Мелькор Дест : другие произведения.

Конец Сказки, глава 4 - Дипломатия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Dest Melkor

Конец Сказки,
глава 4 - Дипломатия




Эмиль Трост, начальник городской стражи, от которой осталась лишь жалкая горстка королевской охраны, стоял в толпе горожан на главной площади и не верил своим глазам и ушам. Инквизиторы водили викерцев за нос, но то, как легко весь собравшийся люд вёлся на сказки о короле-чернокнижнике, вызывало в пожилом гвардейце бурю негодования. Выходит, оборотень был прав? Вопрос возникал в голове снова и снова, но Трост гнал эти мысли прочь. Сейчас он был занят тем, что пытался образумить хотя бы тех людей, что стояли рядом. Однако всё, что ему удавалось - лишь толкаться среди и без того беснующейся толпы. Его зычный хриплый голос тонул в потоке брани, исторгающемся из сотен глоток в адрес королевской семьи.
Когда началось сожжение, толпа возликовала. Трост видел среди собравшихся своих соседей, знакомых, и даже сослуживцев и подчинённых - все они верили в инквизиторскую чушь. Он знал правду, почему король не чувствует боли. Но принц, как и вышестоящие вельможи, запретил об этом болтать, дабы пресечь волнения и панику в и без того неспокойном нынче городе. Потом начались убийства приближённых Густава, влиятельных министров... Трост не был уверен, кто именно в этом замешан: это могли быть междоусобицы знати в новой борьбе за благосклонность регента, или же за богатеев взялся вампир. Теперь, отчаянно взывая к окружающим его одурманенным горожанам, начальник стражи наконец всерьёз воспринял и третью версию - инквизиторы избавлялись от неугодных им вельмож, имевших влияние при дворе. Раньше бы такая догадка была бы невероятным бредом, но теперь власть полностью находилась в руках одной организации, которая творила, что хотела, пудря народу мозги и запугивая придворных.
Наконец, Эмиль сдался. Ему не перекричать эту дурную ораву, не спасти короля и его семью, он был один против всех собравшихся здесь. Растолкай он людей, выскочи он на эшафот с речью, его никто бы не стал слушать - толпа уже жаждала казни, и ничто не смогло бы её отвлечь от этого стремления. Впрочем, стоило быть реалистом вдвойне - ему и слова сказать бы не дали - не зря тут столько вооружённых рыцарей и монахов. Если бы его не истыкали стрелами и мечами сразу же, то уж точно бы настойчиво пригласили присоединиться к королю в ту же минуту.
Когда останки королевской семьи догорели и народ принялся расходиться, Трост тоже медленно побрёл домой. Всё, чего ему сейчас хотелось - напиться в хлам и уснуть. Он уже знал, что в ближайшие дни кресты упразднят королевскую стражу за ненадобностью, а это значило, что скоро могут прийти и за ним. В свете такой перспективы обещание треклятого оборотня нагрянуть снова уже не казалось столь роковым.
Из мрачных раздумий Троста вывело ощущение, что его кто-то дёргает за рукав. Взглянув на грубияна, он с изумлением узнал в нём Жака. Придворный шут выглядел необычно в простой одежде и без своего дурацкого колпака, хотя, конечно, свой горб спрятать ему было некуда.
- Ну как, очнулся? - спросил горбун. - Айда побеседуем, начальник.
- Тебе-то что от меня надо? - протянул Трост.
- А вот об этом, друг мой по несчастью, нам лучше на улице на разглагольствовать.
- Чёрт с тобой. - огрызнулся Эмиль. - Пошли, и шустрее.

Лицо шута было серьёзно, это настораживало. Даже немного пугало, если поразмыслить, потому что Трост всегда видел Жака с довольной заискивающей улыбкой. Горбун сидел за столом в гостиной начальника стражи и угрюмо допивал настойку вместе с хозяином дома.
- Какие мысли от увиденного сегодня и будущих перспектив? - поставив на стол стакан, поинтересовался Жак. - Штормит, боцман. Корабль шатает, капитана матросы только что на корм морскому народу отправили. И по всему выходит, что нас-то с тобой в крысы записали.
- Дерьмо. - выдохнул Трост. - Допустим, меня ещё можно в крысы вписать, как покойников-министров. А ты-то? Тебе чего бояться? Знай себе весели ставленника крестов, да живи припеваючи.
- Это я, мил человек, рад бы. Да только я ведь тоже знаю порядком. У шутов с крысами общего поболе вашего брата. А с новым королём всем не до шуток станет, даже мне. Язык-то мой без костей, что хочу, то и горожу. Ляпну так правду аль догадку - и поминай, как звали. Когда на мельнице вместо сонного мельника заведует свирепый мясник, хорош ли хлеб выйдет?
- С чего вдруг мясник-то? Или ты уже разнюхал, кого на трон посадят?
- Ох, начальник, долговяз ты, вот, видать с моего мелкого росточка слова до тебя и доходят долго. Знаешь сказку про то, как овцы волками прикинулись, да так увлеклись, что уверовали в своё волчье происхождение и своё же стадо и перегрызли? Тут такая вот история - думает овечье стадо, что по ночам волки их самых тучных сородичей грызут. А это не так, кое-кто кое-что видал и слыхал. Мелкая паршивая овечка, которую и не заметно, если она тихо сидит в уголке, пока большого барана-вожака овцы в волчьих шкурах загрызают, Так вот, чтобы двух смекалистых овец не постигла столь печальная участь, почему бы им не отыскать в стаде ещё таких же башковитых, которые догадываются кой-о-чём? Большого мериноса не уберегли, но на стадо ещё осталась надежда. Быть может, пора искать помощи у настоящих волков, пока не поздно? Глядишь, и окажутся волки на самом деле овчарками...


В путь вышли на закате. Прошлыми ночами вампиры вволю повеселились, набираясь сил для пути днём. Вещей в поход брали по минимуму. Темнозор, помимо своей секиры, повесил на плечи рюкзак с провизией для себя и Борка, сунул во внутренний карман карту, захваченную в Викере, и был готов к походу. Гном же вооружился двумя топорами, которые он заткнул за широкий пояс, а за спину закинул спальный мешок и сложенную палатку, которую ему всучили местные гномы, узнав о путешествии.
- Спать будем по очереди, я так понял. - сказал он. - А кровососам, видно, постель на хрен не сдалась. Ну и зах тащить лишнее?
Вампиры же и вовсе не взяли ничего, кроме своего оружия и пары дорожных плащей с капюшонами с плеча мёртвых инквизиторов. Бьянка сетовала на дыру в кирасе, оставшуся после падения из окна, Мордрауг же был как всегда молчалив и задумчив.
Велерад проводил их до края леса вместе с несколькими дриадами, идущими чуть поодаль. Темнозор всё же приметил среди них Найю, и улыбнулся ей. Дриада лишь бесстрастно взглянула ему в глаза. Тем и закончили. Как только причудливый дремучий лес сменился обычным, с его простыми деревьями, дриады покинули их, оставшись в пределах своей обители.
К вечному мраку поляны с огромными деревьями оказалось так легко привыкнуть, что теперь вечерние сумерки казались слишком светлыми. Борк тёр глаза, тихонько ругаясь, Темнозор, менее чувствительный к перемене света, часто моргал, пытаясь вспомнить, когда он последний раз бодрствовал в светлое время суток. Казалось, с поры его безмятежной жизни в Викере прошла целая вечность. А ведь вся заварушка случилась всего месяц назад...
Между тем солнце, скрытое тучами, медленно закатывалось, мир с каждой минутой всё глубже погружался в темноту. Осень уже вступила в свои права: листья на ближних к полю деревьях пожелтели, как и трава вокруг, и падали на землю. Всё приняло мрачный унылый вид, а где-то очень далеко на востоке громыхало и вспыхивали зарницы. Темнозор понял, что, хотя гроза ещё очень далеко отсюда, ливень так или иначе настигнет их в пути. Дул сильный холодный ветер, играя с опавшими листьями и шевеля высокую траву в поле. Насколько можно было увидеть, патрулей поблизости не было. Вдалеке протянулась широкая полоса дороги, когда-то оживлённая и заполненная торговыми обозами, бродягами, путешественниками и прочим сбродом. Сейчас она была совершенно безлюдна, а торчащие в противоположной стороне стены Викера будто бы свирепо ощетинились своими башенками.
- Сначала путь будет лежать вдоль дороги. - заметил Велерад, указав на тёмную полосу в поле. - Советую идти не по ней, а держаться на расстоянии.
- Ну, энто ясно. - поёжившись, махнул рукой Борк. - На дороге щас небось такое месиво с лужами... Подчас можно подумать, шо в энтой дряни и утонуть легко. Нет уж, я, хоть и гном, а в грязи до макушки изобнякаться не хочу.
- Идите по восточной стороне, за холмами. Там вас будет не видно с дороги. - продолжил демон. - Далее в нескольких вёрстах будет пост Инквизиции. Ещё два - у границы с Гриэдваном. Чаще сверяйтесь с картой. Мы все зависим от успеха вашего похода. Не забывайте это. Да, и ещё, Темнозор.
Велерад вынул из мешочка, висящего на его ремне небольшой чёрный шарик, и передал его оборотню.
- Надеюсь, не пригодится. - заметил он. - Видишь этот узор на нём? При необходимости сильно нажми когтем или остриём ножа в эту точку в центре. Шар выпустит заклинание. Оно весьма сильно. Пользуйся только в крайнем случае.
- Занятная вещица. - ухмыльнулся Темнозор, пряча шарик в карман. - Давай-ка потолкуем в сторонке, пока я не ушёл.
Отойдя с демоном на достаточное от своих спутников расстояние, оборотень оперся спиной о ствол дерева и взглянул на крылатого великана.
- По возвращении я жду от тебя щедрое вознаграждение. - заявил он. - Как и условились.
- Твоя цена? - поинтересовался Велерад.
- Информация. - ответил Темнозор. - Ха, мне показалось, или ты удивился? Ага, я не из тех, кто жаждет золота или драгоценностей. По крайней мере, не сейчас.
- Ближе к делу.
- Ага, так вот. Всего одна персона меня интересует. Вампирша по имени Мелисента, графиня Лантийская. Где она сейчас, что с ней и как к ней добраться. Если ты сумел договориться с шаманом орков, то уж выведать такой пустяк для тебя, думаю, раз плюнуть.
- Странная просьба.
- У каждого из нас свои заморочки. Я эту особу уже пару лет нигде найти не могу, так что ты мне очень поможешь в этом дельце. Как видишь, задачка непыльная. Я тебе - орков и помощь в подгаживании крестам, а ты мне - информацию об этой даме.
- Да будет так.
- Удачи тебе, крылатый ублюдок, бывай! - махнув рукой, Темнозор пошёл к остальным членам их небольшого отряда.
- Удача понадобится вам. - хмыкнул демон.
Развернувшись, гигант зашагал вглубь леса и вскоре исчез в темноте.
- Всё, я готов, можем отчаливать. - сказал оборотень, закидывая за спину оставленный возле старого гнома рюкзак.
- Вот-вот гроза придёт сюда. - мрачно заметил Борк. - Пошли-ка пошустрее. Я хочу прошкондыбать достаточно, перед тем, как превращусь в грёбаную мокрую курицу.


Коронация случается не каждый год, и, как любое значимое торжество, требует основательной подготовки. Однако не в том случае, когда за дело берётся Инквизиция. Тогда всё происходит гораздо быстрее, но, при этом, не менее качественно. Епископ Ирдес попросту разослал гонцов в соседние земли и Тикван с сообщением о новом государе Нерклота.
Благодаря праздному правлению Густава, королевская казна оказалась не слишком богатой, но грядущая коронация всё равно не стала бы серьёзной проблемой для того, чтобы в течение двух-трёх дней организовать отличный праздник. Ещё до казни прежнего владыки, королевскому повару были даны рекомендации о подготовке некоего грандиозного пира, а ловчий получил заказ на дичь. Словом, всё складывалось идеально, и викерцы, пусть и с долей тревоги, всё же приветствовали нового короля, а затем, позабыв про всё на свете, ринулись уплетать угощение на площади. Воистину, после месяца кошмаров подобное стоило доброй молвы о ставленнике Инквизиции.
Знать же традиционно пыталась угодить новому господину с выгодой для себя. От короля не отходила толпа вельмож и дворян, раболепствующих, выказывающих своё почтение и прощупывающих почву для дальнейшего беззаботного паразитирования за счёт казны. Вдобавок у монарха тотчас объявилось с десяток невест из знатных родов, которые могли бы упрочить и узаконить его право на престол и земли. Кто-то из дворян с богатой фантазией уже пытался сочинять новое генеалогическое древо, чтобы хоть как-то увязать нынешнего правителя с угасшей королевской династией. Дело это было непростое - новый властитель родился на севере Зирана, и его род никак не мог происходить из Нерклота. Впрочем, соблюдение престолонаследия и генеалогия сейчас интересовали лишь пару-тройку человек, и то из чистого желания подлизаться. Остальные же ели, пили, и веселились в своё удовольствие.
Эмиль Трост также присутствовал на церемонии. Он просто не мог не присутствовать - как-никак, не последний человек в городе, хоть и фактически находящийся в отставке. Всю церемонию и начало празднества он находился в стороне и ждал удобного случая, когда можно будет переброситься парой слов с королём. Стоило всё же засвидетельствовать своё почтение, а заодно походатайствовать насчёт королевской стражи - крохотный шанс на возвращение полномочий всё же имелся.
Улучив подходящий момент, Трост обратился к ставленнику Инквизиции с поздравительной речью, и немного поговорив, был приятно удивлён: король не был настроен распускать гвардейцев, ссылаясь на пользу от каждого человека, умеющего держать в руках оружие в нынешнее время. Этот тип производил двоякое впечатление - с одной стороны, он выглядел могучим воякой, и думал лишь о битвах и собственной выгоде, с другой - что-то неуловимо приятное было в его жёстких чертах лица, в голосе... Он умел располагать к себе, и явно с большой охотой этим пользовался. А значит, отнюдь не был тупым солдатом. От осознания этого становилось даже немного не по себе. В заключении беседы, король заметил, что скоро у гвардейцев прибавится работы, однако подробности обещал раскрыть позже - сейчас, разумеется, было не время для обсуждения подобных тем.
Отойдя в сторонку, Трост слился с празднующей толпой, пожевал немного кабанины и утки, и, хлопнув бокал вина и окончательно убедившись, что никто не обращает на него внимания, покинул зал. Охрана в замке всё же была, и, к сожалению, состояла только из рыцарей, так что действовать надо было очень осторожно. Впрочем, Эмиль Трост не зря пробыл на службе у короля почти два десятка лет. Он знал тайные ходы этого замка наизусть.
Из зала донеслась весёлая громкая музыка - выход Жака. Трост до сих пор не мог решить - то ли горбун был гением планирования, то ли всамделишным дураком. Предложенный им план выглядел чистым самоубийством, но в сложившейся ситуации выбирать было не из чего. Шут не вызывал доверия у начальника стражи, поэтому Трост не стал рассказывать ему о визите оборотня за несколько дней до гибели Густава. Тем более, ещё неизвестно, когда тот решит нагрянуть вновь. А он, похоже, не торопился возвращаться - жестокие убийства горожан происходили всё реже, а после сожжения Густава и вовсе прекратились. Что за игру затеяли нелюди? Тросту это не нравилось, и он хотел докопаться до правды. А для этого нужно было иметь постоянную связь с теми, кого нынче в городе считают врагами. По крайней мере, нелюди сейчас действительно выглядели меньшим из двух зол.
План Жака был прост, но не всё, что просто на словах, столь же легко выполнимо. Для союза с нелюдьми, нужно было выкрасть пленную эльфийку прямо из-под носа инквизиторов. Фейниэль Айнилиэ - так звали "золотую пленницу", бывшую некогда членом Тайного Совета, а официально занимавшуюся врачеванием и имевшую серьёзный вес в кругах эльфийской знати Викера. Трост знал её, и даже подробно рассказывал о ней инквизиторам, когда те искали членов Тайного Совета после восстания. Он вообще предоставил крестам немало информации об этой организации. По долгу службы, ему было известно и о складе с оружием и доспехами, и о нечастых собраниях, и о списываемых ресурсах, идущих на самом деле на вооружение... Он знал многое, но поведал крестам далеко не всё - всегда стоит быть осторожным. Если верить тому, что доходило до Троста по его каналам связи, именно Фейниэль до сих пор оставалась единственной выжившей из схваченных участников заговора против короны и человечества. Видимо, она была очень важна для монахов, так как её содержали отдельно от всех прочих пленников. Правда, "отдельно" - не значит "в более приятных условиях". Про ночные истязания и ловлю "на живца" Эмиль тоже был осведомлён, как и о регулярных пытках с допросами.
Тихонько шагая по тесному застенному проходу, Трост, в накинутом поверх праздничного одеяния длинном тёмно-буром плаще с капюшоном, надеялся, что в праздничный день охрана пленницы будет минимальной.
Пробравшись потайным ходом к той части замка, в которой обитала прислуга, и не обнаружив никого поблизости, Трост юркнул за дверь, прошёл через спальни, и спустился на цокольный этаж. Здесь располагалось несколько кладовых, объединённых длинным коридором. Коридор этот оканчивался дверью, за которой находилась лестница. Если подняться по ней наверх, можно выйти наружу, путь вниз же вёл в подвал, а затем в темницу. Это место, пожалуй, охранялось даже сейчас, однако в самом коридоре не было ни души.
В кладовых, за дубовыми дверьми, королевская прислуга хранила всевозможные вещи для уборки и чистки замка и прилегающей к нему территории - мётлы, щетки, вёдра и садовые принадлежности. Вся эта утварь для удобства была рассортирована по отдельным каморкам. Если верить Жаку, то одну из этих каморок нынче занимала пленница инквизиторов. По коридору ходил лёгкий сквознячок, однако Трост очень быстро определил, что шут не врал - характерный запах испражнений и пота с каждым шагом становился всё сильнее. А вот и та дверь, откуда всем этим разит - самая крайняя слева. Вполне логично - крестам вряд ли охота бегать от входа в темницу через всю кладовку, а слугам - обонять вонь пленницы рядом со своей спальней.
Прежде чем приступить к делу, Эмиль приложил ухо к двери, ведущей наружу. Тишина. Никто не ходил по лестнице, и, похоже, не охранял цокольный этаж. Впрочем, предосторожность не помешает, и Трост, приоткрыв дверь, выглянул в образовавшуюся щель. Действительно никого. Это обнадёживало, и начальник стражи вернулся к каморке. Дверь новоявленной темницы удерживал запертой тяжёлый засов, не ставший для Эмиля проблемой. Осторожно отодвинув его, он вступил в помещение, и, будь он молодым новобранцем, его бы немедленно стошнило. Каморка слабо освещалась из крохотного оконца в стене, и была совершенно пуста, если не считать пленницы - никакой мебели, или даже соломенной подстилки. Голые стены, потолок, пол, да заметные в слабом освещении кучки испражнений - вот и всё убранство. Сама эльфийка лежала на полу, закутавшись в дырявое тряпьё, но это продолжалось недолго. Едва она осознала, что кто-то вошёл, то тут же всхлипнула, и, постанывая, заползла в угол. Трост заметил, что на шее пленницы висел железный ошейник, от которого тянулась цепь, вбитая в стену. Увидев всю представшую перед ним картину и услышав тихие хриплые всхлипывания дрожащей и в ужасе жмущейся к стене девушки (девушки ли? - она была вдесятеро старше его!), начальник стражи снова засомневался в смысле этой авантюры.
По замыслу шута, Фейниэль должна была помочь им связаться с беженцами, где бы те ни прятались, Но вот сможет ли она? Не случилось ли так, что Инквизиция уже успела выжечь весь разум из этого истерзанного тела?
- Ты... понимаешь меня? Осознаёшь, что я говорю? - шёпотом спросил Трост.
Бегающий взгляд широких от страха глаз уткнулся в него. Эльфийка робко кивнула.
- Тогда, если хочешь на свободу - молчи! - велел Трост. - Я вытащу тебя отсюда. Понимаешь?
Казалось, эльфийка перепугалась ещё больше. Её дыхание участилось, она, дрожа всем телом, прислонилась стене так, будто хотела слиться с ней в единое целое. Когда Эмиль подошёл к ней вплотную, она тихо заплакала. Порывшись в кармане, Трост вытащил связку ключей и отмычек, и, после нескольких попыток, всё же освободил Фейниэль от ошейника.
В этот миг хлопнула дверь. Не та, что была рядом с каморкой, а дальняя, со стороны прислуги. Послышались голоса. По коридору быстро шли две женщины, обсуждая, видимо, торжество. Трост побледнел, представив, как те обнаружат приоткрытую дверь в каморку пленницы, и поднимут вой. Инстинктивно он закрыл рот эльфийки ладонью и замер. Свидетелей побега вообще не должно было быть, и Трост отчаянно молил богов, чтобы служанки ничего не заметили.
- Возьми метлу, да пару тряпок, а я пока за шваброй да ведром... - сказала одна из них совсем рядом.
- Ну уж на что господа богатые да солидные, а как напьются - так свинячут почище гоблинов! - отозвалась та, заходя, по видимому, в соседнюю кладовку.
- Да ладно те брюзжать. - задорно заметила первая. - Чай, за знатью прибираешь, а не за энтой вон вонючкою!
- Ой, не поминай! Сглазишь ещё!... - и тут, выйдя из каморки с уборочным инвентарём, служанка осеклась.
Секунды тишины превратились в часы, если не в годы.
- Агнес, ну чего застыла-то? - донеслось издали.
- Тут... тут... - просипела Агнес.
У Троста внутри всё рухнуло в бездонную тьму. Заметила! Из головы спасителя эльфийки мигом разлетелись все мысли, и всё, что он мог сейчас, это взяться за оружие. Быть может, стоило бы прямо сейчас выскочить и заколоть служанку, но тогда бы пришлось убить и вторую, а их наверняка хватятся быстрее, чем пьяные рыцари решат проведать эльфийку. Или подкуп? Нет, никто не должен был знать о том, что здесь находились посторонние, особенно болтливые женщины. Конечно, первым делом подозрения всё равно падут на прислугу, однако, по словам Жака, если инквизиторы примутся открыто истязать простолюдинов, их репутация будет серьёзно подорвана, а этого монахи старались до сих пор избегать.
Тем временем в помещении раздался недовольный громкий голос ещё одной женщины.
- Вы чего так долго, клуши? - донеслось издалека. - Господа сами за собой не приберут! Живо наверх!
Трост узнал эту женщину. Матушка Тиральда была старшей у служанок, и обладала суровым нравом и тяжёлой рукой. С ней не стоило спорить, и перепуганные женщины тотчас со всех ног помчались прочь из кладовой. Дверь захлопнулась, и Трост возблагодарил небо за посланную удачу. Пока продлится торжество, та служанка успеет намотаться так, что мигом забудет про то, что видела здесь.
Теперь можно было покинуть, наконец, этот смердящий закуток. Трост снял с себя плащ, аккуратно обернул в него пленницу, взял легкое, изувеченное, дрожащее тело на руки, и выбрался из каморки. Заперев деревянную дверь, он осторожно вышел к лестнице, и принялся спускаться вниз, к темнице. Там, за одной из стен, скрывалась длинная сеть подземных коридоров, тянущаяся прочь из замка и объединявшаяся с городской канализацией. В условленном месте, возле одного из коллекторов, Троста уже ждали несколько верных и надёжных ребят-гвардейцев, которым он доверял, как себе.


Едва Алитер решил, что всё стало складываться наилучшим образом, как весть о восшествии на престол предводителя инквизиторских рыцарей по имени Балер перевернула вверх дном все его замыслы.
Колдун лишь на несколько минут явился засвидетельствовать своё почтение новому королю, после чего снова заперся в своей башне. Ему стоило больших трудов сдержать себя перед троном и не запустить в напыщенного новоявленного монарха какое-нибудь уничтожающее заклинание. Балеру, похоже, было безразлично, что в замке до сих пор обитает колдун - новый король интересовался только властью и истреблением нелюдей -, однако Алитер понимал: отныне он фактически заточён в своей башне, пусть и с бумагой о неприкосновенности на руках. Его влияние при дворе оказалось полностью утраченным.
Он был так рад, что вся королевская семья будет одним махом устранена инквизиторами, что совсем упустил из виду одну деталь: со смертью Густава и его семейства, Нерклот окажется в руках Инквизиции. Колдун сидел в кресле, нервно сцепив ладони и закрыв глаза.
- Начать всё заново, с нуля? - рассуждал он. - Просчитался! Поспешил! Проклятая эйфория! Ослеп, опьянел от эйфории и желания прикончить этого дурака в короне... Как же я мог не учесть всех итогов? Я, тот, кто годами вынашивал планы и вгонял всё королевское окружение в лень и беззаботность... Кто я теперь? Просто колдун, которого они в любой момент могут вышвырнуть отсюда. Инквизиция не позволит мне манипулировать новым кретином на троне. Он будет подчиняться этому фанатику Ирдесу, плясать под его дудку... Не стоит мне испытывать его терпение, шантажируя. Чего доброго, он сам прыгнет в костёр, знаю я их безумную жертвенность... Убить его - значит погубить самого себя. Они поймут, чьих рук это дело, и уже никакой документ не поможет. Ждать случая? Сколько? Ещё пару сотен лет? Нет, Инквизиция набирает силу, и влияние её нынче огромно... Страшно подумать, что будет через несколько веков. Мир может погрязнуть в дикости, грязи и безмозглом страхе перед этой сектой... Жутковатое предположение. Не хотел бы я жить в таком мире. Трон должен быть моим, как и их доверие... Иначе вскоре они найдут какой-нибудь дьявольский способ избавиться от меня. Я должен первым найти способ, как избавиться от них... Хм... Предстоит долго рассчитывать новые действия... Чтобы влиять на этого Балера и быть в фаворе при дворе. Чтобы его рыцари слепо верили ему и мне... Да, были времена, когда я был способен манипулировать фанатиками и культистами, выдавая себя за приверженца их секты... Но что делать, когда культ отрицает не только другие культы, но и магию? Монахом мне не стать... Ничего не годится... Бьянка с её любовником! Да, хороший вариант - натравить горожан на монахов, если кровососы продолжат убивать... Только вот убийства внезапно прекратились. Но это всё равно лишь простой народ... Глупый скот, у которого нет никакой силы и власти, нужный лишь для официального подтверждения твоих деяний... Всё это не в счёт, необходимо отвернуть от Инквизиции самого короля, а заодно и его войско... В этом-то и проблема.
Алитер встал с кресла и принялся бродить по комнате среди стеллажей с книгами. Неожиданно он остановился, вспомнив что-то, подошёл к одной из полок, достал толстую старую книгу и подошёл с ней к столу. Открыв кожаный переплёт, Алитер быстро пробежал глазами по древним письменам - страница за страницей, пока не нашёл то, что искал. Колдун отметил нужное место, закрыл книгу и довольно улыбнулся.
- Теперь мне потребуется лишь толика удачи... - отметил про себя он.

Низкий тучный инквизитор вошёл в тронный зал, следом за ним появилась сотня монахов и рыцарей. Балер с интересом взглянул на прибывших.
- Думали мы, что прибудет подмога числом более. - произнёс Ирдес.
- Нас и вправду было намного больше, епископ. - ответил предводитель отряда. - Но по пути сюда нам пришлось разделиться, ибо пришли вести о восстании южнее Викера. Туда направились основные наши силы. Я думаю, они вернутся дней через пять, если всё сложится удачно.
- В любом случае, нам сейчас понадобится ваша помощь. - заметил Балер. - незадолго до казни предыдущего короля, я, кажется, обнаружил место, где скрываются наши враги. И, хотя в последнее время они подозрительно затихли, я считаю важным проверить эту мою догадку.
- В самом деле? - взглянул на него Ирдес.
- Следы оромной твари, которая прикончила нескольких горожан, вели на восток, в поле, помнишь? - сказал король. - Но мы слишком долго обходили вниманием кое-что. На северо-западе от Викера стоит огромный лес. Упыри прячутся где-то поблизости, и мы уже, кажется, все убедились, что прячутся они за городом. При учёте расстояния от города, этот лес для них идеален в качестве укрытия. Однако среди местных ходят упорные слухи, что тот заколдован. Они даже не cуются туда. Мой брат и соратник Йонас поспрашивал нескольких стариков, и их ужас перед тем лесом сложно описать. Они заявляют, что множество поколений никогда не посещало его, поскольку там, дескать, водится нечто дурное...
- Ежели лес сей и вправду средь народа дурной славой пользуется, враг наш истинно там. - заключил Ирдес. - Сегодня же вечером я поговорю на проповеди с людом и выведаю, отчего страшатся они леса.
- Если враги Всевышнего досаждают вам, мой скромный отряд с радостью поможет вам! - слегка поклонился прибывший монах.
- Благодарю. - кивнул Балер. - Но сперва отдохните. Покои вам покажут наши братья.
Когда отряд инквизиторов покинул замок, король взглянул на Йонаса, стоявшего по левую его руку.
- У тебя было какое-то донесение, да? - поинтересовался Балер.
- Донесение неприятное, и, по всему выходит, проливающее свет на затишье проклятых упырей. - ответил рыцарь. - Наутро после торжества в честь коронации, было обнаружено, что пленница-эльфийка пропала из своей камеры. Дверь была закрыта снаружи, цепь же осталась нетронутой, кроме открытого замка. Ключ был у часового в темнице. Я велел братьям патрулировать улицы.
- Та самая пленница, что слыла одной из верховодивших заговорщиками? - подал голос Ирдес.
- Да, ваше преосвященство. - ответил Йонас, и тут же сконфузился - Ирдес не любил, когда к нему обращались по сану.
- С одной стороны, она нам больше не нужна... - заметил Балер. - С другой, кому она вообще теперь нужна, в её-то состоянии? Убитые братья найдены?
- Все братья живы и целы, в том числе несшие ночной караул. Подозреваю, что мы имеем дело с тщательно спланированным побегом. Сама она никак выбраться не могла, равно как и далеко убежать. Слуг в замке мы уже допрашиваем. Будут ли какие-то распоряжения по допросам?
- Пленницу король берёг
Как зеницу ока,
Только вот беда - она
Сбёгла раньше срока. - промычал топчущийся по ковру шут-горбун, исполняя какой-то идиотский танец.
- Заткнись! - Балер схватил с подлокотника трона кубок, и швырнул в шута. - Знай своё место, уродец! Ещё раз услышу что-то подобное - отправишься к нелюдям!
Горбуна как ветром сдуло, а король попытался поскорее вернуть себе самообладание.
- Проверьте улицы, и особенно переулки со всякими побирушками. Если найдёте - убейте на месте. Если заметите в руинах - оставьте там, пускай гниёт. Если, конечно, она где-то в городе. Да, ещё - проверьте канализацию. Насчёт слуг... Полагаю, Ирдес будет рад основательной беседе с прислугой. - сказал он.
- Несомненно. И ещё одно... - ответил Ирдес, улыбаясь. - Мнится мне, мы запамятовали об одной проблеме, что осталась от прошлого владыки. Я говорю о пустых кварталах.
- Да, ты, кажется, хотел избавиться от этой кучи развалин. - кивнул Балер. - Полагаю, пора пополнить казну и отправить людей за камнем и древесиной?
Епископ улыбнулся.
- Истинно. - ответил он.

Когда в дверь к колдуну постучался сам король, тот очень удивился.
- Не люблю долгие приветствия, так что сразу к делу. - сказал Балер, входя в покои Алитера. - Что ты знаешь о местности на северо-западе Викера?
- Гм... Там стоит лес. - улыбнулся Алитер, удивлённый ещё больше простотой вопроса.
- Не строй из себя идиота, а говори толком, что тебе о нём известно! - раздражённо произнёс Балер.
- Какие-то планы насчёт тамошних мест? - поднял брови колдун.
- Это не твоё дело. Рассказывай, что за лес.
- Ну что ж, коли ваше величество столь нетерпеливы, то извольте. У этого леса нет определённого названия. Его зовут то Лесом Чар, то Лесом Тьмы, то ещё как-нибудь вроде этого... В народе за ним закрепилось прозвище Проклятый. Насколько я знаю, о нём всегда отзывались - и до сих пор отзываются - весьма негативно. Да и сам я, несколько раз побывав там, могу с уверенностью сказать - в этом месте таится великая сила. Лес буквально пропитан магией, и чем глубже уходишь в него, тем явственней чувствуешь древнюю силу вокруг, и тем более испытываешь некий животный, первобытный ужас. Даже мне не удавалось уйти далеко и побороть эти ощущения. Я выбирался оттуда только благодаря артефактам при себе - почти любая магия, известная мне, в лесу ведёт себя непредсказуемо. Последняя экспедиция лет сто назад ушла туда и не вернулась. Верней, вернулся всего один, если верить летописи. Он был весь седой, еле держался на ногах, а в глазах его был такой ужас, будто он видел перед собой все круги ада разом. Ничего от него не удалось узнать - парень, в результате того, что сумел там увидеть, потерял дар речи и до конца жизни просидел в своём доме, забившись в угол и пугаясь любого шороха. Возможно, там таится нечто неведомое, но очень сильное и опасное. Я об этом ничего не знаю, равно как и любой, кого ты спросишь об этом месте, король. Никто, ни один человек не видел, что таится в этом лесу сейчас. Своеобразная граница, до которой лично я пробирался туда - всего три версты. Идти дальше решительно невозможно. К тому же лес всегда тёмен изнутри - в любое время года там тьма, будто над лесом вечная беззвёздная ночь. Опасное это место, король.
- Я люблю опасности. - ответил Балер. - И, сдаётся мне, я уже понял, что за зло там таится.
- Будь осторожен, король. - предостерёг, усмехнувшись, Алитер. - Нерклоту не следует терять ещё одного владыку в нынешние времена. - последние слова колдун произнёс с сарказмом.
Балер пропустил это замечание мимо ушей и вышел прочь. Алитер расплылся в довольной улыбке. Он, конечно, догадался, чем мрачный лес заинтересовал короля, но он никак не ожидал, что Балер окажется настолько тупым, чтобы решиться исследовать эту местность, причём так скоро.
- Что ж, вперёд, глупец. - улыбаясь, прошептал колдун. - Похоже, мне даже не придётся долго ждать твоей смерти или тратить время на заклинания. Иди навстречу собственной гибели!


Дождь всё таки настиг путников через пару часов. Ночная гроза в поле - явление столь же завораживающе красивое, сколь и опасное. Борк, одновременно матеря непогоду и расхваливая гномов-беженцев, напару с Темнозором поставил палатку в густых зарослях кустарника, и объявил, что пора перекусить.
Сидя в относительной сухости и слушая, как капли барабанят по ткани, оборотень вяло реагировал на попытки гнома поговорить и вскоре впал в какое-то меланхолическое состояние. Ему вспомнилась гроза на кладбище, в день его пробуждения. Почему-то в последнее время мысли то и дело возвращались к тому эпизоду из его жизни. Впрочем, быть может, виной тому было случайное стечение обстоятельств, или же присутствие рядом кровососов. Взглянув на молчаливых спутников, Темнозору кое-что пришло в голову.
- Послушай... - обратился он к вампиру. - За всеми этими делами у меня совсем вылетело из головы... Насчёт того нашего дельца... Ты можешь знать кое-кого ещё. Уж этого ублюдка знает, наверно, каждый ваш брат.
Мордрауг исподлобья взглянул на оборотня и пожал плечами.
- Вот как? - тут же заинтересовалась Бьянка. - Ну-ка, давай, поведай нам о своих думах. Я, знаешь ли, обитала в Некрополе некоторую часть своего бытия, знаю, так сказать, некоторых личностей.
- Его имя Харро. - произнёс оборотень. - Когда я столкнулся с ним, он крайне успешно водил за нос толпу крестов, изображая одного из них. Описания внешности дать не смогу - этот гобнюк всё время ныкал рожу под капюшоном. По крайней мере, есть имя.
- Интересный субьект. - протянула вампирша. - Боюсь, никого с таким именем я не помню.
- Хреново. - вздохнул Темнозор, и посмотрел на Мордрауга.
- Имя бесполезно. - бросил тот. - Вампиры часто прикидываются кем-то, надевая личину своей жертвы. Не то, чтобы они боялись открыть своё настоящее имя - прикинуться другим человеком, дабы расположить к себе, гораздо проще и веселее для многих. Ты не знаешь его внешности, и говоришь, что этот вампир играл с крестами... Слишком мало информации. Тем более, что твои дела меня более не волнуют.
- В смысле? - у Темнозора отвисла челюсть.
- В прямом. Меня не интересуют твои поиски.
- Послушай-ка... - прорычал оборотень. - Кажется, где-то месяцок назад кое-кто спас кое-кого от весьма разбушевавшегося колдуна. Тебе не кажется, что обещания...
- Моё обещание было бы в силе, если бы мой план сработал. Этого не случилось. Я не должен тебе более ничего. - Мордрауг глянул на Темнозора таким взглядом, что Борк невольно потянулся за оружием на случай распри. - Долг же за спасение уплачен. Полагаю, ты ещё помнишь того рыцаря, что хотел размазать тебя о стену. Я мог пройти мимо, ничего не делая. Позже ты нашёл более эффективного информатора в лице Велерада. Не нужно быть мудрецом, чтобы понимать, за какую цену ты согласился помогать ему.
- По твоему, вторжение крестов, как гром среди ясного неба - моя вина?! Или, может, твоя стычка с королём и тормозящие члены Совета?! Я и в этом виноват? Я сделал всё, что тебе было нужно, и даже сверх того!
- Бьянка была свидетелем нашей сделки. Достижение моих целей в обмен на информацию. Как ты мог заметить, я не получил того, чего хотел.
Темнозор, стиснув зубы, смотрел вампиру в его холодные, ничего не выражавшие глаза. Он изо всех сил пытался не показать свою досаду, но, по расплывшейся в улыбке физиономии Бьянки, догадывался, что ни черта у него не выходит. Проклятый вампир просто сидит и ведёт себя как расфуфыренная баба, которой надарили цветов и подарков, взамен не получив хотя бы "спасибо". И ведь даже морду такому не набьёшь - пустая трата времени, да ещё и его подружка наверняка вступится... Давненько оборотень не чувствовал себя настолько глупо и беспомощно - потратить столько сил и времени, притворяться дураком и рисковать своей шкурой просто так... Ради того, чтобы оказаться впутанным в идиотский захват власти в загнивающем королевстве и тащиться к оркам, служа демону. Лучше и не придумать!
- Ёханые кровососы! - сквозь зубы прорычал он. - Что ни вампир - так обязательно гобнюк!
С этими словами он вылез наружу прямо под ливень. Находиться с этими двумя в одной палатке - нет уж, лучше помокнуть в поле, - и то приятней будет.
- Эй, мохнатый! - окликнул его Борк, ковыляя следом. - Решил простуду хватануть? Или молнию ловишь?
- Дед, ты хоть душу не трави. - сплюнул оборотень.
- Слух, далась те энта девка! Шо ты с неё так убиваесся, будто на ней весь свет клином сошёлся? Помешался на ней, ёпть! Хошь - прям щас в Заргезам рванём? На хер энтих двух, пошли гномов предупреждать. Под горой такую брагу гонят - высший сорт, а бабы завсегда весёлые да румяные.
- Дед, иди в пень со своими бабами. При всём, ёлки, уважении к гномам, бородатые коротышки с сиськами меня не возбуждают.
- Во, уже чутка успокоился. - улыбнулся Борк. - Не, я б тож психанул, если б меня эндак обломали, но из-за бабы...
- Эх, борода... Тебя-то в склеп поспать не укладывали на почти целый век, и не пользовали тебя так, как меня.
- Со мной тож дерьмо случалось, чай, не пальцем делан, и не на одном корыте переплавал. Я знаю, шо ты простужацца не могёшь, но вот молниям на твою эмунитету как-то пофиг. А жаркому из твоей туши никто не обрадуется, даж ты сам. Так шо пошли обратно, и забей на упырей. Рогатый те поможет, вот и расслабься, забей на свою зазнобу покамест. Я те вот даж больше скажу: бабы - хуже похмелья. С похмелья башка болит недолго, а от баб - постоянно.

На третий день пути, за очередным холмом, возле небольшого перелеска, Темнозор заприметил странную повозку. Та стояла у обочины размытой дождём дороги, чуть ли не утопая в грязи, а рядом бродили инквизиторы.
- Сколько их? - спросил выглянувший Борк.
- Вижу двоих. - ответил Темнозор. - А так хрен знает. И чего им тут шастать взбрело в голову?
- Куда интересней, кого понесло по энтой дороге в сторону столицы... Опять окольным путём? - недовольно поинтересовался гном.
- До них всего минут пять, если бегом. - вздохнул Темнозор. - Но они ж нас по-любому раньше увидят. Тормоши мертвецов, они там совсем раскисли. Я пока схожу покрасуюсь.
- Едрить-колотить... - крякнул Борк, и скрылся.

Инквизиторов и впрямь оказалось только двое. Они, видимо, кого-то ждали, стоя у крытой повозки и временами переговариваясь между собой. Лошадь, впряжённая в повозку, почуяла Темнозора первой. Вскоре и люди увидели приближавшегося к ним мрачного вида здоровяка в шляпе и плаще, и мгновенно подняли арбалеты.
- Ну, зачем же так сразу? - замахал поднятыми руками Темнозор. - Я же ещё ничего не сделал!
- Кто таков? - спросил один из инквизиторов, пока второй пытался успокоить лошадь.
- Простой странник. - развёл руками Темнозор. - Путешествую по миру, из села в село, из города в город... Вот увидел вас, дай, думаю, спрошу людей, может помощь в чём нужна?
- Помощь уже скоро прибудет, и без тебя справимся. - фыркнул второй инквизитор, успокаивая лошадь.
- Ну ладно. - пожал плечами Темнозор. - А не скажете ли, добрые люди, далеко ль отсюда до границы Гриэдвана? Карта у меня есть, да вот местность тут однообразна до жути, не сбиться бы с пути...
- Да по дороге иди, и придёшь к Форхоту, дурень. Вон тебе и горы ориентиром. Тут вёрст сотня будет. - раздражённо бросил первый инквизитор. - Да смотри, бродяга, там пост наш стоит, так что монеты готовь сразу.
- А нашу долю лучше сразу здесь плати. - усмехнулся второй.
- А верно ты подметил, брат! - улыбнулся первый. - Мы же щас не там, а здесь, значит, плати нам сейчас. По десятке золотых каждому.
- Пост Инквизиции? В Гриэдване? Давно ли инквизиторы стерегут границы и собирают пошлину за проход? - почесал шею оборотень.
- Не твоё дело. И не пошлина это, а добровольное пожертвование! Наплодили неучей... Деньги-то давай!
- Как по мне, не сильно-то оно добровольное. Два десятка золотых - сущее обдиралово, господа. Больше смахивает на грабёж - вон и оружие всё не убираете, и денег вам подавай...
- Совсем страх потерял, дылда?! Ты меня ещё поучи, что грабёж, а что пожертвованье! Я грамоте обучался, понял? Я - инквизитор, слуга Всевышнего! Мне видней!
- Ну да, ну да. - усмехнулся Темнозор, делая вид, что лезет в карман плаща. - Раньше такого не бывало...
- Раньше и время другое было. - ответил второй инквизитор, предчувствуя радостный миг, когда его кошелёк станет толще на десять монет.
Бьянка бесшумно подобралась к лошади, и та, перепугавшись ещё больше и заржав, сильно взбрыкнула, повалив монаха на землю. Вампирша легко перемахнула через животное, и, на лету достав сабли, опустилась рядом с упавшим. Тот, в свою очередь, выпустил из арбалета стрелу, целясь в Бьянку, однако та без труда проскользнула под выстрел. Темнозор отметил, что его спутница несколько медленнее обычного и, судя по всему, голодна, так как в спешке даже не сумела пригвоздить противника клинками к земле, хотя возможностей было предостаточно. Вскочив на колени, инквизитор выхватил меч, готовый обороняться, когда перепуганная лошадь заржала и ударила его копытом в голову.
Темнозор в это время ловко скользнул под выстрел своего оппонента, и ударом стальной шипованной перчатки вдавил нос неудачливого сборщика пожертвований в череп, а затем повалил кричащего человека на землю.
К этому моменту подоспели Мордрауг и Борк: гному едва удалось пробудить вампира, тот выглядел вялым и измождённым.
- Живы? - спросил Мордрауг, кивнув на людей.
- Пока да. - Бьянка улыбалась, облизывая пересохшие губы.
- Жрите уже, и двигаем дальше. - буркнул Борк. - Жаль, поехать не выйдет - при такой-то дороге, да перепуганных кобылах... Кстати, шо внутри?
- Пошли, пошмонаем. - оживился Темнозор.
Обойдя повозку, он заглянул внутрь.
- Вот уж чего меньше всего ожидал тут увидеть... - пробормотал он.
Внутри повозки сидели три человека - молодая женщина и двое детей, испуганно глядящих на Темнозора.
- Ну и угораздило вас... - буркнул оборотень.
- Шо застыл? - поинтересовался Борк, и, заметив людей, тоже удивлённо замер, традиционно добавив пару крепких словечек.
- Кто вы? - спросила женщина. - Вы разбойники?
- Можно и так сказать... - хмыкнул Темнозор.
- Возьмите всё, что у нас есть! - шёпотом взмолилась женщина. - Только не убивайте!
- Вот в энтом-то и проблема. - вздохнул Борк. - Вас, поди, кресты уж до нитки обобрали, а?
- Смилуйтесь! - взмолилась женщина. - Мы всего лишь простые торговцы. Мы ехали из Гриэдвана, и нам едва удалось избежать орчьего плена! Мой муж уехал за помощью, и инквизиторы прислали своих людей, чтобы забрать то, что у нас осталось. Если вам нужно что-то, поищите у них, я слышала шум драки... Но у нас ничего больше нет, только немного еды.
- Ну... - Темнозор почесал подбородок. - Вообще-то кое-что есть.
Оборотень взглянул на Борка и поганенько ухмыльнулся.
- Ты энто, блин, серьёзно? - поинтересовался гном.
- Будем считать, что ты догадался. - вполголоса ответил Темнозор.
- Ну... Ладно, буй с тобой. Кажись, они уже начали пир. Знач, всё внимание у них щас на крестах.
- Ну что ж, люди добрые, - обратился Темнозор к сидящим в повозке. - выходите, но только тихо. Ради вашего же блага.
Женщина с детьми тихонько выбралась из повозки. Борк продолжал следить за вампирами. Дети, увидав жуткую картину, вытаращили глаза и открыли рты, но к счастью, орать не стали.
- Теперь, - шепнул Темнозор, продолжая улыбаться. - очень тихо бегите отсюда куда-нибудь за холмы и спрячьтесь там. А, и ещё. До орков, что напали на вас, далеко?
- Д-да... - ответила торговка. - Они преследовали нас до границы, но мы оторвались от погони, и ехали ещё дня два или около того.
- Два дня, значит... Ну, бегите! - сказал оборотень.
Женщина кивком головы поблагодарила Темнозора, и, взяв детей за руки, быстро побежала в сторону леса. Оборотень провожал их взглядом, гадая про себя, как скоро начнётся погоня, и улыбка его становилась всё шире.
- Ты понимаешь, что ты сделал? - раздался ледяной голос у него за спиной.
Вампир подошёл к оборотню и уставился на него. Глаза его источали холодную ярость, а рот, измазанный кровью, зло оскалился.
- А что такого? - наигранно равнодушно ответил Темнозор. - Ты уже своего допил? Ну и радуйся, всех разом не сожрешь ведь - так и лопнуть можно.
- Это прежде всего люди, а не только еда! - прорычал Мордрауг, сверля взглядом Темнозора. - Нам ещё идти и идти. Неизвестно, когда представится случай восполнить силы. А эти могут разболтать о нас кому угодно.
- Ага, в чистом поле толпа народу ждёт не дождётся узнать, где ты сожрал пару крестов. То, что ты повёрнутый на людях, это уже все знают. Мне-то что с того? - пожал плечами оборотень. - Моя задача - против своей воли тащиться в орчью дыру, а не нянчиться с тобой, поставляя свежатинку. Ты ведь для меня оказался совершенно бесполезен. Хочешь жрать - беги лови, ножки есть, чай, не маленький!
Если бы вампир был способен покраснеть и раздуться от возмущения, Темнозор поставил бы тысячу золотых, что тот бы сейчас походил на помидор. Ставший уже привычным пронзительный взгляд буквально испепелял оборотня. Темнозор, не сильно надеявшийся на столь бурную реакцию со стороны вампира, был приятно удивлён. Такую, вроде бы, пустяковую глупость сделал - а смотри-ка ты - задел за живое Его Ледяное Величество! Оборотень снова улыбнулся своим мыслям - устоять перед соблазном подгадить, пускай и мелко, этому напыщенному снобу, было решительно невозможно. Видимо, улыбка вышла что надо - Мордрауг сжал кулаки, и всё бы окончилось интересной дракой, если бы не прошедшая мимо Бьянка, заметившая:
- Спасибо, что подождал, радость моя, но вот добыча нам такой милости не окажет.
В считанные секунды вампиры пробежали расстояние от дороги до людей. Последние мгновения перепуганной непутёвой семейки были уже неинтересны оборотню. Он развернулся и пошёл к Борку, всё ещё надеющемуся найти хоть что-нибудь ценное в повозке.


Прошло шесть дней, как они покинули Проклятый Лес, а Скаархол был всё ещё далеко. И ни следа орков. Силы вампиров вновь иссякли, и они вынуждены были спать днём, вдвоём с головой завернувшись в спальный мешок. Одного мальца, захваченного тогда в поле про запас, они прикончили тем же вечером. Темнозор, конечно, понимал, что его спутники используют все возможности, чтобы добраться до границы побыстрее, но постоянные остановки и медлительность этих двоих начинала его раздражать. Учитывая, сколько народу они поубивали ещё в Викере, да и по дороге, вампиры должны были прямо таки излучать бодрость и порхать аки бабочки. Вместо этого они будто бы страдали от похмелья, удивляясь, как быстро иссякают их силы.
Пока Мордрауг и Бьянка в очередной раз отсыпались, Темнозору оставалось лишь коротать хмурые дни в компании Борка и бурдюка с вином, благо последнего было достаточно, а старый гном знал множество хороших историй и небылиц. Оборотень потеплее кутался в свой плащ, надвигал шляпу на нос, и старательно изображал внимательного слушателя, хотя сам часто мирно дремал под густой гномий бас. Тяжёлые серые тучи и унылость окружающего пейзажа, который не менялся уже который день, даже его вгоняли в меланхолию и сонливость.
Однако чем чаще он дремал, тем глубже и навязчивей становились сновидения. Всё чаще в них мелькал стройный женский силуэт с белоснежными волосами: поначалу едва различимо, затем с каждым разом всё отчётливей. Наконец как-то раз, Темнозор, открыв глаза, увидел лицо Мелисенты прямо перед собой. Вампирша была пугающе близко, и испуганно глядела на него. Сперва оборотень оторопел, не зная, что делать, затем попытался придумать, что сказать или сделать, но в голове было пусто. Он так и просидел бы дальше, если бы не открыл глаза снова. Всё это это был лишь морок дрёмы: в палатке сопел Борк, да лежал спальный мешок с голодными вампирами. С голодными...
Оборотень чертыхнулся вполголоса, выбрался из палатки и направился к ближайшей поросли кустарника. Мысли скакали от почти настоящего образа Мелисенты к проблемам, которые неминуемо начнутся, если чёртова граница не покажется на горизонте в ближайшее время. Темнозор хорошо помнил, как Мордрауг, будучи раненым, сдерживался, чтобы не напасть на кого-нибудь поблизости. Помнил он и бессильные конвульсии Бьянки на руках у вампира и жажду в её обезумевшем от голода взгляде. На самом деле, вампирша беспокоила оборотня куда больше, чем её сородич. Мордрауг был сдержан и прямолинеен, Бьянка же была непредсказуема. Как бишь тогда вампир сказал? "Придётся освободить её"... Даже он, похоже, побаивается этой одноглазой психопатки.


Невероятной в Викере стала весть о том, что новый король побывал в Лесу Чар и, более того, вернулся живым и невредимым вместе со своим войском. К тому же ночи в Викере стали куда спокойней: разбои и убийства горожан прекратились, и Балер превратился в народного героя-освободителя. Культ Всевышнего процветал, столица почти вернулась к прежней жизни, хотя многие были обескуражены продолжающимся осадным положением и увеличением налогов.
- Сказывают, поход твой в лес был удачным. - заметил наутро Балеру Ирдес, когда они вдвоём прогуливались по саду возле замка.
- Более чем. - улыбнулся тот. - Сказки о какой-то там магии в лесу оказались почти выдумкой. Были трудности с проходом, несколько панических и тревожных моментов, но то было просто наваждение. Ордену Креста подобное не помеха! Тебя порадует то, что я обнаружил там. Ты ведь не был со всеми, когда мы вернулись. Многое потерял. Но об этом чуть позже. Внутри леса нет никакой чертовщины, если не считать темень и слишком громадное... всё. Там трава по грудь, а грибы растут выше человеческого роста. Сколь высоки деревья и вовсе не понять.
- Недаром лес сей местными проклятым именуется. Снарядить надобно войско, дабы сожгли они сердце тьмы лесной да дерева громадные ненормальные...
- Да мы там порезвились немножко, выжгли тропу, так что проблемы с проходом вряд ли появятся. Думаю, тамошнюю древесину можно использовать в строительстве новых улиц и домов. Только из одного тамошнего дерева можно сколотить дом с мебелью целиком! И таких деревьев там уйма! Это настоящее богатство! Если мы освоим вырубку, то Нерклот станет основной силой на рынке торговли древесиной. Все проблемы с дырявой казной решатся. И как мы были слепы всё это время? Ну лес ведь под самым носом! Йонас голова, конечно. Ты не будешь против, если он станет военачальником наших рыцарей, раз уж я теперь занимаю другой пост?
- Не имею ничего против того. А что с мерзкими врагами нашими, кои по ночам убивали людей? По словам паствы моей, никто не тревожит улицы более. Значит, свершил ты подвиг великий, уничтожив их?
При этих словах Балер помрачнел и опустил взгляд.
- Ни Темнозора, ни вампиров я не обнаружил, хотя очень бы этого хотел. - раздражённо ответил он. - И этот факт приводит меня в бешенство. Куда они могли деться? Мы прочесали ближайшие опушки, но ничего. Нигде их не было. Хотя лес-то громадный, они могут прятаться и глубже...
- Быть может, следовало тебе пройти лес сей до конца?
- Ты смеёшься? - буркнул Балер. - Лес оканчивается за границей с Гриэдваном! Чтобы одолеть его насквозь, потребуется как минимум пара месяцев! Мы и так зашли достаточно далеко, а впереди был такой бурелом, что туда смогли пролезть только несколько наших братьев. Которые где-то там и сгинули.
- О Гриэдване тоже следует поговорить нам. Я полагаю, тебе, как новому государю Нерклотскому, надлежит визит нанести в соседнее государство, дабы наладить с тамошним правителем контакты и заручиться взаимопомощью. Мнится мне, сия поездка поможет тебе восстановить силы твои. Покамест враг не тревожит нас, и лес безопасен, позволь себе отдых от поисков. А братия наша соседская рада будет узнать весть благую о воцарении власти Всевышнего над ещё одною страной.
- Возможно, ты прав. - согласился Балер. - Пожалуй, так я и сделаю. И, между нами, всё же поинтересуюсь об одном. С самой коронации нам не удавалось переброситься словечком с глазу на глаз, но мне любопытно. Всем известна твоя маленькая слабость к превращению знати в послушных чурбанов. Но в этот раз ты даже не повеселился перед тем, как отправить прежнего монарха на костёр.
- Ах, ты об этом... Было бы недостойным деянием отвлекаться на вещи сии, когда город страдал от нападений нечестивых тварей. - вздохнул епископ. - Ради общей цели, во славу Всевышнего, смирил я страсти свои. И не зря, как узреть ты ныне можешь.
- И я благодарен тебе. Если тебе вдруг захочется присмирить какого-нибудь местного дворянина, просто скажи, и он будет твоим.
- Ценю твою доброту, Балер.
Король и епископ вернулись в замок, где Балера тут же отвлекли вельможи и придворные. Впрочем, Ирдесу это было даже на руку. Теперь он мог спокойно отправиться на один из верхних этажей. Там, в одной из комнат, таилось нечто такое, о чём даже Балеру не стоило знать.

Затхлый воздух ударил в ноздри, когда епископ вошёл в тёмную пустую комнату. Лишь шестеро приближённых к нему монахов знали о том, что скрывается за крепкой дубовой дверью, и они же поочерёдно несли стражу снаружи.
Когда-то эта комната принадлежала членам королевской семьи, ныне же здесь были заколочены окна, а вся мебель - вынесена прочь. Ирдес, взявший в коридоре стул, поставил его в центре комнаты, зажёг принесённую с собой свечу, подождал, пока дверь за ним закроется, и лишь потом сел. Свет свечи выхватил из темноты голые стены, а также человека, сидевшего в углу. Тот уже заметил вошедшего, медленно поднялся, и с гневным стоном рванулся вперёд. Однако, сделав всего пару шагов, он замер. Его руки и ноги были закованы в кандалы, цепи от которых прочно крепились к стене. Ирдес взглянул на человека со смесью сострадания и радости.
- У тебя ещё остались силы всякий раз забавлять меня. - заметил он. - Внемли гласу разума. Верю я, что есть он в голове твоей. Взгляни, дитя, до чего гнев твой довёл тебя. Отринь его.
- Сукин сын... - прохрипел узник.
Он издал рык, полный отчаяния, и снова подался вперёд. Он выглядел измождённым, хотя на его обнажённом теле, не было ни единой раны, кроме ещё свежего инквизиторского клейма.
- Придёт время, и ты ответишь за всё, что ты сделал, ублюдок. - произнёс он, мотая обритой головой. - Ты ответишь за смерти всех, кого казнили по твоему приказу. Я сделаю с тобой то же, что ты творишь сейчас... Нет... Нет, нет, тебе будет гораздо хуже... Ты сгниёшь в одиночестве, и никто не вспомнит о тебе. Ты будешь молить о смерти, но даже тот, кто захочет убить тебя, не станет этого делать. Просто потому, что такая тварь недостойна упокоения своей гнилой душонки! Дай только срок...
- Ничтожные мечты, дитя. Ничтожные слова. - вздохнул Ирдес. - Истинно говорю тебе, что покуда не примешь ты судьбу свою, покуда не станешь покорен и смирен, не выйти тебе из стен сих. Ибо нет более того, кем был ты доселе.
- Я здесь, и я существую! И тебе не изменить ни моего имени, ни моего права на престол!
- Ах, дитя... Глупость слишком глубоко засела в тебе. Принц Фальстаф был предан огню вместе с семьёй своею. А ты... Ты покамест никто.
- Не знаю, как ты это провернул, погань... Но помни: мой брат, Эстрод, ещё жив. И он скоро вернётся в Викер. Тогда посмотрим, как ты запоёшь в раскалённых клещах!
- Не тешь разум свой надеждами и мечтами. Пусты они и глупы. Не упорствуй, ибо доброта и терпение мои иссякнут однажды. Если язык свой дерзкий не в силах обуздать ты, то мне придётся, скрепя сердце, лишить тебя оного. Быть может, так ты и вправду станешь чище и смиренней. Вспомни, как болела плоть твоя, как огонь касался тебя чистотою своею. Вспомни о том, как спесью своею обрёк ты на смерть любимую супругу свою, и весь род её. Вспомни, как гибла дочь твоя за грехи отца твоего и за глупость твою. Лишь дерзость твоя была виной тому, лишь она сгубила их и тебя заодно...
- Молчи!!! - крик узника сорвался, он рухнул на пол, спрятав лицо в ладонях, и затрясся от рыданий. - Молчи, проклятый монах!
- Я дал тебе шанс начать жизнь новую, праведную. - заметил Ирдес, когда его жертва стала потихоньку успокаиваться. - Подумай над тем, и послушай поучительную историю о Филеазе Смиренном, почтенном монахе...
Всякий раз, входя в эту комнату, он пребывал в восторге от того, какой лакомый кусок достался ему. Подобные моменты заставляли забывать даже о метке на руке, ибо в данном случае колдун поработал на славу. Прямо перед казнью Густава, Алитер создал фантома-двойника принца, переместив разум настоящего Фальстафа в искусственное тело. Во время казни, Фальстаф испытал всё на себе, но при этом его настоящее тело осталось невредимым, чтобы его дух вернулся обратно после сожжения. Отныне он стал игрушкой в руках Ирдеса. Епископ же усердно прятал престолонаследника, дабы скрыть договор с колдуном ради собственной выгоды. Упорство, с которым принц противостоял психологическому воздействию епископа, восхищало. Это был истинный деликатес, и Ирдес с удовольствием наслаждался им.


Королевство Гриэдван располагалось севернее Нерклота, и на его территории продолжался мрачный лес, который и там пользовался дурной славой. Столетия назад Гриэдван и Нерклот были одним королевством, однако нынешние отношения двух стран были более чем прохладными. Гриэдванцы мало походили на своих соседей: в отличие от довольно простоватых и изнеженных обитателей Нерклота, люди Гриэдвана были горды, заносчивы и суровы. Нелюдей здесь не жаловали, и, хотя их могли впустить в города, никто не стал бы оказывать таким гостям никаких услуг - даже трактирщики и продавцы считали ниже своего достоинства обслуживать кого-то, не являющегося человеком. Гриэдван вёл политику сближения с Зираном, с которым граничил на севере, а также нередко в былые годы стремился отвоевать земли у Нерклота, однако без особого успеха.
Виной тому было расположение поселений южного королевства: самым северным городом там была столица, между которой пролегали холмистые равнины и Проклятый Лес. Никто не селился там из-за поверья о гневе лесного народа, а на северо-востоке, уже на территории Гриэдвана, располагался горный массив Скаархол - жилище орков. Из-за этих грязных существ, испокон веков плодящихся под горой, и их частых попыток захватить близлежащие города, гриэдванцам приходилось тратить большую часть ресурсов на оборону и восстановление, нежели на накапливание военной мощи для вторжения в Нерклот.
Столицей королевства был город Форхот - огромный, по-своему красивый, с белыми крепостными стенами и домами из камня, построенными столь искусно, что порой в голову приходила мысль - могли ли такую красоту построить люди? Это было не далеко от истины, ибо нелюди действительно приложили руку к архитектуре: Форхот с давних времён был городом-крепостью. Он был выстроен специально возле Скаархола, чтобы сдерживать орков внутри их горы и защищать земли, располагавшиеся севернее. Строилась крепость людьми и гномами, поэтому местная архитектура так удивляла всех своей необычностью, а стены его и поныне были прочны и неприступны. Изначально город являлся лишь крепостью с расположенными внутри башней, кузницами и гарнизонами, но после Второй Великой Чумы, прошедшей триста тридцать лет назад, гномы покинули Форхот, да и королевство тоже, и эти земли остались в руках людей. Крепость постепенно превратилась в город, хотя там по-прежнему обитали большей частью солдаты.
Статус столицы Форхот обрёл после отделения Нерклота - тогдашний владыка Гриэдвана предпочёл жить там, где можно было быстро собрать армию. Но годы шли, короли сменяли друг друга, и мечта вернуть Нерклотские земли стала чем-то вроде национальной идеи. Нынешний Форхот внутри своих стен выглядел как обычный город, с той лишь разницей, что там была сосредоточена большая часть военных ресурсов и промышленности королевства: Скаархол ещё во времена гномов был богат минералами и рудой, что нередко приводило к кровавым стычкам между горными добытчиками и орками, забредавшими в шахты из своих тоннелей.
Около двух месяцев назад в столицу прибыл отряд из Тиквана. Официально инквизиторы явились с проверкой в городской монастырь, на деле же они требовали от короля лояльности. Тот же был только рад тому, что дипломатические отношения с северным соседом станут ещё крепче, и всячески потакал гостям, по сути, сделав королевство вассалом Зирана и Тиквана. В то же время по Гриэдвану колесили десятки отрядов инквизиторов, ведущих миссионерские проповеди среди населения в сёлах и городах.

Балеру уже случалось бывать у стен Форхота. В ту пору он с войском как раз держал путь в сторону Нерклота, сопровождая инквизиторов и Ирдеса. Предводитель рыцарей был впечатлён величественными и мощными стенами столицы, после которых городские стены Викера казались всего лишь жалким забором. Теперь же, возвращаясь сюда, он оказался им очарован. Отчасти и из-за того, что Викер ныне представлял собой жалкое зрелище, а столица Гриэдвана целиком была заселена людьми и никаких восстаний здесь, понятное дело, не было. Но в большей степени его, как воина, столица интересовала в качестве крепости.
В поездке короля Нерклота сопровождала дюжина рыцарей, пара монахов и десяток слуг с телегой, гружёной провизией. Несмотря на то, что Йонас теперь руководил его войском, и должен был остаться в Викере, Балер всё же решил взять товарища с собой - красноречие рыцаря могло пригодиться во время общения с местным владыкой. В конце концов, в городе остался Ирдес.

Подъехав к воротам бело-золотого замка Форхота, Балер с удовольствием отметил, что к его встрече здесь подготовились основательно - дорога была покрыта длинным ковром, а по её краям стояли стражники. Король и его свита под фанфары въехали на территорию дворца, оставили лошадей слугам, и направились внутрь. У дверей их встретил пухлый лакей, который повёл их по богато украшенным коридорам в главный зал.
Двери распахнулись перед ними, и глашатай, стоящий у входа, громко произнёс:
- Его величество король Нерклота Балер!
"Неплохо звучит!" - гость улыбнулся своим мыслям. - "Можно бы потом добавить прозвище Победитель или что-то в этом роде..."
Однако улыбка мгновенно исчезла с его лица, стоило ему взглянуть на владыку соседней страны. На высоком троне восседал отнюдь не престарелый ворчун Вильдред Третий, а пожилой инквизитор в дорогих одеждах и с золотым венцом на голове. Бледный, худой и жилистый, с внимательным, пытливым взглядом сощуренных тёмных глаз и тонким длинным носом, он напоминал гуля, выбравшегося из склепа на охоту. Одет он был в расписанный золотом тёмно-синий балахон, за спиной виднелась узорчатая белая мантия, а на шее висел внушительный золотой крест.
Всё это выглядело очень странным, если учесть, что королевский род Гриэдвана никогда не выказывал строптивости или агрессии по отношению к Зирану или Инквизиции. Местный монастырь и храм Всевышнего были в этом вопросе значительным показателем лояльности.
Тем временем человек на троне, видя замешательство прибывших, взял инициативу в свои руки.
- Приветствую тебя в моём городе, король. - произнёс он, нехотя приподнимаясь и двигаясь навстречу. - Надеюсь, тебе здесь понравится. Мы стараемся сделать комфортным пребывание здесь нашего дорогого друга и гостя.
- Я польщён, Кларрел. - ответил Балер, припомнив имя этого человека, которого не раз видел в Тикване. - Город прекрасен. И я пребываю... в некотором шоке от увиденного.
- О, так иногда случается поначалу. Не было ли трудностей в дороге? - осведомился тот.
- Слава Всевышнему, путь прошёл легко и быстро.
- В таком случае, располагайтесь в моей скромной обители. Я всегда рад видеть старых знакомых.
Новоявленные монархи обнялись, приветствуя друг друга. Выглядело это немного гротескно: Кларрел был невысок и тощ, и рядом с громадным мускулистым Балером, продолжавшим носить кольчугу и броню, смотрелся неказисто в своём свободном одеянии.
- Надеюсь, ты и твои рыцари оцените по достоинству наше гостеприимство. - произнёс Кларрел.
- Почту за честь. - кивнул Балер. - Как мне известно, многие годы Нерклот и Гриэдван испытывали друг к другу неприязнь, но теперь, под властью Всевышнего, наши королевства непременно станут друзьями и соратниками в наших... Общих благих делах.
- О, я очень на это надеюсь, мой дорогой друг! - улыбнулся Кларрел. - Не так давно Форхот пострадал от набега горных орков. Но с появлением здесь армии Священной Инквизиции, город и королевство стали процветать. Пойдём же, я покажу тебе наши успехи.
Монархи вышли из тронного зала на один из балконов, располагавшихся по краям зала. Отсюда открывался потрясающий вид на столицу, что и немудрено - всё-таки первоначально замок был всего лишь большой дозорной башней.
Балер, ещё подъезжая к городу, заметил с внешней стороны городских стен вмятины и подпалины, но теперь, наблюдая город с высоты, он понимал, что подобный ущерб незначителен. Крепостные стены действительно оказались очень толстыми и прочными. Сам облик столицы был довольно строг, но всё же приятен глазу: многие здания были оштукатурены, дороги вычищены, на площадях кипела жизнь, а неподалёку от дворца вовсю строилась церковь. Глядя на город, Балер зачарованно вздохнул: его столица могла похвастаться лишь кучей сгоревших кварталов, маленькой церковью и грязными дорогами, по которым бродили подавленные и напуганные люди. Сейчас, в сравнении с Форхотом, он понял, до какой степени старой развалиной выглядит Викер. С другой стороны, окажись он определённым в отряд Кларрела, вряд ли корона оказалась на его голове...
Вспомнив о короне, Балер взглянул на стоявшего рядом довольного Кларрела. Совсем недавно этот человек был одним из тикванских канцеляриев-дознавателей. Такие люди полгода колесили по миру, конспектируя обстановку в регионах, и выполняя поручения священников, а затем ещё полгода корпели над бумагами в Тикване. В том числе именно они чаще всего контактировали с воинами Ордена Креста. По долгу службы Балеру приходилось общаться не только с канцеляриями, но и с верхушкой Инквизиции, и очень многих он знал лично. Собственно, отчасти благодаря этим знакомствам, он так скоро выслужился в командиры отряда. Однако Кларрел никогда ему не нравился. Скорее наоборот, он одним своим видом вызывал отторжение. Что-то отвратительное и гнилое было в этом человеке, даже в сравнении с прочими ему подобными сановниками.
Властный, вечно заискивающий и плохо играющий добропорядочного инквизитора, Кларрел отличался несдержанностью, обидчивостью и мелочностью. Вдобавок, от него постоянно дурно пахло какой-то смесью тухлых овощей и пота. Балер впомнил, как однажды, вспылив, тот лично и очень медленно зарезал какого-то еретика прямо посреди допроса, чем серьёзно подставил многих братьев - еретик обладал ценной для Инквизиции информацией, и поймать его стоило немалых трудов. Кларрел пытался действовать стратегически, но его методы были слишком грубыми и необдуманными, он слишком торопился, в отличие от Ирдеса, игравшего роль терпеливого и доброго монаха-книгочея при всех своих зверствах. Даже Балер, считавший себя чересчур прямолинейным, не одобрял такого безрассудства. Он был согласен с Ирдесом во мнении, что силой в открытую стоит пользоваться лишь тогда, когда всё в твоих руках. А смерть неугодных лучше обставить случайностью или казнью, но никак не прямым убийством - с такого ничего не выиграешь.
- Я не могу не поинтересоваться, что случилось с Вильдредом. - сказал Балер, когда молчание затянулось.
- Он умер. - сказал Кларрел таким тоном, будто его предшественник всего лишь отбыл в другой город.
- Какие-то разногласия с волей Всевышнего?
- Не то, чтобы... Скорее, перестраховка. Направлять королевство в нужную сторону проще самому, а не через наместника, ты не находишь?
- Когда наместник лоялен, в этом нет нужды. Насколько я знаю, твой отряд был отправлен сюда с целью...
- Цель моего отряда касается лишь тех, кто в нём состоит. - спокойно, но недовольно произнёс Кларрел, скрипнув зубами. - У прочих есть свои цели, коими им и следует заниматься. Итак, что же происходит в жизни нашего соседа-государства? Я, конечно, вижу, что успех есть, но, быть может, ты расскажешь подробней?
- Постепенно Нерклот подчиняется правилам и склоняет голову перед Священной Инквизицией. До нашего появления, нечисть бродила по городам совершенно свободно, а предыдущий король это поощрял. Впрочем, скоро выяснилось, что он был чернокнижником, знаешь ли...
- Понимаю, понимаю. - широко улыбнулся Кларрел. - Этого следовало ожидать... Да, очень жаль, что в последнее время древние королевские династии угасают.
- Время меняет многое. - хмыкнул Балер. - Но, возможно, это и к лучшему, ведь то воля Всевышнего, который ведёт нас к счастью.
- Истинная правда. - согласился Кларрел. - Я надеюсь, ты со своей свитой отужинаешь сегодня с нами? Я планировал устроить торжество в твою честь.
- Буду рад присутствовать. - кивнул Балер. - Нам ещё многое стоит обсудить.
- Согласен, действительно многое. - ответил Кларрел. - Глодих покажет тебе и твоим рыцарям ваши комнаты.
Когда короли вновь вернулись в тронный зал, всё тот же лакей, который привёл Балера со спутниками в тронный зал, улыбаясь, попросил следовать за ним. Владыки кивнули друг-другу в знак недолгого прощания, и Балер направился вслед за лакеем. Балер был только рад, что общение с Кларрелом наконец-то завершилось, и мечтал сейчас о том, чтобы вымыться и немного поспать.

Ужин в честь нового короля Нерклота был замечателен. Стол ломился от еды, играла приятная музыка, вокруг сновали слуги, то и дело подливавшие вино в бокалы. По ходу трапезы короли время от времени беседовали друг с другом. Кларрел много спрашивал о Викере, Балер интересовался политикой Гриэдвана.
- Скажи, Кларрел, - в очередной раз обратился он к королю. - орки сильно докучают здешнему люду?
- Как мне удалось выяснить, случаются стычки, а иногда даже открытые нападения. - вздохнув, подтвердил Кларрел. - Грязные, неотёсанные твари. Они хотят прорваться сквозь стены и занять часть территории севернее столицы. А также отобрать местные шахты. Недавно, как ты наверняка мог заметить, они снова пытались заявить о себе. Но в ту пору мы уже находились здесь, и орки отступили, позорно бежав. Думаю, теперь они сюда не скоро сунутся. А уж позже, когда здесь всё наладится, мы соберём армию и покончим с исчадиями зла раз и навсегда. Выжжем их горные норы дотла. Никак не могу понять, почему мой предшественник и его предки не смогли уничтожить этих дикарей, располагая солидными ресурсами и хорошей армией... Кстати, я слыхал о твоём недавнем славном подвиге. Вести распространились быстро, народ только и говорит последние дни о тебе.
- Ты про лес? Я всегда говорил, что если человек храбр и почитает Всевышнего, он непобедим. И я оказался прав. Лес не так страшен, как о нём отзываются люди. Всё, что о нём насочиняли - всего лишь суеверия. Вот ещё что, брат... Не приходили ли тебе вести о злодеяниях в твоих землях? Особенно о кровососах или громадных волках?
- Не слыхал ни о чём подобном. Если бы кто заикнулся о таких случаях, моя армия отреагировала бы немедля. Смею тебя заверить, кроме того леса и орчьего сброда, здесь всё тихо. Заразу же тёмных тварей, случись она в этом государстве, мы искореним мгновенно. Да, кстати, Балер, я бы хотел обсудить границы Гриэдвана и Нерклота.
- А что здесь обсуждать? Границы есть, и они меня устраивают.
- В этом и заключается интересная загвоздка. Знал ли ты, что ранее - и это записано в летописях - Нерклот и Гриэдван были одним королевством? До тех пор, пока примерно четыре сотни лет назад братья-князья Вальтер и Вольмир не устроили друг с другом конфликт о наследовании престола. Братья были близнецами, и каждый хотел главенства. В результате произошло разделение королевства на Гриэдван, которым правил Вальтер, и Нерклот Вольмира. В связи с нынешним положением вещей, я думаю о том, что можно было бы объединиться. Мы оба - слуги Всевышнего, и оба претворяем в жизнь его волю. Человечество должно сплотиться нашими стараниями, ибо Всевышний становится сильнее, когда мы едины, не так ли?
- Над этим надо подумать. - медленно ответил Балер, ошарашенный этим предложением. - Такие вопросы в один миг не решаются. Хотя мы оба и служим Инквизиции, но всё же, как ясно из твоего рассказа, подчас даже родным братьям тяжело прийти к согласию.
- И их пример - урок нам. - возразил Кларрел.
- Нужно всё взвесить, созвать совет... - ответил Балер. - Мы не можем просто так решить всё прямо сейчас за трапезой. Ни место, ни время сейчас не подходят для таких вопросов. Да и Викер едва оправился от восстания нелюдей, многое предстоит сделать. Восстановить город...
- Мы поможем. - тут же сказал Кларрел. - Священная Инквизиция везде едина. Ваши города - наши города, и я, как король, способен оказать Викеру посильную помощь, предоставив всё необходимое. Рабочих, солдат, даже казну и строительные ресурсы.
Балер нахмурился, пытаясь найти достойный ответ. Он понимал, к чему ведёт его собеседник. Любой рыцарь Ордена Креста, пусть и командир, обязан подчиняться представителю Инквизиции. Ирдес никогда бы не стал претендовать на власть в Викере, и потому Балер сразу же уцепился за возможность занять трон. Но если он сейчас согласится на объединение, то вынужден будет отдать корону Нерклота Кларрелу. Потерять высокий титул и власть было бы катастрофой для Балера: всю свою жизнь он лез по карьерной лестнице. Не обладая острым умом, ему приходилось изворачиваться, чтобы другие считали его не просто тупым воякой. И сейчас, получив в свои руки целое королевство, пускай даже полуразрушенное и лишённое армии, Балер не собирался так легко расставаться с ним. Но отказать вышестоящему значило самостоятельно пойти на казнь и признать себя еретиком и врагом Всевышнего.
- Наш разговор зашёл в тупик, как мне кажется. - произнёс король Нерклота. - Если тебя не устраивает сбор совета здесь, предлагаю обсудить всё это в моей столице. Соответственно, приглашаю тебя к себе, Кларрел. Ты увидишь всё воочию, подумаешь, взвесишь решение об объединении, встретишься с Ирдесом, поговоришь с ним. Быть может, он...
- Ах да, Ирдес... Наш знаменитый монах-книгочей. - судя по тону Кларрела, тот не был в числе сторонников епископа. - К чему мне обсуждать государственные вопросы с ним? Я ведь король, и о подобном разговаривать буду с королём.
- Ты ставишь свою власть выше власти Священной Инквизиции? - покосился на него Балер, втайне радуясь, что поймал оппонента в ловушку. - Не к добру это. Уж не перенял ли ты спесь своего предшественника? Я думаю, вопрос о наших государствах лучше могут решить верховные священники столиц. Что скажешь?
- Да будет так. - в шуме трапезы Балер отчётливо услышал, как Кларрел заскрипел зубами с досады. - Не стоит нам покамест торопиться...

Несмотря на то, что на дворе была осень и дни становились всё холоднее, эта ночь была какой-то душной. Балер долго ворочался на кровати, пытаясь заснуть. Это состояние бессонницы злило и удивляло короля - закалённый в боях и походах рыцарь, он привык приспосабливаться к ситуациям, в которых приходилось ночевать. Но не сегодня. То ли он слишком плотно отужинал, то ли успел привыкнуть ко сну в пути - но бессонница раздражала даже больше, чем этот проклятый Кларрел.
Да, он спал совсем недавно, но здоровый сон никогда не был для него проблемой. Во время обучения и приобретения неуязвимости, рыцарей Ордена обучали особым навыкам, при развитии которых воины могли не спать несколько суток. Также рыцари развивали в себе умение погружаться в быстрый сон, или заменять его медитированием. Балер, став полноценным членом Ордена, никогда не испытывал проблем с подобным. Ровно до этой ночи. Он пытался вновь заснуть, пробовал медитировать, и даже молиться, но ничего не выходило.
Вдобавок к этой напасти, король чертовски устал, и это было совсем уж странно. Всего лишь какой-то ужин вымотал члена Ордена Креста так, будто тот провёл в бесконечном сражении двое суток, не отвлекаясь ни на что более. Его тренированное тело размякло, мышцы расслабились, а руки и ноги отяжелели и едва слушались.
Балер с трудом встал с постели, подошёл к окну и приоткрыл его. Непроглядная тьма и холодный ветерок встретили его. Вдохнув осенний воздух, он постоял ещё немного, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь из очертаний города во тьме ночи, а затем задёрнул шторы и вернулся в постель. Окно он решил не закрывать - возможно, прохлада поможет ему заснуть и набраться сил, напоминая о том, как он спал в шатрах и палатках во время долгих походов. Созданная им атмосфера действительно начала действовать: дышалось свободней, глаза наконец-то стали слипаться.
Небо прорезал белый ломаный луч молнии, затем где-то совсем рядом громыхнуло, прокатившись эхом на много метров вдаль.
"Гроза..." - подумал Балер. - "Вот отчего так душно."
Мысли были вязкими, как древесная смола. Балер мог бы решить, что слишком много выпил, если бы не знал, что не способен опьянеть. Гром раздавался снова и снова, в тучах сверкали всполохи молний, и наконец, после нескольких минут полной тишины, на землю опустилась стена ливня. Под шум воды и бушующую грозу Балер задремал и начал погружаться в тихий мир снов.
Из сладостного спокойствия дрёмы его вырвало осознание того, что он задыхается. Он хотел протянуть руки к груди и шее, но почему-то не смог этого сделать - тело не слушалось и будто окаменело. Окончательно проснувшись, Балер попытался вздохнуть. Не вышло. В принципе, не страшно - он мог оставаться живым и вовсе без дыхания очень долго, но стоило понять причину такого сбоя в организме. В голове по-прежнему была муть, однако среди неспешно ползущих мыслей, начал пробиваться крохотный росток паники. Балер с трудом соображал, не мог дышать и не владел собственным телом - что могло быть хуже? Только ощущение чего-то враждебного, присутствующего в спальне.
Вспышка от молнии, озарившая комнату, открыла Балеру облик незваного гостя. Над ним склонился Кларрел, лицо его перекосилось гримасой злобы, и теперь он выглядел сущим демоном. Кларрел заметил, что Балер узнал его, и дрожащими руками извлёк длинный кинжал из складок мантии.
- Нерклот будет моим! - прошипел он, брызжа слюной, и глаза его горели алчностью и ликованием. - Никто не остановит меня на пути к власти! Тем более жалкий рыцаришка, пешка Ирдеса!
Балер тщетно пытался сделать хоть что-то, но не мог даже закричать. Видимо, проклятый инквизитор отравил его за ужином.
- Жаль, что вас, рыцарей, нельзя отравить или заколоть простым способом. Придётся помучиться, и мне, и тебе. - раздражённо прошипел Кларрел, подставляя лезвие под шею Балеру. - Боли вы не чувствуете, верно? Тем лучше...
Неожиданно он громко судорожно вздохнул и повалился на свою жертву. Молния вспыхнула совсем рядом, и в спальне стало на мгновение светло. Кларрел, широко открыв глаза, смотрел как будто сквозь Балера. Король Гриэдвана убрал дрожащую руку с шеи жертвы и дотронулся до своей груди, нащупав торчащее из неё остриё стрелы.
- Как?... - выдохнул он фальцетом. - Кто? Так... Не должно быть... Всё не так!
С этими словами Кларрел сполз на пол, издал громкий горловой хрип и затих.
Очередная молния озарила спальню, и Балер разглядел стоящего в дверном проёме Йонаса, сжимавшего в руке арбалет. Рыцарь шатался, будто пьяный, и, казалось, готов был упасть в любой момент.
- Ты... жив, брат? - медленно спросил тот.
Балер не мог ответить. А если бы в этот момент к нему вернулась способность дышать, он бы рассмеялся.


Большинство инквизиторов даже не удивились тому, что Кларрел отравил гостей и пытался ночью убить Балера.
- Этот мог. - философски замечали некоторые, другие же просто хмыкали и пожимали плечами, намекая на те же слова.
Тело покойного сожгли без церемоний. Покушение на своих братьев было непростительным грехом - Всевышний не примет душу братоубийцы.
Прошло несколько дней, прежде чем викерский отряд полностью избавился от воздействия яда, и инквизиторы с верхушкой городской знати собрались в замке, чтобы держать совет о том, кто станет новым государем Гриэдвана. Балер не присутствовал на собрании - он всё ещё испытывал некоторые трудности с дыханием и едва мог говорить и ходить, хотя и быстро шёл на поправку. От его имени выступал Йонас, что было даже лучше.
Собрание проходило неспешно. Некоторые люди из числа знати традиционно расписывали свои заслуги перед короной и старались доказать свою принадлежность к королевской династии. Но ровно до тех пор, пока совершенно неожиданно в дверях зала не появилась хрупкая девица в сопровождении нескольких вельмож и солдат.
Богато одетая девушка быстро прошествовала через зал и заняла услужливо предложенное ей кресло за столом. Возле неё сел седовласый мужчина в шерстяной накидке, сурово оглядевший собравшихся и опешивших господ.
- Принцесса Рапунелла прибыла в столицу из места своего обучения во Флерии, узнав, что её отец скончался. - густым басом произнёс человек. - Будучи единственной дочерью короля, она пребывает в сильном возмущении относительно нынешнего узурпатора трона.
- Позвольте объяснить, господин Торвальд... - подал голос представитель одного из знатных домов Форхота.
- Обращайся к её высочеству, а не к военачальнику! - рявкнул названный Торвальдом, хлопнув рукой по столу. - Я лишь говорю от её имени, но она здесь и желает знать, что за фарс вы тут устроили!
- Прошу прощения, ваше высочество... - вельможа сперва побагровел, затем побледнел. - Так вот, ситуация вышла из-под контроля, но сейчас всё уже улажено. Видите ли, узурпатор, занявший трон вашего отца, он... Он страшный человек, предатель... Но он уже мёртв. Сейчас мы как раз решали... Проблему престолонаследия. Этой земле нужен король, понимаете?
- Её высочество несколько лет отсутствовала, но она - действительно является первой претенденткой на трон. - сказал дворянин, сидящий рядом с Йонасом. - Как мы все знаем, у Вильдреда нет братьев и сестёр, но закон гласит, что править королевством должен мужчина.
- И, как я погляжу, у нас тут парад сватовства? - хмыкнул Торвальд, оглядев собравшихся. - Считаете, её высочество должна избрать одного из вас?
- Разве есть иные варианты? - спросил епископ Форхота, сухой жилистый старик с окладистой бородой. - Покойный Вильдред желал выдать принцессу за королевскую кровь Зирана, дабы упрочить союз двух королевств, однако в прошлом месяце пришла весть о свадьбе принцлинга Леона... При таких обстоятельствах, свадьбу надлежит устроить как можно скорее, и это должен быть кто-то из достойного рода.
- Как представитель Балера, короля Нерклота, выдвигаю его кандидатуру. - неожиданно для самого себя выпалил Йонас.
- Но ведь это будет означать... союз давних недругов. - удивились дворяне.
- Королевства, в которых почитается Всевышний, не могут быть врагами. - заявил Йонас. - Благодаря Священной Инквизиции, Всевышний принял Нерклот под свою защиту, а тлетворное влияние Тьмы, довлеющее над тамошним народом, старательно искореняется. Король Балер - рыцарь Ордена Креста, и его служение Всевышнему достойно баллад лучших менестрелей. Он участвовал в решающей битве при Хельвайле, истребляя нечестивых врагов Света. И я полагаю, многим из здесь собравшихся уже известно о его подвиге в Проклятом Лесу. К тому же, именно король Балер стал тем, кто раскрыл подлую личину узурпатора на троне и расправился с ним. Сверх того, король не женат, и его союз с её высочеством положит конец раздорам между королевствами. А мир между землями - то, к чему стремится каждый последователь учения Всевышнего. Если Балер станет королём Грэдвана и Нерклота одновременно, вопрос об объединении отпадёт, а здешние земли получат сильного и славного владыку, чьи подвиги и слава идут впереди него.
Знать, которая строила грандиозные планы о восшествии на престол, разом побледнела и поникла. Инквизиторы задумчиво зашептались друг с другом. Суровый военачальник Торвальд кашлянул, и, похоже, даже улыбнулся в густые усы.
- Иные кандидатуры есть? - спросил у присутствующих епископ.
Совет замолчал. Никто не решался стать соперником в борьбе за власть с таким серьёзным конкурентом. Многие справедливо считали, что Балер мог и сам прикончить Кларрела, поскольку разговор двух королей об объединении вчера слышало множество людей, и Балер, по их разумению, был не менее честолюбив, нежели покойный Кларрел, раз позволил себе перечить кому-либо старше саном.
- Слово за её высочеством. - провозгласил Торвальд.
Рапунелла несколько минут задумчиво сидела, насупив довольно миловидное личико, затем повернулась к Торвальду, и кивнула.
- Её высочество считает, что союз с Нерклотом возможен. - ответил тот.
- Что ж, коли так, объяви своему владыке об итоге нашего совещания. - повелел глава Инквизиции Йонасу.

Через два дня было организовано торжество, объединившее свадьбу и коронацию. Балер, уже превосходно владевший своим телом и дышащий полной грудью, поразил форхотцев своей могучей фигурой в богатом наряде и мантии. Внешность своей теперь уже супруги приятно удивила короля: принцесса была высокой элегантной девушкой лет семнадцати, с милым личиком, светлыми глазами, обрамлёнными густыми ресницами, и длинными светлыми волосами, доходящими своей хозяйке почти до пят и собранными в толстую косу.
Пока шла подготовка к свадьбе, Балер постарался разузнать побольше о Рапунелле, и из рассказов приближённых к ней людей, отметил, что девица оказалась превосходной актрисой с достойной поддержкой в лице военачальника. Она наверняка прибыла в город за пару дней до совета, не без помощи того старого вояки, и выбрала превосходный момент для эффектного появления в зале. Вдобавок, она обучалась в Саронии - флерийской столице, куда не всякая королевская особа сумеет попасть со всеми своими связями и золотом. Это говорило о незаурядном уме Рапунеллы. Хотя и Торвальда не стоило недооценивать - военачальник Форхота при всей своей грубости, мог оказаться тем ещё был хитрым лисом, искусно спланировавшим всё это представление.
Утро после торжества выдалось уже привычно пасмурным, но настроение Балера подобная мелочь испортить не могла. Подумать только, всего пару месяцев назад он был просто командиром одного из отрядов рыцарей. Вспомнив, какая гордость распирала его от того звания, мужчина усмехнулся. Командир отряда рыцарей Ордена Креста - сейчас это звание для него существовало только с приставкой "всего лишь". Ныне он - король Нерклота и Гриэдвана, сразу двух государств. Вернее, вновь одного, пусть это пока и вопрос времени. Нерклот войдёт в состав Гриэдвана, Форхот останется столицей, а Викер Балер решил - так и быть - отдать Инквизиции, сделав из него второй Тикван. Тем более что Ирдес уже затеял там грандиозную постройку огромного храма. Прямо как здесь. Король потянулся, и взглянул на свою супругу, лежавшую рядом, на его широкой груди. Что ж, она - тоже достойный трофей. Королева потянулась, и взглянула на мужа взглядом довольной кошки. Похоже, её нынешнее положение дел тоже устраивало.
- Скоро мне придётся уехать. - заметил он. - Прости, что не могу взять тебя с собой. Вряд ли тебе понравится Викер.
- Я бывала там. - ответила Рапунелла. - Вполне приличный город, несмотря на засилье всяких нелюдей.
- После разгрома, который они устроили, он таков лишь наполовину. Я собираюсь закончить там дела, а затем вернусь сюда. - сказал Балер. - Мне нравится этот город.
- Отрадно слышать. - отозвалась королева. - Если ты и вправду настолько могуч и смел, как я слышала, быть может, тебе удастся то, чего никак не сумели сделать отец и его предки - истребить, наконец, орков. Это ведь не станет проблемой для воина, вышедшего живым из Проклятого Леса?
- Считай, что этих грязных тварей уже нет. - усмехнулся Балер. - День моего возвращения сюда станет днём их гибели.


Трост понимал, что прятать эльфийку и ухаживать за ней будет нелегко. Отчасти проблемы разрешились благодаря тем нескольким гвардейцам, вступившим в его с Жаком тайное общество. Это были действительно надёжные ребята, проверенные временем товарищи, которые могли прикрыть начальника, в случае необходимости. Помогала Эмилю и Эвелина, его жена. Она понимала, сколько тайн и скелетов в шкафу хранит её супруг по долгу службы, так что всегда держала рот на замке, и Трост ни разу не пожалел, что женился на ней. Словом, пока что всё шло неплохо, если не считать саму эльфийку.
Любой, кто был знаком с Фейниэль, вряд сумел бы узнать её сейчас в этом измученном, изуродованном существе, которое эльфом-то с трудом можно было назвать.
Всё её тело покрывали рубцы, синяки и ожоги, кое-где ещё совсем свежие. Она не могла стоять на ногах, почти чёрных от обилия ран. Её тонкие руки не раз подвергались пыткам с выворачиванием суставов, и с трудом слушались её. Большие красивые глаза превратились в две тонкие щёлочки, окружённые опухшими лиловыми синяками. Нос также был сломан, хотя и вправлен - вероятно, инквизиторы боялись, что пленница может задохнуться, во рту недоставало нескольких зубов, а острые ушки были испещрены порезами и нарывами от ожогов. От длинных светлых волос почти ничего не осталось - лишь беспорядочные пряди свисали на плечи, а покрасневшую кожу макушки украшали несколько больших волдырей - Трост предполагал, что на голову эльфийки неоднократно лили горячее масло или обычный кипяток.
Тощая, осунувшаяся, с выпирающими из-под кожи рёбрами, Фейниэль с трудом разговаривала, а иногда разум и вовсе покидал её. В такие минуты она никого не узнавала, впадала в истерику и, с плачем и завываниями, бездумно ползала по чердаку, на котором её прятали. Эвелине приходилось туго в случае отсутствия мужа - нужно было как можно скорей обездвижить эльфийку и заткнуть ей рот, пока припадок не прекращался. К счастью, никто из соседей до сих пор не заговаривал с Тростами о странном шуме в доме.
Эмиль всё ещё сомневался в пользе от полубезумной эльфийки, но надеялся, что со временем Фейниэль придёт в себя и поправится достаточно, чтобы с ней можно было обсудить возможность помощи нелюдям, бежавшим из города. Однако пока этого не случилось, оставалось ждать, временами одалживать со склада лекарства, и изображать поиски беглянки и её подельников.


К ночи Темнозор вздохнул с облегчением - они добрались до подножия горы Скаархол, где, по словам Велерада, обитали орки. Ливень длился уже который день, серо-белой стеной укрывая пространство и превратив дорогу в кошмарное болото из грязи и травы. Темнозора раздражала эта гроза, раздражало идти целый день под проливным дождём, раздражала сырость, и - особенно - сладкая парочка кровососов. Судя по хмурому лицу Борка, гном тоже был не в восторге от путешествия в такую погоду. Впрочем, когда вообще Борк был чем-то доволен в последнее время?
"Так и насморк недолго подхватить..." - подумал Темнозор, поёжившись.
Вампиры, похоже, не обращали на затяжную бурю никакого внимания. Они снова плелись позади оборотня и гнома, хотя всего пару дней назад налакались крови столько, что могли бы лопнуть. В этом и крылась одна из причин раздражения Темнозора.
Это было позавчера. Оголодавшие вампиры почуяли биение сердец в стороне от их маршрута. Конечно, грех было не воспользоваться возможностью подкрепиться, и Бьянка, включив своё жутковатое обаяние, уговорила спутников сделать "небольшой крюк" к месту кормёжки. То, что в её понимании было небольшим, отклонило путников от цели на добрых три дня. Темнозор откровенно удивлялся, насколько надо быть голодным, чтобы учуять живых на расстоянии в двое суток медленного пешего хода.
Добычей оказался пост стражи в пригороде Форхота, местной столицы. Пришлось основательно повозиться - вместо привычных гвардейцев, компания обнаружила там свору инквизиторов и пару рыцарей. Устроив кровавый пир, вампиры вскоре были бодры и готовы шагать хоть неделю без сна и остановок. Так казалось до следующего утра. Едва забрезжил рассвет, как Бьянка рухнула прямо на ходу. Следом в мокрую траву повалился Мордрауг. Вампиры проспали до сумерек, и, очнувшись, были снова голодны, а что ещё хуже, при пробуждении их обоих обильно стошнило той самой кровью.
- Да что с вами, чёрт вас дери, такое?! - скрипел зубами Темнозор. - Это было бы охренеть как смешно, если бы не обстоятельства!
- Если вы щас же не встанете и не пойдёте быстро и весело, я вот эти вот топоры вам в жопы затолкаю! - Борк, как обычно, выбирал самые фееричные ругательства, но по голосу было заметно, что и он нервничает. - С самого начала похода вы двое едва на ногах держитесь, хотя до энтого всю ночь отжирались в Викере, а потом подпитывались по пути! Три, мать вашу, раза, вы жрёте в пути, и сразу же голодные, как долбаные дети портовых шлюх! Ладно бы срали ишо, так хрен там был!
- Что-то непонятное... - пробормотала в ответ Бьянка. - Я сама не понимаю, как такое возможно. Вчерашнего мне бы и на месяц могло хватить при необходимости. Но сейчас я голодна, словно и не было никакой крови...
- Их кровь... какая-то странная. - подал голос Мордрауг. - Когда мы голодны, нам плевать на вкус. Мне ещё в Викере казалось... что-то было не так. - А я думала, это у меня с непривычки такое послевкусие. - хмыкнула вампирша. - Ну, знаешь, несколько лет не пить человеческую кровь... Кажется, теперь понимаю. Думаю, мы пришли к одному выводу, да?
- Ну и до чего вы там додумались, голубки? - фыркнул Темнозор.
- Инквизиторская кровь. - пояснила Бьянка. - Она другая на вкус, не как у простых горожан. Неправильная, будто отравлена, или что-то вроде того... Я не знаю, как такое возможно, но пока ты её пьёшь, то насыщаешься. Это, видимо, длится какое-то время, а потом опять голод берёт верх.
- Наверно, с ними тоже что-то сделали в Тикване. - Мордрауг хрипел, недоумённо глядя на кровавую лужу. - Рыцари неубиваемы. А эти... Может, их специально травят чем-то, на случай таких нападений...
- И ты говоришь об этом только сейчас? - вскипел Темнозор. - Ты хренову тучу лет разделываешь их на рульки и голяжки, и не знаешь этого?!
- Не знаю - признал вампир. - Я редко пил крестов. Обычно простых людей.
- И что таперь прикажешь делать, остроухость на крыльях ночи? - спросил Борк.
- Идём. - Мордрауг с трудом поднялся. - Пока могу идти. До цели недолго осталось. Я слышу гул.

- Наверх дорога будет питрец какой скользкой. - заметил Борк, глядя на подножие горы перед собой . - Вы как хотите, а я остаюсь тут, под деревьями. Ну нах! Никуда не пойду, пока эта чёртова гроза не кончится! Вон тот дуб, кажись, неплохо сможет укрыть нас от дождя.
- Я бы укрылся в том гроте. - указал наверх Мордрауг.
На высоте нескольких метров действительно можно было разглядеть чёрный провал пещеры.
- Не не не, я тудыма не полезу! - запротестовал гном. - Спиндарячить с этих ваших камней и сломать себе чё-нить - читай по губам - нууу наааакуй!!
- Темнозор, что скажешь? - устало спросила Бьянка.
- На камнях сейчас действительно опасно. - ответил Темнозор, разглядывая черноту пещеры. - Лезть, конечно, не высоко, и место там неплохое... Но вы, может, и сумеете туда забраться, а вот насчёт себя или Борка я не ручаюсь
- Верёвка есть? - спросил Мордрауг.
- Я ж сказал - скользко, придурок! - воскликнул Борк.
- Держаться придётся лишь за верёвку. - сказал вампир. - Мы поднимем вас наверх.
- Чую подвох. - проворчал Темнозор. - Одна уже напредлагала. Как бы опять чего не случилось... Удержите хоть? Вы ж едва на ногах стоите.

Как ни странно, но всё прошло довольно гладко, если не считать нескольких синяков и шишек, набитых Темнозором и Борком, пока вампиры поднимали их наверх.
- Никто не говорил о мягкой левитации. - оправдывался Мордрауг.
Впрочем, вскоре всем было уже не до возмущений по поводу синяков и ссадин, поскольку оказалось, что место, в которое они попали, было вовсе не гротом. Это был широкий и длинный тоннель, ведущий куда-то далеко во тьму.
- Нет, нет и нет! Мы договаривались тока о том, шоб забраться сюда. - заворчал Борк. - Завтра всё тута осмотрим. А щас я голоден, зол и устал как дергар с энтими вашими переходами. Всё, ложусь спать!
- Прежде чем вы оба уляжетесь, есть предложение. - сказал вампир. - Вам надо нас связать.
- Ох, дорогой мой, я, конечно, не против таких дел, но не здесь же. - хихикнула Бьянка.
- Без шуток, кровосос прав. - кивнул гном. - Вот проснуться от того, шо во мне крови останется едва на пинту, а рядом со мной торчат ваши стрёмные рожи - не о таком отсосе поутру я всю жизнь мечтал! Хоть я и думаю, шо за годы бухалова у меня там один спирт, а перестраховаться б не мешало.
- Смысл вязать их, когда каждый из этой парочки легко выламывает дверь шлепком ладони? - буркнул Темнозор. - Они разом подтянули наверх здорового меня вместе с твоей латной тушей.
- Уже не в нынешнем состоянии. - ответил вампир. - Боюсь, что завтра утром я смогу лишь ползать. Потешишь своё эго, волк.
- Это уж точно. - Темнозор устало улыбнулся. - Ладно, убедил. Чур, я связываю Бьянку!

Когда оборотень проснулся, была уже середина дня. Дождь закончился, но всё небо по-прежнему затягивали мрачные тучи. Темнозор огляделся: Борк мерил шагами тёмный коридор вдали, а связанные вампиры лежали в расщелине, куда не проникал свет, и, как обычно, спали.
- Налетай, бородач! - позвал Темнозор, открыв рюкзак и достав два куска нарезанной ломтями бараньей ноги.
Доставая провизию, оборотень признал, что тот крюк к сторожевому посту имел пользу хотя бы для него с Борком: оба набили рюкзаки снедью под завязку, одолжив еду у инквизиторов. Тем она всё равно больше не пригодится. Судя по тому, с каким воодушевлением старик накинулся на обед, и по новым его остротам, гном сегодня пребывал в хорошем настроении. Темнозор, впрочем, тоже был доволен - наконец-то за столько дней удалось более-менее нормально поспать, да ещё и не под дождём.
- Ну так как, осмотрим, кудыма ведёт эта крайне гостеприимная дорожка? - спросил Борк, дожёвывая еду.
- А ты разве не осмотрел? - удивился Темнозор. - Когда я проснулся, ты, вроде, там уже вовсю суетился...
- Да прям! - махнул рукой гном. - Кости старые размять, туда-обратно... Да и хрен я те полезу туда в одиночку.
Окончив трапезу, Темнозор и Борк двинулись на разведку. Кое-как сделав из подручных средств факел и с трудом - в такой-то сырости - добыв огонь, приятели постепенно продвигались вглубь горы. Острый слух оборотня продолжал улавливать низкий гул издалека, но он не был уверен, что под этой горой живут только орки, и эта разведка не окончится встречей с какими-нибудь другими подземными тварями навроде ящеров или гримлоков.
- Хочется верить, что тот шум вдали раздаётся из орчьего логова. - высказал он свои мысли.
- Ха, тож вспомнил ту нашу авантюру с разрушенным гномьим городом? Ну, када мы не туда свернули, и попались пещерным троллям. А потом нами чуть паучищи не пообедали... Хе, славные были деньки. - усмехнулся старый гном. - Вот тока с орками я знаком слабовато. Тупые они...
- Познакомишься. - похлопал его по плечу Темнозор, вспомнив, что клада в том городе они так и не нашли. - Мы все познакомимся... Хрен знает, как себя поведут местные. Хотя, если их решил использовать Велерад, боюсь, тут живут совсем безбашенные дикари. Хорошо, если они владеют речью, более развитой, чем рык и пердёж.
- Хватит стращать. - отмахнулся Борк. - А то меня и так раздражает энто наше путешествие.

Каменный коридор постепенно уходил вниз, петляя и разделяясь на несколько проходов. Друзья не обращали внимания на более узкие ответвления, продолжая идти по основной каменной тропе. Затем наступили проблемы со светом. Факел горел довольно слабо, так что видно было лишь путь на пару шагов впереди. Борк, хоть и являлся гномом, за многие годы странствий на поверхности, привык к солнечному свету, и едва различал путь. Темнозор понуро брёл следом - его прежде безупречное зрение в темноте почему-то отказывалось помогать в этих тоннелях. В подземельях всегда сложно понять, сколько времени ты идёшь. Может быть, твой путь длится всего несколько минут, а может, ты провёл здесь уже больше часа. Оборотень давно потерял счёт времени, и уже было решил, что этот тоннель бесконечен и пора возвращаться, когда впереди вдруг посветлело.
- Ну наконец-то! - вздохнул Борк. - Хоть кудай-то выйдем.

Они поспешили на просвет, и вскоре остановились у выхода из коридора. Впереди горело множество огромных факелов, поблизости раздавался тот самый гул, слышимый ещё с начала разведки, но что это за звуки, понять было сложно, поскольку они сильно изменялись по частоте среди каменных сводов и отдавались эхом. Затхлость воздуха сменилась вонью тухлятины и немытых тел.
- Вот и вышли. Прямиком куда надо. - заметил Борк, держа руку на топорах, заткнутых за пояс.
- То, что на их территорию - возможно. - ответил Темнозор, разглядывая новую пещеру. - А вот насчёт их логова - навряд ли... Тут всего лишь могут стоять их дозорные. Хотя кто знает... Всяко может быть...
Гном осторожно высунулся из-за стены, поглядел вокруг, фыркнул и обернулся.
- Точно орки. - шепнул он. - Пещера здоровенная, и тянется хрен пойми на скоко дальше. Кажись, и вниз, и вверх, и вширь. Кругом энти дикари мельтешат тенями, но далеко. Тут поблизости, шагах в сорока, ихний пост с костром. Там пятеро в кольчугах с копьями.
- Ладно, Борк, главное, что этот тоннель ведёт туда, куда надо. - ответил Темнозор. - Теперь, пожалуй, пора вернуться и подождать заката, чтобы прийти сюда вчетвером.
Ещё раз осмотрев пещеру и прихватив с собой один из факелов поменьше, товарищи двинулись в обратный путь.

Их стоянка пустовала. Верёвки, которыми были связаны вампиры, лежали в углу совершенно целыми. Все вещи, что компания несла с собой, также остались нетронутыми. Тишина стояла препоганая. Темнозор сжал в руках секиру и прислушался. Нахмурившийся Борк осторожно вытащил топоры и занял выжидательную позицию возле стены тоннеля.
"Дело дрянь." - прикинул оборотень. - "Эти двое наверняка кирдец какие голодные. Наше счастье, если они вылезли из пут и отправились охотиться наружу. Может, оленю какому засос поставят... Так, хватит. Проклятье, тут так воняет сыростью, что я их едва чую..."
Волчья реакция спасла его и на этот раз. Мордрауг спрыгнул с потолка пещеры с такой скоростью, что мог бы, пожалуй, и медведю череп раскроить. Вовремя отскочив, Темнозор не стал дожидаться появления в зоне видимости Бьянки, рявкнул Борку "Валим!", и стремгав помчался обратно вглубь тоннеля. Позади раздалось шипение вампира, будто громадная змея возмущалась, что упустила добычу. Темнозор в нынешней ситуации предпочёл бы как раз змею. Он знал, на что способны голодные вампиры: вместо экономии сил, они, при виде добычи, выкладываются по полной, чтобы вкусить своего наркотика вновь. Выбор был невелик: либо дать бой двум смертельно опасным убийцам с неким шансом на победу, и вдвоём очутиться в логове орков, либо притянуть их за собой и отвлечь потенциально агрессивное племя на них. Выживаемость во втором случае заметно возрастала, так что оборотень мчался по тёмному тоннелю со всех ног.
Борк сопел как стадо бизонов, но старался не сбавлять темпа, справедливо полагая, что любое промедление сейчас сыграет против него. Петлять по ответвлениям было бесполезно - голодные кровососы найдут их даже вслепую, тем более что благодаря этому дикому гону, сердца новоявленных жертв стучали сильнее и громче.
Бьянка по-прежнему не появлялась, и это пугало оборотня куда больше, чем перспектива улепётывания от оголодавшего маньяка с обострёнными чувствами и смертельно опасными способностями. Но, как говорится, не поминай дерьмо всуе - у следующей развилки из темноты вылетела, сверкая глазом, безумная фурия. То ли боги одарили Темнозора неслыханной удачей в тот день, то ли вампиры ослабли до такой степени, но оборотню удалось отбить удары острых когтей в последний момент. Секира выдержала, будучи выставленной вперёд наподобие щита, но испытывать судьбу снова Темнозор не решился, и полоснул с разворота, оббегая отпрянувшую вампиршу. Он не видел толком, куда попал, но почувствовал, что лезвие её задело. При этом пируэте факел едва не потух, отчего у оборотня пробежали мурашки по телу - не хватало ещё застрять тут в кромешной темноте... Бьянка взревела, и метнулась следом, но тут на неё обрушился бежавший позади Борк. Судя по жалобному стону вампирши, гном тоже удачно одарил её ласками своих топориков. Однако радоваться не следовало - Мордрауг продолжал погоню.
Темнозор вслушивался в звуки позади, пытаясь игнорировать сопения Борка. То, что он слышал, не обнадёживало. Бьянка, кажется, оправилась от ударов, и следовала за своим приятелем. Тот же, казалось, совсем свихнулся от голода: мчался как угорелый, временами ускоряясь, как делают многие вампиры, но, видимо, его слабость не позволяла двигаться так постоянно. Тогда вампир припадал к земле и, шипя, преследовал добычу огромными скачками, то цепляясь за стены, то и вовсе на четвереньках пробегая по потолку.
Темнозор не считал, сколько раз он врезался в темноте во всякие сталагмиты, но был уверен, что при таком темпе его ноги в скорости превратятся в два синих негнущихся отростка. Он пересчитал лбом несколько выступов и сталактитов, пару раз влетал лицом в паутину и мысленно прокомментировал ситуацию столько раз и такими фразами, что даже у завсегдатаев портовых таверн уши бы завяли, услышь они всё это.
- Ох, клять! Ох, клять! - внезапно запричитал Борк, который снова уже бежал впереди.
Темнозор не сразу понял причину стонов старика, но когда пробежал ещё немного, осознал, что развязка близка: они приближались к тому самому проходу в орочью обитель. Но делать было уже нечего...

Орки, что оказались рядом с тоннелем, сперва опешили от появления гнома и человека, мчащихся к ним. Им повезло меньше всего - слетевшие с катушек вампиры переключили своё внимание на новые объекты, и вклинились в топлу, раздирая несчастных и начиная пиршество. Заметив всё это, стоявшие поодаль сородичи убиенных с рёвом и улюлюканьем бросились туда, намереваясь своими примитивными копьями и тесаками отомстить за гибель товарищей. Отвлекать голодных вампиров от трапезы было не лучшей идеей, и нападавшие тотчас поплатились за это. Кровавого месива стало в два раза больше. Вампиры разъярились сильнее, а орки посыпали к месту боя изо всех щелей. Пещера наполнилась невообразимым гвалтом, визгом и лязгом оружия.
Темнозор с Борком сперва решили воспользоваться суматохой, чтобы спрятаться и тихо переждать весь этот кошмар, но, как видно, выбранное место казалось удачным лишь им двоим, ибо скоро в их спины нацелилось около десятка копий. Орки горланили что-то, рычали, обильно брызгали слюной, строили свирепые гримасы, но в бой пока не бросались, тем более, что каждый из них ростом едва доходил до груди выпрямившегося Темнозора. В такой ситуации сдаться было разумнее всего. Заодно появилось время оценить окружающую обстановку.
Пещера была огромной и многоярусной, и, судя по всему, прилегала к ещё нескольким таким же. Освещения от понатыканных везде факелов было более чем достаточно; кругом в хаотичном порядке располагались орочьи хибары - большинство было глиняными, хотя попадались и вырубленные прямо в скалах. Из некоторых то и дело высовывались орчихи и дети, а также, помимо орков, в пещере обитали и дикие гоблины - из тех народов, что повыше и погнуснее. Наконец звуки боя стали стихать, хотя шума было по-прежнему хоть отбавляй. Из толпы, окружившей гнома и оборотня, вышел низкий седеющий орк с бельмом на глазу и уставился жёлтым зрачком на пришельцев.
- Зачем здесь? - отрывисто рыкнул он на ломаном, но вполне понятном общем наречии, ткнув в сторону пришельцев алебардой.
- Мы к вождю. Разговор есть. - ответил Темнозор. - Скажи своим, чтоб не нападали на кровососов. Они успокоятся, если дать им пожрать.
- Убивают наших! - заорал орк. - Месть! За убитых! Убийство смывать кровью!!
Толпа орков и гоблинов ответила одобрительным рёвом.
- Только больше разозлите их. - фыркнул оборотень, понимая, что переговоры с орками суть дело бесполезное. - Мы от Велерада. Хотя, откуда тебе знать его имя... Большой такой чёрный демон. Рога, крылья, красные глазёнки. Понял?
Орк недоумённо почесал плоскую черепушку.
- Бааларр. - гортанно произнёс Борк. - Бааларр-кхарн.
Окружившие приятелей орки стихли и отступили, на их мордах проступил страх, и даже одноглазый раскрыл рот от удивления.
- Кажись, на их языке энто чё-то вроде обозначения демона. - пояснил Борк оборотню. - Ну, по крайней мере, надеюсь, я ишо помню некоторые орочьи словечки времён детства в Заргезаме.
- Нам с шаманом переговорить надо. - продолжил Темнозор.
- С шаманом? - переспросил орк, почесав щетинистый затылок.
- Мож, с самим Хазгушем говорить? - крикнул стоящий радом гоблин. - Шамана подавай! Шамана! Хэ-хэ!
- А-а-а! Шаман нужен! - громко заржал одноглазый орк, схватившись рукой за живот. - Слыш?! Шамана подавай! Отведём к шаману?!
Толпа дружно гортанно захохотала, и смех этот Темнозору очень не понравился. Неожиданно сквозь толпу протолкался здоровенный орк в побитых латных доспехах и с увесистой дубиной в руках.
- Чё тут творится?! - рявкнул он так, что все его соплеменники сразу затихли. - Это што за шушера? Хто живыми велел брать?!
- Сами пришли. - ответил Борк. - Тока смотри, со смеха не лопни.
- Чео-о-о? - прорычал орк. - Это хто тут пищит? Ого! Борода с ногами да голокожий выродок!
- К шаману, слыш, Кальгаз! - указал на четвёрку скалящийся одноглазый. - Но... Бааларр-кхарн храгг нар онуу, ги?
Здоровяк, который, очевидно, и был Кальгазом, прищурился. Среди орков он выделялся не только ростом и доспехами, но и хорошим знанием общего наречия. Наконец, потоптавшись на месте, он обратил внимание на кучу-малу вдали. Отдав гортанный приказ одноглазому, он рванулся туда, расшвырял орков, и сжал за грудки вампиров. Со скоростью, которой позавидовал бы сам Мордрауг, Кальгаз с рёвом насадил вампира животом на торчавший рядом узкий сталагмит, а попытавшуюся вцепиться в него Бьянку утихомирил, всадив той в шею кинжал. Отшвырнув неподвижное тело вампирши, орк вернулся к Темнозору и Борку.
- Тех - в яму, живо! - прорычал он. - Ещё пригодятся. А эти... Щас я им устрою шамана! Взять, да к Хазгушу! Живо!!
Орки и гоблины вмиг заломали пришельцам руки, и под пинки и толчки, а также хохот и тарабарщину на своём языке, повели их в сторону дальней каменной лестницы.

Шли долго. И чем дольше, тем больше складывалось впечатление, будто орки перерыли всю гору изнутри. Путь лежал то наверх, на несколько ярусов, решительно ничем друг от друга не отличавшихся, то вниз, в тёмные, жаркие и дымные глубины Скаархола, где располагались лишь кузницы. Орки почти не разговаривали между собой, впрочем, при их уровне жизни и развития, Темнозор сомневался, что им так уж необходимо общаться друг с другом, кроме как во время охоты, торговли или набегов на ближайшие поселения. Немудрено, что язык местных дикарей до сих пор представлял из себя отрывистые гортанные выкрики, а о письменности и вовсе говорить не приходилось.
Наконец, вся процессия, во главе которой шёл Кальгаз, вышла в очередную просторную пещеру, и направилась в сторону нагромождения плоских камней, которое, видимо, было не то храмом, не то ещё чем-то важным.
Внутри этого сооружения валялись кости и черепа, в центре, в небольшой яме, горел костёр, на стенах висели косматые шкуры, а в самом конце стоял каменный трон, на котором сидел могучий орк. По всему выходило, что пленники оказались в подобии дворца орков, и перед ними - сам вождь местного племени. Неподалёку сидели и другие орки - несколько женщин, пара стариков и четверо вооружённых воинов - гарем, советники и охрана. Заметив вошедших, эти придворные замерли, а стража подобралась поближе к вождю.
Приблизившись к трону, Темнозор отметил, что орчий вождь не просто крупный - он был огромен по сравнению с остальной массой подгорных жителей. Одет он был в сочетание шкур и частей доспехов, по правую его руку к трону была прислонена секира, судя по виду, выкованная людьми и участвовавшая в немалом количестве битв. Наконец вождь, поднявшись, подошёл к пленникам, и в свете факелов стало видно его лицо. Он был не чистокровным орком - скорее, полутроллем. Этим и объяснялись его внушительные размеры, и нетипичная внешность. Длинные руки были слишком толстыми для жилистых орчьих, тело было гладким, в то время как кожа орков страдала от переизбытка коротких щетинистых волосков. Лицо его, испещрённое толстыми рубцами и морщинами, не было плоским, как у орков. Хотя челюсти и выпирали вперёд, это компенсировалось большим мясистым носом. Один из клыков, торчавших над нижней губой, был сломан. Вождь мрачно взглянул глубоко посажеными маленькими глазками на вошедших, затем отрывисто прорычал что-то. Кальгаз ответил, они перебросились несколькими фразами и оба громко рассмеялись. Должно быть, вид Темнозора, возвышавшегося над низкими коренастыми воинами, повеселил правителя горы.
- Ну? - поинтересовался тот, попеременно глядя то на гнома, то на оборотня.
- Приветствую, вождь. Ты ведь вождь, верно? Мы пришли с делом к шаману. - проговорил Темнозор.
- Да ну? - ухмыльнулся орк. - Значит, шаман племенем правит? Шаман решает, чё да как? Нет! Все, хто приходит сюда - приходит ко мне. И я решаю их дела. И судьбу.
Для существа, живущего и руководящего толпой дикарей, этот тип говорил, можно сказать, изысканно и даже чище, чем Кальгаз. Умеют же орки иногда удивлять...
- Слушай, я сам не рад тут торчать, и понимаю, что мы нарушили вашу границу. Я б с радостью вообще держался от этих мест подальше, но сейчас я вроде как посол не очень доброй воли. Тебе знакомо имя Велерад? - спросил оборотень. - Как там, бишь, его тут зовут, Борк? Балар-кхарн?
При упоминании демона большинство орков, находившихся в каменном помещении, испуганно отшатнулись от пленников и обеспокоенно заворчали. Женщины так и вовсе вжались в углы и заскулили.
- Хазгуш, чо делать-то? - тихо прорычал Кальгаз.
- Чего усрались? - рыкнул Хазгуш на орков, плюхаясь на трон. - Бааларр-кхарна боитесь? Так я скажу: не указ нам чёрный. Помню, хто такой. Пущай хлопает крылами где хочет, лишь бы подальше отседова. Знать, ослаб, черти кончились, сдохли все, раз голокожих с бородачами шлёт? В яму их, - махнул он ручищей в сторону пленников. - завтра решим, чо с ними делать.
Орки радостно загалдели.
- Нам нужен шаман! - рявкнул Темнозор, пытаясь вырваться. - Ты что, уже и своих законов не соблюдаешь, если не зовёшь его? Орки всегда слушали мнение шамана, или вы какие-то тут особенные? Демон говорил с вашим шаманом, и тот дал ответ! Поэтому... Зови. Чёртова. Шамана.
Вождь медленно повернул лицо к оборотню, оскалившись. Громко фыркая, он подошёл совсем близко к Темнозору, оказавшись даже выше того. Великан свирепо воззрился своими глазками на пленника, будто прикидывая, разорвать его сейчас, или повременить. Темнозор, нахмурившись, молча уставился на оппонента, его руки в стальных перчатках сжались в кулаки. Дуэль взглядов продолжалась несколько секунд, после чего Хазгуш ухмыльнулся и снова фыркнул.
- Шаман подох позавчера. - ответил он, и, развернувшись, снова побрёл к трону, а ошеломлённых гнома и оборотня под улюлюканье и тычки копьями, повели прочь.

Оружие пленникам орки оставили. Видимо, не решились обыскать и отобрать что-либо у посланцев Велерада, которого они действительно сильно боялись. Но выбраться из места, куда их посадили, было невозможно, даже имея при себе полный арсенал. В цивилизованном обществе это была бы какая-нибудь выгребная яма: глубокая, грязная, склизкая и вонючая. Орки же удостоили эту дыру высокой должности быть подобием камеры для пленников.
Гном, вампиры и оборотень сидели внутри и ожидали своей участи, которая вряд ли была позитивной.
- Но, чёрт побери, надо ж было ему откинуть копыта позавчера?! - Темнозор в сердцах впечатал кулак в стальной перчатке в скользкую стену.
- Успокойся. Что случилось, того не исправить. - произнёс Мордрауг.
- Тебе легко говорить! Обожрался орчьей кровищи, и сидит, чёрт возьми, довольный, по колено в... И вообще, ты уже лет сто как мёртв, а меня перспектива смерти совсем не радует!
Мордрауг презрительно взглянул на Темнозора, затем закрыл глаза, и сделал вид, что медитирует. Спорить ему абсолютно не хотелось.
- Знаешь ли, я раньше вообще не предполагала, что стану вампиршей и проживу столько. Думала, поймают меня, живую ещё, какие-нибудь наёмники, отдерут по-очереди, да и прирежут. - саркастически заметила Бьянка. - Ладно, милый, не обижайся. - обратилась она к Мордраугу. - У Темнозора выдалась неудачная неделька.
- Тут ишо кой-кто есть, межжу прочим. - прорычал Борк, у которого руки чесались с самого момента, как он оказался в яме. - Я вас ишо не покрошил на сотню ломтей токо потому, шо вы можете пригодиться позже. Ежели б не ты, дура одноглазая, со своими пробежками до постов крестовьих, мы б давно успели сюдыма припереть, и шаман, мать его, был бы ишо жив!!! А щас он ласты откинул! Позавчера, чтоб тебя!
- Не напади мы тогда на пост, вы бы вряд ли дожили до этого дня. Рассвет наступает... - пробормотал вампир, проваливаясь в подобие сна.
Вслед за ним заснула Бьянка. Борк ещё долго продолжал материть вампиров, орков, и место, куда они попали. Темнозор оперся о наименее загаженную часть стены, и сунул руки в карманы. Неожиданно в одном из них он нащупал небольшой гладкий шарик с витиеватым орнаментом.
- Борк, ты помнишь, что Велерад дал мне какую-то хреноту в путь? - спросил он гнома.
- Ну да, он говорил, мол, в ней какая-то магия заключена. - почесал затылок Борк. - Хотя и сильно охота, но я б щас не рискнул её пользовать. Мало ли...
- Он не уточнил, для чего это заклинание и как оно действует. - заметил оборотень. - Когда-то же нас отсюда вытащат. И если дела станут ещё хуже...
- Ха, с магией всё шо угодно возможно! Как жахнет - распередасит к чертям собачьим, одни сапоги и от нас, и от них останутся... Или там, всех в рыбёх превратит. - усмехнулся Борк. - Ты тока не забудь, шо мы внутри орчьей норы, и шансов уйти отсюда у нас как у жабы вылезти из глотки цапли. Пусть и вынесем кучку-другую, а всё одно подохнем. Так шо сбереги его покамест, мохнатый.
- Ладно, ладно. - вздохнул Темнозор, которого уже тоже клонило в сон от усталости. - Вытащат нас - там видно будет. Сволочи, придётся стоя дремать. Не хочу валяться во всём этом. Да ещё воняет, как в заднице у какого-нибудь ожившего драконьего трупа...

Время под землёй перестаёт существовать в привычном понимании. Нет ни рассветов, ни закатов. Есть лишь тьма, освещаемая кострами или растущим на стенах мхом.
Орки не придерживались единого распорядка дня, и шум бурлящей вокруг жизни был постоянным. Подрёмывая, прислонившись к стене ямы, Темнозор отметил, что, должно быть, именно дикая монотонность и скука такой жизни вынудила здешних обитателей совершать набеги на ближайшие поселения людей.
Изредка мимо проходил скучающий охранник, бряцая цепями и амулетами. Положение представлялось оборотню безысходным. Зная, как сложно договориться с диким народом, он не ждал, что те всё же вдохновятся призывом Велерада и пойдут воевать в соседнее королевство, если вождь уже ответил отказом.

Ему показалось, что прошла пара суток, прежде чем о пленниках вспомнили и вытащили наружу. К тому времени, обоих живых участников похода мучили голод и жажда, а вампиры берегли силы, пребывая во сне почти всё время.
Наконец, четвёрку пленников вновь привели к Хазгушу. Теперь его обиталище было заполнено множеством орков - по виду, старых матёрых воинов. Хазгуш горой возвышался над ними, даже сидя на своём троне.
По приказу вождя, два гоблина вышли вперёд, держа в руках доски с нарезанными кусками жареного мяса, третий нёс глиняный кувшин с водой, у четвёртого же обнаружилась большая плошка, наполненная кровью. Пленники жадно накинулись на еду, не обращая внимания на то, что откровенно забавляют собравшихся.
Когда трапеза была окончена, вождь, перебросившись парой слов с приближёнными, обратился к пленникам:
- Говорю на вашем, чтоб вы понимали. - произнёс он. - Чужаки тут лишние, никто не звал. Бааларр-кхарн не друг племени, и не нужен нам. Дела шамана - его воля. Только вот он сдох - и нет дел, ясно? Мы здесь в горе живём, в покое, ничего больше не хочем. Чёрный рогач, небось, хочет от нас армию. Война, значит. Когда мы здесь хочем войну, то идём к голокожим. Они ловят нас и делают рабами, а мы грабим их, возвращаем рабов домой. Так с давнего было, так угодно предкам. Я не дам армию, и ничего не дам. Вы! - он указал на вампиров. - Падаль остроухая, одного с чёрным племени, вернётесь к своему хозяину, и дадите мой ответ. Зуб даю, не рыпнется он чо-то сделать нам. Валите, и не суйтесь сюда больше никогда!
- Брох гар, храг нээ... - пробурчал в наступившей тишине один из орков, долговязый, взьерошенный, и, по виду, тоже далеко не чистокровный.
- Гхаррр! - рявкнул Хазгуш, приподнявшись. - Арха, тха ээ! Бааларр-кхарн ву, орхо нар! Пфэ!
Высказавшийся орк оскалился, сжал кулаки, но через мгновение поковылял прочь из пещеры вождя.
- Вождь, ты никого не забыл? - подал голос Темнозор, осознав, что вампиров уже подталкивают прочь, а остальные орки вокруг как-то недобро таращатся на него и Борка.
- Ха, и верно. - протянул осклабившийся Хазгуш. - Твоя падаль положила тут мою стражу. Положила немало, да ещё и пожрала. Сжечь бы их, да только они кровь от Тьмы, смекаешь?
- Нет. - честно развёл руками оборотень.
- Хорош загадками трындеть! - сплюнул Борк. - Они поубивали орчатину, а не мы. Хрена ли лысого ты их отпустил, а мы ишо тут?
- Ты тупой, бородач? - Хазгуш посмотрел на гнома, будто тот был кучкой экскрементов. - Они - слуги чёрного, это ж видно. А ты с этим здоровяком - хрен пойми хто и чо тут забыли с ними. А если голокожий - ваш голова, дык он и ответ несёт. Мой народ требует крови за кровь. Я отдам вас, чё непонятного?
- Тебе яйца не мешают, а? - рассвирепел гном. - А то чушь ты несешь такую, будто они у тя лишние, и надо б их заместо бабских сисек тебе пришить. Размерчик как раз подойдёт на два шара, ага. Ишь, демона с вампирятиной он испужался, а нас, знач, на убой?! Я не посмотрю, шо тут твои головорезы вонючие стоят, и не в такой жопе бывал! А ну, выходи сюда, трусливая морда, я те покажу, шо такое за базар отвечать, по-гномьи!!!
Вряд ли столпившиеся в пещере орки поняли хоть что-то из речи Борка, но его тон дал им повод к действию: на пленников тут же нацелилась пара дюжин копий. Оборотень и гном выхватили оружие и встали наизготовку, однако Хазгуш медлил. Видно было, что слова старика его взбесили, однако полутролль не двинулся вперёд, не напал и не попытался доказать собравшимся, кто тут сильнее и главнее. Он просто стоял, громко дыша, и свирепо таращился на гнома.
Напряжённое молчание уже становилось неудобным. Темнозор взглянул на вождя. То ли показалось, то ли тот и правда колебался.
- Вождь, тебе бросили вызов, если ты не понял. - заметил оборотень. - А ты стоишь, как баба перед двумя коровами, не зная, которую подоить первой. Эй, ты меня вообще слышишь?
Хазгуш лишь сплюнул.
- Драку хошь, да? - медленно прорычал он. - С чего бы мне разделывать вас двоих на мясо прям тут? Букашки... С вами разберуца в Яме Битвы!
Вождь проревел приказ оркам, и те резво сбили пленников с ног, а затем накинули на них сети. Барахтаясь в вонючих путах, Темнозор попытался разрезать сети лезвием секиры, но напрасно: тут же древко копья врезалось ему в челюсть, а чья-то нога пнула в солнечное сплетение. Оборотень свернулся от боли, и его поволокли прочь из пещеры. Судя по гвалту и рёву, Борку досталось куда больше.
Пока его тащили в сетях, Темнозор заметил идущего поодаль орка, того самого, что рискнул перечить Хазгушу. Тот внимательно глядел на оборотня, затем кивнул и улыбнулся.

На сей раз пленников оставили внутри большой клетки. Прутья этого сооружения представляли собой сплавленные друг с другом клинки, почерневшие от копоти, но всё ещё заточенные и острые. Всё-таки у орков имелись даже зачатки издевательского отношения к жертвам - прислониться к краям было невозможно, как и схватиться за решётку.
Темнозор и Борк лежали на земле в центре своей новой темницы, отходя от побоев и пытаясь хоть немного подготовиться к предстоящей кровавой бойне. То, что их не предадут какому-то ритуалу с жертвоприношением, а устроят гладиаторский бой, стало ясно, как только друзей освободили из сетей и заперли. Придя в себя, они осмотрелись: неподалёку виднелась арена, имеющая схожесть с амфитеатром. Орки, копошащиеся там, спешили подготовить всё к предстоящему представлению. Кругом горели факелы, и можно было разглядеть обиталище дикарей получше, да вот толку от этого почти не было - даже если пленникам удалось бы вырваться из арены, орков внутри горы жило слишком много, да и местность они здесь знали превосходно.
Должно быть, прошло уже несколько часов, как вампиры были отпущены Хазгушем, и, видимо, те отнюдь не спешили спасать своих товарищей.
- Кровососы уже наверняка могли бы выбраться наружу... - хмыкнул Темнозор. - Хотя, может, они где-то тут, и в них проснулось сочувствие к двум наполненным кровью телесам? Как считаешь, приятель, придут они нас выручать, хе-хе-хе?
- Да трахаюца они наверняка! - Борк прокашлялся, хлопнув себя по круглому животу. - Нет им до нас никакого дела, вот шо я те скажу. Мне б тоже не было, будь я на их месте.
- Даже если б в этой дыре валялся я, а не они? - заинтересовался оборотень.
- Хе, те башку, видать, отбили совсем! - ответил гном. - Сам посуди, шо б я смог сделать в энтих лабиринтах, мать их, полных грёбаной орчатиной? Дружба дружбой, а жить всё ж охота, уж не обессудь. Ты и сам-то также бы поступил, знаю я тя. По скольким трупам своих приятелей ты в своё время прошёлся, а?
- Твоя правда, старый. - вздохнул Темнозор.
Погрузившись в свои мысли, он даже не заметил, как кто-то подошёл к решётке. Наконец обратив на это внимание, оборотень поднял глаза и увидел высокого орка с взъерошенными волосами. Присмотревшись, он признал в подошедшем того самого смутьяна из свиты Хазгуша. На нём были плотная кольчужная рубаха без рукавов, набедренная повязка из шкуры какого-то косматого зверя и потёртые кожаные штаны, стёганые толстой ниткой. Одна нога орка была босой, на другую он надел сапог из грубой кожи. Правую руку украшали многочисленные шрамы, на шее болталась толстая, местами проржавевшая цепь, а к ремню, который обвивала такая же цепь, был привешен широкий, грубо выкованный. чуть изогнутый меч, похожий больше на толстый заточенный кусок железа. Орк спокойно, и, что удивительно, молча дожидался, когда на него обратят внимание.
Темнозор толкнул в бок Борка, взглядом указал на странного посетителя.
- Да хрен его знает... - пробормотал гном. - Иди, спроси, шо ему надо. Со мной он говорить не станет. Орки гномов терпеть не могут.
Оборотень подошёл к решётке, и обнаружил, что в руках у орка плошка с водой. Орк протянул плошку Темнозору.
- Жить охота? - спросил орк, когда пленники утолили жажду.
- Разумеется. - ответил Темнозор. - Есть какие-то варианты?
- Есть. - оскалился орк. - Хазгушем много орк недовольны, тупой скотиной. Он старый. Боятся его прирезать, потому как сильный, власть держит крепко. Боятся его, вот и не режут. А надо. Хазгуш трус. Боится Бааларр-кхарн. Боится остроухов дохлых. Тебя боится, и... вон, с бородача пересрал. Надо Хазгуша кончать.
- Ты хочешь, чтобы кто-то из нас его убил?
- Были бы нашими - другое дело. Вас до него не пустят. Вам в яму дорога. Или со мной...
- Чего же ты хочешь?
- Свободы хочу. Землю вернуть хочу. Надоело, што мы под горой трусливо прячемся. Былых времён хочу, из сказов. Когда от горы до рек за стенами, до леса - вся земля была землёй орк. Забрали землю, загнали в гору... Много лун, много эххар. Были бородачи, потом пришли голокожие. Не их земля, наша. Понимаю цену союза. Мы нужны Бааларр-кхарн. Он нужен нам. Хазгуш глуп, не понимает. Делаем так, - немного помолчав, сказал орк. - Выпущу - ты поможешь с Хазгушем. Хазгуша убьём - буду вождь, вождь согласен на союз. Орк помогут Баалар-кхарн - он убьёт голокожих здесь для орк. Выгода вам и нам.
- Согласен. - не раздумывая ответил оборотень. Словам орка он не доверял, но тут имелась хоть какая-то надежда на выход из сложившегося положения.
Орк ухмыльнулся, подозвал охранника, и велел тому открыть клетку. После короткой полемики, стражник всё же отпер дверь, и Темнозор вышел наружу. Однако перед Борком решётку снова закрыли на ключ.
- Шо за хренота?! - рявкнул гном. - Эй!!!
Темнозор вопросительно посмотрел на своего спасителя. Тот махнул рукой.
- Бородач не нужен. Ты - со мной.
- Бородач ещё как нужен! - запротестовал оборотень - Он ведь бросил вызов вождю.
- Смерть от бороды - позор. - сплюнул орк. - Союз с бородой - нееет... Ты поможешь. Он - тут. Идём.
- Я попробую тебя отсюда вытащить. Нет, правда. - сказал Темнозор ошалевшему от такого расклада гному, и зашагал следом за своим освободителем.

Шли быстрым шагом. Орк, назвавшийся Грагом, старался как можно подробнее, в меру своих языковых познаний, рассказать Темнозору свой план дворцового переворота. По его словам, он давно заручился поддержкой охотников и охраны вождя, завоевал доверие правой руки Хазгуша - Кальгаза, а новоизбранный шаман и вовсе был его давним знакомцем. Граг был каким-то важным орком в этом племени, но добился своего положения отнюдь не силой и победами - по меркам орков он был довольно щуплым, хоть и высоким - а благодаря хитрости, интеллекту и удачному стечению обстоятельств.
Наконец,они подошли к пещере вождя. Два дикаря перед входом обменялись с Грагом парой фраз, и невозмутимо покинули свой пост.
- Стой тут. Скажу - зайдёшь. - велел орк, и двинулся внутрь.
Хазгуш, сидевший на троне, дремал, однако стоило Грагу войти, как он тотчас очнулся, грозно фыркнул, и рявкнул что-то вошедшему. Завязалась эмоциональная беседа. Что говорят, а точнее орут друг другу эти двое, косвенно можно было понять по интонациям.
Язык орков очень примитивен, и, в основном, не имеет какой-либо структуры. Одним звуком орк может сообщить о том, что человек скажет пространным предложением. Причём другой орк может сказать ровно то же самое, используя совсем другой звук, или, если можно так выразиться, слово. То же обозначение демона - Баалар-кхарн - для орков было лишь одним из множества слов-значений, и если бы Темнозор с Борком не так активно использовали его, орки давно бы называли Велерада как-то иначе. В сущности, с орками можно было общаться, просто выплёвывая из себя гортанный рык и бессвязный набор звуков - большую часть подобной импровизации этот народ понял бы без особого труда. Единственной важной особенностью было говорить с чувством, используя звуки, схожие с действиями и событиями в твоём повествовании, а также активно жестикулировать. На остальное оркам было, в общем-то, плевать.
Перепалка закончилась довольно быстро, и Граг на общем наречии позвал Темнозора. Тот вошел, и заметил, насколько гротескно выглядит его спаситель рядом с громадным Хазгушем.
- Зачем эту тварь сюда приволок? - почему-то прорычал вождь на всеобщем.
- Нужен союз. - злобно бросил Граг, видимо, желая, чтобы и оборотень понял их диалог. - Мы сидим под горой. Как трусы, слабаки... Ты виноват! Ты трус! Я соберу племя, и мы уйдём наверх, возьмём наше по праву! Растопчем голокожих! Мы - сила! Должны быть силой!
- Пшёл вон с этим мусором! - взревел Хазгуш, вставая с трона и хватая свой внушительных размеров топор. - Пока твоя слишком умная башка на плечах!
- Нет. - Граг, в свою очередь, выставил вперёд свой клинок. - Трус не достоин быть вождём.
С громким рёвом Хазгуш взмахнул топором, намереваясь опустить его на голову Грага, но тот вовремя отскочил вбок, и атаковал сам. Оба орка били наотмашь, размашисто, тяжело. Но если Хазгуш пытался одним ударом оборвать жизнь противника, то Граг скакал вокруг него, и метил в руки и бока вождя.
Темнозор же топтался на месте, ожидая ещё одного сигнала от орка, по которому он должен был вступить в бой. Хазгуш тем временем уже заработал глубокую рану на левом боку, и хромал на правую ногу - от середины бедра и до колена у него тянулся кровоточащий рубец. Граг же был практически невредим: топор Хазгуша лишь содрал кожу с его щеки и оставил глубокие борозды на груди. Вождь был взбешён. Он орал и в исступлении махал топором во все стороны, иногда задевая каменные стены и откалывая от них солидные булыжники.
Граг рявкнул оборотню, что пора действовать, и тот, выждав удачный момент, когда Хазгуш откроется, с разбегу влетел в него, взмахнув секирой. У вождя оказалась толстая, грубая кожа, и оружие нанесло ему не столь ощутимый урон. Зато Темнозору удалось своей громадой сбить Хазгуша с ног. Тот, в свою очередь, схватил оборотня за одежду, и швырнул в стену аки котёнка. Силищи у вождя всё же было достаточно. От удара о камень у Темнозора поплыли круги перед глазами, а спина недвусмысленно намекнула, что завтра она совершенно точно примет красивый фиолетовый оттенок. Подняв секиру с пола, оборотень вновь рванулся в бой. Хазгуш стоял к нему спиной и пытался загнать юркого орка в угол, чтобы наконец отправить того к предкам. Оттолкнувшись от трона, Темнозор прыгнул, и с размаху опустил секиру на спину вождя. Он целился в позвоночник, но Хазгуш в этот момент сделал шаг в строну, снова стараясь прикончить Грага, и удар пришёлся на левую лопатку.
Вождь взревел так громко, что у оборотня зазвенело в ушах. В это время Граг воспользовался тем, что его противник открылся. Подбежав к Хазгушу, он ударил тому в глаз рукоятью меча. У него была прекрасная возможность нанести решающий удар в горло, но почему-то Граг ею не воспользовался. Кровь залила лицо Хазгуша, тот наотмашь махнул топором, и выбил из рук Грага меч. В этот момент Темнозору таки удалось вырвать секиру из широкой полутролльской спины, но в следующее мгновение его рёбра ощутили сокрушительный удар, треснули, и оборотень вновь полетел к стене: Хазгуш, развернувшись, сгрёб его одной рукой, пару раз грянул о каменный пол, а затем вновь отшвырнул прочь. Однако после этого вождь, истекая кровью, обессиленно опустился на колени. Левая рука повисла и не слушалась, ноги ослабли, а могучая грудь дрожала с каждым хриплым вздохом.
Победа уже маячила перед глазами Грага, и он, с громким воплем, наскочил на противника, но тот из последних сил вцепился ручищей ему в горло. Орк зашипел, и попытался освободиться, барабаня кулаками по широкому лицу вождя, а ногами нанося удары в живот. Хазгуш тяжело пыхтел, кровь хлестала из нескольких чудовищных ран, от которых любой другой давно бы умер. Он придавил орка к земле, навалился на него всем своим весом, и принялся душить, склонившись над жертвой и заливая её текущей с лица кровью. Трепыхающийся в железной хватке Граг изловчился, и с силой вдавил пальцы одной руки во второй глаз Хазгуша. Тот взревел, заметался, схватившись за лицо, а затем обрушил кулак вниз. Но Грага там уже не было: одним скачком он схватил свой клинок, вновь оказался рядом с вождём, и, пока тот пытался подняться, со страшным чавкающим звуком всадил лезвие в правый бок противника. Хазгуш обернулся, шаря ручищей по воздуху. Граг подкатился под его руку, и нанёс ещё один удар - в живот.
От рёва Хазгуша, казалось, затряслась вся его пещера. Вождь понял, что ослеплён, попытался вновь встать, но раненая нога не слушалась, и он снова рухнул на колени. Внезапно он охнул, и изо рта, пенясь и булькая, у него пошла кровь, затем его вырвало, и Хазгуш обессилено грянулся набок.
Темнозор, который только что пришёл в себя, как раз застал эту картину.
- Эй, голокожий... - тяжело дыша, крикнул Граг - Живой там?
- Да вроде бы... - потерев бока, крякнул оборотень. - Жить буду. Он мёртв?
- Нет. - сплюнул орк. - Щас буит... Трусливая шавка. Только трындеть и могёт.
- Да... Конечно... - хрипло протянул вождь, стараясь подняться, но лишь упираясь рукой в пол. - Хазгуш трус... Только нихто тут... не кумекает, что эта гора - наша... токо благодаря мне!
Кровь покрывала почти всё серое тело Хазгуша, он тяжело дышал и дрожал, собрав последние силы, чтобы не упасть снова. Его голова, с кровавыми ранами вместо глаз, то опускалась вниз, то моталась из стороны в сторону, словно бы Хазгуш старался понять, где сейчас его враги.
- Я тащу на себе... это племя! - голос его дрожал, но вождь говорил уверенно. - Много лун тому, я вытащил из рабства... половину здешних. С кучкой орков ворвался в город... перерезал стражу... открыл бараки и вернул в племя. Вернул в семью! Кальгаз... сопляк был совсем... но помнит. Как с ним обращались голокожие... Будь он тут... Будь он тут, вы бы валялись, на ломти порубанные.
- Старый дурак. - ухмыльнулся Граг. - Кальгаз тож устал от твоей трусости. Кальгаз мне служит.
- Проклятье... - Хазгуша снова вырвало. - Идиоты... Кальгаз совсем отупел... Я сделал... племя сильным! Они собрались... вместе... вокруг меня! Я даю им веру, что тут безопасно! Поэтому мы ещё не сдохли...
- Ты за всех решил, што сдохнуть, сидя в норе, лучше, чем сдохнуть за свою свободу. - отрезал Граг. - Духи жаждут возмездия! Все орк знают это!
- Нихто не даст племени... больше, чем я! Ты, мелочь, хошь стать вождём? - на покрытом кровью лице Хазгуша промелькнуло подобие улыбки. - Вождёк на денёк... Мозги у тя есть, а всё ж дурак... Племя... развалица... разбредёца... Сгонят вас в рабство!
- Это ты загнал племя в рабство! Рабство страха и слабости! - рявкнул Граг. - Торчим в этой дыре! Всю жизнь! Нос кажем тока для разбоя! Рвём крохи из рук голокожих! Потом трусливо бежим обратно сюда! Нет смелости, нет силы! Орк - не грибы! Хошь, штоб на нас плесень росла, покуда прячемса? Я выведу племя наверх, дам силу! Дам свободу! Дам смелость!
Орк громко схаркнул под ноги Хазгушу. Вряд ли тот мог это заметить, лишь качал головой, пытаясь сохранить равновесие.
- Все мои дети... - прошипел Хазгуш. - Сдохли... один за прочим. Власти хотели. Славы. Битвы. Одни против меня пошли... Другие... с толпой дураков шли под стены голокожих... Остался последний... самый слабый и паршивый... Надо было его сразу, как обычай велит... бросить зверью на жраку. Вишь ты, вырос башковитым, да мозги пользовать... не научен. От того и тупой...
- Был бы тупой, не дожил бы до союза с Бааларр-кхарн! - Граг пнул голову вождя, замахнулся, и опустил на шею вождя меч.
С громким хрустом орк перерубил шейные позвонки, и стал, свирепо пыхтя, кромсать толстую шею трясущегося в агонии, но ещё живого Хазгуша. Темнозор, стоя в сторонке, и наблюдая свержение владыки, лишь пожал плечами. Сейчас у него хватало и своих забот: рёбра болели, и на их восстановление потребуется в лучшем случае пара дней.
Когда Граг успокоился, сжимая в руках отрубленную голову, оборотень окликнул его.
- Значит, ты его сын? - теперь стало понятно, что за удачные обстоятельства дали орку высокое положение. Вопрос был чисто риторическим, но поговорить о дальнейших действиях стоило издалека.
- Да. - оскалился орк.
- Я думал, у вас сильны традиции, связанные с семьёй...
- Ты прав. Но никто не видел. Ну, то, што щас было тут. Бааларр-кхарн зол на вождя, его посол убил его, и поставил вождём меня. Потому што я умнее. Потому што союз - это прально, хе...
- Хм, ну, твоё дело. Они поверят?
- Куда денуца? Я вождь. Новый шаман помогёт.
Оборотень ухмыльнулся. Всё-таки, орки, при всей своей дикости, не так уж сильно отличаются от людей. Историю по-прежнему пишут победители, даже в вонючей орочьей горе.
Взгляд Темнозора скользнул по пещере, и остановился на входном проёме. Там, на корточках, сидела молодая орчиха и таращилась на труп Хазгуша. Вероятно, это была одна из наложниц или жён вождя, по глупости решившая проведать его.
- Эм... Граг, у нас тут гость. - заметил оборотень.
- Э? - орк обернулся, и, увидев свидетельницу, скрипнул зубами. - Давно?
- Да, похоже, только зашла. - развёл руками Темнозор.
Граг в два прыжка очутился возле орчихи, обхватил её тело двумя длинными ручищами, и прижал перепуганную женщину к себе. Он внимательно посмотрел на неё, а затем жадно впился ртом в её губы. Оборотню оставалось только снова пожать плечами - кто их разберёт, этих орков, с их обычаями...
Но вскоре орчиха завыла, трясясь в объятиях Грага. Завыла страшно, по-дикому. Орк оторвался от поцелуя, отпустил её, и она тотчас отскочила к стене, мыча, заливаясь слезами и зажимая руками рот, из которого обильно текла кровь. Граг хохотнул, а затем выплюнул что-то маленькое и мясистое. Язык.
- Не расскажет. - прохрипел он. - Пошли.
С этими словами орк, взяв голову Хазгуша и свой меч, двинулся прочь из пещеры. За ним, опираясь на секиру и хромая, последовал и Темнозор, стараясь не слушать истошные стоны за спиной.
"- ...И впрямь не так уж отличаются от людей..." - вновь подумал он.


Племя громким рёвом приветствовало нового правителя, когда тот, окровавленный, появился на вершине скалы и высоко поднял отрубленную голову Хазгуша. Темнозор вышел следом. Указывая на него, Граг некоторое время рассказывал сородичам свою версию произошедших событий. Когда орк замолчал, из первого ряда к нему поднялся новый шаман. Раскинув руки в стороны, грузный орк, обвешанный костями и амулетами, проревел что-то племени, и новый поток воодушевлённого ора и гвалта прокатился по громадной пещере. Проходя мимо Темнозора, шаман посмотрел на того каким-то странным, полудиким взглядом, и недоумённо помотал головой.
"Вполне ожидаемая реакция от видящего духов." - усмехнулся оборотень про себя. - "Здесь-то меня считают демоном, а этот, поди, углядел мою мохнатую шкуру..."
Следом за шаманом, речь толкнул Кальгаз. Говорил он мало и отрывисто, но было видно, как внимательно слушают его орки. Стоило ему замолчать и встать по правую руку Грага, как пещеру сотряс новый порыв орочьего гвалта.
Дальнейшее слилось для Темнозора в одно море рёва и мельтешения. Вероятно, это было празднование в честь нового вождя, и, само собой, представитель громадного демона обязан был присутствовать на всём этом диком мероприятии. Это было самой настоящей пыткой: тело болело, грудь со сломанными рёбрами ныла невыносимо, и всё, чего Темнозор хотел сейчас - лечь где-нибудь в тишине и нормально поспать. Однако ему приходилось сидеть возле Грага, иногда кивая что-то рычавшим ему на ухо вождю и шаману, и смотреть на отплясывающих, поющих и скалящихся дикарей. Надеясь быстро отключиться, оборотень пил какую-то кислую, но чудовищно крепкую дрянь, закусывая чем-то мясным и отчаянно надеясь, что поедаемое принадлежит вертевшейся над костром туше быка. Пойло помогло, и вскоре Темнозор поплыл, размяк в своём плетёном подобии кресла, и, наконец, погрузился в мир сновидений.

Он очнулся от того, что его трясли за плечо. Этим кем-то оказался невесть откуда взявшийся Борк.
- Эй, подымайся, ядрёна вошь! - пробухтел гном. - Когда проснуцо все энти придурки, мы должны быть уже во всеоружии.
- Что, опять драться? - голова Темнозора гудела, рёбра по-прежнему болели, и он никак не мог понять, откуда посреди пирушки взялся Борк. - Ты же был заперт... Или ты вылез и решил вытащить меня отсюда?
- Ты пил орочью водяру... - протяжно заключил старик, топнув ногой. - Не помнишь ни хрена, да? Как меня выпустили и привели сюдыма, как энтот их новый вождь устроил спьяну братание, как мы всей толпой отплясывали с их голыми бабами...
- Надеюсь, только отплясывали?! - оборотень попытался встать, и с третьего раза ему удалось принять вертикальное положение.
- Хе, я ждал, когда ж ты кого-нить опять натянешь, но тебя срубило раньше, чем ты смог бы потешить всю нашу честную компанию. - ухмыльнулся гном. - Пошли к ручью, тут недалеко.

Казалось, что можно было выпить всю здешнюю воду, пусть и немного отдающую тухлецой, но всё же прохладную и вполне пригодную для питья. Особенно если ты прошлой ночью напился с ордой дикарей. Похмелье постепенно отпускало, и Темнозор даже успел принять своеобразный душ под отвесной скалой, с которой текла вода в подземное озеро. Вскоре орочья пещера наполнилась гулом пробудившихся обитателей. Орки спешно шныряли повсюду, натягивая броню, кольчугу и вооружаясь. Мимо Темнозора и Борка прогрохотало несколько огромных подземных четвероногих ящеров, которых орки использовали в качестве вьючных животных. Эти грузные твари были обвешаны тюками с едой и оружием, а один даже тащил на себе каменный идол.
- Вишь, всё почти готово. - крякнул Борк. - Орки легки на подъём, так шо пошли разыщем этого вождя твоего.

Граг обнаружился в тронной пещере - он, уже в латных пластинах поверх кольчуги, советовался с шаманом и пребывал в прекрасном расположении духа. Заметив приближающихся послов демона, он кивнул шаману, и поприветствовал вошедших.
- Духи камней и восточный ветер предрекают успех! - заявил он. - Восточный ветер - добрый советчик. Ахар, шаман, останется здесь за меня: оберегать баб, детей и старых, пока не вернусь с победой. Пока город голокожих не падёт.
- Нам в другую сторону, вождь. - заметил Темнозор. - В лес.
- Нам - да. - кивнул орк. - Шаман видел вчера перед восходом света, как дым от пламени шёл от тепла. Видел, как камни встретили мороз. Видел, кто идёт на голокожих. Холодные, словно камень, в языках пламени. Голокожие слабы сейчас. Их покинуло пламя, не касаясь мороза.
- Я ничего не понял. - вздохнул Темнозор.
- Идём, скоро наверх. - вместо пояснения бросил Граг. - Там поймёшь.

Армия орков оказалась не просто большой. Она была огромна. По меньшей мере, две тысячи воинов, по прикидкам Борка, толпилось у тоннелей, и к ней присоединялись всё новые и новые воины. Разодеты они были кто во что горазд: часть дикарей обвешалась шкурами и самодельной бронёй, другие же носили человеческие оружие и одежду, а кто-то и вовсе обвешался связанными вместе костями. Возле самого выхода стояли Кальгаз, облачённый в тяжёлый, явно снятый с человека, доспех, украшенный цепями и шипами, а также те, о ком оборотень уже и думать забыл.
- А вы почему здесь? - скрипнул зубами Борк. - Валили бы себе, когда вас послали восвояси...
- Мы тебя тоже очень рады видеть, старик. Как и тебя, волчок. - Бьянка улыбнулась лишь уголками губ. - Видите ли, нас посвятили в план по свержению здешней монархии немножечко раньше, чем вас. Всё было готово ещё вчера. Ну, кроме одного маленького подарка от нового шамана.
- Мы с частью армии захватим Форхот. - Мордрауг был, как всегда, прямолинеен.
- Чего?! - в один голос воскликнули Борк и Темнозор.
- Мы вчера выбирались наружу. - медленно, словно детям, начала объяснять Бьянка. - До города тут - день ходу, и кучка сёл разной степени разрушенности. Если прошвырнуться бегом - ну, как мы умеем - то легко одолеть за несколько часов. Так вот, в одном из них мы наткнулись на торговый обоз. Люди говорили селянам о том, что творится в городе. Это забавно, знаешь ли, потому что там всё ровно как и в Нерклоте: король умер, да здравствует Инквизиция!
- Да в этом мире шо, все ёбу дали, шо ли, в один миг?! Три дворцовых, мать его, переворота за месяц!! - Борк, схватившись за бока, загоготал так, что басовитое эхо пронеслось над пещерой, и ещё долго гуляло по ярусам обители орков. - Значит, там щас до хренища крестовых головорезов, хрена ли ты радуешься? - неожиданно резко посуровев, сплюнул он. - Пустая трата времени энта ваша затея!
- Ну, положим, затея не наша, - это раз. - хмыкнула Бьянка. - А два - то, что из нелюдей в Гриэдване уже много веков - только жители этой вот горы. Не нужно войско тяжеловооружённых здоровяков, чтобы прирезать короля и обстряпать это дело как внезапную погибель от старости или болезни. Никаких восстаний, а значит, и армию посылать сюда не требуется.
- Регулярную армию никто не отменял. - буркнул Борк. - Или с вами двумя орки сразу сделают то, шо не могут уже туеву хучу лет? Не жирное ли самомение, ремень не лопнет?
- Ох, гном, гном... - вздохнув, всплеснула руками вампирша. - Твоя недальновидность меня поражает всё больше и больше. При твоих-то годах... Ну посмотри на орков! Думаешь, они разрабатывают планы, имеют познания в диверсиях и все из себя мастера тактических манёвров, месяцами прорабатывающие детали осады и чертящие карты? Или они всё-таки сидят по ночам у кострищ и заклинают рисунки на стенах угольком на удачную охоту? Я намекну, бородатый ты мой: Форхот - это город-устрица. У него толстые, прочные стены, но внутри он слаб и ленив. Именно это, если верить Кальгазу - тебя ведь так зовут? - позволило ныне мёртвому вождю-полутроллю одержать свою первую победу и возглавить племя. Он не ломился на стены с осадой, а сделал всё тихо, скрытно и с минимумом сообщников. А уж когда рабы-орки внутри города были освобождены, тогда и началась бойня. Что же касается армии, то большая её часть, как правило, охраняет шахты и тамошних рудокопов. И ещё - орки совсем недавно снова пытались осадить столицу и получили неслабых тумаков, так что теперь форхотцы их точно не ждут.
- Ладно, хвост собачий с вами! - махнул рукой гном. - Так каков план?
- Кровососы и я с войском идём брать город голокожих. - сказал Кальгаз. - Вождь и вы с ними, - он обвёл рукой армию. - идёте к Бааларр-кхарну. Вождь помогает там, я беру город. Орк больше не сидят под землёй. Орк будут свободны!
Последнюю фразу Кальгаз прогорланил, подняв свой топор над головой, и его поддержал рёв всех собравшихся сородичей.
- Что ж, звучит неплохо. - пожал плечами Темнозор. - Но Велерад наверняка станет ныть, что вы сбежали, а у него каждый боец на счету.
- Скажи, если он повременит немного, то мы придём с подкреплением. - заметил Мордрауг. - Вряд ли это его огорчит.
- Ну, хорошо, коли так. Значит, прощаемся? - усмехнулся оборотень.
- Не так уж и надолго. Быть может, успеем вас нагнать на подступах к лесу.
- Что ж, тогда удачи. Она вам наверняка пригодится в этом вашем плане... - помахал на прощание оборотень. - Скучать не обещаю. Граг - новый вождь - тоже, как видите, любит свержения правителей. До такой степени, что отца своего надысь прирезал. Да и говорит мало и непонятно. Не ровен час, спутаю с тобой, Мордрауг, хе-хе...
- Да, немудрено... - едва слышно сквозь зубы произнёс вампир, отреагировав на колкость в свой адрес как-то отрешённо.

Наружу из недр горы они выбрались гораздо дальше от того места, где несколько дней назад, под проливным дождём, был устроен привал.
"Где-то там сейчас тухнут наши спальные мешки, палатка, да нормальная еда..." - с грустью подумал Темнозор. Полевая кухня орков казалась ему сомнительным удовольствием, а охотиться на этой равнине можно было разве что на сусликов. Пару раз оборотень по пути к горе примечал оленей, но те тоже паслись в лесистых местах севернее горы и восточней Форхота, где, по словам вампиров, находились деревеньки. Впереди же маячила суровая перспектива дрянной погоды, пудов грязи, прилипшей к сапогам, вонь сотен немытых тел день за днём, и загадочное неведомо чьё мясо, которое орки в достатке везли с собой.


Нэвилл уже почти задремал, когда в ворота кто-то постучался. Стражник раздражённо огляделся. Сумерки уже опустились на город, но, по крайней мере, дождь перестал. Кого чёрт несёт в такое время?
- Кто? - крикнул он, стараясь придать голосу побольше суровости.
- Путники. - кратко ответили ему.
Нэвилл открыл окошко в воротах и глянул на желающих войти. Его взгляду предстали двое - мужчина и женщина. Оба в чёрных плащах и капюшонах, надвинутых на лицо так, что видно было только его нижнюю часть. Видок этих пришельцев не внушал доверия, учитывая, что у обоих под плащами угадывались черты мечей.
- Путники? - недоверчиво переспросил Нэвилл, косясь на оружие. - Откудова?
- Из Нерклота. - тихо ответил мужчина.
- Говор у тебя что-то не шибко тамошний... - стражнику совершенно не хотелось впускать эту парочку внутрь, интуиция подсказывала, что так будет лучше. - Да и оружие-то вы неважнецки припрятали.
- Добрый человек, кто же сейчас, в нынешние-то времена, ходит по свету без оружия? Слыхал, что в Викере творится? Наверняка слыхал. - заметила женщина. - Думаю, вы приютили у себя в городе немало беженцев.
- Беженцы на телегах, да со скарбом своим стучатся, а не налегке, да при оружии... - буркнул Нэвилл. - А разбойникам в городе одна дорога - на виселицу!
- Чуть что - сразу разбойники! - раздражённо фыркнула женщина. - Будто других профессий нет! Мы - обычные странствующие наёмники, специализирующиеся также и на вооружённой охране. Разве ты таких никогда не встречал, стражник?
- Отчего же, встречал.
- Тогда почему ты нас до сих пор не впустишь? - спросил мужчина. - Или и про истребителей чудовищ не слыхал?
- А-а! - протянул Нэвилл, и на душе как-то сразу полегчало. - Тада всё ясно! А я-то думаю, чегой-то вы такие мрачные! Сказали б сразу, что истребители... Только вы зря сюда пришли - инквизиторы у нас гостить изволят в изрядном количестве.
- Потише, приятель. - остерегла его женщина. - Нам надо сохранять инкогнито. Один местный вельможа нанял нас для усмирения орков, нападающих на одну здешнюю ватагу рудокопов. Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты забыл о нашем существовании, и не сообщал о нас крестам. Эти ребята нас не слишком любят, сам понимаешь. - через окошко в руку стражника, бряцнув, упал мешочек монет.
- Понимаю. - кивнул Нэвилл, отворяя ворота и пропуская путников в город. Тревога его окончательно развеялась, а деньги даже приподняли настроение. - Заходите, добро пожаловать в Форхот. Вот что, коли не желаете с ихним братом пересекаться, то лучше вам в западную часть города идти. Там гостиница есть - "Красный Котёл" - рекомендую.
- Благодарим. - кивнул в ответ наёмник, и две фигуры растворились в полумраке улицы так быстро, что Нэвилл и моргнуть не успел.


Принимая ванну, король представлял, насколько укрепится его авторитет в глазах Ирдеса, когда он приведёт за собой войско вчетверо больше того, с которым уходил, да ещё и поведает о своих успехах, не преминув упомянуть об удачном договоре со здешними зодчими, которые обещали выполнить все облицовочные работы для нового храма. Ирдес определённо должен остаться доволен своим выбором короля. А если доволен Ирдес, считай, доволен и Тикван. Сам же Балер был очень рад тому, что его правой рукой стал Йонас, на редкость убедительно показавшим ценность Балера как короля на совете форхотской знати.
- Признаться, я и представить не мог, что ты такой превосходный оратор. - заметил он Йонасу за завтраком.
- Я и сам этого не знал. - хмыкнул рыцарь в ответ. - Слова сами с губ слетали, и, оказалось, они были верными. Даже до сих пор поверить не могу, что я так умею... Знаешь, брат Ба... Ваше Величество...
Йонас замялся, не зная, как ему теперь именовать того, с кем он прошёл столько испытаний и был знаком без малого лет восемь.
- Йонас, ты по-прежнему мой друг и моя правая рука. - похлопал его по плечу Балер. - Я хочу, чтобы между нами ничего не менялось, и мы остались, как и прежде, братьями. Не забывай, что ты теперь - королевский военачальник, при дополнительных титуле и землях. Вне церемоний и в своём кругу мы можем общаться как и раньше. Ну, что ты там хотел сказать?
- А, да! - рыцарь продолжал немного колебаться, но, всё же, заговорил. - Я подумал, а что если... Ну, может, это покажется богохульным, но... Что если это и не я вовсе тогда говорил, а моими устами молвил... Всевышний?
Йонас тут же умолк и огляделся. Остальные, сидевшие за столом - вельможи, рыцари и верхушка местной Инквизиции - молча, раскрыв рты, слушали этот короткий монолог.
- Наверно, я слишком много выпил вчера. - произнёс Йонас, однако Балер с совершенно серьёзным видом оглядел присутствующих, а затем положил руку товарищу на плечо.
- Почему бы такому и не произойти? - заявил король. - Те из нас, кто обучался в Тикване, наверняка помнят подобные случаи, упоминаемые в свитках. Почему не может случиться так, что мы стали свидетелями не только объединения двух государств и восстановления былого Гриэдвана, но и явления нам пророка в наших рядах? Пророка, чьими устами глаголит нам истину Всевышний, наш владыка!
- Ты... ты правда считаешь, что это возможно? - Йонас был поражён не меньше остальных. - Я ведь всего лишь предположил...
"Разумеется, нет, мой недалёкий друг." - подумал про себя Балер. - "Но в этой хитрости есть выгода, и немалая. Если все эти дворяне, солдаты, и, что важнее, духовенство, поверят в такую чушь - а поверить им труда не составит - я заручусь ещё большим влиянием, а моя власть будет подтверждена "пророком Всевышнего". А если этот пророк внезапно решит меня предать, эту небылицу легко можно обернуть как факт одержимости бесом. Ты, Йонас, теперь полностью под моим контролем, а королям крайне важно иметь при себе кого-то очень верного и глупого до определённой степени."
Вслух же он сказал:
- И очень хорошо, что высказал это вслух. Негоже утаивать такой драгоценный дар. Сам Всевышний обратил взор на тебя, не чудо ли это? Это вновь подтверждает, что дела наши - праведные, что Всевышний с нами, и мы непременно...
- ...одолеем врагов наших, сокрушим Тьму и приведём мир в благостную власть его! - подхватил воодушевившийся Йонас. - Аминь, братья!
- Аминь! - теперь уже и все присутствующие заразились энтузиазмом.
Остаток завтрака прошёл за повышенным вниманием местных инквизиторов к Йонасу и задушевные беседы с ним. Новоявленный святой сыпал вызубренными в Тикване псалмами и какой-то совершенно дикой мутью, содержание которой уже не было важно. Важен был факт состоявшегося священного таинства. Это окончательно подняло настрой Балера, наслаждавшегося всем этим фарсом. Взглянув на супругу, он отметил, что та кивнула и улыбнулась ему. Ей тоже понравилось представление.

Королевская армия выдвинулась из Форхота в полдень. Горожане стояли плотной толпой по обеим сторонам дороги, и, не скрывая восхищения, любовались новым правителем в начищенных до блеска доспехах Ордена Креста, восседающим на белом коне. Образ молодого, статного короля-воина - чем ещё можно было купить внимание и любовь простолюдина, который знать не знал ничего о монархе? Разумеется, городские болтуны тут же принялись сочинять небылицы о подвигах своего благодетеля, дабы этим же вечерком поведать своим слушателям. Фольклор столицы получил новую почву для буйного цветения.
С собой Балер взял четыре десятка сотоварищей из Ордена Креста - всех тех, что прибыли сюда с Кларрелом. Также идти на помощь братьям вызвались три дюжины инквизиторов - большей частью из местного монастыря. Прощаться с королём вышли и Рапунелла с Торвальдом, выделившим в поход треть своего небольшого войска - полсотни воинов, среди которых были копейщики и лучники. Королева, одетая в великолепное голубое платье и увешанная золотыми украшениями, поцеловала супруга, и приколола к его плащу витиеватую брошь с большим изумрудом.
- Это реликвия моих предков. - сказала она. - Хотя мы, гриэдванцы, и исповедуем веру во Всевышнего, но поверья всё же остаются важной частью нашей культуры. Считается, что эта брошь - одна из нескольких предметов, что приносит своему обладателю успех и удачу. Пускай же она хранит тебя так же, как Всевышний, мой король.
Балер был смущён, хоть и не знал, чем больше: соседством языческих предрассудков с верой Всевышнего, или столь трогательным поведением супруги, которая все эти дни была очень сдержанной. Однако это её внимание, которое вполне могло быть игрой на публику, всё же отдалось внутри приятным теплом.
Йонас ехал позади Балера, во главе рыцарей, и совсем не разделял лёгкой беззаботности короля. Воодушевление за завтраком неожиданно спало с него, и в голову бедняге полезли мрачные мысли о своём новом положении.
Размышлять Йонас не любил, считая подобное уделом жалких профессоров и менестрелей - тех и мужчинами-то назвать можно было с трудом. Что это за мужчина, который никогда не держал в руках оружия и ни разу не сражался? В Ордене Креста всё всегда было просто и ясно: командир отдал приказ - ты выполняешь, на всякие думы времени нет. Но с недавних пор он сам стал командиром. Теперь он отдаёт приказы, а значит, должен решать, что и как делать его войску. И это оказалось непростой задачей.
Да ещё и неожиданная избранность... Быть святым, пророком, чьими устами говорит сам Всевышний - для простоватого вояки Йонаса это выглядело непосильной ношей. Огромная ответственность легла на него двойным грузом. Он, разумеется, был щедро награждён за свои труды, а в особенности титулом графа Альгорнского с присвоением ему соответственного владения, однако от этого легче жизнь не становилась. Избранник Всевышнего! Теперь придётся постоянно следить за собой и своими действиями, дабы не навлечь на себя гнев бога и быть примером для братьев. А для инквизиторов - так и вовсе идеалом. Всевышний наверняка теперь внимательно следит за каждым его шагом, каждым словом, каждой... мыслью... Тучи, затянувшие небо, давили на Йонаса, на душе было неспокойно, и рыцарь, чтобы не смущать никого своей тревогой и мрачностью, скрыл лицо под глухим шлемом. Впереди были Викер, непонятное будущее, груз ответственности и страшный, пугающий Йонаса Ирдес...


Под чутким руководством Инквизиции Викер преображался всё больше. Совсем недавно это был город, наполненный безмятежностью и покоем. Даже заговоры и интриги знати и торговцев выглядели безобидными играми, потому что общее положение дел королевства всех устраивало.
Теперь же горожане выглядели напуганными, нервными и озлобленными. Напуганными уже не опасностью в лице нелюдей, а вероятностью навлечь на себя гнев тех, кого совсем недавно считали героями и спасителями. Если в первые недели после восстания викерцы бежали к инквизиторам в поисках защиты, то нынче они шли в церковь из страха быть обвинёнными в ереси.
Все служители иных религий уже давно были казнены, в городе регулярно проводились обыски и аресты по подозрению в пособничестве еретикам и нелюдям, а торговые караваны появлялись у стен Викера заметно реже: Инквизиция установила жёсткий контроль за ввозимыми товарами, и, в случае обнаружения "неугодных" продуктов и вещей, те конфисковались. Само собой, многие купцы этому не обрадовались, и не горели желанием посещать столицу вновь. Горожанам же обещали создать торговый тракт между Нерклотом, Гриэдваном и Зираном.
Перед своим отъездом, король Балер сдержал данное слово, и городская стража действительно вернулась к работе. Трост по-прежнему занимал пост начальника, но радости от этого не слишком-то испытывал. Инквизиторы расширили штат гвардейцев, велев Тросту принять на службу своих ставленников. И лучше бы те оказались монахами: начальник стражи хорошо знал всех этих новобранцев - Инквизиция прислала ему пять десятков аферистов, воров и прочих прохиндеев с окраин города и неблагополучных районов. Дисциплине это не способствовало, а на их действия в городе приходилось смотреть сквозь пальцы, иначе всё стало бы ещё хуже. Подонки всегда хорошо чуют, где выгода больше, так что прикинуться несчастными жертвами прежнего тирана-чернокнижника им не составило труда. А епископ, по доброте душевной - или ещё с каким-то умыслом - обеспечил им сытое существование, а себе - поддержку ещё одной части горожан, теперь уже имеющих власть и влияние.
Прокручивая всё это в голове, Трост понуро брёл по улице в направлении к церкви Всевышнего. Встречные люди сторонились его. Ещё бы - он руководил обысками и арестами, а его люди мешали приезжим торговать, нередко опускаясь до откровенного грабежа, и, в отличие от большинства, жили вполне припеваючи. Из уважаемого служилы Трост превратился в отвратительного атамана разбойничьей шайки и цепного пса Инквизиции, при этом оставаясь собою прежним.
Сейчас его ожидал епископ, назначивший ему встречу в церкви. О чём будет говорить этот скользкий набожный тип, Трост понятия не имел, как не имел и ни малейшего желания общаться с представителем Инквизиции, который сейчас фактически правил королевством. Войдя в церковь, пожилой гвардеец тут же оказался окружён весьма недружелюбно глядящими на него монахами.
- Я к епископу. - бросил он им. - У меня назначено, он ждёт меня.
- Поднимайся наверх. - один из инквизиторов едва не плюнул ему в лицо, указав на лестницу.
Ирдес сидел в кресле, и, казалось, медитировал. Половина второго этажа церкви была отдана под его личные апартаменты, которые, к слову, выглядели весьма скромно, как и сам их обитатель. Трост вошёл, подождал некоторое время, но, устав от безразличия епископа, в конце концов кашлянул, надеясь обратить на себя внимание.
- А, господин начальник стражи... - Ирдес улыбнулся, и лишь затем открыл глаза. - Да хранит тебя Всевышний. Как твоё здоровье? Хорошо ли поживают твои домашние?
- Спасибо, на здоровье не жалуюсь. Дома тоже всё в порядке. Если не возражаете, я бы хотел перейти к делу, ради которого был сюда вызван.
- Верно, верно. - епископ снова улыбнулся. - Что ж, внемли. Мнится мне, ещё свежа в памяти многих оказия с похищением пленницы...
- Да, я стараюсь разыскать следы и зацепки в этом деле, но, похоже, похитители сработали очень хорошо. Допросы пока ни к чему не привели. Сейчас у меня под подозрением местный колдун, Алитер. Он служил прежнему королю...
- Пустая трата времени, господин начальник стражи. Я уже посещал того чародея, и допрашивал его. Нет сомнений в том, что, хоть и повинен он во многих прегрешениях, однако же не в сём случае. Ни к чему ему заниматься подобным.
- Быть может, у вас есть предположения?
- Есть. Обитает в замке кое-кто... Подозрительный, беспокоящий меня изрядно. Шут, горбун. Что известно тебе о нём?
- Жак с детства был при дворе. Поначалу, ещё ребёнком, он показывал фокусы на ярмарках, а позже его подарили королю. Густав любил этого уродца, хотят тот обладает довольно жестоким чувством юмора и острым языком. Но, смею заверить, в дворцовых интригах Жак никогда не был замечен.
- Опыт мой говорит, однако же, что зачастую те, что людьми отвергнуты и презираемы за облик свой, становятся чудовищами не одною лишь внешностью, но и всею душою. Или, ежели гнев свой не в силах они излить на обидчиков, жаждут они чудовищ отыскать, и служат тем, в надежде утолить месть свою однажды. Как мы знаем, король Густав оказался страшным и опасным человеком, хоть и умело прятал личину свою истинную. Хотелось бы убедиться, что нет Тьмы в сердцах, душах и помыслах приближённых его.
- Как вам будет угодно.
- Славно. И ещё одно... Эмиль, верно? Так вот, Эмиль, я обеспокоен и твоею душой. Супруга твоя столь редко посещает нашу церковь, а тебя в сих стенах во время службы я и вовсе не видел ни разу...
- Служба службой. У вас своя, у меня - своя весь день. Ваша обязанность - просвящать народ, моя - следить за его безопасностью.
- Истинно так. Однако бывают и выходные... Я искренне надеюсь, что ты всё же верен Свету в лице Всевышнего, ибо было бы недопустимым святотатством иметь чин столь важный и высокий, будучи язычником или еретиком...
- Я понял вашу мысль. - нахмурился Трост. - Обязательно постараюсь найти время для посещения ваших проповедей, ваше преосвященство.
- О, не стоит утруждать себя обращением по титулу. - епископ почти рассмеялся. - Просто "брат Ирдес". Я чту скромность и аскетизм. Ибо чем ближе ты к людям, тем больше тебе от них доверия. Ну, ступай.

Трост вышел из церкви мрачнее тучи, нависшей над городом. Следовало ожидать, что рано или поздно поднимется вопрос о его вероисповедании. Инквизиция старалась контролировать всё вокруг себя, руководствуясь принципом "кто не с нами, тот против нас". Каждый викерец, хотя, пожалуй, теперь каждый нерклотец, теперь был обязан принять и исповедовать инквизиторскую религию. Несогласных же ожидала участь, постигшая королевскую семью. Людей так легко запугать, озлобить, а затем снова запугать, чтобы они стали смирными и послушными...
Взойдя на престол, Балер тут же поднял налоги в королевстве - якобы на восстановление городов, пострадавших от восстаний. Впрочем, известия о восстаниях по всему королевству сейчас невозможно было подтвердить или опровергнуть. Кварталы нелюдей были сожжены, руины разобраны, но на этом гигантском пустыре король и епископ решили выстроить огромный храм с прилегающим к нему монастырём. Таким образом, львиная доля налога шла на удовлетворение потребностей не самих горожан (дома которых также кое-где пострадали от погромов и пожаров), а исключительно Инквизиции. При этом каждый приверженец веры Всевышнего, не являющийся рыцарем или инквизитором, обязан был ещё и регулярно оставлять пожертвования во время посещения церкви. А посещение было обязательным. В итоге выходило, что люди теперь отдавали вдвое - а то и втрое больше, чем при Густаве. Вот только с прежним королём ещё можно было сторговаться.
Трост понуро брёл домой, где тоже было не до отдыха: Эвелина ещё утром сообщила, что Фейниэль хочет поговорить о чём-то. Эльфийка быстро поправлялась, рассудок возвращался к ней, и припадки случались всё реже. Даже будучи изувеченной, она умудрилась превратить чердак во вполне милую и уютную комнатку.
Окна чердака всегда были зашторены плотной тканью, чтобы никто ненароком не увидел тайну дома Тростов, так что внутри царил густой полумрак. Фейниэль отказалась от свечей, разумно заметив, что при её проблемах с телом и разумом, она может устроить пожар. Однако взамен она потребовала светильник, которым пользуется её народ. Трост кое-как, по её указке, смастерил такую вещицу, и эльфийка, всё ещё с трудом двигающая всеми пальцами, сумела создать внутри конструкции небольшой огонёк. Было заметно, что этот незатейливый предмет сделал её чуть счастливее. Она начала более-менее внятно говорить, заново училась ходить, и старалась есть, используя столовые приборы. Единственная вещь, которую она не выносила - отражения. С чердака пришлось убрать большое тяжёлое зеркало, пылящееся там не один год, потому что эльфийка грозилась разбить его.
Вернувшись домой, Трост поужинал, обсудил с Эвелиной проблему с епископом и походами в церковь, а затем, взяв еду для эльфийки, поднялся на чердак. Фейниэль лежала на кушетке, состредоточенно тренируя пальцы рук.
- Добрый вечер. - Трост подошёл и передал миску с гречневой кашей и мелко порезанными кусками курицы. - Ты хотела поговорить.
- Ехли ты не протиф, хперва я поем. - прошепелявила эльфийка, и жадно накинулась на ужин.
Трост сел на стул напротив, и молча подождал, пока Фейниэль не закончит трапезу, отметив, что сегодня эльфийка ни разу не выронила ложку из дрожащих рук. Он вспомнил, как в первые дни после освобождения, бедняжка давилась едой. Эвелина не скупилась на порции, но заточение и голод наложили свой отпечаток на Фейниэль - она всякий раз набрасывалась на еду, будто была страшно голодна. А с учётом того, что зубов у неё во рту осталось не так уж и много, трапеза длилась довольно долго.
Наконец, с ужином было покончено, и эльфийка, осторожно отставив миску, напряжённо взглянула на Троста.
- Я долхо была не ф себе. - сказала она. - Сейшас я поши ф порядхе, и, думаю, настало время объяхнисса... Ты выташил мея ис тоо кошмара, ошевидно, не просо тах. Ше тебе нушно?
- Мне нужна твоя помощь. - ответил Трост. - Тебе наверняка известно, как и где найти тех, кто бежал из города в ту злополучную ночь. Я хочу помочь вам, в идеале - вернуть всё, как было при Густаве. Я не один, нас две дюжины человек, которые готовы рискнуть головой и помочь вам. Инквизиция слишком много на себя берёт, жизнь в городе превратилась в каторгу. Я мог бы связаться с беженцами через одного оборотня, но он подозрительно давно не возвращался в город. Как и вампиры. Не думал, что скажу подобное, но это меня тревожит. Поэтому ты сейчас - наша последняя надежда на борьбу против Инквизиции в королевстве. Ты поможешь мне?
Фейниэль выслушала Троста, не проронив ни слова, а затем неожиданно расхохоталась. Смеялась она долго, хрипло, жутко, будто помешанная. Тросту стало не по себе - хохочущая изуродованная эльфийка выглядела зловеще и пугающе. Казалось, ещё немного, и это хрипящее содрогающееся костлявое тело развалится на части, каждая из которых продолжит хохотать... Наконец, успокоившись и вытерев слзы, она заявила:
- Это тах глупо, ше смешно... Ше имеем - не храним, потеряфши - плашем... Хха, ххааа... Как раньше... Уше не бует как раньше. Никохда не бует. Твои люди и ты сам... Вы были там, у самха. Скохо наших вы поубивали?
- Если бы я знал, как обстояли дела на самом деле, то был бы на вашей стороне, как и многие другие. Я ведь уже рассказывал тебе... Вы хотите вернуться, вам надо где-то жить. Я предлагаю помощь. Всё-таки я здесь не последний человек, как и некоторые из нашей подпольной группы. У нас ещё остался шанс избавиться от Инквизиции хотя бы здесь. Для этого мы нужны друг другу. Пока не стало поздно...
Фейниэль задумалась. Она молчала долго, пожалуй, даже дольше, чем смеялась. Ответила она тоже резко и внезапно.
- Здесь нам тоше негде жить. - сказала она. - Наших домоф бошше нет. Я феню, ше ты обереал мой рассудох, но у мея есь уши. Я слышу, о шем говорят на улисе. Вот тебе моё услофие: выведи ис города остафшихся пленникоф, которых крефты испольсуют, как рабоф. Фсех до единоо.
- Ты и про них знаешь?
- Уши, Эмиль. Я эльфийха, у мея чуткий слух. Выполнишь - и заслушишь моё доферие.
- Ясно. Не обещаю, что смогу устроить побег для всех сразу. - вздохнул Трост, покрутив усы. - Но я сделаю всё, что в моих силах.


Форхот окутала ночная мгла. Тучи не рассеялись, а наоборот, стали чернее и ниже. Тьма в городе была - хоть глаз выколи. Горожане давно спали, и единственным источником света в ночи был небольшой костерок у городских ворот, вокруг которого лежали трое гвардейцев. Лежали частями.
Два взмаха факела со стен Форхота было хорошо видно, особенно существам, всю жизнь прожившим в полумраке. Кальгаз, всматривавшийся в темноту, тихо зарычал, чувствуя, как бегут по косматой спине мурашки в предвкушении боя.
- Эй, хватит дрыхнуть! - растолкал он сидящих рядом и дремлющих орков. - Сигнал! Выступаем!
Орки, изрядно намаявшиеся бездельем за три дня ожидания, и лишённые Кальгазом даже развлечения подразнить громадную толпу выехавших пару дней назад голокожих, мигом вскочили со своих мест и помчались подымать остальных. Заранее обговоренный с кровососами план о тихом подходе к Форхоту совсем не радовал войско: орки считали истинно правильным заявить о себе и своих намерениях загодя, а такое подкрадывание, будто на охоте, казалось им совершенно бесчестным. С другой стороны, эти существа, кровь от Тьмы, заявляли, что именно из-за шума оркам не удавалось пробиться сквозь толстые городские стены. Покумекав и обсудив друг с другом такую мысль, войско пришло к выводу, что, скорее всего, шумом они отпугивали духов, несущих победу, и те, перепугавшись, привязывались к голокожим, ведь враг всегда вёл себя гораздо тише. Такое несоответствие с верным, казалось бы, выводом, и собственными традициями, вызывали у всех смятение. Пожалуй, это даже помогало оркам идти ещё тише.

Первым звуком, оповестившим о том, что войско вошло в Форхот, был громкий истеричный хохот. Ворота оказались открытыми настежь, и стоило ли тащиться к ним, соблюдая тишину?
- Ладно, клыкастые морды, поржали и хватит! - оскалившись, радостно рявкнул Кальгаз, доставая свои топор и ятаган. - Теперь - за дело! Город наш! И ещё. Ты, ты, ты и ты! Заприте ворота, шоб никто из голокожих не сбёг! Кровососы велели.
Два дюжих орка закрыли толстые дубовые двери, а пара их товарищей задвинули в скобы лежащий рядом большой тяжёлый засов.
- Останетесь тута. - распорядился Кальгаз. - Выход сторожить.
Заметив приунывшие рожи новых охранников, вожак поспешил добавить:
- Ладно, можно прочесать ближние дома. Но с ворот глаз не спускать! Ясно?
- Ясно! - обрадовались орки, и один тут же бросил в по-прежнему горящий костёр нижнюю часть одного из стражников, разрубленного пополам.
- Сразу жрать... - выругался Кальгаз. - Ну да хрен с ними. Пошли! До утра, небось, не закончим.
- Слышь, Кальгаз, - прохрипел один из гоблинов. - а замок-то - вона он!
- Без тебя вижу! - треснул его по затылку предводитель. - Сперва город. Потом - замок. Он каменный, не убёгнет. Вперёд!!
Ватага орков с рёвом бросилась в беспорядке по улицам Форхота - грабить беззащитных горожан и утверждать свою власть.

В церкви при инквизиторском монастыре царил полнейший переполох. Все оставшиеся в городе монахи - а их оказалось немало - собрались там и толпились возле амвона, с ужасом взирая на своих непрошенных гостей.
- Всевышний проклял вас! - крикнул кто-то из толпы срывающимся голосом. - За ваши злодеяния будете вы гореть в пламени адском!
- Вас послушать - все нелюди прокляты. - ответил Мордрауг. - Этим не удивили. Я же проклят с рождения, факт. Я - проклятие человечества, выродок, которому нет покоя и нет прибежища. Люди повинны в моём рождении, и мой приговор им - смерть.
- Твой пафос глуп и ничтожен пред ликом Всевышнего! - выкрикнул инквизитор. - Если суждено нам умереть этой ночью, то мы примем смерть с достоинством и радостью, ибо падём невинными мучениками во славу нашего бога!
- Слышал, милый? - Бьянка тихо засмеялась. - Они решили получить тут удовольствие. Мне даже интересно. Они, конечно, будут орать, но... Мммм, я попробую представить, что это они от радости, о которой говорят. Должно получиться презабавно.
- Молчи, блудница! Не сломить вам волю нашу, не угасить дух наш, лишь плотью поживиться сумеете вы, но что тело в сравнении с душой? Не ведаете вы, нечистые отродья Тьмы, что за благо иметь душу! Не дано её иметь ни одной твари, кроме человека, как говорится в великом Томе Таинств и Истины Всевышнего! Не убоимся же мы, братья, гибели от рук этих ничтожеств!
Кажется, пламенная речь выступавшего инквизитора чуть приободрила остальных монахов, и некоторые даже тихо, но всё уверенней, затянули какую-то церковную песню. Мордрауг фыркнул, и, обнажив меч, подошёл ближе к монахам.
- Не убоитесь... - его ледяной голос был тихим, но в высоких стенах церкви он звучал громче и даже более зловеще. - Я знаю одно средство, которое доказывает существование души у всех. У любого душа буквально уходит в пятки при упоминании имени, данного мне за мои деяния. Эльфы назвали меня Карах Адамин, люди же - Ужасом Ригна.
Песня монахов резко прервалась. Стоящий впереди всех красноречивый инквизитор побелел и вытаращил глаза. Вампир медленно выставил меч вперёд.
- Даю вам пару мгновений. Вспоминайте лица тех, кого вы отправляли в мир иной. Скольких нелюдей вы сожгли или повесили... Скольким смертям вы радовались... Кто-нибудь из вас наверняка убивал и детей. Смотрели ли вы в их глаза в тот момент?
Инквизиторы молча уставились на своего палача, остолбенев и не скрывая ужаса. Бьянка, прищурив глаз, усмехнулась и подошла к Мордраугу.
- Радость моя, к чему всё это? Это гриэдванцы, вряд ли кто-то из них видел нелюдей на своём веку в пределах этого королевства. Ну, разве что орков... Ты видишь зверушками их, они видят в тебе такую же зверушку со своей колокольни. - промурлыкала она. - Только время зря теряем. А ещё ты их и правда перепугал, и они уже не будут радостно умирать. Ах, печаль... В общем, господа, - обратилась она к толпе. - Я вас пугать не буду, а приступлю к делу сразу и прямо сейчас. Я просто люблю убивать. Меня возбуждает вид того, как мои клинки перерезают чью-то глотку.
С этими словами вампирша бросилась на застывших инквизиторов, и принялась орудовать своими саблями. Наконец, люди вышли из ступора, и мученичество оказалось совсем не таким прекрасным, как они представляли себе до этого. Выяснилось, что это очень страшно и больно, мысли в этот момент почему-то сводились только к бренной плоти, а Всевышнего так никто и не вспомнил.

В городе творился настоящий ад. Кое-где пылали дома, люди с криками бегали по ночным улицам, сбивая друг-друга с ног, натыкались на орков, умирали, умирали, умирали...
Орки уже давно не бегали строем - они небольшими бандами разбрелись по всему Форхоту, и веселились кто во что горазд. Основой веселья изначально был грабёж и осознание того, что они, наконец-то, вошли в город. Победа дурманила головы дикарей, и, раззадоренные и осмелевшие, орки вошли в раж. Началась охота на голокожих. За охотой последовали и убийства.
В нескольких местах горстки гвардейцев пытались противостоять оркам, но получалось у них плохо. Какой-то усатый старик в наспех надетом доспехе пытался командовать остатками форхотского войска. Некоторые стражники и солдаты были атакованы самими горожанами - те желали завладеть оружием и доспехами, дабы хоть как-то спастись и защититься.
Городские ворота оставались запертыми. К оркам-охранникам подоспели на помощь их собратья - десятка четыре. Все орки были довольно плохо одеты, так как часть доспехов и брони на них была снята с плеча погибших в разное время солдат, а часть - выкована и отлита в собственных кузнях под горой. Однако это компенсировалось высокой подвижностью подгорного народа - для орков имела значение не столько защита тела, сколько удобство в бою, а уж в темноте они видели гораздо лучше обитателей Форхота. Снова и снова обезумевшие от отчаяния люди бросались к воротам, и вновь оказывались отброшены наскакивающими на них орками. Через некоторое время один из дикарей решил избавиться от проблемы с помощью огня. Взяв факел, он помчался в толпу и принялся поджигать всех подряд. Остальным оркам эта затея пришлась по нраву, и они, похватав толстые сучья из костра, погнали горожан прочь от ворот.
Высокий белый замок блестел золотыми украшениями посреди чёрного горящего города, оставаясь последним напоминанием о многих веках правления людей и величия героев, отражавших вражеские набеги на Форхот. Затем в небе громыхнуло, сверкнула молния, и город стеной накрыл ливень. Он был недолгим, но достаточно сильным, чтобы затушить городские пожары. Прекратить же убийства и грабежи природа в ту ночь не смогла.


Солнце, впервые за долгое время выглянувшее из-за туч, обнажило своим светом эпилог ночного вторжения орков. Улицы окрасились в багровый цвет. Но не только рассвет стал причиной этого. На стенах домов была кровь. Там, где не было черно от копоти и золы, красная влага растекалась по стенам, по мощёным улицам, даже по крышам. Кровь текла вниз по мостовым ручьями, в которых лежали мёртвые люди. Кровь окрашивала собой их бледные искажённые ужасом и болью лица, заливалась в их безжизненные рты, вытекала из их страшных ран и продолжала свой путь дальше по улицам.
Территория Инквизиции не была исключением, однако внутри церкви картина была ещё более отвратительной. Пол был полностью залит огромной лужей крови, настолько глубокой, что под ней скрылись даже плинтусы. По стенам стекали тонкие красные струйки, даже потолок, возвышающийся над полом на добрых семь метров, был красен и с него временами падали на пол маленькие капельки.
Наибольший ужас вошедшему - если бы таковой внезапно появился поблизости - мог бы внушить алтарь. Он были словно вылеплен из крови, настолько много её там было. У алтаря, сваленные в кучу, лежали изувеченные тела инквизиторов, от вида которых волосы бы встали дыбом и у самого храброго воина. Над грудой тел возвышался жуткий крест, с которого свисали застывшие капли.
Посередине храма, в кровавом пруду, отдельно от остальных, лежали два обнажённых тела - мужчина и женщина. Их когда-то белая плоть теперь сливалась с полом, кровь блестела на них, окрасив собой кожу и волосы. Мужчина и женщина. На их телах не было ни одной раны, однако они были мертвы. И при этом они всего лишь спали.

Бьянка проснулась лишь к закату. Крови в храме было так много, что засохнуть ей не удалось даже за целый день. Мордрауг лежал рядом, покрытый скользкой красной плёнкой, как и сама вампирша. Они оба сладко потянулись и взглянули друг на друга. Бьянка, шлёпая ладонями по крови, забралась на своего спутника. Густая алая жидкость, покрывающая их обнажённые тела, казалась совсем ещё свежей, что тут же возбудило обоих. Бьянка плавно заскользила по телу вампира, гладя его лицо и грудь, и, собирая из лужи кровь, стала обтирать ею их тела.
Мордрауг не возражал, ему было даже приятно, а вампирша, с ног до головы вымазанная в крови его врагов, казалась невероятно прекрасной и сексуальной. Иногда, в мечтах, он романтизировал смерть примерно так. Он знал, что его гибель будет далеко не прекрасной, и не верил в существование физического воплощения посланников смерти, но внутри него оставалась толика эльфийского инфантилизма, и время от времени фантазии вырывались в его разум. Он погладил смерть из своих фантазий по голове, заползая пальцами в густые и немного слипшиеся волосы, а затем, крепко обняв, подарил ей долгий нежный поцелуй, лаская её покрытые кровью губы. Бьянка улыбнулась, прижалась к нему, и он с радостью вошёл в неё.
Впервые за многие годы оба на время забыли обо всём. Впервые за многие годы оба были абсолютно счастливы.

- Взгляни на город, милый! - позвала вампира Бьянка.
Она стояла на балконе второго этажа храма Инквизиции, расчёсывая мокрые волосы, медленно одеваясь и подолгу любуясь улицами Форхота. Мордрауг, также смывший с себя кровь и уже успевший одеться, подошёл к ней и приобнял сзади за талию.
- Прекрасно, не правда ли? - показала вампирша на залитые кровью и покрытые копотью улицы.
- Красиво. - согласился тот. - Но сегодня я могу восхищённо смотреть лишь на тебя.
Бьянка широко улыбнулась, повернувшись к Мордраугу лицом.
- Ты стал как-то странно поэтичен. Нечасто мне в последние годы делали комплименты. Знаешь, пожалуй, я всё же затащу тебя в кровать ещё раз. - сказала она. - Мне всё больше кажется, что я готова вообще не вылезать из постели, если в ней будешь ты. Ну, и ещё бесконечный запас крови.
- Когда-нибудь всё кончается... - вздохнул Мордрауг, прижимая Бьянку к себе. - Оставим наслаждение на потом. Нужно подкрепиться и проведать наших друзей, если их таковыми можно назвать.

Замок Форхота выглядел уже отнюдь не таким величавым. В основном, из-за того, что орки успели намалевать на белых стенах символы и рисунки, содержание которых можно было понять, даже не зная того, что написано. Кое-где виднелись глубокие вмятины и трещины - дикари, видимо, проверяли стены на прочность. Ворота, как у ограды, так и в самом замке, были сорваны с петель и превращены в груду обломков и щепок. У входа развалились два дюжих орка с алебардами в руках. Завидев насытившихся кровососов, один лениво зевнул, и перевалился на другой бок, продолжив дремать.
Оружие вампиры не убирали - даже с орками сейчас стоило быть настороже. Осмелевшие за ночь дикари вполне могли решить помериться силами и с теми, кого ещё несколько дней боялись и слушались, а тратить силы на вертлявую толпу совсем не хотелось. Внутри замка повсюду валялись или бродили орки. Некоторые из них замечали вампиров, о чём-то друг с другом переговаривались, но всё же вели себя смирно и на рожон не лезли. То тут, то там горели костры, орки что-то жарили и ели: провианта им теперь хватит надолго. Повсюду царила разруха, прекрасно иллюстрирующая, как много способна разнести, в сущности, небольшая, но очень дикая и мстительная армия. Надписи и неумелые рисунки встречались и внутри, дорогие ковры были сорваны и местами порезаны на лоскуты, поломанная мебель деревянными руинами валялась на полу. Про окна речи и вовсе не было - ни одного стекла, разумеется, не уцелело. Даже огромная свечная люстра, висевшая некогда под потолком, теперь лежала на полу, оставив на нём при падении сильные трещины. Тронный зал располагался, видимо, на втором - если не на третьем - этаже, но найти его в наступившем хаосе было делом не из лёгких.

Тронный зал оказался всё же менее потрёпанным орками, нежели остальное пространство замка. Здесь всё было почти целым, хотя стёкол в окнах опять же не наблюдалось. Бьянка даже предположила, что у орков патологическая ненависть к стеклу. Мордрауг, в свою очередь, заметил, что, по его мнению, у орков патологическая страсть к уничтожению вообще всего, что они видят, независимо от того, что это за вещь и дорого ли она стоит.
Кальгаз восседал на троне, явно упиваясь полученной властью. В одной руке он держал большой золотой кубок, а в другой - наполовину обглоданную баранью ногу. У его ног лежала отрубленная голова седого коротко стриженного мужчины с длинными пышными усами. Возле трона, прямо к колонне была примотана цепь, к которой оказались пристёгнуты несколько людей в ошейниках - на манер собак.
- Ну чё, явились? - ухмыльнулся он, хотя факт был очевиден. - Хорошо мы тут погуляли, а?
- Недурно. - сухо произнёс Мордрауг. - Что со сбором армии?
- А ничего. - кусая баранью ногу, пробубнил орк. - Город наш, голокожие наши, еды навалом. Буим здесь сидеть и Грага ждать, если он там не подохнет.
- А как насчёт двинуть ему на подмогу? - предложила Бьянка. - Уговор был другой. Тебе напомнить?
- Ты чё, девка, опухла? - икнул Кальгаз. - Не для того сюда чапал, шоб обратно возвращаться. Подыхать с Грагом? Неее... Пущай он там сам корячится, коли сдохнуть охота.
- Хочешь сидеть тут - сиди. Но дай нам воинов. - потребовал Мордрауг.
- Да хоть всех забирай! - захохотал Кальгаз. - Вона они - у замка падаль жарят! Тока хрена лысого хто с вами попрётся! Ха-ха, иди, скажи им шо, мол, Бааларр-кхарн ждёт! Увидишь, шо мы вместе могём с вами сделать. Нас много, вас - ты, да ты.
- Не забывай, что своим вторжением в город ты обязан нам. - процедил вампир. - И нам же вы обязаны тем, что на вашу орду не нахлынули ряды инквизиторов.
- И чо? - ухмыльнулся Кальгаз. - Я терь вождь! Я главный! Всегда им был. Граг ничё бы не сделал, если б я не поддержал. А меня поддержит племя. Всегда. Я взял город, отомстил голокожим за рабство. Там, наверху, - он ткнул пальцем в потолок. - башня. Я запер там девку. Прынцессу, во. Она моя. Так ша я теперь и вождь, и король! И все в городе терь моё племя!
- Ты в этом уверен? - напряжённо взглянул ему в глаза Мордрауг.
Кальгаз свирепо зарычал, но остался по-прежнему сидеть на троне.
- Убьёте меня - всё равно ни с чем останетесь. - прорычал он. - Валите отседова, пока я добрый. Орк не пойдут с вами, ясно? Не заставите. Так шо проваливайте к Бааларр-кхарн!
Мордрауг, с трудом сдерживаясь, чтобы не накинуться на обнаглевшего орка, повернулся и двинулся к выходу. Бьянка же молча подошла к Кальгазу, мило улыбнулась ему, и, ухватившись за ручки трона, резко подняла тот, швырнув к потолку. Тяжёлый трон вместе с орком взмыл в воздух, пролетел пару метров, а потом с грохотом опустился у дальней стены, оставив на полу глубокую вмятину. Опомнившись, Кальгаз что-то рявкнул на своём языке, и в залу тут же ворвались несколько десятков вооружённых орков. Окружив вампиров, они злобно рычали и скалились, совсем так же, как несколько дней назад в пещере Скаархола.
Под их рычание Мордрауг и Бьянка молча вышли из замка, сопровождаемые всё большим количеством дикарей. Однако ни один из них всё не решился напасть. Что-то ворча, они расступались перед вампирами, но держали оружие наготове. Так продолжалось до тех пор, пока вампиры не покинули королевский двор.

В тишине разрушенного города, грохот трона был настолько сильным, что его услышали даже за пределами замка. Обитатели близлежащих домов, те немногие, кто уцелел после налёта орочьего войска, робко выглядывали из своих окон. Грозный вид вампиров пугал людей, и они тут же прятались, едва те проходили мимо. Вампиры молча шли по кровавой дороге вдоль разорённых и обугленных построек. Тишина звенела в ушах. Неожиданно из одного дома навстречу им вышел седой старик, растрёпанный, с полубезумным взглядом. Протянув к ним руки, он бухнулся на колени перед кровососами.
- Прошу, - прошепелявил он, мольба и страдание стояли в его глазах. - не оштафьте наш в беде! Жащитите, не дайте помереть! Я жнаю, кто вы... Вы кровопивцы... Но жить с орками - ещо страшней, чем ш вами... Не оштавляйте наш на погибель! Мы жаплатим, школько шкажете... Дадим вам штолько крови, школько велите! Вы шильнее орков, вы можете перебить их, выгнать иж города... Помогите... нам...
Мордрауг оставил без внимания эту просьбу и просто прошёл мимо, даже не взглянув на преклонившего перед ним колени отчаявшегося старца.
- Не оштавляйте наш на погибель! - сорвавшимся голосом воскликнул старик, воздев к вампирам руки, но те молча продолжали удаляться.
- Вот и величие этого народа. - произнёс Мордрауг, продолжая движение к воротам. - Даже пинать противно.
Обернувшись, Бьянка заметила, что старик так и стоит на коленях, не шелохнувшись. Лишь подёргивание плечами говорило о том, что он плачет. Гордый, неприступный Форхот пал, и вместе с ним исчезли сила и спесь его жителей.
- Слышишь? - присвистнула, прислушавшись, Бьянка. - Они рыдают. Те, кто тут, в округе. Почему ты решил бросить их, а не перерезать, как делал всегда? Ты ведь никого не оставляешь в живых.
Мордрауг слышал стенания и плач вокруг, и страдание людей отдавалось внутри него теплом.
- Я люблю такую музыку. - заметил он. - Она напоминает мне о том, что за совершённое зло всегда следует расплата. Рано или поздно. Когда-то люди уничтожали целые города других народов, не щадя никого... Почему не убью их? Они и без того обречены. Их ждёт мучительная смерть от голода, или же рабство у орков. Убив их сейчас, я проявлю милосердие. Нет, я хочу, чтобы они в полной мере познали то, на что обрекали и обрекают мир вокруг себя.
- Какой же ты долбанутый на всю голову! - поцеловала вампира Бьянка. - Но меня устраивает.
- Этот мир не менее долбанут. - сухо ответил Мордрауг. - Приходится соответствовать. Пойдём.
- Куда? К Велераду? - поинтересовалась Бьянка. - С пустыми руками?
- Не знаю. - ответил Мордрауг. - Я бы поискал кого-то, кто помог бы... Но на это уйдут месяцы. У нас их нет.
- А знаешь, есть одна мысль. - улыбнулась вампирша. - Возможно, я знаю кое-кого, кто мог бы согласиться прийти на помощь Велераду. В сущности, я вообще с удовольствием пошла бы сейчас куда глаза глядят, но тут... есть кое-кто, с кем мне сейчас расставаться ну очень неохота. А у него принципы...
- Что предлагаешь? - поинтересовался Мордрауг.
- Как тебе идея отправиться в Некрополь? - предложила, выждав паузу Бьянка. - Я уже говорила, что связи у меня есть. Велерад отказался. Но тогда мы бы шли армией, а сейчас нас всего двое. И обратно мы приведём... Ну, небольшое войско как минимум. А по дороге меня ждёт уйма веселья, а тебя - твой принципиальный геноцид. Что скажешь?
- Предложение заманчивое. - заметил Мордрауг. В его голове роились мысли, складывавшиеся в новый план. - Однако действовать придётся очень быстро, с учётом наших общих слабостей. Поэтому здесь нам всё же предстоит расстаться.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"