Мелькор Дест : другие произведения.

Конец Сказки, глава 3 - Казнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Dest Melkor

Конец Сказки,
глава 3 - Казнь




Погожий летний день начался как нельзя лучше. Густав с небольшой свитой выехал на охоту. Егерь говорил, что недалеко видели вепря, так что охота должна была состояться преотличная. Мрачный лес на севере Нерклота всегда пугал Густава, к тому же издавна существовал запрет на приближение к нему, поэтому молодой принц предпочитал охотиться на юго-востоке, за рекой.
Птицы мирно щебетали над головой, ловчие уже спустили собак и временами по лесу разносился их лай. Наследник престола со свитой спокойно ехал на лошади вдоль лесной дороги, когда внезапно из-за деревьев впереди вышел человек и взмахом руки приказал остановиться. Следом за ним показались ещё двое по обеим сторонам дороги. Выглядели все трое зловеще, и их хитрые вороватые лица не внушали ничего хорошего.
- Ну, кто тут у нас? - недобро улыбнулся стоящий посередине. - Похоже, богачи пожаловали.
- Эй, какого хрена вы тут трепетесь! - рявкнул появившийся четвёртый. - Забыли, чтоль, зачем мы тут?
- Погодь, Освальд. - сказал первый. - Далеко та тварь не убежит - не ночь же... А тут, глядишь, и разжиться чем-нить можно. Ну, чего вылупились, господа? Разбойников никогда не видали?
- Как вы смеете? - крикнул Густав. - Я - сын Пауля, короля Нерклота! Прочь с моей земли! Стража!
- Ого, как задвинул! - ухмыльнулся разбойник. - То, что ты богат, и так видно, не слепой. А уж король - не король - это нам без разницы. Здесь все едины. Ну, давай, чего там у тебя есть, пока я добрый.
Стражники Густава мгновенно выхватили луки, но разбойник опередил их, достав из-за спины арбалет. Остальные трое последовали его примеру.
- Неохота щас вас тут кончать. - сказал главный. - Так что выворачивайте карманы, да валите отседова.
Откуда-то сверху неожиданно раздалось шипение, и с дерева прямо на одного из разбойников стремительно прыгнула чёрная тень. Послышался крик, затем раздался звук ломающихся костей и рвущейся плоти. Трое разбойников обернулись, и спустили крюки арбалетов. Тень ловко, с нечеловеческой скоростью, увернулась от стрел, в её руках блеснули клинки, и второй разбойник упал в траву. Его голова, отрубленная до нижней челюсти, разбрызгивая кровь, полетела из рук таинственного существа в одного из оставшихся разбойников. Пока тот отвлёкся, его товарища покромсали на несколько частей, распоров живот и превратив голову в кровавое месиво. Последний разбойник не успел опомниться, как противник оказался за его спиной, повалил его в траву, и, склонившись над ним, медленно, будто бы наслаждаясь моментом, принялся перерезать горло своей трепыхающейся и визжащей жертве.
Густав со свитой в ужасе наблюдали, как жуткое существо, склонясь над телом бьющегося в конвульсиях человека, откинуло его не до конца отрубленную голову, будто крышку трактирной кружки, и вгрызлось в шейный обрубок, обильно исторгавший из себя кровь. До ушей всадников донеслось громкое чавканье и тихое блаженное постанывание. Одного из слуг вырвало, остальные, как и сам сын короля, пребывали в молчаливом шоке от развернувшейся перед их глазами картины.
Закончив чудовищный акт насыщения, таинственный убийца обернулся, злобно взглянув на Густава, и тот, увидев белое как мел лицо, издал вздох крайнего удивления. Это оказалась стройная девушка в чёрной одежде. Длинные чёрные волосы растрепались, элегантный когда-то костюм был порван и грязен. Девушка была хороша собой, если не считать повязки на глазу. Второй глаз, большой, с красной радужкой и вертикальным зрачком, внимательно смотрел на Густава. Спасительница принца тяжело дышала, а лицо её выражало крайнюю измождённость. Густав слез с лошади и, вопреки советам стражи и слуг, осторожно подошёл к ней, чтобы помочь подняться.
- Ты не ранена? - спросил он. - Позволь помочь тебе. Ты... спасла меня. Что я могу для тебя сделать?
- Тень... - устало ответила девушка, продолжая разглядывать принца.
- Что? - не понял Густав.
- Отнеси меня в тень.
Густав дал знак охране не беспокоиться, поднял незнакомку на руки и отошёл с ней под раскидистые деревья. Несмотря на неопрятный и пугающий внешний вид, а также убийства и чрезмерную кровожадность, девушка ему понравилась - что-то притягательное было в ней, а что именно, принц ещё не осознал. Впрочем, он быстро отбросил эти мысли, ведь он давно был женат на представительнице древнего дворянского рода и у них рос сын.
- Скоро сюда прибудут инквизиторы. - тихо сказала девушка, прижимаясь к Густаву. - Мне нужно скрыться от них, понимаешь? Я слышала, как ты назвался принцем... Так уж вышло, что я спасла тебя. А ты вполне можешь спасти меня.
- За тобой гонятся инквизиторы? - изумился Густав, неся незнакомку вглубь леса; к слугам Всевышнего он не питал тёплых чувств и слышал разговоры отца, в которых инквизиторы упоминались как жадные и эгоистичные сектанты.
- Те придурки, что осмелились отправиться на мои поиски - просто пушечное мясо, чтобы определить моё укрытие, вымотать и застать врасплох. - пояснила девушка. - Инквизиторы уже близко. Не теряй времени. Услуга за услугу.
- Я Густав, сын короля Нерклота! Я сообщу им о том, что ты помогла мне расправиться с напавшими на меня разбойниками, и прикажу им больше не преследовать тебя!
- Что с твоей головой, сын короля? Давно ли ты общался с инквизиторами? Да будь ты хоть императором всего этого грязного мира - им плевать! - слабо улыбнулась девушка. - Это Инквизиция... Им нет дела до какого-то сопляка, у которого папаша - какой-то там король. Они будут приказывать тебе. Мой тебе совет - при встрече с ними, говори уважительно, и скажи, что никого не встречал, а разбойники сами нарвались. У тебя есть какая-нибудь карета или паланкин, где можно спрятаться?
- Я... Охотился здесь. Потому не рассчитывал на поездку в карете. - растерянно промямлил Густав, стоя в объятиях своей спасительницы в тени деревьев, и чувствуя, как постепенно возбуждается от близости её тела. - Ты помогла мне, и... За оказанную тобой услугу я готов защищать тебя и сражаться даже с инквизиторами!
- Не смеши меня, мальчик! - натянуто улыбнувшись, проворковала девушка, поглаживая принца по волосам. - А то я прямо тут дуба дам! Ты чересчур наивен. Хотя... Хорошо. Будет сложновато, но попробовать стоит... Прикажи слугам продолжать охоту как ни в чём не бывало, а при встрече с инквизиторами пускай скажут, что никого не видели, а ты, мол, где-то в лесу гонишь зверя. А тебе самому придётся сопровождать меня, поскольку на солнце я долго не продержусь.
- Хорошо.
- И мне придётся погостить у тебя какое-то время. Надеюсь, ты не против...
Когда девушка подошла к коню Густава, тот словно взбесился - заржал, забрыкался и стал шарахаться в сторону. Да и остальные животные при её приближении заметно нервничали. С большим трудом незнакомке удалось взобраться в седло - не только из-за странного поведения животного, но и из-за собственной слабости. Затем на коня уселся Густав, накинув на спутницу свой длинный плащ с капюшоном. Отдав слугам приказ, который ему предложила незнакомка, Густав послал коня в галоп. Едва они скрылись из виду, как вдалеке показался отряд инквизиторов.
Конь мчался как сумасшедший, девушка едва держалась в седле, и Густаву пришлось удерживать и её, и поводья. Мысли о невероятности происходящего не давали принцу покоя, и он некоторое время пытался сформулировать просившийся наружу вопрос как можно деликатней. Получалось плохо, слишком много событий произошло за такой короткий отрезок времени, чтобы можно было завязать беседу легко и непринуждённо.
- Послушай. - наконец не выдержал он. - Ты не выносишь солнца, с лёгкостью расправляешься с разбойниками, пьёшь их кровь... Бр-р-р... За тобой гонится Инквизиция, тебя панически боится лошадь... Ты колдунья? Ведьма? Какая-нибудь северная чародейка?
- Нет. - кратко ответила девушка, но по её тону было заметно, что вопрос её позабавил.
- Тогда кто ты?
- Поверь, парень, тебе лучше и не знать этого. А то ещё откажешься меня спасать.
Вскоре за поворотом дороги показалось поле, но, как назло, при выезде из леса им встретился инквизитор, бродящий возле деревьев. Пришлось остановиться.
- День добрый, господин, да пребудет с тобой Всевышний. - обратился монах к Густаву. - Удели мне немного времени. Позволь спросить тебя, куда ты так мчишься?
- Моей жене Регане стало дурно на прогулке. - не раздумывая, соврал Густав. - Я решил вернуться с ней в замок. Принц Нерклота Густав. - тут же добавил он.
- Прошу прощения, у вашей милости. - поклонился инквизитор. - Я не узнал вас... Но позволь спросить тебя ещё об одном. Не встречался ли тебе кто-нибудь по дороге, не видел ли ты кого?
- На меня со свитой напали разбойники, но они уже мертвы. Оттого жена моя чуть не лишилась чувств, и мы спешим. А теперь позволь мне двинуться дальше.
- Ещё один вопрос. - улыбнулся инквизитор, загадочно глядя куда-то в траву, под ноги лошади. - Известно ли вашей милости что-либо о некоей Бьянке, кровожадной убийце и презренной распутнице? Священная Инквизиция ведёт охоту за этой кровосоской, и подозревает, что нынче она скрывается в здешних лесах.
- Нет, не известно. - покачал головой Густав.
- Тогда потрудись объяснить вот это, сопляк! - рявкнул монах, достав меч из ножен и указав в траву на тени лошали и всадников.
Густав взглянул туда, и ошарашенно вздрогнул - в траве чётко виднелись лишь две тени - его и коня. Но едва монах открыл рот, чтобы позвать подмогу, девушка выхватила свою саблю, и двумя взмахами руки перерезала инквизитору горло.

Густав пришёл в себя через несколько минут. Конь мчался к Викеру, впереди уже показались стены города. Ледяные пальцы незнакомки крепко сжимали его собственные руки, удерживавшие поводья.
- Ты... Ты - вампир? - запинаясь, спросил он.
- Странно, что ты не догадался раньше. Видимо, такие как я - большая редкость в здешнем краю. Это и хорошо, и не очень. - через силу улыбнулась девушка, обернувшись и показав белые острые клыки. - Впрочем, не важно. Не волнуйся, тело я спрятала в кустах, его там не найдут. Значит, ты женат?
- Ну... Да. - ответил Густав. - Моему первенцу Фальстафу идёт восьмой год.
- Забавно... Представляю их лица, когда ты явишься со мной на руках. А следом за тобой примчится табун инквизиторов и потребует ответов на свои вопросы. Мне бы хотелось избежать лишних глаз, сам понимаешь.
- Да, мы проедем осторожно, и войдём в замок чёрным ходом. Страже я велю забыть о том, что кто-то был со мной на лошади. Проблемы решатся. - ответил принц. - Я могу укрыть тебя в замке и никто ничего не скажет. Даже не узнает. Если же нас обнаружат... То я... представлю тебя как свою телохранительницу.
- А это ещё забавней. Хотя... Переждать немного мне не помешает. Но учти, что я прямо таки ужасно кровожадна, хи-хи... Ты понимаешь, я надеюсь, что простая еда мне не подходит?
- Я слышал, что вампиры - что-то вроде демонов. - запинаясь и побледнев, промолвил Густав. - Давай заключим договор: ты охраняешь мою жизнь, а я взамен молчу о том, кто ты и вообще... Скрываю тебя от инквизиции и ото всех...
- Звучит заманчиво. Обговорим это у тебя, ладно?
- Да, конечно. Вопрос только в том, согласна ли ты присягнуть мне на верность и служить до конца жизни - моей или своей?

Принц Густав был старшим из семерых сыновей короля Пауля и единственным из них, кто пережил отца и в течение последующих девяти лет не последовал за ним в могилу.
Спустя месяц после происшествия на охоте два брата Густава, близнецы Вальтер и Витлаф, неожиданно стали слабеть. К каким бы лекарям король ни обращался, сделать ничего не удавалось - бледные, словно увидевшие саму смерть, целители через день после появления при дворе, заявляли, что не в силах излечить недуг. Близнецы-принцы скончались три месяца спустя с разницей в день, оба во сне ночью.
Всего через полгода такие же симптомы проявились и у Марианны, жены принца Йозефа, а также у Лизетты, её сестры и жены принца Клода. В королевской семье начались волнения, придворные перешёптывались о таинственном проклятии, павшем на род Пауля. А слухи, как известно, имеют свойство разлетаться во все концы мира за очень краткий срок. Кое-где в ту пору даже говорили о чуме в Нерклоте. Отчасти из-за этого соседний Гриэдван отказался от идеи напасть на королевство и отозвал из столицы своих послов.
В то же время сам старый король регулярно обращался за помощью и советом к знаменитому колдуну Алитеру, появившемуся при дворе около шести лет назад, но тот лишь пожимал плечами да советовал приглядывать за старшим сыном. Пауль уделял Густаву мало внимания, с тех самых пор, как понял - его первенец не способен стать правителем. Посему слова колдуна король с негодованием считал бредом, думая, что Алитер имеет в виду как раз подготовку наследника к государственным делам.
Всё стало ещё хуже, когда тихий и спокойный Клод, обладавший проницательным и живым умом и ещё больше замкнувшийся в себе после кончины супруги и дочери, неожиданно помутился рассудком. Он стал бродить по замку в ночное время и что-то усердно искать, бормоча какую-то бессмыслицу. В дневное же время отчаявшийся вдовец ходил по городу, общаясь со странными личностями, или запирался у себя и что-то записывал на бумаге. Свои записи он хранил в небольшом сундучке, а с ключом от него никогда не расставался. Иногда он заговаривал с братьями о призраках, народных приметах, и при этом будто бы случайно начинал размышлять о некоей женщине и жестокости судьбы. Наследники престола полагали, что Клод всё ещё носит траур, но уже присмотрел себе новую даму сердца, и оттого беднягу мучает совесть. Впрочем, сам несчастный мгновенно менял тему разговора, стоило кому-нибудь поддержать беседу об этой незнакомке.
С каждой неделей рассудок Клода становился слабее, и никакие средства не помогали вернуть его прежнего. Через несколько месяцев он, уже окончательно сошедший с ума и запертый в своих покоях, ночью выбрался из своего окна, залез на карниз замка и сорвался оттуда, разбившись насмерть. Когда поутру его нашли, тело его было совершенно белым, словно в нём не было ни капли крови. В камине его комнаты позже обнаружились почти полуистлевшие бумаги. Однако узнать их содержание было уже невозможно - огонь сделал своё дело, и записи Клода остались покрыты завесой тайны.
Два года спустя, когда Пауль уже совсем одряхлел, чудовищным образом погиб его любимый сын Ригвальд вместе с женой и дочерьми. Все они таинственно пропали, а через две недели в замок, пугая стражу своим видом, явилась грязная и растрёпанная младшая дочь Ригвальда - в одной ночной рубашке, перепачканная кровью и седая. Заплетающимся языком дитя сообщило, что её родители и сестра мертвы, а ей удалось бежать. Дрожащей рукой она указала на своего дядю, принца Ксандра, обвинив его в похищении, пытках и убийствах. Принц был заключён под стражу, а короля хватил удар, и через неделю он скончался.
Густав был коронован сразу после похорон. Через несколько дней после пышного празднества к нему явился из своей башни Алитер и, хитро глядя на нового короля, поздравил с восшествием на трон, а также с умелым устранением конкурентов. На гневное требование объясниться, колдун крайне удивился.
- Как, неужели ты и правда... - вымолвил он, протянув руку и ментально читая Густава. - Да ты не знал! Все эти годы ты даже не задумывался!
Колдун расхохотался до слёз. Когда Густав схватил того за грудки и, крича, вновь потребовал объяснений, Алитер, успокоившись, лишь произнёс:
- Твоя вампирша творит в замке, что пожелает. А ты и в ус не дуешь. Я-то думал, ты и вправду славный интриган и лицедей, способный провести всех вокруг...

Ворвавшись в покои Бьянки, король был вне себя от ярости. Он наконец понял, что за таинственная болезнь косила его родных. Несмотря на истерику, попытку погрома и множество проклятий и угроз, исходящих от Густава, вампирша была спокойна и даже улыбалась.
- Впервые за долгое время я удостоилась твоего внимания, надо же! - промурлыкала она. - Я же предупреждала тебя, я - кровожадная убийца. И мне нужна кровь. Ты не удосужился предоставить мне пищу, так что я сама её выбирала.
- Из моих родных? Да как ты могла?!
- Ну, а что было делать? По нашему договору, я охраняю тебя и твою семью, а имено - ты назвал свою жену и ваших детей, если их будет несколько. Насчёт остальных ничего сказано не было. - Бьянка развела руками. - Учти, что за всё время моей службы, на твою жизнь покушались шесть раз. Последний был на коронации. Ты заметил что-нибудь? Вряд ли. Это говорит о том, что я хорошо выполняю условия нашей сделки, в отличие от тебя.
- Ты убила моих братьев! Мои братья - это тоже моя семья!
- Ещё раз повторяю: при заключении договора ты назвал своей семьёй свою жену и детей. А также, напомню, указал, что за исключением нескольких правил, я свободна во всём. Хотя свободой моё положение не назовёшь. Ах, знаешь ли ты, как у вас тут всё скучно... Признаться, когда ты привёз меня сюда, я надеялась на нечто более интересное от твоей родни и прочих придворных. Какие-нибудь заговоры, интриги, убийства...
- Убийства произошли из-за тебя! Ты убила ни в чём не повинных людей!
- Ну да, я не ангелочек. И, как я уже сказала, мне надо питаться. Отнюдь не воздухом, Густав. Приходилось использовать то, что мельтешило вокруг - принцы, принцессы, слуги... Но ты сказал, ни в чём не повинных? Ну да, положим, близняшек и сестрёнок я просто скушала с голоду. А что было делать? Тот ваш затворник же просто устроил личное расследование и обнаружил, где ты меня прячешь. Ну, и что прячешь меня именно ты. Не в наших общих интересах было бы, предай он всё это огласке, верно? Он стал опасен. Пришлось его припугнуть, чтобы он больше не представлял угрозы. Вот и всё.
- А как же Ригвальд и Ксандр?! За что ты убила их?
- Густав, тебе совсем мозги отшибло? Твой братец Ксандр жив, хоть и сидит за решёткой. А ещё у тебя есть Йозеф. Целых два живых брата! Что касается Ксандра, то, знаешь ли, он оказался поумнее всей вашей родни и тоже быстро допёр, в чём дело. Но вместо того, чтобы рефлексировать и играть в сыщика, а после растрезвонить по всей округе о находке, он предложил мне сделку. Он кормил меня кровью горожан, и он единственный, кто заботился о том, чтоб я не сдохла тут с голоду все эти годы. Не за просто так, конечно. Он предложил мне убить тебя, пообещав при восшествии на престол накормить меня досыта и освободить. Смекаешь,что готовил тебе родной брат?
- Не... Не... Не может быть!
- К его несчастью, он не знал о нашем договоре. Зато очень хотел быть королём. Поэтому помог мне с похищением Ригвальда, следом за которым должен был последовать и ты. Я убила их всех. Кроме младшенькой. Я обожаю кровь детей, она чистая и невероятно вкусная. Но мне пришлось пожертвовать этим воистину королевским деликатесом ради тебя. Ксандр оставил мне девочку и ушёл, думая, что я разберусь с ней. Я ввела принцессу в транс и, управляя её волей, раскрыла заговор. Это было предпоследнее покушение на тебя.
- Мой брат... мой родной брат... - Густав осел на пол. - Но ты убила Ригвальда! Ни в чём не повинного! Ригвальд был моим любимым братом, моим лучшим другом!
- Ну, вроде того. - хмыкнула Бьянка. - Но, знаешь, ты тааак далёк от политики... Что даже не знал о маленькой детали, которая привела бы к большим переменам. Твой отец успел продиктовать завещание, чуя скорую смерть. В нём, путём нескольких хитростей, он обошёл право наследования короны старшим сыном и сделал преемником Ригвальда. Ксандр хотел избавиться и от первого претендента на трон, и от второго по старшинству. Я полагала, ты оценишь мою заботу, ведь я устранила сразу двух твоих соперников, и теперь ты - король Нерклота! Вся власть теперь в твоих руках, Густав. Неужели ты не рад?
- П... Проклятое чудовище! - взвыл король, рыдая. - Что ты наделала?!
- Я посадила тебя на трон, дурачок. - ответила вампирша. - Я спасла тебе жизнь шесть раз, не считая нашей встречи. А ты мало того, что не кормил меня, так ещё и обвиняешь в своих бедах. В гибели твоих братьев виновата отнюдь не я, а ты, создавший для меня такие условия. Никакой благодарности, если не считать всякие украшения, к которым я особой страсти не питаю, и регулярные подачки в виде изысканных блюд, которые мне нужны не больше, чем тебе - зубы в заднице. Я терпела подобное отношение достаточно, и, раз уж ты соизволил поговорить со мной серьёзно, всего этого хватит, чтобы наш договор был расторгнут.
- Чёртова ведьма! Когда-нибудь тебе воздастся за всё это! - Густав вскочил на ноги и собирался уйти, но Бьянка быстрым скачком преградила ему путь.
- Воздастся не мне, - проворковала она. - а тому, кто вынудил меня совершать всё это. А теперь, прежде чем я покину тебя навсегда, говори, кто тот милый человек, рассказавший тебе правду?

Той ночью в Викере разразилась страшная гроза. Говорили даже, что земля тряслась, а молнии так и сверкали вокруг замка. О том, что это были вовсе не проделки природы, знали лишь трое.
Густав велел Алитеру не убивать вампиршу, лежащую на крыше и покрытую страшными ранами. Он заставил Бьянку перезаключить договор с ним в обмен на её жизнь. Отныне вампирша стала практически рабой короля и нашла в стенах замка нового врага...


Густав вынырнул из воспоминаний и глубоко вздохнул. А ведь такое впечатление, что это было совсем недавно... Но прошло уже четырнадцать лет...
Король лежал в спальне, молча глядя в потолок. Из-за риска нового удара, ему не говорили о тяжести его травмы, и Густав был убеждён, что скоро он поднимется с постели и примет решительные меры касаемо произошедших событий. Какие именно меры, он и сам толком не знал, то и дело проваливаясь в сон и путая грёзы с реальностью. Часто он видел перед собой Бьянку, тянул к ней руки, то желая обнять её, то стремясь задушить. Но всякий раз образ вампирши издевательски растворялся, а руки бессильно лежали на кровати, отказываясь повиноваться.
"Неужели я люблю её?" - размышлял Густав. - "Или любил? Не помню... Когда я успел её полюбить? Да, она красива... Она... возбуждала. Да, верно, возбуждала своей грацией, смелостью, чем-то ещё... Не помню. А разве я никогда не ощущал что-то наподобие любви к ней? У меня, в конце концов, была жена... Регана... Такая самоуверенная, такая... спесивая... Как она танцевала, когда была юна! Потом родился Эстрод... Нет, сначала Фальстаф. Да, да, Фальстаф... Потом я привёз Бьянку... Верно. И с тех пор она всегда была рядом, она была моим единственным близким другом все эти годы. Другом... Она так много знала обо мне, а я... Я почти ничего о ней не знаю. Нет, нет, мы не были друзьями, теперь я припоминаю... Не были... Но любовницей она тоже не была! Или... Нет, она же ненавидела меня... Да, да... А ещё она мертва! Убийца... Чудовище... Тогда почему же я постоянно думаю о ней?"


Вампирша сладко потянулась, вздохнула и огляделась в поисках Мордрауга. Тот сидел на покрытом мхом толстом высоком корне дерева, погрузившись в свои мысли. Хмыкнув, Бьянка поднялась и прошествовала к нему, мягко усевшись на колени опешившего вампира.
- Эй, не хочешь мне помочь кое-в-чём? - промурлыкала она, прижимаясь к Мордраугу.
- Отправиться в город? Стоит попробовать. - ответил тот, вероятно, всё ещё находясь в плену собственных раздумий.
- Город это тоже хорошо, но я о другом... - мурлыканье перешло в шёпот у самого уха вампира. - Мы в безопасности, мои силы почти восстановились, тут темно, мох мягкий, а рядом - тот, кто спас меня от голода и смерти на костре... Понимаешь?
Мордрауг наконец вырвался из потока мыслей и недоумённо уставился на прильнувшую к нему женщину.
- Чего тебе нужно на самом деле? - холодно спросил он.
- Хе-хе, ты забавный. - Бьянка легонько укусила его мочку уха. - Я сейчас безо всяких задних мыслей хочу почувствовать себя чуточку живой. Что в этом плохого?
- Вампиры никогда ничего не хотят просто так.
- Не смеши. Мало того, что ты забавный и простой как медяк, так ещё и ищешь везде подвох? Я, знаешь ли, в первую очередь женщина, а потом уже вампирша. И иногда у меня возникает желание хоть на несколько минут побыть любимой и желанной. Ну не корчи ты такую уморительную физиономию, а то испортишь весь настрой. Хотя, если ты скажешь, что никогда не чпонькался после смерти лишь из-за того, что нам это особо ни к чему, боюсь, я всё же не удержусь от смеха.
- Допустим, я тебе поверил. Никаких одолжений, обязательств и прочего?
- Умничка! Обыкновенное удовольствие, пока в нас ещё имеется кровушка, чтобы раззадорить необходимые органы...
- Тебя не смущает моя внешность и моё происхождение?
- С чего бы? Это всякие живые идиоты озабочены перепалками на тему кровосмешения. Мне-то какая разница, кто кого оплодотворил и как это связано с внешней политикой? Полукровки, знаешь ли, и до Века Кровопролития рождались. А что до внешности - ты опять хочешь меня рассмешить? Оставь свои рубцы для впечатлительных смертных. Я девочка не из брезгливых. У меня самой нет глаза, если ты не заметил.
- Заметил. Но вопрос о происхождении не пустой звук для меня. Похоже, ты забыла, кем для меня являются люди.
- Ха-ха-ха-ха, всё-таки рассмешил... Ты и меня к ним причислил? Да, радость моя, ты всерьёз повёрнут на этом вопросе. Только вот мыслишь узко, ну да ладно. У нас будет достаточно времени побеседовать об этом, а вот мужской ласки мне хочется прямо сейчас. - Бьянка расстегнула платье и, обхватив Мордрауга руками и ногами, жарким поцелуем впилась в его губы.
Поцелуй был долог, вампирша млела и распалялась всё больше, тихонько постанывая. Наконец, она отстранила своё лицо от лица вампира и, улыбаясь, заметила:
- Эй, я тоже убиваю людей, и уши у меня заострённые. Для них между нами нет никакой разницы, мы оба чудовища. А ещё ты можешь отпираться сколько угодно, но я всё равно знаю, что ты время от времени на меня пялишься. И взгляд у тебя в такие моменты выражает отнюдь не отвращение.
- Я бы предпочёл спарринг, как в ночь нашего знакомства... - нахмурился Мордрауг, чуть погодя выдохнув: - Раздевайся. Чем быстрее закончим с этим, тем быстрее ты успокоишься.


Темнозор проснулся, не имея ни малейшего представления о времени. Вечная тьма в здешнем лесу была слишком непривычной. Вместо бескрайнего неба - уходящие в черноту стволы деревьев, куда ни посмотри. Оборотень ощущал себя запертым в какой-то гигантской клетке, и от этого ему было чертовски не по себе. Он бы с радостью вновь крепко заснул, чтобы не вспоминать вчерашнюю перепалку с Велерадом и не видеть больше никогда его чернющую рогатую рожу. Головная боль прошла, но во всём теле была слабость, словно после долгого тяжёлого дня, проведённого на каком-нибудь из гномьих рудников.
Борк храпел где-то неподалёку, причём, похоже, не один. Улыбнувшись мыслям о старом пройдохе, который ещё волочится за противоположным полом, Темнозор всё же выполз из палатки. Почесав шею, он потянулся, прикидывая, как бы, не привлекая к себе внимания, искупаться в замеченном по прибытии на поляну пруду. Недалеко мерцал зелёный шар тусклого света - ещё одно напоминание о вчерашнем. В его свете оборотень заприметил две сладкие парочки.
Прямо перед его взором предстала забавная картина: справа возле палатки дружно храпели Борк и его новая подруга, а слева, буквально в пяти шагах, под раскидистым кустом резвились вампиры. Судя по страстному шёпоту Бьянки и её прерывистым вздохам, кульминация была близка.
Темнозор сплюнул и залез обратно, шаря рукой в поисках своей сумки. Та за несколько дней заметно похудела, намекая, что неплохо было бы в ближайшее время снова заглянуть в Викер для пополнения провизии. Раз вампиры бодрствуют, значит, наступила ночь и можно отправиться в город хоть сейчас. Правда, неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы выйти из леса. С этими мыслями Темнозор, усевшись в палатке, принялся уныло жевать кусок вяленого мяса, отыскавшегося в сумке. Завтрак, однако, был проглочен одним махом, а по палатке забарабанили когтистые пальчики вампирши.
- Эй, мы знаем, что ты проснулся. - вполголоса пропела она. - Вылезай, разговор есть.
- Мы сегодня идём в город. - раздался как обычно бесстрастный голос Мордрауга. - Перед тем, как наши силы вернутся, стоит разведать обстановку. Ты бы помог нам пробраться туда.
- Чем же я вам помогу? Брешь в стене теперь не вариант... - выбираясь наружу, взглянул на вампиров Темнозор, но тут же отвёл взгляд. - Слушай, ну нельзя же прямо так...
- А в чём дело? - удивилась Бьянка, улыбаясь и обнимая партнёра: оба вампира даже не потрудились одеться. - Дриадам, значит, можно, а нам - нет? Да не строй ты из себя святошу, словно голую бабу первый раз увидел!
Темнозор, нахмурясь, поднял глаза, а Бьянка, прильнув спиной к Мордраугу и закинув руки за голову, нарочно приняла позу, в которой все её прелести выглядели особенно впечатляюще.
Тело вампирши оказалось очень стройным, даже худым, хотя и заметно тренированным. Тёмно-розовые, почти пурпурные, сосочки на аппетитной упругой груди и маленькие родинки резко контрастировали с мертвенной белизной кожи, которая сейчас имела зеленоватый оттенок из-за светильников дриад. Длинные волосы Бьянки были откинуты назад, и ничто не могло бы ускользнуть от взгляда любого, кто имел бы неосторожность оказаться рядом. Вампирша, дразня Темнозора и позволяя ему любоваться своим, без сомнения, привлекательным телом, хитро улыбалась одними губами и медленно покачивала бёдрами. Она плавно провела рукой между своих стройных ножек, демонстрируя их и отсутствие волос в интимных местах, и тихонько захихикала, когда Темнозор с трудом сглотнул слюну, скопившуюся во рту.
А вот вампир телосложение унаследовал от эльфов. Его худое, с узкими талией и бёдрами, тело казалось на первый взгляд каким-то неестественным, чересчур тонким и сухим. Его торс, руки и ноги были испещрены глубокими уродливыми шрамами, кое-где совсем свежими. Большинство ран Мордрауг явно получил не от оружия, и даже не от когтей каких-нибудь зверей. Рубцы и шрамы выглядели так, словно тело вампира подвергалось если не пыткам, то каким-то зверским издевательствам: кривые, рваные и расходящиеся в стороны, будто плоть пытались содрать с тела в разных направлениях. При взгляде на три продолговатых глубоких рубца поперёк груди вампира, его шрам на лице как-то уже не впечатлял - зрелище было то ещё. Темнозора, однако, больше удивил сам факт наличия шрамов у существа, способного регенерировать. Вкупе с сексуальной, пышущей страстью фигурой Бьянки, изуродованная плоть Мордрауга выглядела ещё более мерзко.
Темнозор, всего на несколько мгновений остановив взгляд на безумной парочке, отвернулся и отошёл в сторону.
- Одно дело бабу голую, и другое - вот этого наблюдать... - фыркнул он, через плечо указав на вампира. - Аж аппетит пропал, блин. Значит, насчёт Викера... Давно солнце закатилось?
- М-м-м... Я думаю, где-то час назад. - ответила Бьянка. - Но я могу ошибиться. Мы тут, знаешь ли, чуточку потеряли счёт времени...
- Да уж немудрено. - буркнул оборотень. - Учтите, что нам надо ещё выбраться из леса и пробраться до Викера, где наверняка после моей и Борка прогулки выставили двойную охрану.
- Нас трое. - невозмутимо парировал Мордрауг. - По поводу времени: Велерад показал, где дорога. Мы с Бьянкой побежим. Думаю, ты знаешь, как вампиры умеют.
- Это когда "вжих - и нету"? Ладно, собираемся - и в путь. Нам ещё вход беспалевный искать... - хмыкнул Темнозор, и про себя посмеялся над пришедшей в голову ассоциацией о том, что, возможно, вампиры с такой скоростью умеют не только бегать и драться.
Кровососы наконец оставили его, отправившись за одеждой и оружием, а Темнозор прислушался к странному тихому звуку, который раздавался вокруг с тех пор, как он проснулся. Звук этот напоминал одновременно шелест листвы и многоголосый шёпот. В поисках его источника, оборотень принялся внимательно смотреть по сторонам, но, конечно же, не увидел ничего нового.
- Дриады поют. - сказал Велерад, каким-то образом совершенно неслышно появившийся у него за спиной.
- Что? - не понял Темнозор.
- Ты пытаешься понять, что за звук. - произнёс демон, глядя на оборотня. - Дриады. На поверхности дождь. Они собрались в своём святилище вместе радоваться этому событию. Сейчас они поют. Не столько песня, сколько древнее заклинание или молитва. Грубо говоря. В природной изначальной магии я плохо разбираюсь. Одна из последних песен о росте деревьев. Потом войдёт в силу осень. Они станут петь громче, вводя деревья в сон.
- Мы тут на вылазку идём. - сказал оборотень. - Пополнить припасы, так сказать. И мне стало любопытно вот что. Чем питаются все эти бедолаги? - он кивнул в сторону лагерей беженцев. - Тут немалая орава собралась, и вряд ли они будут травку здешнюю щипать.
- Провизия у них есть. - ответил Велерад. - Они договорились с торговыми обозами о тайных поставках. Ещё до восстания. Всё оставляют у леса. В укромных местах. Пригородные деревни тоже пока помогают.
- Неплохо. Хотя и непонятно, почему они тогда всё прошляпили, раз были связи и прочее...
- Они не предвидели такой исход. Предполагали. Надеялись на лучшее. Я предупредил их. Поэтому они держали при себе оружие. Пришли ко мне, когда поняли, что я прав.
- Давно ты с ними общаешься так втихую за спинами людей?
- Сотни лет. Советую. Делюсь сведениями. Обо мне знали лишь несколько существ в былые времена. Кое-кто из их потомков осел в Викере. Кого-то схватили инквизиторы в Век Кровопролития. Допускаю, что их выдумка о службе нелюдей Тьме - итог пыток и рассказов обо мне одного из посвящённых. Вот и вы. - заметил демон приближение вампиров.
Из руки Велерада вырвалось красное свечение, он помолчал пару мгновений, глядя куда-то вдаль.
- Теперь можете идти. - кивнул демон. - Я оповестил дозорных. Вас не тронут.


Валдо снова беспокоился. Да, они с Фимбулем уже не первый раз совершали вылазку из закрытых кварталов, и всякий раз это было ужасно рискованно. Им двоим было под силу провернуть подобное - благодаря своей бесшумности, хоббит и гоблин до сих пор оставались незамеченными в ночном городе. Но всякий раз, как приходило время пополнить запасы еды, Валдо нервничал, понимая, что будет, если их поймают.
Не сказать, чтобы они набивали карманы и мешки доверху, но тех скудных объедков, что им удавалось найти, вполне хватало на денёк-другой, а то и дольше, если разумно всё распределить и припрятать от других голодных и обезумевших сотоварищей по несчастью.
В человеческой части города уже неделю - а может, и дольше - действовал собственный рынок. Впрочем, он там всегда был, сколько Валдо себя помнил, но тягаться с торговыми рядами в квартале нелюдей тамошним купцам было сложновато. Теперь же, когда конкуренции больше не было, рыночная площадь людей заметно расширилась. И там всегда можно было чем-нибудь поживиться в ночное время, пока никто не видел. Валдо поморщился от мысли, что им опять предстоит собирать грязные и полусгнившие яблоки, груши и овощи за прилавками и обыскивать мусорные ямы в поисках чего-нибудь съестного. Фимбуль в этом плане был не привередлив, он и крысу мог сожрать, но вот лезть в эту воняющую скользкую кучу приходилось всё равно хоббиту - гоблин был сильнее, и потому главенствовал в их шайке, заставляя компаньона выполнять грязную работу.
Впрочем, выбора особо не было - либо копаться в помоях и есть тухлятину, либо стать ею самому в скором времени. Как некоторые сородичи Валдо, решившие перебиваться до лучших времён собственными припасами - у кого они, конечно, остались после обысков и пожаров. Правда, эти самые лучшие времена в обозримом будущем ну никак не проглядывались. Хоббит беззвучно вздохнул, вспоминая тающих на глазах соседей, которым он предлагал объединиться в поисках еды по ночам. Они отказались. Они были упрямы - напомнил он себе - за то и пострадали.
Валдо хотел жить, но не умел драться с огромными злобными людьми, закованными в латы. Поэтому он стал ночным вором, примкнул к Фимбулю и, пожалуй, лишь благодаря этому до сих пор оставался жив.
Рыночная площадь была тиха и пустынна. Шёл дождь, так что стоило быть ещё более внимательным, чтобы не поскользнуться и не прозевать какого-нибудь патрульного, чьи шаги скрыл бы шум льющейся с неба воды. Осторожными перебежками от прилавка к прилавку, два маленьких силуэта исследовали рынок и подбирали то, что ещё годилось в пищу. Всё шло вполне неплохо и даже рутинно, когда совершенно неожиданно из-за угла появился небольшой отряд инквизиторов. Прятаться было бесполезно - люди уже заметили хоббита и гоблина, и наверняка бы нашли их, останься те на рынке. Пришлось удирать со всех ног, прихватив мешок с тем малым, что им удалось собрать.
Петляя по тёмным переулкам, Валдо едва поспевал за Фимбулем, который, кажется, уже позабыл про всякую осторожность. Не то, чтобы хоббит доверял гоблину (гоблинам вообще сложно было доверять - с давних пор этот народ был известен своей ненадёжностью), но он дорожил их тандемом, а сейчас перед ним нависла серьёзная угроза никогда больше не вернуться домой из-за слетевшего с катушек компаньона. Фимбуль мчался по улицам, не разбирая дороги и производя достаточно шума, чтобы переполошить всю округу и собрать за собой все окрестные патрули. В какой-то момент хоббит не выдержал, просто зажмурился и юркнул в чёрную пустоту между двумя домами слева от себя.
Прислонившись к стене, Валдо попытался восстановить дыхание и собраться с мыслями. Итак, он бросил Фимбуля на произвол судьбы, и того наверняка поймают. Что же теперь делать? Надо как-то вернуться домой... Или сперва вновь прокрасться на теперь уже точно пустую рыночную площадь и порыться в мусоре - ведь мешок остался у гоблина...
Мимо с шумом пробежала толпа людей. Конечно, они не заметили маленького пухлого хоббита, забившегося в темноту и обливающегося холодным потом, тотчас же смываемым дождём. Валдо вздохнул, прислушался к звукам удаляющейся погони, и собрался было уносить отсюда ноги, как вдруг чья-то ледяная рука схватила его и зажала рот. У хоббита глаза вылезли из орбит и волосы, даром что мокрые, встали дыбом, когда из темноты возникло какое-то жуткое белёсое лицо, прошептавшее:
- Я не причиню тебе вреда, обещаю. Что за безумие вы тут устроили?
Всё это было сказано таким ледяным тоном, что сомнений не оставалось - этот тип явно врёт. Ноги хоббита мгновенно стали ватными и он, пискнув медленно сполз по стене.
- Мы на одной стороне. - заявил незнакомец. - Ты ведь хочешь домой?
Валдо медленно кивнул.
- Тогда расскажи всё, что знаешь, о делах, творящихся в городе. Сколько нелюдей выжило и прячется? Возможно ли как-то с ними связаться?


У Валдо снова не было выбора. Страшный полуэльф, похоже, не был на стороне крестов, как и его спутники - пугающая одноглазая женщина и громадный чёрный волк, разгуливающий на задних лапах. Поведав чудовищам о ситуации в кварталах, хоббит несколько озадачил эту компанию.
- Ты первый, кого удалось разговорить. - заметил полуэльф. - Остальные обычно убегают.
- И я бы убежал, кабы в темноте видел. - Валдо немного осмелел, хотя и не был рад новой компании. - Никто не хочет больших проблем, чем у нас сейчас есть, понимаете? Днём-то в кварталах ещё страшнее. Каждый день обыски, казни... Трупы на столбах висят. А бывает, что и полуживых привяжут. Знаете, каково это - слушать стоны умирающего возле своего окна целый день? Нюхать каждый день эту вонь? Не все такое выдержат. Кое-кто спятил, кто-то сломлен от горя... Понимаете? Из еды-то разве что крысу да помои какие удаётся найти. Кошки с собаками давно поняли, что наши кварталы лучше обходить стороной. Сейчас ещё тепло, а что с холодами будет - и подумать страшно. Мой... компаньон... он говорил, что как-то на днях видел, как кто-то из соседей стаскивал со столба труп, и... и...
- Как мило! - проворковала одноглазая. - Похоже, кресты и правда знают толк в том, как низвергнуть общество на самое дно бытия.
Валдо заметил, как двуногий волк очень странно посмотрел на неё. Будто бы с отвращением.
- Ты сможешь собрать хотя бы часть здравомыслящих нелюдей? Мы поможем вам, выведем из города.
- Я... я никогда не пробовал. - пролепетал хоббит. - Это опасно, тем более теперь.
- Эй, малой, скажи-ка, тот, вторрой гррохотун... - подал голос волк. - Он твой прриятель?
- Мы компаньоны... Были. - понурившись, ответил Валдо. - Мне пришлось его оставить, понимаете? Иначе бы меня схватили вместе с ним, а он совсем того...
- Ага. - кивнул волк. - А теперрь я тебе кой-чего прроясню. Крресты ловят твоего прриятеля, и он под пытками тррепется о том, с кем он по ночам по горроду брродил. Говорришь, обыски у вас каждый день... Смекаешь?
Валдо побелел так, что, пожалуй, стал похож цветом лица на полуэльфа и одноглазую.
- Так что тебе, паррень, стоит поторропиться с помощью нам, пока за тобой не прришли. - усмехнулось чудовище. - Мы - твой ключ к спасению.

Они беззвучными тенями скользили по городу, минуя освещённые участки улиц и двигаясь к кварталам нелюдей. Темнозора не покидало ощущение, что что-то не так. Ещё только оказавшись у городских стен, он заметил, как мало этой ночью высталено охраны. Пока они бродили по Викеру, инквизиторов тоже не было заметно. Впрочем, это ещё можно было списать на двух незадачливых воришек, переполошивших ближайшие патрули. Он даже почти привык к тому, что рядом с ним находятся два опасных кровососа, к которым он не питал ни малейшей симпатии. Однако некий звериный инстинкт упорно нашёптывал ему, что в городе творится нечто неладное. И, дойдя до широкой дороги, разделявшей человеческую часть Викера и закрытые кварталы, оборотню стала ясна причина этого беспокойства.
Из места, где сейчас, укрытые тенью, находились они, был хорошо виден эльфийский квартал. Улица, освещённая парой-тройкой факелов под навесами, на первый взгляд была пустынна, если не считать трупов, висящих на высоких столбах и кое-чего ещё. Недалеко от начала улицы торчал врытый прямо в мостовую столб примерно в человеческий рост, и к нему была привязана эльфийка, на вид ещё живая. Её тело покрывали ссадины и раны, руки и ноги бессильно обвисли, и лишь крепкие путы верёвки удерживали её от падения.
- Кажется, снова кого-то поймали и измываются на глазах у эльфов. - заметил Валдо шёпотом. - Сами ушли спать, а бедняжка теперь будет мучиться. И никто ей не поможет, потому как если её наутро не найдут на прежнем месте, там окажется кто-нибудь из ближайших домов. А этого, сами понимаете, никому не надо.
- Наивный малыш. - усмехнулась Бьянка. - Это ловушка. Похоже, мои спутники неплохо накуролесили в городе за всё это время, раз кресты устроили нам такую сочную приманку. Тебе не видно, хоббит, но их вокруг собралось немало... И они очень хорошо попрятались. Правда, не учли, что будь они даже бесшумней самой тишины, стук их сердец я слышу так же ясно, как шум дождя вокруг.
- Много? - поинтересовался оборотень, принюхиваясь, хотя дождь, сырость и вонь из разрушенной части города этому серьёзно мешали.
- Для нас - да. - бросил Мордрауг. - Не справимся сейчас.
- Тогда пошли в обход. - тряхнул косматой головой Темнозор, немного нервничая. - Если они ррешили, что мы польстимся на какую-то полудохлую эльфийку, мозгов у них не больше, чем у курр.
- Нет. Они сделали верную ставку. - возразил вампир. - И если это на самом деле не Фейниэль, то кресты очень хорошо сделали так, чтобы мы думали, что там она. Ты не чувствуешь её запах, её ауру?
- Я всякие ваши аурры не чую. Да и воняет тут так, что хррен рразберёшь чего... Впррочем, и хррен с ней. - фыркнул оборотень. - Она была нужна парру дней назад, пока мы не встрретили Велеррада...
- Мы приходим сюда с целью вызволить нелюдей. - Мордрауг заметно напрягся, вглядываясь во мрак улиц. - И мы это сделаем.
- С дуба ррухнул? - уставился на него Темнозор, едва не рявкнув в полный голос, но вовремя удержавшись. - Нет, ты, конечно, можешь ломануться спасать этот перребитый-перреёханый кусок мяса, только я в этом деле тебе не помощник. Думаю, Бьянка тоже ещё сообрражает головой. А вся оставшаяся в кварртале эльфятина, может, и трронулась головой, но не до такой степени, чтобы идти за тебя горрой. Эй, знаешь, рради достижения цели, прриходится идти на жерртвы. Ты можешь попытаться вытащить нелюдей из горрода, но если ты щас тупо сдохнешь на дюжине пик, они тебе за это спасибо не скажут.
- На трёх дюжинах. - добавила Бьянка, улыбнувшись.
Тем временем на улице возникло какое-то движение. Возле эльфийки появились трое рыцарей - один держал в руке алебарду, двое других волокли кого-то следом. Дождь не особо способствовал разглядыванию, но, судя по размеру, Темнозор предположил, что жертвой рыцарей является гном либо хоббит - небольшое коренастое тело стонало и кашляло. Пленника швырнули прямо к изувеченным ногам эльфийки, и тяжёлые сапоги, обитые железом, придавили его к мостовой. Алебардщик, нисколько не церемонясь, взмахнул оружием, и отрубил бедолаге голову.
- Что они там творят? - охнул Валдо, вертя головой и пытаясь разглядеть детали происшествия.
- Бошки ррубят. - хмыкнул Темнозор. - Тебе врряд ли видно, а там уже штуки четырре безголовых валяется возле неё.
- Приманка... - повторил вампир. - Действительно подготовились. Что теперь скажешь, волк?
- То же, что и рраньше. - ответил оборотень. - Если они валят здешних, я за них своей шкуррой ррисковать не стану.
- Это не здешние. - неожиданно произнёс хоббит, тут же замявшись, когда все уставились на него. - Ну, то есть, здешние, но не те, кого тут заперли... В смысле, если бы их вытаскивали из домов, был бы шум, крики... Должно быть, люди привели их из казематов под замком. Я слышал, там держат пленных с восстания...
Мордрауг, скорчив жуткую гримасу, обернулся в сторону квартала и потянулся к мечу за спиной, но Темнозор удержал его руку.
- Не тупи. - фыркнул он. - Мы с Боррком надысь попытались одного такого казематного прривести в лагеррь. Это ходячие стррупья - больные, слабые и гниющие заживо. Какая с них польза вашим парртизанам? Крресты им милось окажут, если сейчас оборрвут их бестолковые жизни. Двигаем. Добудем мелкому жрратвы и прроводим до хаты, чтоб не запалили. У него назавтрра много рработы...
Валдо сглотнул подступивший к горлу ком. Похоже, он опять вляпался во что-то дурно пахнущее. А деваться-то уже некуда - если он не сделает то, что велела эта кошмарная компания, они найдут его, и... И лучше даже не воображать, на что они способны. Или они, или Инквизиция... А если он станет пособником этой шайки, то как же выполнить их поручение? Днём на улицах опасно, а теперь, видно, и ночью не лучше будет. Что же сделать такого, чтобы хоть кто-то его послушал? Ведь он всего лишь маленький хоббит... Разве что Руфус сумеет выслушать и помочь? Пожалуй да. Валдо вспомнил, что ходили слухи о потайном детском приюте, который пожилой хоббит организовал после неудачного восстания. Наверняка этот уважаемый сородич поймёт, что детей нужно эвакуировать в первую очередь, а там, быть может, весть тихонько разнесётся по округе. Что ж, пожалуй, даже от маленького хоббита есть прок!
Воодушевившись этой мыслью и решив пробраться к Руфусу следующим вечером, Валдо сам не заметил, как вошёл в свой опустевший дом и спустился в тёмный чулан - после восстания, он предпочитал жить именно там - а его провожатые, пожелав успехов, давно скрылись в ночной темноте.


Снадобье Алитера, сваренное им по найденным в книгах рецептам, вскоре помогло, и Густав чувствовал себя лучше. Можно было бы сказать, что он идёт на поправку, однако мрачные мысли и воспоминания не оставили его, и король выглядел ужасно. С момента покушения он резко постарел, будто ему сейчас было уже за семьдесят. Неспособный пошевелиться, отощавший, с испещрённым морщинами лицом, запавшими глазами и потемневшими веками, он походил скорее на мертвеца, нежели на себя прежнего.
После очередного приёма лекарств, Густав, в последнее время апатичный, неожиданно заявил:
- Позовите кого-нибудь из моих придворных...
- Уже вечер, государь. - отозвался Алитер. - Все твои придворные наверняка собираются спать.
- Я... звал их и в более позднее время. Хочу знать обо всём, что происходит в стране, пока мой недуг заставляет меня... лежать.
Рядом с королём теперь часто находился его камергер, Пролиан. Алитер поражался преданности одного ничтожества другому. Пролиан был малодушным человеком, что, однако, не мешало ему быть в курсе многих событий в жизни страны и преданно служить своему королю. Этот невысокий полноватый мужчина в дорогих, но заметно износившихся одеждах тут же подошёл к постели Густава.
- Ну что ж, вот первая проблема, государь: восстание нелюдей на юге Нерклота, в Земеоре. Твой сын уже отправил распоряжения, чтобы пресечь бунт. Есть проблемы со сбором урожая в Галлине. Многого сейчас не узнать - столица закрыта...
- Что в Викере? Нелюдей... больше нет? Как... закрыта?
- Кажется, кое-кто из них всё же ещё остаётся в своих кварталах, но те решено было изолировать от остальной части города. По решению Инквизиции и принца-регента городские ворота закрыты, дабы не впускать сюда пособников восстания и не выпускать оных.
- Как... расследование причин... восстания? Стало известно, почему мои... подданные приняли за чистую монету провокации... Мордрауга?
- Мне об этом неведомо. Пленными занимались инквизиторы, а они делятся сведениями неохотно даже с вашим сыном.
Густав замолчал, закрыв глаза.
- Передайте Фальстафу... что я желаю видеть представителей Инквизиции. - сказал он.
- Сейчас? - осведомился Алитер.
- Сейчас я не... достаточно здоров. Но мне уже лучше. Пускай... На днях... да, на днях... явятся ко мне. - выдохнул король. - Передайте Фальстафу... раз он часто беседует с ними...
Густав снова погрузился в плен мыслей. Фальстаф, его сын, теперь принимает решения за него. Король надеялся, что тяжёлый характер принца не станет причиной падения Нерклота. Впрочем, эти мысли недолго продержались в голове Густава.
- Густав, а Густав, чего тебе неймётся? С чего ты вдруг заинтересовался своими подданными? Восстанием? - возле кровати короля возник Жак. - Когда ты был здоров, ты себе такой роскоши не позволял, а стоило слечь - вмиг обязанностями захотелось заняться? Неужто вампирский клинок способен пробудить в короле - короля?!
- Жак... - горько простонал Густав. - Жак, Жак, Жааак... Мой шут... Почему... Почему ты всегда так... несмешно шутишь? Почему ты так... ядовито насмехаешься?
- Потому, мой дорогой владыка, что я дурак. И ты дурак.
- Перестань... Ты ведь знаешь, как я ненавижу... когда меня зовут дураком...
- От того, что тебя перестанут так называть, умнее ты не станешь, Густав. - цокнул языком Жак.
Король хотел было накричать на дерзкого горбуна, но слабость и накатывающие волны забытья быстро заставили его отказаться от этой затеи. Вместо этого он решил доказать всем, что он ещё чего-то стоит. В конце концов, Нерклот всё ещё принадлежит ему, и он ещё повоюет за независимость от Инквизиции! Он покажет наглым монахам, что его не запугать ни войной, ни альянсом других королевств. Он сам объединит вокруг себя всех тех, кто страдает от тикванского гнёта.
- Все... Выйдите из моих покоев! - произнёс он. - Кроме тебя, Пролиан.
Лекари, слуги, и даже колдун покорно вышли прочь из покоев. Последним к выходу направился Жак, напоследок подмигнув камергеру.
- Не завидую я тебе, ох, не завидую. - сказал он. - Если король надумал что-то серьёзное, значит, лучше бы он не надумывал ничего.
С этими словами дверь за шутом закрылась.
- У меня есть к тебе... дело. - обратился к камергеру Густав, когда шаги за дверью стихли. - Ты, вероятно, бываешь временами... за стенами замка. Мне нужна... информация.
- Какого рода, ваше величество? - осведомился Пролиан.
- Это задание будет... не из лёгких. - предупредил Густав. - Из всех своих подданных... тебе... я наиболее доверяю. За все... годы своей службы, ты проявил себя как замечательный слуга. Как раз поэтому я возлагаю это задание... именно... на тебя. Тебе предстоит пойти... в кварталы нелюдей, и выяснить кое-что...
- О боги! - выдохнул Пролиан, поражённый словами короля.
- Если же ты сумеешь найти тех, кто там всё ещё обитает... тайком приведи их сюда. - продолжил Густав. - Нескольких хотя бы... Мне нужно поговорить с ними.
Вытерев вспотевший лоб, побледневший Пролиан рискнул спросить:
- Ваше величество, вы ведь ещё не видели происходящего в той части города...
- Не видел! - в глазах короля вспыхнул огонь, но мигом потух и взгляд Густава затуманился. - Я болен и слишком слаб... Именно поэтому мне необходимо... встретиться с уцелевшими... Пойми, Пролиан, - продолжил он почти шёпотом. - мне не на кого больше надеяться. Нерклот... не должен достаться Инквизиции! Не должен погибнуть, задохнувшись в её стальной хватке. Я... должен объяснить нелюдям, что... их обманули. Я дам им свою королевскую защиту... Помогу... противостоять Инквизиции, защищать нашу родину. Ты... поможешь мне в этом. Станешь моими ушами и глазами...
- Воля государя - закон... - поклонился Пролиан, съёжившись и пытаясь унять дрожь в коленях.
Приказ короля был настоящим безумием, но камергер понимал - либо он выполнит поручение, либо попрощается со своей службой и останется нищим. Он бы сбежал из города этой же ночью, прихватив всё своё имущество, если бы не инквизиторы, закрывшие городские ворота и не выпускавшие никого под страхом пыток и смерти. Даже людей.
- Я надеюсь, ты понимаешь, что об этом задании никто... не должен знать. - продолжал Густав.
- Да, мой король. - ещё раз поклонился Пролиан. - Никто не узнает.
- До скорой встречи, Пролиан. Я... надеюсь на тебя.
- Прощайте, государь. - тихо вздохнул камергер.

В воздухе витала сырость и затхлость. К счастью, дождя не было, однако вряд ли это было хорошим утешением тому, кто оказался между молотом и наковальней. Пролиан тихонько пробирался по грязным разрушенным улицам, на которых в изобилии висели на столбах трупы нелюдей. Некоторые из них были уже в таком состоянии, что определить, к какому народу принадлежит тот или иной казнённый, не представлялось возможным. Вокруг стояла страшная вонь, темень была - хоть глаз выколи, а под ногами мерзко хлюпала и чавкала мягкая жижа - смесь грязи и навоза, заполонившая округу. Пару раз приходилось прятаться от проходивших мимо патрулей, но то было в самом начале квартала и не шло ни в какое сравнение с тем, каким подвигом было пробраться сюда незамеченным. Сейчас камергер ушёл уже достаточно далеко - сюда и в дневное-то время не рисковали соваться даже вооружённые до зубов рыцари, что уж говорить о полуночи...
То, что в разрушенной части города по-прежнему обитают нелюди, не успевшие бежать от Инквизиции, знали все, но вот встречаться с этими созданиями теперь решались лишь сами инквизиторы, и то в сопровождении своей бронированной охраны. Пролиан понуро брёл навстречу судьбе, отчаянно моля богов об успехе безумного плана Густава, или же, в случае провала, о быстрой смерти. В глубине души камергер надеялся, что каких-нибудь отчаявшихся эльфов ему уболтать всё же удастся - в отличие от фанатиков веры с мечами, которых и золотом не подкупишь ради побега за городские стены.
Вскоре он услышал тихое, едва слышное бормотание в темноте, и решил подойти и взглянуть, кто издаёт эти звуки. Беззвучно подкравшись к обломкам стены одного из домов, человек вгляделся в темноту. Он увидел, как что-то невысокое и толстое зашевелилось во мраке разрушенного дома, невнятно забормотало и куда-то исчезло. Что это было, Пролиан разглядеть не смог - слишком темно для человеческих глаз. Поэтому он даже вскрикнуть не успел, когда косматая голова, взревев, внезапно появилась из темноты прямо перед ним, а сзади что-то сильно ударило по затылку.

Его связали. Неожиданностью стало то, что не убили на месте. Глаза он решил не открывать и для начала послушать, что говорят вокруг.
- Может, привести его в чувство, и допросить с пристрастием? - сказал тихий женский голос.
- Неплохо бы. - согласился грубый сиплый бас. - Да вот незадача с ентими людьми: как силу-то к ним применишь, так они со страху обделаютсо и язык у них онемеит. Хрен ты такого разговоришь.
- Он уже сам очнулся. - сказал низкий мелодичный, но тоскливый голос. - Только притворяется.
- Ну тода щас мы с ним поговорим. - усмехнулся бас.
Послышались тяжёлые шаги по деревянному полу и хруст мусора на нём. Кто-то подошёл к Пролиану.
- Ну, открывай глаза, коль ожил! - приказал бас. - А то выколю, раз не нужны!
Пролиан повиновался, и в тусклом свете свечи увидел перед собой толстого неопрятного гнома с нечёсанной свалявшейся бородой. Гном хмурил густые брови и свирепо смотрел на человека.
- Ну, говори, коль язык ишо не проглотил, кто таков? - сурово пробасил гном.
- Меня зовут Пролиан, я - камергер его величества короля...
- В жопу короля засунь, понял? - рявкнул гном, тряся бородой. - Эка птица к нам прилетела! Дворянин, понимашь... - обратился он к остальным. - А я, вишь ты, первосвященник Тиквана!
Пролиан посмотрел по сторонам, чтобы понять, где он находится. Это был деревянный дом, но всё вокруг выглядело так, будто здесь бушевала орда дикарей: стены и потолок пострадали от пожара, почернели и обуглились, кругом валялись какие-то разбитые черепки посуды, разломанные предметы и другой мусор. Окна были наспех, но крепко заколочены досками, однако лунный свет в комнату поступал, хоть и скудно, сквозь щели в ветхих стенах.
Помимо гнома Пролиан увидел эльфийку в грязной одежде и с запачканным сажей лицом, и эльфа, который выглядел примерно так же, как и эльфийка. Все трое, включая гнома, с интересом рассматривали камергера. Но было в их глазах и кое-что ещё. Неприязнь. Эльфы смотрели на него как на вещь - с презрением, а бородач явно испытывал к человеку жгучую ненависть.
- Ну, дворянин, шо рот раззявил? Какого хрена тута шастаишь? - спросил гном, издевательски делая ударение на слове "дворянин".
- По поручению короля... Я отправился, чтобы найти кого-нибудь из здешних. Король желает говорить с вами...
- Хо-хо!! - схватился за живот гном. - Не, вы слышали? Он шо, и впрямь такой идиот, иль на старости сбрендил? Сперва закон о выселении нашем принял, потом крестов на нас же натравил, а терь, вишь ты, побалакать ему с нами охота! И он шо, считаит, шо мы как чурбаны попрёмся в замок?
- Инквизиторов его величество не натравлял. Они лишь приняли меры в ответ на вспыхнувшее восстание... - начал было Пролиан, но гном влепил ему тяжёлую затрещину.
- Ну конечно, король не виноват! - прорычал бородач. - Он не виноват, шо кругом наши братья да сёстры на столбах висят! Он не виноват в том, шо мы тут с голодухи подыхаим и ждём своей очереди на эшафот! Он не виноват, шо всё енто случилось, да? Не он же страной правит!! Идиот!
- Причём идиот, достойный своего короля. - заметил эльф. - Ты, придя сюда, поступил глупо даже относительно своей и так не шибко умной расы.
- А что мне было делать? - ответил Пролиан. - Никто не может покинуть город. Не только вы, но и люди! Пускают только обозы с продовольствием да редких купцов. Рыцари дежурят у ворот. Принц Фальстаф издал указ, по которому... любого, кто попытается бежать, ждёт смерть. Мы все заперты здесь. С вами хотя бы можно говорить, инквизиторы и слушать ничего не станут.
- Дурак. - протянул, покачал головой эльф. - Если бы ослушался, глядишь - и жив остался бы. А теперь живым ты отсюда не выйдешь. Мы не настолько глупы, чтобы отпускать тебя обратно. Твоё счастье, что за тобой не было слежки со стороны людей, иначе ты бы сейчас не говорил с нами.
- Почему же вы тогда сохранили мне жизнь? - спросил Пролиан.
- Жарить нам тя не на чем, вот почаму! - зло усмехнулся гном, и Пролиану показалось, что бородач не шутит.
- Ты расскажешь нам, что и как на вашей части города. - сказала эльфийка. - А коль скоро ты мнишь себя королевским слугой, то мы допросим тебя с особой тщательностью. Уж я об этом позабочусь. Ты мне ответишь и за отца с матерью, и за брата, и за любимого, и за сыновей, человек!
- Послушайте! Просто выслушайте меня...- попытался возразить Пролиан. - Король на вашей стороне, он хочет помочь вам! Инквизиторы силой навязали ему свою волю! На кону была судьба Нерклота, они грозились войной... Вы должны понять, что это значило бы для нас всех. Его величество не желал вам зла, и не дозволял инквизиторам бесчинствовать. Вам ведь нужна помощь, и кто как не король способен вас спасти? Он знает, что вы готовили дворцовый переворот под предводительством Мордрауга, но поглядите, чем это...
- Заткнись тварь! - срывающимся голосом прошипела эльфийка, подойдя к человеку так близко, что её лицо почти касалось лица камергера. - Если бы кто-то и готовил переворот, то не мы! Никаких заговоров не было, никакой Драуг нам не известен! Что это вообще за имя такое идиотское? А если бы всё и было так, как ты тут нам пытаешься солгать... - она замолкла, тяжело дыша и глотая слёзы, а затем сорвалась на крик: - то при чём тут те, кого это не касалось?! Мою родню у меня на глазах повесили просто так, без повода! Слышишь, ты, толстосум?! Если бы ты знал, что я пережила за эти дни, что со мной творили инквизиторы! А теперь ты сидишь тут, и ещё имеешь наглость заявлять, что это мы злодеи и ублюдки? Если бы ты, мразь, не был ценен, как владелец информации, я бы прямо сейчас вырвала твой мерзкий язык! Выцарапала бы твои глазёнки!!
- Успокойся, Илле. - отвёл её в сторону эльф, прижимая рыдавшую эльфийку к себе и гладя её по голове. - Это же всего лишь человек.
- А пока, чтобы не искушать её, я тебе хавань завяжу. - подошёл к Пролиану гном, держа в руке длинный грязный лоскут ткани.

За то время, что Пролиан провёл в компании нелюдей, он понял, что всё же лучше бы тот удар по голове оказался смертельным. Перед ним были отчаявшиеся и обезумевшие существа, замкнувшиеся в себе, потерявшие всякую надежду и никому не доверяющие.
Самым нормальным из троицы был эльф Гвиаль. Несмотря на то, что инквизиторы вдоволь поиздевались и над ним, и над его родными, этот эльф не утратил способности трезво рассуждать, и был удивительно спокоен и сдержан. Вскоре Пролиан понял, что если бы не Гвиаль, то его убили бы сразу на месте. Впрочем, благодарить его за это было делом весьма сомнительным.
Дело в том, что гном, которого звали Ури, промышлял каннибализмом и поеданием трупов. Скорее всего, этим же питались и остальные, но не выставляли подобное напоказ. Еды в квартале не было, и нелюдям приходилось питаться тем, что валялось на улице. Именно гному, если судить по разговорам троицы, после допросов должен был достаться Пролиан. Камергер лично смог удостовериться в ужасной личности бородача, когда тот вскоре притащил с улицы разлагающийся труп, на глазах Пролиана разделал мёртвое тело, и стал, громко чавкая, поедать сырое полусгнившее мясо. Королевского камергера долго и сильно рвало сквозь повязку.
В соседней комнате, которая всегда была закрыта и в которой царили тишина и кромешная тьма, обитал ещё один таинственный знакомец троих его похитителей. Неизвестного обитателя комнаты звали Ноймэ, и, как Пролиан догадывался, с этим существом лучше было не встречаться. Ноймэ был то ли болен, то ли полностью безумен, но вёл себя тихо: из комнаты не было слышно ни звука. И это пугало ещё больше.

Когда с его рта сняли повязку, отчаявшийся Пролиан уже решил рассказать всё, что он знал, поскольку жить ему всё равно оставалось недолго, а испытывать муки он не хотел. Сидеть связанным на стуле - не самая приятная вещь. Но гораздо хуже и тяжелей было просто находиться здесь, в разваливающемся квартале, с обезумевшими, практически сломленными нелюдьми, всей душой ненавидевшими его. Их поведение, общение между собой, даже их лица и жалкий вид - на всё это было слишком тяжело смотреть.
Гвиаль и Илле отвязали его от стула, но руки освобождать не торопились.
- Пора тебе познакомиться с Ноймэ. - сказал Гвиаль, подводя человека к двери в комнату. - При нём твои сородичи выкладывают всё, как на духу.
У Пролиана в горле встал ком, он уже предчувствовал страшные пытки в лапах чудовища, хотел рассказать всё здесь, без насилия. Договорить ему не дали, а просто повели к таинственной жуткой комнате. Представилось, что там внутри сидит нечто огромное и ужасное. Тишина оттуда била по нервам. Быть может, там окажется даже оборотень, о котором судачили, будто он рыскает по ночам в городе... Эльфы вошли туда вместе с ним, а Ури остался караулить у двери.
Когда Илле зажгла свечу, Пролиан со смесью удивления и облегчения увидел таинственного обитателя комнаты. Ноймэ оказался всего лишь эльфом, измождённым настолько, что походил на скелет, обтянутый кожей, со светлыми, почти белыми волосами и невероятно тяжёлым взглядом. Он лежал на широкой постели, на его груди, видной из-под расстёгнутой рубашки, зияли страшные, совсем свежие шрамы. Но ещё ужаснее было другое: Ноймэ был в постели не один. Рядом с ним лежала мёртвая девушка в красивом белом платье, забрызганном засохшей кровью. Как ни странно, труп ещё не начал разлагаться, хотя, судя по всему, эльфийка была мертва уже достаточно давно. Ноймэ нежно обнимал тело, иногда слабо поглаживая труп по голове тонкими дрожащими руками.
- Познакомься, человек, это Ноймэ. - сказал Гвиаль. - А это его подруга Ноэтиль.
- Тс-с-с! Моя красавица спит! - зашептал Ноймэ, испуганно вытаращив светлые глаза, в которых вряд ли ещё остались крупицы рассудка. - Она всё время спит... Так сладко... Так красиво... Не разбудите её!
- Он сошёл с ума после того, как твои собратья-люди на его глазах убили его единственную любовь. В ту самую ночь, когда вы напали на нас, у них была свадьба. - злобно шепнула Пролиану Илле. - Будь с ним учтив, иначе даже мы не сможем защитить тебя от него. Поверь, в ярости Ноймэ может многое, несмотря на свой вид.
- Приветствую тебя, адамен. - тихим голосом сказал Ноймэ. - Тебе нравится моя Ноэтиль?
- Д... да... Она очень... очень красива... - выдавил из себя Пролиан, белый как мел.
- Я тоже так считаю. Она - прекраснейшее создание! - с этими словами эльф поцеловал мёртвую девушку в синие губы. - Ей приятно!
- Сейчас мы будем задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать. - произнёс Гвиаль, обращаясь к человеку. - Если вдруг ты не захочешь говорить, или станешь укрывать от нас информацию, - тут его голос перешёл в шёпот и Гвиаль склонился к самому уху Пролиана. - то нам придётся сообщить Ноймэ, что ты был одним из тех, кто... хм-м... Сильно обидел его дорогую красавицу в ту злополучную ночь.
Пролиан кивнул, поочерёдно глядя на эльфов и гнома в дверном проёме.
- Что замышляют инквизиторы? - спросила Илле.
- Я не знаю, я ведь не инквизитор. - сказал Пролиан, но безмолвный знак Гвиаля, указавшего взглядом на ласкающего мёртвую девушку Ноймэ, заставил его продолжить. - Ну, вряд ли вы их сейчас интересуете. Они ждут подкрепления из других городов и планируют организовать поиски тех чудовищ, что бродят по городу и убивают их товарищей и гвардейцев. Вот их главная проблема сейчас.
- Нашёлси же ж какой-то храбрец и на вас! - услышав последние слова, довольно пробормотал Ури.
- Это всё, что я знаю! - добавил Пролиан. - Инквизиторы не распространяются о своих планах простым гражданам. Даже принцу Фальстафу они почти ничего не говорят.
- Поиски... - задумался Гвиаль. - Значит, именно этих загадочных убийц они постоянно тут выискивают...
- А что этот твой король? - спросила Илле.
- Король болен. Вампир Мордрауг совершил на него покушение в ночь восстания. Когда вы штурмовали замок, злодей пробрался в королевские покои и пронзил его величество мечом. Сейчас, хвала богам, он поправляется, но навсегда останется недвижим... Фактически, правит теперь его сын, Фальстаф. Но Инквизиция ставит себя выше королевской власти и творит, что вздумается. Его величество же очень недоволен действиями Инквизиции и желает помочь вам, объединиться и, как он сказал, защитить нашу общую родину. Поймите, он не мог ничего предпринять, потому что был при смерти. Но он уже идёт на поправку, и хочет помочь...
- Если городом правит Инквизиция, чем нам сумеет помочь полумёртвый старик? Своей скорой смертью? - прошипела Илле.

Допрос шёл довольно долго, эльфов интересовало, в основном, не грозит ли им опасность и чем заняты инквизиторы. Пролиан отвечал честно о том, что знал, пару раз припугиваемый вероятным нападением Ноймэ. Он по-прежнему пытался достучаться до них предложением о переговорах, но тщетно - эльфы будто не слышали его. Фразы о лояльности нелюдям и осуждении Инквизиции ни к чему не приводили.
- Да уж в нашем-то обществе точно осуждаешь, шо те ишо-то остаётса? При мне тут один из крестов на коленях уверял, шо он любит ельфов и гномов, и никакого вреда им никада не делал. - заметил Ури. - Кстать, немного напоминал баранину.
- Какая же ты красивая, Ноэтиль! - в свою очередь шептал Ноймэ своей мёртвой подруге. - Помнишь нашу свадьбу? Сколько ужаса, сколько боли, сколько страданий... Но они не смогли нам помешать, да, милая? Да, теперь мы снова вместе, и скоро я вновь обрету тебя и услышу твой звонкий смех, любимая! Она проснулась. - обратился он к остальным. - Тебе не слишком светло? Нет?
Горячечный бред спятившего эльфа и его вид рядом с мёртвой невестой сводили с ума, нервы камергера были на пределе. Будучи удерживаемым эльфами, он отметил, что даже они сами нервничают, находясь в этой комнате.
- Ты говорил, что знаешь, как выбраться из этого проклятого города? - наконец спросила Илле.
- Из кварталов. Я могу тайком провести вас к замку... В замке есть множество потайных ходов. Мы поговорим с королём, он знает, что делать и поможет вам! - радостно произнёс Пролиан. - Быть может, он даже укроет вас в замке.
- Тебе уже было сказано - отбрось глупые мысли уверить нас в своих словах о замке и короле. Мы прекрасно понимаем, что это уловка крестов, дабы выманить нас отсюда. Вы, люди, решили, что мы идиоты, и поверим в эту чушь. Только вот кто из нас больший идиот - не тот ли, кто считает таковыми всех вокруг себя, стараясь их в этом убедить? Мы не пойдём никуда, кроме дороги, ведущей прочь из города. - сухо сказал Гвиаль.
- Я останусь со своей Ноэтиль. - произнёс Ноймэ. - Я хочу дождаться её полного пробуждения.
Он повернулся к Ноэтиль, приподнял её юбку и развязал верёвку на своих штанах, висящих на костлявых бёдрах.
- Вернёмся к вопросу. - сказал Гвиаль. - Старайся не обращать на них внимания. Ноэтиль, знаешь ли, временами стесняется постороннего присутствия. Итак, есть ли способы покинуть город?
- Если вы отказались от моего предложения, то остаётся лишь один, какой я знаю. - Пролиан изо всех сил прижался к стене, зажмурив глаза, но душок гниения плоти предательски витал в комнате, а Ноймэ издавал какие-то страшные утробные всхлипы. - Но пытаться прорваться к воротам через стражу и инквизиторов - это самоубийство. К тому же ворота закрыты, и вы, скорее всего, погибнете, даже не успев отпереть их, если вам повезёт вообще до них добраться. Ведь стража выставлена и вокруг кварталов.
- По-моему, он врёт. - нервно хмыкнула Илле.
- Я говорю чистую правду! - взвизгнул Пролиан, пытаясь не слушать тихих стонов Ноймэ.
- Если нужно, я могу помочь. - сказал Ури, подходя ближе. - Шо тебе меньше жалко - руку или ногу?
- Нет! Пожалуйста! - взмолился человек. - Я правду говорю: не знаю я больше никаких выходов из города! Клянусь! Иначе сам бы давно уехал отсюда! Сами посудите!
- Гляди-ка, побелел ровно статуя! - хохотнул Ури.
- Или он действительно говорит правду, или очень хорошо её скрывает. - задумчиво произнёс Гвиаль.
- Я склоняюсь ко второму варианту. - сказала Илле.
- А я жрать хочу - мой ужин уже кончился. Скоро завтракать. - нахмурился гном.
- Вопросов больше нет, Илле? - спросил Гвиаль.
- Кажется, нет. - пожала плечами эльфийка. - Что-то быстро всё прошло. И безболезненно... Обычно ваш брат тянет время до последнего, ничего не рассказывает... Даже при Ноймэ. А тут всё так скоро разрешилось... Вот что, пожалуй, ты свободен, человек. Возвращайся к своему королю, или пытайся удрать из города - дело твоё. Это подарок за твою честность.
Гвиаль развязал Пролиану руки. Тот удивлённо взглянул на Илле - она, как ни странно, улыбалась, хотя глаза её по-прежнему были холодными и злыми в свете свечи. Эльф выглядел спокойным, а Ури фыркнул, развернулся и вышел прочь из комнаты. Ноймэ уже закончил свой жуткий ритуал, и теперь снова лежал на спине, обняв труп и хрипло дыша.
- Идём. - сказал Гвиаль, подталкивая Пролиана к выходу.
Когда все вышли из комнаты, Илле нервно заперла за собой дверь.
- Ты свободен. - раздражённо повторила она, жестом указывая на выход. - Пшёл вон!
Пролиан, не веря своей удаче, взглянул на всех троих. Затем он улыбнулся.
- Спасибо! Большое спасибо! - растроганным голосом проговорил он. - Король поможет вам, честное слово! Спасибо! Теперь мы хотя бы знаем, что переговоры возможны. Я... Я вернусь, и мы сможем договориться. Теперь я знаю, что вам можно доверять, и хочу, чтобы вы доверяли мне. Поэтому я вернусь, обязательно вернусь. Я вытащу вас отсюда, во что бы то ни стало! Спасибо, что поняли, спасибо, что пощадили!
"Зачем я им сказал, что вернусь?" - про себя подумал он. - "Видимо, от радости... Бежать отсюда надо, бежать со всех ног! Они же безумны и смертельно опасны!"
- Не благодари. - махнул рукой Гвиаль. - Ступай.
Пролиан повернулся к выходу из жуткого дома и сделал несколько шагов вперёд, когда тяжёлый топор врезался ему в спину между лопаток. Удар был меток и точно рассчитан - человек умер мгновенно, почти не почувствовав боли. Боги услышали мольбу камергера.
- Вот и едой запаслись! - облизнулся Ури, вынимая из упавшего тела свой топор.
- Глупо всё это. - хмыкнула Илле, по-прежнему хмурясь. - Провести простака таким образом...
- По крайней мере, он умер счастливым. - сказал Гвиаль. - Сейчас это невероятная роскошь.


- Значит, не явился ни один из злодеев? Не стал спасать девку сию? - задумчиво повторил Ирдес, стистнув пальцы.
- Никаких происшествий, если не считать того свихнувшегося гоблина на рынке. - мрачно ответил Балер. - Они могли затаиться на время, или виной всему был дождь... Можно много всякого напредполагать, вот только это бессмысленно. Меня всё больше злит эта их неуловимость. Мы прочесали все кварталы нелюдей, разве что развалины по кирпичику не разобрали. Мы исследовали окрестности города, проверили крестьян у реки, проводили дознания пленных и тех, кого ловили в кварталах. Ничего. А этой ночью, вопреки ослабленной охране под стенами, вопреки меньшему количеству патрулей и показательным казням в квартале, никто не появился!
Процедив последнюю фразу, рассвирепевший рыцарь яростно впечатал кулак в деревянную стену с такой силой, что доски треснули.
- У нас достаточно пойманных, раненых и больных нелюдей, кои неспособны пригодиться более, дабы повторить попытку сию ещё несколько раз. - умиротворяюще заметил епископ. - Ничто не даётся тебе в одночасье, брат Балер. Ты молод и горяч, но нынче настало время испытаний. Обуздай пыл свой, наберись терпения, и Всевышний вознаградит твоё смирение и труд твой Сегодня желаю я лично посетить крестьян, что близ реки обитают, и потолковать с ними. В моё отсутствие надлежит тебе и братьям нашим подготовиться к опустошению кварталов нелюдских.
- Прости? - Балер был несказанно удивлён таким приказом.
- Кварталы закрытые с каждым днём всё опасней. - пояснил Ирдес. - Опасны они для люда здешнего, ибо злоба и ненависть копятся внутри нечестивых тварей, что оказались заперты. Но сверх того - опасны кварталы сии грязью да нечистотами, трупами смердящими, да сыростью осенней. Коли оставить всё, как есть, заразу породит в себе то место, и выплеснется она на весь город. Надобно пресечь подобное. В ближайшие ночи после опустошения продолжайте казнями да девкой врага выманивать, а я тем временем потолкую с королевскими особами насчёт дел наших дальнейших.
- Как тебе будет угодно. - кивнул Балер. - К твоему возвращению всё будет готово.
- Не торопитесь. - поднял руку епископ. - Ибо начнём мы дело наше правое лишь на рассвете. Идём же, оповестим войско о делах грядущих.


Вечерело. Погода по-прежнему была гадкая, моросил лёгкий дождь и временами промозглый ветер норовил одарить горожан простудой.
Неспешно двигаясь верхом на лошади по Викеру, Ирдес в сопровождении дюжины инквизиторов направлялся к королевскому замку. Едва прибыв из поселения за городскими стенами, он решил не откладывать дела в долгий ящик, и сразу же поговорить с принцем-регентом о судьбе разрушенных кварталов.
Поездка выдалась удачной - крестьяне, наслышанные об ужасах, творящихся в столице, приняли его с братьями как героев, и с интересом собрались на проповедь. Это было хорошо. Сила Всевышнего и его слуг постепенно росла в этом порочном королевстве, а прочие культы забились по углам, не в силах ничего противопоставить инквизиторам. Что было правильным решением. А уже очень скоро ни один из всех этих гнусных культистов не сможет избежать правосудия.
За годы службы в Инквизиции, Ирдес побывал во многих странах и городах, но нигде ещё вера во Всевышнего не оказывалась столь слаба, как в Нерклоте. Это было большим допущением, но и его можно было понять - Нерклот не из тех королевств, до которых можно легко добраться, не решив всех дел с окружающими Зиран государствами. Однако с каждым днём в церковь Инквизиции приходило всё большее количество людей, и все усердно молились. Они были напуганы, и, разумеется, искали помощи, защиты и совета у тех, кто показал в прошедшие дни свою силу и активно собирал людей под своим знаменем.
Вечерний город медленно темнел, начинали зажигаться уличные факелы, в окнах домов разливался свет от свечей. Лишь одно место чернело в постепенно оживавшей столице - кварталы нелюдей. В них, в полной разрухе, грязи, холоде и голоде, продолжали доживать свои жалкие жизни некоторые представители своих народов. Те, кто не сбежал и чью вину пока что доказать не удалось, оказались взаперти в своих полусгоревших жилищах и ждали своей участи. Обычно их ловили и использовали как рабочую силу. Однако ни торговли с ними, ни какой-либо помощи от викерцев-людей мятежники не получали.
Горожане-люди не ходили на ту часть города, да и инквизиторы старались лишний раз не появляться там - казнённых и повешенных никто не снимал и не убирал мусор и грязь, так что запах разлагающейся плоти был просто отвратительным. Самим нелюдям снимать и хоронить покойников запрещалось. Любого, кто посмел совершить подобное, надлежало казнить, либо, при относительной удаче, он становился рабом и выполнял грязную работу по городу. На деле же, если инквизиторы видели пустующие виселицы, они без суда и лишних разговоров забирали с собой тех, кто обитал в ближайших к пустующему месту казни домах, обязательно вешая кого-то из пойманных - в назидание остальным и, заодно, чтобы столб не пустовал.
На месте этих кварталов Ирдес хотел создать новые улицы для людей, восстановить рынок и поставить ещё одну часовню, а быть может, и целый храм. Однако это были пока лишь мечты. Епископ вспомнил нежелание Густава принимать их закон, затем всплыло в памяти сокрытие королём нежити, выдавая ту за свою телохранительницу...
Ирдес вернулся в раздумьях к словам Балера о том, что неплохо бы поставить в Нерклоте наместника. Хотя, скорее всего, молодой рыцарь, как обычно, старается не ради блага Инквизиции, а для того, чтобы снова возвысить своё положение. Уж не королём ли он теперь решил стать? Высоко взял, однако... Честолюбия этому дворянскому отпрыску не занимать. Как бы не упал случайно с такой высоты.
С самого своего знакомства с Балером, Ирдес чувствовал к нему некоторую неприязнь, в основном, из-за больших амбиций и высокомерия юноши, столь быстро дослужившегося до звания командира одного из отрядов Ордена Креста. Однако епископ признавал, что без этого выскочки Инквизиции в своё время тяжко бы пришлось, Балер был очень хорош как лидер и полезен как воин. Благодаря своим силе, боевому мастерству и харизме, он был незаменим в походах, его рыцари прекрасно выполняли свои обязанности, и Ирдесу с его монахами очень повезло, что отряд Балера решено было прикрепить именно к братии, следующей в Викер.

Стража на воротах пропустила его без препираний - он появлялся здесь часто, и охранники уже знали, что он - руководитель отряда инквизиторов. Ирдес вошёл во дворец и огляделся. Слуги сновали туда-сюда, подготавливая один из залов к королевскому ужину. Это было весьма кстати: епископ успел проголодаться. За ужином как раз можно было спокойно обсудить планы насчёт кварталов и прощупать обстановку в королевской семье.

Беседа с Фальстафом прошла удачно, принц принял во внимание веские доводы епископа, и одобрил предложение по ликвидации кварталов. Также он обмолвился о том, что его отец нынче чувствует себя куда лучше, что заинтересовало Ирдеса. По окончании ужина, епископ попрощался с присутствующими, однако, выйдя из зала, не спешил покидать замок, стушевавшись возле колонн и выждав некоторое время. В поздний час здесь оставались лишь гвардейцы, да слуги короля, которые сейчас убирали со столов и готовили своих господ ко сну. Уверившись, что на него никто больше не обращает внимания, инквизитор прошествовал во внутренние покои замка и поднялся на второй этаж.
Медленно шагая по тёмным коридорам, освещаемым факелами, и с любопытством рассматривая висящие по стенам гобелены и стоящие рядом доспехи, епископ надеялся, что и теперь удача не отвернётся от него. Вокруг было тихо, коридоры пустовали, однако стоило по-прежнему соблюдать осторожность. Он не должен быть обнаружен никем, кроме...
- Потерял что-нибудь? - услышал он вкрадчивый голос за спиной.
Ирдес резко обернулся, попутно схватившись за рукоять своего меча, и увидел перед собой королевского колдуна. Со времени их первой встречи, тот отпустил бородку, дабы скрыть шрамы на щеке и под губой, оставленные на его лице оборотнем.
- Ну? - поинтересовался Алитер.
- Разыскивал тебя. - ответил епископ.
- В такое-то время? - ухмыльнулся колдун. - Что может понадобиться тикванской крысе от меня? Не в ваших правилах убивать колдунов по ночам в их обители.
Ирдес внезапно почувствовал боль в голове, как будто невидимая рука прогнула внутрь его лоб и проникла сквозь череп, водя пальцами по мозгу. Тошнота подкатила к горлу, в глазах потемнело, стало тяжело дышать, а голова вот-вот готова была лопнуть от давления в ней. Через несколько мгновений всё кончилось, и побледневший инквизитор упал на колени, тяжело дыша и держась руками за голову. Боль постепенно прошла, но осталось очень неприятное ощущение, словно кто-то грубо ощупал всё его естество. Подняв взгляд, Ирдес увидел довольное лицо Алитера, возвышавшегося над ним.
- Недурно. Очень интересные мысли. - сказал колдун. - У тебя пытливый ум. Безжалостный, фанатичный, но эгоистичный. Ты безумец, конечно, но в наше время никто не может поручиться за здравость собственного рассудка.
- Что... это... - прохрипел, сплюнув, Ирдес.
- Чтение мыслей. Правда, без обезболивающего заклинания и довольно бесцеремонное.
- Ах ты... - негодующе прорычал Ирдес, схватившись за меч.
Алитер вытянул вперёд руку, и епископ почувствовал, что клинок намертво засел в ножнах. С яростью он взглянул на колдуна.
- Если тебе ещё не надоело играться и строить из себя благородного заговорщика, я подожду. - улыбнулся Алитер. - Ты ведь хотел поговорить. Я сделал тебе одолжение касаемо траты времени на объяснения. Теперь мне ведомы твои помыслы. Мне нравится то, что ты хотел предложить. Учитывая весь твой план, разумеется. Пойдём в мою башню, обсудим детали. - насмешливо бросил он, направившись по коридору налево от королевской спальни. Рекомендую не отставать, коль скоро мы пойдём в обход следованию часовых. Ты ведь не хочешь быть причиной их смерти?
- Смерти? - недоумённо покосился на колдуна Ирдес, поднимаясь.
- Разумеется. - насмешливо бросил тот. - Они испустят дух от смеха, встретив инквизитора в компании колдуна.

От места обитания Алитера епископа передёрнуло. Кругом была одна магия, ею пропиталось здесь всё - каждый кирпич, каждая доска комнаты. В комнате громоздились столы со множеством склянок и зелий, шкафы, забитые толстыми и пыльными фолиантами и свитками, а стены были изрезаны и окрашены огромным количеством рун, магических печатей и надписей. С потолка на цепочках свисали амулеты и оправленные в металл драгоценные камни, мерцая потусторонним светом. Казалось, что только пол, устланный коврами, был нетронут всем этим мракобесием, но стоило присмотреться - и на коврах проступали надписи и круги с вписанными в них формулами и фигурами. Всё это настолько противоречило законам и порядкам Инквизиции, что Ирдес, возмущённый здешней обстановкой, даже подумал, что, пожалуй, так и выглядит преисподняя, разве что здесь не хватало гигантских кострищ и криков грешников. Инквизитор не стал скрывать отвращения, и решил остаться стоять у двери, на случай, если колдун решит проделать с ним ещё какую-нибудь гадость.
- Присаживайся, если пожелаешь. - указал на резное кресло Алитер, усевшись в такое же неподалёку. - Я вижу, тебе не по нраву мои покои. Вполне объяснимо. Значит, ты желаешь покончить с Густавом раз и навсегда... План у тебя действительно хорош. Вплоть до деталей насчёт принца. В первую очередь, он хорош уже тем, что мощь Инквизиции и её влияние повсеместно таково, что вы можете почти безбоязненно творить, что вам вздумается, не считаясь ни с кем. Однако ты - не из прямолинейных. Ты игрок. Игрок в честную ложь, любитель подтасовки фактов и преобразователь истин. Скажу без утайки, я впечатлён тем, что в Инквизиции служат люди вроде тебя. Вы идёте правильным путём к сердцам и умам народов. Убить монарха у всех на глазах, и, пригрозив оружием, сказать, что тот сам закололся - это варварство. В этом мы с тобой схожи. Такими методами можно лишь запугать новых подданных... Или паству. А страх не породит любовь, в том числе народную. Куда умнее пугать их чудовищами извне, давать защиту и подрывать авторитет власть имущих. Ты получишь испуганных, но верных тебе последователей. Верных тебе больше, нежели собственному правителю.
- К чему клонишь ты? Коли намереваешься ты убить меня, колдун, отводя подозренья и бдительность мою речами своими, то знай - я всегда начеку. Более того, сообщил я братьям, куда иду, и ежели отдам Всевышнему душу свою, они отомстят! - сказал Ирдес.
- Лжёшь. - покачал головой Алитер. - Ты никому ничего не говорил. И это правильно, причём для нас обоих. Вряд ли твои прихвостни оценят рвение епископа встретиться с колдуном... Продолжим о цели твоего визита. При всей моей неприязни к вашей секте, я одобряю твой план и готов предоставить помощь. Даже в той мелочи с кварталами, о которой ты хотел попросить.
Ирдес не поверил своим ушам. Он предполагал, что колдуна придётся принуждать к сотрудничеству или шантажировать, но он никак не ожидал, что тот столь быстро согласится предать своего благодетеля.
- Скажу откровенно и не таясь: с самого моего появления в замке в качестве личного волшебника монархов Нерклота, я терпеть не мог здешнюю правящую династию. - зевнул Алитер. - Попадались, конечно, среди них такие, кто был достаточно неплох, но в целом... Отец Густава, Пауль, уж на что был дурак - всё о благосостоянии народа пёкся, и в итоге растранжирил полказны. А сам Густав - тряпка тряпкой, безвольный избалованный идиот. Его братья были чуть лучше, но, как видишь, Густав своим примером доказал, что дуракам везёт.
- Отчего же ты до сих пор здесь? - спросил Ирдес.
- У меня хорошее жалование, на которое глупо жаловаться, уж прости за капамбур. - ответил колдун. - Но то, как владыки Нерклота растратили весь потенциал своего королевства, удручало меня. Это может показаться смешным в нынешние времена, но когда-то Нерклот мог легко завоевать Гриэдван, вновь вернув себе земли... Амбиции, инквизитор. Они были и есть у меня, но род королей Нерклота лишён их начисто. И, возвращаясь вновь к твоему вопросу о моём здесь обитании, меня держит здесь здравый смысл. Я бы с радостью переметнулся к более сильным теперь гриэдванцам, но они - любители чистоты народа, без изьянов, и не терпят у себя ни магов, ни нелюдей, ни кого-либо ещё, отличающегося от простого человека. Я бы ушёл в Зиран - королевство, нынче буквально распираемое силой и влиянием. Но Зиран, сам знаешь, тесно союзничает с Тикваном, а это значит, что я бы отправился навстречу собственной смерти или в отвратную кабалу при Магической Академии. Поэтому я здесь. Недовольный, старый, ворчливый, никому не нужный, но живой и с хорошей оплатой своих услуг.
Алитер немного помолчал, глядя на собеседника. Тот по-прежнему жался возле дверного проёма, но слушал его внимательно.
- Когда этот дурень Густав приволок в замок вампиршу, а она посадила его на трон, чаша моего терпения переполнилась. - продолжил колдун. - Я долго строил планы, как избавиться от него. Да и от его детишек тоже. Но это крайне сложно - заполучить расположение горожан столицы, когда ты терпеть не можешь все эти тупые простолюдинские рожи с их примитивным умишком, одним на всех. Когда король окружён толпой раболепствующих маразматиков и гедонистов... Когда ты умеешь манипулировать, но у тебя нет союзников, способных обеспечить тебе помощь, поддержку и репутацию. Вы очень удачно явились сюда - вампиры доконали старика, а его не в меру вспыльчивый сынок пляшет под вашу дудку. Последние два дня Густаву, вроде бы, лучше, но я могу исправить этот нюанс.
- Яд? - прищурился Ирдес.
- Можно и так. Можно просто магическим вмешательством остановить сердце или изуродовать мозг... Хотя, что там уродовать, м? А можно просто монотонно пенять ему на все его провалы и итог его правления. Он впечатлителен с детства, а сейчас этим можно воспользоваться и спровоцировать приступ. Так я и хотел поступить, хотя и не знал, как ваша орда отнесётся к этому. Итак, тебе нужна народная поддержка... Пусть ты уже полгорода обратил в свою веру, ты для них чужак. Они будут верить в вашего божка, пока ты успокаиваешь их, и своей армией внушаешь силу и уважение. А эти качества скоро иссякнут, если кровососы продолжат свои ночные выходки: память людская коротка и избирательна. Отвернуться от Густава они должны сами. Поэтому я берусь поправить его здоровье, вылечив его до определённой степени. Не знаю, хватит ли мне жалости на то, чтобы он снова ходил, но... По крайней мере, ему не станет хуже при моём наблюдении. Затем, как ты и хочешь, я распространю слухи по городу о том, что злобные твари, что рыскают по ночам и убивают людей, есть слуги Густава.
- И как же собираешься ты пустить сей слух? Сам пойдёшь по улицам? Ты ведь сказал...
- Оставь детали мне. Крестьянин скорее поверит на слово крестьянину, чем колдуну, вельможе или чужеземному воину, будь он даже священником. Ты останешься доволен, обещаю.
- Надеюсь на то, колдун.
- Ты же, как и хотел, будешь намекать пастве о том же самом, обеспечив мне, своего рода, поддержку. Тогда народ, увлечённый обсуждением ситуации и домыслами, постепенно переключит своё внимание с ваших неудач на Густава. Вполне объяснимо, почему Инквизиция не может поймать убийц - ведь чудовища служат королю и он укрывает их. И дело будет сделано.
- Гм... Звучит обнадёживающе.
- Вдобавок, если неожиданно народ всё же решит пожалеть Густава, я могу навести морок, чтобы толпа была безжалостна. Но это вряд ли потребуется, если ты и твои люди сыграете так, как надо.
- Хитёр ты, колдун. Считай, что договорились мы о помощи взаимной.
- Ещё нет. Мне нужны гарантии, что после этого ты не предашь меня, инквизитор.
- Гарантии? Слово моё - слово Тиквана.
- Я знаю цену словам инквизиторов, особенно тикванских. Ты обеспечишь мне неприкосновенность на бумаге, со всеми печатями.
- А ежели нет? Могу ведь я действительно отправить тебя на костёр очищающий.
- Не забывай, что сейчас ты не у себя, а у меня дома. Я тоже могу отправить тебя на костёр. Магический. Причём прямо сейчас. Ты напишешь документ, по которому я являюсь неприкосновенной личностью для всей вашей братии. Взамен - моё содействие.
- Согласен. - подумав, ответил Ирдес.
- В таком случае, заверим наш договор рукопожатием. - Алитер поднялся с кресла, и, подойдя к инквизитору, протянул руку.
Епископ ответил на рукопожатие, но едва их руки сомкнулись, как синее свечение образовалось вокруг их ладоней. Ирдес отдёрнул руку, и уставился на своё запястье. Прямо под ладонью, на тыльной стороне руки отпечатался тёмно-синий узор.
- Что содеял ты? - воскликнул инквизитор.
- Меры предосторожности на случай, если ты вдруг разорвёшь нашу сделку. - ответил Алитер. - Неважно, будут ли это нанятые кем-то убийцы, или Инквизиция ... Если со мной что-то случится, этот магический знак даст о себе знать. Поверь, лучше тебе не хитрить и делать всё по-честному. Иначе всё, что ты решишь сделать со мной, познаешь на собственной шкуре. Так что тебе ПРИДЁТСЯ меня охранять, если ты всё ещё хочешь жить. Теперь можешь идти. Вскоре я свяжусь с тобой. Выход на улицу найдёшь, надеюсь?
Ирдес смерил нового союзника взглядом, полным ярости, и вышел прочь. Эта проделка колдуна мигом испортила ему настроение, заставив забыть всё хорошее, чем наградил его Всевышний за этот день.
- Что ж, похоже, мой час настаёт. - улыбнулся Алитер, возвращаясь в кресло. - Сначала трон, а потом - почему бы и нет? - и Инквизиция. И, кажется, облапошить этого дурака окажется проще простого.

Ирдес проснулся ещё до рассвета, и сразу же испуганно взглянул на своё запястье. На правой руке синел узор, оставленный Алитером. Значит, это ему не пригрезилось... Выругавшись про себя, епископ встал с кровати и, сложив руки крестом, помолился.
Быстро позавтракав и спустившись на первый этаж, он обнаружил ожидающего его Балера.
- Я искал тебя вчера весь вечер, Ирдес. После долгой вчерашней службы твои инквизиторы так и не смогли передать тебе новости. - сказал хмурый рыцарь.
- В замке королевском пребывал я. - вполголоса ответил тот. - Проверил тамошнюю обстановку и, тебе интересно будет узнать о том, заручился некоторой поддержкой со стороны лица, приближённого к королю.
- Значит, король всё же признается в сговоре с тёмными силами? - настроение Балера заметно приподнялось.
- Скорее, чем ты мнишь себе. - заверил его Ирдес. - Однако, и здесь свои преграды имеются.
- Какого рода?
- Тот, кто помогает нам в деле нашем - колдун. Есть у него свои требования к нам.
- С его требованиями мы разберёмся. - фыркнул Балер. - Главное, пусть поможет.
- О чём желал ты сообщить мне, коли разыскивал вчера?
- Прошлой ночью мы повторили попытку выманить оборотня или кровососов. Безрезультатно. Это уже действительно необычно. Помимо этого, всё уже готово к тому, что ты назвал очищением кварталов. Все мы ждём твоего приказа. Да, и ещё. Пришла весть от наших братьев с востока королевства. Они успешно выполнили свою миссию, и движутся сюда. Их немного - большая часть осталась в местных городах - но пополнение наших рядов будет весьма кстати.
- Славно. К сему времени всё случится, и для успеха в деле нашем останется лишь решить проблему с ненавистными врагами людскими.
- В любом случае, кажется, дела начинают налаживаться, не так ли, Ирдес?
- Молю Всевышнего, что так оно и есть. - вздохнул епископ, поправляя перчатки на руках. - Идём же.


Когда-нибудь это должно было случиться. За ними должны были прийти, и они бы дали достойный отпор и погибли, стараясь продать свою жизнь подороже. Но всё произошло не так. Какая-то жестокая насмешка судьбы, или что-то в этом роде...
Илле проснулась от того, что Гвиаль осторожно тряс её за плечо. Эльф знал, что она едва сохраняет здравый рассудок, что сон - единственная радость и роскошь в теперешнем их положении, и старался вернуть её в реальность как можно мягче.
- Илле, проснись. - прошептал он. - Началось...
Эльфийка пришла в себя. До её носа донёсся пока далёкий запах дыма, а до ушей - шум и крики. Вскочив с наваленного в кучу грязного тряпья, служившего ей постелью, она спешно схватила пару кинжалов и лук. Гвиаль, уже готовый к бою, протянул колчан со стрелами. Сам эльф держал в руках заточенную длинную палку, играющую роль копья, а за спину пристегнул два изогнутых эльфийских клинка. Выглядел он ужасно: грязный, перепачканный сажей, в рваном кафтане, с нечёсанными засаленными волосами... Впрочем, Илле тут же мысленно одёрнула себя - сама она была не лучше.
- Вчера был дождь, вот немного воды... - указал эльф на кувшин с отбитым горлышком.
Илле лишь кивнула. Взяв из своей лежанки первую попавшуюся тряпку и быстро разорвав её на несколько широких лоскутов, она смочила два из них водой. Один повязала себе на лицо, второй отдала Гвиалю.
- Ноймэ? - спросила она.
- Мне пришлось. - не глядя ей в глаза ответил эльф. - Это единственное, чем мы могли ему помочь. Он даже рукой пошевелить уже не мог... Только хрипел... Смотрел на меня. Смотрел, и смотрел, и смотрел. Не на клинок, а в глаза. Я не знаю, что он видел своим безумным рассудком, и видел ли что-то вообще... Это страшно, но...
- Я понимаю. - успокоила его эльфийка, обняв. - Так лучше, чем от огня или от рук этих... Ты молодец. Мне бы не хватило духу, а Ури бы я не позволила. Ури? - вспомнила она о гноме.
- Уже там. - кивнул эльф на дверь.
- Тогда пойдём. - Илле напоследок сжала руку Гвиаля. - Мы должны быть там, с остальными. Скорее!
Они вышли из убежища, дрожа одновременно от страха предстоящего боя и от утреннего холода. Рассвет едва забрезжил, и солнце за тучами ещё не успело подарить городу своё угасающее тепло. Впереди горели дома. Где-то там, в клубах дыма, были слышны звуки последней обороны родных кварталов. Уверенные и азартные, как на охоте, голоса людей сливались с громкими кличами нелюдей, бодрыми, но наполненными суровым фатализмом.
- Я боюсь умирать... - тихо, срывающимся сиплым шёпотом проговорила Илле.
- Мы все боимся. - Гвиаль продолжал держать её руку. - Там... там, в бою, будет легче. Надо просто выпустить... всё это, всю боль и злобу наружу. Знаешь, я просто хочу там забыться, сойти с ума как Ноймэ, чтобы не знать, не чувствовать... что я...
- Да, ты прав. - Илле шагала на дрожащих, ставших ватными, ногах, одним лишь усилием воли стараясь не рухнуть посреди пылающей мостовой на колени.
Ей хотелось сжаться в комок, исчезнуть отсюда, стать невидимкой и убежать. Только поддержка Гвиаля и разум не позволяли ей поддаться панике. Она шла на смерть, и это оказалось чертовски трудно, но это было необходимостью. Где-то глубоко внутри ещё горели огоньки мести, обиды и чувства долга перед родными и предками. Она должна быть сильной в это утро, она должна отомстить, должна убивать... Должна... Само осознание, что это - последнее утро её жизни, было невыносимым. В ушах раздавался стук собственного сердца, неровный, учащённый. Сколько раз, просыпаясь в обгорелом доме, она утыкалась лицом в тряпьё и рыдала, моля Звёздную Пряху Антариэль обрезать, наконец, нить её жизни. В минуты безысходного гнева она читала страшную чёрную молитву Нокт"Анату, Привратнику Усыпальниц, и это приносило ей немного покоя: молчаливый бог всегда приходил за теми, кто осмеливался молиться ему. И вот, когда Лунные Ножницы занесены над её нитью, и в тёмных переулках мерещится длинная чёрная тень, когда её молитвы, наконец, услышаны, отчего же она не рвётся вперёд, навстречу покою в Усыпальнице, возле своих близких?
- В бою я буду мысленно проигрывать ту музыку, что ты исполняла на арфе, когда всё было... хорошо. - Гвиаль старался немного приободрить Илле, но сам чувствовал себя препаршивейше. От постоянного недосыпа у него уже много дней была мигрень, он чувствовал себя усталым, разбитым и слабым, время от времени отчаянно подавляя подступающие к горлу рвотные позывы.
- Во всём этом кошмаре, ты ещё помнишь подобное? - горько усмехнулась эльфийка.
- Разумеется. - ответил Гвиаль. - Я... хотел бы выговориться напоследок. Всегда завидовал твоему мужу, Илле. Вы были отличной семьёй... Прости, наверно... зря я это... Прости.
- Всё уже нормально. - махнула рукой его спутница. - Я достаточно наплакалась о них. Была бы возможность теперь покинуть этот проклятый город, у нас с тобой, наверно, получилось бы... Спасибо тебе, Гвиаль, за всё. Среди этих руин, голода, издевательств, убийств... только ты помогал мне окончательно не потерять рассудок.
Впереди, сквозь пелену дыма, уже различались тёмные силуэты.
- Прощай, Илле. - сказал Гвиаль. - Скоро мы будем дома.
Они отпустили руки друг друга, и, собрав все остатки смелости, ворвались в сражение. И пока их тела вступили в последний свой бой с людьми, разум их боролся со страхом, балансируя на тонком канате сознания над пропастью небытия.


Темнозор чувствовал себя глупо. Он всего лишь хотел отыскать Мелисенту, а в итоге вляпался в такую кучу дерьма, из которой уже не выбраться. Сначала вампир, теперь демон... И, как назло, именно эти двое могут помочь ему в поисках. Но сперва приходится горбатиться...
Прошлой ночью вампиры посетили город, и, честное слово, лучше бы они этого не делали. Мордрауг вернулся настолько взбешённым, насколько подобное вообще возможно при его характере. И даже его привычная боязнь и мандраж перед Велерадом как-то улетучились. Было устроено экстренное собрание, на котором присутствовали представители беженцев, и, разумеется, четверо "любимчиков". Вампир, скрежеща от ярости клыками на весь лес, поведал, что кварталы нелюдей пусты и вновь пылают. Вокруг них начали копать ров, и теперь пора действовать - кресты должны получить по заслугам.
Обсуждение длилось достаточно долго, чтобы Темнозор принялся клевать носом, когда Велерад повесил на него задание - пробраться в квартал людей, и передать важную информацию кому-нибудь из вельмож или тех, в чьих руках имеется хоть немного власти и влияния. Но всё это было вчера, а сегодня оборотню пришлось тащиться на идиотские переговоры. С ним вместе в город снова выдвинулись вампиры, жаждущие крови. Борк также рвался пойти, но пришлось убедить старика остаться, так как он бы только мешался. - Кресты перешли грань. - заметил в который раз Мордрауг, когда они шли по полю. - Я дам им ответ их же методом. Пора переходить с гвардейцев и монахов на мирных горожан. Посмотрим, как кресты отреагируют на бунты перепуганных людей, которых они не в силах защитить...
Слушая его обиженный скулёж, оборотень лишь усмехнулся. Всё как всегда: при столкновении враждующих сторон всегда страдают не сами враги, а оказавшиеся между ними мирные простолюдины, которым, по большому счёту, вообще плевать на сам конфликт. Так было и так будет всегда.
Перебравшись через городскую стену, вампиры покинули Темнозора, отправившись искать новые жертвы, сам же оборотень, вновь приняв человеческий облик и одевшись, шёл по городским улицам, тщательно избегая патрулей. После восстания был введён комендантский час, и с наступлением ночи улицы пустели. Даже всяких бездомных, нищих, калек и попрошаек умудрялись куда-то сгонять и запирать до утра, так что сойти за бродягу или пьяницу уже не вышло бы. Что было ещё гаже - этой ночью Темнозор не заметил ни одного гвардейца в городе - патрули состояли целиком из монахов и рыцарей. Впрочем, именно это натолкнуло его на мысль, с кем можно потолковать.
Попетляв среди погружённых в безмолвие домов, оборотень наконец вышел на нужную ему улицу. Осмотревшись, он тихонько проскользнул к одному из домов, и аккуратно постучал в дубовую дверь. Это был дом начальника городской стражи Эмиля Троста, хотя и сложно было поверить в подобное. Располагался дом в обычном рабочем квартале и роскошью не отличался, несмотря на высокое звание хозяина. Трост вообще был довольно аскетичен, и даже прислугу не держал.
За дверью послышались шаги, и хриплый низкий голос поинтересовался:
- Кого принесло? Что, утром никак не потолковать?
- Боюсь, нет. - отозвался Темнозор. - Отворяй, господин начальник. На пороге стоит тот, кого ты уж точно не ждёшь.
Засов, отодвигаясь, заскрипел, и в узком проёме открывающейся двери появилось заспанное сердитое лицо пожилого мужчины, которое незамедлительно вытянулось, едва увидев незваного гостя. Оборотень же, без лишних слов, рывком открыл дверь и юркнул внутрь, тут же её захлопнув. Не дожидаясь, пока долговязый Трост совладает с подсвечником и отыщет что-нибудь тяжёлое для защиты, Темнозор прошествовал в гостиную и уселся за обеденный стол.
- Садись, разговор есть. - махнул он опешившему хозяину дома.
- Ты... Тыыы... - процедил Трост, ещё не решив, злиться ему или бояться.
- Не вздумай орать и поднимать на уши всю улицу. - заметил оборотень. - Я не для того жопу рвал, чтобы ты всё испортил. Успокойся пока, водички попей, и всё же присядь.
Вытянув вперёд найденную в углу кочергу, Эмиль Трост поставил подсвечник на камин, медленно подошёл к столу, и, не сводя взгляда с гостя, нехотя сел за противоположный край стола.
- Чего тебе? - бросил он.
- Эх, если бы мне... - вздохнул гость. - Приходится вот выполнять роль посла не слишком доброй воли. Но ближе к делу. Спасшиеся нелюди надеются образумить горожан, потому что кресты опасны и для них, и для вас.
- Образумить? - крякнул Трост. - После того, как сами подняли бучу и носились по улицам, битую неделю грабя и убивая простой люд?
- Положим, резали тогда все и всех. Ты пойми другое: зачинщики всего случившегося дерьма - кресты. Ты ведь должен быть в курсе того, как на площади рубили головы вельможам, а после прошлись огнём и мечом по кварталам.
- Я в курсе. В том числе в курсе заговора, который тут плёл твой "кузен Виктор". За которого, кстати, ты передо мной некогда поручился, припоминаешь? Кресты появились очень кстати, чтоб прогнать всю вашу шелупонь. И правильно сделали, я считаю. А теперь ты вламываешься сюда и втираешь мне какую-то дичь.
- Мой "кузен", так уж вышло, как раз хотел предупредить короля о крестах. Тикван захватывает королевства, убивает тамошних коронованных особ, и устанавливает свои порядки. Ты ведь и сам это уже заметил, м? Твоих ребят нигде не видно, кругом одни рыцари.
- Потому что твоя шайка питает к ним особую любовь по части выпивки, козёл.
- Положим, это вопрос выживаемости, и я к нему не имею никакого отношения. Это не у меня трубы сохнут без кровяки. Я тебе скажу то, что мне велели передать: "если вы не почешетесь и не выгоните из Нерклота крестов, они сделают с вашим нынешним правителем то, что вы ставите в вину Мордраугу и Совету Нелюдей". Дальше решай сам, что с этим посланием делать. Власть у тебя, какая-никакая, есть, влияние тоже. Репутация в народе у тебя тоже безупречная, так что тебя послушают многие.
- И ты, и тот, кто тебя послал - идиоты, раз решили, что я куплюсь на этот балаган из уст головореза и чудовища.
- Да мне как-то пофиг, старик. Меня выбрали языком чесать просто потому, что я на человека похож. Верить или нет - дело твоё. Судьба королевства теперь в твоих руках. Решишь забить - подпишешь королю, или кто там сейчас правит, смертный приговор. Или можешь втихаря заключить союз с беженцами, чтобы попытаться вернуть всё как было и избежать долбанутой власти Тиквана. Ну, там, жирные налоги, обязалово посещения молебнов, доносы на друзей-соседей, поиски еретиков, пытки, казни...
Трост хрипло рассмеялся.
- Ты предлагаешь союз с нелюдьми? В том числе с кровососами? С дохлыми тварями, которые убивают тут людей в городе?
- Ну, допустим, я вот оборотень. Здоровенная зверюга, не брезгующая человечиной. Что не мешало нам отлично пропускать стаканчик-другой в пивнушке. И не особо мешает сейчас вести мирный диалог, а не грызть друг другу глотки, в попытке выяснить, чья правда правдивей. Не все чудовища одинаково вредны. Кроме тех случаев, когда их выбешивают. Тот же Мордрауг никого не трогал, пока король не повёлся на байки крестов, решив его кокнуть. Ну, а теперь парню рвёт башню от вашего долбоедизма.
Начальник городской стражи вздохнул
- Ладно, слушай, чудовище луковое... По городу в последнее время ползут слухи, мол, государь промышлял чёрной магией. - произнёс он. - Простолюдины напуганы всем, что случилось за это время. И многие глуповаты. Они легко могут забыть, что упырь науськивал нелюдей на дворцовый переворот, и поверить в эту байку. Мол, сам король упыря натравливает на них, собирая души для ритуалов. Народ сейчас во что угодно готов поверить. Но ни я, ни парни не замечали, чтобы эту ебулду нес кто-то из крестов. Кресты только на проповеди всех зазывают, да бубнят там, как с ними хорошо, а без них плохо. Есть у меня подозрение, что это нелюдевых рук дело. А раз по городу спокойно разгуливать можешь только ты...
- Не могу. Кресты знают мою рожу, как свои молитвы. Сам подумай, на хрена нелюдям заморачиваться с этими бреднями? Ещё больше настраивать горожан против самих себя? Очернять королевскую семью, с которой как раз и надо договариваться? Не станет королей - власть будет в руках крестов. Нелюди всё же не совсем кретины, хоть и близки к этому. Крестов в Викере сейчас тьма тьмущая, смекаешь? Снять с одного-двух робу, и пустить по улицам. Столица - не село, где каждая рожа знакома. Ты начальник стражи, не мне тебе рассказывать о шпионаже, диверсиях и подкупах...
Хмыкнув, оборотень поднялся из-за стола.
- Бывай, старик. Я ещё, может, заскочу как-нибудь за ответом. А ты пока обдумай, что я тут сказал.
- Обдумаю. - нехотя кивнул Трост. - И в следующий раз... Чтоб ты знал... В моём доме принято снимать шляпу.


Гриддл лежал в кровати и пытался заснуть, но никак не мог. Мыли о событиях в городе так и лезли в голову. Восстание, странная вражда с нелюдьми... Всё это было как-то странно, неправильно, что ли... Пара дней прошла с тех пор, как Инквизиция начала хоть что-то делать с вонючей помойкой, бывшей кварталом нелюдей. Многие, в том числе и он сам, надеялись, что кварталы наконец-то приведут в порядок и облагородят. Но их сожгли.
Не сказать, чтобы он был рад такому решению, но мысль о том, что вонь и зараза больше не будут досаждать ближайшим улицам, на одной из которых располагался его дом, обнадёживала. Однако Гриддлу всё же было жаль нелюдей. Он то и дело вспоминал годы мирной жизни бок о бок с ними, и никак не мог поверить, что все эти существа лишь носили маски, под которыми скрывались настоящие чудовища. Так твердили инквизиторы, а они были единственными, кто помогал городу. Авторитет этой организации неслыханно возрос в последнее время, и Гриддлу это отчего-то не нравилось. Он и сам толком не знал причину, но интуиция упорно подсказывала ему - с монахами не всё чисто. Слишком быстро они возникли в городе и тут же нелюди развернули вооружённый бунт с попыткой свержения власти.
Пару раз Гриддл даже задумывался попытаться пройти в темницы и поговорить с пленниками, понять их мотивы... Но кто же туда впустит простого любопытного работягу?
Рядом с Гриддлом лежала его супруга Клара, быстро уснувшая, благодаря барабанившему по окнам и крыше дождю. Вздохнув, человек постарался прогнать все мысли из головы и наконец поспать, когда на первом этаже своего дома вдруг услышал странный грохот. Супруги вскочили с постели, не понимая, что же могло произойти в такое время. Дверь в комнату распахнулась, и с криком туда вбежала их младшая дочка Жанна. Вскочив на кровать, она прижалась к матери, громко плача и сильно дрожа.
- Мама... Мамочка! - кричала Жанна. - Ма-ама-а...
- Что случилось, дорогая? - удивлённо и взволнованно спросила Клара, гладя дочь по голове. - Что там за шум?
- Там... там... - указывая на дверь, плакала Жанна.
Гриддл встал и направился к выходу, как вдруг стекло в окне их комнаты на втором этаже разбилось, ветер и дождь ворвались в помещение, пробирая людей до дрожи. В окне возникла чёрная тень, а затем за раму ухватились две когтистые руки и в комнату просунулось белое женское лицо с красным глазом и торчащими из открытого рта острыми клыками. Женщина плотоядно уставилась на Жанну и медленно облизала языком чёрные губы, искривлённые в радостной улыбке. Помедлив лишь секунду, существо проникло в комнату, одним скачком очутившись возле Клары с дочерью, визжащей от страха.
- Привет, кто бы ты ни был. - махнула она оторопевшему мужчине. - Вот, решила заглянуть к тебе в гости на ужин. Что поделать, жестокие времена требуют невинных жертв...
Гриддл, чувствуя опасность, схватил стоящий на столе рядом с кроватью тяжёлый подсвечник - первое, что попалось под руку - и ринулся было на омерзительную тварь, как вдруг что-то откинуло его к стене. В животе возникла дикая боль, и, открыв глаза, человек в ужасе обнаружил себя пригвождённым к стене мечом, проткнувшим его насквозь.
В дверном проёме показался чёрный силуэт. Вспышка молнии озарила комнату и лицо незнакомца, и Гриддл оторопело уставился на страшного бледного полуэльфа. Быть может, то был один из недобитых мародёров, что, обезумев, рыскали по Викеру после восстания... Или случайно забытый инквизиторами в опустевших кварталах бедолага, решивший выместить злобу. Гриддлу стало не по себе. Сейчас его семью с ним самим прикончат, а он размышляет о том, кто таков его убийца и что это за женщина, вломившаяся сюда. Между тем разбойник приблизился к жертве и вгляделся в его лицо холодным взглядом.
- Пора умирать, человек. - сказал он.
Длинные когтистые пальцы сжались на руке Гриддла, и резко полоснули кожу от запястья вверх. Тот взвыл, не столько от боли, сколько от изумления и ужаса - убийца вцепился в руку и принялся жадно поглощать брызнувшую из раны кровь.
Тем временем его подруга медленно, играясь, словно кошка с мышами, приближалась к Кларе и Жанне. Женщиной овладел неподдельный страх, язык прилип к горлу, и она не могла даже закричать. Заслонив собой плачущую дочь, она отступала в другой конец комнаты.
Гриддл хотел вырваться, хотел помочь им, как-то бороться с этими чудовищами, но каждое движение причиняло ему чудовищную боль, а силы таяли с каждой каплей крови. Веки налились свинцом, взгляд затуманился, и всё, что смог исторгнуть из себя несчастный, было лишь хриплым кашлем вместо отчаянного крика. Последним, что увидел пришпиленный к стене семьянин, оказалось падающее обезглавленное тело его жены и обмякшая тряпичной куклой дочь в объятиях одноглазой убийцы, когда вспышка от молнии озарила комнату. Затем всё погрузилось во тьму.

- Неужели нельзя было обойтись без вот этого вот дурацкого спектакля? - проворчал Темнозор, стоя в кухне и разглядывая погреб. - Просто выхлебать кровяку из спящих, а не издеваться? А если б они заорали на весь квартал?
- Неважно. - отрезал Мордрауг. - Кровь питает наше тело, эмоции же поддерживают дух и силу. Спящие в этом плане хуже.
- Нам ведь надо набраться сил поскорее. - захлопала ресницами Бьянка, изобразив невинную улыбку и спрятав руки за спину, словно провинившийся ребёнок. - И я просто обожаю убивать, добавляя действу некую искорку. Мне наконец-то весело, а это ли не главное?
- Что в погребе? - поинтересовался Мордрауг.
- Что может быть в погребе, сам подумай? - буркнул Темнозор. - Жратва, конечно, что ж ещё! Спускайтесь, берите что скажу, и мотаем.
- Почему мы должны таскать твою еду? Тебе надо - ты и неси. - возмутилась вампирша.
- Понесу, не боись. Чем больше наберём, тем дольше я буду сыт. И тем меньше я буду насиловать ваши мозги по ночам! - окончательно вскипел Темнозор, сверкнув жёлтыми глазами.


Утром обнаружилась чудовищная картина трапезы упырей. Горожанам показались подозрительными разбитое стекло в доме и открытая настежь дверь. Кто-то даже припомнил, что сквозь начавшуюся грозу слышал подобие криков. Но кого нынче удивишь криками по ночам, особенно когда в городе то и дело казнят нелюдей и творится чёрти что?
Жертвами была семья простолюдинов - мужик, его жена, и двое детей - половозрелый сын и дочь лет пяти. Тела изуродованы, повсюду кровь, явные следы вампирской активности.
Балер лишь мельком взглянул на кровавое месиво, и направился вниз по лестнице, на первый этаж. Там уже стояли несколько инквизиторов, оживлённо между собой разговаривающих.
- Кроме этого ничего больше нет? - поинтересовался у них рыцарь.
- Совершён грабёж - в погребе вынесено несколько продуктов. - ответил тот, что выделялся большими чёрными усами.
- Значит, не только упыри поработали... - пробормотал, почесав подбородок, Балер.
- Упыри... - протянул усатый. - По городу всё еще бродят упыри...
- Не сомневаюсь, что это их месть за кварталы. - отмахнулся Балер, подходя к погребу. - Вылезли из норы, а вотчина-то пустая. Вот и психуют теперь.
Приглядевшись, он заметил на деревянном полу следы от грязных сапог. Глаза воина сверкнули огнём как у охотника, выследившего зверя. Рыцарь нагнулся, вглядываясь в эти отпечатки. Грабитель был крупным, даже громадным, судя по размеру стопы.
- Как я и предполагал. - улыбнулся Балер. - Без волка здесь тоже не обошлось. Кушать, значит, захотелось. Ну, ну... Знать бы, куда ты прячешься днём, Темнозор.
Рыцарь поднялся с колен и вышел из кухни.
- Трупы вынесут. Проследите, чтобы те, кто будет этим заниматься, сделали свою работу хорошо. - сказал он гвардейцам, покидая дом.
Дождь на улице не прекращался. Город накрыло серой пеленой, по краям улиц вода успела собраться в лужи, сырость и утренний инцидент раздражали. Балер накинул на голову капюшон, поправил плащ и направился к навесу, под которым стояла его лошадь.
Мысли о трёх преступниках не давали рыцарю покоя. Особенно ему хотелось разобраться один-на-один с Темнозором. Прошлый их бой Балеру пришлось прервать из-за численного перевеса со стороны оборотня, а также вероятной засады гномов. Однако теперь он примерно знал, каково это легендарное чудовище в бою.
Казалось бы, в этой заварушке следовало бы куда больше опасаться Мордрауга, но Балер подозревал, что вампир слишком глуп, и разобраться с ним не составит особого труда - достаточно лишь понять, когда и откуда он появляется и раззадорить новыми жертвами.
Гораздо более опасным рыцарь посчитал именно Темнозора. Таинственный оборотень появился в списках разыскиваемых опасных преступников около двух лет назад. Он творил, что хотел, умудряясь исчезать прямо из-под носа властей в самый разгар охоты за ним. Инквизиция подключилась тогда, когда был доказан факт ликантропии, хотя слухи ходили давно. Подняли документы и летописи, и обнаружилось, что это тот самый кровожадный монстр, благодаря которому погибли или пропали без вести два хорошо вооружённых отряда Инквизиции аж семьдесят лет назад!
По всему выходило, что либо этот Темнозор был каким-то невероятным долгожителем, либо кто-то крайне успешно выдавал себя за него. В Тикване, однако, началась настоящая истерия, в итоге которой верхушка священников пришла к выводу, что это и вовсе по всем признакам самый настоящий демон.
И вот Темнозор объявился здесь, всё ещё живой и здоровый. За вампиршу - служанку короля - Балер не беспокоился. Он не сомневался, что убить её будет легко - вампир, несколько лет пивший кровь одних лишь животных - жалкое зрелище и лёгкая добыча. Нужно только поймать Мордрауга, как это попытался сделать тот надменный колдун. Король и его сынок сообщали, что кровососка привязалась к ушастому уроду как банный лист, и вряд ли куда-то убежит от него. Другое дело, что до недавнего времени Балер не имел дела с вампирами, и ему требовался инструктаж кого-то опытного и сведущего. Например, Ирдеса. Хотя Балер, как и прочие инквизиторы, побаивался этого типа, но всё же между ними были достаточно тёплые и дружеские отношения не один год, и епископ охотно бы смог поделиться своими книжными познаниями в монстрологии. Размышляя об этом, рыцарь направлялся к городским воротам.
Лошадь двигалась неспеша. Дождь превратил дорогу в грязное месиво там, где она не была замощена камнем, а мостовая была скользкой, так что Балер благоразумно решил не торопиться - что случилось, то случилось. Тем более, что дело, по которому предводитель рыцарей ехал к воротам, не представляло интереса: он уже догадывался о том, что увидит.

Его догадки оправдались. Городские ворота были наглухо закрыты, а рядом стояла повозка, в которой под промокшей тканью, угадывались черты человеческих тел. Напротив уже стояли инквизиторы, коими руководил Йонас - ближайший соратник и давний друг Балера, которому тот доверял, и потому сделал своей правой рукой. Заметив подъехавшего, Йонас подошёл и отдал честь, хлопнув рукой в перчатке по нагрудному щитку.
- Приветствую тебя, брат Балер. - глухо произнёс он. - Я не застал тебя в покоях, потому решил прибыть сюда сам.
- В этом не было нужды, Йонас. - безразлично ответил Балер. - Я осматривал дом погибшего горожанина. Наши знакомцы продолжают издеваться над нами, выставляя перед народом сбродом тупых солдафонов, не способных защитить ни их, ни самих себя... Мы очистили кварталы нелюдей, чтобы, наконец, поймать тварей там, а они вместо этого выбрали новую тактику. Знать бы мне в ночь восстания, что остроухая прошмандовка бесполезна, освежевал бы обоих уродов прямо там.
- Чёртовы выродки... - скрипнул зубами Йонас. - С тех пор, как было совершено гнусное надругательство над нашими павшими братьями, - я имею в виду метки на лбу и кровопускание - мы выставляли двойной отряд дозорных. Восьмеро вместо четырёх. Позже, как ты и велел, дозор у стен был малым, и это, что странно, помогало - охраняющих ворота не трогали очень давно. Но этой ночью все они были убиты... Причём у тех, кто остался с головами, вновь обнаружены эти проклятые метки. Понимаешь что-нибудь?
- Уроды бесятся. Всё из-за кварталов. Пожалуй, мне стоит взглянуть на всякий случай. - хмыкнул Балер, нахмурившись.
Подъехав к повозке, он приказал открыть ткань, под которой лежали тела убитых. Возле тел копошились пленные нелюди, которых отрядили выполнять грязную работу - "чистильщики", как их называли инквизиторы. Сегодня это были два гоблина и эльф. Фыркая, они молча залезли в повозку, и подняли мокрую тряпицу. Взгляду предводителя рыцарей открылись даже не столько тела, сколько фрагменты тел, порубленные и разорванные. На лбах трупов был вырезан Х-образный крест.
Такого Балер всё же вряд ли мог себе вообразить, хотя и осматривал трупы у ворот не раз. Обычно на дежурство сюда отправляли двух гвардейцев и двух рыцарей. От хилых гвардейцев Балер ничего не ждал, к тому же, городскую стражу не так давно фактически распустили, передав их полномочия и работу рыцарям Ордена Креста. Но его собственные воины ужасно облажались... Обоих рыцарей, могучих и почти неуязвимых, удалось убить каким-то двум чахлым упырям и проклятому оборотню!
- Посмотри вот сюда. - указал Йонас на одно из сравнительно целых тел.
Середина груди у стражника отсутствовала. Вместо неё была рваная рана, потрясающая своими размерами. Как будто кто-то выдрал или выгрыз всю грудную клетку вместе с сердцем. На других телах и фрагментах обнаружились длинные и глубокие следы когтей.
- Вот это - явно работа оборотня. - сказал Йонас. - А тут, смотри, обрубки очень ровные. Будто бы эльфова работа, у них клинки так режут. Только вот эльфятине сил не хватит рубить с такой силой. Бесят эти твари... В кварталах их нет, но зло в городе продолжает пожинать плоды. И ладно бы они проникали в город снаружи, но ведь их проход в стене заделан, а ворота не открывались...
- Йонас, брат, ты можешь поручиться, что нигде в городе нет больше ни одной бреши, ни одного тайного хода или лаза? Да и не требуется упырям входить через бреши. - стиснув зубы, процедил Балер. - Посмотри на это - он указал на городскую стену. - Стены из булыжников, им за сотню лет. Даже мы с тобой сможем по ним взобраться, не будь они сейчас скользкими! Что тут говорить о твари с когтями таких размеров. С этими чудовищами так просто не справишься. И я намерен узнать, где они скрываются. Эй! Отворите ворота!

За стены города Балер вышел, спешившись. Его плащ давно промок до нитки, а теперь ещё пришлось основательно запачкать сапоги, поскольку дорога вне города в такой ливень представляла собой грязную жижу с огромными лужами. Побродив у стен в поисках следов в пожелтевшей траве, рыцарь всё же обнаружил несколько примятых участков, словно в этом месте кто-то спрыгнул сверху и помчался прочь. Следами это было трудно назвать, но всё-таки вереница местами примятой травы уходила на север - в большое, почти бескрайнее поле.
"Неужели они прячутся где-то там?" - подумал рыцарь. - "Снова поле, как в прошлый раз. Но оно, кажется, тянется вёрст на десять, как минимум! И никаких посёлков - мы сами ехали с севера дорогой от Гриэдвана. Равнины да холмы. А до гор пара недель пути... Однако направление есть. Надеюсь, дождь скоро закончится, не хотелось бы тащиться с отрядом по этому дерьму непойми куда."
Балер вернулся к воротам, но по пути обернулся, чтобы ещё раз рассмотреть окрестности. Слева тянулось жёлтое поле. Затем, правее, шла широкая дорога, по которой весь отряд Инквизиции прибыл в Викер, а дальше, едва заметные отсюда, торчали пики гор. Вдалеке, на северо-западе, чернел густой лес, при виде которого по спине почему-то проходил холодок. А это уже вполне походило за некий знак обратить внимание.
- Лес... - задумчиво сказал про себя Балер. - Уж не запутывают ли эти уроды следы? В прошлый раз они тоже бегали в перелесках за городом. Надо бы проверить и тот лес тоже. И разузнать о нём у местных. Уж больно он удобно расположен для кого-нибудь, кому очень хочется спрятаться до наступления темноты...
Инквизиторы, "чистильщики" и Йонас ждали его у повозки. Монахи молча насупились, очевидно, прося Всевышнего в молитвах, чтобы дождь поскорее закончился. Йонас, казалось, не обращал на скверную погоду внимания, хотя его плащ также промок, облегая стальные доспехи. На лысую голову рыцарь надел шлем, и удовлетворился этим. Он всегда был неприхотлив и простоват, совмещая в себе полезные для Тиквана качества: недалёкость, доверчивость, невероятную набожность и чудовищную ненависть к врагам Всевышнего. В бою он был свиреп как дикий зверь, и рвался в первые ряды, дабы лично уничтожить как можно больше врагов, а перед боем, если рядом отсутствовали инквизиторы, ещё и воодушевлял рыцарей каким-нибудь отрывком из многочисленных трудов тикванских монахов. Балер был уверен, что, не окажись он сам из достаточно богатой и знатной семьи, и не обладай он харизмой и качествами лидера, его отрядом командовал бы именно Йонас.
"Чистильщики" стояли под дождём ничем не прикрытые, продрогшие и жалкие. Гоблины свирепо зыркали по сторонам, временами поёживаясь и потирая суставы. Но больше всего Балеру не понравилось, как стоял эльф - нелепо, относительно своего положения, выпрямившись, сурово и дерзко глядя в глаза каждому, кто смотрел на него. Он прямо таки нарывался на неприятности...
- Отвозите тела к часовне для отпевания. Расскажете Ирдесу о случившемся. - распорядился командир рыцарей, проходя мимо монахов. - Можете идти, братья.
- Не объяснишь ли, брат, что всё это значит? - обратился к нему Йонас, намекая на прогулку под стенами города.
- Эти твари, что шастают в городе по ночам и убивают наших братьев и простых людей, мне уже вот где! - ответил Балер, проведя рукой под кадыком. - И я хочу их поймать как можно скорее. Похоже, сегодня я всё-таки не зря прибыл сюда. Мне в голову пришла одна мысль... Есть несколько зацепок и надо бы над ними поработать. Возможно, скоро мы поймаем эту нечисть.
- Да поможет нам в этом Всевышний! - вздохнул Йонас. - Они ведь вертятся у нас под носом. Где-то недалеко их стоянка, но высланные мной разведочные патрули прочесали пару-тройку вёрст вокруг города и ничего не нашли.
- А как насчёт того дальнего леса, брат? - ухмыльнулся Балер. - Люди всё ещё боятся из дому выйти, даже днём. Ирдес пытается их успокоить. Но лучшее средство для этого - расправиться с источниками их страха. Полдела здесь уже сделано - наш епископ чуть не трясётся весь от счастья - прихожан становится всё больше. Перепуганные простолюдины ломятся в церковь с утра и до заката. Ты знаешь, как наш старик умеет таким мозги прочищать. Но если упыри и волк принялись за простых горожан, всё может стать очень и очень дерьмово. Поэтому у нас сейчас главная задача - выследить оборотня и кровососов, а затем казнить перед толпой. И тогда репутация Ордена Креста уже не будет под сомнением, а народ всецело поддержит Инквизицию.
- Ты прав, брат. - согласился Йонас. - Я не видел, чтобы горожане массово посещали нашу церковь, когда прибыл сюда. Но сейчас... Внутри церкви почти давка, простой люд принимает нашу веру так охотно... Прочие культы посрамлены, им нечего противопоставить нам. Но нам надо много работать. После того, как закончим с павшими братьями, я отправлюсь созывать людей на утреннюю молитву. Если понадоблюсь, ты найдёшь меня в церкви.
- Благое дело. - усмехнулся Балер. - Пожалуй, я присоединюсь к тебе. Вот что, нам стоит мимоходом опросить горожан, что это за лес вдали. Быть может, здесь отыщутся неплохие провожатые по тамошним тропинкам. Да, и ещё. - добавил он, помолчав. - Мне не нравится, как этот остроухий уже несколько минут таращится на меня.
- Убить его? - потянулся за арбалетом Йонас.
- Нет, зачем же! - покачал головой Балер, меняя тон голоса и изображая монаха. - Хоть мы и жестоки к еретикам и нелюдям, но всё же мы - люди, благородный народ. Всевышний милосерден, не забывай. Мы не должны бездумно убивать всех подряд. Как старшие братья меньших, мы должны учить дикарей добродетели. В том числе и поведению. Этому, например, пора поменять взгляд на мир, чтоб научиться уважению.
- Отхлестать его плетьми? - удивлённо и немного разочарованно спросил Йонас.
- Нет, брат. - возразил Балер, улыбаясь. - Я же сказал - ему надо изменить взгляд на мир. После того, как он и гоблины закончат здесь работу, ослепите его.


Вернувшись из города, Темнозор не застал Борка - тот, видимо, снова ушёл к гномам. Оборотень закинул два полных снедью рюкзака в палатку, стянул перчатки и плащ, улёгся в траву рядышком, отдышался, и закрыл глаза. Мышцы расслабились, дыхание выровнялось, оборотня одолела зевота, хотя спать ему совсем не хотелось.
Когда он, уже после их приключений в Викере, бежал по лесу с вампирами, ему показалось, что среди эльфов-дозорных были и дриады. Темнозор снова мысленно представил перед собой лицо той девушки - с выражением полного безразличия, но всё же красивое. Запомнилась, мелкая чертяка...
- Интересно, а они вообще какие-нибудь эмоции или чувства испытывают? - хмыкнув, едва слышно спросил сам себя Темнозор.
Вампиры опять куда-то пропали - вероятно, ушли спать, так что делать снова было нечего. Сон по-прежнему не шёл, есть тоже не хотелось, а выпить было не с кем. К гномам идти не было никакого желания: не хватало ещё сцепиться с толпой бородачей, увидавших перед собой человека, или схлопотать топор промеж глаз, находясь в обличии волка.
Так бы он и лежал, изнывая от безделья и рассуждая о всякой чепухе, но в какой-то момент неожиданно почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Привстав, оборотень всмотрелся в зеленоватый мрак вокруг. У кромки леса, обступавшего поляну, он заметил чью-то едва различимую фигуру.
- Нет уж, снова я туда не пойду. - хмыкнул Темнозор. - Хватит с меня их мозготраха, в прошлый раз уже повеселился. Впрочем, свои желания я уже удовлетворил... Та симпатичная девка из дома по соседству с жертвами вампиров была весьма хороша...
Он вновь улёгся, как вдруг в голове у него будто бы раздался тихий шелест листьев. Темнозор ошеломлённо вскочил на ноги, осмотрелся, взглянул ещё раз в направлении силуэта, но тот оставался на прежнем месте, не двигаясь. Стоило оборотню отвернуться, как шелест листьев повторился. Он стал чётче, постепенно складываясь в раздельные слоги неизвестного языка. Темнозору явно что-то хотели сообщить. Он снова повернул голову в сторону края леса. Дриада, выглядывающая из густых травяных стеблей, сидела значительно ближе, чем в прошлый раз, и пристально смотрела на него. Хотя оборотень уже мог разглядеть её, очертания существа оставались нечёткими в высокой траве.
- Ну и чего же ты от меня хочешь? - спросил Темнозор.
Ответа не последовало, дриада молча смотрела ему в глаза.
- Я не хочу, чтоб ты мне опять мозги перехреначила. - покачал головой оборотень, поднимая плащ и отворачиваясь. - На фиг, на фиг, на фиг...
Шелест листьев как будто стал настойчивей. Среди шороха непонятного языка, оборотень внезапно чётко услышал слово "ты". Взглянув на дриаду, он широко раскрыл глаза от удивления - та сидела в траве уже шагах в пяти от него, хотя он упустил её из виду лишь на пару мгновений.
- ...Ты...... - прошелестело в голове. - ...Человек - нет......Кто?
- Ты всё-таки хочешь меня прикончить? - спросил Темнозор.
- ...Кто? - настойчиво был повторён вопрос.
- Оборотень. - ответил Темнозор.
- ... Что......такой...
- В волка я превращаюсь, такие дела. В зверя.
- ......Человек - нет...Зверь - нет......Интерес...
- Так чего ты от меня хочешь?
- ...Ты...
- Послушай, я уже понял, что с вами дело иметь - себе дороже. Одной ночью уже повеселился...
- ...Нельзя...Обряд...Свято...
- Это мне уже Велерад доходчиво прояснил. И про обряды, и что к вам не лезть.
- ......Сейчас...обряд - нет......Сейчас - ты....
- И если я к тебе подойду, ты мне не станешь жарить мозги?
- ...Нет...
Темнозор медленно подошёл к дриаде и присел перед ней. Возможно, это была та самая, которую он приобнял той злополучной ночью, хотя это могло быть и не так. Дриада сидела на корточках, по-звериному выгнув спину и поставив вытянутые руки на землю, и продолжала безразлично, но неотрывно смотреть оборотню в глаза. Она приоткрыла рот, и с неподвижных губ слетел очередной шорох листвы:
- .........Красивый......
- Ты тоже симпатичная. - улыбнулся Темнозор. - Как тебя зовут?
Рука дриады медленно коснулась его лица. Прикосновение было приятным, но странным - как будто по лицу проводили травинками. Дриада едва заметно придвинулась ближе, и оказалась лицом к лицу с Темнозором.
- ...Найа... - ответила она.
Темнозор обнял тонкую талию дриады, а та принялась гладить руками его лицо. Оборотень провёл рукой по спине девушки, и заметил, что кожа её холодная и гладкая, но твёрдая, как у очень большого и толстого стебля растения.
- ...Сними... - попросила Найа, прошелестев, не двигая губами, и указала на одежду оборотня.
- Ты серьёзно? - удивился Темнозор.
- ...Что?... - не понимая вопроса, склонила голову набок Найа.
- Ну, как хочешь. - вздохнул Темнозор, расстёгивая рубашку.

Найа вела его довольно быстро куда-то вглубь леса. По земле стелился туман и временами доносился тихий шелест листьев. Темнозор пытался узнать, куда идёт это странное существо, но кроме слова "там" ничего от не добился. Кругом мелькали зеленоватые огоньки, освещавшие корни огромных деревьев, причудливые коряги, невероятно высокую - почти по грудь - траву, и грибы, настолько огромные, что на их шляпках спокойно мог бы улечься спать человек среднего роста. Сверху, с ветвей деревьев пониже, свисали зелёные растения, по виду похожие на очень плотную паутину. Лес казался пустым, но жизнь в нём кипела: по стволам деревьев ползали насекомые, растения едва заметно шевелились, да и по шелесту было ясно, что дриады снуют в темноте. Не было заметно лишь животных и птиц.
Найа двигалась быстро, но при этом все её движения были удивительно плавными. Темнозор, засмотревшись на лёгкость и грациозность расплывчатых движений дриады, пару раз спотыкался о толстые корни деревьев, в большом количестве торчащие из земли.
Наконец дриада остановилась на крохотной полянке, покрытой мхом.
- ...Здесь... - сказала она, опускаясь на мох.
Темнозор последовал её примеру и лёг на мох рядом. Найа положила голову ему на грудь, а затем сама оказалась на нём, проводя руками по его телу и временами нежно прижимаясь к нему. Оборотень гладил её очень длинные и густые, похожие на тонкие травинки, волосы, заворожённо глядя на дриаду. Наконец он не вытерпел, обнял её и страстно поцеловал в губы. Как он и думал, никакой реакции со стороны Найи не последовало. Дриада как будто находилась в трансе, но после поцелуя она обняла Темнозора и пристально посмотрела ему в глаза.
- ...Как...удовольствие......люди? - прошелестела она.
- Ты хочешь узнать, как мы делаем друг другу приятно?
- ......Да...
- В том смысле, что...
- ...Да... - перебила Найа. - ...Покажи...Сделай...
Темнозора долго уговаривать не приходилось, поэтому он тут же приступил к тому, о чём его просила Найа.

Покинув Бьянку, уснувшую на импровизированной лежанке из мха, растущего возле корней дерева, Мордрауг решил снова отправиться наверх - к эльфам. Возможно, другие группы беженцев смогут поделиться новой для него информацией... Забравшись по стволу на раскидистые ветви, он обошёл укрытия той компании, с которой общался прошлый раз. Снаружи не оказалось никого - видимо, все спали. Кроме маленькой эльфийки, сидящей возле одной из палаток и грустно смотрящей вниз - на нижний ярус.
- Привет. - вздохнув, произнесла она, заметив Мордрауга, шедшего мимо.
- Здравствуй. - кивнул вампир. - Ты одна тут?
- Все спят. - отозвалась девочка. - Ночью Тильнира позвал тот, чёрный, с крыльями. А когда он вернулся, все взрослые с ним о чём-то беседовали. Всю ночь. Наверное, о нашем будущем, о том, что с нами будет дальше.
"Значит, всё же снова придётся говорит с ним..." - про себя вздохнул Мордрауг, поинтересовавшись вслух:
- Почему ты не спишь?
- Не хочется. - ответила девочка. - После того, что случилось в городе, я плохо сплю. Часто снится наш горящий дом, страшный человек с мечом. Его чёрный силуэт приближается ко мне, и я просыпаюсь. Мне страшно... А тут... мне не с кем играть. Я не видела тут детей, да меня никуда отсюда и не отпускают. Я знаю, что маме плохо и тяжело теперь, поэтому... Мы не играем. А остальные... Они считают, что я ещё маленькая, чтобы сидеть с ними ночью и решать наши общие проблемы...
- Знаешь, они на самом деле тоже не доросли до решения своих проблем. - хмыкнул вампир, присаживаясь рядом.
Девочке было около восьми - десяти лет. Красивые большие глаза цвета изумруда, тонкие черты лица, густые каштановые волосы... Со временем эта малышка превратится в потрясающую красавицу. Если, конечно, доживёт. На шее у неё висел эльфийский медальон с огромным рубином, в котором явно была заключена какая-то магия. Мордрауг однажды видел похожую вещь, и знал, что эта, на первый взгляд, безделушка куда опасней, чем может показаться. Впрочем, этот рубин мог быть заряжен магией другого порядка, и вместо того разрушительного оружия, свидетелем которого довелось стать кровососу, вполне мог выполнять защитные функции вроде временной невидимости. Но всё же стоило уточнить.
- Откуда у тебя этот медальон?
- Мама отдала. - ответила девочка. - Она сказала, что это семейная реликвия.
- Как звали твоего отца?
- Авандиль.
Вампир тут же потерял интерес к медальону. Не то имя, не тот артефакт. А жаль, эльф по имени Даэваль с медальоном, похожим на этот, был бы сейчас очень кстати. Кто знает, жив ли он до сих пор?
Вернувшись из воспоминаний в реальность, Мордрауг неожиданно осознал, что, сам того не желая, общается с эльфийским ребёнком. Иногда, при виде эльфийских детей, ему хотелось поговорить с ними, может, даже поиграть... Они были так не похожи на его сверстников из его родной деревни. Они были настоящими детьми. Добрыми, весёлыми, ещё не знающими о щепетильности в вопросах чистоты родословной своего народа ... Мордрауг знал, в чём причина этих его странностей: тому, у кого не было друзей и кто был лишён детства, всегда хочется хоть ненадолго, но побыть нормальным ребёнком, сколько бы лет ему ни было и каким бы чудовищем для окружающих он ни являлся.
Девочка взглянула на вампира, внимательно его рассматривая.
- Ты похож на моего папу. - тихо сказала она. - Такой же задумчивый... Он часто сидел так у камина, и думал о чём-то. Я Майрен.
- Мордрауг. - ответил тот.
- А кто ты? Ты ведь не элле. И не полукровка, я их видела - они совсем не такие, как ты. Я ещё когда в первый раз тебя увидела, то не поняла, кто ты такой.
- Не стоит об этом. Те, кто узнают, кто я такой, боятся меня.
- Да, я видела, как остальные тебя испугались. А я всё равно не боюсь. Может, ты тот, крылатый, снизу? Его все здесь боятся. Может, ты иногда превращаешься в похожего на нас, чтобы мы все не боялись, да?
- Пусть будет так. - пожал плечами Мордрауг.
Майрен помолчала, а потом вдруг спросила:
- Мордрауг, почему адамин так нас не любят? Они говорят, что мы самые прекрасные существа в мире, и убивают нас... Почему так?
- Может, из зависти... Они не обладают эльфийской красотой и долголетием. Они много кого не любят и убивают, девочка.
- А кого ещё? - широко раскрыла глаза Майрен.
- Всех. - коротко ответил Мордрауг, глядя вдаль. - И друг друга.
- Друг друга? - переспросила Майрен. - А мне мама говорила, что так только страшные глупые орки делают...
- Она права. Только орки убивают друг друга из-за культа силы в их племенах. Сильный орк должен жить, слабый - гибнет. Это их закон. А люди могут убивать по собственной прихоти, без законов.
- Получается, что адамин страшнее и злее орков?
- Да.
- Мордрауг, ты же поможешь нам? Спасёшь нас?
- Постараюсь. - вампир неумело погладил девочку по голове, полагая, что сможет этим успокоить её. - Адамин ничего не сделают с вами, пока я рядом.
- Правда? - спросила Майрен, прижимаясь к Мордраугу. - А расскажи сказку.
- Я не знаю сказок. - признался вампир, озадаченный такой просьбой.
- Но ты же был маленьким, и тебе рассказывали сказки?
- Это было очень давно...
- Ну пожалуйста, ну вспомни какую-нибудь!
- Ладно... - Мордрауг вздохнул: сказок ему не рассказывали. - Жил-был давным-давно один элле. Вернее, он был не совсем элле. И жил он себе жил, пока не пришли в его город чудовища. Грустно и тяжело было ему смотреть на то, каким страшным бедам подвергают те его родных... И вот, когда элле вырос, он решил положить конец тирании этих чудовищ, стать защитником своих сородичей и ужасом в глазах врагов. Но монстры поймали этого его, и хотели убить. Вдруг появилась колдунья, которая наделила его огромной силой. И он сбежал из плена. Но плата за силу была высока...
Майрен склонила голову и закрыла глаза. Тихая неторопливая речь вампира завораживала и убаюкивала, и девочка, погрузившись в дрёму, не услышала, чем окончилась сказка.

Когда Меланэ проснулась и не нашла в палатке свою дочь, она обеспокоенно выглянула наружу. Недалеко от палатки она увидела, как Майрен спокойно спит на руках у таинственного полукровки, который не так давно приходил в лагерь и умудрился напугать даже их предводителя.
Заметив её, Мордрауг подошёл, держа на руках сладко спящую девочку.
- Береги её. - тихо сказал он, передавая малышку в руки матери.
Затем он ушёл, а Меланэ очень удивилась и обрадовалась тому, что Майрен впервые с тех пор, как они бежали из Викера, спокойно и крепко заснула, улыбаясь во сне.

- Велерад, надо бы поговорить. - сказал Мордрауг, неуверенно топчась у входа в жилище демона.
- Заходи. - донёсся из неё равнодушный глубокий голос.
В кромешной темноте своего жилища, Велерад стоял у стола и держал в руках одну из своих книг, водя по ней пальцем.
- Ты о чём-то разговаривал с одним эльфом. Его зовут Тильнир. - произнёс вампир, пытаясь подавить страх.
- Вы вернулись без потерь? Темнозор выполнил поручение? - поинтересовался демон, продолжая изучать книгу.
- Потери только у людей, за оборотня не скажу. Однако я пришёл сюда не поэтому. О чём ты говорил с эльфом?
- После вашего ухода собрание продолжилось. Мы кое-о-чём договорились. Зови сюда остальных. - махнул рукой Велерад.
- Бьянка спит, оборотень шатается неизвестно где, гном, вероятно, среди своих.
- Не люблю говорить одно и то же несколько раз. Когда вы все будете в сборе, приходите.

Борк в приподнятом настроении вернулся к вечеру. Увидев, что Темнозора нет, а возле велерадова пня сидит мрачный Мордрауг, гном подошёл к нему.
- Эй, грустный кровохлёб, мохнатого не видал? - спросил он.
- Думал спросить то же самое у тебя. - недовольно проворчал вампир. - Где был?
- Да в лагере у своих, где ж ишо-то? - ответил Борк. - Бухаем, гоняем в кости, строим планы, ничё особенного. Как погуляли в столице?
- Сносно. Что слышно у беженцев?
- Стук кружек и лбов! Энто из того, шо громчей всего. А так, Велерад планом каким-то разродилсо наконец.
- Какого рода планом?
- Да хрен пойми. Он када вас отослал, я с горя бухать попёрся. Ну и... Шо-то там грили, он, вродь, там когойта собралси со стороны звать на помощь. Но чёт энти помощнички у нашего брата радостей не шибко вызвали, а подробностей я не знаю, потому как занят был. Партия в кости была преотлишнейшей, я те скажу! Хвостатый хоть пожрать взял?
- Загляни в палатку - узнаешь. - кивнул Мордрауг. - Где его черти носят, интересно?

- Бьянка пробудилась, значит, уже ночь. - сообразил Темнозор, возвращаясь из леса и заметив вампиршу неподалёку от своей палатки.
- Ну и где ты шлялся? - недовольно спросила та.
- Ох, ты бы знала... - хмыкнул Темнозор, потягиваясь. - Дриады, скажу я вам, любовницы ничего так! Хотя по ним эмоции незаметны, да и оргазма не дождёшься, но сам процесс... Это что-то необычное. Она могла и ещё, но я уже вымотался...
- Иди ты, ты шо, делал энто с дриадами? - выглянул из палатки Борк, глаза которого сейчас напоминали по размеру куриное яйцо.
- С одной. Но ты бы знал, сколько ощущений! Ни с одной бабой у меня такого не было. - отозвался Темнозор, одеваясь.
- А ты в курсе, что дриады, вообще-то, представители флоры, а не фауны? - спросила Бьянка.
- То есть? - не понял оборотень.
- То есть, грубо говоря, ты занимался любовью с растением. - пояснила вампирша.
Гном повалился в траву и взоржал так громогласно, что ближайшие к палатке беженцы вздрогнули.
- Не, на бревно она, вроде, не тянула... Хотяааа... - протянул Темнозор, немного смутившись. - Эмоций-то от неё ноль... Гы, а действительно - бревно бревном! Может, и правда дело в экзотике...
- Ты трахал дерево! - подвывал сквозь хохот Борк.
- Тебе бы поиметь такие деревья! - огрызнулся Темнозор. - Если б ты с ней остался наедине, ты бы щас тут не катался! Ладно, что я говорю - вы же с ними не общались... Я от этого процесса уже вообще никакой - пойду спать.
- Мечтай. - отрезал Мордрауг. - Сейчас мы вчетвером идём к Велераду, он нам кое-что должен рассказать. Вперёд.


Гектор уселся за столик, и, как обычно, заказал пинту эля. В трактире было тихо, как, впрочем, и везде в последнее время, хотя посетителей собралось предостаточно. Мужики приходили сюда сбросить напряжение и расслабиться после очередного тяжёлого дня. Но в последние пару недель в трактир набивалось куда больше народу, чем раньше. Большая толпа заняла один стол и резалась в карты, несколько человек сидели и пили пиво или что-нибудь покрепче, тихо беседуя, кто-то уже спал, облокотившись на стол, а кто-то с кем-то вполголоса спорил.
Викерцы стали постепенно возвращаться к обычному ритму жизни, хотя отсутствие нелюдей и их услуг несколько угнетало горожан. Много народу осталось без средств к пропитанию, так как работали на нелюдей, а квартал последних был теперь разрушен. Проповеди инквизиторов дали многим повод поверить в злые намерения и безумие своих соседей, но никак не помогали избавиться от безработицы. Зато подняли головы всевозможные проходимцы с окраин. Преступники принялись набивать карманы, занимаясь грабежами. Городские власти смотрели на это сквозь пальцы: у богатеев вовсю шла грызня за влияние при дворе. Все, кроме монахов, забыли о простом люде, и это вскоре могло вылиться в новое восстание.
- Здесь можно присесть? - поинтересовались у приунывшего Гектора.
Тот поднял взгляд, и увидел человека средних лет с кружкой в руке. Очередной работяга надеялся урвать местечко для отдыха.
- Что ж, присаживайся. - пожал плечами Гектор, пододвигаясь и позволяя человеку уместиться на лавке за столом..
- Спасибо. - мужик, чья внешность казалась смутно знакомой, глотнул из своей кружки. - Очередной тяжкий денёк пролетел, да? Не слыхал ли ты часом, на площади от короля вестей не было?
Время пролетело быстро, и Гектор сам не заметил, как его кружка опустела, а он уже довольно долго болтал со своим соседом по столику. Этот человек оказался дружелюбным и разговорчивым, его простая и лёгкая манера изъясняться подкупала мгновенно. Правда, внешность его ну никак не хотела откладываться у Гектора в памяти - то ли от усталости, то ли со хмеля, ему не удавалось сосредоточить внимание на том. Худощавый, с маленькими глазками, зовут Олафом - вот и всё, что можно было сказать о нём.
- Послушай, друг, слыхал, чего инквизиторы-то болтают? - неожиданно по ходу беседы спросил Олаф.
- Да они каждый день теперь болтают. Жена вон в церковь по утрам мотается... Опять чего-то выдумали? - хмыкнул Гектор.
- Я слыхал, будто они выяснили, что те кровожадные убийцы... Ну, которые бродят по городу по ночам - слуги нашего короля. Бред какой-то, верно же?
- Инквизиторы говорят? А ты, часом, не из них, что небылицы такие сказываешь?
- Да ну тебя, ляпнешь тоже! - улыбнулся Олаф. - Я, может, молот какой и подыму, а мечом скорей сам себя заколю. Да и не хотел бы с ними дружбу водить, опасно это, приятель. Не доверяю я им. Но что слыхал, то и говорю...
- Да уж, вот вопрос... - почесал голову Гектор. - Может, это они опять страху нагоняют?
- Да, скорее всего, так и есть. - пожал плечами Олаф. - Вряд ли о таком они стали бы на улице-то обсуждать посреди нас, простолюдинов-то. Я ж не проповеди слыхал, а мимо них по дороге двигал. А эти идут себе, капюшоны надвинули, и гундят про дела вот эти. Хотя, вот знаешь, странно всё же, что король отмалчивается. Время будто тянет... Я ж почему вначале-то спросил... Сидит в замке и ничего не делает, вроде. Ты вот видал его, чтоб он к народу после всего этого кошмара обращался? Я вот нет. И баба моя, уж на что глазастая, ушастая да языкастая - все сплетни городские знает - тоже не видала. А уж сколько времени-то прошло с восстания? Только монахи, хоть и неприятные типы, но всё ж чего-то, да делают... Иные говорят, мол, и вовсе король-то помер. Странные дела творятся, прям и не знаешь, где правда, а где вымыслы... Эх, время-то, я смотрю, много. Мда, засиделся! Пойду-ка спать, а то завтра опять работу просплю... С работой-то вон тоже дела: зазевался - и того, места не пустуют нынче. Ну, бывай!
Олаф дружелюбно улыбнулся, расплатился с трактирщиком, и вышел на улицу, а Гектор, сам того не заметив, призадумался о словах своего соседа по столику. Действительно, а что же король? Как сквозь землю провалился, и из замка своего носа не кажет. А ну как и правда...?


- Мы ждём, Велерад. - робко обратился к демону Мордрауг.
- Долгое время я проводил в медитации. Искал помощи. Говорил с одним шаманом. Он дал согласие на то, что его народ поддержит нас. - сказал Велерад.
- Побольше подробностей, если можно. - попросил Темнозор. - Кто именно поддержит твою авантюру?
- Орки. - ответил Велерад.
- Орки?! - вытаращил глаза Борк. - Иттить твою... В смысле... Ёпт! Они ж и людей, и нас, к чертям собачьим, прирежут, а потом зажарят да схавают!
- Не прирежут. - улыбнулся Велерад. - Не посмеют ослушаться своего шамана. Да и я им не позволю. Ночью я обсудил это с представителями беженцев. Важно их мнение об орках. Все, понимая ситуацию, дали добро. Не без недоверия.
- Недоверие - энто ишо мягко сказано! - заметил Борк едва слышно.
- Слушайте, а зачем нам вообще армия и орки? - заявил оборотень. - Вот тут, рядом с нами стоит упырь, который вырезает целые города в одно рыло. Так какого лешего мы вообще тут сидим и страдаем фигнёй? Только потому, что он ещё не отожрался до нужной кондиции?
- Потому что я вырезал города не в одиночку. И в то время не было неуязвимых рыцарей.
- Тогда где твоя армия?
- Не было армии в буквальном смысле. Был некромант со своим амулетом. Он закрывал город непроницаемым барьером, чтобы люди не могли выбраться. И выпускал мертвецов.
- Так, может, нам просто подкупить того городского колдуна? Ты говорила, он местных терпеть не может. - обратился Темнозор к вампирше.
- Он не станет помогать. - хмыкнула та в ответ. - Зачем ему пустой город? Ну, ладно, не пустой, а заполненный нелюдьми, которые теперь вряд ли станут испытывать тёплые чувства по отношению к человечеству. Алитер жаждет власти, но при своём интеллекте совершенно не умеет ею распоряжаться.
- Ну, ладно. Можно ведь отыскать сносного волшебника среди эльфов, договориться с ним... Там закинем вас двоих в город, а он сделает всё остальное?
- С армией неуязвимых железок и колдуном в замке, боюсь, понадобится толпа вампиров. Ну, или, куча орков, которые смогут отвлечь внимание на себя. Хотя Алитер на такое не купится...
- У нас нет времени на поиск магов или вампиров. - произнёс Велерад. - Сейчас в нашем распоряжении лишь орки. Что касается вас... - продолжил он, помедлив. - Вам поручаю особое задание.
- Ещё одно? - спросил Темнозор. - Что теперь-то?
- Ты же хотел узнать мои планы. - ответил демон, усмехнувшись. - Ты, вампиры и гном отправитесь вглубь горы Скаархол, что в Гриэдване. Там обитают наши новые союзники. Найдёшь шамана Зохха. Сообщишь, что ты - посол от меня. Шаман отдаст под твоё руководство часть орочьей армии. Затем вернётесь сюда. На окраине леса я вас встречу.
- Стоп, стоп! - оборотень начал понимать, в какую передрягу его затягивает. - Одно дело, когда мы придумываем хитрый план и даём смачного пинка под зад крестам... Но на самоубийство я не подписывался! Орки же совсем... ну, примитивные, что ли... Спасибо за доверие и честь выступать в роли посла, но мне как-то тут поспокойней будет.
- Это не предложение. - нахмурился демон. - Тебе дали кров. Здесь, в лесу. Изволь платить за гостеприимство.
- Вот только не надо мне тут про совесть заливать. - вздохнул Темнозор. - У тебя-то самого она есть? Ты ж прекрасно понимаешь, чего сейчас стоит чья-либо лояльность. Я тут торчу не потому, что руки чешутся за идею повоевать, а потому что я тут со всеми вами застрял в сравнительной безопасности.
- Дворняга кажет клыки... - пророкотал демон. - Но забывает своё место.
Темнозор даже охнуть не успел, как четырёхпалая ручища сгребла его, и он оказался очень близко от лица Велерада. Слишком близко. Демон отывисто прошептал несколько слов на каком-то жутком языке, и виски оборотня на мгновение сжало словно раскалённым обручем.
- Я слаб. Но сил хватит, чтобы поставить глупцов на их место. Например, привязать заклятие. - казалось, Велерад с трудом сдерживается, чтобы не впасть в ярость и не заорать на весь лес. - Оно действует на расстоянии. Решишь улизнуть, двинешься в другом направлении - оно сработает.
- Дай-ка угадаю... - прищурился оборотень, откашлявшись после того, как был выпущен из железной хватки. - Я мучительно умру? Ты и правда мерзкий сукин сын, Велерад. - добавил он чуть погодя. - Пожелал бы тебе гореть в аду, если б не знал, что для тебя это комплимент.
Несколько минут все молчали, пока оборотень и демон возвращали себе самообладание и свирепо зыркали друг на друга.
- После поговорим об оплате. - бросил Велерад. - Считай, ты нанят.
- Тут всё понятно. - робко встряла Бьянка. - Темнозор идёт в Гриэдван и приводит оттуда за ручку орков, как детишек малых. Неясно только, при чём тут мы?
- Считаешь, в одиночку он справится? - ухмыльнулся Велерад. - По всем дорогам - патрули Инквизиции. Рыцари Ордена Креста тоже встречаются. Похоже, некоторые из них обладают сверхъестественными - для их человеческого существа - способностями. Не хочу, чтобы всё провалилось из-за гибели оборотня в паре вёрст от леса.
- Мне уже довелось встретиться с такими. - произнёс Темнозор, припоминая бой на разгромленном рынке и несколько последующих ночей. - Их почти невозможно убить. Ни разу с такими раньше не дрался. Что это за твари, о всезнающий ты наш?
- Понятия не имею. - пожал плечами Велерад. - Не сталкивался с ними. Про неуязвимость некоторых слыхал. Поэтому идёте все вместе. Орки тоже далеки от детишек, с которыми их сравнила Бьянка. Вероятны стычки. Не исключаю кровопролития, пока не доберётесь до шамана. Советую этого избегать. Орки злопамятны.
- И в какой срок мы должны уложицца, шоб вовремя сюдыма пришкондыбать? - спросил Борк.
- Не тороплю вас. Сейчас важно не время, а успех союза. В горы же советую идти поскорее. Зохх стар. Скоро его дух покинет этот мир. В этом случае не ручаюсь, что новый шаман оставит договор в силе.
- Тогда пойдём завтра, фигли ждать-то. - решил Темнозор.
- Нет. - возразил Мордрауг. - Нас четверо, но днём идти смогут лишь трое. Ближайшие ночи мы с Бьянкой будем навещать Викер, чтобы иметь возможность бодрствовать днём достаточно долго.


Перед сном Ирдес, как и всегда, усердно молился. С момента его визита к колдуну прошла уже неделя, и с каждым днём инквизитор замечал, как растёт среди его паствы число обеспокоенных делами короля людей. Многие простолюдины спрашивали его, как посещающего замок, в добром ли здравии находится правитель, и просили передать своё негодование сложившейся ситуацией. Всё чаще эти люди проявляли откровенную агрессию к появлявшейся в церкви знати. Этим утром даже произошла стычка между группкой крестьян и одним дворянином. К счастью, тот был при охране, да и монахи быстро усмирили недовольных, а сам Ирдес потом произносил длинную речь о доброте к ближним.
Завершив молитву и едва поднявшись в свою комнату, он ощутил сильный зуд на запястье его правой руки. В комнате бояться было нечего, и епископ стянул с рук перчатки - теперь ему постоянно приходилось носить их, чтобы никто не видел метку Алитера. Ирдес потёр запястье, надеясь, что зуд прекратится, но увиденное заставило его в страхе вздрогнуть: синий узор пульсировал голубоватым светом.
- Что за чертовщина? - раздражённо прошептал инквизитор. - Что сей колдун со мной сотворил?
В голове Ирдеса мигом представилось несколько устрашающих картин: отравление через кожу, иссушение плоти, превращение в какое-нибудь чудовище... В отчаянии епископ принялся вспоминать текст молитвы от вторжения злых духов и колдовства. Стоило ему произнести несколько первых слов, как зуд прекратился, а из узора взвилось вверх облачко сизого дыма, постепенно принявшее очертания колдуна.
- Впечатляет? - усмехнулось оно.
- Если бы не договор наш, немедля отправился бы ты в камеру пыток! - прорычал Ирдес, приходя в себя. - А после - на костёр!
- Если бы. - надменно произнёс Алитер. - Мне как-то надо поддерживать с тобой связь, чтобы никто об этом не знал. Как ты себе представляешь наши визиты друг к другу?
- Дьявольское отродье! - прошипел инквизитор. - Не ведаю, сумею ли отмолить свой грех союза с тобой...
- Но союз-то выгоден нам обоим, если ты не забыл. А значит, и богу твоему с него явная выгода. - напомнила проекция. - Я не стал бы просто так появляться перед тобой.
- Говори, чего надобно.
- Король поправляется. Он очень хочет видеть инквизиторов в ближайшее время. На днях, как сказал сам.
- Желание короля - закон. - радостно оскалился Ирдес. - Не ведал, что всё сложится столь быстро. А что же люди?
- Фантомы поработали на славу за эту неделю. Разве ты ещё не обнаружил слухи о бездействии Густава и народные роптания? Передай своим рыцарям, чтобы они не пресекали недовольство горожан. Поговори с народом, прояви к ним участие, пускай выскажутся - и ты будешь приятно удивлён, что можно сделать с толпой за столь малый срок. Подожди ещё пару дней, выступая так, а затем - добро пожаловать в гости к королю.
- Прекрасно. Ты славно потрудился, колдун.
- Теперь ваша очередь, господин инквизитор. Надеюсь, свои условия вы сдержите.
- Не сомневайся, свою награду ты получишь.
- Очень хотелось бы верить в это. Ты не доверяешь мне, я не доверяю тебе - нормальные отношения двух приверженцев разных... культур, скажем так. Да, и ещё насчёт визита к Густаву... Желательно, чтобы вас было не много, дабы не возбуждать подозрения, но и не слишком мало. До десяти человек, я думаю. На случай, если кто-то из особо верных королю попытается что-нибудь сделать. Например, принц. Как ты знаешь, он весьма привязан к отцу, а также нередко вспыльчив, иногда бывает не в себе... Может, он одержим, м? - усмехнулся колдун.
- Сие уж моё дело. Ты свои обязанности выполняешь, я же - свои, и лучше нам обоим не лезть в дела посторонние.
- Мудро, ничего не скажешь. Ну что ж, в таком случае разговор я считаю оконченным. До скорых встреч.
Изображение Алитера вновь расплылось в бесформенное дымное облако, рассеявшееся в воздухе.
- Да, мнится мне, что долго сей грех отмаливать предстоит... - проворчал инквизитор, в глубине души довольный работой Алитера.
Он помолился снова, и долго ещё ворочался в постели, желая поскорей заснуть, чтобы уже завтра увидеть горожан, выступающих против короля, и полностью подчинить их себе.


Рыцари Ордена Креста, выстроившись, стояли в тронном зале замка. Прошедшая ночь вновь не обошлась без смертей. На сей раз жертвами ночных чудовищ пала родня одного из королевских министров. Жестокость убийства поражала - стены внутри особняка были окрашены кровью, а оба этажа пестрили чудовищными обрубками тел и кусками внутренностей. Разумеется, сам министр и его семья подняли всех на уши и дело приняло опасный оборот. Рыцари, полным составом собранные в замке, хмурились, предполагая серьёзную взбучку не только от принца Фальстафа, но и от Балера, хотя тот, узнав о случившемся, отреагировал на удивление спокойно.
Наконец в зал вошли принц-регент и предводитель рыцарей. Пройдя через строй воинов, Фальстаф сел на трон, Балер же принялся мерить шагами зал вдоль первого ряда солдат.
- В общем так, - произнёс рыцарь. - мы с принцем были у епископа. Он дал несколько указаний, поэтому вы все здесь. Первое - в данный момент мы - часть регулярной армии Викера, потому что здешние хлюпики только маршировать мастера.
По рядам рыцарей пронеслись смешки.
- В связи с этим, как вы заметили, нам выделены отдельные казармы с едой и питьём. - продолжил Балер. - Войско будет поделено на три части. Первая несёт дозор на стенах города, вторая - патрулирует улицы, третья - меньшая - охраняет замок. Первая и вторая группы чередуются через день. Всем всё ясно?
- Даосподинвоеначальк! - стёкла в окнах замка задрожали от крика из двух сотен глоток.
- Второе. Ввиду ситуации с набегами нелюдей, город переведён в осадное положение, как вы знаете. Впускаем только торговые караваны. Их же выпускаем. Только их. С тщательной проверкой. Приехал обоз - проверяем каждый дюйм. Уезжает - проверяем ещё тщательней. Всех остальных - гнать взашей. Подозрительных - задерживать. Нелюдей - убивать на месте. Из города никого не выпускать, кроме приезжих торговцев. Сейчас наши братья выбивают информацию из всяких нечеловечьих выродков, но не стоит исключать, что некоторые люди-горожане - могут оказаться пособниками врага, так как слишком долго жили с ними бок о бок. Чуть позже Инквизиция выяснит и это.
- Стой, стой! - подал голос Фальстаф. - Епископ об этом не говорил. Мы решили, и я издал закон о преследовании нелюдей и только нелюдей! Хватит с вас и того, что полгорода в руинах! Вы ещё и остальных горожан собираетесь...
Балер быстро подошёл к трону и навис над принцем всей своей горой мускулов и доспехов.
- Вспомни-ка, кто помог Мордраугу улизнуть от вас? Гном? Эльф? Гоблин? Нет, это был оборотень. Проклятый перевёртыш под человечьей личиной. Ты ручаешься, что он был один в твоём городе? А кто провёл повстанцев в спальню твоего отца, а? Стража была на местах, но их всех перерезали. Значит, кто-то из здешних посодействовал покушению. А сейчас в городе нашего врага могут обеспечивать информацией у нас под носом. Кварталы нелюдей пусты, и эти твари прячутся не в них. Значит, они могут укрываться где-то в человеческой части города. Нас могут предать, и покушение может быть уже на тебя. Я ясно дал понять необходимость проверок?
- Да, ты прав, рыцарь. - нахмурился Фальстаф. - Но если ты ещё раз заговоришь со мной в таком тоне и позволишь себе...
- То что? - осклабился Балер. - Не забывай, что, хоть мы теперь и часть армии Викера, мои воины подчиняются только мне и епископу. И это мои рыцари и братья гибнут по ночам, защищая твоих подданных и тебя в том числе. Сегодня твой покой стоил жизни двум хорошим обученным парням, трём монахам и ещё семейке городских. Ты чем-то недоволен? Так сбегай к Ирдесу и поплачься ему в рясу. Можешь прямо сейчас, я не против. Только вот мне кажется, что ты отказываешься содействовать Священной Инквизиции. Как бы это не вышло тебе боком.
Фальстаф покраснел от гнева и свирепо воззрился на командира рыцарей, на его рост, на кулаки в железе, на меч за спиной и на зал, полный солдат в броне и при оружии. Где-то внутри себя он отметил, что сейчас не стоит лезть на рожон, но характер всё же одержал верх.
- Я. Здесь. Правитель. - процедил он, поднимаясь с трона. - На колени! Вы все!
Балер, усмехнувшись, остался стоять. Как и его воины.
- Да как ты смеешь?! - заорал принц, отвесив Балеру пощёчину.
Повернув лицо обратно к Фальстафу, рыцарь плюнул тому на плащ.
- Смею. - ответил он. - Я много чего смею. Я сейчас ещё добрый, потому хочу, чтоб ты уяснил, у кого в этом городе настоящая власть.
- Стража! - Фальстаф был в ярости. - Стража, взять его!
- А ты и правда дурак. - захохотал Балер. - Инквизиция - вот главный закон. И я - её часть. Закон над законами! А ты зовёшь тут своих жалких солдатиков.
В дверях показалась дюжина гвардейцев.
- Стража! Арестовать этого сукина сына! - указал принц на рыцаря.
Гвардейцы с алебардами наперевес двинулись к трону, но войско Балера преградило им путь, сомкнув ряды.
- Мои ребята не дадут командира в обиду. - заметил Балер. - До тебя всё ещё не дошло, что с нами надо считаться?
- Ах ты... - принц накинулся на Балера, но тот сразу же схватил его за горло, приподнял над собой и, небрежно тряхнув, отпустил.
Фальстаф рухнул у ног рыцаря и закашлялся.
- Принц-регент совершил глупость. - громко объявил Балер. - От имени епископа Ирдеса, я заключаю его со всей его семьёй под домашний арест. Пока что.
Рыцари довольно захохотали.
- Эй, вы, как вас там? - Балер махнул рукой гвардейцам. - Раз уж вы тут, сопроводите своего хозяина до его покоев и заприте там.
Гвардейцы нехотя повиновались - выбор-то был невелик.
- Возвращаясь к нашему собранию, добавлю, что этой ночью вы все отдыхаете. Никакого патрулирования и охраны ворот, ясно? Отдохните, наберитесь сил, потому как впереди будет много работы. - продолжил, как ни в чём не бывало, Балер, плюхнувшись на трон и вызвав ещё одну волну смеха в рядах рыцарей. - И, наконец, третья новость. Она не очень-то хорошая для некоторых из вас. Епископ недоволен тем, что мы держим у себя пленных эльфийских сук. Он настоял на том, чтобы их отдали нашим братьям в казематы для допросов, ну, и для остального...
Недовольное роптание и вздохи сожаления волной прокатились по войску.
- В самом деле, я ещё закрывал глаза на ваших шлюх. Да, всем нам нужны дырки, чтоб в них спускать, чай, не монахи... Но закон есть закон, вы же понимаете. Поигрались - пора вешать. Ну, ну, было бы о чём печалиться! - успокоил приунывших рыцарей Балер. - В городе полно баб, а они, небось, были бы рады оказаться избранницами рыцаря Ордена Креста, а? Зачем тратиться на третьесортную ушастую падаль, когда городские девки так доступны?


Едва на следующий день утренний свет проник через окно в королевскую спальню, за дверью послышался грохот, а затем она рухнула на пол, поддавшись новому удару. Густав проснулся, не понимая, в чём дело. Первым в покои вошёл Балер, стряхивая с плеча пыль. Поймав на себе взгляд короля, он ответил ему злорадной улыбкой. Затем появились ещё два рыцаря и три инквизитора. Монахи встали вокруг Густава, а рыцари, подойдя к нему, схватили его и резко подняли с постели.
- Что... Что происходит? - крикнул срывающимся голосом Густав, хватая ртом воздух. - Какое право вы... имеете вламываться в мои... личные... покои?! Не забывайте, кто я!
- О, смею заверить, сие лишь формальность. - сказал Ирдес, появляясь в спальне последним. - Твой титул я подразумеваю данными словами. Что же касаемо права, то, как глава отряда Священной Инквизиции Тиквана в Викере, а также находясь в сане епископа, я имею оное. И потом, разве не желал ты сам со мной переговорить? Солнце уже встало, и явился я пред очи твои, так называемый государь Нерклота Густав.
- Я приказываю... отпустить меня и объяснить... свою наглость!
- Приказы твои более не имеют силы. Я выше тебя по положению, да и сын твой ныне правит, а не ты. А значит сие, что приказываю здесь я. Ты обвиняешься в ереси и связях с тёмными силами, Густав. Посему развенчал я тебя и семью твою, и праведному суду предаю. Окончена власть твоя и рода твоего. Не царить упырям более в сём граде, не укрывать их тебе более. Уведите его!
Рыцари, крепко держа Густава под руки, выволокли зовущего на помощь короля прочь. Трое инквизиторов последовали за ними.
- Всё прошло замечательно. - улыбнулся Балер. - Даже лучше, чем я думал. И сынок его как раз готов.
- Похоже, и в дальнейшем будет всё столь же славно и благополучно. - хмыкнул Ирдес. - Гляди-ка, обнаружилась в опочивальне королевской книга по чёрной магии. - достал он из складок рясы фолиант в чёрном кожаном переплёте.
- По-моему, ты сам принёс её. - гоготнул Балер.
- Допустим. - согласился Ирдес. - Но кто кроме нас о том ведает? Видишь ли ты книгу сию здесь, в покоях короля?
- Да.
- Значит, находится в них она. А уж сколько времени - значения не имеет. Стало быть, нет на мне греха лжи и слова мои истинны. Хотя можно обойтись было и без таких деталей, но считаю я, что мы, инквизиторы, лгать права не имеем.

- Король-чернокнижник... - рассмеялся Балер. - И доказательство у тебя в руке! А народ взбешён новыми убийствами.
Улыбнувшись, рыцарь вышел из спальни, чуть погодя за ним последовал Ирдес.
- Замечательный спектакль. - услышал он за спиной, едва перешагнув порог. - Ты разыграл его для короля или для этого белобрысого здоровяка, который сегодняшней ночью по твоему приказу уподобился упырям и добавил городу ещё пару-тройку смертей?
- Спектакль или же нет, пускай решит для себя каждый. А я делом займусь. Смерти невинных - тяжкий грех, но отпущен он, ибо во славу Всевышнего и благого дела ради пришлось принести нам в жертву семью сию. - заметил инквизитор. - Думал я, что присоединишься ты к сему действу свержения короля.
Алитер медленно вышел из тёмного угла, и подошёл к Ирдесу.
- О нет, мне незачем всё это видеть так близко. Или ты о чем? Присоединяться к королевскому семейству на костре я уж точно не намерен. И я жду своё вознаграждение.
- Возьми. - Ирдес протянул листок пергамента, извлечённого из рукава рясы. - Документ сей - истинный указ Священной Инквизиции, печатью Тиквана подкреплённый.
Алитер внимательно изучил содержание бумаги, затем проделал какие-то пассы рукой - проверка на подлинность никогда не помешает - и, сложив свиток, спрятал его в складках своего балахона.
- Я удовлетворён. - кивнул он. - Надеюсь, ты тоже доволен результатом наших общих усилий.
- Сие только предстоит узнать. - ответил Ирдес. - Возмущенье горожан на площади наблюдал я вчера во время обращения к народу, но что скажут они сегодня, когда свершится правосудие?
- Ты будешь приятно удивлён. - пообещал колдун, уходя.
- Колдун! Забыл ты кое-что! - окликнул его Ирдес, указав на свою руку.
- Ах да, печать... - бросил Алитер. - Что ж, тут всё не так просто, любезный. Видишь ли, бумаги, которые ты мне выдал, могут с лёгкостью обесцениться, или пропасть... Случайный пожар, или ещё что-нибудь... Мало ли, что вы придумаете, решив покончить со мной в один прекрасный день. Печать же останется, покуда я жив. Этот гарант куда весомей, чем официальный документ. В случае, когда твой божок введёт тебя в искушение избавить мир от моего присутствия, посмотри на свою руку, и вспомни: всё, что будет физически вредить мне, ты почувствуешь на собственной шкуре. Так что береги себя, епископ, если ты понимаешь, о чём я. Удачного дня.
С этими словами Алитер исчез в коридорах замка, оставив опешившего и разгневанного Ирдеса стоять столбом в одиночестве.

Гектор проснулся от громких криков и рыдания своей жены Офелии, вбежавшей в спальню.
- Ох, ужас-то какой!! Да как же это! Да почему ж они?!
- Жена, что стряслось? - спросонья удивился Гектор.
Офелия подбежала к нему и бросилась на грудь, продолжая причитать.
- Да объясни ты толком, что произошло! - воскликнул Гектор.
- Гектор, родной... - рыдала Офелия. - Сынок наш... Вильд...
- Что Вильд?
- Убили его! Что ж это такое творится, почему, за что?!
- Как... Убили? - оторопел Гектор. - Кто?
Вильд был его единственным сыном. Он давно уже переехал жить со своей женой в отдельный дом, устроился на службу одному из вельмож, и на днях у супружеской пары родился первенец.
- Твари те! - ответила, заливаясь слезами, Офелия. - Те, которые по ночам рыскают, да людей невинных губят! Неделю тому, как на соседней улице семью гвардейца перерезали... После ещё семью погубили, бондаря-то, Вареса. Вчера вон знать порезали... И нынче утром богатея Ласкеса с семьёй да слугами умертвили... А там ведь... У них... прислужником... Вильд, родненький!! За что же тебя-то, с женой и малышом?! Что ж это творится-то?!
- И... всех?... Всю семью? - выдохнул белый как мел Гектор.
Тут же вспомнился недавний разговор с незнакомым типом в кабаке. Чудища... Слуги короля, который людей изжить хочет... Потому и не показывается все эти дни с самого восстания. Неужели всё это правда? Неужели старый король действительно выжил из ума?

Балер был рад тому, что наконец-то его идея воплотилась в жизнь, и теперь ему откроется дорога к такому титулу, о котором можно лишь мечтать. Поначалу он был удивлён приказом Ирдеса, но поутру осознал, для чего всё это было сделано. Поддержка народа, запуганного и взбешённого, всегда была главным козырем в вопросах смены власти. Что ж, надо так надо. Будучи сыном знатного дворянина, Балер прекрасно знал, что, как и с какой аккуратностью нужно сделать, поэтому быстро и легко выполнил требующуюся работу. Также он предполагал, что вампиры с оборотнем помогут достичь правдоподобности нападения, растерзав кого-то из ночных стражников. Предводитель рыцарей был готов к этому.
Кромсая мечом тела, Балер представлял, как он расправится с упырями и Темнозором, после того, как поймает их и представит свои трофеи Первосвященнику Вениамину с Конклавом Инквизиции в Тикване. Да таким поступком он заткнёт за пояс самого Ирдеса! Хотя нет, чудовища заслуживают гораздо более мучительной смерти. И он, Балер, устроит им такую пытку, о которой не ведал ещё никто и никогда. Он опробует на этих тварях весь арсенал пыточной, а затем четвертует их, но не станет отрубать этим преступникам конечности, а попросту раздробит им все кости, по очереди. После этого он вытащит Мордрауга на улицу, распнёт его и дождётся утра, дабы вместе с горожанами понаблюдать за муками сгорающей при солнечных лучах нечисти. Да, вампир умрёт первым. А Темнозор ещё долго будет умолять о смерти. Балер вернётся в теперь уже своё собственное королевство и посадит лишённого зубов и пальцев оборотня на цепь у трона, чтобы все видели его триумф!
Ещё раз предаваясь этим мечтам, рыцарь стоял перед помостом на центральной площади Викера, глядя на привязанных к столбам членов королевской семьи. Толпа бурлила, народ потихоньку оживал и некоторые уже жаждали зрелища.
Наконец, Ирдес вышел из дворца в сопровождении дюжины монахов. Балер подошёл к нему, дав знак, что хочет поговорить.
- Мнится мне, ведаю я, о чём желаешь ты говорить со мною... - произнёс инквизитор.
- Вот как? Я всё же намекну, дабы удостовериться... Два дня назад, как ты и ожидал, принц определённо пошёл вразрез с волей Всевышнего. Разбираясь с ним, я немного устал, и, так уж вышло, присел на трон перевести дух. И мне на нём очень понравилось.
- Вижу я, куда ты клонишь. Пожалуй, сие вполне приемлемо. Ты знатен, и лоялен Священной Инквизиции. Мог бы я короновать тебя на престол Нерклота, ибо иных кандидатур всё равно нет.
- Рад это слышать. - кратко поклонился Балер. - Я оправдаю возложенные на меня Инквизицией надежды. Ты и сам прекрасно знаешь мою исполнительность.
- Верю в сие. - кивнул Ирдес. - Не раз доказал ты преданность свою делу нашему. Однако предупредить тебя смею, Балер. От высоты, на коей ты окажешься, может появиться головокружение. Берегись того!
- Я верен и предан Священной Инквизиции и смиренно служу ей! - отчеканил привычную фразу Балер, раздражаясь на то, что Ирдес сомневается в нём. - Когда, ты думаешь, подходящее время для коронации?
- Не ранее, чем свершится суд над королём и народ успокоится. - ответил Ирдес.

Всё это время Густав размышлял о положении, в котором оказались он и его семья. Он решительно не понимал, в чём дело и как какие-то монахи посмели схватить его и творить всё, что им заблагорассудится.
Когда рыцари волокли его по замку, он пытался сопротивляться, но не сумел даже пошевелить руками. Когда же его стали тащить по ступеням, холодный пот прошиб короля: он и до этого не чувствовал своих ног, но сейчас, понимая, что это его голые ступни, шурша, волочатся по ступеням, ему стало по-настоящему страшно. Он был уверен, что неподвижность его тела - не более чем слабость от болезни и потери крови, но сейчас старый король начал в этом сомневаться.
Его спустили в темницу, грубо усадили в жуткого вида железное кресло и надели колодки на руки и ноги, что, в сущности, было не обязательно. Всё это время король молчал, поражённый действиями инквизиторов. Ему было дурно, голова кружилась, а сердце покалывало.
Держа в руках длинную железку, чей раскалённый докрасна конец напоминал крест, к Густаву подошёл монах неприятного вида - всё его лицо изрыли багровые оспины,а волос на голове почти не осталось. Один из рыцарей разодрал на груди Густава сорочку, и монах прижал дымящийся конец стального прута к обнажённой старческой плоти. После непродолжительного шипения, он отдёрнул своё орудие и в ужасе отпрянул, приложив руки, сложенные в форме креста, к груди.
- Да он колдун! Колдун на троне!! - завопил он, улепётывая прочь: Густав не почувствовал чудовищной боли от прикосновения к телу горячего железа.
Рыцари дружно захохотали, и, обмениваясь шутками о том, что король оказался из Ордена Креста, схватили того и поволокли прочь из темницы. Густав почти не заметил этого. Он уже едва соображал от всего пережитого.
Он снова вспомнил о Бьянке. Его верная слуга предала его, перейдя на сторону зловещего убийцы! После стольких лет! Если бы она осталась, если бы он сам не сглупил, разорвав договор, она бы наверняка смогла что-нибудь сделать - вытащить его из этой мрачной темницы, перебить множество инквизиторов... Но вампирши рядом не было. Как не было никого, кто мог бы самоотверженно спасти его. Густав с ужасом осознал, что всю свою жизнь провёл в полном одиночестве, хоть и был окружён множеством людей каждый день.
Отчаяние овладело королём, мысли путались, его тошнило и он терял сознание. В какой-то момент он вспомнил о Пролиане и уцепился за эту мысль: возможно, сейчас, пока его тащат прочь из замка, на площадь выбегут нелюди и спасут его...
Вся площадь оказалась заполнена людьми, которые явно были чем-то недовольны. Чем-то? Нет, они кричали ему, что он демон и убийца. Надеясь найти помощь и сострадание среди горожан, Густав тщетно всматривался в лица людей. Здесь были и крестьяне, и рабочие, и даже знать. Все они, совсем недавно обожавшие его, теперь жаждали его смерти. Он не увидел ничего, кроме злобных взглядов, и слышал лишь проклятия в свой адрес. Его подвели к деревянному помосту в центре площади, где стоял высокий столб, а рядом суетились инквизиторы, среди которых был и их довольный предводитель - Ирдес. Рядом стояли ещё шесть столбов: к ним были привязаны Фальстаф, его жена и её родные.
- Отец!! - взревел принц, брызгая кровью из разбитого рта. - Они заклеймили меня! Всех нас!! Выжгли свой поганый знак на коже! По живому!! Они захватили власть! Дьявольские культисты обманули нас!
- К тишине призываю! - громко воскликнул Ирдес, когда Густава привели и принялись связывать. - Горожане Викера, вот пред вами тот, кто повинен в страшных разбоях ночных и смертях братьев и сестёр наших! Король Густав и семья его - вот виновники сих злодеяний!
Горожане взревели, проклиная Густава. Первые ряды даже рванулись было лично расправиться с королём, но выставленные перед помостом рыцари остановили их.
- Властью, данной мне Всевышним и Священной Инквизицией, сложил я с него титул королевский и призвал отвечать за деяния его пред судом! - продолжил Ирдес. - Густав, бывший король Нерклотский, обвиняется в сговоре с тёмными силами и в пособничестве им также. Много лет укрывал он в замке своём нечисть - упырицу - тварь, кровь человеческую сосущую, исчадие ада и Тьмы дитя! А известно ли вам, горожане Викера, что король ваш - чернокнижник? Вот что было в спальне его, когда провели мы обыск там! - с этими словами Ирдес поднял над головой книгу по чёрной магии.
В толпе раздались возмущённые вздохи. Новый всплеск гнева пронёсся по площади. Кто-то даже умудрился швырнуть камень, угодивший Густаву в плечо.
- Сверх того, - декламировал епископ, распаляя горожан. - причастен Густав и к гибели братьев наших в ночи после страшного восстания нелюдей, Тьму принявших! Это по его приказу чёрные твари невинных людей умерщвляли! С помощью книги сей король ваш власть имел над упырями да бесами, и использовал их для убийств простых горожан, дабы силы колдовской получить более!
Уже отчётливо были слышны выкрики "Верно!", "Смерть негодяю!", "Убийца!". В толпе принялись скандировать "Смерть убийце!". В этот момент сквозь ряды инквизиторов протиснулся запыхавшийся монах из темницы, тот самый, что клеймил Густава. Добравшись до Ирдеса, он взволнованно зашептал тому на ухо. Густав успел заметить, как хищно улыбнулся епископ и как довольно сверкнули его глаза, прежде чем тот отвернулся и вновь заговорил:
- Кровь наших детей, братьев и сестёр - на руках его! - крикнул Ирдес. - Внемлите же! Монах сей пришёл сюда дабы поведать страшное событие! Как вы узреть можете, Священная Инквизиция метит преступников знаком своим, выжигая символ сей священный на телах нечистых, дабы силы тьмы обуздать внутри оных. Поведал мне монах сей честный, что не почувствовал король ваш боли от прикосновения креста пылающего, ни звука не издав при сём! Сие может быть только колдовством чёрным! Так чего же горожане желают, каково слово народа? Что следует сотворить с убийцей и приспешником зла?
- Идиоты! - крикнул Фальстаф. - Мой отец недвижим из-за ранения! Он не способен двигаться, его тело не чувствует ничего! И виноват в этом вампир, который хотел его убить!
- Убить! - заорала толпа, заглушая принца и обратив внимание лишь на последнее слово. - Смерть ему! Смерть! Смерть! Смерть!
- Таково решение народа! - подытожил Ирдес. - Быть посему! Ты, слуга сил зла и тьмы, приговариваешься к смерти, как и род твой от колена твоего нечистый!
- Нет! - вскрикнула Хильда, жена Фальстафа. - Прошу, пощадите! Пощадите хотя бы нашу дочь! Она совсем ещё дитя!
- Не в праве мы изменить свершившееся: род колдовской по крови наследуется, и дитя твоё также нечисто, как и ты, как и род твой, осквернивший себя связью с Тьмою и породнившийся с нечестивцами! - отрезал Ирдес.
- Урод из преисподней! Шелудивый пёс в рясе! Будь проклят ты, и твой культ, и твой бог, чтоб вы сдохли все в муках, козлы!!! - взревел Фальстаф, пытаясь пошевелиться в связывавших его верёвках, но вскоре крик его стих: громадный кулак рыцаря едва не выбил ему челюсть.
- Слышали все вы речь принца сейчас! - заметил Ирдес. - Чёрную, грязную, страшную речь его. Одержим несчастный бесом гнева, коего отец его вселил в него. Не должно более Всевышнему видеть, как Тьма издевается над слугами его и народом его! Посему в огне очищающем познают грешники и злодеи ошибки свои, и боль чужая в возмездии своём вернётся к ним болью своею, увеличенной многократно!
Одобрительный гул толпы Густав слышал уже как будто издалека, горло пересохло, всё плыло перед глазами, стало тяжело дышать, а сердце едва стучало...
- Я невиновен... Неви... новен... - слабым голосом бормотал он.
Епископ, взявший в руку факел, подошёл к королю.
- Гори же в огне праведном, чернокнижник! - воскликнул он, бросая пылающий факел в солому у ног Густава.
Толпа радостно взревела, наблюдая, как загорается помост у столбов, и пламя пожирает сухую солому. Связанные закричали и принялись дёргаться в тщетных попытках освободиться. Раздался громкий визг: огонь добрался до крошечной дочери Фальстафа и Хильды, лежащей в корзине у ног своей матери. Густав в последний раз посмотрел на беснующихся и довольных горожан, на огонь вокруг... Ему стало страшно. Так страшно, как не было ещё никогда. Он понял, что его ноги уже объяты пламенем. Он и впрямь ничего не чувствовал. Но при этом умирал.
Крики боли огласили площадь, но были заглушены сотнями криков радости. Огонь охватил тело Густава, и он завыл, ощущая, как жжёт внутренности. Кожа рвалась и лопалась, медленно обнажая мясо, а затем и кости, плоть превращалась в чёрную золу.
Пламя играло в широко раскрытых глазах Ирдеса, и довольно улыбался Балер, стоявший поодаль, скрестив на груди руки. Никто не замечал, что в окне одной из башен королевского замка за казнью наблюдает, улыбаясь своим мыслям, ещё один участник заговора и претендент на трон.
- Какая тонкая ирония. - произнёс он. - За всю свою жизнь король и пальцем не пошевелил ради процветания своей страны. И в итоге не смог пошевелить им, даже умирая.
Огонь уже поднялся к самым верхушкам столбов, но сквозь него было видно, как бьются в агонии сгорающие заживо люди, как их объятые пламенем и уже мёртвые тела обрушиваются вниз, освобождаясь от сгоревших верёвок, как огонь обгладывает чёрные обугленные кости...
Обезумевшая от вида казни толпа постепенно стала успокаиваться, и, бормоча что-то под нос, люди начали расходиться по домам.
Через несколько часов обгоревшие столбы убрали с площади, а угли, золу и всё, что осталось от казнённых, собрали и вывезли из города, рассыпав в поле.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"