Мелькор Дест : другие произведения.

Конец Сказки, глава 0

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Dest Melkor

Конец Сказки, глава 0




Есть дороги, которыми не стоит идти. Когда ты выбираешь путь, ты выбираешь и его цену. Иногда она слишком велика, и платить приходится жизнью. К сожалению, трое крестьян, продиравшихся сквозь пелену дождя и сумрака, не знали этого. Уверенность в своей безнаказанности придавала им силы. Они громко разговаривали и нервно смеялись, пытаясь приободриться. Когда они прошли мимо первого заросшего травой холмика, один из них спросил:
- Вилли, может здесь посмотрим?
- Ты что, сдурел? - зло сплюнул Вилли, натягивая капюшон, - Я не буду копаться в этой грязи. Тем более самоубийц не хоронят с чем-нибудь ценным. Не, Брэй, мы дойдём до самого кладбища и вскроем какой-нибудь богатый склеп. Богачи всегда кладут туда что-нибудь. Правильно я говорю? А, Олджер?
- Не стоит нам этого делать. Всевышний знает все наши поступки... И потом осудит за них...
- Заткнись! - Вилли сильно толкнул Олджера в плечо, - Заткнись и вбей в свою тупую башку: если Инквизиция прощает нам, значит, мы можем делать что хотим! Понял? Мы очищаем земли от этих выродков, и за это нам можно простить пару вскрытых склепов!
- Вил, может всё-таки стоит подумать? - Брэй придерживал свою треуголку, с которой лились целые водопады.
- Что, обосрался уже? Иди домой, пусть мамаша поменяет тебе штаны! - презрительно бросил Вилли.
Остановившись, Брэй стиснул зубы от злости и сильно сжал лом в руке, так, что костяшки побелели. Казалось, ещё мгновение, и он врежет этим ломом своему собрату-гробокопателю. Вилли спокойно (хотя на самом деле у него тряслись поджилки) смотрел на него, оскалив кривые зубы в самодовольной ухмылке. Авторитет вожака оказался непререкаем, и, перекинув железку на другое плечо, Брэй пошёл вперёд.
- Я никого не боюсь! - бросил он через плечо. Его слова едва не утонули в шварканье грязи под ногами. Холодный ливень превратил дорогу в сплошное болото. Когда троица добралась до кладбищенских ворот, слякоть была им почти до колен и усердно лезла за голенища сапог. Вилли обкладывал самыми последними словами дорогу и погоду. Его спутники молчали, им было страшно. Брэй стал сожалеть, что поддался на уговоры этого трепла.
Найдя богато украшенный склеп из серо-чёрного камня, они сломали ограду и с трудом вскрыли замок. Со страшным скрипом, ужасно медленно поддалась кованая дверь. Скорее всего, её не открывали лет сто. Когда получившийся проход стал достаточно широк, Вилли и Брэй протиснулись внутрь, оставив Олджера на стрёме. У бедняги не было ни плаща, ни шляпы. Он вымок до нитки и продрог. Зубы его мелко стучали то ли от холода, то ли от страха. Люди разное поговаривали про здешние места, а особенно про ночные кладбища. Когда троица только собиралась на вылазку, Олджер заикнулся об этом Вилли, но тот рассмеялся и обозвал его суеверным трусом, мол, все эти истории рассказывают, чтобы никто на кладбище ночью не заходил. Тогда его уверенность была заразительна, но теперь вся храбрость куда-то улетучилась. Олджер нервно озирался по сторонам. Ему казалось, что из тени выскочит какой-нибудь призрак из легенд и съест его. Единственное что успокаивало - это глухие удары железа по камню, доносившиеся из склепа. На пару мгновений наступила тишина, а потом раздался жуткий, похожий на вопль похмельной старой ведьмы, скрежет отодвигаемой могильной плиты. Олджер едва не подпрыгнул на месте. Поскорее бы они забрали то, что ищут и уходили отсюда...
- Какого... - донёсся из склепа голос Вилли.
За ним последовали два странных шлепка, будто кто-то кусок грязи на пол бросил, а потом стало тихо.
- Мужики? - дрожащим голосом крикнул Олджер.
Никто не откликнулся.
- Эй!
Ответом ему был визг отодвигаемой двери склепа. Из тьмы, шатаясь, выступила огромная чёрная фигура с пылающими жёлтыми глазами и побрела на Олджера. Увидев в руке незнакомца сверкающую секиру, гробокопатель ринулся прочь, загребая грязь ногами и руками.
Он каким-то чудом добрался до ворот с кладбища, а когда обернулся, то никого за собой не увидел. Никто его не преследовал. Может это всё почудилось? Но нет, эти горящие глаза, огромная тень, облачённая в развевающийся плащ и широкополую шляпу... Всё это было наяву. Олджер немного отдышался и быстрым шагом пошёл прочь от этого проклятого места. Ноги его сделались ватными и едва передвигались, неожиданно сделалось невыносимо жарко, и он расстегнул жилет. Подставив лицо дождю, Олджер постоял немного, приходя в себя. Ледяная вода немного привела его в чувство, но дрожь осталась. Но уже, правда, не из-за холода.
- Чёрт с вами, я выхожу из дела... - прохрипел Олджер, оглядываясь на кладбище.
Теперь ему пришла мысль, что Вилли решил по обыкновению подшутить над ним, и злоба с обидой наложились на страх. Он и сам понимал, что он нужен Вилли только из-за хорошего знания старых мест и троп, а на деле его никто и в грош не ставит. Олджер сплюнул, постоял ещё немного, собираясь с духом, и двинулся прочь.
Сделав всего несколько шагов, он споткнулся обо что-то, посмотрел вниз и тут же отпрыгнул назад, приземляясь на задницу и истошно вопя: на размытой дороге лежали две отрубленные головы. Лица Брэя и Вилли искажала гримаса ужаса. В темноте было не разобрать - лежали головы в луже грязи или же собственной крови...
Кто-то склонился над Олджером и заткнул ему рот ладонью, а потом он услышал низкий, и, будто насмехающийся голос, который легко прорывался сквозь его повизгивания, шум ливня и грохот грома.
- Что же это ты уходишь? У меня сегодня праздник - день рождения, так сказать. Глянь-ка, твои друзья уже вовсю головы потеряли от радости. Присоединяйся!
Резким движением незнакомец пнул Олджера и одним махом начисто срезал его голову.

Под утро дождь прекратился и в сторону кладбища ехал в повозке клерик. Кто его знает, зачем он туда направлялся: то место давно было заброшено. В любом случае, то, что он увидел, заставило его резко развернуть телегу и пустить старую клячу галопом. Посреди дороги в сторону кладбища был воткнут длинный лом, а сверху на лом были насажены три головы, одна над другой. Запёкшаяся корка из грязи и крови и жуткие выражения лиц сделали их мало похожими на людей. Теперь они больше напоминали театральные маски для какого-то чудовищного спектакля.

- Вашу ж мать, надо было сперва спросить, какой сейчас год...


За семь десятилетий до вышеозначенных событий...
В доме морелатского охотника на нежить этой ночью никого быть не могло. Однако, хотя никто об этом и не знал, дом не был пуст. Занавески на окне оказались неплотно закрыты, и тонкий лучик ночного света проникал в комнату. Для тех, кто находился внутри, этого было вполне достаточно, чтобы разглядывать висящие на стенах старинные гобелены, массивный шкаф, забитый книгами, камин, а также старенькую, но всё ещё неплохую на вид софу, которую и избрали для досуга незваные гости.
Их было двое. Девушка, чьи длинные светлые волосы практически сливались с белоснежной кожей, была настоящей красавицей. Утончённые черты прелестного личика, глаза в обрамлении длинный густых ресниц, в меру пухлые губки и тонкие ниточки бровей - на всё это вместе любой мужчина неотрывно и в восхищении смотрел бы часами, а художники с удовольствием выстраивались бы в очереди, чтобы написать портрет. Её стройное тело, плотно стиснутое кожаной одеждой и корсетом, выглядело до ужаса желанным. Изгиб змеиной талии, аппетитные упругие груди и округлые бёдра - от одного вида всего этого можно было потерять голову. Что вполне бы сделал её кавалер, если бы не имел представления о том, кто она на самом деле такая.
Мужчина был высок и крепок. Можно было даже сказать, что по меркам жителей Морелата - да и других мест, где обитали цивилизованные существа -, он был огромен. Сейчас на нём были надеты лишь чёрного цвета рубаха со шнуровкой на груди, кожаные брюки и высокие ботфорты, охваченные несколькими ремешками. Длинные чёрные волосы густой гривой спадали на плечи, обрамляя небритое лицо с лукавой ухмылкой на нём.
- У твоего приятеля определённо недурной вкус. - заметила девушка, оторвавшись от созерцания книжных корешков в полумраке.
- Считаешь?. - усмехнулся мужчина. - Впрочем, мы же сюда не писаниной всякой любоваться пришли?
- Ты, вообще-то, читать хотя бы умеешь?
- По мне и не скажешь, верно? Умею, но не вижу смысла тухнуть, уткнувшись носом во всякие скучные листы бумаги.
- Скучные? Определённо, ужраться в соплю с толпой воняющих деревенщин - это намного веселей.
- Ну, если уж на то пошло, то я сам отчасти эта самая воняющая деревенщина, так что мне подобное куда ближе. А книги... Можно геморрой насидеть, потратив уйму времени на всякие мудрёные трактаты, или пьесы эти новомодные... А уж всякие похабные памфлеты и я тебе насочинять могу с дюжину, если выпью хорошенько. В общем, почитать, да и поставить на полку, где собирают пыль и клещей ещё с десятка три таких же побасенок.
- Ты заблуждаешься, но, впрочем, тебе это простительно. Некоторые книги слишком мудры, чтобы понять их после одного прочтения. Книга иногда может быть похожа на самостоятельную личность - с каждым прочтением ты будешь замечать всевозможные нюансы, с помощью которых произведение заиграет новыми красками и наполнится иным смыслом. К тому же, со временем наша точка зрения меняется и меняется отношение к прочитанному.
- Неужели? Покажи мне хоть одну книгу, которую стоит перечитать дважды. Честно говоря, никогда таких не видел.
Девушка, вздохнув, поднялась со своего ложа и, томно покачивая бёдрами, двинулась к книжному шкафу. Её собеседник нехотя последовал за ней.
- Если уж быть до конца откровенным, - заметил он. - наш общий товарищ вряд ли читал хоть одну из этих книженций. Он якшался с бургомистром, был на хорошем счету у чинуш, так что ему приходилось соответствовать. Накупил всякого дорогого барахла для расположения к себе...
- Это я и так знаю. - бросила в ответ красавица. - Но выбирал он определённо не только из новомодных веяний и брошюрок с похабщиной. Таак... - она стала водить точёным пальчиком с коготком вдоль корешков, а затем торжественно извлекла наружу нечто увесистое, чей кожаный переплёт гласил - "Путешествия к местам Силы", - Вот, например, эту вещь надо прочитать как минимум два раза, чтобы проникнуться и понять.
Мужчина взял книгу в руки и стал рассматривать - на кожаной обложке виднелись незнакомые символы, сплетающиеся друг с другом витиеватой линией.
- Апчхиии!
- Смотри, книгу не заляпай!
- А-а-а-а... Даже несмотря на то, что ты так ценишь эту макулатуру, мне на неё чихать так, что аж в буквальном смысле. Из-за пылищи мне даже сложно почувствовать твой запах. Может, если я разорву это сборище букв, пыли станет меньше? - на этих словах он раскрыл книгу на середине и потянул за края в разные стороны.
- Не смей! - зарычала девушка, кидаясь на него.
Обычного человека, при виде того как прелестное юное создание в один миг превратилось в фурию с бледным, как мел, лицом, оскаленными клыками и пылающим взглядом, хватил бы Святой Кондрат. Мужчина же, выпустив книгу, поймал запястья девушки и стал, посмеиваясь, уворачиваться от попыток укусить его. Когда её лицо оказалось очень близко, он приблизился к ней вплотную и крепко поцеловал в прохладные нежные губы. Она немного посопротивлялась для приличия, а потом сдалась, прокусив напоследок его губу. Их языки сплелись вместе, её томное дыхание возбуждало, хотя ей было совсем необязательно этого делать. При желании она могла вообще не дышать, но, видимо, ради такого случая решила вернуть своему телу некоторые привычки. Он крепче прижал её к себе и, в свою очередь, выпустил клыки, чтобы прокусить её губу и попробовать её сладкой крови. Лишь только его зубы опасно впились в плоть, девушка стала отстраняться. В её глазах был непритворный страх.
- Ум-ум... Не надо... - пробубнила она сквозь поцелуй.
Мужчина отпустил её губу, но не разжал объятий. Тем не менее, она сама выскользнула из них, легко, с грацией кошки.
- Почему?
- Не хочу, чтобы ты становился таким же, как я... - девушка подошла к окну и стала смотреть сквозь него на ночное небо.
- А что в этом плохого?
- Ты не понимаешь... Ты станешь моим рабом... И вообще, я не дам тебе перевоплотиться - вытащу тебя на улицу, а утреннее солнце прикончит тебя...
- Какая ты жестокая! - он подошёл к ней сзади, обнял за плечи, - А ты знаешь...
- Что ты в меня влюбился? Конечно же!
- Да я не об этом. Мелисента, мы теперь свободны от охоты. Может, наклепаем свору детей и будем жить должно и счастливо?
- Ты же знаешь, что у вампиров не бывает детей. - Мелисента, хмыкнув, развернулась.
- Но пробовать-то нам никто не мешает!
С этими словами здоровяк подхватил её на руки и понёс обратно на софу.
- Ты бы хоть сапоги снял, - улыбнулась девушка, обвивая его шею руками.
- У меня нет времени на такие мелочи.
Сердце мужчины радостно трепетало. Тот, кто вот-вот окунётся в море страсти, нежности и блаженства с необычной красоткой в богатых апартаментах, совсем недавно был одиноким волком и бродил по лесам и окраинам сёл в поисках добычи.


Примерно за месяц до этого...
Деревья мягко покачивали ветвями. В их жёлто-алых кронах шумел ветер, то и дело устраивавший небывалой красоты листопады. Было холодно и промозгло. Небо затянули тяжёлые серые тучи, казалось вот-вот пойдёт дождь, но он почему-то всё не шёл.
Пригорье опутала осенняя тоска. Бархатный ковёр травы сменился шёлковым покрывалом из опавших листьев. Многие лесные твари попрятались в укрытия и теперь готовились к долгому сладкому сну, в ожидании будущего лета с его изумрудными бесконечными равнинами, шумящими листвой деревьями и солнечными погожими днями. Во всём сумеречном лесу не спало крайне мало живых существ, да и тем, что бодрствовали, было весьма тоскливо и скучно.
- Вот выдлябок, отродье псовье! - раздался хриплый севший голос.
Два бородатых лесоруба продирались через густую изгородь сухих кустов, кого-то преследуя.
- Ох ты ж Святой Катберт! Ты точно видел его? - подал голос другой.
- Клянусь своим членом, это был именно волк! Нам за его шкуру отвалят целую гору золота!
- О боги рассвета, пусть это будет так!
Оба лесоруба вот уже несколько часов гнались за огромным чёрным волком, просто-напросто прошедшим через просеку, которую они до этого заботливо расчищали. Волков в Пригорье не видели уже лет тридцать, а на такую шкуру действительно можно было бы много всего купить...
Однако никакая награда, кроме простатита и сопливых носов из-за переохлаждения, им, похоже, не светила. Оба лесоруба выбрались на огромную пустую поляну, во мраке серевшую месивом мокрой грязи, и в недоумении остановились. Вокруг, покуда хватало взгляда, не было ни одной живой души.
- Ах ты, раз так тебя, сучий потрох, упустили!!! - сгоряча заорал лесоруб, бежавший первым.
Откуда-то сзади тут же донёсся низкий и безмятежный голос, от внезапности которого в такой глуши побежали мурашки по спине.
- Зачем кричишь, добрый человек? Только всяких лесных духов пугаешь.
Лесорубы как по команде обернулись. Уж этот-то вкрадчивый голос напугал их самих похлеще любого духа. В корнях одного из деревьев, мимо которого они пробежали, сидел на вязанке хвороста человек в кожаном плаще и широкополой шляпе. Перед ним была пирамидка из щепок и сухих листьев, а в руках - огниво.
Первым, опомнившись от испуга, заговорил набожный лесоруб:.
- Э... Ну... Это, не скажешь ли нам, странник, не видал ли ты кого-нибудь здесь?
- А именно волка! - поддакнул его раздражённый товарищ. Его настроение было безнадёжно испорчено холодом, сумерками, упущенной добычей, а теперь ещё и испугом от невесть откуда взявшегося посреди леса мужика в шляпе.
- Почему ж не ответить, отвечу. Никого я здесь не видел, кроме двух замёрзших и голодных лесорубов, которых продолжаю наблюдать до сих пор, - путник, ухмыльнувшись, щёлкнул несколько раз огнивом и из пирамидки щепок пошёл сизый жиденький дым, - Волков здесь не видели уже многие годы. Откуда им взяться?
- У нас через просеку один прошёл, идрить его мать! - сплюнул в сторону лесоруб-ворчун.
- Да вы присаживайтесь к костру. До просеки вашей, небось, теперь идти и идти, а потом ещё до деревни, а уже почти стемнело. И если ваш волк действительно где-то здесь бегает, то лучше уж переждать около костра, - путник достал скатерть и стал раскладывать на ней съестное из большого кожаного мешка, который был при нём.
Утомлённые погоней и продрогшие до костей мужики расположились возле огня и потянулись к еде. Говорить им не хотелось от усталости, но любопытство всё-таки взяло верх.
- Я Альберт, а это Грим . - представил лесоруб себя и своего угрюмого товарища. - А тебя, путник, как звать-величать? Какими судьбами тебя в такую глухомань занесло?
- Зовут меня Темнозор, - сказал незнакомец, отхлёбывая их бурдюка. - Чинов и званий не имею, брожу по свету, куда ноги понесут. Вот, собственно, и принесли они меня сюда.
Он передал выпивку Альберту, а тот, сделав пару глотков - Гриму. Внутри был пряный дорогой эль. Вскоре стемнело окончательно, и пляшущие тени от костра оплели всё вокруг своими причудливыми узорами. Особенно интересно они играли в светло-карих глазах путника, будто бы он что-то задумал. Троица уже выхлебала весь бурдюк, и Темнозор мимоходом снова спросил про волка. Охмелевшие лесорубы стали изображать зверя в лицах:
- Вооот такие у него зубищи были!
- И вот такие лапы с острыми когтями!
- Он был огромен! Покрыт косматой чёрной шерстью! Вот зуб даю - как есть больше нашего барана-чемпиона, а тот мне почти по грудь будет!
- А следы! Следы у его лап вооот такие!
Незнакомец взглянул на свои сапоги, будто что-то прикидывая, а потом вдруг совершенно сумрачным и жутким голосом заговорил.
- Огромные зубы говорите? Косматая шерсть? Острые когти?
Оба лесоруба замерли в испуге. Жуткий незнакомец тем временем вскочил и откинул в сторону шляпу и плащ. Его глаза посветлели и загорелись янтарным огнём. Лицо посерело и вытянулось, обрастая шерстью и превращаясь в звериную морду, которая пролаяла оскаливаясь:
- Ррррр... вот такие зубы?
Оба лесоруба, вопя, наутёк кинулись в лесную чащу, провожаемые раскатистым лающим смехом.


Несколько дней спустя в селении Эдльбрук. Магические уши Риглза висели на стенах, потолке, лепились даже на вывеске (естественно, в виде причудливого оформления), не говоря уже об орнаменте на кружках и тарелках. Через них он слышал, о чём говорят постояльцы, выведывая множество тайн и секретов, не предназначенных для чужих ушей, которых, впрочем, тут было предостаточно и все принадлежали одному хозяину. Хитрый лепрекон держал под стойкой огромную книгу, в которую записывал особо заинтересовавшие или впечатлившие его факты из жизни постояльцев трактира "Лопоухий Пьяница".
Обычно сюда ходили только местные, но и народ, каким-то чудом оказавшийся проездом, бывало, заглядывал. Жилых комнат тут не было, за исключением, собственно, спальни и кабинета самого трактирщика, зато нигде в округе нельзя было так дёшево напиться. Селение вообще-то было не самым благополучным. Караваны старались обходить его стороной, по ночам простым жителям было запрещено выходить на улицу, да они бы и сами не вышли - слишком много вокруг шастало грабителей и разбойников.
И вот уже целый час один из посетителей нервировал Риглза своим присутствием. Совершенно не захмелев, этот тип выпил целый бочонок эля и даже не думал расплачиваться. Человечишка был одет в грязный кожаный плащ, чёрную рубаху и высокие ботфорты поверх кожаных штанов. Широкополую пыльную шляпу натянул чуть ли не на нос. То, что было видно ниже, не внушало никакой симпатии - начинаясь под носом и до самого подбородка, попутно захватывая все щёки, расплылась трёхдневная щетина. Сзади на плечи падали нечёсаные чёрные патлы. Что могло понадобиться здесь этому пропойце? Никто его не знал, а спросить боялись (что неудивительно, вид его смахивал на разбойничий).
На улице раздался цокот копыт. Через ухо на вывеске лепрекон разобрал знакомые металлические нотки голоса всадника, который обращался к слуге около входа.
- Слыш, ты! Тряпка на вешалке! - рявкнул он, судя по грохоту, спрыгивая на землю, - Чтоб лошадь была вычищена и накормлена. Ты меня понял?
Раздался приглушенный удар и стон, а потом сквозь хрипы, человек-слуга сказал:
- Да-да, я вас понял, сир...
Риглза тряхануло вторично за сегодняшний день. Этого человека звали Стрейфер. Цербер от Инквизиции, охотник на нежить, ведьм, оборотней, чудовищ и агрессивных нелюдей. Существование ему подобных было меньшим из тех зол, которые приходилось терпеть существам, живущим с людьми бок о бок. Правда, человеком его звали условно, скорее, дабы не вызвать гнев: Стрейфер был полуорком, и его самого могли бы вздёрнуть на виселице в былые времена. Однако этот ублюдок унаследовал ещё и неплохие мозги по человеческой линии, и, благодаря силе и жестокости, быстро стал вхож в круг инквизиторских наёмников, за несколько лет выслужившись и заполучив расположение местных бургомистра и епископа.
"Ну, он-то задаст трёпку этому прощелыге!" - подумал лепрекон. Стрейфер недолюбливал приезжих, мягко говоря: в каждом волосатом мужике он видел оборотня, а в каждой старухе - ведьму.
В дверном проёме показалась мускулистая фигура следопыта. Роста он был немалого, что редкость для полукровки с орками в родне, широкоплеч, груб и неотёсан. В остальном, он не отличался от прочих полуорков: те же огромные ручищи, кривые ноги, будто от постоянной езды верхом, и небольшая голова с покатым лбом, широким носом и массивными, выпирающими вперёд, челюстями. Зайдя в трактирную полутьму, он стал разглядывать посетителей маленькими злыми глазками. На несколько мгновений все разговоры стихли, люди с ужасом смотрели на Стрейфера и его огромную секиру, висевшую на ремне за спиной. Не заметив никого незнакомого среди пьяных рыл, Стрейф двинулся к стойке.
Жизнь тут же вернулась в своё нормальное русло, весь трактир беззвучно выдохнул от облегченья. Разговоры продолжились, будто бы ничего и не случилось. Тяжёлые шаги плавно ложились на гладкую древесину. Добравшись до стойки, полуорк ещё раз огляделся, и только тут заметил сидящего скраю стойки незнакомца, почти слившегося с тенью от стены. Без единого слова он с размаху вогнал в стойку лезвие секиры всего в нескольких сантиметрах от локтя оборванца. Тот даже не вздрогнул, хотя большинство разумных существ давно бы убегало прочь. С воплями и мокрыми подштанниками. В трактире опять наступила гробовая тишина, все взгляды устремились в сторону стойки. Судя по всему, разум не был сильной чертой незнакомца. Он отхлебнул из своей кружки, а потом совершенно будничным голосом заявил:
- Эля моему другу!
После этой фразы следопыт развернул его к себе и схватил за грудки плаща, рыча что-то вроде: "Ах ты засранец!". Он собирался поднять "засранца" в воздух, но его жертва сделала какое-то молниеносное, почти незаметное движение, от которого Стрейфер разжал свои гигантские клешни и с тихим стоном согнулся едва ли не пополам. Незнакомец, бывший тоже немалого роста, вернулся к своему элю, будто бы ничего и не случилось. Немного постонав, поминая родственников и половину персонажей орчьих легенд, Стрейф наконец распрямился. Тишина стояла такая, что было слышно летающую под потолком сонную муху. Глаза завсегдатаев едва не вылезли из орбит.
- Чего уставились? - рявкнул Стрейфер на посетителей. Две дюжины людей и пара карликов сразу же сделали вид, будто с интересом изучают потолок, пол, дно кружек и состояние своих ногтей. Кто-то вполголоса продолжил свой разговор.
Следопыт забрался на соседний стул и зло зыркнул на лепрекона. Риглз поспешил поставить перед ним кружку добротного тёмного эля. После этого напитка Стрейфер обычно успокаивался, терял интерес к охоте на нечисть и предпочитал уединиться с какой-нибудь барышней в комнате, которую Риглз использовал как кабинет (для стража закона, людского покоя и жизней не было преград или запретов, как, впрочем, и везде).
- Сволочь ты, Темнозор! Заебал уже! - прорычал охотник на нечисть.
Эти двое были явно знакомы, и намечалось нечто интересное. Чтобы не мешать их разговору, Риглз отодвинулся к другому концу стойки и стал усердно натирать кружки, с интересом слушая при помощи магии их диалог.
- Зачем сразу по яйцам бьёшь?
- Сам виноват. - лениво бросил Темнозор.
- Пару дней назад, поутру, на хутор к северу отсюда прибежали двое насмерть перепуганных лесорубов... - мрачно заговорил Стрейфер.
- Да ладно! Небось, увидели какую-нибудь тень, да и подумали чёрт знает что. Вечером всякое может показаться...
- Они ясно разглядели одного человека, - в голосе следопыта звучало явное раздражение, и он зачем-то выделил последнее слово, - Который на их глазах отрастил шерсть, клыки и когти. Его имя они хорошо запомнили, и вряд ли забудут до собственных седых удей. А перед этим они долго гонялись за огромным чёрным волком...
- Редкость, видимо, в этих местах? - с деланными наивными нотками поинтересовался Темнозор.
- Заткнись! Меня сам бургомистр сегодня будил! Трясся что осенний лист, старый пердун.
- Видать, сильно напугался... Слушай, он что, подрабатывает валя лес? - ухмыльнулся собеседник. - Или решил по доброте душевной погулять с простыми сельскими мужиками и узрел некое чудо о волке?
- Я серьёзно, мать твою раз так! - зарычал Стрейфер. - Ты затрахал его, а он затрахал меня!
- Мои соболезнования твоему заду.
Раздался тяжёлый вздох, а потом кто-то опустошил кружку одним махом.
- Короче, - полуорк едва держался, чтобы не устроить мордобой от такого неуважения к собственной персоне. - с радостью посмотрю на твою казнь через несколько дней.
- Смело. Ты уже однажды пытался поймать меня, и я не думаю, что тебе хочется ещё раз попробовать. - тихо сказал Темнозор. - Или я только что не продемонстрировал тебе всю глупость твоих попыток? А даже если и так, кто ещё оговорит для тебя пару дюжин "ведьм", "упырей" и "некромантов" столь тонко и со всеми доказательствами?
- А я и не собираюсь тебя ловить! Иначе выволок бы тебя отсюда, когда вошёл. Есть кое-кто, за кем я с удовольствием понаблюдаю. Бургомистр при мне написал Инквизиции в Тикван, чтобы прислали сюда следователя... А у нашего епископа как раз гостили тикванские крысы. Вот ведь удача, а? И, если ты не в курсе, морда ты небритая, крестам сейчас ой, как скучно. И они с радостью приедут сюда из Морелата в любое время, даже по такому пустяку. Я просто укажу на тебя и постою в сторонке, глядя на то, как эти мнительные щенки дохнут. А потом... - Стрейфер недвусмысленно вытащил секиру из стойки и нежно погладил лезвие. - Я тебе сказал - допрыгался, волчонок. Хрен тебе собачий теперь, а не пьянка. Я тебя из города не выпущу, ясно? Пара дней - и станцуешь на виселице. Хотя я бы лично с тебя шкуру содрал, да четвертовал, пока новую отращиваешь, хы-хы...
Риглз не верил всем своим ушам. То, что он услышал, было явно из ряда вон выходящим. Оборотень и охотник на нечисть в его трактире, пьют и на удивление мирно выясняют отношения!
Это надо было записать! Видимо, лицо лепрекона выдало удивление, потому что он почувствовал, как его буквально сжигает чей-то взгляд. В ту же секунду он услышал посредством уха тихий, едва различимый шёпот Темнозора.
- Интересно, если я тебе отрежу твои собственные уши, ты также хорошо будешь слышать?
Риглз медленно поднял взгляд от стойки, и внутри у него что-то ёкнуло, сердце провалилось в ледяную бездну. Темнозор глядел прямо на него своими злыми янтарными глазами, натурально волчьими. Все мысли застыли будто воск от сгоревшей свечи. Единственная извилина, которая ещё работала, скомандовала взять две кружки и сказать им что-нибудь. Риглз наполнил кружки лучшим элем и дрожащими руками поставил их перед замолчавшей парочкой, из которых он теперь не знал, кого больше бояться: якшающегося с нечистью Стрейфера, или оборотня Темнозора, сочиняющего доносы на невинных людей в угоду полуорку.
- За-за счёт заведения, - стал заикаться Риглз, - В-в-всё что вы за-закажете!
- В честь чего это? - лениво поинтересовался Темнозор.
- В-в... В честь третьего дня с п-п-праздника богини Луны!
- Да? Может, и шлюху мне купишь тогда? - бесцеремонно спросил Стрейфер.
Оборотень загадочно ухмыльнулся, а потом вышел на середину трактира и, высоко подняв кружку над головой, крикнул: "Братья и сёстры, если, конечно, последние тут найдутся! В честь третьего дня с праздника богини Луны наш добрый хозяин угощает всех! Вся еда с выпивкой, которую вы заказали, будет бесплатна!"
Раздались вопли одобрения, а потом Темнозор вернулся к стойке, оставил кружку и со словами: "Поговорим в другом месте" вышел на улицу. Заподозривший, наконец, что что-то не так, Стрейфер кинул на трактирщика испепеляющий взгляд, повесил свой топор за ремень поперёк груди и вышел прочь. Лепрекон молча продолжил работать, борясь с противоречивыми чувствами. Вроде бы он отделался от этих двоих, но и лишился немалой выручки...


Наступила ночь. Все благоразумные жители посёлка разошлись по домам и заперли двери на замки и засовы. Луна пряталась за тучами, и темень стояла - хоть глаз выколи, тем более, что факелов в Эдльбруке не зажигали - чего доброго какие-нибудь пройдохи спалят пол-улицы...
Темнозор не утруждал себя поисками ночлега, по ночам он спал редко, а в связи с угрозой Стрейфера стоило вообще бодрствовать подольше, дабы хитрый гад не успел привести в действие хоть один из своих планов. Уснёшь так, а проснёшься уже в кутузке, с цепью на лодыжке... Если вообще проснёшься. Зная Стрейфера, к его словам не стоило относиться легкомысленно, хотя только так оборотень и поступал последнее время. Стрейфер, как и Темнозор, некогда являлся отбросом общества, но, каким бы ни был ценным союзником оборотень, полуорк со своими связями легко способен от него избавиться, если это потребуется. Похоже, наконец, потребовалось. В конце концов, смекалистых кляузников он теперь может найти сколько угодно, да и репутация у Стрейфа достаточная, чтобы святоши вполуха слушали его обвинения и вполглаза изучали доказательства - инквизиторский пёс изрядно потешил местное духовенство, чтобы доказать свою верность. Знали бы они, кто ему в этом деле помог...

Около трёх лет назад пути двух бродяг пересеклись в пригорской столице - Морелате. Стрейфер мечтал стать здешним гвардейцем, но полуоркам, понятное дело, светила разве что работа грузчика в порту, да вышибалы в кабаках. Разумеется, жалованья на этих работах едва хватало на дрянную еду, даже при условии грабежа незадачливых путешественников в порту и особо буйных посетителей перед выпроваживанием оных из кабака. Одним из таких буйных стал Темнозор, которого Стрейфер собрался было отправить кубарем по лестнице за драку с каким-то пьяным сыном заморского купца. Однако волосатый здоровяк в шляпе и плаще сперва отдубасил своего оппонента, а затем они со Стрейфером разгромили полкабака, пытаясь вышибить друг из друга дух. В итоге один был лишён права на посещение питейного заведения, а второй - уволен. На счастье обоих, Темнозор владел красноречием, а Стрейфер умел слушать. Через два дня постояльцы того самого кабака поутру обнаружили отсутствие двух вещей: выпивки на всех полках и жизни внутри хозяина, подвешенного за ноги под потолком и выпотрошенного на манер свиньи в мясной лавке. Что ж, тот квартал был не из благополучных, всякое случалось...
Затем дела Стрейфера и Темнозора пошли на лад: случайно они набрели на притон каких-то культистов. Те, по глупости своей, решили принести двух пьяных оборванцев в жертву своему демону-хозяину. Не лучшая идея была, зато именно тот случай и натолкнул Темнозора на мысль об охоте на нечисть. Стрейфер согласился, особенно после того, как за пару живых, но помятых культистов, а также за пяток отрубленных голов их менее удачливых товарищей, сам Климент, епископ города, лично распорядился выдать двум забулдыгам дюжину золотых: за этими культистами, как оказалось, гонялись уже давно и безуспешно.
Далее всё шло по накатанной схеме: Темнозор, будучи оборотнем, легко втирался в доверие ко всяким некромантам, ведьмам и прочему отребью, а Стрейфер чуть погодя накрывал всю шайку-лейку. Однако врагов веры не могло быть всегда вдосталь, и скоро в Морелате и его окрестностях перевелась вся нечисть и все культисты с колдунами. Недолго думая, Темнозор просто хлопнул Стрейфа по плечу и сказал: "А чем плох простой люд? Инквизиторам без разницы, кого жечь, а народу с площади плевать, кто горит, лишь бы посмотреть".
Сколько невинного народу они с полуорком угробили, Темнозор не считал, но пара дюжин точно была. Стрейфер обзавёлся неплохим обмундированием, завёл связи с инквизиторами, да и репутацию уже имел весьма впечатляющую. Темнозор же оставался в тени своего компаньона: его работой было разнюхать, придумать и предоставить Стрейферу убедительные доказательства виновности выбранного субьекта. Денег ему вполне хватало даже с учётом того, что Стрейф забирал себе гораздо большую долю: Темнозор желал лишь свободы, баб и выпивки.
Всё изменилось, когда однажды весной оборотень по привычке гулял по лесу, приняв волчий облик. Перед этим он неплохо напился, и свобода с хмелем били в голову со всей силой. Он сам не заметил, как выбрался на поляну с костром и сидящими возле него людьми. Торговцы, заночевавшие в пути, обычное дело. Проблема была в другом - с ними оказался Стрейфер. Позже оборотень узнал, что торговцы везли нечто очень ценное, а полуорку был отдан приказ их сопровождать в качестве охраны.
В основном, Темнозор и Стрейфер пересекались лишь для обсуждения планов и передачи денег, остальное время один торчал в городе, а второго мотало по всему Пригорью. Друзьями их назвать было сложно, скорее, они были компаньонами и иногда собутыльниками. Оба не лезли в жизнь друг друга, и Темнозор не открывал полуорку своей сущности. Быстрое же расположение к нему нечисти Стрейф списывал на хорошо подвешенный язык компаньона.
Увидев огромного чёрного волка, полуорк мигом бросился на него со своей шипастой палицей. Темнозор опешил, однако, прикинув ситуацию, в бой лезть не стал. Он знал, что полуорк упрям, но никак не ожидал, что тот погонится за ним по лесу, плюнув на перепуганных купцов. Надо было как-то остановить его, но драка тут бы не помогла: стоило бы Темнозору, принявшему уже облик полуволка, с размаху дать своему преследователю в морду, как в былые времена, и он своей лапищей снёс бы противнику полчерепа.
Когда Стрейфер, весь в поту и разгорячённый, выскочил из кустов и, не сбавляя ходу, собрался впечатать свою громадную дубину в морду стоявшему перед ним чудовищу, то внезапно пьяно прорычало: "Стррейф, сбавь оборроты, дуррень. Это ж я!". Полуорк как бежал, так и застыл с отвисшей челюстью, уронив палицу в траву. А оборотень, чьи янтарные глаза теперь стали до боли знакомыми, почесал себе между ног, привычным жестом похлопал Стрейфера по плечу, заметив: "Ты к этим торргашам всё же веррнулся бы. Они, небось, уже пол-обоза засррали со стрраху..." и, шатаясь, растворился в ночном лесу.
Усмешкой судьбы стало то, что, по возвращении, Стрейф застал лишь мёртвые тела и обворованную телегу. Эта неудача серьёзно сказалась на его репутации в городских верхах, а Климент лично потребовал изловить и умертвить виновных.
С той поры Стрейфер, сталкиваясь с Темнозором, раз за разом пытался того убить. Он даже заказал у главного городского кузнеца секиру с именной гравировкой. Правда, по незнанию, не требовал добавить в металл серебра, что не единожды спасало жизнь оборотня от не в меру разбушевавшегося полуорка. Темнозор же, лишившись дохода, принялся развлекать себя, всячески мешая Стрейферу и дразня его. Он не особо-то скрывался от полуорка, но их встречи неизменно оканчивались как минимум мордобоем.
- Попомни мои слова, - часто говорил Стрейфер. - вот этой самой секирой я однажды зарублю тебя.
- Скорее уж я заберу её, оставив тебя с носом. - отвечал оборотень. - А может, и без носа. Уж больно хорошее оружие ты себе отхватил, не заржавело бы в неумелых руках.
После этого оскорблённый полуорк давал этим самым рукам волю, и неизменно оказывался повержен. Однако их нынешняя встреча заставила Темнозора задуматься. Стрейфер не только держал себя в руках, но и вообще вёл себя иначе. Это было странно, и сильно тревожило оборотня.

Погрузившись в раздумья, он не заметил, как впереди зажёгся факел. Потом ещё несколько. Прямо перед Темнозором стоял Стрейфер: в одной руке - горящая головешка, в другой - секира. Позади возникли восемь дюжих мужиков с оружием. Не городская стража, наёмники. Едва оборотень обернулся взглянуть на них, как Стрейфер размахнулся секирой. Темнозор едва успел отскочить, чтобы лезвие не снесло ему голову, но тут же оказался схвачен несколькими наёмниками. К их чести, они были действительно сильны. Повалив Темнозора, они содрали с него плащ и, протащив по грязи, шмякнули его головой о что-то твёрдое... Кажется, это был пень, на котором рубят дрова.
- Я ж говорил, чтоб ты держал ухо в остро. - произнёс Стрейфер откуда-то сверху. - Держите его крепче, парни!
Зарычав, Темнозор начал превращаться. Жаль одежду и сапоги, конечно, но на кону его собственная жизнь и Стрейфер, похоже, перешёл от угроз к делу.
- Что, перекинуться решил, урод? - Стрейфер был, казалось, удивлён. - А ты чё это? Луны же...
- Я таким рродился, тупая твоя башка! - прорычал Темнозор, пытаясь говорить почётче изменяющимися гортанью и челюстями. - Луна нужна только тем, кого кусали...
Он попытался стряхнуть с себя наёмников, однако обнаружил, что их хватка по-прежнему сильна. Видимо, недоумение отразилось даже на волчьей морде, потому что Стрейфер хохотнул.
- У меня для тебя тоже есть сюрприз. - сказал он. - Один колдун откупился от меня этими вот дохлыми молодцами. Правда, я его всё равно сжёг, ха-ха! Что, хороши? Ещё бы, с зачарованной-то силищей!.
- Ну ты и гнида. - Темнозор не мог сдержать смеха: отлично сработано, всё же Стрейф не до конца растратил свою соображалку.
- Ты расслабься, щас я твою волчью башку снесу к херам. - судя по звукам сбоку, охотник занёс секиру. - И представлю бургомистру... На сей раз я не стану расшвыриваться твоей выпотрошенной тушей направо-налево. Я не знаю, каким хреном ты не сдох, когда я раскроил твоё брюхо и вывалил наружу кишки, намотав их тебе на морду... Я не знаю, хрена ли ты не сдох, когда я после этого по дурости скинул твою мохнатую тушу в реку. Одно я знаю точно - на этот раз твоя башка останется при мне. Помнишь, больше года назад, э? Ты, как всегда, спьяну увязался за подкупленной мной шлюхой, которая привела тебя прямиком к ведьме, купившей у меня свою жизнь и свободу за помощь с твоим устранением. Всё шло как по маслу - ты понял, что попался, и загрыз обеих идиоток. Но бабка тебя изрядно потрепать успела. И тут появился я, хех... Да, тогда я был болваном. Показал всё это дело местной шелупони, выставил всё, будто ты напал на семью - бабку с внучкой, - содрал с них жирный оброк, и свалил. Не думал, что твои кишки влезут обратно и через несколько месяцев ты опять встанешь на моём пути и начнёшь издевательски мешать работе. Теперь лежи смирно, ублюдок. Посмотрим, как станет прирастать к шее твоя черепуха после этого...
- Ты ведь не в куррсе, что после смеррти я приму человеческий облик? - заорал Темнозор. - Отсоси, идиот, гррош цена будет моей голове, когда ты её прритащишь. Забыл, чему я тебя учил? Нужно чудище, чтоб люди поверрили! Чудище, а не отррубленная человечья башка!
- Чудище не проблема. - огрызнулся Стрейфер. - Проблема - это ты. Второго шанса прикончить тебя у меня может...
Темнозор успел краем глаза заметить что-то мелькнувшее за спиной Стрейфа, когда тот мгновенно отбил секирой удар таинственного незнакомца. Тот же предпочёл снова молниеносно скрыться во тьме.
- Ссссука... - полуорк огляделся, сплюнул под ноги. - Успел уже сговориться, да? Так и знал, что найду обоих разом. Ну да, ты с ними всегда был сговорчив. Эй, ты! - гаркнул он в нрочную тьму. - Если хошь спасти этого идиота, выходи! А то башку ему снесу!
- Ты это и собиррался сделать, вообще-то. - сдавленно напомнил оборотень.
Стрейфер матернулся и зашёл за спины мертвецам, полагая, что нападающий станет атаковать оттуда же, куда и удрал.
- Считаю до трёх! - сказал полуорк. - Потом отрублю его башку. Раз... Два... Три!
Секира снова, за несколько сантиметров до шеи Темнозора, ушла вбок, парируя быстрый выпад меча из темноты. Не слишком удачно: охотник задел стоящего рядом мертвеца. Меч был встречен и удар отбит, однако у Стрейфа стало на одного помощника меньше.
- Я уже начинаю скучать. - буркнул Темнозор, чувствуя себя совершенно беспомощным и бесполезным. - Что-то, кажется, я здесь уже лишний...
Он пытался разглядеть неожиданного пришельца, насколько ему позволяли вертеть головой, но даже своим зрением видел только смутные очертания постоянно движущейся фигуры. Горящий неподалёку факел только мешал вглядеться. В этот самый миг незнакомец снова выскочил из темноты и пронёсся прямо над оборотнем. Причём неестественно быстро. Неестественно даже для Темнозора, едва успевшего разглядеть длинные светлые волосы и блестящий меч на фоне чёрного силуэта. Доли секунды, не более. Пара мертвецов, держащих его руку, разлетелась на куски, обдав оборотня парами зловония внутренностей и брызгами слизи. Стрейфер заорал.
"Кто бы это ни был, его мастерство поражает." - присвистнул про себя Темнозор, и сгрёб в охапку ещё двоих стрейферовых рабов, державших вторую руку.
- Спасибо! - прорычал он сквозь хруст ломаемых костей.
Стрейфер был неподалёку, озираясь и сжимая свою секиру. Сейчас он напоминал глупую собачонку, у которой отобрали кость, пока она не видела. А уж какую он состроил гримасу, когда заметил, что его жертва вновь свободна...
- Взять его! - указал он оставшимся троим мертвецам, отпрянувшим от оборотня, когда тот поднялся.
Трупаки оказались шустрыми, с оружием обращаться они и после смерти не разучились. Темнозор же имел разве что клыки, когти и звериную прыть. Он воспользовался самым простым способом - схватил лапищами факел, и, пригнувшись, вклинился в эту пустоголовую троицу, стараясь сбить их с ног. На его счастье, клинки прошли выше, и вся компания свалилась на землю, не удержавшись на ногах. Один даже же получил тычок факелом в свою осунувшуюся рожу, и его иссохшая кожа почти мгновенно загорелась. Вскочив на ноги, оборотень обрадованно вильнул хвостом, и ткнул мертвеца в двух других, барахтающихся рядом. Грязь, конечно, немного притушила пламя, но пока и того хватит. Обернувшись, Темнозор заметил прижавшегося к стене дома Стрейфера: правый рукав был разорван, и по нему текла струйка крови. Рванувшись к нему, полуволк шустро вырвал из рук охотника секиру, и наотмашь взмахнул ею, развернувшись вполоборота. Два мертвеца, поднявшиеся на ноги, рухнули, разрубленные почти напополам одним ударом.
- Вот как надо обрращаться с таким орружием. - сказал Темнозор полуорку.
Краем уха оборотень уловил приближение нескольких людей: видимо, шум боя, огонь и звериный рёв Стрейфера всё же привлекли внимание местных. Странно, здешняя деревенщина предпочитала не покидать по ночам свои дома. Обычно в этом посёлке никто и пальцем не пошевелит, даже если тебя будут пытать прямо на центральной улице всю ночь. Ну да ладно. План уже родился в мохнатой волчьей голове.
- Дерржи, позже заберру! - ухмыльнувшись, Темнозор швырнул секиру Стрейферу.
Тот, опешив, поймал руками рукоять, а лицом - громадный волчий локоть, и на короткое время вышел из строя. А Темнозор, порадовавшись, что не был пьян и бил аккуратно, спокойно забрал секиру себе.
Стремглав выскочив из переулка, оборотень двинулся в сторону человеческих голосов. И вот тут уже его самого ждал сюрприз: на звуки боя быстрым шагом по улице двигался отряд инквизиторов. Видимо, тех самых, о которых заикнулся Стрейф в трактире.
- Вот счастье-то прривалило! - только и смог выговорить Темнозор, прежде чем со всех лап рвануть обратно. Вслед ему полетели стрелы и угрозы о пытках и костре.
План Темнозора был неплох, однако нежданные гости сыграли оборотню на руку ещё больше. Всё получалось куда веселее...
На ходу схватив пролетевшую мимо и вонзившуюся в землю стрелу, оборотень свернул в переулок, сбив с ног встречающего его Стрейфера.
- А вот тебе ещё подаррочек. - выдохнул Темнозор, вонзая в его плечо стрелу.
Когда толпа инквизиторов вбежала в переулок, их взгляду предстала бесформенная груда изувеченных человеческих тел, а также Стрейфер, вытаскивающий из плеча стрелу и матерящийся так, что даже у бывалых сапожников уши бы завяли. Темнозору же оставалось затаиться на время в кустах и гадать, кто помог ему той ночью и с какой целью. В бескорыстных незнакомцев оборотень не верил.

На следующий день Стрейфер, угрюмый и необычно тихий, вернулся в трактир с какой-то шлюхой в обнимку. Бросив мимолётный кивок хозяину, он прошёл наверх, в комнату, чтобы поразвлечься.
"Слава богам, всё как обычно!" - подумал Риглз, натирая стакан.
Спустя примерно полчаса в трактире появился воин, явно нездешний, и стал расспрашивать о Стрейфере. "Уши" трактирщика уловили странные нотки в голосе незнакомца. Неприязнь, злоба и откровенное презрение. Обычно об охотнике говорили со страхом в полголоса или вообще не говорили. А этот совсем не скрывался. Кто-то указал ему на лепрекона.
- Ты, что ль, трактирщик? - со злобой кинул воин.
Казалось, он сейчас плюнет лепрекону в лицо. Разукрашенная крестами кираса давала ясное представление о том, кем является этот хам. Орден Креста пожаловал в селение быстрее, чем можно было предположить...
- Да, я, - нахмурился трактирщик.
- Он там? - мотнул в сторону апартаментов лепрекона воин.
Риглз задумался. С одной стороны, он ненавидел Стрейфера, который бесплатно лакал эль, с другой же - он ненавидел инквизиторов, которые убивали нелюдей при любой оказии. Около столетия назад, в Век Кровопролития, семья Риглза тоже пострадала от рук человеческой армии и издевательских законов Инквизиции. Однако экономия переборола гордость, и лепрекон осторожно кивнул.
Воин резко развернулся и, подойдя к выходу, махнул в приоткрытую дверь. Тотчас в трактир зашли ещё несколько инквизиторов. Без какого-либо стука, они ворвались наверх и, со словами "время вышло!", вытащили оттуда Стрейфера в одной рубашке. Он пытался отбиваться, но как-то неумело и без инициативы. Кресты на латах сказали всё сами за себя. За окном появился небольшой отряд конников со стягами Всевышнего. Стрейфера выволокли на улицу. Навстречу ему из отряда выступил всадник с манускриптом. Развернув его, он громко зачитал:
- Охотник на нежить Пригорья Стрейфер Топор! Властью, данной мне трибуналом Великой Инквизиции и Церкви Всевышнего, объявляю тебя преступником против веры, демоном, принимающим по ночам волчье обличье! Ты будешь заключён в тюрьму, а потом искупишь свои грехи в очищающем огне!
- Скоты!! Ублюдки!!! - стал биться в захвате Стрейфер. - Вчера же вам, свиные морды, всё объяснил!!!
Несколько воинов, пользуясь беспомощностью полуорка, принялись избивать его, пока хрипы и стоны не прекратились. Охотник осел на землю, его связали, и, перекинув через лошадь, как мешок с картошкой, повезли в тюрьму.
Риглз тяжело вздохнул. Настал черёд соболезнования жертве людской власти, деньги отошли на второй план, ибо за доход теперь беспокоиться не стоило. Хоть Стрейф и был той ещё сволочью, они знали друг друга довольно хорошо, и трактирщик теперь испытал некоторое сожаление. Милосердие, пусть и своеобразное, не было чуждо лепреконьему сердцу, в отличии от людских: посетители трактира с удовольствие наблюдали картину ареста, а потом начали выпивать за здоровье инквизиторов и за то, чтобы Стрейф сгорел на костре.

Когда стемнело, Риглз погасил в доме все лампы, закрыл ставни и двери на засовы. Сон к нему не шёл. Где-то ухала неугомонная сова. В спальне на втором этаже было душно и пахло гарью. Прогорклый аромат потушенных свечей намертво забился в кривой лепреконий нос. Риглз сопел и ворочался, простыня будто душила его. В итоге борьба с бессонницей перешла на поле магических снадобий. Натянув тапочки и ночной колпак, он выбрался в коридор. Маленькая свечка давала достаточно света, чтобы найти дорогу в пыльную кладовую, где хранится шкатулка со всякими лекарствами. Уже около кладовой он услышал, как раздался грохот и звон стекла. Лепрекон тут же ринулся в свою спальню. Выбежал он оттуда со взведённым ручным арбалетом, который на всякий случай лежал под кроватью. Резко открыв дверь, он ощутил приступ страха, хотя никого не было в пустом трактире, кроме пары тараканов, улепётывавших к щелям в полу. Распахнутая ставня билась об оконную раму и грозила её вот-вот выбить. Пол был усыпан осколками.
- Опять траты! - вздохнул Риглз, ставя свечу на тумбочку и кладя арбалет рядом, - Стекло-то сейчас какое дорогое!
Осторожно переступая осколки, лепрекон высунулся в окно и попытался дотянуться до открывшейся ставни. Вдруг что-то схватило его за шею и вытянуло на улицу. В кромешной тьме мелькнули два жёлтых уголька. Трактирщик хотел было заорать, но вдруг погрузился в жуткий мокрый холод. Впрочем, он успел открыть рот и как следует накачаться грязной дождевой водой, прежде чем его вытащили из бочки, которая стояла под скатом крыши. Хороший удар под дых, и вся вода хлынула из лёгких обратно. Кое-как придя в себя, Риглз разглядел в свете луны давешнего оборванца, знакомца Стрейфера. Его глаза горели в ночи, луна едва освещала его пугающее лицо, на котором расплылась широкая клыкастая улыбка.
- Я... - начал оправдываться лепрекон, - Я никому не скажу! Это не в моих...
- Заткнись, - спокойно произнёс желтоглазый, - Где вещи Стрейфа?
Любое препирательство могло спровоцировать это чудовище на что-то ещё более опасное, так что следовало удовлетворить любопытство здоровяка как можно скорее. Риглз поднялся на ноги, по-прежнему удерживаемый Темнозором. Вместе они зашли в трактир через внутренний двор. Запасного ключа не было, поэтому знакомец Стрейфера просто и бесцеремонно выбил дверь.
Вещи полуорка так и валялись в кабинете, лепрекон был настолько шокирован случившейся сценой, что даже забыл прибраться там. Темнозор не удостоил рюкзак и одежду внимания, тут же схватив стоящую в углу секиру. Минуту-две он любовался оружием, вертя его в руке и наслаждаясь блеском лезвий при лунном свете, так что Риглз уже было решил рывком выскользнуть из железной хватки оборотня и дать дёру.
- Даже не думай смыться, догоню же всё равно. - по-прежнему разглядывая оружие, Темнозор словно прочёл мысли лепрекона. - Догоню и перегрызу твою тщедушную глотку, чтоб ты умирал долго и в муках.
Риглз шумно сглотнул, хотя в горле от страха пересохло. Оборотень тем временем, засунув лепрекона подмышку и мыча какую-то мелодию, прошёлся по карманам жилета и штанов Стрейфера.
- Знаешь, бабы всё же - смешные создания. - заметил он. - Что бы ни случилось, они будут пользоваться ситуацией, чтоб захапать себе побольше денег. Эта шлюшка не исключение. Мало ей было моих золотых, обобрала Стрейфа до последнего медяка! Удачно он мне напомнил, как можно использовать баб, помимо их прямого назначения... Ну да хрен с ними со всеми, то, что мне было нужно, наконец-то моё. Нет, правда, ума не приложу, где этот идиот умудрился такое чудо отрыть?
Оборотень хмыкнул, покопался в рюкзаке полуорка и выудил оттуда два пергамента. Риглз краем глаза заметил, что это приказ об аресте и казни оборотня. Темнозор смял бумагу, швырнул её на пол, а Риглза связал разорванными на ленты занавесками. Сердце трактирщика разрывалось от жадности! Взяв лепрекона за ноги и прихватив прилаженную на нагрудный ремень секиру, чудовищный визитёр потащил его в спальню.
- Ты что делать собираешься? - кричал не на шутку напуганный Риглз.
- Уж точно не то, о чём ты подумал. - хмыкнул верзила. - Просто избавляюсь от свидетелей.
Никакие слова, уговоры, угрозы и мольбы не действовали, ответом была лишь тишина. Зайдя в комнату, оборотень привязал лепрекона к карнизу.
- Ты, главное, ори громче! - посоветовал он. - Может, кто-нибудь из собравшихся посмотреть на пожар решится подняться и тебя отвязать...
- Что?! Какой пожар? Ты что удумал, ублюдок, мать твою?! Отвяжи меня! Ублюдок!!!
Несмотря на сырую осеннюю ночь, вспыхнуло великолепно.


"Его преосвященству,
епископу Клименту Морелатскому

Довожу до сведения вашего преосвященства результаты расследования событий, произошедших с третьего по шестнадцатое число сего месяца. Основываясь на наших архивах, третьего числа бургомистр города Морелата подал прошение выслать на порученный ему земельный удел отряд воинов Ордена Креста в связи с тем, что тамошний охотник на нежить не справлялся с работой. Через два дня, пятого числа, по приезду назначенного на это задание отряда, бургомистр получил анонимное послание. В нём были описаны некоторые жуткие вещи, к которым был причастен их охотник на нежить, свободный полуорк по имени Стрейфер, также он обвинялся в связях с оборотнями и ведовстве. Сообщение оказалось хорошим поводом для ареста.
Отряд же воинов Ордена был оповещён вскоре, благодаря близкому расположению своему от местного селения, Эдльбруком называемого.
Долгое время Отряд сей, под предводительством рыцаря сира Годрика из Саронии, преследовал дьявольское отродье, дочь покойного графа Персифаля Лантийского Мелисенту. В выслеживании проклятого создания им также помогал Стрейфер, представленный им как наиболее способный убийца нечисти в здешних местах. В ночь с пятого на шестое число сентября месяца, проезжая мимо селения Эдльбрук, воины услышали звуки боя, и, по счастливому провидению Всевышнего, обнаружили в селении сём убедительные доказательства истинности анонимного письма, а именно - отряд воинов столкнулся с вышеупомянутым охотником на нечисть, разгуливающим по ночному селению, приняв облик волка. Опознан он был по именному оружию, бывшему при нём в ту ночь, а также по стреле, коей был он ранен в плечо, убегая от воинов. Несколько человек, пытавшихся сразиться с чудовищем, были умерщвлены им зверски и останки их также свидетельствовали против Стрейфера.
По решению командира отряда на следующий же день охотник на нечисть был взят под стражу.
По обвинению в колдовстве Стрейфер был конвоирован в Морелат, и заточён в тюрьму, где долго упорствовал в признании вины своей, несмотря на твёрдые доказательства и обещания отпустить ему грехи его. С документами допроса можете ознакомиться в приложенных бумагах. Однако при допросе и пытках полуорк активно указывал на личность некоего человека по имени Темнозор, будто бы тот истинный оборотень и есть. Расспросы селян же явственно показывали, что человека такого они не видали.
Утром двенадцатого числа Стрейфер Топор был сожжён на главной площади города Морелата, как колдун и оборотень. Перед сожжением он, увидав кого-то в толпе, истошно кричал нечто вроде: "Он здесь! Держите его!" Когда его останки догорели, место казни было освящено местным клериком. Всё имущество Стрейфера было конфисковано, а дом опечатан.
Хочу заметить, что после заключения Стрейфера таким же таинственным образом прекратились нападения на патрули. Есть предположение, что в районе действовал тайный союз колдунов и ведьм, которые намеревались развратить местное население, но из-за сильной веры людей они не смогли ничего предпринять и спаслись бегством. В настоящий момент городу Морелату и близлежащим селениям требуется усиленный гарнизон и группа из нескольких рыцарей и клериков от Инквизиции.
Такоже продолжаются поиски упомянутой выше Мелисенты Лантийской. В целях поимки данной особы необходимо содействие властей и жителей города и ближайших к нему поселений.

Преклоняющий колени перед его преосвященством,
Третьей ступени паладин Инквизиции, рыцарь Ордена Креста,
Орландо Краас.
17 сентября 163 года Эпохи Раздора."


С удовольствием и детской наивной радостью Темнозор смотрел, как догорают останки полуорка.
Он стоял чуть ли ни в первых рядах и даже помахал ему рукой, отчего сжигаемый разразился бранью и воплями, мол, в толпе оборотень, держите его. Народ, конечно, заволновался, даже на какого-то мужика волосатого накинулись. Потом инквизитор кинул под ноги Стрейферу факел, и орать продажная мразь стала совсем о другом. В воздухе запахло горелым мясом. Окружающие морщились, продолжая улюлюкать, а оборотень глотал обильную слюну. Человечину пробовать ему пока не довелось, но, судя по запаху, она была довольно пикантным блюдом, пусть и подпорченным орчьей кровью. В животе натужно заурчало. Что же, нужно подкрепиться.
Темнозор бросил последний взгляд на пепелище и собрался двинуться в какую-нибудь пивнушку. Улыбка невольно появлялась на его лице при мысли о том, как он подставил бывшего компаньона. При общей глупости людей, слепо верящих словам вышестоящих господ, это было не так уж сложно. Конечно, помимо новой одежды, пришлось раскошелиться на подкуп селян и посыльного с письмом, зато какой вышел эффект!
"Идиоты и недоноски... Вас уничтожают, как скот, а вы только рады!" - думал о людях оборотень, двигаясь по улице. - "Вам бы только поубивать кого-нибудь, неважно, виновен ли он хоть в чём-то. Вину вы найдёте, вам всегда нужен крайний, будь то иностранец, сосед, или родная мать. Вам всегда нужен враг. Главное - перебить тех, кто хоть как-то отличается от большинства. Потом будете резать друг друга за разные взгляды на мир, за фасон одежды, может, цвет глаз. Потом ещё за что-нибудь... И так пока все не станут на одно лицо, одинаковые, как... как не знаю что! А что может быть ненормальнее одинаковости? Все вещи в мире, которые были придуманы создателем, или ещё кем-то, отличаются друг от друга."
Погружённого в свои мысли оборотня едва не задавила карета, выехавшая из переулка. Возница остановил лошадей, вежливо вскинул шляпу и извинился. Карета была очень дорогая, особенно для здешних мест. Окна были плотно закрыты шёлковыми занавесками. Сам возница был одет в бархатный камзол и расшитую треуголку. Не иначе, из самой Флерии кто-то решил заехать в Пригорье.
- Сир, если вы позволите, с вами бы хотела побеседовать моя госпожа, - сказал кучер.
- Вы, должно быть, ошиблись. Я не сир и не знаюсь с иностранными богачами, - усмехнулся Темнозор.
Для этой вылазки он немного переоделся, плащ и шляпа стали слишком заметны. Сейчас он выглядел как обычный наёмник - сапоги, кожаные штаны и жилет поверх грубой рубахи. Волосы пришлось завязать в хвост.
- О, поверьте, моя госпожа осведомлена о том, кто вы, и о ваших... хм, подвигах... - кучер огляделся по сторонам, подмигнул и добавил, - Темнозор, так ведь? Прошу вас, садитесь! Моя госпожа внутри, она очень хочет вас видеть.
Заинтригованный оборотень немного подумал, а потом всё-таки забрался в карету. Тут же лошади двинулись с места. Внутри было темно и приятно пахло какими-то благовониями. В углу сидела стройная девушка, облачённая в брюки и корсет из чёрной кожи, из-под которого выглядывала кружевная шёлковая блуза. Пока оборотень не закрыл за собой дверь, и внутри не воцарилась полная тьма, она прятала лицо за огромным чёрным веером. Стоило же солнечному свету остаться по ту сторону дверцы, как веер сложился, позволив разглядеть лицо незнакомки.
Ничего прекраснее в своей жизни Темнозор не видел. Длинные белые волосы, очаровательный тонкий носик, точёные скулы и подбородок, чуть пухлые губки и светло-серые глаза. На вид ей было лет 16 - 17 и к ней неосознанно влекло, стоило лишь раз взглянуть на это прелестное создание. Темнозору же буквально захотелось овладеть ею, позабыв про завтрак и недавние стенания желудка. Девушка обольстительно улыбнулась, обнажив клыки. Темнозор улыбнулся в ответ, и красавица заговорила:
- Сукин ты сын, если бы ты расправился с ним не таким образом, я бы сама оторвала тебе черепушку ночью позже! А теперь давай рассказывай, как ты устроил, чтоб они сами его сожгли? Откуда знал, что кресты будут проходить мимо села именно в тот момент?
Огорошенный и сбитый с толку таким несоответствием облика и речи, оборотень тряхнул головой, будто пытаясь снять морок, насланный кем-то.
- Я бы с радостью вам помог, эмм... сударыня... Но я не понимаю, о чём вы говорите.
- Хватит пудрить мозги, дурень. Ты не на базаре. Можешь врать этим тупым монахам, а я вижу тебя как облупленного. Как считаешь, кому ты обязан тем, что твоя глазастая головёнка до сих пор на плечах, а не гниёт, насаженная на кол? Тебе повезло, что я решила свести счёты с этим твоим охотником именно той ночью.
- Правда? - поинтересовался Темнозор, изображая наивное удивление. - Как тесен мир! Так, значит, это вас мне надо благодарить? Признаюсь, не могу даже вообразить, как... Хотя постойте, могу. Но вряд ли вам это понравится. Или?...
Вместо ответа она пересела ему на колени, взяла ладонью за щёки и немного тряханула.
- Волчья ты морда, трепло лохматое! - она внимательно посмотрела ему в глаза, словно изучая. - Хм-м, а ты мне нравишься. Приглашаю тебя выпить.
- Крови, что ли?
- Могу организовать и кровь, если ты такой гурман.
- Я бы предпочёл эля. Тут недалеко дом одного моего знакомого, он сейчас... гм-м... в отъезде...
- Уж не только что ли отъехал? - она, засмеявшись, провела тонким пальчиком с чёрным коготком по переносице оборотня,
- Двери заколочены, но можно зайти через окно или с заднего двора. Кстати, ты так и не представилась.
- Меня зовут Мелисента, - она постучала по крыше.
Остановивший карету и свесившийся со своего насеста кучер спросил сквозь занавеску:
- Куда?
- К дому Стрейфера! - распорядилась девица. - Недалеко от ратуши, заколоченный дом, найдёшь?
- Разумеется, госпожа. - возница мгновенно скрылся.
- Позволь узнать, почему ты хотела убить Стрейфа? Я догадываюсь, что из-за его рода деятельности, но всё же?
- Скажем так, он серьёзно помог моим преследователям, едва не поймав меня. Выследил каким-то образом средь бела дня... Я хотела придумать ему хорошую казнь, - тут её глаза вспыхнули ярко-красным огнём, - Но ты придумал лучше. Я хочу знать подробности. Что ты сделал, что всё прошло так гладко?
- Ну-у-у... - протянул Темнозор, старательно изучая потолок, - Полагаю, тебя не удовлетворит ответ, что мне просто повезло?


Просыпаться утром после бурной ночи - то ещё удовольствие. Однако чуткий слух Темнозора уловил подозрительное копошение возле их с вампиршей ночлежки. Очень хотелось ещё хоть немного полежать, но ситуация требовала полного пробуждения. Обнаружив рядом с собой холодное бездыханное тело, оборотень с трудом подавил удивление, припоминая события вчерашнего дня. Похоже, что он серьёзно влип, позволив себе запасть на Мелисенту. Вампирша была сказочно красива, и вдобавок обладала присущей подобным существам притягательностью. Быть может, она вдобавок его приворожила... Да, пожалуй, это всё вампирские штучки. Он ещё никогда в своей жизни не испытывал к кому-либо такие тёплые чувства. Разве что к матери, но это было до того, как та узнала о его способности к ликантропии.
Женщин Темнозор всегда рассматривал лишь как объект похоти, однако теперь он столкнулся с крайне странным влечением по отношению к одной-единственной самке, которую только вчера встретил и развёл на потрахушки. Или это она его развела? Стоило разобраться, но сперва - шум возле дома. Чьи-то голоса...
Внизу раздался натужный скрип - с двери снимали доски, прибитые гвоздями к косякам. Видимо, о проходе с заднего двора нежданные гости не знали. Темнозор потряс вампиршу за плечо, в надежде разбудить.
- Ну да, как же, проснётся она... - хмыкнул он. - Поди, до заката её тормошить теперь можно. Хотя вчера в карете она была вполне себе бодрячком...
Не долго думая, оборотень схватил на руки Мелисенту, навалив сверху одежду, и, как можно тише, спустился по лестнице на первый этаж. Дом Стрейфера он знал неплохо, хоть и был тут от силы раза четыре. Путь к спасению лежал через гостиную с чуланом, который находился под лестницей напротив входной двери, от которой по-прежнему отдирали доски снаружи. Далее по узкому коридорчику следовало пройти в пыльную и, скорее всего, никогда не использовавшуюся кухню, в которой и находился второй выход. Именно в тот момент, когда Темнозор сделал пару шагов от лестницы, в двери заскрежетал ключ. Бежать к кухне было уже поздно - его бы сразу заметили, отворив дверь. Пришлось со своей бездыханной ношей нырнуть в чулан. Осторожно прокравшись по деревянной лестнице, оборотень затаился под ней, уложив вампиршу рядом и накрыв её одеждой.
"А ведь какую другую бабу я б там так и оставил дрыхнуть." - подумал он. - "Нет, точно она какую-то вампирскую магию на меня колданула..."

Тем временем входная дверь открылась, и Темнозор весь превратился в слух.
- Обыщите всё. - велел голос, принадлежавший мужчине в летах. - Не дОлжно здесь оставаться ни единой магической вещи. Он наверняка держал при себе записи о культах и прочие документы. Найти их!
Когда шум шагов распределился по всему дому, послышался второй голос:
- Так вы и правда считаете, что этот полуорк водил дружбу с культистами и нечистью?
- Допускаю, ваше высокопреосвящество.
"Ого, да тут, похоже, сам кардинал!" - едва не присвистнул Темнозор. - "Значит, тот, первый - епископ Климент, не иначе. Принесло же сюда тикванскую дрянь в такой час..."
Что-то в этом кардинале, а вернее, в его голосе, насторожило оборотня. Тихий, низкий, вкрадчивый, можно было даже сказать, слащавый и мелодичный - кардинал будто гипнотизировал своей плавной манерой речи. Его хотелось слушать снова и снова, испытывая покой и умиротворение, и это-то пугало больше всего.
- Полуорк мог мешать поимке той девицы, наследницы дворянина из далёкой Флерии... - продолжил Климент. - У упырей всегда имеется сеть осведомителей среди нечисти и даже нелюдей. Особенно нелюдей, как мы с вами знаем. В Век Кровопролития эти создания не гнушались союзов ради захватнических набегов.
- Наш добрый друг, сир Годрик, говорил, что очень близко подобрался к вампирше, и Стрейфер этому поспособствовал.
- Это могла быть ловушка. Что бы этот полукровка ни говорил при дознании, я полагаю, он и упырица нарочно завлекали отряд наших братьев в то поселение, дабы там изничтожить. Но Всевышний не позволил им этого сделать.
Унылая трескотня духовных лиц начинала раздражать Темнозора. Но буквально через несколько минут какой-то монах обнаружил некие бумаги Стрейфа, и тут же передал их епископу. Тот велел продолжать поиски. Темнозор беззвучно вздохнул. И тут, будто каким-то невероятным образом услышав его, вновь раздался медовый голос кардинала:
- Дорогой мой друг, коль скоро мы ищем какие-либо магические предметы и бумаги, не будет ли разумным поискать их в чулане?
От услышанного у обротня ёкнуло внутри. Что-то необходимо было сделать, но что? Прорываться к выходу через кучу инквизиторов? Совершенно безоружным? С вот этой вот на руках? Темнозор в отчаянии вспомнил о своей новой секире, которая сейчас уютно покоилась в его временном убежище близ Морелата. Лихорадочно озираясь в поисках хоть какого-то выхода из ситуации, он услышал, как с грохотом распахнулась входная дверь. Вздохи изумления, какая-то возня, а затем...
- Всем разоружиться! - новый голос казался знакомым, но Темнозор в упор не помнил его обладателя. - Мы можем договориться, и никто не пострадает!
- Отпусти его! - рявкнул какой-то инквизитор.
- Отпущу. - заверил незнакомец. - В обмен на мою госпожу. Стоять, я сказал! Иначе епископ пострадает, Мне бы этого очень не хотелось, как, полагаю, и вам.
Это был шанс! Темнозор, мигом схватив Мелисенту, стремглав взмыл по лестнице, с грохотом вывалился из чулана, сбив кого-то с ног, и, воспользовавшись всеобщим шоком от своего появления, ринулся к двери, возле которой стоял давешний кучер, держа кинжал у горла старого епископа.
- Двигаем. - бросил оборотень слуге, но тот остановил его.
- Сир, прошу, накройте же её чем-нибудь!
- Да я и так её в шмотки обернул! - фыркнул оборотень, озираясь по сторонам.
- Сир, на улице утро. Моей госпоже дневной свет может навредить...
- Вот холера... - сплюнул Темнозор. - Так, ты, - указал он на ближайшего монаха. - стягивай рясу, да поживее!
- Как ты смеешь, грязное животное?! - на лестнице стоял высокий мужчина в доспехах. - Это уже переходит все границы!
- Епископ всё ещё у них, сир Годрик. - напомнил кардинал, стоявший рядом. - Делайте, что они велят.
Всё это было сказано по-прежнему ровным и спокойным тоном, контрастировавшим на фоне общих истеричных и гневных выкриков. Наконец-то Темнозор смог увидеть этого субьекта. Точнее, то, что можно было увидеть: это был высокий и явно хорошо сложенный физически мужчина в тёмно-красной кардинальской мантии и капюшоне, из-под которого виднелся лишь кончик носа и подбородок. Руки в чёрных бархатных перчатках медленно перебирали деревянные чётки. Было, однако, и ещё кое-что, не менее жуткое, чем его речь - всё это время кардинал улыбался, будто довольный происходящим.
Наконец, Темнозору передали хламиду инквизитора, и он, как мог, завернул в неё тело Мелисенты.
- Готово. - сказал он. - Пошли. Дедулю не отпускай.
- Был уговор! - взвизгнул Климент. - Отпустите меня, отродья Тьмы!
- Я не дурак, чтобы подставлять себя под стрелы. - ответил оборотень. - Ты у нас, так сказать, гарант того, что мы уедем отсюда целыми и невредимыми.
- Ты ответишь за это, кем бы ты ни был! - крикнул рыцарь. - Я найду тебя, и лично сожгу на площади!
- Не вопрос, придурок. - помахал ему рукой Темнозор, уложив Мелисенту в карету и затолкав туда же упирающегося Климента. - А теперь, по всем правилам, закрой глазки, отвернись, и считай до скольких ты там обучен!
Карета тронулась, инквизиторы высыпали из дома и принялись спешно заряжать свои арбалеты, попутно расталкивая перепуганных горожан. Кто-то побежал за лошадьми. В центре всего этого переполоха стояли кричащий проклятия рыцарь и молчаливый, по-прежнему жутко улыбающийся кардинал.

Карета мчалась прочь из Морелата. Темнозор велел вознице ехать в пригород на северо-востоке, где намеревался забрать свои пожитки. Покамест же он пытался придумать куда держать путь дальше. Надёжное убежище в Пригорье - не редкость, но не в том случае, когда вас несколько и у вас имеется транспорт, без которого никак не обойтись. Думам, однако, страшно мешал Климент, продолжавший истерить.
- Мои люди найдут вас! Ручаюсь, кардинал Харро вам этого не спустит! - голосил старик. - Всевышний покарает вас! Грешники! Чудовища! Сгорите на костре, а затем и в аду!
- Заткнулся бы ты, твоё преосвящество. - буркнул оборотень, легонько влепив епископу затрещину. - Мне лично ты без надобности. Но без твоего дряблого воняющего тела живым бы я оттуда не ушел.
- Всевышний, помилуй, ты... Ты - тот самый оборотец, о котором упоминал Топор! Он называл имя... Темнозор?! - Климент вспомнил процесс над полуорком, и побледнел.
- Если я отвечу "нет", для тебя что-то изменится? - ухмыльнулся оборотень. - Сиди себе тихо и смирно, потому что стоит тебе заорать, когда карета остановится, и, даю слово, я тебе челюсть сломаю.


Деревенька была маленькой и старой. Когда-то местные жители позволили Темнозору жить в одном из покинутых домов с условием, что он заплатит за жильё и обезопасит их от нападения разбойников и всевозможных чудищ, которые были больше вымыслом самих крестьян, нежели чем-то реальным. Стрейф не знал об этом убежище, и у оборотня всегда имелось место, где он мог спокойно переждать трудные времена, но не теперь. Отправленный в погоню отряд наверняка будет прочёсывать каждую хибару, встреченную на пути.
Торопливо войдя в дом, Темнозор накинул плащ, нахлобучил шляпу, быстро собрал в сумку немногие свои пожитки, и, спустившись в погреб, наполнил мешок немногочисленной снедью. Перед тем, как покинуть свой домишко, он перекинул через плечо толстый кожаный ремень, на котором висел его недавний трофей - большая и острая секира.

- Ну, вот и я! - выдохнув, Темнозор втащил свои вещи прямо в кабину кареты. - Я ж говорил, что быстро управлюсь, чай, не особа благородных кровей, чтоб по часу шмотьё паковать. А для нашего святоши я даже гостинец принёс. - ухмыльнулся он, извлекая из сумки моток верёвки.
Кучер, до того момента стороживший епископа, выбрался наружу в ожидании, пока оборотень свяжет Климента. Карету он остановил в стороне от дороги - за скоплением деревьев и кустарника - на случай, если мимо проедет погоня. Было сыро, небо хмурилось, а холодный ветер пронизывал до костей. Всё это, вкупе со сложившимися обстоятельствами, не внушало пожилому мужчине ни единой радужной мысли о будущем.
Наконец, закончив с Климентом, Темнозор вышел из кареты и отвёл возницу на достаточное расстояния от их временной стоянки.
- Неплохо бы обсудить, что делать дальше. - заявил он. - Без лишних ушей.
- Сир, везти священника с собой - не лучшая затея.
- Предлагаешь отпустить его, чтобы он растрепал всем о нас? Или убить? - хмыкнул оборотень, поплотнее запахивая плащ и осматриваясь. - Пока он с нами, жив и цел - кресты нам ничего не сделают. Видал, как они над ним трясутся? И если мы не окажемся в безопасности, дедуля будет кататься с нами.
- Как раз насчёт безопасности... Куда везти изволите?
- Знаешь, есть одно место, которое мне приходит в голову. Оно известно разве что каким-нибудь демонопоклонникам - которых тут давно не водится -, так что там и переждём. Путь займёт несколько дней, поедем на восток, в Горы Троллей, к пику Лир, если тебе знакомо это название. Там есть хитрое ущелье, которое со стороны не видно. Подъедешь к горам, дальше лошадьми буду править я.
- Как скажете.
- Слушай, прости за любопытство, но меня мучают два вопроса. Первый - что с лошадьми? Они не бесятся с меня, не реагируют на твою хозяйку...
- Это особая порода, сир. Мне мало известно об их селекции... Всё, что я знаю - их выводят на севере, в Некрополе, специально для нужд знатной нежити.
- Неплохо устроилась наша девочка. - присвистнул Темнозор. - Ну, а второе - о ней самой. С чего её вдруг отрубило в столь неподходящий момент? Вчера она была бодра как три бобра.
- Госпожа ещё слишком юна, чтобы бодрствовать при свете дня. Ей нужен опыт, сила, и обучение. Вчера же она изъявила желание наблюдать за казнью и познакомиться с вами. Поверьте, ей подобное стоило немалых трудов. В остальные же дни, до наступления ночи, она, как и полагается, спит.
- Ну, спасибо за разъяснения. Вот ещё что... Наш гость, пускай и связан, но всё же способен глядеть за шторы в окно. А следовательно, и запоминать увиденное. Я уверен, что среди тряпок Мелисенты есть какой-нибудь шарф или платок. И ты наверняка знаешь, где именно. Надо бы завязать хрычу глазки.

До заката им пришлось сделать ещё пару остановок, чтобы лошади смогли немного отдохнуть и поесть. Темнозору даже удалось слегка подремать под монотонный бубнёж неустанно молившегося Климента. Наконец, начало темнеть. Кучер остановил карету в густой роще, подальше от дороги.
- Лошадям требуется сон. - пояснил он. - А нам стоит пополнить запасы провизии на грядущее.
- Что верно, то верно. - вздохнул Темнозор, которому и так пришлось потратить часть прихваченной еды на епископа. - Сгоняю за жратвой, но сперва переговорю с нашей спящей красавицей.
Мелисента как раз пробудилась. Томно потянувшись, она приподнялась, открыла глаза, и её прелестное личико исказила гримаса брезгливости. Первым кого она увидела, был связанный епископ.
- Какого, мать вашу, хрена тут творится?! - прошипела она.
- И тебе доброго вечера. - Темнозор попытался обратить на себя внимание. - Как спалось?
- Что ты учудил на этот раз? - спросила вампирша, попутно одеваясь.
- Если вкратце, то тебя спас. Ну, а коли тебе хочется подробностей, то не составишь ли мне компанию в ночной прогулке за всяким-разным съестным? Там и поговорим.
- Составлю. Я чертовски голодна...
Оборотень подождал, пока девушка приведёт себя в порядок, а затем вышел из кареты и подал руку Мелисенте. Та внимательно прислушалась, и направилась на запад, откуда они и приехали.
- Эй, радость моя, нам, вообще-то, вон туда. - указал Темнозор на север, где отчётливо виднелись огоньки костров. - Деревня там.
- Здесь есть кто-то и поближе. - ответила вампирша. - Идём. И давай уже рассказывай, что я такого пропустила.
Неспешно идя сквозь лесок, Темнозор - не без привирания в свою пользу - поведал Мелисенте о том, что приключилось в Морелате.
- Что ж, занятная история. - задумчиво произнеса его спутница. - Однако я так и не поняла, что нам делать в горах.
- Там есть замок. - ответил Темнозор. - Я без понятия, кто его там выстроил, и на хрена было так его прятать, но, видать, его бывший хозяин и сам не прочь был в прятки поиграть. Несколько лет назад я случайно нашёл путь к нему. Здоровенная каменная штуковина прямо в скале, и совершенно заброшенная.
- Уверен, что заброшенная?
- Ну, сколько раз я там пережидал поднятую в Пригорье бучу, никто меня не трогал, и, что главное, не находил. Там пусто, пыльно и темно. Ты мне лучше вот что скажи, красавица, как насчёт снять с меня чары, наложенные тобой?
- Чары? О чём это ты?
- Не отпирайся, мне хватило времени, чтобы поразмышлять над ситуацией и своим поведением в ней. Тебя уже почти схватили за хвост, и ты это знала. Стрейф - хороший ищейка, этого у него не отнять было. Чтобы избежать встречи с крестами, тебе нужен был кто-то достаточно сильный и изворотливый. И в этот момент Стрейф крайне удачно отвлёкся на меня, а о моей хитрожопости можно легенды слагать, что ты и заметила. Поэтому устроила свиданку вчера, зачаровала на преданность, как того кучера, и спокойно улеглась дрыхнуть, зная, что я тебя в обиду не дам и вообще буду охранять. Иначе с чего бы тебе, всей такой утончённой начитанной знатной особе, давать какому-то безродному мужику в первую же ночь знакомства?
Мелисента остановилась, и, усмехнувшись, взглянула на спутника.
- Можно подумать, у меня был выбор. - ответила она. - Фернан верен мне и без чар. Я ученица его бывшего хозяина. А он, так сказать, перешёл мне по наследству. Ну, а что до тебя... Сказывается моя неопытность. Я могла загипнотизировать тебя сильнее, но от этого ты просто стал бы безмозглой куклой. А мне нужен умный помощник, чтобы справиться со всей этой фанатичной толпой, идущей по пятам. На то, чтобы разобраться с ними самой, у меня силёнок не хватит. Что мне оставалось, лечь под полуорка? Этот бы не церемонился, уболтать такого не вышло бы. Да от одной мысли о нём меня передёргивает! Брр, уж лучше сдаться этому проклятому Годрику!
- А с оборотнем тебе, значит, понравилось?
- Ты же меня не в животном обличье утешал. Тебе что, перечислить все твои достоинства? Прошлая ночь мне понравилась, ты отлично меня развлёк, и то, что я сейчас гуляю тут, говорит о верности моего решения.
- Сними чары.
- Я не такая дура, чтобы делать это прямо сейчас. Ещё, чего доброго, горло мне перегрызёшь в благодарность. Но, даю слово, что ты будешь свободен, когда я окажусь в безопасности. До тех же пор... - вампирша осеклась и пригнулась. - Тссс... Вон там, видишь?
Темнозор шустро скользнул в траву, и проследовал взглядом в направлении, которое указала Мелисента. Шагах в двадцати от них лес расступался, образуя небольшую полянку, на краю которой расположились два силуэта. Чуть погодя, оборотень заметил привязанных поводьями к дереву двух лошадей. Попытавшись принюхаться, он ощутил доносящийся ветерком слабый запах ладана. Инквизиторы. Значит, за ними всё же следят с достаточного расстояния, и остальная часть погони тоже неподалёку.
- Лошади не дадут нам напасть незаметно. - заметил оборотень.
- Знаю. Надо их выманить подальше. - ответила Мелисента.
- Они могут забить тревогу.
- Я не чувствую, чтобы поблизости был кто-то, кроме них. Давай попробуем.

Это действительно оказались разведчики Инквизиции, и заставить их отойти от лошадей было делом непростым. Плюнув на бесплодные попытки Мелисенты выманить двух монахов с поляны, оборотень, вооружившись секирой, просто помчался на инквизиторов в лобовую. Вид огромного желтоглазого мужика, несущегося к ним с оружием в руках откуда-то из темноты, перепугал людей до такой степени, что вместо того, чтобы выстрелить из арбалетов, те, издавая какие-то глухие всхлипы, попытались отвязать ошалевших от страха лошадей и дать дёру. Лёгкая добыча, что ещё сказать...
- Почему ты не ешь человечину? - удивлённо вскинула брови вампирша, отрываясь от собственной трапезы.
- Да ну, - отмахнулся Темнозор. - зачем их жрать? Чтобы за мной потом всё Пригорье гонялось? Дичь всякую я в сыром виде жру давно, скотину - реже, чтобы крестьяне не вопили лишний раз. Иногда люблю страху на местных навести - развлеченья ради, но не более. Есть зверьё, есть жратва городская или деревенская. Это ваш брат без крови загнётся, а мой рацион разнообразен.
- Брезгуешь, значит. - усмехнулась девушка.
- Возни много, мяса мало. - ответил Темнозор. - Оленина сытней будет.

Деревенские собаки, как всегда, почуяв чужаков, подняли было лай, но очень быстро умолкли, и, поджав хвосты, испуганно попрятались.
Темнозору было не впервой воровать еду у простолюдинов, так что управился он быстро, пошастав по задним дворам и амбарам, и восполнив свои запасы на несколько дней вперёд. Не забыл он и про лошадей, впряжённых в карету, так что, пробравшись в ближайший хлев, набил сеном немалых размеров мешок.
На обратном пути к карете, он решил разузнать о Мелисенте побольше. В нём говорили одновременно любопытство и расчёт - на случай, если хитрая вампирша решит устроить ещё какой-нибудь сюрприз, стоило знать о её слабостях и привычках. Та, в свою очередь, в долгу не осталась, и засыпала оборотня вопросами о ликантропии. Закончилась прогулка тем, что, забравшись в карету, перепугав уснувшего Климента, а затем и вовсе вышвырнув его связанное старческое тело наружу, парочка с удовольствием предалась плотским утехам.


На пятую ночь пути, карета подъехала к подножию гор. Дождь лил уже второй день, и Темнозор надеялся, что дороги размыло как раз настолько, чтобы свежие следы не было заметно, особенно на перекрёстках. Беспокоиться было о чём - погоня упорно следовала за ними по пятам, подтверждением чему были то и дело обнаруживаемые Мелисентой разведчики.
Этой ночью, однако, вампирше пришлось довольствоваться обитателями дальнего леса, парочкой эльфов, поскольку ставших уже привычными слуг Инквизиции она поблизости не обнаружила. Оборотень же не знал, радоваться этому обстоятельству, или быть настороже. Так или иначе, дав Мелисенте возможность насытиться, он поменялся местами с кучером, и направил лошадей вдоль горной гряды. Через час-другой езды в ночной тьме, оборотень разглядел пик Лир, одиноко вздымавшийся над остальным горным массивом.
Это была высокая скала, окружённая верхушками гор так, что казалось, будто она пытается взлететь куда-то в небеса, а остальные горы изо всех сил стараются удержать её от этого опрометчивого решения. Но это была только видимость, иллюзия, создаваемая однородностью пейзажа. Меж двумя крайними к равнине горами имелось незаметное ущелье, образующее изогнутую дорогу прямо к пику Лир. Именно благодаря резкому изгибу ущелья и расположению двух соседствующих гор, эта дорога была совершенно незаметна даже на расстоянии двух дюжин шагов от неё. Ещё одна хитрость заключалась в том, что при кажущейся узости, в ущелье спокойно мог проехать конный отряд, выстроившийся в колонну по трое. Это было идеальное место, чтобы укрываться от всего мира столько, сколько душе будет угодно. Это понимали прежние хозяева пика.
Замок был построен прямо в скале - снаружи виднелся лишь фасад и пара пристроек под конюшни. Чёрные остроконечные башенки идеально гармонировали с острыми выступами самого пика Лир, так что ни у кого не возникло бы даже мысли о существовании здесь чего-либо, кроме монолитного камня.

Отодвинув тяжёлые, обитые железом створки громадных дверей, Темнозор вошёл внутрь.
- Тебе тут наверняка понравится. - заметил он. - Отдыхай - не хочу, что называется. Ни одна сволочь не сможет тебя отыскать в этой громадине, если не воспользуется магией. А кресты ею не пользуются, хе-хе...
- Место специфичное. - хмыкнула вампирша, ведя за собой Климента. - Но ты прав, оно подойдёт. Что будем делать с этим? - она кивнула на отчаянно молящегося епископа.
- Мне без разницы. - ответил Темнозор. - Хочешь - запри его в казематах, они где-то на нижних этажах... Главное, не выпускай, а то, чего доброго, притащит за собой к горам толпу фанатичных дурней, а те камня на камне не оставят, пока не найдут проход к замку.
- Вы заплатите за свои злодеяния, мерзкие чудовища! - воскликнул Климент.
- Да надоел ты уже! - Мелисента швырнула связанного старика на каменный пол. - Завёл свою шарманку, одно и то же...
- Так что насчёт сделки? - щёлкнув пальцами, перевёл её внимание на себя оборотень. - Я выполнил то, что требовалось.
- Выполнил. - кивнула Мелисента, медленно проведя ладонью по заросшей щетиной щеке Темнозора, после чего убрала руку и беззаботно сообщила: - Ты свободен.
- И... всё? Вот так просто? - удивился тот.
- А ты думал, я перед тобой с бубном плясать начну, читая нараспев всякий бред, от которого язык сломать можно? - Мелисента уставилась на свой кончик носа и состроила смешную рожицу, потряхивая руками. - Может, тебе ещё снопы искр и столб света с потолка подавай? Ты, вроде бы, старше и опытней меня, а всё в сказочную чепуху веришь. Теперь ты свободен от моих, как ты их назвал, чар. Но я была бы не против, если бы ты остался здесь, со мной. Из нас может получиться отличный тандем.
- Заманчивое предложение. - улыбнулся Темнозор. - Подумаю над ним утром. Сейчас неплохо бы развести огонь в камине, обсохнуть и вздремнуть. Что-то я подустал за сегодня. Составите компанию, леди?
- С удовольствием. - Мелисента игриво прикоснулась пальцем к кончику носа оборотня. - Но сперва я улажу пару дел. Много времени это не займёт.
Она элегантно развернулась, и, схватив епископа, поволокла его ко входу. Возле дверей возница спешно разнуздывал лошадей, чтобы отвести их в конюшню. Увидев вампиршу, он тотчас подошёл к ней.
- Чего изволит моя госпожа? - поинтересовался он.
- Насчёт старика. - шепнула графиня. - Запри его в карете, с рассветом отвези подальше и избавься от него. Выколи ему глаза, раздень и оставь в какой-нибудь глуши.

Просохнув у разведённого в камине огня, парочка решила прогуляться по замку. Времени до рассвета было ещё достаточно, и настроение у обоих было приподнятое. Жить в этих пустующих покоях, зная, что тебя никто не найдёт и не побеспокоит, быть предоставленным самому себе, творить что вздумается - чего ещё желать молодым и бесшабашным сердцам?
Проходя по залам и коридорам, Мелисента рассказывала о себе, а Темнозор, время от времени зажигавший вокруг свечи, в свою очередь, слушал истории о скучной, хоть и наполненной гедонизмом, жизни в лантийском поместье.
Злоключения юной графини начались с того момента, как она, жадная до чтения книг, наткнулась в семейной библиотеке на том по некромантии. Новая, неожиданная и интересная тёмная эстетика жуткой магии с головой затянула Мелисенту. Будучи вхожа в светское общество Флерии, красавица-дворянка быстро стала участницей местного кружка знати, балующейся оккультизмом. Но вскоре её постигло разочарование - так называемые оккультные магистры были не более чем позёрами, кичащимися поверхностным знанием древних трактатов, но не более того.
К счастью, на одном из скучнейших спиритических сеансов - которые, как всегда, были фикцией - графиня познакомилась с приезжим представительным господином. Достаточно быстро Мелисента - к тому моменту весьма искушённая тёмными знаниями - обнаружила истинную сущность гостя. То был вампир, развлекавшийся созерцанием презренного сборища шарлатанов. Шанс прикоснуться к новым знаниям невозможно было упустить, и Мелисента этим воспользовалась. Вампир согласился стать учителем девушки, впечатлённый глубиной её познаний (и не только в делах оккультных). Почти год Мелисента изучала запретную науку под руководством могущественного покровителя, но всему хорошему рано или поздно наступает конец.
К несчастью, факт участия юной особы в сборищах чернокнижников стал известен, благодаря тайному доносу в Инквизицию, с флерийской верхушкой которой был дружен старый граф Лантийский, дед Мелисенты. Человеком он был старой закалки, участвовал в страшных событиях Века Кровопролития, а о его фанатичной преданности Инквизиции знали все. Поэтому никто не удивился, когда граф потребовал лично казнить внучку, запятнавшую честь его рода. Остальные члены семьи, и без того боготворящие старого ветерана, дружно поддержали его порыв и отреклись от Мелисенты, которой уже успели провести несколько "ритуалов очищения" и назначить дату казни прибывшие из столицы инквизиторы.
В ночь перед казнью, в покоях отчаявшейся Мелисенты возник её учитель, предложивший спасение в обмен на душу. Этот разговор услышала стража, выставленная у дверей и стерегущая графиню. Патриарх семейства был оповещён немедленно, а с ним в покои ворвались и инквизиторы. Сам факт того, что седой ветеран, рубивший пачками нелюдей два десятилетия назад, бросает вызов живому мертвецу, немало позабавил вампира. Но его ждал неприятный сюрприз: граф сражался мечом с примесью серебра.
- Вообрази мой ужас, когда, пожалуй, единственный мой друг был разрублен на куски этим ликующим старым пердуном! Он знал, как можно убить нежить. - произнесла Мелисента. - Я бросилась к тому, что ещё оставалось от моего учителя, и он вымолвил лишь одно слово: "Пей!". Когда спохватившийся дед вонзил меч мне в спину, я упала лицом как раз в густую лужу вампирской крови. Мой рот был открыт, и перед тем, как исторгнуть последний вздох, я успела хорошенько наглотаться этого киселя. Мой дед тем временем, с чувством выполненного долга, звал слуг, а я переродилась. И отплатила им всем, ничтожным, отвратительным, трусливым лицемерам.
- Просто взяла и убила? В одиночку? Крестов, прислугу, и даже старпёра, способного нарезать в фарш опытного кровососа? У тебя в родне рыболовы, случаем, не водились?
- Неправдоподобно, да? Когда я пришла в себя, тоже не верила. И долго размышляла над этим моментом... Уже много позже я наткнулась на интересный трактат, "Сангвистикум". Судя по виду, писал его если не сам вампир, то кто-то очень близкий к его кругу. Там подробно описывался процесс обращения - точь в точь то, что испытала я. В момент этого события, жизненная энергия умирающего, скажем так, преобразуется. Мир вокруг постепенно становится насыщенней, ты чувствуешь себя сильнее и могущественней. И вместе с тем - чудовищно опустошённым. Тобой овладевает голод. Это инстинкт, подобно первому вздоху младенца, причиняющему боль его органам. Так и я, получив новую жизнь, страдала от обжигающего чувства жажды. Пульсирующие кровью тёплые тела манят новообращенных, как бесплатная мокрая щель женщины притягивает похотливого монаха, страдающего от воздержания. Сила и энергия бьют ключом, твой рассудок ещё не поспевает за новыми инстинктами и страстями, и ты осознаёшь происходящее, находясь будто бы в трансе. Голыми руками ты можешь пробить стену, а человека порвать, словно лист пергамента. И ты сделаешь это, чтобы утолить голод, чтобы заглушить пламя, сжигающее тебя изнутри. Младенцы успокаиваются, вкусив материнское молоко, наполненное жизненной силой. Мы же, для пропитания совершаем извращенное подобие этого акта. Эйфория и прилив сил проходят, едва ты насытишься. Ты начинаешь здраво мыслить и пытаться выжить в прежнем, но отныне новом для тебя мире. Вот так.
- Нравится убивать?
- Дело не в том, нравится мне это или нет. Я стала хищником, а люди вокруг - моя добыча. И я предпочитаю думать о них именно как о добыче. Любое существо, загнанное в угол обстоятельствами, поступило бы также как я, чтобы выжить. А дальше - либо ты будешь убивать ради пропитания, либо умрёшь.
- А кресты, которые за тобой гонятся?
- Они преследуют меня уже год или около того. Какой-то монах, увидев вампира, вскочил на коня и помчался в столицу, пропустив весь праздник. Там сочинили письмо в Тикван, и оттуда нарисовался отряд ищеек во главе с этим Годриком. Надо отдать им должное, нюх у них превосходный...
Мелисента осеклась, и насторожённо огляделась. Они стояли в коридоре, стены которого с одной стороны вели в очередные закрытые комнаты, а с другой - выходили окнами наружу. Кругом стояла тишина, лишь ветер шептал за окном. Вампирша обернулась к Темнозору и вперила в него взгляд, полный недоумения.
- Куда ты меня привёз? - не своим голосом спросила она.
- В смысле?
- Ты сказал, что мы здесь одни. Вот только незадача - я умею чувствовать ауру тех, кто находится неподалёку.
- Эй, ты хочешь сказать, что эта каменная глыба обитаема?
- А ты будто бы не знал!
- Слушай, я в этих стенах переждал не одну охоту на свою шкуру, и никто меня тут не тревожил ни разу. Прочь тоже никто не гнал. Хрен знает, чего ты учуяла. Может, ещё кто перезимовать решил... - проворчал оборотень, доставая из-за спины секиру. - Давай, веди. Узнаем, кто тут ещё гостит...

Проблуждав по тёмным коридорам и покрытым пылью и паутиной комнатам довольно долго, вампирша внезапно резко развернулась, и, схватив спутника за рукав, быстро пошла в обратном направлении.
- Уходим отсюда. Чем быстрее, тем лучше. - опередила она вопрос Темнозора, голос её дрожал. - С нами играют в прятки, и их минимум четверо.
- И что с того? Думаешь, я не справлюсь...
- Не справишься. Шевелись, говорю! - Темнозор отметил, что Мелисента уже откровенно паниковала.
Дойдя до лестницы, ведущей на первый этаж, оборотень, услышав позади какой-то шорох, обернулся.
- Ты как, бегаешь быстро? Если да, то мчись изо всех сил! - выдавил он.
Прямо за ними ползла Тьма. Медленно приближаясь, она пожирала всё, что можно было разглядеть. Сквозь эту черноту не проникал свет свечей, и всё что было позади, казалось, просто исчезло, перестало существовать. Непроглядное пятно неумолимо приближалось к непрошенным гостям, грозя поглотить и их внутри себя.
Сбегая по лестнице и стараясь не оступиться, Мелисента успела произнести такое количество ругательств, что Темнозор почти смутился. Меж тем проблемы не закончились: по обеим сторонам залы также проявились чёрные сгустки. Сладкой парочке определённо хотели помешать улизнуть. Сделав огромный прыжок вперёд, Мелисента очутилась перед входной дверью и попыталась открыть её. Огромные железные створки со скрипом нехотя поддались. Ещё недавно двери открывались нормально, но теперь их будто кто-то держал, не желая отпускать загнанную добычу. Откуда-то сверху, из темноты над створками, раздалось тихое хихиканье - или этот звук показался им? Темнозор, наконец добежав до вампирши, всей своей массой навалился на медленно раскрывающуюся дверь. В этот момент Тьма обрушилась на него, сдавила, и будто бы начала обретать форму. Мелисента же, вместо того, чтобы прошмыгнуть в раскрывшийся проход и сбежать, наскочила на этот чёрный комок и с шипением принялась орудовать когтями. Хватка, к вящему изумлению оборотня, ослабла, и тот, вырвавшись, с криком "Дура, что творишь, беги, клять!", всадил секиру в нечто чёрное, отшвырнувшее от себя вампиршу. Раздался чавкающий звук, и силуэт отступил. Но на его место пришло что-то совсем жуткое - Тьма, ползшая с трёх сторон, собралась в огромное пятно, заполонившее всё видимое пространство. В этом кошмаре остались лишь оборотень, вампирша и дверь - их последний шанс на спасение. Оторопевшего Темнозора схватили за плащ и потянули прочь из чёрного безумия, творящегося в замке.
- А ты тяжёлый... - бросила Мелисента. - Шевели батонами уже...
Оборотень развернулся, сгрёб Мелисенту в охапку, и шагнул наружу. В ту же секунду его дёрнуло назад с такой силой, что он врезался в дверь и из глаз посыпались искры. Медленно сползая по створке, он едва успел заметить хрупкую фигурку, с трудом цепляющуюся за дверную ручку и огромные, полные панического страха, глаза вампирши.
- Уходи... - прохрипела она, прежде чем её буквально оторвало от ручки и резко втянуло в ожившую хищную тьму замка,
Дверь с грохотом закрылась, а Темнозор провалился в забытье, такое же чёрное и бездонное, как то нечто, что таилось по ту сторону дверей.


Оставив попытки выломать двери, Темнозор прислонился к стене и устало опустился на землю. Светало, небо окрасилось слабым багрянцем, тяжёлые тучи медленно проплывали над горой, закутавшейся в пелену тумана.
- Сир, вам стоит поспать. - подошёл к оборотню кучер. - Сейчас никто из нас не в силах помочь госпоже. Полноте вам. Мне также прискорбно, что госпожа Мелисента оказалась схвачена чем-то ужасным, но даже окажись возможность проникнуть внутрь, раньше ночи искать её там не имеет смысла. Посему отдохните, а я пока выполню данные мне распоряжения.
- Твоя взяла. - Темнозор, вздохнув, с трудом поднялся и пошёл к конюшне.
Слуга вампирши, несомненно, был прав. Сейчас он был единственным, кто сохранял непоколебимое спокойствие, хоть и мгновенно отреагировал на происшествие ночью, постаравшись помочь лежащему без сознания оборотню. Но он был лишь человеком - в конце концов, он прекратил пустые попытки открыть двери замка, оставив Темнозора один-на-один с неприступной преградой.

Заснуть было трудно. В голову нескончаемым потоком лезли мысли. Как пробратья внутрь? Что сейчас творится с Мелисентой? Снова Мелисента... Оборотень в который раз поймал себя на том, что не перестаёт думать о ней. Выходит, она соврала ему? Ну да, дурацкое объявление о снятии чар, ничего толком не делая. С другой стороны, он не помнил, чтобы его очаровывали с помощью какого-нибудь ритуала или заклинания. Но он служил ей против своей воли, и вампирша это подтвердила. Не мог же он сам втрескаться в неё по уши? Или мог?
Любовь - слишком уж редкая вещь, чтобы валяться вот так в суете будней. Это чувство никогда не завладевало сердцем вечного раздолбая и хронического мизантропа. Были влюблённости и короткие романчики, но чаще - лишь похоть.
Темнозор ещё раз перебрал в памяти последние ночи, проведённые с белокурой красоткой. Почему же ему было приятно находиться рядом с ней? Не только из-за чёртовой наложенной на него магии. Он сам хотел быть рядом... Их беседы были не менее жаркими, чем секс...
Да уж, трахаться вампирша умела. Хотя чего ещё ожидать от флерийки? Флерия издавна славилась гедонизмом и чувственностью своих обитателей. Ещё в стародавние времена Эльфийской Империи там обитали самые распутные и разнузданные создания - нимфы, сатиры, кентавры. Флаэрис, как называлась тогда родина Мелисенты, считался центром культурной жизни и местом рождения многих великих шедевров искусства. По преданиям, эльфы и гномы покинули те земли, устав от мирской суеты, а похотливые феи и прочие копытные духи попрятались в лесах, не желая делить с людьми свои познания о плотских утехах.
Однако же то была лишь версия, записанная в свитках человеческой истории. Но есть и те, кто живёт дольше людей, и чья память хранит правду о событиях тех веков. О, как же любят люди скидывать вину за свои проступки на всё и на всех! Боги, природа, нелюди, вымышленные чудовища - во всём всегда виноват кто угодно, только не человек.
Флаэрис сменил имя и население отнюдь не из-за капризности эльфов. Это произошло во времена экспансии людей и их расселения по всему континету. Добродушные эльфы, уже тогда бывшие пацифистскими тюфяками, решили, что человечество достаточно цивилизованно, коль скоро умеет связно говорить, знает навыки вежливости, быта и торговли. Это послужило открытием границ в Империю Элериена для хардарских людей. Справедливости ради, орки обладали фактически такими же навыками - только природу чуть больше уважали -, но до сих пор считаются грязными дикарями.
Акт радушия со стороны эльфов обернулся для них настоящей катастрофой: всего за каких-то восемьсот лет - смешной срок для эльфийского народа - их владения сжались до границ их священного леса Эленор, а люди беззастенчиво воцарились на престолах чужих государств. Принесёнными с севера болезнями, они выкосили половину народов, населявших мир, и, что не менее важно, были способны производить потомство куда быстрее, чем даже орки. А ещё люди оказались мастерами в подражании, заселив покинутые королевства и взяв в качестве жизненного уклада быт и нравы прежних обитателей и по максимуму их упростив.
Раздражённо зарычав, Темнозор в который раз перевернулся на другой бок. Не идёт сон - обдумал бы план проникновения в замок ночью, так нет - лежит и размышляет о мировой истории и её перевирании. А начал вообще с Мелисенты. Он уже дважды мог её бросить на произвол судьбы, но если в первый раз ему помешали чары, то что теперь? А теперь он валяется на старой соломе и вспоминает её мимолётную улыбку, прикосновение прекрасных губ, блеск глаз под длинными ресницами... Ему нравилось это. Пожалуй, даже больше - он испытывал удовольствие от осознания, что вампирша целиком и полностью зависит от него, что она доверилась ему, и он, именно он и никто другой, нужен ей. Понимание этого рождало в душе странную смесь власти и заботы. Чувство необходимости кому-то и сладкое знание, что жизнь этого кого-то - в его, Темнозора, руках.
Да, он не раз попадал в ситуации, когда от его решения зависела судьба и жизнь его спутников по приключениям. Как правило, решение было в пользу самосохранения. Темнозор убивал, предавал, обрекал на верную смерть множество друзей, врагов и тех, кого он вообще не знал. И не сказать, чтобы его мучила совесть. Да и любовниц за свою, в сущности, недолгую пока жизнь, у него было предостаточно. Но именно графиня в бегах отчего-то заставила его превратиться в верного товарища и любовника. Чарами или чем-то иным? Темнозор хотел выясниь это.

Уставший и истерзанный собственными размышлениями, он наконец-то уснул к полудню, проспав до наступления сумерек. Проснувшись и наскоро перекусив оставшимися запасами, Темнозор вышел из конюшни и полной грудью вдохнул бодрящий горный воздух.
Кареты и пожилого слуги нигде не было, и это казалось странным. Да, возница говорил что-то о некоем деле, но уехал-то он ещё на рассвете...
- Может, дорогу сюда потерял? - задумчиво пробормотал оборотень. - Немудрено - когда мы приехали, была ночь, да и каретой правил я. Мда, дела...
Спустившись вниз по ущелью, Темнозор выглянул из-за валунов, оглядывая окрестности. У подножия горы местность была довольно пустынной. Вдоль горной гряды тянулось широкое холмистое поле, лишь вдалеке виднелась лесная полоса, идущая параллельно горам до моря, которое находилось в паре дней пути отсюда, если двигаться налево от ущелья. Кареты же нигде не наблюдалось. В голове оборотня зашевелились нехорошие мысли и предположения, но он отринул их, как несвоевременные, и зашагал обратно к замку. Судьба Мелисенты сейчас занимала его куда больше, нежели исчезновение кареты.
Чёрная каменная громада с остроконечными шпилями встретила его банальной тишиной. Двери по-прежнему невозможно было открыть. Вздохнув, Темнозор сделал несколько шагов назад и с видом матёрого знатока архитектуры (коим он, само собой, не был), воззрился на преграду.
Двери замка располагались в углублении, образующем над ними арку, и, составляя на глаз метров шесть в высоту, к самому верху приобретали заострённую форму. Тот, кто строил здесь своё жилище, явно ожидал в гости какую-нибудь доброжелательную армию с осадными орудиями и тараном, а потому единственный проход внутрь, как и стены, был хорошо укреплён: двери, хоть и состояли из толстых деревянных досок, для пущей надёжности были обиты железом сверху донизу. Чёрные, покрытые грязью железные скобы и "защита" составляли витиеватые узоры - слишком массивные, чтобы их можно было выломать или выбить, но недостаточно объёмные, чтобы по ним мог вскарабкаться человек. Хмыкнув, Темнозор направился к конюшне.

Темнело быстро, и буквально за несколько минут горы погрузились в кромешную мглу. Из конюшни вышел огромный полуволк, сжимающий в правой лапе секиру под стать своим размерам. Смерив взглядом замок от основания до верхних шпилей, чудовище ухватило пастью рукоять оружия, и принялось всеми четырьмя конечностями карабкаться по воротам наверх. Прочные когти легко цеплялись за скобы и узорчатые листы железа, и вскоре оборотень уже аккуратно перелезал через арку замка, продолжая путь по неровным и шершавым каменным стенам.
Добравшись до первого ряда окон, он попробовал открыть железные ставни. То ли их заперли изнутри, то ли проржавевшие петли заклинило, но проникнуть внутрь не удалось. Что ж, стоило попытать удачи выше.
Когти вновь заскребли по стенам, ища опору и удобные выступы. Местами приходилось тяжело, так как сырая от прошедшего ночью дождя скала была скользкой. Ветер завывал и ощутимо трепал шерсть, мешая продвижению. Вдалеке на западе громыхнуло.
"Только грозы мне и не хватало..." - мысленно вздохнул Темнозор, вцепившись в стальную оконную раму и, после бесплодных попыток открыть ставни, приложил к окну ухо.
Этот этаж тоже безмолвствовал. Однако вместе с надвигающейся бурей пришла и хорошая новость: едва заметный аромат используемых Мелисентой благовоний на секунду достиг волчьего носа. Запах принёс порыв ветра, спустившийся сверху, так что воодушевлённый этим фактом громадный ликантроп продолжил своё восхождение.
На этот раз, пусть и при усилившемся ветре, всё прошло куда легче: следющий этаж являл собой длинную балюстраду, и пробравшись сюда, оборотень немного передохнул. По краям балюстрады располагались двери, одну из которых не составило труда открыть.
Едва Темнозор очутился внутри, как до его ушей донеслись какие-то едва слышные звуки. Теперь у него было целых два ориентира, вот только беда - почти ничего не видно, даже обладая недурным ночным зрением. Ещё вчера, гуляя по замку с вампиршей, оборотень заметил, что все окна здесь плотно закрыты тяжёлыми, не пропускающими свет снаружи, шторами. Тогда он разжился факелом. Сейчас же, не желая привлекать к себе внимания, он решил продвигаться как можно осторожней и наощупь. К тому же, приближающаяся гроза могла сыграть на руку - грохот грома немного заглушит его шаги.
Когда он вышел к лестничному пролёту на следующий этаж, снаружи уже вовсю бушевала гроза. Впрочем, сейчас вниманием Темнозора завладело нечто поистине странное в данной ситуации. Ещё на подходе к лестнице, свернув по коридору, оборотень заметил слабое свечение, и теперь он оказался непосредственно перед ним. Наверху, на перилах, стоял подсвечник с тремя зажжёнными свечами. И где-то рядом раздавались голоса. Кажется, один принадлежал Мелисенте...
Осторожно преодолев пролёт и ожидая какой-нибудь ловушки, Темнозор покрепче сжал лапой секиру и быстро осмотрелся. Тусклый свет свечей позволял увидеть широкий коридор с тремя дверьми - по каждой на стену, и теперь уже не было сомнений насчёт выбора пути - из-под двери справа мерцал свет от огня. Затаив дыхание и прокравшись к цели, Темнозор весь превратился в слух. По ту сторону двери низкий мужской голос произнёс:
- Вероятно, Герман мёртв и ты права. Вестей от него не было долго. Что ж, есть ещё кое-что, с чем нам нужно разобраться, дитя...
Голос затих, и вместе с воцарившеся тишиной, погас и свет. В том числе и на перилах лестницы. В тот же миг прямо над ухом Темнозора, кто-то прошептал:
- З"ря явир"ся.
Следом, не дав оборотню опомниться, его ударили в челюсть, а затем, схватив будто тряпичную куклу, его принялись швырять о стены, пол и потолок. Когда неведомый противник решил, что с оборотня достаточно, он отворил дверь и втащил мохнатое тело внутрь.
Темнозор тяжело дышал, в кромешной темноте свернувшись на покрытом ковром полу и ожидая своей участи. Каждый удар о стену был сравним с падением с высоты, достигавшей дюжину метров. Не будь он оборотнем, умер бы после второго или третьего удара. А так, вроде бы, несколько костей сломались. Дело поправимое, но не в нынешней ситуации. Что поделать, рыцарь, спасающий принцессу в замке из него не вышел, а вот волчья отбивная - вполне. От боли он даже пошевелиться не мог, не то, что драться.
Кто-то подбежал к нему, опустился на колени, и попытался закрыть собой. Мелисента.
- Прошу, не убивайте его! - вампирша была сильно напугана.
- Назови причину. - потребовал всё тот же низкий голос.
- Он... он... очень дорог мне. Он... мой возлюбленный! - поколебавшись, выпалила та.
Казалось, что будь вампирша поймана и её бы прогнали по улицам Морелата нагишом, она бы и вполовину не была бы так смущена, как сейчас.
- Он в"тор"гся в наши покои. - хмыкнуло то существо, что напало на Темнозор.
- Я тоже сюда вторглась. И мы, кажется, уладили это недоразумение. Он искал меня, разве это не очевидно? - парировала Мелисента.
- Ему нельзя здесь находиться. - раздался сухой, и, казалось, совершенно бездушный голос.
- Мы можем принять тебя, но не его. - пророкотало первое существо. - Он живой, и это опасно как для нас, так и для него. По твоим словам, за вами гонятся инквизиторы - и это уже плохо. Нам не нужно, чтобы все узнали о замке.
- Вы... чего, совсем... еханутые? - кашляя, прохрипел Темнозор. - Я знаю о замке... вашу мать, как же, сука, больно... я знаю... о замке... уже лет семь. Я тут, клять, дважды... перрежидал облаву... и ни одна... сволочь не возмущалась!
Казалось, из темноты усмехнулись.
- Считай, что лимит гостеприимства исчерпан. Скольких бы ты привёл сюда в следующий раз? Ты жив до сих пор лишь благодаря своей подруге. Но она останется с нами, а ты покинешь замок навсегда.
- Ага, ага... Вы мне хрребет... в муку ррастолкли - мне... на перрдеже... отсюда улететь пррикажете? Так что... пока я не восстановлюсь - террпите... мою компанию...

Темнозор был крайне удивлён тем, что его быстренько подправили какой-то магией. Вкупе с его регенерацией, процесс занял около десяти минут. Затем ему вновь велели выметаться. Медленно переставляя босыми ногами и сжимая в руке секиру, оборотень брёл к выходу. Рядом, понурясь, шла Мелисента. Снаружи всё ещё бушевала гроза, и Темнозор надеялся переждать непогоду в конюшне - авось, утром всё поутихнет.
- Послушай... - наконец промолвила вампирша. - Извини, что так вышло. Мне действительно лучше остаться здесь. Ну, а у тебя будет одной проблемой меньше. Думаю, здесь не единственное место, где ты способен перекантоваться, пока святоши не успокоются.
- Эх... Расскажи-ка, что это за твари такие? Когда мы вчера сваливали, ты тряслась от ужаса как банный лист. А сейчас...
- А сейчас мне позволено присоединиться к ним. Это вампиры, и каждый старше меня на несколько столетий. Мой учитель был одним из их клана. Они сильны и опасны, как ты мог заметить, владеют магией, и у меня нет причин им отказывать.
- А вот это вот - "мой возлюбленный" - это что такое было?
Если бы Мелисента могла краснеть, она бы непременно вспыхнула алой розой в это мгновение.
- Не вступись я, с тебя бы шкуру живьём содрали. - последовал ответ.
- И ты обеспокоилась судьбой моего ценного меха? Убийца, относящаяся к живым существам, как к еде, вдруг решила спасти ставшего бесполезным оборотня?
- Ты слишком привык полагаться на себя, Темнозор. Ты используешь окружающих, когда это нужно, а затем без зазрения совести выбрасываешь их, как мусор. Но далеко не все поступают так, как ты. Да и ты сам только что доказал обратное - моё спасение не принесло бы тебе выгоды, и ты знал это. Но всё равно полез в замок. Ты та ещё мразь и сволочь, но я знаю и другую твою сторону. Мне понравилось это наше путешествие, и ты показался приятным типом. Было бы обидно, погибни ты настолько нелепо и глупо.
- Ты точно сняла с меня те грёбаные чары?
- Да! Сколько раз тебе повторять?
- Значит, прощаемся?
- Пожалуй.
- Я буду в конюшне до утра. Гроза, знаешь ли... Так что, если есть желание...
- Тебя только что на ноги поставили, животное ты похотливое!
- Сложно сдержаться, когда такая красотка прижимается к тебе всем телом. Ну так что, прощаться будем?

Холод октябрьской ночи, горы, гроза - всё это было где-то далеко, в ином мире. А здесь, сейчас, Темнозор наслаждался жаром страсти.
Поначалу прохладная, кожа Мелисенты вскоре прогрелась от тепла его тела. Обнажённая вампирша творила настоящие чудеса. Их ласки были дикими и безудержными, подобно звериной сути Темнозора. Язычок Мелисенты извивался и дарил Темнозору такое блаженство, о котором он и помыслить не мог. Ни одна женщина из тех, с кем он был, не давала ему таких восхитительных ощущений. Сам он, между тем, увлажнял губы вампирши между её стройных, широко разведённых ног. В порыве страсти они покусывали друг друга (Мелисента забавно и восторженно постанывала, когда Темнозор стискивал клыками её бледно-розовые сосочки), гладили кожу, то и дело меняя позы, а когда, наконец, пресытились обычными тактильными нежностями, в ход пошли когти.
Спина Темнозора была мокрой от пота и крови, сочившейся из небольших порезов. Мелисента, активно двигая бёдрами на нём, полуприкрыла глаза и находилась в некоем экстатическом трансе. Оставив на груди оборотня небольшую, но глубокую ранку, она жадно припала к потёкшей оттуда крови, а Темнозор, достаточно увлажнив её упругое лоно, крепко прижал вампиршу к себе, и дал волю раскалённой лаве, дарящей ещё один миг наслаждения и счастья.
Грохот грома заглушил стоны радости обоих. Прощание завершилось, и подарок оказался чудесен. Так думали два сцепившихся в объятиях существа, однако то, что произошло в ту ночь на пике Лир, связало их судьбы меж собой ещё теснее...


Он не помнил, как уснул. Не помнил он и половину следующего дня - возможно, он просто в смятении обессиленно валялся на соломе, слушая шум ливня снаружи. Выходить под дождь не хотелось, да и вообще не было желания что-то делать. Внутри сознания густым туманом разлилась пустота, мысли путались, и даже холод почти не раздражал.
С наступлением сумерек, ливень превратился в моросящий дождик. Пора было уходить. Наступавшая ночь встретила его холодным ветром и слякотью. Сделав несколько шагов, оборотень оглянулся на замок.
- Вот, значит, как оно бывает... - хмыкнул он, и двинулся прочь.

Возвращаться в пригород Морелата сейчас было рискованно, да и надоедающие мысли о вампирше стоило прогнать, посему Темнозор решил пройти вдоль горной гряды к морю, а там по берегу добраться до портового городка Ингилита. В вечно воняющем порту всяко можно и напиться, и встретить кого-нибудь из знакомых. Махнуть на поиски каких-нибудь приключений - вот подходящая замена унынию и обществу всяких неживых графинь! При мысли об очередной авантюре у Темнозора внутри потеплело, настроение улучшилось, а на давно небритом лице появилась улыбка. Поправив на плече ремень с секирой, оборотень бодрым шагом направился к лесу, ибо идти под защитой разлапистых елей и сосен было куда сподручней, чем ковылять бобылём на открытом пространстве.
Не пройдя и половины пути к лесу, Темнозор услышал топот копыт. Кажется, пара лошадей. Запряжённых. Наверняка карета Мелисенты. Старый возница, должно быть, заметил его в поле, вот и мчится узнать, как проехать в замок. Вздохнув, оборотень всё же решил подсобить заплутавшему бедолаге, и пошёл навстречу.
Карета была уже близко, но лошади не сбавляли темпа. Сидящий на козлах кучер был неподвижен, и лишь внимательно смотрел на оборотня, пока расстояние не стало угрожающе мало. В этот миг он вскочил на ноги и, отбросив поводья, прыгнул на совершенно сбитого с толку Темнозора. Повалив оборотня в траву, кучер вцепился в него, странно хрипя. Теперь уже была заметна жуткая перемена в доброжелательном доселе человеке - его глаза налились кровью, кожа посерела, а разинутый рот явил взору оборотня длинные клыки.
Зарычав, Темнозор сбросил с себя вампира, но тот, едва приземлившись, напал вновь. Его стремительность поражала, а руки с отросшими когтями целились прямо в сердце. Ещё один выпад - и когти заскребли по железу - оборотень успел выхватить из-за спины своё оружие и одним махом отрубил кровососу руки по локоть. Кучер взвыл страшно, отчаянно, и к тому же очень громко. По полю пронеслось эх, убегая вдаль. Воспользовавшись секундным замешательством противника, Темнозор схватил его за горло, приподнял и со всей силы грянул оземь, пару раз добавив сапогом.
Вспомнились слова Мелисенты о новообращённых - их манит безумная жажда, и они готовы смести всё на своём пути. Но этот был довольно вялым и уж точно не разорвал Темнозора в один момент. Значит, он уже успел где-то наколобродить и даже проголодаться за прошедший день.
Придавленный к земле, вампир кряхтел и нелепо дёргал культями, тщетно пытаясь подняться.
- А теперь давай-ка поговорим. - сказал Темнозор, запрокинув голову кучера назад, и подставляя лезвие секиры под его шею.
- Пус... ти... От... дай... - хрип твари срывался на визг и уходил в низкое бульканье. - Тепло... Пить... Жжёт!! Внут... ри... жжёт! Пустиииии...
- А лошадок пожалел, что ли? Фигли на меня бросаться?
- Лошади - не то... Не та кровь... Порченая...Дай... пить! Дай... крови!
- Я смотрю, тебе совсем хреново, аж мозги спеклись. - вздохнул оборотень. - Ладно, давай так: я дам тебе крови, если ты ответишь, кто тебя обратил и зачем.
- Силой... обратил... Пой...мали. Я не хотел! Голод жжёт! Велел найти... тебя... И её...
- Кто?
- Он... с монахами... Инквизиция... ищет. Уже... здесь! Пусти! Рядом кровь! Стучит! Стучит! Стучат!! Пустииии!
Темнозор поднял вампира, и, продолжая удерживать за горло, огляделся вокруг. Со стороны, откуда приехала карета, виднелись силуэты всадников. Пока достаточно далеко.
- Вампир среди крестов, говоришь? - переспросил он. - А не из замка ли?
- В замке... вампиры?! - кучер, похоже, серьёзно перепугался. - Нет, нет... нет... Пусти! Пусти...
- Давай, дуй к тем парням! - Темнозор толкнул вампира по направлению ко всадниками, а сам рванул к лесу.
Однако случилось именно то, чего он и опасался - спятившему голодному кровососу было проще напасть на того, кто был ближе. Сзади раздалось шипение, и развернувшийся оборотень ударом секиры сбил прыгнувшего на него вампира с ног. Не дожидаясь дальнейших действий от безумца, он с размаху всадил оружие в голову безумцу. Тот затих, а Темнозор, выдернув секиру из черепа вампира, что есть мочи помчался в спасительную лесную чащу.
Карета с лошадьми была уже где-то очень далеко, и воспользоваться одним из двух чудо-скакунов, дабы оторваться от неизбежно приближающихся инквизиторов, возможности не было. В полумраке Темнозор уже мог разглядеть стволы деревьев, становившиеся всё ближе, как вдруг на бегу заметил и ещё кое-что. Из леса, прямо к нему навстречу, мчались ещё пятеро рыцарей. Засада была тщательно спланирована.
Собравшись с духом и силами, оборотень попытался обогнуть всадников, но это было неравное состязание. Что-то врезалось ему в затылок, он потерял равновесие и упал в траву, а подъехавшие рыцари накинули сверху сеть. Вокруг орали люди, но ушибленная голова гудела сильнее.
- Что ж, - горько произнёс Темнозор. - это пиндец...


Он не знал, сколько его тащили - может, версту-две, а может, и нет. В лесу инквизиторы разбили лагерь, выбрав пристанищем широкую поляну с протекающим поблизости ручьём. Было уже темно, люди жгли костры и вполголоса переговаривались. Темнозора приволокли в шатёр, расположенный в центре лагеря, и бросили перед уже знакомой ему парочкой. Рыцарь Годрик и жуткий кардинал в капюшоне одобрительно переглянулись.
- Великолепно! - похвалил солдат Годрик. - Хотя я надеялся и на упырицу.
- Он был один, брат Годрик. Больше никого в округе не было. - пробасил один из рыцарей.
- Что ж, теперь её поимка - лишь вопрос времени. Она лишилась своих слуг, и изловить её станет проще.
Сказав это, командир рыцарей замолчал, разглядывая пойманного оборотня. Тот, в свою очередь, поддержал игру в молчаливые гляделки.
Годрик был весьма молод, высок и наверняка атлетичен, иначе бы не двигался так легко и естественно в своих доспехах. В остальном, он имел внешность заурядную: потрёпанное оспой лицо, большие выразительные глаза, чёрные волосы, стриженные "под горшок", и лёгкая небритость - вот и всё, что можно было о нём сказать.
- На вид ты неотличим от человека. - задумчиво изрёк, наконец, он.
- Мне это за комплимент считать? - усмехнулся Темнозор.
- Я с детства симпатизировал волкам. - не обращая внимания на колкость, продолжил рыцарь. - Мы можем договориться по-хорошему. Ты расскажешь мне, где прячется твоя хозяйка, и избежишь костра.
- Она мне не хозяйка. А по-плохому, стало быть, будет вам радость - пытки?
- Непременно. Его высокопреосвященство кардинал Харро - мастер в этом деле, уж поверь.
- Ладно, ладно. Ты мне вот что лучше поясни, чем вы вампира подкупили, чтобы он на вас работал?
- Это было весьма просто. - отмахнулся Годрик. - Он был слаб и голоден, так что принудить его найти упырицу не составило труда...
- Да я не про старика, дурень! - сплюнул Темнозор. - Его обратили-то всего день назад, а до этого он был жив-здоров. Среди твоих ребят есть вампир, который его обратил. И если ты до сих пор этого не знаешь, то у меня для тебя неважнецкие новости.
Годрик ошарашенно уставился на обротня.
- Что за потешную чушь ты несёшь? Тебя по голове ударили сильнее, чем стоило? - ласково, почти по-отечески поинтересовался у Темнозора кардинал, до того молчавший. - Сам подумай, разве упырь может быть одним из нас? Ходить днём, молиться, есть и пить простую пищу и не жаждать крови людской?
- Ну, при мне, например, несколько штук выглядели как бесплотная чернота. - пожал плечами Темнозор, снова поёжившись от манеры общения этого святоши. - Факт, ребята, в том, что кучер всю дорогу был человеком, а потом уехал - и уже вампир. Кстати! Он ведь увозил на карете епископа! Если вы встретили кучера, то и дедульку должны были отыскать. Тот подтвердит мою правоту.
- Боюсь, это невозможно, господин оборотень. - возразил Харро, вновь улыбаясь. - Епископ Климент был спасён из лап кровососа, и на рассвете отбудет с несколькими нашими братьями в столицу. Он очень плох, и лежит в забытьи и горячке.
- Твой мёртвый сообщник ослепил несчастного и отрезал ему язык! А затем бросил одного у леса! Что за извергом нужно быть, чтобы совершить такое?! - в гневе выпалил Годрик.
- Кто бы говорил... - ухмыльнулся Темнозор. - Ладно, хер с вами. Ты обещал, рыцарь. - напомнил он. - Вампирша умотала к морю, там её ждёт какое-то судёнышко, чтоб отвезти в Зиран. Куда точно - мне не говорили, но полагаю, в Нишар, не иначе. Всё, господа, что знал - то продал.
- Серьёзно? Ты подозрительно быстро всё выложил. - заметил кардинал.
- Ну, а чего вола за яйца тянуть? - оборотень был само спокойствие. - Я вон и по Стрейфу слёз не лью. Ну что, я пойду?
- Определённо, пойдёшь. - Годрик хлопнул в ладоши и двое солдат подошли к Темнозору. - Я рыцарь слова. Я обещал, что за помощь Священной Инквизиции ты избежишь костра. Так и будет. Отведите его в лес, подальше, - велел он подчинённым. - и прикуйте там. Оставьте рядом факел.
- Мне даже смешно немного от твоих методов! - оскалился пленник. - И что дальше, голодом меня заморишь?
- Ты передаёшься в руки его высокопреосвященства. Он исповедует твою грешную душонку. - бросил, удаляясь, Годрик.

Стоящего на коленях оборотня раздели, развели ему руки в стороны и приковали железными цепями к двум росшим друг напротив друга соснам. Всё это время ещё четверо инквизиторов держали свои мечи у шеи и живота Темнозора, не позволяя ему хоть как-то противостоять сковыванию. Заключая руки оборотня в кандалы, один из рыцарей, улыбаясь во всю свою здоровенную рожу, заметил:
- Если в богов каких веруешь - молись изо всех сил. Кардинал творит такие вещи, какие даже драным эльфам бы в кошмарах не привиделись, с их-то блудливостью.
Удостоверившись, что цепи прочные, довольные инквизиторы удалились прочь, заботливо оставив возле сосен шест с факелом и деревянный стол. Оборотню стало совсем нехорошо - мысль о том, что его может выпотрошить этот жуткий тип в капюшоне, вызывала панику. Он попытался раз-другой подёргать цепи, но результата это не принесло. Превращение в волка грозило разорвать ему запястья из-за тесноты кандалов на нём, и в этом тоже было мало приятного.
Жить хотелось ужасно, а положение выглядело безвыходным.
- Эй, бородатый старик-волшебник! - срываясь на истерический хохот, крикнул в темноту Темнозор. - В сказках и легендах ты обязательно появляешься в такие моменты и спасаешь всяких-разных недотёп! Давай, пора уже! Где ты там? Ты же не сдох от старости, пока ждал своего бенефиса?
В темноте раздался тихий смешок. Прикрывая рот рукой в бархатной перчатке и чуть ли не давясь от смеха, к оборотню шёл кардинал Харро, неся деревянный ящичек.
- Эй, слушай, мы ведь ещё можем договориться. - выпалил Темнозор.
- Тебе нечего предложить. - безмятежно парировал кардинал. - Хотя я надеялся на более интересные ходы с твоей стороны. Однако, друг мой, ты больше не нужен.
Он раскрыл свою коробку и принялся выкладывать на стол всевозможные пыточные устройства, а Темнозор, лихорадочно размышляя о способах побега, случайно бросил взгляд на факел. Тот горел достаточно хорошо, чтобы можно было разглядеть пространство вокруг. В том числе, стол, кардинала, тени... Одинокие тени стола и шеста от факела!
- Подчас в этом мире ужасно скучно живётся. - вздохнул кардинал, раскрыв в широкой улыбке клыкастый рот и блеснув алыми огоньками из-под капюшона. - Приходится придумывать себе развлечения...
- Например, пытать безоружного оборотня по ночам?
- Ну что ты, это всего лишь лёгкая закуска в сравнении с общим полотном пиршества. Подумай хорошенько, я в самом деле похож на того, кто преследует бедную девочку в компании инквизиторов?
- Ты меня болтовнёй запытать решил?
- Шутить изволишь... Похвально. Видишь ли, мне прекрасно известно, что графиня Мелисента cейчас находится в замке в горах. Ты фактически закончил за меня исполнение плана. Мне лишь осталось направить Годрика, как овчарку, ведущую овец, в нужную сторону.
- То есть, ты... собрался убить не только её, но и остальных?
Вампир вновь рассмеялся.
- Я не собирался её убивать. Как и прочих обитателей замка. По крайней мере, не сейчас. Ты сам признался на допросе, что встретил их. А раз так, то ты должен понимать противовес сил. Три десятка вооружённых храмовников в темноте огромного здания против тех, кто обитает в нём...
Темнозор понурился, вспоминая переломанные кости. А ведь он и сам может поубивать немало крестов, если его сейчас расковать.
- Мелисента - приманка... Ты вёл их на убой. - догадался он.
- Ты поднялся в моих глазах, мальчик! - легонько похлопал в ладоши Харро. - Охотничьи псы гонят жертву в ловушку. Важный фактор в такой игре - ни охотники, ни жертва не должны знать о том, для кого именно эта ловушка расставлена. Наблюдать за юной и неопытной хищницей было невероятно интересно. Это не матёрый убийца. Что с такого взять? Он не экспериментирует, не планирует, не ошибается... Лишь делает привычные, отточенные ходы. В конце концов, большинству станет понятно, что с ними играют, ведут по определённому маршруту. А здесь - чистый хаос! Искреннее желание сбежать и спрятаться, отчаяние, злость! Она оправдала мои ожидания.
- А мне за помощь приз не полагается? Например, освободить там...
- Ты - лишь орудие, которое она хитроумно использовала. Она могла вообще не встретиться с тобой, а мчаться дальше. Но она умеет замечать детали, и в этом мы похожи. В том, кто она сейчас есть, именно моя заслуга.
- Ты-то здесь при чём? Её обратил другой вампир.
- О, так ты в курсе её истории? Значит, большую часть мне пересказывать не потребуется. Мы с Германом - её создателем - были в хороших отношениях, и кто бы, как ты думаешь, сумел надоумить его на сближение с юной графиней? Кто, имея связи в Инквизиции, мог бы оповестить об этом её родню? Ну, и в заключении, хромой старик и десяток монахов зарубили вампира, которому более двухсот лет? Ты правда в это поверил?
- О тебе она не упоминала.
- Отнюдь не обязательно красоваться перед всеми, чтобы сделать один точный и быстрый удар оттуда, откуда ты не виден. А затем - поехать в город и засвидетельствовать нападение вампира на родовое поместье.
- И всё ради того, чтобы привести толпу крестов сюда и скормить их?
- Я же сказал - скука толкает нас на прогулки по извилистым дорожкам, в обход прямых путей. Герман был слаб. Не физически. В нём не было страсти, жажды, силы разума и дальновидности. Всё, чего ему хотелось - кутить и вести светскую жизнь. Никому не нужен бесполезный пожиратель чужих душ, сердцеед и транжира. Поэтому его можно было заменить. В Мелисенте есть стремление к совершенствованию, жажда знаний и недурной ум.
- Мда... А мне ты это зачем растрепал?
- Ты интересовался - я отвечал. Кажется, это работает так. Ну, и теперь отпускать тебя - уж точно не в моих интересах.
- Сукин ты сын... - прорычал Темнозор.
- Кто бы говорил! - передразнил его вампир, приближаясь со скальпелем в руке.


Темнозор уже с трудом соображал, что происходит. Кардинал развлекался не один час: вгонял раскалённые иглы ему в мышцы, резал кожу, протыкал плоть крюками...И всё же оставил его в живых. По крайней мере, оборотень был жив, когда начало светать.
Перед тем, как уйти, вампир заткнул кляпом рот Темнозора, шепнув напоследок:
- Как любой гурман, я растягиваю удовольствие. Вернусь в ближайшие ночи, не скучай.
Из-за стволов деревьев можно было заметить, как копошатся люди, собираясь в путь. Шатры собрали, и, погрузив на телеги, часть воинов ждала приказа командира. Монахи спешно суетились и проверяли оружие на исправность.
Кто-то вылил на Темнозора целое ведро воды. Это немного привело его в чувство и даже чуть притупило боль. Подняв голову, он увидел Годрика - доспехи начищены, меч в ножнах, в левой руке шлем. Позади него к отряду уходил солдат с пустым ведром.
- Надеюсь, за эту ночь ты хоть немного раскаялся в своих грехах. - произнёс рыцарь. - Я пришёл попрощаться. Его высокопреосвященство посвятил меня в твои признания. Мы знаем, что ты утаил сведения о замке, и мы уже идём туда. Скоро с твоей хозяйкой будет покончено.
Темнозор хотел рассмеяться, но выдавил из себя лишь сиплый кашель. Ему было что сказать - пожалуй, поэтому Харро и воспользовался кляпом. А вид воодушевлённого скорой победой рыцаря в свете последних событий был забавен. Оборотень попытался помахать тому на прощание рукой, но мышцы не слушались и ужасно болели.
- Я не разделяю желания кардинала оставлять тебя здесь на голодную смерть. - вздохнул Годрик. - По мне, это слишком уж жестоко. Даже по отношению к тебе. Но не мне оспаривать повеление кардинала. Я буду молиться, чтобы Всевышний послал тебе скорую смерть.
"О себе лучше помолись. Ты бы хоть раз, кланяясь своему кардиналу, глянул бы на его тень. У них с твоим богом имеется что-то общее." - мысленно ответил ему Темнозор, и вновь принялся изучать лесную почву у себя под ногами.
Вампир вернулся через одну ночь. По-прежнему носящий личину кардинала и одетый в красную мантию с накинутым на голову капюшоном, он, перед тем как продолжить пытки, заставил оборотня поесть.
Темнозор, мучимый жаждой и голодом, не раздумывая, жадно припал к протянутому куску сырого мяса, наслаждаясь его свежестью, мягкостью волокон и текущим при укусах соке. Сейчас эта подачка казалась самым прекрасным блюдом в его жизни. Покончив с трапезой, он принялся большими глотками пить воду из заботливо протянутого вампиром кувшина.
Харро подождал, пока Темнозор опомнится и переварит еду, надоедая ему своей трескотнёй и издевательски изображая проповедника, а затем, что-то мурлыча себе под нос, принялся за исследование болевого порога оборотня, погрузив того в пучину страданий и отчаяния.
Слегка затянувшиеся к тому времени, раны оборотня заныли с новой силой. Харро взрезал их, прекрасно понимая, что под свежими рубцами скопилось немало крови. Вид кровоточащего тела возбуждал вампира почти также, как час назад свежее мясо - Темнозора. Он не гнушался слизывать багряные капли с обнажённого тела, будто дегустируя их на вкус.
Когда ночь, наконец, решилась сдать свои позиции, уступив хмурому рассвету, лже-кардинал собрал инструменты. Перед тем, как уйти, он бросил тяжело дышащему и обессиленно висящему на цепях оборотню:
- Я постарался не доводить тебя до бессознанки сегодня. Просто хочу, чтобы ты понимал то, что я скажу. Сегодня ты съел правую ногу Годрика. Надеюсь, тебе она пришлась по вкусу. До скорых встреч!


Харро не появлялся уже два дня. Сложно было сказать, хорошо это теперь или нет. Когда кардинал приходил, наступал сущий ад. Вампир издевался не только над телом Темнозора, но и над его разумом. Однако при этом он всегда сытно кормил своего пленника, заботясь, чтобы тот не умер с голоду раньше времени. Впрочем, жажда всё равно мучила Темнозора, он сходил с ума и полагал, что его палач стремится именно к такому исходу пыток, проверяя, что сдастся первым - тело или дух.
В эту ночь вновь шёл ледяной ливень, и оборотень, запрокинув назад голову, жадно ловил капли воды, падающие с неба и стекающие с голых веток деревьев. Состояние его тела было плачевным - стоило ранам едва затянуться, как Харро вновь и вновь почти обескровливал его. Долгие ночи он коротал с болью и одиночеством, уже не зная, сколько всего пыток выдержал.
С каждым днём становилось всё холоднее, и зафиксированное в одной коленопреклоненной позе обнажённое тело Темнозора испытывало на себе все прелести осени. Он как мог старался шевелить конечностями, чтобы не дать им атрофироваться, но всё чаще задумывался о возможности обморожения. Задумывался... Когда это было последний раз? Сейчас в его голове царил настоящий хаос. Иногда ему казалось, что из него хотят сделать настоящего зверя, тупого, не способного думать и чувствовать, но всё же покорного и кровожадного. Впрочем, звери хотя бы умеют мыслить, а вот он здесь скоро окончательно свихнётся. Или уже?
Подтвержением этой случайной мысли стал идущий в лесной темноте силуэт. Отчаяние сдавило грудь, и Темнозор едва не заплакал, решив, что настал час очередной пытки, однако...
Однако это был не Харро. Вампир был высок, всего несколькими дюймами ниже самого Темнозора, и шаг его был неизменно лёгок и быстр. Идущее же к оборотню существо выглядело намного ниже кровожадного душегуба и передвигалось острожно, то и дело останавливаясь и будто прислушиваясь. Темнозор слишком ослаб, чтобы рассмотреть загадочного гостя, сил почти не осталось.
"С чего вообще здесь кому-то взяться?" - решил он, опустив голову. - "Вот уже и глюки начались..."
Неожиданно холодная мокрая ладонь коснулась его щеки. Кто-то опустился рядом.
"Знатно накрыло..." - заметил оборотень.
- Гобнюк... - донёсся до его ушей женский голос. - Ёханый гобнюк... Я ему в рот свинца налью, а кишки из жопы вытащу!
Темнозор не верил своим ушам. Между тем его голову приподняли, и он ошалело уставился на бледное прекрасное лицо в обрамлении белоснежных намокших волос.
- По крайней мере, ты ещё жив. - выдохнула Мелисента, и тотчас припала губами к его губам. - Прости... Если бы я узнала раньше... Он ответит за это!
Всего два взмаха руками - и вот уже цепи, столько времени державшие его, разбиты. Онемевшие руки бессильно обвисли, и Темнозор со стоном рухнул бы на землю, если бы Мелисента не подхватила его. Перекинув через своё хрупкое плечико его изувеченную руку и стараясь удержать оборотня, не способного стоять самостоятельно, она сама едва не упала.
- И что теперь? - откуда-то из темноты раздался второй женский голос, более спокойный и звучащий очень мелодично, как-то по-эльфийски.
- Теперь помоги мне дотащить его. - раздражённо ответила вампирша.
От дерева отделилась доселе незаметная фигура, подхватила Темнозора со второго бока, и, вдвоём с Мелисентой, они понесли оборотня прочь от места его многодневных мучений. От всего пережитого тот вскоре потерял сознание.


"Его Святейшеству
Первосвященнику Тиквана Эрнальду IV.

Преклоняя колени пред вашим величием, пишет вам слуга Всевышнего, инквизитор Тарик из Морелата.
Тяжкие времена настали для Инквизиции Пригорья. Страна сия, хоть и населена невеждами да нелюдями сверх меры, но превыше того, подвергается гнёту чудовищ кровожадных. В начале сентября месяца, как вам, вероятно, известно, прибыли в наши края братья из Святой Столицы, преследующие некую упырицу, графиню Лантийскую из Флерии родом. Как выяснилось позже, особа сия вступила в коварный сговор с местными нелюдями-лиходеями, охотником на нечисть Стрейфером Топором, урождённым презренным полуорком, а такоже двуликим чудовищем, оборотцем, именующимся Темнозором. Последний совместно с упырицей долгое время ускользал от погони, однако же полуорк был пойман, признал вину и предан был огню очищающему на площади Морелата.
Однако не стал бы ваш покорный слуга писать вам письмо сие, ежели бы не страшные обстоятельства и гнуснейшее преступление, совершённое проклятыми чудовищами. Был похищен ими наш епископ, его преосвященство Климент Морелатский, мудрый и скромный слуга Всевышнего, немало лет отдавший во служение Его.
Велико было горе наше, но и вера наша велика, и потому, отринув праздные стенания и оплакивания потери, ринулись мы, примкнув к отряду рыцаря сира Годрика из Саронии, в погоню за преступниками нечистыми. Благодаря силе веры нашей, а такоже проницательности и уму его высокопреосвященства кардинала Харро, прибывшего с отрядом сира Годрика, обнаружена была карета злодейки, кучер её, упырь, лишённый рассудка, и несчастный наш епископ Климент, лишённый очей и языка своих. Воистину, нет прощения столь ярой жестокости! Сама Тьма породила этих двоих - упырицу и оборотца, дабы травили они род людской порчею своею, но Всевышний был с нами в ту пору. На следующий день, двадцатого сентября, счастливым провидением, оборотец Темнозор, дьявольское отродье, был пойман и под пытками признался, что сообщница его скрывается неподалёку.
Воодушевлённый успехом, храбрый сир Годрик с отрядом направились к пику Лир, что в Горах Троллей, вознамерившись застать кровожадную графиню врасплох и изничтожить навеки. Нас же, братьев из Морелата, послал он обратно в столицу с несчастным его преосвященством.
С той поры минуло уж более месяца, но вестей от братьев наших нет ни одной и поныне. Приход наш обеспокоен судьбою их, и страшимся мы, что смелые мужи сгинули в горах, пав жертвами козней сил Тьмы. Быть может, удалось им сразить чудовище кровожадное, однако же один из братьев наших, проповедовавший крестьянам на востоке близ гор, клянётся, что своими глазами видал волка цвета чёрного, да роста немалого, что свидетельствовать может о побеге оборотца Темнозора из плена тикванских братьев. Засим, не верим в то, но основания есть, что Темнозор тот - сам, или подговорив троллей горных - погубил достойнейших воинов, волю Всевышнего исполняющих. Страшимся мы, что живо дитя Тьмы, и скрывается в Горах Троллей и поныне.
Засим просим Вашу Светлость о заступничестве и помощи из Тиквана. Ждём ответа вашего и молимся за здравие ваше, во славу Всевышнего!

Слуга Всевышнего, инквизитор Тарик.
Морелат, Пригорье, 6 ноября 163 года Эпохи Раздора."


- Смотри-ка, что я тебе принесла! - раздался голос у двери.
Оборотень вздрогнул от неожиданности. Вампирша всегда появлялась беззвучно - ни стука сапог о половицы, ни скрипа двери. Даже острые волчьи слух и обоняние не выявляли никаких признаков приближения гостьи, прежде чем та возникала будто из ниоткуда. Это немного раздражало, но Темнозор был рад тому, что она вновь навестила его. И вдвойне был рад, когда увидел, что Мелисента держала в руках.
- Откуда... Каким лешим ты её откопала?! - оборотень не мог налюбоваться громадной секирой, так и эдак разглядывая оружие. - Это ведь та самая!
- Я знала, что ты будешь безумно рад. - улыбнулась вампирша. - Когда мы разоружали инквизиторов, обнаружили и эту твою игрушку. Я не хотела приносить её, пока твои руки были слабы. Чего доброго, оттяпал бы себе что-нибудь, не удержав её...
- Ты просто чудо! - Темнозор, поставив секиру к стене, схватил Мелисенту на руки и подарил жаркий поцелуй.
Шли дни и недели... Темнозор обрёл убежище в деревушке на востоке Пригорья, севернее пика Лир, и жил там вполне припеваючи. Местные побаивались его, особенно первое время, но всё же не гнали прочь и иногда даже приходили за помощью в каком-нибудь нехитром дельце. Кошмары пыток постепенно забывались, разум излечивался, а частые визиты Мелисенты ещё больше способствовали улучшению его состояния.
Графиня, по её словам, стала ученицей одного из могущественных вампиров, и делала на этом поприще успехи. Как-то раз она даже принесла с собой ту самую вампирскую книгу, с которой не расставалась даже в карете, и оборотень, несмотря на свою нелюбовь к чтению, нашёл содержание этого трактата довольно полезным для ознакомления.
- Тебе не помешает узнать о нас больше, на случай столкновения с кем-то... С кем-то недружелюбным. - заявила Мелисента.
"Сангвистикум" оказался просто кладезем полезной информации, начиная от истории легендарной Войны Света и Тьмы, окончившейся более трёх тысяч лет назад, и заканчивая происхождением и анатомическими особенностями самих вампиров. Впрочем, Темнозор читал медленно, и потому, к моменту визита Мелисенты с секирой, одолел едва ли пятую часть всего тома. Нередко, вдохновившись прочитанным, его начинало тянуть на философствование.
- Интересно, как называется тот, кто спит с трупами? - протянул он, лёжа на кровати.
- Некрофил. - хмыкнула Мелисента, расположившись на нём сверху и проводя коготками по его волосатой груди. - А тот, кто спит с животными - зоофил!
- Я же не животное.
- А я не труп!
- Я этого и не говорил.
- Но подразумевал!
- Прекрати, я не хотел тебя обидеть. Я же тебя люблю... - и это было самой настоящей правдой. У Темнозора было достаточно времени, чтобы взвесить все имеющиеся факты, и прийти к подобному выводу.
- Ты колючий, побрейся...
- Да ну на хрен.
- Если не побреешься, будешь заниматься любовью со своей рукой!
- Тогда будешь пить кровь сама у себя!
- Ах так?
Мелисента выгнулась дугой, а затем попыталась укусить оборотня в запясьте. Тот игриво принялся бороться с ней, и вид громадного голого волосатого мужика, который вертится на постели, пытаясь не дать себя укусить миниатюрной обнажённой девушке, похожей на нимфу, кого угодно ввёл бы в ступор. На счастье обоих, никто из крестьян не подглядывал за этими игрищами той ночью. Наконец, Темнозор поддался, позволив любимой впиться в его руку и сделать пару небольших глотков. Затем они вновь спокойно улеглись на своё ложе.
- О чём ты думал, пока я пила твою кровь? - промурлыкала Мелисента.
- Ну... Пусть будет так: если бы я был персонажем книги и мой создатель любил меня как своё чадо, почему он не создал меня богатым, знаменитым, самым сильным и счастливым?
- Видимо, потому что он действительно тебя любит.
- Да неужели?
- Если бы ты был героем какой-нибудь истории и обладал всем, чем хочешь, то ты бы не существовал. Твоя сущность ограничивалась бы декоративными свойствами, ведь нет смысла писать о чём-то, когда всё есть! События твоей жизни происходят именно потому, что твой создатель тебя любит. Ты думаешь и осознаёшь их, поэтому ты на самом деле самый счастливый. Ты существуешь. Повествование рассказывает о тебе, а не о других.
- Не хочешь ли ты убедить меня, что я герой одного из этих твоих пыльных фолиантов?
- Дурья твоя башка. Начал как философ, а закончил как деревенщина неотёсанная.
- Ну, на самом деле, я думал о твоих сисеньках, радость моя.
- Всю атмосферу испортил...
- Но ведь на них же невозможно не любоваться. Эх, вот в такие моменты я и правда счастлив.


Снег накрыл Пригорье мягким белоснежным одеялом, а солнце едва светило за серой пеленой нескончаемых туч. Всё затихло, замерло в объятиях морозной зимы. И как раз за это Темнозор не любил данное время года - все проваливались в сон, кругом стоит тишина, а куда ни глянь - белая равнина. Даже его любимые забавы - напугать вечерком окрестных обитателей - сходили на нет. Вялые, унылые простолюдины подчас и вовсе его не замечали. Даже молодые люди и девушки были не так чутки к его проделкам, а детей пугать - последнее дело для оборотня: эти сами чего хочешь навыдумывают.
Как тот сын пастуха на северной окраине Пригорья - всего раз по дурости Темнозор в волчьем обличье наткнулся на него со стадом... Тот орал потом так, что полсела сбежалось. Темнозор был тогда ещё не слишком опытен, и пытался заткнуть сорванца, обернувшись в человека. Глупо вышло. Деревенский паренёк был малость туповат - что, впрочем, не редкость в сельской местности - но хорошо запомнил оборотня, жившего в ту пору неподалёку от леса в шалаше. Всякий раз, как тот собирался в село за чем-нибудь, у мальца при виде его будто крышу срывало, и он начинал орать на всё поле визгливым мерзким голосиной. Крестьян это тоже бесило, но, как говорится, яблоко от яблони - факты связать воедино у них не выходило, что позволяло Темнозору проживать на прежнем месте ещё некоторое время. В конце концов, у местных выработался иммунитет к истеричным воплям малолетнего придурка, а вот темнозорово терпение в один прекрасный день лопнуло.
Похороны загрызенного горлопана отмечали как свадьбу. Но и тут не обошлось без конфуза: приглашённый на пирушку Темнозор оказался крайне восприимчив к местной настойке, его быстро развезло, в общем кутеже он сполз под стол, там обернулся в волка и принялся спьяну выть. Что было после, он помнил с трудом. В обрывках воспоминаний мельтешили перепуганные бабы, он, по-прежнему в облике волка, бежал по улице, а за ним гнался какой-то старый, но здоровенный пёс, который, кажется, не столько гнал чужака прочь, сколько принял того за привлекательную суку. К счастью, дальше деревенского плетня пёс бежать не стал, а оборотень наутро завидовал вчерашнему герою торжества, страдая чудовищным похмельем.
Именно подобным воспоминаниям о былом и предавался Темнозор от нечего делать последнее время. Воистину, ему было чудовищно скучно, и лишь Мелисента скрашивала своими визитами его унылые будни. Только из-за неё он торчал в этой тухлой деревеньке. Графиня и сама временами замечала, что не прочь пуститься с ним в какое-нибудь путешествие, но всё упиралось в обучение у старших сородичей в замке. По её словам, она слишком зависела от смены дня и ночи и недостаточно поднаторела в необходимых знаниях своей сущности.
Этим зимним вечером, когда оборотень, расположившись в кресле возле печки, уныло выстругивал какую-то жуть из деревянного чурбачка, вампирша явилась вновь. Молча пройдя к Темнозору, она села ему на колени и прильнула к его груди так, будто страшно устала.
- Вот так номер! Ну, здравствуй. - оборотень обнял Мелисенту, но, заметив её полный печали взгляд, насторожился. - Тааак, что случилось?
- Для начала успокойся и не бесись. - не сразу ответила она. - До нас дошли слухи, что из Тиквана сюда снова движется отряд. Не такой, как прежде - десятков пять рыцарей и пара-тройка дюжин монахов.
- Кардинала среди них нет? - буркнул оборотень.
- Не смешно. На сей раз это не какое-то там баловство древнего маразматика. Они как-то узнали о нас. Или скоро узнают. И тогда скрываться в замке станет невозможно. Глава клана принял решение. Мы покидаем Пригорье и перебираемся в другое место.
- Что? - опешил Темнозор. - Я... Не, пойми правильно, это... хм, ну, странно. Почему твои покровители испугались отряда, чуть большего, чем предыдущий?
- Любому кретину станет ясно, что тут не всё гладко, если возле гор исчезнет и второй отряд,. Тролли на местных особо не нападают - им и в горах хорошо. Но если даже подумают на них, Инквизиция не остановится перед тем, чтобы изрядно с ними повоевать, мы оба это знаем. Поднимется серьёзная буча, и наше убежище рано или поздно раскроют. А раз так, то с глупых громадин все переключатся на нас, и средств на наше истребление не пожалеет никто. В любом случае - это убежище на ближайшие десятилетия перестало быть безопасным.
- Ладно. - пожал плечами оборотень. - Когда отбываем?
Мелисента опустила глаза и снова некоторое время молчала.
- Тебе нельзя с нами. - наконец, тихо ответила она. - Погоди, выслушай. Это не просто путешествие. Не то, о чём мы с тобой фантазировали. Я ещё недостаточно сильна, чтобы бодрствовать подолгу. Всю поездку я, как и остальные, буду спать. С нами будут рабы под гипнозом, а руководить всем будут патриархи клана, самые сильные и опытные. Напомню, что вампиры - кровожадны и лишены каких-либо моральных принципов. Тогда, в замке, тебя избила одна из таких. Но даже её сила и жестокость далеки от коварства старших. Поэтому я не хочу, проснувшись, обнаружить, что тебя убили, растерзали, или чего похуже с тобой сделали. Понимаешь?
Темнозор молчал, уставившись в стену напротив. Слова вампирши сильно задели его за живое, и в то же время, шокировали. Несколько минут ему потребовалось, чтобы хоть как-то собраться с мыслями.
- Значит, миграция комаров-переростков... - голос звучал чересчур зловеще из-за пересохшего горла. - И что потом? Куда вы направляетесь?
- Я не знаю. - вздохнула Мелисента. - Это держится в тайне. Глава клана не слишком-то доверяет некоторым из нас. Подозревает, что кое-кто может посодействовать Инквизиции. Как в тот раз.
Ухмылка Харро и его фигура, облачённая в мантию, на мгновение всплыли в памяти оборотня, и он поморщился, гоня эти воспоминания прочь.
- Если у того типа такая паранойя, почему он тебя выпускает погулять всякий раз?
- Справедливо подмечено. За мной следят магическим способом. Не напрямую, ментально... Узнать, где я и что делаю, они могут не глядя. Так что расслабься, тебя они не видят. Знают лишь, что у меня свидание, и ты не из числа тикванских ублюдков.
- Расслабишься тут... Выходит, снова прощаться пришла? Последняя ночь вместе?
Вампирша кивнула и сильнее прижалась к Темнозору. Казалось, она была готова расплакаться, если бы могла.
- Я не знаю, что будет потом. - сказала она. - Но я хочу запомнить каждый миг этой ночи, проведённый с тобой. Я не хочу грустить и страдать. Воспоминания должны быть счастливыми.
Темнозор поднялся, ссадив с себя Мелисенту, достал с полки бутыль вина, и разом выпил половину.
- Тогда не будет медлить. - заявил он.

Почти каждый раз, погрузившись с Мелисентой в бурю страсти и взаимного удовольствия, он едва мог наутро вспомнить, как и чем всё кончилось. Так случилось и на этот раз. Проснувшись и оглядев пустое пространство на кровати рядом, оборотень в сердцах треснул кулаком по стене. Не столько из-за очередного провала в памяти, сколько от осознания потери. Удар вышел что надо - с деревянного потолка прямо на лицо полетела куча пыли. Злобно чихнув, Темнозор встал, и, в чём мать родила, вышел на улицу.
Ещё один удар кулаком пришёлся по корке льда, покрывшей за ночь воду в бочке. Как следует умывшись, оборотень вернулся обратно в дом и с силой вытерся полотенцем, которое едва не порвал надвое.
То, что овладело его мыслями и чувствами, было похуже похмелья, и Темнозор, чертыхаясь, вытряс пыль с кровати, а затем в отчаянии рухнул на своё ложе вновь. Около часа он просто приводил мысли в порядок и прокручивал в голове слова вампирши, взвешивая все плюсы и минусы.
Когда же, наконец, он поднялся, и, одевшись, собрался чем-нибудь позавтракать, то обнаружил на столе конверт. Раскрыв его, Темнозор уставился на письмо:

"Мой милый лохматый зверюга!
Этим письмом я хочу попросить тебя о помощи. Вчера я не рассказала кое-о-чём. Дело в том, что инквизиторы уже очень близко. Они оказались слишком быстры, и мы можем не успеть подготовиться к отбытию.
Ради того, что между нами было, я прошу тебя: задержи или как-то отвлеки их, чтобы мы располагали временем для успешного отъезда.
Если всё сложится удачно, мы сможем встретиться ещё раз. Я буду ждать тебя через месяц на старом кладбище близ деревеньки Саркана, что в Лаарии (там наш клан остановится на неделю-другую - это всё, что мне удалось вызнать). Надеюсь на твою помощь и на скорую встречу.
М."

- Сюрпризы продолжаются... - пробормотал Темнозор, отложив бумагу, пахнущую знакомыми благовониями. - Что ж, может, всё не так дерьмово.


Месяц март был в самом разгаре, но зима и не думала никуда уходить. Морозы по-прежнему пробирали до костей, а снег бессовестно покрывал землю толстым слоем, издевательски выпячиваясь высокими сугробами. Последние дни оказались богаты на снегопад, и старое полузабытое кладбище ночью, да при такой погоде, - далеко не самое романтичное место. Холодно, пусто, уныло, кругом склепы, надгробия и могильные холмики, которые помнят ещё Эпоху Прогресса (которую нелюди зовут Эпохой Вымирания, и их можно понять), окончившуюся полторы сотни лет назад. Тут скорее задумаешься о смысле своего существования, жизненных целях, о скоротечности времени и смерти, идущей по пятам, но никак не о свидании с самой прекрасной девой, какую только видывал свет. Даже Темнозор, которому, в силу ликантропии, жизни отмерено было гораздо больше, чем простым людям, пал жертвой дум о ничтожности своего бытия в сравнении с окружающим миром и, кажется, вечными и безграничными силами природы.
Он уже битый час протаптывал дорожки среди заваленных снегом могил. Если он не ошибся - и если Мелисента не соврала - именно здесь они должны были встретиться. Правда, пока вампирша не торопилась показываться, и это сильно нервировало. Темнозор уже трижды сверился с картой Лаарии - ошибки быть не могло, в такой глуши находится лишь одно кладбище на много вёрст вокруг. Может, вампиры уже давно умотали чёрти куда, а он потратил слишком много времени на догонялки с упрямыми инквизиторами...
- Здравствуй. - донеслось до него слева.
- Ну, привет. - Темнозор обернулся и его небритое лицо озарила широченная клыкастая улыбка.
Он хотел рассказать ей кучу всего. Как скучал по ней, как провёл этот месяц в пути, как сократил отряд крестов вдвое, их командира лишил обеих рук, и как всё это было нелегко сделать. Как, в конце концов, несколько раз ел человечину, и в холодные зимние ночи она казалась весьма вкусной. Много чего ещё он подумывал поведать любимой, но при виде её напрочь забыл обо всём. Близость её тела сводила с ума и опьяняла почище крепкого деревенского самогона, так что Темнозор не мог сейчас думать ни о чём, кроме утоления собственной страсти.
Мелисента же выглядела какой-то подавленной, и, после продолжительного поцелуя в жарких объятиях, извлекла из своей чёрной муфты небольшую бутылочку.
- Держи, согрейся немного. - протянула она выпивку оборотню.
Тому содержимого хватило всего на четыре глотка, но внутри и правда разлилось приятное тепло.
- Пойдём, поговорим. - предложила вампирша, уводя оборотня вглубь кладбища.
Снег поскрипывал под ногами, а с неба, кружась на ветру, плавно опускались крупные снежинки.
- Как твоё путешествие? - нарушил затянувшееся молчание Темнозор.
- Спокойно. - ответила Мелисента. - Насколько я знаю, погони за нами нет. А это значит, что ты выполнил мою просьбу. Спасибо тебе.
- Ну, как выполнил... - хмыкнул оборотень. - Вместо вас кресты гонялись за мной по половине Пригорья. Оказалось, их целью был именно я, так что мы, так сказать, нашли друг друга и пустились в увлекательные салки на выбывание. Прозвучит забавно, но всего за месяц кресты умудрились порядком подзаевать местных. В конце концов, в гонку включился сам Голова Пригорья, этот тюфяк Таккенфелл. Догнав, наконец, оголтелых монахов, он прикинул, что могучий отряд заметно поредел, а рыцари промышляют грабежом по сёлам, ибо жрать им уже нечего, и вежливо, но настойчиво попросил их обратно в Тикван. Сдаётся мне, большинство крестов были этому даже рады. По пути домой, они наткнулись на поселение нелюдей, из тех, что пострадали в Век Кровопролития, устроенный, собственно, крестами, как ты знаешь... Ну и обе стороны героически вырезали друг друга по обоюдной ненависти. До Тиквана, может быть, доковыляют человек пять, да и то не факт.
- Что ж, отрадно это слышать. - заметила вампирша. - Мы на месте.
Темнозор огляделся. Они вышли к рядам каменных склепов, довольно старых и частично разрушенных. Снег засыпал некоторые из этих каменных гробниц, и они выглядели гигантскими берлогами, в которых спят и видят сны медведи-великаны, которые в Лаарии водились в избытке. Темнозор поёжился.
- Ты хочешь в склепе поразвлечься? - брезгливо спросил он. - Там грязно, всё в паутине, а ещё воняет тухлятиной и плесенью...
- Нет, этого я не хочу. - Мелисента была сама не своя. - Думаю, сегодня мы видимся в последний раз.
- Это уже третий последний раз на моей памяти, так что не будь настолько уверена.
- Я серьёзно. Ты просто не понимаешь... что с тобой могут сделать. И подумай сам, чем грозит нам обоим эта связь? Пойми, я не принадлежу миру живых. У нас бы ничего не вышло. Поначалу мне казалось, что мы подходим друг другу, но чем дольше я постигаю суть того, кто я есть, тем больше понимаю, что...
- Хватит сопли размазывать! - Темнозор пнул ограду ближайшего к нему склепа, отчего та со стоном прогнулась. - Эти твои вампиры основательно задурили тебе голову! Прямо сейчас я возьму тебя за руку, и мы свалим отсюда куда подальше. Наймём какую-нибудь карету...
Мелисента покачала головой.
- Они не выпустят тебя с кладбища. - прошептала она.
- Пускай попробуют! - рявкнул оборотень, окончательно взбесившись. - Ты же со мной, верно? Вдвоём мы как-нибудь...
- Спокойно, послушай меня!
Мелисента обняла его, вперила взгляд в его глаза и замерла. Что-то было не так. Не только с ней, а вообще с этим местом. Или... Темнозор понял, что он умудрился опьянеть от той небольшой бутылочки. Его шатало, всё поплыло перед глазами...
- Ты... Чем меня напоила?... - прохрипел он, пытаясь освободиться из объятий, но было слишком поздно.
- Я не хочу отдавать тебя им. Я сделаю всё сама.
Он опустился на колени, Мелисента всё ещё была рядом. Её лицо оказалось очень близко, и он ощутил её поцелуй.
- Так будет лучше... - услышал он далёкий голос, хотя он была совсем рядом. - Для нас обоих.
Всё расплылось, развалилось на множество кусочков, теней и образов, которые невозможно было разобрать. Только один был целостным, но и он медленно таял. Оборотень стал падать куда-то вниз. Ещё ниже земли, на которой он лежал.
Он погрузился в сон, крепкий, густой и не выпускающий из объятий, подобно той, что была рядом в эти мгновения. Было ли это приятным? Кто знает? Он не задумывался. Он лишь грезил о былых днях. О счастье... О самом любимом существе...
И, когда он пробудился, ярость поглотила его, подобно голодному дикому зверю. Волк отправился на охоту...

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"