! - вскидывается Николас.
  - А вторая? - делаю многозначительную паузу. И как можно твердо кивнув на соседние такие же плоские вершины гор произношу то, что должна была произнести сразу, как только моя нога ступила на этот крутой утес. - Мы не Боги. И не люди. И даже не животные. Но выбор за нас никто не сделает.
  -Триста семьдесят один, -на одном дыхании поддерживает меня Николас, задумавшись на мгновение, -в этом году только так.
  -Китайцы? - совершенно не заинтересованно уточняю подробности.
  -Да.
  - Их кровь хуже даже чернокожих.
  - Я в курсе. Но это весь вариант возможностей, который я смогу тебе предложить на данный момент.
  -Вода... - снова морщусь от слов Николаса, - неужели нельзя найти доноров из светлокожих? В крайности из негроидной массы?
  - Ты сама знаешь, там не все так просто с заболеваниями...- уходит от ответа друг.
  -Тем более, -в прострации от величественного вида, голова совершенно отказывается мыслить логически, -но мы сможем взять не только их жизни, их мечты, их потенциал. Николас, мы должны взять от них душу.
  -Уточни, дух или душу?
  -Всё. Мне нужно всё. Абсолютно добровольно, без пререканий, с осознанием происходящего, почему они вплетаются в канву реальности, почему Боги будут молчать об их жизнях. Почему прерываются их рода, и куда деваются тела. Понимаешь?
  - Друг. -печально договаривает неоконченную мною фразу Николас - я для тебя только друг.
  - Время выбора прошло, - махаю рукой на замечание соратника, - ты сам выбрал свою долю. Теперь не плачь.
  - Сколько мне осталось?
  - Год, может два. Потом война и четыре миллиарда будут уничтожены в горниле истории.
  - Инфекции?
  - И они тоже. Ты даже не представляешь, как сильно поменяется мир, через каких- то два с половиной года.
   - Белая раса исчезнет?
  - Нет, китайцы в основном. Вакцина по расовому признаку уже запущена в производство. - с неохотой отвечаю ему.
  - Зачем тебе тут второе Древо жизни? Лиза... - он напряженно смотрит серыми глазами в моё лицо, буквально вымораживая точными выверенными фразами.
  - Ты же знаешь, что древо жизни дается только одно на всю виноградину?
  - Но привязывать себя к этой реальности... Это же все равно, что...
  Он даже не может найти подходящих фраз, теряется и замолкает.
  - И, Лиза, ты не сможешь вернуться в Ораму!
  Я вздыхаю, и деланно спокойно отвечаю заготовленный ответ.
  - Когда- то же надо начинать искать себе прибежище? Где то приходится остановиться, и ..
  - Преклонить голову на смертный одр! - смеется Николас. Ветер далеко разносит его голос, его счастливый смех. А потом он поднимается на кончики ног и раскинув руки в стороны кричит:
  - Хорошо-то кааааак! Э-ге-гей! Урррааааааа!!!
  - Николас, - обрываю друга, - сейчас пилот вертолета прибежит в испуге! Прекрати орать.
  - Я рад, что ты сделала свой выбор, -все еще в радостном настроении говорит мой единственный друг в этом мире, - но быть простым модером. Ты же не сможешь! Я тебя слишком хорошо знаю.
  - Зачем модером? Можно вписать себя в канву планеты и стать большим чем Богиней этого мирка. - недоумеваю я словам Николаса.
  -Ты не сможешь! Сорвешься с этого самого одра и вновь заберешься на самый пик Джомолунгмы, чтобы скинуть лавиной оттуда свою какашку!
  Я смеюсь воспоминаниям давно минувшей давности.
  - Зато мы славно тогда повеселились!
  - Лиза, мне тебя так не хватало. -и снова этот взгляд. Пронзающий и читающий тебя как давно знакомую книгу, где известен каждый сюжет, каждая точка и запятая. И ты ждешь от этой книги продолжения, веря- автор не обманет. Будет и сюжет замысловато заверченный и описание под стать.
  - Твоя помощь не только в возрождении Древ. - киваю на спиленные стволовые горы вдали. - Тут и сейчас делается история. И мы меняем мир. И изменим его не раз. Ты со мной, старый друг?
  Он смеется.
  А я скольжу взглядом по округе вновь и вновь. Что-то не дает мне покоя. Тугая, как стрела мысль ускользает от моего разума. И прячется вот тут, прямо под моими ногами, рядом со мной. Возможно вон в той тронутом ветром мареве от горячего воздуха, что накалил уже камни старой спиленной горы.
  - Николас, - напряженно всматриваюсь в следы пил, в каждый разрез, в который можно воткнуть небольшое такое село,- кажется мы нашли тут потерянное, что искали все боги этого мира.
  - Лиза, -заинтересованно улыбается он, не стирая серьезностью свою улыбку. - Что кроме пеньков можно найти в покоях Смерти?
  - Коло.
  Одно слово, а он превращается в напряженного сосредоточенного человека, способного решить кучу проблем, одним словом. Он сразу и бесповоротно верит мне.
  - Я не вижу его.
  - Оно впаяно в тело Древа Жизни.
  - Значит правы книги из Орамы? Паразитов можно будет изгнать?
  - И даже больше. План реальности, его можно не только изменить, но и вывести на более высокую ступень.
  - В начало... - как зачарованный вздыхает друг.
  - В начало. - согласно киваю ему.
  - Стать во главе ведущего, распределять и запрещать. Быть первым...
  - Николас. У нас много работы. - подмигиваю ему.
  - Я так рад, что ты решилась...
  Но конца фразы уже не слышу. Перенос наших тел занимает не так много времени. Но забирает те несколько минут, пока он заканчивает со мной разговор.
  - Блиин. -с недовольством тянет друг слово, поправляя серый плащ и сообразно принятой тут моде, круглые очки. -Зачем в ЦУМ-то?
  - Самый простой способ затеряться, это исчезнуть в толпе. - невозмутимо хватаю его за руку и веду за собой к выходу из здания.
  - Несколько тысяч душ. - бормочет он, уже весь в делах и заботах. - Лиза...
  - Маша. - резко обрываю его.
  - Маша, - согласно бормочет он, -денег подкинешь?
  - Выкупать жизни у китайцев? - оборачиваюсь на ходу и бросаю взгляд на торопившегося за мной друга. - разумеется. Все уже сделано. Купи мне всех.
  - Когда? - изумляется он, а потом вспоминает кто я, и довольно кивает. И все это вцепившись в мою ладонь.
  Я смотрю в такое родное лицо. В глаза и фигуру, и сердце сжимается от любви к нему, в безбрежной и бесконечной нежности.
  - Уже.
  - Лель будет против. -замечает он вслух на свои внутренние размышления.
  - Мне нет дела до Лель. Мне нет дела...
  - Я помню.
  - Ну тогда иди и договаривайся. Подкупай, соблазняй, и убивай. Я даю тебе полный карт-бланш.
  - Спасибо, создатель. - на полном серьезе благодарит Николас.
  - Жертвы, кровь, пот и слёзы, - и вытаскиваю его через главный выход на Красную площадь столицы, - я спрошу с тебя все...
  - Как всегда, милая, как всегда. - бормочет Николас, торопливо лавируя за мной в толпе туристов. - Бедный пилот вертолёта. Его накажут. - Внезапно вспоминает он.
  - Это его доля. О своей судьбе переживай.
  Заканчивалось лето 2019 года. Миру оставалось ровно два оборота вокруг светила, но он все так же продолжал жрать, совокупляться и лайкать котиков, не подозревая, какой страшный конец современные Боги приготовили ему.
  Глава 8
  "Темнота- это не пустота. Это больше чем пустота. Потому что в темноте спрятаны не только тени."
  Целую вечность назад.
  Лист бумаги на столе заполнялся вязью тонких строк. Буковки как паучки бежали друг за другом, складывались в слова, проставлялись за предложениями точки, а заглавные гордо вставали во главе всего воинства, предпочитая кичиться и возвышаться над остальными, надуваясь от гордости.
  Мой округлый почерк сыграл со мной снова злую иронию. Он не был похож на мужской. Вот от слова "вообще". И я старательно вычерчивал кривые и рваные палочки, старательно придавая письму возмутимо-мужественный вид. Вся сеть, сплетенная и запланированная мною за последнюю неделю, начала работать в полную силу. Все приготовления подошли к концу, или близились уже к своему завершению. И встал вопрос - бежать или остаться поглядеть на сотворенное? И разумеется я предпочитал выбрать последнее.
  Рабы, деньги, обман и стратегия. И цель. Тактика, не забыть про нее... Вплетаем канву стратегии в общую картину происходящего.
  Только глупец летит в бой без подготовки. Только сумасшедший станет без оружия лезть на самую современную армию мира. И пришлось найти то, что повергнет этот мир в шок. Пусть записка-план была коротка, но выполнить ее было необходимо. Эта неотъемлемость свершения, жгла меня изнутри.
  - Завтра день Диониса. - заглянул ко мне в снимаемую комнатушку слуга-магриканец. Старик уже доживал последние свои годы, еле ходил, но предпочитал работать, пусть и за еду, чем тихо сдохнуть прирезанным в подворотне.
  - Да, Али, я помню.
  - Господин просил напомнить ему. -Неуверенно прошамкал невысокий скрюченный Али. Его седые грязные волосы, убранные в хламиду-чурбан на голове, жутко бесили меня в последние дни. И все же я предпочитал его компанию своим друзьям. Тем более узнав, кто они.
  -Ты обещал приготовить вкусные лепешки, -напомнил старику, - сделай побольше, может на вечер у меня придут гости.
  -Хорошо, господин, -склоняя свою больную спину, Али доверчиво подставил мне шею, в грязных полосках пота и пыли, - мне дозволено идти?
  -Иди, - киваю ему, - готовься.
  Пришаркивая старческими ногами, тяжело дыша, он торопиться на маленькую кухоньку, где и живет, и готовит мне еду, и спит, и еще много там у него этих "и".
  - Чертов старик, - бормочу себе под нос, и ударяю кулаком по деревянной выскобленной поверхности стола, - грохнуть его что-ль? Надоел, хуже пареной редьки. Ходит... Воняет...
  А сам начинаю обдумывать уже выработанный мною план.
  Несколько слов, а меня от них передергивает от брезгливости. Выписанные на тончайшей выделанной коже из желтого полоза. Сминаю пергамент в ладони и брезгливо кидаю комок на столешницу вышорканного до белизны стола из дешевого дерева, отполированного веками и стараниями слуг до ровной поверхности. Задача, поставленная самими Богами, волнует меня сейчас больше, чем какая-то еда и слуги, с невообразимым козлиным запахом и кашлем.
  Третье воплощение. Третья жизнь и несоразмерные задачи. Выполнить их невозможно. Даже историки не могут точно сказать, что же происходило 500 лет от современной истории, а тут почти полторы тысячи. Как можно привести все к общему знаменателю, если половина цифр неизвестна? Только методом тыка. И подставления в решение своих значений. Исправления неизбежны, куда же без них. Как и добавления. И это уже не математика будет. Но тут, в жизни иногда не имеет знаковости цифры. И точность не важна. Тут важна становиться сама жизнь, и я вновь и вновь всматриваюсь в графический план составленный мною неделю назад. Кому, чего и сколько. И в какое время. И зачем. Все прописано сообразно действиям и времени с сокращениями, принятыми в 21 веке. На русском. С типовым переплетением паутинкообразности действий. Все как любят делать сыщики в дешевых сериалах про маньяков.
  Вот нить, тянется к рабам. Почти четыреста человек выкуплены и приготовлены для жертвоприношения, но можно и больше купить, благо денег море. Вот девственницы для искуса самых тонких гурманов, не только женского пола, для самых изысканных, кхм, гурманов. А эта красная - самая главная. Она держит все. Предательство.
  Указательным пальчиком я скольжу по прямой линии, оглаживаю ее любовно.
  Что мы знаем о Богах? Да ничего. Только небольшие сведения про их мать, отца, и родственников. Не более того. Только то, что они сами пожелали вам рассказать о себе. И море вопросов отпадают, если тебе умный седовласый дядя расскажет, откуда они взялись, куда ушли, почему молчат и как до них достучатся. На последние два правда никто вам не ответит, а в современном обществе предпочтут запереть особо любопытных в теснейших комнатушках с мягкими, обитыми поролоном стенами, и напичкают лекарствами. Только бы никто не уверял вас, что они говорят с Богами. Сумасшествие заразно. И не лечится. Ни причуд и привычек Богов. Только визуальные эффекты, подданные на блюде любопытствующей публике как дешевое кино, с плохими спец эффектами. Да, народ судит всех по делам, оставляя невидимое Богам. Предпочитая тупо молиться, чем делать логические умозаключения. Да. В это время, полторы тысячи лет до современности, Богам верят. Им не только молятся, но и видят, общаются с ними, и ... приносят жертвы. Более шестидесяти вер и конфессий было в Риме. И христианство только одно из них. Самое неверотерпимое. И все христианское мученичество заключалось в отсутствии теософской веротерпимости, в отрицании других Богов. Перенимая и исправляя под себя верования и приметы множества поколений людей и нелюдей. Ломая и восстанавливая, подводя в единую плоскость христианства множество обрядов язычества. Устраняя конкурентов за гаввахом в отдельной местности. Следя за стадом, и делая из народов стадо, искореняя человечность и наставляя терпимость. Перемалывая судьбы, перекраивая местность, предпочитая не смотреть вперед.
  И почти никто не скажет откуда берутся Боги. Да, у некоторых они пришли с Небес. Многих из всемогущих начинают с крови и пота, многие только обещают исполнения желаний и просьб. И никто из Богов не работает задаром. Кроме одного. И я хочу видеть его на этом пиршинстве. На этой оргии Бахусу, Вакху и другим Бгам. Отвергнутым им в желании единоправлении Стадом своим.
  Вакх, простой молодчик, начинавший с продажи старого пойла в придорожной канаве. Так сильно поднялся над собой, что стал из убийцы и грабителя, пьющего на утро кровь младенцев, Богом Виноделия. Переписал историю по-своему, так как было важно и нужно для него. Осев в месте виноделия, снимая сливки с желающих расслабиться. Однако гешефт у него не слабый. Да и подвижки в карьере - только здоровые эмоции вызывает.
  Я скребу указательным ногтем следующую строчку на пергаменте. Она тонка, и черна как ночь.
  Что может быть лучше для выполнения моих планов, чем темная ночь? Тем более, когда почти все жители перепьются на празднике? Только итог. Удачно выполненная работа, и чувство глубокого самоуважения к самому себе.
  В конце линии схематично нарисован плод- ребенок, свернувшийся в клубочек. Это проходная читерская задумка. Сработает ли она? Вопрос интересный, но все же стоит задуматься об выполнении её. И я обвожу красным кругом малыша. Ты будешь моим козырем. Даже если тебя не будет, стоит включить тебя в планы. Тем более уже во многих религиях задумка с ребенком сработала, почему бы и мне не списать с методички в подобном ключе?
  А теперь вся картина целиком, паутина возмездия для зарвавшихся и заевшихся людишек современности. Вглядываюсь в схему, запоминаю главные пункты выполнения, и согласно киваю на каждый ход, сворачиваю твердый пергамент из кожи ягненка, вложив внутрь записку. Надо будет уничтожить ее сразу, как только представиться возможность.
  И пусть мне поможет тот, кому нельзя молиться. Кого еще нет.
  Но я был обманут. Самими Богами и обманут. И вот теперь, уже в который раз моя душа несется из разорванной груди Богини во тьму Веков. Где я воплощусь в новую плоть. Где меня ждет новое задание.
  "Точка - это не просто знак препинания, он омега во всех начинаниях." Капитан Очевидность.
  Сергей.
  Дорога домой была трудна и запутана. Пройдя столько врат Ада, переступив через свою гордость, моё тело стояло тут. Полутемное помещение лестничной клетки было привычно затянуто полутьмой. Старые, давно не стиранные коврики у всех дверей на площадке, наполовину окрашенные зеленоватой красной стены, и все такой же пустой плафон светильник над электрическим щитком. Как всегда, у него успели выкрутить лампочку вандалы. Не удивлюсь - если это соседка сверху. Уж слишком часто раньше она жаловалась на сгорающие лампочки на их площадке. При всей моей скорости и мнительности, ни разу не смог поймать этого "ужаса на крыльях ночи", способного украсть лампочку походя, сразу после ее ввинчивания в патрон.
  Указательный палец ткнул в потертую с царапинками черную пипочку звонка. Задребезжащий звук отдался узнаванием в моем мозге, и я почти проснулся, стоя у этой оббитой черным дерматином двери с блестящими стальными пуговичками -гвоздиками, и с цифрой 14 прямо перед глазами. Моя жизнь, прошлое отозвалось в самых затаённых уголках и всплыло воспоминанием в памяти. Вот я меняю замок, как только мы сюда въехали, а вот забиваю отскочивший гвоздик на грязном искусственном полотне, натянутом на дверь. Вот мою дверь мокрой губкой от подтёков случайно пролитой бутылки вина. А эта вмятина внизу - оставлена моей ногой, когда Марина не хотела впускать обкуренного папашку домой, после приезда Рамштайновцев в Москву. Так и сказала стоя за дверью:
   - Иди и переночуй в гостинице, а я не хочу, чтобы дети видели и запомнили отца в таком состоянии.
  Дверь, запечатлевшая самые лучшие моменты в моей жизни. И скрывающая самое страшное за собой. То от чего я предпочел сбежать, только бы не видеть и не знать.
  Палец вдавился еще раз в кнопку звонка. Но шагов за ней не было слышно.
  Позади еле слышно заскрипела соседская дверь:
  -Они уехали на три дня к бабушке.
  Незабвенная Мария Михайловна. Соседка со стажем досмотра-жалобы-проклятий. Ну совершенная ведьма! Даже прическа у нее намекала на интересное состояние ее души. Сто лет не слышал я этого старческого голоса с придыхом астматика.
  -Здравствуйте, Мария Михайловна, - поздоровался с ней, -вот с Севера вернулся, а их нет.
  - Сереженька! -Восторженно воскликнула соседка. -Так ты приехал!? А Марина говорила, чтобы я ключи тебе отдала запасные, как ты явишься.
  - А, - устало подтвердил я своё присутствие у двери в квартиру, - давайте. Я спать хочу, просто валюсь с усталости...
  - Сейчас, сейчас... - ответила женщина из глубины своего ведьминого гнезда. И буквально спустя минуту вынырнула, кокетливо поправляя прическу из тысячи торчащих во все стороны локонов, - вот, мой хороший, вот. Держи.
  Слишком хорошо я знал эту мадам, и поэтому протянув руку дождался пока она бросит ключи прямо перед моими пальцами на пол лестничной клетки в пыль ее коврика и, гогочя от радости, доставленного неудобства, скорехонько скроется у себя, и примется, посмеиваясь, радостно наблюдать через зрачок в своей двери за моими потугами по доставанию ключей из ворса ее грязнющего коврика.
  -Ведьма вы, Мария Михайловна, -спокойно констатировал я общеизвестный факт, - и не лечитесь...
  За дверью у соседки раздался звук будто она проглотила нечто огромное. А потом громкий кашель.
  - Будьте здоровы. И не кашляйте, - поднимая ключ, предварительно выпутав его из ворсинок при дверного коврика, пожелал старушке, - мы же без вас пропадем.
  Это шипение змеи нельзя было спутать ни с чем. Поэтому я как можно скорее ретировался к своей двери, открыл замок и уже с силой принялся закрывать дверь, борясь с вынырнувшей из своего лежбища обозленной соседкой.
  -Я тебе дам сейчас, не лечишься! - Орала дама, - Я тебя сейчас...прокляну....Погань!
  - Да я бы взял, - захлопывая дверь и проворачивая ключ в замке, произнес соседке, ломящейся ко мне, - но у меня нет Эдипова комплекса... Уж простите...
  Последнюю фразу произнес уже закрытой двери, в надежде, что Мария Михайловна услышит, и поймет все правильно.
  Вопли за дверью отдались теплой меховой лапкой по душе. Ну хоть тут все нормально, хоть тут все, как всегда. Ведьма сыта, накормлена и разогрета. Осталось дождаться мою благоверную и разобраться с ее восемью лапками и черным брюшком. Концерт по заявкам заказан. Надо только немного подождать. Рука привычно нашла выключатель на стене, и щелкнула им.
  Наконец-то я был дома.
  Глава 9
  "О, Тоба. Только ленивый не писал о тебе! Только ты смогла собрать дань с человечества на заре его истории. И только тебе принадлежит право в отборе тех, кто будет жить, а кто умрёт! А мы, проходящие через узкое бутылочное горлышко истории, навсегда сохраним в сердце своём имя твоё. О, Тоба!"
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"