Меллер Юлия Викторовна : другие произведения.

Опустошённый север

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.39*23  Ваша оценка:
  • Аннотация:


    Посвящается читателям ожидавшим продолжение "Кому верить?" и волнующимся о судьбе Ксении.

    Выложен ознакомительный фрагмент.

    Отредактировать всю дилогию мне помогла Наталья Аристова

    Вот ссылка на мою личную страничку в литгороде


  
  

Глава 1.

  
  Дорога.
  
  Дорога, люди, таверны, постоялые дворы, душные комнатки в домах селян, выбор еды, хлопоты о чистоте, обиход лошадей, и всё время дорога. Утром, днём, вечером, изо дня в день в любую погоду.
  'Кочевой табор' хмыкала Ксения. Багаж, упакованный в имении; покупки, совершённые по дороге; вещи, забранные из северного храна, и пожалуйста, сформирован караван из нескольких телег. Добавим возниц, увеличившихся в количестве охранников, ярла с женой, и получаем, что не каждый постоялый двор способен принять столько народа разом. Чем дальше продвигались, тем затруднительнее становилось комфортно обустроиться, и если раньше Ксения выскакивала из кареты, потягивалась, с облегчением произнося:
  - Фу наконец-то, − и с любопытством осматривала место стоянки, то теперь всё чаще она, морщась, покидала место ночёвки и влезала в карету, будто та маленькое уютное гнёздышко.
  Поначалу Ксении было интересно определять, через какие государства она проезжает, если ориентироваться на её родной мир, но вскоре совершенно запуталась. Язык был единым, лишь последнее время ей удавалось услышать местные наречия и то украдкой. С гостями все жители общались на латыни.
  Ингвар пояснял, что бывшие границы Метрополиса они уже миновали, и проезжают по землям опять же бывших маленьких государств. Внутреннее чутьё или косвенные признаки подсказывали, что они давно едут по территории Германии, если ассоциировать с Землёй. Практической пользы от сравнений и аналогий не было, и вскоре Ксения стала учить географию так, как она существовало в реальности.
  Их караван двигался строго на север к морю. Ингвару, чтобы попасть домой, необходимо было пересечь Внутреннее море. Он показывал карту, поясняя, где живёт, а Ксюша только вздыхала. Как-то не сразу догадалась она, что путешествовать придётся ещё и по воде. Они с мужем пересекли практически всю Европу и подошли к узкому месту в Балтийском море, если по-земному. Оставалось за двое-трое суток по воде, тут как повезёт, чтобы достичь Скандинавского полуострова.
  - Харн, посмотри, как там у Фреда, есть места, да и жив ли он ещё? − бросил указание Ингвар при приближении к последнему перед отплытием городу на их пути.
  - Фред твой знакомый? − спросила Ксения, высовываясь из окошка кареты.
  - Да, моя ласточка, − грустно улыбнулся Ингвар, − он жил на наших землях, потом пересёк море и открыл здесь таверну, а спустя два десятка лет и постоялый двор. Я помню, как он принимал нас перед походом за новыми территориями. Мы радовались, видели себя уже богатыми и счастливыми, а он только смотрел на нас с сожалением и качал головой. Я думал, что он жалеет, что стар и не может пойти с нами, а теперь понимаю, что мы для него были словно пропащие. Он все эти годы жил и растил детишек, а мы теряли своё время... в поисках ума, − неожиданно закончил северянин.
  - Не мне тебя утешать, − подумав, ответила Ксения, − но найти ум да мудрую жену, по-моему, неплохо, − лукаво стрельнула она глазами.
  Ингвар немного грустно улыбнулся. Тяжкие, накатившие душным валом, думы о далёком прошлом ушли, а сердце тревожно сжалось в преддверии будущего. Он так привык, что жена рядом, он ежесекундно знает, что она делает, какое у неё настроение, что требуется для её комфортного обустройства, но вскоре они приедут домой и многое переменится. Сможет ли он спокойно оставлять её одну? Судя по письмам, что ему иногда приходили, дела на родине идут плохо. Ему придётся целыми днями пропадать в разъездах. Он не сомневался, что его Ласточка найдёт себе дело по душе и с пользой для дома, а вот каковО ему будет без неё?
  Ингвар поехал чуть быстрее. Их караван въезжал в город, и на узковатых дорогах стало затруднительно находиться рядом с каретой.
  Ксению охватил мандраж. Наконец-то их путешествие скоро закончится, что радовало до волнительных мурашек. Но им предстоит ещё плыть на корабле, и это пугало. Тревожили вопросы комфорта, собственная способность пережить морскую болезнь, безопасность. Почему-то в дороге умереть от рук разбойника не так страшно, как утонуть. Субъективная глупость, конечно, но терзает, наводит панику. А ещё очень хотелось приглядеться к местному контингенту. Азарт путешественницы давно сошёл на нет, дорога, люди, достопримечательности - всё надоело, но хотелось бы конкретнее отметить, что именно вокруг по-другому.
  Первым отличием было похолодание, причём заметное. Пожалуй, можно отнести это к плюсу. Не будет больше перебежки от одной тени к другой и обтирания платочком украдкой подмышками. Оказывается, по зиме можно соскучиться! Тут главное подгадать с одеждой, да иметь тёплый, уютный дом, с обязательным очагом, пушистыми коврами и дремлющей кошкой, а ещё вязание, сложенное в уголке дивана.
  Следующее, что бросалось в глаза, это подавляющее большинство светлоголовых. Так и хотелось подойти ко многим девушкам и подкрасить им ресницы, брови. Казалось бы, сплошь красота вокруг, одни блондины и блондинки, но жизнь не без сюрпризов. Симпатичных людей встречалось немного, а красивых, хотя бы как Илая, чтоб ей долго и муторно икалось, вообще не попалось по дороге. То в чертах лица подвох, то белёсые ресницы придают деревенский вид, то сложение тела не ахти.
  Впрочем, много ли Ксения видела, сидя в карете? Всё это предубеждение, потому что ей не нравилась сама атмосфера. Ушла смешливость в людях, нет лёгкости в общении между мужчинами и девушками, в тавернах не танцуют по поводу и без, не флиртуют, не подначивают друг дружку. Даже рынки более молчаливы, чем в южным землях бывшего Метрополиса. У неё как крестьяне выпьют, так такой диспут могли закатить, такую философию выдвинуть, что учёным мужам с блокнотиками бы сидеть, да конспектировать. А здесь? Пьют, едят, шепчут друг другу новости и осуждают, если кто чуть громче себя проявит.
  Ксения одёрнула сама себя. Ведь южане поначалу ей казались немного вульгарными, громкими, яркими и хитрыми. Чего же сейчас она нос воротит? Быть может здесь люди более деликатные, сохраняют личную дистанцию, не суются в чужие дела бесцеремонно? Девушка, а старше землянка сейчас не выглядела, смотрела в окошко, пытаясь увидеть истину, но безуспешно. Тучи наползли на небо, морось повисла в воздухе и грязь, чавкающая под колёсами всё это успешно сбивало положительный настрой к справедливости. И хотелось только ворчать, как вокруг всё плохо, не по-привычному, а лучше уже наконец приехать домой, обустроить себе комфортный уголок и написать письмо мальчикам. Вот у кого сейчас форменный дурдом! Новая обстановка, люди, обязанности, требования, сплетни, подхалимаж, и нет мамочки рядом. Вздохнула и неосторожно стукнулась лбом об стекло. Карета немного резковато остановилась.
  - Ксюшенька, приехали, − открыл дверцу муж, и едва она приготовилась вылезать, Ингвар ловко подхватил её и внёс в таверну.
  - Мы у твоего знакомого? − тихонько спросила она, с любопытством подглядывая из-за плеча.
  - Да, моя сладкая, Харн снял нам комнату на верхнем этаже, там почище и потише, а ребята будут внизу. Возничих завтра-послезавтра отправим по домам.
  - Думаешь, удастся так быстро нанять корабль?
  - Конечно, они каждый день сейчас ходят, лишь бы все наши пожитки влезли.
  - Не побили бы фарфор, − забеспокоилась Ксения.
  - Не волнуйся, ласточка, ты так упаковала, что твою посуду можно с горы бросать, − фыркнул Ингвар, целуя, куда придётся, пока жена устроена на его руках, а сами они проходят по тёмному коридору.
  - Чего ты меня несёшь? − попробовала выбраться она из объятий, − дай размяться.
  - Милая, ты так скрипела косточками, пока вылезала, что я подумал, не будем пугать посетителей, донесу тебя до комнаты, а там уж разминайся, а я посмотрю, как ты выгибаешься кошечкой.
  - Ты... − ахнула Ксения.
  Ингвар отрыл дверь плечом и, поставив жену, лишний раз обнял, вновь одаряя поцелуями.
  - Скоро будем дома, моя любовь. Ты увидишь настоящую зиму, пушистый снег, хрустальный лёд на речках. Ты знаешь, что сугробы у нас бывают выше человеческого роста? Ты вообще знаешь, что такое сугробы? А мороз, щиплющий за нежные щёчки? − шептал любимый северянин ей в ушко, щекоча горячим дыханием.
  Ксения рассмеялась и от щекотки и от предположений мужа, а он, довольный, что она смеётся, только крепче обнял.
  - Ксюша, как же я тебя люблю, как же сильно я тебя люблю!
  - Ингвар, я тоже тебя люблю, но у меня в голосе звучит радость, надежда, а у тебя как будто тревога.
  - Глупая, пока мы добирались, я видел, что тебе тяжело и хотелось, чтобы поскорее эта дорога закончилась, но в тоже время я был счастлив, потому что всегда мог видеть тебя. А дома, боюсь, я буду нарасхват, территории у нас обширные, придётся много ездить... − муж замолчал.
  - Мы справимся, − Ксения погладила его по лицу, − говорят, без трудностей жизнь пресная.
  - Правда? Не замечал, хотя мне без разницы, лишь бы ты была рядом.
  На следующий день Ингвар отправился с Харном договариваться о доставке их с вещами на полуостров. Ксения, отдохнув, почистив пёрышки, отправилась с ними, испытывая любопытство. Дождя не было, но вскоре мокрая взвесь в воздухе сделала влажной одежду и виды города перестали доставлять гостье ожидаемое удовольствие. Хорошо отдохнув, Ксения благодушно отнеслась к грязи на улицах. Запахи, конечно, раздражали, но ничего, кроме навоза, горелого жира или варившейся рыбы, нос не дёргало. С человеческими отходами здесь было строго.
  С кораблём затруднений не вышло. Капитан очень обрадовался, что не выйдет полупустым, как опасался. Ксения осмотрела заранее предоставляемые для пассажиров удобства и, уныло вздыхая, согласилась, что пару дней потерпеть можно.
  - А где ты расположишься, милый? − расстроено спросила она, видя, что крохотная каюта рассчитана на одного.
  - С тобой, моя прелесть, − удивился Ингвар.
  - Но тут койка уже гроба, − возмутилась Ксения.
  - Ничего, ты все равно руки-ноги на меня складываешь, уместимся.
  - Кошмар, − вздохнула благородная леди.
  И правда, мужчине даже в голову не приходит, что ей может стать плохо, и она будет спать в обнимку с ведром, а не с мужем. Однако выбора не было. Путешествующие пассажиры, видимо, обычно непритязательны, им главное товар, а сами они как-нибудь, где-нибудь.
  После того, как Ксения чихнула, Ингвар отвёз её обратно, а сам отправился за свежими и последних лет новостями. Жена не возражала. Одежда у неё отсырела, людей на улице почти нет, настроения снова нет, лучше впрок поспать. Ингвар будто не чувствует недосыпа после любовных утех, а ей так не хватает лишнего часика понежиться.
  Чтобы уж совсем было хорошо, Ксения заказала себе горячей воды, морса с пирогами и предвкушала часы релаксации. Голова чистая, сушкой волос заниматься не надо будет, только отдых ради отдыха. Открыла двери, впуская служанку. Несколько женщин одна за другой шустро наполняли большое корыто, укрытое простыней. Оставалось дождаться ещё две пары вёдер горячей воды, как она увидела служителя, выглядывающего из приоткрытой сбоку двери. Он явно ждал, когда служанки закончат бегать.
  'Ну и чего ты тихаришься?', стало интересно Ксении. Она закрыла дверь и неприлично прильнула к замочной скважине. Служитель в несколько изменённой в соответствии с погодой белой одежде, с модной шапочкой на голом черепе, раздражённо приоткрыл дверь пошире, убедился, что в коридоре тишина, и махнул рукой в сторону лестницы.
  'Что это за игры шпионов?'
  В скважину обзор был скупым, но по мелькнувшим мимо подглядывающей Ксении одеждам можно догадаться, что в комнату зовущего просочились: одна белая хламида и один местный мужчина. Оба они шли, как два слипшихся пельменя, из чего напрашивается вывод, что...
  Ксения задумалась, типаж выглядывающего из-за двери служителя был неприятным. Она и так их всегда опасалась, а тут прямо как с картинки: служитель с горящим взглядом фанатика, и первым делом он у неё подозревался в злодействе.
  Но ей ли не знать, как обманчива внешность? Может, двое гостей просто выпили и поддерживают друг друга? Дверь хлопнула, и девушка, заранее делая вид, что обеспечивает удобство служанкам, которые вот-вот принесут кипяток, раскрыла свою и встала напротив в коридоре. Теперь ей осталось поплотнее прижаться ухом к щели между подозрительной дверью и стеной, и замереть.
  - Вы заставили нас побегать, господин Лерон, − шипел один из подслушиваемых голосов. − Вам была оказана честь, но вы не оценили её.
  - Вы ненормальные, вы позор общества, − выкрикнул довольно молодой голос.
  - Тихо, тихо, дискутировать с вами больше не будем. Время разговоров прошло.
  - Я против, вы слышите, я против! То, что вы хотите, это преступление! Это нарушение...
  - Закрой ему рот, не стоит привлекать излишнее внимание.
  Ксения так усиленно прислушивалась, что, казалось, отрастила уши до размера ослиных. Но как только прозвучала последняя фраза, больше толком ничего услышать не удалось.
  'Похоже, стукнули парня'.
  Вскоре ей принесли воду и, помаявшись немного, она всё-таки залезла в 'ванну'. Погрелась, понежилась, но удовольствия в свете недавно услышанного никакого не получила. Мысли всё крутились вокруг подслушанного и нервировали.
  Софи приложила немало усилий, чтобы на уровне рефлексов добиться от невестки осторожности по отношению к служителям. Вариант ворваться вместе с воинами и спасать 'молодой голос' никак не подходил. Разумнее всего было бы сделать вид, что она ничего не слышала, да и поняла, скорее всего, превратно. Пазл, вырванный из общей картинки, никак не может верно отображать целое.
  Ингвара всё не было. Ксения, уныло отщипывая пирожок по кусочку, невольно изо всех сил прислушивалась к звукам, доносящимся из коридора. Надо бы заказать своей еды на корабль, приготовить вещи, которые понадобятся, остальное убрать в общую кучу. Ещё не плохо бы разобрать купленный в промышленных количествах янтарь. Его здесь многие собирали на берегу и продавали дёшево. Помечталось вдруг, что долгими зимними вечерами она займётся рукоделием и из янтаря сплетёт себе ожерелье. Такое же, как было в театре у одной актрисы, играющей роль испанской королевы. Тишину и едва долетавший шум с нижних этажей нарушил стук дверей. Ксения подскочила к своей и, изогнувшись, прильнула к скважине, но опоздала. Тогда она, быстренько сориентировавшись, прижалась ухом.
  - На рассвете вернусь. Смотри, не покалечь парня, − если Ксения не спутала, то это голос служителя фанатика.
  - Ваша мудрость, хлюпик очнётся не скоро, можно я перекушу? − а это второй, определила она, непосредственный похититель.
  - Закажешь еду и возвращайся, − недовольно уступил фанатик.
  'Утопали оба', сообразила Ксения и закрутилась юлой. Надо бы взять себе помощника, но пока то да сё, тихо вызнать ничего не успеется. Только где же эта чертова вонючка? Ксения отыскала пузырёк с тошнотворной солью.
  Когда её в первые дни поездки стало укачивать в карете, резкий запах помогал приходить в разум. Чиркнув на всякий случай записку, а блокнотик был всегда под рукой, как и письменные принадлежности (чтобы описывать впечатления, цены, редкий товар, названия дворов, где можно остановиться), она положила её на видное место.
  'Я в комнате напротив, сейчас вернусь!'
  Далее метнулась в коридор и под гулко бьющееся сердце поскреблась в нужную дверь. Ответа не услышала, тогда она тихонько заглянула, но кроме валяющегося на кровати связанного парня, никого не было. Не теряя время, подскочила к условно пострадавшему, сунула под нос 'вонючку'. Произведённый эффект порадовал. Раскрытые шальные глаза и море удивления на лице.
  - У вас есть две минуты до прихода вашего товарища, чтобы пояснить мне, что происходит, и попросить помощи.
  Молодой человек замер, являя собой образец задумчивости и, собравшись с мыслями, коротко сообщил.
  - Леди, я лекарь. Закончив обучение, отправился на север, чтобы бороться с суевериями и приносить пользу страждущим. У меня за долгие годы образовалась своя практика, − не без гордости поведал парень, − но последнее время храмовые служители покоя не дают, втягивая меня в свои ряды. У них есть идея, что целитель с даром, а так многие тёмные несведущие люди называют лекарей метрополиской школы, должен работать только от имени храма. Раньше они занимались уговорами, посулами, после приступили к угрозам, а теперь украли меня и собираются везти в какой-то закрытый дом, где, как я понял, мне 'промоют мозги' и буду я пожизненно работать на них.
  - М-да, − опешила Ксения. Всё-таки не недоразумение.
  - Ваше имя, голубчик?
  - Лерон, миледи.
  - Леди Дан, бывшая графиня Орис, − представилась Ксения и не без удовольствия отметила, что о ней слышали. − Поступим так, верёвочки я вам ослаблю, вот сюда, в сапог запихиваю ножичек на всякий случай. Как освободитесь, так милости прошу в комнату напротив. С рассветом за вами обещался прийти второй, так что долго не рассусоливайте. Я же завтра с мужем отплываю на полуостров и могу взять вас с собой в сундуке. На корабле выпущу, а может, и нет, наоборот, законспирирую вас. Ясно?
  - Но, миледи, почему вы меня сейчас не освободите? − насторожённость во взгляде теперь была обращена к девушке.
  - Я вижу, вы не прониклись серьёзностью ситуации. Полежите, подумайте, послушайте. Вы вступаете в конфликт с целой системой, и домой вы не вернётесь в любом случае даже за вещами.
  - Но, миледи, как же... это всё незаконно. У меня есть покровители...
  - Думайте сами, решайте. Моя дверь будет открыта всю ночь. До свидания.
  - Миледи...
  Ксения мышкой проскочила из одной двери в другую и вовремя. Жалко парня, удивительно, что за столько лет самостоятельной жизни он не растерял наивности. Хотя этот юноша, скорее всего, старше её. Впрочем, отношение к лекарям всегда было необычайно уважительное, поэтому опыта защищаться от кого-либо у него не могло быть, он даже не приучен ожидать коварства по отношению к своей персоне. Ох, не зря Софи опасалась служителей. Видимо давно знала о них нечто, раз обходила их стороной.
  Взбудораженная Ксения бестолково перекладывала вещи, то освобождая сундук, то снова заполняя. Была уверенность, что Лерон изловчится и освободится, но вот дальше... скорее всего, побежит к себе домой. Ну как же, огромнейшая практика, без сомнений, высочайший уровень уважения, стабильный доход, и всё это наверняка заслужено. Парню есть, чем гордится. Многие молодые лекари мечтали нести свет просвещения в варварские страны, но когда приходило время выбирать, где они будут работать, предпочитали оставаться на землях Метрополиса.
  Леди с досадой снова начала увязывать узлы. Если не пригодится, то прямо так и покидает их в сундук. Вскоре вернулся Ингвар и выдохнул, увидев, что Ксения на месте, жива, здорова, никаким монстром не утащена, но как только она начала рассказывать, что увидела, куда ходила, так он снова занервничал. Теперь уже муж бестолково ходил по комнате, перекладывая вещи с места на место. Очень ему хотелось высказаться по поводу опрометчивого поступка Ксении, когда она полезла в ту комнату. Задело, что помощь потребовалась молодому парню. Надо ещё посмотреть, что это за хмырь. Досталось и воинам, сидящим внизу и караулившим вход на лестницу. Но мысли были взяты под контроль и вслух он произнёс только: 'Посмотрим'.
  Ксении хотелось бы обсудить происшествие подробнее, составить план, на случай, если.... Ну в общем, тема была интересная со всех сторон, но видя настроение мужа, вздохнула и заговорила о возможности перекусить.
  День закончился в дорожных хлопотах. Рассчитались с возницами, договорились о продаже телег, загрузили корм для лошадей, сами поели. Ничего особенного, каковы хлопоты, таковы были и разговоры. Как будто ничего неординарного не произошло. С сожалением Ксения увидела, что Ингвар запер дверь, но пока промолчала. Она спала чутко, если лекарь поскребётся, то должна услышать и все равно пустит его. Расстроившись, даже не сразу стала отвечать на ласки мужа, но сумев отделить постороннее от личного, вскоре загорелась и увлеклась взаимоотдачей.
  Северянин всё подмечал, и то, что Ксюша не стала настаивать днём, и то, как она взгрустнула, когда он повесил засов на дверь, и то, что она всё-таки уступила ему. Всё он видел, прекрасно понимал, что ревнует, но старался отделить это нехорошее чувство и поступать непредвзято.
  Как только они с Ксюшей успокоились в постели, так он встал и убрал засов с двери, а ещё через пяток минут в комнату пробрался Харн с матрасом.
  Ксения улыбнулась и благодарно поцеловала мужа. Иногда им было тяжело вдвоём. У Ингвара не проходящее чувство страха потерять её, причём причины для волнений бывали нелепейшие, ей же тяжело было сдерживать себя и не командовать. Она уже давно начала зажимать в себе главенство, чтобы давать дорогу Александру, но очутившись вне дома, привычки требовали всё брать под свой контроль.
  Время шло, вроде все спали, может, кемарили, тишина оставалась ненарушенной. И уже перед рассветом дверь тихонько приоткрылась и в щёлку пролезла голова.
  - Миледи, вы спите? Это я, − прошептала голова, а затем дверь открылась шире, впуская Лерона.
  Ксения проснулась, но нужны были мгновения, чтобы сообразить, а парень споткнулся о лежащего Харна и упал.
  Ингвар зажёг свечу - его помощник довольно ласково зафиксировал упавшего лекаря и дожидался команды.
  - Ну что, господин Лерон, я вижу, вы решились покинуть обжитые вами места? − подала голос Ксения.
  - Да, миледи, − кивнул парень, ёрзая и пытаясь освободиться, − только у меня условие.
  - Какое же? − с насмешкой спросил Ингвар.
  - Полная свобода выбора в лечении. Я буду лечить не только вашу семью, но и всех желающих. Жалование стандартное, − гордо, с вскинутым подбородком, насколько было уместно в лежачем состоянии, потребовал лекарь.
  Ингвар дал знак Харну, и тот отпустил пленника.
  - Господин Лерон, − начала Ксения, приподнимаясь на кровати, но муж тут же прикрыл её плечо одеялом, хотя рубашка была закрытая. Не удовлетворившись накинутым одеялом, он полностью загородил жену от парня и Харна собой. На его взгляд, растрёпанной со сна она выглядела слишком эротичной, чтобы на неё смотрели чужие мужики.
  Ксения покрутилась, но из-за спины мужа вылезти никак не удавалось, пришлось говорить, как есть.
  - Господин Лерон, и в мыслях не было ущемлять ваши права. Ваша практика будет такой, какой пожелаете и заработаете себе. Я думала помочь вам, не ожидая благодарностей. Но если вы останетесь в нашем доме как личный врач, то не откажусь. Ингвар, ты как, не против, если господин Лерон останется с нами?
  - Нет, моя ласточка. Мне будет спокойней, если метрополиский лекарь всегда будет рядом.
  Дальнейшее происходило с волнениями, но без приключений. Из таверны Лерона вынесли в сундуке и погрузили на корабль. Служитель в каждого постояльца вцеплялся подозрительным взглядом, его взбаламученный помощник готов был броситься по первому требованию, будто бойцовый пёс, но претензий к знатной даме с сопровождающими её воинами не возникло. К раздражённому служителю присоединились ещё люди, они шушукались, разбегались и вскоре по одному возвращались, чтобы отчитаться сидящему за столом в таверне фанатику. Его мудрость сверкал глазами так, словно в них закапали некое вещество, дающее подобный эффект. Но нет, это сила веры горела в нём неугасимым огнём!
  На корабле сундук втащили в каюту господ.
  - Ингвар, нам теперь даже не пройти к койке! − ахнула Ксения.
  - Но, ласточка, если капитан или матросы увидят нашего парня, то вскоре о нём будут знать служители. Неужели ты думаешь, что они не станут опрашивать ушедшие в этот день корабли?
  - Думать-то я думала, но надеялась, что найдётся другое местечко, − буркнула Ксения.
  - Нет, милая, а тебе придётся делать вид, что в сундуке лежат драгоценности вместе с шикарными нарядами, поэтому ты велела затащить его к себе.
  - Нет, милый, я сделаю вид, что мне тесно спать на этой доске под названием койка, а сундук подходит по размерам как ещё одно спальное место.
  Ингвар рассмеялся и, приоткрыв крышку, произнёс.
  - Вы слышали? Придётся спать вам в сундуке, а мне сверху. Миледи откушала слишком много пирожков, закусила их мясной нарезкой, придавила лепёшками с начинкой, а ещё впрок выпила местного национального напитка.
  Лекарь округлил глаза. Ксения надулась. Она готовилась к морской болезни, поэтому решила наесться до отвала. Все равно будет выворачивать, так пусть уж будет чем. Из-за потреблённых излишеств она всю дорогу до корабля застенчиво прикрывала рот рукой, так как многое лезло обратно, чем веселила своего мужа. Одна радость-у Фреда готовили очень вкусно.
  Переправа превзошла все самые мрачные ожидания. Скорлупку под названием корабль мотало, подкидывало и качало, а вместо запланированных пары дней, мучеников взбивало в застенках ковчега целых три дня! Святым человеком сошёл с корабля лекарь. Он с первых минут плавания облегчал состояние миледи, но его усердия хватало на несколько часов, и уберечь её от синяков он не мог.
  'Какое счастье', − думала леди, − что она не согласилась отправляться с Арманом через океан. А Ингвар готов был на руках носить спасённого парня, лишь бы он помогал Ксении.
  За тем, как путешественники сходили на землю, наблюдали все бездельники побережья. Северяне горохом ссыпались с корабля и целовали грязь под ногами, радуясь возвращению домой. Ксения, оставшись без поддержки мужа, плюхнулась от того, что земля качалась, и удержаться не было сил.
   Господин Лерон упал на всякий случай вместе со всеми, предположив, что необходимо соответствовать какому-то северному обряду. Жизнь научила его и вино в огонь плескать, и фасолинку на стол из тарелки вытаскивать и откладывать... да мало ли у кого какие поверья, ему не сложно, если даже наизнатнейшая леди соблюдает традиции и с благоговением припала к земле.
  Суета, разгрузка, погрузка. Ксения думала, что пути осталось день-два, однако же, у Ингвара понятие 'прибыть домой' оказалось более растяжимое. В пути им предстояло быть ещё около месяца. Разочарованная леди даже не нашлась, что сказать. Вот император-то, наверное, доволен, когда узнал, в какие дали она добровольно отправилась! Ингвар молчал и смотрел глазами побитой собаки.
  - У нас горы, красиво. Не так как у вас, более суровая природа, но тебе, любовь моя, понравится.
  Ксения кивнула. А что она могла сказать?
  - Надеюсь, полярной ночи у вас нет?
  - Если углубиться дальше, то можно наблюдать, − воодушевился муж.
  Она нахмурилась.
  - Извини, я пошутил. Хотелось взбодрить тебя. Мы будем проезжать по красивейшим местам. Недалеко от места, где я живу, есть огромное озеро, оно как море. Не грусти, любимая, наш путь тяжёл из-за большого количества вещей, если бы мы были налегке, то двигались бы быстрее.
  - Может нам разделиться с грузом? Ингвар, я устала, да и холодно становится ползти по дорогам со скоростью улитки.
  - Как скажешь, радость моя, только не печалься, − держа жену за ладошки и заглядывая в глаза, успокаивал её воин.
  - А как вы, господин Лерон, не передумали? − спросила Ксения лекаря, на что молодой человек пожал плечами.
  - Съезжу, посмотрю, если понравится - останусь лет на десять.
  - Насколько я понимаю, мы задержимся здесь на денёк, − спросила леди у мужа и, получив подтверждение, продолжила, − дайте весточку господину Фиделю, что вы со мной. Я сегодня тоже напишу несколько писем, и мы их вместе передадим.
  После Ксения обговорила с мужем, когда и как она может посылать почту. А за молодого лекаря она теперь считала себя ответственной, узнав, что он племянник её врача в имении. Зная, как господин Фидель ответственно относится к своим подопечным, она уже не сомневалась, откуда такие благородные порывы у парня.
  И снова дорога.
  Телеги остались позади, но без кареты Ксения долго продвигаться не смогла. Не только из-за усталости, просто ей казалось, что она на лошади растрясла все внутренние органы. Пришлось брать пару дней на отдых и отлёживаться. Лерон настаивал на большем, но Ксения перебралась в карету и, продолжила путь, обложившись подушками, изнывая, дурея и от души ненавидя путешествия.
  Под конец пути она, окидывая всех мученическим взглядом, вылезала и, согнув руки в локтях, шла пешком. Сначала над ней подшучивали, она отставала, а рядом ехал муж, с тревогой поглядывая на неё. В первый день она с отдыхом прошла около трёх часов, на следующий - столько же, а потом четыре, пять - и вот уже она шесть часов в день шагает, ни на кого не обращая внимания. С перерывами, но бодренько, с приличной скоростью, и готова даже дольше шагать, но сложно соотнести свою ходьбу с каретой и движением спутников.
  В конце концов, по её скромным расчётам, лошадь хоть и движется быстрее, но за один день проходит около пятидесяти километров, а она за шесть часов прошла тридцать. Налегке, конечно, но есть повод гордиться собой. Внутри всё перестало болеть, застоявшийся жирок разошёлся, да и вокруг всё стало казаться красивее.
  И вот настал день, когда все вокруг заволновались. Мужчины устроили повальное мытьё, стрижку, упаковку имеющихся подарков. Когда Ксения сообразила, в чём дело, свободного зеркальца не нашлось.
  Через полдня несколько воинов верхом и Ксения с доктором в карете въехали на территорию усадьбы ярлов Дан.
  
  

Глава 2.

  
  Семья Дан.
  
  Так трогательно, когда весь народ бежит приветствовать давно покинувших родной дом воинов. Люди радуются и плачут. Слёзы льют все женщины. Одна начала, подруга поддержала - и вот уже даже Ксения утирает глаза платочком. Первые порывы обнимашек стихли, наконец народ начал обращать внимание на девушку с молодым человеком.
  - Мама, это моя жена, графиня Ксения Орис, с ней наш лекарь господин Лерон.
  Молодая жена приготовилась сказать пару тёплых, пусть и дежурных фраз, но свекровь так ожгла её взглядом, что девушка чуть не споткнулась. Невысокая женщина с заковыристым головным убором, скрывающим волосы, но можно предположить, что она светловолосая, сжала губы так, что осталась только ниточка, и зло ковыряла взглядом прибывшую девицу.
  - Мама, поприветствуй мою любимую, − негромко попросил Ингвар, нахмурившись.
  Тишина стояла поразительная, всем было ужасно интересно, что старая Даниха устроит прибывшей молодке.
  - Будьте гостьей в нашем доме, графиня Орис, − выдавила из себя королевское слово свекровь.
  - Мама! − возмутился Ингвар, а Ксения горько улыбнулась. Она вспомнила мать Артёма Софи, которая старалась помогать потихоньку и сыну и ей, невестке. Уж та сумела бы изыскано опустить непонравившуюся избранницу сына, творчески-художественно смешать с грязью. А это бесцветное пятно ведёт себя, словно живёт в крепком крестьянском доме, этакая кулачка, снисходящая до батрачки. Жаль. В первую очередь Ингвара, ведь ему тяжелее придётся.
  Ксения в меру склонила голову и спокойно ответила.
  - Благодарю за гостеприимство, − да ещё и светло улыбнулась. Пусть все видят, кто мегера, а кто зайка пушистая.
  Дом был огромен. Бревенчатый, сложный, бестолковый. Большая зала при входе, столы на пару сотен человек, слегка на возвышенности стол для ярла с семьёй. Вместо трона массивные стулья с резными спинками. Всё это напоминало фильмы не средневековья, а ещё более древние времена. Ксения тяжело вздохнула. Приходилось признавать факт, что с каждым днём она удалялась от цивилизации и если бы они ещё проехали, то жить им, возможно, пришлось бы в каком-нибудь чуме.
  Ужин затевался с расчётом полностью заполненной залы, а пока молодым выделили покои. Старая комнатка Ингвара и присоединённая к ней клетушка няни.
  - Сынок, мы не ждали тебя с женой, − укоряла его мама, − новое помещения надо подсушить, прибрать, вымыть.
  - Завтра же, − тихо рычал сын.
  - Успокойся, иди отдохни, поешь.
  - Мама, вы слышали? − не отставал Ингвар.
  - Не стоило женой брать неженку, так и будешь беспокоиться о ней из-за каждого пустяка?
  Что ещё хотел сказать муж, Ксения не услышала. Отец его резко гаркнул.
  - Ты слышал мать? Иди, не спорь!
  'Вот и старый пенёк проснулся', подумала гостья. Отец Ингвара был совсем плох. Он выглядел намного старше жены и казалось, что даже не понимает, что происходит, а вот, поди ж ты.
  Ксения осмотрела кровать на одного и лавку в дополнительной комнатке. Порадовалась, что вещи прибудут чуть позже. У неё есть время определиться, как тут жить. А вечером состоялся праздничный ужин. За столом молодую познакомили с братом мужа, его женой и первыми людьми ярлства. Запомнила она только действующего ярла Алрика и его жену Кайсу. Брат был крупнее Ингвара, выглядел он заматеревшим кабаном. К сожалению, любовь к выпивке отразилась у него на лице и приятных эпитетов для нового родственника Ксения не нашла. Кайса, наверное, в юности была хороша собой, но скука и время сделали её никакой. И страшного в ней ничего не было, но и полюбоваться нечем. Вид свояченицы напугал графиню больше, чем злобные колкие взгляды свекрови.
  'Несколько лет - и я выцвету здесь так же, как она', ужаснулась Ксения.
  - За возвращение моего сына, нашу надежду, − объявила тактичная свекровь, не обращая внимания, как поморщился на 'троне' старший сын.
  - За всех воинов, прославлявших наш Север в чужих землях!
  Выпили, поели.
  Ксения сидела рядом с мужем, который отказался садиться, пока для жены не принесут ещё один стул с резной спинкой.
  'Боже, как мелко, сударыня', развлекала себя Ксюша мыслями. А народ всё находил повод выпить, закусить, да снова выпить. Нашёлся музыкант и с чувством начал мучить инструмент. Ксения вздрогнула от резких звуков.
  - Что, не нравится наше застолье, − начал сольное выступление один из сидящих недалеко от правящего стола мужчина.
  'Ну всё, настрой хозяйки известен, травля началась', мелькнула мысль и тут же она профессионально улыбнулась.
  - Песня за столом, подарок всем! − громко ответила жена Ингвара.
  - Так может уважите нас, чужеземка? − послышался голос издалека.
  Ингвар сощурил глаз и согнул ложку. Он явно запоминал горлопанов, старающихся задеть его жену, в угоду матери, которая не признала невестку. Ксении было приятно его беспокойство, но перекладывать проблему налаживания отношений на него она не собиралась.
  - Отчего же не уважить? Воины вернулись домой, это ли не праздник? Давайте ваш инструмент.
  Девушке вручили лютню. Ей пришлось потратить время, чтобы настроить её и под нетерпеливые выкрики она начала наигрывать простенькую мелодию, запомнившуюся ещё с университета. 'Хава Нагила', её играли все новички, заводная и лёгкая.
  Застолье затихло и не отрывало глаз от музыкантки, настолько необычна была мелодия. А Ксения, привыкнув к поданному инструменту, попробовала цыганочку, и совсем освоившись, перешла к любимой песне 'Чёрное-белое'.
  Кто ошибётся, кто угадает,
  Разное счастье нам выпадает,
  Часто простое кажется вздорным,
  Чёрное белым, белое чёрным.
  Мы выбираем, нас выбирают,
  Как это часто не совпадает,
  Я за тобою следую тенью,
  Я привыкаю к несовпаденью.
  Я за тобою следую тенью,
  Я привыкаю к несовпаденью.
  Я привыкаю, я тебе рада,
  Ты не узнаешь, да и не надо,
  Ты не узнаешь и не поможешь,
  Что не сложилось, вместе не сложишь,
  Что не сложилось, вместе не сложишь.
  Счастье такая трудная штука,
  То дальнозорко, то близоруко,
  Часто простое кажется вздорным,
  Чёрное белым, белое черным. (Прим. Авт. Слова Танич. М., музыка Колмановский Э. )
  Мелодию удавалось лишь наигрывать, но слова и голос создавали нужное настроение. Ксения увлеклась и не увидела, как потемнел лицом Ингвар, когда она пропела строчку: 'что не сложилось, вместе не сложишь'. Сколько лет живёт она в этом мире, всё забывает, что каждая песня не столько искусство, сколько должна быть по делу, с намёком.
  Южанка давала себе отдых, наигрывала что-нибудь простое, но выразительное, типа 'В лесу родилась елочка' или аккорды из звёздных воинов, а потом снова пела. Голос у неё не обладал большой силой, но был приятным, проникающим в душу. Вскоре она отложила лютню и Алрик, зычно прекращая уговоры, дал команду танцевать.
  Ксения очаровала собой практически всех. Спокойная, трогательно-нежная, приветливая, с яркой, по понятиям северян, внешностью. А людей, умеющих петь, всегда любили, во все времена, тем более, девушек. С одной стороны леди приобрела множество сторонников в досужих пересудах, с другой - каждое её достижение злило свекровь, распаляло неожиданный огонь в душе Алрика и делало врагом свояченицу.
  Ингвар сидел за столом, чуть отодвинувшись от Ксении, давая ей простор, и сердце его разрывалось от любви к жене, от горьких слов, что услышал в песне и на себя примерил. Он отмечал, что мать злится, что брат не отрывает глаз от Ксюши, да и молодняк на неё смотрит с восхищением. Даже Харн и тот украдкой поглядывает, зная ревность командира, а слушает так, как никого и никогда.
  Слишком быстро сошла первая радость от долгожданного возвращения домой. Он так стремился, спешил и словно перегорел. Дом кажется тёмным, неуютным, мать не хочет понимать, что её планы по восстановлению величия их владения бестолковые, устаревшие, наивные и глупые. Не вернуть былого благополучия, взяв в жёны обеспеченную жену.
  Алрик, ранее задорный и весёлый, сейчас сидит квёлый, правда это только до тех пор, пока он не увидел его ласточку. Ингвар еле дождался, когда можно будет уйти и увести жену, а в выделенных покоях сел на кровать, обнял стоящую Ксеню, уткнувшись ей в живот головой.
  - Ксюшенька, я об одном прошу, не оставляй меня, − тихо произнёс он.
  - Ингвар, ты что? Что случилось, с чего такие мысли? − зарывшись руками в короткий ёжик волос, она выспрашивала все, что тревожило мужа.
  Он ей рассказал про планы матери выгодно пристроить его в браке, её надежды на возрождение работ в шахтах, восстановление былой славы рода Дан. Много на что надеялась хозяйка и жена старого ярла, только не на то, что долгожданный сын жену привезёт. Удачливые воины при женитьбе на леди с Метрополиса обзаводились землями там же, а сынок отличился: к себе жену привёз. Так чему радоваться?
  - Касатик мой, дай время, твоя мама успокоится. Она похожа на человека, который из года в год безуспешно бьётся над решением проблем. Посмотри, даже брат твой руки опустил, а ты рассказывал про него, как человека деятельного. По-видимому, здесь всё сложно, погоди её осуждать. Давай оглядимся, надо узнать, что у вас здесь происходит.
  - Ксюшенька, ты мой свет, ты такая юная, а мудрости в тебе поболе, чем у многих поживших людей.
  Девушка рассмеялась.
  - Ингвар, всё просто, я сама будущая свекровь, и давно уже примеряю на себя этот статус. К тому же мой старший сын уже сделал меня бабушкой и осознание этого тоже обязывает к воздержанности в высказываниях, поступках. Как будто я дальше видеть стала - не на годы вперёд, а на десятилетия просчитываю.
  - Ты бабушка!
  - Да, мой милый, − лукаво улыбнулась Ксения, − и если ты не против, хотела бы через пару лет забрать внука сюда, чтобы воспитывать. Александру до него нет дела, мать мальчика вскоре выйдет замуж и у неё будет своя семья, а ребёнку нужно получить образование. Мне не хотелось бы раскидываться детьми.
  - Ты меня удивила, Ксюша, − задумался северянин, − я давно заметил, что ты как-то по-особому относишься к детям, но не боишься ли вырастить конкурента законным внукам?
  - Ингвар, если я оставлю внука, то неизвестно, что ему будут нашёптывать родственники, будущие сёстры, братья. Я дам парню выбор в будущем. Захочет, будет как мать, крестьянином, захочет, получит профессию и уважение, захочет быть богатым - научу торговать. Посмотрим по его способностям. Если Александр решит, что мальчишке нужен титул, то это в его власти, а для меня, если по крови смотреть, то все внуки одинаковы.
  - Может ты и права, я никогда не задумывался об этом.
  - И много здесь бегает твоих детишек?
  Ингвар усмехнулся.
  - Милая, меня здесь не было более двадцати лет, так что моих карапузов ты здесь не увидишь.
  - Давай спать, устала я что-то, − ласково погладив напоследок мужа по голове, произнесла она.
  На следующий день погода не порадовала: на улице было пасмурно, уныло и темно в доме. Ксения действительно ощущала себя гостьей, причём нежеланной. Все мечты об обустройстве уютного уголка пришлось отложить. За завтраком на неё волком смотрели свекровь и свояченица, безразлично окидывал взглядом свёкор, а Алрик, не скрываясь, наблюдал, что тоже было неприятно. Он не озаботился скрывать свой интерес, а раздражение Кайсы за его бесцеремонность выливалось на Ксению.
  - Сынок, надо обсудить дела, − в конце завтрака бросила свекровь Ингвару.
  На втором этаже не все комнатки оказались крохотными с игрушечными оконцами. После завтрака в малой гостиной, где стоял стол и приличные стулья, а стены были завешены полотнами с национальными узорами, собралась вся семья.
  - Зачем ты её притащил, − несколько демонстративно скривилась мать, глядя на невестку.
  - Мама, − укоризненно произнёс Алрик.
  - Затем, что моя жена должна быть в курсе, что у нас здесь происходит, − жёстко ответил Ингвар.
  - Женщинам не дело совать свой нос в государственные дела, − высокомерно бухнула свекровь, а Ксения чуть не рассмеялась. Настолько та походила в тот момент на старуху из мультика 'Сказка о рыбаке и рыбке' по Пушкину.
  - Мама, а вы себя женщиной уже не считаете, − зло заметил Ингвар.
  - Не равняй! Пусть твоя жена берёт пример с Кайсы!
  - Мы теряем время, мама. Не интересоваться делами, это выбор Кайсы. Моя жена будет всегда рядом со мной.
  - Ты никак стал подкаблучником, − не сдавалась свекровь и постаралась задеть сына.
  - Просто я поумнел. Глупо обеднять себя по собственному желанию, не прислушиваясь к советам, тем более, моя жена имеет большой опыт правления и ведения дел, а я всего лишь вояка.
  - Ты ополоумел! - воскликнула уже не сдерживаясь мать.
  - Похоже, у нас нет иных проблем, как выслушивать ваши недовольства, мама. Пойдём, Ксюша, − Ингвар встал, подал руку жене и собрался к выходу.
  - Сядь, − подал голос отец, − послушаешь, не рассыплешься. Гонору много набрал - родителям перечить.
  - Я смотрю, вы Алрику гонору поубавили и опять не рады, − не остался в долгу мужчина.
  Отец ничего не ответил, снова погрузился в дрёму, как будто единственное высказывание отняло последние силы. Ингвар вернулся, усадил обратно Ксению, сам встал за её спиной, облокотившись на спинку стула. Молчание затягивалось. Алрик усмехнулся, посмотрев на мать, и начал говорить.
  - Ты помнишь, ещё перед твоим отъездом шахты временно закрыли?
  Ингвар кивнул. Действительно, люди работали, склады пополнялись, а продажи остановились. Денег расплачиваться с рабочими не стало, зерна больше не присылали... Уже тогда многие шахтёры, посидев полгода-год без работы, начали искать возможности заработать в других местах. Брат, дождавшись кивка, продолжил.
  - Когда Гай (прим. авт.: Бывш. Император) затеял объединение, у нас всё оставалось без изменений. Народа, правда, больше стало утекать, только теперь уже в его отряды. Уж кем там затесались наши работяги, не могу представить, но никто не вернулся. А потом Гай начал завоёвывать территории одни за другими. Мы обрадовались, наша руда снова востребована! Отец уже тогда начал чувствовать себя плохо, и я возглавил наши земли. Людей катастрофически не хватало. Мы начали набирать молодняк, даже женщины взяли на себя немало трудностей, лишь бы заработать. Переполненные склады опустели за считанные месяцы, у нас у всех появились деньги, зерно стоило тогда сущие копейки, оставалось только вкалывать. Мы придумали использовать в шахте смесь, которой лёд рушим. Не сразу приноровились, но дела пошли заметно лучше. Уголь так вообще - обрушивали пласт, и знай ссыпавшееся собирали. Так же и с рудой та смесь помогла. Мы смогли добраться до глубоких жил.
  Ингвар с Ксенией слушали внимательно. Всё хорошо, всё правильно, что же случилось далее?
  - Мы от силы год проработали, как начались обвалы один за другим. А то, бывало, люди словно засыпали под землёй. Вытащишь их, разбудишь, а они дурные, двигаются, едят, спят, но из грёз не вылезают. Вот тогда-то и заговорили о том, что не даёт нам горный народ тревожить их жилище.
  - Горный народ? − обратила внимание Ксения.
  - Да, тролли, горные эльфы.
  - Вы серьёзно? У нас тоже горцы живут, но их я туда поселила. Чужих они не любят, хотя эти чужие - бывшие их соседи. Просто в горах надо соблюдать особые правила, иначе опасности подвергаются все, вот и прогоняют чужих.
  - Леди, − насмешливо ответил Алрик, − я подразумеваю не простых людей, а каменных монстров и волшебный народ. Тролли устраивают обвалы, эльфы могут наслать сон, и человеку из него не выбраться.
  Ксения задумалась. Чудеса рядом? Глуповатые неповоротливые тролли и эльфы с луком и мечами за спиной? Горные эльфы должны быть с тёмным цветом кожи, передвигаться на ящерах или пауках, а ещё часто в фэнтези у них матриархат.
  Неужели сказка стала явью? Ведь Софи говорила, что маги путешествуют по мирам, они ей зарядили камень... быть может, сюда пришёл магический народ, как и она сама?
  Нет, маркиза говорила, что маги жаловались, что этот мир без магии. Но ведьмы? А лекари смеются, поясняют, что ведьмы - это женщины с сильной энергетикой, и они умеют её концентрировать. Лекари и без сильной энергетики проходят обучение и могут исправить любое 'колдовство' даже самой мудрой ведьмы. Дело в умении, главное научиться чувствовать потоки и знать, как должно быть правильно, ведьмы же делают всё по наитию.
  Значит, всё-таки безмагический мир. Так как же волшебный народ? Просто существа с длинными ушами? Что они едят? Где более ранние контакты? Где их поселения?
  У Ксении возникло много конкретных вопросов именно потому, что она готова была поверить в чудо. Она расспрашивала подробнее о том, что происходило и все ситуации укладывалась в банальную диверсию. С этим соглашались все, но вот сделать заказчиками троллей и эльфов было не по душе Ксении. Как-то грубо они действуют... по-человечески что ли.
  Алрик не останавливал свой монолог и монотонно рассказывал, изредка сжимая кулак.
  - Народ был испуган. Работы свернули. Я искал выход, чем мы можем заниматься, и мне повезло. В семью Ларков вернулся сын. Он выучился и получил звание мастера в бумажном ремесле. Если раньше мы продавали лес только как сырье, то теперь вполне могли открыть свои мастерские. За пару лет дело наладилось. У мастера Ларка появились ученики, и они придумали много нового. У нас научились делать грубую дешёвую бумагу, простую для письма, тонкую обёртку для ценных вещей, сладостей, глянцевую, были ещё планы. Заказы сыпались горой. Мастерские росли не хуже грибов и вдруг как проклятие: сначала пожары, а потом вервольфы в лесу.
  - Вервольфы?! − кажется, Ксению просто-напросто разыгрывают. В Метрополисе подобным образом не шутили, а вот на Земле иностранцам любили рассказывать, как медведи по улицам ходят и на выпивку денег собирают, а зайцы на балалайках играют ради сигарет. Она оглянулась на мужа, но тот был совершенно серьёзен. Алрик посмотрел в упор на брата и пояснил.
  - По поводу мастерских никаких доказательств, кроме слухов, что это тоже дело рук волшебного народа, нет. А вот трупы растерзанных лесорубов явно указывали на зверя очень крупного. Мы начали устраивать охоту одну за другой. Попадались нам впечатляющие экземпляры волков, но ни один из них не подходил к рисунку нанесённых ран. К тому же зверь не сможет обмануть охрану. Целый год мы пытались справиться с ситуацией, но люди гибли. Даже простые жители, считавшие лес своим домом, стали бояться заходить в него.
  - Ты рассказываешь невероятные вещи. Не могу поверить, что вы ничего не смогли сделать!
  - Мы перепробовали всё! − огрызнулся брат. − Наняли лучших охотников, отсыпали денег ведьме. Но охотники, с месяц побродив по нашему лесу, ушли. Ведьма провела обряд, отдала деньги обратно и сбежала. Только служители остались с нами! Они хоть и были недовольны внедрёнными новинками, но помогали найти монстров. Хоть и безуспешно.
  - Простите, что перебиваю, но чем могли помочь служители?
  - Слуги храма многое могут, − как маленькой начал пояснять ярл. − Они вылечивают тяжелобольных, если те заслужили. В их силах почуять опасность. Даже в горах они несколько раз предупреждали, когда работы лучше прекратить, чтобы не попасть под обвалы.
  - А с эльфами они могут справиться? − не удержалась Ксения.
  - Я говорила, что чужеземке здесь не место, − отрезала мать. Вопрос остался без ответа.
  Ксении очень хотелось бы посмотреть даже на злых эльфов, но услышав про служителей, она насторожилась. У себя на землях она всегда действовала с оглядкой на них, и проблем никогда не возникало. А северяне устроили тут технический прогресс! Но как же распространена их власть! Метрополис, Север, даже у русинов те же служители, только под другим названием. Да и на новые земли они одни из первых помчались обустраиваться. Вся добыча оттуда проходит через их контроль. Удивительно, как они дали ход соку гевеи, картошке, помидорам и кофе. Аптекари с удовольствием ухватились за их изучение, подарив миру дополнительное питание и антисептики вкупе со стельками для обуви. Ксения всё ждала, додумается ли кто до взбивания сока гевеи и сделает ли матрасы с подушками, но, увы, никто и ничего.
  Пока у неё крутились мысли в голове по поводу служителей, а на их счёт она отвесила изрядную долю коварства и подлости. Почему бы и нет. Ведь на эльфов навешали все преступления, исходя только из слухов. Ингвар всё больше проникался существующей точкой зрения. Он переговаривался с братом о том, что было сделано когда-то, состоялись ли попытки ещё раз запустить производство, чем сейчас живут люди на их землях и что от него ждут родичи.
  Ксения же мысленно доказывала, что во всём виноваты служители и подыскивала факты, доказательства. Но получалось не очень. Всё гладко складывалось только чисто теоретически. Таким образом можно было равнозначно и эльфов с троллями обвинить и служителей.
  Свекровь удовлетворённо поглядывала, видя, что чужачка сидит молча.
  - Алрик, но прошло столько лет, почему ты сам не хочешь попробовать всё заново начать?
  - А ты попробуй, и узнаешь, − хмыкнул брат, поглядывая на мать, которая снова недовольно поджала губы. − Прежде чем начать работы, нужно обновить шахты, ведь столько лет запустения. Я не говорю уже о людях. Где ты их возьмёшь?
  - Насколько я понял, то вы живёте рыбной ловлей, охотой и огородами? Но это выживание, а не жизнь!
  - Вот именно. Я несколько раз пытался восстановить всё, потратил все деньги и ничего не вернул! Наша мама надеялась, что брак с Астрид из семьи Дикта даст нам достаточно средств, чтобы попробовать ещё раз. Или ты всё-таки привёз золота вместе с женой? Ты вообще хоть что-нибудь заработал в этом походе?!
  - Заработал, − угрюмо бросил Ингвар и снял с пояса маленький мешочек. Алрик взял его, развязал и высыпал на стол драгоценные необработанные камни и кусочки золота.
  Ксения пригляделась. Кварцы, требующие обработки и пока неопределённой стоимости, золотые камешки приличных размеров, но это богатство для простого человека, для затеваемого дела слишком мало. Алмазов в мешочке не было.
  'Наверное, не добрались ещё', − подумала она, помня, что Африканский континент славен именно алмазами.
  Свекровь подтянула мешочек к себе, аккуратно завязала и повесила на пояс. Ингвар промолчал, а Ксения и подавно. Она даже не злилась, несмотря на торжествующий взгляд женщины. Та хозяйка, ей кормить прорву людей, расплачиваться с прислугой. А вот Алрика задел поступок матери. Видимо, ему тоже необходимы были деньги.
  'М-да, от такой жизни не удивительно, что мужик спился', − пожалела Ксения нищего ярла. Как что-то требовать, так сын - ярл, а как доход поделить, так он всего лишь сын, у которого жива мать!
  Родственники ещё немного подискутировали, но ум Ксюши уже отключился от пустопорожних разговоров. В данный момент, зафиксировав у себя в голове все важные точки событий, она искала выход из сложившегося порочного круга.
  Что толку из года в год делать одно и то же, не устранив опасность?
   Жаль, что Ингвар, похоже, собирается идти по тому же пути. Однако критиковать не выход. Он должен что-то делать, за Алриком люди уже не пойдут - они надеются на её мужа.
  Если бы она могла придумать что-то новое, интересное, то это послужило бы выходом из сложившейся ситуации. В поисках простого и гениального решения Ксения сидела сейчас с прямой спиной и высокомерным выражением лица. Во всяком случае, так её оценила свекровь. Сама Ксюша называла подобную маску 'делать морду лица кирпичом'.
  После завершившегося домашнего совета Ингвар отвёл жену в сторонку и, достав ещё мешочек, отдал ей.
  - Ксюша, у нас скоро будет холодно, тебе нужно заказать тёплую одежду.
  Она с любопытством заглянула в мешочек и увидела там россыпь золотых крупинок, перемешанных с несколькими золотыми монетами. За время пути они не касались денежных вопросов. Он оплатил всю дорогу. Не смотря на то, что любовь к мужу переполняла Ксюшу, привычка следить за деньгами оказалась живучей.
  Её сиятельство отмечала бережливость избранника, но не чрезмерную. Он мог щедро одарить за оказанные услуги, если был доволен. С удовольствием убедилась, что он следит за её нуждами и иногда даже раньше неё догадывался, чего жене не хватает. Впрочем, его внимание относилось ко всем подчинённым воинам. Ингвар знал, что у Ксении есть свои деньги, но ни разу не позволил ей расплачиваться. Именно он сопровождал её в северное отделение храна перед отплытием и помогал грузить вещи, среди которых была пара тяжёлых сундучков. Четверть золотого запаса она тогда забрала с собой, предполагая вкладываться в дело. Северянин не мог не догадаться, что Ксения при приличных деньгах, но всё же сейчас даёт ей золото.
  'Гордый' - с удовольствием подумала она, 'а может хитрый', подсказала в ней бывшая правительница. Ксения посмотрела на мужа, взяла мешочек, поблагодарила. Сейчас, когда дорога закончилась, пришло время увидеть друг друга в новой обстановке.
  В своей любви к Ингвару она не сомневалась, так же как в его к ней, но хотелось бы лучше узнать мужа. Как он будет здесь действовать, что будет чувствовать, от этого зависела помощь Ксении. Тут главный он. Северянин у неё в имении не лез главенствовать и ни словом, ни жестом не ронял её авторитет. Она это оценила, теперь дело за ней поддержать его и дать ему возможность всё решить самому.
  - Спасибо, ты себе-то оставил золота?
  - У меня ещё пять таких мешочков, − хитро улыбнулся муж.
  - Немного, но и не мало, − задумалась Ксюша. − Расскажешь, как выгоднее здесь расплачиваться?
  - Конечно.
  Вместо рассказа Ингвар повёл свою жену прогуляться по деревне. Там они посетили некоторых мастеров и в праздных разговорах узнали о нынешних расценках на услуги. Леди была довольна заботой мужа. И сам о расценках узнал, и как политик себя проявил, показав людям жену и свою любовь и уважение к ней. Она с благодарностью поцеловала его, как только они вернулись.
  - Ксюшенька, всё будет хорошо. Давай попробуем пожить здесь, а если тебе не понравится, то или отстроимся отдельно, или уедем в город.
  - Хорошо, не волнуйся. Прошло слишком мало времени, чтобы что-то решать.
  Ингвар вынужден был отвлечься. К нему пришли из селения узнать о сыновьях, отцах, братьях, которые когда-то ушли вместе с ним. Кого-то из пришедших ожидали письма, привезённые издалека, кого-то - вести о том, где похоронен их родственник и как случилось, что его уже нет в живых.
  Ксения, переодевшись, побродила по дому. Познакомилась с женщинами, отвечавшими за чистоту, за стряпню. Узнала, что у Алрика есть две взрослых дочери, недавно выданных замуж. Одна живёт в городе на побережье, вторая уехала с мужем на острова.
  Девочек жалели, так как замуж их выдали рано, даже тридцати лет не дождались. Из сплетен леди поняла, что девицы здесь от скуки дуреть начали, поэтому их судьба так быстро решилась. А саму Ксюшу все считали совсем юной, хрупкой, но зарождающееся покровительское отношение к себе она сразу пресекла. Это она защитница всех этих людей, если будет так судьбе угодно, а не они.
  - Господин Лерон, − увидела леди лекаря так же как она слоняющегося по дому, − скучаете?
  - Да, пожалуй, − согласился парень.
  - Вы же не надеялись, что с первых дней у вас появятся больные?
  - Нет, но как-то здесь пусто... жизни нет.
  - Да полно вам, северяне вообще заметно тише себя ведут, чем наши жители, − попыталась развеять грустные думы лекаря.
  - А вот тут вы ошибаетесь, миледи, − загадочно улыбнулся он, − это только так кажется, но поверьте, в головах у них азарт! Без конца соревнуются, какой мастер лучше сделает вещь, кто сильнее, кто выносливее, кто лучший охотник, лыжник, корабел...
  - Да что вы, а кажутся спокойными! − не поверила Ксения.
  - Потому что всё внутри них! Наши любую эмоцию выплёскивают сразу, а эти держат в себе, от этого, кстати, многие болезни случаются, и такая скрытность способствует податливости ведьмам. Потоки движения неравномерны, есть, где зацепиться воздействию чужой энергии. Вот вы, например.
  - Что я? − удивилась девушка.
  - Знаете, что вы вообще практически не восприимчивы к злому воздействию на энергетическом уровне?
  - Нет, откуда.
  - Вы очень избирательны. Когда я вас лечил на корабле, уже тогда заметил, что даже помощь вы не сразу принимаете, как бы оцениваете. Я хотел вас усыпить, чтобы для вас быстрее закончился весь тот кошмар, но ваше тело решило, что ему это вредно и моё воздействие сразу исправляло. Удивительная способность.
  - Возможно, − задумчиво произнесла Ксения. − Ещё ваш учитель отмечал странности в моих потоках, но поскольку его действия организм никогда не воспринимал как вред, то он так и не разобрался. А вам скажу, мне пока здесь тоже не по душе, но давайте присмотримся.
  - Да разве я спорю.
  Закончился день, начался другой. Новые комнаты для молодых всё-таки подготовили. Стало возможно распаковать кое-какие вещи, что были привезены с собой. Места для ещё путешествующего приданого пока подготовлено не было. Ингвар пропадал целыми днями, вечером возвращался усталый и рассказывал, где был, не забывая выспрашивать у Ксении, что она делала.
  Так вышло, что они вместе с лекарем единственные бродили, как неприкаянные и ненужные обитатели имения. Лерон вспоминал интересные случаи из практики, Ксения предложила записывать их в комической форме. Сначала она сделала это сама, а после, воодушевившись, предоставил к прочтению свой шедевр и Лерон. Вышло удивительно живо и остро.
  Ещё парень взялся обучать леди оказывать первую помощь пострадавшим. В компании друг друга скука переносилась легче. Ингвар пыхтел, когда слышал сплетни с намёками о лекаре и его жене, но признавал, что Ксении с Лероном легче переносить вынужденное одиночество.
  Сам же мужчина объезжал близлежащие сёла. Ему необходимо было себя показать, посмотреть, кто остался из способных работать, переговорить с ними о жизни. Вскоре Ингвар планировал уезжать дальше, и за один день в оба конца ему будет не обернуться, тем более, дороги пока раскисали из-за непогоды на глазах.
  Через неделю прибыл Харн с караваном телег. Свекровь, за всё время не обмолвившись с новой невесткой ни словом, долго не могла успокоиться, что стольким вещам нет места в её, да-да именно в её доме.
  Прибывшие воины чувствовали себя неловко. Вместо радостной встречи они стали свидетелями некрасивой затянувшейся сцены. Как ни странно, раздор прекратил свёкр. Цыкнул на свою жену и повелел всё, что не влезет в покои невестки, сгрузить в хлеву. Так дорогие сервизы стали соседями коров и свиней.
  Вернувшийся на следующий день Ингвар, узнав от Харна о происшедшем, был вне себя от гнева. О чём он говорил с матерью, никто не услышал, но неприкрытая ненависть снова ожгла Ксению не хуже кнута. Теперь уже надеяться, что время поможет наладить отношения, было бессмысленно.
  - Ксюша, поехали со мной к шахтам. По ночам дорога подмерзает и пока солнышко не встанет, мы сможем быстро передвигаться. Посмотришь своими глазоньками, чем жили многие поколения.
  - Ты решил всё же начать с шахт? − спросила она.
  - Да. Лес сейчас не востребован, за долгие годы простоя наш род упустил рынок сбыта, а вот с рудой и углём плохо у всех. На нашем полуострове осталась пара семей, которые не прекратили свои работы. Спрос небывалый! Если получится наладить добычу, то мы сразу встанем на ноги.
  - Почему ты думаешь, что у тебя сейчас всё получится? Твой брат не показался мне глупым человеком. Он раз за разом возобновлял работу на шахтах и посмотри чем всё закончилось?
  - Начну с малого, каждый день будем проверять опоры, вентиляцию. У меня опытные воины, они будут следить за работами. Надо пробовать, Ксюша, другого выхода всё равно нет. Ты поедешь со мной?
  - Даже не сомневайся, − улыбнулась девушка и охнула от крепких объятий.
  Спустя время, когда соскучившиеся по теплу друг друга угомонились, леди вспомнила о Лероне.
  - Ингвар, возьмём с собой лекаря, он изводится от безделья. То ли у вас все здоровы, то ли служители действительно научились лечить. А если вспомнить, по каким причинам к нам попал парень, то боюсь даже предполагать, откуда у них такие способности и как долго они похищали метрополиских лекарей.
  - Здесь? Скорее это ведьминское наследие. К нам ваши лекари никогда не приезжали - слишком далеко.
  - Я бы не утверждала так уверенно. Много ли мы знаем о внутренней организации храма?
  - Может быть, не буду спорить. А парня давай возьмём, мне будет спокойней, всё же тебе в дороге нелегко далась скачка на лошадях, да и народу там больше проживает. Раньше, во всяком случае, проживало.
  Пару дней Ингвар провёл в имении. Ксения собрала всё самое необходимое в дорогу, и небольшим отрядом они выдвинулись к заброшенным шахтам. Двое суток спокойного пути, и группа упёрлась в горы. Места разработок находились как в горах, так, к удивлению Ксении, и на равнинах. Ингвар облазал всё. Несколько человек из селения сопровождали его, с надеждой шушукаясь между собой и гадая о дальнейших планах младшего брата их ярла.
  - Ксюша, думаю, получится набрать человек двадцать и начать работу. Людям не сладко здесь куковать, поэтому они согласны, несмотря на проклятия.
  - Здесь уже нет речи о троллях и эльфах? − усмехнулась леди, поёживаясь от холода.
  - Разбуженные тролли и волшебный народ и есть проклятие, − возразил муж. − Поехали на обед к старосте, там послушаешь россказни об эльфах.
  Дом старосты оказался точно такой же, как у Ингвара, только в уменьшенном масштабе. Большая зала на первом этаже, комнаты на втором. Собрались не только домашние хозяина дома, но и мужчины, готовые рискнуть на работах в шахте. Ксения уже поняла, что после обеда состоится стихийный митинг, приготовилась соответствовать роли жены вождя, но настроение ей испортил усевшийся рядом с хозяином служитель.
  
  Весьма приятный мужчина: умное породистое лицо, никаких горящих фанатизмом глаз. Такому хочется довериться - он сильный, видно, что много знает и решит все проблемы. Ксения воспринимала его чисто по-женски, но видно было, что у мужчин служитель пользуется не меньшим доверием и уважением. Думать про такого плохо очень не хотелось. Но позвольте, что делает в этом захолустье столь необычайный человек? Какие-то принципы, отшельник, случайно?
  Ксения ела, нахваливала и слушала. Служитель был в чине мудрости. Являлся частым гостем и курировал эту местность в течение долгих лет. Даже Ингвар, оказывается, помнил его и относился с уважением.
  - Вам невероятно повезло заполучить в жёны красавицу из древнейшего рода Орисов-Атис, − похвалил Ингвара Его мудрость, явив свою осведомлённость.
  Ксения мило улыбнулась, но после этих слов была уверена, что этому служителю здесь не место, а если он тут находится, то уж никак не ради обеда деревенского старосты. Люди радостно делились с ним новостями, рассказывали о возможности снова получить работу.
  - Хорошее дело, − кивал Его мудрость.
  - У меня остался насос для вентиляции, − обрадовал Ингвара один из шахтёров. − Чуть промаслить - и можно работать.
  - Будет занятие нашему кузнецу - освежить инструмент, − добавил кто-то.
  - А Лени наконец-то снова будет при деле со своей смесью, − поддержал ещё один голос. На это уже отреагировал служитель.
  - Не дело использовать столь разрушительную смесь в горах! Это раззадорит проклятие! Руду надо добывать по старинке!
  - Но как же, смесь эту ещё наши деды использовали, − искренне возразили ему.
  - Использовали, − кивнул Его мудрость, − но только против льда. Это нужное дело.
  Все замолчали.
  - Простите, Ваша мудрость, но если работать только киркой, то лучше и не начинать, − вежливо, но твёрдо возразил Ингвар.
  - Может и лучше, − к всеобщему удивлению высказался служитель.
  - У вас люди возвращаются к первобытному строю существования, а вы говорите 'лучше', − вступила Ксения, ища подтверждение своим подозрениям или оправдание для столь приятного слуги храма.
  - Ваше сиятельство, − мягко начал его мудрость, − вы же знаете, что развитие техники приведёт к гибели всего мира? От жителей Метрополиса никогда не скрывали причины действий служителей.
  - Вы не можете быть уверены в этом. Путь не предопределён! Всегда есть свобода воли, вы этого не отрицаете.
  - Наши видящие из года в год прорицают катастрофу всего сущего, если мир пойдёт по техническому пути развития.
  - Вы отнимаете этот путь, но взамен ничего не даёте! Это противоестественно, − вокруг стояла тишина и люди не понимали о чём спорят юная жена с мудрецом. Почему он вообще её слушает?
  - Мы предлагаем путь саморазвития.
  - Для кого? Какое саморазвитие, когда народу есть нечего, и каждая минута потрачена на выживание.
  - Думаете, если позволить людям использовать технику, то все будут сыты? Ошибаетесь. Это путь в никуда! Десять-двадцать лет сытости - и снова надо будет что-нибудь придумывать. Сейчас вы хотите легче добывать руду. Потом у вас её будет столько, что встанет вопрос о её быстрой доставке с места на место. Потребуются ещё рабочие для усовершенствования дорог, им нужна будет еда, крестьяне перестанут справляться, им нужны будут новинки для облегчения их труда, для этого нужно будет.... Это бесконечный процесс.
  - Это жизнь. Всегда что-то надо, но сейчас люди ходят по кругу, а могли бы идти вперёд, − упорствовала Ксения и ловила каждый жест служителя. Умён, образован, хитёр и очень скучает тут. Что его здесь держит?
  - Наши видящие знают, что этот путь имеет конец. Крах всему и всем! Мы с вами вернулись к тому, с чего начали.
  - И я вам отвечу! Вы нарушили главное - свободу воли. Вы за всех решили, что духовное развитие есть благо. Кто бы возражал, но к этому люди должны приходить сами, а не по вашему велению. Вы держите жизнь в узде, это тоже своего рода смерть. Вы губите искры творческих порывов! У вас люди умирают от голода!
  - Это малая цена за то, что мир останется жить.
  - Вы работаете с людьми, но не верите в человека. С чего вы решили, что пойдя по техническому пути развития, люди, поняв, что он ведёт к гибели, не смогут подкорректировать свою дорогу и не предотвратят катастрофу? Наивно полагать, что человек будущего глупее вас. Почему бы не совместить техническое развитие с душевным совершенствованием.
  - Если бы не знал, что вы Орис-Атис, то только по вашим речам я отнёс бы вас именно к этой фамилии. Вечные бунтарки, пользующиеся покровительством правящей семьи.
  Острый взгляд уже не принадлежал приятному человеку, он вворачивался в сознание, заставляя вздрагивать и теряться.
  'Господи, да ведь он же гипнотизирует меня!' − ахнула Ксения и опустила глаза.
  - Вы так смотрите на мою жену, Ваша мудрость, что мне кажется, вы забыли о том, что она принадлежит мне, − обратил на себя внимание Ингвар.
  - Ну что вы, ни на минуту не забыл, − как-то двусмысленно и недобро ответил служитель.
  Беседа больше не клеилась, притихший народ начал расходиться.
  Ксения не видела, как местные с любопытством выспрашивали у воинов, что же за жену такую привёз их возможно будущий ярл?
   А Ингвар был в смятении. Ксения не раз намекала на то, что служители не столь бескорыстны и безобидны, как всем кажется. Северянину не было дела до них, он никогда не задумывался, что они повсюду вне государств, вне политики, но, тем не менее, обладают огромным влиянием.
  Ингвар посмотрел на смурного Лерона, на взволнованную Ксюшу - и больше человек, вызывающий ранее безотчётное доверие, не казался ему приветливым и безопасным. Но не могут же служители иметь отношение к бедам, царящим уже не одно десятилетие на его землях? Это невероятно и очень подло!
  А эльфы или тролли более вероятны? Ингвар даже тряхнул головой, столько возникло мыслей в нём одна противоречащая другой. Нужно вычленить главное. Он подбил людей работать и его дело обеспечить охрану, а уж кто попадётся его воинам - эльфы или кто другой, это неважно.
  - Ксюша, не думал, что тебя волнуют проблемы общемирового значения, − заметил он позже жене.
  - Раньше не очень, а вот увидела ваши земли, и покоробили слова его мудрости о ломающей лёд смеси. Сидит весь такой благожелательный, мудрый, сочувствующий. Захотелось 'подёргать тигра за усы'.
  - Ласточка, у него нет усов.
  - У тигра? Он же из кошачьих!
  - Нет, у Его мудрости.
  - А-а, − леди улыбнулась, − все три слова метафора, а не только 'тигр'.
  - Понял, − ответил с улыбкой Ингвар. − Я также понял, что ты затеяла этот спор для меня, чтобы я посмотрел на служителя твоими глазами.
  - Да, милый, иногда очень сложно самостоятельно вырваться из окруживших проблем и взглянуть на всё как бы сверху или со стороны. Я посторонний человек, я не вижу всех сложностей, которые видишь ты, поэтому мне остаётся смотреть только на явные яркие штрихи событий, а они просто кричат о банальных диверсиях. Единственное, что меня смущает, это сентенция 'кому это выгодно?'. Обычно всё совершается ради денег, сюда же отнесём наследство, конкуренцию в делах, не забудем про власть, реже поводом служит месть. А вот если подозревать служителей, то они действуют так жестоко ради мира во всем мире? Это как-то не укладывается у меня в голове.
  - Ксюша, ты уникум, − задумчиво произнёс Ингвар. − Тебе удалось вырвать меня из пут общего мнения, но не скажу, что разделяю твою точку зрения. Посмотрим.
  - И то хлеб, − она прижалась к мужу и посмотрела на подошедшего лекаря.
  - Леди, я столько учился, многое узнал, но только сегодня поймал себя на мысли, что мы все ВЕРИМ, что техническое развитие - это крах. А ведь я помню, как из-за лучших видящих ваш... − молодой человек замялся, − ... первый муж оказывался посмешищем. Вроде и верное предсказание, да не совсем точное. А кто даст гарантию, что крах неизбежен, если не остановить прогресс? Мы в Метрополисе живём... жили хорошо, не было нужды задумываться. Но то, что я увидел здесь и услышал, как служитель 'не советует' пользоваться 'ломающей смесью' для общего блага, это всё заставляет сомневаться в известной истине. И я вам скажу, я буду думать! Потому как чувствую, что он неправ, а вы правы. Чувствую, − разволновался парень.
  - Лерон, − мягко коснулась его руки Ксения, − вы умничка, но не забывайте об осторожности. Вы уже пострадали от служителей, уверена, вы больше не думаете, что это был единичный случай. Это волки в овечьих шкурах, и нам им противопоставить нечего.
  - Вы их боитесь? − тихо спросил лекарь и для него не было сомнений в том, кто виноват в бедах северян.
  - И призываю вас бояться, пока это самое разумное, − строго ответила леди.
  Лерон кивнул и ушёл размышлять. Для него за последний час открылось так много, что всё следовало обдумать.
  Через день Ингвар с Ксенией вернулись в имение. Необходимо было получить заказанную тёплую одежду, поменять воинов, решить ещё несколько дел, и тогда можно приступать к основной работе.
  Больше всех возвращению брата с женой обрадовался Алрик. На совместных трапезах он следил за Ксенией, отмечая, как она держит себя при общении, как ест, улыбается, молчит. Казалось, его взглядов никто не замечал, кроме Кайсы. Алрику удалось вежливостью рассеять гнетущую атмосферу в доме, и несколько дней прошли не столь тягомотно, как заранее беспокоилась молодая жена.
  Вскоре они с мужем снова отправилась в разъезды. Проболтавшись за Ингваром хвостиком почти месяц, Ксюша с мужем осели в посёлке возле шахты. Нужные специалисты для работы были привезены, необходимые связи налажены, оставалось только следить за работой.
  Крошечный домик в личное пользование молодых вполне устроил. Ксения перевезла малое количество вещей, ровно столько, сколько удалось навьючить на одну лошадь. Ингвар не собирался надолго задерживаться близ горы. В его планах было наладить работу и отправиться в город за наймом большего количества шахтёров. За этим следовали бы другие хлопоты.
  Он уже не надеялся, что Ксюша уживётся с матерью в его родовом имении, и к выбору нового жилья, которое стало бы не менее значимым, собирался отнестись педантично. Ещё ничего не было ясно, поэтому определить в какой местности ему строить дом, было невозможно. Ласточка его поддерживала и тоже пока не могла сказать, где ей больше всего понравилось.
  Шахтёры привыкли, что воины Ингвара перед каждой сменой спускаются вниз и проверяют крепления штрека, следят за свежестью воздуха и самих рабочих проверяют. Полтора месяца успешной работы дали свои результаты. Люди успокоились, заработали первые деньги, в село приехали новые работники, надеющиеся на заработки.
  Ксения увлеклась учёбой у Лерона и одновременно составляла пособие по оказанию первой помощи для простых жителей. Лекарь переехал и поселился в соседнем домике, заняв одну комнатку. Ещё они вдвоём записывали местные сказки об эльфах. Тоненькие, злопамятные, мстительные существа, любящие танцевать или дурачить людей. Такой вывод напрашивался после прослушивания всех историй.
  Снежные сугробы и слепящее солнце приводили леди Орис-Дан в восторг. У неё нашлось много дел, помимо ведения записей, её часто приглашали на местные торжества как почётную гостью. Радости много ей это не доставляло, но имидж она себе создавала. Говорила красивые тосты, часто пела, вовлекала местных девушек в организацию танцевальных или песенных подарков, как было у неё в имении.
  Идиллия нарушилась однажды вечером, когда не все шахтёры вышли на поверхность. Охрана отреагировала быстро, с предельной осторожностью спасатели добрались до места, где работала пропавшая тройка, и обнаружила их лежащими без сознания. Пострадавших подняли наверх, перенесли в дома и хотели послать за помощью к служителю, но Ингвар вызвал Лерона. Посёлок затих в ожидании новостей. Хуже смерти было только живое тело без разума.
  Все снова заговорили об эльфах. Тролли, по мнению экспертов, обрушивали своды, а нынешнее злодейство, несомненно, дело рук волшебного народа. И только Лерон, не слушавший никого, занятый больными, проделывал странные манипуляции. То растирал пострадавших, привлекая для помощи женщин, то нажимал им на виски. Если пациент приходил в сознание, вливал в него воду с лекарством, и ждал, когда у того будут рвотные позывы. Ксения наблюдала за парнем и, даже обладая своими малыми знаниями в медицине, поняла, что нет никакого волшебства, а есть отравление.
  - Ингвар, − тихо позвала она мужа, − охрана осталась у входа?
  - Как всегда.
  - У тебя есть следопыты, или очень внимательные к мелочам воины и толковый рабочий?
  - Есть. Ксюша, что ты задумала?
  - Надо бы с утра пораньше осмотреть место, где нашли рабочих. Необходимо понять, как их одурманили.
  - Не веришь, что эльфы?
  - Какая сейчас разница - кто? Мы же договорились придерживаться фактов. Если бы воздействовали на энергетику, как лекари или ваши ведьмы, то Лерон оказывал бы помощь по-другому. А он видишь, как их тормошит, старается вычистить тело, убрать из него отраву. Значит надо искать способ доставки яда в тело. Их угостили дурманным вином, водой, хлебом, или обсыпали чем-то, или они надышались гадостью.
  - Думаешь, остались следы?
  - Уверена. Только нужно очень внимательно смотреть и консультант должен быть рядом. Откуда мы знаем, может, подозрительное нам, норма для шахты, или наоборот, мы видим валяющуюся кирку, а знающий человек скажет, что она слишком блестит или положена так, как никто никогда из шахтёров не положит, потому что есть примета такая... В общем, ты понял?
  - Да, Ксюшенька, только нет смысла ждать утра, в шахтах темно всегда. Соберу людей сейчас же.
  Леди только кивнула, подумав о том, как быстро и чётко реагирует муж на подсказки. Он бы и без неё осмотрел место, но сейчас наверняка сделает это более вдумчиво.
  Рано утром пришёл в себя первый из пострадавших. Разум у него не отключился, но мужчина был заторможен и плохо видел. Лерон обещал, что гением пациенту уже не стать, но в основном тот восстановится и не будет обузой для родни.
  Вскоре вернулся Ингвар с командой исследовавших место, где нашли пострадавших. Запершись в комнате, пригласив жену и пару мастеров, он рассказал, что они обнаружили. Ксения, вспоминая время, когда они с Ингваром лазали по шахтам, сделала приблизительные зарисовки.
  Теперь, слушая уточнения, нарисовала круглые отверстия наверху стен, их, по мнению специалиста, быть не должно. Ещё следопыты обнаружили два круглых углубления друг против друга и валяющуюся грязную серую тряпку больших размеров, которую поначалу приняли за камень. Назначение находок никто не мог объяснить.
  - Мастер, скажите, я правильно нарисовала углубления?
  - Да, леди Дан. Абсолютно верно.
  - А тряпка где лежала?
  - Рядом. Она была прижата к стене и наспех засыпана. Целое полотно, на дверной проём хватило бы, − мастер кивнул в сторону закрытой двери и замер.
  - Кажется, мы с вами сейчас подумали об одном и том же, мастер, − задумчиво произнесла леди. − Осталось найти палку, которая была вставлена в углубления и держала серую занавесь.
  - Палку можно не искать, это, скорее всего, был черенок от инструмента, − заметил мастер.
  - Вы хотите сказать, что на время штрек загородили обыкновенной занавеской на палке? Но зачем? − удивился следопыт.
  - А вот здесь, наверное, есть варианты. Скрыть то, что происходило в прикрытом помещении или помешать циркуляции воздуха. Больше мне не придумать − развела руками Ксения.
  - А больше и не надо, леди, тряпка плотная, грязная, в глаза не бросалась... но вскоре рабочие начали бы задыхаться, прекратили бы работу, догадались бы осмотреться, так что смысла в ней нет.
  - Но Нельс нашёл ещё сквозные отверстия, − напомнил Ингвар, − и на их краях мы заметили вроде как растёртую в пыль траву. Такое на дне банки после чая остаётся, мелкая пыль. Нельс только по запаху и учуял её.
  - Ингвар, ты сам всё сказал, в эти отверстия вдували нечто отравляющее, и получается, что с перекрытым доступом воздуха шахтёры быстро надышались этой гадостью. Хорошо бы для Лерона чуть соскрести эту пыль, ведь знание, чем конкретно травили, помогло бы ему в лечении.
  - Нельс, слышал? Сделай и отдай лекарю, − скомандовал Ингвар.
  - Ксюша, думаешь парень сможет среди другой пыли понять, что за трава?
  - Надо попробовать, − она пожала плечами.
  - Прошу прощения, леди Дан, но отверстия ведут в никуда. Как оттуда могли что-либо вдуть? Какой силы должно быть дыхание? Вы думаете это тролль? Не эльфы?
  - Мастер, тряпку тоже тролль вешал? Не говорите ерунды. Шахты разрабатываются с незапамятных времён, не счесть, сколько было обвалов. Ни одна карта вам точно не скажет, где какие ходы были и остались. А вот то, что так ловко проделали отверстия и вы это считаете волшебством... − Ксения замялась, − понимаете, не верю я, что за долгие годы шахтёры придумали себе насос для подачи воздуха и не придумали бур.
  - Обижаете леди, как же без бура.
  - Так почему вы исключаете, что отверстие проделали буром?
  - Бур ставят на землю и бьют по нему молотом... − терпеливо начал объяснять мастер.
  - О, − застонала Ксения, − кошмар. Уверена, что и тут приложили руку служители. Мои горцы первым делом изготовили вращающийся бур по записям какого-то древнего мастера и вкручивали его при помощи упора, а уж вы-то, работая изо дня в день в шахте, обязаны были усовершенствовать подобную работу.
  Мастер нахмурился.
  - В любом случае сделать горизонтальные сквозные дыры возможно. И это лишний раз доказывает, что никакого волшебства во всём происходящем, нет.
  - Миледи, − подал голос Нельс, − вы полагаете, что те дыры делали из неизвестного прохода?
  Ксения кивнула.
  - Хорошо, предположим кто-то сумел пробурить дыры и углубления тогда, когда в этом месте никто не работал. Мастер, такое возможно? − спросил Ингвар.
  - Да, если есть ходы.
  - Значит, как минимум один из наших рабочих связан с этим делом.
  - Почему? − вскричал мастер, − люди так долго ждали, никто не осмелился бы.
  - И, тем не менее, кто-то скинул занавесь тогда, когда пострадавшие уже лежали, − жёстко подвёл итог муж Ксении.
  Возразить никому было нечего.
  - Так что же, кто-то из наших, своими руками всем пакостничает? − не могли поверить мастера.
  - Никому ни о чём пока ни слова, − закончил собрание Ингвар и распустил людей по домам.
  Когда день приближался к обеду, очнулись остальные пострадавшие и Лерон давал благоприятные прогнозы, но настроение испортил приехавший Его мудрость.
  Он грустил по потерявшим разум шахтёрам, сетовал на то, что его не послушали и не проявили осторожность. Ксения молчала, что одурманенные очнулись и уже разошлись по домам. Лерон тоже сидел набычившись и смотрел на приехавшего исподлобья. Ингвар, казалось, никого не замечал, а староста, глядя на других, только вздыхал, давая возможность выговориться служителю. Долго так продолжаться не могло, нашёлся человек, который поделился радостью с Его мудростью и всё подробно обсказал.
  Если бы Ингвар, Лерон и Ксения не подозревали во всех грехах слугу храма, то даже не заметили бы, как его задела радостная весть. Вечером леди, ещё раз обдумав многое, решила, что настала пора расставаться с деньгами.
  - Солнышко, надо увеличить число охраны. Мало стоять у известного нам входа, стоило бы поискать, где есть другие лазейки, и вообще патрулировать территорию.
  - Ксюша, нам не потянуть. Это разумно, но не окупится, − возразил муж.
  - Ингвар, дело не в деньгах, пусть охраны будет больше рабочих, это временная мера, но надо отловить мерзавцев. Это будет наша зацепка, тот кончик ниточки в клубке, за который мы потянем, чтобы всё вызнать. Тогда и местные ушами хлопать не будут, начнут чужаков примечать, да и за своими шастающими по ночам приглядят. Здесь денег считать нельзя. Поехали в имение, возьмём золото, что я привезла.
  - Ласточка, у нас не принято тратить приданое жены. Это перейдёт нашей дочке, − воспротивился Ингвар.
  - Милый, если сейчас пожадничаем, не вложим, то ничего не заработаем, − мягко возразила Ксения.
  Рано утром пара, оставив указания, выехала в имение.
  Несмотря на печальные события, было радостно вырваться из-под пригляда множества любопытных глаз. Харн остался в селении, сопровождать командира отправились несколько знакомых Ксении воинов. В пути нашлось время отвлечься и передохнуть от дел. Молодожёны весело скакали наперегонки, подкарауливали и осыпали друг друга снегом с елей, играли в снежки, втягивая в забавы и следующих с ними воинов. Ингвару не везло, ведь у Ксюши неизменно собиралась бОльшая команда защитников.
  На второй день пути пара достигла имения. Заснеженный дом с дымком из трубы выглядел уютно. Ингвар улыбнулся, когда, принюхавшись, определил, что пахнет пирожками. Ему показалось, что время обратилось вспять и он снова подросток, которого домой можно загнать только вкусными запахами выпечки.
  Встретили их радостно: слухи о начавшейся работе дошли до родных, и лица их были полны надежд. Тёплых слов перепало всем, кроме Ксении. К ней отношение не переменилось, разве что Алрик снова сгладил недружелюбие матери вежливостью.
  - Где Кайса, − спросил Ингвар, недовольный вниманием брата.
  - Уехала навестить дочь. Скоро я стану дедушкой, − гордо ответил ярл, и Ксении стало неловко за свою мнительность. Всё ей казалось, что за каждым словом Алрика к ней стоит нечто большее, чем простое гостеприимство.
  - Надолго ли к нам, сынок, − спросила мать, обнявшая его и поглаживающая по руке.
  - Нет, кони отдохнут, и мы уедем. Ксении нужно забрать кой-какие вещи.
  Девушка, наблюдая за реакцией свекрови, подумала, что даже самые умные мужчины бывают глупы.
  Ну зачем он прямо с порога упомянул о ней?
  К его разъездам здесь относятся спокойно, но только если они не связаны с нелюбимой невесткой. Свекровь больше не улыбается, сидит злая, расстраивая сына. Видела бы она его, как он рванул к дому, когда учуял запах пирожков, а ведь не голодный был. Ему бы сказать, что он скучал, а не о том, что забежал на минутку!
  Но, тем не менее, вечер прошёл спокойно, даже утро было прелестным. Поддаваясь настроению, Ксении захотелось для Ингвара приготовить что-нибудь вкусненькое, и к обеду она представила для всех свои любимые десерты.
  Из сливок и яиц сделала крем-брюле, а из уваренного молока с маслом и сахаром получились конфеты. Вышло необычно и вкусно.
  Правда свекровь не притронулась, только сделала замечание о расточительстве сахара и что с такой хозяйкой можно по миру быстро пойти. Ксения не удержалась и улыбнулась, когда свёкор в момент нотации довольно причмокнул, съедая мягкое крем-брюле, за что тоже словил нелестный взгляд от жены. Но ему было всё равно, он снова закемарил.
  А вечером за большим столом помимо семьи, да приехавших с молодыми воинов, собрались жители деревни. Всем хотелось из первых уст услышать, как идут дела. Мать ярла цвела, сам ярл сидел с непроницаемым лицом, а Ингвару было не по душе устроенное матерью выпячивание его персоны в ущерб брата.
  'Что эта женщина творит?!' − с осуждением думала Ксения.
  Хвастать младшему сыну пока нечем, а она старшего уже прилюдно втаптывает в грязь, будто он использованный материал, при этом попутно делая из Ингвара подлеца, подсиживающего брата.
  Молодые легли спать с тяжёлым сердцем. Хотелось поскорее уехать. Но следующий день внёс коррективы в их планы. В одном из сёл собрались люди, желающие работать на шахте и, прослышав, что Ингвар сейчас в имении, послали гонца с просьбой заехать к ним.
  Им хотелось, чтобы брат ярла, взявшийся за рудное дело, самолично озвучил условия работы, сроки, заработки, и конечно, в первую очередь им требовалось посмотреть на вернувшегося воина.
  На шахте в новых работниках очень нуждались, тем более всегда лучше свои, чем чужие городские, и Ингвар поехал. На следующий день он должен был вернуться.
  - Ксюша, − говорил он, не желая оставлять жену ненадолго, − я постараюсь обернуться за день, но скорее всего, меня задержат с разговорами. У нас народ дотошный: пока всё не выспросят - не успокоятся.
  - Я всё понимаю, не волнуйся, я бы с тобой поехала, но ты ведь по-быстрому хочешь, а я задержу тебя?
  - Да, моя радость, я буду гнать во весь опор, время жалко.
  Ксюша спокойно провела день. Вечером по просьбе воинов спела пару песенок и удалилась к себе, чтобы не мозолить глаза свекрови и Алрику. А тот нашёл для себя повод, и вместо местного пойла выставил дорогое вино, и даже уговорил Ксению выпить разок. Вино действительно оказалось приятным и, запивая ужин, она потихоньку опустошила бокал. Ни о каком опьянении речи быть не могло: в своей подозрительности Ксения следила, чтобы ей ничего не подсыпали. И всё же...
  Поскучав без дела в своих покоях, она взялась подсчитать, сколько воинов им с Ингваром необходимо нанять, на какой срок, как сделать так, чтобы избежать их подкупа и отвлеклась, когда в её дверь постучались.
  'Поздновато для визитов'.
  Не открывая, Ксения крикнула, вкладывая недовольные интонации:
  - Кто?
  - Я, − послышался женский голос из-за двери.
  Жена Ингвара тяжело вздохнула. Люди сама простота. Гадай теперь кто эта 'Я'. Но главное, что не мужик. Ксения открыла.
  - Вас ждут в кабинете.
  - Зачем? Кто? Почему сейчас?
  - Я не знаю, пришли бумаги. Ярл ругался, − залепетала белобрысая девица, краснея на глазах. − Про налоги. Шахта-то заработала... − окончательно смутилась присланная работница.
  Идти не хотелось. Не поздно, но уже темно и на улице, и уж тем более в доме. Впрочем, в этом доме всегда темно.
  Но обязанности никто не отменял. Свою лень Ксения держала в узде, и когда слышала слово 'налоги', то решала проблему сразу. Самое нелюбимое дело, которое никому не доверишь! Это уже выработанный годами хозяйский инстинкт.
  И она пошла за посланницей, волнуясь, что ещё не хорошо разобрала местное законодательство и может посчитать что-то неверно, а потом вдруг её осенило, что никто здесь не знает, что она сведуща в делах!
  Даже остановилась, желая повернуть обратно, но кабинет был уже рядом, поэтому увидев в открытую дверь, что Алрик сидит за столом среди вороха бумаг и что-то недовольно бубнит, всё же шагнула.
  - Ксения, спасибо, что пришла. А мне вот уже прислали указов. Начал разработку - плати! Количество народа в селе увеличилось - плати! Предупреждение прислали, что если мои закупки еды в городе увеличатся, то я буду называться оптовым покупателем, и тогда мне другой налог полагается, что тоже отследить надобно.
  - Как у вас всё быстро и с предупреждениями, − улыбнулась успокоившаяся девушка.
  - А у вас как?
  - У нас с удовольствием подождут нарушения и возьмут положенное плюс штраф. Наука, так сказать, под названием 'не зевай!'
  - Ксения, я ведь не знаю, сколько народу в поселении при шахте сейчас, сколько будет в ближайшее время, а заполненные бумаги хотелось бы отправить вместе с вами, не откладывая.
  Свояченица села рядом разбирать послания. Удивительная дотошность в документах при нижайшем уровне жизни её поразила. Какое-то время они с Алриком просматривали бумаги, заполняли, подсчитывали.
  - Не вижу, где росписи на шахты? − спросила Ксения.
  Ярл поворошил бумаги, нахмурился.
  - Наверное упали, когда всю кучу собирал. Ксеня, я вижу, ты устала сидеть, давай я отдам тебе бумаги, а ты уж их у себя посмотришь.
  - Да, наверное, − задумалась она.
  У себя можно переодеться в простое, и дышать легче будет. А то от ярла вином пахнет, как ещё мозги у него соображают.
  - Пойдём, − скомандовал он и первый встал, выходя из кабинета.
  - Куда, − растерялась Ксения, что она упустила?
  - Росписи отдам, − уже отдалившись, крикнул он.
  Девушка, сделав шаг вперёд на рефлексах, тут же отступила назад, но стыдно стало за свою подозрительность. Что же она всю жизнь так и будет всех заранее неблагонадёжными считать? Это оскорбление. А ещё в первую очередь она себе же жизнь отравляет мнительностью. Устыдив себя, пошла догонять ярла.
  Идти не долго, дом не стадион. Широко открытые двери, Алрик стоит спиной у стола в своей комнате.
  Ксения заглянула, убедилась, что комната спальней не является, и чуточку переступила порог. Мужчина же, не оборачиваясь, протянул руку за спину с бумагами. Леди, сетуя на нетактичность северянина, всё же ей не хотелось дальше заходить, сделала пару шагов и потянула за росписи. Алрик резко развернулся - уже он стоял спиной к двери, а Ксения между ним и столом.
  В ловушке!
  - Попалась ласточка, − прошептал ярл, отмечая, как испуганно и удивлённо распахнулись глаза у свояченицы, как она пытается сообразить, что делать.
  - Я буду кричать, перебужу весь дом, − постаралась ровно произнести слова леди.
  - Не советую позорить брата. Ты не у себя в спальне, а у меня, − склонившись, прошептал в ухо этот нехороший бугай.
  Ксения сжалась.
  'Ну как же она попалась! Ведь опасалась... Не ожидала от этого кабана выдержки и коварства, вот и попалась. А ведь это подло! Опасалась, но не верила, слишком уж...'
  Мысли промелькнули быстро.
  А мужчина уже притягивал её к себе, прижимал и, пока только склонившись, царапал своей щетиной щёку. Он не ждал от неё отклика. Положил руку на её затылок и поворачивал как ему удобно.
  Целует, страсть кипит в нём, но он сдерживается. Надолго ли, вторая рука уже без осторожности вдавила Ксению так, что она ощущает своим телом полноту его желания. Её близость распаляет его и скоро он сомнёт хрупкое тело в своей страсти. А умных мыслей у Ксюши всё нет! Ударить она не может, слишком близко стоят они. В глаза ткнуть, так не успеет потом обойти его и выскочить в открытые двери...
  'Да, открытые двери... вот он единственный шанс'.
  Она поднимает руку и зарывается в волосы Алрика. От неожиданной ласки он приотпускает её, смотрит удивлённо, а она притягивает его голову и жарко шепчет, вызывая острую волну удовольствия:
  - Ты не знал, что страсть одного способна разжечь огонь в другом? − и целует сама, прикусывая.
  В ответном порыве он чуть ей кости не сломал, но сквозь туман до него доходит, что иноземная ласточка просит закрыть дверь.
  - Дверь... да, сейчас, забыл, сейчас, − и поворачивается.
  Ксения, уже не теряя мгновения, опирается о массивный стол и двумя ногами что есть сил выталкивает мужчину в коридор, чуть не падая, подлетает к двери и, захлопывая, запирает её на увесистый засов.
  - Вот так. Надо запатентовать мой удар ногами. Я профи! − бубнит она себе под нос, не давая скатиться в истерику. Угроза ещё не отступила, впереди ночь.
  - На всякого мудреца найдётся простой ход, ты меня провёл, я тебя, − толкая тяжеленный комод к двери, пыхтела она. Но дверь мощная, засов крепкий, и так выдержат. Осмотрела защиту, − ничего, мне спокойней.
  Тайных ходов в деревянном доме она не ожидала, но на всякий случай она всё облазала, проверила и такую возможность. Алрик ещё потолкался в дверь, но, видимо не желая всё-таки привлекать излишнее внимание, быстро угомонился.
  Леди, успокоившись, провела ночь в его постели, которая была в соседней комнате, правда не раздеваясь. Были мысли раньше всех встать и тихонько вернуться к себе, но испугалась выходить слишком рано, кто знает, может ярл ещё под дверью сидит, и много ли времени ему понадобится для подлого дела? А на рассвете проблема выходить−не выходить разрешилась сама собой.
  - Открывай! − послышался властный голос свекрови.
  Ксения уже встала и переплела волосы, чтобы выглядеть прилично, если на кого наткнётся. В ответ на приказ она поморщилась, но делать-то нечего. Нисколечко не смущаясь, ведь она в помещении всю ночь была одна, леди с большим трудом отодвинула обратно допотопный комод и распахнула дверь. Короткая битва взглядов. У одной воительницы в глазах плещется торжество, у другой 'на-ка выкуси' и ни капли смущения.
  - Я могу выйти? − с вызовом спросила невестка, и тут же добавила − ваш дом, оказывается, не безопасен для леди.
  Свекровь посторонилась, Ксения с гордо поднятой головой и бешено бьющимся сердцем в груди, сделала пару шагов, но визг и полотенце, ударившее её по голове, заставили недоуменно остановиться.
  Пока она в изумлении, да что там, в шоке, смотрела на заоравшую на высокой ноте деревенскую правительницу, успела получить несколько раз полотенцем по голове и вмиг стала лохматой.
  Народ появлялся с удивительным проворством, и идти куда-либо уже не было возможности. Так и стояли они, вопящая на весь дом свекровь и ошалевшая невестка, вид которой всё больше походил на только что вытянутую из постели развратницу.
  А позади к дверям своей спальни подошёл ярл и взгляд у него был тоже ошарашенный, но, к сожалению, он молчал, и расстановка действующих лиц получилась такая, какая нужна была свекрови.
  - Развратница, дрянь, змея... − кричала она, − вон из моего дома! Чтобы ноги твоей здесь не было, если сейчас же не уйдёшь, прикажу смолой облить и в перьях вывозить, волосы остригу, потаскуха...
  Ксения смотрела на людей, никто не сунулся успокоить зарвавшуюся немолодую мать ярла, вдруг у неё от экспрессии сердце зашкалило бы.
  Нет, всем было интересно смотреть, как позорят чужестранку. Кто-то даже радовался, то ли из личных соображений, то ли из солидарности.
  Женщина перестала махать полотенцем, и Ксения оглянулась на Алрика. Не похоже было, что он знал, чем закончится его акция по соблазнению, но ни слова не произнёс в защиту опозоренной свояченицы.
  - Ничтожество, − тихо, но отчётливо бросила Ксюша, адресуя именно ему обидные слова. От свекрови она ожидала подлости, но вот к Алрику ранее испытывала сочувствие.
  Ретивые слуги даже не дали ей зайти в комнату, чтобы одеться. В домашнем платье и мягких туфельках Ксения была выставлена на улицу. Зимой.
  Не обращая ни на кого внимания, она быстрым шагом пошла в деревню. Ей нужна была одежда, за золотые серёжки даже отъявленный моралист продаст ей одежду, а за кольца она получит коня. Тело от быстрой ходьбы разогрелось, только ступни мёрзли да уши.
  'Ничего, не больше пятнашки мороза, выдержу', − подбадривала себя леди.
  'Полчаса всего-то, дойду, ещё вспотею'.
  При подходе к деревне леди догнали воины Ингвара, а с ними Алрик. Сердце ёкнуло, что ещё задумала бешеная старуха?
  Лояльность к матери любимого почила быстро и без мучений. Свекровь понимала, видела, что Ксения не виновата. Они могли бы тихо воевать друг с другом, но находиться в одной семье. Можно было только гадать, о чём думала сельская царица, устраивая прилюдную расправу. Наверное, взбодрилась, что шахты заработали, поверила, что младший сын теперь всё исправит, а с чужеземкой по-быстрому можно расправиться.
  Пришлось остановиться. От всадников не убежишь.
  Раскрасневшаяся Ксения стояла с гордо поднятой головой.
  'Они не посмеют, не посмеют', − уговаривала она себя не бояться.
  - Миледи, − спрыгивая с коня, обратился один из знакомых воинов, − давайте помогу вам одеться.
  Ксения выдохнула. Алрик молчал. Воин, кажется Мартин, одевал леди, как маленькую.
  - Не надо стесняться, ребята отвернулись, а штаны женщинам пододевать под платье необходимо. Вот так, сейчас я тёплые сапожки помогу обуть, держитесь за меня, леди, − бормотал мужчина.
  Упакованная в тёплую одежду Ксения вопросительно взглянула на Алрика.
  - Ксюша, вот вещи, что ты приготовила брать с собой накануне. Возьми. Остальное будет в полной сохранности. Как станет известно, куда пересылать, так дай знать, − пряча глаза, словно набедокуривший дитятко, произнёс ярл.
  Хотелось ей облить его презрением, сказать что-нибудь гаденькое, больное, но поняв, что за свою жизнь ей сражаться не придётся, Ксения чуть успокоилась.
  - Спасибо Алрик, понимаю, что вы с матерью могли бы и ограбить меня.
  Ярл вскинулся от обиды, но посмотрев на стоящую девушку, сник. Она смотрела на него с сожалением.
  - Кому как не тебе, ярл, знать, насколько сложно вернуть величие своих земель. Грустно, что когда пришла тебе подмога в виде брата, вы не вместе взялись за неподъёмное дело, а ещё и врагами стали. Выгнал меня, опозорил...
  - Я не...
  Ксения махнула на него рукой, ей оправдания были не нужны. Не мальчик стоит перед ней, чтобы на маму валить.
  - Только дальнейшее-то как тебе видится? Я-то ушла, а Ингвар? Думаешь, он с вами останется?
  - Нет, − выдавил из себя Алрик, − он за тобой пойдёт хоть на край света. Я бы пошёл.
  Леди посмотрела на него. Как же сложно, сколько всего в людях намешано! Многое хотелось сказать, но ей ли учить взрослого человека, потакающего неразумной недальновидной злости матери. Уважение к старшим на этих землях сильно, но у Альрика у самого седые волоски в бороде, а он всё ещё сын своей матери, а не муж, не отец, не дед, не ярл. Она перевела взгляд на воинов.
  - Мы с вами, леди, − первым ответил Мартин.
  - Вот ваша Черничка, − добавил другой и продолжил, − мы не поверили тому, что произошло, да и ярл Алрик поклялся, что вы были одна всю ночь, хоть и в его спальне, − говорит, а сам глазом косит на ярла, вновь желая услышать подтверждение.
  Тот кивнул, развернул коня и ускакал.
  Ксения не сразу полезла на лошадь. Она, опустила голову, почувствовав, что напряжение, злость, окончательно уходят. Справившись с собой, не давая себе окончательно расслабляться, ведь продолжает стоять на улице, она посмотрела, кто с ней собирается ехать. Все из команды Ингвара.
  - Мне нет больше смысла здесь находиться, − медленно начала говорить она, − работать на семью, которая, опозорив, выкинула меня раздетой на улицу.... Моего великодушия не хватит, чтобы простить это. Я еду в город, думаю, Ингвар скоро догонит меня или найдёт уже в городе. Вы со мной?
  - Да, миледи, можете не сомневаться. Командир оставил нас присматривать за вами. Куда вы - туда и мы.
  - Может ему весточку дать, где меня искать? − обеспокоилась Ксения.
  - А мы в деревню сейчас заедем, еды купим, да и сообщение оставим.
  Так и сделали. Её сиятельство в плане своего благополучия была спокойна. Алрик отдал ей не шмотки, а сумки с золотом, которое она приготовила для найма воинов на шахты. Знал ли он, что там, или нет, неважно. Нищенствовать даже короткое время Ксения не будет. Мартин с товарищами хотели за еду расплатиться сами, но леди только улыбнулась.
  - У меня есть деньги. Для вас в плане оплаты ничего не изменилось.
  Так они и ехали не торопясь. Леди Дан и четыре воина. Девушка грустила, она каждый день ждала, что муж догонит её. Но любой редкий всадник, движущийся быстрее их компании, вызывал только разочарование. Не он. Ксения беспокоилась о том, что случилось. Даже если Ингвару ловко наврали, предоставили неопровержимые 'доказательства', да пусть хоть всё имение будет свидетельствовать против неё, он всё равно нашёл бы её, чтобы лично спросить, посмотреть в любимые глаза.
  'Обязательно нашёл бы', − убеждала себя Ксения.
  'А если его мать будет из себя изображать смертельно больную? Тогда он задержался бы... да, пожалуй, он очень ответственный. Значит надо просто терпеливо подождать. Он умный, его долго водить за нос не удастся, даже матери'.
  Доехали до самого города, оставив о себе весточку в посёлке шахтёров Харну.
  - Леди, тогда и мне здесь делать нечего, − отвечал ей мужчина, услышав о произошедших событиях. − Старуха Дан совершила большую глупость. Ингвар поедет за вами, он не будет после всего случившегося работать на семью. Его семья - вы.
  - Я тоже так думаю, но, Харн, ты подожди его. Пусть Ингвар сам даст тебе знать о своих намерениях. А пока неправильно будет, если ты без его команды оставишь порученную тебе работу.
  - Вы правы, леди. Но все равно, до скорой встречи.
  Услышать из уст Харна о своей правоте было приятно, но Ингвар так и не догнал её.
  На душе с каждым днём становилось всё муторнее.
  
   Полностью книгу можно прочитать на сайте литнет, литгород, литмаркет.
Оценка: 7.39*23  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"