Мелькор Дест : другие произведения.

Конец Сказки, глава 5 - Возвращение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Dest Melkor

Конец Сказки,
глава 5 - Возвращение




В последнее время королевского шута можно было обнаружить разве что в его комнате. Став ненужным при дворе, он редко появлялся в остальной части замка. Прежние веселье и цинизм сменились скрытностью и осторожностью. Жак старался стать совершенно незаметным для окружающих, прикладывая все усилия, чтобы о его существовании забыли. Лишь иногда он покидал свою комнату, чтобы тихонько проскользнуть на королевскую кухню, где получал свою часть ужина, взамен веселя поваров шутками и небылицами.
Трост постучал в дверь, и, не дожидаясь ответа, вошёл. Комната Жака оказалась довольно богато обставлена, всё вокруг было в коврах, подушках и гобеленах, в углу стоял позолоченный кальян, а у стены стоял внушительных размеров шкаф. Сам горбун испуганно выглянул из-под кровати, и махнул рукой, словно бы прогоняя незваного гостя.
- Что ты делаешь? - сдавленно шепнул он. - Нас не должны видеть вместе! Зачем ты пришёл?
Трост секунду колебался, глядя на испуганного шута, но, в конце концов, ответил:
- Я пришёл, чтобы заключить тебя под стражу.
- Я боялся этого дня... - голова Жака поникла. - Могу я хотя бы узнать причину? Настоящуюю, разумеется.
- Епископ завёл со мной беседу о поисках эльфийки. Между делом упомянул тебя. - ответил Трост, усаживаясь в кресло. - Я не знаю, почему. У него не было никакого повода тебя подозревать. Вылезай, меня раздражает разговор с кроватью.
- Выходит, я просто мозолю им глаза... Ну, знаешь, начальник, не столько видом, сколько просто тем, что я есть. Разве это тело человеческое в их понимании? - горбун выполз наружу, встал и раскинул в стороны длинные руки, сделав несколько танцевальных па. - Скажи-ка, ты хорошо её спрятал, ту тайну, что я доверил тебе? Ту, что может спасти этот город?
- Достаточно хорошо. Иначе моя голова полетела бы в корзину первой. И она готова, эта твоя "тайна". Но сперва придётся поработать, рискуя всем, что есть...
Трост помолчал немного, наблюдая, как Жак меряет шагами комнату, а затем задумчиво добавил:
- Странно, что кресты не трогают колдуна. Я попробовал копнуть под него, но епископ запрещает даже думать об этом. Как будто колдун им зачем-то нужен, причём живым и невредимым.
- Немудрено. Колдун в их хищной стае. - заметил шут. - Это я тебе скажу наверняка. Не будь его, король мог оказаться ещё жив.
- Лучше скажи, что ты узнал за это время при дворе. Есть ли знатные смутьяны, которые ведут себя достаточно тихо и на которых можно положиться?
Увы... - Жак, наконец, уселся на гору подушек и виновато улыбнулся. - Многих жирных овец нашего стада успели загрызть раньше, чем я сумел бы до них добраться. Разве что можешь заглянуть к Оннетам и Лантерам, но будь осторожен. Твоя прямолинейность может спугнуть удачу.
- И на том спасибо. Лантеры, помнится, имеют отношение к одному из банков...
- Как же, всё-таки, печально от того, что в нашей игре в волков и овец, я оказался жертвенным бараном.
- Не моё это было решение.
- Хе, я тебя не виню, начальник. Я так долго боялся подобного исхода, что... похоже, привык к ожиданию, страху, постоянным пряткам. И теперь от того, что всё кончено, как-то даже легче. Я всё же спрошу - жертвенному барану никак нельзя сбежать? Он ведь маленький, слабый...
- Прости. Если этого хочет епископ... Я у него тоже не на лучшем счету. Просчитаюсь я - и всё, что было спланировано для... кхм, старой волчицы... Пойдёт прахом. И следом за мной потянется такая вереница...
- Понимаю. Я просто спросил, мало ли... Вот уж действительно - судьба. Моя жизнь - в твоих руках, но в моих - несравнимо больше. Никогда бы не подумал, что эта горбатая шкура стоит десятков, а то и тысяч жизней. Ай да Жак, ай да шутник! Всю жизнь играл и шутил с судьбой, в итоге судьба пошутила с тобой.
В глазах горбуна Трост увидел странный блеск. Так смотрит заядлый игрок, оказавшись в одном ходе от выигрыша. На мгновение Эмиль даже подумал, что шут сейчас стремглав рванётся в какой-нибудь тайный лаз, но тот лишь горько усмехнулся и махнул ногой на дверь.
- Что ж, веди, начальник стражи, я готов. Это будет самая дурацкая и весёлая казнь из всех, что видывал Викер!


Казалось, что они ни на шаг не стали ближе к Викеру, хотя шёл уже пятый день похода. Будто бы нерклотская столица, потешаясь над этой дикой орочьей ордой, специально каждый день отползала всё дальше и дальше. Дни слились в единую унылую панораму: над головой простиралось серое, затянутое тучами до самого горизонта, давящее небо, а взгляду открывались лишь бескрайние пустоши и голые холмы с пожелтевшей травой и редкими кустарниками. Каждый день - одно и тоже, словно они и не проходили вчера огромное расстояние. Только Скаархол, ежедневно удаляющийся, заставлял поверить в то, что они всё же продвинулись дальше.
Кое-как Темнозору удалось уговорить орков идти вдали от основной дороги, скрываясь за холмами. Граг немного поворчал, но всё же согласился. Заранее предупреждать людей о появлении в их краях целой армии дикарей было бы глупостью, достойной самих этих дикарей. А в случае обнаружения орков и атаки тяжёлой армии Инквизиции, Темнозор не надеялся на успешное отражение удара. Он вообще сильно сомневался, что полторы тысячи кое-как вооружённых охотников сумеют помочь Велераду в схватке с инквизиторами Викера. Скорее, их мигом перебьют эти неубиваемые рыцари ещё на подступах к городу.
К чести орков, они были сильны и выносливы, и порой шли безостановочно целый день, отдыхая лишь пару часов на закате, чтобы ночью продолжить путь. Хотя поспать на таких остановках Темнозору и Борку случалось редко: оркам не были известны принципы строевой дисциплины, так что они галдели и орали безостановочно в любое время суток. Это раздражало и оборотня, и гнома. Порой Темнозору, уже основательно одуревшему от всего этого похода в компании пещерных жителей, хотелось пустить в ход свои клыки, когти или секиру, но он вовремя вспоминал, что он один, а орков как-никак в полторы тысячи раз больше. Так что приходилось терпеть весь этот бардак и довольствоваться провалами в дрёму на несколько минут. Судя по мрачной физиономии Борка и его речи, в которой приличными были уже только союзы и междометия, тот тоже пребывал отнюдь не в экстазе от галдящего голозадого балагана. Особую пикантность также вносил факт того, что орки абсолютно не соблюдали нормы гигиены, и запашок от каждого шёл тот ещё.
- Ты, блин, видел энти грёбаные кучи, которые от них остаюцо позади нашего пути?! - как-то поинтересовался у Темнозора гном. - Энто ж, ёксель-моксель, само по себе пиндец какое оружие! От представь - у нас тут тыща с куем орков. Тыща с куем волосатых жоп! Каждая жопа гадит каждый день! Скоко, бишь, энто дерьма выходит за три дня-то? Нам, блин, нужен какой-нить ёкнутый колдун, шоб он энто дерьмищще пооживлял и на Викер направил. Там все кресты сдохнут от такого дриздеца - никакой орчатины с Велерадом не надь!
- Уморишь же, старче... - улыбнулся оборотень. - Шутки про дерьмо - что может быть искромётней в нашей с тобой ситуации? Идея у тебя, конечно, знатная, но есть недочёт: дерьмо заметит крестов, признает в них свою родню и перейдёт на их сторону.


Отряд постепенно приближался к границе Гриэдвана. Впрочем, теперь в ней не было никакой нужды - Нерклот и Гриэдван, после многих сотен лет, вновь стали одним государством под управлением Балера. Сам король, скачущий на лошади во главе армии, как раз обдумывал, насколько быстро удастся восстановить Викер, чтобы всё пришло в норму и он смог бы спокойно вернуться в Форхот. Всё-таки, столица Гриэдвана очень понравилась ему своим видом, да и его королева тоже была весьма хороша собой.
Постоянные дожди размыли дорогу, и лошади понуро брели по грязной густой жиже. Пешие инквизиторы попросту шли по траве, там, где она была погуще, но особого облегчения сей факт им не приносил - грязи хватало и там. Единственное, что поднимало настроение людям в непогоду - это отсутствие дождя. Недавно из-за туч выглянуло солнце, и они, так долго его не видевшие, были весьма обрадованы этому событию. Правда, на следующий день выдалась сильная гроза, и пришлось остановиться, укрывшись под деревьями на окраине леса. Буря оказалась настолько ужасной, что многие из инквизиторов твёрдо были уверены в её магическом происхождении.
- Видимо, какое-то зло желает остановить наш отряд, чтобы мы не дошли до Викера. - говорили они, истово молясь
Тучи заволокли небо огромной чёрной массой так, словно уже наступили сумерки, а под густыми ветвями деревьев было совсем темно. Из-за сырости так и не удалось развести костёр, посему люди просто расположились кто где, и надеялись, что гроза скоро окончится. Во тьме едва различимо проступали силуэты инквизиторов и тусклые очертания доспехов рыцарей. Раскаты грома шумели над головой, заставляя людей прижиматься к земле и затыкать уши, а молнии вовсю сверкали в поле, озаряя всё вокруг белым светом, настолько ярким, что порой сквозь него ничего не было видно. От сильного ветра и косого дождя деревья едва спасали, но удаляться вглубь леса, где, похоже, было куда суше, никто не торопился, да и лошади отказывались двигаться туда, нервничая и фыркая.
Балер сидел под толстым дубом дальше всех. Он закутался в плащ и надвинул на голову капюшон, но, похоже, буря мало заботила его. Постепенно глаза его привыкли к необычному мраку и он разглядел среди собратьев понуро сидящего Йонаса.
- Что-то он совсем раскис в последнее время. - проворчал Балер, поднимаясь на ноги. - Новоявленному пророку неплохо бы встряхнуться и приободрить остальных...
Йонас с самого начала похода был неразговорчив и слишком мрачен даже для самого себя. Он продолжал размышлять о том, кем он теперь является, и что ему сулит такое положение. Погрузившись в тяжкие раздумья, рыцарь не сразу заметил, что кто-то подошёл к нему. Приглядевшись, он обнаружил, что перед ним стоит Балер.
- Йонас, тучи на небе черны, словно ночью, - произнёс король. - но по сравнению с твоим лицом они - просто лёгкие облачка в солнечный день! Я бы решил, что ты тоже поддался испугу, как остальные, да слишком хорошо тебя знаю - ты, вроде бы, никогда не проявлял страха из-за какой-то там погоды. Так в чём же дело, брат?
- Понимаешь, брат Балер, - вздохнул Йонас. - тяжко у меня на душе. Будто давит что-то... Командовать нашими братьями - это несложно, мы все друг друга знаем не один год, но быть пророком самого Всевышнего - это тяжкое бремя. Поначалу я радовался этому, а потом понял, что... Что я теперь не такой, как остальные. И мне предстоит стать, ну, ещё более не таким. Отдалиться от войска духом и мыслями. А что может быть хуже, чем командир, не являющийся единым целым со своими воинами? Он всё дальше от них, они уже не доверяют ему...
- Ну ты и накрутил себя. - присвистнул король. - Смотри на вещи проще, Йонас. Как может лишиться доверия избранник Всевышнего, ну? Не говори ерунды, да и не воображай её.
- Но ведь я теперь должен следить за каждым своим шагом. - возразил рыцарь. - Всевышний избрал меня, и я должен быть примером всем. Он следит за мной!
- И что с того? - Балер протянул другу флягу с вином. - На, выпей, да успокойся. И слушай, что я тебе скажу: если Всевышний выбрал тебя своим пророком, значит, он уже давным-давно за тобой приглядывает. Как и за всеми нами, ты же не забыл это? Он всегда следит за своими детьми во всех краях мира. Понимаешь? Тебе не надо быть лучше или хуже, чем ты был. Ты - тот, кто ты есть, и именно таким ты угоден Всевышнему.
- Пожалуй, ты прав, брат. - улыбнулся Йонас. - Твои слова успокоили меня, но не совсем. Что-то, кроме прочего, гложет меня где-то внутри... Сам не знаю отчего. Какие-то дурные предчувствия у меня, словно случится что-то плохое.
- Чего же плохого может случиться, брат? Гляди, как всё хорошо выходит: и Нерклот, и Гриэдван под нашим управлением, меня дважды короновали, восстания почти подавлены, у нас появился пророк и увеличилась армия. Скоро наладим торговлю. Удача сопутствует нам!
- Вот в этом-то и дело. - Йонас взглянул королю в глаза. - Слишком долго удача идёт с нами одною дорогой. Слишком уж всё хорошо выходит.
- А как же иначе? - нахмурил брови Балер. - Удача по воле Всевышнего всегда на стороне Священной Инквизиции! Кто усомнится в этом? Неужели ты, пророк?
- Я не сомневаюсь в чести и доблести нашего ордена и нашего братства. - отрицательно покачал головой Йонас. - Просто неспокойно у меня на душе. Может, я и правда перенервничал и слишком близко к сердцу принял свой новый статус...
- Похоже, ты попросту не слишком рад тому, что мы выехали из Форхота так скоро. - усмехнулся Балер. - Но ты же знаешь, прежде - дело, а после воздастся за подвиги. Представь, будто ты, граф Альгорнский, прибыл в своё поместье, где тебя ждут прекрасные служанки. Или обдумай письмо родне, в Викере напишешь, отошлёшь, пускай старики порадуются твоим успехам. Обычно это помогает, брат. Не горюй, ничего дурного стрястись не может, уверяю тебя.
- Граф... Своё имение... Пророк Всевышнего... Почему я? - тихо произнёс Йонас, когда Балер ушёл.

Буря вынудила их заночевать в своём укрытии, и лишь под утро удалось возобновить шествие к Викеру. Примерно к полудню следующего дня, по оценкам Балера, они должны были пересечь границу. И действительно, на следующий день вдали показался пограничный пост, но почему-то вокруг не было ни души. Балер повернулся к ближайшему конному рыцарю.
- Проверь, почему никого нет на посту. - распорядился король, и воин поскакал вперёд.
Вернулся он довольно быстро. Лицо его выражало смешанную гамму чувств - страх, замешательство и что-то ещё.
- Все мертвы, король. - доложил он. - Все до единого.
Неожиданная весть ошарашила Балера. Некоторое время он пытался прийти в себя и принять какое-нибудь решение. Наконец он поднял руку, заставив войско остановиться.
- Передайте остальным - пускай будут наготове. - велел он стоящим позади воинам. - Возможно, где-то поблизости засада.
Продолжив путь в направлении поста, король невольно взглянул на Йонаса: тот понурился ещё больше, надевая шлем. Балер решил воздержаться от каких-либо замечаний, чтобы не удручать рыцаря. К тому же сейчас ему было гораздо важнее узнать, кто или что стало причиной гибели пограничных инквизиторов.

Запах разложения сильно бил в нос, так что некоторые участники похода обмотали нижнюю часть лица платками. Вокруг сторожки лежали трупы рыцарей и инквизиторов, уже достаточно сильно затронутые распадом, а внутри неё самой пол был чёрен от запёкшейся крови. Всё говорило о разбойном нападении, однако приглядевшись, Балер и многие рыцари узнали почерк убийц.
- Они были здесь. Кажется, уже более недели, а то и двух. - подытожил Балер.
- Это ведь тот поганый оборотень с кровососами, верно? - осматривавший тело инквизитора рыцарь взглянул на короля. - Их выпили досуха! Вот отметины клыков. А на доспехах наших братьев видны не только прорехи и царапины от оружия. Я помню, в Викере на телах часовых были такие же борозды...
- Они шли за нами. - процедил Балер, сверкая глазами. - Видимо, мы всё же недостаточно хорошо прошерстили этот лес. И они, увидев наши труды, отправились в погоню. Но почему ни разу не напали на нас? Здесь что-то не так...
Воины тихо принялись обсуждать ситуацию, инквизиторы привычно начали молиться. Балер же обдумывал, куда теперь направились неуловимые чудовища, и откуда ждать нового удара.
- Они ведь могли пойти на Форхот. - предположил один из инквизиторов.
- Они мстят Инквизиции, - задумчиво возразил король. - это их мотив. Простолюдинов они начали резать после того, что мы сделали с теми вонючими кварталами. Но Ужас Ригна до сих пор ошивался в Викере. Он даже не пытался устроить то же самое, за что получил своё прозвище. Если верить словам Густава, то упырь хотел захватить власть над городом, а затем и над королевством, используя нелюдей. В Форхоте ему делать нечего. Если он и его компания знали, куда я направился и следовали по пятам, то давно бы уже были в там и позволили себя обнаружить. Похоже, что их целью являюсь я... Они играют с нами, дразнят. Выжидают удобный момент, чтобы нанести новый удар.
- Но всё же ты говоришь об Ужасе Ригна! - заметил другой монах. - Что если он выжидал нашего отъезда, а после всё-таки устроит резню? Ему это ничего не стоит, ведь Форхот свободен от заразы нелюдей.
При упоминании неуловимого чудовища, форхотские воины, и, в особенности инквизиторы, взволнованно зашептались.
- Ригн пал двадцать лет назад. Как и Иммелин. И что-то с тех пор ни один из городов не постигла такая участь. - ответил Балер. - Мы можем повернуть обратно, вновь оказаться в Форхоте и убедиться, что город цел. И потеряем уйму времени, необходимого для помощи Викеру. Если бы вампир или его дружок-оборотень хотели напасть на нас в городе, то сделали бы это. Или дали нам знать, что они там, убив нескольких людей. Но всё время, что мы провели там, не произошло ничего подобного. Эти твари, вероятно, решили не соваться в столицу, а подождать снаружи. Быть может, они следуют за нами и сейчас, или следят из леса прямо в этот момент.
- Я могу организовать разведотряд в лес. - заявил Йонас.
- В этом нет нужды. - Балер посмотрел на виднеющиеся вдали тёмные громады деревьев. - Вряд ли мы найдём их, они об этом позаботятся. Только опять потратим время и потеряем людей. Вот что, - немного подумав, распорядился он. - Мы продолжаем путь в Викер. По ночам выставляем усиленную охрану вокруг лагеря. Что касается этого... Над нашими усопшими братьями надо провести ритуал погребения. Так что покамест мы здесь задержимся. Однако чем быстрее мы вновь отправимся в путь, тем лучше. И ещё. Пошлите в Форхот гонца с распоряжением выслать новых караульных на границу.

Павших инквизиторов похоронили рядом со сторожкой, и вскоре войско двинулось дальше. На круговую разведку регулярно отправлялись небольшие - по пять человек - конные группы, но все возвращались, пожимая плечами, и сообщали, что никого не заметили.
Через день пути, Балер и Йонас сами отправились прочёсывать местность, оставив войско позади. Было утро, но тучи на небе оставались чёрными и тяжёлыми, и всё кругом утопало в полумраке. Позади войска дорога была пуста, ничего подозрительного не обнаружилось и на западе возле леса. Отправившись на восток, к холмистой местности, Балер заприметил вдалеке что-то похожее на столб дыма. Свернув к очередному холму, он остановился, вглядываясь вдаль. Йонас подъехал к нему.
- Ты тоже это видишь? - указал он вперёд. Балер кивнул.
- Насколько я знаю, тут нет никаких населённых пунктов. Даже деревень. Сплошная равнина. Поехали, посмотрим. - он пустил коня в рысь.
Езда была недолгой. Перед очередным холмом друзья явственно различили шум со стороны идущего дыма.
- Лошадей оставим тут. - решил Балер, спешиваясь. - Не стоит привлекать лишнее внимание сейчас.
Они осторожно поднялись на холм, и Йонас тут же резким движением заставил Балера опуститься в траву, сам сделав то же.
- В чём дело? - раздражённо и одновременно удивлённо спросил король, когда рыцарь потянул его назад, за холм.
- Взгляни вон туда. - указал тот.
Балер, уже сидя в траве, выглянул из-за холма и не поверил своим глазам. Подозрительный звук оказался громкой гортанной речью на непонятном языке, а вдали взору инквизиторов открывалась стоянка орков. Целое войско вооружённых свирепых дикарей преспокойно отдыхало на пожухлой траве, абсолютно не беспокоясь о собственной безопасности.
- Похоже, в поисках нескольких чудищ мы наткнулись на тысячу других. - горько усмехнулся Йонас. - Что они тут вообще забыли? Разве их место не внутри той горы? - он кивнул на торчащие вдали пики Скаархола.
- Что-то странное творится здесь в последнее время. - Балер сжал кулаки и напрягся. - Орки уже много лет не высовывали носа из своих подземелий ради военных походов куда-то далеко... А тут целая армия! В Нерклоте! В моём королевстве эти твари смеют так спокойно разгуливать? Рапунелла была права, когда говорила о том, что с ними надо покончить...
Орков оказалось действительно очень много, но король был уверен в своих силах. Пускай его войско было не слишком многочисленным, но воины Ордена Креста могли вытерпеть даже самые смертоносные удары, и не раз успешно удерживали позиции в боях против превосходящего числом противника. Орки же являлись обычными дикарями, не владеющими стратегическим мышлением и организованностью. Победа инквизиторов была очевидна, тем более что у людей имелось преимущество - тупые орки не знали об их присутствии и даже не потрудились выставить караульных.
- Жаль, что мы не взяли с собой парочку катапульт... С ними размазать этих тварей было бы ещё проще. - вздохнул Йонас.
- Возвращаемся к остальным. Орки должны быть уничтожены. Мы нападём на них быстро и внезапно. - Балер осторожно принялся спускаться с холма.
Они сели на лошадей и послали тех в галоп, желая как можно скорей добраться до своего отряда.
- Орки могут быть серьёзными противниками, если их много. - заметил на скаку Йонас. - Они могут задавить числом.
- Орки - тупые животные. - отмахнулся Балер. - А животные пугливы, если им продемонстрировать, что ты сильнее. Куда бы они ни шли своей толпой, мы сметём их. Вспомни, как мы обратили в бегство армию Йерга, когда несли туда власть Тиквана. Перестань хандрить, Йонас. Намечается превосходный бой!
Вскоре показался стяг Инквизиции, а чуть погодя и всё войско, ожидающее своих предводителя и короля. У небольшого костра сидели, кутаясь в бурые робы, инквизиторы и форхотские воины. В отличии от рыцарей Ордена Креста, монахи и не обладали устойчивостью к боли и невзгодам, включая холод, что уж говорить про простых вояк. Подъехав к стоянке, Балер и Йонас сразу же призвали подчинённых к построению.
- За теми холмами, в полверсты отсюда расположилось войско орков! - громко сказал Балер, когда со сборами было покончено. - Готовы ли вы отстоять нашу землю и защитить невинных от этих чудовищ?
- Во имя Всевышнего! - воскликнули хором инквизиторы.
- Да будет так! Но наступать нам должно быстро, дабы нападение стало внезапным, а победа - лёгкой. - предостерёг Йонас.
- Вперёд, братья! - воскликнул Балер. - Очистим мир от зла и его порождений!

Темнозор в очередной раз перевернулся на бок, но ощутимого облегчения это не принесло. Борк, тяжело вздохнув, поднялся и устало воткнул топор в землю.
- Твою налево, ежели их галдёж так и будет продолжацца, у мя скоро башка опухнет больше, чем пузо! - пожаловался он.
- Крепись, бородач, этот день не за горами. - подытожил Темнозор. - Будешь круглый, как бурдюк, оденем твой шлем тебе на руку, и ты будешь показывать оркам скоморошьи частушки. "Кря-кря"! Поднимешь боевой дух парням. Или одолжим у ихних ведунов человечьи черепушки, разыграем представление. - Темнозор вытянул пальцы рук, изображая двух инквизиторов. - "Эй, брат Йобан, я слыхал, тут по полю бродит армия орков." - "Да какие тут, в жопу, могут быть орки?"
- Да иди ты. - Борк деланно надулся.
- Они меня тоже достали, дед, но такова наша с тобой судьба - тащиться с ними к Велераду и терпеть.
- Скорее б мы дошли уже... - вздохнул гном. - Сил уж нет их видеть и слышать. И особенно - нюхать, ёпть!
- День пути остался где-то. - пожал плечами оборотень. - Ну, по моим прикидкам. Не так уж много, если эта остановка будет последней.
- Знаишь, мне вот даж казалось, шо с кровососами мы до горы допендюрили быстрей, хоть и тормозили они нас пиндецово. - почесал бороду Борк.
- Возможно. - ответил Темнозор, доставая карту и надевая шляпу. - Пойду, что ли, Грага поищу. Хватит рассиживаться, пора в путь.
Однако дойти до вождя орков ему не довелось. Оборотень услышал подозрительный топот издали, хотя это было весьма странным - услышать что-то сквозь рёв сотен лужёных глоток. Орки, видимо, тоже что-то услышали, и настороженно уставились на холм, из-за которого доносился приближающийся гул. Те из них, что были ближе к холму, похватали оружие и осторожно двинулись на разведку. Шум усиливался, становясь громче и отчётливей, и вот на холме показались несколько всадников в доспехах. На их груди блестели золотые кресты.
- Кресты, шоб их! - удивлённо воскликнул Борк. - Энти-то откудова взялись, матку вашу?! Мохнатый, ты их шо, уж призывать своими шуточками научилсо?!
Темнозор не ответил, ошарашенно глядя на то, как людей на холме становится всё больше. Орки вокруг него грозно рычали, готовясь к бою - уже почти вся орда заметила появление вражеской армии. Издалека доносился приближающийся крик Грага - вождь поднимал солдат. Вдалеке сверкнула молния, предвещая скорое пришествие грозы. В небе громыхнуло, и пока ещё редкие дождевые капли опустились на землю.
- Ну ващще охренительный денёк... - проворчал Борк, доставая топоры и оглядывая врагов, вставших на холме полукругом относительно их лагеря.
Как ни старался Граг, но природу орков не изменишь - стройные ряды вскоре превратились в бесформенную толпу, которая с рёвом бросилась в атаку. В воздухе засвистели стрелы, и первые ряды орков практически сразу полегли на подступах к холму.
- К чёрту всё, к чёрту орков, к чёрту рыцарей... - в сердцах рыкнул оборотень, и полез в их с Борком импровизированную палатку из палок, сучьев и одолженных у орков выдубленных шкур.
- Ток не говори, шо ты намерен там отсиживаццо всю бойню. - присвистнул Борк. - От ни в жисть не поверю!
- Пррравильно сделаешь. - из палатки высунулась волчья морда. - Я намеррен рразделаться с ними побыстррее...

Темнозор и Борк поначалу бежали вместе где-то в центре толпы, но очень скоро оборотень заметил, что его друга рядом нет - тот отстал и был уже, скорее всего, где-то в хвосте. Снова засвистели стрелы, и армия орков стала меньше ещё на несколько десятков воинов. Наконец люди, решив, что враг подобрался уже очень близко, укрылись за большими щитами, выставив вперёд мечи и копья, и держа строй.
Взбежав на холм, орки попросту врезались в живую стену из спешившихся рыцарей. Несколько дикарей попали на копья, но по центру оркам всё же удалось прорвать оборону. Впрочем, ненадолго: предводитель людей, высокий могучий воин, ловко вклинился в толпу врагов, стараясь не пропустить орков дальше. Оставалось только пройти вперёд, тесня дикарей к их стоянке, попутно расстреливая их из луков и арбалетов. Однако злобные твари уже отошли от неожиданного удара и тоже сгрудились в плотную кучу, яростно сражаясь и отбивая удары людей, вновь волнами накатывая на первый - и единственный - ряд рыцарей: оказалось, что тех не так уж много, а основу армии составляют инквизиторы и обычные воины, по виду - гриэдванцы. Люди начали медленно отступать.
Мечи звенели под проливным дождём, сверкая в разрывающих небо вспышках молний, исполняя песню смерти, встречаясь друг с другом и с плотью врагов, разрубая тела, высекая искры. Стрелы иногда проносились над головами сражающихся, подпевая своим свистом музыке боя, и вонзались в тела. Орки верещали, пронзённые копьями, но продолжали упорный натиск. К удивлению рыцарей, пещерные дикари оказались хорошими сильными лучниками, которые, стоя в самом конце войска, умудрялись посылать свои стрелы через всю толпу сородичей и метко сражать противников, стоящих на холме. Под ногами у всех было уже хлюпающее месиво из смеси грязи, земли, травы, крови и частей тел убитых и раненых. В стоявшем шуме грозы и гомоне битвы были едва слышны крики тех, кто оказался ранен и был затоптан.
Темнозор вовсю орудовал и секирой и когтями, пытаясь прикончить одного из рыцарей. Сейчас он чувствовал себя гораздо свободней и уверенней, чем в человеческом облике: одежда не сковывала движения и не мешала, а задние лапы легко двигались в грязи, в которой сейчас можно было поскользнуться, надень оборотень сапоги. Но кое-что всё же составляло серьёзную проблему для боя: отсутствие свободного пространства вокруг. Теснота была такая, что вот-вот грозила превратиться в давку, хотя вокруг простиралось почти бескрайнее поле. Объяснялось это тем, что орки отступать не собирались, а наоборот, напирали на людей, намереваясь теснить тех назад, под холм. Надо заметить, это у них получалось, хоть и с трудом, поскольку люди имели не меньшее упрямство, и стояли, плотно сомкнув ряды и возвышаясь над орками железной громадой.
Рыцарь, с которым сейчас бился Темнозор, был уже порядком потрёпан, кровь сочилась из его многочисленных ран, латы были смяты и в некоторых местах пробиты, но он, как и многие другие возле него, абсолютно не обращал на это внимания. Оборотень уже начал терять не только терпение, но и силы, что было опасно в тесной куче кромсающих друг-друга людей и орков. Рыцарь же бесстрастно махал своим тяжёлым мечом, иногда задевая стоящих рядом. Сильный удар, и секира Темнозора едва не вылетела из лап оборотня, а вражеское лезвие с противным шипением проехалось по левой лапе, взрезая толстую шкуру. Темнозор взревел, отбил секирой ещё один выпад, и почувствовал, что назад шагнуть он уже не может - там прут стеной орки, а спереди наседает его противник, неумолимо нанося один удар за другим. Спасла его тяжёлая орочья булава, опустившаяся на голову рыцаря и оставив на шее только некоторые куски черепа, мяса и кожи. Темнозор мигом оценил сложившуюся ситуацию, и быстро отрубил потерпевшему обе руки. Затем он проскочил вперёд и снёс голову инквизитору, наметившемуся вогнать меч в спину того орка, который своей булавой помог оборотню разобраться с надоевшим и неубиваемым противником.
Позади послышался хруст костей и лат - задние ряды орков смяли мотающееся по сторонам безрукое и безголовое тело, добив его своим оружием и затоптав ногами. Перед оборотнем возникли гриэдванские воины, что навело того на очень нехорошие мысли. Неужели вампиры со своей частью орочей армии потерпели поражение? Какой-нибудь орк или гоблин мог оказаться в плену и выдать планы Грага, а люди - узнав об этом - снарядить войско в погоню...
Чуть поодаль от себя Темнозор разглядел яростно сражающегося предводителя инквизиторов, добивающего очередного орка. И чёрт бы его побрал, если этим здоровяком не был тот самый ублюдок, что сбежал от него и Мордрауга, похитив Фейниэль в ночь восстания! Он-то что тут забыл?! В глазах оборотня вспыхнули азартные огоньки, и он, рубя и раздирая всех, кто попадался ему на пути, стал прокладывать себе дорогу к новой цели. Это было непросто. Зарычав с досады, громадный двуногий волк одним прыжком вскочил на плечи топчущемуся рядом орку, и, грозно сверкая глазами, помчался по шлемам и плечам рыцарей и дикарей прямо к своей цели, попутно сбивая с ног и давя членов своей импровизированной дороги.

Удача пока продолжала сопутствовать Балеру. До сих пор никому не удалось даже ранить его, а гора вражеских трупов перед ним продолжала расти. Правда, он потерял лошадь и дрался уже пешим. Упрямство врага раздражало. Он был уверен в победе своего войска, поскольку начало боя было более чем удачное, но, вопреки здравому смыслу, орки и не думали отступать или бежать с поля боя. Наоборот, они будто специально мчались в объятия смерти всей своей огромной толпой. А драться с ними под проливным дождём Балеру не хотелось. Пускай он мог без устали махать оружием часами, но терпение его готово было лопнуть от монотонности и необходимости рубить направо и налево этих мелких вонючих заморышей.
Что-то большое с рёвом обрушилось на него справа, сбило с ног, и они покатились вниз с холма, врезаясь в сражающихся и снося их следом за собой. Балер попытался стащить с себя нового противника, и с изумлением увидел, что это огромный чёрный волк, занёсший над ним внушительных размеров секиру. Тот самый, кого он с рвением давно искал и мечтал поймать.
- Вот так встреча! - обрадованно выдохнул король.
- Спокойной ночи! - прорычал оборотень, опуская оружие на голову Балера.
Меч встретил лезвие секиры, зацепил собой край оружия, и, резко скользнув в сторону, выбил то из лап оборотня. Тот, в свою очередь, вскочил, схватив человека за нагрудный доспех, и, перекинув через себя, обрушил его наземь. Меч выскользнул из рук, и, едва Балер опомнился, как вновь был отброшен в сторону рычащей косматой массой. Темнозор, клацая зубастой пастью, рванулся к рыцарю, но встретил сильный удар сапога в морду и упал в траву.
Тяжело дыша, два противника поднялись на ноги. Сражение, оставшееся где-то на холме, более не интересовало их. Они оба знали, что со смертью одного из них битва окончится и армии отступят. Злоба кипела внутри обоих, и цель для её выхода была найдена. Они лишь мгновение смотрели в глаза друг другу, а затем, сорвавшись с места, столкнулись и принялись наносить удары.
Будто вся битва оказалась заключена в одном её месте - в двух противоборствующих воинах. Вся сила, вся ненависть, вся ярость и неистовство собралось в этих двоих. И ни один, как и ранее, не уступал другому в силе и ловкости. Громадные, мускулистые, они били наотмашь, разбивая кулаки в кровь, ломая когти, обрушиваясь друг на друга, и яростный крик человека сливался с животным рёвом волка под грохот грома и шум сражения.
Совсем недавно Темнозору казалось, что силы его на исходе, однако вспыхнувшая в нём злоба значительно взбодрила: он сражался так, словно только что включился в бой. Балер же, казалось, и не устал вовсе. Лапищи оборотня содрали с его рук кольчугу и оставили глубокие раны, несколько раз чудовище едва не оставило его без лица, но рыцарь вовремя уклонялся от таких ударов, или отбивал их окровавленными руками. Темнозор же снова почувствовал, как от ударов рыцаря хрустнули едва зажившие рёбра. Несколько клыков вылетело из пасти, а из глаз посыпались искры, когда Балер двинул ему в морду локтём, а затем добавил ещё раз, наотмашь кулаком.
Этот поединок мог продолжаться бесконечно, если бы в один момент Темнозор, в который раз сбив с ног Балера и готовясь совершить прыжок, не оказался неожиданно повален на землю. Он и не заметил в пылу драки, что орки давно оттеснили войско людей с холма, и те попросту окружили его. Однако дикари, в свою очередь, почему-то начали отступать. По меньшей мере четверо человек в тяжёлой броне разом навалились на оборотня, защищая своего предводителя. Несколько стрел влетели в массивную грудь полуволка - к счастью, наконечники были обыкновенными, и особого вреда причинить полуволку не смогли. Темнозор взревел, и попытался сбросить с себя эту груду мяса, закованного в железо и висевшего на нём, но получил лишь несколько ударов в челюсть.
Балер поднялся на ноги. Тело ныло от побоев, доспех был в ужасном состоянии, как, впрочем, и вся одежда, висевшая лоскутами и пропитанная кровью. Но хуже всего было рукам: кожи на них почти не осталось, а мышцы, испещрённые глубокими порезами, едва держались на костях. Впрочем, всё поправимо... Вытерев мокрое лицо, отдышавшись и сплюнув кровавую слюну, воин подошёл к продолжавшему попытки вырваться оборотню.
- Один из уроков, который тебе стоит усвоить - если ты ударил одного рыцаря, ответный удар получишь от всего ордена. - произнёс он.
- Хэ-хэ... Ну дык, само собой. По одиночке-то вы слабаки. - ответил Темнозор. - А так хоть чему-то у оррков научились, молодцы...
Балер с удовольствием впечатал сапог в волчью морду, а затем наступил на неё.
- Второй урок - покорность. - сказал он. - Запомни это положение. Когда тебя доставят в Викер, твоя беззубая морда будет всегда под моей ногой.
Изловчившись, Темнозор высвободил пасть и вцепился в щиколотку Балера. Брызнула кровь, рыцарь охнул и попытался высвободиться. Тут же шквал ударов обрушился на тело волка, и тому всё же пришлось разжать хватку.
- Прости... не расслышал... моя морда где будет? Под культёй? - откашлявшись прорычал оборотень.
- Кстати, о культе. - заметил Балер, взяв у ближайшего инквизитора меч.
Темнозор почуял недоброе, и ликующая гримаса его врага при вспышке молнии была тому подтверждением.
- Ваше величество, надо поторопиться. - сказал подбежавший монах, озираясь по сторонам. - Вера наша крепка, но мы не справляемся с ними! Большая их часть отступила, но оставшихся всё ещё много!
- Связать его. - распорядился Балер. - Лучше цепями, верёвки он порвёт или сгрызёт. Передай войску приказ отступать. Найди командира Йонаса, передай, что орки нас больше не интересуют. Нашлась добыча покрупнее.
- Король? - изумлённо поднял брови Темнозор. - Да неужто?
- Представь. - ехидно ответил Балер, услышав сигнал рожка об отступлении. - Однако вернёмся к тебе.
Темнозора ещё какое-то время били, чтобы окончательно вымотать, затем подняли и крепко обмотали толстыми цепями, вероятно, те были от повозок. Сковывая, его продолжали избивать, а затем швырнули к ногам Балера.
- В свободное время я немного почитал всякие трактаты, описывающие мерзость вроде тебя. - сказал король, помахивая мечом. - И вот что интересно, в мечи Инквизиции при ковке не зря добавляют серебро. Именно серебро научит тебя покорности. И сделает так, чтобы ты не сбежал. Ты ведь понимаешь, о чём я?
С этими словам Балер всадил клинок в заднюю лапу Темнозора, проткнув её насквозь и пригвоздив к земле. Волк взревел от чудовищной боли - серебро для его рода было подобно раскалённой кочерге. С одной лишь разницей: ожог от кочерги мог затянуться, рану же от серебра было чертовски трудно залечить. Чаще серьёзно раненый серебром оборотень, обезумев от постоянной боли и неспособный найти способ излечиться, сам избавлялся от увечной конечности, или умирал от так называемой "серебряной гангрены". Болезнь эта проявлялась не у всех, но у большинства. Серебро, и без того пагубно влияющее на оборотня, было способно вызвать отторжение раненой области организмом. Некроз вокруг неё развивался у всех по-разному. Кто-то был жив и через три месяца, а кого-то гангрена сводила в могилу в считанные дни.
Всё это пронеслось в голове Темнозора, пока он, заглушая шум грозы, отчаянно выл от чудовищной боли, трясясь всем телом, закованным в цепи. Балер взялся за рукоять меча, и провернул его в лапе волка по круговой.
Кровь хлестала на траву и мокрую землю, король заворожённо смотрел на бьющееся в судорогах чудовище. Наконец-то неуловимый Темнозор повержен, скован и находится в его руках. Поистине невероятные события творятся с ним в последнее время.
- Брат Балер, мы отступаем по твоему приказу. - перед ним возник Йонас. - Свет Всевышнего, ты поймал его! Это ведь... Это тот самый оборотень?
- Я же сказал, что удача сопутствует нам. - улыбнулся Балер. - Что с орками?
- Грязные твари поплатились за свою глупость многими жизнями, и затаились за холмом. - отрапортовал Йонас. - Наверное, стоит построить этому зверю клетку?
- Здраво мыслишь! - заметил Балер. - Но сперва вернёмся к дороге. За нашим трофеем могут прийти его дружки.
- Да шо ты, клять, говоришь? Ишь, какой догадливый-та! - раздался у него за спиной грубый низкий голос.
Рыцари обернулись и заметили стоящего поодаль седого гнома, грязного, перепачканного кровью и тяжело дышащего.
- Те пиндец, блондиша. - гном указал на короля. - Ты у мя зубами срать научисся, да так лихо, шо зенки за уши полезут.
- Я разберусь с этим. - Йонас надел шлем, и, вынув меч из ножен, направился к гному. Следом за ним двинулись ещё десятка два воинов, а несколько лучников приготовились стрелять.
Старик же, как ни в чём ни бывало, громко срыгнул, и внезапно заорал на всю округу:
- Даваааай!!!
Это было неожиданно. Не столько из-за орков, показавшихся на холме, сколько из-за того, что они сидели верхом на массивных пещерных ящерах. При своих габаритах - а каждый ящер был размером с лошадь и имел комплекцию быка - эти четвероногие твари невероятно шустро неслись прямо на оставшихся рыцарей. Возглавлял их какой-то ободранный долговязый орк с рубцом на щеке и большим, явно самодельным, мечом. Люди не успели сгруппироваться, и мясистые туши ящеров смели их, растоптали или откинули мощными хвостами на пару метров. Гном же, улучив момент, врезался в застывшего от изумления Балера, сбил того с ног, всей своей грузной массой взобрался прямо на него, и принялся орудовать кулаками.
- Я тя ишо с Викера запомнил, передаст ты грёбаный! - приговаривал он. - Волчара тя уж отметелил знатно, дык я добавлю, шоб тя не то шо кресты твои, матка твоя человечья не признала! Я тя разукрашу и за родню свою, и за всех погибших, и за волчару тож добавлю...
С этими словами гном выхватил из-за пояса топоры, и принялся рубить ими и без того потрёпанный нагрудник Балера. В страшном переполохе, вызванном нападением орков верхом на ящерах, никто не смог помочь королю. Когда Борк, наконец, успокоился, грудь Балера представляла собой кровавое месиво из железа и плоти с огромной дырой посередине. Только после этого гном подошёл к лежащему без чувств оборотню и, кряхтя, вытащил из его ноги меч. Пытаясь освободить друга от цепей, Борк не заметил, как рядом оказался Граг. Отрывистым рыком вождь велел ящеру поднять Темнозора, тот раскрыв пасть, осторожно схватил ею оборотня, и, когда Борк взобрался по его хвосту на спину, Граг громко проревел приказ отступать. В тот же миг всё человеческое войско испарилось в воздухе прямо на глазах у ошарашенных орков , оставив тех в полной тишине, нарушаемой разве что раскатами грома.
- Это ишо шо за дерьмо? - только и выдавил из себя обомлевший Борк, для верности протерев глаза.


Их уже привычно затолкали в барак и заперли. До следующего утра. Из одного ада они оказались в другом. Здесь было темно, сыро и с каждым днём становилось всё холоднее.
Гвиаль добрёл до своей соломенной настилки и привычным движением, вытащив несколько пучков соломы, законопатил ещё пару щелей в стене со своей стороны. Не намного лучше, чем было, но хотя бы в его уголке не будет сквозить в спину. По крайней мере, до следующего вечера. Неподалёку на свою лежанку без сил рухнул гном, мгновенно зайдясь сухим кашлем. При богатырском здоровье бородатого народа, сосед Гвиаля всё же умудрился страшно простыть, и, похоже, жить ему оставалось едва ли больше месяца. Впрочем, их тюремщиков это нисколько не волновало.
Шёл сороковой день в позорном плену у людей. Более месяца, как его родной квартал и дом сгорели. Теперь уже окончательно. Инквизиция не оставила ничего, лишь пепел, груды обломков и обгорелых камней. Группа нелюдей, давшая бой рыцарям в первое утро пожара, была большей частью захвачена живьём. Тогда Гвиаля это сильно удивило: обычно не церемонящиеся с противником, рыцари сражались очень неохотно и как будто осторожно. Они били жёстко, но при этом стараясь не ранить лишний раз, а просто обездвижить или лишить сознания. Потом в ход пошли сети... Воистину, сейчас, сидя в этом кое-как сколоченном сарае, эльф завидовал тем, кто всё же по чистой случайности сумел погибнуть тогда.
Пленных нелюдей расселили по хлипким баракам - по нескольку в каждый -, держали в цепях, и с утра до вечера заставляли расчищать то, что совсем недавно было их родным кварталом. Собирать сажу, доски, камни... Гвиаль вздрогнул, вспомнив, как под одним из завалов он наткнулся на обугленные останки: несколько черепов в большой груде костей.
Еду давали лишь два раза в день - утром, перед работой, и вечером, прежде чем запереть на ночь. Мыться не разрешали. Кандалы с пленников не снимали ни разу с момента пленения. Все, кто находился в бараке, были пристёгнуты друг к другу ещё одной, длинной общей цепью, не позволяющей никому из связки уходить далеко от своих товарищей по несчастью. Исключением были лишь одиночные задания вроде перевозки камней. Сколько всего было пленных, Гвиаль не знал, да и никому из них это было неизвестно. В его бараке ютилась дюжина нелюдей, в остальных - где как. Надзор был постоянным. Конечно, случались попытки побега или самоубийств, но они тотчас пресекались, а нарушители наказывались на месте. Как и вся группа, в связке которой был бедолага. Каждый день, утром и вечером, бредущие по городу нелюди в цепях собирали толпы зевак. Люди потешались над пленными, швыряли в них объедками, грязью и прочим мусором, браня и издеваясь. Гвиаль был удивлён и раздосадован тем, как быстро викерцы позабыли о многовековых дружеских отношениях между соседствующими кварталами. Инквизиция хорошо поработала над их умами. Воистину, память человеческая так коротка...
Пару раз перед пленниками появлялся тот, чьими стараниями они все остались живы и были обречены на эту каторгу. Мерзкий людишка-священник, стареющий, с белёсым шрамом на правой щеке, чёрными волосами, гладко зачёсанными назад и с короткой аккуратной бородкой. Хоть это поначалу и не бросалось в глаза, но весь его вид говорил о двуличности его натуры. По поведению прочих людей, было видно, что его окружение одновременно боится его, презирает и раболепствует, в то время как простолюдины выражают восхищение им. Его лицо... Эта маска лицемерия выводила Гвиаля из себя. Под густыми бровями на пленников смотрели сощуренные глаза, окружённые сетью мелких морщин. Взгляд казался добрым и искренним из-за опустившихся от возраста мышц над верхними веками, но это был обман. Серые глаза были наполнены надменностью и отвращением к окружающим. Тонкие губы широкого рта были плотно сжаты, что можно было принять за напряжение, беспокойство о судьбах окружающих или даже кротость и скромность, однако инквизитор попросту был брезглив. Гвиаль подумал, что главарь инквизиторов - по-настоящему страшный человек, не только из-за статуса и власти, но и по своей сути. Его стоило ненавидеть, но также его стоило и бояться. Этот его вкрадчивый и какой-то сухой голос, эта речь, нарочито пестрящая глупыми книжными архаизмами, этот пафосный тон... Казалось, что таким же тоном он как читает проповеди, так и пытает несчастных, попавших к нему в пыточную. Он произнёс речь о том, что все те нелюди, стоящие перед ним в цепях, грязные и замученные, могут искупить какие-то неведомые грехи, отстраивая город и возводя новый храм для горожан. Особенно эльфу запомнилась фраза о долге - мол, только ему, этому святоше, пленники обязаны своими жизнями, именно он, исполненный жалостью и сострадания, запретил смертоубийство в то утро. Благодаря этому нелюди узнали, кого стоит ненавидеть в первую очередь. Кто-то из скованных попытался вступить с инквизитором в полемику, на что тот просто подошёл к бедняге и отрезал ему ухо. С совершенно спокойным лицом. Самое мерзкое, что, по слухам, это ухо несчастный получил обратно в тарелке с похлёбкой, которой их кормили вечером.
Гвиаль вздохнул, отёр лоб и постарался думать о чём-нибудь хорошем, что ещё оставалось в его жизни. Илле. Он видел её вчера. Поговорить пока не удалось - пленникам не дозволялось общаться между собой, если они были из разных связок и бараков. Исключением были ситуации, когда завалы разгребали несколько групп вместе и им необходимо было переговариваться по работе. В остальном, говорить нелюдям запрещалось, а для переговоров между собой во время работы, им надлежало использовать только общее наречие. Но главное - Илле была жива! Эльф до сих пор не мог решить, хорошая ли это новость или нет. С одной стороны, уж лучше было бы погибнуть, чем влачить такое жалкое существование, а бедняжка и так натерпелась немало за всё это время... С другой - это была Илле, милая, добрая, такая лёгкая и изящная... когда-то.
Гвиаль вспомнил их последний разговор, и чувства его вновь принялись рвать душу на части. Он был давно влюблён в эту девушку, но никогда не говорил ей об этом, да и никому вообще: когда они познакомились, Илле уже была замужем и родила первенца. Теперь же она была вдовой, и это подводило Гвиаля к тому, что терзало его сердце и заставляло стыдливо краснеть (хорошо, что в темноте этого было не видно). Авидирн, муж Илле, погиб в ночь восстания, как и многие другие нелюди, защищавшие своих родных. Оба её сына умерли уже позже. Как именно - спрашивать было неэтично. Затем Гвиаль случайно встретил её, блуждая по разрушенным улицам. Они решили держаться вместе. Эльф то и дело корил себя за то, что поведал Илле о своих чувствах тем утром, когда люди сожгли кварталы. Он представил себя глазами эльфийки: грязный, выживший во время бойни мужлан, похотливо вожделевший чужую жену. Возможно, даже трус, ибо Авидирн мёртв, а он - жив... Как это низко! Возражения гласу рассудка о том, что это признание было, по сути, предсмертным, слабо успокаивали.
- Эй. - кто-то тронул его за плечо. - Эй, парень.
Гвиаль открыл глаза и всмотрелся в темноту. Перед ним присел гоблин, внимательно глядя в глаза. Гоблина, кажется, звали Грезо.
- Знаешь чо, разговор есть. - задумчиво цыкая верхней губой, сказал гоблин. - Вот только это, знаешь, надо проверить, не стукачок ли ты сперва...
- Считаешь, в нынешней ситуации я буду на кого-то доносить? - горько усмехнулся эльф.
- Всяко может быть, парень, всяко... - цыкнул гоблин.
- Да мне язык отрежут, прежде чем я вообще успею что-либо сказать. Если бы даже хотел... - ответил эльф. - Я не настолько глуп, чтобы не понимать - мы живы, пока люди используют нас как рабов. У нас больше нет прав и привилегий. И не будет. Гоблины знают о выгоде больше нас, эльфов. И если уж ты решил проверить, могу ли я держать язык за зубами, значит, и сам понял: отсюда выход только хладным трупом.
- А ты, парень, не глуп. - ухмыльнулся Грезо. - А раз не глуп, то двигай к нам в кружок... по интересам, хе. И вон тех бородатых толкани тож. - указал он на трёх гномов, пытающихся уснуть в сторонке.


У заговорщиков не было общих собраний. Трост считал это слишком рискованным, поэтому лично навещал соратников и объяснял, к чему готовиться в ближайшее время. Повезло, что названные шутом знатные семьи присоединились к нему. У богатеев были свои счёты с Инквизицией, в основном, за казни родных и потерю влияния.
В дверь его дома тихонько постучали. Эмиль отворил, и, увидев на пороге гвардейца, сложившего пальцы в их условный знак, впустил его. Тот мгновенно прошмыгнул внутрь и откинул капюшон.
- А, Васко... - хмыкнул Трост. - На улице порядок?
- Всё тихо, слежки не было. Меня прикрывал Ансельм. - ответил рыжеволосый молодой гвардеец.
- Присаживайся. - указал на стул Трост. - Как всё прошло?
- Идеально. - улыбнулся Васко. - Гоблина отцепили для перевозки камней, и в определённый момент передача состоялась. Он удивился, но в самообладании ему не откажешь!
- Ещё бы, это ведь Грезо Пройдоха. Старый плут, врёт так, что даже боги поверили бы. А уж в лицедействе он любого эльфа на сцене переплюнет.
- Тот самый Грезо? Не узнал его... Но... Тогда я не совсем понимаю, господин Трост. Почему вы выбрали именно его? Мало того, что он гоблин, так ещё и мошенник со стажем! Если это Грезо, то... Сколько раз мы его пытались упечь за решётку? А с него всё как с гуся вода.
- Именно поэтому. Грезо ни разу не попался с поличным. Не должен попасться и теперь. Он изворотлив как, прости, глист в заднице. А если он хочет выбраться из нынешней, ему потребуется помощь. И не только своей связки. Он подключит и прочих. Будет сложно, но он сумеет.
- Значит, теперь мы будем ждать и покрывать их, если что-то случится? Думаете, они успеют к сроку?
- От них требуется не много. И они сделают всё, чтобы успеть. Я и так дал им изрядно времени на подготовку. Это их единственный шанс. И наш тоже, чтобы не оказаться под подозрением. Так что готовься, парень, нам тоже предстоит серьёзная работа.
- Разрешите идти?
- Ступай. Но не расслабляйся. Помни, что враги теперь даже в наших рядах. И рассказывать что-то тем, кто не враг - всё равно опасно. Даже сослуживцам, друзьям и семье.
- Я запомню, господин Трост. Доброй ночи.
- Доброй, Васко.
Гвардеец закутался в плащ, накинул капюшон и, выйдя прочь, невидимой чёрной тенью растворился в затихшем Викере.
Трост вздохнул, и налил себе немного сидра. Полдела сделано. Гоблинская диаспора скоро будет оповещена о плане побега. Из тех, что ещё остались в живых, о деятельности Тайного Совета могли знать лишь гоблины и некоторые гномы. Трост видел нескольких нужных личностей не стройке, им предстояло "командовать" подготовкой к побегу.
Фейниэль набросала на небольших клочках ткани краткий план, заодно снабдив его секретными рунами, подтверждавшими, что это не ловушка, и ей можно доверять. Агенты Троста, по его указке, незаметно для окружающих подсунули эти послания нелюдям. Одним "избранным" был Грезо Пройдоха, вторым же - гном Фрол Камнелом.
Из подпола донёсся аккуратный стук. Трост подошёл, отодвинул засов погреба и открыл крышку. Внутри стоял второй агент-гвардеец, Тревилль. Сложив пальцы в условный знак, он шепнул:
- Прошло гладко. Гномы в деле. Я обратно.
Трост закрыл погреб. Тайные ходы - прекрасная вещь на случай заговоров. Один из таких ходов был и под его домом.
Выпивкой не стоило увлекаться, но Трост всё же налил себе ещё сидра. Послания доставлены, игроки определены, партия начала разыгрываться...


- Я... я могу его вылечить! Нет, правда могу! Просто... позвольте помочь... не убивайте!
Человек в рясе тяжело дышал, и, кажется, плакал. Он был привязан к дереву, а вокруг него толпились рыцари и монахи, сверля его тяжёлыми взглядами. Впереди всех стоял Йонас, сжимая кулаки и кипя от злости.
- Знаю я, как вы лечите. - сплюнул он. - Развязать тебя? Чтобы ты сразу же пропал?! Найди кого-нибудь поглупее, колдун!
- Если бы я хотел, я бы давно покинул вас. - ответил связанный. - Но я хочу помочь. Если бы я не перенёс вас в безопасное место... Сколько бы ещё погибло людей? И король... Он же умирает, а я помогу ему прямо сейчас! Только развяжите...
- Он не умрёт от того, что вонючий карла проломил ему грудь. - прошипел Йонас, которому очень хотелось снова ударить самозванца. - Он - рыцарь Ордена Креста!
- Мне это не помогает понять вашу уверенность в его здоровье... простите.
Неожиданно толпа рыцарей расступилась, и к дереву подошёл, хромая, сам Балер. Его шатало, грудь была раскурочена, однако умирать он и вправду не собирался. Открыв было рот, он издал лишь какое-то сиплое бульканье, затем попытался вздохнуть. Этого у него тоже не вышло. Король не дышал. Бросив попытки к вербальному общению, Балер подошёл к Йонасу и жестами велел освободить человека. Командир рыцарей удивился, однако выполнил приказ. Когда ошарашенного от этой сцены лжеинквизитора отвязали, Балер подозвал того к себе, и указал на грудь и изуродованные руки, кивком велев делать то, что тот обещал.

- А теперь рассказывай всё по порядку. - прохрипел король, сидя в повозке.
Его всё ещё тошнило, голос был грубым и сорванным, и грудь ломило от боли, однако лёгкие и рёбра снова были на своих местах, как и мышцы с кожей там, где совсем недавно кровоточили чудовищные раны. Всё, что осталось от нападения гнома и драки с оборотнем - несколько широких рубцов, но, возможно, они со временем заживут.
Отряд находился внутри Проклятого Леса, неподалёку от его края, но всё же на достаточном расстоянии для того, чтобы оставаться незамеченным. Повозки и лошади также были здесь. Сложно было сказать, как далеко от них сейчас находилось место боя, но дозорные, стоявшие у самого края леса, докладывали, что не видят орков и не слышат их.
Невысокий молодой человек с жидкой бородкой и в монашеской рясе, стоял на коленях перед королём в окружении рыцарей и стоящих поодаль инквизиторов.
- Меня зовут Кеннер. Я родом из Гайры, что в Зиране. У нас, знаете... Ну, сложно с путешествиями. Я был учеником одного мага, в Гайре есть академия, и там, ну...
- До сих пор преподают магию. - раздражённо продолжил Балер. - Это и ежу известно. И если бы я не знал, куда потом отправляют работать тамошних выпускников, то не рискнул бы пользоваться твоей помощью. Зиранский акцент тебя выдаёт. Другое дело - каким хреном ты оказался в Форхоте, в тысяче вёрст от Зирана, да ещё и среди слуг Всевышнего, а?
- Я как раз к этому веду... - поспешил продолжить Кеннер. - Вы же знаете, что зиранцы всегда поддерживали Тикван, что мы все верные слуги Всевышнего...
- Но не те, кто практикует колдовство и магию... - прошипел один из инквизиторов.
- Спокойно, брат. - сказал Йонас. - Пускай выскажется.
- Я всегда хотел верой и правдой служить Тиквану, но мой приёмный отец... Он маг и преподаёт в академии. Ну, я не мог стать инквизитором, а для рыцаря не вышел телом. И я решил прибиться к покидающему город отряду. Было непросто, но я смог. Я знал, что если откроется, кто я на самом деле и что могу, мне конец. И я продолжал играть роль инквизитора. И мне это нравилось, я наконец-то служил правому делу, боролся с нашим общим врагом... А мои познания в магии не раз спасали наш отряд. При этом... ну, никто не замечал, что я колдую или там, что наши успехи отчасти из-за магии... Потом я услышал вести о походе на юг. Нерклот, вот где я мог бы послужить Тиквану! Там столько нечисти, и... И я отправился сперва в Гриэдван, надеясь оттуда попасть в Нерклот. Как видите, мой план удался... почти. Если бы не орки. Но я смог помочь и тут - я вылечил Ваше Величество и спас войско от нападения ящериц. Я... прошу только о пощаде и дозволении продолжать поход с вами. Я ещё послужу на благо человечества, вот увидите!
- Этот юнец - колдун, и его следует казнить. Он обманом проник в наши ряды, посеял среди нас смуту, и использует колдовство. Все мы знаем, кто научил людей колдовать - нелюди! - процедил тот же недовольный инквизитор. - Лжецам и колдунам нет места в этом мире, а уж быть в рядах Священной Инквизиции - и вовсе кощунство...
- Справедливое обвинение. - заметил Йонас. - Считаю, что, хоть колдун и сделал какое-то полезное дело, излечив короля и обеспечив нам отступление, его грехи слишком тяжелы, чтобы их можно было отпустить ему.
- Иногда стоит сделать исключение. - помолчав и подождав, когда гомон от обсуждения ситуации между инквизиторами утихнет, заявил Балер. - Тащиться остаток пути продырявленным, не дыша и не разговаривая - это не самое приятное занятие. Даже будучи тем, кто я есть, долго бы я так не протянул. Милость Всевышнего не безгранична. Так что прими мою королевскую благодарность, Кеннер. Что же касается приговора, братья, не думаю, что сейчас у нас подходящая ситуация для этого. Мы столкнулись с куда более серьёзным врагом, и этого врага надо сокрушить немедля. А колдун хочет сотрудничать. Колдун - и это видно - предан Всевышнему и жаждет уничтожать его врагов. Поэтому я приму его предложение о помощи и мы извлечём из этого выгоду.
- Выгоду? Из союза с нечестивцем? - охнул Йонас. - Что ты такое говоришь, брат?
- Я говорю об использовании магии на поле боя. - пояснил король. - Расскажи-ка нам, колдун, что ты умеешь и чем можешь нам помочь.
- Ну, я... - неуверенно начал Кеннер, стараясь не смотреть на Балера. - У меня при себе несколько защитных артефактов и я знаю несколько заклинаний...
- Говори! - Йонас тряхнул юношу и склонил к нему перекошенное злобой лицо. - Что ты умеешь? Кратко! Без утайки!
- Не... несколько защитных заклятий... - начал загибать пальцы колдун. - Есть амулет телепортации. Ну, я им воспользовался, чтобы перенести нас сю... сюда. Вот. Умею лечить... с помощью другого амулета и нескольких заклятий. Ну, могу вызвать молнию, но это сложно... Ещё... ещё иллюзии разные. Например, чтобы враги видели, будто вас вдвое больше. Или чудовище какое-нибудь, которого на самом деле нет. Вот...
Йонас взглянул на рыцарей и монахов, затем на Балера.
- Он бесполезен. - бросил командир. - Заклинания его - чтобы прятаться, пугать и лечиться. Мы здесь не в прятки играть собрались! Сколько тебе лет, "союзник"?
- Семнадцать. - чуть слышно ответил Кеннер.
- Семнадцать... - повторил Йонас. - В академии магов обучают нынче с тринадцати, если я не ошибаюсь. И первые два года уходят только на то, чтобы студент пробудил в себе зачатки магии! Этот сопляк - пустая трата времени, нет с него никакой выгоды!
Несколько инквизиторов обнажили мечи, другие потянулись к арбалетам. Кеннер опустил голову, ожидая, что в любую минуту его тело пронзит клинок или стрела.
- Я... просто хотел... служить человечеству. - пролепетал он. - Нелюди - мерзейшая вещь на свете, это каждый зиранец знает, и я хотел... воевать против этой заразы.
- Докажи своё право на жизнь. - лениво, с едва заметным интересом сказал Балер. - Докажи, что ты нужен. Из защиты тоже можно сделать оружие. Я расскажу, как, но сделать его предстоит тебе. И лучше бы тебе не оплошать.


Она была здесь, рядом. Стояла под дождём и смотрела сверху вниз. Вода текла по белым волосам, мокрое чёрное платье облегало стройную фигуру. Можно было бы сказать, что её промокший вид делал её словно бы беззащитной, но это было не так. Беззащитность её была ядовитой ложью.
- Что ты теперь будешь делать? - на этот вопрос у него не было ответа.
Он тщетно пытался найти его с самого пробуждения, но ничего не выходило.
- Что ты будешь делать? - повторила она. - Решай!
Он лежал в мокрой траве, капли барабанили по обнажённому телу, которое было будто отлито из свинца. Попытавшись протянуть к ней руку, он напрягся, и в этот момент где-то совсем рядом ударила молния.
Открыв глаза, Темнозор увидел лишь потолок палатки. Снаружи была гроза и галдели орки.
- Пиндец... - буркнул оборотень.
- Ёмко, ёпть! - раздался рядом знакомый голос.
В палатке сидел Борк. Судя по его виду, гному тоже удалось неплохо поучаствовать в битве. Кольчуга старика местами погнулась и порвалась, мускулистые руки покрывали глубокие царапины, борода вся растрепалась, а массивный шлем украшала длинная трещина чуть правее центра.
- Какое-то дерьмо хотело было глянуть, шо у мя внутрях башки. - заметив взгляд Темнозора, объяснил Борк. - Пришлось укоротить его на пару лодыжек, а потом вернуть, такскать, в исходную среду обитанья. Говоря проще - в дерьмо я его втоптал, тока лодыжки и торчали. Ну шо, мохнатый, ты как?
- Как-как... Пиндец... - повторил оборотень, взглянув на изувеченную ногу. - Встретился тут с одним знакомым по викерскому восстанию.
- Да знаю. - махнул рукой Борк. - Я его потроха вытащил, да рядышком с тобой тама сложил.
- Спасибо, что вытащил. - улыбнулся Темнозор. - Я не про потроха. Хотя и за них тоже...
- Да шо там... - снова отмахнулся гном. - Ты потом Грагу ишо спасибо не забудь сказать. Он тя сюдыма привёз на ящуре. Не, ты прикинь, у них, балбесов, енти громадины - тупо перевозка всякого ихнего барахла. Я им говорю - сажайтесь на своих ящуров и пиндуйте в бой. А они зенки выпучили, стоят, тыквы чешут - "А шо, так тож можно было?"
- Орки... - протянул Темнозор.
Нога была действительно в ужасном состоянии. Борк кое-как перевязал её, чем смог, но это лишь остановило кровь. Как его организм отреагирует на рану, Темнозор не знал, но ему было не по себе от перспективы заражения серебряной гангреной. Борку он решил ничего не говорить до поры. Попытавшись подняться, оборотень мрачно отметил, что раненая нога едва слушается. Усугублялось всё тем, что для ускоренной регенерации стоило перекинуться в волка, но сейчас этого делать было нельзя: в волчьем облике вероятность заражения повышалась.
"Вот теперь сиди и гадай - сдохнешь ты или нет..." - подумал Темнозор, кое-как усаживаясь и одеваясь.
- Ы? Живой... - в палатке показалась нечёсанная голова Грага.
- Вроде бы. - ответил Темнозор. - Благодарю за спасение, вождь.
- Помощь голосу Бааларр-кхарн - честь! - жутковато улыбнулся орк: на скуле рядом со свежим шрамом у Грага красовался внушительный кровоподтёк, а широкая губа распухла и была сильно разбита.
- Меня серьёзно ранили. - показал на ногу оборотень. - Поэтому неплохо бы поскорей отправиться в путь, пока я в состоянии ходить.
"Надеюсь, в состоянии" - отметил он про себя.
- В путь? - буркнул Граг. - На нас напали голокожие. Не, не пойдёт. Сперва их добьём, потом дальше в путь. Голокожие - трусы. Пропали в бою. Бесчестье им. Но мы славу не взяли, их не одолели. Мало крови пролито. Месть им, честь нам. Мы должны добить, мы пойдём на них скоро.
- Погоди, как - пропали? - не понял Темнозор.
- Дык вот так - пёрнули и встали! - Борк изобразил звук выпускания газов и хлопнул в ладоши. - Мы тебя когда отбили, и я энтого ушлёпка как тушу мясную разделал, херак! - и нету их. Ваащще! Колдунство, ёпть. Ток не вдуплю, каким лешим у них колдунство-то, ежели они всех колдунов на костёр шлют?
- Хренота какая-то выходит... - почесал голову оборотень.
- Мы перебьём голокожих. - сказал Граг. - Принесём дары Бааларр-кхарн!
- А ты шо, знаешь, где они щас? - насмешливо спросил Борк.
- Послал орк искать, смотреть, чуять. - ответил вождь. - Орк вернулись, чуяли - там, в лесу сидят. Слышно.
- У нас нет времени на вашу месть. - возразил Темнозор. - Мы почти дошли! Придём к Велераду - лесные ребята вам ещё и помогут с ними справиться, зуб даю. Так что собирайтесь, и двигаем.
- Нельзя... - протянул Граг. - Духи будут недовольны. Духов нельзя гневать.
С этими словами орк скрылся, игнорируя вялые крики Темнозора.
- Ёптвоюжмедь! - оборотень резко почувствовал слабость и снова лёг. Нога горела. - "Духов нельзя гневать"... А Велерада, значит, уже можно! Борк, сколько их там передохло в бою?
- Да я почём знаю? - крякнул гном. - С виду - вродь, до хера, а так, ежели глянуть на тех, шо тут - так и осталось до хера.
- Чёррррт... - Темнозор ударил кулаком оземь. - Из-за этих грёбаных крестов весь поход накроется. Щас эти дебилы попрут в лес - и поминай как звали. Привет, Велерад! - изобразил он встречу с демоном. - А вот и мы. У нас хорошая и плохая новости. Хорошая - армия людей, встреченная нами в пути, разбита, и, вероятно, пошла на корм дриадам. Плохая - орки тоже все сдохли! И кровососы заодно, вроде как.
- Не горячись, мохнатый. - сказал Борк. - Завтра видно буит. Ты пока отлежись, а то шото ты хреновато всёж выглядишь. Аж зелёный весь.
Темнозор повернулся носом к стене палатки. Старик был прав - с ногой дело дрянь, и теперь обротень уже не сомневался в этом: он ощутил первые тревожные симптомы.

С утра поле накрыл густой туман. Борк проснулся в самый раз, чтобы примкнуть к армии Грага, двинувшейся по направлению к лесу. Выйдя из палатки, гном поёжился - утро выдалось холодным, да ещё и не видно ничего...
- Дубак, растуды его растак. - буркнул старик. - И даж хрен согреисся от мысли, шо крестам ишо дубовей... Лан, скоро совсем жарко будет.
Гном зевнул, быстро справил нужду поодаль за кустом, затем юркнул в палатку, там приладил за пояс топоры, надел шлем и напоследок сделал большой глоток из кувшина, который был утащен у орков несколько дней назад. Орочье пойло ничуть не согревало и даже шибало не сразу, но какой гном откажется выпить перед боем?
Темнозор, закутавшись в плащ, продолжал спать. С прошлого вечера, едва оклемашись, оборотень старался экономить силы, однако ночью начал метаться в бреду. У него был жар, но стоило Борку решить идти за каким-нибудь походным шаманом или знахарем орков, как оборотень затих и уснул спокойным сном. Взглянув на мирно спящего товарища, старый гном решил не будить того: его познаний было мало, но он всё же помнил, что ранение серебром для оборотня - вещь серьёзная. Борк не сомневался в том, что Темнозор, едва проснувшись, примчится - точнее, приползёт из последних сил - на место боя, но, возможно, к этому времени всё уже будет закончено. Да и в бою от него толку сейчас никакого.

Орки традиционно не заботились о сохранении собственной незаметности, хотя туман располагал к внезапному и успешному нападению. Уже когда впереди немного потемнело из-за обилия деревьев, Борк мысленно принялся поносить Грага на чём свет стоит: предварительной разведки поутру не было, и где люди прятались сейчас - знал только один лысый близкий товарищ гнома. Оставалось надеяться, что в лесу туман будет пореже, и что в густой чаще орки сражаются лучше людей.
Тишину леса прорезали шорох листвы, хруст веток, неистовое сопение и бряцанье железа. Высокая трава могла бы скрыть за собой пригнувшихся невысоких дикарей, если бы не шум, производимый армией. Теперь орки двигались медленно, озираясь по сторонам, с оружием наготове. Быть может, они и были неплохими охотниками, но их средой обитания были равнины и пещеры, в лесу же возникли некоторые проблемы. Туман, который действительно почти не проникал в лес, не мешал обзору: деревья, кустарники, пара муравейников, но ни следа людей. Среди орков прошёл ропот сомнения, а есть ли вообще в этом месте люди?
- Не могли удрать далеко. - тихо рыкнул Граг. - Здесь они. Чуйте! Прячуца, рядом.
Орки всё дальше отходили друг от друга, и Борк стал беспокоиться за возвращение некоторых отрядов обратно - вместе было как-то надёжнее. Этими мыслями он поделился с Грагом, к отряду которого он примкнул.
- Не лезь, бородач. - бросил вождь. - Мы идём с голокожими бица. Не резать. Голокожие услышат, увидят. Выйдут на бой.
Борк спорить не стал, из соображений безопасности. Граг размышлял чуть ли не как рыцарь, бросающий сопернику вызов на турнире - у всех на виду, громко и эффектно. Только вот сейчас будет отнюдь не турнир, а натуральная бойня, в которой нет места чести и достоинству. Но не объяснять же всё это дикарям с их прокуренным шаманизмом и традициями мозгом. Тем более, что гнома они точно слушать не станут.
"Тупые орки." - в который раз про себя ворчал старик. - "И разведка у них тупая. И воюют они тупо. Клять, идиоты против фанатиков, хоть ставки, ёпть, принимай. И среди всего энтого - я, самый центральный идиот, потому шо прусь в энтой толпе. Потому шо я грёбаный гном с грёбаными принципами. Отмщение за родню и не-родню - вот ну хрена ли меня энтак воспитали, а? Я, блин, с дома сбёг, пиратил, грабил, убивал и чужих и своих, баб йоп без спросу, такой мразью стал к старости... Ажно в списки крестов попал, честь мне, ёпть, и хвала. И таперь тащу свою жопень мстить за родню. Потому шо не могу по-другому. Потому шо грёбаный гном."
И тут орк, шедший самым крайним справа, упал. Стрела, вылетев из глубины леса, пронзила его шею насквозь.
- Там! - радостно заорал Граг, взмахнув мечом. - Смерть голокожим! Ахагар-каара! Гхоооооорррр!!!
Прошлым днём Граг подобрал на поле боя широкий рыцарский щит, и теперь только он спас голову орка от стрел и болтов.
Лучники-орки, сориентировавшись, откуда идут выстрелы, ответили людям беспорядочным градом стрел. Вряд ли они сумели ранить хоть кого-то, не видя врага, но сейчас им было не до раздумий. Всей толпой орки бросились в чащу леса. Яростно топоча, они высыпали на широкую поляну с глубоким оврагом скраю, похожим на широкий, заросший кустарником и травой ров. Инквизиторы, солдаты и рыцари уже ждали их, осыпая стрелами. Наконец, когда расстояние между ними сократилось, две армии столкнулись вновь, беспощадно рубя друг друга. Люди пользовались довольно простой тактикой, окружая группки дикарей и тесня их в овраг. Их было заметно меньше, чем в прошлый раз, и вскоре стала ясна причина этого: овраг был также окружён рыцарями на случай, если кто-то из орков успеет выбраться наверх, а в нём самом, среди раскидистых кустарников, прятались в засаде монахи, ловившие очередного скатившегося к ним дикаря и добивавшие его.
Когда до орков дошло, что они в окружении и их всех сейчас столкнут вниз, они принялись истерично орать и совершать попытки прорвать строй теснивших их людей. Поначалу им это даже почти удалось, но лучники вновь выкосили первые ряды дикарей.
- На хрена эти придурки берут с собой щиты, ежели пользуют их как оружие? - качал головой Борк, наблюдая за всем этим со стороны. - Какого хрена они не уселись на ящуров? "Последний рааааз бородач нами комааандовал!" - расперделися, ёпть! Упёртые тупые бараны! Клять, прав был волчара, ох, прав...
Гном оказался окружён вместе с небольшой группой орков, не успевшей присоединиться к основной армии. Граг отправил его привести их, когда началась атака, и теперь эти три десятка дикарей как могли отвлекали часть армии людей на себя. Отвлечение противника сложно было назвать удачным, поскольку орки не слушали команд гнома и просто лезли на мечи. Чувство самосохранения у них отказывало напрочь, стоило им оказаться в пылу боя или охоты. Хотя если бы кому-то случилось стать свидетелем охоты орков и унести оттуда ноги целым, он бы с удивлением отметил, что эти существа работают на редкость слаженно, тихо и осторожно. Но лишь до момента непосредственно поимки добычи и загона её в ловушку - тут оркам сносило башню напрочь. Сейчас же в роли загнанной добычи выступали они сами.
Разобравшись, что к чему в этом сражении, Граг неожиданно проревел очередную команду, и, подняв над головой щит, протолкался через войско к оврагу. С боевым кличем, по-прежнему прикрываясь сверху щитом, он прыгнул вниз. Не долго думая, вся оставшаяся наверху орда последовала примеру вождя и дружно сиганула в овраг. Те, у кого имелись щиты, также подражая Грагу, держали их над головами. Рыцари поспешили к краям оврага. Несколько инквизиторов выстрелили вниз, но стрелы угодили в щиты орков.
- "Черепаха"... - протянул один из рыцарей. - Вот уж не думал, что эти тупые животные знают такое построение!
- Они его не знают. - ответил Йонас, стоявший неподалёку. - Они всего лишь повторяют за своим вожаком. Вон тот урод, кощунствено носящий щит одного из наших павших братьев. А он, пожалуй, научился этому от нечисти.
Овраг был достаточно широким, чтобы вместить около тысячи дикарей, которые, собравшись, наконец, вместе, с остервенением набросились на инквизиторов, находящихся там же. Те, в свою очередь, с криками и молитвами, выхватили мечи и приняли бой.
Крики ликования двух дюжин монахов, которые были обречены и, более того, радовались этому, привели Йонаса в замешательство. Да, он регулярно имел дело с фанатиками, будучи рыцарем Ордена Креста и обучаясь в Тикване. Но он ещё ни разу не видел инквизиторов, которые осознанно и с удовольствием встречали собственную смерть, тем более настолько ужасную. Обычно они в страхе визжали и старались отступить с минимальными потерями, но здесь... Здесь рёв обрадованных дикарей сливался с истеричными молитвами монахов в какую-то дьявольскую какофонию, от которой даже у него, Йонаса, бесстрашного предводителя рыцарей и пророка Всевышнего, по коже бегали мурашки. Никогда ещё он не видел, чтобы кто-то, умирая во имя Всевышнего, получал от этого столько наслаждения... Оторвавшись от чудовищной бойни, он заметил с другой стороны оврага Балера и мальчишку-колдуна, который держал в руке что-то позолоченное и произносил заклинание.
Продолжая декламировать формулу и стараясь придать голосу как можно больше силы и уверенности, Кеннер простёр руку над оврагом и вытянул пальцы пошире. Артефакт во второй руке становился всё теплее, реагируя на произнесённые слова, и наконец, из него высвободилась пульсирующая нить энергии, прошедшая сквозь всё тело колдуна и вырвавшаяся на свободу через вытянутую руку. Над оврагом возникло лёгкое свечение, накрывшее его от края до края.
- Вот. - вздохнул колдун, с опаской глядя на Балера. - Я сделал всё, как просил мой король...
- Что ж, план сработал, хоть и не без сюрпризов от врага... Ха, не ожидал, что они додумаются прикрыть свои пустые черепушки от выстрелов сверху! Подкоп эти умники не сделают? - поинтересовался Балер, глядя как мерцание защитного купола, замуровавшего орков внутри оврага, медленно тает.
- Нет, мой король. Это... ну, не просто защитная стена. Это сфера. То есть, она защищает со всех сторон. Хотя... правильней, запечатывает. Это же обратное заклинание... - ответил Кеннер.- Сфера защищает находящееся внутри себя от него самого, по сути... Изнутри её пробить невозможно.
- А снаружи? - Балер двинулся вперёд, желая встать на барьер и пройтись по нему, но юноша остановил его.
- С... снаружи она не так стабильна... - поспешил пояснить он, заметив гневный взгляд короля. - То есть, сквозь неё можно... ну, есть шанс провалиться. И обратно уже не выйти. Совсем.
- Поясни. - потребовал Балер.
- Понимаете... Сотворение такого защитного заклятья - это... ну, преподают более старшим группам. Наверно, я мог бы сейчас сдать экзамен за седьмой или восьмой курс... То, что мне удалось его сделать без ошибок - это... ну, наверно, благодаря Всевышнему.
- Это благодаря тому, что не сделай ты его - полетел бы следом за орками туда же. - фыркнул Балер. - Так что там с запретом на выход?
- Ну, я не знаю, как его отменить. - промямлил Кеннер, пощипывая бородку. - То есть, я знаю, как делать лёгкую защиту и пользоваться артефактами... А тут всё довольно сложно. Формулы отмены я не знаю...
- Ладно. - голос Балера, хоть и был ещё искажён, но всё же выдал нотки разочарования. - Не сдохнут от меча, так от голода. Пф, сожрут там друг-дружку, уроды тупые.
- А... Ваше... величество? - подал голос Кеннер.
- Чего тебе ещё? - буркнул король.
- Как же... Как же те братья, что остались внутри... там?
- А, эти? Всё-таки не зря я их прихватил из Форхота. - хмыкнул Балер. - Их у нас и в Викере хватает, а в бою от них пользы маловато... Пригодились хотя бы так.

Дело было сделано, оставалось решить пару вопросов с передвижением замаскированных в лесной чаще повозок с лошадьми, похоронить тех, кого оркам удалось убить здесь и на поле, прочесать для верности орчий лагерь - и можно было продолжать путь в Викер. Однако сюрпризы за этот день ещё не окончились: несколько рыцарей приволокли сеть с барахтавшимися в ней пленниками.
- Опоздавшие на представление, брат. - пояснил рыцарь Балеру. - Думаю, кое-кто из них тебя уж точно заинтересует.
- Определённо. - довольно протянул король, заметив в сети, помимо троих орков, гнома.
Пленников по одному вызволили из сети, и тут же связали. Орки ещё пытались как-то освободиться, рычали и бряцали кандалами, а вот гном стоял спокойно, даже с каким-то раздражающим достоинством, хоть и был, на вид, контужен. Балер сомневался, что среди орков затесалась ватага бородачей, а значит, перед ним стоял тот самый недомерок, попытавшийся убить его вчера.
С орками долго не церемонились: их выстроили в ряд, и отрубили головы. Гнома король велел не трогать. Постепенно тот приходил в себя. Наконец, заметив Балера, старик удивлённо вытаращил глаза.
- Жёванный крот... - вырвалось у него. - Я ж тя...
- Значит, признания о покушении из тебя уже можно не выбивать. - кивнул король. - А ты полагал, что только твой дорогой дружок-оборотень бессмертен и неуязвим? Кстати, где он?
- Да как те сказать... Далеко. - хмыкнул гном. - На горе, что зовёцца Куйх. Сгоняй, поищи тама. На крайняк под горой той пещера есть. Жиёппой кличут. Тудыма тож могёшь заглянуть, хы!
Столпившиеся вокруг люди тотчас похватались за оружие, один из инквизиторов собрался было отвесить шутнику затрещину, но Балер остановил его.
- Язык у тебя подвешен хорошо, как я погляжу. - сказал он. - И я очень жалею, что не могу пока одолжить его у тебя в свою коллекцию. Дело в том, что мне нужна информация о твоих дружках. О вампирах, и, конечно, о Темнозоре. И пока я её не получу, тебе будет больно. Очень больно. Мы с тобой прекрасно это знаем на примере моей игрушки из Викера, которую ты пытался спасти. Это я выпотрошил его и зашил всё обратно. Это я пустил его шляться по улицам в назидание прочим отбросам вроде тебя. И именно это ждёт тебя, если ты не расскажешь то, что меня интересует.
- Ой, напугал ежа голой задницей! - буркнул гном. - А то ежели я те всё растреплю, ты меня, клять, отпустишь, ага!
- Разумеется нет. - развёл руками Балер. - Но твоя казнь будет быстрой, в случае сотрудничества.
- Казнь-куязнь. - передразнил пленник. - От ежели б у мя была б возможность в бою сдохнуть, тебя ишо раз зарубив - я б ишо подумал, а так... Шо то куйня, шо энто куйня, обе две куйни такия, шо я едал твою мамку в рот.
- Ладно. - вздохнул Балер. - Время у нас есть, костей и суставов у тебя тоже достаточно. Начнём без промедлений, пожалуй...


Темнозор с трудом открыл глаза, потянулся и пощупал раненую ногу. Боль, разумеется, не отступила, скорее наоборот - усилилась, но гораздо больше оборотня напугало то, что никаких тактильных ощущений ногой он не испытал. После попытки подвигать ею, Темнозора бросило в холодный пот: нога почти не шевелилась. Хорошо, что в этот момент в палатке не было Борка, но всё же гном мог в любой момент вернуться, и тогда пришлось бы выложить ему чудовищную правду. А затем и орки, увидев его, могли просто бросить тут умирать, как слабака.
Орки! Только сейчас до Темнозора дошло, что кругом царит полнейшая тишина. Это было чертовски непривычно, учитывая прошедшие дни в непрекращающемся гомоне. Оборотень, собрав все силы, высунулся из палатки и огляделся. Орков не было. Вся их стоянка пустовала. Кругом валялись остатки еды, какой-то мусор, куски костей и железные обломки, костры потухли, хотя угли в них ещё тлели и мерцали рыжими огоньками в чёрной груде золы. И вокруг - ни души, куда ни глянь. Лишь громадные ящерицы вдалеке топтались возле врытого в землю деревянного столба, к которому были привязаны.
"Что за хрень?" - подумал ошарашенный Темнозор, но тут же хлопнул себя по лбу. - "А, ну да, Граг же хотел добить крестов... Чёрт, кажется, проклятое серебро действует ещё и на мозги..."
Продолжая ругаться, оборотень залез обратно в палатку, надеясь, что скоро услышит приближающийся грохот орды дикарей. Голова гудела, есть не хотелось из-за подскакивающей к горлу тошноты, боль в парадоксально ничего не чувствующей ноге сливалась с жаром, волнами обдающим всё тело. Темнозору было дурно, он ощущал страшную слабость и отчаянно гнал мысли о том, что с ним будет через день-два. Он никак не ожидал, что болезнь разовьётся так стремительно.
Через какое-то время он и правда услышал приближающийся гул. Это обнадёживало и одновременно пугало: приближался момент истины, когда придётся сказать Борку и Грагу о своей болезни. Гул становился громче, и он был подозрительным - ни криков, ни привычного грохота брони... Темнозор как мог напряг слух, и понял, что шум вдалеке производят даже не ноги. Копыта!
- Клять... - жар как рукой сняло, оборотень поднялся на четвереньки и трясущимися руками одел ремень с секирой и стальные перчатки.
Ситуация становилась всё хуже и хуже. Раненая нога, серебряная гангрена, а теперь ещё и это. Орки потерпели поражение, не иначе. И кресты сейчас несутся сюда, чтобы добить тех, кто остался в лагере. С трудом подволакивая больную ногу, оборотень поковылял к ящерам. Волчий слух помог определить приближение врага, пока тот был ещё далеко, но надо было спешить.
Поначалу он хотел доползти до вчерашнего места боя, взять труп, переодеть и выдать за себя, но потом понял, что кто-нибудь из рыцарей или монахов сразу признает в усопшем товарища. Затем в страдающий от болезни разум Темнозора пришла мысль, что наверняка будет весело, если приближающиеся всадники заметят, как он ползёт по холму с трупом подмышкой. Ещё чуть позже оборотень вспомнил, что у всех мёртвых рыцарей размозжены головы, да и снимать с тела доспехи будет накладно. Шёпотом матеря болезнь, лишившую его возможности трезво мыслить, Темнозор изо всех сил шёл к ящерам, решив сделать минимально тупую из всех пришедших в голову идей. Оставалась ещё одна проблема - где спрятаться так, чтобы его не нашли. Бескрайнее поле с небольшими кустарниками этому никак не способствовало.

- Вон там. - один из рыцарей Ордена Креста указал с холма влево.
Балер присмотрелся и увидел удаляющиеся чёрные силуэты.
- Бегут обратно, к горе. - заключил он. - Точно на своих ящерах, больше отсюда не разглядеть.
- Будем преследовать? - спросил какой-то из монахов.
- Разумеется. - ответил Балер. Среди них могут быть оборотень и упыри.
- А что потом? - поинтересовался Йонас. - Форхот или Викер?
- Уверен, они специально хотят нас разделить, чтобы мы не смогли ударить по нелюдям в полную силу и мотались во все стороны. - хмуро ответил король. - едем в Викер, он ближе. В Форхот отправим гонца с охраной. Сперва надо разобраться с проблемой в Нерклоте. Двигаем, враг уходит!
Пришпорив лошадь, Балер поскакал вниз с холма, в погоню. Отряд конных рыцарей и инквизиторов последовал за ним.

Он просто старался лежать тихо и незаметно, но в итоге провалился в дрёму. Единственное, что вышло сделать, пытаясь спрятаться - вырезать секирой большой кусок дёрна, утрамбовать мокрую почву под ним и шмякнуться в получившееся углубление, накрывшись дёрном сверху. Темнозору очень хотелось верить, что у него всё получилось, и со стороны его укрытие выглядит как очередной небольшой холмик возле кустов. Когда он очнулся, то ещё долго приходил в себя от приступов тошноты и боли. Затем ещё дольше он прислушивался к звукам в поле, но вокруг лишь ветер шуршал травой и листьями на кустах.
Кое-как выбравшись из своего укрытия, оборотень приподнялся, опираясь на секиру. Начинало темнеть, и он надеялся, что провалялся в беспамятстве всего лишь несколько часов, а не дней. Живот ныл и урчал, горло пересохло и хотелось пить, тело было ватным. Собрав все оставшиеся силы, оборотень двинулся к тому, что ещё утром было стоянкой орков.
Инквизиторы сожгли всё дотла, несмотря на сырость и непогоду. Побродив по пепелищу, Темнозор наткнулся на орочий глиняный кувшин. Может быть, им тушили огонь, когда дело было сделано, или же он вовсе каким-то чудом оказался в стороне и попал под дождь... Важнее было то, что внутри него была вода. Темнозор пил долго, наслаждаясь каждым глотком. Холодная вода немного помогла, слабость будто бы отступила, и, пока это чувство не пропало, оборотень как можно скорее поковылял к лесу.
По пути ему встретилось ещё одно пепелище - из сваленных в груду тел орков. Поодаль же был насыпан курган - наверняка в нём лежали убитые рыцари и инквизиторы. Впрочем, в лес от дороги вела вполне заметная протоптанная дорожка. Вскоре, к своему изумлению, Темнозор услышал орков, и далее ориентировался по их голосам.

На поляне виднелись следы боя: растения и стволы деревьев кое-где покрывала кровь, то тут, то там торчали стрелы, в траве валялись фрагменты доспехов и орочье оружие. Чуть в стороне располагался овраг - оттуда и слышались вопли дикарей. Не дойдя до цели двух десятков шагов, Темнозор застыл как вкопанный.
Ему до жути хотелось бы, чтобы лежащее перед ним в окровавленной траве тело не оказалось Борком. Хотелось поверить в то, что старик там, внизу, вместе с орками. Но от правды не скрыться за напускными иллюзиями: тело принадлежало гному, а гном в этих местах был только один.
Это было отвратительное зрелище даже для видавшего всякие жестокости Темнозора. То, что инквизиторы сделали с Троиром, казалось сейчас просто детским лепетом. Хуже и страшнее всего было то, что Борк был жив. Оборотень в замешательстве то отводил взгляд, то снова смотрел на корчащееся в судорогах, лишённое рук изуродованное тело. Ноги ниже колена были раздроблены в фарш, на голом широком теле гнома кожа от груди до живота была срезана, образуя символ Инквизиции. Но самым страшным было лицо. От седой, заплетённой в косы бороды ничего не осталось, а подбородок, щёки и нос покрыли страшные ожоги и волдыри. Глазницы слиплись от запёкшейся крови - Борка явно ослепили, а открывающийся и стонущий рот был лишён зубов и языка. Борк был в сознании, и, когда Темнозор приблизился, простонал что-то нечленораздельное.
Оборотень сполз в траву, снял шляпу, опустил голову и закрыл глаза. Теперь ему стало по-настоящему страшно, и страх этот перебил даже нарастающую боль. Сил не было, голова гудела, а то, что ещё недавно было его другом, отчаянно стонало рядом. Оборотень почувствовал себя очень старым, в один миг он словно наверстал годы, прошедшие во сне. Был ли это сон, или он лежал нетленным трупом семьдесят лет? Борк был последним, кто связывал его с миром, который он помнил, остальные уже умерли или были убиты. И Борк не заслужил такой смерти, он должен был погибнуть в бою, как подобает старому пердуну-матершиннику. А скоро к нему может присоединиться и сам Темнозор.
Он чуял смерть, как чует её любой зверь. С годами он свыкся с её частым присутствием рядом. Настолько, что научился не замечать. Но не сейчас. Она стояла в паре шагов, молча, монументально, как всегда невидимая, но почти осязаемая. И в этот момент они трое были объединены незримым Знанием. Слов не требовалось, каждый понимал, что нужно сделать, и что это должно быть исполнено.
С трудом поднявшись, Темнозор ещё раз посмотрел на Борка. Затем на свою секиру.
- ...Знаешь... - выдавил он глухим, не своим голосом. - Я запомню тебя таким, каким ты был до этой нашей встречи. Не благодари, дед.
Удар был только один. Он старался. Смерть, хотя и забрала того, за кем явилась, не спешила уходить. Темнозор с горечью чувствовал, как она маячит прямо за его спиной. И он знал, что она последует за ним - шаг в шаг. И с каждым шагом его силы будут таять, а она неотвратимо будет всё ближе и ближе...

Орков в овраге было очень много, казалось даже, что они стоят едва ли не на головах своих соплеменников. Заметив оборотня, рёв они подняли ещё больший, а также устроили страшную толкотню, пытаясь добраться к нему. Наконец, распихав всех, к краю оврага вылез Граг. Вид у него был неважный, да и настроение тоже.
- В чём дело? - спросил Темнозор. - Трудности с подъёмом?
- Вытащи! - прорычал вождь. - Голокожие чары пустили! Прокляли! Не дают уйти! Вытащи!
Темнозор удивлённо покосился на толпу орков, затем протянул секиру рукоятью вниз, чтобы Граг смог за неё взяться. Но рукоять упёрлась в воздух, и как оборотень ни старался, дальше не опускалась, будто снизу её держала какая-то сила. То же самое произошло и с рукой орка: она будто уткнулась в невидимую стену.
- Помоги! - орал Граг. - Вытащи! Сними проклятие!
- Кажется, я понял... - протянул Темнозор, вновь опираясь на своё оружие. - Каким-то лешим кресты пользуются магией. И это ещё один пункт в моём списке дерьмовостей за последнее время. Слушай, вождь, я вам помочь не могу... Но! - приподняв руку, упредил он поток очередных воплей Грага. - Но... Я знаю кое-кого, кто может. И я его сюда приведу. Орки же хорошо чуют всякие природные дела и сущности... Наверняка вы ощущаете ту милую особу за моей спиной. Так вот, молитесь, чтобы она не нагнала меня, пока я ищу нашего общего благодетеля... Ибо в ногах правды нет, а своим я уже и подавно не доверяю...


Илле лежала на ворохе соломы и отчаянно старалась прогнать роящиеся в голове мысли, чтобы хоть немного поспать, но ничего не получалось. Она уже почти привыкла к постоянному холоду, к голоданию, к справлению нужды у всех на виду и уборке за собой, к насмешкам людей каждый день и к каторжной работе. Отрешиться от всего происходящего, отключить рассудок и просто существовать без чувств и мыслей, пока не кончатся силы - именно этого ей хотелось до недавнего времени. Всё изменилось вчера...
Она, как обычно, разбирала завалы. Неподалёку несколько групп пленников копали большую яму на уже расчищенной рыночной площади квартала нелюдей. Именно это место инквизиторы выбрали для возведения нового храма. Порой мимо группы эльфийки проходил кто-нибудь из тех, что вывозят камни и мусор. В один из таких моментов, тачка, доверху гружёная вырытыми булыжниками, неожиданно накренилась, и камни из неё посыпались на дорогу. Илле вздохнула, понимая, что она ближе всего стоит к месту происшествия и её непременно заставят помочь нагрузить тачку заново. Всё так и случилось: надсмотрщик подтолкнул её к тачке и велел собрать камни, она обернулась, и на пару мгновений оторопела. Перед ней стоял Гвиаль, только что получивший затрещину от охраны за свой проступок. Эльф молча взглянул на неё, и кивком предложил помочь. Пока они работали, Гвиаль, протянув руку за очередным булыжником, ловко спрятал в колодках Илле кусочек ткани. Они ещё раз встретились взглядами, и девушка улыбнулась.
Во время ужина за пленниками практически не следили, и можно было перекинуться парой-тройкой фраз с остальными скованными сотоварищами. Правда, только из своей связки - группы по-прежнему держали поодаль друг от друга. Илле извлекла из складок одежды ткань, отданную Гвиалем, и тихонько прочла остальным девяти нелюдям содержание тайного послания. Оказалось, уже три группы успели договориться между собой и теперь предлагали присоединиться к грядущему побегу остальных. Негласными лидерами группы Илле были двое - бойкая хоббитша Гризельда и эльф Молчун, который, видимо, был нем, и, судя по обрезанным краям ушей и рубцам по всему телу, успел побывать в пыточной после Восстания. Оба лидера согласились с предложением, и Гризельда тут же едва слышно объявила, что в бараке они подробно всё обсудят.
Совещание прошло довольно быстро, Гризельда даже выдумала лозунг будущего бунта - "Свобода или смерть", так как ничего другого в ходе попытки к бегству и не предвиделось. Правда, один из из связки, хоббит Руфус, всё же не одобрял затею бунта.
- Мы истощены, сломлены, многие простужены... Посмотри на нас! - шмыгая красным носом, заметил он Гризельде. - Ты сама едва доплетаешься до этих лежанок и обессиленно валишься спать. И так день за днём. Нас разделили, и гоняют день-деньской по разрушенным кварталам. Откуда мы возьмём силы противостоять вооружённым охранникам?
- А тебе нравится тянуть эту бесконечную лямку? - парировала та. - Тебя это устраивает? Ты хочешь пахать на людей, пока не умрёшь от болезни, голода, или пока сил не останется таскать камни? Для меня, если ставить вопрос ребром, лучше умереть сразу в попытке бежать, чем чахнуть тут неведомо сколько... Я не хочу умирать. Я... боюсь смерти... Но жить вот так, как мы сейчас, я не хочу ещё больше.
- А я боюсь... за своих детей! - на глаза Руфуса навернулись слёзы. - Что, ты не думала о детях, оставшихся в кварталах после восстания? У меня семья, и я видел сына и дочку несколько раз во время работ. Мы организовали приют... тогда... Восстание оставило кучу беспризорников и сирот. И их надо было кормить и защищать. И мы всей семьёй их содержали. Четыре десятка парней и девчонок, в нашем подвальчике! Прятали их там, чтобы кресты не схватили. Когда начался пожар, мы попробовали добраться до людского квартала, попросить помощи там... Это была отчаянная мера, но... Нас поймали. И детей тоже. Ты, может, не замечала, а я видел - они в двух больших связках, горбатятся, как и взрослые! И подростки, и совсем малыши. Тебе плевать на себя, так о них подумай! Что с ними будет? Мы, может, вяло отпор дадим, а дети? Просто с нами на убой побегут?!
Молчун положил руку на плечо Руфуса, и сделал знак говорить тише. Хоббит понуро уставился в пол.
- Послушай. - вздохнула Гризельда. - От того, что ты о них думаешь, легче им не станет. И ты им этим не поможешь. Люди уравняли нас всех тут - и детей, и взрослых, и стариков. И если мы хотим выбраться, то нам придётся принять то, что многие погибнут. А может, и все. Но оставив всё как есть, ты обречёшь своих детей на долгую и мучительную смерть. Подумай над этим, Руфус, время пока есть.
Молчун забрал тряпицу себе, знаками показав, что он передаст это послание другой группе, по возможности. На том и порешили.
Лёжа в темноте, Илле ещё раз прикидывала, как группам встретиться вместе в ходе бунта. Квартал нелюдей был условно поделён на три зоны - в каждой по три-четыре группы пленных нелюдей. Иными словами, их, нелюдей, было около сотни - точно сказать было нельзя. Разделение на группы, запрет на общение, постоянный надзор и ночёвка в разных частях квартала - вот те проблемы, которые стояли перед теми, кто решился бы нападать на стражу. Вместе они ещё могли бы что-то сделать, но десяток измождённых, закованных в цепи и вооружённых кирками и лопатами бунтарей легко обезвредить. На это и рассчитывали инквизиторы. Однако в письме говорилось, что всё это - лишь вопрос времени: умельцы-гномы работают над отмычками, и данное сообщение - всего лишь первый шаг к коммуникации между бунтовщиками. С одной стороны, это обнадёживало. С другой - беспокоило: а вдруг этот их заговор откроется? Илле постаралась отогнать мрачные мысли. Главное, что появился шанс покинуть этот проклятый город. А ещё Гвиаль оказался жив, и именно он передал ей судьбоносное послание. От этого было как-то теплее в сырую холодную ночь.


Конечно же, никакого Темнозора найти не удалось. Ящеры, бегущие к горе, оказались без седоков - их нарочно выпустили, чтобы отвлечь внимание, а на одного даже накинули чёрную шкуру какого-то животного. Вампиры и вовсе будто не сопровождали орков, и кое-кто из отряда начал подозревать, что те и правда разбойничают в Форхоте. Покружив по полю полдня и ничего не обнаружив, Балер был вне себя от гнева и велел сжечь стоянку орков дотла. Затем он вернулся в лес, окончательно разобрался с гномом, у которого так ничего и не выпытал, и повёл войско к Викеру. Кеннер, беглый маг, всё это время был рядом, а недовольный присутствием колдуна Йонас следил за ним, готовый в любой момент прикончить юнца, если тот решит выкинуть какой-то фокус. Балер до сих пор не решил, как поступить с этим странным человеком, однако уже понял, что инквизитор-маг, в общем-то, неплохо помог им, и может быть полезен и в дальнейшем, если его хорошенько натаскать по заклинаниям. Благо в Викере был тот, на кого можно было сбагрить это недоразумение в рясе.


До Викера они добрались даже быстрей, чем предполагали, и к раннему утру следующего дня войско уже подошло к стенам столицы Нерклота. Однако ворота им отпирать не торопились. Стражники на стенах сперва позвали инквизиторов. Те, увидев армию, поговорили с Балером, выясняя, кто он и чего хочет, а затем скрылись. В итоге, из города навстречу войску вышел отряд рыцарей и монахов во главе с Жилем, тем самым инквизитором, что устанавливал власть Всевышнего в восточных пределах Нерклота. Подъехав на лошади к королю, он с минуту удивлённо разглядывал его, а затем выставил вперёд золотой крест, словно защищаясь от какого-то демона.
- Именем Всевышнего, отвечай, кто ты такой и зачем прячешься под личиной нашего брата и короля Балера? - грозно спросил он.
- Да ты никак ослеп, брат! - изумился Балер, хмурясь и не понимая, что за балаган перед ним творится. - Это я и есть! С моего отъезда прошло не так много времени, чтобы в Викере забыли, как выглядит их государь.
- Отвечай, злодей, если не хочешь отправиться на костёр без суда! - крикнул ему инквизитор, побагровев. - Кто ты таков?
- Я Балер, король Нерклота и Гриэдвана, рыцарь Ордена Креста и слуга Всевышнего! - процедил сквозь зубы тот, начиная злиться. - И Всевышний свидетель, что я говорю правду! Мои воины подтвердят это...
- Как смеешь ты, гнусный подонок, именовать себя благородным рыцарем, присваивая чужие титулы и чужое имя, да ещё и прикрываясь именем Всевышнего?! - ещё больше покраснел от гнева Жиль. - Взять его!
Едва к Балеру подошли инквизиторы, собираясь исполнить приказ, как рыцари короля встали вокруг своего предводителя, готовые защищать его.
- Это воистину Балер, король и рыцарь! - воскликнул один из них. - Мы были с ним всё это время, и кому как не нам лучше знать о том, кто это!
В ответ инквизиторы из отряда Жиля вскинули арбалеты, а рыцари, пришедшие с ними, обнажили мечи.
- Да что с вами, братья? - вперёд, спешившись, вышел Йонас, сняв шлем. - Что происходит? Вы не узнаёте нашего короля и готовы биться против своих же? Какой демон околдовал вас? Неужели вы и меня не узнаёте? Я же Йонас, мы вместе отбили этот город от ига нелюдей!
- Он... Эта мерзкая двуличная тварь пользуется иллюзией! - Жиль, казалось, вот-вот задохнётся от переполнявшей его ярости. - Король Балер здесь, в Викере, в своём замке, а это - самозванец! Свет Всевышнего, почему я вообще объясняюсь перед вами?
- Да что здесь, чёрт возьми, происходит? - выкрикнул рыцарь из окружения Балера. - Объясните толком, братья, что здесь стряслось, покуда мы отсутствовали?
- Объяснить всё надлежит вам! - сквозь зубы ответил Жиль. - Сдать оружие! Вас конвоируют в замок. Король Балер сам решит вашу судьбу, ему наверняка это будет любопытно.

За время отсутствия Балера, город изменился. На месте кварталов нелюдей активно велась расчистка руин, вдали кипела работа, а горожане почти отошли от событий восстания, и спокойно занимались своими делами на улицах.
Наконец вся процессия добралась до замка. Рыцари, в том числе и Балер, спешились, и их повели внутрь. У входа в замок, нервно потирая руки в перчатках, стоял Ирдес. Его присутствие не стало неожиданностью - наверняка он, узнав о прибытии своего венценосного протеже, незамедлительно поспешил сюда, бросив свои церковные дела.
- Ирдес, что присходит? - спросил Балер, подойдя к епископу.
- Кем бы ни был ты и покуда мы не обнаружили истинную суть твою, обращайся ко мне как велено законом. - спокойно велел тот. - Ведите их к королю.
- Я и есть король. И я бы хотел получить объяснения, почему со мной столь неучтиво обращаются? - вновь спросил Балер.
- Объяснения? - произнёс Ирдес, даже не повернув головы. - Они будут предоставлены тебе.

Балер едва сдержал себя от какого-нибудь опрометчивого поступка, войдя в тронный зал и взглянув на свой трон. То, что увидели он и его спутники, на время лишило их дара речи. Король зажмурился и потёр глаза, но видение не исчезло.
На троне восседал он сам, король Балер, и с любопытством разглядывал гостей. Та же одежда, что была на нём в день отбытия в Гриэдван, тот же монарший венец... Но что поражало ещё больше - перед троном, прямо под ногами сидящего короля лежала содранная с кого-то человеческая кожа.
- Вот так номер... - протянул король, глядя на Балера. - Кто же додумался до такой глупости?
- Гляжу я, вы всё поняли. - обратился к рыцарям Ирдес. - Теперь же ожидаем мы исповеди от вас. Ты первый, тот, что именует себя королём. Не торопись и рассказывай всё по порядку. - добавил Балеру Ирдес. - Любопытство берёт, с коей целью принял ты сей облик.
- Я - рыцарь Ордена Креста, слуга Священной Инквизиции и король Нерклота и Гриэдвана Балер. - стиснув зубы, повторил пленник то же, что говорил Жилю. - Две дюжины дней тому назад я, по совету епископа Ирдеса, стоящего здесь, покинул Викер и отправился с дружиной в Гриэдван, дабы встретиться с тамошним королём и договориться о взаимопомощи наших королевств. Но гордыня и жажда власти завладели сердцем и разумом государя Гриэдвана и нашего брата, и он попытался убить меня. Милостью Всевышнего, в ту ночь мой помощник и брат Йонас оказался рядом, и злодей поплатился за помутнение своего рассудка. Ныне титул короля Гриэдвана также принадлежит мне. Я объединил два королевства и сочетался браком с дочерью Ригвальда, Рапунеллой. После коронации я, собрав новое войско в Форхоте, двинулся обратно, в Викер. По дороге сюда мы столкнулись с армией орков, которых с трудом одолели, и, наконец, прибыли в Викер. Но город встретил нас негостеприимно, и на троне я вижу какого-то самозванца в моём обличии... Да ещё и живодёра, как я погляжу!
- Ложь. - спокойно произнёс король, внимательно глядя в глаза Балера.
- Да будет тебе известно, что король Балер истинно выехал из Форхота, и воистину бился с нечистыми тварями, орками именующимися. Все они были умерщвлены, но и войско братьев наших потери понесло. Вели орков на Викер упыри да обротень, кои покою викерцам не давали. В схватке неравной с силами Тьмы, побеждены были враги людские! Король Балер - единственный, кто сумел живым выйти из сечи той. Шесть дней тому, как он, окровавленный и израненный, пришёл пешим к стенам Викера. - сказал Ирдес. - И доказательство подвига его - шкура мерзостного оборотня Темнозора - лежит ныне под ногами его.
- Шкура Темнозора? Если этот человек тот, за кого себя выдаёт, - указал Балер на короля. - пускай докажет это! Уж не сам ли оборотень принял мой вид и приполз к стенам города, после того, как я пронзил ему ногу насквозь и едва не пленил?! Что скажешь, паршивый пёс?
- Кто ты такой, чтобы клеветать и богохульствовать здесь?! - крикнул король, вскакивая с трона. - Взять его, и на площадь! Я лично отрублю ему голову, и тогда посмотрим, что за нечисть порочит моё имя!
- Я тот, кому этот трон принадлежит! - процедил сквозь зубы Балер, подходя ближе. - Докажи, что ты тот, за кого себя выдаёшь, лживая тварь!
Гвардейцы и рыцари направились было к нему, но им преградили путь воины из его отряда.
- Мы говорили это у ворот, и скажем сейчас: мы прошли весь путь вместе с нашим братом и королём - от Викера до Форхота и обратно! Правда и Всевышний на нашей стороне! Братья! Неужели поднимете вы оружие на нас, безоружных? Епископ, неужели не видишь ты, что ложь и клевета поселились в замке, сея раздор промеж нас? - воскликнул Йонас. - Отойдите, дабы не случилось ничего ужасного! Как велит кодекс Ордена Креста, "если промеж рыцарями спор возник неотвратимый, и к смертоубийству брат брата подстрекает, надлежит это решить поединком"!
- Этот выродок не брат мне! - рявкнул король. - Он вообще чёрт знает, что такое!
- Меч мне. - ледяным тоном велел Балер, вытянув руку к рыцарям. - Я достаточно бился в последнее время, но чтобы какое-то дерьмо сидело на моём троне?! С радостью зарублю тебя, оборотень!
Йонас, приняв меч от стоящего поблизости рыцаря, передал его Балеру. Тот одним махом преодолел ступени перед троном, и готов был вонзить клинок в грудь самозванца, когда король мгновенно отбил удар своим мечом. Противники закружились возле трона, звон оружия раздался эхом в большом тронном зале. Король, стиснув зубы, молча наносил удар за ударом, как бы прощупывая слабые места противника. Балер же был в ярости и старался теснить самозванца к стене, надеясь окончить этот бой как можно быстрее. Однако таинственный самозванец был на удивление хорош, ни в чём не уступая ему самому.
Собравшиеся в зале рыцари, монахи, солдаты, гвардейцы и вельможи с придворными, раскрыв рты, наблюдали за этим невероятным боем. К ошарашенному Ирдесу подошёл Жиль, сжимающий в руке арбалет.
- Брат Ирдес, у меня есть одна мысль о том, как не допустить разгорания конфликта. - произнёс он, кивая на оружие. - Рыцари вот-вот бросятся друг на друга, за ними последуют наши братья... По-моему, здесь лишь один выход...
- Но кого из них? - спросил Ирдес.
- Коль мы не можем понять, который из них истинный король, - вздохнул инквизитор. - во избежание ошибки не следует ли покончить с обоими?
- Не следует. Нерклоту опасно терять монархов одного за другим во времена нынешние, Жиль. - покачал головой Ирдес. - Однако же Балер - рыцарь Ордена Креста, а, стало быть, простое оружие вреда ему не нанесёт.
- Стоит всё же попробовать. - заметил Жиль. - Если один - настоящий Балер, то ему ничего не сделается. Но вот второй? Неуязвим ли он?
- Что же... Велик риск и тяжёл будет грех наш... Но братоубийство недопустимо. - задумался Ирдес. - Целься в грудь или спину, брат.
Инквизитор прицелился и спустил крючок арбалета. Стрела угодила в грудь одному из сражавшихся. Тот на мгновение остановился, взглянул на торчащий из груди болт, затем на инквизиторов.
- Что вы делаете?! - крикнул он, оседая на пол. - Это ошибка!
Балер воспользовался тем, что его противник отвлёкся, и пронзил его мечом насквозь, а затем, вытащив меч из осевшего на пол тела, одним махом отрубил ему голову.
Обезглавленное тело упало под ноги победителю, но кровь не полилась на пол - её вообще не было.
Все собравшиеся в зале изумлённо смотрели на жуткую картину. Мгновение спустя откуда-то сверху до ушей собравшихся донёсся громкий крик не то ужаса, не то боли.
- Башня. - догадался Балер. - Колдун!

Вбежав в покои мага, Балер и инквизиторы увидели, что Алитер лежит на покрытом ковром полу, трясясь и судорожно хватая руками воздух. Глаза его были широко открыты, изо рта доносился хрип и шла пена. Рядом лежала одна из книг колдуна и магический шар, упавший с помоста на пол.
- В темницу его! - распорядился король. - У нас с ним будет долгий разговор.
- Ради Всевышнего, объясните, что происходит? - удивлённо спросил Жиль, протиснувшись через толпу в дверной проём и тяжело дыша.
- А ты разве не видишь? Колдун виновен во всём. - ответил Балер. - Похоже, этот твой вонючий король - его рук дело.
- О Всевышний! - охнул Жиль. - Брат Балер, прими мои искренние извинения. Никто и не подозревал, что эта дряхлая крыса способна на такое... Почему он вообще до сих пор живёт тут?
- Ирдес велел его не трогать. - припомнил Балер. - Не знаю, зачем, может, сам хотел с ним поиграть, он это любит. Только вот, похоже, забыл об этом, строя новый храм. Теряет хватку, видать...

Жилище Алитера решено было оставить так, как оно было в момент приступа колдуна. Балер опасался, что в этом "оплоте зла и чёрной магии" полно ловушек. К тому же у него имелся план, как использовать это помещение, верней, кому его передать. Инквизитор-маг вполне мог заменить колдуна, хотя его ещё предстояло проверить на преданность.
Вернувшись в залу, Балер и остальные инквизиторы, последовавшие за ним в башню, с удивлением заметили, что тела двойника на полу нет, а инквизиторы сгрудились вокруг бледного как мел Ирдеса, лежащего на полу без чувств.
- Где тело? - поинтересовался король. - Я бы хотел осмотреть его.
- Тело... исчезло! - выдохнул Йонас. - Едва вы скрылись из виду, как оно словно... Словно растаяло в воздухе! Колдовство!
- Именно, Йонас. - кивнул Балер. - Колдун решил нас обставить. Но теперь о нём можно не беспокоиться.
- Я ведь говорил, что от колдунов одни неприятности. - отёр вспотевший лоб рыцарь. - И этого, что с нами, тоже надо бы...
- Попридержи коней, брат. - сказал Балер. - Этот, по крайней мере, нам помогал. Что с епископом? - окликнул он монахов.
- Его нежданно хватил удар, он упал и лишился чувств! - взволнованно ответил кто-то в толпе.
- Жив хоть?
- Жив, ваше величество! Дышит, но тяжко.
- Так отнесите его в постель! Колдун, небось, напоследок зашибить хотел. Или и впрямь стареет наш Ирдес - перенервничал от увиденого...


Он чуял, что уже почти добрался, но сознание с каждой минутой ускользало всё дальше. Временами он проваливался в обмороки, бредил наяву, с трудом отличая реальность от иллюзий, создаваемых собственным рассудком. Монотонный гул бил по ушам... Орочьи барабаны? Нет, это тишина стучала в его череп. Трава взрывалась миллиардами снующих перед глазами всадников, орков, дриад и чёрт знает, кого ещё. Они вихрем кружили вокруг, глядя на оборотня своими узкими вытянутыми лицами. А он полз, хватался за них, цеплялся когтями, вспарывая собою землю, и тащил собственное тело, охваченное жаром. Было ли там, позади, тело? Это не имело значения. Надо было ползти... Надо было карабкаться по этой вертикальной скале, хотя голова чертовски кружилась, когда скала превращалась в потолок. Тогда Темнозор из всех сил держался за рыцарей и дриад, надеясь не упасть куда-то во тьму бездонной пропасти, и выл. От боли или страха? Или отчаяния? Он этого не помнил. Лишь полз, считая звенья пластинчатой кольчуги Борка... Очередного мёртвого Борка на его пути... Мёртвые гномы устилали всё пространство - стонущие, слепые, поросшие плесенью и мхом. Темнозор подтягивал своё каменное тело вперёд, держась за густые бороды мертвецов. А сзади медленно шла его спутница. Шаг. Остановка. Шаг. Остановка. Город пылал, и он был этим городом. Внутри него инквизиторы выжигали кварталы, рубили оборотней, и пытались разрушить громадную башню. Её шпиль, длинный, прямой, состоящий из перемолотых в камень костей, уходил высоко в багрово-рыжее небо. Темнозор полз наверх, надеясь, что шпиль не обломится под его тяжестью. Небо было всё ближе, и в самом центре его росло огромное чёрное пятно... Провал или пропасть? Пятно росло. Пот лил с оборотня в три ручья, мгновенно испаряясь, шипя в раскалённом воздухе. Ещё рывок... Оборотень вспомнил, куда ползёт, и, несмотря на страшную боль в пересохшем горле, проревел всего одно слово:
- Велера-а-ад!!!
Тут же он зашёлся кашлем и смехом, представив, как громадный демон со всех ног несётся к нему сквозь дебри, словно наседка к цыплятам, комично изображая квохтанье фальцетом. Этот образ поглотила тьма обрушившегося на него небесного пятна.

Он двигался, но определённо не сам. Его, похоже, несли. Похоже, перекинув через что-то... Похоже, через что-то большое...
- Терпи. - донёсся глубокий бас откуда-то сбоку. - Что произошло?
- Кресты... - еле промямлил оборотень - язык уже почти не слушался его.
- Где орки?
- Там... Овраг... Кресты заколдоваааа...


Огромная чёрная тень опустилась на холм возле притихших в овраге орков. Велерад сложил за спиной громадные мощные крылья и взглянул на пленников. Те, вжавшись в противоположный от него край своей тюрьмы, тряслись от ужаса. Наконец один из стоящих ближе всего к демону, сделал пару шагов вперёд. Долговязый, нечистокровный, хоть это и не сильно бросалось в глаза. Велерад чувствовал желание этого существа убежать и спрятаться, однако, наряду со страхом, этот предводитель подгорных дикарей имел внутри силу воли достаточную, чтобы приветствовать демона.
- Бааларр-кхарн... - гортанно сказал орк. - Ты звал, мы пришли. Мы поможем.
С этими словами он медленно преклонил колени. Остальные последовали его примеру, неуклюже повалившись в поклоне на землю и друг на друга. Велерад подошёл к прозрачной сфере, окружавшей армию, задумчиво разглядывая не то её, не то её пленников.
- Хорошо. - ответил он, простирая руку вперёд, и без особых усилий заставив магический барьер на секунду вспыхнуть, а затем исчезнуть.
- Благодарим тебя, Бааларр-кхарн! - промолвил Граг, подбирая каждое слово. - Мы будем верно служить.
- Не сомневаюсь. - ответил демон, разворачиваясь. - За мной.


Придя в себя, епископ долго лежал, собираясь с мыслями. Ещё дольше он размышлял о произошедшем. Рядом оказался монах из его отряда, видимо, приставленный к нему на случай, если потребуется помощь. Слабым движением дрожащей руки инквизитор велел тому подать воды, а затем уйти. Напившись, он вздохнул и закрыл глаза. Слабость обволакивала его, это было отвратительно. Он представил себя со стороны - вот он, слабый, беспомощный, лежит тут подобно королю-еретику Густаву... Это было неправильно. Епископ должен быть силён духом и телом! Однако теперь была одна проблема, которая могла серьёзно повлиять на его самочувствие и репутацию...
Ирдес позвал монаха вновь, и велел тому привести к нему короля. Тот скрылся с поразительной скоростью, и, пока Ирдес собирался с силами и готовил в уме речь, уже вернулся в сопровождении Балера, горой возвышавшегося над ним.
Оставшись наедине, король и епископ обменялись кивками в знак приветствия.
- В городе беспокоятся о твоём здоровье. - заметил Балер. - Похоже, здешний народ полюбил тебя за всё это время.
- Сие есть признак истинности моих действий в их отношении. - тихо проговорил Ирдес. - И я рад, что войско твоё и ты добрались до Викера в целости и здравии. Воистину, колдун свершил ужасное злодеянье и кощунство.
- О нём не беспокойся. - хмыкнул король. - Он пока валяется в темнице, но это ненадолго. Стоит ему очухаться, как я лично устрою ему экскурсию по пыточной камере.
- О том я и хочу поговорить, Балер. Оставь покамест колдуна, не торопись истязать его. Знаю я, кипит в тебе гнев праведный и жажда отмщенья за поруганную честь, однако можешь ли ты оказать услугу мне?
- Почему ты лишаешь меня такого удовольствия? - в голосе Балера проступили нотки раздражения. - Чем тебе вообще так дорог этот мешок с костями? Он колдун, живущий в замке даже после моей коронации! Он до сих пор получает жалованье, имея при этом наглость хамить мне и тебе, и оставаться безнаказанным! И теперь ты велишь мне не делать с ним ничего! В чём дело, Ирдес? Этот удар в зале сказался на твоём рассудке?
- Удар... - произнёс инквизитор. - Он не был признаком слабости плоти моей, но стал ударом, насланным на меня колдовством. Потому осторожней нам надлежит быть с колдуном.
- Почему он вдруг решил использовать заклятие на тебя? Ведь по всему выходило, что я убил его куклу, и поэтому...
- Я велел стрелять. - пояснил Ирдес. - И потом, колдун не глуп. Ведомо ему, что для смуты в войске надлежит преводителя устранить. Да, ты носишь корону, но не забывай, кто короновал тебя и кто выше тебя стоит у власти нерклотской.
- Ты прав. - глухо признал Балер. - Но если оставить колдуна... Он же может натворить ещё чёрт знает что.
- Не натворит. Прошу я не истязать его, но предать его мне. До сих пор всё, что делал я, имело успех, и колдун в руках моих станет поистине послушней агнца.
- Знаю я твои методы... - вздохнул Балер. - Так и быть, он твой. Но позволь нам с братом хотя бы проститься с ним.
- Если то истинно требуется... - закрыл глаза Ирдес. - Однако же прошу отнестись к пленнику сколь можно бережно. Поломанная игрушка не столь ценна для почтенных коллекционеров.
- Мы постараемся. - кивнул король, поднимаясь со стула. - Отдыхай, позже поговорим ещё. У меня есть хорошие вести, часть из которых ты, правда, уже слышал.
С этими словами Балер покинул комнату. Лёжа в постели, Ирдес надеялся, что его репутация среди тикванцев достаточно высока, чтобы этот рыцарь поверил его словам. Никому не следовало знать об истинном смысле приказа не истязать колдуна. Судорожно стянув перчатку с правой руки - хвала Всевышнему, что его не раздели, укладывая в кровать - инквизитор с отчаянием и ненавистью взглянул на проклятое колдовское клеймо, синевшее на запястье.
"Всё, что ты решишь сделать со мной, познаешь на собственной шкуре." - вспомнил он издевательские слова Алитера. - "Так что тебе ПРИДЁТСЯ меня охранять, если ты всё ещё хочешь жить."
Вздрогнув от этого воспоминания, Ирдес надел перчатку обратно, сложил руки крестом и принялся усердно молиться о том, чтобы грядущая боль не принесла ему тяжких увечий.

Алитеру стоило больших трудов очнуться вменяемым. Можно даже сказать, что придя в сознание, он собирал свою личность и воспоминания по крупицам, как витраж в окне замка. Поражение фальшивого короля имело серьёзную отдачу его создателю, поскольку разум колдуна был связан с фантомом для полного контроля последнего.
Победа была близка, но, по чистой случайности, ускользнула. Всё вот-вот бы закончилось общей поножовщиной, и инквизиторы бы зарубили друг-друга, или и вовсе казнили настоящего Балера. Всё было так славно продумано, если бы не какое-то дурацкое правило не менее дурацкого кодекса в этом их ордене...
Алитер разработал несколько вариантов "возвращения" короля и с помощью магии следил за перемещениями Балера по королевству и за его пределами. Орки очень удачно вторглись в Нерклот, сделав колдуну восхитительное одолжение. Исход сражения и так был ясен, но само оно задержало инквизиторов ещё на пару дней, помимо вызванной грозы, а этого было достаточно. Фантом-двойник Балера был готов ещё в день отъезда оригинала, и лишь ждал, чтобы вступить в игру. Для правдоподобности Алитер даже переместил откуда-то из нерклотской провинции здоровенного крестьянина, лишив его дара речи и накрыв иллюзией волка-оборотня, который, впрочем, подозрительно давно не наводил ужас на Викер. Дальнейший спектакль прошёл как по маслу, вплоть до схватки фантома с оригиналом...
Как этот толстый инквизитор распознал хитрость? Или ему подсказал вездесущий святоша-епископ? Но тогда каким образом он понял, кто из двух Балеров настоящий? А если он не знал этого, то почему стал хладнокровно стрелять в него на виду у всех? Этого Алитер понять не мог.
И, хотя он был уверен, что епископ непременно спасёт его от казни, итог его аферы всё равно был неутешителен. Вдобавок колдун получил мощный ментальный удар, прошедший через всё тело, и, очевидно, затронувший мозг. Теперь на несколько дней, а то и недель, он лишился колдовской силы, да к тому же оказался заперт в тесной камере, стены и решётку которой он сам заговорил от магии. Хорошо, по крайней мере, что несносная упырица не видит его в таком состоянии...
Несколько часов мрачных раздумий окончились, когда решётка камеры открылась. Свет от факела осветил того, кто стоял на пороге. Это был мощный бритоголовый рыцарь, закованный в доспехи. Алитер узнал его - приятель Балера, следовавший за королём по пятам, будто собачонка. Колдун смерил вошедшего взглядом и привстал, полагая, что сейчас его поведут на допрос. Однако рыцарь не торопился выводить его из камеры.
Йонас размахнулся, и могучий кулак врезался в лицо колдуна. От удара тот развернулся к стене и медленно сполз по ней вниз. Резким движением Йонас схватил Алитера за одежду и поставил на ноги.
- Все, говоришь, погибли? Всех орки убили, да? - прошипел рыцарь, и вновь ударил колдуна. - Так я тебе, сукин сын, покажу, как меня в мёртвые вписывать! Узнаешь, зараза, какой я мёртвый!
Ещё несколько ударов Йонас нанёс колдуну по рёбрам, а затем, вновь подняв за грудки, отвесил мощную пощёчину. Алитер закашлялся, сползая на колени и держась за лицо. Повезло, что его били не латной перчаткой. Рыцарь меж тем отошёл от него, и, казалось, собрался уходить.
- Я закончил. - сказал он. - Теперь он твой, брат.
В камере возник второй силуэт. Он был крупнее Йонаса даже без доспехов. Человек подошёл ближе, вновь подняв узника на ноги и удерживая его за грудки. Прежде чем он заговорил, Алитер уже успел догадаться, кто это.
- Мне велено не калечить тебя. - произнёс посетитель. - Но больно может быть и без серьёзных увечий. Позволь продемонстрировать.


Человек-волк лежал в неглубоком водоёме зелёного цвета, и чувствовал, как жизнь заполняет его. Своё тело он ощущал на каком-то странном, потустороннем уровне, словно он был не столько живым существом, лежащим в воде, сколько самой водой, травой вокруг водоёма, высокими деревьями, окружавшими маленькую поляну. Он был самой поляной, и даже больше, чем ею. Впоследствии, вспоминая этот момент своей жизни, он тщетно пытался найти слова для того, чтобы описать испытанные чувства. Любой язык в целом мире был бы слишком груб и примитивен, чтобы выразить подобное.
Он чувствовал, как слабый ветерок шевелит густую траву, как сок медленно течёт под корой деревьев, как пузырьки воздуха движутся в воде, как бежит ручей, впадая в водоём, как корни всасывают силу из земли. Сознание сливалось с лесом, что окружал его и простирался на многие вёрсты вокруг. Мрак окутывал всю поляну, кроме воды, которая сама по себе излучала тусклый зелёный свет.
Вдох. Вместе с ним дышало всё вокруг, дышали ослабшие листья, дышали сонные деревья, дышала трава, дышала земля, дававшая им силу и пищу. Дыхание... Медленное, неторопливое... Так дышат во сне.
Выдох. Вокруг была абсолютная тишина, но он слышал потусторонние звуки, слышал, как движутся неподвижные с виду деревья, слышал, как они говорят...
Его янтарные глаза были открыты и он видел перед собой лес, утопающий в черноте и воду, от которой исходило сияние, но его мозг воспринимал увиденное иначе. Осознание этого не укладывалось в его рассудке, и потому он мог лишь ощущать, отбросив слишком отсталое мышление. Видеть тьму, слышать тишину, осязать пустоту, обонять вакуум, говорить, не издавая ни звука... В нём не было ничего, но в то же время он был всем вокруг. Он смотрел на себя изнутри и в то же время снаружи, осознавая, насколько ничтожен и слаб сейчас, и при этом понимал, какая огромная сила заключена в нём в эти мгновения. Он дышал, но понимал, что в это мгновение его лёгкие не движутся, а сердце не бьётся.


Изнутри Лес Чар казался каким-то отдельным миром. Постоянная тьма, светящийся мох, огоньки дриад, парящие в невероятно чистом воздухе. Попав туда, казалось, что ты просто букашка, да так оно на самом деле и было, с точки зрения дриад.
В лесной чаще почти не встречались поваленные деревья, однако пройти вглубь было поистине серьёзной проблемой. Широкие кустарники, гигантские лопухи, колонии огромных грибов и, конечно же, сами деревья, растущие подчас вплотную друг к другу, создавали непреодолимую преграду. Которую, однако, можно было обойти, зная все узкие, почти незримые тропинки и расположение того, что могло представлять опасность для жизни - болота, поросшие мхом и травой, хищные и ядовитые растения, и многое другое. Но главную опасность представляли сами лесные духи, ревностно охраняющие свои владения.
Поэтому никому из смертных не довелось видеть сердце Леса Чар - Древо Жизни, которое, помимо того, что росло на высоком холме, было толще и крупнее прочих деревьев-великанов, и укрывало многие из них своими ветвями на несколько десятков вёрст вокруг себя. Оно было поистине древним, но по-прежнему полным жизни и силы. Его толстая кора давно покрылась не менее толстым слоем мха, на котором росли светящиеся грибы, создавая на дереве причудливые узоры своими зеленоватыми пучками света в этом вечноцветущем царстве мрака. Другие деревья, растущие рядом, также покрывал мох, а их верхушки украшали самые крупные из светильников дриад так, что всё пространство вокруг Древа Жизни было освещено. Эта поляна являлась сакральным местом дриад, где они собирались и проводили свои таинственные обряды.
Сейчас же, под этим огромным, толщиной в пять просторных каменных домов, деревом, стоял, преклонив колено, Велерад. Это странное зрелище могло удивить кого угодно, однако древний демон относился к такому положению вещей с пониманием - как-никак, он тоже был лишь гостем во владениях дриад, и являлся для них чужаком. Стиайэ же считала его чем-то вроде симбиота для леса, и он смиренно принял эту роль, когда доказал дриадам свою лояльность. Остальные дриады были детьми и сёстрами Стиайэ, поэтому только Велерад обязан был склоняться перед Дриадой-Матерью.
Наконец, прямо из дерева вышла дриада, окружённая подобием свиты. Это было похоже на то, как призраки скользят сквозь стены - дерево не было полым внутри, и Стиайэ просто вычленяла себя из него. От всех остальных она отличалась лишь ветвистыми рогами-ветками, растущими надо лбом, чуть более высоким ростом и очень длинными, спадающими в траву, волосами, которые покрывали всё её тело и тянулись шлейфом позади. Дриада-Мать, несмотря на свой возраст в несколько десятков тысячелетий, выглядела столь же юной и прекрасной, что и все её дочери, и не уступала им в ловкости, силе и грации.
Спустившись с холма и миновав огромные, тянущиеся на много вёрст вокруг, корни Древа Жизни, круг свиты раскрылся, и старейшая сущность леса подошла к Велераду. Даже сейчас, когда демон стоял на коленях, опустив голову, она была ниже его. Велерад отметил про себя, что дриада уже готовилась к зимней спячке - её большие, невероятной красоты глаза, слабо светящиеся во мраке, были наполовину закрыты, а на лице, как всегда ничего не выражающем, проступили тонкие тёмные прожилки.
- .........Гость.........уходит? - медленно и низко прошелестела она на своём языке.
- Да. - ответил Велерад.
- ......Месть............человек... ...оОгонь......поглотил...............дочерей... - пояснила дриада. - ...Другие.........сколько......тут...жить? ............ссСкоро......сссон...
- Возмездие свершится. Беженцы не задержатся долго. Они уйдут со мной. Задолго до вашего пробуждения.
Маленькая ручка Стиайэ коснулась лица Велерада, медленно проводя по нему пальцами, будто бы желая запомнить его черты. Даже Велерад не мог понять поведения дриад и их мыслей, и лишь строил догадки, что это может означать. Стиайэ могла быть опечалена уходом демона, или наоборот - обрадоваться этому, а могло статься, что ей и вовсе было всё равно. В любом случае, сейчас она куда больше была обеспокоена желанием мести людям и погружением в сон до весны.
- ............То... что...принёс......ииИзлечили.... - сказала Дриада-Мать. - ......иИнтерес...... ......Сильное...юное......Дочь.........оплодотворена...
- Что с ним сделать? - в голосе Велерада проступило удивление: дриады никогда бы не отдались человеку, и тем более не стали бы лечить того, кто посмел совокупляться с одной из них. Однако они это сделали.
- ..................Существо......докажет......право......жить... - ответила дриада. - ...Человек...огонь...пробудить...............дитя...голодное......... - Стиайэ издала тихий, но отчётливый скрип, похожий на звук кренящихся от ветра деревьев. - ...Дитя...... ...пожирает......дочерей...... ...ббБоль...причиняет... ............Портит...... ...сСущество......поможет...
- Хорошо.
- ...Дочь............пойдёт... ...Она...оплодотворена......... ...Покажет...
С этими словами Стиайэ снова погладила рукой лицо Велерада, затем медленно развернулась, и, сопровождаемая дриадами, направилась обратно. Последняя аудиенция была окончена.


Оборотень уже окончательно пришёл в себя, связь с лесом оборвалась, он снова был самим собой. Некоторое время он сидел возле воды, облокотившись спиной о дерево и перебирая в памяти всё, что мог вспомнить из своей жизни. Он сидел так, вероятно, довольно долго, и поэтому не сразу заметил, как из лесной чащи вышли двое - огромный чёрный демон и миниатюрная дриада.
Темнозор сперва не поверил глазам, но вскоре понял - это была та самая любопытная любительница экзотики. Рядом с Велерадом Найа казалась совсем крохотной, из высокой травы виднелись лишь её маленькие плечи и голова с привычной отрешённостью на лице.
Остановившись перед оборотнем, Велерад бросил тому его одежду, в том числе неизвестно кем почищенные шляпу и плащ с сапогами, а также латные перчатки и секиру.
- Как себя чувствуешь? - спросил демон.
- Неплохо, сейчас даже слабости нет. - признался Темнозор, начиная одеваться. - Хотя отходняк был лютый. Где я?
- Можешь звать это Прудом Жизни. Или как-то иначе. Дриады оказали тебе большую честь, позволив находиться здесь. И получить исцеление.
- Ясно. Что ж, благодарю их и тебя заодно. Это ведь ты меня сюда притащил?
- Как по мне, они слишком великодушны. - пророкотал гигант. - Твой кретинизм, похоже, выше древа Дриады-Матери.
- Эй, я, вообще-то, привёл орков, как ты и хотел! - фыркнул оборотень. - Тащился сюда еле живой, а меня ещё и кретином называют вместо благодарности. Что тебе не так-то? Мало привёл?
В ответ Велерад просто молча указал на Найю, которая неподвижно стояла всё это время, безмятежно глядя на Темнозора.
- И что? - развёл руками тот. - Если хочешь знать, она сама пришла и захотела перепихнуться. Ты не давал инструкций, что делать в случае встречи с похотливыми дриадами!
- Почему ты один? - сменил тему демон.- Где остальные?
- Борка ты мог видеть на поляне. - буркнул Темнозор. - Кресты превратили его в агонизирующий обрубок, так что он был не жилец. Вампиры, скорее всего, тоже сдохли. Грёбаный шаман, с которым ты крутил шашни, скопытился, и орки согласились помогать, если кровососы завоюют им Форхот, столицу. Каким-то раком там оказалось войско во главе одного ублюдка, который, вообще-то был в Викере во время восстания. Думаю, они выкосили всю орочью ватагу, да и вампиров заодно, а потом рванули за нами. Ну, и догнали.
- Люди настолько сильны?
- Ну, тот придурок в одно рыло раскидал меня, кровососа и деда, когда шло восстание. Сейчас у него было целое войско. Не все рыцари, вроде, но зато без колдовства, как видишь, не обошлось. И если там был тот викерский колдун, то кровососы разве что бзднуть успели перед смертью.
- Плохо.
- Это ты ещё слишком мягко сказал. Представь, в какой фарш кресты изрубят твоих ребят с поляны, если ты решишь их выпустить в бой.
- Собрался? Идём. - велел демон, направляясь в темноту леса. - Ты должен увидеть кое-что.

Велерад привёл оборотня на поляну с беженцами, и увидеть там действительно стоило многое. К примеру, то, что примерно треть поляны была выжжена дотла. Остатки лагеря переместились к противоположному краю убежища и представляли собой зрелище ещё более жалкое, чем ранее. Да и беженцев, казалось, стало меньше.
- Нехило. - присвистнул оборотень. - Кто-то решил пожарить шашлычок и не пописал на костёр перед сном?
- Люди. - ответил Велерад.
- Хочешь сказать, кто-то прочухал о здешнем убежище, пришёл и всё спалил? - спросил Темнозор. - С трудом верится. Вроде бы, местные от леса шарахаются как от поветрия, а саму поляну сторожат зелёные милашки...
- Они не были местными. Инквизиция. - пояснил демон. - Дриады готовятся к зимней спячке. Слабеют. Армия Инквизиции преодолела их преграды и ловушки. Они нашли поляну, забрали тех, кого смогли поймать и не убить. После - выжгли дорогу обратно.
- Но, чёрт возьми, как? Откуда они узнали?
- Не всё ли равно? Главное - они узнали и пришли. Основной бой был у дозорного пункта. - сказал Велерад. - Сюда добрались немногие люди. Но их хватило.
- А ты, стало быть, сидел и смотрел? - поинтересовался Темнозор.
- Меня не было здесь, когда всё происходило.
Темнозор недоумевающе взглянул на Велерада.
- Я уходил далеко вглубь леса медитировать. Искал источники силы. Тебе знакомо понятие Астрал? - поинтересовался демон.
- Не дурак. - огрызнулся оборотень, хотя совершенно не имел представления, что это такое.
- Медитация требует покоя. Я провёл вдалеке много дней. Когда я вернулся, то застал пепелище и горстку выживших. Послушай, - обратился Велерад к оборотню намного тише, чем ранее. - можешь не верить моим словам. Но я опечален случившимся. И будь я тут во время нападения, от меня было бы мало пользы. Сейчас при мне есть немного силы для заклинаний. Но уже поздно.
- Ёлки, да мне-то что? - отмахнулся Темнозор.
- Сейчас мне нужна любая помощь. - сказал гигант. - И я надеюсь на тебя. Ты один из немногих, кто способен трезво рассуждать здесь. И ты уникален. Ты не подвергаешься влиянию моей ауры, как остальные. Я не знаю, почему. Но это даже хорошо, что ты не боишься. Такое бесстрашие удобно для меня. Особенно теперь. Холодный рассудок, не повреждённый страхом, необходим нам сейчас. Ты поведёшь армию нелюдей.
- Нормальная такая новость! - изумлённо взглянул на демона Темнозор. - Это я теперь генерал, что ли? Отлично, и какие у меня привилегии? Каков размер жалования?
- Не паясничай. - осадил его Велерад. - Я спас твою жизнь. Дриады излечили тебя. Быть исцелённым в их священном пруду - на моей памяти никто не получал такой чести. Не будь этого - ты сейчас был бы мёртв.
- Ага, только вот нога что-то до сих пор прихрамывает... Знаешь, во мне только что пробудился дар предвидения. Сейчас ты скажешь, что за спасение надо платить, и поэтому назначил меня генералом армии оборванцев и дикарей, так? И этой восхитительной толпой мы пойдём под стены Викера, где кресты дружно сдохнут от смеха при виде нашей мощи! Забыл, что я несколько минут назад говорил про крестов и их возможности? Они уже лишили тебя кровососов и орочьей подмоги.
- Ты испытываешь моё терпение. - когтистый палец уткнулся Темнозору в грудь. - Но ты прав. Просто так ничего не делается. Сперва ты окажешь услугу дриадам. Этого требует сама Дриада-Мать.
- Неужто жениться? - усмехнулся Темнозор, поглядев на Найю.
- Тебе предстоит прикончить одну тварь. Пожар в лесу пробудил ото сна древокрута. Ещё его называют хлыстовик.
- Не в курсе таких ребят.
- Древокрут близок к энтам. Но повадками он - животное. Представь медведя в облике энта. И сейчас по лесу бродит такой медведь-шатун. Он безумен. Портит лес. Убивает дриад. Ломает деревья.
- Ладно. Я возьму десятка три ребят Грага с собой.
- Не обольщайся. Ты должен доказать право на существование. Дриады хотят быть уверены, что их старания оправданы. Что ты имеешь право жить. Выживает сильнейший. Древокрут один. Его противник тоже будет один.
- Вот херня... Надеюсь, хоть не голыми руками его убивать?
- Это уже на твоё усмотрение.
- А...? - намекнул Темнозор, кивнув на дриаду.
- Она проведёт тебя к древокруту. - объяснил Велерад. - Если выживешь, я также потребую оплату твоей жизни. Ты обучишь их владению оружием. - он кивнул на лагерь нелюдей.
- Зашибись генеральство... - протянул Темнозор. - Орков не бери, голодранцев обучай, воюй в одиночку... А ты-то что будешь делать?
- Выяснять, окончательно ли мертвы вампиры. - ответил демон, удаляясь. - И черпать силу для грядущей битвы.
Оборотень и дриада остались вдвоём. С того момента, как Найа пришла с Велерадом, она никак не реагировала на беседу, лишь тихо шелестела что-то, глядя на пепелище.
- Ну, малышка, как дела? - спросил Темнозор, но дриада, видимо, не поняла вопроса.
- ......Идём... - раздалось знакомое вибрирующее шелестенье.
- Потом повторим наш вечер на перине из мха? - предложил Темнозор, когда они пересекли поляну и вошли в темноту леса; рука его медленно опустилась чуть ниже спины дриады. - Ну, если, конечно, этот ваш деревянный медведь не порвёт меня к удам собачьим.
- ......Прежде...ты............исполнить......завет..........мМатери... - ответила Найа, не сбавляя хода и не обращая внимания на руку Темнозора.
Оборотень вздохнул, и поплёлся следом.

Он насторожился и достал секиру из-за спины, когда Найа вдруг остановилась и нырнула в траву.
- Эй! - шепнул ей оборотень как можно тише. - Я же тебя не вижу!
Нежное прикосновение к его ноге дало понять, что Найа здесь, и требует последовать её примеру. Темнозор опустился на корточки и нос к носу встретился с дриадой.
- ...Шуметь...-.........нельзя... - раздался голос в его голове: Найа воспользовалась телепатией. - ...Он...здесь... ...Услышит...
Темнозор кивнул, и не смог удержаться, чтобы не погладить очаровательное личико спутницы. Дриада, как всегда, никак не отреагировала на этот жест, лишь взглянула оборотню в глаза и указала рукой на видневшуюся вдалеке болотистую местность.
- ...Там...
Темнозор едва слышно прокрался поближе к месту, указанному Найей и огляделся. Из темноты проглядывало болотце скраю бурелома, окаймлённое громадными камышами - в полтора человеческих роста. При этом вокруг этого места была совершенно обыкновенная трава - простая, короткая и даже чуть пожухлая. Кругом виднелись высокие и не очень деревья, хотя многие из них повалились и раскололись пополам, однако, как и в случае с травой, большинство их было не исполинскими, а обычными, хотя и неизвестными Темнозору.
"Видимо, мы где-то у края этого леса..." - подумал оборотень, для предосторожности вытаскивая секиру. - "Или у них тут садик нормальности. Ну что ж, посмотрим, где эта тварюга."
Только теперь он осознал, что найти хлыстовика будет делом не из лёгких: Велерад описал его как подобие энта, а в этом болотистом месте поломанных неведомой страховидлой деревьев всевозможных причудливых форм хватало. Оборотень с радостью раскромсал бы тут всё вокруг в щепки, чтобы поскорее окончить дело, но понимал, что тогда хлыстовик точно обнаружится, и уж в этом случае может выйти так, что горе-лесоруба застанут врасплох. Не говоря уж о гневе дриад.
Занятый этими мыслями, Темнозор несколько раз обошёл поляну, приглядываясь к каждому дереву, которое можно было различить в полумраке, и, конечно, не заметил, как за его спиной один из толстых обломанных длинных стволов открыл крупный жёлтый глаз.
Слишком поздно он услышал шорох сзади, словно кто-то взмахнул верёвкой: что-то резко обвилось вокруг его тела, сковывая движения и прижав руки к бокам. Темнозор инстинктивно дёрнулся вперёд, но скользкий зелёный хлыст медленно потянул его обратно. Послышался скрип, хруст и треск ломаемых ветвей, и что-то сзади, видимо, очень большое, прокряхтело басом какую-то тарабарщину.
Хлыст перевернул Темнозора вверх ногами, развернул его, и оборотень увидел своего противника во всей красе. Существо было действительно похоже на толстое дерево, но если Велерад и имел в виду что-то, сказав, что оно большое, то, пожалуй, он попросту мерил его относительно себя. Древокрут был огромен - в его росте уложились бы как минимум два чёрных демона. По бокам от стволообразного тела располагались два щупальца, походившие на помесь водоросли и лианы - длинные, тонкие, но вместе с тем сильные хлысты, коими он и держал Темнозора, постепенно приближая к своему широкому круглому раззявленному рту с тремя рядами "зубов", напоминавших слегка изогнутые шипы розового куста. В эту пасть оборотень вошёл бы целиком, и такая перспектива Темнозора совсем не радовала. Секира по-прежнему была у него в руке, но руки-то были стянуты щупальцами.
Древокрут неумолимо приближался, топча траву толстыми корнями-лапами, бешено вращая мутно-жёлтым глазом в центре ствола и со скрипом щёлкая каким-нибудь из трёх рядов зубов. Не оставалось ничего, кроме как вертеться в щупальцах и беспомощно дрыгать поднятыми вверх ногами. Между тем чудище уже засунуло голову оборотня себе в рот, но, видимо, не торопилось смыкать челюсти, пока еда не будет в нём полностью.
- Приятель, а ты не подавишься? - прокряхтел Темнозор, чувствуя, как хватка щупальца постепенно ослабевает.
Когда, наконец, тварь запихала себе в рот оборотня, и отпустила жертву, Темнозор тут же упёрся ногами в одну из челюстей. Монстр удивлённо издал скрипучий рёв и начал закрывать пасть. Стальные набивки на подошвах сапог Темнозора застонали - острые клыки хлыстовика грозились вот-вот пробить железо. Времени у оборотня было в обрез, и он наотмашь рубанул секирой в верхнюю часть круглого, похожего на дупло, рта древокрута. Железо с треском и хрустом воткнулось в деревянную плоть, монстр взвыл и дёрнулся, сжимая челюсти. С края его рта поползли струйки крови: зубы прокусили железо и кожу сапог Темнозора, впиваясь в его ступни. Заревев от боли и ярости, оборотень свободной рукой в когтистой перчатке попытался разодрать полость рта жуткой твари, но челюсти всё сжимались, пусть и медленно. Сзади же отчаянно хлопали ещё две зубастые пасти. Вдобавок древокрут отправил в рот одно из своих щупалец, чтобы наконец усмирить непокорную пищу. Темнозор живо схватил щупальце и просунул его в последний ряд зубов. Как он и ожидал, древокрут заорал от боли, откусив часть своего хлыста, и раззявил рот, казалось, ещё шире, чем тот был.
Оборотень живо выдернул из верхней челюсти чудовища секиру, саданул ей как следует ещё раз туда же, и рассёк деревянную плоть хлыстовика. Если бы у этого монстра были губы, то Темнозор, несомненно, разрубил бы их до носа, но носа у этого существа тоже не было. Зато был глаз.
Кубарем выскочив, наконец, из пасти корчащегося и трясущегося врага, Темнозор нацелился именно на этот жёлтый круг. Древокрут орал дурным скрипом, размахивал щупальцами, мотаясь из стороны в сторону, крушил ближайшие деревья и кусты, и, в конце концов, обезумев от боли и клацая разрубленным ртом, свирепо двинулся на противника. Он сметал всё на своём пути, тесня оборотня к болотцу. Прятаться за деревьями было бесполезно: древокрут ломал их, перемалывая в труху корнями и тянул к добыче длинные щупальца. В одно мгновение они вновь обвились вокруг тела оборотня. Тот же, дёрнув на себя оба щупальца, забежал за толстый ствол, возле которого прятался. Убедившись, что обвившие его хлысты туго натянулись между деревьями, он обрубил их. Древокрут взревел и, с неожиданной для такого неповоротливого гиганта скоростью, понёсся на Темнозора в лобовую, не обращая внимания ни на что более.
Они оба влетели в воду, оказавшуюся довольно холодной, причём оборотень уже болтался на самом чудовище. Оба поняли это одновременно, но, прежде чем хлыстовик сумел предпринять хоть что-нибудь, Темнозор, воспользовавшись когтями, взобрался по телу-стволу к его глазу, замахнулся секирой, и чудовище лишилось зрения. Мутная вонючая слизь брызнула на оборотня, обдав его с ног до головы, а древокрут, оглушительно ревя басом что-то нечленораздельное, со скрипом накренился вперёд и рухнул в воду.
Темнозор, вынырнув на поверхность, ухватился за ствол барахтающейся в воде туши, и залез на неё. Это было непросто - приходилось балансировать на скользкой вертлявой поверхности и следить, чтобы громадина не смела его обратно в воду. Взявшись поудобней за скользящую рукоять секиры, Темнозор снова замахнулся, и, будто заправский лесоруб, принялся рубить деревянное тело хлыстовика, а заодно и его болтающиеся корни. Это продолжалось довольно долго: древокрут постоянно вертелся в воде, несколько раз скидывал с себя оборотня и пытался его сожрать. Тот, в свою очередь, старался не уронить на дно своё оружие, и, уже изрядно помятый и израненный, вновь забирался на тело врага и продолжал рубить, и рубить, и рубить. Наконец, хлыстовик под водой громко булькнул, замер и начал идти ко дну. Темнозор спрыгнул со ствола на берег, но не успел даже обернуться, как скользкое оборванное щупальце вырвалось из воды, и сильно хлестнуло его по лицу, сбив с ног обратно в воду. В последний раз показался громадный зубастый рот хлыстовика, через мгновение вновь скрывшийся под водой. Ещё через мгновение туда же влетел оборотень. Раздались всплески воды, рёв, затем всё стихло.

Найа вышла из травы и подошла к месту боя. Из мутной воды, покрытой ряской и щепками, торчали неподвижные остатки корней древокрута, само чудовище, скрытое на дне, было мертво. На траве, по пояс высунувшись из болота, лежал Темнозор, закрыв глаза и тяжело дыша. Найа склонилась над ним и осторожно дотронулась рукой до окровавленного лица. Оборотень улыбнулся, когда свесившиеся волосы дриады защекотали его кожу.
- Интересно, я уже умер? - мечтательно пробормотал он.
- ...Нет... - бесстрастно ответила та, разрушив весь иллюзорный мир оборотня.
- Эх, красавица, вот был бы у тебя хоть какой-нибудь характер... - вздохнул Темнозор, медленно выползая из воды.
Он и не надеялся на то, что Найа поймёт его фразу, просто хотелось высказать свою досаду о её бесчувственности. Красивая, вроде бы, девчонка, а эмоций как... как у дерева! Впрочем, обида тут же испарилась, поскольку на первый план вышла сильная боль в ногах. Темнозор спешно расстегнул ремни на сапогах, и скинул свою прохудившуюся обувь. Зрелище было то ещё: древокрут проколол клыками ступни, так что теперь ноги оборотня, разодранные, продырявленные насквозь и кровоточащие, ужаснули даже его самого. Ходить вертикально в ближайшее время он точно не сможет. Осмотрев себя, оборотень приуныл ещё больше: кожаный плащ превратился болтающиеся за спиной лохмотья, рукавов не осталось даже от рубахи, брюки вообще держались на честном слове, а всё тело ныло и пестрело ранами. Несколько костей снова было сломано.
- Кажется, мне потребуется снова залезать в тот светящийся пруд... - вздохнул Темнозор, поднимая сапоги и секиру. - Похоже, жизнь становится всё веселей после общения с Велерадом. А теперь, милая, не поможешь ли мне отыскать тут мою шляпу?


Как и было условлено, глубоко после полуночи стены бараков тихонько скрипнули. Кварталы были погружены во тьму, за исключением небольших участков, освещаемых факелами. Стражи оказалось мало, а те из гвардейцев, что должны были следить за порядком в практически расчищенных кварталах и на стройке, либо пили в своё удовольствие, беседуя друг с другом, либо спокойно дремали. Кому могло прийти в голову, что в эту ночь, ничем не отличавшуюся от прочих, может случиться что-то из ряда вон выходящее?
Цепи и колодки были сняты ещё в ночлежках, и нелюди, прекрасно видевшие в темноте (за исключением хоббитов, которые, хоть и ступали бесшумно, но для верности крепко держались за товарищей), ловко обходили стражу. Несколько дней потребовалось на то, чтобы незаметно передать отмычки всем группам пленников, а те, в свою очередь, осторожно расшатывали доски в хлипких стенах своих убежищ по ночам. Многие из беглецов очень хотели оторваться напоследок на своих мучителях за всё, что выпало на их долю, но это бы наделало много шума и слишком скоро раскрыло побег. Единственный случай устранения охраны был возле барака с детьми, да и там всё прошло удачно: стражника беззвучно удушили, и, хотя ключа при нём не оказалось, детей выпустили, используя отмычки.
Дальнейший путь лежал через систему коллекторов под городом: воспользовавшись канализацией, объединившиеся группы нелюдей намеревались пробраться к реке на юго-востоке от Викера. Однако здесь беглецов ждал неприятный сюрприз: из-за пожара в квартале замок на толстой железной двери, ведущей в канализацию, оплавился и стал одним целым с цепью, на которой висел. Проходы внутрь были и в других частях города, но пробраться туда незаметно всей многочисленной оравой было невозможно.
- Что ж, - вздохнул лидер беглецов и главный организатор побега гном Фрол. - не вышло по-тихому, буим по-громкому. Айда к воротам, они тут ближе всего к спасению. Авось, кому и свезёт отседова свалить...
Неожиданно несколько эльфов, что-то услышав, замерли, устремив взоры в сторону арки, разделявшей руины кварталов с остальной частью города.
- Ждите здесь. - шепнул Гвиаль, направившись туда.
Илле и Молчун последовали за ним.
- Что ты делаешь? - спросила эльфийка. - Этот шум может быть нам на руку, да и стражников нет поблизости.
- Это тоже странно. - ответил Гвиаль. - И ты права, хоть и отчасти - шум нам может помочь. Но может и навредить, если на его источник прибегут люди с нашей стороны. Наверняка все слышали крики и возню по ночам, если не отключались после работы. А потом обнаруживали, что иногда по утрам всё кругом выглядит иначе, будто ночью кто-то работает за нас. Где-то в городе явно есть ещё одна группа пленников...
Осторожно выглянув из-за арки, эльф остолбенел. Его взору предстала чудовищная картина: огромное животное, какая-то гротескная помесь волка с человеком, напало на пост дозора и оказавшихся поблизости гвардейцев. Расшвыряв солдат, будто тряпичных кукол, громадный зверолюд с хрустом пожирал одну из своих жертв. Остальные, судя по всему, также были мертвы.
- Что... что это такое? - запинаясь прошептала Илле.
- Не знаю. - ответил Гвиаль. - Но оно убило стражу. Мы могли бы натравить его на пост у ворот. Но пришлось бы очень быстро убегать от него всей толпой...
Молчун кивнул, и показал, что стоит вернуться и рассказать об увиденном остальным.
К удивлению эльфов, Фрол едва не подпрыгнул от восторга, услышав о чудовище. К нему присоединился один из хоббитов, услышавший про громадного волка.
- Он нам поможет. Зуб даю! Я помню это чудовище. - заявил он.
- Где он? - выпалил, в свою очередь, гном. - Пошли, ведите к нему, скорей!
Молчун остановил не в меру воодушевившегося гнома, покрутив пальцем у виска.
- Да знаю я, хто энто такой! Мы с ним бухали вместе, пока восстание не грянуло. - бросил Фрол. - И, пока он не свалил, его надыть взять в оборот.
- Он не опасен... ну, по крайней мере, он был одним из тех, кто помог мне остаться целым после неудачной вылазки на рынок как-то ночью. - добавил хоббит. - И если он громит стражу, то и остальные наверняка подтянутся! Пойдём, он должен меня помнить...

- Я, вообще-то, не всемогущ. - пожал косматыми плечами Темнозор. - Да и прришёл всего-то подкррепиться. Рраскажите, как напали крресты и когда вас утащили из леса?
- Леса? - удивился Гвиаль. - Мы находимся в заточении с момента восстания.
- То есть, вы не те самые беженцы? - изумился в свою очередь оборотень. - Но ведь... кваррталы сожгли, и крресты всех пустили в ррасход.
- Ежели меня не признал, то вон мелкий грит, шо с тобой знаком. - насупился Фрол.
- С...сударь, вы не помните? Тогда, ночью, во время дождя... С вами были ещё двое - одноглазая женщина и полуэльф жуткого вида... Вы велели мне... объединить оставшихся в кварталах. Только вот я не успел. Из-за инквизиторов...
- Выходит, вы и есть те спятившие тррусы кварртальные... Когда мы прриходили после восстания, и хотели помочь, вас хррен было дозваться. - оскалилися оборотень. - А теперрь, ишь ты, целая куча нарроду хочет, чтоб я в одну моррду всех кррестов рраскидал? Не жиррно ли, а?
- Хотя бы помоги тем, чем сможешь. - вздохнул Фрол.
- И что я с того получу? - в янтарных глазах полуволка блеснули хитрые огоньки. - Или ты думаешь, что если мне случилось с тобой бухать, мы теперрь брратья навек?
- Но ведь... Вы же сами говорили, что приходили в город, чтобы спасти всех нас! - заметил хоббит.
- Не моя затея. Это всё ваш лесной благодетель о вас пёкся. Ну и крровосос, за которрым его бабень шаталась. Вампирры уже сдохли благодарря кррестам, а у лесных своих геморроев хватает. Так что я просто закусить забежал, по старрой памяти. Хотя если в вашей ватаге есть те, кого крресты уволокли из леса, то, может, что и выйдет...
- Все, хто есть - вот они. - кивнул на остальных нелюдей Фрол. - Больше никого с нами не было и нет. Мы знать не знаем ни про какой лес и шо там творицца.
- Значит, это правда. - шепнула Илле, обращаясь к Гвиалю. - то, что ты говорил о работе по ночам. Значит, где-то есть ещё нелюди, такие же пленники, как и мы! Их тоже надо освободить!
- Спокойно, дамочка. - осадил её гном. - Допустим, с энтими мечами, самострелами и алебардами от дохлых гвардейцев мы стали чутка опасней. На дюжину вооружённых. Самим бы выбрацо, да поскорей, пока не хватились нас. А ишо дети с нами, так-то... Поиск наших сородичей могёт до утра продлица, понимаишь? Ты как, хошь их искать, иль с города свалить?
- Хм... С ррогатым за этих рребят можно будет ещё сторрговаться... И с остальными прридуррками... - задумчиво произнёс Темнозор. - У меня вперреди немало ночей на поиски. Но сперрва с вами надо дело ррешить... Ни хррена не обещаю. Будет шумно. Как выберретесь - срразу чешите в тот дальний лес. Я прроведу, и чурр не отставать. Там велеррадово ополчение. Готовимся воевать, такие дела.
- Ты, видать, умом рехнулси! Хотя в энтих условиях любой рехнёца... - заметил Фрол. - Какой воевать? Глянь на нас - еле на ногах стоим, кожа да кости! Нам бы из города, да к реке. Оттудова свалить проще. А хто воевать хотел - уж давно в лучшем мире. Или вона - как Молчун. - он кивнул на испещрённого шрамами эльфа с обрезанными ушами.
- Я не даю вам выборра - идти со мной или к рреке. - хмыкнул волк. - Я помогаю - и вы пррётесь со мной в лес. Не согласны - оставайтесь гнить здесь дальше, ррвите свои задницы сами, мне-то что... Только учтите, что у кого-то из вас, идиоты, там, в лесу, может торрчать рродня. Зальёте там всю поляну слезами и соплями при встррече, и они хотя бы не будут прри виде меня желать, чтоб я сдох поскоррей.


- Хвала Всевышнему! - приветственно вскинул руку Нильт, приближаясь к стражникам у городских ворот. Сегодня их было четверо - моложавый инквизитор, два знакомных ещё по прежней бедовой жизни в трущобах пройдохи, ставших, как и он, гвардейцами, и рыцарь Ордена Креста, которого, как припомнил Нильт, звали Леон - с ним он часто оказывался на карауле.
- Хвала Всевышнему. - отозвались все четверо, оторвавшись от беседы возле костра.
- Сегодня, смотрю, народу ещё меньше на постах? - заметил гвардеец.
- Да чтойта зараза какаята по городу прошла, или тип того. - ответил его товарищ. - Косит этих королевских тряпок так, что те со сральника встать не могут. А один, вот не совру, если скажу, что прям при мне наблевал надысь целое озеро!
- Дрищи позорные... - ругнулся Нильт. - Они, значит, блюют, а нам заместо них тут ночами торчать.
- А что это ты там волочишь за собой, брат? - хохотнул инквизитор, указывая на цепь в руке Нильта.
Цепь тянулась назад и оканчивалась ошейником, надетым на девочку-эльфийку, еле идущую следом за гвардейцем на четвереньках.
- Да вот, зверушку завёл. - улыбнулся Нильт. - Забавная тварь, выиграл в кости у одного из ваших, которые в Проклятый Лес ходили. Теперь у меня живёт, дрессирую её - она ж дикая. Но уже кой-какие команды понимает. Вот, например, на четвереньках за мной ползает.
- А на ногах что, не может? - ухмыльнулся стражник, разглядывая эльфийку.
- А зачем животному на ногах ходить? - ответил Нильт. - Как там надысь проповедник вещал? На ногах люди ходят, а остальным тварям предписано ползать на четвереньках, потому как животные.
- Послушай, - поинтересовался второй гвардеец, мельком поглядывая на инквизитора и рыцаря. - а ты её вообще-то кормишь? Больно болезного она у тебя вида.
Девочка действительно выглядела ужасно. Даже на четвереньках она стояла с трудом, а грязь на босых ногах, руках и лице, разорванное платьице и сальные волосы придавали ей совершенно дикий вид. Лицо эльфийки выражало крайнюю степень измученности и отрешённости.
- Еду ей даю, да она сама не хочет. - пожал плечами Нильт. - Иногда силой в неё впихиваю. Не понимает, видать, глупая, что без еды помрёт.
- А что она умеет, кроме как на четвереньках ходить? - спросил рыцарь.
- О, брат Леон, потенциал-то у неё большой, но умеет она не шибко много. - вздохнул Нильт. - Да и выполняет команды с неохотой. Ну да плеть помогает. Вот, скажем, выть по-своему умеет, вроде как поёт... Или по верёвке ходит на высоте.
- Что ж, пускай споёт что-нибудь, а, братья? - обратился к остальным Леон.
- Пускай! - согласились дозорные. - Послушаем, хоть развлечёмся.
- Пой! - приказал Нильт девочке, которая уже, казалось, задремала.
Та тяжёлым взглядом посмотрела на пятерых людей, затем закрыла глаза и тихо запела, сев на корточки и опершись рукой о землю. Стражники, скрестив руки на груди, довольно слушали медленную песню на эльфийском языке.
- Послушай, брат, а нет ли чего повеселей? - спросил, зевая, один из гвардейцев. - И так ночь на дворе, спать охота, полкоманды вон траванулась чем-то, да ещё эта тут ноет...
- Пробовал её заставить петь чего другое, да она, видать, только эту и знает, а нашему языку, вроде как не обучена. А может, не хочет говорить, потому как догадывается, что я тогда с неё шкуру сдеру. - развёл руками Нильт. - Да заткнись ты уже! - пнул он ногой девочку, отчего та повалилась в лужу.
Дозорные дружно захохотали при виде того, как неуклюже эльфийка плюхается в грязь и вылезает из лужи, держась за ушибленное место.
- Хоть и глупая она у тебя, а всё ж забавная. - сказал инквизитор, улыбаясь.
- От ней ещё и польза кой-какая есть. - решил похвастаться Нильт. - Вы ж знаете, братья, что с бабами сейчас туговато... Ну так она ж тоже вроде как баба. Посуду моет, по дому убирается, да и...
- Брат, она же нелюдево отродье! - изумлённо произнёс монах.
- Хоть и так, а устроена-то одинаково. Баба везде баба. - улыбнулся Нильт. - Если есть охота, могу поделиться, я сегодня добрый.
- А не дерётся? - опасливо спросил стражник. - Чего доброго, отгрызёт хозяйство...
- Какое там! Она вон еле стоит! - хлопнул его по спине второй.
- Ну, кто согласен? - поинтересовался, прищурившись, Нильт.
- Не, я пас. - помотал головой один из охранников. - Больно мелкая она, а с дитём как-то несподручно... Хоть и слыхал я, что ихним детям может и сотня годков стукнуть, а всё одно детьми будут, но стрёмно.
- Я тоже против. - ответил инквизитор. - Грешно это - с нелюдихой-то сношаться.
- Ну что ж, остальных прошу следовать за мной. - сказал Нильт. - Светло тут, костёр горит, мало ли кто явится ещё... Лучше поодаль, впотьмах...
С этими словами он дёрнул за цепь эльфийку, а рыцарь и солдат направились за ними в ночной сумрак.


- Вот и ворота. - вздохнула Илле, проверяя свой арбалет и поправляя кинжал на бедре.
- Всего двоя стражников? - удивился стоящий рядом гном. - Не засада ли, а?
- Я знаю столько же, сколько и ты. - ответила Илле. - По крайней мере, с нами огромное чудище, и стражу убрать - как раз его работа.
Громадный полуволк велел им разделиться на два отряда, и подсказал, какими закоулками можно пройти, чтобы не попасться патрулям. Предполагалось, что беглецы подойдут к воротам с двух сторон, нападут на стражу, и благополучно откроют засов. Сам же монстр обещал разобраться с дозорными на стене и помочь внизу, если что-то пойдёт не так.
Гвиаль, готовивший к решающему броску остальных членов отряда, подошёл и обнял эльфийку. Та прижалась к нему. Эльф почувствовал, как дрожит Илле и как колотится её сердце в груди.
За всё время, проведённое в бараках, оба скучали друг по другу. Теперь же, встретившись вновь, им даже не потребовалось слов, чтобы понять, что дальнейший жизненный путь они проведут вместе.
- Ты боишься... - прошептал Гвиаль. - Успокойся, милая. Я рядом, и буду рядом с тобой до конца. Всего один рывок. Ну, пора.

Леон сильно удивился, когда из-за поворота осторожно вышла толпа нелюдей и двинулась в сторону городских ворот.
- Стоять! - крикнул он. - Какого хрена вы...
Тут он заметил, что нелюди вооружены, и, прежде чем успел вытащить оружие, в него вонзились четыре стрелы.
- Братья! - крикнул рыцарь, вырывая из груди стрелу. - Нападение!
Из темноты поспешно выскочил Нильт, и, сообразив, что к чему, выхватил арбалет.
- Эх, не вовремя. - зарычал он, выпуская стрелу за стрелой.

Щитов ни у кого не было, и нелюди в испуге отступили, обнаружив на своём пути рыцаря в доспехах. Одному из эльфов удалось подбежать к нему и нанести удар дубиной по голове, но, к его удивлению, тот не упал замертво, хотя удар был нанесён точно в висок и со всей силы. В ответ, он тотчас зарубил смельчака мечом.
- Засада! - крикнул в темноту Гвиаль. - Мы задержим их, а вы бегите вперёд. - велел он детям, часть которых также шла с его группой.
Вместе с детьми эльф отправил к воротам и женщин, однако Илле всё же осталась с ним.
- Ты сказал, что мы теперь будем вместе. - заметила она.
Неожиданно на них налетел разъярённый стражник, и Гвиаль, обнаружив, что его выпад парирован, спешно загородил собой Илле. Спасло его то обстоятельство, что сзади на спину человеку прыгнул гоблин, и быстрыми ударами выколол тому глаза, а снизу гном сбил противника с ног. Гвиаль тут же пронзил барахтающемуся и вопящему стражнику череп. Однако оставалась главная проблема - рыцарь: на того набросились гномы и гоблины, и дерущийся клубок катался по грязной земле. Судя по количеству трупов, которое всё увеличивалось, отряду грозила гибель всего от одного-единственного человека.
И тут в бой, наконец, вступила вторая часть отряда беглецов, которая должна была выйти к воротам с другой стороны улицы. Впрочем, этого уже не требовалось, поскольку сверху на раскидавшего всех вокруг себя рыцаря обрушилась громадная мохнатая туша. К Гвиалю подбежал Молчун, знаками велев забирать Илле и остальных и бежать к воротам. Обернувшись и пропуская к выходу остальных нелюдей, троица эльфов заметила, что дела плохи: рыцарь вовсю избивал их неожиданного помощника. Темнозор рухнул в лужу от очередного удара, рыча и медленно поднимаясь, а бронированный верзила потянулся к оброненному мечу. Молчун, зашипев, ринулся на рыцаря, надеясь успеть нанести удар раньше, чем тот схватит своё оружие, но не успел всего на секунду. Меч с чавкающим звуком прочертил дугу вверх, и эльф с хрипом осел на мостовую. Гвиаль поспешил на помощь скорее инстинктивно - уже заметив, как под ноги Молчуну выпали внутренности. Рыцарь победно рявкнул что-то, и двинулся было на Гвиаля, но тут его лицо просто лопнуло под напором влетевшего в голову обломанного деревянного бруска. Закованное в латы тело, подёргавшись, с лязгом свалилось рядом с трупом Молчуна. Перед эльфом стоял, тяжело дыша, Темнозор.
- Вот куда полез? - хрипло прорычал он, глядя на распотрошённого эльфа. - Это ж был хитррый план. Он за мечом лезет, а я его... Погерройствовать захотелось... Меч-то еле дерржал, а всё туда же. Ладно, чего уж тут теперрь. На будущее - эти сукины дети дохнут только так. - он кивнул Гвиалю, указав на пробитую толстым длинным брусом голову рыцаря. - Всё, вали уже откррывать воррота, увидимся за ними!
Затем он ловко взобрался по каменной стене наверх, и скрылся из виду. Гвиаль же, опомнившись, развернулся, и увидел, как нелюди, наконец-то справившись с засовом на воротах, спешно покидают город. Он хотел было что-то сказать Илле, но не обнаружил её рядом. Словно угадав его мысли, из темноты переулка раздался крик эльфийки.

Илле впала в состояние ступора, когда увидела, как погиб Молчун. Неожиданно её внимание привлекло какое-то движение и звуки в темноте сбоку, в переулке. Приглядевшись, эльфийка увидела там человека, и ахнула: он, нисколько не волнуясь о том, что происходило в десятке шагов от него, насиловал какую-то девочку, чуть живую и измученную. Материнский инстинкт тут же пробудился в Илле, смешавшись с бешеной яростью. Воспоминания о гибели собственных детей кровавой пеленой накрыли разум эльфийки.
Сказалась усталость - она занесла нож над ублюдком, но совершенно по-дурацки поскользнулась, и вместо того, чтобы вознить клинок в шею, угодила человеку в руку, чиркнув по железной пластине. Злодей, оказавшийся гвардейцем, схватил взвизгнувшую Илле за волосы и приподнял над землёй.
- Ну, сучка, тебя сразу убить, а потом отыметь, или предпочитаешь наоборот? - прошептал он, доставая меч и стараясь соблюдать тишину.
Гвиаль подоспел как раз вовремя: стражник со спущенными штанами уже замахнулся кинжалом на Илле Та, рыча, извивалась, пытаясь подняться, но то и дело получала удары по лицу. Эльф не придумал ничего лучше, кроме как сбить человека с ног, попутно попытавшись пронзить его мечом. Все трое повалились на мостовую. Стражник хрипел, выпучив глаза и в ужасе таращась на пробитую насквозь кирасу. В агонии он схватил за горло Гвиаля, хватка оказалась сильной, и эльф начал задыхаться. Спасла его Илле, выбравшаяся из-под эльфа, и схватившая оружие человека. Размахнувшись, она с криком, полным ярости, вонзила меч в голову стражника. Потом выдернула, и вонзила ещё раз, в шею, затем снова и снова, уже не глядя. Запачканный кровью Гвиаль, кашляя, поднялся, обнял рыдающую эльфийку и отстранил от трупа.
- Всё, всё, успокойся, милая... Всё уже позади. - прохрипел он. - Спасибо...
Постепенно Илле пришла в себя. Они уже почти вышли из переулка, когда она вдруг дёрнулась обратно.
- Подожди! - воскликнула она. - Тут ребёнок! Эти уроды... Они...
Гвиаль последовал за ней, и действительно увидел лежащую на куче мешков маленькую эльфийку в задранном кверху платье и раздвинутыми ногами.
- Уроды... Совсем обезумели... - в гневе прошептал эльф, не в силах подобрать слов. - Она же совсем ещё ребёнок!
- Гвиаль! - вырвалось у Илле. - Они держали её на цепи!
Эльфийка дрожащими руками расстегнула ремень ошейника, задержавшись взглядом на странном медальоне с крупным рубином, висящем под ошейником на тонкой шее малышки. Наконец, она взяла девочку на руки, прижав к себе. По виду той было лет десять. Она была в сознании, хоть и сильно измождена, и смотрела на эльфийку большими полуприкрытыми зелёными глазами.
- Ма...ма... - тихо произнесла она.
Из глаз Илле вновь брызнули слёзы, она крепко обняла девочку, прижав её лицо к своему. Гвиаль, наблюдавший эту картину, погладил малышку по грязным тёмным волосам, и неожиданно произнёс:
- Есть ли ещё в этом мире место, где мы могли бы жить без страха? Ты, я и наша дочка?
- Наша... дочка? - повторила Илле, глядя на него.
- Сегодня здесь встретились и обрели свободу трое эльфов, лишившихся всего и всех. - сказал Гвиаль. - По-моему, всем им нужна помощь друг-друга. Почему бы им не стать одной семьёй?
Он хотел было взять малышку на руки, чтобы помочь Илле, но та отказалась отдавать ребёнка.
- Мне не тяжело. - сказала она. - Я сама хочу нести... свою дочь.
Они последними из отряда нелюдей покинули город. Остальная часть беглецов была уже далеко, но острое зрение позволяло различить толпу, бегущую к лесу. Эльфы поспешили следом, надеясь, что чудовищный волк не освободил их только чтобы заманить в новую ловушку. Впрочем, опасения тотчас забылись. Холодный осенний ветер дул в лицо, и сейчас они радовались даже этому. Свобода! Пройдя столько мучений, кошмаров и издевательств в стенах остающегося позади города, их переполняла радость от того, что этот ужас окончен. Они были наконец-то свободны и счастливы! Они надеялись, что надолго...

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"