Меллер Юлия Викторовна : другие произведения.

История жизни герцогини Амальти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.01*71  Ваша оценка:
  • Аннотация:


    Детский голосок, которого никто, кроме Тамары, не слышал, умолял о помощи. Могла ли почти дипломированный учитель отказать? Еще сама великовозрастный ребенок, она даже не представляла последствий своего согласия. В один миг для нее все изменилось. Другой мир, чужое детское тело и старенький жених, преподносящий на блюдечке титул, деньги, власть...

    Получилась женская история на фоне мира фэнтези.

    Выложено полностью.

    Дорогие читатели, только здесь и в законных библиотеках лежит отредактированная версия.(литнет, литмаркет, продаман, литгород)

    Вот ссылка на мою личную страничку в литгород

    История отредактирована корректором Julianna

    Автор прекрасной обложки Mika

  
  
  

Пролог

  
  - Охохонюшки, - с трудом поднимаясь с садовой табуретки, простонала девушка. Ей нравилось неспешно ковыряться в земле, думая в это время обо всем на свете, но тело затекало и бастовало против подобной увлеченности.
  Эх, если бы Тома знала, что в ней проснется такая тяга к земле, то она пошла бы учиться на садово-паркового дизайнера, или агронома, или...
  Да что теперь гадать. Через месяц она будет дипломированным учителем начальных классов, и о тишине можно даже не мечтать. Если повезет, то ей хотелось бы устроиться учителем труда, но подружки говорят, что теперь не во всех школах есть такие уроки. Домоводство все чаще заменяют на преподавание этикета. Очень жаль, в мире рукоделия нынче столько интересного! Грустно, что Тому никто не спрашивает, когда отказываются в школах от этих очень полезных уроков, как для мальчишек, так и для девчонок.
  Тамара потихоньку отвозила на компост выполотую траву, присматривала, где еще надо поковыряться и довести до ума первые посадки. Особенно ей нравилось украшать булыжниками края грядок. Камни гладкие, некоторые из них теплые, и сложно выпустить их из рук. Никому не интересна невзрачная красота обычных камешков, а они такие разные, нет двух одинаковых, крутишь-вертишь их в руках, пока не почувствуешь, как лучше уложить.
  Родители у Томы молодцы. Купили землю в получасе от города, поставили крошечный домик. Летом планировали прямо отсюда ездить на работу, а доча их 'одна поживет в квартире, может, личную жизнь наладит'. Так решили на семейном совете. Семья была не богата, но на дачку скопили, а там дальше как бог даст. Может, со временем дачу в зимний домик перестроят.
  Тома, возвращаясь с тележкой за следующей кучей травы, нервно оглянулась. Все время казалось, что кто-то плачет. Она походила по участку, посмотрела по сторонам, никого не нашла.
  Девушка продолжила наводить порядок, убрала инструмент, помыла руки и села на новенькие качели, дожидаться обеда. Родители тоже без дела не сидели. Отец мастерил кровати, мама высаживала розы, дед красил забор, бабушка готовила на всех еду.
  - Мам, не слышишь, откуда плач идет? - не выдержала Тамара раздражающих, непонятно откуда слышимых всхлипываний и горестных подвываний.
  - Что? Плач? Нет, зайка, ничего не слышу.
  Женщина, распрямившись и покряхтывая, попыталась выгнуться обратно, потирая поясницу.
  - Ну как же, мам, вот сейчас, слышишь, прямо рыдает взахлеб, - настаивала дочь.
  Томина мама прислушалась и, отрицательно покачав головой, принялась распаковывать следующий саженец. Тамара поднялась с качелей и снова попыталась определить, с какой стороны ревут.
  'Чертовщина какая-то', - распалялась она.
  - Деда, не чуешь, откуда плач детский слышится?
  - Плач? Нет, никто не плачет.
  - Дед, ну как же, я же не с ума сошла?
  Заинтересовавшись настойчивостью дочери, мама, отложив цветы, подошла к красящему забор свекру.
  - Папа, как у вас дела?
  - Нормально, вон внучка переполошилась, плач ребенка слышит, а я нет. Давление, может, поднялось, раз слух понизился? - озадаченно произнес крепенький мужчина лет за шестьдесят.
  - Знаете, папа, я тоже не слышу, значит, это Тома переработала на солнце. Доченька, у тебя голова не кружится?
  Тамара недовольно посмотрела на маму, но прислушалась к себе. Она девушка крепкая, рослая, но, конечно, не спортсменка, могла и утомиться с непривычки. И все же...
  - Я устала, но не до глюков же! - возмутилась Томка.
  - Эй, кто там ревет?! - требовательно закричала она. - Что случилось, помощь нужна?!
  Ответили с двух сторон. Баба Таня крикнула, что не откажется от посадки картошки. Сосед с другой стороны крикнул, что она может старую траву у него грабельками поскрести. Мама покачала головой на активность соседей, дед сплюнул, обозвав их халявщиками, а Тома резко обернулась. Помимо соседей она услышала писклявый голосок.
  - А вы сможете мне помочь? - спрашивал ребенок.
  Тамара дала знак родственникам, чтобы помолчали, и спросила, без крика, так как голос слышался совсем рядом:
  - В чем дело? Чем я могу помочь? - Она завертела головой, стараясь понять, где скрывается малышка.
  - Меня хотят отдать замуж за старика.
  Тома замерла.
  'Шутка?'
  Мама и дед с подозрением смотрели на девушку и тоже ничего не понимали. С кем она говорит?
  - Эй, ты где, невеста, покажись!
  Тамара решила, что, наверное, это кто-то из соседских детей. Заскучали ребята и придумали глупую игру по 'разводу на дурость'.
  - Я не могу. Я далеко, - с небольшой паузой проговорила все еще всхлипывающая девочка.
  - Ну как же далеко! - возмущаясь, пробормотала Тома.
  - Томочка, ты как будто с кем говоришь? - неуверенно спросила мама, ища поддержки у насупившегося свёкра.
  - А вы не слышите? - немного злясь, огрызнулась она. Ей скоро устраиваться на работу учителем, а она в первой же ситуации, связанной с детской проблемой, растерялась и чувствует себя, мягко говоря, некомпетентной.
  - Нет, доча. Только как ты спрашиваешь.
  Все родственники с недоумением и даже подозрением уставились друг на друга.
  - Так вы мне поможете? - снова раздался тоненький голосок.
  - Вот! - торжествующе воскликнула Тома. - Слышите?! Какая-то девочка просит о помощи!
  Мама и дед помотали головами.
  - Люда, сходи-ка за моей благоверной, скажи, чтобы прямо сейчас пришла, - попросил дед невестку.
  Она помялась, тревожно посматривая на нервничающую дочь, но побежала за свекровью на кухню.
  - Дед, это чего такое, ты ведь что-то знаешь? У меня проснулась наследственная болезнь?
  - Погоди, Томка, не дергайся. Спроси, с кем ты имеешь честь общаться, чего надо, ну и по обстоятельствам спрашивай, - по-деловому проинструктировал дед.
  Тамара неуверенно кивнула и, чувствуя себя дура дурой, спросила:
  - А с кем я говорю?
  - Баронесса Шантрэ, младшая дочь графа Виндматрэ, - прогундосил ребенок на другом конце связи, и еще удалось услышать, как где-то там сморкаются.
  Тома шепотом передала деду то, что услышала. Дедушка нахмурился, отложил кисть и внимательно стал следить за внучкой и ее переговорами.
  - Баронесса, почему же ты плачешь?
  Девушка разговаривала, слушала, передавала деду, но ощущение игры не проходило.
  'Чушь, ведь это не может быть правдой? Почему дед так серьезен, это же умело подстроенная шутка, и всему будет дано очень обыкновенное объяснение'.
  Подошла бабушка и, узнав, в чем дело, отреагировала так, будто внучка при смерти. То́му это насторожило и напугало, но ей хотелось продемонстрировать, что она уже взрослый, ответственный человек, что бы родные о ней ни думали, и продолжила вести странную беседу, докладывая о результатах.
  - Баронесса, почти десяти лет от роду, плачет от безысходности. Их славный род обнищал, и ее отдают замуж за древнего старика. Причем отдают прямо сейчас, жених хочет воспитывать будущую жену сам.
  Вся информация передавалась ею бездумно. Сама же Тамара ждала объяснений, чем она больна, какая стадия и как долго ей жить на свободе, пока на нее не наденут смирительную рубашку.
  - Анфиса, скажи наконец внучке, какая хрень время от времени творится в вашем роду! - рявкнул дед.
  - Павлуша, ты думаешь?! Может, все-таки перегрелась? - заюлила перепуганная бабушка.
  - Мама, что происходит с моей дочерью? - начала наступление невестка.
  - Вы что тут все собрались? - удивился подходящий к собравшимся родным отец Томы.
  - Так вы мне поможете? - пропищала мнимая баронесса.
  - Да подожди ты! - раздраженно отмахнулась от глюка Тамара.
  Вся семья взволновалась, загудела и заговорила одновременно. Как люди интеллигентные, такой гвалт семья прекратила бы быстро. Но маленькая баронесса снова заныла и стала жаловаться, не давая времени на разбор ситуации.
  - Вы моя единственная надежда, - торопилась она высказаться, - только вы мне можете помочь. Я даже убежать не могу, за мной следят, чтобы я ничего с собой не сделала. Вы поможете? Прошу вас! Не оставляйте меня! Кроме вас, мне никто не поможет!
  - Слушай, тебе десять лет, никто не имеет права такую козявку выдавать замуж. Успокойся, - сердилась девушка, которая никак не могла ухватить, о чьих бабушках рассказывает ее бабушка и какое отношение они имеют к ней.
  - Правда? А почему тогда родители меня отдают? - не отставала упертая малышка.
  - Пожалуйста, помолчи минутку!
  - Я не могу, скоро за мной придут.
  Девушка слушала, что говорит бабушка о своей незабвенной бабушке, одновременно краем уха улавливала, как ее мама говорит отцу о слуховых галлюцинациях дочери, баронесса нудела не затыкаясь.
  - Эй, семья, малявка продолжает ныть у меня в голове, просит помощи, что мне делать? Темпалгин принять, успокоительное или водки?
  - Скажи, что поможем. Сейчас выясним, что от нас скрывала твоя бабушка, и поможем маленькой баронессе, - ответила мама.
   Она, как и дочь, не понимала, что происходит и почему все должны стоять и ждать исповеди от свекрови.
  - Слышала, баронесса?
  - Нет, я слышу только вас.
  - Ну да, конечно. - Тома уже не цеплялась за версию спрятавшихся детей. Может, это ее вторая личность, с которой удастся договориться, ведь бывает так? - Я помогу тебе, не переживай.
  - Скажите, вы добровольно хотите мне помочь? - с надеждой переспросил тоненький голосок Шантрэ.
  'Зануда', - с досадой подумала Тамара, жалея об утерянной гармонии, которую навевал труд на природе.
  - Так вот, она слышала голоса, - торопливо исповедовалась бабушка Томы, - они ей рассказывали, что живут в других мирах, даже как-то приглашали к себе. Но моя бабка была глубоко верующим человеком, старалась игнорировать соблазны в голове.
  - Добровольно, да? - настаивала на уточнении баронесса, не дождавшись ответа.
  - Да! - выкрикнула Тома, которая никак не могла уловить суть рассказа бабули о ее странных предках.
  От выкрика внучки бабушка резко замолчала, родители, еще более встревоженные, повернулись к Томе. Дед подскочил с ящика, на котором сидел, и поддержал начавшую заваливаться внучку.
  Тамаре стало дурно сразу после ее выкрика. Нет, никаких болей, но она как будто выдохнула воздух, а потом еще раз, уже выдыхать нечего, а она все пытается выдыхать, до темноты в глазах, до потери сознания, которое самостоятельно не просто уплывало, а по конкретному направлению. А общее ощущение создавалось такое, будто теряешь себя в никуда.
  
  

Глава 1. Родовое гнездо маленькой баронессы

  
  Резкий вдох. Шальной взгляд. Так бывает. Раз - и забыла, как дышать, а потом, видимо, терпение организма заканчивается и баловство прекращается. Похоже, Тамара упала на землю и никто не успел ее поддержать.
  'А хорошо как!'
  Она лежала под раскидистым цветущим деревом, вокруг стояла упоительная тишина, исключившая из себя ругань людей на дальнем участке, радио, шум тарахтящего трактора у дороги. Слышалось только пение одинокой пичужки, но оно совершенно не портило впечатления 'тишины'. Наоборот, это была живая, дышащая тишина, с шелестом листвы, жужжанием пчелы и собственным дыханием. Вставать не хотелось. Было тихо, спокойно, умиротворенно, благостно. Проходила минутка, другая, и лениво зарождалось беспокойство по поводу затихших родных. Куда они все подевались? И невольно привязался вопрос: почему ее сейчас окружает зрелый сад, а не тощие саженцы? Тамара интуитивно затаилась и с нарастающей настороженностью стала медленно приподниматься и осматриваться.
  Здоровенные садовые деревья перекрывали обзор и удивляли. Откуда они взялись? Она с недоумением смотрела на идеально гладкие дорожки, на обрамляющие их цветущие кустарники, на легкую запущенность явно старого сада. Не так далеко сквозь зелень угадывались очертания каменного строения. Окружающая обстановка была насыщена флером романтичности, вызывая желание любоваться ею и думать о чем-то возвышенном. Одно терзало: полнейшее непонимание, откуда все это взялось и где соседи со своими крошечными цветными домиками, хозблоками, хилыми молоденькими саженцами с подпорками и дымом костров, сжигающих сухую траву, несмотря на запрет разведения огня.
  - Миледи, где вы? - послышался голос, прежде чем Тамара увидела приближающуюся странную женщину.
  Она была в годах, слегка полновата, но девушку смутило ее ужасное мешковидное платье до пят, прикрытое сверху отрезом ткани более темного цвета. Незнакомка поддерживала платье-мешок одной рукой, чтобы не наступить на неровный подол, торопилась и крутила головой во все стороны, выискивая то ли кошечку, то ли собачку Миледи.
  Тамара продолжала сидеть на земле, ощущая себя не столько слабой физически, сколько сломленной пришедшими в голову догадками. Она вспомнила суету родни на даче, настырный голос писклявой баронесски и бабушку, которая долго мялась, подбирала правильные слова, пытаясь донести до невестки и внучки о какой-то наследственной болезни в ее роду.
  'Как все быстро развилось, - горько подумала Тома, - раз - и в дурке'. Теперь вся семья будет вынуждена работать ей на лечение, обеспечивая приличные условия содержания.
  - Миледи, ну что же вы на земле! - всплеснула руками женщина, искавшая по кустам собачку.
  Тамара повернулась посмотреть на животное, которое, по-видимому, находилось прямо рядом с ней, но никого не увидела.
  - Давайте я помогу вам встать, - сюсюкала подошедшая. - Ваши родители будут сердиться, что вы убежали так надолго. - Тяжело вздохнув, она наклонилась к Тамаре, c неожиданной легкостью подхватила ее под мышки и поставила на ноги.
  Девушка замерла, не зная, как реагировать на 'женщину в мешке'. Тетка начала отряхивать с ее платья прилипшие соринки и приговаривать:
  - Ничего-ничего, может, еще все образуется. На вид он приятственный, не злой. Голодом морить не будет. Накупит вам игрушек, каких пожелаете, наймет учителей, и будете учиться музыке, петь, танцевать. Еще посмеётесь над своими страхами, моя леди.
  Тома послушно поворачивалась, не осмеливаясь протестовать и давая воркующей глупости женщине позаботиться о ней.
  После этого они не торопясь пошли по дорожке к дому. И вот тут невозможно стало не обратить внимание на себя. Тома сделалась какой-то маленькой, легкой, если не сказать откровенно тощенькой. Она подняла тоненькую руку к глазам, потом, боясь заранее о чем-либо думать, другую. Остановилась, игнорируя недовольство сопровождающей. Уже не ожидая для себя ничего хорошего, Тамара поддёрнула вверх свое одеяние, походящее один в один на балахон женщины, разве что ткань пытались выбелить, но не особо успешно, и с удивлением уставилась на худющие детские мослы, прятавшиеся в жутких разношенных тканых туфельках.
  По-новому пригляделась к спутнице, отмечая самодельность одежды, такую же разношенную, даже разваливающуюся, обувь, заметное отсутствие поддерживающего грудь белья и неприятный запах тела.
  Тамара звезд с неба не хватала, но и глупой не была. Пока женщина аккуратненько подталкивала остановившуюся маленькую леди идти дальше, Тома собранную информацию рассматривала с новой точки зрения. Выводы напрашивались такие.
  Либо она в коме и ей все кажется, либо она 'попала'. И если брать версию с попаданием, то приходится думать, что бабушка говорила не о болезни, а о некоторых родовых способностях. Эти таинственные способности, по всей видимости, пугали женщин, живущих в веке малой информативности, и они предпочитали страусиную политику.
  А нетерпеливая Тома, которую держали в неведении, надеясь, что все обойдется, сама дала согласие неизвестно на что. Хотя почему же неизвестно? Вот она тут стоит, маленькая леди. А паршивка наверняка валяется на дачном участке в роскошном Томином теле.
  Тамару все же удалось столкнуть с места и довести до дома. Громоздкое каменное двухэтажное строение с крошечными окнами показалось тюрьмой. На пороге стояла тоненькая женщина с огромным сложно закрученным тюрбаном на голове. Она укоризненно смотрела печальными красивыми глазами на подошедшую Тому.
  - Вы опять убегали и испортили платье, - сухо проговорила она, - останетесь без ужина. Я устала повторять, что все делается для вашего блага.
  Тамара, подняв голову, слушала и разглядывала вышедшую им навстречу 'мадам'. Огромная голова на тоненькой шейке и узких плечах казалась уродливой. Да, конечно, это все дурацкий головной убор, но не сразу же глазом отделишь тело от накрученной ткани.
  Унылое создание с оленьими глазами, скорбно поджав губы, отчитало девушку, попутно лишив ужина, и ждало ответа. Тому позади дернули за ткань, заставляя наклониться. До нее дошло, что надо сделать книксен или что-либо подобное, чтобы показать, что урок усвоен. Она так и сделала. Очень даже изящно. Три года бальных танцев, пока не переросла партнера на целую голову, оставили ей некоторые умения, хорошую осанку и обиду на всех мелких, вертлявых мужчин.
  Дама в огромном тюрбане, удовлетворившись проявленным смирением, отошла в сторону, 'женщина в мешке' подхватилась, засуетилась и, подталкивая Тому вперед, проскользнула с ней в дом. Их встретили темнота, мрачная обстановка и холод. Девушка зябко поёжилась, попробовала остановиться, давая глазам привыкнуть к темноте, но ее продолжали подталкивать к лестнице, и пришлось подчиниться.
  На втором этаже показалось светлее, и, стоя наверху, можно было лучше оценить обстановку дома. Серые стены от пола до потолка были украшены развешанным оружием и щитами. Мебель практически отсутствовала. Гигантский массивный стол, лавки вдоль него и несколько стульев на первом этаже, потом брутальная лестница и пустой коридор, по которому провели Тому, прежде чем она попала в маленькую темную комнату, вмещающую в себя лишь узкую кровать со стоящим напротив сундуком.
  Все. Более ничего не было. Интерьер можно было назвать минималистическим, мужским, простым и суровым.
  Если бы Тома увидела такой интерьер в музее-замке, то это произвело бы на нее положительное впечатление. Но находиться здесь и понимать, что это жилой дом, в котором уже через минуту зуб на зуб от холода не попадает, - кошмар!
   Она здесь не выживет, тем более при своих новых костлявых формах. На улице даже сквозь деревья пробивалось солнце, там тепло, а тут как в морозильнике! К тому же на кровати даже сидеть было противно. Она оказалась бугристой, узкой, со множеством засаленных шкурок с терпким запахом старья и плесени.
  Сопровождающая Тамару женщина, заметив, что ее подопечная дрожит, накинула ей на плечи тяжелую большую овечью шкуру, вытащенную из сундука. Пришлось дышать ртом, чтобы не чуять гадковатый запах. Согревшись, Тома брезгливо разглядела на своих плечах хорошо поношенный тулуп.
  - Мари! Мари! Иди сюда, - послышался визгливый голос из глубин второго этажа, и 'женщина в мешке' заторопилась на зов.
  'Значит, ты у нас Мари. Внизу была маман баронессы. Я Шантрэ. А это отчий дом', - уныло констатировала Тамара.
  Она попыталась обдумать, в какое положение попала, как-то здраво рассуждать, составлять план дальнейших действий, но ничего не получалось. Ее охватило состояние шокированного наблюдателя.
  'Все вижу, даже понимаю, но как будто происходит не со мной'.
  Когда-то она, раскрыв большие глазищи, с восторгом и ужасом смотрела на смелых девочек, приехавших из других городов поступать в их университет. Они самостоятельно решали все вопросы в незнакомом месте, ни на кого не надеялись.
  Она бы не рискнула!!!
  Тома никогда никуда не ввязывалась, не рисковала, не скандалила, не участвовала, не брала на себя никакой ответственности, не привлекалась ни к плохому, ни к хорошему. Учеба - дом - выставки, театр, музей, кино и изредка вечер в клубе, но не до глубокой ночи, и никогда не принимала в клубе угощения от незнакомых людей. А вдруг наркотик подсунут! Господи, она даже туалет в незнакомых местах избегала. Мало ли кто там может стоять курить!
  Студенческая жизнь на ее отделении в педагогическом институте не существовала. У них в группе был один мальчик и тот африканец, едва говорящий по-русски. Двадцать один год, почти двадцать два, у некоторых приезжих девочек уже был свой карапуз, муж. Тома переживала, что застряла в периоде мечтательной юности, и пыталась 'погулять по-взрослому', но как-то неуспешно, все чаще возвращаясь в состояние ожидания чего-то великого и прекрасного. Дождалась.
  'Что же делать? Надо ли все рассказать родителям баронессы? Пусть они вернут ее обратно! А вдруг они порадуются, что их дочь в безопасности, а меня, чужую девку, им не жалко отдавать какому-то старику. Отдавать? В этом-то возрасте? Да нет, скорее продавать'.
  Тома вынуждена была признать, что маленькая соплюшка оказалась деятельнее, хватче, сообразительнее и настойчивее, чем более взрослая, образованная, папина с мамой Томочка-Томулька.
  Забравшись с замерзшими ногами на кровать и сжавшись в комочек, она изучала найденный в складках своего платья листочек бумаги с записью ритуала по единовременному перемещению душ из разных миров.
  'Один раз в жизни два существа, обладающие хотя бы зачатками магии, по добровольному согласию могут обменяться своими сущностями. Инициатор отдает львиную долю своей магии за обмен'.
  Коротко, ясно и безнадежно. Мелкая Шантрэ искала выход и нашла. Она отыскала в безмагическом мире того, кто ее услышит. Сложно представить, скольких сил стоила эта затея ребенку. Да еще она заплатила за переход своим даром. Что же за жуткий монстр у нее в женихах, если она ринулась в неизвестность, не считаясь заплатив дорогую цену?
  Дальше Тома стала задавать себе вопросы и искать ответы. Знание языка, умение говорить на нем, чтение, письмо - с этим она потихоньку разобралась. Умеет, и ладно. Сейчас ей необходима информация о семье, о женихе, и надо придумать повод, который поможет ей в изучении мира, в который она попала.
  - Сидишь? - В комнату просочилась юная девушка. Очень красивая, темноволосая, было в ней что-то от индейского племени. Неуловимо она походила на встретившуюся женщину в тюрбане на пороге дома.
  'Сестра баронесски', - решила Тома и вопросительно уставилась на нее.
  - Жениха видела? - сразу спросила ее красавица.
  Тамара не стала отвечать вслух, только помотала отрицательно головой. Доброжелательности от родственницы она не приметила и с интересом ожидала, как та поведет себя дальше.
  - Дряхлый старикан, - презрительно выплюнула юная дева, усаживаясь на другой край кровати и протягивая ногу к сундуку, чтобы упереться на него. - Ты знаешь, что он с тобой будет делать? - небрежно спросила она, некрасиво кривя губы, изображая много повидавшую в жизни женщину.
  Тома, скрывая усмешку, опять молча покачала головой, старательно таращась на гостью.
  - Он разденет тебя, раздвинет ноги и будет пихать между ног свою противную сморщенную пиписку. - Красавица не только изо всех сил старалась передать гадостные чувства резко звучащим голосом, брезгливой интонацией, но и жестами активно показывала, что и как будут делать с малышкой. Закончив свое короткое выступление и не удовлетворившись произведенным результатом, она на миг задумалась и продолжила:
  - А еще он будет кусать тебя и пихать вонючий язык тебе в рот. - И тут же показала, как ее рвет от всего этого.
  Тома сидела в обалдении. Настолько тоненькая юная девушка с необычными благородными чертами лица не вязалась с произнесенным монологом. Конечно, Тамара знала, что люди злы, коварны и всякое такое. Ей приходилось слышать немало историй про склоки между родными, про предательства друзей, но лично она никогда не сталкивалась с подобным. Непосредственное участие в таком событии произвело на нее ошеломительный эффект.
  Девица, не дождавшись слез от сестренки, фыркнула и ушла.
  'Малышке среди этой мерзости делать нечего', - неожиданно для себя твердо решила Тома.
  Она никак не могла успокоиться после визита старшей сестры, настолько ее ошеломил поступок красавицы, но пришлось переключить свое внимание на новую гостью. Тихонько поскребшись в дверь, та протиснулась в приотворенную щель. Девушка была похожа на старшую, но еще не расцвела. Такая же тоненькая, темноволосая, кареглазая, но лицо помягче, помиловиднее.
  - Кикимора к тебе уже приходила? - оглядываясь назад, чтобы удостовериться, что ее никто не слышит, зашептала она.
  Тома кивнула.
  - Небось наговорила всяких гадостей. - Сестра присела на кровать, приобняла Тамару и сочувственно быстро заговорила: - Ты не слушай ее, она все из зависти! Она сама хотела замуж за графа этого, но не подошла ему. Слишком старая. Я слышала, он спрашивал, зарегистрирована ли Зулана в качестве магички. Ты же знаешь, что Зульку пару лет назад на учет поставили, папа тогда праздник организовал, а год назад меня. Только когда я прошла регистрацию, папа вместо праздника нам конфет дал. Помнишь?
  Тамара аж вся извернулась за полезной информацией и робко кивнула.
  - Так вот, граф как услышал, что обе мы стоим на магическом учете, так интерес сразу к нам и потерял. Отец ему хотел отдать Зульку, потом предлагал взять меня, а тот знай твердит, что мы старые. Наша змеища уже размечталась, что ее ко дворцу повезут, нарядов позволят купить, каких захочет, а он ее старухой обозвал! Представляешь?! - захихикала девушка.
  - Ей так хотелось со стариком жить? - не сдержала удивления Тома.
  Ей было интересно, что за подоплёка скрывалась в планах старшей сестры Зуланы. Догадываться можно было о многом, но раз есть рассказчица, то пусть она похвастает знаниями.
  - Думаешь, она долго с ним прожила бы? - состроив мордашку заядлой всезнающей сплетницы, воскликнула сестричка.
  - А как же?.. - Тамаре хотелось услышать конкретный ответ. Поэтому она подыгрывала и охала в растерянности, подталкивая девушку к разъяснениям.
  - Да вот так же, - поддразнила сестра младшую, но видно было, что ее распирает от домыслов или доверенной Зуланой тайны и хочется излить все это благодарному слушателю.
  - Она же довольно сильный маг Жизни! Ах, ты же не знаешь, тебя после учить будут, - с досадой стукнула она себя по лбу. - Слушай, все просто! Где жизнь, там и смерть рядом. Можно, к примеру, сердцу при помощи своего дара дать столько силы, что оно будет бухать слишком сильно, и не каждый здоровяк это выдержит. А много ли старикашке надо? Или вот еще способ: взять и добавить своей живительной силы в кровь, и помчится та аки вихрь. Так что Зулька все правильно рассчитала.
  Тамара затаилась, боясь выдать свое полнейшее неведение, но вопросы рвались наружу.
  'Маг Жизни. Ну надо же!'
  - Ты тоже маг Жизни? - запинаясь, спросила она. Дождавшись кивка сестры, поинтересовалась: - А если бы граф выбрал тебя? Ты бы подстроила ему... болезнь?
  Сидевшая рядом сестра задумалась, нахмурив идеальный лоб.
  - Знаешь, Эль, я думала об этом, только не про себя, а про Зульку. Вот представим, через пару месяцев, а дольше наша гадюка ждать не будет, граф покидает бренный мир и Зулана становится хозяйкой. Сладко? - Поскольку требовалось чисто номинальное подтверждение, то Тома кивнула, соглашаясь. - Только ненадолго это, - триумфально припечатала сестра, - никто ей не даст сидеть одной на огромном хозяйстве. Король в течение месяца пришлет ей нового жениха, и неизвестно, что за пень им окажется. И придется ей ему сапоги лизать, чтобы смирился и принял ее, либо снова устраивать сердечный приступ. Может, и второй раз получится свести мужа в могилу, но, скорее всего, ее в доме забвения запрут, как несущую смерть, поскольку подозрения обязательно возникнут. Законы наша красотка читать ленится, думает, самая умная.
  'Как интересно. Средняя сестра у Шантрэ не дура, вот только как ее зовут?'
  - А все-таки, если бы он выбрал тебя, что бы ты делала? - допытывалась Тома.
  - Не торопилась бы, это уж точно, - польщенная вниманием девочки, важно начала отвечать сестра. - Граф спокойный, галантный старичок, с таким можно и подольше пожить, подкормить его успокаивающим снадобьем. Осмотреться, потихоньку прибирая к рукам хозяйство и подготавливаясь к новому мужу. - Все это девушка проговорила не торопясь, обдумывая каждое слово. - Тебя он не тронет до первой крови точно. У него с нашей семьей договор. Ты время не теряй, учись вести хозяйство и откладывай себе деньги на черный день. Не будь дурой, ластись к нему, обязательно проси учителей. Приглашай меня в гости, вместе учиться будем, только денег на проезд пришли. Я тебя магии научу, вдруг снова война случится, тогда мы озолотимся, леча раненых.
  - А в мирное время нельзя лечить?
  - Кого? Крестьян? Торговцев? С ума сошла! А если ехать к какому-нибудь лорду, то упрекнут потом в бесчестье, да и опасно это.
  'Интересная девушка, хитрая, умная, - немного с завистью подумала Тамара. - Хорошо бы разобраться, сколько у нее сочувствия к сестре, а сколько расчета прибиться к кормушке'.
  Внешне же она только кивала, соглашаясь и преданно взирая на поучающую ее жизни среднюю сестру. Жаль, что та надолго не задержалась, сочтя, что достаточно потратила своего драгоценного времени на малявку.
  
  В комнате стало совсем темно, солнышко, передвинувшись по небосклону, перестало светить в узенькое окошко, и помещение все больше напоминало склеп. У Томы затекло тело, и захотелось вытянуться, но тогда ноги вылезали из-под тулупа и сразу мерзли. Снова скрипнула дверь, и, как средняя сестра, точно так же протиснулся в нее мелкий пацанчик.
  - Когда ты уедешь, я займу твою комнату! - с ходу заявил он.
  Девушка, склонив голову, выжидающе посмотрела на преисполненного важности нахаленка.
  'Ну и семейка'.
  Не дождавшись реакции, мальчик, явно копируя кого-то из взрослых, важно выставил одну ногу вперед, руки заложил за спину и презрительно бросил:
  - Игрушки твои останутся тут, вдруг у нас еще одна девочка родится. Новое заказывать - не напасешься злата.
  - А тебе не жалко, что меня отдают старому мужу?
  - Не-а, - мотнул он головой и, ни о чем не задумываясь, побежал вон.
  'Ну что ж, осталось посмотреть на папеньку, выгодно продавшего дочку'.
  Тамара сползла с кровати и, посильнее укутавшись, пошла побродить по дому.
  Холод пробирался через ноги, и очень быстро ее стало мелко трясти в ознобе. Более-менее тепло было только на кухне, но там ей сунули в руки хлеба, морса и вежливо, но настойчиво выпроводили.
  Тома сначала заподозрила, что только у ее прототипа бедная комната, на которую может позариться лишь еще такой малыш, как ее братик, но у сестер оказалось не богаче. Разве что у Зуланы на стенах висели интересные музыкальные инструменты. Зато из ругани старшей Тома узнала, как зовут среднюю сестру - Армина.
  Она еще успела сунуть нос в родительскую спальню. Там ее ожидала просторная комната, скорее даже зала с камином. Камин вызвал массу недоумения - такая махина с дырой (труба) на улицу! Громадная кровать на постаменте с массивным балдахином и плотными прикроватными шторами. Пара сундуков, теряющихся в большом помещении, одна скамья с тощей подушечкой, потертый резной стул, блеклый гобелен с растрепавшимися краями. Семья явно бедствовала.
  - Мари, где вы... - она запнулась, увидев изумленно-обеспокоенный взгляд женщины, - ты ходишь?! - Девушка обрадовалась, встретив знакомую ей женщину.
  - Миледи, мы с хозяйкой собирали вам вещи в дорогу, - заторопилась служанка удовлетворить любопытство маленькой леди.
  - Много у меня вещей? - стало интересно Томе.
  - Одна видимость, - недовольно буркнула Мари.
  - Все так плохо? - тихонько уточнила девушка, не зная, как она должна реагировать на это.
  Женщина, нервно облизнув губы, беспокойно оглянулась. Убедившись, что подслушивать некому, быстро зашептала:
  - Шубку вашу не положили, сапожки зимние, меховые варежки, штаны - ничего из зимнего не дали. Надеются, что граф купит. Шкуры для постели, ткань на платье - все грубое, старое. Позор, да и только. Кубки, украшения граф при свидетелях примет, но там добра столько, что все в крошечный сундучок уместится. Ваш же бельевой сундук даже наполовину не заполнен. Графиня голову ломает, что можно запихнуть туда для объёма.
  - М-да. А из людей кто меня сопровождать будет?
  - Меня отправляют, - всхлипнула женщина. - Братцу вашему дядьку нашли, все же он наследник, будущий граф, и экономить на нем нельзя, а сестричкам вашим я уже не нужна. Им опытную горничную подавай, чтобы прически делала, а не горшки выносила.
  - Значит, мы обе тут не нужны, - грустно улыбаясь, промолвила маленькая леди.
  - Что вы! Не думайте так. Если бы не долги, разве отправили бы вас на чужбину-то?!
  - Мари, а где же жених?
  - Так леди Сибилла предлагала графу Таури гостевые комнаты для него и его людей, но он решил не стеснять нас и устроил стоянку за оградой.
  - Вот как? Ну ты иди, Мари, собирайся. - Тома подумала, что тоже не горела бы желанием гостить в столь мрачном и холодном доме, но, может, в этом мире подобное в порядке вещей, и зря она подозревает графа в небрежении к предоставляемым ему условиям гостевания.
  Осмотрев дом, она выбралась на улицу и села на разогретые солнцем ступеньки. Увиденное вгоняло ее в уныние. Окружающая обстановка напоминала средневековье: простота в одежде, в быту и запах. Запашок имело каждое встреченное по пути тело. Запах пота, мочи и у некоторых грязной головы. Сама Тамара, находящаяся в теле девочки, тоже пахла, да еще, похоже, предшественница была любительницей сморкаться в широкие рукава платья. Воспользовавшись горшком, она поняла, что интимное место промокают нижней рубахой, которую сверху прикрывают прямоугольным отрезом ткани, так называемым верхним платьем. Ну и еще бы после такого не было бы устойчивого резкого запаха!
  Оружие, которое попадалось в поле ее зрения, тоже не опровергало теории об отсталости мира от привычного Томе. Но как было объяснить идеально ровные дорожки в саду и основную дорогу? Широкая, гладкая до блеска, она подходила к воротам, далее терялась в туннеле и выскальзывала для того, чтобы упереться в дом.
  
  Тамара немного покрутилась возле дома и, услышав из разговоров, в какой стороне устроился граф, побежала подглядывать за ним, а может, даже пообщаться, но никто не согласился выпустить ее за ворота. Тогда она залезла на широкую стену, окружающую сад. Поначалу она думала, что стена вроде крепкого забора, но, присмотревшись, увидела расположенные на равном расстоянии блестящие кристаллы. От них под ногами ощущалась легкая вибрация.
  'Вот еще одно маленькое чудо, не вписывающееся в обыкновенное средневековье', - думала она. Любительнице разной литературы несложно было догадаться, что стена защищена магически. Раз у живущих в этом мире людей есть дар магии, то, вероятнее всего, ровные дорожки, удивившие ее гладкостью, их рук дело.
  Со стены ей удалось разглядеть, что ее дом стоит на холме. Внизу пасутся совершенно обычные лошади, стоит несколько фургонов. Один из них по размеру напоминал строительный вагончик, что не единожды доводилось видеть на Земле. Тома старательно вглядывалась в мужчин, находившихся рядом с фургонами, но кто из них граф, со стены было невозможно определить.
  Покрутившись еще немного, стоя на ограде и пытаясь увидеть что-то полезное для себя, она сдалась. Бомжовый запах немытых тел уже колом стоял в горле, и она решила заняться собой.
  - Я хочу помыться! - заявила маленькая леди первой попавшейся женщине.
  Та удивилась, попробовала отнекаться, но маленькая хозяйка вцепилась в нее как клещ и внаглую давила авторитетом.
  Тома надеялась, что отловила служанку, а не какую-нибудь гостью, так как наряд у всех был очень похож. Ей пришлось капризничать и упираться в своем желании, как баран. Еще ей требовалось понять, как тут устроено хозяйство, хотя бы как здешние обитатели моются. Может ли она рассчитывать на чистую рубаху, и хорошо бы заполучить старую выстиранную ткань, из которой она сделает туалетную бумагу, не только для себя, но и для Мари. Раз женщина отправляется с ней, то нюхать чужую гадость будет противно.
  Тамара добилась желаемого, и ее отвели в глубокий и обширный подвал, где располагалась мыльня. По ее требованию сопровождающие набрали кучу тряпок, притащили из кухни несколько кувшинов, наполненных приятно пахнущими отварами из трав, взяли выданную хозяйкой сменную одежду. Одна из служанок зажимала под локтем губку размером не менее футбольного мяча и, с недовольством косясь на раскапризничавшуюся девочку, провожала ее вниз. Сначала Тома испугалась, так как они долго спускались по какому-то ходу, после двигались в сторону, явно уже выбираясь из-под территории дома, потом снова шли под уклон, еще раз вбок и опять спускались. Под землей, скорее всего под садом, находилась большая пещера с двумя источниками.
  Это было довольно красиво, почти волшебно. Служанки воткнули факелы по кругу всей пещеры, и те, чадя, громко потрескивали, красиво отражаясь в воде и привнося слабый запах горелого. Хотелось бы насладиться таинственной атмосферой, создаваемой посверкивающими сводами пещеры, осознать, что вот она, прекрасная дева, сейчас будет купаться в нескольких источниках под светом живого огня, но противная дрожь хилого тельца нарушала ход легкомысленных фантазий.
  Томиному взгляду предстал бассейн метров на десять с ледяной водой и еще один, который условно можно было назвать 'двухъярусным лягушатником', также с проточной водой. Пока маленькая леди царственно стояла, сжав зубы, чтобы те не слишком громко стучали, и изображала высокомерие, две крепкие девушки обкладывали маленькие бассейны по краям плоскими черными голышами. Камешки они бережно вытаскивали из корзины щипцами и опускали в воду, где от первых же капель те начинали светиться, а полностью погружаясь в воду, вдруг раскалялись, приобретая багряный цвет. Тамара от удивления вытаращила глаза.
  'Вот это да!'
  Она не сразу обратила внимание, что камешки укладывали не хаотично, а в выемки на стенке лягушатника, располагающиеся почти у самого дна. После выкладки горячительных бытовых артефактов девицы буквально за минуты собрали из шестов подобие шатра. Когда они уже заканчивали, послышались шаги, и в пещеру, шаркая ногами, вошли еще несколько человек. Двое из них тащили огромный таз, заполненный горячими углями, еще один был скрыт под горой ткани, которую тут же подхватили служанки и стали накидывать на собранный костяк шатра. В конце процессии шел паренек с широким пустым блюдом, на которое после банных процедур, как заметит потом Тамара, выложат мокрые шипящие голыши на просушку.
  Из-за того, что в пещере стоял дубак, установка шатра с помещенным внутрь источающим жар тазом была как нельзя кстати. Не хотелось даже думать, как моются здесь простые люди, без эскорта, который устроили маленькой леди сейчас.
  Побалдеть и погреться в бассейне у нее не вышло. Как только из-за ее неосторожности намокла голова, так сразу стало холодно. Пришлось отбросить расслабляющий прогрев тела и быстро мыться. В пещере осталась помогать только одна девица. Она быстро и ловко помыла девочке голову, помогла ей перебраться из дальней замыленной части лягушатника в первую, чистую. После того как тщательно растерла ее тельце мочалкой и ополоснула травяными настоями, она буквально выдернула из воды дрожащую леди и, на скорую руку обмотав тряпкой, втащила в шатер. Там было тепло-претепло, и ошалевшая от контраста тепла и холода Тома смогла расслабиться.
  Помощница не дала ей размякнуть возле жара углей, вытирая ее сначала одной тряпкой, потом другой, а далее зловредно вцепилась в длинные волосы и нещадно тормошила их, промокая сухой частью ткани. Тамару длина и густота собственных волос порадовала. Приятного темно-шоколадного цвета, слегка прикрывающие крепенький маленький задок и раза в два гуще, чем были у нее на Земле. Невообразимое роскошество! Однако если впоследствии придется следовать дурацкой моде, которую она приметила на матери своего прототипа, и накручивать на голову двуспальную простыню, сооружая гигантский тюрбан, то радоваться определенно нечему.
  Еще Тамара старательно рассматривала себя в воде, пренебрегая ухмылками торопящейся девицы. Элья, а именно так назвал ее один из прислуживающих мужчин - 'леди Элья', походила на сестер. У нее были такие же интересные выразительные глаза, красиво обозначенные скулы, прямой аристократический носик, средней пухлости губы. Более пока сказать нечего. Явная недокормленность девочки отражалась на всем теле.
  В будущем фигурка должна стать ближе к спортивному типу. Если ориентироваться на сестер, то наследственность обеспечит ее высокой аккуратной грудью, осиной талией, узковатыми бедрами и средним ростом. Сейчас же в наличии был только набор костей и задатки породы. Еще Томе показалось, что глаза у нее в отличие от сестер светлые с таинственным темным ободком, что было бы красиво и притягательно. Возможно, она сероглаза, но в пещере было маловато света, точнее не определить.
  После мыльни миледи расположилась в саду, выбрав самое солнечное местечко, добирая тепло уходящего дня. Радость от обладания густыми роскошными волосами у нее поутихла, стоило ей вплотную заняться ими. Без современных земных бальзамов проще было остричься налысо, чем терпеливо разбирать их на пряди, просушивать, а потом, прячась от ветерка, удерживать в небольших ладошках, заплетая в косички. Настроение упало.
  Несколько раз ей попадался на глаза бесцельно бегающий братик. Время от времени ее местонахождение проверяла утомленная сборами мать, опасаясь, что маленькая невеста что-нибудь учудит. Тамара криво улыбалась, понимая, что не зря женщина беспокоится по поводу своей дочери, но поздно. Все уже свершилось, и разгребать ситуацию придется иномирянке.
  Ощущения у нее были странные. Присутствовал страх, возбуждение, азарт и волнение. Тома еще дома готовилась к скорой самостоятельной жизни, собираясь выпорхнуть из-под заботы родных, но эта самостоятельность обрушилась на нее все же как-то неожиданно и слишком категорично. Все планы, знания и близкая поддержка оказались отрезаны от нее, но в душе она не верила, что с ней может случиться что-то плохое. Быть может, причиной этого оптимизма послужили ее счастливое детство, спокойная юность, что, впрочем, неважно. В любом случае сейчас ее больше брака со стариком волновали путающиеся волосы и пробирающий до костей холод в доме.
  Пробегающие слуги кидали на маленькую госпожу заинтересованные взгляды, видимо тоже ожидая от нее какой-то каверзы или истерики, больше никому до фальшивой Эльи дела не было. Вечером она потихоньку от родительницы прокралась на кухню, с важным видом забрала у сидевшей за столом прислуги хлеб, который лежал посередине, и самостоятельно налила в кружку морса. Так закончился первый день пребывания Тамары в другом мире в качестве баронессы Шантрэ, дочери графа Виндматрэ. Голод, холод, еще раз холод и какая-то царившая в доме тоска, а еще немного предвкушающего волнения.
  
  
  

Глава 2. Прощание с отчим домом и дорога в графство Таури

  
  - Миледи, вставайте.
  'Разве поспишь тут?' - зло ворчала миледи.
  Она уже давно проснулась от настойчиво пробирающегося к телу холода. Пытаясь сохранить тепло, она укрылась с головой пованивающими шкурками, изредка высовывая нос наружу, чтобы хоть немного хватануть свежести, но нос моментально замерзал, и тогда начинали беспокоить сопли. Справедливости ради Тома отметила, что никакие насекомые ее ночью не тревожили, а то ее выдержке и приспособляемости настал бы конец и она отдалась бы на волю караулящей ее истерике.
  - Миледи, вот ваш горшок, и одевайтесь скорее. Вас ждут.
  - А где вода?
   Прежде чем вылезать из-под теплых шкур, девочка окинула взором предстоящие мероприятия и, кроме горшка и так называемого платья, больше ничего не увидела.
  - Зачем вода? - искренне удивилась Мари.
  'Может, в коридоре есть общая мыльня для утренних процедур', - засомневавшись в своих требованиях, подумала Тома, но решила настоять на своем. Если сочтут капризом, все одно уезжать, и о какой-либо репутации заботиться бессмысленно, а Мари пусть привыкает к новой жизни и требованиям.
  - Мне нужна вода. Подмыться, умыться. Для зубов тоже что-то надо. Не могу же я показаться жениху грязнулей!
  Судя по виду женщины, аргументы были убойные. Она начала оправдываться.
  - Воду я сейчас принесу, как я сама-то не подумала. А вот порошок просить у хозяйки не смогу, она уже сидит в зале, показывает ваше приданое.
  - Быстро за водой! - зашипела миледи.
  От утренних процедур Тамара чуть со стыда не сгорела, но, понимая, что Мари хотела только помочь, молчала и торопилась.
  Рассусоливать нельзя, надо успеть посмотреть, что за ценности за ней дают. Если впоследствии супруг начнет кричать, что она нищенка, так хоть знать, какими родовыми цацками ему в нос тыкать.
  
  Граф Виндматрэ сидел молча, хмурил брови. Графиня Виндматрэ небрежно тыкала пальчиком в короба с тряпками и следила, как их обратно укладывают в сундук. Граф Таури не мог скрыть брезгливости. Такими застала маленькая леди Элья своих родителей и жениха.
  Отец внешне произвел на нее благоприятное впечатление. Красивый мужчина с благородным лицом. Индейские корни пришли явно из его рода. Жаль, что представить его улыбающимся было трудно, слишком много холода в лице, и даже появление младшей дочери вызвало только оценивающий взгляд, но не тепло и уж тем более не подбадривающую улыбку.
  Граф Таури был стариком. В этом маленькую леди не обманули. Сложно было определить его возраст в этом мире, но на земной лад не меньше семидесяти, это уж точно. Но старик старику рознь. Граф был приятен, крепок, и в определение его внешности просилось слово 'статен'.
  Никаких брылей, вторых подбородков, он не растерял своих волос за прожитые годы. Седые, чуть длинноватые, они поддерживались с висков заплетенными косичками. Острый, цепкий взгляд, немного мясистый прямой нос с едва заметной горбинкой, тонкие бледные губы и морщины. Главной приметой его облика была властность. Рядом с ним неуютно чувствовал себя даже высокомерный отец девочки, излишне суетилась мать, затеявшая ненужный показ тряпья, заволновалась и вышедшая на всеобщее обозрение Тамара.
  Замерев перед ступеньками, она провела внутренний аутотренинг 'я самая-самая, пресамая, и вообще!' и начала сдержанно спускаться, состроив приветливое, великосветское выражение лица. Уловив удивление старикана, увидевшего ее, она воодушевилась и наполнилась уверенностью, что ведет себя правильно.
  Граф Таури улыбнулся, поднялся из-за стола и подошел к лестнице. Девочка спокойно спустилась и остановилась перед женихом, вопросительно посмотрев на него.
  Граф перекрывал ей дальнейший путь, видимо предполагая дождаться каких-то слов или телодвижений юной невесты. Тома изысканно, двумя пальчиками, чуть приподняла платье-балахон и присела с легким поклоном.
  Так в фильмах кланялись аристократы более высоким титулам. Старикан заметно повеселел и, кивнув вежливо головой, предложил девочке руку. Родители продолжали пребывать в шоке. Их младшая дочь действовала так уверенно и умело, что они задавались вопросом: где, кто выучил ее?
  Граф Таури посадил маленькую баронессу рядом с собой, показывая, кому отныне она принадлежит. Судя по реакции четы Виндматрэ, это было своеволие со стороны жениха, но промолчавшая невеста узаконила поступок жениха. А Тома прекрасно понимала, что ее семья теперь этот старикан, и собиралась придерживаться совета сообразительной средней сестры. Ей предстояло позабыть о том, что она вольная любимая доченька своей земной семьи, и бросить все силы, чтобы разумно подлаживаться и уживаться со властным графом, надеясь на его покровительство.
  - Милое создание, скажите мне честно: вы привязаны к этим... одеждам? - мягко обратился гость к девочке.
  - Любви у меня к ним нет, но неуверенность в будущем заставляет бережно относиться ко всему, что мне дают родители, - волнуясь, немного запинаясь, явно обдумывая каждое слово, ответила она.
  - О, не переживайте о своей судьбе. Уже к обеду мы с вами достигнем Воллена, и там вы сможете купить самое необходимое в дорогу. А в Волстархе можно будет посвятить весь день покупкам. Так как, может, возьмем пустой сундук и не будем разорять ваших родных?
  Граф не удержался от насмешливого взгляда в сторону Виндмартэ, но родители Эльи не посмели обмолвиться ни словом. Им слишком выгодно было породниться с Таури и крайне важно получить щедрый выкуп.
  - А мои драгоценности? - помня слова Мари о приданом, забеспокоилась Тома. Совсем нищей в глазах этого аристократа ей быть не хотелось.
  - О, за вами дают два золотых кубка, пять серебряных и колье. Это поместится в одну шкатулку.
  Она немного растерянно посмотрела на стоящую на столе шкатулку, в которую прислуга тут же начала укладывать названные гостем предметы, и, чуть кусая губы, выдавая свое состояние, объявила о своем решении:
  - Мне кое-что понадобится на тряпки в дорогу, а остальное оставим.
  Граф удовлетворенно кивнул, положительно оценивая разумность и спокойное отношение девочки. За воспитание ребенка в лучших традициях аристократии стоило благосклоннее отнестись к ее родителям. Ему не придется возиться с ней как с несмышленым дитем.
  Тем временем маленькая баронесса поднялась, дала знак вытащить заново все из сундука на стол и, отобрав несколько нижних рубах, отмахнулась от остального.
  Она понимала, что весь произошедший разговор и ее отказ от предоставляемой одежды унизителен для родителей Эльи. Настоящей Эльи. Но никто из них не пришел вечером поцеловать напуганную дочь на ночь, утешить ее, объяснить, что были причины так поступить, дать какое-то напутствие, хотя бы пожалеть, поплакать с ней.
  Они вычеркнули свою дочь, а Тома вычеркнула их. Ее семья, настоящая, которая осталась на Земле, примет девочку, окружит ее любовью и заботой, не то что эти.
  
  На Земле
  
  Тома была права. Гоняя объяснения случившегося по третьему кругу, семья девушки вынуждена была признать, что произошел обмен душами. Перед ними стояла не молоденькая девушка, коей являлась Томочка, а сущий ребенок. Крайне растерявшийся, опасающийся, дрожащий, но гордо вздергивающий подбородок.
  Со словами, что, может, и в том, другом мире найдется тот, кто позаботится об их девочке, родители, бабушка и дед занялись адаптацией иномирного ребенка. Целый год понадобился бывшей баронессе, чтобы набраться храбрости и самостоятельно выйти на улицу, не вздрагивая от странных звуков, насыщающих окружающий мир. Диплом за Тому она, конечно же, получить не сумела, слишком большая разница в знаниях, и сочувствующим преподавателям уцепиться было даже не за что.
  Элья училась самостоятельно, пыталась влиться в общество, но даже ее сообразительности не хватило, чтобы соответствовать хоть как-то своей новой внешности. Нанимать необходимых учителей семье не позволяли средства.
  За год тело Томы сильно помолодело. Время как будто повернуло вспять. Двадцать один обернулись шестнадцатилетним обликом. И если тело помолодело, то внутри девочки происходило быстрое взросление. Этому способствовали не только физиологические изменения, но и получаемый огромный объем знаний, новых навыков, освоение другого уровня взаимоотношений между людьми. К ней относились в соответствии с тем, как она выглядела, и вскоре различия между внутренним состоянием и внешним видом стерлись.
  От магии Жизни у бывшей баронессы остались крохи, но в сочетании с таблетками, травами она могла творить чудеса. Выяснили это случайно и приняли как знак свыше. Отныне все усилия в обучении были направлены на получение медицинского образования.
  Свою новую семью Элья очень берегла и, узнав, что длительность жизни на Земле значительно меньше, чем она привыкла, взялась сама следить за здоровьем ставших родными ей людей.
   Иногда в ней просыпался заложенный в нее аристократизм и гордыня, что очень мешало знакомиться со сверстниками и поддерживать с ними дружеские отношения. Все же она на многое смотрела еще слишком наивно, и подружкам приходилось проявлять терпение, объясняя ей мотивы поведения, но когда она начинала задирать нос, то нарывалась на насмешки и вроде бы наладившаяся дружба обрывалась.
  Но тем не менее урожденная Элья Шантрэ, ставшая Тамарой, на Земле обжилась. Спустя годы она блестяще закончила университет и успешно вышла замуж. Немного поработав и поездив с мужем по миру, она родила детей и молилась за настоящую Тому, чтобы все у нее было хорошо.
  
  Мир Твердь, продолжаем рассказ
  
  Завтракать сели сразу же после передачи приданого. В полутемном зале установилась напряженная тишина, на стол была подана каша, порезанная на пласты булка, и перед мужчинами поставили блюдо с мясом.
  Пока все завтракали, ни на минуту не прекращалась своеобразная 'перестрелка глазами'. Все сидели чинно, скованно, но любопытство сестер было не унять.
  Они жадно разглядывали гостя, следили за напряженными родителями, с завистью смотрели на сестру, отмечая, с каким достоинством сидит их малявка. Что думали юные девы по поводу происходящего, невозможно было понять. Следить за своим лицом они уже научились не хуже старшего поколения. Как только завтрак закончился, граф Таури поднялся и, не выражая положенной благодарности за предоставленную пищу, обратился к невесте:
  - Миледи, вы сыты?
  - Да, - соврала Томара, но мучиться с пресной холодной кашей уже не хватало сил.
  - Мы можем отправляться? - вопрос был задан благожелательно, но раздражение и желание поскорее убраться из этого негостеприимного дома не ускользнуло от ее внимания.
  - Да, - и этот ответ прозвучал намного увереннее.
  Они просто вышли из-за стола, двинулись к выходу, с облегчением ступили на улицу и не торопясь шествовали к воротам. Графа не интересовало, кто захватит пустой сундук, шкатулку, кто будет сопровождать и нянькаться с его будущей женой.
  Он подал руку малышке и радовался, что она спокойно, практически по-взрослому, восприняла его.
  'Холодный дом, ледяная семья', - с неприязнью думал он о покинутом жилище и хозяевах.
  Почти все маги Жизни такие - высокомерные, не любящие показывать свои эмоции, а может, и не испытывающие их. Боятся расплескать свой дар по мелочам.
  На войне они незаменимы, их оберегают, осыпают золотом, лишь бы вернули порушенное здоровье, залечили увечья. Сейчас королевство ни с кем не воюет. Мир длится уже более десяти лет. Вознесенные до небес маги Жизни остались не у дел.
  Воспитание и прошлое беспрецедентное преклонение перед их даром не позволяет им заниматься лечением болезней за умеренное вознаграждение и жить ради работы в городе, где они могли быть доступны для всех страждущих. Целая семья уникальных магов Жизни прозябает в нищете, полируя свои знания и способности, но и шагу не сделала для поиска заработка. Граф Таури такого понять не мог и не хотел.
  - Элья! - отчаянный крик леди Сибиллы остановил удаляющуюся пару.
  'Неужели проснулись чувства?!' - одновременно подумали уходящие Тамара и Таури.
  Пара остановилась, наблюдающие могли заметить, как девочка вопросительно вскинула голову, безмолвно спрашивая разрешения у старика, и, видимо получив его, развернулась и сделала пару шагов обратно.
  Графиня Виндматрэ подбежала к дочери, опустилась на колени и обняла девочку. Всего один миг, потом она прервала объятия, поднялась и строго произнесла:
  - Не опозорьте нашу семью, миледи.
  Тома за короткий миг прощания испытала разные эмоции. Она долго еще в дороге пыталась понять семью Виндматрэ, заставляла себя не делать поспешных выводов, не упрекать их в бесчувствии и бессердечии, но неприятный осадок никуда не девался. Девушка все лучше понимала поступок Эльи.
  Покинув территорию родового гнезда девочки, Тамара заметила, что за ней, прижимая к себе шкатулку, поспешает Мари, за которой следовали двое мужчин, таща громадный сундук. У вагончика с уже запряженными лошадьми граф остановился.
  - Прошу вас, миледи, проходите, это наш дом на ближайший месяц пути, - совершенно по-взрослому обратился он к ней.
  - Месяц?! - Невероятно, не укладывалось в голове.
  Граф усмехнулся, впервые увидев детские эмоции у своей нареченной.
  - Мы никуда не торопимся, - мягко пояснил он, - будем останавливаться в больших городах на день-другой. У меня есть дела, вам же, я думаю, будет интересно попутешествовать и посмотреть, как живут люди в других местах.
  Миледи согласно кивнула, робко улыбнувшись тому, что граф задумывается о том, что ее могло бы заинтересовать.
  Ознакомив невестушку с временным жильем, где помимо кровати, лавки и стола разместилась печь-лежанка, нагреваемая уже виденными в мыльне диковинными камнями,Таури сделал акцент на обустроенной в углу душевой кабинке, выражая надежду, что Элья и ее сопровождающая будут часто пользоваться этим удобством. Старикан велел обустраиваться и, предупредив, что появится теперь только перед остановкой в городке, вышел.
  Буквально через пару минут пассажирки почувствовали толчок, потом тяжелый ход, и вдруг все изменилось. Вагон был поставлен на дорогу и ровненько заскользил, не вызывая ни малейшей тряски.
  - Мари! Иди сюда.
  - Да, миледи.
  - Ты слышала, что говорил граф о чистоте?
  Няня всем своим видом показала, что да, слышала и совершенно согласна, только не понимает, она тут при чем? Воспитанницу свою всегда в чистоте блюдет, что еще надобно?
  Томе было все-таки неловко вести себя с женщиной как с малым ребенком. Командовать, поучать, следить. Но ведь она ответственна за Мари, если нянька будет неприятна графу, то он избавится от нее в два счета. В этом можно было не сомневаться. Не то чтобы Тамара враз прикипела душой к этой женщине, но она уже составила о ней мнение и оценивала ее как несколько навязчивую, но старательную наседку. Она не надеялась на лучшую замену по приезде в имение Таури, понимая, что Мари в любом случае будет держаться за нее и хоть как-то привязана, знакома с прототипом, а чего ждать от нового человека?
  Поэтому, сурово сведя брови, она тут же отправила няню в душ, с восторгом замечая, что от брызг воды стоит такая же магическая защита, как виденная ею на стене. Методом тыка Тома догадалась: чтобы защита включилась, необходимо в пустую лунку вложить заряженный магией воздуха кристалл, который лежал рядом в коробочке. А чтобы выйти, нужно было нажать внизу на рычажок, тогда камешек выпрыгивал, а защитная стенка исчезала.
  Когда Мари вышла из маленькой мыльни, ей были озвучены новые правила гигиены и представлены нарезанные кусочки ткани из старых нижних рубашек для туалета. Няня на все кивала головой, принимая условия, но выкидывать использованные лоскуты ей явно не хотелось. Она собиралась их потом стирать и пользовать дальше. Тома не стала спорить, время покажет, как оно будет.
  Потом они вместе обследовали весь вагон с большой тщательностью. Кроме печки-лежанки и защитной стенки для душевого уголка, ничего необычного Мари, а вместе с ней Тома не обнаружили. Обе гостьи обустроили свои 'кровати'. На вид получилось очень уютно. Приметив при изучении вверенной им территории, что чистота царит здесь только посередине, они занялись уборкой.
  В любопытном перебирании чужих вещей и протирании пыли по углам незаметно пролетело время. Когда повсюду блистало, миледи с няней устало расположились на лавке и решили обсудить, что и по каким ценам им необходимо купить в первую очередь. Неожиданно вагончик остановился.
  - Неужели приехали? - удивилась женщина, вопросительно смотря на свою деловитую маленькую хозяйку.
  Тома попыталась разглядеть в окошко окружающую их обстановку и, оценив ее, дала команду на выход. Однако у дверей столкнулась с графом.
  - Минутку, миледи, задержитесь. Ваша служанка может выходить.
  Девушка немного встревожилась, переживая, что позволила себе лишнее в уборке, но, не смея возражать, прошла обратно, чинно присела на придвинутый к стене стул. Граф осмотрелся.
  - Вроде ничего не поменялось, но стало более обжито, - отметил он к удовлетворению Томы, которая даже не заметила, что перестала дышать, ожидая слов Таури.
  - Леди, возьмите кошелек. - Сделав незаметный жест рукой, старикан достал из-под изголовья кровати шкатулку и вынул оттуда увесистый кошель. - Здесь пятьдесят золотых. Я хочу, чтобы за месяц наших путешествий вы полностью приоделись и набили свой сундук необходимыми вещами.
  - Благодарю вас, милорд. - Она покраснела, но с достоинством приняла кошель, достала оттуда пару золотых и, завязав мешочек, задумалась, куда бы спрятать.
  То, что старикан будет внимательно следить, как она тратит деньги, сомнений не вызывало. Все проверит: на что тратит, сколько платит и много ли вообще надо маленькой баронессе на тряпки и игрушки. - Не подскажете ли, где я могу хранить золото?
  - Хм, в своей шкатулке с кубками не хотите?
  - Не стоит все держать в одном месте. Я уверена, что ваш, то есть наш, домик защищен магически. - Граф кивнул, подтверждая, что это так. - Но на всякий случай мне хотелось бы, как вы, уметь прикрывать тайничок.
  - Милая моя, у вас пока не проснулась магия, так не получится, - по-доброму усмехнулся он. - Сожалею. - И, чуть склонив голову набок, спокойно ждал, что малышка будет делать дальше.
  Тома, волнуясь, что задерживает его, спешно осмотрелась и втиснула кошель в маленький кувшин, возвращая его к остальной посуде, стоящей на огороженной полке.
  - Оригинально. - Приподняв седую бровь, он кивнул. - В кувшин любой воришка заглянет только по случайности.
  - Если хочешь что-либо спрятать, положи на самое видное место, - поучительно произнесла миледи, вызывая улыбку графа.
  - Что ж, вполне возможно, вполне, - снова бросил он любопытный взгляд на девочку.
  В первом посещенном путешественниками городке Воллене покупать было особо нечего, разве что взяли рулон простой ткани. Зато Тамара в подробностях разузнала о ценах.
  Хороший крестьянский домик в одну комнату с сенями и погребом можно было купить за пять золотых. Откормленная свинья обошлась бы почти в целый золотой. За корову можно было заплатить от двух золотых до десяти, а в былые времена, довоенные, цена за редкую породу доходила до сотни. Но это уже больше походило на сказки.
  Граф Таури успел похвастать, что именно в его хозяйстве можно найти самых породистых коров. На оплату простой одежды шли серебрушки и медяки. Тамаре не удалось разведать в крошечном городке, сколько платят леди и лорды за платья, хотя ей было интересно.
  Что же касалось других цен, то для 'посидеть в таверне', чем чаще занимались мужчины, нежели женщины, хватало медяшек - полных, половинок, четвертушек. Опять же, в местной таверне даже за четвертушку можно получить почти целый обед, но будет ли он съедобен? Как говорится, что свинья не доела, снова в ход пошло и продалось за четвертушку.
  
  Графский кортеж перемещался из города в город. Тамара с любопытством и энтузиазмом изучала окружающее. Ее интерес был объясним. Маленькая девочка не могла ранее увидеть всего того, что предоставила ей вынужденная поездка, а граф к тому же поощрял ее разумную активность и был доволен, что она не доставляет ему хлопот.
  Тома заметила, что все города были построены не хаотично, а спроектированы, продуманы, разбиты на кварталы, в которых есть вода, проведены стоки, несколько раз в день по улицам ездят сборщики отходов. Процветает система штрафов 'за несоблюдение правил проживания', и в то же время сами жители малообразованны, даже примитивны. Этот контраст бросался в глаза, и оправданием нецивилизованности большей части населения была послевоенная разруха.
  Юная леди, освоившись с ценами, совершила закупки первой необходимости и, продолжая путешествие, начала понемногу мастерить сама. В первый же день она при помощи Мари изготовила постельное белье.
  Томе очень понравилось, что вместо иглы можно использовать портновский клей, что упрощало работу с большими полотнами. После она занялась своими платьями.
  Граф все время наблюдал за ней и был доволен рачительностью своей невесты, совершенно не задумываясь о том, свойственно ли это ее возрасту или нет. Он видел, что служанка во всем слушала девочку, ничему не удивлялась, и думал, что его малышка давно привычна к руководству и хозяйским обязанностям. Удовлетворенный своим выбором, он часто с удовольствием рассказывал девочке о своем графстве. Ее внимание, искреннее желание слушать не хуже доброго вина развязывало ему язык. Ему было чем похвастать, чем гордиться, но не каждому же можно рассказать, не получая в ответ насмешливого взгляда, чего он достиг, чем его имение особенное и чем гордятся его люди.
  
  Графство Таури специализировалось на животноводстве, обеспечивая все королевство мясом, молоком, шкурами. Обширное имение не только само процветало, но и давало устойчивый заработок соседским землям. Одни соседи перерабатывали молоко в масло, сыр, творог. Другие работали с мясом, вяля его, коптя и суша для дальних земель или для зимы. Третьи работали со шкурами убитых животных. У графств, баронств были годами отработанные специализации. Существовало даже такое баронство, где из шкур делали только ремни и более ничего. Зато никто, кроме них, этим не занимался.
  - А как же порча? Ведь молоко, мясо - скоропортящиеся продукты? - недоуменно спрашивала Тома, слушая рассказ и одновременно прикидывая, сколько дней длится доставка молока до места переработки.
  - Вы там в глуши своей совсем от жизни отстали, - беззлобно буркнул Таури. - Водники давно уже кристаллами заморозки торгуют, а сразу после войны вообще придумали ящики, в которых продукты месяцами сохраняют идеальную свежесть.
  - Стазис! - воскликнула девушка.
  - Э-э, не знаю, не слышал такого слова. Ящик для хранения, и все, что тут мудрить?
  Пришлось кивнуть, иначе как объяснить про чужие фантазии в книжках, которые всенепременно возникают в голове при слове 'магия'.
  - Я в свое графство первым делом морозильные кристаллы закупил, а уж когда были придуманы ящики, так вся перевозка только на них теперь держится. Вон и здесь под столом такой стоит. Найдем приличный трактир, там закупимся едой, сложим в этот ящик свои запасы.
  - А почему ваши люди ремесла не развивают, ведь готовую вещь можно дороже продать, чем сырье?
  - Не все так просто, маленькая леди, - поучительно произнес граф. - Я не могу под себя подмять всю торговлю. Надо и другим оставить место для заработка. К тому же, чтобы вырастить хорошего мастера, необходимо много времени, иногда не одно поколение на это уходит. Вы малы еще, многого не знаете, а ведь наше королевство из войн не вылезало лет сто! За этот срок не то что мастеров осталось мало, а целые ремесла были потеряны, и искусство создания некоторых вещей теперь невозможно.
  - Мой лорд, а вы меня будете учить? - преданно смотря ему в глаза и затаив дыхание, спрашивала Тома.
  - А что бы вы хотели знать? - щурился он, пряча улыбку.
  - Я хочу стать хорошей хозяйкой, чтобы меня никто не мог обмануть, - осторожно выпалила она, опасаясь просить большего.
  - Что ж, похвально. Впервые вижу мага Жизни, желающего самостоятельно управлять своим хозяйством.
  - А еще мне не хочется выглядеть дремучей при знакомстве с другими знатными людьми, - осмелела Тамара, видя, что граф настроен доброжелательно. - Хочу знать, какое оно, наше королевство, наш мир. Границы, народы, языки, история.
  - А как насчет танцев, игры на музыкальных инструментах, пения, ткачества, вышивания, шитья, зельеварения?
  - Не отказываюсь, - торопливо ответила она.
  Таури не выдержал, засмеялся.
  - Вы жадная, миледи. Справитесь ли?
  - Дорогу осилит идущий.
  - Прекрасно сказано. Вы мне нравитесь. Определенно нравитесь.
  Между старым графом и маленькой леди потихоньку наладились теплые взаимоотношения. Он мало общался со своими людьми, лишь раздавал указания и требовал безупречного исполнения, но со своей невестой всегда находил общие темы и разговаривал с нею на равных, всячески подчеркивая свое уважение к ней.
  Когда девочка задавала вопросы, показывая свое незнание или непонимание, он удовлетворенно кивал, отмечая, что у простых людей даже интереса не возникает к тому, о чем она спрашивает. Ему нравилось беседовать с нею, и он наслаждался поездкой, своей поучающей ролью и тем, что малышка впитывает все как губка, запоминая, делая выводы и вновь задавая интересные вопросы, демонстрируя, что он не зря тратит на нее свое драгоценное время.
  Так, минуя города и села, они незаметно добрались до конечной цели путешествия.
  
  
  

Глава 3. Замок Таури

  
  Зеленые луга, чистенькие пушистенькие овечки, солидные ленивые коровы, замершие пастухи, бдящие за стадами. Основательные домики, упитанные щекастые хозяйки в белоснежных чепчиках, добротные мастерские со снующими на посылках крепкими мальчишками. Спокойные, уверенные в себе мастера, без излишнего суетливого любопытства кланяющиеся и провожающие взглядом кортеж своего графа.
  Земли Таури источали благополучие через каждого местного жителя. Сытость, чистота, самоуважение, чинность, неторопливость и многое другое отличало здешнее население от виденных ранее обитателей нового мира.
  Проехав через все королевство, молоденькая Тамара в теле маленькой баронессы многое повидала, и ей уже было с чем сравнить. Были крайности. Нищие бесхозные земли, сверкающие голодом глаза жителей, дети, бегущие за их фургоном в надежде на выброшенную еду. Все это пугало девушку, заставляло быть настороженной, и приходило понимание, что она в этом мире более неопытна, чем настоящая Элья. Магия, другой строй общества, другие взаимоотношения между людьми, непривычные правила и жестокие наказания.
  - Не смейте ничего кидать им, - строго осадил ее старик, когда она попыталась бросить в руки бегущего мальчика половину буханки хлеба. - Пусть работают.
  - Но это же дети, где им работать? - из уст маленькой девочки фраза прозвучала странно, но Таури был сердит и не обратил внимания на то, что в этот момент его невеста не посчитала себя ребенком.
  - Их родители имеют право переселиться, но предпочитают сидеть здесь. Это их выбор.
  Она не смела возражать или спорить. Потом она осторожно выспрашивала про законы и пыталась соотнести их с тем, как происходит все на самом деле. Разница была велика. Истина была такова, что не все люди ленились или проявляли мало упорства в обеспечении семье достатка, как считал граф. Многие не знали своих прав и в силу своей ограниченности боялись даже думать покидать родные земли. Чужбина для них звучало грозно, ужасающе страшно, и уход с земли предков не сулил ничего хорошего. А у себя дома, даже голодая, они чувствовали какую-то общность с соседями, и всем вместе легче было верить, что когда-нибудь все наладится.
  Или вот на пути графскому кортежу попался город-крепость ювелиров Геммар. Там все время казалось, что неосторожно чихнешь - и получишь стрелу в затылок или огненный шар. Но красивый ободок на голову, яснее ясного показывающий, что одевшая его девочка - знатная леди, все же купили именно там.
  В остальном чем больше город, тем выше стояли в нем здания, строже следили за соблюдением чистоты и суетливее были жители. У них само время, казалось, течет быстрее. И все же, как бы ни следили за внешним обликом города, от многих жителей пахло неприятно.
  В каждом квартале был свой источник воды, в каждом многоквартирном доме обязательно должна была находиться мыльня, но воду туда натаскать предлагалось самим жильцам, однако не все утруждали себя после работы дополнительными хлопотами. Если не жалко медяшек, а опять же многим было жалко, то можно было поручить это водовозу. Зато грязная вода из мыльни стекала в городской сток, но к этому горожане как-то быстро привыкли и мало ценили.
  Земли Таури стали крайностью с положительной стороны. Тома не могла не уважать графа. Она, как никто другой, могла оценить его хозяйственность. Старикан был не просто рачительным владельцем земель, интересной личностью, но и государственным деятелем. Население его графства превышало двадцать тысяч жителей! В обезлюдевшем королевстве это была значительная цифра. На его территории обосновались несколько маленьких городков и один большой торговый город Таури.
  Теплое отношение к ней графа привязывало ее к старику эмоционально. Находясь совершенно одна в новом мире, неожиданно оторвавшись от всю жизнь опекавших ее родителей, она стала нуждаться в Таури. Весь нажитый опыт, знания, отношение к делам, к людям претерпевали изменения, и Тома слишком настойчиво ощущала себя девочкой, которой нужно учиться, адаптироваться к новым заданным условиям. Но за все время пути не раскрылся один терзающий ее вопрос.
  Зачем старому графу, довольно разумному, не замеченному ею ни в каких извращениях, баронесса Шантрэ десяти лет от роду? Невеста? Нет, что бы ни говорила недалекая Мари, Таури не нужна малолетняя невеста даже на вырост.
  Воспитанница? Своеобразное лекарство от одиночества? Нет, не нужна.
  Лишь ее ласковость, спокойное стремление познавать мир, умение спрашивать и со вниманием слушать все, что рассказывает Таури, расположили к ней старика. Он заранее на это рассчитывать не мог. Так зачем она ему?!
  
   ***
  
  Возвышающийся среди небольшого городка замок был огромен. Невозможно представить, сколько потребовалось привезти сюда камня ради столь грандиозного строительства. Высокая оградительная стена с башнями, переходами, большими и малыми воротами, за ней каменные дома в два-три этажа, составляющие улицы, переулки, выводящие на рыночные площади, а в самом центре монументальный замок.
  Было заметно, что он возводился не сразу. Сильно выделялся основной костяк здания в виде высокого узковатого замка, украшенный такими же вытянутыми вверх башнями, уходящими в небо. И более светлый камень был использован для постройки боковых частей, которые походили на крылья центральной основы. Особой красоты и гармоничности в строении добиться не удалось, но высота по центру составляла не менее десяти этажей, что впечатляло. Даже более низкие поздние пристройки-крылья поражали воображение своей громоздкостью и основательностью.
  Убежище графа Таури не за одно десятилетие превратилось в полноценный городок, и сейчас во всем королевстве не было замка надежнее, чем этот. К тому же здесь изначально делали ставку при строительстве не только на магию, но и на внушительные стены.
  Если бы у семьи Тамары были деньги и родители повозили бы дочку с экскурсиями по Европе, где стоит великое множество замков разных столетий и размеров, то она не так была бы поражена увиденным. Но в любом случае детский искренний восторг сподвиг старика на рассказ про свой дом.
  - Смотрите, моя леди, - с гордостью начал объяснять он ей, - ворота закрываются с наступлением темноты, открываются с рассветом. Четыре основных входа-выхода с разных сторон. У каждых ворот есть малая защищенная калитка для ночного времени или для гонца в момент осады.
  - Ваш замок - целый город! - восхитилась невеста. - Чем занимаются проживающие в нем горожане?
  - О, дел полно! - усмехнулся лорд. - Женщины объединились и вытребовали у меня для себя весь верхний этаж с правой стороны. Видите там огромные окна? - Таури указал кривоватым пальцем в сторону, куда следует смотреть.
  - Да.
  - Вот, там десятки мастериц ткут полотно, вышивают. Кстати, в самом низу этой же части замка женщины красят сотканную материю, шерсть. Милые дамы скоро полностью заберут в свое ведение правую часть здания. В подвалах у них все забито заготовками. На втором этаже без конца что-то сушат, режут, чистят, квасят. На третьем работают с глиной: лепят посуду, толкут краски для нее, там же раскрашивают. Еще на этом же этаже обосновались портнихи, отстояв для себя уголок возле окон. На четвертом пока еще сохранился оружейный склад. Там же занимаются починкой и чисткой оружия, доспехов. Безусловно, есть разные мастерские и в самом городке, не все сосредоточено у меня, но им сложновато соперничать со мною.
  - Значит, можно сказать, что правое крыло у вас женское, да?
  - Да. Вы красиво назвали - 'крыло'. Пожалуй, вы правы, при подъезде к городу пристройки к замку похожи на крылья.
  - А в левой части что?
  - Там пока 'держат оборону' мужчины, - улыбнулся граф. - Нижние два этажа жилые. Это казармы. Третий отдали магам. Он для них является жилым и рабочим. Четвертый представляет собою большой зал. Иногда там проводят тренировки, состязания, а когда мы воевали, то туда относили раненых. Пятый этаж сейчас реконструируется, и вскоре там будут сделаны большие окна, вот тогда я поселю туда вышивальщиц с кружевницами. Их работа дорого ценится, и перестройка замка вполне оправданна. Помните, мы проезжали нищие земли?
  - Как забыть такое?! - нахмурилась Тома, до глубины души пораженная нищетой и безнадежностью тех земель. Она в дороге любую ситуацию примеряла на себя и, к своему стыду, была счастлива, что попала в тело баронессы, пристроилась к графу Таури и что у нее есть еда, сносные условия, надежда на будущее.
  - Так вот, еще десять лет назад это был центр ткачества. Барон Филум умер, ему наследовал сын, и ему хватило нескольких лет, чтобы разорить свои земли неумелым, вредоносным управлением.
  - Значит, в королевстве образовалась нехватка тканей и вы пытаетесь занять освободившуюся нишу?
  - Вы очень сообразительны, моя леди. Через пяток лет все забудут о Филумах и будут прославлять по всему королевству таурийские ткани.
  - Не сомневаюсь, милорд, что у вас все получится! А вы со своими слугами ютитесь в центральной части?
  - Именно что ючусь! - усмехнулся граф. - Нижние этажи - это кухня, кладовые, мыльня, потом общая обеденная зала, выше мой этаж, заметьте, это уже четвертый. Ещё выше была устроена перестройка замка, и из-за неправильных расчетов получился низковатый этаж, который я не смею предложить вам. Сейчас там проживают слуги. Далее строение неравномерно переходит в высокие башни. Вы можете выбрать любую, но я бы вам посоветовал центральную. Она самая теплая, и если приглядитесь, то увидите, что к ней подходит довольно большая терраса. Когда-то она строилась для грифонов, но теперь в ней нет надобности.
  'Грифоны! Надо же, вот и первое магическое существо!'
  Разговор прервал трубный зов. Таури улыбнулся.
  - Оповещение жителей о моем въезде в замок. Миледи, посмотрите, хорошо ли я выгляжу?
  Девочка улыбнулась, понимая, что ей позволили поиграть в хозяйку. Подошла к старику, расправила складочки одежды, прижатые кожаным поясом. Надела приготовленный графский обруч ему на голову.
  - Удобно? - немного волнуясь и краснея, уточнила она.
  - Все хорошо, миледи, - подбадривающе улыбаясь, Таури погладил ее по голове.
  Юная невеста отошла на шаг назад, придирчиво осмотрела жениха и серьезно произнесла:
  - В моем понимании, так, как вы, может выглядеть только всеми уважаемый король. Вы очень внушительны, милорд.
  Граф не сумел скрыть довольства. Наивная похвала пришлась ему по душе.
  Через несколько минут кортеж подъехал к замку.
  Баронесса и нянька волновались. Обеих украсил яркий румянец, а глаза блестели предвкушением. Открылась дверь.
  Первым под радостные вопли вышел граф. Он остановился, привычно улыбнулся родному дому, который не видел уже несколько месяцев, встречающим его людям и развернулся, чтобы подать руку замешкавшейся девочке.
  Ее выход не остался незамеченным выстроившимися в ряды обитателями замка и подглядывающими со стороны толпящимися горожанами. Мимолетное затишье - и новый радостный гвалт оглушил насмешливо сверкающего глазами владетеля этих земель.
  Никто не обманулся ладной фигуркой попутчицы хозяина. Все видели, что сошедшая со ступенек леди еще совсем ребенок. Но как она смотрелась!
  Белоснежная рубашка из тонкой дорогой ткани, стянутая у ворота на завязку, широкие рукава, также стянутые завязочками возле запястья. Поверх белой рубахи маленькую леди укрывали не два отреза полотна, перетянутых поясом, а красивое голубое платье с фигурно вырезанным воротом, приталенное и опускающееся вниз роскошными складками.
  Белый и небесный - сочетание само по себе выигрышное, но торчащие из-под изысканного платья голубые туфельки, расшитые золотом, а также золотое плетение, украшающее наряд возле ворота и нисходящее на убыль к талии, широченная коса, перевитая жемчугом, и венчающий голову золотой ободок - все это создавало образ волшебный, нереальный для людей, привыкших к простоте.
  Произвела впечатление и вышедшая следом няня маленькой леди. Ее тоже приняли за знатную даму. Рубашка на ней была такая же белоснежная, с широкими сосборенными рукавами, показывающими, что ткани на ее наряд не жалели. Верхнее платье было тоже голубым, но более темным, насыщенным. Оно было приталено, выгодно демонстрируя наличие фигуры у женщины, и по низу щедро украшено нашитыми крупным узором ярко-синими лентами.
  Для Мари этот наряд и выход из походного домика станет самым любимым моментом, надолго осевшим в памяти. На нее произвела неизгладимое впечатление встреча, всеобщее ликование и зависть других женщин к ее платью.
  Тома была оглушена, не столько приветствиями, сколько царившей атмосферой. Все это напоминало ей праздничный парад, где сама она неожиданно стала одной из тех, кто стоит на трибуне, приветственно помахивая рукой. Она, счастливо блестя глазами, широко улыбалась, смотрела вправо, влево и снова улыбалась. Столько вокруг было восхищения, радости, внимания, что поневоле кружилась голова от удовольствия. Ее как будто искупали в радости, бережно окутали почитанием, и забылось даже, что это всего лишь отголосок авторитета старика.
  
  Граф Таури торжественно вел баронессу в замок, показывая всем свое расположение к ней и подчеркивая ее статус, скрывая, что давно уже мечтает об отдыхе. Он был очень рад, что длительное путешествие закончилось, что он наконец-то прибыл домой, и торопился избавиться от дорожной грязи. Он предвкушал погружение в знакомую тишину и привычную обстановку, где снуют старательные, во всем угождающие ему умелые слуги. Радовался прохладе замка, легкому полумраку. С возрастом солнышко перестает радовать старческие глаза, все чаще раздражают блики идеально ровной дороги, сверкающих окон, дамских и маговских украшений. Начинаешь замечать, что чужие громкие разговоры не вызывают любопытства, а тоже раздражают, что запахи, даже вкусные, иногда оказываются не к месту. Тяжело наслаждаться мясным рагу, если после него скручивает от изжоги. Дома многие бытовые проблемы даже не возникают, так как все знают, чему любимый граф отдает предпочтение, а что не уважает.
  'Дом, милый, родной дом'.
  И действительно, стоило чуть углубиться внутрь замка, как тишина охватила Тому и Таури со всех сторон, оставляя людской гомон позади. Первым помещением при входе был холл, из которого можно было по широкой, но мелкой лестнице спуститься в кладовые, мыльню. Из этого же холла, пройдя вперед, попадаешь в гигантскую кухню, разделенную на несколько залов, где пекут хлеб, пироги или занимаются исключительно приготовлением горячей мясной еды на всех обитателей замка, и есть даже отдельный зал с питьевой зоной, в которой без конца варят только различные напитки. Малую часть, но тоже обособленную, занимало помещение под сладости. Кухня ежедневно кормила от трехсот до пятисот человек, и нет ничего удивительного в том, что пришлось разделить поваров по направлениям. Работы хватало всем.
  Также из холла, если слегка развернуться, по широкой красивой лестнице можно было попасть на второй этаж, который являлся гостевым. Он представлял собой огромную залу с высоченным потолком, гладкими посверкивающими в свете огней стенами, с вытянутыми вверх узкими окнами и длинными, отполированными сотнями локтей ежедневно трапезничающих воинов столами, расположенными вдоль всего помещения.
  В глубине, где магически отполированная стена в изобилии была украшена оружием, стоял массивный стол владетеля из редчайшего дерева. Именно от него, расходились в две параллельные линии столы для обитателей замка, рассчитанные не на одну сотню человек.
  В этом зале Тома впервые увидела магическое освещение. Вдоль серых стен на бронзовых кронштейнах висели шары из такого же материала, что и окна, а внутри них разгорался яркий огонек. Тамару с первых дней заинтересовало, какой материал используют для получения стекла. Оно было похоже на земное, но под определенным углом приобретало радужный цвет и имело слишком разную толщину. Поэтому она спросила у Таури и с удивлением узнала, что в этом мире совершенно другой подход к прозрачному материалу.
  Самое качественное 'стекло' - это улиточное. Оно обладает абсолютной прозрачностью, довольно прочное, тонкое и легкое, при этом не пропускает холод или жар. Чуть более мутное стекло изготавливают из медуз. Получается толстовато, тяжеловато, но с ним морально гораздо легче работать. Нет ощущения, что держишь в руках хрупкую дорогостоящую вещь, и городские мастерские использовали в основном этот вариант. Но не менее популярным было низкосортное стекло, вываренное из рыбок Шу. Мутное, при морозе становящееся хрупким, но дешевое и быстро изготовляемое. В конце концов его стали делать маленькими квадратиками, что сократило потери при перевозках, и успешно распространяли среди крестьян.
  - Здесь я ужинаю вместе со своими людьми, - устало повел рукою Таури. - Вы займете место рядом со мной. Обедать мы будем на моем этаже. Там небольшая, хорошо протапливаемая, уютная гостиная, где можно спокойно поесть и поговорить, решая насущные дела. Там же я завтракаю, вы же вольны вставать, когда вам будет угодно, и завтракать в своих покоях.
  - Да, мой лорд, - благодарно кивнула Тамара, чувствуя себя растерявшейся и боящейся опозориться.
  - Горен, подойди сюда, - махнул рукой граф кому-то стоящему в тени.
  К нему приблизился осанистый пожилой мужчина, абсолютно лысый и с кнутом за поясом.
  - Миледи, Горен служит мне более сорока лет. Начинал он на кухне, был моим личным слугой, в настоящее время он отвечает за центральную часть замка, где мы с вами сейчас располагаемся. Вопросы, касающиеся слуг, вашего обустройства, ремонта, - Таури склонил голову, чуть подбадривающе улыбаясь, - если вы затеете его, - все поможет решить он.
  - Очень рада знакомству с вами, Горен, - вежливо произнесла Тома. - Надеюсь, мы поладим.
  - Я счастлив, миледи, что в замке появилась хозяйка, - сдержанно, но с безусловным почтением ответил управляющий и поклонился.
  'М-да, не очень-то рад, но лишь бы не пакостил, а то начнет дурочкой перед всеми выставлять', - расстроилась Тамара.
  Граф, по-видимому, тоже заподозрил недостаточное количество радости в реакции слуги и очень жестко произнес, вроде бы обращаясь к девочке, но так, чтобы управляющий замком не пропустил ни слова.
  - Если вас, моя леди, не устроит работа Горена, то мы найдем кого помоложе. Иногда старики с трудом шагают в ногу с молодежью, так зачем заставлять? - Он развернулся и, смотря в упор на своего старшего слугу, произнес: - Правда, Горен?
  - Совершенно верно, мой лорд, - не дрогнув, подтвердил тот.
  - Готова ли башня для миледи?
  - Да. Башня вымыта, прогрета, где необходим был ремонт, отремонтировано.
  - Покажешь все сам нашей хозяюшке. Если ее подготовленное помещение устроит, то откроешь для нее кладовые. Все, что миледи понравится, поднимешь сегодня же наверх.
  Граф недвусмысленно дал понять, что маленькая леди пользуется полным его доверием и благосклонностью и ее будут баловать, как всякого ребенка, особенно девочек.
  - Леди Элья, как я обещал, вы можете выбрать любую башню или покои старой графини, если вас не устроит центральная башня.
  - Спасибо, милорд, - поблагодарила Тома, испытывая искреннюю признательность.
  - На обед мы с вами опоздали, поэтому Горен распорядится подать перекус туда, где вы обустроитесь. На праздничный ужин жду вас здесь, вместе с вашей сопровождающей. Прощаюсь с вами до вечера, моя дорогая.
  - Приятного отдыха, милорд, - сделала книксен Тома.
  Граф кивнул, развернулся и скрылся между колонн.
  - Миледи, прошу, следуйте за мной.
  Горен повел юную хозяйку со следующей за ней по пятам женщиной вниз. Тома удивленно переглянулась с няней, которая едва справлялась с выпавшими на ее долю впечатлениями, но промолчала. В холле, помимо лестниц и входа на кухню, сбоку была еще одна малозаметная широкая дверь. Управляющий открыл ее, и Тамара увидела лифт. Примитивную платформу с противовесом.
  - На весах, - мужчина, встав на платформу и подождав, пока леди с няней встанут рядом, начал объяснять, показывая на две плоские серебряные тарелочки, - выкладывают камешки, добиваясь равновесия. После этого надо обязательно убедиться, что дверь плотно закрыта. Затем кладете ладонь на этот кристалл, и он начнет работать, ощутив тепло вашего тела.
  - А если руки замерзли? - невольно вырвался глупый, но насущный вопрос, так как по худенькому тельцу Томы плоховато циркулировала кровь и конечности частенько были холодными.
  - Значит, надо потереть их друг о дружку, чтобы они нагрелись. Именно тепло активирует кристалл, благодаря которому маленький воздушный вихрь подталкивает снизу платформу.
  - А если вихрь вдруг прекратит работать, а мы еще не поднялись? - задала баронесса новый вопрос Горену.
  - Пол не упадет. Просто замрет, но это в том случае, если вы не будете трогать весы, - успокоил старик. - Но работы этого кристалла хватит еще не на один год.
  - А спускаться так же? Зайти, отрегулировать весы, проверить дверь и запускать кристалл?
  - Да, леди Шантрэ, - с некоторой долей уважения кивнул управляющий. - Вы поняли все совершенно верно. Вам встречались раньше такого рода изобретения?
  - Только в книгах, - выкрутилась Тома. - Очень полезное устройство, особенно если нужно поднимать что-то тяжелое и часто.
  - Вы правы.
  Мари стояла чуть жива. Лифт ее напугал, и, кажется, она испытывала сложности с дыханием. Вероятно, такой же реакции управляющий ожидал от девочки, но ее умеренное любопытство заставляло считаться с нею и развеяло домыслы о том, что граф привез баронессу из глухомани.
  На выходе из шахты у Томы возникли новые вопросы.
  - Скажите, если, э-э, подъемник внизу, а я здесь и хочу воспользоваться им, то как его вызвать?
  - К сожалению, никак, миледи. Рядом есть лестница, и придется просто спуститься. Можно что-нибудь придумать с колокольчиком, при помощи которого вам удастся подать сигнал вниз. Тогда целесообразно поставить кого-нибудь из детей, чтобы караулить звонок и вовремя подавать подъемник наверх или вниз.
  - Может быть, придется, посмотрим.
  Горен, Мари и баронесса Шантрэ почти сразу, выйдя из лифта, оказались на террасе. Можно было повернуть к лестнице, располагающейся по внутреннему периметру уходящей ввысь башни, но прежде, чем подниматься дальше, хотелось осмотреться.
  - Горен, при выходе из подъемника очень темно. Подумайте, что лучше здесь использовать для освещения. Либо повесить светильники, либо вытащить вот эти квадратики, - Тома показала на двери, прикрывающие выход на террасу, - и заменить их на вставки из прозрачного стекла. Как вы думаете?
  - Миледи, мне нравится ваша идея со вставками стекла в дверь. Думаю, сюда лучше подойдет медузье стекло.
  - Договорились. Надеюсь, оно даст достаточно света, чтобы не нащупывать дорогу руками. - Чуть пройдя вперед, Тома воскликнула: - Ах, Мари, смотри, какая красота!
  Площадка имела слегка изогнутую форму, повторяя изгиб башни. Ее ширина была не менее десяти метров, а длина составляла все двадцать, а может, и поболе.
  - Здесь никто не сторожит? - Вертя во все стороны головой и пытаясь рассмотреть, что делается внизу во дворе, а также стремясь охватить взглядом прилегающий городок, Тома решила, что это место может стать ее любимым.
  - Нет, миледи. Посты есть на трех крайних башнях. На самом верху. Оттуда обзор лучше.
  - Понимаю, отсюда видно только городок и что впереди за стенами. Что ж, пойдемте дальше?
  - Да, миледи.
  Все трое вернулись на площадочку у лифта и вышли к лестнице. Она была достаточно удобной, в меру широкой, не крутой. Через равные промежутки были пробиты и застеклены окошки, в нишах которых можно было установить скамеечки, чтобы перевести дух.
  Поднимающиеся сделали остановку примерно посередине. Мари раскраснелась, и ей потребовался отдых. Заодно Тома рассмотрела небольшое круглое помещение, которое располагалось в центре башни, и получалось так, что лестница его обвивала.
  'Поселю сюда Мари', - решила она.
  Еще немного покрутившись в своеобразной комнатке, оценивая ее достоинства и недостатки, Тамара дала отмашку продолжать подъем.
  С каждым витком лестница становилась чуточку круче и у́же, но она все еще была удобна и нарядна. Последние ступеньки выводили сразу в просторное помещение не менее сорока квадратных метров.
  Первыми в глаза бросались огромные окна, как будто это была художественная мастерская для признанных деятелей искусств. Приглядевшись, Тома поняла, что изначально здесь была открытая площадка с колоннами, а впоследствии колонны слегка утолщили и в получившиеся проемы вставили окна. Помещение радовало лившимся со всех сторон светом, в нем было просторно и, скорее всего, чрезвычайно свежо в холодную погоду. Посередине стояла кровать со столбиками, крышей, и предполагалось, что должны быть занавеси, которые укроют от сквозняков и лишнего света. Кое-как были расставлены лавки и стол. Больше сюда ничего не принесли, но, может, это и к лучшему, так как Тамара с удовольствием сама занялась бы обстановкой. Радовало то, что сверкающая чистота бросалась в глаза и доказывала, что к встрече готовились без обмана.
  - Горен, в общем мне нравится, но здесь требуется переделка. Я вас прямо сейчас сориентирую, какие работы надо провести. Скорее всего, - Тома покрутилась на месте, отслеживая, откуда светит солнце и с какой стороны ожидать холодные ветра, немного задумалась, стоит ли подходить к этому миру с земными мерками, но сразу уверенно продолжила, - пару окон мы заложим камнем. Обязательно возведем перегородку, и не одну. Не хочу, чтобы у меня тут ветер со свистом гулял. Подумайте, из какого материала их лучше сделать. И еще, вы видели установленную у графа в разъездном домике умывальню?
  - Да, миледи.
  - Здесь сделаем что-то наподобие, только побольше размером.
  - Миледи не хочет пользоваться мыльней, что находится внизу?
  - Я ее еще не видела и не отказываюсь. Но я люблю чистоту и, особенно в жару, не откажусь ополоснуться несколько раз в день. Каждый раз при этом бегать вниз не хочу.
  - Конечно, миледи.
  - У нас тут встает проблема не столько в обустройстве собственной умывальни, сколько в стоке для воды. Не так ли?
  - Воду можно уносить так же, как принесли, миледи, - внес предложение Горен.
  - Нет, давайте подумаем, как сделать слив на террасу. Мне кажется, это не вызовет затруднений.
  - Но, миледи, камню не понравится влага, - осторожно возразил управляющий замком, зная, как сложно бороться с плесенью из-за сырости.
  - Для стока понадобится труба, чтобы не брызгало на стены. Правильно? - Тома выглядела очень забавно, хмуря лоб и рассуждая о хозяйственных проблемах, которые волновали не каждого владетеля.
  - Да, миледи, это было бы правильно, - медленно кивнул мужчина.
  - Если трубу вести в самый низ во двор и присоединять ее к общему стоку, то выйдет безумно дорого. Так?
  - Совершенно верно. Для наружной трубы и для работ на такой высоте необходимо использовать магически укрепленный материал, чтобы не пришлось потом заниматься бесконечным ремонтом.
  - Вот! - Тома подошла к окну и посмотрела вниз. - Мне понравилась терраса. Я думаю, что никому не помешает, если я закажу несколько десятков больших горшков и высажу в них цветы, маленькие деревца, может, виноградную лозу. Как вы думаете?
  Старик задумался, не понимая и не успевая за мыслями маленькой леди.
  - Думаю, что может получиться очень даже неплохо.
  - Я еще подумаю, что, как и в каком количестве там посажу. Но мы с вами пришли к тому, что высаженные растения будут нуждаться в поливе. Поэтому использованная вода, стекающая по трубе до террасы, вполне пригодится для небольшого сада. Единственное, зимой все равно придется ее выносить из-за морозов.
  - Ну, миледи, на площадке подъемник, а с ним все гораздо проще.
  - Да, подъемник, - согласилась она. - Продолжим. - Заложив руки за спину, Тома начала расхаживать по помещению, прислушиваясь к тому, как звучит ее голос. Создавалось ощущение, что она стоит на сцене. Захотелось крикнуть, аукнуть, проверить, как будет звучать шепот, но это выглядело бы глупо и слишком по-детски, поэтому она приняла деловой вид и продолжила: - Я абсолютно точно закажу мебель.
  - Простите миледи, не понял, что такое мебель?
  - Э-э, мебель - это что-то вроде сундуков, только с особенностями.
  - Как скажете. - Неожиданно Горен оказался в той роли, что недавно хотел предоставить девочке, показывая ей подъемник. Он с трудом поспевал за ее мыслями, не понимал, как она так быстро ориентируется и решает, что нужно сделать, а главное, он чувствовал себя так, как будто долгое время жил на отшибе и упустил развитие столичных новшеств. Хотя до этого момента думал, гордился, что графство Таури считается во многом передовым, а теперь оказалось, что он не знает, что такое мебель.
  - И пока последнее. - Леди развернулась к громоздкой кровати и, указывая на нее рукой, велела: - Завтра перетащите ее к краю! Я остаюсь здесь, и все работы по благоустройству должны проходить быстро. Каждый вечер, после того как уйдут рабочие, сюда должны приходить девушки, чтобы навести порядок.
  - Да, миледи.
  Тамара уже хотела отпустить Горена, но, посмотрев на устало переминающуюся с ноги на ногу няню, решительно произнесла:
  - Мари нужна будет помощница, которая будет у нее на посылках. В ее обязанности войдут доставка завтрака, наполнение бака водой, вынос отходов, стирка.
  Женщина кивнула, услышав о помощнице. Наконец-то младшая леди Элья говорит о чем-то понятном ей. Сложив руки на животе, Мари внимательно следила за лысым управляющим. Несмотря на усталость, ее волновало, достаточно ли внимания и уважения он оказывает ее леди.
  - Какую вы хотите - помоложе, постарше?
  - Крепкую. Сами видите, по ступенькам бегать здоровье нужно. Лучше семейную, с уже подросшими детьми. Спокойную, не болтливую, но не затворницу. Найдется?
  - Конечно, миледи.
  - Да, и пусть в комнате Мари девушки наведут чистоту.
  - Будет сделано, леди Шантрэ.
  Управляющий ушел. Баронесса и няня присели на лавку и заново осмотрели будущее жилище.
  - Миледи, вы меня отсылаете от себя? - встревожилась женщина, услышав про комнату для себя.
  - Почему отсылаю? Ты со мной, Мари. Просто у тебя появился свой отдельный уголок на ночь. Ты не рада?
  - Не знаю, миледи, - растерялась она. - У меня никогда не было своей комнаты. В доме ваших родителей мы делили помещение со всеми прислуживающими девушками.
  - Здесь, наверное, так же, только ты у меня одна, и ставить тебя вровень со всеми я не хочу. И, Мари, я вот о чем желаю тебя предупредить... - знакомая ей с пеленок баронесса замялась, подбирая слова. Став невестой графа, она быстро повзрослела, приняла на себя всю ответственность, возложенную на нее родом, - доверия и уважения ты добивалась годами, потерять же его можно в один миг. Пожалуйста, будь разумна и осторожна. Больше слушай, чем болтай.
  - Да, миледи. - Нянька неожиданно расплакалась.
  - Думала ли я, что доживу до такого? - сквозь слезы гундосила она. - Старая деревенская баба, буду жить в замке так, будто я знатная дама. Ходить в нарядных платьях, спать в своей комнате. Служить только вам!
  - Вот, кстати, поменьше болтай, что ты деревенская. Что новенького увидишь, глаза не таращи, потихоньку, исподволь, разузнай, для чего, как пользоваться, сама учись и мне рассказывай.
  Мари кивала, полностью одобряя каждое слово. Уж она-то приметила, с каким довольством глядел на нее старый лысый пень, когда увидел ее страх перед поднимателем. Больше она такой оплошности не совершит, уж будьте уверены.
  Поговорив, новая обитательница башни с няней окунулись в хлопоты. Тамара внимательно осмотрела выделенное ей помещение, спустилась в будущую комнату няни, обдумала, что там можно сделать, чтобы стало уютно и удобно. Потом они вместе несколько раз воспользовались лифтом, чтобы не только Тома приноровилась запускать его, но и Мари чувствовала бы себя уверенной. Заодно они заглянули на кухню, поприветствовали поваров, затем прошли в замковую мыльню, чтобы проверить, так же ли там холодно, как в доме баронессы. Едва успели осмотреть основное, как уже пора стало собираться на ужин.
  Принарядившись, Тамара и Мари вышли в большой зал. Легкий гул стих, все с любопытством вновь разглядывали будущую графиню Таури и ловили каждое слово своего владетеля. Он поднялся, подошел к девочке и, подав ей руку, чинно провел ее за свой стол, усадив рядом с собою, после чего подал знак одному из управляющих хозяйством, чтобы тот поухаживал за няней невесты. Мари показали, что ее место отныне среди важных людей. Она оказалась единственной дамой, столь близко сидящей к столу графа. Ее статус взлетел до невообразимых высот, и она очень старалась соответствовать.
  Мари познакомилась с командиром стражи, что сидел рядом с нею, принимала вежливые ухаживания одного из управляющих, подглядывала, как ведет себя за столом важная дама, сидящая недалеко от нее, которую ей представили как ответственную за ткачих и вышивальщиц, потом сосед тихо шептал ей имена и обязанности других людей. Няня старалась всех запомнить, но вскоре запуталась, а незнакомые слова вроде 'кухмистер' напрочь отбили ей аппетит.
  Тамара сидела рядом с графом особняком и за разговорами наблюдала со стороны. Она видела, что няня нервничает, но, помня наставления, больше молчит и слушает. Во время ужина люди несколько раз поднимали здравицу за графа и за будущую хозяйку баронессу Шантрэ. Тома очень устала и боролась с навязчивым желанием поднять ноги на сиденье, чтобы свернуться калачиком. После ужина слуги под руководством Горена убрали со столов еду и под незатейливую музыку собрались танцевать. В какой-то момент утомленная обилием информации и множеством народа Мари посмотрела на свою хозяйку и осмелилась подойти к графу, чтобы тихонечко шепнуть ему на ухо:
  - Милорд, баронесса слишком юна и вот-вот уснет за столом, позвольте ей покинуть вас.
  Старик развернулся к сидящей рядом девочке и, улыбнувшись, увидел, что та, поставив руку на локоть, положила на нее голову и почти спала.
  - Хорошо, Мари, проводите леди Элью в ее покои.
  
  
  

Глава 4. Жизнь в графстве

  
  Следующий день для баронессы и ее няньки начался с рассветом и закончился с наступлением глубокой ночи. За это время она познакомилась со множеством людей, среди которых были разные мастера, задействованные в ремонте. Еще Тома переговорила с присланной к ней учительницей музыки. Мисс Лето по достоинству оценила фаэль, купленную по дороге графом Таури для девочки, и обещала обучить играть на ней.
  На Земле Тома мечтала овладеть хоть каким-нибудь музыкальным инструментом, и ребенком она несколько лет посещала уроки музыки в небольшом детском клубе, пока ей не сказали, что выдающегося таланта у нее нет. Родители вздохнули с облегчением, радуясь, что больше не надо тратить деньги на Тамаркину блажь, но мечтать о музыке она не перестала.
  Итогом утренних переговоров с мастерами стала доставка во второй половине дня стройматериалов, которые временно сгружали на террасу. У лифта пришлось поставить дежурного, чтобы он контролировал работу подъемника и приходящих людей.
  А вечером Тамара, уже во многом подкованная, как в этом мире используют разные направления магии, погнала Мари в женское крыло замка заказывать пух и гору некрашеной, некондиционной овечьей шерсти. Дело было в том, что, оказывается, некроманты не только выполняли необходимые серьезные работы по провождению души в лучший мир или воевали, призывая духов, они еще отвечали за крайне важную область жизни. Благодаря их профилактическим мерам не заводилась моль в одежде и на складах с тканью, не было проблем с жучками в крупе, а кладовщики никогда не видели нашествия мышей.
  Всех насекомых, которые могли повредить человеку, уничтожали именно некроманты! Вот поэтому в имении Шантрэ в грязноватых шкурах не было ни единого кровопийцы, и теперь Тома решилась параллельно с ремонтом организовать себе настоящие матрац и подушки.
  Баронесса за день так вымоталась, что, не дождавшись, пока служанки приберут помещение, уснула прямо в одежде. Мари раздела ее и уложила спать на большую кровать, на которую уже прикрепили балдахин с плотными шторами. Она аккуратно распределила полотна, чтобы ее хозяюшку не беспокоил ночью ни сквозняк, ни свет звезд. Следующий день не обещал быть легким и не сулил покоя. Снова снующие целый день люди, стук, грязь, гомон.
  Утром не успела баронесса привести себя в порядок, как ей доложили, что рабочие готовы приступить к ремонту. Она с няней спустилась в малую гостиную, чтобы позавтракать вместе с графом, но там оказались градоправители, которые, снедаемые любопытством, прибыли в замок специально для приватного знакомства с будущей графиней Таури. Всех обывателей, а тем более людей, облеченных властью, беспокоила и возбуждала тема женитьбы старого владетеля самого богатого имения и никому не знакомой девочки.
  Тамара понимала, что от нее ничего не ждут, просто смотрят, оценивают, но было неприятно. Впрочем, Таури тоже оказался в не настроении, и завтрак не затянулся. После трапезы в своем кругу его сиятельство попросил задержаться невесту и одновременно дал указание Горену пригласить кухмистера по приготовлению горячей пищи. Тома тревожно поглядывала на старика, думая, где она успела оплошать, но все быстро разъяснилось.
  - Мистер Сентис, - обратился Таури к пришедшему кухмистеру, - с завтрашнего дня вы начнете обучение миледи тонкостям вашего дела.
  Тамара выдохнула. Ведь она сама изъявила желание учиться всему, стать настоящей хозяйкой замка! Вроде бы сказано было между делом, а граф запомнил и сразу же взялся реализовывать ее пожелания. Таури меж тем продолжал:
  - Баронесса Шантрэ должна знать, как вы составляете меню, сколько надо закупать продуктов, какими заготовками вы пользуетесь, как правильно хранить еду, и, наконец, научите ее готовить. К празднику зимы миледи должна сама составить меню и произвести закупки, а я посмотрю результаты вашего обучения. По ее успехам будет вам награда или наказание.
  - Э-э, хорошо, милорд, - немного растерялся мистер Сентис, но возражать не посмел.
  - Леди Элья, в вашем расписании необходимых дел выделите два дня в неделю для кухни, - приказал Таури.
  - Да, милорд, - поспешила кивнуть Тамара, пока граф не передумал. - Спасибо.
  По окончании завтрака возникли новые вопросы у мастеров, занимающихся ремонтом. Потом мисс Лето прихватила часик времени. После пришлось еще работать с некромантом. Ему было интересно, зачем он стерилизует гору никому особо не нужной шерсти и недешевого пуха. (Из некондиционной шерсти делали веревки, а из пуха крутили нитку для изготовления теплой дорогой ткани.) Получив пространные объяснения, маг задумался и попросил после показать, что у баронессы получится. Она, улыбаясь, быстро закивала, понимая, что подушки и матрац лучше щупать рукой, чем описывать на словах.
  Тамара думала, что спальными принадлежностями она займется с няней, но вскоре к работе были привлечены без конца бегающие девицы, по поводу и без тешащие свое любопытство. Легче их эксплуатировать, чем слышать шушуканья, отвлекаться на них или что-то пояснять. К тому же Мари впервые помогала в подобной работе, и более сметливые помощницы оказались незаменимы. Во время рукоделия Тома не чувствовала себя девочкой, скорее учителем, у которого бегают пусть великовозрастные, но необученные дети.
  Покровительство графа дарило ей спокойную уверенность, и она могла воспользоваться своими наработками учительницы с Земли. Поэтому она легко командовала, а ее слушали, ведь статус леди, будущей хозяйки всего замка, никто не отменял. К вечеру первый матрац в мире Твердь и пуховая подушка были готовы. Воодушевленная баронесса заказала себе теперь приличную шерсть для изготовления одеяла, и близился тот день, когда можно навсегда распрощаться со шкурами для постели.
  Вечером в Томиной светлице было душно. Несколько окон заложили камнями, которые маг огня оплавил, чтобы сделать ровную и гладкую поверхность. К получившейся стене подвинули массивную кровать, и девушки занялись уборкой.
  На следующий день баронессе пришлось вставать под звуки скандала. Между Мари и мистером Сентисом разгорелся нешуточный спор. Кухмистер отнесся очень серьезно к поручению графа, и поскольку сегодня у него был день закупок, то он заранее пришел к миледи.
  Дело в том, что каждый день на рассвете во двор замка приезжали торговцы. Что-то они привозили по контракту, что-то покупалось у них по надобности кухмистерами цехов. Чтобы не случалось столпотворения из телег, существовал определенный порядок. Сегодняшний день был мистера Сентиса, поэтому подвезенный товар был рассчитан в основном на его епархию. Ему доставили: зелень, мясо, яйца, овощи, крупы, специи, соль. Следующий день будет мистера Симила, кухмистера выпечки, потом ягодно-фруктовый день, когда закупается кухмистер, ответственный за напитки, и наконец короткий день мадам Дульсио. Для нее привозили сухофрукты, орешки, сиропы, семечки, ягоды, муку, особые разновидности масла. Конечно, каждый из старших поваров мог докупать необходимое в любой день, но покупка в два десятка яиц существенно отличалась от закупки в три сотни яиц.
  - Мистер Сентис, как вы все это считаете?! - потрясенно ахнула Тома, оказавшись во дворе. - Это какой-то кошмар!
  Кухмистер горячего цеха усмехнулся, отчего несколько особо назойливых продавцов отпрянули назад. Сложение у мистера Сентиса было великанское, упитанное, и если бы не смешной, спадающий набок берет на голове, то вид его был бы бандитский.
  - Ничего, миледи, это по-первости люди, товар, споры за цену оглушают, потом мы с вами подробно разберем покупки, посмотрим качество, и постепенно к вам придет понимание того, что требуется для любой хозяйки. Я вас всему научу, а вы уж не подведите старика.
  - Какой же вы старик! Не прибедняйтесь. А стараться я буду, не хочу в глазах графа прослыть неумехой.
  До обеда баронесса под множеством любопытных взглядов крутилась на кухне. Повелитель и бог горячего питания мистер Сентис в принципе остался доволен покладистостью и старательностью леди. На его взгляд, она очень отличалась от простых девочек, которые были пристроены своими родителями на кухню. Она легко и быстро переключалась с одной работы на другую, понимала, что от нее хотят и что она получит в результате, чувствовала продукты, ну а то, что ручки еще неловкие, так это только практика поможет.
  За обедом граф Таури проявил осведомленность о текущих делах своей невесты. Похвалил суп, который она помогла готовить, и неожиданно спросил ее:
  - Миледи, как вам спалось?
  - Спасибо, крепко и хорошо. - Не совсем поняв, с чего бы среди дня такой вопрос, Тома вопросительно уставилась на графа.
  - Я приметил еще в дороге, что вам неприятны шкуры, но там вы придумали использовать ткань, оборачивая ею мех. Сейчас мне рассказали о сшитой вами толстой подложке.
  - Ах, вы про матрац, милорд!
  - Матрац?
  - Да, пусть так будет называться. Рациональное использование материи и шерсти. Я покрутила эти слова и оставила от материи 'мат', от рационального...
  - 'Рац', забавно. И что же, удобно получилось?
  - В общем, гораздо мягче, чем спать на голом дереве, но я хочу еще парочку изготовить, чтобы помягче стало. Вы не против?
  - Что вы, я хотел попросить для себя такую же подложку. Мат-рац, - просмаковал новое слово граф.
  - Ох, конечно, милорд, я сегодня же займусь. Мне только нужно замерить размер вашей кровати.
  - Горен, после обеда проводи миледи вместе с ее сопровождающей ко мне в спальню и помоги им сделать замеры.
  - Да, милорд, - моментально отреагировал стоящий у дверей Горен.
  - Миледи, я слышал, что вы уже познакомились с сэром Эливаром, - вновь обратился к девочке Таури.
  - Да, милорд, он задействован в ремонте светлицы.
  - Светлицы? Хорошее название для ваших покоев. Так вот, я договорился с ним об общеобразовательных занятиях с вами. Он забирает у вас два часа перед ужином. Вместе с вами обязаны быть Мари и прислуживающая вам миссис Лоренц.
  Время у баронессы таяло катастрофически. Сделав замеры для графского матраца, она сразу должна была бежать принимать заказанные накануне керамические вазоны для террасы. Незаметно оказалась потрачена уйма времени на их правильную расстановку.
  - Горен, когда привезут землю? - Облокотившись на стену и окидывая взглядом, что получалось, Тома ждала ответа.
  - Предполагаю, на следующей неделе, миледи.
  - Хорошо. - Ей хотелось бы, чтобы уже все было привезено, но все равно она ничего не успевала. - Проверьте, чтобы нам не подсунули сплошной торф или глину, и засыпайте сразу в расставленные горшки. Что не влезет, пусть в мешках стоит в углу. - Ей было жаль, что хлопоты с землей приходится поручать другим, но надо заканчивать с ремонтом, а то так жить невозможно.
  Она еще раз придирчиво рассмотрела, что у нее получилось с горшками. Тамара видела не пустые вазоны на обдуваемой ветром террасе, а будущие в них растения, как они будут смотреться взрослыми, получат ли достаточно света, не станут ли страдать от сильных порывов, не возникнет ли сложностей с уходом за ними.
  - И еще, это не срочно, но к концу лета я хочу, чтобы мои окна можно было открывать-закрывать и были поставлены вторые стекла. - Тома помогала себе руками, чтобы объяснить смысл двойных окон. - Ширина стены позволяет сделать это.
  - Миледи, но зачем вам вторые стекла?
  - Ради тепла, Горен. Вы ведь не будете спорить, что зимой в моей башне очень холодно?
  - Нет, миледи. Так и есть. Несмотря на то что все камины топятся круглосуточно, замок не протапливается полностью.
  - Так вот, осенью мы еще заделаем щели, не давая и шанса пронизывающему ветру и морозцу. Кстати, мастер, изготовивший печь для разъездного домика, наш?
  - Да, миледи, это миссис Кани, она занималась печью, вазонами для террасы, и многое другое ее рук дело.
  - У меня для нее есть работа, - задумчиво бросила Тома.
  - Я приглашу ее к вам сегодня же.
  - Спасибо. Не забудьте, что два часа до ужина я буду недоступна. И скажите мне, Горен, как производится оплата затеянных мной работ? - Она смотрела на него внимательно, и у управляющего замком складывалось впечатление, что аристократы уже рождаются с умением хозяйничать, править и считать деньги.
  - Миледи, пока что вы давали работу исключительно нашим людям. С ними рассчитываюсь я. Шерсть, пух, вазоны, земля, саженцы - это тоже внутренние дела замка.
  - Могу я узнать, как дорого обходится графу Таури мой ремонт? - не все поняла из объяснений Тома и поэтому решила уточнить по-другому.
  - Конечно, миледи. Я отчитываюсь перед милордом и отдам вам копии платежных документов.
  За неделю успели сделать многое: заложили камнем лишние окна, установили перегородки, смонтировали душевую. Сразу перестало гулять эхо и стало намного уютнее, хотя ощущение простора исчезло.
  Просмотрев стоимость произведенных работ, Тамара чрезвычайно воодушевилась. Практически медяки! Замковые мастера не состоят в гильдиях или цехах и получают работу только из рук своего владетеля. Это обеспечивает их стабильным доходом в любые времена, но ставит крест на развитии их карьеры. Сотвори они шедевр, граф все равно заплатит стандартную сумму, но это их выбор.
  Успокоившись насчет расходов, Тома заказала душевой уголок для Мари, задавая задачку мастерам, как из спрятанного внутри башни помещения вывести трубу для слива наружу и присоединить ее к основной. Еще она обдумала и устроила небольшой дизайнерский ремонт для няни.
  Вышло необычно и уютно, особенно устроенное фальш-окно. Первые дни Мари даже искала разные поводы, только бы побыть в своей комнатке, в которой она ощущала покой и умиротворение. Женщина с осторожностью и трепетом садилась на мягкую кровать, гладила рукой постельное белье, потом подходила к имитации окна, открывала его, разглядывала узенькие полочки, пока что занятые лишь лентами, толкала маленький шарик-светильник, чтобы он начал работать, а она закрывала окошко и любовалась полной иллюзией настоящего окна. Когда стоять надоедало, то подходила к столу, проверяла, насколько он гладкий, протирала его от налетевшей пыли и, обойдя всю комнату, возвращалась к кровати.
  Тамаре предстоял следующий этап ремонта. Она планировала натянуть ткань на перегородки и тем самым придать цвет помещению, а еще скрыть недостатки досок. На окна у нее были заказаны карнизы, подготавливались шторы для них. С нетерпением она ждала мебель.
  Мастер, сделавший перегородки и работающий с деревом, так и не понял, что от него хочет баронесса. Сундуки, которые не сундуки, невообразимых размеров и пропорций.
  Зато более молодой мастер по дереву сразу вник в предложенную хозяйкой идею и с радостью ухватился за интересную работу. Подробно все расчертив, он окунулся в творчество, не слушая ворчания старого мастера. Ему предстояло сделать пару маленьких прикроватных столиков с одним выдвижным ящичком, комод для спальни, над которым должно висеть зеркало в сочетающейся с комодом раме, комод более высокий и длинный для гостевой комнаты баронессы и шкаф. Как объясняла Тома про шкаф, это должны быть три узких сундука, поставленных на узкий бочок и соединенных вместе.
  - Миледи, если мы поставим три сундука вот так, - ловко водя кисточкой по бумаге из водорослей, мастер нарисовал знакомый Томе шкаф, - то что у нас будет внутри? Давайте уберем вот эти стенки, и наш большой сундук будет намного легче.
  - Вы верно мыслите, - обрадовалась Тома, уставшая от того, что ей не всегда удается подобрать правильные слова для объяснения того, что ей хочется. А еще она видела, что не все хотят осваивать что-то новое. Привычная работа без риска получить нагоняй за испорченный материал для многих была предпочтительней.
  И все же ей уступали, видя ее настойчивость, и работа двигалась. Тома даже забывала, что она всего лишь маленькая девочка, так как титул обеспечивал ей уважительное отношение и большие возможности, как будто она уважаемый руководитель. Ну а большой сундук, выполняющий роль шкафа, неожиданно получил собственное название 'платьевик' и вызвал интерес у многих обеспеченных обитателей замка. Комод пока остался сундуком с ящиками.
  Матрац для графа баронесса вручила на следующий день. После ночи, проведенной на нем, граф за обедом с улыбкой обратился к невесте, демонстрирующей отменный аппетит:
  - Леди Элья, на следующей неделе в городе Таури будет ярмарка, не хотите ли съездить туда и прикупить мелочей для украшения вашей светлицы?
  - Спасибо, милорд, с удовольствием, - расцвела Тамара, которой очень не хватало выбора.
  - Охрану вам выделит сэр Катонис, - добавил граф, довольный реакцией девочки. - Это начальник охраны, вы видели его, он иногда с нами обедает.
  Граф Таури выдал сто золотых на 'побаловать себя покупками'. Немыслимое богатство не только для баронессы Шантрэ, но и для Тамары, которая на Земле не особо нуждалась, но, чтобы купить новую вещь, ей необходимо было собирать деньги. А тут у нее не потрачены и первые выданные монеты, как к ним присоединились еще золотые. Жизнь все более походила на сказку!
  С другой стороны, в женском крыле теперь беспрестанно работала пара женщин, изготавливающих матрацы из залежавшейся шерсти, которую было жалко выкинуть, но для чего-то другого она не подходила. Некромант из-за развития нового направления в работе начал искать учеников. Матрацы, одеяла, подушки пока не получили широкого распространения, но даже тех заказов, что посыпались от жителей замка, хватало, чтобы сбиваться с ног, проводя необходимые ритуалы.
  С появлением баронессы женщины освоили еще одно мастерство. С помощью воды и мыльного раствора из некрашеной шерсти, при вложении определенных сил и подручных инструментов, стали валять шерстяные одеяла. Первые экземпляры они составляли из кусков, после работницы приноровились и вчетвером валяли на большом столе цельное одеяло.
  Радости Томы не было предела, когда она получила свое первое, собранное пока из небольших кусков шерстяное одеяло-плед! Она сразу же надела на него сшитое, а точнее склеенное, постельное белье. Иглой для шитья здесь пользовались редко, в основном одежду склеивали. Клей не боялся стирки, глажки, нóски. Но если что, то и распороть изделие было нельзя, поэтому игла не выходила из обихода, так как детскую одежду для простых людей скрепляли стежками, ну и вышивку никто не отменял.
  К моменту поездки в город на ярмарку, для чего граф отдал баронессе в пользование свой походный домик на полозьях, замок Таури уже охватил бум постельных новинок, и вишенкой в пирамиде нововведений для личного уюта стала большая картина из цветной шерсти, повешенная в изголовье кровати баронессы. Тамара, собираясь стать учителем труда, освоила практически все новые веяния рукоделия, и сейчас она с удовольствием и успехом применяла свои навыки. Картина поражала сюжетом, быстротой исполнения и задерживала холод, источаемый камнями замка.
  
  'Наверное, граф считает, что мои нововведения принесут доходы, раз дал столько денег', - думала Тома, подсчитывая, какие у нее теперь есть накопления.
  Его сиятельство действительно весьма положительно оценил новинки и, разговаривая со своим финансовым управляющим, в этом только убеждался.
  - Милорд, если так дальше пойдет, то к концу месяца мы освободим склад от прошлогодней шерсти и от не очень качественной ткани, полученной еще в первые годы ткачества, - докладывал доверенный управляющий хозяйством.
  - Замечательно. Шерсть пошла на матрацы. А ткань куда мы используем?
  - Наши кумушки увлеклись идеей постельного белья. Если брать хорошее полотно, то выходит дорого. А наше залежавшееся как раз плотное, а неровности и утолщения нити в этом деле не помеха. Зато много стирок выдержит. Неплохо было бы пригласить на работу еще женщин. Пока идеи нашей маленькой леди не распространились повсеместно, мы успеем собрать сливки.
  - Согласен, мистер Дюше, - одобрительно кивал граф, - действуйте, как считаете нужным. У меня к вам просьба. Вы будете на ярмарке в Таури?
  - Обязательно, милорд.
  - Понаблюдайте за тем, что нравится миледи. Я хочу сделать ей подарок, но не знаю, чем порадовать столь юную особу.
  - Постараюсь, милорд. Баронесса Шантрэ становится украшением нашего графства, и я с удовольствием выполню ваше поручение, - раскланивался довольный Дюше, радуясь возможности угодить владетелю.
  
  Ежедневные занятия с изящной мисс Лето, с сэром Эливаром, который рассказывал необычайно интересно о мире, в котором очутилась Тамара, помогали адаптироваться и ощущать себя заслуженно уверенной.
  Прошлое, довоенное время мира Твердь по рассказам Эливара представлялось ей сказочным житьем-бытьем. Множество людских королевств существовали мирно, и путешествующие, или, правильно сказать, странствующие, принцы не были редкостью. Они познавали жизнь, искали возлюбленных, тайком знакомились с принцессами, чтобы не попасть впросак при договорном браке, а еще повсюду можно было встретить магических существ. Несмотря на то что между эльфами произошел конфликт и часть из них ушла жить в горы, прекратив всяческое общение со всеми и получив прозвище 'темные', светлые эльфы продолжали селиться среди людей и имели посольства во многих крупных королевствах.
  Магия в те времена стояла на неизмеримо более высоком уровне. Да, конечно, случались небольшие распри между королевствами, но это жизнь, всякое бывает. Но война с темными, изгнанными эльфами перечеркнула жизнь для всех, разделив ее на 'до' и 'после'. Теперь уж никто не помнит, с чего разгорелся конфликт. Эльфы разделились, и люди только сплетничали о том, что послужило причиной раздора. Потом прошло много времени, и об ушедших или изгнанных люди почти забыли. Те тихо сидели у себя в горах, обживаясь на новом месте. Не сказать, что занявшие горы эльфы стали хорошими соседями граничившим с ними королевствам, но и явной агрессии от них не исходило.
  - Говорят, - задумчиво рассказывал сэр Эливар, - один из наших королей до беспамятства влюбился в горную эльфийку и украл ее. Она прожила у него год, родила ребенка и сбежала для того, чтобы вернуться с возмездием. О, не спрашивайте меня, леди, правда ли это, - подняв руки вверх, словно сдаваясь на милость, смеясь, восклицал сэр Эливар.
  - Кто знает нынче, где правда, где ложь, а где перемешали вымысел с догадками? Того королевства больше нет, а возможным потомком неразумного любвеобильного короля считают герцога Мирроу. Но давайте вернемся к легенде. Сначала все думали, что развязанная обиженной эльфийкой война закончится быстро. Но вот королевство пало, а эльфы, утолив месть, не отступили, а пошли дальше. Тогда люди близлежащих земель обеспокоенно засуетились. Сейчас, оглядываясь назад, мы чувствуем обиду, что наши потомки так долго не могли договориться между собой, чтобы дать отпор неожиданному врагу. А горные эльфы продвигались. Бывало, им отважно противостояли умнейшие полководцы, сильные короли, и тогда они отступали, но это было только выжидание лучших условий, и, как только наступал подходящий момент, эльфы вновь разворачивали свои знамена, захватывая территории. Когда половина человеческих земель оказались под властью эльфов-изгнанников, объединились и выступили маги. Они нанесли сокрушительный удар по темным эльфам, так их прозвали за вероломство, только одного маги не учли: их изощренного коварства. Весь цвет и сила союза победителей были отравлены на пиру. Так победа обернулась поражением.
  - Вы видели эльфов? - обратился Эливар к ученице.
  - Нет. - Она слушала историю, затаив дыхание.
  - Эльфы хорошие воины, они от природы превосходят нас в скорости движений. Особенно женщины горных, очень ловкие и быстрые.
  Маг замолчал, может переживая историю, может просто подыскивая нужные слова, но, видя нетерпение леди, продолжал:
  - Что могли эльфы противопоставить магам? Они все непревзойденные зельевары, а темным, оказалось, нет равных в ядах. Все эльфы могут управлять животными, но темные больше всего любят своих пауков, достигающих размеров с хорошего быка. Они поклоняются паукам, и те, будучи тотемными существами их богини-матери, отвечают им верной службой. Так вот, умение варить яды и использование пауков для передвижения не давало темным эльфам преимущества в открытых боях, но они оказались мастерами скрытых операций. Избегая прямых столкновений, эльфы при помощи лазутчиков убирали наиболее сильных магов в противостоящих им армиях и только после этого вступали в бой. К чему все это привело, вы уже знаете, миледи. Но я скажу вам еще об одной стороне, которая пострадала в результате разгоревшейся длительной войны. Все магические существа - грифоны, единороги, живые деревья, малые народцы, - не желая помогать ничьей стороне, постепенно ушли в Вечный лес, попросив светлых эльфов закрыть границы. После их ухода маги заметили, что колдовать стало сложнее. Сила всех магов уменьшилась, а еще во время войны темные сумели извести наиболее сильные магические семейства. Но самое главное - из-за колоссальных потерь прервался процесс передачи знаний. Мы заново вынуждены все изучать. Старинные книги, вовремя не подпитанные магией, рассыпались в прах. Многое было просто уничтожено... В общем, сейчас мы все начинаем сначала. Столетняя война - это вам не шутки, - совсем невесело усмехнулся рассказчик.
  - Никто не выиграл на этой войне, - помня о слушательнице, подвел итог Эливар. - Эльфов осталось так мало, что даже удача вышла бы им боком. Вот разве что для нас неожиданно случилась небольшая польза: вместо двадцати с лишним королевств стало всего два.
  Вскоре будущую владетельницу замка начал обучать ведению бухгалтерии мистер Дюше. Свободного времени у Тамары становилось все меньше и меньше. Два раза в неделю она проводила целый день у мистера Сентиса, изучая хитрости поварского искусства и правильные расчеты меню. Почти каждый день ей давала уроки музыки мисс Лето. В гончарной мастерской Тома пробовала с миссис Кани сделать масляные радиаторы, заранее заботясь о своем тепле в башне. В этом деле они с миссис Кани взяли за основу печь-сундук из графского фургона: уменьшили его в размере, убрали выводящую пар трубу, оставили закрывающееся отверстие для залива масла. Встал вопрос, как опускать и доставать оттуда нагревательный голыш. Совместно придумали металлическую маленькую сетку с ручками. Если сетку опустить, то от соприкосновения с маслом вложенный камень начинает греть. Если поднять, то... Вставал вопрос, как закреплять поднятую сетку, чтобы не падала. Сколько масла надо лить в устройство? Будет ли специфический запах? Решили первую печь сделать экспериментальной и никому пока ничего не говорить.
  Тамара даже не заметила, когда привезли землю для ее будущего сада, настолько была все время чем-то занята, но Горен выполнил все ранее данные ею указания. Под его руководством все вазоны были заполнены, а на стенах рабочие закрепили планки для поддержки ветвей будущего винограда. Дела у баронессы множились. Она еще не закончила с отделкой светлицы, а уже должна была отправляться на ярмарку. Тома стремилась поскорее закончить ремонт в своих покоях, но упускать возможность самой съездить в город и прикупить нужное для интерьера тоже очень не хотелось.
  Охрану маленькой деятельной леди выделили солидную. Учитывая, что из графских земель она никуда не уезжала, то шестеро мужчин, следующих за ней по пятам, были больше для престижа и показательного отношения к ней графа, чем непосредственно ради охраны.
  Город Таури Тамаре понравился, но излишнее внимание горожан ее утомило. Неутихающий интерес к ее одежде, прическе, манере поведения, к покупкам, к тому, что она смотрела на прилавках, но не купила. Не дождавшись конца ярмарки, Тома настолько озлобилась на всеобщий навязчивый интерес и эксплуатацию ее личности в коммерческих целях, что бежала из города.
  И все же кое-что она прикупила себе для рукоделия. Например, ей на глаза попалась тоненькая воздушная ткань, от которой продавец давно не мог избавиться из-за ее полупрозрачности. Покупательницам не нравилось, что сквозь нее будет видно тело, а вот баронесса забрала все, что было, планируя пустить увиденную редкость на тюль. В ее башне иногда так сильно слепило местное солнце, что полупрозрачная ткань станет спасением. Еще Тома долго разглядывала диадемы. Короткие волоски часто выбивались из прически, и диадема удержала бы их месте, но она не решилась купить себе столь дорогое украшение. Из-за того, что даже самые простенькие диадемы были изготовлены из золота или серебра, цены кусались.
  'Такой малявке, как я, - успокаивая себя, размышляла Тома, - неприлично носить настолько дорогие вещи'.
  Заглянула она и в магическую лавку, дав указание охране никого не пускать внутрь, пока она там. Тамара с затаенным восторгом разглядывала артефакты, выспрашивала о предназначении сверкающих кристаллов, об амулетах и осталась немного разочарованной честными ответами. Оказывается, при помощи магии здесь не совершают чудеса, наоборот, она довольно примитивна, во многом зависима от фантазии мага, и Эливар нисколечко не преуменьшал, рассказывая о потере умений. Немного расстроенная Тома в благодарность за подробный инструктаж купила самый волшебный, на ее взгляд, амулет невидимости. Она предполагала, что, надев кристалл, будет как в сказочной шапке-невидимке, но, когда заплатила, ей разъяснили, что вещь действует по-другому.
  - Амулет скрывает не от простых людей, а от поиска магов. Вот не хотите, чтобы вас нашли, надеваете его - и магические поиски будут бесполезны.
  - А-а, ну ладно, - не скрывая разочарования, протянула она. - Пусть будет, - увидев расстроенное лицо продавца, измученного ее вопросами, спешно добавила она. - Подзаряжать надо?
  - Нет. Он не берет и не источает энергию, просто не дает видеть вас магам при помощи ритуальных действий.
  На бесполезную, в общем-то, покупку ушло два золотых. Но не везде же проявлять чудеса сообразительности, успокаивала себя Тамара.
  На обратном пути в разговоре с мистером Дюше она выразила сожаление, что не увидела на ярмарке продажу саженцев, которые она собиралась приобрести для устройства сада на террасе. Управляющий предложил сделать крюк и заехать к женщине, давно увлекающейся цветами.
  Тамара воспользовалась предложением мистера Дюше и осталась довольна знакомством с приятной женщиной-садоводом. Ее увлечение подвергалось серьезным испытаниям, и самое малое - это были насмешки соседей. Миссис вкладывала много труда в свой сад, но польза от него была в основном эстетическая. Никого ее цветы не интересовали, кроме нее самой, и все же упорство, добрая улыбка, трудолюбие со временем начали вызывать уважение и создали ей некоторую славу. Кто-то привычно подшучивал, кто-то называл ее дурой, а кто-то заезжал весной или осенью, чтобы купить у нее свежий сорт ягодных кустарников, мягко намекая, что именно это надо ставить приоритетом в своем деле, а не бесполезные цветы.
  Визит баронессы Шантрэ, избранницы графа Таури, сопровождаемой солидной свитой, взбудоражил весь поселок. Местные жители облепили легкий заборчик садовницы и, раскрыв рты, наблюдали за важно вышагивающей по обрамленной цветами дорожке нарядной девочкой. Она была красива, походя на райский цветок, и увлеченно беседовала с миссис, с легкостью называя почти все встреченные ею растения.
  Тамара ожидала большего, но, присмотревшись к хозяйке сада, увидев ее руки, она осознала, насколько тяжело той дается создание новых цветов, уход за всеми растениями и отстаивание права на ту жизнь, что ей по нраву. Впервые в этом мире Тома столкнулась с тем, насколько сложно здесь простой женщине, да еще пытающейся доказать свою точку зрения на что-то. Почему-то стало стыдно за свое благополучие, и она не только сделала огромный заказ, но и щедро расплатилась за него, громко болтая о том, что дома, украшенные живые цветами, притягивают удачу, счастье, благополучие.
  Вернувшись в замок, миледи продолжила заниматься отделкой светлицы, учиться и отсыпаться. Скоро была изготовлена и поднята наверх мебель, и, поставив в вазу собранный букет из полевых цветов, девочка с няней чинно уселись на первые пробные диваны и с удовлетворением оглядывали обустроенное жилище.
  - Хорошо вышло, - констатировала Тома.
  - Сказочная красота, - поддакнула Мари.
  Светло-серые каменные стены башни остались неизменными, разве что местами маг сумел сделать их более гладкими. Перед глазами стояла перегородка, закрытая натянутой тканью приятного светло-зеленого цвета. У этой стенки Тома разместила гигантский комод со множеством ящиков. С его изготовлением вышла заминка. Изначально были запланированы большие длинные ящики, но без шарниров у Тамары не хватало силы их выдвигать даже пустыми, поэтому их размер уменьшили, а количество ящиков пришлось увеличить, и в конечном итоге на суд заказчицы предстал шедевр затейливой мысли мастера. Ящики, ящички, коробочки внутри большого комода.
  'В целом если привыкнуть, то, наверное, даже ничего, - думала Тома, выискивая закономерность в расположении внутренней составляющей. - Определенно в таком усердии по изготовлению ящиков есть смысл', - вздохнула она и перевела взгляд на окна.
  Белая вуаль, прикрытая плотными неяркими зеленоватыми шторами. Небольшой светлый диван, по сути скамья с подлокотниками и спинкой, но закрытый толстыми подушками-матрацами. По такому же принципу сделали кресла. Все это напоминало земной интерьер, и сердце сжималось от тоски по дому.
  Несколько коровьих шкур были брошены на пол вместо ковра. Нашлось место столу, стульям со спинкой и светильникам, придававшим волшебное очарование помещению. Так как включать их Тома собиралась сама, а для этого надо было слегка тряхнуть шарик с кристаллом, то в мире Твердь помимо новой мебели появились бра и торшеры.
  Обстановка в гостиной вышла почти дизайнерской.
  Уютная спальня с кофейного цвета шторами, бежевым теплым покрывалом, являющимся дополнительным одеялом, коричневой мебелью смотрелась скучновато, но уютно и гармонично. Потом Тома собиралась поставить в спальню кадки с лимонными деревцами, что добавило бы цвета, но надо подождать, пока эти деревца подрастут. Даже у садовницы не оказалось подходящего размера лимонных саженцев. Еще предполагалось обзавестись разными мелочами, что тоже пошло бы на пользу интерьеру.
  Не забыла Тома об обустройстве душевой и туалета. К сожалению, туалет так и остался 'ведром на вынос'. Разве что для удобства маленькой леди был изготовлен аккуратный стул с дыркой, и по ее просьбе некромантом была изготовлена присыпка, уничтожающая запахи, а еще рядом стояла этажерка, на которой горкой были уложены туалетные тряпочки.
  
  - Миледи, я потрясен вашей фантазией, - произнес граф Таури после длительного и внимательного осмотра покоев невесты. Слухи о наведенной красоте в башне баронессы будоражили весь замок, и старик напросился в гости, чему Тома была рада.
  - Не согласитесь ли вы обустроить и мои покои?
  - Я?! Да, конечно, с удовольствием. - Миледи была польщена, счастлива и сияла ярче солнышка. Первый самостоятельный успех в работе! Если сама она видела и осознавала простоту созданного ею дизайна - хотя лучшего в заданных условиях добиться было сложно, - то для местных людей она новатор. Такое отношение и признание ее талантов - окрыляло. Раньше Томе не доводилось проявлять столько усердия в достижении цели, и никогда она не была настолько самостоятельна в решениях, как сейчас. Успех будоражил кровь, вдохновлял и создавал ощущение устойчивого положения в обществе. Все подозрительные вопросы по поводу странного выбора графом Таури невесты, сомнения были позабыты. Оптимизм и вера в свои силы прочно укоренялись в молодом сознании Тамары, создавая ощущение, что все будет хорошо и со временем все само по себе образуется наилучшим для нее способом.
  С энтузиазмом она взялась за благоустройство спальни, кабинета, гардеробной графа. Неограниченные средства позволяли сделать почти все так, как в дизайнерских журналах, которые Тома покупала, чтобы представлять, какую жизнь она хотела бы устроить для себя. Баронесса торопила мастеров, чтобы ремонт у его сиятельства не затянулся. Она понимала, насколько неудобства могут раздражать и ухудшить восприятие завершенного обновления.
  Когда все было закончено, Тамара ревниво следила за реакцией Таури. Обустроенная спальня его не удивила, но явно понравилась. Из-за того, что он каждый день заходил проведать обстановку, пропал эффект неожиданности. Кабинет и гардеробную граф рассматривал очень долго. Тома нервничала, пытаясь угадать, нравится ему или нет. После осмотра он вышел, попросив подождать его, и, вскоре вернувшись, произнес:
  - Моя леди, примите в дар от меня эти диадемы. - Довольный ремонтом граф преподнес девочке украшения, которые ей понравились на ярмарке в Таури. Подобные вещи стоило хранить и передавать по наследству своим детям. Баронесса Шантрэ раскраснелась от удовольствия.
  После, уже не торопясь, она обустроила пару гостевых комнат. Томе очень понравилось придумывать интерьеры, но вскоре граф пригласил для нее еще учителей, и свободного времени не осталось. В график занятий добавили уроки танцев, вышивки, лепки фигурок из глины. Тамара должна была не просто ознакомиться с традиционными танцами, знать виды вышивки или уметь лепить человечков. Нет. Мисс Лето ожидала от баронессы профессионального владения инструментом, учитель танцев добивался грации во всех движениях, чтобы изящество навсегда вписалось в жизнь леди, а вышивка и лепка фигурок должны были стать привилегированным искусством в руках будущей графини. Томе нравилось учиться и создавать нечто красивое, необыкновенное. Она замечала, что, серьезно подходя к занятиям и добиваясь похвалы преподавателей, она сама совершенствуется. Баронесса Шантрэ приобретала утонченность, ее манеры начинали соответствовать наиболее возвышенным представлениям о леди, жесты стали красивыми, и при этом она добивалась одобрительных взглядов своей хозяйственностью, умением быть внимательной к людям.
  За лето на террасе разрослось много однолетних цветов, прижился виноград, а осенью высадили подготовленные к посадке многолетники. На следующий год уже весной в саду должны взойти луковичные цветы, которые раздобыл мистер Дюше, потом распустятся доставленные миссис садовницей розы, колокольчики, клематисы и другие.
  Праздничный зимний обед и ужин миледи сдала на отлично. Граф остался доволен и похвалил баронессу вместе с кухмистером Сентисом. Следующим учителем Тамары стал кухмистер выпечки, мастер Симил.
  Так прошел год, хотя точнее было бы сказать, что он пролетел со скоростью падающей звезды. Счастливый год для баронессы Эльи Шантрэ, которой стала Тамара, и ее няни.
  Миледи оказалась прилежной и способной ученицей. Она, как губка, впитывала все знания и умения, что ей преподавали. Учителя полагали, что это признак хорошего аристократического рода, и Тома старалась поддерживать это мнение. Она понимала, что большую часть похвалы не заслужила, хотя бы потому, что была старше и подход к учебе у нее другой, но все же отношение людей к ней кружило голову, и иллюзии, что она живет в чудесном мире, пока только крепли. За год она неплохо освоила два музыкальных инструмента, прекрасно танцевала, продолжала изучать географию и историю Тверди, ее начали допускать к ведению хозяйственных книг, видя усердие и желание. Управляющие были поражены, насколько быстро и четко она умела считать. Тамара была счастлива, и только невозможность поделиться своей радостью с родными и отсутствие подруг угнетали ее.
  За год леди запомнила всех работающих в замке людей, более-менее знала о проблемах каждой семьи. Сад на террасе в первый год был слишком молодым и пестрым, чтобы о нем можно было сказать, что он красив, но все же площадка уже не казалась пустой, и можно уже смелее было представлять, как в будущем на ней станет красиво.
  Следующий год пролетел еще быстрее, чем первый.
  Граф Таури баловал маленькую баронессу. Она ни в чем не знала отказа. Соответствующе настроению владетеля к ней относились и все остальные обитатели замка, хотя Томе казалось, что она самостоятельно зарабатывает уважение людей. Но в ее ситуации разве разберешь, где ей искренне радуются, а где улыбаются только потому, что она будущая полновластная хозяйка замка.
  Справедливости ради, подрастающей леди некогда было наслаждаться привилегиями или тешить свое самолюбие придуманными ею новшествами, которые принесли доход имению. Маленькая леди расцветала на глазах. С ней было интересно поговорить, она могла развлечь засидевшееся у графа общество музыкой и тихой песней. С огромным желанием миледи продолжала учиться у мастеров хозяйствованию. Только с мадам Дульсио, старшим кондитером самого маленького цеха сладостей, не поладила юная невеста.
  
  - Баронесса Шантрэ, вы можете взять лопатку и размешивать в этой плошке глазурь, - небрежно бросила хозяйка сладостей на первом же уроке.
   Мадам на вид было около тридцати лет. Уроженка соседнего королевства. Она была отлично сложена, ее лицо радовало красивыми, классическими по земным меркам чертами. Белоснежная улыбка заставляла любоваться ею и улыбаться в ответ, а яркие брови вразлет, свойственные многим аристократам у соседей, привносили тайну в ее происхождение, которую мадам старательно поддерживала.
  Только надменность и желание обособиться от других мастеров портили впечатление, но так посчитала только Тамара, которая за пару лет привыкла к имени Эльи Шантрэ и даже мысленно стала называть себя так.
  Элья, услышав приказ своей новой учительницы, усердно размешивала десять минут доверенную ей глазурь, потом, видя, что вымешанная ею масса никому не нужна, продолжала терпеливо водить лопаткой, кидая снисходительный взгляд на намеренно игнорирующую ее женщину.
  'Неужели эта мадам не понимает, что ее показная демонстрация небрежения выйдет ей же боком?' - удивлялась юная леди.
  - Достаточно, - первой не выдержала Мари, всегда сопровождающая свою подопечную. - Мы уходим.
  - Ты права, няня, нам здесь делать нечего. - Аккуратно поставив плошку на стол, баронесса попрощалась с наблюдающими за происходящим помощниками мадам и спокойно покинула кухню.
  О происшествии граф Таури был осведомлен уже к обеду. Ему доложили о том, что во время утренних закупок во дворе леди Элье пришлось стоять в стороне, словно она неудобная бедная родственница. Это небрежение видели все торговцы, которые уже привыкли к присутствию миледи и знали о ее учебе. Донесли и про злополучное размешивание глазури.
  - Миледи, вы сегодня не остались на занятие у мадам Дульсио, почему? - закончив с трапезой и потягивая вино, поинтересовался граф.
  - Милорд, мадам Дульсио ясно дала понять, что навязанное мое обучение ей крайне неприятно и в лучшем случае она готова дать мне лопатку в руки, чтобы я ей не мешала.
  - И вы, миледи, будущая хозяйка, позволили к себе неуважительное отношение вашей служанки? - Старик не только смыслом слов, но и тоном выказал недовольство.
  - Милорд, на нас работают не всегда приятные люди. Я не поставила в вину мадам неумение обучать своему искусству, ее работа в замке заключается не в этом. На личную неприязнь я не ответила ей из уважения к вам.
  Тщательно подбирая слова, баронесса промолчала о всем известной в замке личной расположенности графа к мадам Дульсио.
  Таури прекрасно понял, о чем речь, и нахмурился. Не так часто ему требовалась женщина в его возрасте, но еще требовалась. Иногда даже просто чтобы посидеть перед камином, распить с прекрасной собеседницей бутылочку вина, отключиться от дел. Но он жил слишком долго, чтобы не понимать, какая из-за его симпатии начала складываться ситуация. Ну что ж, не впервые за его жизнь зарвавшаяся любовница получит отдачу. Ему было жаль, он считал Дульсио умнее.
  - Горен, устрой проверку мадам и доложи мне о результатах. Ее пока запереть, и в любом случае подыщи ей замену.
  Все присутствующие закончили обед в тишине и быстро разошлись по своим делам, не проявляя желания побеседовать о том о сем, попивая вино или крепкую настоечку для улучшения пищеварения. Вскоре по замку разлетелась новость, что отныне сладкий цех возглавляет мастер Четан. Он был самым молодым из всех помощников кухмистеров и служил с детства под началом мадам, сейчас же все незло посмеивались над ним, что он краснеет, когда к нему стали обращаться, добавляя уважительное 'мастер'. Впрочем, молодость не помешала ему справляться со своими обязанностями и даже порадовать новинками.
  Для Дульсио все закончилось плохо. При проверке обнаружилось слишком много махинаций с деньгами. В книге расходов аккуратным витиеватым почерком было записано, что она покупала дорогостоящие очищенные орехи, на деле же выходило, что орешки поставляли в скорлупе, к тому же из местных мелких сортов. Судя по записям, сладкие сиропы привозились в графство из дальних имений, на самом деле изготавливались ею же, здесь. И так по каждому пункту проверяющие отследили выгоду для мадам за счет замка. Поскольку закупаемые ею продукты были не из дешевых, то выходило, что 'курочка клевала' не 'по зернышку', а с размахом. Такое безобразие длилось на протяжении семи лет.
  Граф неприязненно поджимал губы, слушая доклад о проверке. Он совершенно обоснованно считал себя щедрым любовником, и мышиная возня столь достойной женщины по утаиванию совместно с подворовыванием денег вызвала у него омерзение. Он даже не поинтересовался, кто забрал мадам после назначенной им порки и конфискации всего ее имущества. Зато проявила интерес баронесса и напугалась тому состоянию, в котором вышвырнули Дульсио.
  Живя в огромном замке, видя доброжелательное отношение окружающих, привыкнув к почтению, занимаясь учебой и цветами, она совершенно упустила другую сторону средневековой жизни: бесправную, жестокую, грязную.
  На третий год не только расцвел сад на террасе, но и сама баронесса стала похожа на цветочек. Пусть бутон еще, но теперь было легче гадать, какая она будет. Прошедшие годы были счастливыми, познавательными, иногда беспокойными, когда граф болел. Сейчас же, когда баронесса стала девушкой, началась подготовка к свадьбе. Согласно заключенному договору, как только баронесса Шантрэ уронит первую кровь, она должна пройти обряд бракосочетания с графом Таури, а через год он обязан подтвердить в постели супружество.
  
  
  

Глава 5. Новое знание о том, для чего используют магов Жизни

  
  Многое изменилось в графстве Таури благодаря привезенной из дальних земель королевства баронессе. Одежда женщин стала интереснее, затейливее и несомненно красивее. Повсеместно открывались мебельные мастерские, где лидером заказов был платьевик, шествовал бум постельных принадлежностей и занавесей на окна, правда больше как защита от сквозняков, чем от лишнего света.
  По ближайшим территориям поползла слава о юной и прекрасной деве, ставшей украшением богатейшего графства. Конечно, народная слава приукрашала баронессу во всем. Ни чудесным голосом, ни невероятной красотой, ни мудростью, о чем любили живописать в тавернах, она не обладала. Но все же будущую графиню хвалили не на пустом месте.
  В конце лета состоялся обряд 'сочетания любящих'. Баронесса с полным правом поменяла свой титул на графский. Отныне она стала графиней Таури. На торжество прибыл отец невесты, граф Виндматрэ. Все такой же красивый и холодный. В гостиной после трапезы он поведал Таури и Элье, что ее сестры уже вышли замуж. Оказывается, когда приходили приглашения, Таури болел и, не имея возможности сопровождать свою невесту на свадьбы, не стал о них говорить. Элью неприятно зацепил этот факт, хотя она не рвалась видеться с семьей. Она слушала о том, что старшая сестра порадовала родителей своей хваткостью и вышла замуж за графа. Теперь она зимой живет в столице и часто бывает при дворе короля. А вот средняя, по мнению отца, оплошала, выбрав себе в мужья простого рыцаря. Теперь Виндматрэ хлопотал о присвоении титула зятю и, рассказывая об этом, поглядывал на Таури, надеясь, что тот сможет помочь. Элья смотрела на высокомерное лицо отца, на равнодушный взгляд своего мужа, и в ее душе поселилась тоска. Она без какого-либо интереса выслушала, что младший брат остается пока с родителями, являясь наследником графства Виндматрэ.
  Привезенные новости были любопытны, но не более того. Ни одна сестра не написала Элье ни разу, а она, видевшая родственников один раз и мельком, вообще о них забыла. Если она кого и вспоминала, то своих земных родителей, бабулю с дедом. Но тем не менее, передав богатые подарки местным отцу с матерью, девушка вежливо попрощалась с отцом баронессы, надеясь, что с его отъездом в ее душе все станет по-прежнему.
  Конец лета выдался очень теплым. Самое уютное, спокойное и тихое место в замке было на благоустроенной террасе в башне миледи. С тех пор как в саду удалось вырастить несколько зеленых комнат, там стал с удовольствием проводить время граф Таури. Иногда он поднимался на террасу днем и устраивался на мягком диване, прикрытом густыми зарослями, поспать. А еще он полюбил сидеть там вечерами в одиночестве, попивая вино. Его привлекали уютная тишина, звезды и ощущение уединенности.
  С момента обряда сочетания прошла неделя. Для Эльи, кроме смены титула, ничего не изменилось, разве что градус улыбок возле нее повысился. Учебы с каждым месяцем становилось меньше, домашнее обучение можно было считать завершенным, а школ и тем более академий, куда могла бы пойти юная аристократка, чтобы продолжать обучение, в мире Тверди не существовало.
  Так получилось, что освобождающееся от учебы время она занимала работой. Элья с желанием и интересом пыталась реализовать себя как управленец. Ей хотелось стать достойной хозяйкой, а для этого требовалось вникнуть во все направления деятельности графства. А еще она с предвкушением ожидала, что вскоре для нее начнется новый этап в жизни. Пришло время просыпаться магии Жизни, и она желала полностью освоить свой дар, чтобы быть уверенной в своем будущем. Девушка с большим интересом листала переданную отцом копию семейной книги Жизни и прислушивалась к себе, ища отголоски описываемой магии.
  - Миледи, вы не чувствуете в себе пробуждение дара? - как-то поинтересовался Таури.
  - Не могу сказать точно, милорд. Во мне есть изменения, бурлит энергия, хочется двигаться, действовать, но не знаю, что именно делать. Мне все кажется, что вот-вот для меня мир раскроется в совершенно другом виде, станет красочнее, живее, полноценнее. Я готова к этому, каждое утро ожидаю чуда, но пока ничего не меняется. Я не понимаю, милорд, своих чувств.
  - Это просыпается ваш дар. Вы все верно описываете, - благодушно поддержал Таури, расслабленно опираясь на спинку стула, и с удовольствием начал пояснять, что ожидает Элью: - Маги видят окружающее полнее, чем простые люди. У огневиков рождается способность наблюдать за проявлением обыденной жизни в другом спектре. Подключая свой дар, они смотрят на окружающий мир, исходя из его теплоты. Люди, животные, здания раскрашиваются для них в разные оттенки красного, оранжевого и багряного в зависимости от присутствующей в них энергии огня. Для воздушников при переходе на магический взгляд прозрачный воздух приобретает многоцветье. Водники при желании могут видеть воду в любом организме. Вы, как маг Жизни, сможете разглядывать красочные коконы вокруг каждого живого существа, так течет энергия в людях. Однако всему необходимо учиться, сам по себе никакой дар не раскрывается. Его надо направлять, осваивать.
  - Это так интересно. А долго мне еще ждать?
  - Думаю, каждый следующий день будет для вас немного другим, более магическим, чем раньше.
  Косвенные подтверждения наличия магии будоражили Элью. Она вспоминала все, что читала о практике медитаций, пыталась вспоминать медицину, которая помогла бы точнее использовать дар Жизни. Обдумывала, как ей помогут уроки зельеварения, и так измучилась предположениями, фантазиями и ожиданием, что решила дать себе передышку.
  Самый лучший отдых, когда желаешь успокоиться и привести мысли в порядок, это поработать в саду. Неторопливое ковыряние в земле, наведение аккуратной красоты среди растений удивительно упорядочивают все размышления и вселяют гармонию в душе.
  Выйдя в сад, надев матерчатые перчатки, кстати большой повод для насмешек обитателей замка, Элья начала присматривать себе фронт работ. Она придирчиво посмотрела на вазоны с разросшимися розами, на ящики с куртинами цветов, подчеркивающих красоту роз, на оплетающие перголы вьющиеся растения. Все было ухожено. Горен частенько отправлял работать на террасу провинившихся работников кухни, да и она сама иногда на весь день погружалась в садовые хлопоты. Окидывая взглядом посадки, Элья видела, что все сорняки выполоты, отцветшие цветочки вовремя срезаны и, в общем-то, для нее сейчас работы нет.
   Походив немного, она с трудом отыскала уголок, не обласканный ничьим вниманием. В три ряда стояли, возвышаясь друг за другом, как в концертном зале сиденья, большие вазоны. В них были посажены клематисы, розы и колокольчики. Все росло плотно, мощно и на грани аккуратности.
  Элья походила вокруг, присмотрелась и полезла с ножницами и садовой табуреткой в самый дальний угол, скрываясь за вазонами. Вытянувшаяся к солнцу роза цеплялась, и пришлось опуститься на четвереньки, чтобы доползти до места, где можно начать работу.
  В самом углу, упершись в ограждение террасы, она стала аккуратно отстригать лишние ветви по низу, а вскоре ей пришлось изогнуться и начать подниматься, чтобы проредить стебли в верхнем ярусе. В этот момент она услышала, что на диваны, стоявшие перед зарослями, уселся граф с приехавшим к нему в гости старым другом.
  Видеть ее они не могли, даже если бы развернулись. Складывалась неловкая ситуация. Слуга выставлял на столик угощения, кувшин, кружки. Раскланялся и вышел. Элья присела на низенькую табуретку. Вылезать при слуге ей не хотелось. Мало того, что она работает в перчатках, так еще со скамеечкой. Старички-графы молчали. Девушка думала, как бы потактичнее подать голос и не схлопотать кинутый нож. Таури когда-то был отменным воином и даже сейчас в ответ на неожиданный звук мог резко и безошибочно метнуть оружие, с которым он никогда не расставался.
  - Ну, дружище, когда будешь проводить обряд? - насладившись первыми глотками, произнес обаятельнейший старикан, который пару раз подмигивал на обеде Элье и смеялся над ее смущением. Очень приятный и милый граф Беллус.
  - Через полтора-два месяца. Как раз дождусь, когда ты поедешь обратно из столицы. Ты же не откажешь мне в помощи? - Полностью расслабившись, Таури откинулся на мягкую спинку дивана, вытягивая побаливающие ноги. Беллус утвердительно качнул головой, показывая, что в помощи не откажет, и Таури, довольно прикрыв глаза, продолжил:
   - Запущу слух о скором приезде моего сына и наследника, как в прошлый раз. А вот чтобы на него, - тут он усмехнулся, - не пало подозрение из-за последующих событий, я намерен уехать из графства с девочкой сразу после долгожданной встречи.
  - Какая встреча? О чем ты?
  Элья сидела и корила себя, что не вылезла вовремя, а теперь показаться было бы еще более неловко и стыдно. Для нее увидеть разочарованный в ней взгляд графа стало бы непереносимой мукой, но сквозь терзания пробилось любопытство и недоумение. Ей казалось, что она в курсе всего, что творится в замке, и все до единого утверждали, что у Таури нет наследника!
  - Я нашел парня, который изобразит меня молодого. Ему в этом поможет амулет.
  - Ты с ума сошел? А если этот двойник, получив всеобщее признание, наберется наглости и потом объявит ТЕБЯ самозванцем?
  - Ну-у, для этого у меня есть ты, мой дорогой друг. - Таури поставил бокал на стол и, приняв более деловую позу, чуть наклонился к Беллусу. - А потом я подстраховался. Амулет надо подпитывать, чем и как - я даже тебе не скажу, но будь уверен в том, что через неделю мой двойник будет снова выглядеть обыкновенной деревенщиной и в его интересах будет убраться отсюда как можно быстрее и дальше.
  Элья не видела, что Таури к словам добавил жест, означающий, что как только неведомый ей двойник покинет территории графства, то его жизнь будет оборвана. Она замерла в скрюченном состоянии, забывая даже дышать, боясь пропустить хоть одно слово. Сначала она подумала, что у Таури какие-то неприятности, требующие нестандартных мер по их решению, потом она перестала что-либо понимать. Подслушанная беседа оказалась важной и тайной, но непонятной, граничащей с какой-то аферой.
  - Ну ладно, я уверен, ты все продумал. Обсудим детали, когда вернусь. - Гость сделал несколько маленьких глотков, лениво закинул парочку засахаренных фруктов в рот, поморщился из-за избыточной сладости и вздохнул. - Тоже что-то начал уставать. Но думаю, что еще десяток лет потяну, - задумчиво произнес Беллус, делая новый глоток вина. - Купил бы сыра, что ли, у соседа, - недовольно буркнул он, переведя брезгливый взгляд на засахаренные фрукты. - Я пробовал недавно, хорошо с вином идет.
  - Обойдется, еще чего не хватало! Скоро я сам буду делать лучшие сыры в королевстве.
  - Хочешь все подмять под себя, - усмехнулся Беллус. - Живи сам, дай заработать другим! Твоя девчонка столько нового тебе в ремеслах подкинула, не жадничай. Кстати, не жалко ее? Хорошая ведь малышка.
  - Жалко, - как-то по-философски согласился Таури. - Но себя жальче. Я ей и так устроил райскую жизнь! Баловал как родную. Отказа ни в чем не знала.
  - Не больно-то много она у тебя просила, - брюзжал друг, не отказывая себе в удовольствии подначить хозяина замка. - Уж я слуг достаточно наслушался, все разговоры только о ней. Незаурядная личность выросла бы.
  - А я? Я, по-твоему, заурядный? - обиделся Таури на гостя.
  - Ты? Нет, ты выдающийся, - беззлобно рассмеялся Беллус. - Но сколько ты прожил жизней, чтобы набраться ума, и сколько лет ей? Не сравнивай!
  - Не пойму я, к чему ты разговоры о жалости ведешь? Сам ведь небось в поисках находишься, не хочешь умирать?
  - Ищу, - покладисто согласился Беллус. - Как и ты, заранее присматриваю себе донора. Привык жить, - покаянно развел руками, как бы извиняясь. - Иногда противно, но не отказываюсь, ты прав.
  - Ну так и не разводи лирику, - недовольно отрезал Таури. - Кстати, не твоя баллада сейчас в моде у дам во дворце?
  - Моя. - Беллус расхохотался. - Написал и подкинул королевской любовнице. Слышал бы ты, как она представляла автора. Я до сих пор до слез смеюсь, вспоминая.
  - Да все слышали. 'Высокий юноша с глазами, полными тьмы, силой и ловкостью сравнимый с древними героями...' - передразнил Таури некую даму.
  Друзья еще минут сорок посидели, распивая вино, и, лениво потягиваясь, покинули сад. Элья так и скрывалась, сжавшись в углу. Молила только об одном: чтобы Мари не подняла панику, ища ее. Она терпеливо выждала, пока слуга все уберет со стола. И только тогда, не обращая внимания на затекшее тело, поползла на выход, таща за собой табуретку.
  Поднявшись к себе, миледи застала Мари, собиравшуюся на поиски подопечной.
  - Няня, я здесь, - нарочито бодро крикнула она. - Не спеши. Как ты себя чувствуешь?
  - Лучше, моя леди, заспалась я что-то. Как голова прошла, так не заметила, что уснула. Не знаю, что теперь ночью делать буду. Как у вас прошел ужин?
  - Все хорошо, Мари. Поели, граф Беллус рассказывал много забавного. Я спела пару песенок. - Няня не видела, что ее леди сцепила позади дрожащие руки и прячет шальные глаза, чтобы не выдать свое состояние. - Все как обычно.
  - Миледи, вы какая-то странная. Что случилось? - все же почувствовала неладное Мари.
  Элья, у которой сейчас в голове был кавардак, цепляясь за простейшие свои обязанности, пригласила няню присесть. Намеренно не замечая вопроса няни, она дернула шнурочек вызова миссис Лоренц и велела принести ужин для Мари. Сама же девушка села в сторонке, заставляя себя успокоиться и подумать.
  Мысли Эльи бестолково метались из крайности в крайность. То она убеждала себя, что все услышанное неверно поняла, переиначила, примерила услышанные слова на себя, а речь шла о совсем другом... Почти успокаивала себя, но тут же сразу просыпалась подозрительность, и все представало в кошмарном свете. 'Маг Жизни' - 'донор' - и новая жизнь помолодевшего Таури. Эти слова не давали дышать.
  Элья страшилась принять то, о чем догадалась. Она была на грани того, чтобы поступить как страус, но привитая ей ответственность не позволяла бежать от возникшей проблемы. Владетели не бегут, они все берут на себя и решают.
  И все же в ее волшебной сказке слишком чудовищно было услышать правду. За эти годы она прилипла к Таури как к родному деду, он стал для нее семьей, и страшилась Элья только подтверждения брака, хотя у нее создалось впечатление, что они с графом вместе придумают что-то и сумеют выкрутиться из щекотливого положения. Теперь же отчаянно не хотелось верить своим ушам и глазам, не могла она принять своих выводов из услышанного.
  'Он не мог, только не он', - без перерыва билась мысль, и из-за этой пульсации ничего толкового в голову не приходило. Новости оказались слишком шоковыми для девушки, не знавшей в своей жизни ни предательства, ни потерь или каких-то особых трудностей, связанных с непорядочностью, кознями других людей.
  Продолжая заниматься повседневными делами, Элья заставляла себя размышлять над подслушанным разговором. Первый стресс схлынул, оставив в душе выгорание и апатию. Ей все еще хотелось надеяться, что она поняла все превратно и ее жизнь, планы останутся неизменными. Но в конце концов всплыл вопрос, мучивший ее первое время.
  'Зачем малолетняя нищая девчонка, хоть и из хорошей семьи, нужна богатому влиятельному, да что там - блистательному графу? Почему он отказался увезти Зулану или Армину?'
  В памяти всплыло, что рассказывала средняя сестра о сватовстве графа. Армина сплетничала, что старик интересовался, не проснулся ли дар у дочерей Виндматрэ, а выслушав об уже проведенной регистрации и официальном подтверждении девочек как магов Жизни, он неожиданно назвал их старыми. Элья как эхо повторила мысль о регистрации и вспомнила свое недоумение по поводу капризности графа.
  Тогда она не могла хорошо мыслить. Перемещение, страх, что она не приживется в этом мире, что с ней что-то случится, что ее выкинут на улицу, а она всего лишь беззащитный ребенок, потом неистовое желание показать себя нужной, наладить дружеские отношения. У нее было много поводов для тревог, и она крутилась как белка в колесе, цепляясь за данную ей жизнь, приспосабливаясь... а потом действительно закрутилась, забыла... Сейчас, растирая виски, массируя большие пальцы, чтобы лучше думать, Элья сосредоточилась на жизненно важной для нее проблеме.
  Она вспомнила, что за все время ею не было встречено ни одного мага Жизни. Это редкий дар, но не исключительный. А Таури проехал через все королевство, чтобы найти не просто целителя, ему понадобился ребенок, у которого точно будет этот дар, но он отверг юных магинь, о которых уже есть запись в архиве короля. Элья почувствовала себя семечком уникального растения, которому не дадут взрасти во всю мощь, а лишь дождутся, когда ее магия проклюнется, чтобы забрать себе концентрат Жизни. И никто не будет знать, что в королевстве появился и исчез юный целитель, разве что родители... но что толку! Кому они станут предъявлять претензии, если сам старик Таури исчезнет вместе с нею? Наследник скажет, что сам опечален судьбой отца и юной мачехи.
  Теперь слова Беллуса о проявлении жалости к девочке. Предполагается, что Элье будет очень плохо? При этих мыслях ноги слабели, а в душе все сжималось от обиды, страха, внезапного четкого осознания того, что ничего хорошего ее больше не ждет.
  Если бы она была местной, то надеялась бы на милосердие, но накопленный чтением книг земной опыт в этой ситуации оказался безжалостно бескомпромиссен. Из юного мага Жизни выкачают проснувшуюся живительную силу, и даже если она останется жива, то ее все равно убьют. Кровь в жилах холодела от мысли, что во время ритуала отнимания живительной силы она испытает немало боли.
  И если перестать обманывать себя, надеясь на то, что она неправильно сложила картину из подслушанного, и принять как факт задуманный Таури ужас по отношению к ней, то дальше становится понятен и логичен его план.
  В замке официально появится наследник, и граф Таури уделит ему достаточно внимания, чтобы все поверили, умилились и признали в наследнике его сына. Потом старик и Элья уедут, чтобы трагически пропасть. Помолодевший Таури тайно вернется в замок и, выставив двойника вон, займется расследованием гибели старого графа с будущей мачехой. Может, даже кого-то найдут и повесят, чтобы поставить точку в этом деле. Вот он, основной план.
  Встает вопрос: что делать? Как защититься, хотя бы скрыться от одного из наиболее могущественных и влиятельных людей королевства? Это был именно тот случай, когда надо бежать и прятаться, не надеясь ни на чью защиту. Искать ее будут тщательно. Во-первых, за страшную догадку, которую она может поведать. Нет, ей никто не поверит, но слишком чудовищное обвинение привлечет ненужное внимание. Во-вторых, за бесценный дар.
  Прошло две недели.
  Элья сжилась с мыслью, что ей придется бежать, прятаться, возможно, это будет длиться долгие годы, может всю жизнь, если Таури без ее участия найдет способ омолодиться.
  Потихоньку, исподволь, она пыталась умерить обожание графа Мари и сделать ее союзницей в планируемом побеге. У няни не без основания сытая жизнь ассоциировалась с его сиятельством, но если стоит вопрос между 'жить' или 'умереть', то лучше сменить тарелку с едой на кусок хлеба, чем лежать в могиле. Но женщина была непробиваема, а давить на нее Элья боялась.
  А еще ей захотелось найти хоть какое-нибудь подтверждение своим страшным умозаключениям. Для нее это было важно. Быть может, когда-нибудь у нее появится возможность разоблачить Таури, и тогда пригодится любой факт, подтверждающий, что граф - преступный долгожитель.
  В хозяйственных книгах девяностолетней давности она прочла о странных болезнях, унесших жизнь почти всех обитателей замка. В тот же год 'умер' старый граф Таури и появился новый. Наследник двадцати пяти лет от роду вернулся якобы с театра военных действий и принял графство. Нашлись и более старые книги. Никаких открытых разоблачительных записей в них не было. И все-таки, сидя за их проверкой и грызя кисточку, она, как заядлый детектив, задавала себе вопросы.
  Есть несколько книг, содержащих в себе нужную ей информацию. Как ее выявить?
  Лицо девушки прояснилось, как только она представила себя детективом. Почерк. Ну конечно же!
   Опасаясь лишний раз доставать старые огромные тома, она мысленно представила написанное в них и ухмыльнулась. Книги время от времени заполняли разные люди. Но почерк Таури, который она долго училась разбирать, ни с чем не спутаешь. Получалось, что отец и дед Таури - это все он и есть. Уже длительное время он сам себе передает наследство. Жаль, что еще более ранних книг нет. Значит, как минимум сейчас он третий раз будет омоложаться.
  Помимо одинакового почерка еще и стиль ведения хозяйственной книги тоже был похож.
  'Привык делать записи по-своему, так и учит своих заместителей вести записи, как ему удобно'.
  Этот маленький факт косвенно подтверждал заимствованное долголетие Таури, и теперь Элья чувствовала ужас перед этим человеком.
  Ей не спастись! За Таури опыт нескольких жизней! Он застал расцвет человеческих земель, видел, как начиналась столетняя война, пережил ее, восстановил хозяйство. А она, посвятив себя освоению жизни в замке, упустила даже адаптацию в мире за воротами.
  Сожаление об упущенном было горьким, но, подумав, Элья перестала корить себя. Она ведь готовила себя к тому, чтобы стать достойной владетельницей крупнейшего имения, и вложила много сил для этого. Не все можно предусмотреть. Да и не стала бы она конфликтовать с графом по поводу того, что не покидает замок. Ей некогда было желать гулять по полям или идти в народ, чтобы общаться с ним или затевать какие-то шалости, выливающиеся в приключения. Возле нее всегда была охрана, и она думала не о том, как бы скрыться с их глаз, а что ей неловко из-за того, что взрослые мужчины вынуждены таскаться за ней, если она решала просто пройтись по городу.
  Теперь приходилось полагаться на те знания, что она получила в своем мире из книг и во время поездки из дома баронессы сюда. Это было ничтожно мало, тем более придется противостоять Таури.
  Ей требовался помощник, лучше всего взрослый мужчина, но можно и женщину. Элья вдумчиво перебирала дружески настроенных к ней людей в замке и с огорчением вынуждена была признать, что никто не рискнет пойти против своего владетеля и даже тайком не заступится за нее.
  Но она не успокаивалась и продолжала искать выход. Она придумывала самые фантастические планы, мысленно осуществляла их и забраковывала, признав их неудачными. В отличие от многих окружающих образованных людей у нее было преимущество. Элья могла продумывать свои действия далеко вперед, умозрительно ведя себя шаг за шагом и просчитывая последствия любого поступка. Это не говорило о каком-то феноменальном, могучем уме, нет - это был результат земного образования, а именно математики. Поэтому все ее придумки после тщательного обдумывания с сожалением отбрасывались, и она все больше унывала.
  Тем временем просыпался дар. Все чаще окружающее плыло перед глазами и представлялось совсем по-другому: насыщеннее, полнее. Приходилось уделять время ему. Элья усаживалась кренделем и то расслаблялась, пытаясь увидеть все, что предоставляла ей магия, то, наоборот, пыталась отключить дополнительные умения.
  Ничего толком не получалось. Первые минуты медитации казалось, что все идет хорошо, а после начиналась какая-то белиберда! Элья вместо аур неожиданно зацикливалась на ощущениях состава стены, земли, камня - и никаких проблесков в плане прочувствования живых существ. Плюнув на высиживание в позе лотоса, она стала внимательнее читать семейную книгу.
  'Охота на магов Жизни запрещена и карается смертной казнью. И все же, юные маги, берегитесь, учитесь защищаться, осваивайте свой дар не ленясь...'
  Прочитав перечисляемые способы защиты, Элья поняла одно. Молодому магу в случае нападения на него остается только геройски погибнуть, не отдав ни капли дара, но не защитить свою жизнь. Навалятся втроем, впятером - и прощай, мир. Читая книгу наискосок, боясь тратить впустую время, она уяснила, что держит в руках пособие лекарю. Даже Армина в первый день попадания нашептала Элье на ухо больше злодейского использования дара, чем предложила книга в качестве активной защиты.
  Изнервничавшись, что не удается понять просыпающийся дар и что от родовой книги нет пользы, Элья все бросила. Пару дней она занималась делами и с усердием обдумывала побег, без конца коря себя за то, что слишком редко покидала замок. Тем временем ее магия доставляла ей все больше хлопот.
  За эти дни она два раза скатилась с лестницы, ударилась с десяток раз о разные углы, разбила себе лоб, пытаясь пройти сквозь стену. А виновато было прыгающее зрение. При магическом видении никак невозможно двигаться! Но польза от синяков случилась. Видимо, активизировался инстинкт выживания и наконец сработал контролируемый переключатель с одного вида зрения на другое. Жить сразу стало легче.
  Как только наладилось со зрением, у Эльи возникли новые проблемы. Ее ладошки стали гореть. Поначалу они становились теплыми, потом она чувствовала жар, а дальше ей казалось, что ее руки пылают в огне. Это ощущение сводило с ума. Она даже стала думать, что у нее дар Огня, но тогда на ладошке в конце концов появился бы огонек, не причиняющий ей вреда.
  - Мари, потрогай лоб, я не горю? - не выдержав, как-то попросила Элья.
  Женщина, несколько дней наблюдавшая за ужасающей неуклюжестью подопечной, бросилась щупать лоб.
  - Нет, миледи, лоб холодный.
  - Ну ладно, иди отдыхай.
  Ощущение жара не проходило, и Элья приложила ладони к холодному камню. Горячие растопыренные пальчики вошли в камень как в масло. Испугавшись, она отдернула руки и ошеломленно смотрела на отпечаток в камне. Ладони распирало от скопившейся в них энергии, и она вновь приложила их к стене, слегка надавливая. Остался еще более четкий отпечаток, как на мокром песке.
  - Господи, что это? - выдохнула Элья, не понимая, какие еще ей подкинула проблемы судьба.
  Она ткнула указательным 'горячим' пальцем в камень. Получилась ложбинка. Это было невероятно! По ее ощущениям камень был мягче пластилина! Скорее напрашивалось сравнение с упругостью зефира. Ради дурацкого интереса Элья попробовала углубить ложбинку. На длину пальца получилось очень легко. Дальше дело застопорилось, но магия - это управляемая энергия и не ограничивается непосредственным контактом. Поэтому она заставила себя сконцентрироваться и, поглаживая краешек проделанного углубления, стала представлять, как жар с ее пальца срывается и затягивается в ложбинку, продавливая ее далее вглубь. Плотность камня из категории 'зефирный' перешла в свежий бисквит, потом пришло сравнение с чем-то плотноватым и тягучим, но Элья давила, пока не проделала дыру насквозь.
  Азарт вкупе с интересом экспериментатора захватили ее целиком. Уже догадываясь, что она работает с проснувшимся даром, Элья запоминала свои ощущения и пыталась проконтролировать свою работу, чтобы потом не валяться обессиленной. Этой основной и распространенной ошибки новичков она хотела избежать.
  Дырку в многометровой ширине стены она проделала довольно быстро. Эффект получился такой, как будто в стенку просунули штырь и убрали. Вдоволь налюбовавшись своей работой, она попыталась заделать дыру, но камень обратно стягиваться не желал. Занервничав, Элья включила магическое зрение.
  Картинка поменялась. Она перестала видеть деревянные предметы, смазалось расстояние, зато стены приобрели видимую плотность. Теперь она могла рассмотреть, как ее точечное вмешательство отобразилось на структуре стены. Камень вокруг проделанной дырки уплотнился.
   Пришлось сесть и подумать. При сверлении то, что было внутри, высыпается наружу. У нее же при воздействии ничего не высыпалось, и зрение показывало, что камень как будто раздвинулся, послушный ее воле. Пришло понимание, что именно должно произойти внутри камня, чтобы вернуть хотя бы видимость стены без дыры. Элья стала воздействовать на плотность камня, желая, чтобы она в месте раннего вмешательства сравнялась с общей плотностью. Дождавшись, когда ладони вновь разогреются, она сосредоточилась на общей структуре камня, исправляя плотность возле дыры. Отверстие вяло, местами неравномерно, но затянулось, оставляя некоторые пустоты внутри.
  Вывод получился ожидаемый. Чем лучше понимаешь, что хочешь сделать, тем легче и правильнее будет конечный результат. Со временем можно улучшить концентрацию внимания и направленность дара, но хорошо бы было понимать, из каких элементов состоят предметы и что будет, если из их состава убрать/добавить какую-либо частицу. Ее магическое зрение показывало, из чего состоят камни, земля, и предлагало ей потрясающие возможности, но без углубленных знаний химии ее дар превращался в угадайку последствий. В идеале она могла бы заниматься материализацией предметов, забирая у земли необходимые составляющие, но на практике это неосуществимо. Сила продолжала распирать, и Элья решила пока не думать о возникающих перспективах и проблемах использования ее редких возможностей, а попробовать примитивное прямое воздействие своей силы и проделать тайный ход.
  Она с воодушевлением покрутилась вокруг и не смогла решить: куда делать ход? Пришлось отложить активные действия, и, присев на кровати, разглядывая отпечаток ладони, она потянулась за книгой.
  'У магов Жизни рождаются почти всегда маги Жизни. Исключения редки'.
  - А ведь я не маг Жизни. Девчонка заплатила своим даром за переход! - прошептала девушка. - Господи, она говорила, что ей требовался для обмена человек с даром, но в ритуале не оговаривалось каким, значит, я сама по себе?! - Элья подскочила, пытаясь додумать новую мысль. Слишком долго она принимала на веру чужие слова, и все, в чем она сомневалась, так это какой силы у нее будет магия целителя. - Что же получается, баронесса отдала свой дар Жизни за переход, а у меня просыпается своя магия? Книга, там было про определение у ребенка дара!
  Снова схватившись за наследственный талмуд, Элья начала поиски обряда определения дара. Есть!
  - Вода, воздух, огонь, земля, мертвечина, жизнь. По кругу расположить. Дальше что-то накрутили. Тьфу.
  - Мари, - Элья выбежала в гостиную, - я видела, ты недавно ела. Посуду уже убрали?
  - Нет, миледи. - Няня встрепенулась и, сгоняя сон, засуетилась. - Сейчас потороплю.
  Девушка нетерпеливо ходила по гостиной, потом выскочила на лестницу, куда Мари выставила тарелки с едой. Взяла там кусочек мяска, оставленного из-за наличия не жующихся прожилок, и бегом вернулась в спальню. На глазок по кругу расположила зажженную свечу, воду в кружке, пустой бокал, который будет символизировать воздух, немного земли, взятой из кадки с деревцем, мясной кусочек сыграл роль мертвечины, ну а олицетворением жизни будет няня.
  - Мари, иди сюда, - нетерпеливо позвала Элья приготовившуюся дремать женщину.
  - Да, миледи, - поспешила та.
  - Встань тут.
  - Да, встала. А что это будет?
  - Гадаю. Не мешай, - буркнула воспитанница.
  Можно было бы подвесить колечко на веревочке и терзаться сомнениями, дрожащие ли руки, сквозняк ли определил судьбу.
  Нет, раз у нас магический мир, решила девушка, то все будет круто.
  Она привязала на веревку тяжеленький золотой ободок для головы. Встала в центр расставленных вещей и представила, что ее магия свободно покидает тело, потом она поменяла зрение, таким образом, чтобы видеть исходящий от нее дар, и замерла. Предметы, расположенные по кругу, слабо светились, источая собственную энергию.
  Не успела Элья сосчитать до десяти, как ее выпущенный дар обволок собою золотой ободок и потянул его к горстке земли. Простенький ритуал определения направления магии однозначно показал прочную связь ее дара с землей.
  - Аминь.
  - Что, миледи? Уже все? - Няню впечатлил дернувшийся в сторону золотой обруч.
  - Да, Мари. Ерунда все это, никому не говори, а то нас на смех поднимут.
  Няня ушла. А девушка прибралась, села на кровать и, уставившись на кадку с деревцем, вновь убедилась в том, что при желании она видит всю составляющую земли, а не ауру растения.
  'Что и требовалось доказать. Я маг Земли. Что мне делать?' - раздумывала она.
  Самые бесполезные маги в королевстве - это маги Земли. Когда-то их отправляли на поля, работать. Но за пять - десять лет магического воздействия земля истощалась и надолго становилась безжизненной, заставляя людей целыми селениями покидать обжитые места. Если маги Жизни редкость, то маги Земли среди аристократов не существуют.
  'Или не признаются. Наверное, лучше считаться бездарным, чем ехать в деревню и ждать погрома от тех крестьян, что сегодня молились на тебя, радуясь безумным урожаям, а завтра придут жечь за бесплодную измученную землю'.
  С другой стороны, дар не бывает однозначным. Вон огневики какие разные между собой. Таури тоже огневик, но дар его хорош только в бою. Слишком мощный. Пых-пых - и нет половины войска! Вроде сильный дар, а толку в жизни от него мало. У сэра Эливара дар Огня ниже среднего, и сколько у него работы! Везде он нужен, в каждой мелочи ему находят применение.
  'У меня же не просто земля, тут еще камень прилагается', - рассуждала о себе Элья.
  'А если вспомнить школу и даже элементарные знания, то здешние маги Земли просто сваляли дурака! Им не хватило фантазии, умения использовать свой дар правильно. Были бы здесь хоть какие-то учебники, передавали бы накопленный опыт, не таясь друг от дружки, и дар был бы востребован да в почете'.
  Размышлялось девушке хорошо, но тело все еще распирало от силы. Подойдя к внутренней стене, она, пока еще бездумно, стала делать пальцем дырку, понимая, что тело надо освободить от излишков скопившейся энергии. Ковыряя стену, она поставила себе задачу научиться управлять магией, не касаясь предмета руками.
  Первое, что она поняла: чем шире хочется сделать дырку, тем все больше требуется сил. Значит, ни о каком подземном ходе среди камней речи быть не может. Второе - менять направление 'тараканьего хода' она может, вопрос только во внимательности. Третье - она не видит, куда ползет ее образующийся ход, но зато ощущает его на другом уровне. Сейчас она всю башню ощущает как набор элементов, видит пустоту, которую образует ее направленная сила, но сама она беззащитна и может упасть, шагнув не туда. Об этом надо помнить! А потом в голову пришла шаловливая мысль: а если подвести 'таракашкин ход' к кухне?
  'Получилось'.
  Интересно было бы сходить вниз и найти отверстие в стене кухни, чтобы удостовериться, что все это не фантазии. Но все равно она довольно улыбалась. Магия в действии! И тут она замерла, принюхиваясь. До нее дотянулся кухонный запах.
  'А ведь так можно подслушивать!'
  Элья сосредоточилась. Теперь предстояло совершить не баловство, а злонамеренный акт.
  Снова поплыло зрение. Камень для нее как живой. Он неоднородный, разный. Нутро у него различное. У графа в кабинете в одном из застекленных шкафов собрана коллекция разных минералов. Они сейчас для Эльи сияют ярко, у них самая крепкая структурная решетка, к ним как ориентиру она поведет свой узенький ход. Через толщи камней, не выбиваясь из них, а проталкиваясь по ним.
  Она старательно направляла свою энергию к сверкающим минералам. Вот получилась насыщенная искривлениями на всем своем протяжении одна дырочка. Мало. Еще рядом такой же крошечный ход, уже ровнее, увереннее. Надо еще. Пока есть азарт. Третья.
  Вот теперь Элья почувствовала усталость.
  'Нужно научиться удерживать внимание', - отметила она наиболее сложное для себя и без сил упала на кровать.
  Полежав немного, она заставила себя встать. Граф не должен знать, что у нее магическое истощение. Для него это будет знаком к немедленным действиям.
  'Чай, не смертельно больная', - шипела на себя Элья и на дрожащих ногах спустилась в сад. 'Магия везде' - читала она в одной фэнтезийной книге, и сейчас, устроившись на диване, скрытом пожелтевшими от наступающих холодов растениями, полностью расслабившись, она соглашалась со старым мудрым орком, открывавшим прописную истину книжной героине.
  Воздух, как одна из стихий, откликнулся на мысленный призыв о помощи и готов был напитать юную магичку, но он был слишком легкий для ее дара.
  Камень башни предложил свои накопленные силы. Элья взяла немного у камня.
  Земля рвалась поделиться энергией, но на террасе ее было мало, и леди взяла совсем немного, только чтобы не обидеть родную стихию недоверием. Поблагодарила всех и отметила для себя, что книги правы, но ей надо восстанавливаться на лугу, в лесу, а лучше в горах, но не на оторванной от земли террасе.
  
  Время утекало. Бросить ежедневные дела и заняться только обдумыванием побега Элья опасалась. Пару раз она придумала повод, чтобы выехать из замка, и всегда с ней собирались сопровождающие. Няня, миссис Лоренц или другая женщина, четверо охранников. Даже если юная графиня удалялась не дальше пятисот метров от стены замка, за ней следовал полный набор свиты.
  Насмотревшись на местных жителей, Элья поняла, что ей требовалось серьезное изменение внешности, чтобы пройти через ворота, но оставалось непонятным, как выйти из самого замка, где все друг друга знают. Даже во время утреннего столпотворения, когда кажется, что творится полный хаос, чужих людей во дворе нет.
  И все-таки подготовка продолжалась. Она отшлифовывала наиболее удачные варианты побега, копила деньги, заранее затирала следы, чтобы не оставить ни единого шанса для магической слежки по личным вещам. Элья облазала всю светлицу, убирая свои и нянины волосинки. Дважды отдавала перестирать одежду. Больше эти вещи Элья не надевала. Она устроила душ для тех драгоценностей, что носила, надеясь на то, что текучая вода смоет всю информацию о владельце. Изображая беспрестанное чихание, она заставляла миссис Лоренц или приходящих девушек протирать пыль в башне каждодневно, в ее присутствии.
  Особое напряжение создавал граф Таури, ежедневно осведомляясь за обедом о здоровье юной жены.
  - Миледи, как вы себя чувствуете? Расскажите об изменениях.
  Вопросы ее напрягали, но ответы она готовила заранее, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.
  - Необычно я себя чувствую, милорд. Мне стало тяжело высиживать на занятиях. Иногда хочется взять молот в руки и работать им до полного изнеможения.
  Таури смеялся.
  - Это энергия, моя дорогая. Оставьте занятия. Гуляйте чаще, а можете и правда схватить молот и повеселить кузнеца. Вам сейчас все можно.
  - Если вы не возражаете, то прямо сегодня я выйду в наш городок и пробегусь по лавкам. Никак не могу понять, чего мне хочется. Может, когда увижу, пойму?
  - Конечно, миледи. Вам нужны золотые?
  - Благодарю, милорд, у меня остались монеты после закупки саженцев. Подходящих мне растений оказалось намного меньше, чем я предполагала.
  - Ну что ж, тогда не смею вас задерживать. Удачных покупок.
  - Спасибо, милорд.
  Все эти ежедневные вопросы-ответы ни в коем случае не должны были насторожить графа. Он в последнее время слишком пристально следил за Эльей, правда, его волновало развитие ее дара, но внимание-то было, и она очень боялась оступиться еще на подготовительном этапе побега.
  Пользуясь разрешением гулять по городу без всякой спешки, она закупила много необходимых мелочей. Сопровождающим могли показаться бессмысленными деревянные маленькие портновские вставочки, маленькие ножницы, имеющие спрос только у профессиональных вышивальщиц, пинцет, краска для рисования, теплые солдатские сапоги, сумка, сухофрукты, орешки. Все покупки она совершала, исходя из своего плана.
  В башне Элья приготовила все инструменты для рукоделия, сделанные для нее на заказ за прошедшие годы. В ее случае выносить из замка драгоценности и надеяться их продать было опасно, а вот возможность устроиться работать мастерицей она считала обоснованной и правильной.
  Но основной ее надеждой на будущую жизнь были припрятанные золотые монеты. Она скопила более чем достаточно денег, чтобы чувствовать себя уверенной на протяжении нескольких лет. Для своего золотого запаса она сшила себе короткую нижнюю мини-юбку из двух слоев плотной ткани, больше похожую на широкий пояс, в которой спрятала золотые монеты. Много запихнуть в этот пояс-юбку не удалось, слишком тяжелыми они оказались, но сто пятьдесят штучек легли ровненькими рядами, охватывая бедра миледи. Еще она по пяток монет вложила в сапоги. Все равно ей пришлось заужать голенища, вот в складках она и устроила крошечные тайнички.
  Всего в ее распоряжении была тысяча золотых! Элья копила деньги с той самой первой суммы в пятьдесят золотых, выданной в личное пользование графом как тест на разумность. С такими деньжищами они с няней не пропадут!
  Главное - выбраться из замка и спрятать от чужих глаз десять килограммов богатства. Остаток золота она уложила в сумку, посмотрела, примерилась и, вздохнув, принялась за ушивание мужского жилета, который она расшивала драгоценными камнями, предполагая подарить Таури на новый год. Нашитые камешки спорола, а в складки, образовавшиеся при подгонке жилета на себя, зашила еще монеты. Получилась почти броня, особенно на спине. Сто золотых спряталось в ней. Пришлось придумать еще широкий пояс. От жадности Элья запихала туда еще две сотни монет, и пояс годился теперь только на объемы Мари. Остальное придется уложить в кожаную сумку, в мешочках по пятьдесят штук, на дно. Два ремня на сумке позволяли закинуть ее на спину наподобие рюкзака. Еще нашлась сумка, куда в нужный момент она уложит продукты, а пока там лежали орехи с сухофруктами. Продовольственный запас позволит им с Мари не останавливаться в населенных пунктах как можно дольше. К сожалению, самое тяжелое вынуждена будет нести Элья. Мари уже шестьдесят лет, и это серьезный возраст для женщины, не обладающей даже каплей магической энергии.
  
  Ужин в большом зале ничем не отличался от всех предыдущих. Поднявшись к себе, Элья уединилась в спальне и, усевшись поудобнее на кровати, принялась рассматривать за́мок магическим зрением. Ее интересовали пусто́ты. Оказывается, из ее светлицы можно подняться на самый верх башни. Наверное, теперь, когда по бокам выросли другие башни, смысла забираться на верх центральной высотки не стало и про ход забыли.
  Еще Элья обнаружила подземный ход, ведущий очень далеко, возможно даже за ворота городка. К сожалению, отследить до конца у нее не хватило сил. Войти в него можно было из большой обеденной залы, из кабинета графа и из покоев старой графини. Проблемой для девушки становился именно вход. Видеть пустоту за камнем - не значит уметь открыть дверь. До сих пор она даже не видела этих дверей, хотя ходила мимо ежедневно, во всяком случае в обеденной зале.
  За время исследования она нашла несколько тайных комнат в замке. К ее величайшему изумлению, одна из них хранила сокровища графа. Драгоценные камни уже привычно привлекли внимание внутренним четким строением, а золото в магическом зрении в этой кладовой смотрелось огромным валуном! Пришлось прерваться, чтобы осознать, насколько богат граф Таури. Его состояние превышало все мыслимые и немыслимые цифры. Вряд ли даже королевская казна сможет соперничать с ним! Элье пришлось выйти в гостиную, чтобы выпить воды. У нее пересохло в горле оттого, что она представила, сколько людей граф сможет нанять на ее поиски. И все же она попробует выскользнуть из ловушки. У нее тоже есть преимущества, и она ими воспользуется.
   Вернувшись в спальню, она вновь устроилась на кровати и переключилась на магзрение, чтобы подробнее взглянуть на сокровищницу. Количество драгоценных камней и золота вновь подействовало на нее подавляюще, а когда она нашла еще одно небольшое хранилище, где оказался припрятан сундучок с заряженными кристаллами, то они ненадолго ослепили ее. Пришлось прекратить исследование замка магическим зрением, и свободное время она потратила на то, чтобы обдумать, как подобраться к подземному ходу, ведущему из городка.
  Толку сейчас от увиденных богатств все равно не было. Элья даже свои украшения вынуждена была оставить ради безопасности, да и физически тяжело слишком много нести на себе.
  Неожиданно до нее донесся какой-то невнятный бубнеж, слышимый только в ее комнате. Она покрутила головой, старательно прислушиваясь, и, не веря себе, подскочила с кровати.
  Дело в том, что, довольно кучно проделав накануне 'тараканьи ходы' в кабинет графа и по случаю проверив, не видны ли они ему, Элья уже пыталась подслушивать. Однако то ли требовалось знать какие-то секреты по устройству прослушек, то ли элементарно слишком далеко она находилась от кабинета, но ничего у нее не получилось. А сейчас она даже разобрала слова и была уверена, что слышит, как граф позвал Горена.
  Не теряя ни секунды, она схватила кружку, отодвинула мешающие предметы, расставленные так, чтобы замаскировать дырочки, на которые она все еще возлагала надежды, думая довести до ума, и через кружку приготовилась слушать. Однако вскоре пришлось оставить свою идею. Прижатая кружка ничем ей не помогла.
  'Вот если б ветерок пригнал сюда слова!'
  Вспомнив о ветерке, Элья тепло улыбнулась.
  'Он такой любопытный, легкий, игривый и доброжелательный', - думала она. Еще в первый день хотел ей помочь на террасе, напитать ее силой.
  - Ах, ветерок, милый, не поможешь ли ты мне сейчас, не подгонишь ли ко мне слова, произнесенные графом? - тихонечко, ни на что не надеясь, но втайне веря в сказку, попросила Элья. - Вот я думаю, как тебя зовут? На Земле у многих ветров есть свои имена. Я же знаю всего два. Зефир и Борей.
  Тюль у открытых окон встопорщился, поднятый порывом ветерка, и улегся.
  - Ага. Мне кажется, ты Зефир?
  В этот раз ветерок взлохматил выбившиеся из прически Эльи коротенькие волосики.
  - Ай, щекотно, - засмеялась она. - Значит, я угадала? Ты недавно пытался мне помочь, спасибо. Но у меня другая стихия, я слишком... увесистая, тяжеловата для тебя, мой добрый друг.
  Ветер шаловливо надул ее платье колоколом.
  - Миледи, вы смеетесь? Что случилось? - крикнула из гостиной няня.
  - Ничего, все хорошо. Ветерок шалит.
  Элья немного завидовала воздушникам, когда они рассказывали, как общаются со своей стихией. Ветер, бывало, подбрасывал их в воздухе, создавая ощущение больших качелей, иногда позволял парить или забавлялся, меняя своим магам прическу по своему вкусу. Никто из магов других стихий подобным общением похвастаться не мог.
  Элье показалось, что до нее вновь доносится речь, и она решила попробовать приложить к дыркам глубокое медное блюдо, но это тоже не улучшило слышимость. И вдруг, без всяких ухищрений, она стала слышать достаточно ясно:
  - Мистер Дюше, я просил вас предупредить всех градоначальников, старост деревень о том, что я скоро отойду от всех дел и в права наследования вступит мой сын.
  - Да, милорд, я всех предупредил. Но может быть, вы не будете торопиться с передачей дел?
  - Я стар и желаю покоя. Не стоит сомневаться. Мой сын будет хорошим владетелем.
  Стук в дверь.
  - Милорд?
  - Да, Горен, проходите. До скорой встречи, мистер Дюше, не забудьте о документах.
  Элья боялась дышать, настолько четко и хорошо слышала все то, что происходило в кабинете графа.
  - Горен, у моей супруги просыпается дар, она с ним пока не справляется. Ей может помочь правильное питание. Что она обычно употребляет на завтрак?
  - По-разному, милорд. Каши, творог, булку с мясом, травяной напиток.
  - Угу, не самая лучшая еда для просыпающегося дара. С завтрашнего дня начнешь подсыпать ей в еду корня археурелиуса. Достаточно вот такой капельки. Понял?
  - Да, милорд.
  - Ты знаешь, что дает этот корень?
  - Да, милорд. Стабилизирующий и успокаивающий эффект. Хорош для молодых магов, которые не справляются со своей силой.
  - Все правильно, Горен. Ты забыл о побочном эффекте: небольшая сонливость. Но это миледи переживет. Как ты думаешь?
  - Конечно, милорд. Крепкий сон, без сомнений, пойдет на пользу юной графине, - подтвердил управляющий.
  Старички еще недолго продолжали разговор, но слова перестали долетать до Эльи.
  - Спасибо, милый Зефир, - грустно произнесла девушка, - ты очень хороший. Теперь я знаю, что у меня совсем нет времени.
  С завтрашнего дня начнется легкое опаивание. Окончательная откормка рождественского гуся.
  'Ишь как, при всех - так бегайте, миледи, наслаждайтесь жизнью! А сам подстраховывается...'
  Элья нервничала. В душе у нее пылал костер из искренней привязанности к графу и жгучей обиды. Гуляли в голове и такие мысли, что пойти бы да рассказать Таури, что она не маг Жизни. Да только последствия непредсказуемы. Хотя просто не хочется верить до последнего, что граф относится к ней как к бокалу с живительным напитком, не более.
  А так, очевидно же, зачем она ему в качестве мага Земли?
  К чему ему терзаться, сколь много знает подросток о его преступлениях?
  Ну и в конце концов, даже если пройдет стороной первая вспышка ярости, что он обманулся насчет ее дара, то он ведь продолжит свои поиски, и опять-таки - зачем ему Элья?
  Не нужна она ни старому Таури, ни помолодевшему, в случае удачных поисков новой жертвы.
  Внутренний спор не отпускал нерешительную девушку. Теоретически она хорошо себе представляла весь ужас своего положения, но практически ей еще не приходилось напрямую встречаться с настоящими злодеями. Умом все понимала, а чувствами надеялась на ошибку, недоразумение, что все будет хорошо, что само рассосется. И еще было откровенно страшно.
  Тем не менее, подавив внутреннюю неуверенность, Элья вышла в гостиную к няне: настало время для откровенного разговора.
  - Мари, - волнуясь и беря ее ладони в свои, Элья начала издалека, - ты со мной с рождения, хорошо меня знаешь. Скажи, доверяешь ли ты моей разумности?
  - Да, миледи, конечно. К чему такой вопрос? - Женщина встревожилась.
  - Няня, ты никогда не задумывалась, к чему такому вельможе, как граф Таури, понадобилась нищая малолетняя замухрышка на краю королевства?
  - Какая же вы замухрышка, миледи? - искренне возмутилась, всплескивая руками, нянька. - Да вы на себя в зеркало посмотрите! Ладная фигурка, красивое личико, а глазки ваши - такая прелесть! В вашем роду все славятся своею красотою, а вы краше всех!
  Мари была права, хотя понятия не имела, что собою представляет весь род Эльи. Но дочери графа Виндматрэ действительно взяли от отца и матери самое лучшее. Младшая получилась интересной. Немного красоты, как у старшей, женственности, как у средней, и необыкновенные светлые глаза, идущие контрастом всему облику. Глаза Эльи цепляли, привлекали внимание и не отпускали. Они придавали ее облику нежность, трогательность, загадочность. С такими глазами было неважно, картошкой ли у нее нос, есть ли грудь, толстые ли ноги. К тому же сам взгляд у девушки всегда был выразительным.
  Все это няня хотела бы сказать, просто не умела. К тому же она уже не помнила, насколько хороша была Зулана, миловидна Армина, а вот что она знала точно, так это то, что с ее маленькой госпожой на этих землях никто не мог сравниться необыкновенной красотою, разумностью, добротой, и кто, как не она, достоен составить пару не только графу, но и королю!
  - Нянюшка, - терпеливо обратилась Элья, - но ведь он меня даже не видел, когда приехал.
  Девушка медленно, шаг за шагом, старалась убедить женщину в нависшей над ними угрозе.
  Мари же никак не хотела понимать, что сытая, спокойная жизнь закончена. Она слушала, вроде бы все осознавала, но как только приходилось делать выводы, так она с ужасом мотала головою, проявляя свое полнейшее несогласие. Все в ней восставало против того, к чему клонила хозяйка.
  - Няня, ты понимаешь, что после того, как я тебе рассказала о своих подозрениях, он тебя удавит?
  - Миледи, я уверена, вы ошибаетесь. Он без ума от вас! Кто вам внушил таких глупостей?! - начинала не меньше подопечной сердиться Мари, и в ней, как спасение, проснулись совершенно другие мысли и переживания.
   Как же она не доглядела! Какая змея настроила ее славную девочку против графа!
  - Мари, милая, прошу тебя, пошли со мной, он не пощадит тебя. Пожалуйста! Мы справимся вдвоем, у меня накоплены деньги, мы не будем бедствовать, для нас самое сложное - уйти отсюда, пока есть возможность.
  Показалось, что няня дрогнула в ответ на мольбы. Элья, понимая, что Мари женщина простая и не может логически мыслить, а житейская хваткость не позволяет ей самой распрощаться с королевскими условиями проживания, стала давить не фактами, а на жалость. Это было нечестно, даже коварно, но ведь стоял вопрос жизни и смерти!
  - Хорошо, миледи, раз вы так считаете, - сдавшись, вздохнула няня.
  - Мари, уходить будем ночью. - Тревожно вглядываясь в ее глаза и еще не веря, что няня сдалась, девушка надавила: - Сегодня.
  Няня согласно кивнула, и Элья выдохнула.
  - Сходи на кухню, набери еды в дорогу. Ты часто так делаешь, так что подозрения не вызовешь. А я пока соберусь.
  Весь план был вилами на воде писан. Либо они уйдут через подземный ход, если она сможет открыть дверь туда. Либо они затаятся, и Мари утром выведет ее как служанку. Их никто сразу не хватится. Эффект неожиданности на их стороне. За нянькой слежки быть не должно, да и за Эльей следят пока в мягком режиме. Самое сложное предстоит потом, когда придется прятаться в дороге, но она все продумала.
  Девушка подошла к зеркалу, взяла в рот деревянные портновские полукружья и подпихнула под щеки. Форма лица изменилась. Щеки стали полнее, и в лице появилась крестьянская грубость. Но говорить с ними не было никакой возможности. Деревяшки не желали держаться там, где должны, и мешались при произнесении слов.
  'Придется изображать дуру, обалдевшую от замка', - смирилась она, но рядом будет Мари, и ничего страшного, если крестьянская девчушка будет молчать.
  Потом она сощурила глаза, поджала нижнюю губу под верхние зубки, изображая кролика.
  'Хорошо, приметно, но зато неузнаваемо'.
  Теперь предстояло решить, что сделать с бровями. Ровные, красиво обрамляющие глаза брови никак не подходили к новому образу.
  'Надо либо полностью сбрить, либо нарастить', - пришла она к неутешительным выводам.
  Элья стала подкрашивать брови кисточкой, делая их ярче. Посмотрела на себя, но получилось как у клоуна, что не сделало ее лицо неузнаваемым, а вот излишнее внимание как раз привлекало. Неожиданно до нее снова донесся бубнеж из слуховых дырок.
  Игривый Зефир решил, что разговор в кабинете графа миленькой магессе будет интересным, и постарался донести до ее спальни слова без потерь.
  - Милорд, девочку опутали, моя вина, недоглядела. Все время на глазах, не представляю, кто посмел, - ныла Мари в кабинете графа.
  - Так, говоришь, сегодня ночью собралась бежать?
  - Да, ваше сиятельство. Сама не знает куда, так напугана! Узнать бы, кто оклеветал вас перед ней, сама бы, вот этими руками, удавила бы, - возмущалась женщина.
  Элья была поражена, потрясена. Она как наяву представляла, как раздобревшая за годы проживания здесь нянька стоит на коленях и причитает.
  Последовало молчание, прерываемое всхлипываниями.
  - Ну что ж, Мари. Я тебя понял. Говоришь, что миледи только тебе доверилась?
  - Никому больше моя девочка не доверяет, только я ей как родная, - тут же подтвердила няня.
  'Молчи, глупая курица! Молчи!'
  Элья сжала кулаки, а ее сердце билось с такой силой, что глаза заволокла темная пелена. Мари ей не доверилась, по-своему рассудила! Куда простой женщине до графских страстей. И сейчас не видит, не чувствует нянька, как Таури подбирается к ней. Что плевать ему на ее слезы и бабские хныканья.
  - А ты, значит, ко мне? - Возникла небольшая пауза, во время которой наверняка няня кивала головой. - И каково это - предавать свою девочку? - ласково прозвучал голос графа.
  - Да разве ж я со зла? Только добра ей желаю! - до Эльи донесся растерянный голос.
  - А если права твоя миледи? Разве глупа она? - тихо и по-звериному вкрадчиво, видимо слегка наклоняясь к продолжавшей стоять на коленях няньке, спрашивал Таури.
  - Умна, не по годам умна, - жалобно пролепетала Мари.
   И как будто только сейчас доводы миледи до нее доходить стали. Смотрит она на графа, и жутко ей, от его взгляда смертельным холодом веет. Страшный он, граф! Как же она раньше не видела, что глаза у него бездушные?!
  - Я тебя, дуру, предпочел бы кнутом забить, но шум мне не нужен. Так что благодари, легкая смерть тебя ждет, - презрительно процедил милорд.
  - Спасибо, - чисто по инерции прошептала она.
  А дальше как будто порыв ветра, вскрик - и тишина. Элья замерла, закусив ребро ладони, чтобы не завыть от жути. Больше ничего не было слышно, только запах паленого мяса пополз через дырки в спальню.
  Спохватившись, она затерла магией выходные отверстия тараканьих ходов, не особо осознавая, как она это проделывает. Мысли закрутились с бешеной скоростью.
  Бежать! Прямо сейчас! Вниз? Не успеет. Даже если 'на дурачка' выскочит из замка, есть система передачи знаков, и ее возьмут у ворот.
  В городе ей не скрыться. Она растеряется там, надеясь на удачу, начнет метаться, а ее знают все.
  'Что же делать?! Что делать?!'
  Запихивая приготовленные вещи в сумку, она лихорадочно соображала. Надо остаться в замке, пока они ее повсюду ищут, она будет у них под носом!
  Почувствовав, что решение правильное, Элья ускорилась.
  Но где спрятаться? Подняла голову наверх. Все бросила. Побежала за столиком, стульями. Притащила к себе. Упершись корпусом в комод, сдвинула его на нужную точку. На него взгромоздила малый столик, сверху поставила стул и табуретку для ног. Еще один стул поставила рядом со столиком, чтобы шагнуть с него на верхний стул.
  'Высоко, не упасть бы, не переломать бы ноги'.
  Встав на стул, она начала ощупывать потолок руками.
  - Не может быть, чтобы проход наверх сложно открывался. Не может быть. Надо просто подумать, - шептала себе, не видя ни щелочки и не понимая, куда давить.
  Изо всех сил Элья наугад уперлась ладонями в потолок, где еще ранее при помощи магического зрения ощущала за ним пустое пространство. Сначала с трудом, но все же люк поддался.
  'Тяжелый, зараза'.
  С шумом откинула крышку и еле успела закрыть глаза, защищая их от пыли. Воспользовавшись маленькой таребуточкой, она поднялась выше и смогла подтянуться без особого труда. Главное, что ей хватило высоты всей конструкции, чтобы опереться на локти. Огляделась. Рядом стояла грубо сколоченная лестница. Раздумывать, не обветшала ли она, времени не было. Опустив лестницу вниз, Элья бросилась разбирать мебельную пирамиду. Она затолкала комод на место, расставила обратно стол, стулья, кинулась в умывальню, схватила тряпку, намочила ее и побежала вытирать пыль, насыпавшуюся сверху. Бегом обратно, ополоснула тряпку на случай, если ее будет искать профи, чтобы не допускать зацепок. Обо всех этих мелочах она много думала заранее и сейчас старалась не упустить ничего, что впоследствии могло бы сгубить ее.
  Проверив, все ли чисто и не привлекает ли своей необычностью внимания, она вновь побежала в гостиную, схватила кувшин, вернулась в мыльню, набрала воды и стрелой кинулась в спальню, наверх по старой лестнице, держа в одной руке кувшин и боясь пролить хотя бы каплю. Дрожащими руками она водрузила кувшин в проходе. Потом, ощущая, как драгоценное время уходит, по очереди подняла наверх приготовленные вещи, осмотрела спальню сверху и на пределе своих сил, сжав зубы, втянула, обдирая руки, обратно тяжеленную лестницу.
  'Все, теперь или пан, или пропал'.
  Плавно опустила люк, чтобы ничто более не ссыпалось вниз, и, загрузившись вещами, стала подниматься наверх, прижимаясь к стене. На узковатой крутой лестнице было пыльно.
  'При хорошем освещении будут видны следы', - с досадой подумала Элья. Но может, если идти по краешку, на цыпочках, то не догадаются? Однако наличие вещей и кувшина с водой не давало возможности ступать по краешку.
  В башне было темно, но строители сделали крохотные окошки, их даже когда-то застеклили, жаль, что их очень давно не мыли. Почти на ощупь, с неутихающим сердечным гулом, Элья лезла все выше и выше. Перил не было, страшно было остановиться, посмотреть вниз, да даже развернуться она уже не смогла бы, так как ступеньки стали очень узкими. Теперь только вперед или спиной назад.
  Ей казалось, что наверху должно быть еще помещение. Там она надеялась затаиться и пересидеть первые дни розыска. Действительно, пробираясь практически на четвереньках, она достигла перекрытия. Там было пыльно, но терпимо. Лестница в башне уходила дальше ввысь. Но даже с поручнями она не рискнула бы по ней подниматься дальше. Слишком крута и узка, а ограды так и не имела.
  Элья осмотрелась, стараясь не делать лишних движений, чтобы не оставлять следов. Она отодвинулась от входа сразу вбок и, прижавшись к стене, сползла по ней и замерла, закусывая губу. Может, более смелая девушка торчала бы у люка и подслушивала бы, но миледи приняла для себя решение. Если уж она трусиха, то должна хотя бы проявить выдержку и терпение. Она тихо высидит здесь, как мышка, столько, сколько нужно. А если услышит, что открывают люк, то...
  Действительно, что делать? Беглянка заново просмотрела помещение, теперь уже магическим взором, и, найдя утолщение, по краешку пробралась к нему, подтаскивая кувшин и сумки, а потом попыталась вжаться в камень.
  Ее ладони вдавливали кладку без особого труда, а вот остальные части тела работать не желали. Тогда, уменьшив размеры будущей норки, она ладошками стала продавливать нишу для себя. Чем глубже, тем тяжелее поддавался камень. Как она ни старалась, но в проделанное углубление смогли поместиться разве что сумки, и то они нуждались в прикрытии. Гладящими движениями Элья стягивала камень как тесто и заделывала нишу. Пусть маскирующий слой получался миллиметровым, напоминающим своеобразную штукатурку и при надавливании даже пальцем рухнет, свою маскировочную задачу он выполнил. А пробовать на ощупь тут никто ничего не будет. Сама же она забилась в самый темный уголок и принялась ждать.
  Таури, как и предчувствовала девушка, отправился к ней сразу же. С трудом поднявшись наверх и поняв, что ее нет, он с усилием подавил свой гнев. Постояв немного и поразмыслив, позвал начальника стражи, сэра Катониса. Не предавая произошедшее огласке, они начали поиски. Никто ничего не видел. Ворота закрыли сразу, без объяснений. Немного погодя граф вспомнил о тайных ходах. Ему не верилось, что юная леди могла узнать о них, но Катонису было велено проверить их. Если она там, то ее нагонят.
  - Катонис, велите на всякий случай проверить башню. В потолке есть люк и ход наверх.
  - Хорошо, милорд.
  Люк, ведущий наверх, открыли уже ночью. Потратили время на поиск и доставку лестницы, потом искали сам люк. Наверх полез сам сэр Катонис. Освещая факелом уходящую ввысь лестницу, он готов был малодушно вернуться и отправить наверх более ловкого стражника. В неверном свете огня подъем представлялся жутким и безумно опасным. Рыцарь даже не подозревал, что своими нервными действиями затаптывал следы миледи. Наконец, сняв с себя лишнее, держа в руке только факел, он, прижимаясь к стене, полез вверх. Огонь пришлось держать подальше от глаз, так как изредка из него вырывались искры. Катонис морщился и сплевывал, жалея, что не позаботился о магическом светильнике. Его можно было снять с кареты. Из-за неровного пламени факела он перестал что-либо видеть вне его света.
  Элья, долго сидевшая в тишине, сразу услышала, как открывают люк. Она почуяла плывущий вверх запах жира от факела и пришла в ужас.
  Сейчас ее найдут.
  Изо всех сил она вжалась в угол и стала натягивать на себя податливый в ее ладошках камень как одеяло, пытаясь прикрыться им. И снова помог ветерок. Он поднял пыль, песок, раздавленный известняк и направил к магессе, которая гладящими движениями спаивала вместе кружащие возле нее крупинки и прикрывалась ими.
  - Спасибо тебе, милый, спасибо, - шептала она.
  Рыцарь, шипя ругательства, поднялся до перекрытия, зашел и, поводя факелом, развернулся на выход. Элья даже не дышала, настолько тоненькая была перед ней преграда. Она собиралась продолжать стоять, пока не захлопнется крышка люка.
  Сэр Катонис, перед тем как спускаться, приподняв руку с факелом, попытался вглядеться вверх. Ступеньки уходили в непроглядную тьму. Он попробовал лезть выше, но с первых же шагов понял, что если ему страшно, то маленькая леди и подавно не полезет туда.
  'К тому же, - подумал он, опуская факел к ступеням, уходящим вверх, - нет никаких следов, что тут вообще кто-то был последние полвека точно'.
  Но ради дела он немного потоптался, прислушиваясь к завывающему ветру за стенами башни, и, уверившись, что, кроме него, никого нет, не торопясь начал спуск. Спускаться было тяжелее, глаза все время видели сбоку чернеющую пустоту. Но все когда-нибудь заканчивается, вот и он спустился и отчитался:
  - Никого, милорд. Давно никого не было.
  О дальнейших поисках Элье было ничего неизвестно.
  Но ее искали.
  Людям объявили, что миледи с нянькой пропали.
  Особо посвященные знали, что все вещи юной графини остались на местах. Ни украшения, ни платья, ни одна пара красивейших расшитых туфелек, сапожек не пропали. Была миледи - и не стало. Колдовство ничего не показало. Ни тщательно выстиранные вещи девушки этому не поспособствовали, ни надетый ею амулет сокрытия, купленный ею же несколько лет назад из вежливости и лежавший столько времени без дела.
  Люди подозревали, что с юной госпожой случилась беда. Ее жалели. Только граф пребывал в бешенстве и все обдумывал, как эта мелочь могла обойти его?
  
  
  

Глава 6. Побег

  
  Элья высидела в башне трое суток, пока вода в кувшине не закончилась. В туалет ей пришлось ходить там же, где сидела. Правда, через сутки это стало не так актуально, ведь она ничего особо не ела, только пила понемногу, посасывала кое-что из сухофруктов и сидела почти без движения.
  - Похоже, при помощи магии они найти меня не могут, - тихонечко шептала девушка, чтобы рассеять хоть чуточку гнетущую тишину. - Интересно, что сработало - зачистка вещей, помещения или амулет? - Она погладила висящий на шее вытянутый в форме крупной капли кристалл. - Надо выбираться отсюда.
  Элья за прошедшее время тщательно изучила скрытые от глаз пустоты замка. К сожалению, при помощи своих новых возможностей она не могла видеть живых существ, даже если они стояли рядом. Поэтому, спускаясь к люку, она волновалась, ведь в светлице мог находиться кто угодно. Маги, стражники, ищущий зацепку Таури, прибирающиеся служанки, да и просто парочка любовников, прокравшаяся сюда ради того, чтобы поваляться на графской кровати.
  У люка, аккуратно отставив сумку и кувшин в сторону, девушка на самую капельку приоткрыла люк и стала слушать. Время от времени тишину нарушало ее шмыганье носом. За день башня прогревалась, становясь жаркой, но к утру остывала, и Элья немного простыла.
  - Надо еще немного подождать, а то вывалюсь на голову кому-нибудь, - шепотом уговаривала себя беглянка. - Терпение. Мой успех в терпении.
  Проторчав довольно долго возле щелки и не услышав ничего подозрительного, она осмелилась приоткрыть люк побольше. Медленно поднимая крышку, старалась смотреть, нет ли спящих людей. Наконец, успокоившись, Элья полностью открыла проход и высунула голову для контрольного обозревания территории.
  - Чисто, - с облегчением выдохнула она.
  Следующим этапом она, сцепив зубы от напряжения, опустила лестницу и, все еще прислушиваясь к шорохам, спустилась. Стоя в спальне, задумалась, устраивать ли пирамиду из мебели, чтобы для сокрытия следов поднять лестницу наверх, обратно?
  - Ладно, пока оставим. - Надрываться не хотелось, а тело после стресса и голодания ослабло.
  Во время трехдневного сидения в темноте глаза привыкли к ней, и в светлице при свете звезд девушка ориентировалась хорошо. Она тихонечко обошла свои покои, замерла у входной двери, прислушиваясь к лестничной тишине.
  'Кажется, никого'.
  Могли ведь и стражника поставить. Уже более свободно она прошла в умывальню. Обнаружив там немного воды, ополоснула лицо, обмыла издерганный нос и из остатков заварила себе горячий чай из мяты. Разогревающие голыши у нее были, а вот чая нет, только немного сухих листиков мяты, которые она кидала в готовые напитки, которые приносила сюда Мари, и листья лимона из кадки. Вышла безвкусная гадость, но ей необходимо выпить хоть что-то горячее, решила она. До слез хотелось улечься в свою постельку, закутаться в одеяло, понежиться, забыться. Наверное, она могла бы рискнуть и задержаться в башне, но без воды, еды и возможности вынести отходы оставаться было неразумно, и кто знает, не разболеется ли она, если позволит себе слабость.
  Элья закрыла люк, поднесла тяжелую лестницу к выходу, за ней приготовила сумку с вещами, отказавшись от второй, где должна была быть еда, и тихонечко попыталась открыть дверь. Та не поддалась. Толкнула посильнее, почувствовала, что на ней висит замок. Тогда она переключилась на магическое зрение, чтобы разглядеть, какой именно замок стоит между ней и свободой. Видно было хорошо. Простой амбарный замок, как на Земле. Наверное, его можно было бы открыть какой-нибудь изогнутой железячкой, как это показывали в фильмах, но... Элья улыбнулась.
  - Ну кто так делает? - копируя интонацию известного актера с ушедшей в народ фразы 'Кто так строит?', она подбодрила себя и взялась за работу.
  Здоровенные ушки для замка пролезали в щель двери и крепились с внутренней стороны, где и стояла сейчас хозяйка.
  - Вот вами-то я и займусь.
  Бросившись к сумке, Элья достала железный крючок для вязания и, немного проминая деревянную дверь, протолкнула его в щель между дверью и ушком. Дальше, приложив ладошку к у́шку, она направила свой дар на него, пытаясь размягчить, а крючком помогала вытолкнуть размягченную загнутую часть наружу. В отличие от камня, железо, поддаваясь ее воздействию, стало нагреваться. Пришлось сменить тактику и воспользоваться еще подсобными материалами. Но вскоре ушки распрямились, и Элья едва успела подхватить их, плавно опуская на пол вместе с державшимся на них замком. Дверь открылась.
  Она крадучись спустилась до покоев Мари, убедилась, что там никого нет, и вернулась за лестницей. С трудом дотащила ее, думая, что легче все же было устроить пирамиду и затолкать лестницу наверх, чем волочь ее вниз, но дело было сделано, и она поставила эту тяжесть в углу няниной комнаты. Пришлось ненадолго задержаться, чтобы перевести дух и унять дрожь в ослабевших ногах. Следующим этапом ее плана значилось переселение в подземелье. Она вернулась в светлицу, чтобы собрать необходимые вещи.
  Голодное сидение в башне поспособствовало гораздо большей активности в размышлениях, и новый план составился на порядок быстрее, чем ранние варианты. Элья обдумала все до мелочей, и сейчас она действовала уже не задумываясь, сосредотачиваясь только на обстановке и безопасности.
  Она прошла в отгороженную в светлице кладовую и поочередно снесла в нянину комнату два керамических масляных обогревателя, зимнее шерстяное одеяло, некоторые теплые вещи. Больше брать побоялась. Дальше она вновь занялась замком. Прекрасно видя его внутренности, она открыла его все тем же вязальным крючком. Кое-как вернула в первоначальное положение ушки и заново закрыла помещение.
  'Все'.
  Следовало поторопиться, так как жители замка поднимались с рассветом, а многие еще раньше. С тревогой посматривая в окошки, Элья бегом вернулась в нянину комнату. Обогреватели она пока припрятала в ней, понимая, что сегодня не хватит сил и времени все спустить в подземелье. Это неоправданный риск, который она не может себе позволить. Она взяла сумку, теплые вещи и начала спуск в общую умывальню, которая располагалась на нижнем уровне.
  Элья кралась, замирала от каждого шороха и снова продолжала красться. Лифтом она, конечно же, не воспользовалась, а спускалась по лестнице. Так она миновала холл и прошла до самого низа. Именно в умывальне она магическим зрением обнаружила просторные пустоты, где сейчас собиралась скрываться.
  Замковая мыльня была огромна. Основное разделение было на мужское и женское. Далее у женщин помещение делилось на прачечную, простую помывочную, душевую, помывочную для леди, коими считались жены рыцарей, гостевую баньку и личное отделение для графини. Целый лабиринт.
  Бассейны, ванны, переодевалки, прогревалки, хранилища 'полотенец', мочалок, зелий. Среди обилия помещений затерялась пара дверей неиспользуемых комнат. Одну дверь закрыли полками с уложенными на них травяными вениками, другая дверь была на виду, но являлась практически декорацией. Помещение за ней было завалено камнями.
  Элья искала еще одну дверь, которая привела бы ее к подходящему ей пространству. Зная, где она видела магическим зрением нужную ей пустоту, девушка быстро обнаружила замаскированную дверь, о которой, похоже, забыли. Комната за ней была проходная, ведущая тайным ходом из замка в какой-то городской дом. Но проход обвалился, или его намеренно перекрыли обвалом, и комнатка стала не нужна. Туда-то Элья пока и сгрузила вещи. Отчаянно шмыгая носом, она решилась использовать оставшееся время на приведение себя в порядок.
  Графская купальня была самая теплая. Туда-то она и отправилась, предварительно перед входом на женскую половину слегка перекосив в проходе несколько камней, из-за чего дверь туда стала открываться с трудом и со скрипом. Если Элья не успеет уйти до первых посетительниц, эта предусмотрительность подарит ей несколько минут, чтобы скрыться.
  Дверь в графской мыльне она напрочь заблокировала, приспустив сверху камень. Так она впоследствии всегда и мылась, точно зная, что никто неожиданно не войдет к ней. Пользованные тряпки для вытирания она высушивала сразу, развешивая их у горячей стены, возле которой сидела сама, перебирая волосы, а совсем загрязнившиеся полотна подкидывала в общую мыльню.
  В графской купальне она по ночам не только мылась, но и прогревалась. Со временем Элья перебралась в комнату, закрытую полками, там хоть не уходило в никуда тепло от притащенных ею из няниной комнаты обогревателей. Полки, перекрывающие дверь, не мешали ей отодвигать веники и пролезать в свое убежище. Дверь открывалась внутрь комнаты.
  Глаза со временем совсем привыкли к темноте, и воровать еду на кухне становилось все легче и спокойнее. Теперь днем она устраивалась между двух радиаторов, закутывалась в одеяло и спала, а ночью становилась призраком замка. Она нашла дверь в общем зале, ведущую в подземный ход за пределы города, и догадалась, как та открывается. Более того, она прошла по нему до конца, но препятствием к ее выходу послужила стоящая там стража. Пришлось вернуться и дожидаться гостей в замок, как изначально было задумано ею по плану.
  'Я замковая крыса', - к концу четвертой недели с грустью вынуждена была констатировать девушка.
  Иногда ей казалось, что она так живет годами. Вечный холод, дрожь, темнота, страх и одновременно просыпающееся бесшабашное отчаяние, подталкивающее ее на необдуманные поступки. Если бы она не была землянкой, не читала книги, где описывались подобные ситуации, то сломалась бы еще в конце первой недели, когда потеряла счет времени. А так - дрожала, сомневалась, но заставляла себя следовать составленному распорядку.
  Она обязательно выполняла зарядку, как только просыпалась. Иногда совершенно формально, просто поднималась и со злостью размахивала руками и ногами, пока не начинала потеть. Потом важным делом любого сидельца она считала поддержание себя в чистоте. После банных процедур ей легчало и появлялось желание не терять времени зря. Тогда Элья приступала к занятиям по освоению магического дара. Она сама себе придумывала задачи и выполняла их. Дальше в ее расписании шли свободные часы, тратящиеся на добычу еды и утреннее подслушивание разговоров обитателей замка, перед тем как она укладывалась спать. Но даже поддержание своеобразного распорядка дня, точнее ночи, все меньше удерживало ее от воцарявшейся в душе пустоты и безнадежности, от желания покончить все разом и не мучиться больше, явившись пред очи Таури.
  Если бы у нее была надежда, что она рвется к кому-то, кто ее ждет, но нет, она рвалась в жестокий мир, совершенно ей незнакомый, и она в нем будет самым уязвимым членом общества. Элья прекрасно осознавала, что она может попасть в передрягу, где смерть покажется наилучшим выходом, и все же она очень надеялась на свою осторожность, разумную выдержку и предусмотрительность.
  Настал день, когда она поняла, что в замок начали прибывать гости. Приближался праздник нового года, и приезжающие вельможи надеялись первыми увидеть наследника графа, о котором все болтали без умолку. Гостям хотелось посмотреть, что собою представляет новый владелец Таури, какие у него сложатся отношения с юной мачехой. Сам Таури стал агрессивным и рычал на каждого, кто спрашивал его о предстоящем празднике, о том, где располагать гостей и когда же приедет объявленный наследник. А Элья, наделавшая по всему замку слуховых дырочек, удачных и не очень, ждала момента, когда гостей и их слуг будет так много, что она легко затеряется среди них.
  'Так-с, вроде бы неплохо'.
  По подслушанным разговорам на кухне, завтрашний день обещал быть суматошным. Приезжали соседи со своими семьями, королевский поверенный, у всех слуги, охрана. Это при том, что замок и так уже заполнен гостями, приехавшими из более далеких земель.
  'Граф, наверное, в ярости', - позволила себе позлорадствовать девушка, подправляя сделанные брови.
  'Жуть', - это уже она приласкала себя.
  На тонкую материю Элья нанесла клей и терпеливо наклеивала на нее отстриженные кончики волос. После вырезала мохнатую заготовку тонкой полоской и подклеила под свои брови. Получились толстые мохнатые гусеницы, придающие ее лицу наивный, немного грустный вид.
  Подложив под щеки подкладки, поджав верхнюю губу, а нижнюю чуть оттопыривая, она потеряла всякую схожесть с собой. А если еще сделать прическу вот так, то можно смело выходить и никого не бояться, наверное.
  В зеркало на Элью смотрело очень бледное, наивное, юное, растерянное существо из деревни. Две косы, уложенные над ушками в бублики, придавали ей схожесть с барашком. Толстые прямые брови полностью меняли лицо, да к тому же подкладки под щеки сводили на нет нежный овал, придавая схожесть с хомячком.
  'Губу я не буду сильно поджимать, это чересчур. Достаточно намека на неправильный кроличий прикус', - решила Элья.
  Оставались глаза. Яркая примета. Но, выйдя на свет после длительного пребывания в темноте, хочешь не хочешь, а придется щуриться как слепой курице, это, возможно, и будет для нее выходом из положения.
  
  На следующий день, не слишком рано, почти перед обедом, Элья, одетая простенько, с сумкой за спиной, спокойно вышла из замка.
  - Эй, ты куда? - окрикнул ее мужской голос.
  'Чтоб ты провалился'.
  Молодой стражник решил проявить бдительность. Девушка с достоинством развернулась, чтобы не привлекать внимания громким разговором, подошла к парню и, уперев руки в боки, с презрением спросила:
  - А тебе какое дело? - Из-за подложек вышло картаво, но понятно, главное - удержать кругляши на месте.
  Стражник рассмеялся. Ему виделась молоденькая девчушка, впервые попавшая в замок, но пытающаяся держаться с достоинством. А еще у нее забавно подтарчивала пара передних зубов, из-за чего, видно, она плохо говорила.
  - Мне до всего есть дело. Я на посту, - важно ответил он.
  - Ну так и я на посту, - не смущаясь, парировала деревенщина.
  - Это на каком же ты посту? - все больше веселясь, поинтересовался стражник.
  - А на таком, что иду по поручению. А потом домой поеду, а ты меня задерживаешь.
  - Это какое же у тебя поручение?
  Девчонка сделала забавную моську, мол, поручение чрезвычайной важности, сообщать всем не велено. Парень совсем развеселился.
  - Никак хозяйка послала что-нибудь продать? - проявил догадливость служивый.
  - Ты что?! - зашипела якобы оскорбленная девчонка и заоглядывалась по сторонам.
  - Да ладно тебе, господа частенько так делают. Загостятся, а на обратный путь денег не хватает, вот и посылают вас продавать тряпки. Только обычно постарше посылают, они поумнее и пошустрее.
  - Постарше некому, все заняты, - важно прокартавила пигалица, хмурясь на нелестный отзыв. - А мне несложно по пути зайти.
  - Чего по пути, обратно не вернешься, что ль?
  - Уезжаю я, говорила же. Выполню поручение и тю-тю, - с достоинством, явно подражая старшим, отвечала сопливая служанка.
  - Жаль, ты мне глянулась, - не успокаивался парень, может от скуки, может оттого, что никто его важным не считал и в разговоры с ним не вступал.
  Девчонка на его 'глянулась' только весело фыркнула и заторопилась по делам.
  Сердце у Эльи колотилось нещадно. Легкость в общении с молодым стражником далась ей с большим трудом. По ее спине тек пот, а руки в варежках тряслись так, что пришлось сцепить их. Но маскировка сработала, и ей удалось покинуть замковую территорию, потом, пройдя по заполненной народом улице, вместе со всеми она вышла за ворота. От волнения чуть ноги не отказали. В одежде было жарко, она вся взопрела, глаза болели от яркого света, но надо было спокойно идти, причем как можно дальше, а потом уж перевести дух.
  - Милая, куда путь держишь? - полюбопытствовал проезжающий мимо старичок на телеге.
  - Домой, дедушка, - стараясь удерживать на месте защечные подложки, прокартавила она.
  - И где ж твой дом?
  'Твое какое дело!' - рассердилась Элья, но ответила приветливо:
  - Далече. - Потом словно спохватилась и, не дожидаясь новых вопросов, сама стала задавать: - А вы, дедушка, далеко ли едете?
  - До самого Таури.
  - Далеко. - Она сообразила, что дед имеет виду не городок при замке Таури, а центральный город Таури. - По делам приезжали?
  - Конечно, не без дела, - заважничал старикашка, жалея девчонку, что произносила слова медленно и старательно проговаривая. - Тебе коль по пути, садись, подвезу, все не так скучно будет.
  - Благодарствую, не откажусь. - Элья поклонилась и, запрыгнув на телегу, поджала ноги, устраиваясь поудобнее. Она с облегчением расстегнула одежду, давая прохладу разгоряченному телу, и продолжила разговор: - Неужто в замок продукты возят из такой дали?
  - Почему продукты? Я товар сыну вез, сейчас гостей у графа много, может, раскупят.
  - Что ж за товар у вас, дедушка, коли не секрет?
  - Не секрет. Домашние тапочки, сапожки. По всем признакам зима нынче затяжная будет, в сапогах в доме тяжко ходить, вот и придумал мой сын домашнюю обувь.
  Элья улыбнулась: уж не с ее ли легкой руки начали шагать по миру Твердь тапочки?
  - Хороший товар, - чинно похвалила она.
  - Да, - махнул дед рукой. - Хороший-то он хороший, да только деревенщина одна вокруг, не разумеют своего удобства, цепляются за традиции.
  Помолчали. Так бы и ехать в тишине, давая нервам утихомириться, но деду вскоре стало скучно.
  - А ты как же в пути оказалась?
  - Работала я служанкой, да вот платить перестали. Хозяйка говорит, что все потом да потом. Я и ушла.
  - Это у кого ж ты в прислугах ходила?
  Девчонка приосанилась и важно заявила:
  - Не приучена о хозяйских делах болтать.
  - Так ведь нет у тебя хозяйки! - воскликнул дед.
  - Все равно, неприлично.
  - Ишь ты, надулась-то как сразу, прямо как жаба на болоте.
  Элье стало смешно, именно такого образа она сейчас и добивалась. Однако состроила обиженный вид. Говорить со вставками было сложно, и сейчас она чуть не поперхнулась слюной.
  Так и ехали потихоньку, особо больше не болтая, молчать вместе все равно веселее, чем в одиночку. На ночь остановились в небольшой харчевне, где девчушка угостила старика ужином. Следующим днем они добрались до Таури и тепло попрощались.
  Когда Элья сидела в подземелье, то очень страшилась предстоящего пути, а вышло все тихо-спокойно. Именно дорога вызывала у нее наибольшие опасения, а уж в городе, думала она, ей без проблем удастся обустроиться. При расставании с дедком Элья заявила в ответ на его вопросы, что знает, куда ей дальше ехать, но не помнит, как называется ее деревня, слишком маленькой была, когда покинула дом.
  - Так ждет ли тебя кто дома?
  - Не знаю, посмотрим. Дом должен стоять, разберусь на месте.
  - Ну, если что, возвращайся в Таури, работу тут непременно найдешь.
  - Может быть, так и сделаю. Прощайте, дедушка.
  Дальнейший путь беглянки лежал в столицу королевства. Людбург. Людской город в королевстве Фердинанда.
  История людских королевств запутанная. Они создавались, объединялись, делились между сыновьями, после снова делились, пока не появлялся завоеватель, который собирал города размером с маленькое село в одно государство под свою руку, и история начиналась по новой.
  Не так давно закончилась столетняя война. Итогом стало очередное объединение людей, теперь уже в два королевства, но территориально не вылезших за границы прежних двадцати. Горные эльфы, прозванные темными за свои черные намерения, также остались при своем. Столетняя война высосала силы из двух рас и оставила при исходных данных.
  Королевство Фердинанда, названное по имени первого и ныне продолжающего править короля, не сильно отличалось от соседского королевства Себастиана. Только харизмой королей, которая привлекла и объединила людей в два общих лагеря. Оба воина грезили об одном, едином государстве, и никто не желал уступать первенство. Так образовались два, а не одно королевство. Отношения у стран после войны сложились соперничающие, но не враждебные. Оба короля восстанавливали мирную жизнь, учили свой народ жить в большом государстве и пытались наладить связи с другими расами. В общем, дел у королей было много и надолго.
  Элья планировала остановиться в столице, но запасным ее планом было переселение в королевство Себастиана. Поэтому она собиралась отслеживать взаимоотношения между странами, получше ознакомиться с законами себастианцев.
  По дороге ей встречались разные люди, чаще довольно-таки неплохие, и в ней все больше росла уверенность, что у нее все получится. Она уже представляла, как сидит зимними вечерами в маленьком уютном домике, рукодельничает или читает познавательные книги, готовясь вместе с приходом весны начать новую жизнь. Но все же после трагической гибели Мари и предательства графа она остро чувствовала себя невероятно одинокой. Она стала часто вспоминать ровную, безопасную жизнь на Земле, своих родных.
  
  Людбург
  
  Столица, тщательно спланированная талантливейшими магами Фердинанда, имела население в пятьдесят тысяч жителей. Центр города представлял собой старый, довоенный антиквариат, основательно подчищенный и оснащенный современными достижениями комфорта. Людбург стоял на источниках воды. Когда-то процветание города зависело только от магов, сейчас многие знания оказались утеряны, но возросло участие в обустройстве королевства простых людей. Новейшие магические системы стоков или подачи воды в каждый дом совмещались с примитивным трудом. Строительство в столице имела право вести только королевская компания. Город разрастался под личным присмотром Фердинанда. Двух-трехэтажные дома стояли ровными рядками, образуя улицы, проспекты или площади. В здании градоправителя находилась карта, на которой заранее были распланированы будущее города, потребление воды и количество служащих, требующихся для поддержания порядка как в городской зоне, так и рядом.
  В Людбурге имелось много зданий, заселенных семьями, по типу многоквартирных домов, были улочки, где проживали единоличные собственники. Старые трущобы в столице снесли уже много лет назад, а новые еще не успели настроить, но кварталы с определенным контингентом уже образовались.
  Попутчики Эльи высадили ее почти у границы бедного квартала и района среднего достатка. Ей показали на благопристойный, по их мнению, гостевой дом и, пожелав удачи, распрощались.
  Двухэтажное, вполне приличное здание с вывеской, изображающей тыкву с семечками, не вызвало ни отторжения, ни каких-либо подозрений, и Элья решила поселиться в нем на первое время. Демонстрируя уверенность, она прошла внутрь и сразу озвучила:
  - Мне нужна чистая тихая комната с крепкой запирающейся дверью.
  Весь первый этаж был заставлен столиками, которые сейчас пустовали. Хозяин удобно расположился за огромной стойкой, сидя на высоком стуле, и поглядывал за работой своего помощника, суетящегося рядом. На деревенскую девчушку он посмотрел с интересом, гадая, по какой причине она сбежала из родного дома и как надолго у нее хватит денег жить самостоятельно.
  Он оценил ее чистое простоватое личико, красивые глазки, свежесть и решил, что в принципе ему выгодно, чтобы она подзадержалась у него. Пусть соплячка сначала покрутится в городе, поймет, что она здесь никому не нужна, и, когда заныканные у родителей денежки закончатся, он подскажет ей и даже сам научит, как такая симпатяшечка может устроиться под его крылом.
  - Есть такая комната, - лениво ответил он и добавил: - Полный медяк в сутки.
  - С завтраком? - Элья знала, что обязательно надо торговаться, чтобы ее не сочли глупой.
  - Можно и с завтраком, - чуть поморщившись плохой речи девчонки, уступил он, прикидывая, скажется ли это на ее заработках у него или нет.
  - Сначала посмотрю. - Оценивающий взгляд хозяина дома ей не очень понравился, но она понимала, что он беспокоится о ее платежеспособности, поэтому старалась не обращать внимания. - Недешево у вас останавливаться, милейший, - на всякий случай решила посетовать она, копируя одну из увиденных ранее дам.
  - Зато спокойно, - улыбнулся хозяин, полагая, что наличие расчетливости в его постоялице поможет ему впоследствии договориться с нею. - Хэл, проводи маленькую мисс, покажи ей на втором этаже угловую комнату.
  Не то чтобы грязный, но небритый, неопрятный мужик, демонстративно почесывающий зад и другие места, лениво поплелся показывать названные апартаменты.
  Покинув графский замок, Элья вновь столкнулась с неприятными запахами, исходящими от людей и доводящими ее иногда до рвоты. Причем, кроме нее, казалось, никто ничего не чувствует, не обращает внимания на грязь и не стремится воспользоваться оказией, чтобы помыться, привести одежду в порядок.
  Мужик доплелся до комнаты, распахнул дверь и, встав на проходе, сверлил ее взглядом, пытаясь вытащить из зубов кусочек застрявшего мяса.
  - Отойди в сторону, - не сдержав брезгливости, скомандовала Элья.
  Нехотя мужик послушался, бормоча гадости себе под нос и недовольно смотря на нее.
  Комната была относительно чистой, с одной широкой кроватью, застеленной подобием половиков, грязноватой лавкой и небольшим столом. Окно выходило на противоположную входу тихую улицу. Дверь закрывалась на мощный крюк изнутри.
  'Крайне ненадежно, - подумала Элья. - Достаточно просунуть нож в щель - и крюк будет поднят без каких-либо проблем'.
  - Мне нужна комната с засовом. Есть?
  Хэл скривился, не скрывая раздражения, разве что не сплюнул и молча потащился обратно. Дойдя вместе с ним до хозяина, Элья заново спросила:
  - Другие комнаты с засовом есть?
  - Нет, - лениво выдавил он, пренебрежительно разглядывая требовательную соплюшку, - нам ни к чему. Посетители выпьют, мы их разносим по кроваткам, и засовы никому не нужны. Коль деньги сберечь хотят, то дежурят.
  Элья испытывала настойчивое желание поискать другой гостевой дом. Чем больше она присматривалась к хозяину, к служащим у него людям, тем отчетливее понимала, что здесь ей не место и опасно оставаться. Но уже вечерело, и не факт, что ее, в образе простой девчушки, примут в более дорогом и солидном месте.
  - Хорошо, пока остаюсь на один день, завтра посмотрю, что за завтрак тут у вас.
  - Посмотрите, посмотрите, - насмешливо пробормотал хозяин, всем своим видом показывая, что она ему надоела.
  'Ишь, сама пигалица деревенская, а изображает из себя городскую мисс!'
  Элья расстроилась. Она очень надеялась, что сумеет установить контакт с хозяином заведения и выудит у него информацию о городе. Быть может, она даже смогла бы что-то редкое готовить для его кухни и тем самым подрабатывать, чтобы соседи знали, на что она живет. Но все оказалось пустыми фантазиями.
  Теперь перед ней вставали насущные вопросы: у кого получить информацию о том, где люди хранят деньги, как купить дом, кто занимается оформлением бумаг, где узнать о продаваемых домах. И непонятно, куда переселяться.
  Куда ей завтра идти? Сюда же она заехала по рекомендации! Приличный гостевой дом с таверной!
  Как бы ни накручивала себя беглянка, но ночь прошла спокойно. Элья спала, подложив сумку под голову, тяжелый пояс с жилеткой привыкла уже не снимать в дороге. Тело после такого сна побаливало, но она решала, что залог ее успеха - терпение, вот она и терпит неудобства. Пока что эта тактика себя полностью оправдывала.
  Встав рано, она заказала себе булку с молоком, позавтракала и, взяв сумку с золотом, ушла. Пройдя немного, она вытащила вставки под щеки, положила их в карман и, надев сумку как рюкзак, только на животе, бодро пошагала к центру города в поисках приличного доброго аборигена, который ей подскажет и научит, где можно остановиться, куда обратиться в случае чего, ну и все такое.
  Бестолково проболтавшись до обеда по центру столицы, измученная Элья приняла решение поискать радушного болтуна в ремесленных кварталах. Прилично одетые люди не желали с ней общаться, а те, кто с усмешечкой вступал в разговор, напрягали саму девушку липковатыми взглядами.
  - Скажите, где я могу на заказ сшить недорогую, но качественную одежду? - вежливо спросила Элья пробегавшую чью-то служанку.
  - Вот туда иди, не сворачивая. Там сшить и купить готовое можно, - на ходу кинула рекомендацию девица и побежала дальше.
  - Спасибо. - Элья с трудом воспринимала, что теперь к ней относятся без прежнего внимания и уважения. Она для людей стала не то чтобы пустым местом, а даже раздражающей своей смелостью задавать вопросы. Стоило ей открыть рот и произнести первые слова, обращаясь к кому-то, как она замечала, что ею уже недовольны и на ответ нечего рассчитывать. Какой бы вежливой она ни была, на нее фыркали как на особо наглую деревенскую девчонку. Была бы рядом Мари, все было бы иначе.
  'Какое счастье, что не лето, я бы упрела', - тоскливо думала Элья, идя по указанному служанкой направлению.
  Идти пришлось долго. Общественного транспорта не было. То ли не додумались, то ли не было нужды в нем. Боже, о чем она думает! Кому надо, тот имеет свою телегу или экипаж.
  По дороге ей встретилась очень даже приличная таверна. Ведомая вкусными запахами, Элья зашла туда. Осмотрелась. Чисто, тихо, и люди вроде приличные сидят. Она выбрала для себя столик в стороне и с удовольствием уселась. Ноги гудели, спина болела, а живот сводило от голода.
  - Мисс, - обратился к ней мужчина - разносчик еды, - покиньте таверну, у нас приличное заведение.
  - Надеюсь, что приличное. Только по вашему отношению к посетителям этого не скажешь, - опешила Элья от услышанных по отношению к ней слов, но не растерялась.
  - Пошла вон, шалава деревенская, пока взашей не выкинул, - прошипел, наступая на нее, противный официант.
  Такого напора, незаслуженного оскорбления она не ожидала. Девушка вскочила, ее щеки налились румянцем, краем глаза увидела, что сидевшие за другими столиками посетители с удовольствием наблюдали представление, и, поняв, что, даже отстояв себя, есть она тут не сможет, вышла, глотая слезы. Не удержавшись, она все же бросила фразу так, чтобы все слышали:
  - Прошу прощения. Не знала, что здесь бандитский притон. Конечно, приличной девушке не место в этом гадюшнике.
  - Ах ты... - договорить официант не успел, его одернул хозяин, не желая публичной склоки.
  Элья шла, вытирая рукой слезы. За что он так ее унизил? Одета она как девушка из крепкой крестьянской семьи. Никто по дороге не выказывал ей неуважения, наоборот, ее опекали, сопровождали в подозрительных местах, показывая, что она не одна. Почему же в городе ее так унижают?
  Пройдя дальше, она снова сделала попытку перекусить в заведении попроще. Зашла, нашла себе местечко почище, села. Почти сразу к ней подошла дородная тетка, грубоватым голосом спросила:
  - Чего надо?
  - Пообедать зашла, - хмурясь и готовясь к гадостям, коротко ответила девушка. - Что у вас есть?
  - Сегодня у нас мясо с овощами. Пироги как всегда, питье на выбор, - не задумываясь, оттарабанила официантка.
  - Мясо с овощами. Травяной чай, после мяса.
  - Четверть медяшки.
  - Хорошо, - не торгуясь, девушка достала нужную монету, показала: - Поем - заплачу.
  Тетка понимающе хмыкнула и поплыла, как каравелла, за заказом. Элья предполагала заплатить ей побольше и вызнать хоть что-нибудь о съеме жилья, но народ вдруг валом повалил, и стало понятно, что от нее отмахнутся.
  'Ну что же делать? Какие они все необщительные', - ковыряясь в тарелке с несъедобным мясом и с отвращением посматривая на жирный чай в грязной кружке, сетовала она.
  По вывескам с картинками и бо́льшему количеству народу, толпившегося на улице с пирожками в руках, до Эльи дошло, что она попала в более бедный квартал. Чтобы дать себе передышку и решить, куда идти дальше, она зашла в лавку купить ленточку или иную пустяковину. Пользуясь тем, что она единственная покупательница, она втянула продавца в беседу. Ей пришлось купить три дорогие ленты, чтобы получить информацию о съеме жилья. К сожалению, купленные таким образом сведения оказались бесполезными. Элья изначально не собиралась снимать комнату, а теперь, насмотревшись на отношение к ней посторонних людей, поняла, что даже квартира ей не подходила. Слишком приметна одинокая девчушка и лакома для непорядочных соседей.
  Элья устала бродить по городу с тяжелой сумкой, да еще и без толку. Среди множества людей она была одинока, как никогда.
  Горожане как будто чувствовали, что она чужая, и даже прохожие смотрели на нее с недовольством. Она шла не в одном ритме с ними, смотрела на них такими глазами, что любой бы понял, что совсем юной девушке нужна помощь, но никто не мог позволить себе остановиться, потратить на нее свое время - не дай бог, придется расстаться с деньгами, чтобы помочь ей. Для совестливых людей самый лучший вариант был пройти мимо и ничего не знать.
  Правда, были и такие, которые не прочь были бы воспользоваться наивностью гостьи столицы, но она с такой силой шарахалась от них, что не стоило с ней связываться и привлекать к себе внимание. Еще слишком светло и людно для нехороших дел. Элья осознавала, какая складывается вокруг нее ситуация, но на данный момент переломить ее не могла. Слишком сильна оказалась разница между ее прошлой и нынешней жизнью, даже в дороге она не теряла надежды на то, что справится со всем, а сегодня она с головой окунулась в новое пространство, и ей не хватало сил, чтобы влиться в него, стать одной из многих. Требовалась передышка, обретение уверенности в себе и надежный тыл.
  'Дойду до рынка и поворачиваю обратно', - решила она, смиряясь с тем, что вынуждена вернуться в 'Тыкву'.
  Рынок уже закрывался. Часть торговцев разошлась, оставшиеся, жалуясь на вялых покупателей, собирали товар. Элья пожалела, что потащилась сюда, так как и здесь любые ее вопросы начнут только раздражать торговок. Вдруг послышался тонкий визг и мужской бас, изрыгающий ругань.
  - Так ее, так! Поделом, - подключилась к отвратительному шуму объемная бабища.
  Снова раздались крики.
  - Мелкая с-сучка! - оглушил площадь полный злобы рявк мужика.
  Элья подошла посмотреть, что происходит, и обалдела. Маленькая девочка, сжавшись в комочек, получала удары ногами от мужика, иногда подлетая от его действий как мячик.
  - Да вы что?! - ни на секунду не задумываясь, заорала девушка. - С ума сошли - ребенка бить?!
  Элья выскочила вперед, полыхая возмущением, желанием самой бить здоровенного детину, да так, чтобы он на всю жизнь забыл, как это - поднимать руку-ногу на ребенка. Но ее порыв вызвал лишь насмешливое любопытство других торговцев и недовольство непосредственных участников.
  - А тебе что за дело? Шла мимо - вот и иди, - угрожающе отозвалась баба, одобряющая избиение.
  - У нас что, убийство больше не карается? - вспомнив о законах, громко и властно, как привыкла, выкрикнула Элья, до хруста сжимая в руках тяжелую сумку, которой намеревалась защищаться, если придется.
  В толпе загудели. Люди принялись обсуждать, что маленькая дрянь может не выдержать наказания, тогда всех ждут проверки.
  - Кто ее убивает-то, кому эта воровка нужна? - громогласная агрессивная бабища, увидев, что особо ее никто не поддерживает, поумерила свой пыл.
  - Здесь полно свидетелей, которые подтвердят, что именно вы забили малышку до смерти! - давила Элья. - Девочка уже сейчас не может встать, а к утру тут будет ее труп, - жестко отчеканила графиня. Да, сейчас она вела себя как владетель, и люди, интуитивно чувствуя ее право на власть, прислушивались к ее словам.
  Некоторые будущие свидетели сочли, что у них товар лежит без присмотра, а тут на глазах образовывается грязное дело, от которого, кроме неприятностей, ждать нечего, и люди быстро расходились. Мужик, пинавший девчонку, запыхался от усердия и, сплевывая, а потом стирая кулаком повисшую на жиденькой бородке вязкую слюну, стоял и раздумывал, продолжать ли вымещать вспыхнувшую злость на оборванке или себя пожалеть, а то он, разгоряченный, стоит на холоде, так и заболеть можно.
  - Тощая-то какая! - воскликнула сердобольная торговка зеленью, переводя зрелище на новый виток обсуждения. - И чего ты, Панас, взъелся на нее?
  - За воровство, - сплюнул Панас. - Каждый день недосчитывался колбасы, только сегодня поймал мерзавку. Ланка замучила меня подозрениями, думала, это я товар с пивом съедаю.
  Ланка, огромная бабец, каждое слово мужа подтверждала согласным кивком.
  - Ну ладно, пошли уж, продукты без присмотра оставил. - И, отвесив мужику подзатыльник, погнала его в сторону.
  Остатний народ еще погудел, подождал развития событий, кидая взгляды на странную девушку с наивным выражением лица, но смелую, и потихоньку разошелся. Маленькая девочка так и осталась лежать на промерзшей площади.
  - Эй, малышка. - Элья подошла к ребенку, желая помочь ей хотя бы встать, но та не шевелилась.
  'Без сознания. Господи, что же делать? Скоты, какие же они скоты!' - Негодование, жалость, ненависть ко всем и беспомощность - все кучей нахлынуло на Элью, но пользы от всех этих эмоций не было. Она присела на корточки и, взяв тоненькое запястье девочки, попробовала нащупать ее пульс, одновременно прислушиваясь и присматриваясь к дыханию. Малышке требовалась срочная реанимация, но что можно сделать сейчас, в этом городе? Площадь практически полностью опустела.
  - Эй, торговля! - громко крикнула Элья почти последнему торговцу, уезжающему на телеге.
  - Чего орешь, деревня? - откликнулся средних лет мужичок.
  - У меня тут медяшечка завалялась, готова подарить ее тому, кто на телеге покатает меня по городу.
  - Ну-у... - Сбив невообразимой формы головной убор набок и почесав затылок, мужичонка уточнил: - Если полный медяк, то можно устроить катание. А куда?
  - Ты подъезжай поближе, что мы орем друг другу. - Руки у Эльи дрожали, она боялась остаться одна с умирающим ребенком, но, привыкнув руководствоваться в своих действиях прежде всего ответственностью за других, она делала то, что должна.
  Торговец вроде как нехотя развернул телегу и не торопясь подъехал к глупой соплячке, раскидывающейся деньгами.
  - Где лекарь или знахарь живет, знаешь?
  - Ну-у, - его рука вновь потянулась скрести затылок, - а тебе зачем?
  'Вшивый, что ли?'
  - Догадайся сам. - Элья кивнула на лежащую девочку.
  - Хочешь лечить эту дрянь?
  - Не больно-то хочу, но оставлять ее здесь нельзя, умрет же.
  - Никто о ней плакать не будет, - брезгливо фыркнул мужичок. - Давно ее приметил, крутится здесь, подворовывает. У меня-то товар ей не нужный, а все одно напрягает.
  Торговец говорил не то чтобы зло, а как бы даже поучительно. Мол, смотри, деревня, кого пригреешь! Элья слушала, понимала, что обуза в ее нынешнем положении ей ни к чему, но не оставлять же малышку умирать. К тому же морозец к вечеру заметно усиливался.
  - Давай, грузи ребенка да вези к тому, кто ее подлечить сможет, - зло велела она, ужасаясь приходящим в голову мыслям о том, что нынче помогать другим ей неудобно и не ко времени. Так нельзя! Родители ее не тому учили!
  - Ты не командуй! Тебе надо, ты и грузи, мне за покататься платишь, на другое уговора не было.
  'Скотина!' - Девушка еле удержала в себе удушливую волну, которая поднялась из глубин и способна была всколыхнуть все камни на мостовой и погрести под собою бессердечного наглеца.
  С трудом подняв безвольное тело девочки на руки, Элья быстро скинула ее на телегу. Малышка так и не пришла в себя, только застонала. От нее так разило сильно мочой, что слезы из глаз выбивались.
  'Тоже мне воровка, да тебя по запаху за километр почувствуют', - злилась на всю ситуацию в целом Элья, но поправила малышку, чтобы той было удобнее.
  - Трогай.
  - Раскомандовалась тут, - ворчал возница, но тем не менее достаточно быстро довез до лавки, из которой пахло травами, а множество разных пучков полностью скрывали потолок, стены и почти весь прилавок.
  - Жди тут, - велела Элья.
  - Чего это? Давай медяшку, да поехал я, - начал возмущаться возница.
  - Что значит 'поехал'? За две минуты ты, милейший, ничего не заработал. Сейчас подождешь, можешь со мной пойти, поторопить лекаря, а после мы поедем в гостевой дом 'Тыква'. Там и расплачу́сь.
  - Связался на свою голову, - ворчал мужичок, явно желавший ни за что получить большой медяк с дуры-девки, и тем больше сердился на нее, что обманулся в своих ожиданиях.
  Элья вошла в лавку.
  - Эй, хозяева?! Нужна помощь, - прокричала она в бездонную глубину, перекрытую стеллажами с кувшинчиками и мешочками.
  - Здравствуйте, мисс. Что вам угодно? - вежливо спросила средних лет деловитая женщина.
  - У меня на улице в телеге лежит избитая девочка, ей нужна помощь. Вы можете ей помочь?
  Женщина не была обрадована озвученной проблемой, но вышла из-за прилавка и, жестом предлагая девушке первой пройти к выходу, пошла за ней на улицу. Остановилась у телеги, замерла, после поводила руками.
  - Внутри почти все отбито, к тому же присутствует сильное истощение. Хорошо бы мага Жизни привлечь, чтобы наверняка отвести смерть, но они занимаются только королевским двором.
  - Что, даже за деньги не полечат? - нахмурилась Элья.
  - У них и так отбоя от пациентов нет, зачем им брать таких, - женщина повела подбородком в сторону своей временной пациентки, - мараться?
  - Кто-нибудь может согласиться?
  - Сразу видно, что вы издалека, мисс, раз говорите подобные глупости. В городе всего два мага Жизни. Оба они живут в королевском дворце под охраной. К ним не всякого вельможу пустят, а уж о стоимости визита к ним вообще молчу.
  - Что ж их так мало? - буркнула Элья.
  - В войну всех поизвели, - уперев руки в боки, вздыхая, пояснила травница. - Жить все хотят, вот раненые лорды и требовали, а многие подчистую выдавливали из жизневиков силы. Да еще после войны увечные образовали целую секту. Они отлавливали молоденьких магов Жизни, полностью выпивали их, возвращая себе утерянное здоровье и молодость. Наш король Фердинанд извел секту, но магов это не вернуло. У нас в столице всего два целителя, может, где и прячутся еще, но их из своих крепостей не вытащишь. - Было видно, что, рассказывая о беде магов Жизни, она обдумывает, что делать с девочкой. Элья надеялась, что ребенка можно будет оставить у травницы, ведь вроде это их дело - ухаживать за больными.
  - Значит, так, дорогуша. Дам зелья, мазь, травы. Читать умеешь?
  - Да.
  - Хорошо, будешь все делать по моим записям. С тебя серебрушка.
  - Но мне некуда ее забирать, я сама только вчера в город приехала, в гостевой дом заселилась, - отшатнулась Элья.
  - А это меня не касается. - Женщина развернулась и ушла.
  Вот тебе и знахарка, которая любого больного должна вроде как подобрать и вылечить.
  Мужик только одобрительно кашлянул.
  - Ты это, решай давай быстрей, а то замерзнет твоя подопечная, лечить некого будет, - весело проговорил он. Девушка одарила его злым взглядом и побежала за женщиной.
  - Хорошо, давайте я заплачу! Только не посоветуете ли мне приличный гостевой дом, а то боязно мне в том, где я сейчас.
  Лекарка задумалась.
  - Ничего не знаю про гостевые дома. Мне ни к чему это, - пожала она плечами. - Одно понятно, что одинокой молоденькой девушке там не место, - добавила женщина, хмурясь и с подозрением глядя на Элью так, как будто это был ее каприз - жить среди путешествующих по делам мужчин.
  - А где мне место, где я могу поселиться? Деньги у меня есть, я приехала в столицу, чтобы жить здесь.
  - Для начала не стоило брать на себя заботу, которая свяжет тебя по рукам и ногам на пару недель, самое малое, - поучительно произнесла она.
  - Думаете, я не понимаю?! Но ведь никто, никто не подобрал девчонку! Неужели никому нет дела до того, что она умрет?
  - Вечерами стража выходит на улицы города, они и забрали бы. А что касается того, где жить, так прежде, чем ехать, надо было знакомых заиметь. Одной девице не место ни в гостевом доме, ни на съемной квартире, ни в доме. Тебе необходим сопровождающий.
  - Я понимаю, но где его взять?
  - Сходи в гильдию наемников и найми подходящего человека, раз деньги есть, а лучше домой вернись, пока беды не случилось.
  - Гильдия наемников? Да, пожалуй. А где она?
  Травница написала, как найти гильдию, подробно изложила, как лечить девочку, и распрощалась. Под недовольный бубнеж торговца Элья доехала до 'Тыквы'. В гостевом доме возница перестал торопиться домой, с удовольствием послушал перебранку по поводу появления еще одной сопливой жилички, которую еще и носить на руках надо.
  Девочка так и не пришла в себя, а ночью у нее начался жар. Элья просидела над ребенком до утра. Не дождавшись ни смерти малышки, ни облегчения ее состояния, она уснула. Так потянулись день за днем.
  Девочка держалась на грани жизни и смерти почти неделю, а скрывающаяся леди оказалась крепко к ней привязана. Уйти даже ненадолго, без сумки с деньгами, она боялась, а хозяин опасался, что соплячка уйдет, бросив на него умирающую беспризорницу, и его репутация из-за вызова стражей пострадает.
  'Какая репутация может быть у этого заведения!' - злилась Элья.
  Она попыталась через хозяина нанять сиделкой какую-нибудь женщину, но когда зашла речь об оплате, то у него настолько подозрительно заблестели глаза, что девушка решила еще подождать пару дней.
  - Где я? - тихо прошелестел голосок девочки.
  - Очнулась! Ну наконец-то, - обрадовалась как никогда в жизни беглянка. - На-ка попей отвара. - Поддерживая голову малышки и наклоняя кружку с травяным чаем, Элья благодарила Бога, что та пришла в себя.
  Девочка присосалась к напитку, как пиявка. Во время ее лежания в бессознательном состоянии леди поила ее через мокрую ткань. К побоям добавилось обезвоживание, усилилось истощение, но живучесть малышки победила. Через день Элья ей рассказала, как нашла ее, как ухаживала и что в дальнейшем не бросит, если малявке некуда идти. Девочка в ответ поведала свою историю. Говорила она складно и с охотой.
  - Мама меня называла Пенея, братик - Пенни. Мы ехали с разоренных земель барона Красса.
  'Барон Красс, - вспоминала миледи, - древний род, погибший на войне. Уже более десяти лет эти земли принадлежат герцогу Амальти. Наверное, малышка с чьих-то слов называет земли старым именем. Странно, Таури считал владения Амальти благоустроенными, даже хвалил его. Девочка в силу возраста не должна была застать разруху, если она была', - размышляла Элья, но, слушая горестную историю Пенни, поддалась эмоциям и жалела девочку.
  - Мы надеялись устроиться в городе, но мама заболела. Из снятой комнаты нас выставили в тот же день, как заболел еще и братик. Хозяева и соседи побоялись заразы. Они нас вывезли из города и бросили на улице. Ни мама, ни брат не пережили ночь. А я не знала, куда идти, и вернулась в город. С тех пор живу на рынке, хотела бы работать, но я еще маленькая, и мне приходится воровать.
  Элья осталась в шоке после исповеди Пенни. Той оказалось восемь лет, но больше шести не дашь.
  Девочка быстро пошла на поправку. Приличное питание, целебные отвары, мази помогли восстановить здоровье. Элья стала потихоньку выходить на улицу и собирать информацию о городе.
  Она разобралась в районах города, определив, где живут аристократы, зажиточные горожане, ремесленники и другие. Сходила в гильдию наемников, но, покрутившись там, посмотрев на лица-морды мужчин, не осмелилась никого нанимать в сопровождающие. Еще она успела прицениться к лошади, намереваясь купить ее. Дело в том, что понравившийся ей район находился в противоположном конце города, и следовало бы походить там, внимательнее присмотреться, но на своих ногах это заняло бы целый день. Она опасалась оставлять свою подопечную надолго одну в 'Тыкве', не доверяя странным взглядам хозяина и уж тем более его людям. К тому же Элья рискнула не носить с собою тяжеленную сумку, и каждый раз, уходя, она беспокоилась, что из-за ее золота могут убить ребенка.
  Хозяин 'Тыквы', получая в срок уплату за комнату, вроде попривык к тому, что у него живет излишне самостоятельная пигалица, и уже не кривился, если она обращалась к нему по поводу еды или уборки в комнате. Но в то же время он с каким-то странным интересом поглядывал на ее реакцию, когда его слуга Хэл неприлично вел себя перед нею, оглаживал или почесывал интимные места, делал гадкие намеки.
  - Пенни, мистер Старх сказал, что ты уже пару дней выходишь на улицу?
  Девочка потупилась, и из глаз у нее полились слезы.
  - Вы мне не говорили, что нельзя выходить, - жалобно прошептала малышка, а у Эльи сжалось сердце. Она вовсе не в упрек сказала, а, наоборот, обрадовалась, что вскоре они могут покинуть эту 'Тыкву'.
  А еще она расстроилась из-за того, что мало общается с Пенни. Все время получалось так, что она то кормит ее, то проверяет раны, то уходит по делам. Каково ребенку одному здесь сидеть? Вот так спасительница! Мало того, что у нее малышка изнывает от скуки, так она ее еще оставляет с сумкой, набитой золотом, и тем самым рискует ее жизнью. Правда, уходя, Элья надевала пояс и жилетку, но того, что спрятано в сумке, хватит, чтобы позариться и пренебречь чьей-то жизнью. Это очень угнетало юную леди, но ее сил не хватило бы изо дня в день таскаться с вещами, да и у мистера Старха это вызвало бы ненужное подозрение.
  - Ничего страшного, Пенея. - Элья присела на корточки и вытерла слезы у малышки. - Я не думала, что ты уже настолько окрепла, да и на улице очень холодно.
  Потом она задумалась и воскликнула:
   - Пенни, тебе надо купить теплую одежду, из этой ты уже выросла.
  Девушка сразу представила, какой милой и славной будет ее малышка в обновках. Не девочка, а куколка!
  - Не нужно, мне на этот год хватит.
  Подняв красивые глаза на девушку, которая представилась ей Томой, девчушечка улыбнулась. На ее щечках образовались очаровательные ямочки.
  - Все равно, завтра начнем делать покупки! - решительно объявила Элья, скрывшаяся перед Пенни под своим старым именем. - Одежда, лошадь, может, нам с жильем сразу повезет, тогда нужен будет конюх, охранник. Еще у нас будет красивый сад. Ты любишь цветы?
  - Не знаю, - растерянно пробормотала Пенея, слушая о планах девушки, раскрыв рот.
  Элья была удовлетворена реакцией малышки. Она снова руководит, знает, что делать, и впереди их ждет новая жизнь.
  'Все будет хорошо, прорвемся', - подумала она.
  На следующее утро Элья проснулась из-за странной тишины. Она уже привыкла, что Пенея из-за нездоровья по ночам похрапывала, сопела, и это поначалу сильно раздражало, но потом именно сопение позволяло спать спокойно. Раз подопечная издает разные звуки, значит, жива.
  Сейчас же доносились голоса с первого этажа, немного шума с улицы, но в комнате установилась тишина. Девушка приподнялась на локте и осмотрела скромное жилище. Пенеи не было. Удивленно вскинув брови, она поднялась и сразу заметила в небогатой меблировке помещения отсутствие своей сумки. Внутри все как оборвалось, но думать о худшем не хотелось. Не доверяя своим враз ослабевшим ногам, она села обратно на кровать. Дышать стало тяжело, грудь как будто сжало обручами. Переведя дух, она еще поискала сумку, в надежде, что девочка вышла, а поклажу спрятала, к примеру, под кровать. Ведь видела, как Тома бережет ее.
  'Ничего. Неужели ребенка выманили, обманули?..'
  Решительно собравшись, Элья двинулась на разборки к мистеру Старху.
  - Где Пенея?! - Схватив нож со столешницы, она показательно смяла железо в шарик. - Где де-во-чка? - Пылая гневом, она всем своим видом угрожала хозяину.
  - Шальная, - отпрянул он от нее. - Откуда мне знать, где твоя приблуда?! - взъярился мистер Старх.
  - Вечером ребенок был на месте, утром ее нет. Кто, кроме вас, хозяина этого паршивого заведения, может знать? - процедила постоялица. Одновременно она выискивала глазами каменные и металлические предметы, на которые могла бы воздействовать магией в качестве устрашения. Ей было плевать, что она не зарегистрирована, что при внимании властей ее могут опознать. Элья больше не могла себе позволить терять близких, а Пенни стала для нее дорога́.
  - Хэл, Хэл, иди сюда, где тебя носит! - рявкнул хозяин, обжигая Элью ненавидящим взглядом. - Ты утром открывал 'Тыкву', ее, - кивок в сторону девушки, - шмакодявку не видел?
  - Чего ж не видеть, видел, - лениво и насмешливо ответил работник.
  Элья с нескрываемой брезгливостью сверлила его глазами, Старху тоже надоело ждать, когда мужчина соизволит дать пояснения.
  - Ну и чего молчишь, говори, - процедил он.
  - А че говорить-то? Тихонечко сошла с лестницы и вышла, еле волоча сумку. Даже жрать не попросила. Обычно-то в три горла наворачивала, а тут прошмыгнула, и все.
  - Не верю, - твердо ответила Элья. - Зачем ей уходить, когда я обещала заботиться о ней. Куда она пойдет? - И снова свирепея: - Где мой ребенок?!
  - Совсем спятила. Подцепила подзаборную дрянь и еще своим ребенком называет! - вознегодовал хозяин. В зале собирались ранние посетители и с неодобрением смотрели на разгорающийся скандал.
  - Хорошо, кто-нибудь может подтвердить слова этого... этого работника? - выплюнула миледи.
  - Хэл, кто-нибудь еще видел приблуду?
  - Так Ненья с кухни выходила, спрашивала, что я есть буду. Во дворе Фарх уже суетиться начал, мог видеть.
  - Зовите Ненью, Фарха, - приказала Элья.
  Недовольно косясь на разошедшуюся девушку и прислушивающихся посетителей, Старх позвал работников. Слова Хэла повторила Ненья, а подтверждение конюха Элья выслушала уже с потухшим взглядом.
  - Чего, мелкая тварь много стащила? - вроде как даже заботливо поинтересовался мистер Старх, только на лице его цвела радость и удовлетворение. Потому как нечего строить из себя не пойми что! И он еще придумает, как она будет заслуживать его прощение и на каких условиях он примет ее на работу к себе.
  - Много, - безжизненно ответила постоялица.
  Вернувшись в комнату, Элья села на кровать и замерла. Целый день она провела в ступоре, так сильно на ней сказался поступок девочки. Вечером она поднялась и бездумно повторила привычные действия перед сном, как будто она до сих пор в графстве, в безопасности. Она забыла, что давно уже не дома, впервые со времени ухода из замка разделась до рубашки и повалилась на шкуры, потихоньку впадая в забытье. Очнулась она оттого, что ей стало тяжело дышать. В темноте ничего не было видно. Резкая вонь и тяжесть на ней испугали. Вслед за испугом, прогнавшим безразличие и опустошенность, накатило понимание, что на нее наваливается какой-то мужик, пристраиваясь поиметь ее.
  - Вот с-сука, в шкуры закуталась, не подступиться, - процедил насильник.
  Потом отпрянул от нее, но не для того, чтобы освободить, а просто поменял положение. Она вздохнула полной грудью, а он резко раздвинул ей ноги, рывком подтянул к себе и уже пристроился, но тут очнувшаяся жертва отреагировала.
  Насильник был не один, второй стоял рядом и пока никак не проявлял себя, лениво перебирая вещи постоялицы.
  Элья мгновенно почувствовала прилив магической силы, которой так мало давала выхода в последнее время. В том состоянии, в котором она находилась, не особо раздумывая, даже где-то не только желая смерти подонкам, но и на себя махнув рукой, девушка отпустила силу на волю. Выплеснутая энергия, наполненная жаждой разрушения, миновав деревянный дом, вмиг впиталась в землю и разверзла ее. Здание зашаталось и начало проваливаться в яму. Произошло все мгновенно.
  Вот насильник зло тыкается членом в поисках места проникновения, намеренно больно сжимая бедра высокомерной соплячки, чувствует, что она проснулась, и предвкушение удовольствия заставляет его поторопиться, но девчонка напряглась, мешая ему, и тут же задрожал дом, разваливаясь и как будто падая.
  Рухнула балка на голову стоявшего рядом приятеля, треснуло, перекосившись, окно, заскрипел, выгнулся, зашатался пол. Мелкая стерва, до сих пор замиравшая от ужаса, извернулась и резко пнула его ногами, отчего он неловко опрокинулся на спину, выворачивая собственные лодыжки. Дальше жертва спрыгнула и вцепилась в торчавшее достоинство, рванув со всей силы, как репку.
  Здание огласил душераздирающий вопль, но насильник пострадал скорее морально, чем серьезно физически.
  Элья, первоначально пожелавшая выкрутить член Хэла, а это был он, просто побрезговала. Только поэтому сила хватки ослабла, и она не покалечила его. Ситуация менялась на глазах. Беря под контроль разбушевавшийся дар, она успела, давя в себе тошноту, обтереть руку о шкуру и, увидев, что ее окошко, располагающееся на втором этаже, теперь вровень с землей и разбито, выскочила в него и отбежала подальше.
  Холод отрезвил ее с первых шагов. В рубахе, босиком, она первым делом подумала о других постояльцах, которые не виноваты в ее бедах. Стуча зубами, неопытная юная магиня уплотнила под домом землю, чтобы остановить падение. Что еще делать она поопаслась, боясь ухудшить сложившееся положение.
  - Эй, чего у вас там произошло? - спросил стоящий рядом долговязый парень. Элья со страхом оглянулась. Рядом с ней пристроились двое ребят разбойничьего вида. Оба высокие, тощие, похожи друг на друга.
  'Братья'.
  Одному было лет восемнадцать, второму четырнадцать-пятнадцать. Девушка угрюмо на них посмотрела и, устало прислонившись к дому, присела, сжавшись в комочек.
  Пацаны переглянулись. Младший пренебрежительно сплюнул.
  Они оба возвращались с работы. Ловля пьяненьких гуляк и чистка кошельков было их делом. Странная вибрация под ногами, рушащийся дом и выскочившая девчонка в тонкой рубашонке не могли не привлечь их внимания. Она была раздета, но вызывало жалость не отсутствие зимой одежды, а ее обреченный, полный безнадежности взгляд. Такой был у собаки, укусившей молочницу и в отместку забитой камнями, когда она уже не могла больше сопротивляться. Только девчонка была лучше собаки. Вся беленькая, с удивительными глазами, роскошными растрепанными косами и смешными толстыми бровями.
  - Вроде больше не рушится, - деловито произнес младший. - Слушай, ты ведь оттуда, можешь вернуться, одеться, а то замерзнешь.
  Элья уже замерзла, ее била крупная дрожь. Но возвращаться туда, где двое насильников, которые укажут на нее как на разрушительницу?
  - Эй, ну ты что, испугалась? - ласково спросил старший парень. - Со сна, наверное, соскочила? Родной кто есть там у тебя? - продолжал он терпеливо общаться с нею как с больным ребенком.
  Тем временем из окон второго этажа гостевого дома начали вылезать другие немногочисленные постояльцы. Криков не было, мужчины просто выбирались и недоуменно почесывали головы. Некоторые деловито залезали обратно и выкидывали вещи.
  - Чего молчишь-то? - стал раздражаться младший. - Может, немая? Я слышал, так бывает. С виду нормальная, а говорить не может.
  Разбойные парни склонились над Эльей. Она грустно усмехнулась.
  Надо же, о ней проявляют заботу, причем не приличные люди вроде хозяина 'Тыквы', а уличные воришки.
  - Нельзя мне возвращаться, - произнесла она. Хотела сказать уверенно, а вышло еле слышно, жалобно.
  - Что, обворовала кого? - так же понижая голос, спросил неугомонный младший.
  - Нет. Обворовали меня. Утром. А ночью пришли насильничать. А у меня сила бурлит, я дом обрушила.
  - Обалдеть, - почти одновременно, присвистнув, ну и сплюнув, протянули уважительно братья. Переглянулись, пошептались.
  - Не лезь, - четко сказал младший. Старший в ответ стал внимательнее разглядывать провалившийся дом.
  - Эрик, не лезь. Сейчас стража понабежит. Не наше дело, - с угрозой повторил младший.
  - Знаешь, Берт, если бы нам в свое время хоть одна падла руку помощи протянула, мы бы здесь не торчали. Смотри, девчонка домашняя, если к утру насмерть не замерзнет, найдутся добряки подобрать и использовать ее по бабскому назначению. Хорошо, если десятком в день ограничатся, пока свеженькая, потом сам знаешь, чем закончится.
  - Все я знаю, но куда нам она? Пошли отсюда, не лезь, у нас самих проблем навалом!
  - Милая девушка, где ваша комната? Вы ведь вылезли через окно? - галантно, по-джентльменски обратился старший из ребят.
  Элья, стуча зубами, попыталась головой мотнуть в сторону окна, через которое она выбралась, но вышло непонятно. Собравшись с силами, она пояснила:
  - Вон, угловое. Только там двое мужиков. Одного падающей балкой приложило, другого я ударила. Наверное, очухался. - Она поднялась с корточек. Обняла себя руками. - Вы хотите мои вещи достать?
  - Вы правильно поняли. - Старший играл в вежливость, младший заплевал все вокруг. А Элья ощутила, что ее беда затронула парня и он искренен в своем желании помочь. Она видела, что ребята не всю жизнь провели на улице, что они неважно питаются, но поддерживают друг друга, и по их разговорам она уловила, что их души еще не зачерствели.
  - Вещи ерунда. - Чуть не прикусывая из-за стучащих зубов язык, Элья помогала себе жестами. - Утром в сумке вынесли мое золото. Но у меня еще есть пояс и жилетка. В них зашиты монеты. Пояс белый, широкий, надевается под юбку, - заторопилась она объяснить. Народу прибывало. - Хорошо бы вытащить сюда, но еще важнее, чтобы мои вещи никто не нашел. По ним могут определить, где я нахожусь, и тогда меня ждет смерть.
  - Ну, про смерть это вы напрасно, - оценивая обстановку, пробормотал Эрик. - Если вы сбежали от родителей, то самое лучшее - это если вас найдут. Хуже, чем вам сейчас, не будет.
  - Я не от родителей сбежала.
  - Без разницы. От мужа?
  - Да.
  - Поверьте мне, живущему на улице, пусть муж вас побьет, вы полежите немного, и все у такой красавицы, как вы, будет отлично. - Парень, закончив осмотр территории, развернулся к ней.
  - Меня ждет только смерть, если найдут, - горько улыбнулась она, понимая, что ее воспринимают как капризную девочку, слишком рано выданную замуж.
  - Так ли уж смерть? - подтвердил мысли Берт.
  - Все слишком серьезно. Я свидетель преступления, меня ищут, чтобы убить. Никакой романтики в моем побеге нет, я спасала свою жизнь. Вы сможете достать мои вещи?
  - Попробую. - Парень скинул теплый затрепанный кафтан на руки брату и, держась мест, на которые падает тень, исчез из поля зрения.
  - Если он не вернется, я тебя сам укокошу, - прошипел оставшийся Берт.
  Элья никак не отреагировала на угрозу, она совсем перестала соображать из-за холода. Зима теоретически по меркам бывшей россиянки была теплой, во всяком случае для одетого человека, но минус пять для босых ног не могло закончиться добром. Еще совсем чуть-чуть - и уже неважно, достанет ли Эрик ее вещи, привлечет ли она к себе внимание появившейся стражи или нет. Ступни быстро теряли чувствительность.
  - Да как же, да что же, люди добрые, посмотрите, что деется! - появился первый голосящий элемент в тихо собирающейся толпе. Если до сих пор свидетелями происшествия были ночные жители города, шастающие по своим не совсем честным делам, и выбирающиеся постояльцы, то теперь улица стала заполняться соседями. Становилось шумно. Стражники дождались пополнения и начали оцеплять провалившийся дом.
  - Чего стоите, рты раззявив? - прошипел внезапно вынырнувший из темноты Эрик. - Держи сапоги. Твои?
  - Да.
  - Только и успел схватить обувку со стола. Видимо, приготовили потрошить. В комнате там мужик какой-то копошится, мне не подобраться было. Вот, еще шкуру схватил. Укутайся.
  Шкуру Элья прижала к груди.
  - Ты чего девчонке мой кафтан не дал? - набросился на брата старший.
  И тут же она почувствовала, как на голову ей надевают шапку, помогают просунуть непослушные руки в холодный тяжелый кафтан. - Все. Уходим. Сейчас здесь будет жарко.
  И словно в подтверждение его слов из обвалившегося здания полыхнуло пламя. Раздался чей-то вопль, зеваки шарахнулись в стороны.
  - Пожар!
  Народ пришел в движение. Все знали, что надо делать при пожаре, спокойное созерцание чужой беды превратилось в деловитый хаос.
  - Господи, там же люди! - хрипло прошептала Элья.
  - Да брось, кто хотел, тот выскочил. Задержались только жадные до чужого добра, да и то ненадолго. - Парень махнул рукой, показывая, как из окон выпрыгивает пара мужичков. - Ты сказала, что по вещам тебя могут найти, после пожара не найдут.
  - Так это ты? - обалдела девушка.
  - Да, я. Есть кое-какие зачатки огневика, - напрягся Эрик.
  - Побежишь докладывать? - тут же окрысился младший.
  - Нет. Просто не ожидала, столько всего за день случилось.
  - Пошли. Нечего нам здесь стоять, - скомандовал старший, и компания растворилась на улицах города.
  
  
  

Глава 7. Новая жизнь

  
  Шли быстро, часто переходя на бег. От спины Эрика поднимался пар. У Эльи страшно ломило ступни, промерзшие ноги с неохотой возвращались к жизни. Через двадцать минут безумных перебежек ребята привели ее на чердак трехэтажного каменного дома.
  - Добро пожаловать. Обустраивайся.
  Сначала чердак показался теплым, но вскоре стало понятно, что температура в нем едва ли достигает пятнадцати градусов.
  - Вы здесь прячетесь?
  - Это наше законное жилье. Полмедяшки в месяц платим. Домовыми туалетом и мыльней пользоваться имеем право.
  - Мыльня? А там тепло?
  - Ну сейчас, наверное, остыла, а вообще тепло.
  - Мне бы прогреться, а то заболею, - жалобно попросила девушка.
  Ребята переглянулись.
  - Жох ругаться будет, - предупредил младший.
  - Пускай. Наше дело, когда нам удобно мыться, - твердо произнес Эрик, вызывая в душе у гостьи забытое ощущение надежной мужской спины, за которой можно спрятаться от невзгод, но следующие слова развеяли иллюзию: - Может, еще и не заметит.
  Мыльня была небольшая. Довольно она условно делилась на женскую и мужскую половины, в каждой из которых были оборудованы крошечные двойные бассейны, превышающие размер ванны не более чем в два раза.
  Элья накидала камней во все бассейны, чтобы как можно быстрее накопить тепло. Парни сторожили. Пока девушка отсиживалась в горячей воде, помещение понемногу разогрелось, а от мужского бассейна даже шел горячий пар.
  Эрик, бесцеремонно вошедший узнать, долго ли еще гостья собирается высиживать в воде, только выругался и устроил внеплановую помывку себе и брату, раз вода везде все равно нагрета. Элья разжарила свое тело до пунцовости и вылезла только тогда, когда в мыльне стало душно и с потолка стало капать испарившимися каплями с бассейнов. Она едва шевелилась, настолько разомлела в мыльне, и, часто вздыхая, обтерлась тряпками, выданными братьями. Двигаться не хотелось, но пришлось взять щипцы и пройтись по краю бассейнов, чтобы вытащить нагревающие камни из воды, и только потом она села отдыхать, ожидая, когда высохнут волосы.
  - Ты что сидишь? Жох увидит тебя, на ...овно изойдется! - шипел Берт.
  - Я не могу выйти с мокрой головой. Пусть орет ваш Жох. - Элья не могла бояться загадочного Жоха, так как лучше ребят понимала, что он не имеет права запрещать пользоваться мыльней, если это не было особо оговорено при сдаче жилья внаем. Она за эти дни многое узнала о правах и правилах проживания в городе, жаль, что это ей ничем не помогло. - Садитесь, у меня есть предложение.
  Пока Элья отмокала в воде, она обдумывала, как ей жить дальше. Все любовно выстроенные планы разрушились. Присмотренный в благоустроенном районе маленький двухэтажный каменный особнячок с садом, стоивший сорок золотых, стал недосягаемым.
  В наличии в сапожках имелось десять золотых монет. Ей придется рискнуть и прямо сейчас сделать выбор. Либо она продолжает одна пытаться устроить свою жизнь в этом городе, либо она вверяет себя воришкам, которые сегодня так много сделали для нее.
  Доверять она больше не могла. Глупое занятие, оказывается, верить. А вот просчитав два варианта своего дальнейшего пребывания в столице, Элья решила рискнуть и объединиться с ребятами, но, чтобы из них получилась команда, требовалась продуманная честность. Все одно, если она остается с ними - а ей идти некуда - и будет втихушку пользоваться своими деньгами, они об этом узнают, и тогда отношение к ней сложится соответствующее.
  - Я только хочу спросить вас. Что будет утром?
  - Утром мы будем отсыпаться. - Старший сидел, упершись затылком о стену и прикрыв глаза. Сказывалась бессонная ночь. - Можешь остаться с нами.
  - Чегой-то с тебя столько добра прет?! - никак не успокаивался младший. - Она нам на фиг не нужна. Спасли, обогрели, дали помыться - и хватит!
  - Предлагаешь выгнать на улицу? - разозлился Эрик, теряя всю расслабленность.
  - Она и так там окажется, - сжимая кулаки, прошипел младший. - Достаточно ей попасться на глаза Гоблину, и он не отстанет. Ни ты, ни я защитить ее не сможем. Не дури, пусть утром уходит. Хочешь, дадим ей денег?
  Элья слушала братьев и колебалась в принятом решении. Случайно она почесала бровь и почувствовала, как подклеенная часть, размякнув, отходит. Подправить было нечем, и со вздохом пришлось оторвать маскировку.
  Ребята замолчали и с интересом наблюдали за ней. Почистив пальчиком возможные остатки клея с бровей, Элья, взяв с полки забытый или брошенный старый гребень, принялась расчесывать высохшие волосы. Свет звезд, блики от пары стоявших на полу свечей, белая рубашка, сапоги и водящая гребнем по роскошным волосам девушка - смотрелось все нереально, фантастично и безумно притягательно.
  Сейчас даже в простой рубашке Элью ни один дурак не спутал бы с крестьянкой. Она могла быть феей, лунной девой, призрачной мечтой, ну в крайнем случае сказочной принцессой, только не обычной девушкой. Ребята смотрели на нее, затаив дыхание, боясь пошевелиться. Оба уже пробовали женщин, понимали разницу между опытом и свежестью, частенько им продажная любовь обходилась в сущие медяшки, но их гостья никак не вписывалась в их жизнь. Она предстала перед ними воплощением чистой, безукоризненной красоты, грации, изящности, ничего общего в ней не было с той 'любовью', с которой они до сих пор сталкивались.
  - Ребята, послушайте. У меня есть десять золотых. Мой последний запас. - Элья приподняла ноги в сапожках и покрутила ими. - Они зашиты в сапогах. Предлагаю снять маленькую квартирку и спокойно жить там. Я знаю разные виды рукоделия и не стану вам обузой. Для вас же это шанс уйти с улицы и попробовать заново выстроить свою жизнь.
  - Да ты богатейка, - с трудом заставляя себя соображать, первым отреагировал Берт.
  Эрик пока так и не смог справиться с наваждением и разглядывал Элью, не слушая того, что она говорит. Она еще там, на холоде, вызвала у него сильные чувства. Теперь же он переживал трагедию, понимая, что это юное создание, которое еще только готовится войти в пору расцвета, не для него. Ему было отчетливо ясно, что неисповедимые пути столкнули с этим чудом для того, чтобы он смог потратить свою жизнь во имя ее, либо служа, либо отдавая, защищая. В балладах написали бы, что дама нашла своего верного рыцаря.
  - Только куда мы уйдем с улицы? - разозлился Берт. - Мы ничего не умеем делать! Эрик хоть грамоте обучен. Пока были живы наши родители, с ним занимались.
  - Давайте подумаем, - мягко возразила Элья, заплетая косы. - Вы мне помогли в минуту отчаяния. Из богатой разыскиваемой девушки я в один день превратилась в нищую беглянку. - Глубоко вздохнув, справляясь с чувствами, она продолжила: - Это тяжело пережить.
  - Так кто тебя ограбил-то? - перебил гостью Берт, который только сейчас поверил, что у странной девчонки действительно могло быть много денег.
  - Я подобрала маленькую девочку на рынке, ее там сильно избили. Выходила ее, а сегодня утром проснулась - ни девочки, ни сумки с золотом. Там было более шестисот золотых.
  - Ни фигасе! - оживились оба брата. Сумма была невообразимой для них, даже в счастливом детстве они не слышали о таком количестве золота.
  - Слушай, - обратился Берт к Эрику, - это, наверное, Пенка. Про нее пацаны у Гоблина разговор вели, что эту мелочь торгаши поймали на рынке и избили, а вскоре она у крольчихи куш сорвет.
  Элья слушала их внимательно.
  - Крольчихой кого называют у вас? - ради уточнения спросила она, хотя догадывалась, что крольчиха - синоним лоха.
  - Судя по всему, крольчиха - это ты. Курица, пригревшая лису, - безжалостно припечатал младший. - Золотишко твое уже у ее старшо́го. Дрянь девка, эта Пенка. Хитрая, изворотливая, ловкая на подлянку. Сколько уже народу пострадало, покупаясь на ее невинный вид сиротинушки. То-то она хвасталась, что ей ихний старшо́й обещал купить сапожки и шубку за работу.
  - Так вы со мной? - вернула разговор девушка к волнующей ее теме, не желая обсуждать то, что потеряно.
  - Ты о 'подумать' говорила, - наконец вступил в беседу Эрик.
  - Да, я хотела сказать, что мы можем прямо сейчас поделить мои золотые. И предлагала вам подумать, на что вы потратите их.
  - Ну, потратить недолго, - хмыкнул Берт. - Пожрать от пуза, прифрантиться, к девочкам сходить, подарков им купить, пусть порадуются, - первым вывалил свои желания младший брат.
  - А потом что? - улыбаясь энтузиазму парня, спросила Элья.
  - А потом ничего, - отрезал Эрик, поняв сразу, к чему клонит гостья. Но, посмотрев на брата, пояснил: - Снова наш чердак, улица и подкарауливание пьянчуг, пока нас самих не поймают и не забьют до смерти.
  - Ну-у, да, наверное, так, - нехотя согласился Берт.
  - Значит, если мы поделим деньги, то конец приблизительно ясен и одобрения у вас не вызывает?
  Берт, насупившись, смотрел на нее. Ему не хотелось сейчас признаваться, что его жизнь - дерьмо. Кому другому он бы это сказал и посмеялся бы, но не этой чистенькой, глазастой девчонке, что еще пару часов назад дрожала и смотрела на него с братом как на последнюю надежду. Однако Элья не стала дожидаться какого-либо одобрения, а, чуть улыбнувшись, предложила:
  - Давайте попробуем объединиться. На хорошее жилье деньги есть, на покушать тоже, осмотримся, сообразим, где можно подзарабатывать. Если надо, то осилим даже учебу. Втроем мы справимся, тем более с таким запасом. - Ребята молчали. - Соглашайтесь, может, ничего не выйдет, но мы хотя бы попробуем. А?
  Эрика уговаривать не надо было. Он пошел бы за ней на край света, но у него был брат. Берт - вся его семья. Ершистый, колкий, неудобный, но надежный, сообразительный, родной. Младшему не нравилось, что девчонка взялась командовать, но на Эрика все чаще поглядывали боссы из других компашек, и был лишь вопрос времени, когда его подпишут на мокруху. Поэтому, недовольно посопев, он все же дал свое согласие на переселение.
  
   ***
  
  Элья с удовольствием осматривала жилище, примеряясь, где еще можно приложить свою магическую энергию в работе с камнем. На кухне полочек, пусть и узких, было сделано в достаточном количестве. В комнате у ребят она тоже поработала со стенами, устроив авангардные квадратные углубления, пока, впрочем, абсолютно бесполезные.
  Первый этаж, двухкомнатная квартирка рядом с общедомовой мыльней, в которую воду привозили на смешном старом ящере. Такого зверя Элья увидела впервые. Позже она узнала, что их используют при доставке срочных грузов. Единственный их недостаток, что чем быстрее они бегут, тем больше надо их кормить мясом. Но ездовые животные ее сейчас не интересовали. Хотелось поскорее обустроиться и показать ребятам преимущества собственного жилья.
  Обстановка в снятой квартире была простая. Столы, лавки, кровати. Новая ячейка общества заплатила за комфорт серебрушку за месяц проживания. Элья сразу потратилась на изготовление масляного обогревателя, поразив ребят новинкой. Еще они прикупили новую приличную одежду, обувь. Осталось семь золотых из общих фондов, которые Элья спрятала в камень, зарекшись селиться в деревянные дома.
  Настроение у новых жильцов складывалось радужное, хозяйственное. Они с удовольствием наводили порядок, совершали покупки, заполняли мелочью полочки, ниши. Ребята усердно помогали девушке в валянии шерстяных одеял, держали ткани, пока она проклеивала швы на новом постельном белье. Берт ворчал, но ни разу не отказал Элье в помощи. Эрик же с трудом заставлял себя не ходить за ней по пятам. Казалось, ничто не может помешать их тихому, домашнему, почти семейному счастью. Но незаметно всего за неделю проживания они истратили еще золотой.
  - Ребята, давайте по вечерам я буду учить вас счету. А ты, - юная хозяюшка ткнула пальцем в Эрика, - будешь учить Берта писать. Не возвращайтесь на улицу, время есть, приглядитесь, может, к кому пристроитесь подрабатывать?
  Элья заказала себе крючок для вязания, купила ровных дорогих ниток и начала вязать салфетки. Никто такого не изготовлял, и она надеялась на спрос и хорошую цену.
  'Позже, - мечталось ей, - я научу рукодельничать девушек и организую небольшую мастерскую. Сама же займусь еще чем-нибудь'.
  Ребята нашли подработку грузчиками. Заработали по медяшке, одежду попортили на серебрушку. Оба расстроились. Новая жизнь складывалась не совсем такой, как они представляли.
  Дни проходили один за другим, незаметные в разных насущных хлопотах. Вечерами вся компания усаживалась за стол и, попивая чай, рассказывала друг другу о своей прошлой жизни, о мечтах или просто так болтала. Элья узнала, что парни были детьми графского бастарда. Незаконного ребенка отец, не признавая наследником, все одно учил и воспитывал. Когда пришло время, он посвятил своего отпрыска в рыцари, надеясь со временем помочь добыть незаконнорожденному сыну баронство.
  На войне граф потерял всех своих сыновей, законных и не очень. Последним погиб отец мальчишек, так и не раздобыв себе титула. У его сиятельства остались одни внуки, которыми он не разбрасывался, присматривая не только за прямыми наследниками. Пока он был жив, жена графского бастарда и рыцаря достойно проживала в замке вместе со своими мальчиками.
  Попав в непогоду, хозяин замка сильно простыл, пренебрег здоровьем и угас в течение месяца. Хозяйкой стала невестка, которая первым делом избавилась от незаконной ветви графской родословной.
  Мать ребят, помыкавшись по своим бедным родственникам, подалась в город. Недоедание, нервное напряжение подорвали женщине здоровье, и, как она ни цеплялась за жизнь, боясь оставить мальчиков одних, умерла. А братья, держась друг за друга, научились жить по законам ночного города. У них была территория, на которой они работали, и большую часть разбойничьего дохода отдавали главному, Гоблину.
  Элья по земным рассказам, фильмам представляла себе, что такое преступный мир, и боялась, что братьев не отпустят. Втайне она надеялась, что в выбранном ею районе их не найдут. Ведь ребята отъедаются, наращивают мясо, теперь они хорошо одеты, и все увереннее теплилась надежда: может, их не узнают?
  - Берт, ты хорошо торгуешься, поможешь мне пристроить мои изделия на продажу?
  - Давай попробуем, только не представляю, зачем нужны эти штучки. - Парень рассматривал салфеточки, аккуратно трогая пальцем ажурный рисунок.
  - Это для украшения дома. Вот смотри - на полку стелим салфетку, на нее ставим кувшинчик. Красота.
  - Ну не знаю, тебе виднее, - с сомнением покачал он головой.
  - Тебе не нравится?
  - Мне очень нравится, с ними... - Берт задумался, - тепло, уютно. Но ты ведь прилично потратилась на нитки? Значит, надо отбить вложенное и еще заработать, вот в этом я сомневаюсь.
  - Ты не мог свои сомнения высказать мне, когда я первую штуку вывязывала? - Элья расстроилась. Столько усердия, терпения потрачено на работу! Мальчишки по ходу дела хвалили, а сейчас вдруг Берт высказывает сомнения!
  
  Элья с Бертом вернулись к вечеру, когда уже совсем стемнело. Эрик бросился обоих кормить, видя их подавленное настроение.
  - Что случилось?
  - Мы продали мое вязание, - уныло произнесла непревзойденная мастерица графства Таури.
  - Ну-у так это хорошо? - вкрадчиво, ничего не понимая, предположил Эрик.
  - Мы выручили ровно столько, сколько я потратила на нитки. Даже крючок не окупили!
  - Вы просто плохо предлагали товар, - неосторожно высказался старший, желая от всего сердца подбодрить девушку. Берт чуть не задохнулся от возмущения.
  - Да ты что! - вступилась Элья. - Берт торговался как лев! Это я дура. - Присев на лавку, она закрыла лицо руками, чтобы ребята не видели ее борьбу со слезами.
  До нее дошла одна простая истина. Графские салфеточки, вывязанные ручками леди, брали бы задо́рого, лишь бы попасть в милость будущей владетельницы обширных угодий, а изделия девчонки из бедняцкого квартала, особенно новинки, в принципе не могут хорошо стоить. К тому же она дважды дура. У людей нет мебели, которую можно было бы украшать салфетками.
  Следующее утро принесло будоражащую новость. На площади должно было состояться наказание пойманных воров и убийцы. Народ валом поперся смотреть, как отходят плетьми молодых воришек и как маг сожжет убийцу.
  Ребята не просто расстроились, а почернели. Попался молодняк из их группы. А еще на улице они встретили знакомого, который передал, что их усердно ищет злой Гоблин. В качестве утешения братья рассказали Элье, что ее обидчицу Пенни забили ночью свои же мелкие, над которыми ее поставил старшо́й. Сейчас он лютует, вся мелюзга прячется по углам.
  'Кошмар'. - Элья закрыла лицо руками.
  Ей было откровенно жутко, даже страшно представлять, какой жизнью жила Пенни и другие дети. Но сделать для них она ничего не может, у них свой мир, и Эльино давешнее благодетельство девочка даже не восприняла как добро. А если сидеть и раздумывать о несовершенстве мира, то скоро они все окажутся на дне. Ребята, особенно Берт, не поняли переживаний подруги, но терпеливо подождали, пока она возьмет себя в руки.
  - Значит, искали и нашли, - упала духом Элья, отмечая главное. Ее парней нашел Гоблин.
  Она уже пообвыкла в городе и прекрасно осознала, насколько рискованно жить девушке одной. Это было раздражителем не только для непорядочных, озабоченных мужчин, это являлось искушением для любителей поживиться халявными деньгами, это означало неприязненное отношение благополучных семей, подозрение со стороны сплетниц. Пусть даже ее ребята были слишком молоды, но с ними боялись связываться почтенные мужи, особенно ищущие легких развлечений. Взгляд у братьев оставался волчьим, разбойничьим. И все-таки они были семьей, что хоть и вызывало толки, но допускалось.
  Впрочем, Эрик уже не особо походил на тощего долговязого пацана. Он отъелся, стал виден разворот плеч, немалый рост придавал солидности, особенно когда Элья стучала ему по спине, чтобы он не сутулился.
  'Чего же теперь ожидать?' - Серьезно обеспокоенная напоминанием о Гоблине, она пыталась придумать, как им всем быть. Эрик с Бертом не понимали ее волнений. Они считали, что оставили прошлую жизнь, и думали, что их решимости достаточно, чтобы никогда не вернуться к Гоблину. Основной причиной их перемен была девушка. Если она с ними, а они с Гоблином, то и Элья считалась бы его. А так они теперь сами по себе, о чем и заявили появившемуся на их горизонте знакомому.
  - Послушайте, нельзя быть такими наивными. Он вас не отпустит, - волновалась она.
  - Ну не убьет же он нас, - хмурясь, возражал Эрик.
  - Гоблин не кровянник. Он вор, - вторил Берт.
  - Вы не понимаете, ваш уход - не только удар по его доходам. Он потеряет авторитет, контроль над другими.
  - Ну и что ты предлагаешь? По-твоему, просто забить на него - нельзя, идти к нему, чтобы конкретно попрощаться, тоже не считаешь выходом. Так что нам делать?!
  - Мы уедем.
  - С ума сошла! - одновременно воскликнули братья.
  - Брось, Томка! Мы сходим договоримся, и никуда не надо уезжать, - поставил точку младший.
  - Бертик, миленький, ну ты у нас такой сообразительный. Поставь себя на место Гоблина. Трое его ребят попались на горячем. Двое решили уйти. Для него это позор. Как отреагируют другие гоблины?
  - Какие другие гоблины? Он один, Гоблин.
  - Ну ты никогда не задумывался, что город разбит на части и везде есть свой гоблин, на которого трудится ребятня, попавшая в трудное положение? Ваш старшо́й наверняка тоже делится с более сильным и главным. Неизвестно, какой длины выстроена эта живая цепочка. Вы самое нижнее звено, вас надо держать в кулаке. Ты бы выпустил добытчиков?
  - Ну, если так на все смотреть. Но что он нам сделает? Побьет? Так мы отмахаемся.
  - Берт, мысли шире. От кого ты отмахаешься? Бить будут не свои, а чужие. Это раз. Если не получат результат, то вас убьют, чтобы другим неповадно было. А могут проще сделать. Меня возьмут к себе и скажут вам, что я буду жить, только пока вы работаете и приносите деньги. - У ребят лица вытянулись. - Если они увидят, что вам на меня плевать, то Эрика начнут шантажировать тобой. Все знают, что он бережет тебя! А могут втянуть в убийство и сказать, что промолчат, не сдадут страже, пока оба работаете.
  - Тома, когда ты успела разузнать все? Тебе бы столько знаний, когда с мелкой Пенкой связывалась!
  - Нашли что вспомнить. Отвечу так же. Вот вы Пенни раскусили бы сразу в отличие от меня, так почему же сейчас надеетесь на честь Гоблина? Он в своих кругах из-за вашей строптивости может все потерять, а вы надеетесь на его милосердие или глупость, - устало проговорила Элья.
  - Если б вы знали, как я не хочу уезжать, - добавила она, блестя наполняющимися слезами глазами. - Мы только обустроились, пообвыкли, к нам стали относиться без подозрений. Но все закончится плохо, если мы срочно не сбежим. Готова повторять снова и снова. С переговоров либо вернется один из вас, либо вас изобьют так, что останетесь чуть живы, либо меня выкрадут. Нужно решаться уходить прямо сейчас, если мы опоздаем или затянем, то пропадем.
  - Куда нам ехать? На что жить будем? - резонно спросил Эрик, сжимая кулаки.
  - Я думала и так и этак. Я маг Земли. Все думают, что маги Земли нужны для выращивания урожая. Так?
  - Ну да. А для чего еще? - уныло отреагировал Берт.
  - Меня и вправду земля слушается, - кивнула девушка, - но растения не имеют ко мне никакого отношения. Я, конечно, могу ускорить рост дерева, но... - Элья важно воздела палец кверху, - это как пихать много еды ребенку и ждать всплеска роста. Может, он вырастет побыстрее и здоровее, а может из-за усиленной кормежки стать мелким, толстым, уродливым. То есть я могу из земли вытянуть все вкусное для растения прямо ему под корешки. В этом ошибка всех магов Земли. Все время тянуть питание, обедняя почву, и ждать большого урожая. Но земля - это еще и камни. Видели, как я с камнем работаю?
  - Видели, не тяни.
  - Не раздражайся. Я поясняю сразу, чтобы потом на десятки вопросов не отвечать. Так вот, камни - они разные, я чувствую их. Скажи мне, о многомудрый и нетерпеливый, где добывают кристаллы?
  - В горах, - не задумываясь, ответил Берт и тут же хлопнул себя по рту ладонью. - Так ты можешь найти их залежи?
  - Я могу не только обнаружить их, но если они залегают не глубоко, то сумею достать. А вот огонь Эрика поможет добраться до кристаллов, если они спрятались глубже.
  - Я не владею силой, - покачал головой он. - Меня никто не учил, и мой огонь слабый, годится только попугать всякую шантрапу.
  - Разберемся с твоим огнем. Чаще слабый дар этой стихии лучше сильного.
  - Вряд ли, - горько заметил Эрик. Парень раскраснелся, ему было неловко признаваться подруге, что он слаб в магии.
  - Я тебя не утешаю. Говорю что знаю, видела. Сильный огонь хорош в уничтожении чего-либо. Трах-бах - и остается только пепел. Больше всего работы у середнячков, но и им тяжело справляться там, где нужна строго дозированная сила, где необходима тонкость в подходе.
  - Если мы отправляемся в горы, то, чтобы проделать ход к залежам, как раз требуется сила. Полыхнул - и лаз готов, - не сдавался Эрик, не принимая утешения или сочувствия.
  - Я не буду сейчас спорить, - вздохнула Элья. - У тебя помимо огня есть еще крепкие руки, помашешь киркой и пробьешь лаз. - Парень ухмыльнулся, соглашаясь с этим фактом. - Я к чему веду разговор? Вне города нам найдется чем заняться! Может, еще у Берта проснется сила, и будет нас три мага.
  - Проснется, как же, - буркнул парень. - Была бы во мне магия, уже проявилась бы.
  - Не скажи. На задержку повлиять многое может. - Она посмотрела на ребят. - Ну так что, бежим?
  - Бежим! - одновременно ответили парни.
  Элья обняла обоих и тихо произнесла:
  - Пока мы вместе, мы со всем справимся. Ведь одна умная голова - хорошо, две - лучше, а три... Да кто трем сообразительным и знающим головам сможет противостоять?! - запальчиво и смеясь воскликнула она.
  - Никто, - дружно ответили ей братья.
  Сборы начали сейчас же. Вещей, к их удивлению, оказалось немало.
  - Предлагаю потратиться на походный домик, - оглядывая стопки с одеждой и поставленную на стол посуду, предложила Элья. - Сэкономим на комнатах в тавернах и убережемся от холодных ночевок на улице. К тому же жалко оставлять наше барахло. Столько денег потратили на эти мелочи, и продавать за медяшки не хочется.
  - Тогда нам нужна лошадь или ящер, - согласился Эрик.
  - Не, ящера не надо, не прокормим! - тут же возразил Берт.
  - Значит, купим лошадь. Надо - и две возьмем. Нам же требуется не рыцарский конь, а простая здоровая лошадка, так что не разоримся.
  - А кирка, еще какой инструмент? - поинтересовался Берт.
  - Думаю, имеет смысл заказать в небольшом городке по пути, а может, у кого по случаю купим, - ответил брат.
  
  На следующий день рано утром Элья, повязав тонкий платок на лоб, сверху надев шапочку, вышла на улицу ловить соседа с телегой.
  - Мистер Оливий, не поможете нам вещи перевезти?
  - О, птичка, что, деньги закончились, нечем платить за жилье? - сочувственно поинтересовался владелец маленькой пекарни.
  - Нет, что вы, мы работу нашли за городом, поэтому больше здесь жить не будем, - вежливо ответила девушка, хотя хотелось съязвить.
  Элья улыбалась, придавая лицу доброжелательную наивность и глуша растущее внутри раздражение на соседа. Его жена с дочерьми еще затемно ушли в пекарню ставить тесто, готовить начинки. Сам же отец семейства собирался доехать до кружечной. Спокойно позавтракать, потом, нередко останавливаясь на беседы о том о сем со знакомыми, доехать до рынка за продуктами. И только после явиться с замечаниями и претензиями в свою 'выстраданную' булочную, после чего, оставив захребетниц прибираться, хозяин отправлялся с выручкой ужинать в таверну.
  Девушка иногда рвалась помочь работящей жене Оливия разойтись с мужем во владении пекарней. Законам королевства ее учил Таури, но она вспоминала, как влезла с непрошеной помощью к малышке Пенни, и воздерживалась от инициативы.
  - Надеюсь, не на большую дорогу разбойничать выходите? - вроде пошутил Оливий, а смотрел так, будто стражей готов кликать.
  - Как вы могли такое подумать?! - воскликнула Элья, уже жалея, что обратилась к нему, а не к первому встречному незнакомцу.
  'Собака, кровопивец'.
  - Ты девка ничего, хорошая. Только вот ребятки твои, сразу видать по повадкам, не в отчем доме росли, а с улицы пришли.
  'Да ты не собака, другой зверь', - насторожилась она.
  - Мистер Оливий, так поможете с переездом? - с трудом удерживая доброжелательную улыбку, повторила вопрос.
  - Куда везти-то? - снисходительно, покровительствуя, обронил он.
  - В мастерскую деревянных изделий, это в западном квартале. Мы там себе телегу купим.
  - Далековато. За серебрушку, пожалуй, отвезу.
  - Да откуда ж такие цены?! - захлебнулась возмущением Элья и руками замахала, как будто отмахивается от непотребного. - Я вон ищущим работу по пирожку куплю, так они мне все на руках отнесут хоть через весь город.
  - Чего раскипятилась, они тебе отнесут, как же! Себе домой отнесут, а ты с носом останешься.
  - У меня есть кому последить, чтобы никто не обманул, - успокоившись и деловито ответила юная соседка и, решив, что при таких запросах даже торговаться не о чем, собралась уходить.
  - Ну что сразу надулась, уж и позлить нельзя. Скажи своим, что за медяк отвезу вас с ветерком.
  - Я рассчитывала на четверть медяка, но из уважения к вам, понимая, что вы очень занятой мужчина, соглашусь на полмедяка, - не уступила девушка.
  - Да ты грабительница, птичка! Я из-за тебя завтрак пропускаю, а ты жмотишься. Что из тебя будет, когда ты вырастешь? Не зря говорят, что тощие девки - злые жены.
  'Ну не мерзавец ли?' - Элья резко развернулась, всем своим видом демонстрируя обиженность, и вернулась к парадной, дожидаться ребят.
  - Эй, ну чего ушла? Довезу я вас, только деньги вперед. С твоих разбойников станется не заплатить вообще.
  
  Наверное, можно было сказать, что день не задался с самого начала! С того самого момента, как Элья вступила в переговоры с соседом, но чего уж теперь. Неприязненный взгляд мистера Оливия нервировал ее, пока ребята выносили вещи и укладывали на телегу. Стоило ей чуточку забыться, разравнивая тюки, как он начинал ворчать, жалея, что согласился, бубнил о том, что тратит время и силы, а его бедная лошадка измучилась, да и он сам, оказывается, не подозревал, на какую тяжелую работу подписывается.
  Только когда Эрик сказал, что все погружено и можно ехать, то мистер Оливий, громко высморкавшись, заткнулся. Он слегка подбадривал свою лошадку, чтобы та не останавливалась на каждом углу, и косился на братьев, как будто ожидая от них подвоха. Но те спокойно шли рядом, чем еще больше сердили Оливия. Он уже давно должен был сидеть с приятелями у толстяка Бубо, потягивая пивко, а не тащиться через весь город из-за жалкой медяшки. Хотелось поскорее развязаться с этим делом, но не гнать же из-за сопляков свою животинку!
  До мастерской, где изготавливали бочки, сундуки, лавки, телеги и, по заказу вельмож, разъездные домики на полозьях, доехали спустя полтора часа. Если бы не другие возницы, спешащие по своим делам и подгоняющие всякого, кто тормозил движение, то Оливий тащился бы еще медленнее. Но доехали, и теперь предстояло сделать заказ домика.
  Элья, впервые попав в этот мир, долго удивлялась, почему местные не используют колесо, но, изучив скольжение на дороге, поняла главное. При работе огневиков над приданием гладкости дорогам возникает интересный эффект. Любой транспорт, набирая скорость, начинает слегка отталкиваться от покрытия. Если бы лошадь мчалась сто километров в час, то полозья вообще не касались бы дороги и создавался бы эффект полета. Но даже небольших скоростей хватало, чтобы полозья слегка отталкивались от дорожного полотна, облегчая тем самым свой вес. При использовании колеса такого эффекта не возникало.
  Прибывшую молодежь в мастерской встретили без энтузиазма, особенно когда они прямо на ее территории разгрузились, не покупая телеги, а требуя домик. Мистер Оливий с явным наслаждением наблюдал за разгорающимся скандалом и не торопился отправляться завтракать.
  - Так никто не делает! Оставляйте заказ, через неделю-другую приходите, - орал косматый мастер.
  - Ты орать ори, да не плюйся! - не задумываясь, высказал обиду Берт, чем еще больше разозлил неопрятного мужика.
  Через несколько минут работа в мастерской остановилась и рабочие, окружив наглый молодняк, примерялись набить им морды и выкинуть со двора. Эрик с братом напряглись, собираясь дать такой отпор, чтобы их надолго здесь запомнили.
  Элья только головой крутила, не понимая, как так случилось, что они пришли покупать довольно дорогостоящую вещь, а их сейчас выдворят при помощи кулаков. Усмотрев сидящего в сторонке солидного старикана, с интересом посматривающего на разворачивающиеся события, она выкрутилась из сужающегося круга и подскочила к нему.
  - Здравствуйте, дедушка.
  - И тебе здравствуй, красавица. - Оторвав насмешливый взгляд от происходящего непотребства, дед уставился на нее.
  - Дедушка, вы ведь здесь работаете? - полуутверждающе спросила Элья.
  - Здесь, милая, с самого открытия.
  - Вы, дедушка, мастеровых-то охолоните, а то работать негде будет. - Старикан задумчиво огладил бородку, размышляя, шугануть нахалку или дослушать.
  - Я очень нервничаю, когда вижу несправедливость и обман. А когда я нервничаю, то у меня земля ходуном ходит.
  И чтобы не быть голословной, она продемонстрировала деду невысокую, всего с локоток, земляную волну, как в заправских фильмах ужаса. Старик настолько впечатлился, что как только смог говорить, то рявкнул на всю округу:
  - А ну, занялись все своими делами! Что устроили?! Работы нет, так я найду!
  Дождавшись, пока раззадорившиеся мужики успокоятся, дед обратился к девушке:
  - О каком это обмане ты, красавица, речь вела?
  - У вас, дедушка, на вывеске нарисовано, что вы домики на полозьях делаете.
  - Так никто не отказывается, делаем.
  - Еще у вас написано, что работаете вы быстрее и лучше всех.
  - И это правда, у нас артель, - солидно подтвердил старикан.
  - Так как же получается, что с нашим заказом вы нас отправляете на полмесяца ожидания?
  - Мы ж не деревенская мастерская, где работы от случая к случаю. Завал у нас, работы выше крыши, - с гордостью пояснил дед.
  - Значит, вывеску убирайте, чтобы честных людей в заблуждение не вводить. Мы потратились, приехали к вам из другого конца города, поверили обещаниям, а у вас обман. - Элья потихоньку наращивала голос, чтобы погромче, позвонче да чтобы любопытствующий народ подтягивался в качестве свидетелей разгорающегося скандала.
  - Да еще, раз у вас артель, небось, и денег заранее потребуете, а нам потом ходить выпрашивать, когда соизволите вещь сделать! - громко прокричала она, как будто агитаторша, выступающая на баррикадах.
  - Правильно девчонка говорит, - поддержала зрительница. - Я сундук у них заказывала, - развернувшись к собирающейся толпе, стала жаловаться женщина, - простой сундук! За полдня сделать можно, заплатила, а после неделю ходила сюда, выпрашивала свое же. А они мне, - тут она пробасила, изображая лохматого: - У нас королевский заказ, ждите.
  Жалобщица, видя интерес к ее истории, рассказывала в лицах, как заправская актриса.
  - Я уж не рада была, что обратилась к ним, надо было в маленькую мастерскую идти, там и уважение к заказчику, и вовремя сделают, и сто раз ходить кланяться не надо. А эти, прохиндеи! - Ленинским жестом повела женщина рукой, демонстративно сплюнула.
  - Зажрались, жечь их надо! - послышался из толпы выкрик.
  - А я сюда ребят из другого конца города привез, - неожиданно подал голос мистер Оливий, наслаждаясь разгорающимся скандалом, - они на вывеску купились, поверили, а тут банда! Чуть не забили их тут! А я их с вещами привез, куда им теперь деваться? Кто ж знал, что тут сплошное мошенничество!
  Элья набрала побольше воздуха в грудь, собираясь поддержать репликами разгорающийся маленький бунт, но старик одернул ее.
  - Неча, устроила тут! Ведь и в самом деле поджечь могут, народ завистливый. Чего вам надо?
  - Домик. Я уже объясняла.
  - Ну так за неделю сделаем.
  - Э нет, за свои слова отвечайте, любая мастерская домик за день сколотит.
  - Так это ежели материал есть, так и за полдня сделать можно.
  - В управе разбираться в ваших сложностях не будут. Я сегодня же подам жалобу за введение в заблуждение с целью наживы, штраф уплатите. Да еще по улицам пройдусь, узнаю, кто обиду на вас держит. - Элья почувствовала себя в знакомом русле, как будто она снова графиня.
  Речь ее была уверенной, властной. Она наступала, давила, чувствовала себя в своем праве.
  - Нам из-за вас придется снова тратиться, снимать жилье, и эти деньги я выжму из вашей мастерской. Раз не хотите нормально работать для простых людей, так не зазывайте.
  - Ты-то не простая, ишь гонор попер, - зло отреагировал дед. - Да и магия есть, а зарегистрирована ли?
  - Не простая. Верно. И ребята, что со мной, не так просты, как кажутся. Война не всех обогатила, многие семьи обездолила. И пусть нам нелегко живется, за заказом мы пришли со своими деньгами, а вместо этого на кулаки нарвались.
  Элья с гордостью развернулась и пошла на выход. Братья, сплевывая и ругаясь, стали навьючивать на себя сброшенные вещи. Одеяла, одежда, обувь, тряпки - это все было упаковано компактно. Но посуда, кастрюли, чугунки, кувшины были неудобны для переноса на руках. Подушки занимали много места, даже крепко-накрепко сжатые. Тяжелым был обогреватель, который надо было нести аккуратно.
  Девушке было до слез обидно. Конечно, не во всем они были правы по отношению к артели, больше надеялись на имеющийся, готовый к выкупу заказ или что его соберут быстро. Об одном она только не жалела - что ушли с квартиры сразу. Как будто гнало ее что-то. Уютное, обжитое, начищенное до блеска место стало чужим, опасным.
  Собравшиеся у распахнутых настежь ворот люди раззадоривали себя и потихоньку проталкивались во двор мастерской. Самой голосистой частью толпы стала тетка, не прекращающая рассказывать про свои обиды во время заказа сундука.
  Простые зеваки, любопытствующие женщины, мужчины, шедшие по поручениям работодателей и остановившиеся выяснить, в чем дело, и, конечно, любители легкой наживы активно подбрасывали огонька в затихающие претензии. Дед, видя складывающуюся обстановку, принял решение быстро.
  - Что сразу уходить-то? Не нравится срок изготовления, так можно и обговорить.
  
  В дальнейшие переговоры вступил ушлый Берт. Он раскрутил старика на использование в постройке домика заготовок, предназначенных для других работ. Это кардинально меняло сроки. Получил разрешение переночевать всей компании в сторожке и намертво вцеплялся в каждый медяк, пока торговались по стоимости работы.
  Свой домик ребята получили на следующий день. Обошелся он им в один золотой. Для хорошего домика это было бы недорого, но их фургончик не тянул на золотой. Этакая сараюшка на полозьях. Затем компания потратила еще золотой на утепление домика, на увеличение количества окошек, на оборудование мыльни, на ступенечки к домику, как в вагонах дальнего следования на Земле, на замену входной двери. Если бы они так не торопились, то не пришлось бы переплачивать, но Элья, как заведенная, держала всех в напряжении, подгоняя ребят и мастеров. Как оказалось, не зря она всех торопила, но упущенное время им не удалось наверстать. Спокойно выехать из города юной компании не дали.
  
  Берт с Эриком вдвоем разместились на месте кучера. Братья горячо обсуждали, как им лучше обращаться с купленной лошадью, споря по поводу команд, корма, времени отдыха и работы. Все их познания остались в далеком детстве, да и то им приходилось больше наблюдать, как ухаживали за животными.
  Элья особо помочь им не могла, ей не приходилось править телегой. Разве что она знала, что за лошадьми точно надо ухаживать, чтобы они не заболели. В графстве ей показали, дали попробовать, сколько усилий и времени требуется, чтобы почистить коня, но на этом разовом занятии ее практика закончилась. Эрик же только при покупке лошади вспомнил об упряжи для нее, заодно запаслись едой животному, складным кожаным ведром и огромным кучерским плащом, пропитанным масляной гадостью ради непромокающего эффекта.
  Настроение было у всех торжественное, возбужденное, наполненное радостным ожиданием и немного тревогой. Элья, радуясь, что они наконец-то уезжают, хлопотала внутри домика, отмечала недочеты и планировала, что еще надо подправить. Ехали очень медленно, и она не сразу почувствовала, что братья остановились. Ничуть не обеспокоившись - ведь они все еще ехали по городу, и мало ли что там на дороге, - она продолжила намечать усовершенствования, когда услышала яростную брань Берта.
  - Ничего мы вам не должны! Проваливайте, крысюки.
  - Как всегда, наглый и бесстрашный, - послышался новый голос. Вкрадчивый, исполненный уверенности. - Только кто мне заплатит за те дни, что вы пробездельничали? Я вас всему научил, не бросил, когда вы нуждались и не знали, что делать, куда пойти, что жрать. Не ожидал, что те, за кого я всегда заступался перед отбросами с других улиц, отплатят мне черной неблагодарностью.
  Элья прижалась к мутному окошку, но ничего не увидела. Тогда она прилипла к щели и, несмотря на скудный обзор, догадалась, что их фургончик окружен не только пацанами возраста Берта, но и совсем нехорошими взрослыми типами. А разговор вел прилично одетый, худощавый, невысокий, средних лет мужчина.
  Братья молчали. Элья замерла в напряжении. Только бы они не начали торговаться о выплате! Это бесполезно. Закусив губу от волнения, она искала, чем можно защищаться в случае драки.
  'Опять вокруг дерево! Закон подлости'.
  Ну правда, не кидаться же единственным каменным шаром, в котором спрятаны последние золотые.
  - Мы тебе ничего не должны, Гоблин. Отработали все давно, это ты к нам присосался, как пиявка, и тянул все заработанное, - пытался спокойно ответить Эрик, но в его голосе звучала отчаянная решимость и вызов.
  - Я дал вам работу, защитил от других таких же работничков, или ты считаешь, что вас не трогали потому, что сами отбились?
  - Не считаю, но ведь ты парень не промах, мы у тебя не в долг работали, сразу все тебе отдавали.
  - Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. За рабочие дни вы рассчитались, за прогулы нет.
  Элья, чувствуя, что переговоры ведутся больше для ушей пригнанного молодняка, в назидание на будущее, торопливо искала выход.
  Она могла бы воздействовать на дорогу, но это было чревато. Государство за свое имущество всегда карает строго. Дома рушить тоже не вариант. Вот если взять голову льва, приспособленного под водосток... Она села, поменяла зрение на магическое, и исчез из ее ви̒дения домик, не замечала она живых существ, только камень, земля. Сосредоточившись на голове льва, она подергала силой крепление, оно поддалось, теперь следовало совместить магическую работу с живым миром.
  'Черт!'
  Либо она работает, руководит камнем, либо прижимается к щели и следит за сужающей круг шушерой. Толку-то от оторванной головы, если она не прилетит никому по кумполу!
  'И все же иди-ка сюда'. - Она оторвала каменную голову, подхватив ее длинными магическими линиями-руками - а они у Эльи на силовом плане вырастали иногда и на десять метров, - плавно опустила, подтягивая поближе к домику. Чем ближе предмет, тем легче работать. И тут пришла мысль, что голова в качестве метательного оружия великовата, достаточно будет и маленького предмета. Отсекая лишнее, она торопилась и не просто поделила голову, а вышел объект, смутно похожий на человечка.
  'Голем! Я могу сделать голема! Он напугает их'.
  С остервенением она принялась целенаправленно кромсать камень. Фигурка вышла примитивной, размером с болонку, но она могла шагать, стучать каменным кулаком и высоко подпрыгивать.
  - Мы больше не будем тянуть время, вы отдаете нам ваш жалкий дом, девчонку, что крутится возле вас, и можете катиться куда хотите.
  - Зачем она тебе? - хмуро спросил Эрик.
  - Вы выросли, для моего дела не годны, она же будет приманкой, ну и подработка по женской части. Все честно.
  Голем уже шагал, предположительно под фургоном, когда переговоры пришли к завершающей части. Элья испугалась, вдруг парни решат выкупить свою свободу ею. Не верила, но вдруг? Разве не случалось с ней такого, когда она со всем сердцем, а ее обманывали?
  - Пошли вон, падаль! С дороги! - зло, истошно завопил Берт.
  Из-за этого надрывного вопля и из-за того, что домик резко дернуло, Элья упустила связь с големом. Она едва не свалилась с лежанки и, услышав последующие крики, ругань, вой, не выдержав, дернула дверку возле сиденья кучера и обалдела. Берт без сознания лежал на коленях Эрика. Тот остервенело дергал за поводья лошади, ногой отбил лезущего парня, а остальные были заняты больше собой. По ним словно бы огненный смерч прошелся! На некоторых тлела одежда, волосы, кто-то скулил, валяясь в стороне. Гоблину достался самый сильный напор огня. Он лежал на дороге, бездумно скребя ногтями по камням и с потрясением смотря на братьев, даже не замечая своих обугленных частей тела.
  - Господи!
  Сложить два и два было несложно. У младшего случился магический выброс.
  - Тома, не стой столбом, принимай Берта. - Эрику удалось заставить кобылку бежать, и с безумным выражением лица, оглядываясь на девушку, он передал ей обмякшего брата.
  Элья, поддерживая Берта за плечи, втянула парня в домик, не обращая внимания, что он своим телом посчитал все препятствия и заработал массу синяков. Что делать в случаях магического выброса, ее не учили, но из прочитанных на Земле книг предположения имелись. На лавку ей его было не поднять, но подушку под голову подложила. Теперь оставалось ждать, когда он очнется, и давать ему побольше еды.
  'Еще сделаем попытку подкачать ему силы от брата. Она родственная по всем статьям', - составляла она план по восполнению резерва.
  Так они и выехали из Людбурга. Напуганные Эрик с Эльей, бессознательный Берт и лошадь, осознавшая, что у нее еще есть неплохие шансы стать скаковой.
  
  
  

Глава 8. Добыча кристаллов

  
  В королевстве Фердинанда властвовала зима! Распоясавшиеся морозы опускали температуру до минус десяти. Братья, немного смеша бывшую землянку, угрюмо вспоминали, когда еще на их памяти случалась такая лютая зима. Хмурясь, они перечисляли тех, кто когда-то замерз, не дойдя до дома, какие одежды требуется носить в лютые морозы, чем лучше подкрепляться в дороге, чтобы кровь в жилах не стыла. Элья слушала их и улыбалась. Нарочно, под негодующие взгляды, время от времени она выпрыгивала из домика и тормошила снег, скользила по дороге или просто бежала рядом, радуясь свежести, яркому солнцу или мягким снежинкам, опускающимся на ладони.
  Домик они утеплили хорошо, обогреватель работал не переставая, создавая духоту, но ребятам, просидевшим снаружи без движения, управляя лошадью, этот излишний жар нравился. Они блаженно прижимали ладони к обогревателю, требовали горячего напитка и, разомлевшие, засыпали, устроившись на лежанке.
  Путешествие их подходило к концу, как и деньги. Почти два месяца в пути! Всякое случалось. В каждой второй таверне, харчевне, кабачке, без разницы, их норовили обсчитать. Приходилось отстаивать свои деньги. Стали закупать продукты в деревнях и приноровились готовить сами.
  Эрик и особенно более сильный в магии Берт учились пользоваться даром Огня. Сами придумывали себе задачи по использованию силы, решали их и записывали в родовую книгу. Элья тоже возобновила освоение своего дара. Они все вместе завели себе такие тетради, куда вписывали магические успехи. Может, все это было глупо, но ведение своеобразного учета придавало значимость их жизням. Как будто они не какие-то бродяжки, а родоначальники новых магических родов, которые, как известно, всегда испытывали трудности, преодолевали их и после рассказывали об этом своим потомкам.
  Даже Элья, урожденная баронесса, замужняя графиня, с магией Земли становилась родоначальницей новой магической ветви, и совесть требовала оставить после себя хотя бы малые наработки, заметки, объяснения по работе с этой стихией. К тому же эта работа давала иллюзорную надежду на будущее, что оно у них будет.
  Были в пути у ребят встречи с огневиками, которые отслеживали состояние дорог и растапливали выпавший снег. Из дружеского разговора с одним из них они узнали, что проявившегося мага его родители должны сразу зарегистрировать.
  Это закон.
  Но бывают обстоятельства, когда невозможно вовремя сделать отметку, тогда до шестнадцати лет есть возможность прийти в управу и сказать, что вот он, дар, только проснулся. В этом случае назначается маг-учитель, который проводит полугодовое обучение и дает гарантию, что ученик ознакомлен с мерами предосторожности, умеет контролировать свой дар, и ему ставят метку.
  Но если и такой вариант регистрации пропущен, то выявленного другими скрывающегося мага, однако не замеченного в противоправных действиях, ожидает годовая добровольно-принудительная служба на границе. После такой службы, совмещенной с обучением, начальник гарнизона регистрирует мага, ставит метку, сообщающую о его безопасности для общества, и отпускает на все четыре стороны. Эти сведения держались в секрете, чтобы народ не расслаблялся и вовремя регистрировал своих детей, беря именно на себя ответственность за обучение и безопасность, не полагаясь на королевство.
  При встрече с другим огневиком, которого компания встретила замерзшего на дороге и предложила погреться в их домике, случилась неприятность. Ребята отогрели его, накормили, напоили, так он еще потребовал ему под бок уложить Элью. Очень глянулась ему чистенькая улыбчивая юная девушка. Так понравилась, что захотелось попробовать ее ласк.
  - Пошли вон, пацаны, иначе я вам всю вашу хибарку спалю, - посоветовал обалдевшим братьям огневик.
  Элья села, многозначительно посмотрела на Эрика, он кивнул, поняв, что девушка будет магичить и ее необходимо направлять словами, как репетировали ранее. Она запомнила, где стоит гость, и включилась в магработу. Под скамьей кучка камней словно сама собою собралась в полуметрового голема, гулко топая, подошла к оторопевшему от невиданного зрелища огневику и, как молотобоец заработав руками, начала бить. Первые удары прошли мимо, следующие должны были попасть по жертве, но маг отбежал. Элья, хорошо зная пространство домика, четко вела голема по прямой.
  - Что за дрянь вы сотворили?! - заорал огневик, безуспешно отбиваясь огнем от каменного человечка.
  - Пошел вон, или я привяжу эту дрянь к тебе, и он будет за тобой ходить, - пренебрежительно бросила Элья.
  Соврала, конечно, но уверенный вид - она даже не повернула головы, цедя обидные слова, - впечатлил мага. Ему и в голову не пришло, что она не видит его, а не изображает оскорбленную королевишну.
  - Я доложу о незарегистрированном даре, - зло пообещал покидающий помещение гость.
  - Я тоже доложу о разбое на дороге и использовании служебного положения в целях наживы.
  'Чистый блеф'.
  Ребятам повезло, что огневик испугался и быстро отстал. Больше они не расслаблялись в дороге и дружелюбия ни к кому не проявляли.
  Пройдя по краю земель графа Таури, они приблизились к горам. Выбирать было не из чего: либо они остановятся возле территории Таури, либо надо идти дальше, к горам темных эльфов, которые, несмотря на договор о мире, устраивали провокации, держали пограничников в тонусе.
  Элья знала точно: граф горами не занимается, они ему не принадлежат. Деревень поблизости не было, если только отдельные любители одиночества и тишины селились тут.
  По просьбе девушки ребята составляли карту их пути. Помечали населенные пункты, таверны, ставили им баллы, встреченные сложности в дороге тоже записывали. Берту быстро надоело конспектировать такие мелочи, а вот Эрик увлекся и размечтался, что когда-нибудь он обойдет все королевство и составит подробнейшую новейшую карту.
  Элье было очень приятно наблюдать за увлеченным парнем, тщательно высчитывающим масштаб и делающим ювелирной точности зарисовки. Последнее поселение, которое будущие добытчики кристаллов встретили на своем пути, находилось в трех днях пути от горы.
  Дорога за деревней не чистилась, и, скорее всего, в другое время года расстояние можно было бы преодолеть быстрее. Сейчас же Берту приходилось идти первым и экспериментальным путем определять, с какой силой надо подтапливать снег, чтобы он, подмерзая, выдерживал лошадь, настороженно вышагивающую по ледяной дорожке. Элья с Эриком в это время придумывали снегоступы для лошади, пытаясь хоть чем-то помочь младшему.
  
   ***
  
  - Как же тут тихо, - восхищенно прошептала девушка. - Тихо и величественно.
  - Да, подавляет, - неприязненно отреагировал Берт.
  - Мне нравится. - Лаконичные слова, произнесенные старшим, совсем не отобразили тот восторг и благоговение, которые царили на его лице. - Здесь я хотел бы умереть.
  - Ты что, обалдел?!
  - Сдурел?! - одновременно заголосили друзья.
  - Ну я в том смысле, что, где бы я ни был, сколько бы ни путешествовал, умирать вернулся бы сюда, - смущаясь, пояснил Эрик.
  Подножие горы было заснежено, сама же она в большинстве мест была оголена. Высоченная, довольно крутая, ни вправо, ни влево краев не видно.
  'Наверное, это не гора, а хребет', - отчего-то решила Элья.
  Еще она обдумывала место для стоянки. Снежные лавины, похоже, им не грозили, а вот водные сели? Ничего не зная по этому поводу, только то, что они бывают, она рассказала о своих страхах ребятам, и они совместно приступили к поиску следов на горе прошлых стихийных сходов воды. Несколько раз переставляли домик с места на места и только к вечеру успокоились, решив, что теперь можно обустраиваться.
  Следующий день посвятили все время созданию укрытия для лошади. Домик был забит ее кормом, и хотелось хоть как-то освободить пространство. Об инструменте компания позаботилась еще в начале пути, правда, позже братья расстроились, сообразив, что многое они могли сделать сами, как огневики, а Элья откорректировать своим даром. Но в первые дни обживания им очень пригодились готовые рабочие инструменты.
  У Бегемотика, так назвали они свою кобылку, появился крытый сарай. Тепла он не давал, так как был собран из тонких деревцев, но прикрывал от снега, а с северной стороны внутри повесили старую огромную шкуру, которую Элье было жалко выбросить, но пользоваться ею было невозможно из-за запаха. Усовершенствовали и свой домик. На крышу приколотили ограду из жердей и выложили на нее часть корма, прикрыв кучерским плащом, пообещав себе каждый день проверять корм на влажность.
  К горе братья вместе протопили дорожку и начали каждый день ходить, чтобы внимательнее присмотреться, привыкнуть. Элья тащила за собой стул с одеялом, усаживалась у горы и изучала ее в магическом плане.
  - Ребята, в ней столько всего! Столько, что целое королевство захлебнется в кристаллах, но у нас не хватит сил достать. Здесь нужен... коллектив, - восторженно ахала она после первого осмотра, пока отдыхала.
  Только на третий день она смогла составить более-менее ясный план добычи исходя из их возможностей.
  - Вот, смотрите, это драгоценные камни, - тыкала Элья пальцем в нарисованную гору, где были поставлены значки в виде кружочков, снежинок, квадратиков. - Я в Людбурге многие украшения разглядывала, меняя зрение, так что понимаю, о чем говорю. Здесь не рубины, конечно, у тех более плотная внутренняя решетка...
  - Какая решетка? - решил сразу разобраться в тонкостях Берт.
  - Бертик, я же рассказывала, - обиделась Элья.
  - Тогда я не был магом и мне было неинтересно, - поучительно произнес парень.
  - Последний раз, понял? Некоторые вещи очень сложно объяснять. А вижу я камни как бы изнутри и могу крошечный осколок у себя в голове увеличивать, пока не увижу, из чего он состоит. Мельчайшие песчинки соединяются между собой, и получается то, что все видят. Песчинки эти разные, по-разному соединяются, я называю эти соединения решетками.
  - Что может быть разного в решетке? - не понимали оба брата.
  - Ну смотрите, - Элья начала чертить на снегу. - Различная форма. Это видно и понятно?
  - Угу.
  - Далее, дай руку, растопырь пальцы и, не касаясь, приложи вторую руку. Представь, это решетка и это решетка, теперь положим между ними палочки. Мы соединили их. Можно добавить еще решетки и соединяющие палочки. Получается сложно и запоминающе. Это, скажем, обычный камень. А вот если ты растопыришь пальцы по-другому и добавим для крепости еще палочек под углом - и я уже помню, что так в магзрении выглядит горный хрусталь.
  - Так это тебе сколько всего запомнить надо! - воскликнул Берт, не давая брату опустить руки и выстраивая с ним вместе все новые варианты 'решеток'.
  - Ну да, в этом проблема. Понимаете, я в горе вижу много интересного, но не знаю, имеет ли это для нас ценность или нет. Вот здесь, - Элья ткнула пальцем на карту, где был нарисован овал, - пещера, а в ней залежи ровненьких таких решеточек, прямо таких.... Ну не знаю, как сказать, но не простые сталактиты там.
  - Томка, откуда ты только такие ругательства вытаскиваешь?! - возмутился неугомонный младший.
  - Тьфу на тебя три раза! Это все горняки знают, наросты в пещерах. Доберемся - покажу. Сталактиты, сталагмиты. Сбил меня с мысли... А, вот я про что: там слишком много привлекательного, а значит, вряд ли особо ценное и подойдет нам для продажи.
  - Почему?
  - Ну а смысл, Эрик? Есть ценные камни, и они размером с горошинку, а стоить будут как дом. А есть залежи, ну, скажем, того же горного хрусталя. Нам его знаешь сколько набрать надо, чтобы тот же дом купить? Да еще помни, что предстоит все довезти, сохранить в дороге от чужих глаз. Поэтому формально вроде ценность, но не для нас, однако интересно все же посмотреть, чтобы на будущее знать.
  Девушка постучала по столу, привлекая внимание, и продолжила объяснять сделанные пометки на рисунке.
  - Значит, снежинками у меня помечены драгоценности. Вот, я показывала, здесь есть. Как туда залезать, думайте сами, но они прямо наружу торчат.
  - Кружочки уступают по цене снежинкам, но тоже являются драгоценными камнями. Хорошая новость в том, что они расположены невысоко, но плохо то, что это то место, где гора отвесная. Даже не знаю, как там можно зацепиться.
  - Ну, подруга, ты ваще-е! А мы на что? Проплавим что необходимо, и будут нам карнизы, ступеньки, а если сама подключишься к работе, то только прогуляться останется туда и обратно за нашими ценностями.
  Элья молча уставилась на Берта, переваривая сказанное, и хлопнула себя по лбу, признавая его правоту. Все ж таки слишком мало времени прошло, чтобы думать как маг, планировать, не забывая про все свои новые способности.
  - Ну, с чего завтра начнем? - спросила она партнеров.
  - Как с чего, будем прокладывать дорожку.
  - Балда, я про камни, с каких начнем?
  - А-а, ну с ближних пока. Ты как, Эрик?
  - С более простого начнем. Вот у Томы почти у подножия кучка значков нарисована. Может, для начала туда доберемся?
  - А, это, - протянула она. - Тут я сама не понимаю, что там есть, так как все в кучу намешано. Как будто кто горсть просыпал. Но я не против завтра пройти туда и посмотреть.
  Элья поднялась, прибрала на столе кисточки с красками и стала расставлять посуду.
  - Ребята, разогрейте похлебку в котелке, я пока на стол соберу. Давайте пораньше поужинаем, потом, если проголодаетесь, чайку попьете с сухарями. А я хочу вечер потратить на готовку еды впрок, чтобы освободить время на завтра и послезавтра.
  
  Плотно поев с утречка и набрав с собой сухариков, вся компания выдвинулась к 'сокровищам'.
  - Долго еще? - пыхтел юный огневик, протапливая тропинку.
  Поначалу Берт следил за тем, чтобы дорожка была ровной и широкой, но довольно быстро выдохся, и теперь по ледяной тропке можно было идти только друг за другом без возможности разминуться со встречным. Впрочем, кроме них троих, никого тут не было.
  - Нет, вон к тому валуну идем, - махнул рукой Эрик.
  - У Томки на рисунке все близко было, - разнылся Берт, понимая, что в каком-нибудь парке он бы за минутку пробежал указанное расстояние, особенно если бы хотел купить вкусняшечку, а тут ему еще не менее получаса напрягаться.
  - Бумаги жаль, я все примерно обозначила, - покаялась девушка.
  - Вот мы бы обыскались по твоей карте нычки искать! - нашел повод возмутиться всегда придирающийся парень. За что получил подзатыльник от старшего брата.
  - Не бухти, я ведь рядом. Вместе с вами пошла бы и все ориентиры на месте показала бы. А все те значки больше для меня, чтобы не забыть и не переключаться лишний раз на магзрение. Я же говорила, здесь полно всего, но нам не достать, тяжело каждый раз все подряд просматривать.
  Прошли еще метров сто, и Элья замерла, пропадая в своем ви̒дении.
  - Тут, - скомандовала она. - Плавьте снег, только не сильно. Нам нужно создать здесь площадку. Пусть лучше Эрик этим займется, а то ты шарахнешь, и ничего не останется.
  - Что я, дурак, по-твоему?
  Девушка только рукой на Берта махнула, не желая втягиваться в перебранку. Он без конца ее цеплял, можно было подумать, что они друг друга терпеть не могут, однако ж когда Элья оглядывалась в поисках воды, то Берт первый хватал ведро и бежал за водой. Стоило ей приподнять крышку сундука, чтобы поискать нужную вещь, парень уже стоял наготове, поддерживая эту крышку, чтобы она не упала ненароком. И так во всем, да еще зубоскалил над братом, который тоже рад бы помочь, но не успевал предложить помощь.
  Эрик работал аккуратно, и через десять минут небольшая заснеженная площадка превратилась в слякотную грязь. Лишний снег и воду раскидали по бокам, а вот что дальше делать с размякшей землей, они не знали. Так и стояли, смотря, как морозец потихоньку схватывает грязюку и она покрывается новой коркой.
  - Наверное, надо летом такими делами заниматься, - неуверенно протянул старший.
  - До лета мы б не дожили, - резонно возразил Берт, разбивая огнем заледеневающие лужицы.
  - Да ладно вам, пока поучимся управляться со своей силой, наберемся опыта, подготовим дорожки, время и пробежит.
  - А жрать что будем? Еды осталось на две недели, - не утерпел возразить парень.
  - Попробуем поохотиться? - предложил Эрик.
  - Ты?! Не смеши мои усы!
  - У тебя их нет, - буркнул брат.
  - Так же, как у тебя умений охоты. Кого ты тут ловить будешь? - кипятился младший. - Поймаешь лису или волка, и что с ними будешь делать? Может, ты думал, здесь бараны по лесам бегают?
  - Берти, дорогуша, - жеманно произнесла Элья. - Давайте работать, может, через пару недель мы вообще отсюда уедем.
  Все тяжко вздохнули, принимая ее правоту. Эрик принялся ногой возить по грязи, высматривая рубины, изумруды, сапфиры и прочие ценности. Берт нашел острый продолговатый булыжник и шелудил им по площадке, стараясь увидеть блеск драгоценных камней. Элья растерянно осмотрелась, а потом отняла у младшего булыжник и перешла на магзрение.
  - Эй ты чего? - в возмущении открыл рот Берт, но, увидев, что Элья в работе, только протянул: - А-а-а, понятно.
  - Смотрите, чтобы я не навернулась, - неуверенно делая шаг вперед, попросила она. - Попробуем искать через меня.
  Погрузившись в свой мир, Элья, держа перед глазами булыжник как ориентир своей физической руки, которую она в этом состоянии не видела, стала подводить его к нужной структурной решетке.
  - Вот здесь берите! - тыча булыжником в грязь, велела она.
  Братья переглянулись, внимательно всматриваясь в землю. Из-за влажности все казалось равномерно черным, но можно было предположить, что многое ссыпалось сверху с горы каменной крошкой. Однако что может быть в ней ценного, они не понимали.
  - Ну, что вы ждете, берите! - упорно тыча в россыпь камешков, стала раздражаться их подруга.
  На этот раз не оплошал Эрик. Он зачерпнул грязь ладонями и вопросительно посмотрел на девушку. Она его, конечно, не видела сейчас, но перемещение кристаллов отметила.
  - Теперь здесь. - Она ткнула булыжником в другую грязь.
  Ребята набрали несколько горстей, и встал вопрос, куда складывать эту гадость и что делать дальше.
  Элья вышла из 'транса' и, посмотрев на ребят, горделиво произнесла:
  - Эх, вы! Добытчики! Что б вы делали без меня? Пойдемте, возьмем плошку для теста, и в ней я покажу, как промывают золото, или намывают, ну, в общем, неважно. Пошли.
  Ребят ожидала небольшая лекция о добыче золотого песка. Весьма теоретическая, с многочисленными 'э-э, вроде как', 'предположительно', 'как-то так', но парни слушали заинтересованно, для них приоткрывалась новая жизнь старателей.
  У домика, приготовив инвентарь, приступили к отмыванию кристаллов. Элья все время переключала зрение, проверяя, не вылили ли они ценности. Все-таки только про золото она знала, что оно самый тяжелый металл, про вес драгоценных камней широкой публике было неизвестно.
  - Вот! - торжественно предъявила она хилую горстку непонятных камешков.
  - Чего 'вот'? - хмуро уточнил Берт.
  - Наша добыча!
  - Ну и кто у нас возьмет это? Стоило тащиться сюда? Я бы такое наковырял в любой канаве! - начал кипеть огневик.
  - Темнота ты, Бертик, - не удержавшись, она щелкнула его по носу. Он в ответ сдвинул ей шапочку на нос, а она хотела его толкнуть в снег, но Эрик быстро прекратил их баловство. Элья вновь показала братьям горсть камней. - Это ж и есть драгоценные камни! Нам невероятно повезло, что мы их собрали как грибы! Я не знаю, откуда у подножия горы такие богатства, но это чудо.
  - Я бы за них и медяшки не дал, - не успокаивался Берт.
  - Балда, - припечатала Элья.
  Эрик взял в руки камешек и стал разглядывать внимательнее.
  - Ты имеешь в виду, что вот эти вкрапления нам нужны? - уточнил он.
  - Да. - Она выбрала еще один камешек, где отчетливее была видна его интересная структура. - Вы же не думали, что мы найдем уже обработанные сияющие камни?
  Судя по виду ребят, именно так они и думали. Элья подушечкой пальца уперлась в темные наросты и стала пояснять:
  - С них надо снять лишнее, потом придать форму, огранить, наверное, натереть до блеска, вроде их еще могут нагревать для яркости цвета.
  - Ни фигасе, - присвистнул Берт. - Поди найди их в таком виде! - Парень явно разочаровался, перебирая непонятную добычу.
  - Тома, знаешь, я думаю то, что мы нашли у подножия, ссыпалось сверху. Мы можем еще поковыряться внизу, но предлагаю подниматься выше. Ты же видишь там полезное?
  - Да, Эрик, но там снаружи лишь кусочек, остальное уходит вглубь.
  - Ты пометила их квадратом? Это значит, что они менее ценны, чем снежинки и кружочки, но дороже, чем залежи хрусталя?
  - Да, там вроде все похоже на первый класс камней, но есть отличия, и я сомневаюсь, что мы сразу напали на самое лучшее. А то, что касается сегодняшнего нашего улова, так смотрите: здесь в некоторых камешках есть зеленоватые вкрапления, что внешне похоже на изумруд, но, скорее всего, это зеленый агат. А вот здесь прозрачно-голубые кусочки, вот еще более прозрачные, и есть чистый голубой цвет. Что-то окажется ценным для ювелиров, что-то для магов. Я вечером посижу, попробую силой снять лишнее, и вы убедитесь, что в любом случае сегодня мы нашли камней не меньше, чем если бы в городе отработали месяц втроем в лавке.
  - Да ладно! - никак не верил Берт, что именно за этими страшными камешками они и проделали длинный путь.
  - Ну что, пойдем дальше работать? - улыбнулась Элья. Она была довольна. Ее идея оказалась жизнеспособной, и впереди их всех ждала работа, много-много работы! - Мы там не все собрали. Не будем привередничать, разберемся с той площадкой, а завтра попробуем выстроить путь наверх.
  - Берт, возьми плошку, чтобы не бегать сюда с каждой горстью, - попросил Эрик брата.
  
  Ребята честно проковырялись на маленькой площадке до обеда, почти всю оттаявшую землю там перебрав руками, а после, воя из-за заледеневших пальцев, вернулись в домик. Работать было жарко, но опущенные в грязь руки окоченели. Больше они на площадку не пошли, занявшись промыванием собранной грязюки. В результате намыли с поллитровую банку непонятных, на взгляд братьев, камней. Пообедав и передохнув, вернулись к горе, пока не начало темнеть.
  - Вон, смотрите, видите на середине склона уступ, на нем чахлый кустик пристроился? Это вам ориентир. Необходимое нам место как раз над этим кустом, примерно два шага вверх. Думайте, как лучше туда подобраться. Если надо, я могу проделать вот такого размера выемки в камне, могу чуть увеличить имеющийся выступ, но пол-ладони - это максимум. Работайте.
  - А ты куда? - одновременно спросили братья.
  - Во-первых, выпущу Бегемотика погулять. Пусть она хотя бы по нашим дорожкам побегает, разомнется. Присматривайте за ней. Во-вторых, попробую поработать, пока светло, с тем, что мы добыли. Удачи!
  
  Ребята несколько раз прибегали в домик. То кирка понадобилась, то горячее питье для восстановления сил, то пораненную руку перевязать, то просто посмотреть, что подруга делает.
  - Ну что, работнички, как продвинулись? - приглашая к столу ужинать, поинтересовалась юная хозяюшка.
  - Ненамного, - вдыхая аромат разогретого хлеба, буркнул Эрик. - Сначала мы думали, по прямой сделаем ступеньки, но не вышло. Стали дорожку прокладывать зигзагами. Чем выше поднимаемся, тем страшнее. Когда внизу стояли и смотрели наверх, то казалось, что невысоко лезть, а как приподнялись, все по-другому видеться стало. Ветер гуляет, норовит под зад подтолкнуть, тропа у нас получается узкая, смотреть вниз страшно, аж жуть, - начал подробно рассказывать он.
  - Да-а, надо о безопасности подумать, - нахмурилась Элья. - Вот только ограду нам не из чего делать. И все же надо хотя бы у стены какие-то держалки придумать! Только не представляю какие.
  - Это ладно, - подхватил беседу Берт, - но беда в том, что если я ступеньку плавлю огнем, то она потом делается ровной и при такой погоде скользкой!
  - А ты на готовую ступеньку или дорожку сразу накидывай горсть меленьких камней и слегка вплавляй их, - дала совет Элья. - Они не дадут ноге скользить.
  Берт задумался и согласно кивнул. Это немного замедлит дело, но оно того стоит.
  - Как у тебя дела? - облизывая ложку, поинтересовался старший.
  - Смотрите, - воодушевилась она. - Медленно получается, не приноровилась еще. Я по чуть-чуть двигаюсь, снимаю чужеродное, не более, осторожничаю. Думаю, вскоре набью руку и дело быстрее пойдет.
  На ладошке у девушки лежало два крошечных ярко-зеленых камешка. Неровных, с трещинками, не особо насыщенного цвета и совсем без блеска, но уже похожих, по мнению ребят, на драгоценности.
  - Больше пока ничего сделать не могу, - вздохнула она. - Не знаю как. Может, получилось бы придать им форму, но боюсь испортить, - начала оправдываться Элья.
  - Да чего бояться, вон у нас их сколько! Хочется - бери и пробуй. А то вдруг торгаши не разглядят, что мы им драгоценности принесли, - фыркнул Берт.
  - Это изумруды, - покачала головой Элья в ответ на предложение пробовать и не бояться испортить. - Они очень дорого стоят. Не так, как рубины, но дорого. Рубины вы узнаете по красному цвету. Они очень популярны у огневиков. На самом деле, энергии больше всего в себя вмещают бриллианты. Это прозрачный и очень крепкий кристалл, но на него маленький спрос, поэтому он уступает в цене цветным камням. Маги вообще главные потребители на этом рынке. Чем ярче цвет у кристалла, тем охотнее они его покупают. Не знаю, чем оправдано, но факт.
  Прошло полторы недели.
  Элья наловчилась с первичной подготовкой добычи к товарному виду. Она убрала все лишнее у тех камней, что нашли на площадке в первый же день, и уже можно было рассчитывать на то, что они оправдали свою поездку и заработали себе на нормальную жизнь в течение нескольких месяцев. Новых кристаллов не раздобыли. Все время оказалось потрачено на прокладывание дорожки до намеченной цели. К тому же условия работы молодых старателей изменились. До них и Бегемотика добрались хищники.
  Из-за них пришлось потратить несколько дней на эксперименты с установкой магического контура. Элья дала ребятам задание принести большие круглые камни, в которых она продавила углубления и вложила в них кое-как обработанные крошки-изумрудики. Эти камни Эрик расставил по периметру их территории, далее начались сложности.
  Никто не знал, что нужно сделать, чтобы появлялась и убиралась магическая защитная стена. Вся компания до одури пыталась разглядеть в магическом зрении, как устроена подобная бытовая стенка в их душевой, которую им сделал обычный слабенький маг. Все видели эту стенку по-разному. В конце концов на крышу домика прикрепили шест как антенну, на самый его верх привязали крупный прозрачно-голубоватый камень, источающий схожую с изумрудами энергию. Потом ребята мысленно обрисовали купол, от круглых камней с изумрудными кристалликами, лежащих по контуру, к верхнему, закрепленному на шесте, интуитивно вкладывая свою силу.
  Пространство загудело, и получилось воздвигнуть полупрозрачную защитную стенку в виде шатра, крепящуюся за кристаллы. Радости их не было предела, пока они не поняли, что им теперь не выйти за купол. То есть можно было снять шест, но это вернуло бы их к началу проблемы. До вечера они сидели и придумывали, как, не ломая систему, сделать дверь или хотя бы что-то вроде открывашки-закрывашки всей защитной стены.
  На следующий день утром Элья, подойдя к одному из крупных булыжников, стала из маленькой круглой ложбинки делать продолговатую. Закончив, она подлезла туда палочкой и сдвинула изумрудик. Нарушение линии защиты повлекло отключение стенки. С наружной стороны она так же продавила новое углубление в камне, чтобы через него можно было подвинуть кристаллик, находясь снаружи, и положила рядом палочку. Таким образом, пусть примитивно, но у компании юных старателей появилась регулируемая защитная стенка.
  Сами же ребята теперь проявляли осторожность, чтобы не стать жертвами хищников. Парни научились делать из огня шарики и кидать их. Даже Эрик мог создать огненный комок размером с маленький теннисный мячик и швырнуть его. Элья старалась лишний раз не покидать защитный контур или же носила в карманах камни. Они все лучше и более чутко слушались ее. К сожалению, земля была еще замерзшей и не откликалась на призыв.
  У ребят заканчивались продукты, из денег оставался один разменянный золотой и плюс несколько серебрушек.
  - Элья, ты говоришь, что мы нашли ценные камни, может, выменяем на них еду? - спросил Эрик, высыпая в рот последние крошки из коробочки, где лежали сухарики.
  - Ну, братан, ты даешь! Что деревня нам даст за них? Кругляш хлеба да курицу? А потом вообще из-за жадности порежут нас, как последних лохов, - возмутился младший.
  - Мы, трое магов, и не справимся? - возразил парень, поведя широкими плечами.
  - Конечно, справимся, - подключилась к спору Элья, - только потом нам это боком выйдет. Если они сделают глупость и позарятся на нашу добычу, то мы будем защищаться. А ты подумай о том, что будет дальше. К нам придут мстители за обиженных, несчастных, бедных кормильцев. Нам их тоже того-этого? Всех станем жечь да в землю закапывать?
  - Но и деньги отдавать жалко. У нас еще обратный путь. А эти, - последовал кивок в направлении ближайшей деревни, - все одно рано или поздно прознают о нас и припрутся смотреть, чем поживиться.
  - Тогда надо действовать на опережение, - задумчиво произнесла Элья, понимая, что Эрик прав. - Знаете что?! Предлагаю завтра же съездить за продуктами вместе. Снега давно не было, может, даже наша дорожка еще осталась незасыпанной. Расплатимся мы деньгами, жестко торгуясь, как будто отдаем последнее. Кстати, предлагаю купить несушек с петухом и кормом, чтобы у нас хотя бы иногда свежие яйца были.
  - Корову не хочешь? - не успел Берт съязвить, как привычно получил подзатыльник от Эрика.
  - После, когда лучше обживемся, можно хоть козу держать, ради молока и творога. Мы организмы растущие, нам хорошее питание необходимо. - Элья задумчиво постучала пальцем по губе. - Забыла, какая у меня умная мысль была.
  - Ты про опережение говорила, - напомнил старший.
  - А, ну да, предлагаю прикупить продукты, считая каждую медяшку, вернуться и поработать сейчас там, куда мы добрались, пока есть еда, а потом уезжать.
  - Как уезжать?! Что мы успеем набрать?
  - Да послушай ты, что ты все время меня сбиваешь. Дороги здесь нет! Если мы задержимся, то либо нас завалит снегом выше крыши, либо, наоборот, все начнет таять, и мы с нашим домиком застрянем здесь до следующей зимы в полной зависимости от местных. У тебя не хватит сил проложить нормальный путь от деревни досюда. Огневики, прокладывая новые дороги, работают командой, а ты один! Так вот, забираем то, до чего уже добрались, и уезжаем. Едем в город ювелиров и там продаем добычу. Еще нам необходимы партнеры. Пусть работают с нами, тогда нам не так страшны будут хищники, местные, да и на дороге безопаснее продвигаться караваном.
  - Да ты что, мать, мозги отморозила?
  'Шлеп!' - старший не рассчитал силу, и между братьями завязалась потасовка. Элья отвернулась и спокойно продолжила сидеть. Ей самой хотелось дать подзатыльник наглецу, но Эрик лучше его воспитает.
  - Успокоились? - лениво поинтересовалась она. - Продолжаю. Присмотримся к людям, предложим им хорошие условия. Договоримся с ними о том, что я показываю место, они работают и отдают десятую долю. Это разумно для всех. Думаю, с потерей десятой части добычи жадность любого старателя смирится. Ну и силу свою придется им показать во избежание, так сказать. Много партнеров нам не надо, только чтобы деревенские не посмели лезть, но и не раздражались бы, не звали графских соглядатаев или кого другого. Мы работаем, закупаем у них еду, между прочим по завышенным ценам, все довольны.
  - Чем помешают нам люди графа? Ведь ты говорила, что гора не относится к его землям, - спросил сосредоточенно слушавший Элью старший.
  - Эрик, так ведь и не наша гора. - Понимая, что парни нигде не учились, девушка выработала привычку отвечать всегда очень подробно, как будто она проводит урок. - Это граница нашего королевства. Здесь нет пограничных крепостей, потому что гора считается непреодолимым препятствием для вражеской армии. За этой горой другие горы и необжитые территории. Когда-то здесь летали всадники на грифонах, проверяли границу, теперь, даже если бы захотели, некому. Возвращаясь к нашим камням. Я даже не представляю, можно ли получить официальное разрешение на добычу здесь минералов. В любом случае не наш уровень. Вот если б нас было сотни три человек, тогда имело бы смысл светиться перед королем, а пока остаемся нелегалами.
  - И все равно, ездить туда-сюда - столько времени теряем! - ворчал Берт. - К тому же, если здесь нет дороги, как мы сюда вернемся?
  - Ты думаешь, я все знаю?! - обиделась Элья. - Посмотрим, сколько выручим за камни, и будем решать. Можно поговорить с воздушниками, у них есть наработки по использованию вихрей. Пусть посоветуют, как наш домик можно приподнять, чтобы Бегемотик смогла распутицу преодолеть. А можно полозья на колеса поменять и летом сюда вернуться.
  - Какие колеса, как в механизмах? - удивился Эрик. Младший только глаза закатил, услышав фантазии подруги.
  - Да, только, конечно, покрупнее. Для нашего фургона, скорее всего, понадобится шесть колес. Сами понимаете, придется продумать, как их устанавливать, и то у меня нет уверенности. Если будет грязь, слякоть, Бегемотик даже с ними может не справиться.
  - Нам это все не подходит. Воздушник сдерет с нас кучу денег. Колеса твои тоже в золотой встанут.
  - Как легко критиковать! Ты сам ничего не предложил.
  - Тома, ты не сердись. Если бы мы знали столько, сколько ты, то, конечно, предложили бы что-нибудь, - примиряюще заглядывая девушке в глаза, попросил Эрик, пиная брата по ноге под столом.
  - Мне понравилась мысль сделать наш домик легким. Думай в этом направлении, - словно большой босс, разрешил младший, игнорируя свирепый взгляд старшего.
  Элья фыркнула. 'Ну каков наглец!' - но задумалась.
  - Приподнять жилище можно воздушным шаром, - медленно произнесла она.
  - Это как? - тут же потребовал развития мысли Берт.
  - Когда у нас в котелке кипела вода, помнишь, как крышка приподнималась и фыркала?
  - Помню, я тогда пальцы обжег, снимая ее.
  - Горячий пар всегда стремится вверх, и, когда его много, он может приподнять с собой дополнительный вес. В кастрюле пара хватило на приподнятие крышки. А если сшить мешок из такой ткани, как плащ кучера, и наполнить его горячим воздухом, то можно поднять маленький предмет.
  - Очень большой мешок нам понадобится? - заинтересованно спросил Эрик, чрезвычайно стесняясь и стараясь скрыть зашкаливающий интерес.
  - В том-то и дело, что очень и очень большой. Нам не надо, чтобы наш дом поднялся в воздух, но все равно мешок должен быть в несколько раз больше фургона. Да и постоянная подача горячего воздуха требует продумывания.
  - Фьють, - присвистнул Берт, которому идея с парящим домиком тоже очень понравилась. - А если мы в такой мешок запустим энергию воздушника? Что будет?
  - Не знаю. - Элья пожала плечами. - Я бы поэкспериментировала. Запустить да нагреть, чтобы вверх тянуло. А можно еще вертушки приделать, чтобы направление... Это, пожалуй, лишнее, - смутилась она, видя, как ребята уставились на нее во все глаза. На следующий день ей пришлось сделать из бумаги детскую вертушку и рассказывать про ветер, пояснять, что она накануне имела в виду. Братья ее мучили, мучили, задавая вопросы, но мало что поняли.
  Поздно выйдя из дома после утреннего завтрака и обсуждения вертушки, вся компания отправилась на гору. Поднимались они почти час, несколько раз оскальзывались, но ширины тропинки хватало, чтобы упасть на попу, а не сорваться вниз. На высоте они все раскраснелись.
  - Ребята, вы себя хорошо чувствуете? - встревожилась девушка.
  - Да, а что? - Братья переглянулись, проверяя друг друга, насколько они в порядке, но инициативу на себя взял Эрик.
  - Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее меняется... состав воздуха. Наше тело отреагировало, мы красные, у меня даже слегка голова кружится.
  - Воздух - он что, как камни? Сложный, да? - полюбопытствовал Берт.
  Элья улыбнулась: она так много и подробно рассказывала, как видит камни, что для Берта это теперь стало ориентиром во многом.
  - Воздух сложный. Я мало про него знаю. В принципе, мы не так уж высоко, но дышится здесь по-другому. А вообще, если бы ты был внимателен, то сам заметил бы, что в лесу воздух один, в городе другой, среди цветов третий, перед дождем, зимой в мороз, у болота... он разный. Даже пар, про который мы вчера говорили, тоже ведь воздух.
  - Интересно, а воздушники все это знают? - не успокаивался парень.
  - Наверняка. К тому же побольше нашего, - отрезал Эрик. - Давай работать. Тома, садись вон у того камня. Там тебе удобно будет и безопасно. Только если уходишь в магзрение, предупреждай, мы подстрахуем.
  - Угу, обязательно.
  
  Они так увлеклись совместной работой, что опомнились, только когда начало темнеть. Эйфория от добычи, новых способов использования магии кружила голову всем.
  В этот раз очень полезен оказался слабый дар Эрика. Он настолько точно нагревал камень, следуя указаниям подруги, что ей удалось вытянуть друзу размером с голову слона. Некрасивый камень, весь как слепленный из ровненьких кристаллов светло-зеленого цвета. Эту 'голову' ребятам пришлось оставить до утра, слишком опасно было тащить ее уставшими по темнеющей от наступающего вечера тропе. Когда спустились с более мелкой добычей, на небе уже горели звезды.
  - Хорошо, что еда у нас готова, а то сил нет соображать, что ставить на стол. Эрик, разогрей, пожалуйста, да садимся кушать, - устало пробормотала Элья, переодеваясь и расставляя обувь на просушку.
  
  Дни стали похожими один на другой. Хлопоты о Бегемотике, еда и работа. Остановились только тогда, когда из еды остались одни сухари и лошадиный корм. Уезжать никому не хотелось. Азарт захватил всех с головой. Кристаллы буквально сами в руки просились, но голод гнал их к людям. Собрав не только изумруды из разложенных булыжников, но и сами камни для дальнейшего использования в качестве магического контура, ребята отправились в деревню, а из нее в город-крепость Геммар.
  В деревне они затарились едой, вяло отвечая на вопросы и всячески демонстрируя разочарование. Их внешний вид способствовал возникновению сочувствия и не только. Они все получили изрядную долю насмешек по поводу безрассудства молодежи вообще и самонадеянности городских. И спокойно уехали.
  Зима потихоньку сдавала свои позиции, но на королевских дорогах распутица была не страшна. Вскоре днем стало так сильно пригревать солнышко, что в домике при отключенном обогревателе было жарко. Элья одевалась легко, чтобы не потеть лишний раз, и так же выскакивала на улицу, когда ребята готовили снаружи на огне.
  - Оденься! - делал ей замечание Эрик.
  - Я ж на минуточку, - отмахивалась девушка, думая, что и правда на улице совсем не так жарко, как кажется, пока сидишь в домике.
  На следующий день она засопливилась, но все еще продолжала по-быстрому выбегать, а в ночь уже заболела. Стремительно поднялась высокая температура, прихватило горло, намертво заложило нос. Ребята переполошились ужасно. Подрались, решая, куда следует ехать скорее - в ближайшую деревню к знахарке или в город к лекарю. Элья находила силы слушать их и улыбаться.
  - Мальчики, - хрипела она, - ничего страшного не случилось. Мне нужно немного вашей заботы, и все.
  - Тома, у нас мама тоже говорила 'ничего страшного', и где она сейчас? - с тревогой в глазах прошептал Эрик.
  Три дня протемпературила Элья, старательно лечась. Эрик ни на секунду не выпускал ее из виду. Помогал переодеть пропотевшее белье, менял простыню, причесывал, отводил к ведру, поил. Не так уж беспомощна была девушка, ну разве что под вечер, когда температура поднималась еще выше, но Эрик и слышать ничего не хотел. Берт сильно злился на брата, ругался, что тот не спит. Как только место возле больной освобождалось, он присаживался и начинал рассказывать что-нибудь смешное, и когда Элья улыбалась, то горделиво смотрел на брата.
  'Какое счастье, когда есть такие друзья', - думала она.
  Благодаря заботе парней и своевременному лечению, Элья поправилась быстро и больше не выскакивала даже на секунду, не накинув на себя что-нибудь. Слишком стыдно было за доставленные хлопоты.
  До Геммара они добрались за месяц. Сначала, как и прежде, сделали крюк, объезжая стороной таурские земли, а дальше уже напрямик, давая только отдых Бегемотику, в город-крепость.
  
  
  

Глава 9. Геммар

  
  Увидев стены города, все будто обрели второе дыхание. Бегемотик шустро застучала копытами, Элья подозрительно смотрелась в свое отражение, гадая, хорошо ли она замаскировалась, а братья надели чистую одежду и предвкушали новую, какую-то сказочную жизнь. Однако проблемы нежданно-негаданно начались на въезде. Их походный домик не пропускали внутрь.
  - Назначьте оплату за въезд, - требовал Эрик, как самый старший и представительный.
  - Не положено, - отвечал вызванный начальник стражи.
  - Как же другие? - обоснованно возражал парень.
  - Другие имеют поручительства, приглашения или не в первый раз к нам приезжают и уже положительно себя зарекомендовали, - совершенно безэмоционально нудел заученную фразу начальник.
  - Как же мы себя зарекомендуем, если нас не пускают? - едва сдерживаясь, наступал Эрик. - Мы в Геммар по торговым делам, а вы нас тут солите!
  На застрявший в воротах домик косились редкие прохожие. Одному старичку в смешном высоком колпаке стало интересно, и он подошел поближе. Внимательно послушав перебранку, он обратился к парню:
  - Милейший, а по какому делу вы прибыли в наш славный город?
  Эрик не был в настроении утолять праздное любопытство прохожего, но вовремя себя одернул, подумав о поручительстве местного, и честно ответил:
  - Мы привезли необработанные кристаллы на продажу.
  - Какие именно? - заинтересовался смешной старик.
  - Разные, - буркнул Эрик, гневно сверля глазами начальника стражи.
  - Много ли? - продолжал дотошно выпытывать все тот же прохожий.
  - Достаточно. - Эрик внимательнее пригляделся к любопытному.
  Стражи при его появлении подтянулись, а их начальник стоял спокойно, хотя ранее размахивал руками, прогоняя фургон, чтобы он не перегораживал проход.
  - Кому хотите продать? - Старикан забавно пытался подглядеть в приоткрытую дверь, но, конечно же, ничего не увидел.
  - Кто честную цену даст, тому и почет. Вы можете кого посоветовать, уважаемый?
  - А как же! Я, молодой человек, многое могу, но мне надо знать точнее, что у вас за товар.
  - Прошу прощения, но, стоя в воротах, отвечать не буду, при всем почтении к вам.
  А Берт тем временем потихоньку выскользнул из домика и у стоящего в стороне простого стражника выспрашивал, что за старичок любезничает с ними.
  - Так то мастер Граммон! Знатный ювелир, правда, сам мало теперь уж мастерит, сыновья у него работают, внуки, но дело из рук не выпускает.
  - А как с ценами у него? Много накручивает?
  - Так кто ж их знает, я не богатей, чтобы в их ценах разбираться. Ты про пиво меня спроси, я отвечу. На центральной улице моча, не пиво, а вот если свернуть у таверны 'Розовый поросенок' вправо и пройти до...
  - Люди-то что говорят про него, если продают ему материал?
  - Да почем мне знать?! Привязался, я тебе про пиво, а ты про ерунду всякую, - обиделся парень, сплюнул и демонстративно отошел на пару шагов.
  
  Эрик находился в растерянности.
  Неужели зря притащились сюда? Домик они оставить не могут, может, попробовать въехать в город через другие ворота?
  - Господин Сунгер, я поручусь за молодого человека, пропустите его, - неожиданно проблеял заветные слова старичок.
  - Под вашу ответственность, мастер Граммон, - слегка поклонился начальник стражи и махнул рукой, давая добро.
  'Замечательный старикашка, ай да молодца', - только и успел подумать Эрик, спешно понукая Бегемотика бежать в город.
  Освободив проезд, парень остановился и подошел к ожидавшему в сторонке мастеру.
  - Благодарю вас, мастер Граммон. Я мистер Фрай, где я смогу найти вас? Ведь вы заинтересовались товаром?
  - Салон Граммона, - чинно ответил старичок. - Центральная улица, на перекрестке с Западной, трехэтажное здание.
  - Не подскажете мне, где лучше остановиться с нашим домиком?
  - О, это лучше сделать в гостевом доме 'У Матильды'. У нее большой двор, где вельможи ставят свои дома на полозьях, там чисто, тихо, безопасно, вкусно, но немного... - он бросил оценивающий взгляд на Эрика, - дороговато.
  Договорившись о скорой встрече, парень направил Бегетомотика к 'У Матильды'. Оставалось решить, как обезопасить свои сокровища и повыгоднее выставить их на продажу.
  
  Гостевой дом оказался замечательным. Особенно уставшим от дороги путешественникам импонировала улыбающаяся заботливая хозяйка. Довольно молодая еще женщина, энергичная, приятная собой, а главное, у нее не было никаких проблем в ответ на любое пожелание постояльцев.
  - Хотите жить в своем домике? Пожалуйста. К вашим услугам туалет на первом этаже, чуть ниже мыльня. Если надо, девочки могут убраться в вашем домике.
  - Бегемотик ваша лошадка? У нас есть конюх, который отведет ее на осмотр к звериному лекарю, тот почистит копыта, послушает ее животик, вы ведь, наверное, все больше зерном кормили? О, так нельзя, корм должен быть разнообразным.
  Миссис Матильда Шеннон окружала радушием и пониманием. Ребят сразу после мыльни взял в оборот цирюльник, приглашенный хозяйкой. Элье досталась мастер красоты. Бегемотику - звериный доктор.
  - Только не прокалывайте Бегемотику уши, - услышав полный перечень услуг для лошади, пошутила девушка.
  - Уши? Какая прекрасная идея. Обычно просят ленточки, колокольчики вплести в гриву, покрыть блестящей краской зубы, чтобы сверкали. Про уши никто ничего не говорил. Прелесть. Это будет новинкой сезона. Вы не против?
  Элья помотала головой. Она была в восторге от средневековой 'бизнес-леди'.
  День приезда, благодаря хозяйке гостевого дома, компания посвятила себе. Девушка, на короткое время оставшись без укрывающего ее платка, с удовольствием разглядывала себя в большое зеркало.
  Она себе нравилась. Может, не каждому по душе будет тип ее красоты, но сочетание дикости и нежности, яркости и аккуратности в лице делали ее запоминающейся, особенной. Жаль было оставлять на виду лишь треугольничек лица, но безопасность требовала соблюдать меры предосторожности, и платок ей носить еще не один год. Слава богу, она избавилась от подщечников и широких, толстых бровей.
  Пока Элья занималась собой, парни, приведя себя в порядок, передали ей записку, сообщая, что ушли посмотреть город. Миссис Шеннон опытным женским глазом быстро определила волнующую молодых парней проблему и дала полезные рекомендации. По ее наводке братья посетили аккуратное тихое заведение для мужчин, имеющее положительную репутацию не только у самих мужчин, но и у женщин, растящих взрослеющих мальчиков. В общем, Эрик и Берт получили новый, весьма поучительный сексуальный опыт, сильно отличающийся от прежнего. Стоит ли говорить, что к концу дня у компании не осталось денег вообще?
  Элья, завершив прихорашивания и выйдя в обеденный зал, сидела, наблюдала за хлопотами хозяйки и думала о будущем.
  - Миссис Шеннон, есть ли в городе заведение, в котором можно хранить деньги, ценности?
  - Ну, вообще-то у нас каждый дом ювелира является крепостью, и вроде как ни к чему нам отдельное заведение такого рода. Но лет пять назад у нас открылся 'Аурум'. Туда можно отнести деньги и оставить не просто на хранение, а как бы запустить их в дело. Работники 'Аурума' вкладывают эти деньги в выгодные, по их мнению, мастерские, торговые рейды и кое-что зарабатывают. Я в прошлом году рискнула и отдала им десять золотых. В этом году благодаря их вложениям у меня десять золотых и пять серебряных. Немного, конечно, я сама могла бы больше заработать, но на всякий случай, кто знает, что будет, держу небольшой запасик на стороне. Серебрушки я взяла, а золотые оставила, пусть дальше работают.
  - Но ведь это замечательно! - воскликнула Элья.
   'Настоящий банк! Лишь бы он не развалился'.
   - Не подскажете, как найти их?
  - О, они располагаются как раз напротив моего гостевого дома. Мистер Финст, владелец этого достойного предприятия, каждый день ходит ко мне обедать и ужинать. Он одинок, дважды был женат, но увы...
  - А дети у него есть? Ведь он затеял такое важное дело, и смысл в том, что его 'Аурум' должен существовать десятилетиями. Иначе как мы получим свои деньги обратно?
  - Вы такая юная, мисс, а зрите в самый корень проблемы, - немножко польстила миссис Шеннон. - Наследник есть. Очень умный и ответственный молодой человек. Сейчас он только ступает на путь торговли. Как говорит мистер Финст, его сын должен на своей шкуре прочувствовать, чем дышит торговля. Но вообще-то он и сам еще не старый мужчина.
  Хозяйка уселась за стол к Элье и принялась перетирать руками листья, сворачивая их в трубочки.
  - Вы не против? - Она оторвала взгляд от листьев и посмотрела на свою молоденькую постоялицу.
  - Нет-нет, конечно. Одной глупо сидеть. Скажите, миссис Шеннон, в городе можно зарегистрировать мага?
  - Конечно, мисс Шантрэ. Это можно сделать в управе. На центральной площади здание из серого камня со вставленными кристаллами в стене. Приметите сразу, кристаллы сверкают и ровненькой линией идут на уровне второго этажа. Так вот, там при входе сразу спросите про регистрацию. У нас много магов, и они по очереди там дежурят. В их обязанность входит ставить метки.
  - Вы так много знаете! Я просто счастлива, что встретила вас, - совершенно искренне воскликнула Элья, вспоминая давнишние свои мучения в поисках информированного человека. - Если бы мастер Граммон не порекомендовал нам ваш гостевой дом, то мы с ребятами многое потеряли бы.
  - О, ну что вы, - изобразила смущение польщенная женщина. - У нас много неплохих гостевых домов или таверн со сдающимися чистенькими комнатками. Все же к нам приезжает много солидных людей, чтобы сделать дорогостоящие покупки, и не все имеют тут свою недвижимость.
  - Однако мастер выделил вас. Думаю, раз он прожил здесь всю жизнь, то ему виднее, - ответила девушка и ненавязчиво снова вспомнила о старичке.
  - Мастер Граммон у нас почетный ювелир города, - подхватила разговор о нем догадливая хозяйка. - Его отец был одним из основателей Геммара. В войну ювелирам приходилось несладко. Вот и собрались последние мастера вместе и за год возвели город-крепость. Как видите, ни продолжавшаяся война, ни разбойники - ничто не затронуло стены Геммара.
  Переложив слой готовых травяных трубочек бумагой, она снова принялась скручивать новую партию. (Миссис подготавливала траву к ферментации, после чего скрученные ею рулетики должно подсушить возле печи и можно заваривать как чай.)
  - А вы, мисс, приехали к мастеру по делам? - остановившись на общих сведениях, хозяйка с мягкой улыбкой обратилась к Элье.
  - У нас с ребятами есть дело к ювелиру. Мастер Граммон случайно нас встретил у въезда в город, проявил интерес и поручился перед начальником стражи. И он первый, к кому мы обратимся по своему делу.
  - О, у мастера нюх на выгодные дела! - Миссис Шеннон с бо́льшим любопытством посмотрела на девушку.
  - А мы волнуемся с ребятами, - Элья решила пооткровенничать, чисто по-женски. - У нас есть немного кристаллов на продажу. Даст ли он хорошую цену? - Она подхватила выпавший листик и затеребила его, даже не замечая этого. - И вообще, страшновато в плане безопасности. Мы можем защититься, но хотелось бы мирных торгов, а не военных действий.
  Женщина задумалась, по-новому оценивая молодых постояльцев. Пригожие ребята, немного запущенные, но явно имеют корни как минимум в рыцарском сословии, и очень интересная девчушка. Ее взгляд, манеры, тщательно скрываемая породистая красота наводили на мысли, что вся компания непроста и, скорее всего, все они обладают наследственной силой. А магическая сила без умений - страшное сочетание, и тогда понятно беспокойство собеседницы.
  - Что я могу посоветовать? Несомненно, мастер занизит вам цену раза в два, а то и три. Это дело его жизни, и во многом успех зависит от выгодной покупки сырья. Купить лучшее за скромные деньги - его девиз. Так что торгуйтесь. - Миссис Шеннон немного безразлично пожала плечами, показывая, что все можно решить на словах, не прибегая к задействованию других сил. - Он уважает тех, кто умеет отстоять свою цену, а о безопасности не беспокойтесь. Во-первых, вы официально въехали в город, вас видело много народу. Во-вторых, мастер бережет свою торговую честь. В-третьих, если вашему парню поставят метку мага, ведь у младшего есть дар? - осторожно спросила она, не касаясь старшего и собеседницы.
  - Да.
  - То это тоже лишний довод к проведению честных торгов, с магами не связываются.
  - Спасибо, миссис Шеннон, ваш совет не пропадет зря. - Покрутив измученный листик в руках, Элья пересела поближе к хозяйке и принялась помогать ей мять и закручивать зелень. - Не заметили ли вы, есть ли вообще спрос на драгоценности? Может, ювелиру и не нужны кристаллы?
  - Что вы, мисс! С каждым годом растут спрос и интерес. Во время войны все еле выживали, а сейчас куда ни глянь - дела в королевстве идут хорошо. Я тоже планирую себе купить сережки, современные ящики для хранения продуктов, а кристаллы к ним обрабатывают ювелиры. Подумываю при входе и в столовой повесить магические светильники, а то устала потолок от копоти чистить. Так тоже выгоднее кристаллы у ювелира закупить и к магу обратиться только за соответствующей зарядкой. Пусть ненамного, но я женщина одинокая, каждую медяшку вынуждена считать.
  - Ух ты, вы очень правильно мыслите, - одобрила Элья. - А мы вот с ребятами долго путешествовали и отстали от жизни. Не расскажете, появились ли за последний год какие-то магические новинки для хозяйства?
  - Так сразу и не скажу, - задумалась хозяйка. - Некроманты пытались делать кристаллы очистки, даже кое-что появилось в продаже. Кладешь камешек в помещение посередине и выходишь на пару минут. Заходишь - вся грязь со стен, потолка, с предметов должна осыпаться. Но что-то они там недоработали. Уборки после работы этого кристалла еще больше, чем ранее. Вот если вселяешься в старый пустой дом, то эти кристаллы прямо находка! Остается только подмести всю ссыпавшуюся застарелую грязь, и дом как новый. Еще некроманты разработали разные зелья для деревянных изделий: для пола, лавок, столов. Кисточкой наносишь, ждешь, и пол вроде как гладенький делается, поблескивает, а самое главное, что меньше грязнится. Вечерком остается только протереть влажной тряпкой обработанные поверхности, и все как новое.
  Отложив в сторону заполненную плошку с трубочками, миссис Шеннон принесла новую емкость.
  - Воздушники рекомендуют, - продолжила она разговор, - свои кристаллы в мыльнях устанавливать. Говорят, для помещения польза, когда ветерок влажность выгонит. Огневики выпустили горячие камни в виде плоских квадратов. Советуют в постель класть, мол, при близости человеческого тела они будут слегка нагреваться, не обжигая, отчего в постели уютно и тепло. В общем-то все. Простые люди больше новинок выдали за год, чем маги.
  - Как интересно, расскажите, пожалуйста.
  - Ну вот у меня в комнатах самое современное постельное белье, - с гордостью произнесла женщина.
  Элья раскрыла глаза.
  - Да-да. Придумала молодая графиня Таури. Говорят, совсем девочка!
  - Вы ж сказали, простые люди придумали?
  - Я имела в виду, что она не была магом, когда ввела моду на постельное белье. Так вот, у меня в доме теперь большие теплые одеяла вместо шкур. Для каждого гостя чистое, - тут она подняла указательный палец, обращая внимание на беспрецедентность события, - постельное белье. Есть и мягкий квадрат для удобства головы. Любой, кто у меня останавливается, потом уезжать не хочет. Спят как младенцы! Может, передумаете и возьмете комнаты?
  - Благодарю вас, мы пока в своем домике останемся.
  - Ну, как хотите.
  - Какое простое и в то же время полезное новшество, - вернула в прежнее русло разговор девушка.
  - Да, еще графиня изменила платья. Но я вижу, вы тоже этим воспользовались. А чего стоит ее идея делать мягкие лавки со спинками! У меня их нет, но сидеть доводилось. Это чудесно, я вам скажу.
  - Какая интересная девушка эта графиня, - улыбнулась Элья и пожелала: - Пусть подольше живет и придумает нам еще новинок.
  - Да, пусть у нее будет все хорошо. Говорят, она сбежала от графа! А может, старый граф, узнав, что она забеременела, избавился от нее в ожидании своего старшего наследника? - немного понизив голос, выдала миссис Шеннон.
  'Ничего себе сплетни!'
  - Да, только, - продолжала женщина, - видно, стихии покарали его! И старший сын не приехал, и жены теперь нет.
  - Печальная история.
  - Поучительная. Ничего нет постоянного. Сегодня рад молодой жене с будущим наследником, завтра сына из своего прошлого привечает, а послезавтра ни с чем остаешься! Когда во владение достались богатые земли, которые на протяжении своей жизни удалось превратить в солидное наследство, то наследнику лучше быть одному. А граф то так, то этак. Допрыгался. Ни жены, ни наследника. А уж графиня такая красавица была. Не чета нам.
  - Вы ее видели?
  - Нет, не довелось. Люди говорили. Она ведь у нас была, тогда еще совсем девочкой проезжала мимо. Ах, вот и ужин ваш несут!
  Элья поужинала в одиночестве. Миссис Шеннон занялась подошедшими гостями. Братья задерживались, впрочем, они предупреждали.
  Следующий день выдался насыщенным. Закончив с завтраком, который пришлось взять в долг, поехали в дом управы. После долгих споров и препирательств Берту назначили учителя. В связи с этим событием они как минимум на пару месяцев застряли в Геммаре.
  - Похвально, молодой человек, что вы умеете сдерживать свой дар и управляться с ним, но этого мало. Вам необходимо учиться элементарным правилам пользования. Самообразование вам ничего не даст. Вы сами не научитесь заряжать кристаллы, защищаться от других магов, выполнять простейшую работу огневиков вы тоже не сможете. Уверяю вас, не в каждом городе вам предоставят учителя. Раз вы сирота, не кочевряжьтесь и соглашайтесь и благодарите нашего короля за предоставленные вам возможности!
  Ребята согласились. К сожалению, Эрик уже не мог так же просто получить метку и отделаться учителем, а вот Элья подумывала тоже зарегистрироваться. Время летело быстро, и пропустить последний возрастной ценз и из-за этого отправиться на границу неведомо куда ей не хотелось. Затем Эрик и Элья отправились к ювелиру, а Берт остался сторожить фургон. Пару юных старателей приняли сразу и довольно приветливо. Продавец, бросая на них любопытные взгляды, проводил прямиком к мастеру Граммону.
  - О, вы сегодня не один, мистер Фрай? - улыбаясь, доброжелательно проговорил уютно устроившийся на стуле, обложенном маленькими подушечками, мастер, рассматривая юную гостью.
  - Да, со мной...
  Старик, усмехнувшись, перебил парня:
  - Графиня Таури, урожденная баронесса Шантрэ, дочь графа Виндматрэ. Правильно? - Ювелир поднялся и поклонился. - Добро пожаловать. Не ожидал, порадовали старика.
  Ребята обомлели. Эрик знал историю подруги, но она никогда не упоминала никаких имен, велев звать себя Томой, и только вчера озвучила хозяйке дома фамилию Шантрэ. Сейчас он сразу понял, что речь идет о разоблачении. Томка на его глазах сильно побледнела, прижимая руку к сердцу. Оба они замерли в ожидании.
  - Ну, что же вы затихли? - довольный произведенным эффектом, немного снисходительно произнес Граммон. - Граф ищет вас. Безутешен. А вы, значит, вот ради кого покинули его? - Мастер постучал пальцами по столу, делая вид, что оскорблен за многоуважаемого графа.
  Но в душе ювелир ликовал подобному подарку судьбы. Несколько лет назад он видел эту девочку с графом. Они покупали в его салоне тоненькую диадему. Их обслуживал его сын. Интересная была пара. Полное взаимопонимание, доброжелательность в отношениях. И такой итог. Сегодня знатный мастер собирался выжать из открывшегося обстоятельства всевозможную выгоду для своего торгового дома.
  'Можно посмотреть, - начал продумывать он варианты, - что у них за товар и выкупить гуртом за медяшки, давя раскрытием тайны. Можно сдать эту юную красотку в руки графу, задарма забрать товар и получить благодарность. Можно помочь девице, попавшей в сложную ситуацию, и, дождавшись смерти Таури, а ему не долго осталось, получить наследство в качестве благодарности. Можно... Только что же она молчит? Странно, даже оправдываться не стала?'
  - Так испугались, миледи, что говорить не можете?
  Эрик выдвинулся вперед, прикрывая подругу, и злобно уставился на старика.
  - Я жду ваших предложений, - довольно ровно, почти равнодушно, произнесла разоблаченная гостья.
  - Хм. Разве много их может быть? - неискренне удивился он. - Вы сбежавшая жена, которую необходимо вернуть мужу.
  - Надеетесь на благодарность? - справившись с собой, Элья настроилась дать отпор.
  - Разве ее не будет? Граф Таури - известный и уважаемый всеми вельможа, он разослал гонцов с вашими приметами по всему королевству. Вас очень активно искали маги. Как вам удалось скрыться? - Впервые с момента разоблачения в глазах Граммона мелькнула настороженность. - Многие считают вас погибшей.
  - Может, меня не узнали, когда искали? - Элья, наоборот, почувствовала уверенность в себе и теперь смотрела на старика немного сожалеюще, как бы показывая, что уважает его, но сейчас он допускает катастрофическую оплошность!
  - Вы необычная и очень запоминающаяся. - Ювелир перестал источать торжество и внимательнее приглядывался к стоящей перед ним паре. - Ваш платок, закрывающий лоб и щеки, не сильно меняет вас.
  - Просто вы, мастер, умеете запоминать, подмечать мелочи, но так ли внимательны другие?
  Граммон был польщен, графиня была хоть и юна, но уже прославилась как неординарная личность, и сейчас он убеждался в этом. Поэтому приятное слово из ее уст пришлось ему по душе.
  - Может быть. Значит, вы всех провели, а здесь попались, - не смог скрыть улыбки он.
  - Вряд ли.
  - Что 'вряд ли'? Вы уж меня простите, но мне придется задержать вас. - Он развел руками в стороны, показывая, что вроде ему самому жаль, но придется.
  - Видите ли, мастер Граммон, есть некоторые тайны, которых лучше не касаться, а если наткнулись на такую тайну, то умнее сделать вид, что ничего не видели и не слышали.
  - Да? Не думаю, что вы чем-то удивите меня, ваше сиятельство. - Он пожевал старческими губами, дожидаясь ее пояснений, но графиня молчала и требовательно смотрела на него. - Хотите сказать, что я больше потеряю, чем приобрету, исполнив свой гражданский долг?
  Она медленно кивнула.
  - Долг можно исполнять и понимать по-разному, и да, вы потеряете больше.
  - Нет уж, извините старика, но играть словами не приучен. Жена сбежала от мужа. Здесь все предельно ясно. Насчет потерь, граф обещал за вас хорошее вознаграждение, даже по моим меркам, к тому же...
  - Вы настаиваете на моем задержании? - прервав споры, Элья дала последний шанс мастеру не вмешиваться в дела аристократии. Старик, не понимая, на что надеется графиня, ответил:
  - Я уже сказал, миледи. Это мой долг.
  - Вы же не думаете, что я оставлю ваш поступок без награды?
  - Вы? Без награды? - улыбнулся мастер, мысли которого уже вновь устремились к выбору того, что он потребует... попросит у графа за возвращение блудницы.
  - Возвращаемся к тайнам, которые не следует знать, - жестко произнесла девушка. - Граф Таури преступник, возможно, он когда-то состоял в секте, отлавливающей магов Жизни и выпивающей их, но избежал наказания.
  Граммон побледнел.
  - Семья Виндматрэ - маги Жизни, - прошептал он.
  - Видите, как вы быстро все поняли, - зло усмехнулась Элья. - Но сейчас вы оценили опасность, исходящую от короля. Если до него дойдут слухи о возникновении последователей той секты, то после беспощадного разбирательства все причастные будут наказаны. А вот вам другая сторона опасности. Всякого, кого граф заподозрит в раскрытии своей тайны, а тайна его такова, что живет он уже не одну жизнь... - Старик замахал на нее руками, то ли прося дать время подумать, то ли просто не желая ничего знать.
  - Нет уж, слушайте, мне не жалко рассказать, - злорадно произнесла миледи. - Так вот, мой муж убивает всякого заподозрившего его в излишнем долголетии. Сами понимаете, не только свидетели ему не нужны, но и слишком догадливые.
  - Я просто передам вас мужу. - Мастер уже сидел, ноги его не держали.
  Он прекрасно помнил, как королевские ищейки, набранные из семей, друзей, должников жизни пострадавших, разыскивали секту любителей долго жить. Знатные вельможи, непосредственные участники, официально отделались либо ссылкой, где умерли от несварения пищи, либо легкой показательной казнью, а всех остальных, хотя бы чуть причастных, нещадно пытали, не выпуская из подвалов месяцами.
  Чтобы найти пару десятков человек, через жернова правосудия прошли сотни. И самого графа мастер хорошо знал. Жесткий и беспощадный, умный и хваткий, обладающий огромной властью. Раздавит и не заметит, но... и вознести наверх может.
  Девчонка будто уловила его настроение и, вздернув подбородок, поставила точку:
  - Я просто скажу мужу, что вы в курсе его омоложения, но, конечно же, обещаете молчать. - И издевательски улыбнулась. - Я подумаю, как преподнести графу информацию о вас. Вы ведь наверняка мечтаете расширяться, но для этого надо долго работать, а если Таури будет у вас в руках, то вы с его помощью надеетесь быстрее подняться. - Девушка склонила голову. - Вам плохо? Я вижу, накопленный опыт позволяет оценить масштабы беды, куда вы влезли, мечтая о быстрой наживе. Пора бы, мастер Граммон, знать, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
  - Бесплатный сыр в мышеловке, - бездумно повторил старик. - Вы правы, миледи. Я старый дурак, влез в игры вельмож. Вы ведь не рискнули жаловаться королю на свои догадки? Просто скрылись.
  - Мастер Граммон, - девушка села напротив старика, и разделял их только массивный стол, - таких людей, как Таури, надо обходить стороной. Он одной рукой приласкает, а другой, не моргнув глазом, удавит. Вы - добившийся многого мастер, нужна ли вам сомнительная и опасная благодарность Таури или другого вельможи?
  Элья замолчала, давая возможность старику прийти в себя и высказаться. От его дальнейшего решения зависело многое.
  Эрик готов был в любую секунду свернуть шею мастеру, он ждал только, когда девушка отвернется. Старика, разоблачившего Тому, стоило прибить прямо сейчас, пока он никому не рассказал. Во всяком случае так делались дела на улице, и, видно, прошлое догнало его, когда не ждал, но за Томку он бы и не такое пошел!
  Ювелир быстро взял себя в руки, но продолжал делать вид, что ему плохо. Он видел, что парень готов кинуться на него, и, изображая слабого, тянул время.
  'Ну надо же, впервые подвело чутье на выгоду', - мысленно плевался он с досадой.
  Был еще шанс пригреть графиню под своим покровительством до получения ею наследства, но где гарантия, что граф не найдет себе другого мага Жизни? Тогда ей придется скрываться до смерти, своей или... Нет, не его дело! И где учат быть графьями? Ишь, с одной стороны, смазливая девчонка, с другой - полноценная гадюка! Всех под удар втянет, не дрогнет. Ведь хватило ума скрыться так, что вся свора Таури ее не нашла!
  'Черт меня дернул остановиться у ворот вчера!'
  - Миледи, простите старика, ноги не держат, - вяло, безжизненно прокаркал Граммон. - Могу ли я попросить вас об услуге?
  Девушка внимательно посмотрела на ювелира и кивнула.
  'Притворщик. Крепкий орешек. Слава богу, что короля испугался и графа, видно, очень хорошо знает'.
  - Скажите мистеру Фраю, что я не собираюсь причинять вам зла и пусть отойдет от меня на пару шагов.
  Элья посмотрела на Эрика, тот был напряжен и опасен. В глазах друга участь мастера была решена. Она коснулась его руки.
  - Не надо. Мы договоримся, - мягко произнесла она и, поворачивая голову к ювелиру, продолжила:
  - Будущие партнеры должны знать друг о друге многое, в том числе и чего ожидать в случае неприятностей. Не так ли, мастер Граммон?
  - Вы правы, ваше сиятельство. Частенько предупредительный показ клыков предотвращает немало проблем и недоразумений.
  Графиня Таури одобрительно улыбнулась.
  - Чтобы у вас, мастер, не было сомнений в правильности разумного отступления от долга, я могу добавить аргументов, но, боюсь, вы будете плохо спать после озвученных мною сведений и можете выдать себя случайно.
  - Нет. Не хочу ничего знать! - чуть капризно прикрикнул он. - И вам советую полностью прикрыть лицо. У вас очень запоминающаяся внешность.
  Элья буквально на миг задумалась.
  - Я закроюсь вуалью, так делают женщины у некоторых народов, опасаясь, что их красоту могут сглазить. Мы можем продолжить разговор? Ведь нас с мистером Фраем привело к вам дело.
  - Буду рад услужить вам.
  Эрик, все еще сомневаясь в правильности мирного исхода проблемы, но внутренне радуясь, что ему не пришлось убивать, медленно запустил руку в сумку и высыпал на стол горсть кристаллов. Глаза Граммона загорелись.
  - О, неплохо, да еще с первичной обработкой.
  - Оцените, мастер.
  - Надо бы получше рассмотреть, изумруд камень капризный, - заворчал он, чуя, что выдал свой интерес. - Без изъянов редко встречается.
  Старик быстренько разделил камешки на кучки по размеру и, поочередно поднося к свету, снова делил.
  - Вот эти могу взять оптом. За десяток предлагаю золотой. - Сухощавый палец ткнулся в крупную горсть самых мелких камешков.
  - Эти - за штуку золотой. - Камни размером с ноготь ювелир даже придвинул к себе поближе. - Те, что остались, у каждого своя цена.
  - Я поняла вас, мастер. Кое-что я вам действительно продам. Сколько здесь маленьких? Двадцать пять? Пусть будет три золотых. Не буду мелочиться. Забирайте.
  Старик удивленно посмотрел на графиню и, сомневаясь, полез за деньгами. Он видел, что сиятельство себе на уме и не просто так уступила, лишь слегка изменив цену, но в чем подвох, он никак не мог пока уловить. Тем не менее ссыпал кучку из крохотулечек в мешочек и подвинул в сторону графини три золотых.
  Элья показала Эрику глазами, мол, забирай. Парень спрятал монеты в кошелек, висящий на груди.
  - Теперь те камни, за которые вы предложили по золотому. Вы до неприличия принизили их стоимость, но я не буду лишать вас заработка. Предлагаю не терять время, и один кристалл за два золотых.
  Старик только открыл рот, желая начать торг, как девушка перебила его порыв:
  - Мастер, давайте разделаемся с мелочевкой, и вы выслушаете наконец-то, с чем мы к вам пришли.
  Сразу сдаваться было непривычно, но уж если день не задался, то лучше побыстрее закончить его. Камни отличные, и он бы дал по три золотых за кристалл, но сердце сжималось без возможности отвоевать себе наиболее низкую цену. И все же пришлось уступить.
  За семь отобранных и слегка обработанных Эльей в дороге кристаллов она выручила четырнадцать золотых. Осталась кучка разнокалиберных. Девушка подтянула эти минералы к себе поближе. Пока.
  - Мастер Граммон, я предлагаю вам не просто камни, я хочу предложить вам в некотором роде главенство над всеми ювелирами.
  Все, что угодно, ожидал услышать старик, но не свою мечту, так легко вылетевшую из уст юной графини.
  'А почему бы и нет, о ней много говорили, удивлялись, почему бы и нет?' - забилось старое сердце с чуйкой в предвкушении.
  - Слушаю вас внимательно, ваше сиятельство.
  - У меня весь походный домик завален кристаллами разной ценности, различного предназначения. Вам столько не надо, я же не хочу бегать по всем салонам, предлагая минералы, и выторговывать каждую серебрушку. Я предлагаю вам один-два раза в год, в зависимости от необходимости, устраивать у себя в салоне своеобразный торг, по приглашениям.
  Понимания на лице мастера не было. Элья, не торопясь, начала объяснять про аукцион:
  - Вы осматриваете весь привезенный мною товар, сегодня это только мой и братьев Фрай, в дальнейшем к вам станут приходить другие искатели камней. Вашей задачей будет оценить предлагаемый товар, дать наиболее интересным камням полную характеристику и заранее распространить ее, чтобы привлечь внимание своих коллег по ремеслу. Следующим вашим шагом станет выставление собранных кристаллов на торг.
  Элья села чуть свободнее и, взяв в руки один из отложенных изумрудов, продолжила:
  - Вы показываете отданный вам на продажу кристалл и говорите, что владелец этого камня готов его отдать за один золотой. Но по факту этот изумруд купит тот, кто даст наибольшую цену. - Здесь у старика произошел прорыв в сознании, и лицо его разгладилось от понимания. - За качество и первоначальную стоимость вы отвечаете своей репутацией, за что и получаете десятую часть со всех продаж, совершенных в вашем салоне.
  - Очень интересно, очень. Но каким образом такой торг сделает меня главным?
  - Для человека, приносящего к вам камни, особенно редкие экземпляры, выгоднее продавать через вас. Нужные люди подскажут ему, что не надо больше ходить и искать покупателя, можно прийти к вам и в результате проведенных вами торгов получить лучшую цену! Не сразу, но вы первым будете видеть все добытые редкости, вы будете регулировать количество участников закрытых торгов. Ведь вы всех знаете, и незачем приглашать на продажу тех, кто не в состоянии купить камень, достойный короля. У меня сейчас, как я уже сказала, достаточно кристаллов, чтобы устроить такое мероприятие, причем открытое для широких масс. Я помогу вам красиво и достойно оформить его прохождение, чтобы все остались довольны. Приглашенные ювелиры должны знать заранее, что их ждет, особенно когда пойдут единичные экземпляры.
  Мастер Граммон, казалось, уже плохо слушал. Он оценивал перспективы, делил коллег на уровни, обдумывал расширение помещения.
  - Мастер, вы с нами? - поинтересовалась Элья. - Я вижу, что идея вам понравилась. Нужно дать название будущим торгам и установить четкие даты их проведения. Чтобы люди знали, к какому дню им надо торопиться и везти к вам камни.
  - Да, надо подумать. Тут может всплыть множество важных мелочей, и надо все обдумать, - забормотал Граммон. - Что вы хотите себе за эту идею?
  - Давайте так. Сейчас я, если у нас все получится, удовольствуюсь хорошей ценой, а вы десятой частью, как устроитель. Это будет ваш доход за хлопоты. После, когда дело пойдет, можно и увеличить ваш процент, но помните, что жадность сгубила немало толковых начинаний, и стоит вам пережать, как у вас появятся конкуренты. Я же хочу получить свою маленькую часть как вдохновитель, когда вы уже самостоятельно устроите такой же торг, только для продукции своих коллег.
  Мастер с удивлением поднял голову, отрываясь от записывания пометок для памяти.
  - Да-да, рассылаете приглашения платежеспособным вельможам и избранным торговцам. Вместе с приглашениями рассылаете листки с зарисовками самых интересных и изумительных работ ваших коллег, представленных в единственном экземпляре, и сразу даете первоначальную цену с пояснениями.
  - Великолепно. Я понял. Но приедут ли?
  - Сначала, может, и не все откликнутся на ваше приглашение. Но кто-то все же приедет и в связи с малочисленностью покупателей купит себе редчайшую вещь по честной цене. Пойдет слух. И в следующий раз проигнорировавших станет значительно меньше. Ну а далее торг, соперничество, азарт, новизна - все вместе обеспечит популярность вашей деятельности. Но все должно быть солидно, строго и по жестким правилам. Только так можно заработать безупречную репутацию.
  - Согласен. Так и будет. Дожить бы до того момента, когда мой дом будут осаждать, чтобы получить из моих рук приглашение.
  - Я вижу, вы ухватили самую суть моего предложения. За свою идею я хочу десятую часть с прибыли. Думаю, это справедливо, ведь я не покушаюсь на оборот, а только на прибыль. Когда-нибудь, позже, вы сможете раскрыть мое имя как одной из основательниц такого рода мероприятия. Что-нибудь вроде 'таурские торги, проводимые эксклюзивно домом Граммона'. Ну и конечно, если настанут для меня счастливые времена, то я вам обещаю всяческую поддержку в этом деле.
  
  Далее события развивались быстро и активно. Мастер пригласил своих сыновей, чтобы они подключились к приему товара и узнали о новом направлении продажи. Вскоре были перетащены в кабинет старого ювелира и оценены все добытые ребятами камни. Обговорены способы подачи наиболее крупных и ценных минералов перед коллегами. Огромную 'слоновью голову' общим советом решили разделить на более мелкие части, так как по нынешним временам ни у кого не хватило бы средств выкупить ее в первозданном виде.
  Кое-что дом Граммона решил прикупить для себя. В обсуждение торговых вопросов с удовольствием вступил Берт. Покидали салон уже поздно вечером, с пятьюдесятью золотыми, описью оставленного на будущие торги имущества, договором сотрудничества и регистрацией об основании особого вида продажи, с прописанными правилами и возможными дополнениями впоследствии.
  День за днем Берт учился на ходу, вылавливая мага, назначенного ему учителем, и следовал за ним, выслушивая основы огнетворчества. Потом, повторяя и обдумывая, что рассказал 'учитель', вечерами обучал Эрика.
  Элья и Эрик днем проводили время в салоне мастера Граммона. Парень с удовольствием учился разбираться в камнях, смотрел, как из неказистых камешков рождались драгоценности, помогал по мелочи своим даром, используя интуицию и пересказы Берта. Никто благоразумно не поднимал вопроса о том, где его метка.
  Элья побоялась идти в управу и регистрировать свой дар, более того, боясь новых опознаний, придумала себе новый облик. Она стала густо подкрашивать глаза, меняя их форму, заказала себе налобные украшения со множеством висюлек, прикрывающих брови и немного глаза, и закрыла нижнюю часть лица вуалью. С одной стороны, она стала выглядеть ярче, экзотичнее, значительно взрослее и привлекала много внимания, с другой, даже художники салона с их цепким глазом не ассоциировали ее с прежним обликом.
  Братья остались жить в походном домике, а Элья переехала в одну из комнат миссис Шеннон. Теперь она могла позволить себе немного удобств. Хозяйка, оценив компанию как спокойных и не проблемных жильцов, дала существенную скидку на длительное проживание. Золотые, вырученные от продажи камней, ребята поделили на пять частей. По одной взяли на личные нужды, а две части оставили себе на еду, оплату жилья и на будущую дорогу.
  Отдыхая и проводя время в неспешных текущих хлопотах, они не забывали решать проблему распутицы по бездорожью, присматривали себе компаньонов. Элья отнесла в 'Аурум' пять золотых, оставляя их на черный день. Ребята отказались припрятать монеты и потихоньку тратили деньги в другом месте, о котором девушка не догадывалась.
  Жить в Геммаре им всем понравилось. Все чаще они стали мечтать о будущем, о покупке жилья в этом городе-крепости. Девушка подумывала забыть о своих аристократичных корнях и каких-либо притязаниях на наследство и все чаще посматривала в сторону Эрика. Парень возмужал, похорошел, но не это было главным. Он источал надежность, основательность, спокойствие, разумность и, несмотря на непростую жизнь, остался благороден. Эрик очень нравился Элье. Она привязалась к обоим братьям и полюбила их, но старшего начинала видеть по-особенному, и началось это с того, когда он ухаживал за ней во время болезни.
  Она с волнением вспоминала его осторожные касания, как он переживал за нее, сколько нежности и предупредительности было в его отношении к ней, полностью зависимой от него во время сильного жара. Обо всем этом было приятно вспоминать и мечтать, как могло бы у них сложиться в будущем.
  Берт учился и с удивлением начинал понимать, как много он не знает. Насколько они самонадеянны были по обращению с магическим даром. Вдохновленный новыми знаниями, он бросился расспрашивать об имеющихся в городе магах Земли, но увы... Маги с этим даром давно уже стали гонимыми личностями, непопулярными и вызывающими презрение у коллег. Так что даже если кто-то вдруг начинал ощущать в себе этот дар, то предпочитал скрывать и не обращать на него внимания. Парням было обидно за подругу.
  И все же благодаря учебе Берта юные маги научились ставить защиту, наполнять кристаллы. Свои умения они сразу опробовали на изумрудах, работавших защитным контуром и отдававших энергию, накопленную изначально. Теперь ребята умели передавать энергию друг другу или, наоборот, уходить в глухую оборону.
  Берт значительно расширил диапазон своих возможностей. Заметно улучшил использование магии и старший брат. Элья радовалась за них и пыталась как можно больше приспособить знания огневиков для совместной работы.
  Для нее стала открытием возможность в составлении голема использовать кристаллы для обретения зрения. Если в голема вложить кристаллы, заряженные воздушниками, то монстр мог улавливать и передавать хозяйке все, что движется и качает воздух. Этакое усиленное движение воздушных масс вокруг объекта. Если использовать заряженный водниками минерал, то можно видеть через голема все, в чем есть вода. Таким образом виден был сам объект, а не только движение возле него воздуха.
  Огневые кристаллы давали видение в виде теплый-холодный-горячий, а если кристаллы заряжала она сама, то получала пеструю картинку из множества точек. Для своего монстрика она выбрала кристаллы, заряженные водниками. Теперь при управлении им ей не надо было слушать подсказки со стороны, куда его вести и где находятся другие живые существа.
  Для усовершенствования походного домика Элья купила кристаллы, предназначенные для мыльни. Воздушники придумали маленькие вихри, летающие по кругу в течение двадцати минут. Маги гарантировали возможность активировать вихорьки не менее тысячи раз. Дальше надо было заряжать кристалл у них. Дары Огня и Земли, к сожалению, для подзарядки не подходили.
  Молодые экспериментаторы, развивая мысль, как приподнять домик, чтобы Бегемотик смогла тащить его без помех по любой грязище, думали сшить один большой сарделькоподобный мешок и прикрепить его на крышу. Но при помещении двух вихрей в один мешок вышел маленький кавардак. Пришлось для каждого кристалла шить по отдельному жилью. Двадцать мешков, прикрепленных к крыше, при ударе палкой по ним для активации оживали и, нещадно тряся жилище, все-таки приподнимали его вверх. Оставалось только тащить потерявший вес дом, куда надо, и вовремя подбегать, чтобы заново активировать вихри в мешках.
  Настало время первого аукциона. Он прошел со скандалами, обидами и жгучей завистью со стороны коллег. Мастера Граммона обсуждали в городе долго и подробно. Ребята во время аукциона сумели заработать за оставшиеся кристаллы триста золотых! Шикарная сумма для недавних бедняков. На некоторое время город ювелиров получил приличный запас бериллов разного цвета и качества.
  В этот раз парни решили воспользоваться услугами 'Аурума'. Теперь они с большей уверенностью планировали будущее, загадывали что-то хорошее и верили, что все им по плечу. На фоне всех событий как-то незаметно закончилось обучение Берта у мага, и он получил магическую метку.
  Зима уже сдавала свои позиции, дел в городе не осталось, и надо было отправляться к горе, как и задумывали ранее. Мастер Граммон помог своим компаньонам подобрать подходящих людей для добычи кристаллов. Все они были ознакомлены с договором и подписали его. Отобранные старатели оказались семейными людьми, и их устраивали условия работы, обещаемые ребятами.
  В этот раз у них получился обоз из трех походных домиков и пары телег, крытых шкурами по типу фургона. Все приобрели кристаллы воздушников и мешки для них, прикрепив их на крыши своего транспорта по примеру ребят, и отправились в путь. По дороге лучше узнавали друг друга, слушали истории, делились планами.
  Парни снова взялись за составление карты. В этот раз они поехали напрямик через земли графа Таури. Элья все больше сидела в домике, ни разу не попавшись на глаза местным жителям, и с раздражением слушала хвалебные речи по отношению к графскому хозяйству. Еще бы ему не стать рачительным владельцем, если у него для этого было несколько жизней, причем длинных, как у любого мага!
  Но вот они наконец-то добрались до горы. Путешествие получилось спокойным и не таким долгим, как в прошлый раз. Все благоразумно закупились продуктами не только в последней деревне, но и накануне. Обсудив основное питание, рискнули взять пару десятков несушек и козу на всех. Ухаживать за живностью взялась жена одного из рабочих.
  В этот раз обустроились основательно, даже было похоже, что у подножия горы раскинулся поселок. Нанятые старатели проявили себя спокойными людьми, умеющими думать. Элья всем показала, где есть залежи, все вместе посмотрели, оценили и стали решать, как добраться до них. В отличие от ребят, мужчины не заморачивались прокладыванием удобной безопасной тропы, а прямо по горе, вбивая клинья, натягивали веревки, поднимались сами и тащили за собой инструмент.
  Они могли не спускаться сутками напролет, оставаясь на площадке, где шла разработка. Вот тут очень кстати пригодилось, что было кому приготовить и принести им еду к подножию, зацепить ее за сброшенную веревку.
  Хотя женщины тоже увлеклись добычей. Парни потратили время и устроили надежный проход к пещере с горным хрусталем. Крепкие спутницы жизни старателей потихоньку отламывали его, унося в жилища. Так и работали всю весну, лето и начало осени. С первыми заморозками с задорными шутками, с самыми смелыми мечтами, как потратят заработанное богатство, все вернулись в Геммар.
  Радостные и довольные старатели ехали с полными мешками, будто везут не драгоценные породы минералов, а соль или зерно. Мастер Граммон светился и предвкушал новый аукцион, который прошел еще громогласнее, шикарнее, востребованнее, чем первый. Камней было много, до неприличия много, и все разные, на любой вкус! В этот раз ювелир пригласил магов, которые тоже активно участвовали в выкупе нужных им камней и после отдавали их на обработку, загружая всех городских ювелиров. Зиму старатели решили пересидеть в городе, а весной отправиться в путь на те же заработки. Денег было выручено более чем достаточно, чтобы позволить себе роскошествовать и, может, даже более не ездить к горе, а вложиться в городе в какое-либо дело, но почему бы и не поехать? Коллектив сложился спокойный, никто не подгонял, быт был налажен.
  Элья с ребятами присматривали себе домик, но, узнав о стоимости его содержания, посчитали, что пока они в разъездах, то выгоднее жить 'У Матильды'. Девушка поселилась в знакомой по прошлому разу комнате, братья оставались в домике. Элья заказала себе ярких тканей, придумывала наряды, не забывая прятать лицо. Когда она проводила время с братьями, то играла на фаэли, следя за производимым на Эрика впечатлением, иногда пела.
  Ее влюбленность в парня расцветала и мучила. Иногда хотелось заболеть, чтобы он снова ухаживал за ней. Но больше всего она мечтала, чтобы он схватил ее покрепче и, не давая опомниться, целовал бы, шепча всякие глупости на ушко и доказывая, что его жизнь без ее благосклонности ничто. Мечты и девичьи фантазии. Но ей очень хотелось почувствовать себя желанной, хотелось знать, что она может заставить мужчину воспылать от страсти.
  В прошлой жизни у нее один раз случился секс. Не по любви, а потому, что пора и затягивать уже было стыдно. Почти со случайным парнем. Девятнадцать лет, подруги уже многозначительно закатывают глаза, обсуждают тонкости интимных тем, а она еще ни с кем. Парень, кстати, был не очень-то доволен, узнав, что ему досталась девственница. Тома призналась, краснея, и хорошо прочувствовала, что ее избранник воспринял известие как тяжелую миссию, а не радость или ценность. Свою работу он выполнил. Больше Тамара его не встречала, а встретила бы, так не призналась бы, что знакомы. Кроме стыда и неловкости, полученный опыт ничего не вызывал. После за ней ухаживал неплохой мальчик, тоже студент. Встречаться им было негде, и он предложил скинуться и снять гостиничный номер. Томе стало неприятно, она с ним рассталась, тем более на горизонте появился новый ухажер. С ним секс чуть не случился в гостях, в ванной. Он лихо подхватил ее под попу на руки и застонал. Не от страсти, а что-то сдвинулось у него в позвоночнике.
  - Ну ты и корова, - простонал тогда парень. Она ему робко улыбнулась, скрывая смущение со слезами, и принялась растирать ему поясницу. Разошлись без шума.
  Вот и вся личная жизнь тогдашней Тамары, но она не унывала, отчаянно верила, что и для нее найдется парень. Уж один-то должен найтись! У нее красивая фигура, она статная, высокая, крепкая, просто не особо везучая в романтических отношениях, а может, все из-за того, что не хватало денег, чтобы красиво одеваться, подчеркивая свои достоинства. Она верила и ждала свою любовь, готовясь полюбить в ответ любого, лишь бы у них сложилось.
  А здесь Эрик, который был к ней неравнодушен, она это понимала, но слишком уж бережно к ней относился! Он не просто был лучшим, он сиял для нее. За ним она побежала бы хоть куда, ради него Элья была на все согласна. Она влюбилась в него со всей юношеской пылкостью, до одури, и мечтала, жаждала ответа на свои чувства. Элья подсчитывала свой возраст в этом мире, и выходило, что ближайшей весной ей будет пятнадцать. Вот до пятнадцати она подождет, а дальше... Дальше было неясно. Вкусить настоящих отношений хотелось до безумия, а вот беременеть нет.
  Пока ждали весны, неожиданно увлеклись ювелирным делом. Обучение на удивление оказалось интересным и познавательным, тем более работа на горе была связана с ним. Учились не для того, чтобы стать мастерами, но расширить свои познания в этой области хотелось. С первыми проявлениями тепла вновь собрались командой и отправились в путь.
  Новичков решили не брать. Коллектив сработался, а возможных склок и зависти с приходом дополнительных членов маленького общества боялись как огня. Страшное дело, когда в такой профессии возникает зависть. По знакомому уже маршруту спокойно добрались до горы. Устроились на месте и погрузились в работу. Все было вроде как обычно, но у молодых магов-старателей бурлила кровь.
  Элья еще в дороге, не выдержав нейтралитета, нашла время, чтобы поймать Эрика и объясниться с ним. Она остановилась напротив него, взяв его за ладонь, и, подняв ее, приложила к своей щеке, как бы гладя себя, при этом преданно смотря ему в глаза.
  - Эрик, мне ведь не кажется, что ты меня избегаешь? Зачем? - Видя, что парень растерялся, она заторопилась, пока собственная смелость не закончилась полным разгромом и самобичеванием. - Я люблю тебя.
  Вот так и выпалила. Раскрасневшись, сгорая от стыда, ведь мечтала сама услышать слова любви, а не признаваться.
  - Тома, Томочка, ты ведь маленькая еще, - чуть ли не простонал друг.
  - Эрик, мне пятнадцать! - В недоумении она широко раскрыла глаза. Останься она графиней, скорее всего, у нее сейчас бы уже живот на глаза лез! Ну, теоретически. А если взять возраст ее души, то она умирает от одиночества и невостребованности. Тут уже никакой аутотренинг не помогает, чтобы не закрыться внутри себя, не увериться в том, что судьбой написано одиночество в любви.
  - Тома, нет, я не могу. - Эрик чуть ли не шарахнулся от нее. - Ты мой свет, я на тебя готов молиться! Я не смею коснуться тебя, ты позже не простишь мне. Чудесная моя, милая, любимое солнышко! Слишком велика разница в нашем положении. Неужели ты не понимаешь? Мне никогда не подняться до твоего уровня, а у тебя есть шанс признания графиней. Ты добьешься, сможешь получить все, что тебе причитается! - жарко убеждал он ее, смотря горящим взором. - Ты рождена владетелем, и ты им станешь! Я не отниму у тебя этот шанс. Ты еще будешь блистать, сверкать, а со мной ты вскоре заскучаешь.
  - Нет, Эрик, нет, что ты говоришь! Зачем принижаешь себя? - Слов не хватало, а возмущение мешало дышать. Зачем он так говорит? Разве не видит, что ее сердечко бьется вместе с его в одном ритме? Она уже давно наплевала на титулы. Все в прошлом! Они могут строить новую жизнь! - Ты мой свет, ради тебя я буду сверкать и только с тобою. Эрик, не отказывайся от меня!
  - Малышка, ты просто запуталась. - Он обхватил ее щеки ладонями, чтобы она не отворачивалась от него и выслушала. - На тебя столько всего свалилось, но мы с братом всегда будем защищать тебя. Ты больше не одна. У тебя все будет! Только не торопись.
  - Эрик, я о нас, о наших чувствах, а ты...
  - Томочка, ты сейчас просто не понимаешь... Я не могу, это будет подло по отношению к тебе! Если я воспользуюсь, то я подлец. Мой отец был рыцарем, мой дед был рыцарем и графом! Я знаю, о чем говорю! Этого титула добиваются многими поколениями, и моя вечная боль, что мы с Бертом всего лишились, хотя в нашем случае речь шла не о полновесном титуле, а только о шансе быть возле него в качестве бастардов, о неверной возможности признания нас родом как боковой ветви, а ты одним махом хочешь обрезать свои корни и будущее нерожденных малышей, связавшись со мной.
  После того разговора отношения у ребят усложнились. Эрик и Элья страшно мучились, Берт превосходил сам себя, извергая язвительные замечания и злясь на них. Эрик всем сердцем любил Элью чистой, нежной любовью, но смотрел вперед, задумываясь о том, что он может дать своим детям, и, конечно же, думал за смышленую малышку о ее будущем.
  А девушка сердилась на него. Она оглядывалась назад, в то время, когда жила на Земле и без всяких титулов была счастлива только потому, что у нее была любящая семья, которая дарила ей уверенность в себе. Надежная семья, где все друг за друга горой, и именно такую же ей хотелось создать здесь. Сейчас, когда они вместе, разве пугают их трудности? Разве защитил ее титул, когда она попала в беду? И как же найти слова, которые расскажут о столь многих чувствах, что она испытывает к Эрику? Все они сильны, перемешались, и только его обожающий и уверенный в своей правоте взгляд усмиряет бурю в душе, даря надежду, что со временем все изменится и он примет их чувства.
  С началом работы страсти поутихли. Вечерами больше не молчали, обсуждали прошедшие дни, иногда играли, только Элья больше не пела. Время шло, страдать было некогда.
  Обычный день. Женщины, закончив свои дела возле жилищ, разошлись по своим делам. Кто-то отправился к горе кормить мужа, кто-то ушел в пещеру за хрусталем. Элья привычно уселась на лавочку и под лучами солнышка, сосредоточившись, начала первичную обработку собранных кристаллов. Неожиданно ее дела застопорились. Она испортила один камешек, следом другой и, раздраженная на себя, отставила работу в сторону. С утра все валилось из рук. Какой-то беспричинный страх накатывал на нее, доводя до дрожи, и отпускал после того, как она проверяла обстановку вокруг. Причин для беспокойства не было.
  'Ну и что же делать?' - растерянно думала она, жалея, что испортила хорошие кристаллы из-за странной нервозности. В таком состоянии даже что-либо готовить не хотелось, не говоря уже о работе, и тогда Элья решила прогуляться к горе, чтобы посмотреть, как идут дела у братьев.
  'Все в порядке'. - Снизу она смотрела, как Берт и Эрик выковыривали ценную породу.
  Не стала их отвлекать и, развернувшись, побрела к дому.
  'Что со мной? Тревога? У ребят сегодня вроде не опасный участок работы, так что же мне неспокойно? Погода отличная. Что...'
  - Вы кто?
  На пути стоял чужой мужчина. Это было невозможно, тут никто из посторонних не ходит, но он стоял прямо перед ней. Похож на наемника. В пути давно. Это сразу видно, когда человек долго дома не бывал. В нем появляется что-то вольное или, наоборот, исчезает приятная виду домашность. Мужчина улыбался вполне искренне, но недобро. Его радовала встреча, но, похоже, для Эльи она ничего хорошего не сулит. У него в руках не было оружия, разве что на поясе висела пара ножей, но это, скорее, ради быта. Успокаивало ли это наблюдение? Вовсе нет! Она почуяла в нем мага.
  'Скорее всего, огневик'.
  - Рад видеть вас, графиня. Ох и заставили вы меня побегать, - улыбнулся он еще шире. Весь его вид говорил об удовлетворении от выполненной работы.
  Элья уже упустила мгновение, пока еще могла что-то сделать или изменить. Как только она увидела чужака, надо было бить сразу на поражение, не приглядываясь, не задумываясь, не боясь ранить невиновного. Только так! Но ведь вот стоит человек, приличный, еще ничего не сделал, может, чей-то отец, кормилец большой семьи, как же можно ударить первой, да еще без уверенности, что он пришел по ее душу?
  Она смотрела на него и подбирала слова, чтобы договориться, убедить, как в свое время поступила с мастером Граммоном. Это будет непросто, так как за плечами старика был огромный опыт и он моментально просчитывал возможные потери и выгоды, а что знает о хитросплетениях интриг наемник, пусть даже маг? Но он не дал ей ни шанса.
  Резкий взмах руки, подающей кому-то сигнал, разворот головы, позволяющий девушке догадаться, куда надо смотреть, и она видит, как из-за кустов выходит еще пара мужчин с пращой. В Элью летят какие-то кругляши. Она успевает заметить, что они вроде из дерева. Осознание того, что ее не собираются убивать, не ободряет. Может, убивать ее не будут, но покалечить могут. Она резко уклоняется в сторону и одновременно магичит, разверзая под ногами стрелков землю. Стрелки́ с удивленным вскриком падают в расщелину, и она смыкает землю обратно.
  Жестоко. Не столько по уму, сколько из-за неожиданности нападения и от страха. Может, выкопаются, может, нет. Страшное умение освоила Элья, поэтому и боялась применять его, не будучи уверенной, что хотя бы защищается.
  Прошел всего миг, но не только она успела отреагировать на первые броски в свою сторону. Оставшийся без внимания наемник подскочил к ней и бросил в лицо порошок. Отпрыгивая от него и одновременно зажмуривая глаза, пытаясь не дышать, она осознала, что более ничего не может сделать. Чуточку приоткрыв глаза, Элья получила новую порцию порошка в лицо. Теперь уже сработали инстинкты, и она, поддаваясь панике, вдохнула, заморгала глазами, пытаясь стряхнуть с ресниц неизвестное вещество, и сразу почувствовала, как закружилась голова. Мужчина не дал ей упасть, заботливо подхватив под мышки. Элья попыталась воздействовать своим даром, чтобы вкопать наемника хотя бы по колено да хоть что-то сделать, чтобы задержать его, но ее сила пропала.
  - Вот так-то, миледи, - довольно бубнил наемник. - Странная магия у вас. Но порошочек и на нее действует. Граф предупредил, что вы можете сердце остановить, лекарство дал, блокирующее ваши способности, а вы вона как с земелькой лихо обращаетесь. Сюрпризец для его сиятельства будет!
  Мужчина, небрежно взвалив ее на плечо, быстро отходил от горы.
  - А-а, - с азартом протянул он, - вот и спасатели. Ну что ж, посмотрим, посмотрим.
  Он скинул Элью на землю и развернулся к бегущим вниз с горы братьям. Первым мчался Эрик, чуть отставая, гнался Берт, уже примеряясь кидать огонь, пока подруга валялась в стороне от врага. Но и наемник не собирался ждать действий братьев. Он, не колеблясь, послал в их сторону не просто шар, а огненный вал. Сильнейший боевой маг, которому в мирное время не нашлась работа. Элья задохнулась от увиденного. Не увернуться, не отбежать в сторону с горной тропы. Ребята по-глупому подставились. Шквал топящего металл огня летел в парней с ужасающей скоростью.
  - Эрик! - истошно заорал Берт, в немыслимом прыжке пытаясь оказаться впереди брата, выставив защиту. Не успел. Полшажочка не хватило, чтобы обоим укрыться от огня. Пламя захлестнуло ребят. Эрика чужой огонь пожрал в мгновение и за его спиной растекся по выставленному Бертом щиту. Младший едва выдержал сильнейший напор, столь мощен он был, но нашел силы, чтобы выплеснуть свою ненависть и отчаяние в ответном шквале, потратив всего себя. Наемник играючи закрылся, надменно усмехнулся и, отметив, что выживший пацан обессиленно падает на колени, подхватил девчонку и побежал.
  
  
  

Глава 10. Возвращение в графство Таури

  
  Надежды, планы, мечты... Сбылась только глупая мечта Эрика - умереть в этих горах, совсем без учета желания жить долго и счастливо. Берту помогала держаться мысль, что он нужен Томке, которую в бессознательном состоянии увез наемник, не постеснявшись позаимствовать их дом на полозьях.
  Девушке было все равно. Когда она увидела, как огонь поглотил Эрика, для нее жизнь закончилась. Охотник за графиней сначала радовался, что она ведет себя тихо, потом забеспокоился, что слишком сильно обсыпал ее порошком, но день проходил за днем, он почти не давал ей дышать угнетателем дара, но юная леди не приходила в себя.
  - Вставай, камена девка, хватит валяться. - Он злился и бил ее по щекам, от одной сильной оплеухи она упала на пол, и он не побрезговал пнуть ногой.
  Графиня ни на что не реагировала. Ее глаза могли оставаться открытыми, но жизни и понимания происходящего в них не было. Элья глубоко закрылась в своем горе, едва осознавая, сколько проходит времени, чувствуя только, что ее покидают силы, и желала лишь одного - побыстрее бы.
  Наемник, тщательно спланировавший похищение, изворотливо избавившись от навязанных помощников, мерзких людей, всю свою жизнь промышлявших разбоем, устранив угрозу в виде братьев и показав остальным, что за сильным огневиком не стоит кидаться в погоню, теперь терпел крах из-за трепетной девки.
  Она таяла у него на глазах. Пришлось остановиться и выместить злобу в лесу с воображаемыми противниками. Долгий поиск сбежавшей графини закончился, теперь необходимо довезти товар целым до заказчика. Проблемы ему не нужны.
  Выпустив пар и вернувшись в домик, он осмотрел леди. Взял ее на руки, положил на землю и окатил ведром холодной воды. Ни вскрика, ни зажегшегося разумом взгляда, только тело стало крупно трясти. Пришлось срочно обтирать ее и одевать в сухое. Полапал, пощипал, но девица даже не вздрогнула.
  С этого дня он начал заботиться о ней. Вливал насильно воду в рот, пытался кормить, она давилась, однако он продолжал пробовать давать ей еду, ворочал на кровати, чтобы у нее не появились пролежни. Время от времени сажал на ведро для справления нужды, иногда удачно. И гнал, гнал, гнал лошадей, пытаясь поскорее ее довезти графу, пока не сдохла. Въехав на земли Таури, он побил девчонку по щекам, дабы хоть как-то разогнать кровь скелету, в который она быстро превращалась.
  - Ничего, довезу, - упирался он. - Главное, чтобы я привез живую, а там Таури пусть сам разбирается.
  Иногда он начинал разговаривать с пленницей.
  - Ох и побегала ты от меня, голуба! В Людбурге ведь почти взял, так исчезла. Спасибо, добрые люди подсказали, куда ты выдвинулась со своей шантрапой. До горы добрался, а ты и от нее уже уехала, непоседливая моя, да еще и сомнения меня стали одолевать. Больно уж не похожа девица, за которой я шел, на мага Жизни. Но видишь? Терпение мое вознаграждено! Все малые следочки, что ты оставила, я вычислил, собрал воедино и нашел! Пусть его сиятельство сам думает, что ты за маг такой диковинный, а я привезу ему что заказано. Так что не смей подыхать, стерва!
  Закончив ворочать девушку и тормошить, наемник предавался мечтам.
  - Сегодня в городе переночуем, а завтра без остановок до замка домчимся.
  Дальнейшее он озвучивать не стал, но настроение у него было преотличное.
  Город Таури встретил его коричневыми лентами.
  - Эй, служивый, кто умер? - спросил он, въезжая в город.
  - Граф наш помер. Остались мы без правителя, - уныло ответил страж. - Что теперь будет?
  Прозвучавшая новость произвела сильное впечатление на въезжающего. Стражник даже решил утешить, по-своему:
  - Ничего, мы люди маленькие, может, как-нибудь и обойдется. Езжай, мил-человек, не задерживай других.
  Наемник бездумно, опустошенный и оглушенный известием, не помнил, как доехал до таверны с комнатами. Оставил походный домик во дворе, сам отправился посидеть в обеденной зале, подумать. Но мысли не шли, а кувшин за кувшином, выставляемые ему, пустели, совсем не помогая размышлять. Лишь обида и злоба копились в нем с каждым глотком, сильнее ощущалось бессилие в складывающейся ситуации, требуя выхода.
  - Ненавижу, - время от времени повторял он, пугая проходящих мимо официантов, - ненавижу, - рычал зверем, отгоняя желающих присесть за его стол.
  
   ***
  
  Берт с погоней задержался ненадолго. Очумевший, он бы сразу бросился вдогонку, но подбежал кто-то из женщин, задержал его, потом с горы спустились мужчины. Только когда ему в руки сунули кошель с деньгами, а на Бегемотика навесили мешки с кормом и едой для седока, тогда он понял, что далеко не уехал бы без денег и запасов. Берт больным взглядом обвел всех, кто ему помогал, и, сглатывая слезы, нашел в себе силы, чтобы договориться о деле. Всем прекращать работу не имело смысла, и сообща решили, что если все будет хорошо, то они встретятся уже в Геммаре. И что Берт, как только сможет, пригласит сюда некроманта для брата. Больше решать и говорить было не о чем, и он бросился догонять наемника.
  В деревне ему как хорошему знакомому подробно рассказали, как промчался известный им домик и сколько времени с тех пор прошло. Расстроили уточнениями о том, что одна крепкая лошадь была впряжена, а две другие бежали привязанными вослед.
  В первом же небольшом городке Берт оставил не справляющуюся с безумной гонкой Бегемотика и купил ящеров с малой телегой. Скорость передвижения резко увеличилась, теперь он не отставал, а догонял. Ему требовалось только усиленно кормить ящерок, но и они через неделю сбавили темп. Наемник ни разу нигде надолго не задержался и не жалел лошадей. Берту приходилось останавливаться, чтобы покупать еду, выспрашивать, не видели ли здесь походный домик. На него подозрительно косились. Совсем еще юнец, но задает странные вопросы, едет на ящерах, не жалеет денег для их откорма, а сам словно бы не в себе. Несколько раз его пытались задержать в таверне и передать властям, но побоялись связываться из-за дикого взгляда. Сопляка приводила в бешенство даже простая задержка, что уж говорить о том, чтобы намеренно его затормозить.
  Гонка подходила к концу уже вблизи земель графа. Берт отставал всего на пару часов и сейчас загонял коня, которого недавно выменял на требующих длительной передышки ящеров.
  В город Таури Берт въезжал через час после наемника. Он также узнал от стражников, что граф трагически погиб, совершая плановый объезд своих земель. Удивительная штука жизнь, где есть место случайностям и нелепостям.
  На графскую кавалькаду понесся бык, вырвавшийся за ограждение из ближайшего хозяйства. Если бы он мчался издалека, грозно мыча и выбивая землю из-под копыт, то сопровождающие графа пустили бы его на жаркое, но бык тихо сидел в кустах, коварно карауля путников, и выскочил, являя свой мерзкий характер, когда всадники были у него под носом. Напугав лошадей, бык вновь спрятался в зелени, наслаждаясь произведенным эффектом. Несколько всадников не удержались на лошадях и, падая, получили различные травмы. К сожалению, граф, будучи в почтенном возрасте, тоже не удержался верхом и погиб.
  Берт побледнел, услышав такое известие, но по другим причинам, нежели горюющие таурцы. Он испугался за Томку, справедливо предполагая, что наемник выместит неудачу на ней. Расспрашивая лавочников о проезжающем мимо домике, парень добрался до таверны, где сразу же увидел его во дворе.
  Ненадолго задумавшись о том, что делать дальше, Берт уверенно шагнул в обеденную залу. Он понимал, что прямо сейчас отомстить за брата у всех на глазах не сможет. Не знал, разумно ли будет, если он во всеуслышание объявит наемника похитителем графини Таури. Сейчас он сам больше похож на измученного оборванца, а похититель - на приличного гражданина, и на чьей стороне останется правда, еще неизвестно.
  Поэтому, делая шаг внутрь таверны, он решил присмотреться, прислушаться, пока обедает, затерявшись среди других посетителей. Но, заметив напивающегося наемника и стоящие рядком кувшины, которые тот не давал убрать, Берт покинул заведение, делая вид, как будто что-то забыл. Вспомнив былые навыки, он проскользнул к домику и без труда открыл дверь со стороны кучерского места.
  Внутри домика царила мертвая тишина. Как будто все звуки жизни, которыми была наполнена таверна, боялись проникнуть внутрь жилища, где лежала безжизненная девушка. Берт смотрел на нее и не мог принять, что опоздал. Тома, их нежная, добрая, веселая и всезнающая Томочка выглядела тонкой белой куклой. Парню не пришла в голову мысль, что сам он от нее сейчас отличается только цветом лица. Тощий, высохший, с безумным блеском глаз, с лихорадочно красными щеками.
  На негнущихся ногах он доковылял до Томы и, упав на колени, обнял ее и заплакал. Рыдал горько и безутешно, оплакивая брата, Тому, свою сложную любовь к ней, и только судорожный вздох девушки вырвал его из страданий. Парень поднял голову и наткнулся на отстраненный взгляд Томы.
  - Не надо, не плачь. Живи, будь счастлив за нас обоих, - еле слышно прошептала она, тратя последние силы.
  - Что?! - взревел Берт, растирая слезы грязной ладонью. - Я думал, опоздал! А ты умирать? Не смей! Слышишь, не смей! - Схватив ее за плечи, приподнял и, тряся как грушу, яростно выплевывал наболевшее: - А как же я?! Кому я нужен? Ни Эрика, ни тебя! Одного оставить захотела? Не смей! Если ты... то я рядом. Слышишь?! Либо давай оживай, либо подожди, я сейчас... - Парень засуетился, устраиваясь у кровати и доставая нож. - Вот, смотри, только вместе со мной. Я себе горло перережу или в сердце воткну! Да. В сердце! Один не останусь, так и знай!
  - Дурак.
  - Пусть дурак. - Он встал на колени и положил голову ей на живот, обнимая руками и словно бы успокаиваясь, тихо обреченно заговорил. - Пусть. Думаешь, только ты Эрика любила? Он всё для меня был: друг, отец, брат. Каково мне теперь? Я держался за тебя, за наше солнышко, а ты... И я не хочу больше жить. Так что решай. Либо встаешь, либо оба устроим сюрприз твоему похитителю. Пусть ищет потом для нас канаву или дерьмовую кучу.
  - Почему дерьмовую?
  - Гоблин говорил, что в ней трупы быстро разлагаются.
  Элье тяжело было выходить из состояния безразличия, но то, что не сделаешь для себя, ответственность за другого заставит.
  Берт, колючий ежик, нельзя оставлять его одного. Он сложный, у него не бывает просто, он мир видит по-другому, ему нужен якорь, сотканный из теплоты, добра, уюта. Эрик погиб из-за нее, теперь она тянет за собой младшего. Надо вставать, надо пожить, хотя бы пока Берт не встанет на ноги, не обретет четкие жизненные позиции. Надо... только сил мало.
  - Берт, убери нож, - ее голос едва шелестел. - Дай попить.
  Парень, глотая слезы, бросился к воде.
  - Держи, - шмыгнул он носом. - Значит, поживем? - Он заглядывал в ее глаза, пытаясь уловить, не обманывает ли она, твердо ли ее решение. Ему хотелось решить все здесь и сейчас, раз и навсегда.
  - Поживем, Берт.
  Элья попыталась сесть. Друг помогал ей, но из-за длительного бездействия тело капризничало, насылая темноту в глаза. Пришлось немного переждать, пока слабость отпустит.
  - Где наемник? - Каждое слово давалось с трудом.
  - В общей зале, напивается, - с ненавистью бросил он. - Ты знаешь, что граф Таури мертв?
  - Мертв? - Элья в растерянности замолчала.
  'Надо же, если бы не этот наемник! Тварь!'
  - Как я выгляжу? - Мысли сменяли одна другую.
  Со смертью Таури все изменилось, и она с трудом боролась с пронзившим ее чувством бессмысленности гибели Эрика. Если бы знать, что граф окочурится, то пусть бы ее крал этот наемник! Братья потом догнали бы его и поквитались бы с ним, или она сама договорилась бы с похитителем. Со смертью Таури расклад поменялся, и он был бы этому только рад. Сердце болезненно сжалось при думах об Эрике, но Элья смотрела на Берта и клялась себе, Эрику, что проследит за ним, поставит его на ноги, не даст ему сбиться с пути.
  - Как покойница, - меж тем грустно усмехнулся Берт.
  - Ты ненамного лучше, - в ответ криво улыбнулась она.
  Берт хмыкнул.
  - Я не знаю, что делать, - набрав в грудь воздуха, начала делиться она своими соображениями. - Мы можем взять и уехать. Но нас могут обвинить в воровстве нашего же домика.
  Эльля запыхалась произносить столько слов.
  - Сделай мне горячего отвара, - попросила она, чувствуя, что вот-вот скатится в беспамятство.
  Облокотившись на стенку, Элья разминала пальцы на руках, пыталась шевелить ногами, елозила, стараясь напрягать-расслаблять мышцы тела. Все что угодно, только не расслабляться, не идти на поводу у заданной программы по умиранию.
  - Держи.
  Не только выпив травяного чая, но и разгрызя сухарик, Элья ожила.
  - Берти, там, на столе, мешочек с порошком. При вдыхании он лишает возможности пользоваться магией. Возьми его.
  - С-сука, - выругался парень на наемника. - Он тебя этим порошком травил?
  - Поначалу да. Дальше я сама кулем валялась.
  - Может, и не сама. Знаю я эту гадость. - Его лицо перекосило от испытываемой ненависти. - Это не простая штука! Если его более одного раза подсыпать, то возникает эффект безразличия и теряется желание что-либо делать. А если дольше кормить этой дрянью, то любой маг начинает походить на безвольную тряпку.
  Элья опустила глаза.
  'Порошок виноват в моем состоянии или нет, а жить без Эрика не хочется, и если бы он не ценил прежде всего свой долг и не ставил интересы других выше своих, то...'
  - Золотко, - сжав зубы и твердо посмотрев на Берта, она обратилась к нему, - послушай, нам придется выманить эту тварь сюда и вместе с ним уехать из города. Дальше я с ним разберусь.
  - Я сам разберусь, - резко отреагировал он. - Это мое право.
  - Ты видел, он сильный огневик и более опытный, - покачала она головой.
  - У нас есть порошок. - Берт со злой ухмылкой подкинул в руке мешочек. - Справлюсь, а ты подстрахуешь.
  Побыв еще немного в домике, помогая девушке передвигаться и приводить себя в порядок, парень выскользнул и направился туда, где сидел похититель. Мужик уже прилично набрался.
  - Эй, мистер Маркус, вы никак пьете? - заорал Берт почти сразу, как вошел в таверну, прикидываясь, что чрезвычайно раздосадован видом этого Маркуса. - Вам же велено было домик хозяйки до места довезти, а вы? Нехорошо. Ой как нехорошо! - Активно качая головой, он смотрел на наемника с осуждением.
  - Я... чего... кто... пшел вон... - было все, что услышал он в ответ.
  - Давно он тут? - поджав губы, спросил Берт у официантки.
  - Часа три уж наливается, - брезгливо бросила женщина, недовольно оглядывая заставленный кувшинами стол и пьяного посетителя. Крепкий, скандальный, злой, хуже некуда иметь дело с такими.
  - Да как же так! Мистер Маркус, вас же ждут! Вам же за работу заплатили, а вы здесь! - Чуть не плача, пацан бросился вытаскивать мужика из-за стола.
  - Эй, эй, куда ты его? Платить кто будет? - подскочила к нему крепкая миссис из-за высокой стойки.
  - А что, много он съел? - жалобно пролепетал парнишка.
  - Съел немного, врать не буду, а налакался на серебрушку! - Тетка вызывающе посмотрела на сжавшегося пацана.
  'На серебрушку быка напоить хватит', - зло подумал Берт, работающий по Гоблинской схеме обдуривания пьяных.
  - Так мистеру Маркусу заплачено, сейчас я посмотрю у него. - Он при всех взял кошель, вытащил серебрушку и отдал стоящей как гора миссис. Стянул завязки кошелька и демонстративно вернул его на место. Он прекрасно видел борьбу в глазах женщины, решающей, сможет ли она выудить еще денег из незнакомца, но посетители чутко блюли, как обойдутся с пьяным. Каждый мог оказаться на его месте!
  Дальше, сетуя на неисполнительность и подталкивая наемника к выходу, Берт довел его до домика. Втолкнув мужика внутрь, Элья с Бертом дали ему подышать порошком и почти ласково проводили до лавки. Запрягли лошадь, лишних привязали позади и спокойно выехали из города, показав бдительному стражнику нерадивого исполнителя, не доставившего домик по назначению. Берт был артистичен и убедителен, так что у ребят проблем не возникло. Отъехав подальше от города, они остановились переговорить.
  Вставала проблема, что делать с наемником.
  - Берти, если бы этот гад сейчас очнулся и полез драться, я, ни на миг не сомневаясь, убила бы его. Но пока он не нападает, я не могу. Как будто стою на границе чего-то очень важного, и если сделаю шаг, то обратно мне никак не вернуться будет и уже никогда не исправить того, что натворила.
  - Тебе не надо ничего делать, отъедем подальше, я сам все сделаю, - сжимая кулаки и не отводя взгляда от развалившегося на скамье храпящего наемника, процедил Берт. - Эта падла жить не будет.
  Элья только кивнула, соглашаясь с ним, и села обдумать то, что ее беспокоило. Она видела решимость младшего и не сомневалась, что он убьет наемника, но невозможно было не заметить, что ему страшно так же, как ей. Она понимала, что Берт тоже ощущает невидимую грань, через которую он не готов переходить, но иначе не может.
  'Эрик не одобрил бы'.
  - Мы дадим ему шанс, - приняв решение, обронила она.
  - Нет, - вскинулся Берт, злясь уже на нее.
  - Погоди, послушай. Это даже не ему шанс, потому что мы его все равно достанем и не дадим жить. Это нам шанс не стать убийцами.
  Берт, нахмурившись, сел напротив Эльи. Он с легкостью принял месть на себя, но как только это сделал, так четко осознал разницу между 'хочу', 'надо', 'могу'.
  - Ты ведь научился ставить защиту не только от огня?
  - Совсем ненадолго, - поморщился он, жалея, что не налегал на занятия с должным усердием. - Надо тренироваться. А что?
  - Ладно, с этим разберемся, - деловито продолжила девушка, подпихивая себе под бок одеяло, помогающее ей держаться сидя. - Слушай мой план. Мы выгрузим нашего смертника в стороне от дороги, дав ему еще раз подышать порошком, оставим ему нож и, как только он очнется, произнесем пафосную речь. Ты, скажем мы ему, мерзкая тварь и убивец! Но мы даруем тебе жизнь и немного времени, пока я не восстановлю свои права в графстве, и тогда я найду тебя и по закону покараю.
  - С ума сошла, отпускать его! - искренне и от души вскипел Берт.
  - Погоди. Он не дурак и добротой не страдает. Как только мы отвернемся, он попробует запустить в нас огненный шквал, а поняв, что не может, кинет нож в тебя или в меня. И вот тут оплошать нельзя. Защищаясь, мы ответим.
  Парень молчал, нервно кусая губы и обдумывая Томкино предложение.
  - Зачем все это? Кончим по-тихому, и все.
  - Это надо нам. Берт, мы не убийцы. Одно дело - защищаться, другое - разделать живого человека как кусок мяса.
  - А если он не нападет? Ты отпустишь его?
  - Не знаю. У нас останутся его вещи, и как только мы не будем походить на побродяжек, то сразу наймем мага и по этим вещам найдем его, где бы он ни был. Он не отвертится и так или иначе ответит за убийство. А может, и не отпустим. Не знаю, Берти. Поэтому и говорю, весь мой план - это шанс скорее для нас, чем для него.
  - Я не готов его отпустить, но рискнуть готов. Эрику не понравилось бы, что я хладнокровно убиваю.
  - Хорошо, вот и молодец. Тогда нам надо подготовиться.
  
  Съехали с дороги прямо в домике, используя вихри в мешках на крыше. Не то чтобы далеко, но с глаз посторонних долой. Выгрузили успевшего облевать пол наемника и, пыхтя от слабости, пинками откатили его в сторону. Элья на всякий случай затупила ему ножи, а Берту на грудь и спину закрепила под одежду кухонные подносы. К сожалению, магическую защиту от физического воздействия парень мог держать всего секунд пять максимум. Надольше ему не хватало концентрации внимания. Для своей защиты Элья взяла здоровую крышку от котелка.
  Сели ждать. На разговоры не было сил. Наступил вечер. Поели всухомятку, только потому, что надо поддерживать силы, но аппетита не было. Опустилась ночь. Мужик храпел, не обращая внимания на неудобства. На всякий случай Берт дополнительно подержал перед его носом мешок с порошком, а после уселся в стороне сторожить и не заметил, как к утру сморило.
  Элья уснула еще вечером, обессиленная стремительным возрождением к жизни. Проснулась от чувства тревоги и холода. Открыла глаза. На нее, сидя на корточках, смотрел наемник.
  - Проснулась, дрянь? Хорошо. Уже знаешь, что муженек твой умер? Вижу, что знаешь. А как ты думаешь, почему жива еще?
  'Развязался, гад'.
  - Молчишь? Таури задолжал мне приличную сумму за твою поимку. Я даю тебе возможность убедить меня, что ты сможешь возместить мне ущерб.
  Элья, приподнявшись на локте, пыталась разглядеть, что с Бертом. Парень с разбитым лицом валялся рядом без сознания.
  Очень осторожно, демонстрируя полнейшую слабость, она попыталась ощутить свою магию. Работала!
  'Значит, порошок этот гад не нашел. Берта он боится как огневика, поэтому предусмотрительно вырубил'.
  - На своего щенка можешь не надеяться. Он жив лишь потому, что тебе его жалко, а ты у меня впечатлительная, только долго думающая. Я вот сейчас ему кисть оттяпаю, чтобы быстрее соображала.
  Пока наемник куражился и запугивал ее, она демонстрировала свою беспомощность, лежа на земле, и через нее передавала энергию Берту. Конечно, между стихиями огня и земли было мало совместимости, но огромное количество дармовой энергии быстро помогло парню очухаться и сосредоточиться на происходящем.
  Элья с того момента, как поняла, что земля готова ей помочь, более того, за ночь напитала ее силой, перестала бояться наемника. Пусть их дурацкий план не сработал, как они задумывали, но шанс избавиться от убийцы защищаясь они еще могут отыграть. Ни совесть, ни случайный некромант, вызвавший дух наемника, не смогут впоследствии обвинить ребят в преступлении.
  - Ну что ж, вижу, без крови нам не обойтись.
  Мужчина неторопливо поднялся, приблизился к продолжавшему лежать парню, но отвлекся на резко распахнувшуюся дверь домика. Оттуда ловко выскочил каменный голем и, сияя сапфировыми глазами, побежал к наемнику. Тот на секунду опешил, попробовал защищаться, отталкивая мелкого монстра, но голем умел мгновенно рассыпаться на камни и столь же быстро собираться обратно.
  Поняв, что с каменным человечком не совладать, наемник вновь кинулся к избитому пацану, пытаясь взять его в заложники. Берт не смог встать, даже поменять положение оказалось для него проблемой, но огненный шар он сумел послать. Мужчина, ругаясь, отклонился от магического посыла и не успел увернуться от каменного кулака, сломавшего ему колено. Застонав от боли, он упал и получил следующий удар голема в голову, который размозжил ему череп. В следующий миг наемника накрыл огонь Берта. Находящийся рядом голем оплавился и, на минуту став гуттаперчевым, вскоре застыл. От наемника ничего не осталось, так же, как от Эрика.
  - Легкая смерть. Он не заслужил такой, - устало произнесла Элья.
  Осмотрев поле боя, она не торопясь поднялась, опасаясь головокружения, подошла к неуклюже застывшему голему, выковыряла сапфиры и замерла. Рядом с ней поднялся земляной столб, принял более-менее человеческую форму, она вложила сапфиры в предполагаемую голову и, начав смотреть через кристаллы, стала руководить созданным объектом.
  Земляной голем бережно поднял Берта на руки и, двигаясь маленькими шажками, аккуратно занес его в домик, уложил на кровать. Так же медленно он вышел и рассыпался. Элья подошла к куче, забрала сапфиры и вернула землю в то место, откуда взяла. Далее она запрягла лошадь, постучала по верху крыши, активируя вихри, и выбралась на дорогу.
  Элье и Берту потребовалось две недели на восстановление здоровья. Младший до сих пор ходил перетянутый тканями, но хотя бы уже более-менее двигался. Отбитые органы, сломанные ребра - все это стало прощальным подарком от наемника. У ребят было время обсудить, что с ними произошло, как они рисковали. Оба ни о чем не жалели. Никто из них не чувствовал себя палачом, но каждый испытывал удовлетворение, что они сумели поквитаться с человеком, с легкостью отнявшим жизнь у Эрика.
  Теперь можно было подумать о будущем. Берт настаивал на восстановлении Томы в правах графини. Родовое имя и титул на Тверди многое значили, и неизвестно, будут ли после благодарны ее дети за пренебрежение званием. Младший рассуждал точь-в-точь как его брат. Элья же хотела забыть о Таури и поселиться в Геммаре, зарабатывая и живя там спокойно.
  - Берти, пойми, там никому не нужна неизвестно откуда всплывшая вдруг графиня. Они будут смотреть мне в лицо и не узнавать, да еще и дерьмом поливать, надеясь, что я психану и уберусь подобру-поздорову!
  - Твои предки боролись за имя, за честь стать владетелями, а ты отдаешь все без борьбы.
  Споры пошли по десятому кругу. Элья рассказала про сухую черствую семью Виндматрэ, оправдалась по поводу имени Тома, что это тоже ее имя, только очень личное. Рассказывала про жизнь в графстве Таури.
  Берт слушал ее внимательно, наблюдал за подругой и понимал то, из-за чего раньше злился на Эрика, когда тот держал себя на расстоянии и не подпускал к себе Элью с ее любовью.
  Она никогда не будет счастлива в тиши и в глуши. Ее основа - познание нового и использование знаний во благо. Она всегда будет искать разнообразие и интересных людей, которые смогут реализовывать ее идеи. Она огонек, освещающий новые пути и подталкивающий других к действию, на которое ранее они не решались. Именно такими должны быть аристократки, по мнению Берта, умеющие раскрашивать жизнь вокруг себя в яркие цвета, находящие для неуспешных обывателей новый смысл существования, дарящие надежду отчаявшимся. Такие, как Тома, стоят немного выше других и видят дальше. В их силах найти верный путь для любого, направить и убедить, что все получится. Без этого потеряется смысл ее жизни.
  От всего того, что он осознал, парню стало грустно, но закрываться от понимания он считал преступным. Они о своей будущей жизни мечтали еще у горы, и пусть в мечтах Элья видела рядом с собой Эрика, она никогда не предлагала ему тихо сидеть в глуши. Поэтому, скрепя сердце, Берт приводил аргумент за аргументом в пользу восстановления ее имени. Титул поможет в любом ее начинании, без него она никогда не будет услышана, не будут оценены ее идеи, и, что бы она ни говорила, титул от многого защищает. Тогда она столкнулась в противоборстве со своими, такими же аристократами, сейчас же ей может угрожать любой мерзавец, и не будет ему укорота.
  
  Ребята добрались до Геммара. Оба с трудом привыкали жить без Эрика. Его не хватало, и что с этим делать, они не знали.
  Элья признала правоту Берта, и они вдвоем принялись за подготовку визита графини Таури в свои владения. Жители Геммара с интересом восприняли новость, что необычно одетая девушка, прикрывающая свое лицо, является исчезнувшей в свое время графиней Таури. Многие видные граждане предложили свою помощь в восстановлении ее прав, но Элья воспользовалась только рекомендациями мастера Граммона, посоветовавшего ей нанять себе охрану в их городе.
  
  Спустя неделю из Геммара выехала небольшая группа всадников, сопровождавшая обновленный походный домик ребят. Элья наняла себе служанку, пятерку бывших воинов, продолжавших свою службу, сопровождая торговые обозы. Всем было около сорока, репутацией своей воины дорожили.
  По указанию юной миледи им пошили шикарную форму, исходя не только из советов самих наемников, но и привнося новшества из ее мира в виде беретов, карманов и теплого широченного плаща с хлястиком сзади, который легко мог служить при необходимости одеялом или крышей палатки в лесу. Все это она запомнила в универе на лекциях, когда рассматривали военную форму в плане практичности. Новая форма не только придала статусности нанятым воинам, но и помогла наладить контакт с юной работодательницей. Вроде не обязательный момент, но иногда именно подобный факт помогает в сложных ситуациях, и Элья им не пренебрегла.
  Берт нанял рабочих, чтобы они привели в порядок походный домик и украсили его вычурной резьбой. Как только все было готово, так сразу же отправились в дорогу.
  В пути надолго остановок не делали, как только животные набирались сил, сразу продолжали двигаться дальше. Сопровождавшим воинам Элья обрисовала ситуацию, пояснив, что не просто возвращается домой, а едет отстаивать свои права. Ей хотелось, чтобы люди, окружавшие ее, понимали, что ситуация вокруг них всех может сложиться непростая, возможно даже требующая некоего выбора и постоянной осторожности разного рода. Элья опасалась подкупа своих наемников, того, что их могут настроить против нее, ведь клевета - страшное оружие в умелых руках. Девушка, как всегда, старалась предусмотреть все, на что хватало ее опыта. В отличие от Берта она очень хорошо себе представляла, что ее может ждать, и ни на что не надеялась. И все же она решила сражаться за свое имя до конца. Не только потому, что титулами не разбрасываются, но сработал инстинкт самосохранения. Им с Бертом нужна идея, хлопоты, опасность, битва в конце концов, чтобы не погрязнуть в своем горе, чтобы дать себе время выбраться из той жизни, в которой был Эрик, и начать новую, без него.
  
  
  

Глава 11. Встреча миледи

  
  Траурные флаги продолжали висеть по всей территории графства, значит, наследник еще не назначен. Таурские земли в осеннее время были необычайно красочны и живописны. Казалось, здесь не выживут раздражение, гневливость, злословие, только доброта, покой, мир. При таких умиротворяющих видах Элья никак не могла настроиться на предстоящую возню, неизменно сопутствующую спорному наследству.
  Берт тоже нервничал. Он учился обращаться к подруге по титулу. Не знал, как ему теперь следует вести себя с нею, кем он теперь ей приходится. Стало все сложно и обидно. Лишь вечером, когда леди Таури усаживалась у костра на подготовленное воинами и служанкой местечко, брала в руки фаэль и начинала наигрывать мелодии, создавалась иллюзия, что все как прежде. Однако эта иллюзия держалась лишь до тех пор, пока Беата, служанка Эльи, не делала кому-нибудь замечание, что так при их сиятельстве себя не ведут. Женщина выказала себя необычайно активной радетельницей чести графини. Если бы можно было все переиграть, то Элья ни за что не наняла бы чопорную Беату.
  В замок Таури миледи въезжала не торопясь, давая жителям время приготовиться к встрече. Стражники, прознав, что в походном красивом домике находится пропавшая пару лет назад хозяйка, попросили разрешения лично поприветствовать ее.
  - Хотят удостовериться, - хмыкнул старшина сопровождающих Элью воинов. Для него вопроса недоверия не стояло: если ушлые ювелиры признали в девице графиню Таури, значит, так и есть.
  Девушка, состроив дружелюбное выражение лица, открыла дверь и, не спускаясь, поприветствовала стражу. Она заранее нарядилась, привела себя в порядок ради сиятельного возвращения. Диадема, коса с жемчугами, красивое яркое платье, туфельки и немного подкрашенные глаза - все должно было напоминать людям ее первый приезд в графство.
  - Желаю здравствовать, доблестные стражи замка Таури, - громко и уверенно крикнула она.
  - Миледи!
  - Миледи вернулась.
  - Это она, чуть взрослее, но точно она.
  - Какая красавица!
  - Нагулялась, почуяла поживу и вернулась.
  Такие возгласы послышались из переговоров людей. Слух о возвращении леди Таури понесся к замку. Стража поклонилась, приветствуя ее как хозяйку.
  - Мы рады вашему возвращению, миледи.
  Элья ласково улыбнулась и скрылась в темноте домика. Мелькнула у нее мысль усесться рядом с кучером и махать ручкой всем горожанам, но, вспомнив ритуал первой встречи, она не стала импровизировать.
  - Беата, ты готова?
  - Да, миледи.
  - Мы займем этаж графа, по праву хозяйки. Проследи, чтобы навели порядок. Других дел, кроме как следить, чтобы у меня были чистые вещи и качественно убирали покои, у тебя нет. Ходи, слушай, присматривайся, знакомься с замком. Что будет интересное, все расскажешь. Все как мы договаривались.
  - Да, миледи, не волнуйтесь, я все помню.
  - Хорошо. Подъезжаем.
  Жители замка высыпали во двор, но при выходе миледи установилась оглушительная тишина. Люди смотрели, узнавали, вопросительно переглядывались, и наконец, как лавину прорвало, раздались приветственные крики.
  Элья медленно вышагивала, встречаясь глазами со знакомыми. Вот стоит огромный, возвышающийся над всеми мастер Сентис, кухмистер горячего цеха, рядом кругленький мастер Симил, кухмистер выпечки, возмужавший и похорошевший молодой кухмистер сладостей мастер Четан, чуть сильнее поседевшая миссис Кани, гончарных дел мастер, и другие мастера, вышедшие из крыльев замка во двор, гонимые любопытством. Все с жадностью разглядывали прибывшую хозяйку. Каждому Элья подарила улыбку и показала, что помнит, узнала, отмечая для себя, что людям ее внимание приятно. У дверей стоял Горен, такой же важный, лысый и похудевший. Элья остановилась.
  - Немного постарели... мистер Горен.
  Управляющий замком, выдержав паузу, поклонился.
  - Для вас, миледи, всегда просто Горен. Замок осиротел, надеюсь, вы задержитесь в нем.
  - Скорбишь, - девушка понимающе вздохнула, - граф Таури был великий владетель, его никто не сможет заменить. Веди меня, Горен, я займу графский этаж, и проследи за прибывшими со мной людьми. Пока я не пойму, что да как здесь, они будут моей охраной.
  - Да, миледи. Прошу. - Управляющий отошел в сторону, пропуская графиню, и сделал знак начальнику стражи об обустройстве сопровождающих миледи наемников.
  
  Казалось, что в замке ничего не изменилось. Те же тишина, атмосфера спокойствия, легкий полумрак, окутывающий каждого входящего. У Эльи больно защемило сердце. Для нее замок стал настоящим домом в этом мире, где ее приняли безоговорочно и поставили высоко, позволяя делать все что хочет. Воспитанная на Земле, она не злоупотребила доверием и была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такой власти и поддержки удостаивается далеко не каждый знатный вельможа и в этом мире. Только прописная истина о нежданных богатых дарах, выходящих боком, и здесь сработала. Волшебной сказки не вышло.
  Элья заставила себя сосредоточиться на нынешнем положении дел. Она въехала в замок так, что теперь никто не сможет сделать вид, что она самозванка. Ее узнали, и отныне интриги на эту тему бесполезны, но нельзя расслабляться. Она сделала только первый шажок в сторону восстановления своих прав, а сколько их еще впереди?
  Войдя в личные покои графа, девушка все же не сдержала слез. Ее захлестнули грусть и обида, но эти чувства быстро померкли, стоило вспомнить о настоящем горе. Несмотря на то, какие беды с ней произошли, она жива, а вот Эрика больше нет, и этого уже не изменить. Сердито поджав губы, она заставила себя заняться обустройством, захлопоталась и смогла перевести дух только перед выходом к ужину.
  Оказалось, в замке проживала интересная гостья, о которой юная графиня узнала, только увидев ее за столом на месте, где всегда сидела она. Миловидная, весьма располагающая к себе дама чуть старше тридцати лет. Прелестные ямочки на щеках, роскошные волосы, умело украшенные кристаллами, платье в старом стиле графини Таури.
  Сейчас Элья усложнила модели, и наряды стали более приталенными, с аккуратными узкими рукавами, и верхнее платье включало в себя основой кружево. Девушка брала за образец восточные наряды, которые она видела в исторических фильмах на Земле. И все же гостья не особо проигрывала ей, молодой, яркой, эффектной. Дамы, несмотря на разный возраст, могли бы подружиться, если бы чаровница не заняла место Эльи.
  Ей пришлось решать быстро. Все притихли, ожидая реакции миледи. Либо она занимает главенствующее место покойного графа и оставляет гостью с правой руки от себя, либо сгоняет нахалку с места. Так как ее права на наследство король еще не подтвердил, по известным причинам, то место графа занимать нельзя, значит, придется сгонять неожиданную узурпаторшу.
  Элья прошла к столу и, повернувшись к прелестнице, молча встала перед ней, сверля ее глазами. Дама, как назло, затрепетала, запереживала, раскраснелась, что в сочетании с ее внешностью выглядело очень трогательно, пустив слезу, поднялась, поклонилась и убежала, размахивая нервно скомканным платочком и успевая прикладывать его глазам. Послышались сочувствующие вздохи, слова.
  - Бедняжка.
  - Что же будет?
  Элья еще не знала, что за женщину она прогнала, почему та вызывает симпатии и сочувствие, но понимала, что первый ужин для нее получился провальным. Дама могла, извинившись, пересесть, но разыграла целый спектакль, подоплеку которого мог разгадать либо опытный политик, либо любительница коварных мелодраматических сериалов, коей являлась Элья. К сожалению, мало понять, что оказалась участницей спектакля, поскольку как действовать во благо себе в подобной ситуации, она не знала.
  Элья решила для себя перенять умения манипулирования из арсенала сбежавшей красавицы. Женственность, нарочитая нежность и чувствительность той стали опасным оружием. Состроив расстроенное лицо, Элья громко обратилась к ближайшему мужчине, более всех сочувствующему неизвестной леди, начальнику графского гарнизона:
  - Сэр Катонис, меня никто не предупредил, что у нас в гостях очаровательная дама. Кто она?
  Начальник смутился, ненадолго замялся, но все же ответил:
  - Вдовствующая баронесса Сван, она проживает у нас больше года.
  Миледи удивленно подняла брови и приняла растерянный вид, с удовольствием смотря, как многие потупили взгляд.
  'Старый граф до последнего дня без подружки не оставался! Крепкий мужик был'.
  - Ах вот оно как, - протянула графиня, давая понять, что о недосказанном догадалась. - Нехорошо вышло, что баронессу не предупредили о моем возвращении, поставив ее в неловкую ситуацию.
  Теперь часть присутствующих кидала сердитые взгляды на Горена. Если смотреть под таким углом, то, конечно, графиня, хоть и неизвестно где пробегавшая, все одно остается графиней и не чета баронессе, пусть и протиравшей стул здесь сколь угодно долго. Субординация должна соблюдаться, иначе не будет порядка.
  Далее ужин протекал спокойно. Людям было интересно знать, где пропадала юная жена графа, как она поступит дальше, но пока все молчали. Вернувшись в свои покои, которыми стали соседние с графской спальней помещения, Элья позвала Горена, Берта, старшину прибывшей охраны и разрешила остаться Беате.
  - Горен, я ведь правильно понимаю, что сожительница покойного графа была предупреждена о моем возвращении и не только не покинула замок, но и демонстративно заняла мое место?
  - Абсолютно верно, миледи, - приняв чопорное выражение лица, бесстрастно ответил он. - Крайне обманчивой внешности особа.
  Девушка кивнула.
  - Ласковый взгляд, да на сердце яд, - сорвалось у нее с языка.
  - Хорошо сказано, ваше сиятельство, очень точно подходит к баронессе.
  - Как же милорд подпустил ее к себе? Он ведь прекрасно разбирался в людях.
  - Баронесса очень достойно выглядит, умна, умеет себя подать, заинтересовать мужчину. Его сиятельству эта женщина была не опасна, ему нравилось наблюдать за ней, пропадала скука. Но вы правы, миледи, он не доверял ей, и я присматривал за леди Сван.
  Элья, соглашаясь, кивала головой.
  'Вполне в духе Таури: держал редкую змейку близко, пользовался и развлекался, видя все ее ухищрения'.
  - Горен, хочу познакомить вас с моим единственным другом, который долгое время защищал и оберегал меня, не щадя своей жизни. Я бы назвала его братом, но родственная связь не является гарантом крепкой дружбы. А мистер Фрай для меня до́рог. Чтобы вы ничего себе не придумывали, скажу сразу: Берт Фрай является сыном рыцаря и незаконнорожденным внуком графа. К сожалению, ни отца, ни деда в живых нет.
  - Берт, по всем вопросам обращайся к мистеру Горену. - Дождавшись кивка от парня, Элья обратилась к наемнику: - Теперь вы, старшина. Вас нормально устроили?
  - Да, благодарю, миледи.
  - Вы задержитесь здесь до прибытия королевского представителя и его озвученного решения. Вы видели, какая некрасивость произошла за ужином?
  - Да.
  - Расскажите мне о впечатлениях со стороны.
  - Ну, - мужчина помялся. Вообще-то, он не придал случившемуся значения. Но если подумать, то на дамском уровне произошедшее можно принять за вызов на бой. - Баронессу было жалко. Я только сейчас понял, что она спровоцировала вас.
  Элья с уважением посмотрела на воина. Он ей показался вдумчивым мужчиной, умеющим заглядывать наперед.
  - Вы много повидавший воин и должны понимать, что враг может быть милым, обаятельным, сладкоголосым, и от этого он еще опаснее. Даже мне леди Сван показалась теплой, уютной и вызывала желание довериться. Я не знаю, чего от нее ждать, но она явно высиживает здесь не просто так.
  - Позволю себе заметить, миледи, - вступил с пояснениями Горен, - баронесса Сван считает себя беременной от покойного графа. Она сетовала, что не успела сообщить ему радостную новость, желала удостовериться, поэтому выжидала.
  - Ах вот оно что. Значит, будет отстаивать права возможного наследника. Но ведь все это спорно? Требуются доказательства, что ребенок графский наследник. Это возможно только после рождения и то вызовет сложности, других-то родственников нет, сравнивать не с кем.
  Для девушки была неожиданностью мысль о наследнике. А вдруг это правда?
  - Горен, как вы думаете, это ребенок графа?
  - Нет, миледи. Милорд всегда был осторожен в этом плане и долгие годы принимал настойку против зачатия детей. К тому же возраст тоже не располагал...
  - Ну что ж, из уважения к графу я бы поддержала настоящего наследника, но допускать шакалят к хозяйству нельзя. Впрочем, думаю, короля не устроит, что богатые земли останутся под управлением женщины. Буду ею я или баронесса, в качестве регента будущего наследника, ему неважно. Для себя я вижу небольшой шанс стать полноправной владетельницей только в том случае, если меня единогласно поддержат вассалы, управляющие, и все они добровольно дадут клятву подчиняться. Что маловероятно.
  Нахмурившись, Элья посмотрела на ждущих ее слова людей.
  - Мне надо подумать, - объявила она им. - До завтра, спокойной ночи. Берт, задержись ненадолго.
  
  - Берти, я не знаю, что делать! Нужно искать поддержку, причем активную, а в доме сидит хитрая беременная лиса, которая будет гадить мне. Если я начну склочничать с ней, то мы обе останемся в дураках, наглядно всем продемонстрировав, что женщинам ничего нельзя доверять. Если отправиться с объездом по землям, начать баламутить народ, то возникает вопрос: к чему я вернусь?
  - А королевский поверенный?
  - Вообще-то, в нашем случае король должен был прислать его сразу, для разрешения вопроса наследования. Честно говоря, я думала, что он уже здесь. Мы-то задержались прилично.
  - Посидим тут пару дней, соберем сплетни, слухи, потом решим, - подытожил Берт.
  - Ладно. Тебя как устроили?
  - В казарме, со всеми.
  - Хочешь, в гостевую тебя поселю?
  - Совсем дура? Чего я там высиживать буду? Только сплетню зазря посеешь, а чего ради, если толку от меня там ноль.
  - Ну ладно, не кипятись, разорался. Иди тогда уж. Спокойной ночи.
  - И тебе сладких снов.
  Парень ушел. Из спальни вышла Беата и неодобрительно покачала головой.
  - Грубый мальчишка. Вы ему много позволяете, миледи.
  Элья улыбнулась и примиряюще сказала:
  - Ничего, Беата, грубость с возрастом пройдет. Я привыкла к его едким и обидным словам, замечаниям и, что бы ты ни думала, учу его выражать свои колкости более мягким языком, но на все нужно время. А парень он замечательный, надежный, честный.
  На следующий день после завтрака в обществе мило краснеющей баронессы и наиболее близких к графу людей миледи объявила о собрании всех рыцарей и управляющих хозяйством для пресечения различных слухов о своем отсутствии.
  
  - Господа, все вы не один год проживаете в замке, состоя на службе здесь, и имеете право знать, что произошло пару лет назад. Во всяком случае, то, что знаю я.
  Еще в Геммаре Берт и Элья продумывали 'историю отсутствия'. Как бы ни шипел, ни плевался Берт, но был вынужден признать, что очернять графа после смерти нельзя. А значит, для всех в невыгодном свете предстанет девушка, и чем старше она будет становиться, тем убедительнее будут звучать истории о ее бесчестном побеге с любовником. Худо-бедно они придумали сказку, которую Элья намеревалась выдать для всех как официальную версию. Захотят - примут, не захотят - любую информацию, даже правдивую, поковырявшись, исказят.
  - Как вы все знаете, граф Таури обладал острым умом, мудростью и безграничным опытом, но, как и у всякого человека, была у него слабость. Наследник!
  Мужчины, не пряча эмоций, реагировали на каждое слово леди.
  - Мужу пришло известие, что его сын, которого он считал давно погибшим, жив и находится на границе нашего государства с королевством Себастиана в плачевном состоянии.
  Тишина, установившаяся в заполненной обеденной малой зале, давила. Элья страшно боялась, что ее обвинят во лжи. Собственно, никаких последствий, кроме душевных терзаний, это не имело бы, но не хотелось терять авторитет.
  - Милорд и верил, и сомневался, предполагая, что известие может быть ловушкой, но все же надеялся на чудо, как любой любящий родитель. Его сиятельство послал ловкого человечка, чтобы тот все разузнал и по необходимости оказал помощь.
  - Миледи, что это был за человек? - нахмурившись, спросил начальник гарнизона.
  - Не могу сказать, сэр Катонис. Когда это происходило, я ничего не знала. Лишь спустя время, поддавшись настроению, милорд поделился со мною своей бедой. Я так же, как и муж, а может и больше, поддалась чувствам и выразила настоятельное желание помочь. Вот тогда я и узнала, что граф послал человека, но известий от него не получил. Выслушав его, я предложила ему по-тихому добраться до города Таури, нанять там людей и отправить их на границу с целью обыскать всю приграничную территорию, обозначенную в письме. Если там никого не найдут, то никто и не узнает, что была попытка манипулировать его сиятельством, причем довольно успешная, ведь он горел желанием ехать самому.
  - Ваше сиятельство, неужели милорд отпустил вас? - недоверчиво спросил один из магов.
  - Нет. Более того, выразился довольно грубо, чтобы я не совала свой нос куда не следует.
  Мужчины одобрительно загудели.
  'Шовинисты'.
  - Так как же случилось так, что вы исчезли?
  - В своей наивности, желании быть благодарной его сиятельству, страшно сочувствуя ему, я, взяв с собой компаньонку, самовольно покинула замок и решила найти сына милорда и помочь ему во что бы то ни стало.
  Выразительные взгляды говорили девушке о многом. Она невольно покраснела.
  - Рассказывайте, миледи, что было дальше.
  - Дальше было все очень плохо. Живя здесь, в защищенном вами месте, я не предполагала, что вокруг столько зла. Как только мы с Мари, глупо радуясь своей отваге, отдалились от стен замка, на нас напали. Компаньонку убили сразу, меня решили продать какому-то знатному вельможе.
  - Но как же так?
  - Это невозможно!
  - Все возможно, земли тихие, расслабились, а девки нет-нет да пропадают.
  Гвалт поднялся невообразимый. Мужчины спорили, открывались неведомые ранее Элье неприятные подробности жизни тихих и мирных земель. Оказывается, здесь совершаются набеги и преступления! Убивают и грабят! Дождавшись, когда первый шум стихнет, Элья, повысив голос, призвала к порядку.
  - Позвольте продолжить.
  Установилась тишина.
  - Не сразу, из кусочков разговоров похитителей, я узнала, что все это время возле замка караулили графа. Ожидали, что он соберется ехать к границам, и они должны были проследить за ним, устроить ловушку и убить милорда. Когда захватили нас с Мари, они не предполагали, что за дичь им попалась. Моя компаньонка защищала меня как львица, но только разозлила разбойников, и ее убили. Однако им стало интересно, кого же она так защищает, и, сняв с меня платок, которым я прикрывала лицо, они узнали во мне графиню.
  Элья пригубила морса. Горло пересыхало от волнения и от долгих речей.
  - Сначала не знали, как со мной поступить. Спорили о выкупе, о возможности отомстить за что-то графу и прислать ему мою голову, но нашли выход, устраивающий всех. И графу насолить, продав его жену в гарем извращенцу, и денег заработать. С этого момента меня начали опаивать зельем, и почти пару месяцев я находилась в полубессознательном состоянии. Вроде жива, передвигаюсь, сама ем, пью, хожу по нужде, но в то же время сплю.
  - Как же вы спаслись? - прогудел сэр Катонис.
  - Похитителям предстояло пройти через горы. Нести меня никто не хотел, сама я хоть и передвигала ноги, но только по ровной поверхности. Поэтому они приняли решение прекратить опаивать меня, все одно 'места дикие', как сказал один из них. Несколько дней потребовалось, чтобы я смогла прийти в себя, и это злило похитителей. Не знаю, знал ли кто из вас, что на момент похищения во мне просыпалась магия.
  - Точно, миледи. У вас же просыпался дар! - подтвердила пара магов одновременно.
  - Так вот, разбойникам надоело ждать, и они решили поступить со мной грубо, чтобы я не думала, что такая бесценная. Я же к тому времени достаточно очнулась, моя магия созрела и нашла выход, выплеснувшись на преступников.
  Графиня замолчала, пытаясь снова перевести дух и посмотреть, как ее слушают.
  - Какой у вас дар, миледи? - спросил один из рыцарей-воинов.
  - Ты не знаешь, ее сиятельство из семьи магов Жизни, - ответил сэр Эливар, до сих пор угрюмо молчавший.
  - Да, учитель. В семье магов Жизни родился маг Земли и очень ловко похоронил в камнях всех преступников.
  Ошарашенные взгляды ото всех были наградой. Ошеломление, неверие, непонимание.
  - Разве такое возможно?
  - Что именно вас смущает, мистер Дюше?
  - Простите, миледи, но разве маги Земли повелевают камнями? Да и как среди дара Жизни появилась магия Земли?
  - Не знаю как. Наверняка в порядке исключения всякое бывает. Насчет повелевания камнями - так пожалуйста, смотрите.
  Из кучи камней, сложенных за специально для этого установленной ширмой, на виду у всех словно сам собой сложился привычного облика голем с голубыми сияющими глазами. Важно прошествовал вокруг всего стола, встал рядом с Гореном и замер.
  - Невозможно. Маги Земли всегда занимались растениями, а тут налицо боевая магия!
  - Прошу прощения. Может, я неправильно называю свой дар, но выходит методом исключения. Я не огневик, не воздушник, не водник, не некромант и не лекарь. Остается земля. Но растения выращивать с помощью магии я не умею.
  - Тихо, - гаркнул сэр Катонис, - миледи, если вы сумели освободиться, то где вы были все это время?
  - Сэр рыцарь. Я оказалась одна, неизвестно где, - войдя в роль, укоризненно отвечала миледи. - Неделю бродила среди скал, боясь отдалиться от сторожки, в которой остановились преступники. Я не понимала, куда идти, как долго. Напомню, что тогда было зимнее время. До лета, страдая от голода, я провела время, не пускаясь в путь. С наступлением теплых ночей покинула место своего вынужденного заточения. Плутала долго, вышла к людям, не понимающим наш язык. Не буду рассказывать о своих странствиях, но мне пришлось выживать и на ходу овладевать основами своего дара. Когда я ступила на более-менее знакомые земли, то торопиться мне было уже ни к чему. Не имея денег, идти пешком, терпя насмешки и отбиваясь от нехороших людей? Нет, решила я. Мне довелось получить помощь от двух сыновей погибшего рыцаря, которые оказались на улице так же, как и я. Втроем мы организовали добычу кристаллов, заключили договор с ювелиром Геммара, наняли еще рабочих, и наконец, когда я могла вернуться в замок, пройдя испытания не теряя достоинства, я узнала о гибели графа Таури. Мне хотелось доказать ему, что я достойна его, и хотелось, чтобы он не сердился на меня за ту глупость, что я совершила, но все теряло смысл с его смертью. Мне жаль, что я опоздала и его сиятельство не увидел, чего я добилась.
  Тишина.
  Никто не проронил ни слова.
  Графиня, выждав пару секунд, поднялась и вышла из залы.
  Горен после докладывал, что все долго обсуждали случившееся, ругали леди за глупость, но проявили понимание, оправдывая ее поступок мотивами. Помнили, что она была совсем ребенком, не знавшим жизни. Но не успел он доложить все в подробностях, как маг Огня, сэр Эливар, попросил его принять.
  - Пригласите его в кабинет, кажется, Беата уже перетащила туда все необходимое.
  
  - Леди Таури! - не успев войти, сразу взялся выплескивать свое негодование мужчина. - Я услышал правду, перемешанную с ложью! Вы считаете, что этого достаточно, чтобы оправдать ваш побег и отсутствие в течение более двух лет?
  Элья не ожидала, что первым правдолюбцем будет ее учитель, с которым у нее сложились неплохие отношения. Более того, она даже когда-то рассматривала возможность довериться ему в своей беде, и хорошо, что не стала этого делать.
  - Что вы хотите от меня, сэр Эливар? - грустно произнесла она, не совсем еще понимая, как вести себя с ним, чего он хочет. Может, искренне негодует, может, собирается шантажировать. Как-то вера в людей у Эльи иссякла.
  - Правду! - жестко отчеканил огневик. - Вы не знали, когда рассказывали душещипательную историю своих скитаний, что я отлично умею отличать правду ото лжи, как и некоторые королевские дознаватели.
  Стало обидно. Дознаватели, логическое продолжение которым тюрьма.
  'За что? Баронессу Сван небось не стращал дознавателями'.
  Вот и еще одно разочарование в человеке. Элья почувствовала себя старой-престарой, уставшей от жизни, остро захотелось спрятаться за Эрика, которого больше нет и не будет.
  - Правду? - тихо переспросила она. - Кому нужна ваша правда?
  - Я считал вас достойной девушкой, имейте силы признаться, с кем или ради кого вы сбежали, обладая полным доверием владетеля, - не повышая голоса, но выражая неописуемое презрение, выплюнул маг.
  Элья смотрела и думала: что же ему так хочется вытащить наружу предполагаемую грязь? Может, и не все во все поверили, но благоразумно промолчали, во всяком случае, она на это надеялась. Граф в окружении дураков не держал. А этот землю носом роет, разврат ищет. Она внимательно и с сожалением смотрела на него, окончательно хороня его как возможного товарища, доброжелателя.
  - Умеете отличать правду ото лжи? - тихо уточнила она. - Хорошее качество.
  Она отошла и присела, устало прикрыв глаза.
  - Никогда не спрашивали милорда, зачем богатому влиятельному графу замухрышка из захолустья? Почему были отвергнуты им две ее старшие сестры, шестнадцати и четырнадцати лет, и взята никогда ранее не виденная десятилетняя малышка? Ну же, подумайте... Я дам подсказку. Семья магов Жизни. Две с зарегистрированным даром и только младшая, не раскрывшаяся пока, никем не учтенная и не измеренная в плане силы.
  - Не было нужды задавать графу такого рода вопросы, - недовольно произнес учитель.
  - Правильно, меньше знать - крепче спать. Знаете, а ведь и правда, давайте всем расскажем, что граф готовил ритуал выпивания не ставшего на ноги юного мага Жизни. То есть меня. Что проделывал он это не в первый раз, что отец графа - это он же, что дед графа Таури - опять он же! Я ведь не соврала вам сейчас ни слова, вы чувствуете это?
  - Да. - Побелевший, что особенно бросалось в глаза после гневной красноты на лице, раздавленный и старательно раздумывающий сэр Эливар переваривал информацию. Не хотел верить, искал оправдания, но его собственный дар, которым он сейчас кичился, настойчиво утверждал, что все сказанное миледи - правда.
  Элья с неприязнью смотрела на мужчину и угрожающе задала вопрос:
  - Так надо знать людям правду, что их обожаемый владетель - государственный преступник, упырь трехсотлетний? Быть может, мы вызовем дознавателей, и пусть они запустят машину правосудия, чтобы узнать, кто еще мог быть в курсе, кто догадывался, подозревал неладное и молчал. Как другие маги на службе у милорда пропустили это злодеяние?
  Учитель затравленно поднял глаза, не ожидая, что правда может звучать так грубо и иметь массу ужасающих последствий. Граф, на которого все равнялись, восхищались, перед которым благоговели, - и вдруг упырь?
  - Я жертва, сэр Эливар, - впечатывала девушка слова в мозг не уважаемого больше ею мага. - Мне несладко жилось эти годы, и я не желаю по возращении выглядеть блудницей, коей вы хотите меня представить. Я готова всем рассказать правду, но проявляю разумность и милосердие. Почему должны страдать люди? Графу Таури верили, на созданный им образ равнялись, пусть так и останется.
  Элью трясло от гнева, но она не забывала, что эмоции ей сейчас не помогут, а значит, надо успокаиваться и действовать по плану.
  - Ведь вам сейчас тяжело? - почти ласково спросила она. - А каково вам будет узнать, что каждый раз, когда граф омолаживался, с людьми, обслуживающими его, и с близкими рыцарями случались жуткие несчастья, уносящие их жизни? Милорд был очень осторожным! Подтверждение этому можно увидеть в хозяйственной книге. Графу даже малейшее подозрение было ни к чему. Так что подумайте: если бы его сиятельство вновь омолодился, остались бы вы живы?
  Девушка собралась выпроваживать Эливара, но вспомнила о баронессе.
  - Граф Таури не мог иметь детей. Вы у нас правдолюбец, спросите у милейшей баронессы, так же в лоб, как у меня, чьего ребенка она носит под сердцем? Думаю, в лучшем случае ответа вы не дождетесь, или она ловко упадет в обморок, возможно, закричит 'да как вы смеете'. - Элья насмешливо и с удовольствием вернула магу презрительный взгляд и, склонив голову, спросила:
  - Ну так как, посмеете? Наберетесь храбрости поинтересоваться или 'нет нужды'?
  И, не дожидаясь ответа, вышла, ощущая нехватку воздуха и оставив дверь открытой, намекая, чтобы не засиживался сэр магический рыцарь. На глаза попался бледный Горен. Поняв, что он подслушал, она, тяжело вздохнув, позвала его за собой.
  - Беата, принеси попить горяченького с чем-нибудь сладеньким.
  - Да, миледи, - заторопилась женщина.
  Не теряя времени, Элья развернулась и спросила:
  - Слышали?
  Старый служащий не нашел сил ответить, только кивнул.
  - Согласны, что об этом никому знать не надо?
  - Да, миледи.
  - Я вам скажу только об одном, Горен. Таури человек незаурядный, иначе и быть не могло, ведь накоплен такой жизненный опыт, и в мыслях вы можете думать о том, что жизнью девочки можно было бы и заплатить за омоложение такого человека.
  - Как вы могли такое подумать, миледи?.. - слабо возмутился управляющий.
  Элья раздраженно махнула рукой, прерывая его.
  - Только вы же понимаете, что новому, помолодевшему графу не нужны были бы слуги, слишком хорошо его знающие? Вы слышали, об этом я тоже говорила сэру Эливару. Так что положим на противоположную сторону весов ко мне еще вашу жизнь, некоторых слуг, жизнь мистера Дюше, как излишне сообразительного, всех магов, проживающих в замке. Как? Теперь не бродят в голове мысли о незаменимости нашего владетеля?
  Старик молчал.
  - Все сложно, да, Горен? - поникнув и сцепив руки в замок, произнесла Элья. - Я вас, как никто, понимаю. Я ведь любила графа, не как мужа, конечно, но как родного человека. Уважала безмерно, восхищалась... А он меня на алтарь. Вот был бы сюрприз, когда узнал бы, что я не маг Жизни. - Она помолчала. - И Мари он убил. Она не поверила мне, побежала ему рассказывать, что кто-то мне запудрил мозги, а он ее в своем кабинете сжег.
  Элья отвернулась, глухо произнеся:
  - Идите, Горен, не раскисайте, вы мне нужны.
  
  Чтобы немного успокоиться, Элья прогулялась по замку, предаваясь ностальгии. Зашла на кухню, узнала о маленьких новостях работающих там людей. У кого дочка болеет, у кого сын женится, кто в новый дом переехал.
  Прошлась по гостевым покоям, вспомнила свои волнения по поводу их ремонта, отметила, что и в остальных гостевых произошли изменения, старательно копирующие ее новшества. Но самым приятным было увидеть обжитую ухоженную террасу.
  - Миссис Лоренц, кто следил за садом?
  - Патрик, миледи.
  - Патрик? Не помню такого. А девушки, те, что помогали мне здесь раньше?
  - Девчонки кто замуж вышел, кто с грудничком сидит. А Патрик сам начал помогать. Его сиятельство приметил рвение да старание парня, вот и приставил к делу. Так-то Патрик слаб здоровьем, ни к какому другому ремеслу не гож.
  - За садом следить тоже нелегкое дело, тем более на высоте.
  - Миледи, он очень старается, не гоните его.
  - О чем вы, миссис Лоренц, я довольна его работой. Где он сейчас? Хочу познакомиться с ним.
  - Ох, ваше сиятельство, если бы он знал, что вы приедете, то ни за что не покинул бы замок. А так он отправился за новыми саженцами, что еще милорд заказывал у некой дамы. Через пару дней вернется.
  - Кто же следит в его отсутствие за поливом?
  - Не знаю, миледи, он никого не просил, - растерянно произнесла женщина.
  Элья подошла ближе к горшкам и, приподняв ветви, потрогала землю.
  Влажная.
  Подошла к другому растению, то же самое.
  - Когда, вы говорите, уехал Патрик?
  - Пару дней назад, - совсем растревожилась миссис Лоренц.
  - Странно, в горшках земля должна бы уже подсохнуть.
  Элья, ведомая любопытством, переключилась на магическое зрение и, сразу перестав видеть зелень, заметила, что в каждом горшке позади пристроен конусообразный кувшин. Вернув обычное ви́дение, она подошла ближе и, отодвинув веточку, увидела, что эти кувшины наполнены водой.
  - Так вот он как! - воскликнула она, немного пугая миссис. - Смотрите, что он придумал. Какой молодец! Сообразительный парень.
  Миссис Лоренц с большим любопытством рассмотрела 'автополив' и с гордостью заявила:
  - Он с детства такой. Болел много, сидел дома и все что-то придумывал.
  - Как приедет - сразу ко мне. А сейчас идемте, что-то ветер поднялся.
  Обойдя центральную часть замка, миледи, взяв с собой Берта, заскучавшую Беату и все ту же миссис Лоренц, прошлась по женскому крылу. Мастеров она всех помнила, выслушала о накопившихся с момента смерти графа проблемах и пообещала разобраться. Несмотря на то что устала, пошла в мужское крыло, себя показать и выслушать просьбы. Там тоже требовался хозяйский догляд, но никто графине жаловаться не спешил.
  Элья никак не показала, что ее это задело. Лишь жена одного из рыцарей спросила, что же будет с мальчиками, о которых милорд договорился, что их возьмет на годичное обучение барон по соседству. Пришло время их отправлять, а ничего не собрано. Элья выслушала обеспокоенную леди, злясь, что никто из мужчин и словом не обмолвился о назревающей проблеме, которая может поломать судьбу мальчишек. Граф Таури всегда брал на себя расходы по сборам маленьких сорванцов. Во многом благодаря ему, обмен юными пажами приобрел не только практическое значение, но и политическое. Большая честь была обучать сыновей рыцарей Таури и не меньшей - отдать своих детей к нему в замок.
  - Сколько мальчиков мы отправляем, леди Даниэ?
  - Пятерых, миледи.
  - Ваш уже подрос?
  - Да, миледи, - тепло улыбнулась женщина, подумав о сынишке, - мой подрос и отправляется с другими ребятами.
  - Сэр Катонис, наверное, не счел важным упомянуть сегодня мне об этом деле, скажите вашему мужу, что я жду его. Пусть заранее подсчитает, что необходимо заказать с учетом того, что время поджимает.
  - Спасибо, миледи, обязательно передам.
  
  
  

Глава 12. Интриги

  
  Поняв, что прогулка обернулась списком неотложных дел, Элья вернулась на свой этаж. Зашла в кабинет графа, загрузила Берта хозяйственными книгами и устроилась в своей рабочей комнате.
  - Беата, я видела, как служанки баронессы мелькали следом за нами, сходи узнай, что они вынюхивали. Да, и закажи три новых одеяла в походный домик, по тройному комплекту белья и подушки. Видела, где их делают?
  - Да, миледи.
  - Заодно поближе познакомишься с женщинами. Возьми им сладкие угощения, для них и для их детишек.
  Подождав, когда Беата удалится, Элья повернулась к другу.
  - Ну что, Берт, чем порадуешь?
  - Пока ничем. Сплетней о тебе навалом. Теперь, как я понимаю, будет еще больше?
  - Наверняка. Как мы с тобою заранее решили, так я и поступила. Кстати, имей в виду: мой бывший учитель, огневик сэр Эливар, умеет отличать правду от лжи.
  Парень присвистнул.
  - Раскусил?
  - Угу. Пришлось рассказать неприкрытую правду.
  - А он что?
  - Подавлен. Как поступит дальше, не знаю. Не хочешь у него немного поучиться?
  Берт пожал плечами.
  - Не нравится мне здесь. - Приняв независимый вид, он поморщился. - Народу много, нет простора. Люди раздражают.
  - Мы тут всего второй день. - Элья с тревогой посмотрела на друга. Она и предположить не могла, что вольный образ жизнь так глубоко въелся в него. - Может, тебе переселиться в домик?
  - Может. Пока потерплю. Мы тут все-таки делом заняты.
  - Ладно, мне надо поработать. Ты куда пойдешь?
  - Мыльня мне ваша понравилась, схожу косточки в бассейне погрею, а то в казарме прохладно. - И, игнорируя напряженный взгляд Томки, насвистывая, удалилился, оставив ее одну.
  До ужина Элья сидела, просматривая расходы, закупки. Отметила для себя, что мистер Дюше на днях затеял новое дело, на которое потребовалась немалая сумма денег. Ситуация складывалась интересная. Закупки для мастеров со дня смерти графа делали в долг. Новое дело мистера Дюше было оплачено доходами, поступившими в этот период.
  'Вот и первый несун', - печально подумала девушка.
  Что делать? Самой разбираться в его махинациях или ждать королевского чиновника и не вмешиваться пока ни во что?
  Наутро все осторожные мысли о щекотливой ситуации с управляющим разбились под обстоятельствами. Элья забыла вернуть книгу в рабочий кабинет, куда имел право доступа мистер Дюше для того, чтобы делать записи, поэтому неприятный разговор произошел неожиданно для нее.
  - Миледи, вы не могли бы вернуть книгу, мне необходимо работать, - довольно вежливо, но с прорывающимся раздражением произнес управляющий.
  - Да, конечно, тем более у меня есть к вам пара вопросов. - Она бы смолчала, но когда-то Дюше ей без конца улыбался и из кожи вон лез, чтобы угодить, а тут едва соблюл формальную вежливость.
  - С удовольствием отвечу вам. - И опять слова были произнесены те, что полагаются, но тон и весь вид Дюше кричал о том, что он крайне недоволен задержкой и вмешательством.
  В результате короткого разговора, где управляющий выдавил из себя информацию об открытии большой маслодельни, а Элья ставила под сомнение существование нового производства, подтверждая фактами, что молоко как возилось, так и продолжает возиться на продажу туда же, куда доставлялось многие годы, расстались они неприятелями.
  Что делать дальше, Элья не знала. По уму нужно одномоментно избавляться от человека, потерявшего доверие, но кого поставить на его место? Дюше заведует многими направлениями в хозяйстве Таури. В руках у Эльи должна быть власть, чтобы суметь перекинуть все торговые нити на новое доверенное лицо, которого у нее нет.
   'Как же не вовремя все'.
  И теперь очевидно, что она приобрела политического противника в нелегкое для себя время. Вчера она это предполагала теоретически, сегодня получила наглядное подтверждение. Как же ей не хватает выдержки и опыта! Ведь догадывалась, что так может получиться, и все равно поддалась эмоциям. А еще почувствовала разницу между управлением людьми с авторитетом и поддержкой Таури за спиной и когда ее ни во что не ставят, как это явно дал прочувствовать сейчас мистер Дюше.
  Чуть не плача от досады и бессилия, Элья сжала кулаки и начала подготовку к приему посетителей. Она все-таки надеялась, что управляющей поосторожничает, не пойдет на открытое противостояние с ней и, сказав, что это недоразумение, будет находиться сейчас рядом, выдавая деньги на накопившиеся нужды. Увы.
  Ей придется сидеть и позориться, отказывая всем в решении накопившихся проблем, или... расплачиваться своими заработанными на кристаллах деньгами.
  Слезы не удержались и полились из глаз.
  'Куда я влезла?! Чтобы здесь удержаться, надо быть кремень-бабой! Оно мне надо?'
  Немного поругав себя и оценив степень своей самонадеянности, которая излишне разрослась за время самостоятельного проживания, она приняла решение. Если не хватает сил наступать, то надо хотя бы попробовать удержать сегодняшние позиции. Для этого ей следует решать текущие вопросы.
  Глубоко вздохнув, Элья погрузилась в магический мир камня и металла. Нашла сокровищницу графа, которую обнаружила еще до побега. Она находилась над комнатой, располагающейся за его спальней. Когда-то Элья сделала там гардеробную. Теперь она видела, что из комнаты ведет тайный ход и выводит он на этаж слуг в помещение, в которое со служебного этажа не попасть.
  - Так-с. Денежка есть. Это прекрасно. Теперь посмотрим защиту.
  Собрав голема, до сих пор валявшегося кучей камней в малой обеденной зале, и смотря его глазами, он подвела его к кабинету, провела в спальню...
  - Нет, не получится. - Элья задумалась.
  Потом выскочила в коридор. Там никого не было. Правила соблюдались неукоснительно, граф не любил мельтешащих слуг, поэтому, никого не встретив, она помчалась вниз, вылавливать кого из мелочи. Дожидаться Горена и действовать через него у нее сейчас не хватало терпения.
  - Эй, малышка, ты здесь работаешь? - удивилась миледи выбегающей из кухни девочке.
  - Ой, - малявка неумело поклонилась, - я к отцу бегала.
  - Ты, наверное, всех знаешь, можешь ли выполнить мое поручение?
  - Да, миледи, всех знаю, а что нужно? - Пытаясь подражать взрослым, малышка сложила руки на животе, как почтенная миссис.
  - Как тебя зовут?
  - Эрис.
  - Эрис, мне нужен мой паж, его зовут Берт. Сможешь его найти и позвать?
  - Да, я видела его во дворе, - обрадовалась девочка.
  - Тогда беги скорее.
  Эрис, не задерживаясь на церемонии, действительно побежала. Элья, надеясь на ее расторопность, осталась внизу, поджидая парня, который и вправду был недалеко и пришел сразу, сердито подгоняемый маленькой посланницей. Это выглядело так забавно, что миледи рассмеялась. Берт замер. С момента смерти Эрика Элья впервые выказала радость.
  - Вот, миледи. Больше ничего не нужно? - деловито спросила девчушка.
  - Как же не нужно, сходишь на кухню к нашему мастеру сладостей и скажешь, что ты мне очень помогла и графиня велела угостить тебя вкусняшками. Справишься?
  Эрис расцвела и, уже убегая, крикнула:
  - Справлюсь, миледи, обязательно справлюсь!
  - Что случилось? - немного волнуясь, спросил Берт.
  - Берти, прямо сейчас возьми из тайничка разного цвета глаза голему. Будем пробовать видеть ими магические ловушки. Подробности потом. Поторопись. Жду в кабинете графа.
  Парень выдохнул, подозрительно посмотрел на подругу и поспешил выполнять поручение. Элья, возвращаясь, обдумывала, как ей подобраться к своему наследству. Поступок управляющего и его вызов очень наглядно обрисовали ей, что будущего у графства нет. И раньше-то она не верила, что приедет матерый королевский поверенный, вздрючит расслабившихся служащих, пообрубает потянувшиеся к деньгам загребущие ручки да сам будет вести дела честно, умно и справедливо. Уж насколько Дюше казался успешным, приличным человеком, а поди ж ты, не удержался. Но все, что собирал граф столетиями, она им не отдаст.
  'Предатели'.
  Мысли скакали одна за другой. Всколыхнулась обида за земли, за пестовавшееся десятилетиями хозяйство. Элитные породы коров, овец, даже к птице здесь был профессиональный подход. Передающиеся из поколения в поколение знания по работе с редкими породами животных, специально подобранный корм, пастбища. Все это при неумелом финансировании будет погублено. Не все работы приносят в столь сложном хозяйстве прямой доход, но Таури поддерживал эксперименты, исследования и дожидался лучших результатов. Он сам взрастил систему успешного животноводства. А эти налетят, все растащат, начнут экономить...
  Пока не прибежал Берт, Элья накручивала себя, обрисовывая удручающие картины будущего. Если такой умный и весьма в меру, как оказалось, порядочный Дюше уже зажимает мастеров и начал работать на свой карман, то чего ждать от других?
  - Ну, чего ты задумала?
  Тихонько проскользнул Берт, пользуясь навыками улицы.
  - Бертик, миленький, только ты не думай обо мне плохо, но я хочу забрать себе все накопления графа, - прошептала подруга.
  - Обалдеть, - коротко прокомментировал парень. - Что случилось-то хоть, объясни? С чего вдруг засуетилась?
  - Времени мало. Давай кристаллы, буду высматривать магическую защиту. Она наверняка мощная, если граф ее сам ставил. Чтоб ты не мучился, говорю коротко. Я подловила честнейшего и многоуважаемого управляющего на воровстве... и знаешь что?
  - Что?
  - Он плевать на меня хотел!
  - Так и ты на него плюнь.
  - Я бы с радостью. Но сейчас начнут приходить мастера, проблемы которых я вчера обещала решить... а этот гад оставил меня вообще без денег. Все доходы стекаются к нему, с должности его никто не снимал, а я для него невнятная личность.
  - Ну так сними его, - фыркнул парень.
  - Берти, ты дурак? - возмутилась Элья. А Берт с удивлением посмотрел на подругу, чем уже ее удивил. - Эй, ты чего?
  - Назови меня еще раз дураком.
  - Ты не заболел? - обеспокоилась миледи, позабыв, что торопилась.
  - Тебе что, сложно? - мгновенно раздражился парень и сразу сдулся.
  Ничего не понимая, Элья повторила:
  - Дурак.
  - Спасибо, - задумчиво ответил друг.
  Элья готова была заплакать. 'Ну что еще случилось? Что с младшим?'
  - Знаешь, ведь ты впервые в раздражении назвала меня дураком, это было так неприятно... так обидно. А что ты чувствуешь, когда я тебя обзываю?
  - Берти, сейчас не время...
  Но, увидев, что он закипает, решила объясниться:
  - Ну хорошо, я привыкла... но это ранит. Выказываемая злость и раздражение сами по себе заставляют внутри все сжиматься, а когда еще и обзываешься, то...
  - Я понял. - Он как-то по-новому, взрослее посмотрел на нее.
  Огромнейший замок, множество людей, воспринимающих Томку не как девчонку, а как особу, способную изменить их дальнейшую жизнь, сплетни по этому поводу, зарождающиеся споры - все это показалось ему тяжелейшим грузом, который сейчас тащит подруга. А ведь это он настаивал, чтобы она ввязалась в отстаивание своего имени, и оказалось, что он плохо себе представлял, как это трудно.
  - Прости меня, я постараюсь держать свой поганый язык в узде.
  - Это было бы здорово, - Элья растерялась, - но давай работать. Иди посмотри сначала ты, граф был огневик, может, что увидишь.
  - А где?
  - Вон там, где хранится одежда, в левом углу есть тайная дверь. Давай-давай, пошевеливайся, миленький, времени совсем нет.
  Буквально через пару минут возбужденный Берт вернулся.
  - Ну я тебе скажу, и силен был твой Таури. Если не знать, как сунуться, шарахнет так, что Фердинанд на троне подпрыгнет.
  - А где, у двери?
  - Магией прикрыто все! От самого входа плетение идет наверх, окутывает стены, потолок. Не подберешься. Еще мне показалось, что там есть другой вид магии, но мне не разглядеть.
  - М-да. Ладно, сиди тут, изображай работу, я пошла через кристаллы смотреть.
  Трудности в просмотре через кристаллы заключались для Эльи в том, что просто поднести заряженные камни к глазам и воспользоваться ими она не могла. Приходилось выполнять привычный ряд действий. Собрать голема, поставить ему глаза и уже через него наблюдать.
  'Надо учиться, а то меня на смех поднимут специалисты', - расстраивалась она из-за того, что не понимала, почему так происходит.
  Живописная картина предстала бы наблюдающему: девушка, а перед ней низенький каменный человечек, созданный ею, и они на пару как будто тщательно высматривают на стене дырочки или изъяны, а может, царапинки.
   Элья меняла кристаллы и через голема без труда уловила огневую силу, сумела определить наличие ловушек механического типа на крутой лестнице и заметила, что в самом хранилище тоже были подготовлены сюрпризы для грабителей. Как их отключать, догадаться сразу не было никакой возможности. Да какое там сразу, на это могли уйти годы! Вернувшись в кабинет, она угрюмо покачала головой.
  - Успокаивает одно: они тоже не доберутся. - Элья помолчала, задумчиво уставившись на полки с коллекцией минералов. - Во всяком случае, не сразу, - тяжело вздохнула она. - Придется раскошеливаться и выполнять свои обязанности в навязанных Дюше условиях.
  - Погоди, расскажи, что ты видела, - сердито перебил Берт, которому по сердцу резало упадническое настроение подруги.
  - То же, что и ты. Сплошные огневые заклинания. Но даже если их обезопасить, то там еще понапихано в ступеньках, стенах, сложные устройства. Типа наступил не туда - без ноги остался. Коснулся поручня - голова долой. Как он туда сам ходил, не могу себе представить.
  - Но ведь ходил, и часто. Может, есть другой вход?
  - Ты забыл, камень моя стихия? Нет туда другого входа. Он шел через ловушки. Ну, огонь он жестом руки успокоил бы, а вот остальную пакость?
  - Еще раз, где, помимо огня, есть ловушки?
  - Берт, бесполезно. С механическими я бы со временем разобралась, но не сейчас.
  - Томка, ответь, не жди, пока тебя козой обзову!
  - Ты неисправим. Ну хорошо, слушай. Напротив двери что-то узкое, наверное, неправильно откроешь - и оно активируется. Далее под ступенями, надо смотреть внимательнее, то ли активаторы для других ловушек, то ли выскакивает что-то и пронзает ступни. С некоторым промежутком в стенах на лестнице есть механизмы, потом само помещение. Входишь - и сверху решетка опускается.
  - Где там наверху решетка разместится?
  - Там, выше, сложно все. Хранилище сделано под основанием одной из башен. В общем, есть место. Слушаешь дальше?
  - Валяй.
  - Ну так вот, из этой стены, - Элья ткнула в сторону коридора, - выскакивают то лезвия, то шипы.
  - А эти стены? - Берт обрисовал три оставшихся.
  - Ну, эта получается наружной, в ней ничего не запрятано, эти тоже пустые, но не забывай про огонь. Эти заклинания на всех стенах и даже на потолке!
  Парень довольно улыбнулся.
  - Ты чего лыбишься?
  - Потому что коза ты, Тома, как есть милая глупая козочка, - ласково проговорил друг.
  Ничего не понимающая Элья не знала, как реагировать - улыбнуться или лучше по голове наглецу настучать.
  - Не понимаешь, да? - вкрадчиво уточнил Берт. - А ты повтори, что сама перечислила. Стены.
  - Ну?
  - Не 'ну', а стены, потолок, вход, лестница, чего не хватает? - Парень пальцем ткнул вниз.
  - Пол?
  - Так, умничка, теперь вспомни, кто ты у нас?
  - Графиня Таури.
  - Ты не графиня, ты балда! - взорвался Берт. - То есть маг Земли! Так чего ты сидишь?! Иди сделай дырку, подставляй мешок под ссыпающиеся деньги и не морочь мне голову.
  Элья раскрыла рот и захлопнула. Снова раскрыла, собираясь сказать, что ширина перекрытия почти метр и ей его не пробить магически, но ведь никто не говорит об огромном лазе, можно тараканью дорожку сделать, и этого хватит.
  Она вскочила и побежала в гардеробную, потом, выругавшись, бросилась обратно и, вытащив из ящика стола несколько пустых мешочков, снова помчалась в закуток.
   Девушка замерла, определяя, где больше всего золота над головой, но пол в хранилище был завален им весь, и, больше не сомневаясь, начала проделывать дорожку наверх. Выходило быстрее и даже пошире, чем когда она прокладывала такие ходы из башни для подслушивания, но оно и понятно: все же она стала сильнее и опыт какой-никакой у нее наработан. Как только она закончила, так сразу на лоб упала золотая монетка, следом еще и еще, пока узковатый ход не забился вставшими поперек кругляшами.
  - Проблемка, однако, - прошептала она.
  Монет нападало немного, горстка-полторы. Снова сосредоточившись, Элья, оставив нетронутым верх, стала стараться расширять низ, делая из ровного хода конусообразный. Монеты снова полетели вниз ручейком. Собрав приличную кучку, она закрыла ход и начала расфасовывать золотые по мешочкам. Выпало чуть больше ста пятидесяти монет. Вложив по тридцать штук в каждый кошель, она потащила их к столу. Сунула все в ящик и, довольная, уселась за стол.
  - Держи, - Элья протянула парню три золотых. - Никуда не влезли, потрать или поменяй в городе на мелочь, а то тут одни желтенькие, - не удержалась и похвасталась она. Настроение у нее приподнялось.
  - Смотрю, все получилось? Ладно, пойду я, пригляжу за Беатой, а то она такую деятельность развела, хоть проконтролирую.
  - Берти, подумай, в чем золото носить будем, я им, - кивок в сторону, - не хочу ничего оставлять.
  - Что бы ты без меня делала? - вздохнул соучастник по восстановлению справедливости и вышел.
  - Переживала бы и страдала, - с улыбкой посмотрела она ему вослед.
  
  Принимать посетителей Элья решила в графском кабинете. Приходили мастера, получали деньги на текущие траты, расписывались, кухня примчалась почти полным составом глав, им тоже прекратили выдавать деньги на еду, которую они все это время брали в долг у торговцев. Сэр Даниэ пришел сразу с мастером, готовым пошить отправляемой на обучение ребятне нужное быстро и качественно.
  - Миледи, я еще вас хотел спросить насчет жалования. Мы месяц сидим без денег.
  - Да? Не припомню, чтобы граф задерживал оплату, - удивилась Элья. - Сейчас проверю, но...
  Пролистав хозяйственную книгу, она натолкнулась на одну из последних записей.
  - Так, вот, как раз перед злополучной поездкой сэр Катонис получил жалованье на весь гарнизон. - Она вопросительно посмотрела на рыцаря и добавила: - Триста восемьдесят шесть золотых и его подпись. - Развернув книгу к сэру Даниэ, девушка ткнула пальчиком в запись. - Если не ошибаюсь, он всегда получает за всех и потом уже раздает вам.
  Рыцарь нахмурился, думы приходили в его голову нехорошие.
  'Ох, как я вас сейчас понимаю, сэр Даниэ, давеча так же удивлялась непорядочности Дюше'.
  - Давайте сравним подписи. - Элья пролистала страничку и нашла предыдущую запись, с идентичной подписью.
  - Смотрите, это запись более ранняя, деньги также получал сэр Катонис, он же расписывался. Абсолютно одинаково. Так что спрашивайте с него в полном объеме. Кстати, в книге есть полный перечень воинов и кому сколько положено, - как бы между прочим сказала она. - Не хотите посмотреть и проверить правильность раздачи?
  Мужчина задумался, было видно, что ему не просто принять решение о небольшой тайной проверочке на 'вшивость' человека, которому столько лет доверял. И все же...
  - Да, я хотел бы посмотреть.
  Графиня захлопнула книгу и заново открыла самое начало. На первой странице были расписаны должности и кто сколько получает. Гарнизон полным составом шел перед кухонными работниками. Стража на воротах, ночные смены, рыцари-воины, рыцари-маги, старшие, младшие, пажи...
  - Пожалуйста, оплата не меняется уже не одно десятилетие.
  Сэр внимательно все просмотрел и вздохнул с облегчением.
  - Я смотрю, что все без обмана?
  - Да. - Немного стесняясь, сэр Даниэ, тщательно подбирая слова, попросил не афишировать информацию о его недоверии.
  Элья внимательно посмотрела на него и произнесла:
  - Я думаю, вы сами уладите возникшее недоразумение. Пока я выполняю обязанности владетеля, вы можете не волноваться об оплате службы. - Она попыталась дать понять, что размеренная жизнь и честная оплата - понятия не вечные, что все может измениться при отсутствии хорошего хозяина, но увидят ли мужчины в ней надежную руку?
  В течение дня были еще визитеры из города. Требовалось решить проблемы с очисткой колодцев, проверить, как замковый городок подготовлен к зиме, прочистить водостоки, провести плановую дезинфекцию и т. д. и т. п.
  Общий ужин прошел в более-менее теплой обстановке, напрягая только угрюмой физиономией начальника гарнизона и страдальчески несчастной баронессы Сван.
  На следующий день Берт получил полнейшую инструкцию по пользованию тайным ходом. С восторгом естествоиспытателя он прошелся по нему и занялся подготовкой к эвакуации золотого запаса.
  Элья в промежутках между посетителями собирала сыплющееся золото на расстеленное одеяло, чтобы оно не шумело, паковала в небольшие мешки, чтобы можно было поднимать их и тащить. Считать деньги времени не было. Оставался сложный момент перетаскивания мешков к тайному ходу, который назначили на глубокую ночь.
  Девушка помогала таскать, беря хотя бы один десятикилограммовый мешок, и отслеживала неожиданных свидетелей. Берт придумал один мешок запихивать в заплечную сумку, еще по одному брал в каждую руку и тихонечко скользил за Эльей, кряхтя и краснея от тяжести.
  Пробегав вверх-вниз почти до рассвета, они плюнули на оставшиеся богатства. Не из чего было делать больше мешки, не было сил таскать. Оставалось еще три четверти золота в сокровищнице, не меньше, и это не считая драгоценностей, кристаллов пустых и заряженных.
  Тем же днем в замок прибыл долгожданный королевский чиновник. Нестарый еще мужчина, но в годах. Симпатии он не вызывал. Все в нем было терпимо, кроме источаемого запаха. Вельможа пах старым козлом, но когда раскрывал рот, чтобы выразить свое мнение, то бил наповал внутренней вонью. В замке, где граф культивировал чистоту и отсутствие неприятных запахов с рождения, гость был встречен с недоумением. Посланец от королевского двора? Фу-у-у.
  По прибытии поверенный сразу удалился в гостевые покои и, погоняв своими капризами прислугу, успокоился только поздним вечером. Наутро его имели честь видеть в малой гостиной за завтраком хозяйка замка, баронесса и некоторые рыцари.
  Граф Спино внимательно наблюдал за присутствующими и составлял о них свое мнение. Элья прямо физически ощущала, как он их всех классифицирует и раскладывает по ячейкам в только ему известную таблицу. Не знала она, как относиться к тому, что ее присутствию он ничуть не удивился. Она думала, что ей придется объясняться, откуда она взялась, где была, но граф лишь выказал любопытство при разглядывании ее внешности.
  'Вот ты какая, юная графиня!' - говорил его взгляд, и ничего боле.
  Завтрак проходил в напряжении, чему немало поспособствовал удушающий запах гостя и явные попытки баронессы кокетничать с ним.
  - Как вас устроили, не нужно ли чего? - спросила хозяйка и получила благодарный сухой ответ:
  - Все хорошо.
  - Не устали ли вы в пути? Какое впечатление произвел на вас замок Таури? Какие последние новости в королевстве? Как себя чувствует его величество? - засыпала его вопросами баронесса.
  Элья могла только с досадой сказать себе: 'Учись, как надо!', но не сумела преодолеть некоторое стеснение и не чувствовала в себе женской привлекательности. Казалось бы, все так просто: сиди улыбайся и задавай простенькие вопросы, с участием смотря на собеседника. Баронесса, проделывая это, смотрелась обворожительно и уместно, а Элье казалось, что начни она делать то же самое - будет как дура. Умом она понимала, что комплексует и с этим надо бороться, но тренироваться на этом старом козле не могла.
  В конце завтрака граф Спино попросил о приватном разговоре с графиней Таури. Состоялся он в кабинете.
  - Миледи, не будем тратить время на лишние слова, поэтому скажу сразу. Управлять графством вам никто не позволит. Либо вы выходите замуж за подходящего лорда, либо передаете дела наместнику. Пока вы думаете, контроль над графством возьмет на себя ваш управляющий, мистер Дюше. Он много лет являлся доверенным человеком графа Таури, и я не вижу смысла на короткий срок искать нового. Вы ведь не собираетесь надолго задерживать меня здесь? - Под конец речь сошла на брюзгливый тон.
  - Лорд Спино, замуж я не собираюсь, - немного поспешно ответила она. - Но мне хотелось бы более подробно узнать о своем будущем, если здешние дела возьмет в свои руки наместник.
  - Все стандартно: вы будете под его опекой до замужества.
  Предоставляемый выбор действий был невелик. Либо замуж прямо сейчас, либо дадут годик, чтобы созрела и все равно вышла замуж за того, кого назначат, или могут и вовсе списать со счетов. Она открыто посмотрела на сварливого Спино и высказала свои сомнения:
  - Мое замужество будет невыгодно наместнику, не так ли? Ведь если я выйду замуж, то наместнику придется уступить моему мужу место?
  Элья умолчала о том, что наместник постарается за годы правления выжать себе в карман максимум. Она видела, что граф не расположен ее слушать и, главное, слышать. Он настроен по-быстрому решить дело с наследованием и уехать.
  - За вами будет следить король, он не даст вас прижимать, не волнуйтесь.
  - Будут ли оговорены мои права?
  Граф оценивающе посмотрел на девушку.
  - А вы не комнатный цветочек, да? Каких вы хотите прав?
  - Собственный доход, выбор места проживания, я ведь не обязана жить под одной крышей с незнакомым мужчиной?
  - Хм, вы можете жить во дворце, под присмотром короля. Доход вам назначат, так же, как и компаньонку. Вы слишком молоды, чтобы жить до свадьбы одной.
  Элья кивнула.
  - Разумно. Напоследок я бы хотела вас известить насчет доверия к мистеру Дюше.
  Его сиятельство недовольно уставился на графиню, всем своим видом показывая, что она отвлекает его.
  - Посмотрите в записях...
  Она объяснила свои сомнения, тыча пальцем в подтверждения в книге и дыша через раз, так как стоять рядом со Спино было не только противно, но даже тошнотворно.
  - Сами записи ни о чем не говорят. Есть вложения, и не сразу с них получают доходы, - поучительно заметил граф.
  - Да, ваше сиятельство, но вы видите, даже по записям товарооборота нет! Все работает по заведенному ранее порядку, никак не включая в оборот маслодельню. К тому же я послала человечка проверить, есть ли на самом деле эта маслобойня. Оказалось, ее нет, не было и не предвидится. Мне очень жаль усложнять вашу работу, но мистер Дюше не прошел испытание 'свободного плавания'.
  - 'Свободного плавания'? Забавно. Похоже, вы правы. Таури учил вас хорошо, но, как бы то ни было, вы не потянете такое большое хозяйство, как бы ни поражали меня сейчас своими хозяйственными навыками.
  - Спасибо на добром слове, милорд. Я могла бы поддерживать работу, если бы люди продолжали добросовестно выполнять свои обязанности, но когда идет разлад, то мне, конечно, руководить становится не под силу. Слишком мало опыта. Я понимаю, что мистера Дюше надо заменить, но не представляю кем, как выбрать, чтобы не допустить худшего человека.
  - Я рад, что вы все понимаете. Теперь мне надо просмотреть хозяйственные книги, оценить, как обстоят дела в графстве, и тогда я приму решение о вашем содержании.
  Элья немного успокоилась, увидев, что Спино хорошо ориентируется в хозяйственных книгах и принял ее сомнения насчет Дюше.
  - Спокойной работы, милорд.
  Она отправилась подышать свежим воздухом на террасу. Помимо телесной нечистоплотности, граф был, по-видимому, болен желудком, иначе не пах бы так резко и неприятно. Оставалось удивляться легкомыслию больного, что он не обращается к лекарям. Хотя, может, тут низковата квалификация самих докторов? Ну а то, что под носом у дворцовых магов Жизни ходит такой разлагающийся субъект, а они не принимают мер, это крайне отрицательно характеризует сам королевский двор. Исходя из этого, было над чем подумать, ведь необходимо срочно решать вопрос жилья. Оставаться здесь, пытаясь приладиться к наместнику, ехать ко двору?
  'Посмотреть бы заранее, кого назначат наместником'.
  'А что смотреть?' - одернула Элья сама себя. Какой бы он ни был, ей он не друг. Мужика посадят на кормушку и снимут с нее, как только юная графиня приведет другого кормильца.
  Однако спокойные, хоть и нерадостные размышления к обеду круто изменились.
  Граф Спино попросил собрать в большом зале всех рыцарей и леди.
  - Вынужден оповестить вас всех о возникших сомнениях в чистоте притязаний баронессы Шантрэ на имя графини Таури.
  Тишина. Элья сидела как громом пораженная. Сказать, что таким публичным заявлением она была шокирована, это ничего не сказать. Унижена, оскорблена, растоптана. Даже если возникали подобного рода сомнения, то далеко не всегда их выносят на всеобщее обозрение, тем более когда речь идет о столь известных и знатных фамилиях. Что же случилось за время, прошедшее с последнего разговора?
  Поднялись сразу несколько рыцарей, выражая свое возмущение подобными словами.
  - Я понимаю ваше недовольство, но как королевский поверенный сообщаю вам, что блуд резко осуждается при дворе короля, а у меня есть сведения, что бывшая без присмотра несколько лет... леди... вела себя недостойно... честной девушки.
  Кинутый графом во время заминок взгляд на баронессу Сван, прикрывающую ладошками рот от услышанных неприличных новостей, показал всем, откуда сведения.
  К своему сожалению, Элья вынуждена была признать, что возмутившиеся вначале несколько рыцарей быстро затихли, то ли от недостатка информации, ведь во время злоключений миледи действительно могло произойти все что угодно, то ли от доверия к милейшей баронессе, как к женщине более старшей, мудрой и лучше их разбирающейся в такого рода делах.
  Элье хотелось убежать, не оправдываясь перед всеми сидящими, но она умела быстро учиться и, осознав, что сейчас баронесса сделала свой ход, собиралась нанести ответный удар. Набрав воздуха в грудь и как будто нырнув в омут с головой, спросила:
  - Среди нас есть маги, которые могут определить, была ли у меня связь с мужчиной?
  Поднялось двое рыцарей-магов. Водник и огневик, сэр Эливар.
  - Как вы можете подтвердить или опровергнуть слова графини? - сварливо поинтересовался поверенный.
  - Сэр Эливар, - ответил водник, - слышит, когда человек говорит неправду, я же могу видеть, была связь или нет.
  - Хм, я думал, только маги Жизни могут видеть такие вещи? - скептически возразил граф.
  - Водная стихия очень близка человеку. Опытный водник может даже лечить немного. Я с полной ответственностью заявляю, что графиня является девицей.
  - Подтверждаю, что наш уважаемый маг произнес правду обо всем, - сердито глядя на баронессу, произнес Эливар.
  - Так что же это получается? Ритуал брака с графом Таури не был доведен до конца? - недоуменно спросил Спино, мгновенно отступив от прошлого обвинения и перейдя к новой зацепке.
  Тишина была ему ответом, и лишь сверкнувшее во взгляде леди Сван торжество отличалось от обуревающих всех эмоций.
  Элья не могла не признать, насколько ловко женщина напакостила ей. Поскольку все взоры обратились снова на нее, то она вынуждена была оправдываться.
  - Мы с его сиятельством прошли все необходимые ритуалы, после которых он всем объявил о моем статусе его жены.
  - Но... в постели он не утвердил свои права супруга? - настаивал на уточнении королевский поверенный.
  - Граф считал меня слишком маленькой, он ждал, когда я подрасту.
  К своему слабому утешению, девушка услышала подтверждающий гул. Все знали, что Таури предпочитал женщин лет за двадцать и даже значительно старше, что уж говорить о совсем сопливой девчонке. Но ныне покойный милорд тогда торжественно и во всеуслышание объявил юную баронессу графиней Таури, и об этом напомнили поверенному.
  Граф Спино задумался. Посмотрел на баронессу и снова взял речь.
  - Видите ли, в свете того, что у его сиятельства будет наследник, то нет смысла привязывать баронессу Шантрэ к графству, - посчитал он нужным пояснить другим свою позицию.
  'Ну что ж, леди Сван, хитрость не заменила вам ум. Затеяла скорпионью возню, получи отдачу', - зло подумала Элья, уже не ожидавшая, что придется отстаивать титул после своего удачного въезда в город. Непризнание графского имени грозило возвращением к родителям и утверждением ими ее титула баронессы. Все же ее считали погибшей, и требовалось слово отца, чтобы не стать побродяжкой. В принципе, ее это не пугало, но раз уж начала, то отступать поздно.
  - Прошу прощения, милорд, о каком наследнике вы говорите? - с вежливым интересом задала она вопрос.
  - Баронесса Сван полтора года являлась дамой сердца графа Таури. Этому есть многочисленные подтверждения, и она ждет его ребенка. По-моему, об этом тоже все в курсе.
  - Видите ли, никто не будет опровергать, что мой муж пользовался услугами, - послышалось 'ах!', и слезы потекли ручьем у впечатлительной баронессы, а на юную леди устремились осуждающие взгляды, - этой... подзадержавшейся в нашем замке гостьи. Но если бы его сиятельство услышал, что она от него понесла, то он выгнал бы ее с позором как мошенницу и блудницу. Он не терпел обмана.
  - Ваша обида застит вам глаза, - неприязненно, будто какая-то старуха, Спино поджал губы. - Вы ведете себя крайне неприлично, - отчитал он девушку. - Я был о вас лучшего мнения.
  'Какое лицемерие!' - кипело у Эльи все внутри. Ее только что измазали в грязи, и никто даже не удосужился извиниться за поклеп, зато нашелся способ наказать ее за то, что оправдалась. А баронесску ни у кого рука не поднимается, точнее язык не поворачивается, заклеймить позором, поскольку она особа трепетная и впечатлительная.
  - Да, ваше сиятельство, пока вы доверяли своим глазам и разуму, то оценивали меня верно, но после беседы с женщиной, пользующейся моим гостеприимством и имеющей наглость вводить всех в порочащее меня заблуждение, вы не желаете слышать, что граф не мог иметь детей.
  - Если вы намекаете на возраст милорда, то спешу вас разочаровать: и постарше его мужчины обзаводились детьми.
  - Да, возраст не располагает, и десятилетиями принимаемое зелье против случайных детей также не способствует. Граф презирал бастардов и жестко следил за тем, чтобы у него не было на стороне 'наследников'. Он признал только одного сына, который на момент признания был взрослым и, к величайшему сожалению его сиятельства, давно считался погибшим. Даже если баронесса будет утверждать, что с ней он не принимал зелье, то вам любой лекарь подтвердит, что после почти беспрерывного пятидесятилетнего приема лекарства потребуется не один год для восстановления способности зачать дитя. В свете этих знаний встает вопрос: а случайна ли смерть графа Таури?
  - Что?! - раздался рев мужских голосов разной степени удивления.
  - Ах! - Баронесса осела на стуле, изображая бесчувствие.
  Демонстрируя волнение, Элья с удовольствием выплеснула кувшин красного морса на лицо обмякшей женщины и принялась рьяно обмахивать беременную салфеткой. В таком некомфортном состоянии баронессе изображать обморок стало затруднительно. Видя, что 'трепетная лань' пришла в себя, Элья снова обратилась к поверенному.
  - Я требую дознания и наказания виновных в смерти милорда, - громко, даже грозно, прозвучал ее голос. - Наши земли - слишком сладкий кусок, чтобы верить такому счастливому совпадению. Граф, не узнав о беременности очередной подружки, умирает, его жену под надуманным предлогом убирают с дороги, и кто у нас остается? Никому не известная нищая приживалка?
  - Я не приживалка...
  - Еще неплохо бы проверить, как умер муж баронессы. Насколько я знаю, это был мужчина, полный сил и здоровья!
  - Он упал с коня! - запальчиво крикнула женщина, слегка поплывшая от брошенных в нее наисерьезнейших подозрений.
  - Как?! Не часто ли рядом с вами здоровые умелые мужчины падают с коня?!
  Атмосфера в зале резко изменилась. Никому и в голову не приходило сопоставлять неприятные факты, задумываться о взаимоотношениях графа с его любовницей, тем более та казалась женщиной весьма приятной, мягкой, женственной.
  Граф Спино углубился в размышления. Дав выговориться всем, он призвал общество к тишине.
  - Миледи, ваш ребенок имеет отношение к графу Таури?
  - Да, разве я стала бы врать?! - воскликнула баронесса, уставившись преданными несчастными глазами на поверенного.
  - Сэр Эливар, эта женщина сказала правду? - обратился граф к магу.
  - Я попросил бы более четко задать вопрос, - уклончиво ответил тот.
  - Баронесса, вы понесли от графа Таури? Это его ребенок?
  - Да, да, на все да! - воскликнула леди Сван, многозначительно глядя на Спино, что не укрылось от сидящих рядом, на что они отреагировали презрительным хмыком.
  Граф заметно посуровел. Дело было королевской важности, обвинение прозвучало серьезное, и терять на старости лет доверие Фердинанда не хотелось, даже ради такой милой штучки, как Сван.
  - Ни слова правды, разве что последнее да, относящееся к вам, правда.
  В зале раздался гогот. Мужчины не стеснялись выразить свое отношение к происходящему, даже несмотря на то, что минуту назад придерживались другого мнения.
  - Как насчет разбирательства неожиданной смерти графа? - возвращая всех к делам, громко спросила воинственная графиня Таури, не желая заминать возникшие подозрения.
  - Ну, так уж и неожиданной? - попытался сбавить накал поверенный.
  - Милорд, только что вы доказывали, что покойный Таури был мужчина самого что ни на есть детородного возраста, а теперь пытаетесь сравнить его умение ездить на коне с детским.
  Элья, не сумев отстоять себя по-хорошему, надеясь на разумность, некую справедливость, теперь решила переть как танк. Ей нужно добиться, чтобы Спино опасался ее, знал: если что, она раздует грандиозный скандал, и никакие интимные услуги приятной женщины не сравнятся с неприятностями, которых можно ожидать от упертой графини.
  - Баронесса, вы обманули меня. Я буду вынужден доложить королю о вашей попытке ввести королевского поверенного в заблуждение. Более того, вы обвинили графиню в том, в чем грешны сами. Кто отец вашего ребенка?
  Леди Сван разрыдалась, жалостливо всхлипывая и время от времени бросая щенячьи взгляды на Спино. Тот только морщился, жалея, что дело чрезвычайно усложнилось, и, стукнув ладонью по столу, повторил вопрос:
  - Кто отец вашего ребенка? Либо вы отвечаете сейчас, либо в королевской тюрьме дознавателям. Вы слышали, что вас обвиняют в убийстве графа Таури?
  Баронесса вытаращилась, потеряв всякую привлекательность, и забыла, как дышать.
  - Последний раз спрашиваю: кто?!
  Женщина сжалась и затихла.
  - Все из-за тебя! - раздался гневный рев, и ничего не понимающая Элья, повернув голову, увидела, как сэр Катонис одним махом преодолел стол и через полмгновения снесет ей голову. Она ничего не успевала сделать, даже отскочить не могла, слишком тяжелый стул преграждал ей отступление. Для начальника гарнизона это был жест отчаяния, он понял, что до него непременно докопаются, но виновницу своего краха хотел убрать прежде всего. К счастью девушки, рыцари-маги отреагировали быстрее ее. После ей долго снилось, как они смотрят с Катонисом глаза в глаза - и он осыпается прахом у ее ног.
  
  

Глава 13. Решение дознавателя

  
  Лорд Спино свое решение озвучил только на следующий день, собрав всех снова тем же составом. Баронесса Сван отправлялась к себе в имение и не имела права оттуда выезжать до своей смерти. Баронессу Шантрэ поверенный официально признал графиней Таури и назначил ей содержание в тысячу золотых в год. Однако не забыл он и о том, что девушка является незарегистрированным магом, поэтому в кратчайшие сроки ей надлежало выехать в одну из пограничных крепостей герцога Мирроу и прослужить там год, доказывая, что она умело владеет даром.
  Как только будут подготовлены документы, она должна будет отправиться в путь, под полную герцогскую ответственность. После получения метки ей предписывалось вернуться либо в замок Таури, под опеку наместника, либо в столицу, где она будет представлена королевскому двору.
  Жители замка по-разному относились к решению королевского поверенного. Некоторые продолжали обсуждать, как им жилось бы под рукой разумненькой юной графини или обаятельной милой баронессы, все меньше слышалось критики в адрес обеих леди. Большинство же задумывались о вскоре прибывающем наместнике, совершенно чужом человеке, и рождались страхи, захочет ли он поддерживать все, что налаживал граф, или будет вводить свои порядки.
  
  - Горен, мне выдали направление в самую южную крепость нашего королевства, где наиболее часты стычки с темными эльфами. Видно, что граф Спино расстарался не только организовать мне ссылку, опираясь на законы, но и место подобрал от души. Пишите мне, как тут у вас идут дела, каков новый наместник, стоит ли мне возвращаться сюда или лучше поберечься.
  - Да, миледи. Я буду писать вам.
  - Вот, держите, Горен. Пятьдесят золотых. Вы ведь более сорока лет на службе, так что можно сказать, что по золотому за год, ну и на расходы за доставку почты.
  - Миледи, я... - старик растрогался, - не ожидал. Но имею ли я право брать, ведь вам самой нужны деньги, а мне граф платил жалованье, которое я почти не тратил.
  - Спасибо за беспокойство обо мне, но, если нужно, я сумею заработать, а это... Я хочу, чтобы вы при любом раскладе не нуждались. Думаю, если что, то вам хватит этих денег на покупку приличного жилья и его обустройство, может, еще наймете себе личного домоправителя, - улыбнулась леди. - И еще, у меня просьба к вам: последите за моим садовником, за Патриком. Хороший парень, поддержите его и присмотрите за развитием моего сада. Вдруг все-таки я вернусь. Не хочу начинать все сначала. Вот десять золотых на закупку саженцев и зарплату ему, чтобы он не зависел от наместника. Могу я на вас положиться?
  - Все сделаю, миледи.
  - Спасибо.
  Графиня Таури попрощалась с кухмистерами кухни, поскольку близко общалась с ними, когда училась мастерству готовки и закупок, зашла в женское крыло, выразила надежду на благополучное будущее, посетила мужское крыло, рассказала, куда ее отправляют, и пообещала не уронить честь Таури в бою. Элья надеялась, что мужчины, не оказавшие ей серьезной поддержки, пожалеют об этом, особенно те, кто соловьем разливался о возможном главенстве опытной и мудрой баронессы.
  Она понимала, что мысли ее мелки и мстительны, что, скорее всего, ожидаемая ею поддержка мало на что повлияла бы, но, прояви обитатели замка больше тепла и дружелюбия, она стремилась бы сюда вернуться, а так... осадок оставался неприятный.
  Столкнулась она и с баронессой. Утомленное лицо, тени под глазами, поникшая фигура и никакой наигранности. Они стояли вдвоем в коридоре друг против друга и молчали. Обе проигравшие. Элья много размышляла о сложившейся ситуации, разбирала ее, думала, могло ли все сложиться иначе. Могло. Очень даже могло.
  - Уезжаете? - нарушив молчание, спросила она.
  Леди Сван кивнула.
  - А вы?
  - В горячую точку. - Баронесса непонимающе подняла глаза. - Самая южная крепость, где чаще всего происходят стычки, - пояснила девушка. - Зачем вы затеяли битву со мной? - Женщина неловко пожала плечами, разве так просто объяснишь зачем? Элья поняла, усмехнулась. - Мы с вами обе самые слабые в этой истории, к тому же, к радости других, потопили друг дружку. Глупо.
  Баронесса, кусая губы, с полными слез глазами резко спросила:
  - А что надо было делать, по-вашему?
  Девушка пожала плечами, подразумевая, что очевидно же.
  - Объединиться.
  - И что, не прислали бы наместника?
  - Так вы понимали, что его в любом случае прислали бы?! - Элья недоумевала. - Мы могли бы совместно организовать себе бо́льшую поддержку, в результате которой имели бы приличное содержание.
  - Вас, кажется, и так не обидели, - резко заметила баронесса.
  - Вы смеетесь? При годовом доходе графства в пятьдесят тысяч мне пообещали тысячу, если останусь жива.
  Леди Сван поперхнулась. Вдова могла управлять своим имением сама, но если присылали наместника, то она могла рассчитывать на четверть или треть прибыли, но не на пятидесятую часть. Как же она ошиблась, сделав ставку на брутального сэра Катониса, который, узнав о ее беременности, обещал ей, что все уладит! Он же ни в чем не разбирался, кроме как в военной службе, а она поддалась его обаянию. Как чувствовала, что он простоват для тонких дел.
  - Что, не знали, чего стоит графство? - Элья покачала головой. - Глупо.
   Говорить было больше не о чем.
  
   ***
  
  Элья уже второй раз за свою жизнь покидала замок в смятении, но сейчас ее больше всего волновала доставка золота из тайного хода в походный домик. Берт должен был перетащить все мешки по подземелью к выходу и сложить их там, прикрыв мусором. Она надеялась на покупку амулета иллюзий или другую подобную магическую штуку, но ничего подобного не было, поэтому золото и мусор сверху было даже символично.
  Со своим отъездом графиня не затягивала. Решив показательно не брать с собой ничего, кроме бумаг на выплату своего содержания, она, поклонившись дому (замку), покинула его, сопровождаемая нанятой в Геммаре охраной.
  Граф Спино хотел настоять на сопровождении из таурских рыцарей. Ведь юной леди предстояла дальняя дорога в южную крепость, и это их прямой долг, но, ожидая нового хозяина, никто не горел желанием покидать замок, а Элье заставлять кого-либо было неприятно и обидно.
  Проезжая мимо небольшой площади, ругая себя за мелочные чувства, графиня остановила свой кортеж и, применяя новые умения, почерпнутые у леди Сван, решила устроить прощание с народом. Воспользовавшись сиденьем кучера как подставкой, она залезла на крышу и, приложив руки к груди, громко прокричала:
  - Дорогие таурцы, такого владетеля, как наш граф, не было и больше не будет на землях нашего славного королевства! С каждым днем, месяцем, прошедшим без него, мы будем все чаще вспоминать его и жалеть, что он не с нами! Каждый из нас при его правлении знал, что его ожидает в будущем. Молодые могли рассчитывать на постоянную работу и заработок, мастера в возрасте - на почет и уважение, женщины - на размеренную и спокойную жизнь. Что будет дальше, никто вам не скажет! Я искренне желаю, чтобы у вас нашлись силы преодолеть все предстоящие трудности! Прощайте!!!
  Сама растрогалась от своей же речи, и заблестевшие глаза увидели все горожане. Красивый поклон всем жителям - и можно уезжать.
  - Миледи, а как же вы? Вы нас бросаете? - послышалось со всех сторон от людей. Элья с высоты осмотрела собравшуюся толпу, и слезы ручьями потекли из ее глаз. Люди были встревожены не на шутку, многие плакали.
  'Какая я дрянь, обиделась, видите ли, на замковых, не оценили они меня, а порчу жизнь простым людям, настраиваю их на беду'.
  Она в момент выступления сумела почувствовать силу слова, власть, воздействие на умы простых людей и захлебнулась отдачей. Ее слушали, ей доверяли, а она так гнусно поступила, поддавшись своей обиде. Совсем уже не ощущая уверенности, гораздо тише, чем собиралась, она сказала, что едет служить на границу, и в этот раз даже не стала добавлять, что там по-настоящему опасно, быстро скрылась в домике, дав команду уезжать, пока еще больше не раздраконила людей.
  Элья ехала по улочкам и ругала себя, спорила. С одной стороны, если бы не устроенное ею выступление на площади, то она так и уехала бы разобиженная, не увидев, что многие искренне переживают ее отъезд, но сделать ничего не могут, с другой - сгорала от стыда. Эрик бы осудил ее не за само прощальное слово, а за те мысли, которые сподвигли устроить эту театральщину.
  Успокоилась миледи только тогда, когда выехали за ворота, отдалились от стен и стали подъезжать к тайному выходу подземного хода. Следовало избавиться от свидетелей и, вытащив мешки с золотом, загрузить их в домик. Остановившись как можно ближе к замаскированному лазу, Элья обратилась к старшему:
  - Старшина Вэн, мне нужно встретить Берта. - Она ничего лучше не придумала, как сказать полуправду. - Я не хочу, чтобы не жители замка видели, где именно выход из подземелья. Вы ведь воин и понимаете, что ни к чему вам это знать.
  Мужчина нахмурился, приподнялся в седле и показал рукой на изгиб дороги.
  - Миледи, мы будем находиться там, через сколько времени появится ваш друг?
  - Дайте мне минут двадцать.
  - Берт будет с Беатой?
  - Нет, моя горничная задержится в замке. Я ею осталась довольна и предложила расплатиться сразу или по прибытии в Геммар. Она выбрала немедленный расчет и наделала здесь заказов, теперь сидит ждет их исполнения.
  Элья улыбнулась, вспоминая, как суетилась Беата, подсчитывая все плюсы и минусы, если она для своего будущего дома закажет мебель в Таури и сама озаботится доставкой. Беата выполнила абсолютно все возложенные на нее поручения, и не ее вина, что воспользоваться раздобытыми ею сведениями леди толком не сумела. Более чем щедрое вознаграждение окрылило женщину, и, задерживаясь в замке, она самовольно собиралась капать местным жителям на мозги по поводу их недальновидности насчет расчудесной наиумнейшей графинюшки.
  Дождавшись, пока воины не исчезнут из поля зрения, Элья, придерживая лошадей, постучала палкой по мешкам с вихрями на крыше. Те сразу заработали, и стало возможно сойти с дорожного полотна и вплотную подъехать к лазу. Зацепив поводья за дерево, чтобы лошади никуда не укатили полегчавший домик, она той же палкой стукнула по предполагаемому ходу. Оказалось, только чуткий слух Берта позволил ему догадаться, что ход пора открывать. Элья не знала, что стучала по обманке, а сам лаз оказался в нескольких метрах в стороне.
  'Ну и маскировка!'
  Раскланиваться друг с другом было некогда, и ребята бросились переносить мешки в дом. Семьдесят мешков примерно по десять килограммов в каждом. Дело шло быстро, но на середине процесса стало заметно, что силы вихрей не хватит протащить по земле изрядно потяжелевший дом. Пришлось вернуть его на дорогу и продолжать таскать оставшиеся мешки, пробегая пятидесятиметровку. Оба от бега и переноски тяжестей раскраснелись, взмокли и не знали, как показаться в таком виде на глаза охране. К тому же домик заметно просел под тяжестью золота, и даже на дороге требовалось запускать вихри для облегчения его веса.
  Используя последние оговоренные минуты, девушка скинула платье и окатила себя водой в душевой. Румянец это не убрало, но, надев чистую нижнюю рубаху и посидев спокойно пару минут, она перестала выглядеть загнанной лошадью.
  Берт закончил перенос мешков без нее. Элья, закрыв ход и замаскировав его как было, уселась на кучерское место, дав возможность парню привести себя в порядок. Спокойно доехала до охраны, устроившейся невдалеке от поворота, и, активировав заново несколько вихрей для облегчения веса дома, дала команду ехать дальше.
  Никто не стал спрашивать, где парень, зачем работают воздушные мешки, каждый строил догадки самостоятельно. Возможно, мужчины подозревали, что графиня прихватила кое-что из замка - может, мебель, может, шмотки, но им платили достаточно, чтобы они держались за свою работу. К тому же им даже в голову прийти не могло, что юная дева везет сейчас огромное состояние, за которое можно рискнуть не только репутацией, но и жизнью.
  При первой же возможности поменяв лошадей на ящеров, ребята успокоились. Ящеры впряглись, разогнались, и, используя свойства дороги, дом заскользил с прежней легкостью.
  
  Путь был неблизкий, и Берт с Эльей решали, как им жить дальше. Обоих волновала сохранность золота, как сложится жизнь в крепости, чем займется парень. Элья наотрез отказалась, чтобы Берт тащился за ней в южную глухомань.
  - Берти, это глупо. Если меня захотят убить, то сделают это, несмотря на то, рядом ты или нет. Если же такого приказа не поступит, то как девушку-аристократку меня будут оберегать. Никто не станет мне усложнять жизнь в крепости, а значит, я справлюсь. Тебя же заклюют, посчитав выскочкой. Подумай сам, что они увидят. Молодой парень с колючим характером, да еще со способностями, да при моем внимании, тебе этого не простят. Берт, прошу тебя, я буду только еще больше волноваться.
  - Значит, ты будешь служить, а я деньги тратить? - разозлился он.
  - Нет, солнышко, деньги тратить опасно, я тебе уже объясняла, не светись, не привлекай внимания. У тебя есть одно очень важное дело: пригласить некроманта на гору для Эрика. Пусть он проверит, все ли в порядке с его посмертием. Потом, не забывай, на тебе остается ответственность за тех людей, что мы втянули в разработку горы. У меня полностью закончена ее зарисовка с подробнейшими пометками, где что находится. Пусть у тебя будет дело, это хорошее оправдание того, откуда у сопливого пацана появились деньги. Зарабатывай себе имя. Помни, что ты родоначальник, и присматривай землю, где хочешь поселиться. Попытайся зимой поработать совместно с магами, стань среди них своим. Берт, у тебя полно дел во имя своего будущего, для твоих детей и внуков.
  - Но как же ты? - не желал сдаваться парень.
  - А что я? Со мной как раз все просто. Мне предстоит жить и не дергаться. Если будут учить, значит, буду учиться, если на меня махнут рукой, значит, буду в календаре помечать каждый день своей ссылки и, как пройдет срок, вернусь. Для меня ты сделал все что мог. Я теперь снова графиня Таури, скрываться мне не надо.
  
   ***
  
  До Геммара добрались без приключений. Местный банкир мистер Финст был осчастливлен крупным вложением денег. Десять тысяч положила в банк графиня Таури, и тысяча золотых была вложена мистером Бертом Фраем. Банк с таким вкладом приобретал совершенно новый статус и влияние.
  Более того, Элья предложила мистеру Финсту открыть отделение в столице, а позже в других крупных городах. Все, что могла, она рассказала о своем представлении работы банковской системы. Оставалось полагаться на активность, работоспособность и везучесть банкира. Еще она попросила найти человека, который смог бы разыскать или восстановить бумаги о рождении братьев Фрай в семье рыцаря.
  Кто знает, как жизнь повернется, может, это пригодится Берту. Эрик берег свои корни и очень переживал, что, кроме его слов, его памяти, ничего подтверждающего, из какого рода он происходит, не было.
  Оставшиеся деньги Элья спрятала в нескольких местах, вогнав их в камень. Берт не захотел брать из наследства графа больше тысячи, да и ту вскоре добавил на хранение в банк, получив деньги за продажу кристаллов. Он был богат так, как не мечтал, только радоваться пока не получалось. Может быть, потом, со временем, но не сейчас.
  Не задерживаясь в городе дольше необходимого, миледи выехала по полученному направлению в сопровождении все той же группы охраны. Сработанная пятерка была очень довольна выданной оплатой, спокойным характером подопечной и относилась с пониманием к графским делам леди. Чем ближе они приближались к южным границам, тем тревожнее становилось на дорогах. Немало земель оставалось без надзора погибших хозяев. Случалось и так, что на бумаге владетели появлялись, но в жизни многие из них проехались галопом по полученному наследству и, испугавшись масштабов работы, вернулись в столицу. Королевство еще не оправилось после войны, не вырастило толковых управленцев.
  В южной части земель Фердинанда без оружия не ходили даже дети и женщины. Жили все с опаской, но если требовалась помощь знакомым, соседям, то реагировали сразу, дружно. В одиночку никто не выживал. Этот урок люди усвоили прочно.
  
  
  

Глава 14. Служба в южной крепости на землях герцога Мирроу

  
  Только на землях герцога Мирроу почувствовались организованность и порядок. Первыми это заметили сопровождавшие девушку наемники. Они увидели 'вышки оповещения', стоявшие в каждом населенном пункте, интересующихся путниками старост деревень, более-менее одинаковая цену на продукты. Если бы не беспокойное эльфийское соседство, то край процветал бы и благоденствовал.
  Темные эльфы, прозванные темными за коварство и любовь к подземельям, обладали как раз светлым цветом волос, от белого до серебристого, и светлыми глазами, но нередко красными. Элья назвала бы их альбиносами, если бы увидела. По меркам человеческих воинов, таскавших на себе ради защиты не менее десятка килограммов железа, тела у темных эльфов были хилые. Зато эльфы могли похвастаться другими преимуществами и вместо силы противопоставляли людям необычайную верткость, ловкость, невероятную быстроту. Что же касается их государственного устройства, то они удивляли суровым, матерым, бескомпромиссным матриархатом, что являлось само по себе вызовом нынешнему человеческому обществу, если бы еще оставалось желание воевать.
  Самые сильные воины у них были женщины. Не из-за того, что они были физически сильнее своих мужчин, а потому, что только они могли приучать гигантских пауков и гордо восседать на них в сражениях. Это была элита! Страх и ужас людей. Такие воительницы всегда двигались в первых рядах, позвякивая сверкающими цепями. Цепями выглядели издалека сложенные одна к другой металлические звездочки, которые паучьи всадницы ловко запускали во врагов. Эти звездочки летели не так далеко, как стрелы, но были смазаны ядом и всегда попадали в цель. А скорость бегущих пауков была настолько стремительна, что, пока лучники натягивали стрелы и пытались прицелиться, эльфийки неумолимо приближались к врагу, создавая серебристые росчерки из посылаемых ими в смертельный полет звездочек.
  Мужчины эльфы тоже шли воевать, могли сражаться в ближнем бою, могли быть лучниками, но чаще воительницы использовали их на расстоянии, предпочитая рисковать сами, надеясь на стремительную скорость своих питомцев.
  Все это Элья слушала, забывая дышать. Магия восхищала ее, но все, что она до сих пор видела, не дотягивало до тех вершин, о которых в книгах фантазировали земляне. К тому же иногда проще что-то сделать руками, чем стоять, замерев, и мысленно прокручивать каждый этап действия стихии.
  К настоящему времени она смогла освоить всего несколько трюков. У нее получалось достаточно быстро и эффектно создать голема, разверзнуть яму под ногами, пустить земляную волну и проделать дырки в камне, все остальное требовало терпения и большой сосредоточенности.
  Теперь ей предстояло увидеть настоящих эльфов, гигантских пауков, из паутины которых получали необыкновенной прочности, легкости и стоимости ткань. Хотелось поделиться своими волнениями и переживаниями с ребятами, но Эрика нет, а Берт... У него должна быть своя жизнь. Он сам себе голова, быть при ком-то - не его стезя. А вот Элье, как раз наоборот, хотелось перестать быть 'головой' и не брать на себя ответственность за все и вся, но не получалось. Ясно было одно, что им вместе будет тяжело, и она отпустила его. Дала напутствие, набросала ему план по жизни и отпустила.
  
  Перед глазами с небольшого холма предстала южная твердыня королевства Фердинанда. Посередине устремилась в небеса высоченная башня с сияющим камнем на вершине, гораздо ниже притулились башни пошире и основательнее, еще ниже хаотично прилепились здания. Как будто маленький ребенок на пляже из мокрого песка строил замок, все время добавляя к нему деталей, нашлепывая их к основе. Наверное, надо не один год прожить в этом замке, чтобы понять, как и что в нем устроено и какой переход куда ведет. Такое архитектурное безобразие изумляло и завораживало своей нелепой неповторимостью.
  В общем, город-крепость производил сильное впечатление, этого у него было не отнять. Чем ближе графиня с наемниками подъезжали, тем непонятнее он становился и вызывал чувство растерянности. Как тут можно жить? Ясно виделось в нем одно: места там катастрофически мало. Мужчины стали строить предположения, что ездовых животных, скорее всего, держат где-то отдельно, и что в самой крепости постоянно проживают только защитники, и что в ней не может поместиться более тысячи человек.
  Во многом они были правы, только в количестве воинов ошиблись. Защитников насчитывалось едва триста человек, причем в подсчет входили семьи воинов. Время считалось мирным, границу помогал держать на замкé камень, закрепленный на шпиле основной башни, и людям требовалось проявлять особую бдительность, только пока он на подзарядке. То есть ночью границу защищал артефакт, а днем за порядком следили люди.
  Камней, способных держать защиту на многие километры, в королевстве было всего несколько штук, но большей проблемой вставала способность магов подзаряжать их. Лучшая подзарядка таких сильных артефактов шла от огневиков, либо от одного очень сильного мага, либо от нескольких, сумевших совместить свои огневые способности.
  Прибытие графского кортежа произвело среди обитателей южной крепости фурор. Наемников сочли франтами, леди Таури, одетую чрезвычайно просто, по-дорожному, модницей и цацей.
  Вся прибывшая компания с недоумением и разочарованием разглядывала людей, проживающих в крепости. Серые рубахи, темно-серые верхние одежды, некоторое разнообразие вносил невнятный коричневый цвет в виде поясов, головных уборов, и все это на фоне грязно-сероватых стен замка.
  Походный домик графини сиял ярким пятном в море безликости. Встречать гостью, смотревшуюся здесь экзотической птичкой, вышел сэр Родэрик. Мужчина крепкий, основательный, всего лишь чуть выше графини, с забранными в косу рыжеватыми волосами, с густыми топорщащимися бровями, нависающими над глазами, и бородой, заплетенной тоже в косицы. Элья даже позавидовала густоте бороды. Если ее собственные волосы разделить на пряди, то она не была уверена, что толщина ее кос сможет соперничать с косицами бороды. Немного мясистый нос, но это уже в силу возраста, морщинки вокруг глаз и цепкий голубой взгляд.
  
  - Леди Таури, в какой области у вас дар? - спрашивал глава, после того как определил охрану девушки на ночевку и выделил ей целый прилепленный где-то на середине высоты замка двухэтажный домик, состоящий из холла на первом и спальни на втором этаже. Ни кухни, ни подсобок, ни умывальни, ни туалета, да что там говорить, ни табуретки, чтобы присесть и стянуть сапожки. Лишь в довольно просторной спальне одиноко стояла двуспальная кровать и внимание привлекали узкие щели-окна.
  - Маг Земли, - сухо ответила графиня, раздраженная выделенным ей жильем и ожидаемой реакцией на прозвучавшее признание, какого рода у нее дар.
  Условия проживания были нищенские, но даже не это сердило ее. Она с удовольствием осталась бы в своем походном домике, но его попросили как можно скорее убрать, так как места во дворе слишком мало и он всем мешается, а поставить его вне защиты стен запретили.
  Позже в общей столовой она узнала любопытную историю про сэра Родэрика, который получил за отвагу титул барона из рук герцога Мирроу во время войны и потерял его, когда проводилась королевская инспекция. Заезжий вельможа счел неуважением предоставленные ему для отдыха пустые апартаменты. В то время в крепости в дефиците были даже лавки. Однако неприятный инцидент, похоже, ничему не научил сэра Родэрика.
  Отчет вельможи о проверке южной твердыни вызвал гнев короля и неминуемое наказание. Значительно позже герцогу удалось частично исправить несправедливое решение. Сэр Родэрик вернулся командовать крепостью, а титулом был награжден старший сын воина, в память о заслугах отца. Сейчас рыцарь, глава крепости, думал, что ему делать с новоприбывшей неучтенной магиней.
  
  - Маг Земли? - Его лицо скривилось. Для Эльи не стали секретом его мысли о том, что у нее не хватило ума скрыть свой никчемный дар, как это делают другие. - Но у меня нет мага Земли, чтобы предоставить вам обучение! Я даже не припомню, чтобы хотя бы в одной из крепостей его светлости был маг Земли.
  На пылкую, возмущенную и недоуменную речь она могла только горько усмехнуться, и поводы для этого у нее были разные. Сейчас она подумала о королевском поверенном, что так ловко отправил ее сюда.
  'Граф Спино, ай-яй-яй, вредный старикашка'.
  Проезжая почти через все королевство, Элья увидела столько людского горя, несправедливости, безысходности в глазах многих людей, что свои беды как-то поутихли, затерлись и больше не вонзались в сердце острой иглой. Она стала спокойнее, возможно даже безучастнее, что очень помогало ей.
  Вот и сейчас она мгновенно оценила проблемы гарнизона, особенно то, что они тут копятся годами и к ним привыкли, не замечают. А она - нарушение ритма жизни в этом болоте. Это можно понять. У нее нет желания показывать им, что они тут не живут, а существуют, а у начальника крепости нет желания впускать ее в свое сообщество. Но оба вынуждены подчиняться, и придется договариваться.
  - Главное, чтобы вы убедились, что я свой дар контролирую, - устало заметила она ему.
  Волокита по регистрации грозила затянуться на долгие годы, если сэр Родэрик не возьмет на себя ответственность за ее обучение и не примет ее сейчас. В случае отказа он должен будет отписать о проблеме королю, тот - прочитать, обдумать, найти в королевстве подходящего мага, написать ему и дождаться его согласия взять ученицу, составить новые документы, выслать их в крепость, где все это время должна дожидаться ответа графиня. Если в течение пары лет ответа не придет, то запрос следовало повторить. Своевольно уехать из крепости Элья уже не могла. Королевский поверенный явно знал, какое бюрократическое колесо он раскручивает.
  - Кто ж так ваше сиятельство не любит? Кому успели отказать? - хмыкнул воин, прекрасно понимая всю подноготную происходящего.
  - Отказать? Нет, сэр Родэрик, никакой романтики! Происходит устранение меня из дому. Я вдова, земли мои огромны и до́роги. Чтобы я не мешалась и не отправилась ябедничать ко двору, отстаивать свои права, которыми пренебрегли, нашли хороший повод меня надолго услать.
  - М-да, графиня Таури? Знавал я одного Таури, серьезный был мужчина, но намного старше вас. Я бы даже сказал, очень и очень намного.
  - Скорее всего, это и был мой муж. Разница в возрасте у нас колоссальная.
  Рыцарь, не сдержавшись, крякнул и быстренько, скрывая смущение, глотнул из кубка, незаметно заново присматриваясь к девушке и думая, чем был вызван столь странный брак и не виновница ли в смерти мужа перед ним. Тогда и случившаяся опала объяснима.
  - Честно скажу, не знаю, что с вами делать. - В свете возникших сомнений иметь дело с юной леди не хотелось.
  - Позволите дать вам совет?
  - Мне?! Ну что ж, давайте.
  - У вас есть предписание принять меня, обучить, поставить метку и отпустить. Так? - Дождавшись кивка, Элья продолжила: - В таких щекотливых делах лучше инициативу не проявлять. Дайте свое согласие на мое проживание в крепости, а магию я освою самостоятельно, и за год вы убедитесь, что мой дар не опасен, находится под контролем. У вас есть кому ставить метку?
  Мужчина задумчиво кивнул.
  - Так вот, от вас ведь не требуется брать на себя более, чем я озвучила. Через год вы распрощаетесь со мною, не влезая в наследственные распри.
  - Пожалуй, вы правы. Можно вопрос, леди Таури? - чуть колеблясь, решил уточнить важное для себя сэр Родэрик.
  Девушка со вниманием посмотрела, ожидая, в чем интерес рыцаря.
  - Как умер граф Таури?
  Неожиданно. Вопрос удивил, но, подумав, что, возможно, мужчины были старыми приятелями, Элья спокойно ответила:
  - Его сиятельство объезжал свои земли, на него и сопровождающих его людей понесся бык. Лошади, испугавшись, понесли, многие седоки попадали, получая травмы, в том числе и граф. Упал он крайне неудачно.
  Сэр Родэрик не спешил отпускать девушку, сверля ее взглядом.
  - Что вас беспокоит? Спросите прямо, я не люблю недомолвки и растущие из них сплетни, - раздраженно произнесла Элья, отчетливо ощущая себя под подозрением.
  Воин не особо умел скрывать свои мысли. Вопросы, настороженный взгляд, напряженная поза, тянущееся угнетающее молчание.
  - Скажите правду: почему вас отправили сюда, это ведь наказание?
  Неприятный разговор, обидные подозрения в сером замке среди серых людей. Самое гадкое, что Элье необходимо найти с этим дотошным рыцарем общий язык. Иначе она здесь просидит до старости. Или все же плюнуть на все и податься в бега?
  - Выразите волнующее вас точнее. Правду я вам уже сказала.
  - Куда уж точнее? Ведь я вас только что спрашивал о смерти графа, что тут непонятного?
  - Странные мысли гуляют у вас в голове. Если я не закатила истерику при виде вашего замка, не попросила нести меня на руках через лужи, да к тому же являюсь обладательницей дерзкого взгляда, значит, я способна на преступление? - гневно раздувая ноздри, прочитала отповедь Элья. Ведь, похоже, от нее ждали истерики, так стоит ли сдерживаться?
  - Неприятели графа два года назад меня похитили из замка и увезли в такие дали, что потребовалось много времени, чтобы найти дорогу домой. За это время его сиятельство приблизил к себе милую, мягкую, нежную женщину с глазами лани и с чудесными ямочками на щеках и жил не тужил, пока нежный цветок не забеременел от его начальника гарнизона. Далее воспоследовала смерть графа в результате несчастного случая и объявление об ожидании наследника дамой сердца. И все бы получилось, если бы из дальних далей не вернулась юная супруга. Дальше рассказывать или сами догадаетесь?
  - Расскажите, если все открылось, почему вас отослали куда подальше?
  - Ну, вы же опытный мужчина, поживший немало, догадайтесь сами, что случилось, когда приехал королевский поверенный? - Элью разрывало от обиды.
  Она изо всех сил пытается справиться со своими проблемами, не вешая их ни на кого, а они все копятся. Ее усердие и желание самостоятельно встать на ноги только раздражает других. Все предпочли бы, чтобы она скулила и просила помощи, отдавая себя в чужие руки. Иногда хотелось сдаться и пойти по этому пути. Тогда бы все относились к ней с пониманием. У баронессы Сван ловко получалось казаться слабой и беззащитной, манипулировать мужчинами, а вот скольких женщин Элья встретила в дороге, которые умирали в нищете, так и не найдя себе приличного покровителя. Их бы энергию - да в нужное русло! Она посмотрела на покрасневшего начальника гарнизона. Он сердился.
  - Я вас спросил и не желаю играть в угадайку.
  - Иногда очевиднее, когда самостоятельно додумываешься, чем слушать рассказ того, кому вы не верите. - И, не давая ему ответить, продолжила: - Граф Спино, может, слышали о таком? Он был прислан в Таури для разъяснения ситуации. Дело для него казалось простым, пока он не побеседовал с милой и очаровательной любовницей покойного графа и его начальника стражи. Беседовали они так откровенно, что прислуга мимо тех покоев, где они общались, ходила с пунцовыми щеками, и после этого для меня все изменилось. Пришлось защищаться и объявить во всеуслышание, что у графа не могло быть детей. Сами понимаете, что граф Спино вынужден был устроить расследование, и, как бы ему ни хотелось угодить очаровательной податливой баронессе, он собственноручно сослал ее в ссылку в ее имение. Ну а меня в отместку за порушенное удовольствие сослал к вам. Я удовлетворила ваше любопытство?
  - Это не любопытство, ваше сиятельство. Я здесь отвечаю за всех людей и должен знать, чего ожидать от каждого.
  - Глупо, вы не находите?
  - Что вы считаете глупым? - не понял сэр Родэрик.
  - Так вам и рассказал преступник о своих злодейских намерениях, это же смешно. Наоборот, вас накормят вежливостью, теми словами, что вы хотите услышать. Зато честному человеку вы выворачиваете душу, чтобы посмаковать новости.
  Глава крепости побагровел, сжал кулаки и хотел было резко ответить, но, окинув еще раз взглядом юную графиню, сдержался.
  - Спокойной ночи, миледи. Идите обустраивайтесь.
  Элья встала, поняв, что Родэрик разозлен, и все же спросила:
  - Ваше решение?
  - Что?
  - Я хочу знать сейчас ваше решение. У меня начинается обучение или я могу уезжать?
  - Вы не можете уехать, и вы это знаете.
  - В ваши обязанности входит меня задержать? - запальчиво уточнила она.
  Мужчина хмыкнул.
  - Сделаем так, как предписано. Ваша задача показать, что ваш дар не причиняет вреда людям. Метку я вам поставлю ровно через год.
  Не став рассыпаться в благодарностях, потому что глава принял решение, скорее всего исходя из своих выгод, а не жалея ее, Элья все же кивнула, давая знать, что приняла к сведению, и ушла обживаться. Ничего хорошего для себя в будущем она не ждала. Ей бы только год продержаться и бежать отсюда.
  При помощи своих наемников она полностью опустошила домик, перенеся всю мебель в выделенное помещение, и разобрала его на доски, которые собиралась использовать для своего благоустройства. Забрав с собой письма для Берта, мастера Граммона и для Горена, пятерка геммарских охранников уехала на следующий день, сопровождаемая полным тоски взглядом леди. Немного послонявшись без дела в своих новых покоях, она решила, что тосковать и дожидаться конца срока службы значительно удобнее в комфорте, а не на голых досках.
  Не меньше недели ей потребовалось в этом захолустье, чтобы найти работящего воина, взявшегося за изготовление из имеющихся досок дополнительной мебели. Чем могла, она помогала ему, используя свой дар. Усовершенствовала его инструмент, сама сделала из камня стойки для полок. Пришлось даже срочно укрепить 'отрывающийся' прилепленный домик под кодовым названием 'ласточкино гнездо' к общему строению.
  Пока Элья хлопотала и пыталась не заблудиться в этой крепости, местные обитатели судачили о ней. Всем приезжая графиня была интересна. Со смаком обсуждали, как она одета, как ведет себя, как кушает, что делает для нее нанятый служивый и почему ее прислали сюда. Тем временем дни проходили за днями, и кое-какой комфорт уже был налажен. Хлопоты затихли, и Элье в крепости было откровенно нечего делать. Леди Таури не ставили на дежурства, не отправляли в разведку, от нее требовали только спокойно сидеть на месте.
  Впрочем, она никуда и не рвалась. Наступала зима, и, несмотря на южный район, холода пришли и сюда. Пара обогревателей из походного домика работала у нее круглосуточно. Свободного времени было много, и, устроив себе уютное логово, Элья принялась за готовку сладостей.
  Кормили в общей столовой сытно, но без изысков, даже пироги подавали только по праздникам, и она отчаянно скучала по вкусностям. Поскольку с продуктами проблем не было, то графиня заказала себе у деревенских жителей орехи, сладкие сиропы, фрукты, свежие и сушеные, закупила муки, сливки, яйца и по мелочи докупала, когда что-то из необходимого всплывало. В холле она устроила совмещенную кухню, гостиную, столовую. При помощи своего дара убрала все щели в доме, и теперь при поддержании тепла обогревателями, да еще работающей каменной маленькой печке, не на дровах, а на все тех же горячих камнях, в помещении было всегда тепло, вкусно пахло, и выходить наружу вообще не хотелось. Вроде бы Элья скучала, но это была какая-то уютная скука, незаметно заполненная простенькими домашними хлопотами, интересами.
  Неожиданно новое увлечение в виде сладкой выпечки помогло сблизиться с высшим звеном крепости. Оттаял сэр Родэрик, радовались новому обществу два рыцаря-огневика, таинственно смотрел молчаливый черноглазый красавец граф Риисо, мужчина-загадка, похожий на героя дамского романа. Все остальные воины были из простых. Много рыцарей сложили свои головы, защищая крепость во время войны, особенно когда эльфы прорвались дальше южных земель и пару лет успешно продвигались по человеческим землям, круша одно маленькое королевство за другим, держа эту крепость в осаде.
  Кроме графа Риисо, у которого была своя печальная, загадочная, романтическая история, приведшая его в крепость пару лет назад, у всех здесь жили семьи. Огневики, получившие назначение сюда в самом конце войны, женились, обросли детьми, как старое бревно грибами. Сэр Родэрик проживал в замке с женой, дал жизнь пятерым детишкам и вырастил их, выпустив в мир на 'свободные хлеба'.
  Со временем девушка познакомилась и с лучшими, передовыми или чем-либо прославившимися, старшинами, на которых держался гарнизон. Пекла она часто, часть вкусностей оставалась, и леди Таури относила их в лечебницу, для поднятия морального духа лекарю и его больным. Так и познакомилась поближе с более простым сословием.
  Пролетела тихая для Эльи, довольно беззаботная зима. Пришло письмо от Берта, где он сообщал, что у него все хорошо. Разработку горы он не бросил и собирался вновь на лето вместе со старателями уезжать туда. Еще он написал, что нашел некроманта и тот отработал заказ по личной вещи Эрика. Он вызвал дух Эрика, и оказалось, что парень не успел даже понять, что умер, и долго бродил в поисках Эльи и брата. Маг отпустил душу Эрика, клятвенно заверяя, что теперь у того все хорошо и парень отправился на перерождение.
  В письме от мастера Граммона Элья прочитала об аукционе, о росте своего авторитета, о том, что мастер присматривает за мальчиком (Бертом).
  Отписался Элье и Горен.
   'Приехавший наместник - мужчина видный, старше сорока, но меньше пятидесяти. Установил систему штрафов, в хозяйстве ничего не понимает, привез с собой двух управляющих, которые резко раскритиковали всю работу графа Таури и начали все менять'.
  Прочитав не по одному разу все письма, Элья стала выбираться из той тихой жизни, что устроила сама себе. Молодость брала свое, и ей захотелось больше движения, впечатлений, быть может даже общения.
  Она стала больше гулять, присматриваться к растениям в надежде найти что-нибудь интересное для сада. Неожиданно она обнаружила, что многие воины пытаются ей угодить, останавливаются для того, чтобы поздороваться и спросить, не нуждается ли она в чем-либо. Это было удивительно, немного забавно и трогательно.
  Потом она заметила, что огневики стараются хотя бы через день сопровождать простых воинов, обходящих границы, и тогда девушка решила помочь в патрулировании. Сэр Родэрик разрешил, и как-то незаметно Элья втянулась в мягкую версию службы, появились новые знакомые, все больше веселые молодые парни, старающиеся относиться к ней с предупредительностью, ищущие случая порадовать ее, вызвать улыбку. Первое время она смотрела на них с подозрением, не веря, что может вызывать внимание ребят просто в качестве симпатичной девушки. Ей не приходило в голову, что она расцвела, и за ласковый взгляд, за робкую улыбку молодые воины готовы были жестко бороться между собою.
  Незаметно Элья перестала плакать по вечерам от тоски по Эрику, по Берту и от беспросветного одиночества. Зима отступила, природа оживала, а вместе с ней, поддаваясь общему жизнеутверждающему настроению, и молоденькая девушка.
  Однажды, возвращаясь из небольшого патрулирования, на которое она сама себя назначила, и неся в руках несколько букетиков из первоцветов, набранных ребятами, Элья с группой натолкнулась на атакующую гарнизон волну темных эльфов. Впереди небольшого отряда стояла крепость, к которой они подходили, а позади появились эльфы, стремительно приближающиеся к воротам.
  Еще когда группа патруля вышла из леса, они видели только возникшую суету на стенах гарнизона. Ребята и Элья заволновались, пошли быстрее, и оставалось не более двухсот метров до ворот, как они увидели приближающихся с огромной скоростью гигантских пауков со всадницами. Казалось, что эльфийки цепочкой охватывают все свободное пространство. Старший отряда скомандовал бежать, но Элья видела, что пауки быстрее преодолеют разделявшее их расстояние, и, несмотря на то что побежала со всеми, старалась прислушиваться, чтобы понять, когда полетят стрелы или знаменитые эльфийские звездочки.
  Со стен крепости патрульный отряд начали прикрывать лучники, но ребята успели пробежать только половину расстояния, когда самый молодой упал, подкошенный долетевшей до него звездочкой, ранившей его в ногу. Элья сразу развернулась и начала действовать как маг.
  Попытка укрыться за стенами не удалась, значит, если суждена смерть, то она примет ее в бою. Ей даже показалось, что это будет красивое завершение ее странной жизни.
  Со стен продолжавшим бег ребятам закричали, что миледи отстала. Командиры велели увеличить поток стрел, чтобы прикрыть девушку от всадниц. В невероятном напряжении застыли огневики. Для их ударов необходимо было подпустить эльфов поближе, и сейчас они ничем не могли помочь юной леди.
  А Элья смотрела, как к ней приближаются с невероятной скоростью жуткие, нереальные пауки с девами на них. Ловкие, идеально владеющие своим телом эльфийки, в ореоле множества тоненьких светлых косичек, с яркими красными или бледно-голубыми, не меньше красного привлекающими внимание, глазами. Они не были красивы, но их наступление завораживало, странноватая внешность заставляла стоять, раскрыв рот.
  Девушка видела, что эльфийки ее заметили и готовились взять в плен. Она встряхнулась, скидывая наваждение нереальности происходящего и глупых героических мыслей, встала устойчивее, подняла руки вверх, соединяя их ладошками, и резко развела.
  Земля откликнулась Элье по всей ширине наступления эльфиек. Перед пауками она по ее велению стала рыхлой, замедляя их ход, потом начала собираться валом впереди них, перекрывая всадницам путь, и, достигнув пика в своей высоте, обрушилась на них. Эльфиек не сильно задела агрессивность земли, но пауки не смогли продолжить свой бег и увязли, подставляя своих всадниц под стрелы, летящие со стен крепости.
  Но Элья не останавливалась и продолжала взаимодействовать с землей. Прямо перед ней начала собираться новая земляная волна, сильнее, мощнее и более длительная. Она, поднявшись на приличную высоту, немного опала, но не исчезла, а побежала вперед, насколько хватало глаз, изображая морской бурун.
  Среди эльфиек возникла паника из-за сложившейся ситуации. Они пытались отступить, но разрыхленная почва мешала им, а земляной бурун опрокинул многих пауков, и все это происходило под нескончаемым потоком стрел.
  Атака не только захлебнулась, потеряв стремительность, но всадницы стали нести большие потери. Одна из дев, бросив взгляд на одинокую фигурку человеческой магички, скомандовала подбегающим к ним пешим воинам-мужчинам забрать раненых и махнула рукой, показывая, чтобы все силы были брошены на отступление.
  Элья не стала мешать им, помня, что у них вообще-то перемирие и что эльфийки могли бы ее убить, если бы нацелились, но даже не ранили.
  После этого показательного выступления к леди Таури стали относиться как к магу, демонстрируя профессиональное уважение. Больше всего изумлялись огневики, без конца задавая ей вопросы, спрашивая, что она может еще, а выслушав ее рассуждения о даре стихии Земли, начали придумывать задачи и помогали реализовывать их.
  Опытным путем маги определили, что девушка прекрасно может сотрудничать с воздушниками. Сэр Родэрик пригласил из соседней крепости сэра Батора, мага с воздушной стихией, и с ним Элья устраивала целенаправленное движение каменных смерчей, пылевые бури, вместе они могли вытащить из земли камень и метнуть его так далеко, как глаза видят.
  Когда девушка устраивала волну, то при насыщении ее воздухом эта волна поднималась на многометровую высоту, и смотрелось это страшно. Но больше всего ее просили экспериментировать с големами. Огневики в азарте пытались сделать огненных големов, но вышло затратно по вложению силы и сложно управляемо. Хотя невозможно было отрицать, что огненные големы были яркими, эффектными и впечатляющими.
  Как только Элья проявила себя в качестве дееспособного мага, то у нее появились обязанности. Теперь она должна была по сигналу тревоги бежать вместе со всеми на стену как маг, способный отражать атаку. Как важной единице крепости, ей были назначены постоянные ангелы-хранители, прикрывающие ее во время магичения.
  Пятерка лихих ребят, способных стоять рядом с работающей магессой вопреки всему и, несмотря ни на что, защищать ее. Старшим в пятерке был Честер. Отважный, удалой, веселый, но внимательно следящий за своими ребятами и вверенной ему юной красавицей-магичкой. Его пятерке завидовали все, и Честер все сделал для того, чтобы талантливая девушка чувствовала себя под его защитой комфортно.
  
  Не только серое уныние крепости развеялось яркими красками проснувшейся природы, но и в жизнь Эльи пришли настоящий риск, много общения, ощущение собственной полезности. Она стала улыбаться, все чаще ребятам удавалось ее рассмешить, ее глаза засияли молодым задорным блеском. Иногда ей казалось, что только теперь она начала по-настоящему жить. Даже таинственный молчаливый граф Риисо, поддаваясь очарованию юности, тайком приносил букетик цветов к ее дверям, возвращаясь с патрулирования.
  Эльфы тревожили крепость нечасто. Сэр Родэрик полагал, что так они проводят свои тренировки, обучают молодняк.
  - Если бы у них была задача захватить крепость, то наступало бы их значительно больше, - пояснял он девушке. - Для пауков нет преграды в виде стен, но если защитники сбивают всадницу, то паук начинает вести себя согласно инстинктам. Иногда, поддаваясь раздражению и ярости, продолжает лезть, иногда в страхе убегает в лес, лишь изредка бежит к упавшей эльфийке и сторожит ее. Атакуя в двести-триста голов, стены южной крепости не преодолеть. Значит, цели в захвате нет, - делал уверенный вывод старый воин.
  Именно из этих соображений огневики не били наповал, а давали по предупредительному огню. Все это вселяло надежду, что худой мир будет длиться долго, пока не произойдет событие, которое либо его укрепит, либо даст новый виток вражде.
  Для Эльи, ведущей снова активную жизнь, времени задумываться, как долго продлится мир, не было. Она уже реже готовила сладости, только изредка балуя себя и окружающих. С интересом изучала природу южной части королевства, собирала корешки понравившихся растений и высаживала их в плошки, заполонив горшочками одну из свободных террас, но основное время она тратила на развитие своего дара при помощи более опытных сослуживцев и выполнение обязанностей мага.
  Служанки у нее не было, поэтому ей приходилось следить за одеждой самой. Посмотрев, как женщины все воинское стирают в едином котле, она побрезговала и свое стирала сама. Такая самостоятельность миледи не добавила ей любви женского состава крепости. Злыми языками, а то и грубыми толчками крайне малочисленная и оттого бесценная для мужчин женская часть гарнизона пыталась осложнить жизнь приезжей графине.
  Элья не стала жаловаться или искать понимания среди зарвавшихся работниц, нанятых в ближайших деревнях и считающих крепость своей собственностью. Она ответила жестко, как маг, как воин, рискующий жизнью ради спокойной жизни этих самых работниц. Девушка с легкостью устраивала топорщившиеся камни под ногами злоязыких дев, отчего они беспрестанно спотыкались, разваливала огромные каменные корыта, когда в них стирали прачки и заодно говорили гадости о ней, перекашивала двери в погреба, обеспечивая многочасовое сидение в холоде для кухонных работниц, предлагающих кидать ей в еду жуков и червей, а для самых неугомонных собирала из мелкого камня голема. Его задачей было подойти, под общий гогот обнять неприятельницу и рассыпаться, оставляя жертву покрытой пылью и вытряхивающей камешки из разных мест.
  Все это заставило утихомириться местных красоток, и если они и продолжали злословить, то делали это так, чтобы графиня-ведьма не слышала. Но и тут Элья внесла сумятицу в их слаженный противостоянием коллектив, подслушивая и наказывая за болтовню одну из сплетниц, тем самым заставляя подозревать вторую в стукачестве.
  Девушка не стала терзаться сомнениями, хорошо ли поступает, она каждый день выполняла свои обязанности по защите крепости, поэтому считала, что имеет право на уважение. Если 'дамы' не хотят осознать некрасивость своего поведения, она их будет учить так, как они того заслуживают.
  
  - Леди Таури, - воскликнул один из сопровождающих ребят, - смотрите, хороший росток у орехового дерева. Давайте я его вам выкопаю. Ему здесь все равно сил не набраться, а растение редкое, как вы любите.
  Миледи, подхваченная при спрыгивании с ящера на руки Честером, что было, откровенно говоря, излишней галантностью со стороны старшины, побежала смотреть на обнаруженный росток.
  Орехи популярностью по назначению не пользовались, но если их правильно посушить, а после сильно обжарить и заварить, то получался чудесный кофе с легким ореховым послевкусием. Оставалось подобрать в пару горьковатому напитку сладкий сироп и наслаждаться местным вариантом кофе. Но здешние жители таких сложностей не любили, поэтому только истинные гурманы могли позволить себе искать орехи, сушить, жарить, молоть, заваривать и подбирать дополнительные составляющие. Гурманами оказались разведчики. Им не лень было возиться ради волшебного запаха и чувства бодрости. Они пили этот напиток без всяких добавок, смакуя терпко-горьковатый насыщенный вкус.
  - О, конечно, выкапываем, а еще нет? - Элья стала осматриваться и, к своей радости, обнаружила еще пару маленьких растеньиц. - Можно мне еще вот эти? Вдруг капризничать будут и не все приживутся?
  Честер показал знак незанятым ребятам смотреть в оба, а сам, мягко прикоснувшись к ручкам графини, прикрыл их своими и, произнеся: 'Не пачкайтесь, миледи', забрал из них приготовленную тряпку и обернул выкопанные саженцы.
  Ребят удивляла любовь аристократки к растениям, особенно не приносящим пользы. Но все мужчины в крепости с удовольствием радовали ее, принося луковки, корешки, и, размахивая руками, объясняли, что из них вырастет 'вот такенный цветок!'. Отдаваясь многолетней службе, воины оказались очень внимательны к природе и хорошо помнили, где из года в год растет нечто привлекательное или необычное. К сожалению, названий растений они не знали.
  Коллекция горшков с непонятно чем множилась и заполоняла выделенную ей террасу. А осенью должны были еще принести саженцы крестьяне, у которых девушка покупала фрукты, а в будущем решила попробовать вырастить такие же у себя. Втягиваясь во всю эту хлопотливую суету, Элья даже не замечала, что теперь с удовольствием думает о будущем, что перестала считать себя своеобразным изгоем и живет как обычный член общества, испытывая небольшие радости и разочарования.
  'Наверное, придется заказывать специальный фургон для перевозки всего моего богатства', - размышляла ожившая Элья, разглядывая накопленные сокровища из горшочков с растениями.
  - Давайте я вас подсажу, - поспешил с помощью старшина.
  - Честер, вы же сами меня учили обходиться своими силами с этими ящерами, а теперь спешите помочь, - улыбаясь, но все же укоризненно произнесла девушка.
  - Раз я рядом, то зачем вам напрягаться? - все же поддержал он графиню.
  Ребята только завистливо смотрели. Ничего удивительного не было в том, что молодежь поголовно была влюблена в леди. По сравнению с дебелыми молодухами, набранными из ближайших деревень и не сумевшими там найти себе мужа, да с несколькими присланными в ссылку женщинами, юная дева не могла не вызывать нежных чувств. Но каждый понимал, что можно только смотреть, а вот Честер рисковал.
  Внутренняя сила, стержень, стремление чего-то добиться в жизни, умение думать и брать на себя ответственность выделяли его среди других воинов, а легкий характер позволял ладить ему со всеми, мужская харизма заставляла забывать о сословных различиях, и он прекрасно осознавал свою привлекательность, пользовался ею, но не забывался.
  'Если бы сейчас продолжалась война, то парень уже был бы бароном', - думала о нем с улыбкой Элья. Честер ей был симпатичен.
  
  
  

Глава 15. Герцог Мирроу. Честер. Эльфы

  
  Жизнь в крепости с наступлением лета чрезвычайно оживилась. Прилегающая территория теперь обрабатывалась одинокими фигурками крестьян, и замок перестал казаться единственным строением во вселенной. К землепашцам бегали ребятишки, приносящие обед. Зачастили мелкие торговцы, пытающиеся сбыть залежавшийся товарец в преддверии больших ярмарок. Сэр Родэрик замучил своих солдат тренировками, а обслуживающий персонал - наведением чистоты, так как получил записку, что в скором времени крепость посетит герцог Мирроу.
  Для графини Таури тоже нашлось дело, требующее ее личного участия.
  - Миледи, мне необходимо, чтобы вы подключились к охране герцога!
  - Как же граница? Вдруг эльфы захотят попробовать нас на зубок?
  - Да бросьте, - махнул глава рукой, - это все молодежь у них дурью мается. Гораздо опаснее угроза со стороны их разведки.
  - Так они что, по нашей земле бегают, а мы их не ловим? - вышло наивно и по-детски.
  - Где же я столько людей возьму? Да и пусть смотрят. Они у нас наблюдают, мы у них.
  - А-а, - глубокомысленно заметила Элья, спешно вспоминая военные фильмы про разведчиков.
   Здесь тоже оказалось не все просто. В понятной жизни гарнизона, к которой она только стала привыкать, существовал второй слой, тайный. Девушка с уважением отнеслась к полученной информации. Навоображав себе шпионов, затерявшихся среди деревенских и время от времени докладывающих темным о появлении новеньких возле поселений, и разведчиков, окопавшихся поблизости гор у эльфов, она с пониманием замолчала, давая понять, что не болтушка.
  Сэр Родэрик усмехнулся, но обошелся без комментариев, наблюдая смену выражений лица у графини.
  - Так вот, наши огневики займутся проверкой дороги и охраной крепости. Сами понимаете, совсем замок без мага я не имею права оставить. А вы встретите его светлость и проводите к нам.
  - Что же, у него своей охраны нет? - удивилась она.
  - Охрана у него есть, - начал сердиться Родэрик. - Но прошу не забывать, что герцог сам сильный воздушник и держать дополнительно в своем отряде мага считает расточительством. Но поскольку его светлость едет к нам, то мне хотелось бы быть уверенным, что с ним ничего не случится. Я видел, как вы в паре с сэром Батором хорошо совместили стихии, думаю, объединившись с герцогом, вы будете стоить маленькой армии.
  - Очень лестно, что вы так думаете, и... - тут Элья заметила слишком довольное лицо главы и поняла еще одну вещь. - Вы меня ему подставляете, потому что я девушка! Вы на что надеетесь?! Вы понимаете, что это неприлично?
  Сэр Родэрик замахал руками, отнекиваясь от обвинений.
  - Какое 'неприлично', вы что, миледи? Герцог - кристальной честности человек, дорожащий своей честью, и у него даже в мыслях не будет... ну то есть вы можете совершенно безопасно находиться рядом с ним. Напридумывали мне тут ужасов. - Подманив графиню поближе к себе, он зашептал: - Внешность у его светлости специфическая, кто-то из предков гульнул с темными, наградив его излишней блеклостью. Слава стихиям, хоть глаза не красные, но королевского двора герцог сторонится из-за дам. Говорят, некоторые там падают в обморок, когда его видят. - Пригладив бороду, глава продолжил: - У нас не падают, хлипких нету, наоборот, досаждают вниманием. Но герцог щепетилен в данном вопросе, поэтому вам нечего опасаться, если только сами не захотите...
  - Сэр Родэрик!
  - Да ладно, ладно. Ну так поедете встречать его светлость?
  - Поеду, служба же, - вздохнула Элья, не ожидавшая от простоватого Родэрика попыток интриговать.
  На герцога, особенно если он безопасен, посмотреть хотелось. Да и судя по его землям, человек он хозяйственный, разумный, наверняка интересный. Собравшись в дорогу, графиня в сопровождении своей пятерки покинула крепость и отправилась навстречу герцогу Мирроу.
  После целого дня в пути ближе к вечеру пришлось решать вопрос о ночевке. Девушке хотелось устроить свое измученное уставшее тело в комфорте, но терзали сомнения, что она его получит в простом деревенском доме. Особенно опасение вызывали насекомые. Ограниченное количество некромантов в этих землях заставляло предполагать, что по захолустным деревням они и вовсе не ездят. Сопровождающие ее ребята как раз были убеждены, что миледи необходима крыша над головой и лавка для спокойного сна.
  - Честер, ты же знаешь, как я отношусь к разным запахам. Не хочу ночевать в духоте.
  Последний аргумент заставил смириться и подыскивать место для ночлега у дороги. Насчет запахов Элья еще в самом начале поставила условия, чтобы все следили за собою и мылись. Она слегка преувеличила свои обонятельные способности, когда выдвигала свое основное требование. Но ей поверили, даже вспомнили, что разведчики необычайно тщательно следят за своим телом, говоря, что иначе эльфы их просто унюхают.
  Многие из молодых ребят в крепости стали чаще мыться, чтобы не быть неприятными юной графине, нашлись даже те, кто вскоре сделал замечание рабочим женщинам насчет чистоты, за что были нещадно избиты полотенцем. Но вряд ли мужчины проявили бы такое рвение, если бы не шикарные мыльни, имеющиеся в крепости, в которых можно было посидеть и расслабиться.
  Место для стоянки Честер нашел быстро, дал ребятам поручения по обустройству, и вскоре все сидели у костра, с замиранием сердца следя, как Элья готовит. Для этих целей за ней следовал еще один ящер, нагруженный ее кухней. Заполненный заготовками стазисный ящик, котелок, доска, ножи, терка, плошки, ложки, припасы.
  Девушка собиралась готовить еще и на обратном пути, предполагая, что герцог будет без повара. Ей было приятно блеснуть своими умениями разумной хозяйки. Понимая, что стазисный ящик будет болтаться на ящере и готовое блюдо в нем не сохранить, она взяла с собой полуфабрикаты, которые заняли значительно меньше места и упрощали готовку на свежем воздухе.
  Внимание и восхищение молодых мужчин ее стряпней было очень приятно. Все-таки не зря ее учили лучшие кухмистеры. Честер весь вечер не сводил с девушки глаз, заставляя ее смущаться, и если раньше его внимание и ухаживания были близки к немного дерзкому с его стороны простенькому флирту, то сейчас он переоценивал ее заново и как будто на что-то решался. Элья же, видя серьезность и сосредоточенность всегда веселого и любящего пошутить Честера, немного напрягалась, понимая, что все чаще смотрит на него почти как на Эрика.
  Уже лежа на роскошной куче еловых веток, щедро покрытых сеном и одеялом, она обдумывала, чем для нее привлекателен Честер. Что было особенного в Эрике, что она в него влюбилась не как в друга, а как в парня? Выводы были неутешительными. Да, оба сравниваемых мужчины были привлекательны, мужественны, обладали хорошими и, наверное, плохими чертами характера, но главное для нее оказалось, что они надежны.
  'Это психология', - думала она. На Эрика она могла стопроцентно положиться. Теперь вот Честер готов предложить себя в качестве столпа, вокруг которого можно строить свое счастье.
  'М-да, кому что', - подытожила свои размышления Элья, украдкой поглядывая на Честера. Она столько сил прикладывает, чтобы быть самостоятельной, и ей это удается, а все равно интуитивно ищет опору для себя. Умеет горы сворачивать, а с одиночеством справиться не может.
  Спать под открытым небом оказалось нервно. Несколько раз ей что-то падало на лицо, кто-то норовил укусить, подозрительные звуки непонятного происхождения не давали расслабиться, пришлось зарыться в одеяло с головой и провести ночь в душном коконе. К тому же к утру мягкая трава продавилась, и бугорки веток измучили тело. Но заблестевшие глаза сопровождающих, получивших на завтрак пирожки, подняли девушке настроение, и 'страшная' ночь была забыта.
  Засветло графиня с сопровождающими добралась до небольшого городка, где они остановились в гостевом домике дожидаться появления герцога. Несмотря на усталость, Элья побежала по лавкам, надеясь прикупить что-нибудь полезное. Она очень соскучилась по возможности поковыряться в товаре, разглядывать новинки, послушать городские сплетни. В крепости из-за натянутых отношений с женщинами она была лишена маленьких житейских новостей.
  Честер, шикнув на подчиненных, сам отправился сопровождать девушку. Было видно, что в городке он не впервые, многое ему знакомо, да и некоторые девицы радостно вспыхивали узнаванием и недоуменно останавливались, когда он проходил мимо, не удостаивая их взглядом. Элья улыбалась, примечая его неуклюжую политику взаимоотношений с девушками, молодками, но ничего не говорила.
  Не найдя ни красивых тканей, ни полезных в хозяйстве вещей, леди прикупила заготовки для рукоделия. Она задумала сшить себе из разноцветных кусочков плед на кровать, набрала шерсти, предполагая свалять себе домашние валеночки и воротник, укрывающий шею от сильных ветров. Хотела еще набрать горшков для своей кухни, но пришлось напомнить себе, что у нее в качестве носильщика не многометровый динозавр, а ящерица размером меньше лошади.
  
  Герцог появился поздно вечером, и услышали о нем по назревающему скандалу в гостевом доме, в котором больше не было свободных комнат.
  - Подсуропили мы его светлости, - пробормотала Элья, не зная, появляться ли сейчас для знакомства или выждать, пока герцог не решит проблему с жильем.
  Через пару минут в комнату постоялицы постучал хозяин заведения и попросил освободить помещение.
   'Кажется, теперь у нас проблема с жильем'.
  - Не освобожу, - жестко, по-графски, отчеканила девушка.
  Хозяин растерялся. Если бы он начал давить, нахальничать, то Элья уперлась бы и бескомпромиссно отстаивала бы права за себя и своих ребят, но мужчина сник, замялся, пытаясь объясниться, почему он так некрасиво поступает.
  'Надо же, совестливый попался', - и она сдулась, понимая, что простому человеку в споре двух аристократов только и остается, что унижаться, а потом в ногах валяться, если они в запале обрушат весь гнев на него.
  - Сейчас разберемся. - Отстранив хозяина, она пошла договариваться сама. Все-таки надо еще помнить, что герцог - владетель этой земли и, соответственно, этого человека.
  Спускаясь по лестнице, Элья успела разглядеть его светлость. Мужчина на вид лет за тридцать, а если он сильный маг, как все говорят, то, скорее всего, значительно старше. Худощавого телосложения, высокий, белобрысый, носит короткий хвостик, перетянутый черной лентой. Кстати, стрижка ему пошла бы больше, чем куцый хвост! И с первого взгляда становилось понятно, что не нравится столичным леди в облике герцога. Это белые широкие брови, белые ресницы, а контрольная точка в неблагоприятном восприятии образа Мирроу - это светло-светло-голубые глаза. Определенно, внешность, требующая привыкания.
  Элья, привыкшая сразу же искать способы решения проблемы, а внешность у мужчины была именно проблемной, раз он до сих пор не женился и стесняется лишний раз ездить ко двору Фердинанда, подумала: 'Если бы он подкрашивал брови и ресницы, то неестественно бледный голубой цвет глаз сочли бы изюминкой и восхищались бы ими'.
  Но свои предложения по поводу коррекции его внешности она оставила при себе.
  - Ваша светлость, позвольте представиться. Графиня Таури, маг, буду сопровождать вас в южную крепость, если вы надумаете посетить ее, - вежливо, с поклоном, поприветствовала его Элья, намеренно опуская, какой именно она маг. Надоело видеть недоуменную реакцию на признание, к какой стихии принадлежит ее дар, потом расскажет.
  - Очень приятно, графиня. Сэр Родэрик, как всегда, держит все под контролем. Что за птичка ему напела, что я еду к нему?
  - Наверное, очень верная птичка, которая заботится о том, чтобы вы были в полной безопасности.
  - О, вы будете защищать меня? - Герцог улыбнулся.
  Элья немного смутилась - получалось, что она с первых же слов безмерно нахвасталась о себе, - но не стала возражать, робко улыбнулась в ответ:
  - Я буду стараться.
  - Ну что ж, завтра на рассвете выезжаем, будьте здесь, я не люблю ждать.
  - Если не выгоните, то я ночую здесь.
  Герцог перевел взгляд на владельца заведения, с тревогой ожидающего, чем закончится конфликт, задумался.
  - Хозяин, сколько здесь комнат?
  - Четыре, ваша светлость.
  - Хм, ну что ж, мои люди вполне могут потесниться. С вами сколько воинов, миледи?
  - Пятерка, ваша светлость.
  - Тогда пополам. Две комнаты вам и две мне. Согласны?
  - Спасибо, конечно. - Она была рада, что герцог не оказался самодуром, потому что сама она собиралась спорить с ним, несмотря ни на что, и вырвать то, что он предложил.
  Ребятам, до этого занявшим все свободные комнаты, пришлось устроиться в одной, в другой заночевала леди Таури. Честер, посмотрев на рожи сопровождающих герцога воинов, установил дежурство у комнаты их магини. Элья заметила его инициативу, и ей было приятно. Она бы не призналась, но собиралась в некотором роде забаррикадироваться, чтобы уберечь себя от чьих-либо пьяных шуток или других поползновений. Теоретически никто бы не осмелился, но без охраны в гостевых домах она не чувствовала себя спокойной.
  Выехали на рассвете. Кавалькада тихо покидала просыпающийся городок. Ехали молча. Когда солнышко разогнало утреннюю свежесть, герцог скомандовал остановку. Элья, немного теряясь, тихонько спросила у Честера:
  - А мы должны выставлять дозорных или тоже можем заняться завтраком?
  - Я двоих посажу на деревья, миледи, пусть посматривают, как поедим, так сменим их.
  Девушка кивнула. Она постаралась выбрать место на стоянке с краю, так, чтобы мощное дерево прикрывало ей спину, а сама она могла видеть все, что происходит на открытой местности. Заметив это, ее старшина одобрительно кивнул, чем немного успокоил ничего не понимающую в воинском деле Элью.
  Герцогская группа организовала небольшой костерок и пристроила на нем огромный горшок на ножках для нагрева воды.
  Девушка не стала гонять ребят по лесу в поисках дров, а установила поддон, налила туда немного воды и положила нагревательные камни. Плоские голыши при соприкосновении с водой ожидаемо разогрелись и стали похожи на маленькие конфорки, на которые она установила чайник и сковороду.
  Еще в деревне при выезде из южной крепости у нее были закуплены у проверенных людей толстые мясные сардельки, которые оставалось только поджарить. Пока грелась вода в чайнике и по полянке разносился аппетитнейший запах жареного мяса со специями, девушка распаковала большие лепешки, в которые крестьяне любили заворачивать мясной перекус для работающих в поле. Потом она лихо настругала овощи, уложила их на лепешки и, отодвинув их, начала поворачивать шкворчащие сардельки. Мужчины следили за ее готовкой не отрываясь, потягивая носом и сглатывая набежавшую слюну.
  Помимо завораживающего процесса приготовления пищи на глазах у всех, воинов удивляло то, что аристократка готовит не только для себя, но и для сопровождающих. Они с восторгом наблюдали, как юная леди, устроившись на сложенном в несколько слоев одеяле, положила перед собой большую кухонную доску и принялась нарезать овощи с такой скоростью, что даже опытный воин не смог бы продемонстрировать ножом такого умения. Изящные ручки графини уверенными движениями в считаные мгновения тонюсенько нашинковали лук, полосками порезали огурцы, кружочками томаты, редиску. Ее мастерство вызывало уважение.
  Когда поджарились дивно пахнущие толстые сардельки, она ловко уложила их на подушки из овощей, добавила зелени, соуса, вытащенных из стазисного ящика, завернула лепешки в рулончик и раздала их сидящим возле нее парням. Казалось, все обделенные сглотнули одновременно, прямо-таки единым порывом, вызывая взгляды превосходства ребят из пятерки Честера. Элья с улыбкой посмотрела на всех, поднялась и, видя, что герцог только что получил кружку с горячим напитком, подошла к нему, держа в руках закуску.
  - Ваша светлость, угощайтесь. Это сытно и, надеюсь, вкусно.
  - Благодарю, ваш завтрак пахнет очень привлекательно, попробую с удовольствием. - И герцог, не теряя времени, откусил, сопровождаемый откровенно завистливыми взглядами своих воинов, которым он частенько говорил, что 'умеренность еды в походе это благо'. - Очень вкусно.
  Как только леди Таури покормила всю свою пятерку и поела сама, отряд двинулся дальше. Сытый герцог решил побеседовать с очень приятной молоденькой графиней.
  - Миледи, вы говорили, что маг. Позвольте полюбопытствовать, какой стихии?
  - Маг Земли, ваша светлость, - вздохнула Элья, понимая, что не позволить ему не может.
  Мирроу не удержался, выказал непонимание и удивление. Все знают, что эти маги бесполезные и даже вредные, так отчего же сэр Родэрик посылает навстречу такой экземпляр?!
  Она надеялась, что у герцога хотя бы перевесит чувство такта, ведь, как она слышала, ему самому не раз приходилось сталкиваться с излишне откровенной и неприятной реакцией на свою внешность. Он должен понимать, как это несправедливо и обидно. К тому же он владетель, и его слова, отношение служат ориентиром для других, так что мог бы быть сдержаннее.
  Элья прикрыла глаза, справляясь со своим раздражением, понимая, что это не поможет ей изменить мнение о себе, и мягко начала свою просветительскую деятельность.
  - Я понимаю вашу реакцию, кому ни назову свою стихию, всегда одно и то же. Но знаете, на границе от меня есть польза, и, смею надеяться, немалая, особенно когда мы с сэром Батором комбинируем свои стихии. Он говорит, что ветры с удовольствием со мной сотрудничают.
  - И что же вы делаете? - Мирроу импонировала леди Таури, и, даже если бы ее дар оказался совсем никчемным, его все равно располагала ее ненавязчивость, хозяйственность вкупе с воспитанием.
  Довольно редкое сочетание. Часто обворожительные создания не могли похвастаться выносливостью и умением накормить своих воинов, а бойкие дамы, обладающие многими полезными навыками и сильными чертами характера, нередко вели себя слишком заметно, резковато и быстро утомляли его одним своим присутствием, даже если лично его не дергали.
  - А вот смотрите, это я могу сделать самостоятельно, - меж тем бодро произнесла Элья.
  Она, не замедляя ящера, благо ехали они с небольшой скоростью, подняла сбоку от дороги метровую земляную волну, которую двинула навстречу их группе. Воины заволновались, но волна приблизилась к ним и, не заходя на дорогу, опала.
  - Интересно, очень интересно. - Герцогу понравился эффект накатывающего ужаса.
  Он заметил, что его воины были растеряны, и если бы не их профессионализм, то они бежали бы, даже не подумав о том, что взрыхленная земля не могла причинить им какого-то серьезного ущерба.
  - Вы же знаете, что я воздушник, - азартно воскликнул герцог. - Подскажите, чем дополнял ваши действия сэр Батор?
  Элья принялась объяснять, помогая себе руками:
  - Я качу плотный вал земли, и каждый лишний вершок для увеличения высоты означает, что мне надо поднять огромную тяжесть, а сэр Батор наполняет землю воздухом, снижая плотность поднятой мною волны, и за счет этого наш общий вал взлетает ввысь. Это становится намного опаснее, так как пусть эта падающая сверху лавина не придавит, но любой попавший под нее задохнется от пыли.
  - Вот так? - Герцог ввел свою стихию во взрыхленную землю, создавая множество маленьких пылевых вихрей. Элья вновь сформировала вал, и теперь он возвышался над всадниками, пугая животных.
  - Да, совершенно верно, только ослабьте, тогда наша волна приобретет более четкие формы и станет эффектнее. К тому же за движение отвечаю я, и мне будет легче контролировать ее, если в ней не образуются вихри, вырывающиеся за границу волны.
  Герцог прислушался к рекомендациям, и на глазах у всех вал приобрел четкую форму, похожую на замершую стену, и медленно заскользил в сторону от путников. Потом Мирроу решил поэкспериментировать, и стена сначала сильно увеличилась в росте, достигая чуть ли не высоты пятиэтажного дома, но при этом она значительно размазалась и замедлилась, местами осыпаясь. Мужчина кивнул, показывая, что он понял то, о чем предупреждала леди. Слишком много воздуха - и она теряет контроль над землей, и тогда нет смысла сотрудничать. В принципе, это тоже вариант действий. Маг Земли взрыхляет почву, а далее уже воздушник создает пылевую завесу, но сейчас хотелось понять выгоду именно работы в паре.
  Он ослабил давление, и стена опустилась до пары метров, становясь более плотной. Элья улыбнулась и подхватила ее, чтобы вести дальше.
  Все с новым любопытством начали кидать взгляды на девушку. Пятерка Эльи светилась от гордости за свою графиню.
  До обеда лорд Мирроу и леди Таури ехали рядом, пытаясь совместно магичить. Общение доставляло удовольствие обоим. Был еще напряженный момент, когда герцог задал вопрос, как же родственники допустили, что она оказалась у него на службе, но, выслушав ее историю отстаивания своих прав и ссылки, только осуждающе покачал головой.
  - Времени прошло достаточно, нет смысла уже менять что-то в вашей службе, миледи. Но с вами поступили непорядочно. Я уже давно не встречал женщин-магов, разве что, бывает, девушки из низкого сословия пытаются стать настоящими магами, и тогда их нахождение на службе понятно, но вы... Я обращу внимание Фердинанда на своеволие графа Спино, но, думаю, вы к тому времени уже на законных основаниях покинете крепость с меткой. Вас сэр Родэрик не обижает?
  - Нет, ваша светлость, мне жаловаться не на что. Я бы даже сказала, что в крепости я отдыхаю. Все для меня в ней понятно и просто. Есть вполне ясные обязанности, я их выполняю и даже заслужила уважение. Мне нравится, что распорядок в крепости неизменен и я знаю, какой у меня будет завтрашний день.
  - Вы меня удивляете, миледи, вам нравится скука и обыденность?
  - Постоянство, порядок, режим, планирование - все это начинаешь ценить, когда жизнь идет кувырком. Я больше не люблю сюрпризы, любая неожиданность заставляет меня предполагать самое плохое.
  - Вы ведь очень молоды, - горько произнес герцог. - Мне очень жаль, что вас так покидало по миру. Хотелось бы мне высказать вам претензию, что вам стоило бы обратиться к родителям за помощью, но, к сожалению, я лично знаком с графом Виндматрэ и понимаю, почему вы одна. Даже странно, как у такого ледяного человека выросла столь интересная дочь. Правда, ваша тяга к спокойствию и порядку все же наследственная.
  
  На следующей стоянке герцог устроился рядом с графиней и с удовольствием следил, как она готовит. Полюбопытствовал, что у нее еще лежит в стазисном шкафу, тщательно рассмотрел, как она там все разложила и подготовила. Тема полуфабрикатов в обеспечении воинов во время переходов его заинтересовала.
  Элья с улыбкой смотрела на увлеченного герцога, который пробовал возить овощем по терке и радовался тому, что у него получилось мелко натереть морковь для обжарки. Перебирая пальцами мелкую россыпь, он слушал, что она годна для салата, для супа, для добавки в пироговый фарш, пожелал купить такую же терку своему повару. А узнав, что у кузнеца можно сделать только основу, а остальное леди отточила своим даром, попросил ее изготовить такую же штуку.
  Как-то так выходило, что все, чем удалось похвастаться перед герцогом, было отчасти заслугой обучения в замке Таури. Странно получалось, что приходилось говорить мысленное спасибо человеку, собиравшемуся убить ее.
  Несмотря на то что для воинов герцога предусматривался сытный обед, его светлость присоединился к котелку девушки. Суп с лапшой, после придавленный пельменями и запитый горячим ореховым напитком, почти погрузил в сон сытого и довольного Мирроу.
  Однако, собравшись с силами, они все же выдвинулись в путь. Ужин, который у людей герцога состоял из перекуса, у пятерки Эльи и приглашенного к их столу герцога прошел с удовольствием. Ну а потом все устраивались на ночевку под открытым небом. Его светлость так же, как и Элья, предпочитал не спать в тесных домишках своих крестьян, а ночевать под звездами. И наконец, сюрприз. Ранним утром случилось нападение на владетеля южных просторов.
  Элья проснулась от криков. Диверсию эльфов прозевали все. Проснулись только тогда, когда герцога уже потащили в плен, окутанного паутиной. Воины бросились ему на помощь, но при попытке вскочить ничего не смогли сделать, так как на всех была брошена паучья сеть, и чем сильнее дергались охранники, тем плотнее она налипала, сковывая движения.
  Девушка, пока соображала, что происходит и почему никто не бежит спасать Мирроу, лежала неподвижно, немного глуповато хлопая глазами, но именно эта задержка дала ей понять и оценить ситуацию. Она осторожненько полностью подлезла под одеяло, на которое тоже была накинута сеть, и, вытащив из-под куцей подушки нож, продвинулась к краю и с уголочка стала вылезать, помогая себе оружием. Сеть осталась накинутой на одеяло, а Элья выскользнула, смогла подняться и сразу начала магичить.
  Только встав в полный рост, она смогла оценить бедственное положение людей. Герцога уже паковали на паука, и остановить процесс похищения никто не мог. Пришлось разверзнуть перед пауком-'почтовиком' землю, чтобы его хоть как-то приостановить.
  Эльфы растерялись и, предоставив насекомому самому выбираться, потащили свой трофей к другому пауку. Элья устроила им преграду из вздыбленной земли.
  Поняв, что из их сетей выбрался маг, эльфы-лазутчики остались прорываться с герцогом, а воительницы вернулись на полянку. В тот же миг на леди обрушился смерч из блестящих звездочек. Она не ожидала, что эльфы столь стремительно перестроятся и атакуют ее. Растерялась и испугалась.
  Ее опыт боевых действий был катастрофически мал, а ситуацию, чтобы она вообще осталась одна против всех, даже мысленно не представляла. У любого мага всегда рядом ангелы-хранители, дающие ему более-менее спокойно кастовать. Это закон! Маг - сильнейшая боевая единица, и он стоит того, чтобы защищать его до последнего!
  А сейчас она начала действовать одна, пытаясь задержать темных, и получила ответку. Уже понимая, что ничего не успевает сделать, чтобы укрыться от множества летящих звездочек, она увидела, что к ней чуть ли не в прыжке метнулся освободившийся из сети Честер. Самые первые звездочки он словил своим телом, прикрывая ее, а остальные, на миг зависнув, полетели обратно.
  'Спасибо, герцог', - отметила воздействие воздушника девушка.
  Тут же сумел освободиться еще воин, а герцог устроил беспорядочный смерч для эльфов, плохо видя, куда его надо направлять, и те все же были вынуждены отступить.
  Серьезно пострадавшим был только Честер, прикрывший Элью. Десятка эльфов скрылась, как будто их не было. Лекарь из отряда герцога обработал все раны старшины, обрадовал, что противоядие у него есть, и дал положительный прогноз. Оставив раненого и одного из ребят в ближайшей деревне, леди Таури продолжила сопровождение. Понурый вид ее не позволил его светлости лезть с разговорами, а по прибытии, сдав герцога сэру Родэрику, Элья вернулась в деревню к Честеру. Она не собиралась пускать на самотек выздоровление парня, который, не задумываясь, закрыл ее собою. Хватит ей потерь!
  
  
  

Глава 16. Честер

  
  - Мне плевать, что все заняты! Найдите баб, пусть вычистят этот свинарник до блеска, или я вам сейчас ваши домишки под землю опущу, - от увиденного, как устроили раненого Честера, Элью трясло.
  - Ваше сиятельство, - юлил староста, - нет у меня свободных людей.
  Прекрасно понимая, что, кланяясь и лебезя, мужчина ее дурит, она сделала вид, что сочувствует, и почти ласково посмотрела на мужика.
  - Это твой дом?
  - Да, ваше сиятельство.
  - Значит, в доме никого нет?
  - Нет, я же говорю, все на работах, - принялся он повторять.
  Леди Таури всего лишь взмахнула рукой, и небольшой домишко на четверть погрузился в землю, которая под ним вдруг стала мягкой, почти пушистой. Староста замер в полупоклоне, обомлел и вдруг с воплем кинулся в дом, в котором оказались жена, пара дочерей, невестка и четверо ее ребятишек.
  - Что же это делается? - причитали на разные голоса 'спасенные', протягивая руки к опустившемуся в землю дому.
  - Значит, некому вычистить от грязи помещение для раненого? - не обращая внимания на вопли дебелых дочерей и необъятной старостихи, повторила Элья.
  - Я буду жаловаться владетелю, - совсем неприлично завизжал староста, оглушенный криками детей и жены.
  - Воин пострадал, защищая владетеля от нападения эльфов, - зашипела на зависть любой змее девушка. - А ты, как я посмотрю, совсем обнаглел.
  Вновь призвав силу, она погрузила дом в землю до половины. Из близстоящих домов стали выходить прятавшиеся жительницы. Широко раскрытыми глазами они смотрели на необычайно низенький дом главы деревни и пугливо жались.
  - Так все на работах?
  Смотря на полную народа деревню, Элья сжимала кулаки. Мирроу не прижимал своих крестьян, позволяя им работать на свое усмотрение, и прислушивался к их бедам. А те почему-то случались каждый сезон, по их словам. В результате, полностью выполняя свои обязательства перед ними по их защите, герцог оказался обманут.
  Собираемых налогов не хватало на содержание крепостей, воины которых, несмотря ни на что, продолжали свою службу, а внутри земель крестьяне забыли, кому обязаны налаженной и спокойной жизнью. Сам герцог попросил старосту проследить за выздоровлением пострадавшего воина - и такое небрежение!
  - Ну что ж, иду к следующему дому, - громко оповестила Элья. - Видимо, всю вашу паршивую деревеньку придется стереть с лица земли, чтобы не позорила герцога своим существованием.
  - Смилуйся, госпожа, все сделаем, - запричитали женщины, бросаясь на колени и зло зыркая на старосту, который решил, что поручение владетеля ему не указ.
  Жительницы деревни совместными усилиями вычистили освобожденный для Честера дом за пару часов. Отмыли печь, окна, отскоблили пол, лавки, стол, обтерли стены и сняли паутину под потолком. Большего от них никто не требовал.
  Девушка устроилась вместе с раненым старшиной и одним из ребят пятерки. Первые пару дней они дежурили по ночам у обустроенной постели сгорающего от жара Честера, потом достаточно было время от времени проверять его и подавать питье, а на пятый день молодой организм победил остатки яда и активно взялся за заживление ран.
  В деревне от графини больше никто не шарахался, наоборот, напуганные скорой расправой и приободренные хорошей платой за предоставленные продукты, выполняли ее поручения, едва она успевала договорить. Проведя в деревне в общей сложности неделю, Элья организовала доставку старшины в крепость, под присмотр замкового лекаря.
  - Миледи, никогда не думал, что быть раненым - это такое счастье, - удерживая руку девушки, которая поправляла совсем уж выбившееся из-под головы сложенное одеяло, рассыпал комплименты Честер.
  - Ага, наш лекарь любит таких счастливых, - хмыкнул не выпускающий из виду дорогу парень из их пятерки.
  Он искренне восхищался тем, как ловко и умно расточает перед графиней приятные девушкам слова их старшина. Конечно, надеяться тому не на что, думал воин, но леди явно относится к нему с уважением.
  Вернувшись в крепость, Элья с ребятами никакого герцога уже не застали, зато сэр Родэрик не поленился и вышел встречать самовольно покинувшую гарнизон магичку.
  - Леди Таури, позвольте спросить, - ядовито прошипел глава, - куда вы вернулись?
  Осознавая, что будут ругать, но не понимая, куда клонит рыцарь, Элья приняла усталый вид и, вздыхая, ответила:
  - В крепость?
  - Да? - взревел не увидевший должного раскаяния сэр Родэрик. - А я думал, в лавку сладостей! Захотели - ушли, захотели - вернулись! У вас какое поручение было?
  - Встретить и проводить его светлость.
  - И?
  - Что 'и'?
  - Кто должен был показать ему нашу жизнь? Думаете, ему хотелось смотреть на мою опостылевшую за долгие годы рожу?
  Элья совсем растерялась, очерчивался слишком широкий диапазон от навязанных обязанностей. То ли надо орущему рыцарю по мордам надавать, то ли ничего плохого не имелось в виду.
  - Сэр Родэрик, никаких указаний по прибытии дано не было, а вот старшина охраняющей меня пятерки, спасший мне жизнь, в заботе и уходе нуждался!
  - Миледи, неужели вы думаете, что не нашлось бы кого послать и проследить за раненым? Если бы я был так глуп, как вы думаете, то своих людей давно бы растерял по пустякам! Зачем вы поперлись в ту деревню? Вы ему кто? Мать, сестра, жена, невеста?!
  - Неужели только перечисленные вами родственники имеют право ухаживать за раненым?! А то, что парень поймал летевшие в меня отравленные звездочки, не дает мне право на выражение своей благодарности? - кипела она, думая, что начальник гарнизона все же навязывал ей герцога в личном плане, как бы ни выкручивался, что это не так.
  - Нет. Вы нужны мне были здесь, - продолжал давить мужчина, видя, что трепка девчонки удается и свидетелей тому почти весь гарнизон. Не то чтобы он желал ей зла, но дисциплина должна быть, даже для такой милой и очаровательной леди.
  - Тогда считайте, что я ездила к жениху! - неожиданно выпалила она, и после ее слов установилась тишина.
  - К какому жениху... - не сразу понял глава. - К жениху?! - захрипел он, чувствуя, что задыхается от возмущения. - Совсем с ума сошла девка.
  Элья и сама не знала, как она зацепилась за слово 'жених', а после произнесла вслух.
  Наверное, оттого, что все эти дни от скуки она представляла себя с Честером, как они могли бы жить, пусть даже в этой крепости. Она помогла бы привести ее в порядок. Можно было бы затеять строительство более широкой оградительной стены, что решило бы множество проблем.
  Для себя лично она мечтала о двух детишках - мальчике, которому Честер передал бы все свои умения, подход к жизни, и девочке, ее бы Элья научила всему, что знает сама. Она уже мысленно вырастила детей и даже ждала внуков, которых будет много-премного.
  А если заскучает, то, как только дети подрастут, можно на воздушном шаре отправиться путешествовать. Если мужу захочется чего-то большего, чем служба в крепости, то вполне возможно оставить за собой какие-нибудь новооткрытые земли, и будет там Честер губернатором!
  И все же это были мечты.
   Личные, тайные, сладкие, не один раз обмусоленные, но всего лишь мечты. Она не дура, понимала, что мечты должны остаться мечтами. Окружающие не поймут, не примут того, что они могли бы стать парой. Причем осуждение будет не только со стороны аристократов, но и простых людей. Такой поступок выбросит их двоих из общества. Она бы не особо расстроилась, видя совершенно новые пути развития для Честера, растворяясь в муже, а вот он... И вдруг потаенное вылетело во всеуслышание, не скрываясь.
  - Чем вам Честер не нравится? - Вместо того чтобы замять вырвавшиеся слова и молча уйти, раздраконенная Элья, поддаваясь эмоциям, понеслась на словесной волне.
  - Идите к себе, - тихо, угрожающе прорычал глава.
  'Вот она, спесь, полезла!' - злорадно подумала леди.
  'Сам бывший баронишка, а туда же, за чистоту голубой крови борется!'
  - Не пойду, - уперлась она. - Я считаю Честера достойным мужчиной! Он умен, храбр, отважен, ему не чужда честь. Любой нынешний вельможа начинал свой род с такого предка, как Честер. Сейчас, слава стихиям, нет войны, в которой, я не сомневаюсь, старшина заслужил бы звание рыцаря и как минимум баронство.
  - Миледи, пройдите к себе, вы утомились с дороги, - настаивал Родэрик.
  Игнорировать доведенного до бешенства главу было небезопасно, и графиня, гордо подняв голову, ушла.
  Оставшись одна в своем уютном и ставшем родным 'ласточкином гнезде', она чинно села за стол и, схватившись за горящие щеки, начала не то чтобы обдумывать, что произошло внизу на глазах у всех и зачем она вообще завелась, а стала искать оправдание своим громогласным словам.
  Досталось классовому неравенству, всеобщей зашоренности, массовому попранию прав человека. Обида за Честера поглотила ее, и все прошлые предостерегающе-разумные размышления смыло без остатка.
  'Как он скривился!' - не могла забыть Элья выражение лица Родэрика.
  'А сам-то, сам-то!' - ей теперь казалось, что старый воин не дает взлететь молодому.
  Позлившись на всех, она успокоилась, но теперь начали одолевать другие мысли.
  Слова о женихе вылетели на эмоциях, а привычка брать ответственность за каждое слово уже выработана.
  'Хватит ли у меня сил и мужества отстоять любимого? Ведь он же любимый?'
  Тут она вскакивала, начиная ходить по спальне, не уверенная, какой именно смысл она вкладывает в это понятие.
  В Эрике ей все нравилось, и Элья всем сердцем желала соответствовать ему, тянулась за ним, считая его эталоном. Насчет Честера она признавала, что он другой. Без сомнений, он достоен многого, но во многом он тянется за ней, пытаясь ей соответствовать. Важно ли это? Не надоест ли ему это?
  Но тут же в голову приходило, что она все усложняет и надо быть проще. Важнее всего любовь! И стоит вновь задать себе вопрос: любит ли она его?
   'Ну, конечно, люблю! Ведь мне было плохо, когда я осознала, что Честер может погибнуть!' - поняла Элья и тут же окончательно для себя решила, что если не сможет отстоять его перед обществом, то грош ей цена, не надо было тогда такую никчемную и спасать.
  И только после гордого шествия в мыльню под взглядами высыпавших жителей крепости, которые таращились на нее, как будто впервые видели, когда успокоилась, потому что все теперь решено, мелькнула мысль: а Честер-то согласится? С тем она и заснула.
  С утра, занявшись маленькими женскими хлопотами, такими как разбор вещей, раскладывание покупок, - пришлось также замочить гору вещей для стирки, сбегать на террасу и проверить свой садик, - Элья поймала себя на боязни проведать старшину.
  После обеда сэр Родэрик пригласил ее для беседы, после которой она вылетела, злобно выплевывая ругательства. Рыцарь давил, наседал, графиня уходила в глухую оборону и все больше чувствовала себя обязанной защитить своего избранника, создать в этом заскорузлом обществе прецедент.
  К тому же глупо билась тщеславная мысль, которую Элья прогоняла, что она войдет в историю королевства как первая женщина, не побоявшаяся сплетен и угроз, поднявшая своего мужчину по аристократической лестнице. Ее вообще швыряло из одной крайности в другую, и отчаянно не хватало подруги, с которой можно было бы все обговорить, успокоиться и вспомнить, что еще недавно она рассуждала похоже с командиром. Однако довериться и выговориться было некому.
  Немного успокоившись, миледи отправилась проведать, как устроили ребята своего старшину. В лечебной палате никого, кроме Честера, не было. Зябко поежившись и сделав пометку для себя, что нужно принести парню нормальное шерстяное одеяло взамен вытертых шкур, она уселась на соседнюю лавку. Элья видела, что старшина уже в курсе ее громких заявлений и тоже не знает, что сказать.
  - Как ты себя чувствуешь? - робко спросила она.
  - Хорошо. Лекарь намазал раны для лучшего заживления, как только впитается, можно будет уходить отсюда.
  - Даже так? Может, лучше остаться здесь, под присмотром?
  Честер пожал плечами и тут же поморщился.
  - Скучно тут, как будто помер.
  - А я вот вчера невестой твоей назвалась. Ты как, не против? - сказала вроде уверенно, даже немного весело, только щеки предательски разрумянились.
  - Зачем? - пряча глаза, спросил раненый.
  - Зачем? Наверное, потому, что... Я думала... Мне показалось, что мы... - 'Боже, как стыдно и сложно'.
  - Вам показалось, - совсем отвернувшись, глухо произнес Честер.
  Два слова были равносильны удару. Элья не готова была их услышать и обомлела.
  Ей что, на роду написано старой девой быть?! Она хоть кому-нибудь нужна?!
  В голове бились мысли: 'Позор, какой позор', но после она засомневалась в происходящем. Ведь сегодня на нее давил глава гарнизона, а если он был тут, то что может Честер ему противопоставить? От нового понимания ситуации дышать стало легче, и, подойдя ближе к лежащему на животе парню, отвернувшему голову к стене, Элья мягко спросила:
  - Сэр Родэрик был здесь? Или еще кто?
  Чувствуя нежелание старшины отвечать, но уже действительно понимая, что наверняка и огневики его пропесочили, и, может, даже граф Риисо чем-либо пригрозил. И каждый обладал реальной властью, против которой молодому воину поставить нечего.
  - Честер, ты мне скажи: если бы ты не зависел ни от кого, то связал бы жизнь со мной... или не готов? Пожалуйста, подумай, если ты просто флиртовал, а я приняла это за нечто большее, то скажи об этом сейчас.
  Парень повернулся - его глаза подозрительно блестели - и, глядя в ее глаза, откровенно произнес:
  - Вы, миледи, лучшее, что случалось в моей жизни. Раньше я любил подниматься на самую верхнюю террасу, сяду там и любуюсь открывшимся видом на далекие горы днем, на звезды ночью, сейчас я любуюсь только вами. Вы для меня - все то, к чему тянется моя душа. Я слежу за каждым вашим жестом, пытаюсь смотреть на мир вашими глазами, все в вас для меня прекрасно. Я не знал раньше таких чувств.
  Элья от набирающей обороты страстности слегка отступила. Никто никогда не говорил ей таких слов. Никто и никогда! Она мечтала, ждала, берегла угасающую надежду услышать их, но случилось это только теперь. Даже Эрик, доказывающий свою любовь к ней делами, поступками, не произносил таких речей, оберегая ее от соблазна. Наверное, глупо, да-да, очень глупо желать слов любви, оценить их выше дел, поступков, верх неразумности, но это как волшебный туман - обволакивает, возносит, осчастливливает.
  'До чего же сладко'.
  Честер, подумав, что магиня смущена и хочет уйти, торопливо взял ее за руку и продолжил:
  - Дослушайте, миледи, вряд ли я еще когда наберусь храбрости и все вам расскажу о своих чувствах. Вы вчера были смелой, я тоже рискну. Даже если вы поймете, что я недостоин, я все равно скажу. Я ловлю моменты, когда могу коснуться вас, потому что это волнительно. В своих мыслях я позволяю себе больше: глажу вас, прижимаю к себе, целую. Я с упоением мечтаю о вас, мое тело дрожит от мужского желания, но я страшно боюсь обидеть. Нет для меня кары страшнее вашего невнимания или недовольства.
  Он потянулся к кружке с водой, и Элья дрожащими руками подала ее, хотя сама сейчас умирала, жаждая его признаний. Ополовинив кружку, он продолжил:
  - Вы спрашивали, не приходил ли сюда сэр Родэрик и другие? Да, приходили, грозили. Много ли у меня можно отнять? Они это понимают и больше грозят вам. Король лишит вас титула, доходов, у вас не будет дома. Если бы мы обручились, то какая вас ждала бы жизнь? Я мог бы заняться контрабандой, чтобы хоть как-то обеспечить вам тот уровень жизни, к которому вы привыкли, но страшно было бы вас оставлять одну, среди незнакомых людей.
  Элья слушала и не замечала, как по ее щекам текут слезы. Ее избранный уже начал думать, как обеспечить их семью, пытается найти выход, чтобы они остались вдвоем. Она поспешила разъяснить ему, как действительно обстоят дела.
  - Король может не подтвердить графский титул нашим с тобой детям, но я урожденная баронесса, и здесь мелочиться его величество не будет. Мой доход сейчас тысяча золотых. - Честер присвистнул, Элья улыбнулась. - Да, немалые деньги, но я самостоятельно зарабатываю не меньше, а если надо, то доходы можно увеличить. Не забывай, мой дар необычен. Знаешь, сколько заначек я вижу только в нашей крепости? - Графиня рассмеялась, видя ошарашенное лицо собеседника. - О, маленькие тайнички, конечно, но их не меньше ста. Даже здесь, у окна сбоку, видишь продолговатый камень? Видимо, он как-то вытаскивается, потому что за ним спрятано два золотых. Проверь потом. Так что все, чем пугают наши рыцари, несостоятельно. Страшно за тебя, за то, чтобы не покалечили, ведь ты в подчинении.
  - Ну побьют, могут в подземелье пихнуть, но ребята меня не бросят.
  - Так ты согласен?
  - А вы, миледи, не передумаете?
  - Я готова отстаивать нас. Пусть даже больше на меня давят, чем на тебя, я выдержу.
  - И я не отступлю.
  Настала неловкая пауза. Они оба решились на такой шаг и не знали, что дальше делать.
  - Ну, я пойду, ты поправляйся. Свадьбу назначим осенью? Раньше сэр Родэрик вряд ли поставит мне магическую метку.
  - Миледи, а почему вам родители метку не поставили?
  - Меня выдали замуж в десять лет, тогда мой дар еще не проснулся, - мягко улыбаясь проявленному интересу, с удовольствием ответила Элья.
  - Муж - это граф Таури? - нахмурился жених.
  - Да. Он тоже не успел найти учителя и поставить метку. Меня украли как раз тогда, когда проснулся мой дар.
  - Вас воровали? - Его брови взметнулись вверх.
  - После я как-нибудь все расскажу, - пообещала она.
  - Миледи, а сколько вам сейчас лет?
  - Здесь мне исполнилось шестнадцать.
  - Вы выглядите немного старше, - смутился Честер. - Я думал, вам восемнадцать.
  - Да? Здесь нет зеркала, я давно себя не видела.
  Еще немного поговорив, молодые расстались. Каждому было о чем подумать. Честер не соврал ни единым словом, он мечтал о девушке, но, будучи на семь лет старше, прекрасно понимал, что для жизни такому изысканному цветочку нужны соответствующие условия, поэтому не поленился встать и проверить, есть ли за продолговатым камнем пара золотых. Он все сделает, чтобы самому обеспечить ее, но хорошо, если в ближайшее время нищета им не будет грозить.
  Элья же мучилась сомнениями, что можно рассказывать ему, о чем лучше промолчать. Наследство графа по большому счету она хотела сохранить в целости. Такие суммы, думала она, должны служить более высоким целям, чем насущные расходы. Может, потом она поднимет на них таурское хозяйство, ведь, судя по работе нового наместника, ничего хорошего ждать от него не приходится.
  А может, обстоятельства так сложатся, что она устроит какое-нибудь свое производство или на новых землях организует новое королевство, если Честеру захочется. Главное, чтобы это наследство не было потрачено на шпильки да тряпки. Придет время, и она расскажет о деньгах графа Честеру. Еще одна тайна, которую неприятно было скрывать, связана с долголетием Таури, но тут ради безопасности избранника лучше молчать, пока она не доберется до короля. Договорившись с совестью, Элья пошла дежурить.
  
  Сэр Родэрик приложил все усилия, чтобы графиня Таури и Честер как можно реже встречались. Ангелами-хранителями он назначил ей новую пятерку, состоящую из возрастных воинов, которые честно выполняли свои обязанности, но излишнего рвения в налаживании отношений не проявляли. Благодаря стараниям главы, когда у Эльи заканчивалось патрулирование территории, то оно начиналось у ее бывшей пятерки сопровождения.
  И все-таки влюбленные находили минутки для встреч. Сначала на свиданиях оба чувствовали себя неловко, но вскоре Элья через сочувствующих начала заранее узнавать, когда парень будет в гарнизоне, и готовила ему вкусности. При встрече угощала, Честер хвалил, и так, потихоньку, они начинали разговаривать.
  Узнав, что всю пятерку глава гарнизона стал зажимать в плане денег и не выдал в преддверии холодов новую одежду, девушка показала, где еще в крепости есть тайнички. А после, видя, как ребята радостно хвастают новой обувью, значительно лучше стандартного образца, сама устроила пару схронов, положив туда сумму побольше, и указала их Честеру.
  Вскоре в замке начался бум кладоискателей. Многие были успешны в поисках и вовлекали в это все больше охотников за халявкой. Счастливчики с неожиданными доходами уезжали на выходные в ближайший городок и там растрачивали найденные серебрушки. К большому сожалению Эльи, и любимая пятерка несколько раз уезжала тогда, когда у нее могло бы быть свидание со старшиной.
  Время шло, страсти, споры, давление на неординарную пару затихло. Девушка получила письма от Горена и Берта.
  Управляющий с горечью перечислял уволенных слуг, писал о затеянной перестройке, о переменах в делах фермеров.
  Берт доложил, что у него все хорошо, разрабатывает гору, к зиме вернется в Геммар.
  Элья обещала Горену подумать о людях, потерявших работу, а другу писать не стала, надеясь встретиться уже в городе ювелиров и удивить его своим замужеством.
  Зато послала письмо мастеру Граммону с просьбой сделать на заказ походный домик и небольшой прицеп к нему для саженцев. Выразила надежду, что на стыке осени и зимы за ней в южную крепость приедут те же наемники, что сопровождали ее ранее, и проводят до Геммара. Так как леди не знала, когда точно сможет получить разрешение на выезд, то оставила указание дожидаться ее в ближайшем к крепости городке.
  Покончив с делами, Элья взгрустнула. Ей тоже хотелось съездить в город, погулять, сменить обстановку, но нынешняя ее пятерка в свободное время подрабатывала на полях, помогая собрать урожай и неся каждую заработанную медяшку в семью, а без охраны ехать куда-либо неразумно.
  Ничего не оставалось, как только окунуться в сладкие, вызывающие томление тела мечты. Иногда фантазии из романтических переходили в эротические, и тогда совсем трудно было успокоиться. Появлялась даже досада на Честера за его излишне трепетное и уважительное отношение к ней.
  Более взрослая душа изнывала, требовала, нуждалась в проявлении более зрелых чувств, которые до сих пор не познала. Сильная, трепетная, всепоглощающая любовь между мужчиной и женщиной казалась близкой и недостижимой. Элье хотелось испытать страсть, окунуться в нее с головой, пережить перерождение страсти в любовь жены и мужа, потом поделиться своим счастьем с детишками. От мыслей, что она наконец-то не одна, любит и любима, кружило голову, а может, это влияние юного тела заставляло все чувствовать острее и желать максимально всего и побольше. Но не было желания ковыряться в своих чувствах, что-то анализировать, хотелось наслаждаться весной в голове и сердце, даже если за окном осень.
  С началом осени Элья с Честером начали обсуждать обряд бракосочетания. Старшина непременно хотел закатить пир для всего гарнизона, несмотря на то что руководство всячески доставляло ему сложности. Для него неясным было только одно: устраивать торжество в замке или в ближайшей деревне. Элья выказывала опасения насчет желающих навредить им, но он в эти моменты чуть приобнимал ее, словно бы защищая, и она отступала.
  - Честер, давай тихонько проведем обряд, а после уже устроим праздник? - робко предлагала она, не желая сбить какую-то новую уверенность и значительность в своем женихе.
  С момента объявления о том, что они пара, многое изменилось. Оба стали словно бы на острие событий. О них говорили, осуждали или подбадривали, мешали им или поддерживали. Леди Таури привыкла к повышенному вниманию, а старшина впервые столкнулся с этим, но вроде бы выдерживал все с достоинством. Особенно помогли ему найденные схроны. Сложив то, что он скопил за годы службы и небольшой неожиданный прибыток, Честер почувствовал себя увереннее.
  - Моя леди, я хочу, чтобы все видели наш обряд и никто не смел потом усомниться в его проведении, - немного зло ответил старшина в ответ на ее предложение, а она с грустью подумала, что злопыхатели до сих пор не оставляют его в покое.
  - Значит, через три недели? А кто будет проводить обряд? - попыталась она прояснить для себя наиболее важное.
  - Если наши огневики откажутся, то мы произнесем клятвы у священного древа.
  - А вдруг этого будет недостаточно? Ведь у нас свидетели будут простые люди, - забеспокоилась Элья.
  - Я знаю, что некроманты и жизневики могут видеть обряд соединения, проведенный у священного древа. Таких деревьев у нас в королевстве немного, и они ценны. Когда вы увидите его, то поймете, о чем я говорю. Там даже эльфы проводят свои обряды, и никто их не трогает. Древо может излечить смертельно больного, а может вмиг сгубить здорового. К нему приносят младенцев, прося для них хорошей доли, проводят обряды бракосочетания, иногда приходят за заветным желанием.
  - Как странно, я не слышала раньше о таких деревьях. А на обряде с графом Таури у нас свидетелями присутствовали маги трех разных стихий. Я думала, у всех так.
  - Что вы, моя леди, не в каждом селении найдется даже один маг, тогда свидетелями выступают все жители, и перед ними молодожены дают клятвы. И знаете что? Несмотря на то что в таком обряде нет волшебства, через несколько лет все равно у многих образуется связь, видная некромантам.
  Еще несколько выкроенных встреч, на которых обсудили организационные моменты предстоящей свадьбы. Честер с гордостью и даже немного рисуясь брал все расходы на себя. День обряда потихоньку приближался. Оставалось несколько дней до кульминационной даты, когда графиню вызвал сэр Родэрик.
  - Леди Таури, я вижу, вы упорствуете в своей глупости, - устало произнес вместо приветствия рыцарь.
  Девушка пожала плечами. Отвечать было нечего, она только порадовалась, что Родэрик не стал орать, как обычно теперь он реагировал на нее, и не угрожал разными карами.
  - Вы имеете отношение к происходящему у нас стихийному поиску кладов в замке?
  Признаваться не хотелось, к тому же Элья думала, что бум поисков пошел на спад. Она снова пожала плечами, но без уверенности.
  - Так я и думал. Ваш дар? - Рыцарь махнул рукой. - Ладно, не отвечайте. Вы совершаете глупость за глупостью, миледи. Мне очень жаль, что ваша жизнь сложилась так, что рядом с вами нет подруг, нет старших женщин, рассказывающих вам о жизни. Вы очень умненькая, начитанная леди, заметно, что вы получили хорошее образование, но в житейских мудростях наивнее младенца. У того хотя бы инстинкты работают, а вы свое чутье задавили глупой позицией, напридумывали себе всякой ерунды и руководствуетесь ею. Вот даже ваша помощь в обнаружении кладов... - Сэр Родэрик разочарованно махнул рукой.
  Девушка в удивлении распахнула глаза: здесь-то что не так? Жалко ему, что ли? Воины ищут сами, она вообще ни при чем.
  - Я вам скажу одно: есть большая разница между заработанным и полученным в дар. - Глава выдержал паузу, но, видя, что смысл мудрых слов не доходит до графини, недовольно продолжил:
  - Вы думаете, что отстаиваете будущее Честера, самоотверженно подвергая свое будущее опасности забвения. А не приходила в вашу чудесную головку мысль, что вы крадете его будущее, а значит, жизнь? Вижу, что не задумывались об этом. - Впервые за долгое время рыцарь говорил спокойно, без давления и агрессии, и Элья не чувствовала себя как на баррикадах, а слушала.
  - Честер - отличный парень, несмотря на возраст, он умелый и, главное, думающий воин. Вы знаете, что он самый молодой старшина за всю историю гарнизона? Через год-два, максимум три, его посвятили бы в рыцари, думаю, со временем он сумел бы получить и баронство. - В ответ на усмешку девушки глава пояснил: - Да, прошли бы годы, но он добился бы всего сам! Понимаете, САМ! А тут вы, миледи, со своими подарками. И пусть многое для него остается недоступным, но мнимое графство уже кружит ему голову. Он не готов, не заслужил еще такую леди, как вы, не прошел свой путь совершенствования. Суля разом огромные деньги и себя, вы обрубаете ему его возможности, не даете ему самостоятельно вырасти, планомерно пройдя все этапы жизненного пути.
  - Я люблю его, он любит меня, а вы только о деньгах думаете, - сердито ответила Элья, чувствуя некоторую справедливость в суждении главы. Зароненного зернышка сомнений накануне свадьбы было уже мало, и оно вызывало лишь досаду да раздражение.
  - Любовь, - вздохнул рыцарь. - Ну что ж, вы хотели съездить в город, один из наших огневиков собирался туда сегодня, можете составить ему компанию.
  - Спасибо, - все, что смогла она проговорить, не ожидая такого грустного разговора.
  
  Городок был совсем крошечный, но имелись в нем несколько таверн, пара гостевых домов для путешествующих из города в город торговцев, рынок, ряды лавок на окраинах и даже госучреждение. Устроившись и наскоро ополоснувшись с дороги, девушка хотела пробежаться по лавкам в надежде, что они еще работают, но сопровождавший ее огневик расстроил, сказав, что последняя закрылась с час тому назад. Пришлось отложить мелкие закупки для будущей семейной жизни и составить магу компанию за ужином в ближайшей таверне.
  - Кажется, там что-то празднуют. - Притормаживая, не уверенная в своем желании заходить в столь громогласное заведение, она повернулась к огневику, надеясь, что он поймет ее сомнения и предложит что-то другое.
  - Миледи, здесь очень удобно расположены залы. Мы поднимемся на верхний полуэтаж, и нас не будут беспокоить.
  Немного колеблясь, графиня пошла вслед за рыцарем-магом. Таверна оказалась на удивление приличной. Отдельный вход и коридор для тех, кто идет на пристроенный второй этаж с балюстрадой. Сверху можно было видеть всех сидящих внизу, оставаясь слегка в тени. Заняв столик и сделав заказ, Элья принялась разглядывать посетителей.
  Чуть в стороне от нее сидели двое вполне приличных мужчин и неспешно вели разговор. Еще пара столиков рядом оказалась свободна, а вот первый этаж был забит битком. Многие посетители были воинами из крепости, но большинство были незнакомые ей люди, хотя они живо общались со служивыми. Однако эпицентром праздника являлась хорошо известная девушке пятерка во главе с ее женихом.
  Она улыбнулась, поняв, что становится свидетелем своеобразного мальчишника. Задерживаться было неудобно, оставалось надеяться, что заказ принесут без промедления и она, быстро поев, уйдет.
  Пока она дожидалась заказа и спешно ужинала, внизу пили, пили и пили. Песни потеряли всякую стройность, шутки сыпались не только грубые, но и бестолковые. Празднование перешло в попойку. Зрелище крайне неприятное для трезвого, тем более для девушки, но огневик все никак не мог догрызть свое мясо, и Элья вынуждена была его ждать.
  - Ты думаешь, будешь графом? - послышался глумливый пьяный голос с одного из столов. - Как бы не так, она же магичка, прижмет тебя, и будешь у ней как ящер, по команде бегать, прыгать, лежать.
  Старшина возмущенно встал, но на возражения сил не хватило, все ушли на попытку стоять ровно и, набычившись, прожигать взглядом противника.
  - Да он и без магии будет у нее ручным кобельком. Ты, граф, - насмешливо вступил другой незнакомец, - будешь каждую медяшку отрабатывать. Что пожелает, то и будешь исполнять. Пей, наслаждайся последними свободными днями.
  - У них любовь, - сердито возразил один из воинов гарнизона.
  - Ага, любовь, как же! Служка он при ней будет, вот и вся любовь, - продолжали подначивать незнакомцы.
  Честер стоял, покачиваясь, молчал и держался за подошедшую веселую деву обширных форм. Та непонятно чему все время смеялась, но воинам это нравилось, и они кидали на нее одобрительные взгляды. Вроде не задумываясь, парень начал мять груди пышке и все пытался ответить на сыпавшиеся на него подначки.
  - А ваш жених не слишком вам верен, - закончив наконец с мясом, прокомментировал огневик действия Честера, уже откровенно лапающего подставляющуюся девицу.
  Осуждающе посмотрев на мага, Элья ответила:
  - Мой жених - привлекательный мужчина, и меня не удивляет, что к нему лезут девицы.
  - А то, что он им не отказывает?
  - Вы склонны преувеличивать. Я вижу здесь только одну потаскушку, подбирающуюся к пьяному старшине. Думаю, все, что ему вскоре будет нужно, это хороший сон, а не рыхлые телеса этой сдобы.
  А внизу страсти разгорались. Дело двигалось к драке. Ребята из пятерки, да и многие воины из гарнизона, не прочь были поучить местных задир уму-разуму. Но неожиданно Честер нашел в себе силы ответить сомневающимся в нем как в мужчине цельном, сильном и умном.
  - Во где она у меня будет, - прорычал он, показывая всем сжатый кулак, - видели?
  - Как же, так мы и поверили, - еще больше раззадоривали подстрекатели.
  - А мне плевать, веришь или нет, - качаясь, ответил старшина.
  Элья дернула огневика за рукав и, бросая на него гневные взгляды, потянула к выходу, но маг замешкался, и пришлось услышать новые откровения жениха.
  - Ты, мразь, будешь мне кланяться, когда я буду графом. И ты, - Честер беспорядочно тыкал пальцем, - и ты! Все будете мне кланяться. И жена будет у ног моих сидеть, ждать моих указаний. Что скажу, то и будет делать.
  Обведя пьяным взглядом окружающих и уткнувшись в рядом стоящую пышку, он с силой сжал ей грудь и, развернув спиной к себе, наклонил, оголяя ее зад. Мужики заулюлюкали. Подбежал хозяин и попытался воззвать к порядку, но его оттеснили, а бравого воина начали подбадривать. Старшина, стянув с себя штаны, явил на всеобщее обозрение свою мужескую боевую готовность и атаковал прогнувшуюся 'булочку'.
  - Как же графиня? - не успокаивался кто-то.
  - И графине вставлю, не волнуйся, - чуть пыхтя, ответил активно раскачивающийся Честер.
  Элья внутри закаменела еще при словах, что она будет сидеть у ног будущего мужа, а дальнейшие действия своей неприкрытой порочностью обездвижили ее, и она, раскрыв глаза, смотрела то на девицу с вывалившейся из платья грудью, колыхающейся при каждом толчке сзади, то на напряженное лицо жениха.
  - Графиня! - воскликнул один из ребят пятерки, заметивший стоящую наверху бледную девушку, подошедшую к краю балюстрады.
  - Сморчок, меня и на миледи хватит, не дергайся, - не поняв выкрика, снисходительно рыкнул старшина.
  - Да, не мешай, а то после женка от него всех баб отвадит!
  - Дурак, - нанося последние 'удары' пышке, пропыхтел Честер, - одно другому не мешает.
  Обтерев свое обмякшее достоинство подолом девахи, старшина натянул штаны и звонко шлепнул по ее заду, отталкивая в сторону.
  - Много вы понимаете, - нравоучительно произнес он, отмахиваясь от 'сморчка', - любая баба должна знать свое место, а то и поучить можно.
  На удивление слова прозвучали совсем не пьяно, и оттого было еще больнее их слышать. Самый молодой парень из бывшей Эльиной пятерки больше не пытался привлечь внимание старшины, он безотрывно смотрел на миледи и видел ее неестественно белое лицо с текущими по щекам слезами. Для него все сегодняшние откровения его кумира были так же внове, как для девушки, и в его сердце сейчас тоже умирало светлое, прекрасное, похожее на сказку чувство.
  - Пойдемте, миледи, не стоит здесь больше находиться, - напомнил о себе огневик.
  Элья медленно, через силу повернула голову и горько улыбнулась, подмечая неловкий вид мага.
  - Вы ведь все подстроили? Специально раздразнили его.
  - Да, поддразнили его специально, а отвечал он сам, что думал, то и сказал.
  Девушка кивнула и, не желая общаться, двинулась к выходу, едва шевеля каменными ногами. Наверное, именно в этот момент сыграла роль разница в воспитании землянки и старшины. Конечно, ей приходилось видеть пьяненького отца, да и дедушка мог пропустить стопочку-другую, но они всегда отвечали за свои слова. Была бы она попроще, взяла бы скалку в руку и поучила бы будущего мужа, не вникая в пьяный бред, но чертова разница в воспитании сыграла свою роль. Ни скотского поведения, ни полных унижения слов забыть она не могла.
  - Миледи, хотел вас еще предупредить, - отчего-то замялся еще более огневик, - та девица... ну, которую он... в общем, ее многие тут, и она больна... так что вы воздержитесь от первой брачной ночи, пока ваш муж к лекарю не сходит.
  Потрясение за потрясением. Изменившийся Честер, храбрый, умный, отважный и сраженный 'медными трубами'.*
  Почему-то еще одной раной стали глаза 'сморчка', может, они были ее отражением? Она смотрела на него и видела, как в нем ломается что-то, как и в ней, но она сильная, а он...
  Последним неприятным открытием стали слова огневика о болезни. Элья могла понять желание рыцаря показать жениха в неприглядном виде, спровоцировав его, но последнее было откровенно гадко. Гадко и мерзко. Тот, кто это подстроил, грязен и низок. Смотреть на коллегу стало противно.
  Совершенно дезориентированная в чувствах, она побежала, не желая более находиться рядом с огневиком, и словно смерч домчалась до гостевого дома. Ей было плохо, она сходила с ума от разочарования, обмана, боли, и только оклик вырвал ее из готовящихся навалиться на нее страданий.
  - Миледи, подождите!
  Это было так неожиданно! Где-то там, среди шума и множества свидетелей, с ней случилось горе, а здесь, в тишине, граф Риисо, слегка просительно, немного волнуясь, но все же требовал остановиться. Он вглядывался в ее лицо своими удивительными глазами и словно пытался разгадать, что за беда случилась с нею. Красив, благороден, таинственен, застенчив. Он уделял ей знаки внимания, но казалось, что он делал это от скуки, не желая ничего взамен.
  'Господи, что он тут делает?!'
  - Миледи, я хотел поговорить с вами. - Впервые он смотрел на нее не спокойно, умеренно благосклонно, а выражая множество чувств. У нее мелькнула мысль, что, возможно, что-то случилось. Но она сейчас не в себе... Вряд ли вопрос жизни и смерти.
  - Завтра, давайте все завтра, - нашла она в себе силы улыбнуться ему и вежливо ответить.
  Но граф, не слушая ее, стремительно приблизился, не отрывая от нее взгляда. Он смотрел на нее так, как будто все в его судьбе зависело от нее. Скажет она 'умри' - и он умрет! Велит жить - и он облегченно сделает вдох.
  Она опешила и попятилась назад. Элья ничего не понимала и чувствовала себя неловко. Ей вдруг стало стыдно, что она нелепо выглядит перед этим красавцем. Пока бежала, она раскраснелась, растрепалась, и глаза у нее наверняка шальные. Она его почти не знает, но он ей рисуется таким лордом, перед которым стыдно даже чихнуть, настолько он великолепен! Перед Риисо всегда хочется выглядеть лучше, умнее, достойнее, а тут...
  И все же его взгляд странно обжигал, от него делалось неловко и горячо. Элья сделала еще шаг назад, намереваясь развернуться и сбежать. Все равно завтра она станет посмешищем в гарнизоне, и он узнает о ее глупости, позоре.
  'Зачем он так смотрит?' - напоследок подумала она и уже приготовилась бежать, как он ее остановил.
  - Миледи, если бы вы знали, как я желаю вас! - Он хотел обнять ее за плечи, но она непроизвольно сжалась, и он не посмел. - Сколько раз вы мне снились, то трогательно невинной, то очаровательно развратной, то игривой, то жестокой. Вы сводите меня с ума.
  Элья в изумлении замерла, мысли покинули ее, происходило что-то невероятное. Он был так откровенен, что у нее сбилось дыхание. Ее всегда воспринимали ребенком, а он обрушивает на нее чувственные эмоции, говорит о запретном, как будто они любовники.
  Она так ждала, что дверь в мир плотской любви для нее откроет Эрик, потом надеялась на Честера, а сейчас шокированно смотрела на самого недоступного мужчину крепости, который горел на ее глазах от страсти к ней. И жаль, что его признание ей было ни к чему, вот только он не замолкал, смотрел в упор, и она не знала, что делать. А он нисколько не смущался ее растерянностью, лишь усиливал напор.
  - Ладная фигурка, мягкие изгибы тела, изящные кисти и тоненькие щиколотки, шикарные волосы, - шептал он, склоняясь к ее уху, удерживая одной рукой за запястье, поглаживая его, другой касаясь затылка и слегка массируя. - Я мечтал, жаждал прикоснуться к вашим губам, миледи, но вы всегда были так далеки. - Рука на затылке девушки вдруг перестала быть мягкой, стала направляющей и не терпящей своеволия.
  Граф Риисо наклонился и с такой страстью поцеловал Элью, что ее сопротивление было подавлено в зачатке.
  Получила ли она удовольствие? О нет, она обалдела от напора, от слов, которые он с легкостью говорил ей. У нее перехватило дыхание еще тогда, когда он рассказывал ей, какая она необыкновенная. Она впитывала признание о том, что может быть настолько желанна для мужчины, и тот подтверждал это действием.
  Неужели она может сводить с ума? Это не та любовь, которая ей грезилась, но это страсть! Быть может, не стоит больше искать доверия и счастья, возможно, достаточно стать полноценной женщиной? Узнать, чего она была лишена многие годы по разным причинам?
   Она посмотрела на него, ища в нем вместе с желанием заботу, нежность, подтверждение того, что он не обидит, не разочарует. Он, всегда такой сдержанный, неприступный, вдруг застонал, проводя губами по ее щеке, чем поразил Элью, а в следующий миг Риисо, более не теряя времени, ловко подхватил ее на руки и отнес в комнату.
  Нескольких секунд хватило ей, чтобы прийти в себя, засомневаться в своем безумном порыве, начать отталкивать графа. Голова шла кругом, она ничего не соображала, слишком много за последний час на нее вывалилось, но Риисо крепче прижал ее к себе, чтобы она чувствовала его возбуждение, не переставая, шептал откровенности, из-за которых она бы покраснела, если бы уже не была пунцовой, догадавшись, чем он трется об нее. А он беспрестанно гладил леди по спинке, по плечам, вернул свою руку на ее затылок и, не давая ей уворачиваться от жалящих поцелуев, открывал для нее новый, неизведанный мир.
  - Такая чувственная, сладкая, бархатистая, вожделею с первого взгляда.
  Элью трясло - то ли от недавно пережитого, то ли тело среагировало на жадные, наглые прикосновения. Сколько она мечтала, ждала, когда ее будут так обнимать, что ее присвоят, закроют от невзгод и подарят мир чувств, наслаждений, бесстыдства. Как много она читала когда-то о счастливых женщинах, умеющих наслаждаться близостью, завидовала им и верила, что сможет так же раскрыться, загореться, пылать.
  Хотелось плакать оттого, что ее тело проснулось, вспыхнуло и жаждало продолжения, и в то же время граф был чужим. Она не могла вот так вдруг открыться ему даже ненадолго, надо было останавливаться, запретить себе, уйти. Все у нее еще будет, и не так спонтанно! Хватит глупостей!
  Как будто почувствовав ее сомнения, Риисо перешел к совсем постыдным действиям, и Элья рухнула, не сумев совладать с накатившей истомой и слабостью в ногах.
  - Стихии, какая аккуратная и сладкая у тебя грудь, от вишенок невозможно оторваться, - продолжал наступление мужчина, откровенно восхищаясь, наслаждаясь открывшимся ему видом обнаженной девушки.
  Он то целовал ей лицо, то вторгался в рот, то возвращался губами к груди. Его руки без конца оглаживали тело, надавливая, прижимая сильнее к себе и отпуская на секунды, чтобы снова смять. От напора и новых сильных реакций тела Элья совсем потерялась. В голове царил кавардак! Его вид, страсть, желание все же разбудили в ней женщину, и она решилась идти за ним, познавая и учась любви.
  Казалось, что еще немного - и накал чего-то нового достигнет пика, а напрягающееся от мучительной сладости тело получит свободу, но тут граф оторвался от нее и, раздвинув ее ноги, слегка согнув их в коленях, уверенно вошел в нее, застонал, довольно прошептав насчет узости и крепости объятий сладенькой малышки, и заработал с деловитостью пчелы, опыляющей цветок.
  Чем усерднее двигался и стонал мужчина, тем гаже становилось Элье. Она только почувствовала доверие к нему, стала раскрываться, начала делать робкие попытки отвечать ему, как вся прелюдия, предназначенная для нее, завершилась. Сейчас он то умело приподнимал ее за попу, меняя угол проникновения, то пошире раздвигал ей ноги, чтобы входить сильнее и глубже, то пытался сложить ее в немыслимую фигуру, и все это с закрытыми глазами, сосредоточенно ловя собственные моменты наслаждения.
  Томление в теле Эльи пропало сразу, как в нее вошел граф, и все последующие его вбивания доносили лишь неприятный запах, противные шлепки и создавали впечатление, что она разрабатываемая дырка.
  Жажда страсти, горячее желание познать радости счастливого секса принесли ощущение грязи, но деваться было уже некуда. Как когда-то на Земле, она снова лежала и терпеливо ждала кульминации. Граф долго мучить партнершу не стал, излился, немного помял ее ягодицы и упал рядом.
  Элья хотела уйти, но увидела, что находятся они как раз в ее комнате. Не зная, как поступить, испытывая стыд, она продолжила лежать, прикрыв себя одеялом, и подыскивала слова, чтобы распрощаться с мужчиной, не оставляя ему шансов на еще такой же эксперимент.
  Он же, передохнув пару минут, не обращая внимания на то, что она отталкивает его, подтянул ее к себе и начал ласкать грудь руками, потом помог себе, видимо приводя свой инструмент в боевую готовность, и снова положил ладонь на ее грудь, но замер, увидев, что испачкал тело леди. Посмотрел на свою руку, на член и, заметив, что он в крови, отскочил от нее.
  - Почему вы не сказали, что у вас не было мужчины? Как это может быть, вы же вдова! - как-то слишком зло произнес граф.
  Элья подумала, что он сейчас принесет извинения за чересчур активный для первого раза и нацеленный только на себя секс, но вышло совсем по-другому.
  - Миледи, - буквально выплюнул недавнишний страстный партнер, - вы напрасно пожертвовали своей невинностью, жениться я на вас не собираюсь, давно вышел из того возраста, чтобы проявлять подобного рода благородство. К тому же я женат, так что вам вдвойне нечего ловить. - Произнося несправедливые слова, граф одевался, выражая в каждом своем жесте недовольство, раня юную леди раздражением и презрением.
  Еще он добавил, что не зря был удивлен, что она лежит как бревно, и он не нанимался... Впрочем, он уже привел себя в порядок и, напоследок окинув так и застывшую на кровати девушку оценивающим взглядом, досадливо поморщился и вышел.
  Время для Эльи остановилось.
  Разве такое может происходить? За что? Она ничего не понимала.
  Как сомнамбула сползла с кровати, использовала кувшин с водой для обмывания, надела нижнее платье-рубаху и снова уселась на кровать. Спустя какое-то время она кивнула своим мыслям и зло произнесла:
  - Так мне и надо! Если я дура, то всегда найдется тот, кто воспользуется и преподаст жестокий урок.
  Собственный голос звучал глухо и ожесточенно. Слышать его не хотелось, но мысли не успокаивались.
  'Вот она, цена словам, что я ждала всю жизнь! Как сладко было слушать и насколько же они пусты и никчемны! Спасибо, если с другими не станет обсуждать, что со мной надо понастойчивее... а то, может, и говорить не надо, вместе с Честером к лекарю ходить будем, срамные болезни лечить, это вообще как вывеска на двери о доступности'.
  Быть может, если бы обида захлестнула Элью, выплескиваясь в рыданиях, то, погрустив со временем, она не воспринимала бы так остро произошедшее с нею, но она во всем обвинила себя и не проронила ни слезинки.
  Она корила свое раздутое самомнение, ведь как же, она, в отличие от других, весьма образованна, от многих опасностей убереглась, столько пережила и вообще достаточно опытна в жизни, чтобы кого-то слушать.
  Шла напролом, когда ей пытались объяснить о проблемах в неравных браках, слышала только себя, упиваясь своей самоотверженностью.
  Недовольна была, когда к ней относились с нежностью, боясь обидеть своей похотью, жаждала страстей и получила их.
  Сполна.
  Пренебрегла избитыми и нудными правилами о скромности и сбережении чести смолоду, так и упрекнуть теперь некого.
  'Я сама во всем виновата', - раз за разом повторяла она себе.
   'Я сама...' - еще и клеймила себя грязными словами, не жалея.
  Элья вернулась в крепость, ходила на дежурство, участвовала в патрулировании. Кажется, даже приезжал сэр Батор, поставил ей метку о регистрации.
  Графиня могла покинуть крепость, и когда приехали наемники, то женщины помогли собраться, бережно посадили миледи в походный домик и, не скрывая слез, проводили ее. В дороге девушка выполняла все обязанности, что и ранее, но отстраненное состояние графини не укрылось от них. Из уважения к ней они облегчали ей путь как могли, пока не доставили ее в Геммар.
  Элья не страдала, как многие думали в крепости, она погрузилась в свой мир, где было спокойно и тихо, почти как дома на Земле или даже в замке Таури, пока она пользовалась покровительством графа, или под опекой Эрика. В ее воображаемом мире никто не причинял ей боли, не обманывал, не использовал, там не было слышно жестокого и разящего своей правдивостью голоса ее разума. Не правы были те, кто обвинял Честера за вечер в таверне, который наблюдала девушка. На следующий день он подошел к ней с потерянным взглядом, поникший и полный отчаяния.
  - Миледи, простите ли вы меня когда-нибудь? - было все, что произнес старшина.
  Элья плохо помнила тот момент, но люди говорили, что она, горько улыбаясь, похлопала его по плечу и тоже попросила прощения.
  Многие в гарнизоне должны были бы радоваться тому, что обряд расстроился, но чем дальше наблюдали за юной графиней, да и за самим парнем, тем тише становилась их радость и все более возрастала тревога. Леди замерзла душой, пугала своим пустым взглядом и безучастностью к окружающему. Честер тоже изменился. Он похудел, осунулся, черты лица его заострились, и при каждой возможности он покидал крепость, проводя время в одиночестве. Даже женщины, так рьяно недолюбливавшие графиню, все больше упрекали мужчин в черствости и пытались по-своему заботиться о леди, которой теперь ничего не было нужно. Она даже забывала поесть, если перед ней не поставят тарелку и не сунут в руку ложку.
  
  *Ссылка на сказку 'Огонь, вода и медные трубы', когда герой проходит все испытания, и самым тяжелым для него оказываются лесть, оказываемый ему почет, брак с царской дочкой.
  
  
  

Глава 17. Забыть о прошлом и начать все сначала

  
  'Время лечит все', - любят повторят люди, пожившие и познавшие в жизни не только радости. К сожалению, чтобы оценить всю глубину столь мудрого высказывания, нужно тоже пожить.
  Для Эльи это были пустые слова, когда миссис Шеннон, хозяйка гостевого дома, встретила ее и опытным глазом определила текущее состояние как 'неживое'. К тому же графиня не понимала беспокойства, творившегося вокруг нее.
  Да, она заметила, что вызывающие умиление у других воркующие пары накануне свадьбы у нее вызывают тошноту и раздражение, но скоро и замечания типа 'время лечит все' набили оскомину. Леди Таури 'проснулась' и готова была окунуться в дела. Ей больше не хотелось идти по жизни вместе с каким-либо мужчиной, она не мечтала о любви, романтической или страстной. Теперь она твердо знала, что все это не для нее. Несомненную пользу она все-таки извлекла из произошедшего: у нее возникла потрясающая работоспособность.
  - Мастер Граммон, вы готовы устроить аукцион изделий? Приглашения были разосланы? Покажите мне зарисовки! - командовала она.
  - Что это? Где вы откопали художника, это никуда не годится. Ваши мастера рисуют лучше, чем здесь намазюкано.
  - Но это именитый мастер кисти, другие работы не рассматриваются сейчас аристократами, - понимая, что графиня права, все же оправдывался старик.
  - Вы еще не поняли, мастер? Теперь мы будем диктовать, кто достоин, а кому еще следует поучиться. Пусть ваш внук, шустренький такой, сделает зарисовки украшений и покажет мне. Теперь давайте поговорим о фасаде вашего салона. Увеличить размер окон - это обязательно, и не спорьте, расширьте демонстрационный зал, поставьте по углам изготовленные макеты дам и наденьте на них украшения.
  - Но безопасность, миледи...
  - Мастер Граммон, вам никто не запрещает устанавливать магические ловушки и не заставляет выносить на всеобщий осмотр самое дорогое. Думайте, вы здесь хозяин, я только предлагаю... но советую прислушаться. Кстати, наверняка среди ваших родственников не все талантливы в ювелирном деле, пусть займутся рекламой. Больше картинок, разосланных по городам, немного текста с рекомендациями, с чем носить ваши изделия, можно написать о целительской силе камней.
  - Но разве камни могут лечить? - удивился старик, наклоняясь и потирая колено.
  - Вам нравится держать в руках драгоценные камни?
  - Да, миледи.
  - Ну вот, уже можно утверждать, что они оказывают положительный эффект. Зелененькое всегда приятно глазу, значит, подберите коллекцию для улучшения зрения. Коричневое наверняка способствует мыслительному процессу. Какие камни использованы в короне его величества?
  - Рубины, - ответил мастер, едва успевающий за мыслью леди.
  - Значит, красные камни - верные спутники богатства, величия, отвечают за крепкое сердце. Милый Граммон, проявите фантазию, с покупателем нужно работать, привлекать, заманивать, а не сидеть и ждать его. Все, дорогой мастер, война давно закончилась, вылезайте из подполья! Вводите моду на разные камни. Расширяйте рынок, пусть будут кристаллы для магов, для аристократов, для богатых, для среднего класса и для тех, кто может себе позволить украшение только на свадьбу.
  - Но как?
  - Мастер, не разочаровывайте меня, - жестко реагировала она, с сомнением поглядывая на него. - С магами все понятно. Для аристократов - ведь немало среди них обедневших, но гордых - подбирайте редкие, очень редкие, но не самые драгоценные камни. Попадаются же вам такие?
  - Бывает, действительно встречаются довольно простые камни, но необыкновенных расцветок, - задумался мастер.
  - Разбогатевшим торговцам понравятся крупные украшения. Они должны видеть, ощущать в руках тяжесть того, за что платят деньги. Все должно быть массивно, видно издалека.
  Мастер усмехнулся, ему уже приходилось иметь дело с такими людьми.
  - Миледи, что вы предложите для среднего класса? - полюбопытствовал старик, стараясь не смотреть ей в глаза. Слишком острым стал ее взгляд, неприятно-оценивающим, но польза от этого перевешивала все!
  - Здесь есть варианты, на ваш вкус. Либо маленькие украшения, тоненькие колечки, либо попробуйте совместить с золотом новые камни. Сделайте огранку хрусталя и вставьте в золото. Или агат, кошачий глаз... Мастер Граммон, тут потребуется дерзость и вкус. Дайте волю вашим сыновьям, пусть покажут, на что способны.
  - Замечательно, миледи, вы обрисовали большие перспективы, которые требуют усиленной работы. Все это очень интересно, можно попробовать. Спрос действительно растет.
  С приездом леди Таури оживился весь Геммар. Она дала задания портнихам обновить весь свой гардероб, озадачила мистера Финста, чтобы он подыскал ей управляющего для ведения дел в столице, обратилась с просьбой к миссис Шеннон, дабы та поискала для нее вменяемую аристократку средних лет для работы компаньонкой. Отправила гонца с широкими полномочиями в графство, чтобы предложить трудоустройство некоторым слугам и забрать их оттуда.
  Каждый день был насыщен у юной леди, и горестные вздохи ранее знавших ее людей вызывали у нее недоумение.
  У нее все хорошо, все прекрасно! Она даже не предполагала, что после изничтожения ярких эмоций жить станет намного проще! Так что в жалости она не нуждается. Жить одной - это здорово, ей никто не нужен, она свободна!
  Аукцион прошел блестяще в прямом и переносном смыслах. Самые дорогие украшения взялась демонстрировать Элья. Подготовив для себя несколько шляп и цветных накидок на платья, чтобы они были в тему к демонстрируемым украшениям, она павой прошлась по оставленным проходам и нежно поглаживала пальчиком драгоценные камни. Вид ее был невозмутимым, она не смотрела ни на кого и в то же время смотрела на весь зал сразу. Внутри она себя в этот момент ассоциировала с королевой. Показателем того, что у нее достойно все получилось, послужил следующий день.
  Назавтра ей пришлось уступить честь показа наиболее дорогих украшений другим дамам из местной знати. Получилось шоу невиданного размаха. Каждая леди, примерившая на себя демонстрационный материал, желала отличиться от предыдущей и придумывала все новые 'ходы' и ужимки. Кто-то чрезмерно улыбался, другая не двигалась, а танцевала, третья останавливалась возле мужчин, давая разглядеть украшающее грудь ожерелье. Впрочем, гостям нравилась такая непосредственность 'моделей', и это стало интересной темой обсуждения, а в некоторых случаях и шуток над некоторыми чрезмерно активными дамами на предстоящем балу.
  В самом большом здании Геммара шла подготовка к вечернему балу, где леди могли похвастаться приобретенными драгоценными комплектами и новыми нарядами. Щедрые угощения, для изготовления которых были приглашены все лучшие повара города, фантастические фокусы магов, роскошь заранее пошитых портнихами платьев по эскизам леди Таури и вовремя сообразивших приобрести их леди - все поражало приехавших на аукцион неподготовленных вельмож. Имя графини Таури не сходило с уст всего города, торговый оборот которого за эти дни значительно вырос. Впрочем, девушка, дождавшись Берта, провела с ним пару дней и уехала в столицу, досадуя на предъявленный другом сюрприз и игнорируя многочисленные приглашения на обеды.
  - Леди Таури, - торжественно провозгласил Берт при встрече, - позвольте познакомить вас с моей женой! - И из-за спины возмужавшего и повзрослевшего парня вышла тоненькая девушка, придерживая выпирающий живот.
  'Вот это да! - ахнула графиня. - Значит, не смог один жить'.
  Впервые с памятного ужасного вечера Элья чуть не расплакалась при виде Берта, от того, как он стал похож на Эрика, от того, что ужасно соскучилась по нему, но... увидев сюрприз, сдержалась и даже улыбнулась. Видя встревоженность избранницы Берта, весело поприветствовала обоих и всячески выражала радость за друга.
  А ночью долго лежала, уставившись в одну точку. Последнее время, чтобы заснуть, ей надо было себя измотать, только тогда можно было рассчитывать на сон. Если дел выдавалось мало, то приходилось лежать, надеясь впасть хотя бы в забытье, а когда терпение таяло, то вставала и начинала работать с бумагами.
  Но стоит ли грустить из-за таких пустяков? Глупо думать, что мир создан для нашего блага, для радости или для другой подобной чепухи! Лишнее время для работы ей всегда пригодится, не спит - значит, не нуждается во сне. Все получается к лучшему.
  Уверив Берта, что с ней все в порядке, а за него она рада безмерно, графиня, получив проценты с аукциона и долю с добычи кристаллов другими старателями, отбыла в столицу.
  
  ***
  
  - Мистер Берроу, я довольна выбранными вами участком и домом. Начинайте строительство особняка и, пожалуйста, огородите сразу землю, где уже можно начать разбивку сада. Да, и поскольку имеющийся домик для временного проживания небольшой, пусть поставят на скорую руку строение для прислуги, или выкупите жилье у соседей. На ваше усмотрение.
  - Да, миледи, - почтительно отвечал довольно молодой мужчина, нанятый по рекомендациям мистера Финста.
  - Теперь что касается производства мороженого. Вы посмотрели все выкладки, что я вам дала?
  - Да, миледи. Я восхищен тем, как вы продумали все до мелочей. Никогда не встречался с таким вдумчивым, заранее детально распланированным подходом к делу.
  - У меня есть небольшие поправки, это повлияет на выбор территории для строительства фабрики. Из графства Таури сюда гонят два стада молочных коров. Их особенность в том, что у одних молоко с ярко выраженным ореховым вкусом, у других - покоряющий сливочный запах и вкус. Они были выведены моим покойным мужем с большим трудом, и я хочу сохранить его работу. Трудность будет заключаться в том, что для них необходимо особое пастбище, с определенными травами.
  - Но, миледи, я никогда не занимался животными, - вынужден был признаться молодой управляющий.
  - Мистер Берроу, вам не требуется ходить за коровами. Вместе с ними едут семьи, умеющие и знающие, как ухаживать за ними. Полную выкладку по расходам содержания и сколько от них можно получать молока, я вам дам позже.
  - Я покорен, миледи, вашими знаниями, - пробормотал действительно потрясенный управляющий. Ему и в голову не приходило, что графини могут разбираться в коровах. Во всяком случае, он не разбирался.
  - Завтра я жду вас с утра, буду покорять вас кулинарными умениями, - прерывая поток мыслей мистера Берроу, сказала леди Таури.
  - Я буду, конечно. Вы умеете готовить?
  - Мистер Берроу, - раздражаясь удивлению управляющего, произнесла девушка, - я буду варить мороженое, вы будете повторять за мной. Прежде чем браться руководить, вы должны сами уметь делать то, что требуете. Мне важно, чтобы вы знали, как изготавливается то, что мы собираемся продавать, понимали, какие ошибки часто допускаются при его изготовлении, своими глазами увидели и поняли значение чистоты, когда работаете с продуктами, особенно с молочными. Потом вы своими ручками разберете макет фабрики и снова соберете его, чтобы опять-таки понимать, чем будете руководить.
  Увидев немного недоверчивый взгляд своего нового управляющего, Элья решила пояснить смысл предполагаемой работы с макетом.
  - Поверьте, там место каждого чана рассчитано до сантиметра, предусмотрены очередность загрузки-очистки, температурный режим, удобство каждого этапа работы. Есть разные режимы работы всей фабрики. Внимательно ознакомьтесь с макетом, поиграйте в него - там продуманы абсолютно все детали - и, следуя инструкции, заново соберите. Уделите внимание механизации вертушек. Они будут крутиться, если вкладывать в отверстия, сделанные в макете, маленькие кристальчики. И наконец последним этапом мы разберем с вами торговлю, ее организацию, составим схему, по которой расставим лоточников. Так что подыскивайте себе помощников.
  - Да, миледи. - Мужчина не ожидал не только ценных указаний от своей работодательницы, он вообще не думал, что ее сильно будут интересовать дела. Он думал, ему обозначат область работы и желаемую прибыль, на большее он не рассчитывал.
  - Чуть не забыла, подумайте сразу и покажите мне, на каких условиях вы дадите возможность людям выкупать 'тележки для мороженого', чтобы это было их маленькое дело.
  - Но я думал, мы будем их нанимать?
  - Много хлопот, - отмахнулась леди. - В идеале наша фабрика будет работать с 'лоточниками', а они с покупателями на улице. Поначалу можно руководить ими, равномерно распределяя по городу, устанавливая рекомендуемую цену, но в дальнейшем мелкие торговцы обойдутся без нас.
  - Пожалуй, вы и здесь правы, миледи, иначе мы захлебнемся в мелких разборках, кто кому платит на улице, ремонте оборудования...
  
  Новая деятельная жизнь закрутила девушку. Из графства Таури приехали Горен, несколько служанок, Патрик, мастер Сентис, молодой мастер сладостей Четан, которого Элья подключила к расширению ассортимента мороженого, несколько семей мастеровых, женщины которых ткали, плели кружева, могли валять вещи, а мужчины были заняты в производстве мебели.
  Элья не ожидала такого количества таурцев, но сумела устроить всех не без выгоды для себя. Потихоньку выкупленная на краю столицы земля с небольшим домиком превратилась в оживленный городок. Больше сотни рабочих вели строительство нового особняка; садовник Патрик с нанятыми помощниками планировал будущий сад и следил за сооружением оранжереи; были приглашены рабочие для создания обогреваемого павильона, в котором позднее будут работать кружевницы и ткачихи.
  С приездом графини Совин, находившейся в крайне затруднительном финансовом положении и согласившейся занять должность компаньонки молодой леди, Элья начала подготавливать свой выход в свет.
  Графиня Совин была привлекательной и острой на язык леди. Именно ее резкость не позволила ей ужиться с зятем, в результате чего она вынуждена была переселиться в старый дом своих покойных родителей и, продавая оставшиеся драгоценности, вести жалкое подобие аристократической жизни.
  Будучи деятельной дамой, она пыталась организовать мастерскую, где трудились бы кружевницы, но полученные доходы едва покрывали затраты. В небольшом городке не требовалось много кружев, а выйти на рынок в крупных населенных пунктах у нее не хватило опыта и смелости. В то же время старый дом нуждался в ремонте и грозил не пережить зиму, слугам задерживалась оплата, кружевницы требовали более качественного сырья для работы, и именно в этот момент графиня Совин получила интересное предложение стать компаньонкой. Недолго думая, она, поблагодарив стихии, согласилась.
  Элье компаньонка пришлась по душе. Эмме Совин на вид было чуть больше двадцати пяти, хотя дочь уже сделала ее бабушкой. Эмма оказалась очень интересной энергичной женщиной и сразу же понравилась леди Таури.
  Вместе они готовились к первому визиту во дворец. Обе оделись богато и ярко. Скромничать не собиралась ни одна из них. У королевского казначея Элье пора было получать свой доход от графства в тысячу золотых, но визит к нему являлся только предлогом. Графине Таури следовало быть представленной королю и стать частой гостьей во дворце. Это было условием ее проживания в столице. Эмма придумала сходить на разведку и посмотреть, какая во дворце атмосфера, как одеваются дамы, насколько там безопасно. Наемники, окончательно ставшие людьми графини Таури, сопровождали их, щеголяя своими нарядами и оружием не меньше дам.
  Стоило обеим леди выйти из экипажа, как они привлекли внимание праздношатающихся любителей дворцовой жизни. Элья в струящемся малиновом платье, укрытом сверху черными кружевами, и в агатовом комплекте украшений выглядела немного старше своего возраста. Эмма в таком же струящемся по телу платье, только голубого цвета, и в накинутом сверху жакете, состоящем из золотых кружев и спускающемся почти до пят, смотрелась чуть более взрослой подружкой Эльи. Обе графини выглядели сказочно, словно волшебные живые цветы, по воле мага оказавшиеся в королевском саду.
  - Голубчик, проводите нас к казначею, - обратилась Эмма к раскрывшему в удивлении рот при виде чудного видения слуге.
  Проведя чередой бесчисленных гулких коридоров, дам вывели к солидной двери и, показав рукой, что им туда, оставили одних. Дворец произвел на них неприятное впечатление. Практически полное отсутствие мебели, ограниченное количество светильников, запах заброшенности и пустоты. Лишь несколько раз леди натолкнулись на спешащих на выход аристократов, которые смотрели на них, раскрыв рот. Эмма одарила их насмешливым взглядом, а одному даже фыркнула в лицо в ответ на жадный взгляд. Стоя у двери, вошедшая в кураж леди Совин подмигнула Элье:
  - Ну что, до победного?
  - Да, пока не отдаст, не выпустим. - Погрозив кулаком, Таури глубоко вздохнула и нацепила улыбку. - Дело принципа, - прошептала она и посмотрела на свою компаньонку, которая смотрела на нее подбадривающе.
  - Тогда вперед! - как полководец, скомандовала Эмма.
  И обе леди ввалились в приемную, смеясь от будоражащего кровь затеянного маленького преступления.
  - Доложите его сиятельству, что к нему графиня Таури и графиня Совин, - оповестила Эмма секретаря. Мужчина с большими залысинами с некоторыми сомнениями встал.
  - Ну же, чудеснейший, шевелитесь, - подбодрила его разыгравшаяся Эмма.
  Секретарь совсем растерялся, но выдвинулся к кабинету казначея, выворачивая шею и не выпуская из виду двух веселых необычайно красивых леди.
  - Ваше сиятельство, там к вам их сиятельства.
  - Корин, не бубните, кто там? - послышался грозный рык льва.
  - Леди графиня и Таури Совин, - отчитался так и не выпускающий из поля зрения прелестных дам обалдевший секретарь.
  - Бедняга, заработался, - сочувственно громко прошептала Эмма. - Пошли, большего от секретаря мы не дождемся.
  Леди самостоятельно пригласились в кабинет казначея, вытолкали секретаря, все так же не сводящего глаз с них, и начали разговор.
  - Граф Динари, мы к вам по делу. Надеюсь, меня вы помните. - Эмма вопросительно посмотрела на сидящего за огромным столом невысокого мужчину.
  - Да, леди Совин, как я вас могу забыть, когда ваше поместье всегда задерживает выплату налогов, - проявил недовольство 'лев'.
  - Ах, какие пустяки, - махнула ручкой Эмма, - у графини Таури к вам дело, а вы все о былом, как старикан, право, ворчите, бубните.
  Казначей недовольно поджал губы, подтверждая всем своим видом, что да, он старикан и шутки шутить не намерен. На вид ему было около сорока, но у магов частенько возраст зависит от настроения, от внутреннего ощущения прожитых лет. Так, например, Эмма, познакомившись с Эльей, за считаные дни сбросила лет десять-пятнадцать, а казначей мог непроизвольно добавить себе возраста из-за вредной работы, хотя вряд ли. Немного сутулящийся, невероятно серьезный, возможно даже грозный, но слегка растерянный от напора графини Совин.
  - Дорогая, говорите вы о нашем деле, - прохаживаясь по кабинету и рассматривая скудное убранство, произнесла Эмма.
  - Ваше сиятельство, к вам поступили мои деньги из графства, я пришла за ними! - радостно выпалила Элья.
  - Простите, ничего не знаю. Какие деньги, почему ко мне? - совсем не радуясь, отбился казначей, недовольно поглядывая на бродящую позади Эмму.
  - Ну как же, вот указ королевского поверенного, так что платите по счетам! - Помахав бумажкой перед носом, Элья все же дала ее в руки графу.
  - Так-так, ну что ж, все верно, - не стал отпираться его сиятельство, - только денег в казне нет.
  - Как это нет? Я не давала разрешения тратить мои деньги, - возмутилась девушка.
  Казначей развел руками, всячески показывая, что ничем помочь не может, и посмотрел на дверь, надеясь, что леди догадаются двинуться к выходу. Графиня Совин догадалась. Подойдя к двери, она, выглянув в приемную, подарила очаровательную улыбку секретарю, потом захлопнула дверь и задвинула засов. Две леди и казначей оказались заперты в кабинете.
  - Ой, - счастливо улыбаясь, выдохнула леди Таури.
  - Ах, - поддакнула ей леди Совин и, эротично вытаскивая из рукава длинную атласную ленту, начала приближаться к графу Динари.
  С мужчиной ранее ничего подобного не случалось.
  К нему вообще редко заходили посетители, тем более дамы, тем более такие красивые и что-то затевающие.
  На общественных мероприятиях его сторонились, так как он не мог отделаться от мысли, во сколько обходится каждый прием, и лицо королевского казначея всегда было кислым. Телосложение выдавало в нем человека скорее духовных достижений, чем физических, что также не привлекало к нему девиц.
  Сейчас наводящий ужас на подчиненных грозный лев страшно растерялся и совершенно не знал, что противопоставить двум разыгравшимся чаровницам.
  Графиня Совин, наслаждаясь происходящим террором, даже прищелкивала языком от удовольствия. Она давно уже не чувствовала себя такой привлекательной, уверенной и неотразимой.
  Подойдя вплотную к многолетнему мучителю - пусть не лично, но сборщики налогов немало попортили ей нервов в свое время, - она привязала одну руку графа к новомодному стулу с подлокотниками. Словно опомнившись, вторая графиня, более молодая, делая сострадательное выражение лица, выхватила из своего рукава такую же ленту и привязала вторую руку казначея к подлокотнику. Обе дамы старательно навязали узлы и сделали пышный бант по завершении работы. Его сиятельство, наконец восстановив самообладание, усмехнулся.
  - Что дальше, милые леди? Денег я вам все равно не дам, хоть пытайте, - опрометчиво закончил он.
  - Какой отважный, - растроганно произнесла Элья и бросила восхищенный взгляд на него и умоляющий на подружку. Динари приосанился.
  - Настоящий казначей, - браво подтвердила Эмма. - Дорогая, пока наш пыточный инструмент не растаял, прошу выдать его мне. - И протянула ладошку.
  Девушка, немного засуетившись, достала из сумочки горсть льда.
  - Немного подтаяло, - расстроилась она.
  - Ничего, начинаем. - Взяв несколько кусочков, Эмма бросила их казначею за шиворот. От неожиданного коварства его сиятельство взревел.
  Секретарь за дверью начал стучать и требовать немедленного освобождения начальника. Услышав призывы помощника, казначей мужественно стал терпеть скользящие по спине льдинки.
  - Дорогая, - в восторге прижала руки к груди Эмма, - это ли не образец геройства!
  - Потрясающе, - раскрыв пошире глаза, прошептала Элья, - но мы еще не получили мои деньги, придется подвергать пыткам дальше.
  Проявив немного сочувствия, девушка снова полезла в свою сумочку и медленно вытащила намокшее ото льда перо.
  - Испортилось, - расстроилась она.
  - Ничего, так даже чувствительнее будет, - подбодрила соучастницу Эмма.
  Как более опытная и возрастная, она принялась водить перышком по лицу, по шее казначея. Когда она кончиком залезла в ноздрю, он забавно всхрюкнул. Подбодренная реакцией, Эмма стала искать еще коварные места. Следующим оказалось ухо. Не выдержав, его сиятельство рассмеялся. Секретарь перестал стучать в дверь и, крикнув, что бежит за помощью, затих.
  - Надо торопиться, - предупредила более юная соучастница.
  - Ваше сиятельство, отдайте нам нашу тысячу золотых, и ваши мучения закончатся, - ткнула пальцем в казначея графиня Совин.
  - Леди, я вам уже сказал, у меня нет денег, приходите через полгода, - гордо ответил Динари, вызвав невольные улыбки мучительниц.
  - У меня есть мятные палочки, если их съесть много, то перехватывает дыхание, но боюсь, что помощь подоспеет раньше, - высказалась Элья.
  - Нет, этого грозного и решительного мужчину мятными палочками не сломить, - задумчиво ответила компаньонка.
  - Тогда будем бить по самому дорогому? - ужасаясь, спросила юная дева, прижимая руки к груди.
  - Нет выхода, - сурово сдвинув брови и ударяя кулаком по столу, решилась леди Совин.
  Казначей побледнел и опустил глаза на свое самое дорогое, чуть не упустив момент, когда старшая леди взяла хозяйственную книгу и медленно вырвала оттуда страницу.
  - Не-е-е-ет! - Громогласный вопль казначея впоследствии обсуждали потомки не одно столетие.
  Выхватив у Эммы вырванный лист, леди Таури с выражением крайней жестокости на лице стала рвать его пополам, после еще раз, а леди Совин уже тянула следующую страницу.
  - Нет, оставьте, прекратите, что вы делаете?! - бушевал казначей, пытаясь освободиться из на удивление крепких лент.
  Элья быстро просмотрела следующий листок и страдальчески воскликнула:
  - О стихии, это же счета, сплошные цифры! Разве их потом восстановишь?! - И разорвала лист.
  - Прекратите немедленно, злодейки! - рычал казначей.
  - Отдайте положенную выплату, - отвечали дамы.
  На пятом листке его сиятельство сдался и, кивнув на полку, разрешил взять десять туго набитых мешочков. Граф Динари оживился на секунду, когда увидел, как маленькие сумочки леди, висевшие аккуратными расшитыми кошелечками на запястьях, трансформируются в приличного размера сумки, причем без всякой магии, всего лишь путем умелого складывания, и снова обмяк.
  В этот момент раздался грохот, и дверь в кабинет была выбита. На пороге появились дюжие молодцы, а следом за ними - его величество Фердинанд.
  Строгий, оценивающий обстановку взгляд задержался на роскошных бантах, держащих руки казначея привязанными. Король отметил наполненное страданием выражение лица Динари, с удовольствием рассмотрел двух леди, старательно делающих вид немного пошаливших и безобидных дам. Одна была слишком юна, хоть и хороша, вторая казалась знакомой...
  - Леди Совин? - не сдержав удивления, спросил его величество.
  Графиня поклонилась еще раз, подтверждая догадку.
  - Вы как-то необычайно помолодели, - проявил подозрительность Фердинанд.
  - Активный образ жизни очень бодрит, ваше величество, других секретов у меня нет.
  - Представьте мне вашу подельницу, - давая знак удалиться сопровождающим рыцарям, весело приказал король.
  - Графиня Таури, вдова, - торжественно провозгласила Эмма.
  Элья сделала изящнейший реверанс, склонила голову и не видела, как его величество вопросительно поднял одну бровь, кидая на леди Совин недоуменный взгляд. Та, так же молча излучая укоризну, ответила, мол, надо в ногу со временем шагать, теперь модно так выражать верноподданнические чувства, и тоже, улыбаясь, красиво повела ручкой и присела в реверансе. Король попытался помахать кистью, копируя дам, но жест не удался, и, плюнув на новшество, он задал волнующий вопрос:
  - Скажите мне, леди, почему мой казначей связан и заперт с вами?
  Графини замялись, не зная, как, не вдаваясь в подробности, быстро и четко ответить. Все знали, что король не любит словоблудия и суров с теми, кто плетет словесные кружева.
  Как лицо заинтересованное и буквально кожей ощущая, что терпение величества на исходе, Элья, улыбаясь, ответила:
  - Мы его пытали.
  'Четко и по существу', - подумала она, пытаясь ласковым и радостным выражением лица показать, что всем было приятно.
  Однако развесившие уши рыцари в приемном покое, услышав признание, сочли нужным протиснуться в кабинет. Банты на руках у казначея с той позиции видны не были, и поэтому они с откровенным ужасом взирали на двух прелестнейших дам и с трудом сопоставляли прозвучавшие слова и внешний вид леди.
  - Что же вы хотели получить от графа Динари?
  - Долг, ваше величество.
  Дальнейшие разъяснения обошлись без недоразумений, более того, у казначея нашлось немало завистников, и многие пары долго еще играли в спальнях в 'казначея и разбойницу'.
  А через пару недель компаньонка леди Таури неожиданно переехала во дворец, став официальной любовницей короля и хозяйкой-управительницей дворца.
  Его величество был человеком волевым, умным, дальновидным, но лучше ориентирующимся в военном деле, причем в самом широком смысле слова. Он был не только воином, полководцем, стратегом, но и дипломатом, умеющим договариваться, хватким завхозом, заботящимся о припасах, разведчиком, не пренебрегающим мелочами. Все эти разносторонние качества чрезвычайно помогали ему теперь в управлении государством, и все же их катастрофически не хватало для восстановления королевства и для успешного правления в мирное время. Все приходилось начинать с нуля, объемы работы были несопоставимы с предыдущей его военной деятельностью, поэтому он старался задержать умных вельмож при дворе, находил им поручения, а Эмма покорила его хозяйственным подходом ко многим проблемам.
  К тому же она была привлекательна, приятна для него и умела себя держать с величайшим достоинством. Наконец-то королевский двор обзавелся хозяйкой, пусть не официальной, но наделенной широкими полномочиями.
  Новую наперсницу Элье нанимать не пришлось, леди Совин уладила все вопросы с Фердинандом. В результате им было озвучено решение, что графиня Таури должна быть при дворце, но жить может без компаньонки в своем доме. Таков был вердикт короля.
  
  Дамы, несмотря на короткое знакомство, надолго сохранили теплые отношения и в сложной дворцовой жизни оказывали друг другу неоценимые услуги и поддержку. За короткий промежуток времени они обе стали весьма влиятельными особами. Можно даже сказать, что двор короля формировался исходя из их вкусов, что во дворце прижились негласные правила поведения, озвученные ими, отчего Фердинанд только выиграл на политической арене и в плане привлечения толковых аристократов в поле своего зрения.
  Леди Таури построила себе шикарный особняк с большими окнами, с колоннами, беря за образец воспоминания об архитектуре Земли. Защиту маленького дворца осуществляли повсеместно расставленные кристаллы, наемники, приехавшие с ней из Геммара, и юные рыцари, которых она в прошлом году снарядила учиться к соседу графа Таури. Наместник отказался посылать оплату за их содержание барону, и они вынуждены были вернуться в замок. Они могли бы там остаться под опекой своих родителей, но это сломало бы им репутацию.
  Так что леди Таури пригласила их к себе, и пока юные пажи перенимали военный опыт у помотавшихся по свету наемников, а после, когда подрастут, планировалось, что они будут сопровождать леди в путешествиях. Ей понравилась традиция Таури заниматься воспитанием будущих рыцарей, и она продолжила ее.
  А пока графиня обустраивалась сама, затевала фабрику, надеясь не только на прибыль, но и на то, что этот проект даст неплохие рабочие места женщинам.
  Люди после долгой войны учились жить. Уже было понятно, что в мирное время требуется больший ассортимент товаров, что хочется лучшего качества, что торговцы с каждым годом шныряют из города в город все чаще, знакомя жителей с разнообразным продуктом из дальних земель.
  Смелее начали переселяться сами люди, уходя от неумех владельцев и привнося специфику своих знаний в новые места.
  Королевство еще только лепило свой облик, оживало, и любое образцовое хозяйство, крупное производство ему было необходимо как пример для подражания, как то, к чему нужно стремиться, чего хотелось бы достичь.
  Сложнее всего в молодом королевстве было Фердинанду.
  Он стремился к порядку, к организованности, но вынужден был признать, что не все его боевые товарищи сумели умно проявить себя хорошими хозяйственниками. Многие аристократы привыкли воевать и лишь поддерживать на плаву свои имения, теперь же кто-то состарился и желал отдохнуть, передав дела в руки детям, кто-то наконец-то хотел получить награду от короля за свою вовремя проявленную лояльность и поддержку. Ведь немало было проведено интриг, когда Фердинанд объединял маленькие королевства. Те, кто поддержал в тяжелое время, законно ожидали от него благодарности.
  Иногда обстановка возле трона складывалась напряженная. Король не мог своей рукой озолотить заброшенные земли и самолично вдохнуть в них жизнь. Из-за возникающих разногласий приходилось приближать к себе людей, которые были в первую очередь всецело преданы короне, и только потом уже рассматривались другие полезные качества. Часто приходилось смиряться с тем, что претенденты на какие-то земли были хотя бы не дураками.
  Например, граф Динари занимал должность не потому, что он великолепный финансист, а потому, что король был уверен, что он не потратит лишнюю копейку из казны. Его сиятельство учился своей должности на ходу и стал скорее бухгалтером, чем управителем денежных потоков.
  Или вот граф Спино, королевский поверенный: как бы он ни был плох и как бы ни жаль было юную Таури, но другие поверенные могли поступить хуже.
  К сожалению, когда назначаешь нового вельможу на должность, только со временем видишь его достоинства, как и недостатки. Умные, всесторонне образованные, деятельные люди были главным дефицитом у короля.
  Элья многое знала из рассказов Эммы и сама видела, что проблем у короля очень много. В какой-то мере столица королевства отражала развитие всего государства. Людбург менялся довольно хаотично, скачками, образуя пятна нищеты и богатства, прогресса и застоя, порядка и преступной клоаки.
  Она не лезла к королю со своими предложениями, была рада, что ее оставили жить более-менее самостоятельно. Если не дали возможности возродиться женщинам-магам - а после больших потерь на войне магов очень не хватало в королевстве, - то что уж надеяться на то, что сопливой графине, даже по блату, дадут управлять хозяйством. Поместье Таури для нее оставалось потерянным, и чем больше она получала новостей оттуда, тем четче понимала, что вскоре уже ничего будет не исправить.
  Элья, помимо затеваемой фабрики, думала, смотрела, чем может помочь маленьким оборванцам, сбившимся в стаи и живущим в подвалах города. Устраивать детские дома она не решилась. Она уже не тот человек, кто может посвятить свою жизнь воспитанию одичавших детей.
  В конце концов леди Таури велела всем мастерам, работавшим на нее, не отказывать осиротевшим ребятам в ученичестве, более того, настаивала на том, чтобы они сами подыскивали желающих, и обещала работникам свою поддержку. Так потихоньку Патрик обзавелся парой помощников, потом сердобольные мастерицы взялись за обучение нескольких девочек.
  Недавно потерявшие родителей дети сразу пошли в поисках жилья и работы к людям графини Таури. К сожалению, ребята, пожившие на улице и выжившие там, почти не приходили, предпочитая 'свободу'.
  Бывшая землянка не отказала ни одному ребенку, обратившемуся к ней. Она брала на себя обязательство кормить, пусть простенько, но одевать, и самое главное - и это было основным условием проживания - они должны были научиться зарабатывать сами.
  Может, такой подход был излишне прагматичен, но время такое, что надеяться только на добрых людей нельзя. Она могла заболеть и умереть, королевство имело все шансы снова погрузиться в войну, поэтому первой целью стало выучить пришедших детей ремеслу, чтобы они больше не боялись остаться не у дел и могли прокормить себя сами. А любви, нежности, тепла графиня дать не могла, быть может, некоторые мастера делились родительской заботой с ними, но не девушка. Ее сердце так и осталось заморожено, и Эмма была единственным человеком, который мог близко общаться с нею, тормошить ее, придавая хоть какой-то вкус жизни.
  Леди вместе с управляющим мистером Берроу почти в течение года организовала три фабрики мороженого! В столице и некоторых ближайших городах теперь на каждой улице стояли крытые тележки-холодильники, торгующие доступной многим сладостью. Одна фабрика выпускала по тысяче штук мороженого в день.
  Из-за небольшой стоимости продукта производство окупилось лишь к концу второго года, но графиня могла себе позволить ждать. Под ее патронажем были мастерские мебели, она приложила руку к ткачеству, немного усовершенствовав станок. В некоторых торговых делах ей оказала поддержку графиня Совин, особенно когда создавались фабрики мороженого в других крупных городах.
  Эмма, понимая, что роль фаворитки может закончиться для нее в любой момент, воспользовалась своим влиянием и, полностью доверяя деловитости подруги, занялась распространением орехового напитка, который Элье напоминал кофе. Напиток быстро вошел в моду, и спрос на него рос из года в год.
  Так, беря на себя все больше и больше обязательств, леди Таури перестала замечать, что время тянется. Наоборот, оно стремительно побежало, не давая ни секунды на отдых, на то, чтобы оглянуться, посмотреть, как вырастают чужие дети, как недавно молодые мамы вдруг становятся уже бабушками. Год за годом неудержимо пролетели не замеченные девушкой.
  
  Аукционы в Геммаре, балы во дворце, где решались важные вопросы, ведение бухгалтерии, проверки персонала, деловые поездки. Редкие дружеские посиделки с лордом Динари, который высоко оценил хватку и знания Эльи, ещё более редкие встречи с Бертом, ставшим жутким ревнивцем и строгим отцом. Ссоры со всё также прекрасной Зуланой, старшей сестрой, частенько бывающей при дворе, и треплющей нервы юным девам, привезёнными отцами для поиска мужа. Ежегодные визиты Армины, муж которой, так и не смог получить титул. После её жалоб на супруга, на не сложившуюся жизнь, на крикливых отпрысков, значительно худел кошелёк Эльи. Вот и вся жизнь вне дел молодой женщины.
  
  
  

Глава 18. Прошло пять лет

(глава не отредактирована)
  
  
  Узнала она о причине загадочности злополучного красавца графа Риисо. Оказалось, что он весьма неудачно соблазнил дочь уважаемого торговца. Девушка, отдавая свою невинность, провела обряд соединения и стала не любовницей, а женой. Но со временем, такое коварство граф пережил бы, так юная жена была прекрасна, но  она, посмотрев, как хозяева имения ведут свои дела, всё взяла в свои ручки.
  Захудалое графство под её руководством вылезло из долгов, стало приносить доход. Свекровь стала первым и верным обожателем своей невестки, младший брат не давал и слова худого сказать в её адрес. Возмущённый до глубины души предательством семьи, в плане почитания его жены, граф уехал на край света, то есть, в южную крепость, переживать свои обиды, как в личном плане, так и как неуспешный управленец земель.
  Вот и вся его загадочность, таинственность.
  Сейчас, спустя столько лет, она даже не посмотрела бы на него, но тогда, каких только историй, в оправдание его мрачности и нелюдимости, не придумывала она, да и другие женщины, живущие в гарнизоне. Несчастная любовь, трагические роковые обстоятельства, невероятные злодейства врагов... 'как глупо и мелочно', подумала Элья, узнав правду. И ведь он никого не обманывал, просто умел молчать, да так, что женщины сами всё придумали про него.
  Тёплые отношения с бывшей компаньонкой, постепенно перешли больше в стезю надёжного партнёрства, но задумываться о некой ущербности в своей жизни, у леди Таури времени не было.
  График деловой женщины был распланирован по минутам и лишь распри между фавориткой короля, которой всё ещё являлась леди Совин, и его величества, нарушали планы графини.
  Как только великосветские любовники ссорились, так король сразу обращал внимание на то, что под носом у него засидевшаяся во вдовстве леди Таури и он начинал усиленно подыскивать ей пару. С большим трудом в последний раз отбившись от принудительного замужества, Элья теперь отслеживала взаимоотношения короля с Эммой и чуть что, сразу покидала столицу, уезжая по делам.
  В такие моменты, вместе с ней дворец спешили покинуть не только другие дамы, привыкшие к самостоятельности, не желающие составлять пару кому бы то ни было, но и некоторые знатные красавцы, слишком долго ведущие холостяцкий образ жизни. В общем, во дворце становилось тихо и пустынно, что начинало нервировать его величество и ускоряло его примирение с очаровательной леди Совин.
  Вот и сейчас сопровождаемая смешанным составом из юных рыцарей и старых наёмников, она въезжала на земли герцога Амальти. Её задачей было добиться разрешения на строительство фабрики и торговлю мороженым на его землях.
  О герцоге много болтали при дворе. Некоторые вельможи хотели бы получить земли, находящиеся в его ведении и подчиняться ему. Мужчины отзывались о нём, как о хорошем воине, надёжном друге, образованном собеседнике. Женщины мало о нём распространялись, всё больше делали таинственное лицо. Понимать это можно было по-разному, от 'я к нему лезла, но он подлец меня не оценил, но сказать об этом стыдно', до 'нашей страсти позавидовала бы сама стихия огня!'.
  Придворные постарше, всё больше вспоминали матушку герцога, рассказывая, как блистала она в молодости, что убегала на войну, где кстати и нашла себе мужа, короля небольшого королевства, которое захватили эльфы. Когда войска Фердинанда помогли освободить её мужу земли, то именно она настояла на их присоединении к землям Фердинанда и признании его власти, поменяв титул с королевского на герцогский. Но это всё были сплетни, которые могли оказаться далёкими от правды. При дворе полно любителей плести небылицы, а после высмеивать простаков, поверивших сплетням.
  Элья ехала и оценивала, как живут люди на землях герцога. Впечатления складывались благоприятными. По всему выходило, что хотя бы для одного города определённо имеет смысл поставить фабрику, в столице герцогства Амальтеи, а как будет далее покажут продажи.
  Из этого городка, она послала письмо в замок герцога Амальти с уведомлением, что едет мимо и просит разрешения остановиться у него на ночлег. Ответа дожидаться не стала, понимая, что это всего лишь формальность. По законам гостеприимства её примут, даже если не будут рады.
  - Миледи, мы подъезжаем, − крикнул один из сопровождающих рыцарей.
  Элья бросила взгляд на своё отражение и осталась довольна. Не то чтобы она была безумно красива, но своеобразная внешность, сочетание тёмных волос и светлых глаз, плюс умение подчеркнуть одеждой свои выгодные черты, отточенные изящные жесты, если этого мало, она могла и спеть, а главное слушать. Графиня давно поняла, что лучше любого остроумия, умение слушать.
  Один из рыцарей поскакал вперёд, чтобы известить хозяев о прибытии гостьи. Маленький кортеж леди замедлился, давая возможность встретить её достойно.
  
  Герцогский замок походил на Таури, представляя собою небольшой городок. Высокое громадное строение, большой двор и дома жителей вокруг. Весь городок прикрывала не слишком высокая стена, из чего можно было сделать вывод, что здесь больше полагаются на магическую защиту.
  Графиню встречал хозяин замка. Он стоял у дверей и с любопытством смотрел, как молодая леди выходит, осматривается, заметив его, неторопливо скользит к нему и не доходя пары шагов, изящно кланяется.
  Герцог давно обратил внимание, что леди, живущие во дворце Фердинанда неуловимо отличаются ото всех других женщин. Они как редкие, диковинные цветы, о которых рассказывают сказки: красивы, немного хищны, даже опасны, но необычайно привлекательны.
  О леди Таури сплетничали больше всех. Помимо всем известных ювелирных аукционов, заканчивающихся роскошными балами, она считалась законодательницей мод, инициатором перестройки королевского дворца, внедряя в него туалетные комнаты, из-за которых долгое время подвергалась насмешкам злых языков.
  Говорили, что несколько лет подряд она оплачивала работу зельеваров, требуя от них приятно пахнущих эфирных масел, вроде бы у неё есть свои швейные мастерские с кружевницами, и ей же приписывают гильдию мебельщиков, и диковинный сад, и ореховые плантации на землях герцога Мирроу.
  Особо умные думают, что лакомство из молока тоже её рук дело. Если всем верить, то эта женщина не спит, не ест, а только занята открытием новых дел.
  Герцогу графиня очень понравилась, но 'сплетникам нужна умеренность в фантазиях, − подумал он, − столько всего свалить на этот хрупкий цветочек'.
  Склонив голову и приветливо улыбнувшись ей, он пригласил леди в замок.
  - Чрезвычайно рад видеть вас, миледи, мы как раз собирались обедать. Составите нам компанию или желаете отдохнуть с дороги? - вежливо поинтересовался хозяин, не в силах оторвать от неё взгляд.
  'Она такая юная и это не магия!'
  Элья посмотрела, что её людьми занялись, и эта забота не укрылась от герцога, после одобрительно кивнула и поинтересовалась.
  Предположим, что это кухонная зона в замке.
  - Я с удовольствием присоединюсь к обеду, а велика ли компания у вас?
  - Помимо моей матери и сестры у нас гостят граф Суаз с двумя дочерями, барон Шитаго с сестрой и кузиной, барон Дойе с двумя сёстрами, баронесса Кливдий с пятью дочерями, барон Олли с дочерью. Кажется, никого не забыл.
  - О, − только и смогла ответить леди. Такого паломничества она не ожидала.
  'Кошмар' − подумала она.
  'Непрекращающийся кошмар' − вторил ей в мыслях Амальти, ненавидя сейчас своих гостей как никогда.
  Вся эта свора накинется на леди Таури, мешая ему лучше познакомиться с нею, насладиться её обществом. Предвидя это, он непроизвольно чуть сильнее сжал пальчики Эльи и она вопросительно посмотрела на него. Поняв, что причинил ей боль, он поднёс их к губам, целуя и прося прощение за неловкость. Она чуть кривовато улыбнулась и отняла руку, предпочитая идти самостоятельно.
  Амальти обескураженно замер, но досадуя на свою неловкость, быстро догнал леди, боясь теперь даже прикоснуться к ней, только чтобы она не потребовала в сопровождающие слугу.
  Герцог был не просто высокого роста, он обладал могучим телосложением, несомненной мужественностью, даже скорее самцовостью, но ни о какой красоте, речи не было и в помине. Как дворцовые дамы могли называть его грубоватую внешность привлекательной, графине было непонятно.
  Он взялся провожать её до выделенных ей покоев, показав этим свою крайнюю расположенность к ней. Но лучше бы он велел сделать это другому, так как он двигался позади неё на полшага, предоставляя ей полную свободу. В результате ей пришлось догадываться и соображать куда идти. Хорошо, что принцип построения замка был у всех похож. Только минуя череду комнат, герцог озаботился уточнить у пробегающей служанки какие покои предназначены гостье. А когда она остановилась у показанных дверей, то он бросился открывать их и остался стоять. Элье пришлось протискиваться мимо него, так как делать замечание герцогу было неловко. Всё же он пытался оказать ей почёт, другое дело, что получилось это неумело и глупо.
  - Миледи, через десять минут обед, − следя за ней как она обходит комнату, смотрит в окно, а потом усаживается в кресло и с недоумением ожидает его дальнейших действий. Поняв, что так и остался стоять в дверях, он озвучил приглашение, но вышло сухо. − Я буду ждать вас, − неожиданно признался он, с тревогой ожидая ответа. Возможно, девушка захочет отдохнуть с дороги.
  - Я не задержу ваше общество, − улыбаясь ответила леди.
  Он кивнул, чувствуя себя ужасным болваном и вышел, закрыв дверь. Шумно выдохнул, удивляясь, что за эти несколько минут сильно вспотел и поспешил вниз, чтобы проверить, что подадут на обед.
  Через пару минут, как только закрылись двери, графиня задумчиво предупредила, зашедшую за ней следом путешествующую с ней горничную.
  - Лизонька, когда принесут вещи, не торопись их распаковывать, возможно мы в этом гадюшнике не останемся.
  - Почему гадюшник? - полюбопытствовала премиленькая девушка.
  Лизок была дочерью одной из семьи ремесленников, покинувших наместника Таури, не в силах смотреть на его неумелые, разваливающие имение действия, и рискнувших приехать к своей графине в столицу. Лиза была при леди уже почти три года. С удовольствием училась, любила познавать всё новое и Элья в будущем планировала перевести девушку под руководство мистера Берроу, которому вечно не хватало помощников, а в последнее время его стал сманивать казначей.
  - Графа Суаза я знаю, да и ты его помнишь. Это его дочери, погодки, отличились, когда он привозил их во дворец, чтобы найти им мужей. Они подсыпали в еду другим девушкам, то слабительное, то рвотное, да ещё распускали нехорошие слухи про них. Кстати, так мы их и вычислили. Даже злюка Зулана, присоединилась к нам с Эммой, когда мы этих сестёр изгоняли.
  - Ух ты, − удивилась Лиза.
  Она действительно помнила эти девиц. Ей несколько раз приходилось быть при хозяйке, когда та вынуждена была оставаться ночевать во дворце. Поразительно невоспитанные, наглые, беспринципные личности, от которых стонала вся прислуга!
  - Вот тебе и ух-ты, − фыркнула Элья.
  Надо было заранее узнать, кто гостит у герцога. Сама она редко принимает гостей, вот и упустила этот момент.
  - Ты же знаешь, у нас во дворце те ещё стервы живут, но если они кому-то гадят, то после будут стоять и не скрываясь мило улыбаться. Как говорится, сумела сделать, умей ответить. Сестрички же эти, мерзкие тихушницы, на людях всё глазками невинными хлопали, а таких дел натворили! Сколько нервов из-за них было потрачено, ты не представляешь.
  Лиза как раз представляла, ведь она общалась с прислугой и дочери Суаза не церемонились с нею, не играли в тихих скромных леди.
  - А остальные гости? - стало интересно ей.
  - Лизок, налей мне воды, я лицо освежу и приготовь духи, те что с нарисованным цветочком на баночке.
  Лиза принялась выполнять поручение, а Элья начала рассказывать и раздеваться.
  - Герцог назвал барона Шитаго. Я его знаю: тунеядец и бездельник, а вот его сестру и кузину, не видела. Дойе приятель Шитаго, так что лорд того же поля ягода. О баронессе Кливдий только слышала. Все сочувствуют её мужу, пять дочерей и ни одного сына. Кажется, у них туго с деньгами. Во всяком случае они во дворец девочек не привозили из-за того, что тем нечего надеть, что на мой взгляд, зря. Почти все приезжающие из дальних земель выглядят нелепо и им это не мешает составлять удачные браки.
  Элья освежилась, а Лиза приготовила одежду для обеда и помогала надеть её.
  - Баронессу Олли помню, − поворачиваясь так, чтобы Лизе было удобно шнуровать платье, Элья продолжила сплетничать. − Редкостная тварь. Разбила немало сердец юношам, сначала влюбляла в себя, после позорила. Еле избавились от неё. Я бы казнила её за такие дела!
  - Разве так просто кого-то в себя влюбить? Она приворотным зельем пользовалась? - не поверила Лиза.
  - Она очень красива, Лизок. Бесподобно хороша, − леди встала вместе с горничной возле зеркала и покачала головой, показывая, что они, конечно, девчонки хоть куда, но с Олли им не сравниться. − От неё не отвести глаз было, когда она впервые приехала на смотрины. В дурацком платье, с простецкой причёской, обвешанная драгоценностями, как ярмарочная плясунья дешёвками, и тем не менее, была красивее всех. А уж, когда пообтесалась, набралась манер, то устоять перед ней никто не мог. Разве что нашим дворцовым ловеласам она как-то сразу не пришлась по душе. Уж на что они гулёны, но никто никогда не бесчестил ни одну деву! А тут беспринципная хищница, которая занята не поисками покровителя, а развлекается тем, что губит юношей, утверждает свою власть над ними, рушит их веру в любовь, топчется по их душам.
  Элья замолчала и Лиза зябко передёрнула плечами. Всё, о чем говорила графиня ей было знакомо. Один из её пажей еле вырвался из власти такой Олли и теперь ненавидит всех женщин. Она через зеркало посмотрела на хозяйку.
  - Миледи, разве вы со всеми ними не справитесь?
  - А зачем? Я планировала короткие переговоры, а не масштабные военные действия. Это не дворец, если хозяев устраивают эти змеи подколодные, то мне и дела нет.
  - Мне кажется вы понравились герцогу, − робко заметила горничная.
  Элья пожала плечами. Мало ли кому она может нравится! Это всё пустое, но романтичной Лизе ответила по-другому:
  - Ему просто интересно. Наверняка он обо мне слышал. А тут я, собственной персоной, повод утолить своё любопытство, а потом прихвастнуть, что ухаживал за мной и я жила в его доме.
  - Не, он не такой, − мечтательно обронила краснеющая Лиза.
  Элья удивлённо посмотрела на ещё одну нечаянную поклонницу герцога.
  - Какой не такой, очнись Лизок! Бугай сидит в замке, как петух в курятнике. Я вообще не знаю, что о нём думать. Давай сюда духи, да я пошла. Ты, кстати, не выходи, а то здешние гостьи подкинут какую-нибудь дрянь в покои. Я пришлю кого из наших, чтобы отпустили тебя поесть.
  Лиза покивала, прекрасно понимая, о чём говорит графиня. Если дом миледи был защищён, то в экипаж нередко подкидывали разную гадость. Заряженные воздушниками активизировавшиеся кристаллы, отчего в карете случался ураган, ядовитые порошки, из-за которых цвет кожи мог приобрести яркий, неожиданный цвет, или наступал безостановочный чих, или галлюцинации. Подкидывали опасных мелких животных, но это больше изгалялись юные леди, приехавшие из дома, и не успевшие обогатить свою фантазию разнообразными пакостями.
  Совсем не сразу леди Таури стала влиятельной особой, с которой связываться себе дороже и всё же, находились недальновидные, рисковые люди, желающие отомстить ей за её невнимание к ним, или просто из зависти. То, что она выйдя замуж сделает мужа хозяином Таури, знали многие, но то, что из имения выжимают последние соки, никто не догадывался, а потому Элья оставалась выгодной невестой и попытки прибрать её к рукам случались с завидной регулярностью. У Лизаветы на разные случаи всегда с собой есть интересные кристаллы, чтобы определять опасность. Мало ли что, она уже тоже учёная, всяко бывало.
  
  При выходе леди ожидал слуга, проводивший её в большую залу. Украшенные оружием стены, , минимум мебели, гулкие тёмные коридоры, холод. Всё это напомнило ей давно забытый замок Виндматрэ, разве что размеры не совпадали. Она зябко поджала пальцы на ногах, жалея, что надела расшитые туфельки, а не валеночки.
  Уже несколько лет у неё уходят нарасхват ткани для драпировки стен, комоды, шкафы, диваны, и прочие удобства, и ни разу в своих путешествиях, гостя у аристократов, она не видела своих изделий. Невольно задаёшься вопросом, откуда берутся полугодовые очереди на её продукцию и куда всё уходит?
  Перед лестницей, ведущей в большой зал, она порадовалась, что вместо кружевного верхнего платья ей Лиза подала длинный замшевый жакет, украшенный мехом, потому что стопы уже успели замёрзнуть. Приготовившись к неприятностям, она грациозно спустилась и ответив всем на приветствие, заняла указанное герцогом место.
  За столом из гостей ей почти никто не обрадовался. Разве что некоторые из дочерей баронессы Кливдий с восхищением смотрели на леди Таури. В провинции многие спорили, считая, что Таури вполне может вскоре заменить королевскую фаворитку, но этого не случалось и слухи множились, сплетни плодились, во дворце появлялись и уходили другие эффектные дамы, а Совин с Таури оставались. Так что любопытство дочерей баронессы было понятно, раз они не были в столице.
  Помимо гостей за столом сидело не меньшее количество местных обитателей замка. Рыцари, среди которых посадили сопровождающих Элью юных рыцарей, важные люди, по-видимому управляющие и пара женщин. Почти полусотня обедающих получалась.
  'Однако, − быстренько всех подсчитала практичная леди Таури, − ладно свои, но сколько ещё нахлебников здесь приходится кормить!'
  Она с интересом старалась разглядеть восседающую за столом хозяйку. Её светлость представляла собою образ зрелой женщины, но без признаков увядания. При дворе говорили, что она сильный маг и значит могла бы вкладывать энергию в свою красоту, но видимо не считала нужным особо стараться, а может её внутренний настрой и комплекция исключали другой возраст. Фигура у неё крупная, видна крепкая широкая кость, а ещё герцогиня, несомненно, натура властная.  
  - Леди Таури, − сухо уронила слова 'старая герцогиня', - надолго вы к нам?
  Остальные гости затихли с жадностью ожидая ответа. Элья удивилась вопросу, считая его бестактным, поскольку она только что появилась, но из вежливости, ответила.
  - Завтра с утра я покину вас.
  - Погостите у нас, вы же только приехали! − не ожидавший сухости и негатива от матери, которая частенько восхищалась рассказами о леди Таури, воскликнул он.
  А от услышанного ответа он потерял самообладание. Чем заслужил пристальный взгляд матери, хотя она чему-то удовлетворённо кивнула. Как посмотрели на него сестра и гости, услышав его слова, он не обратил внимания. А вот старая герцогиня обвела всех неприязненным взглядом, сурово поджала губы и вновь посвятила своё внимание её сиятельству Таури.
  Происходило что-то необычное. Приехавшие леди изо всех сил старались задержаться в замке Амальти, а хозяин всячески избегал своих гостий, отговариваясь хозяйственными заботами, а тут он как щеночек начал крутиться возле столичной штучки. Уже все знали, что он лично проводил её в покои, сейчас посадил рядом, а ещё это восклицание! Фу, какая непорядочность по отношению к другим гостям!
  
  - У меня есть дела ваша светлость, − ровно произнесла Элья, − к тому же у вас и без меня в замке полно хлопот, не хочу отвлекать вас от выполнения хозяйского долга.
  - Какие могут быть дела у леди вне дома? - недовольно спросила её светлость, не желая приступать к еде, тем самым мурыжа всех гостей.
  Элья буквально на секунду задумалась, вступать ли ей в конфронтацию с негативно настроенной хозяйкой или постараться выскользнуть из её внимания без потерь. Вообще-то она надеялась поладить и добиться протекции по строительству, но это если бы здесь к ней отнеслись как минимум нейтрально, а бороться против агрессии, она не собиралась. Возможно, в более бедных землях будет даже больше перспектив.
  - Дел может быть немало, − отвечая прямым взглядом герцогине, начала она пояснять. − Помочь кому-то, поиск учеников, посмотреть, как ведут хозяйство другие, поучиться, ну и наконец, поручение короля.
  - Ну так и с чем конкретно вы к нам приехали? - не успокаивалась почтенная дама, явно  нацеленная раздражить леди Таури.
  - К вам? - покрутив ложку в руках, намекая, что никто не приступает к еде, пока хозяева не наговорятся. - Проехать мимо, не зайдя в гости, было бы не вежливо, но и задерживаться у вас, у меня нет нужды.
  - Давайте обедать, − насупив брови, произнёс герцог, укоризненно смотря на зачудившую мать и с неприязнью подмечая хищный интерес остальных гостей к той, кого бы он хотел уберечь.
  Нехотя уступая просьбе сына, её светлость, так же, как и сын, посмотрела на затаившихся вельмож и скривившись ещё больше, приступила к еде.
  Элья успела заметить довольные взгляды некоторых особ, полностью одобрявшие неприятный, даже унизительный допрос, устроенный герцогиней. Такое пристрастное к ней отношение настораживало, было бы очень интересно узнать, откуда 'ноги растут' у выказанной неприязни, но после всего она не испытывала желания вообще общаться с герцогиней.
  Обед прошёл в довольно напряжённой обстановке. Но в этом вины графини не было. Гости не ладили между собой и тихонько вели подпольную войну, видимо продолжавшуюся не первый день.
  - Леди Таури, − обратился Амальти к девушке, - не составите ли вы мне компанию на прогулке?
  Тишина разлившаяся после прозвучавших слов, ощутимо потяжелела и стала невнятно угрожающей.
  'В чём подвох?', − задумалась Элья, почувствовавшая накалившуюся обстановку и никому не доверяя. Уделить внимание гостье, это обязанности хозяина, тем более она во всеуслышание объявила о своём скором отъезде.
  - С удовольствием, ваша светлость, − рискнула она ответить положительно, понадеявшись, что может всё же удастся что-то решить по делам фабрики.
  - А мы тоже идём гулять, - бодро воскликнул барон Шитаго, - вы куда идёте? Давайте вместе, будет веселее!
  - И мы с вами, - живенько поддержал товарища Дойе.
  - Возьмите и нас, − попросилась самая молоденькая из дочерей баронессы Кливдий, - поиграем в жмурки!
  'Как интересно', − графиня только и успевала переводить взгляд от одних желающих присоединиться к прогулке, к другим.
  Казалось, старая герцогиня сейчас кого-то убьёт, настолько неприязненно она окидывала взглядом всех желающих гулять, а сестра герцога, совсем ещё девчонка, едва удержалась, чтобы сплюнуть. Она резко бросила салфетку, случайно опрокидывая бокал и быстрым шагом покинула зал.
  'Да что здесь творится?' − Элья подумала, что это уже даже смешно.
  - Ну что, через двадцать минут встречаемся все здесь? − Уверенно подытожил граф Суаз.
  Элья не выдержала и рассмеялась. Цирк! Она ожидала чего угодно от герцога, но видя, как в ответ на нахальство гостей, здоровенный мужчина напрягшись, сидит уткнувшись в тарелку, такого зрелища не ожидала.
  'М-да, кто же здесь управляет герцогством?'.
  Видя, что смех привлёк внимание и на неё недоуменно смотрят, девушка, не дожидаясь вопросов ответила, оценив по-своему всю сложившуюся ситуацию и теперь окончательно списав герцогскую семейку со счетов в плане будущих переговоров.
  - Простите, это я над собой, − она изящно махнула кистью руки и прижав её к груди, добавила: − Я вспомнила, что очень тороплюсь, поэтому благодарю за чудесный обед и прощаюсь.
  Послышались девичьи голоса дочерей баронессы Кливдий, растерявшихся и расстроившихся, вроде бы даже искренне.
  - Но как же так?!
  - Вы ведь только приехали?
  Больше из гостей никто ничего не спрашивал, лишь только красноречивые взгляды, показывали отношение к происходящему. Особенно торжествовала баронесса Олли. Самыми ошарашенными были старая герцогиня и её сын. Он оторвался от своей тарелки и обиженно-непонимающе смотрел на леди Таури и на свою мать. Герцогиня, подхватив скомканную салфетку дочери, отчего-то нервничала и при всей своей несомненной смелости не решалась смотреть на сына.
  'Ну и ничтожество', − едва совладав с брезгливостью, подумала Элья о здоровенном герцоге.
  Поднялась, попрощалась со всеми и вышла во двор. Отдав указания об отъезде, устроилась ждать в своём домике, пока вернут вещи, заново запрягут животных. Тихий стук прервал раздражённое состояние.
  - Войдите.
  - Леди Таури, можно к вам? - в домик вошла сестра герцога.
  Кажется, лихорадочно вспоминала Элья, её зовут Катрин.
  Вот эту девчушку я бы назвала Катрин, сестренкой герцога.
  - Да, конечно, проходите, ваша светлость, − быстро пошла ей навстречу, соображая, чем обязана визиту девочки-подростку.
  - Я просто хотела, чтобы вы не думали плохо о нас, − смутившись, горячо начала она. − Вы знаете, мы с подружками часто говорим о вас.
  - Что же во мне интересного для молодёжи? - растерявшись, удивилась графиня.
  - Ваша жизнь насыщенна, интересна, вы столько ездите, столько всего повидали, − с восторгом засидевшегося на месте ребёнка, перечисляла юная леди.
  - Работа, − хмыкнула Элья, − это всё она заставляет суетиться, вставать, когда лень, ехать, хотя погода советует сидеть дома, ответственность за других... В ваших руках придумать для себя дело и вам некогда будет обсуждать других.
  - Мама не отпустит меня, − с отчаянием пожаловалась девушка.
  - Да, мама у вас... строгая, но не обязательно ехать куда-то, чтобы найти себе занятие по душе.
  - Ах, про маму... вы, должно быть, на неё обижены... а у нас тут такое творится! Брату давно пора жениться! Король настаивает, грозится сам выбрать ему невесту, вот мама и решила взять всё в свои руки, − торопливо принялась объяснять Катрин.
  - Сначала всё было нормально, − продолжала она, − но чем больше невест селилось в нашем замке, тем больше неприятностей стало происходить с гостями. Они друг другу делают гадости и всё в нашем доме! Мама, человек решительный, прямой, ей надоело, дошло до того, что она не боясь скандала и сплетен, попросила всех вон, но невесты, упросили её не гневаться, пообещали, что будут все дружить и проблем от них не будет.
  - И что, слово держат? - не поверила графиня.
  - Какое там, − махнула рукой девушка, − только теперь никто не лезет к маме с требованием найти виновного. У нас процветая какая-то жутковая тайная жизнь. Мама умолила Мишеля всё-таки присмотреть себе хоть кого, потому что, это всё-таки лучше, чем принимать совсем незнакомую невесту по требованию короля. А вас она выпроводила, чтобы наши гостьи не сделали вам гадость и нижайше просит прощение за бестактность. Она вас очень уважает! Но лучше вам не оставаться у нас, а то, не ровен час, вас потравили бы! Вот, − выпалила юный парламентёр.
  - М-да, пожалуй, я понимаю какая у вас сложилась ситуация. Но зря ваша мама проявляет недоверие королю в выборе невесты, да и я совсем не беззащитна, как могла бы показаться. Всё же мне приходится присутствовать на королевских ужинах и там без конца что-нибудь происходит. Хотя, это ваше дело. Прошу передать её светлости, что приняла её... хм, своеобразную заботу о себе и благодарна.
  - Леди Таури, − замялась девушка, - а вы не пришлёте мне приглашение на аукцион в Геммар?
  - Но вам и так, каждый год присылают его!
  - Но меня не берут, там нет моего имени... − растерянно объяснила Катрин.
  - Хорошо, обязательно пришлю вам именное приглашение, − улыбаясь, пообещала Элья, понимая, что герцогиня своеобразно бережёт девочку от соблазнов.
  Она не одобряла действий старой Амальти, поскольку сегодня убедилась, что та совершенно не умеет разбираться со сложными ситуациями и именно поэтому она не права, прикрывая от дочки жизнь общества с хорошим и плохим. С Эльей такое заботливое бережение от жизни уже сыграло злую шутку.
  Пока леди разговаривали, люди графини подготовились следовать дальше, и она, попрощавшись, уехала.
  
  Покинув герцогский замок, она тут же выкинула его владельцев из головы, держа путь в Амальтею. О невыполненном деле она не расстраивалась. Самое лучшее будет решать его на уровне управляющих. Пробыв в столице герцогства несколько дней, она составила подробный отчёт о товарообороте в Амальтеи, исходя из того, что видела сама и что выведала у помощников крупных торговцев, а потом неспешно выдвинулась в сторону дома. Узнав от посыльного, что леди Совин вернулась во дворец и снова там всем заправляет, Элья ускорилась с возвращением.
  
  Дом, милый дом. В Людбурге нет ни одного жителя, не мечтающего посмотреть на дом Таури поближе, погулять в её великолепном саду. Красив, строг и изыскан дом снаружи, необычайно уютен, тёпел и привлекателен изнутри. А сад, отданный когда-то в руки молодого парня, у которого теперь в подчинении целый штат садовников, стал сказочным местом, без всякого волшебства.
  Под руководством Патрика сад не только радовал глаза посетителей, вносил покой и умиротворение в душу, но и приносил немалый доход. Саженцы, семена, рассада, фрукты, цветы из оранжереи, обучение садоводству, сдача внаём самого Патрика. И вот, не успела вернувшаяся домой графиня надышаться родной атмосферой, как её срочно вызывают во дворец.
  - Лиза, скажи охране, что едем во дворец. У нас официальный визит, − крикнула Элья вслед горничной, убегающей с почтой для мистера Берроу.
  Немного погадав, что от неё понадобилось его величеству, леди собралась и отправилась во дворец. Встречные придворные вели себя как обычно, а вот некоторые дамы, таинственно улыбались, отчего у графини всё больше возрастала тревога.
  Перед самым входом, на площадке разместился дивный летательный агрегат.
  - Ух! - обмерла от восторга она.
  Огромный, с множеством небольших, в соотношение к самому устройству, крыльев, несколько воздушных шаров на разных уровнях, конструкция, имитирующая распушённый хвост птицы.
  - Обалдеть, − других слов у неё не находилось.
  Пока Элья думала, мечтала, когда-нибудь заняться летательным устройством, кто-то взял и сделал Нечто. Сложное, нереальное, фантастическое устройство.
  - Эй, − крикнула она, заметив, что внутри кто-то есть, − оно летает?
  Из-за борта выглянул мужчина.
  - Леди Таури?! Ваше сиятельство, вы ли это? - радостно воскликнул выглянувший, потом исчез и появился, уже сбегая по выставленным ступенькам.
  - Сэр Батор? Вы?! Какими судьбами? - обрадовалась девушка знакомому магу.
  - А я вот, − взмах руки в сторону агрегата, - вместе с нашим герцогом прилетел.
  - Так эта штука всё же летает!? То есть, я хотела сказать, что она опробована, и вы проделали весь путь на ней?
  - Его зовут Авис, − с гордостью произнёс воздушник, - мы именно на нём прилетели. Вы представляете, два дня полёта, и мы здесь!
  - Невероятно! Это же потрясающе, сэр Батор! Как вы решились? Как додумались до всего этого?
  - О, тут есть доля вашего вмешательства, миледи, − таинственно проговорил маг, - помните ваши вихри, упакованные в мешки на крыше походного домика?
  - Конечно, я до сих пор их использую, иногда.
  - Вот они натолкнули меня на мысль о создании летательного устройства. Я попробовал заряжать разные кристаллы, поэкспериментировал с тканями. Вы знали, что в паучьей материи вихри двигаются строго по кругу в одном направлении и могут соседствовать друг с другом?
  - Нет, откуда?!
  - В общем, сначала я создал, то, что просто поднимает груз вверх. Потом мучился, ища способы безопасного спуска! Вы не представляете, сколько у меня улетело шаров с корзинами после того, как я вдоволь насладился открывшимися видами с высоты. Сам-то я при помощи дара мог спуститься, а вот справиться с объектами сил не хватало. Но слава всем ветрам, разобрался. Дальше встал вопрос, как заставить двигаться летательный аппарат в нужном направлении. Несколько лет трудов, и вы видите перед собой, то что получилось!
  - Потрясающе! Сэр Батор, поздравляю, вы вошли, нет влетели в историю! Ваше имя прославится на века и ваши Ависы, скорее всего будут называться Баторы, − под конец речи леди рассмеялась, видя изумлённое лицо мага.
  - Могу ли я заказать для себя такого, - не выдержав, снова рассмеялась, - Батора? Мне бы очень пригодилось.
  - О, миледи, я об этом ещё не думал, − маг смутился и покраснел. Реакция леди Таури была весьма лестна и приятна. − Есть одна сложность в управлении Батором, то есть Ависом, тьфу, миледи вы меня запутали, в общем, управлять может пока только воздушник, это гарантия безопасности.
  - М-да, это проблема. Думаю, пройдёт время, и вы решите её. Если нужны деньги на исследования, то я готова предоставить их вам. Составим договор, обсудим условия и у вас не будет недостатка в золотых.
  - Миледи, ну и хватка у вас, но я рад, что вы заинтересовались, это, как хорошая примета.
  - Жду вас в гости сэр Батор, а сейчас прощаюсь, меня ждут.
  - До скорой встречи, ваше сиятельство.
  
  Немного взбудораженная неожиданной встречей графиня буквально бегом примчалась к Фердинанду, чтобы поскорее выяснить зачем её вызывали во дворец и скорее обратно, чтобы подготовиться к встрече и напроситься на полёты.
  - Добрый день, как у вас дела?
  Выслушав ответные любезности от секретаря его величества, леди Таури попросила.
  - Доложите обо мне.
  Через минуту она входила в кабинет Фердинанда.
  Всё по-старому, король сидел за массивным столом, заваленным бумагами. Вздыхал над ними и тоскливо поглядывал в окно, за которым светило ласковое солнышко.
  Король был в самом расцвете сил, ну может чуть больше. Величество был не только умён, но и представителен, по желанию, мог быть весьма обаятельным, но никто не забывал, что он являлся сильным магом, опытным воином, и умел быть беспощадным, жестоким.
  Хотя, при дворе нашли подход и к такому грозному королю. Все знали, что Его величество очень любил свои привычки, и тщательно изучив их, придворные никогда не нарывались. Сейчас он с любопытством энтомолога разглядывал одну из прелестнейших дам своего окружения. Яркая бабочка, приносящая золотую пыльцу в доход королевской казны.
  Необходимо было решить, оставить её порхать дальше или отправить на размножение. Тем более, примчавшийся претендент из той же породы поставщиков золотой пыльцы в казну, никак не может жениться! Всё выбирает и выбирает, а тут его похоже пробрало до печёнки, раз прискакал взмыленным, да ещё обратился за помощью. Фердинанду нравилось создавать пары и слыть божественной рукой в этом нелёгком деле. Правда Эмма посмеивалась и завистливо утверждала, что ему льстят, но лучше гулять на свадьбах, чем потомки будут ему поминать вынужденную жестокость во время войны. Тогда она была оправдана, а в мирное время всё кажется диким.
  - Леди Таури, как поездка? - величество лукаво улыбнулся. О хитростях вовремя исчезающей из дворца графини он давно догадался, не без помощи Эммы.
  - Всё хорошо, спасибо, − ещё раз поклонившись, ответила Элья. Очень ей не нравился весёлый блеск в глазах короля. Поэтому она без лишних вопросов, задком, задком, двигалась к выходу. Как говорится звали, пришла, показалась, ушла.
  - Дорогуша, что вы пятитесь как рак, подойдите сюда и сядьте.
  Вздохнув, сделав несчастнейшее выражение лица и изобразив покорность, миледи прошла к стулу и ещё раз страдальчески взглянув, села.
  - Вы правильно догадались, миледи, у меня для вас есть жених, − довольно откинувшись назад, Фердинанд разглядывал даму своего двора.
  - Нет, только не это, − патетически воскликнув и взмахнув руками, она закрыла лицо ладошками. Король не любил страдающих женщин и делался помягче.
  - Ну что вы право, миледи, − ожидаемо забубнил он, − я же вам зла не желаю. Герцог Амальти примчался ко мне, требуя вас в жёны, − уже почти оправдывался он.
  - Что?! - не совладав с эмоциями, вскочила графиня и угрожающе опёрлась руками на стол склоняясь к королю, как к первой жертве неминуемого возмездия.
  - Ох, ну и чувства! Значит герцог прав, горите оба! - величество довольно потёр руки. − Чудесно, наконец-то обоих сплавлю, засиделись вы у меня в холостяках!
  'Какое коварство!' − она была ошеломлена поступком Амальти.
  - Мерзавец, − прошипела леди.
  - Что? - не понял король.
  - Герцог ваш, мерзавец, − поспешно, пока не разозлился его величество, пояснила графиня, - я перекинулась с ним парой фраз, молча отобедала и свалила оттуда, а он, значит, вперёд меня примчался! Шустрый ящер!
  Девушка так разволновалась устроенной подлянке, что на нервах измочалила несколько свитков у короля на столе. Фердинанд спешно скинул остальные бумаги в ящик стола и ласковым голосом принялся защищать герцога.
  - Я знаю Мишеля много лет: хороший воин, прекрасный управленец, умный, добрый, а то, что не особо красив, так дамам это не мешало лезть к нему в постель. Чем вы недовольны?
  - Недовольна? Недовольна?!! Да я в бешенстве! У него полный замок куриц сидит, чего он сюда припёр...приехал?
  - Значит так, миледи, я вижу, что вам давно пора замуж. Ишь, разошлась! Радуйтесь, что пока ещё берут, − рассердился величество.
  Элья тут же, сменила гнев на жалобность и пытаясь равномерно подрагивать нижней губой, как будто сдерживает плач, простонала:
  - Как это пока ещё берут, меня разве мало сватали в этом году?
  - Гораздо меньше, чем в прошлом, − безжалостно ответил король, и тут же добавил, - и ни одного герцога не было. Так что для вас Мишель прекрасная партия.
  - А если ко мне другой герцог посватается? - попыталась вывернуться девушка.
  - Миледи, ну это смешно, кто другой? У нас герцогов раз два и обчёлся. Не кочевряжьтесь, берите Мишеля, он хороший! - король попробовал скопировать рыночного продавца, надеясь что на леди это подействует.
  - А герцог Мирроу? - огорошила она его.
  - Ну-у, Мирроу, да. Он у меня тоже в девках засиделся, − признался Фердинанд.
  Леди улыбнулась оговорке короля, хороший знак, означающий что он сбит с толку.
  - Давайте не будем торопиться, ваше величество, − мягко заворковала она. − Дело серьёзное, на долгие годы затевается. Надо поговорить со всеми, обсудить, подумать над договором, внести поправки, показать знающим людям...
  - А если я вам ваши земли отдам в управление? - чувствуя, что графиня снова выскальзывает, закинул приманку король. - Не муж будет управлять, а вы?
  - Мои земли! - чуть тише, переходя немного на злобное шипение, − я вас, когда об этом просила?! Теперь, чтобы восстановить хозяйство понадобится не одно десятилетие! Ваш наместник пустил под нож редчайшие породы, которые выводились поколениями фермеров! Он растерял знающих людей, сгубил пастбища, засеяв какую-то дешёвую дрянь. Создал неприемлемые условия труда для именитых мастеров, и они разбрелись кто куда! А вы обратили своё внимание на происходящее только тогда, когда сократились доходы!
  Элья кипела возмущением. Столько сказано было в этом кабинете, столько предъявлено подсчётов, высказано объяснений, но кто будет смотреть на это и слушать, если графство, как приносило пятьдесят тысяч в год, так и продолжало приносить. А то, что выжимались последние соки, никого не волновало, пока выжимать стало не с чего. Даже умнейший лорд Динари не захотел связываться с назревающей проблемой, отговариваясь, что нет у него понимающих людей для проверки Эльиных выкладок.
  Король, нахмурившись отступил и прикрылся от наступающей леди столом. Ну кто же знал, что покойный граф Таури устроил такое сложное в управление имение? И кто мог подумать, что он научит управлять им соплячку?
  - Ладно, если Мирроу к вам посватается, то выйдете замуж за него, − устало постановил Фердинанд, но тут же оговорил. - Касается только Мирроу, никого другого не зачту!
  Раскланявшись леди Таури бросилась на поиски графини Совин.
  - Эмма, король поставил мне ультиматум насчёт замужества, это серьёзно?
  - О, милая, мне так жаль, − посочувствовала графиня, - это всё герцог Амальти. Он уже с неделю здесь торчит, каждый вечер проводит с Фердинандом, напиваются оба и сватают тебя.
  - Какой ужас! У Амальти ведь полный замок невест сидит, даже Олли там пасётся, неужели не сработала её красота?! Ну зачем я ему?
  - Не знаю, милая, ничего не могу сказать, кроме как предположить, что он влюблён.
  - Глупости это, − махнула обречённо рукой Элья, - может это такой хитрый ход, сбежать от тех, что в замке и свататься ко мне, зная, что я откажу? - с надеждой она озвучила мысль, пришедшую в голову.
  - Вряд ли, − возразила Эмма с грустной улыбкой наблюдая за подругой, не видящей очевидных вещей, а может страшащей признать то, что в неё влюбились. - Слишком сложно.
  
  Сосредоточенная на возникшей проблеме, леди Таури возвращалась домой. Предстояло решиться на важный шаг.
  'Рано или поздно придётся выходить замуж, − размышляла она, − рожать наследника'.
  В общем, это было неплохо. Муж её подмять под себя уже не сможет, она крепко стоит на ногах, а ребёнка ей хотелось. Кому передавать наследство? То-то же! Надо было раньше подобрать себе кого-нибудь. Впрочем, белёсый герцог неплохой вариант. Вполне адекватный мужчина, с ним можно заключить брачную сделку. Осталось только договориться и обсудить детали.
  'У хорошего охотника, и зверь будет', − польстила себе графиня, встречая не только сэра Батора у себя в гостях, но и герцога Мирроу.
  Она воспряла духом, провела небольшую экскурсию по дому, для дорогих гостей, устроила роскошный ужин, постаралась развлечь беседой, не один раз выразила свои восторги по поводу дальновидности герцога, вкладывающегося в изобретения Батора. Да что уж там, леди Таури была сама радушие и очарование. Закрепляла приятный эффект пением. Не сказать, чтобы у Эльи развился волшебной красоты голос, вовсе нет. Но в кампании, когда рядом немного народу, он звучал очень приятно. Тем более песни девушка выбирала яркие, необычные, чтобы её пение запоминалось, и никто не мог повторить.
  В конце вечера, леди пригласила герцога Мирроу для приватной беседы.
  - Ваша светлость, для меня не секрет, что его величество настаивает на вашей женитьбе. Меня в этом плане тоже не оставляют в покое, − пожаловалась она. − Чем дольше проходит времени, тем настойчивее наш король. У меня есть предложение к вам. Давайте объединимся и заключим союз.
  - Союз? Какого рода? - заинтересовался Мирроу.
  - Мы поженимся, − просто сказала Элья, и чтобы сильно не пугать мужчину, стала быстро пояснять, - вы продолжаете жить так как жили, я тоже. Некоторое время нам придётся побыть вместе, ради наследников, но после, думаю можно будет восстановить полную свободу. У меня только одно ограничение для вас, никаких любовниц в доме, чтобы потом наследнику никто ничего не говорил о вашем неуважении к его матери, то есть ко мне.
  - Мне вы даёте полную свободу в выборе женщин, а себе?
  - Что вы имеете в виду?
  - Для себя вы тоже собираетесь оставить свободу в выборе мужчин?
  - Пока обходилась без них, − в этом признании проскользнул холод и раздражение, - мне как-то некогда, да и не тянет.
  Признаваться в этом было неловко. Вроде бы для её репутации это хорошо, но она-то понимала, что любые поползновения на её счёт мужчин, бесят. Вся эта любовь, 'жить не могу', 'не сплю', 'не ем...' сплошное враньё. Никто не умер, даже в депрессию не впал, когда она отказывала в ухаживаниях, лишний раз доказывая, что все слова, обман.
  Мирроу вспомнил историю, связанную с леди Таури, когда она служила в южной крепости. Она была самонадеянна, но урок ей преподали слишком грубо. Для юности свойственно ошибаться и проявлять излишнее доверие, но те, кто спровоцировал её избранника отстаивали не честь аристократов, а втоптали её в грязь. К сожалению, он об инициативе магов южной узнал слишком поздно и ничего изменить уже было нельзя. И ему горько сейчас видеть отголоски тех событий. Но она затронула болезненную тему и сделала интересное предложение. Кто знает, может два не особо счастливых человека смогут составить вполне счастливую пару?
  - Миледи, я так понимаю, что вас, наш король серьёзно прижал с вопросом замужества? Но я не могу, вот так сразу согласиться на ваше предложение. Всё-таки мы мало знакомы, − он намерено поцеловал не кисть руки, а запястье и даже скользнул губами к сгибу локтя, чтобы посмотреть на её реакцию.
  Девушка всего лишь выгнула бровь, но не выказала неприязни. Его это устраивало, но как-то всё слишком бездушно, унизительно! Как будто не только она отказалась от любви, но и он сдался, перестал надеяться и верить. Герцог нахмурился и отступил.
  - Вы отказываете мне? - как же так, ведь Элья видела, что нравится Мирроу и своё предложение она считала роскошным.
  - Не знаю, что сказать, − признался он. − Честно. Всё слишком неожиданно, − всё-таки заколебался мужчина.
  - Давайте объявим о своих намерениях, чтобы успокоить короля, а я погощу у вас недельку, другую, за это время мы определимся. Я даю слово, что если вы будете против, тот час уеду и сообщу его величеству, что виновата в разрыве сама.
  Мирроу пристально смотрел на девушку, как будто измеряя степень её честности. Она симпатичная. Леди ему понравилась, ещё тогда, в первую встречу он. Пока раздумывал, не показалось ли, подыскивал повод и удачный момент начать ухаживать, она выбрала простого старшину и вляпалась в грязь. Сейчас он может себе признаться, что её выбор оскорбил его.
  Он смотрел на прекрасную молоденькую женщину с холодными глазами и невольно сравнивал её с тогдашней девушкой, которую он встретил в небольшом городке. Она как перезревший плод падает ему в руки, а он колеблется, боится обречь себя на терзания, на то, что без конца будет сравнивать её прошлую и настоящую, думать о том, что недостойного она любила, а его полюбить не может. Он видит, что девушка к нему равнодушна, так стоит ли привыкать к ней, прилипать душой? Разумнее было бы поостеречься, но вдруг он упустит свой шанс? В отличии от неё ему хочется любви. Быть может ей будет хорошо с ним и у них получится настоящая семья, с кучей детишек, о которых он мечтал? Мирроу не находил сил отказать, но и согласиться не мог.
  - Ваша светлость, соглашайтесь, миленький, хороший мой, - прижав руки к груди, совсем по-детски заканючила графиня, - хотя бы увезите меня, я пережду у вас матримониальные планы короля. Не хотите жениться, не надо, но мне необходимо время подумать.
  - Хорошо, я предоставлю вам убежище, - со вздохом согласился герцог.
  - Спаситель мой, − кинулась обнимать его Элья.
  Немного потискав обмиравшего от вольных похлопываний его светлость, графиня весьма довольная, выпустила мужчину и сразу спросила.
  - Когда летим?
  
  
  

Глава 19. Планы, планы, все полетело к чертям!

  
  Быстренько известив его величество о согласии герцога Мирроу насчет женитьбы и о своем срочном отъезде для лучшего знакомства на территорию жениха, Элья сбежала от раскрывшего рот Фердинанда.
  Он не нашелся что сказать, как остановить нахалку, ведь вчера ему и в голову не приходило, что она все настолько быстро провернет. А что ему сказать Мишелю, у которого все разговоры сводятся к прелестной, чудесной, восхитительной, нежной Элье Таури? Как же хочется раскрыть другу глаза на эту хитрую лисицу! Но если подумать, то умному, мужественному, благородному, но, прямо скажем, простоватому Амальти не повредит такая жена. Мишель обеспечит порядок, она заработает денег, а предусмотрительный Фердинанд получит хорошие налоги! Так что... надо съездить за город, а Мишель о новостях пусть узнает от кого-нибудь другого!
  - Эмма! Ты где? Собирайся, едем уточек кормить в нашу резиденцию.
  - У нас там нет уточек!
  - Ну, овечек... или что там у тебя... быстренько, быстренько! Давай, дорогая, кого-нибудь точно покормим!
  Элья в это время раздавала кучу указаний, рекомендаций Горену, управляющему, а рядом металась Лиза, спешно собираясь в дорогу. Герцог ясно предупредил, что не планирует задерживаться в столице дольше необходимого. Леди Таури не хотелось испытывать его терпение и рисковать остаться в столице ни с чем.
  Поскольку летательная машина не могла поднимать бесконечное количество тяжестей, миледи снарядила небольшой обоз, который поедет обычным путем и прибудет в герцогство через месяц. В нем были уложены подарки, вещи, а главное, необходимые для работы на плантации ореховых деревьев новинки инструментов, разработанные Патриком. За плантациями следил неудавшийся жених, Честер.
  После их разрыва и отъезда Эльи он не долго прослужил в крепости, не смог. Произошедшая история в нем тоже, как и в ней, что-то поменяла, заставила переосмыслить свою жизнь, о многом задуматься, разобраться, что он за человек.
  Через полгода он приехал в столицу, нашел графиню и еще раз попросил прощения. Они немного поговорили, сумели убедить друг друга, что никто ни на кого не держит зла. А потом леди предложила ему заняться выращиванием ореховых деревьев. Получив подробнейшую консультацию Патрика, оба рискнули затеять такое долгосрочное предприятие.
  Первого урожая необходимо было ждать не менее пяти лет, которые графиня обещала оплачивать. Свои обязательства она выполнила и из недавнего письма узнала, что несколько деревьев уже принесли по небольшому количеству орехов, следующий год должен был стать определяющим дальнейшее существование заложенной плантации.
  Утром следующего дня графиня Таури вместе со своей горничной оккупировала Авис, беспокоясь, что герцог передумает и не возьмет ее с собой. Полубессонная ночь, во время которой ей снилось, что она продолжает раздавать указания служащим, немного сморила ее на корабле, и проснулась она, будучи уже в полете.
  Освежившись, Элья выскочила на небольшую палубу, чтобы увидеть раскинувшуюся под ногами землю и, конечно же, поприветствовать Мирроу с Батором. Вне крошечной уютной каюты стало немного не по себе. Нелепо махающие, совершенно не вызывающие доверия деревянные крылья, поскрипывающий хвост и издающие шелестящий звук надутые шары над головой - все это было слишком фантастично. Проявленная смелость лететь показалась авантюризмом. Маленькими шажками миледи подошла к краю и, вытянув шею, посмотрела вниз. В общем-то, не так уж и высоко, подумала она, но разбиться и этого хватит. В горле пересохло, и она вынуждена была вернуться в каюту. Немного посидев, ожидая падения и выпив воды, обратила внимание на Лизу. Та замерла с шальными глазами и прятала дрожащие руки между зажатых колен.
  - Выходила уже? - скорее утверждала, чем спрашивала миледи.
  Девушка кивнула.
  'М-да, если у меня сейчас такой же вид, то это жалкое зрелище', - мелькнула у Эльи досадная мысль.
  Обе еще чуток посидели. Потом графиня хлопнула ладонями по коленкам и решительно встала.
  - Пойду пройдусь!
  Выбравшись второй раз на палубу, она рискнула пройти дальше и посмотреть, что находится за громоздкими ящиками. Шажок, другой - и девушка заметила Мирроу. Поправив прическу и усадив надежнее диадему, она, улыбаясь, вышла к нему. Однако улыбка неестественно застыла на губах, когда леди увидела, кто стоит рядом с герцогом. Неприлично ткнув пальцем в собеседника Мирроу, Элья срывающимся голосом прохрипела:
  - Зачем... - Она попыталась прокашляться. - Зачем он здесь?
  Герцог осуждающе покачал головой, не ожидая такой бестактности от столь утонченной леди, но все же ответил:
  - Лорд Амальти так же, как и вы, проявил интерес к Авису, к тому же у него есть дела на моих землях, поэтому он такой же гость, как и вы.
  'Чем я заслужила такое наказание, Господи?' - воззвала к небесам девушка.
  Вроде бы хотелось сказать очень многое, но не хватило сил, и она, укоризненно глядя на ничего не понимающего Мирроу, молча повернулась и ушла в каюту. Сложившуюся ситуацию требовалось переосмыслить.
  Гадкий Амальти что-то задумал! Знать бы наверняка, что этому бугаю нужно от нее. Может, он прознал, что она сидит на деньгах, и из-за этого лезет в женихи? А что, вполне возможно, как-то пронюхал и хочет за ее счет дать толчок развития своим землям! Но тогда, может, удастся договориться с ним? Взять, в конце концов, его в долю?
  Разные мысли бродили в изобретательной голове графини Таури. В то время как Мишель, то уговаривая, то грозя, требовал у Мирроу отступиться от леди. Хозяин Ависа уступать не хотел, пытаясь обратить внимание оппонента на желания самой Таури. А она ясно выразила свои предпочтения.
  Амальти был подавлен. События развивались стремительно, самым неожиданным образом и абсолютно непредсказуемо. Никогда еще ему не приходилось столь быстро менять свои планы, подстраиваться под обстоятельства и не знать, что будет дальше.
   Он ревниво сравнивал себя с Мирроу и готов был кусать локти. Если ей нравятся бледные моли, то он в проигрыше. Он противоположность белоснежному герцогу! А еще беляк - маг-воздушник и хорошо совмещает свой дар с ее даром, а Мишель не уверен, что его магия может взаимодействовать с ее. Мирроу тощий, гибкий, умеет языком чесать, а Амальти словно в насмешку ее симпатиям крупный, мощный, и стоит ему оказаться рядом с нею, как он теряется, не знает, чем угодить, что приятного сказать. Однако отступать Мишель не собирался.
  Он решил, что ему нужна только эта женщина, еще там, в своем замке. Мать сразу поняла, что он сделал свой выбор, и посоветовала обогнать графиню и сначала обратиться к королю, чтобы отрезать девушке пути отступления.
  - Гордая, очень, - сказала она. - Тебе потребуется время, сынок, чтобы завоевать ее сердце, так что заручись поддержкой Фердинанда, а то выскользнет твоя леди из-под носа.
  Он примчался во дворец, огорошил Фердинанда своим согласием на брак, осчастливил короля своим выбором и устроил небольшой брачный заговор, а после... он думал, что быстренько завоюет графиню и вернется в герцогство. В крайнем случае, думал он, узнав, как категорично она начала отнекиваться от своего счастья в виде него, он увезет ее к себе, женится и потом даст ей время, чтобы принять его. И кто же мог подумать, что она мгновенно переиграет его и улетит с белобрысым, чтобы вступить с ним в союз?
  Фердинанд уехал из города, и потребовать у него запретить Таури улетать Мишель не смог, зато он допоздна слушал рассказы казначея о том, какую он выбрал себе невесту. Все самые смелые сплетни, касающиеся деловой сферы жизни графини, оказались даже неполными.
  Она не только была организатором и владелицей нескольких успешно работающих фабрик, совладельцем крупнейшего банка Финста, покровителем знаменитых Таурских аукционов и балов, основателем гильдии мебельщиков, вдохновителем особого направления в создании новых видов тканей, законодателем моды в садово-парковой сфере, но и за последние годы практически избавила улицы столицы от детей-беспризорников.
  Своей деятельностью леди Таури активно влияла на жизнь столицы, задавая новый уровень взаимоотношений уровня хозяин - работник, учитель - ученик, маг - обыватель. Даже простые горожане, не имеющие непосредственно дел с графиней, все равно перенимали от нее стремление заботиться о своем месте жительства. С ее легкой руки жилые дома украшали ящиками с цветами, ухаживали за своими двориками, почти на каждой улице поставили питьевые фонтанчики, огородили места для временных стоянок телег с ящерами и лошадьми. Во всех этих мелочах казначей видел влияние молоденькой Таури.
  Мишель слушал и не верил, хотя Динари был последним человеком, который стал бы шутить. Он был потрясен и раздавлен. Достоин ли он такой женщины? Не сочтет ли она его грубым дураком и не высмеет ли? Но когда казначей замолчал, а Амальти поднялся уходить, то граф неожиданно признался, что леди Таури очень одинока и боится любить. Что она крутится как неугомонный вихревый поток, боясь остановиться, но насколько ее хватит, никто не знает. Она самый надежный и верный человек, с которым знаком Динари, но сама Таури никому не верит и всегда готова к тому, что ее предадут.
  Амальти не стал ничего говорить казначею, но сам уже знал, что если он не станет мужем графини, то будет ее другом, тенью, невидимым защитником, да кем угодно, но больше не позволит своей женщине страдать. И, не ложась спать, он начал действовать. Предупредил мать и управляющих, что задержится, потом нанес ночной визит герцогу Мирроу, и вот он летит на жуткой штуковине, делая вид, что всецело доверяет этому изобретению.
  
  Элья, от души желая Амальти несварения желудка, вышла к обеду, изображая прекрасное настроение. Она улыбалась, шутила и с вниманием ловила каждое слово Мирроу. Ужин вообще прошел замечательно. Внизу земля, наверху звезды, щедро развешанные волшебные фонарики создавали неповторимую обстановку.
  Девушка взялась за фаэль, чтобы усладить слух герцога Мирроу. Злобно пыхтящего черноглазого бугая для нее не существовало. Она могла ответить ему, если он ее о чем-то спрашивал, но не всегда даже поворачивала к нему голову. За его преднамеренное вмешательство в ее жизнь она мстила и торжествовала, видя, что изводит его своим отношением.
  Элья дарила Мирроу все свое обаяние, шарм, внимание, только ему! Но хозяин летательного устройства настойчиво исполнял свои обязанности не только по отношению к гостье, но и к гостю. Графиню это не устраивало, и она решилась пустить в ход свое главное оружие - игру на скрипке.
  За все годы пребывания на Тверди она сумела восстановить по памяти лишь несколько известных произведений композиторов Земли. Вышло не без ошибок, но и они производили убойное впечатление благодаря талантам создателей. Дав однажды своим людям прослушать земную музыку, Элья, даже не подозревая, сделала сильнейшую привязку служащих к себе. Сказала бы: прыгайте со скалы, все бы прыгнули. Но, конечно, никто таких экспериментов не ставил, люди работали, графиня честно оплачивала их труд.
  И вот сейчас ей захотелось сыграть известнейший 'Шторм' Вивальди. Найдя удобное место, чтобы ветер не мешал ей, разложив вокруг фонарики, Элья приступила к музицированию. Осветив себя, она перестала видеть своих слушателей. Быть может, если бы она увидела горящие глаза Амальти, то поостереглась бы при нем играть, но тем и хороша подсветка, что помогла девушке отрешиться от окружающих и полностью отдаться музыке.
  Никто ничего подобного не создавал в этом мире, поэтому эффект был потрясающий. Все, кто был на Ависе, находились в шоке. Выйдя из зоны подсветки, Элья увидела, что оба герцога смотрят на нее как на существо высшего порядка. Главное, что Мирроу прочувствовал музыку и теперь не выставит ее при первом же подходящем случае, удовлетворенно подумала Элья и, оставив мужчин в прострации, ушла в каюту.
  Для Мишеля ночь прошла в мучениях. Мысленно он кидался из крайности в крайность. То им овладевали эротические видения с участием грациозной умопомрачительной графини, то он видел ее чинно сидящей в его замке и улыбающейся ему, когда он входит, то ему представлялась семья, он, она и пара ребятишек, обязательно чтобы была девочка, похожая на Элью, и снова эротика. Он сходил с ума, испытывая одновременно массу чувств, и разрывался от противоречивых желаний. Сгорал от страсти, томился от нежности, хотел повелевать и готов был подчиняться, гордился тем, что Таури все восхищаются, и ревновал. Она такая сильная, волевая, но после слов Динари он внимательнее стал следить за ней и понял, что Мирроу - очередной ее проект, своеобразное решение проблемы, которую ей создал Фердинанд. Мишель не спал всю ночь, приглядывая за белобрысым и терзая себя придумыванием стратегии завоевания. Пока что он мог похвастаться только тем, что леди Таури очень искренне относится к нему и он будоражит ее.
  На ночь Авис опустили на землю. Как только слегка развеялись сумерки, полет продолжился. Под воздействием музыки многим снились красочные сны, и она продолжала звучать у людей в голове. У графини появились новые почитатели. Обожание поклонников она прочувствовала уже за завтраком. Повар создал не легкий перекус, а восхитительный съестной шедевр.
  'Приятно, черт возьми! Ну до чего же приятно', - думала и улыбалась своим мыслям леди. Мирроу тоже старался уделять теперь больше внимания ей, а не гостю, который, похоже, был не в духе.
  Герцог Амальти с утра поддался ревности. Он видел, как изменилось отношение белобрысой моли после музыки, и страшно боялся оставлять леди с ним наедине. Забывая о приличиях, его светлость, как только девушка выходила из каюты, сразу завладевал ее вниманием. Если она была крайне раздражена, то следовал за ней молча, делая вид, что 'места мало, а погулять хочется'.
  Элья с облегчением услышала новость о том, что Авис уже летит над землями Мирроу, а ближе к вечеру они приземлились на площадке замка. Остаток дня промчался в хлопотах, следующий день хозяин был нарасхват у своих людей. Леди Таури понимала занятость хозяина, но вскипала оттого, что приходилось бегать от настырного Амальти, который повсюду подкарауливал ее. Несколько раз ее спасали дамы, проживающие в замке, уводя назойливого ухажера как бычка на веревочке. Видя такую покладистость, она только морщилась, вспоминая герцогский 'курятник'. На что дамы лишь улыбались, загадочно роняя фразы, что самые сильные и отважные воины не умеют спорить с женщинами.
  Бродя по замку, Элья обнаружила настоящую библиотеку. Огромный зал, заполненный книгами, свитками. Испросив разрешение, она стала просматривать полезное для себя и, не веря своему счастью, обнаружила полностью описанный ритуал перемещения. Долгие годы поисков - и вот так, неожиданно, когда перестала надеяться!
  Волнение захватило, и, не в силах справиться с ним, она присела. Дождавшись, когда сердце перестанет колотиться как ненормальное, Элья взялась за чтение.
  К сожалению, обратной дороги для нее не было, но вот в определенные дни наладить связь с умеющим слышать, какой оказалась ее бабушка, можно. Получалось, что раз в четыре года, проведя нехитрые манипуляции, она могла связаться с родными с Земли!
  Она бросилась подсчитывать дату, и оказалось, что ждать надо два года. Тщательно законспектировав нужный свиток, Элья уже без особого интереса просмотрела оставшиеся книги, но более ничего полезного для себя не нашла.
  Немного освободившись от дел, хозяин устроил гостям интереснейшую охоту с птицами, на которой Мишель только и караулил момент, когда можно помочь графине спрыгнуть с лошади. Потом они поучаствовали в гонках на ящерах. Элья чуть не задохнулась от смеха, когда увидела, что у всех ящеров под весом Амальти разъезжаются ноги или они сразу ложатся, прикидываясь мертвыми. Потом Мирроу хвастал своими планами по освоению приграничной территории, и они даже все вместе поехали смотреть на место, чтобы лучше понять задуманное.
  - Думаю здесь прорыть канал, - вдохновленный герцог размахивал руками, показывая, как все будет здорово, - а может, вырою озеро, запущу рыб. Водник нашел подводные источники, так что озеро станет естественным препятствием для эльфов, - хвастал Мирроу.
  - На этих почвах, - герцог показывал на каменистую землю, что уже принадлежала скорее эльфам, чем людям, - неплохо будут расти виноградники, но мне хотелось бы узнать у вас, миледи, насколько выгодно сажать ореховые деревья? Быть может, имеет смысл и здесь разбить ореховую плантацию?
  - Пока рано об этом говорить, ваша светлость. Урожая ждем на следующий год, тогда и узнаем, сколько, почем и вообще, будет ли достаточный спрос.
  - Я тоже пристрастился к ореховому вкусу и хотел бы попросить вас подготовить мне саженцы, хотя бы...
  - Эльфы!!! - перебил светский разговор тревожный крик.
  Как назло, лошади остались в стороне, а герцог с гостями далеко продвинулся вперед. Воительницы верхом на пауках приближались слишком быстро.
  - Аэрх, беги за животными, мы с миледи задержим темных, - скомандовал Мирроу, бросив вопросительный взгляд на графиню.
  Та одобрительно кивнула, у них был совместный опыт применения магии. Воздух и земля оказались замечательной парой. Амальти был огневик и только мешал бы им, к тому же местный владетель не забывал о перемирии. Силы огневика могли нарушить его, поэтому Мирроу резко скомандовал:
  - Мишель, помогите подогнать к нам лошадей!
  Элья уже магически рыхлила землю, чтобы при помощи воздуха герцога создать более высокую и широкую защитную стену, поэтому не видела побагровевшего Амальти, которого отсылали как никчемного сопляка. Он не знал тонкостей здешней политики и был чрезвычайно задет таким отношением, а всадницы, не теряя времени, подъезжали все ближе.
  Графиня и Мирроу четко сработали вместе, пустив навстречу предупредительный вал земли и мелких камней. Он затормозил эльфиек, но они, прикрыв лица, еще стремительнее бросились вперед. Паучьи всадницы за счет высокой скорости смогли довольно быстро преодолеть губительную завесу, а сопровождающие их воины на ящерах пройти за ними не смогли. Животные сбрасывали седоков и в страхе убегали.
  Герцог, пользуясь взрыхленной землей, закрутил пылевые вихри, а Элья попыталась дополнительно устраивать ямы на пути всадниц. Некоторых наездниц сбило и закрутило в потоках пыли, а несколько провалились в ямы и выбирались уже без пауков. Но с десяток самоотверженных эльфиек сумели прорваться и собирались кидать сети.
  - Миледи, завеса, бежим! - коротко скомандовал Мирроу.
  Элья знала, что поставленная герцогом воздушная завеса затормозит всадниц, они будут как в киселе, но это продлится совсем недолго, и поэтому, не раздумывая, бросилась бежать навстречу воинам, торопящимся подвести к магам лошадей. И тут она заметила, как Амальти бросился прикрывать их отступление.
  'Придурок!'
  Элья хотела крикнуть ему 'бежим', но не успела, герцог сделал еще хуже: он послал увязшим в уплотнившемся воздухе всадницам огненную волну, которая точно так же увязла, двигаясь эльфийкам навстречу, и, истощая себя, разрушила сложнейшее заклинание Мирроу.
  Буквально несколько секунд, две, три, которые Элья потратила на оценку ситуации и не использовала для бега по направлению к лошади, изменили ситуацию с 'еще был шанс' на 'попала'.
  Освободившиеся эльфийки кинули сети и не смогли достать только Мирроу, который, не видя, что происходило, успел отбежать дальше. А вот Амальти и Таури были спеленаты как младенцы и, отсчитывая своими костями каждый бугорок, потащены отступающими всадницами на земли эльфов.
  
  
  

Глава 20. Плен

  
  Элья очнулась, почувствовав прохладные прикосновения. Все ее тело горело, болело и было изодрано. Первое, что она увидела, это двух склонившихся над ней эльфов. Один в возрасте, с умными, понимающими все на свете глазами, хоть и красными, второй значительно моложе и не умеющий скрывать любопытство. По обстановке ей показалось, что она находится в подземелье или внутри горы. Слишком тихо и покойно. Она тяжело вздохнула и сразу же застонала. Больно. Эльфы посмотрели на нее с сочувствием и заторопились с ее обмыванием и обработкой ран.
  - Потерпите, леди маг, сейчас боль будет уходить, - ласково проговорил более старший, красноглазый эльф.
  Элья осознавала, что раздета, но первый же взгляд, брошенный на свое тело, дал понять, что помощь ей необходима, поэтому она стала по мере сил помогать двум заботящимся о ней мужчинам. Боль не утихала, наоборот, разгоралась из-за ее попыток шевелиться и начинала изводить. Вскоре, вся измазанная прозрачной желеобразной гадостью, она сосредоточилась на том, чтобы глупые слезы не бежали из глаз, не ослабляли ее, и не заметила, как все-таки подействовала мазь и она уснула.
  Несколько раз она просыпалась, ее тут же поил один из виденных ранее эльфов, и она снова засыпала. Поняв, что ей дают снотворное, в следующий раз попросила простой воды.
  - Госпожа, пусть кожа заживет, вам не стоит двигаться, спите, - попытался объяснить молодой эльф.
  - Как вас зовут? - Голос оказался тихим, слабым.
  - Мирель, госпожа.
  - Мирель, я сильно ободрана?
  - Да, госпожа.
  - Что-нибудь заживает?
  - Да, госпожа, еще день, может два, и вы сможете потихоньку шевелиться, а там уже заживление пойдет быстрее.
  - Я просто полежу, Мирель, все время спать тоже тяжело. - Видя, что эльф пытается возразить, Элья поспешила успокоить его: - Я немножко пободрствую, а потом выпью, что ты мне даешь.
  - Хорошо, госпожа.
  - Ты мне можешь рассказать, где я нахожусь? Это тюрьма?
  - Нет, что вы. Это гостевые покои.
  Обведя все, что видно, глазами, Элья недоумевала. Решеток действительно нет, но как эту пещеру можно назвать гостевыми покоями, она не понимала, может, юмор такой?
  - Я в плену?
  - Сложно сказать, - замялся Мирель. - Я не знаю. Относятся к вам как к гостье.
  - Со мной поймали еще одного человека, мужчину. Не знаешь, что с ним?
  - Я не видел его, но думаю, что он как раз в тюрьме.
  Элья тяжело вздохнула. Амальти хоть и придурок, но если он в таком же состоянии, как она, то его жалко.
  - Нельзя ли наверняка узнать, что с ним? Он очень важный человек в королевстве Фердинанда.
  - Мужчина? - удивился эльф.
  - Не поняла, что ты имеешь в виду?
  - Я удивился, разве мужчина может занимать важный пост? - пояснил собеседник.
  - Ну, раз у нас король мужчина, так что необычного в том, что советники у него тоже мужчины?
  - Это так странно... - задумчиво проговорил темный эльф.
  - Узнай, пожалуйста, и скажи о его важности кому следует, - зевая, попросила она.
  - Госпожа, все ваши силы уходят на заживление ран, пейте и спите, - строго велел эльф, хмуря свои белоснежные изящные брови.
  - Да, только не забудь сообщить про второго пленника, он намного выше меня по положению. - Элья даже не поняла, успела она сказать или это уже было во сне.
  Очнувшись в следующий раз, она увидела все тех же эльфов, занятых приготовлением мази. Один топил какой-то жир, другой вмешивал в него прозрачную густую массу.
  - Я не сплю, - обратила она внимание на себя и улыбнулась: - Доброе утро.
  - День, госпожа. Сейчас день.
  - Хорошо, добрый день. Мне можно вставать? - на всякий случай спросила она и, не дожидаясь ответа, приподнялась на локтях.
  - Да, госпожа. Раны зажили, где не было кожи, все заросло.
  - Чудесно, - облегченно выдохнула Элья.
  Аккуратно потянулась, ощущая все еще остатки боли, но вполне терпимой. Она медленно поднялась на ноги, прогоняя головокружение, немного походила по пещере, опираясь на молодого эльфа.
  - Все очень даже неплохо, - резюмировала миледи. - Знаете, у меня даже аппетит проснулся.
  - Сейчас принесут еду, - улыбаясь хорошему настроению пациентки, ответил красноглазый старший эльф.
  - С Мирелем я уже знакома, а как мне к вам обращаться?
  - Натан, госпожа, - поклонился он.
  - Спасибо вам обоим за заботу обо мне, - склонила в ответ голову Элья.
  - Мы делали что приказано. Поблагодарите госпожу Суран, это она взяла на себя ответственность заботиться о вас, - подсказал Натан.
  - Обязательно, как только увижу. А что с другим пленником?
  - Мы передали ваши слова. О нем побеспокоились, но в другое помещение не перевели. Хотят сначала поговорить с вами, госпожа.
  - Ох, я вполне готова побеседовать.
  - Да, госпожа, - кивнул Натан.
  - Мирель, сходи к госпоже Суран, скажи, что человеческая леди маг очнулась и чувствует себя хорошо.
  Молодой эльф ушел. Натан успел покормить девушку, помог ей причесаться, когда в пещеру вошла госпожа Суран.
  На вид женщине было под тридцать, но кто его знает, сколько живут темные эльфы. Белые волосы, белые длинные ресницы, бледно-голубые глаза с более темным ободком, что было более привлекательным, на человеческий взгляд, правильные черты лица с идеально прямым носом делали эльфийку по-своему красивой. Изящная, невысокого роста, в каждом движении проскальзывали легкость, совершенство. Она остановилась, с неменьшим любопытством разглядывая леди из королевства людей.
  - Госпожа Суран, примите мою благодарность за заботу, - поднявшись с ложа, первым делом произнесла графиня.
  - Я была рада исправить хотя бы малую часть того, что натворили молодые воительницы.
  - Позвольте узнать мой статус здесь?
  - Вы гостья.
  - А мужчина, что был схвачен вместе со мной?
  - Вы говорили, что он занимает более высокое положение, чем вы?
  - Да, это так, - внимательно следя за лицом госпожи, подтвердила Элья.
  - Но как такое возможно, он же мужчина?! Почему вы позволяете им занимать ключевые позиции в государстве? - не удержалась от удивления эльфийка.
  - Вы задали непростой вопрос, так сложилось. Они сильнее, защищают, оберегают женщин, за это многие вопросы берутся решать самостоятельно.
  - Наши мужчины тоже оберегают нас, но не командуют.
  Немного поиграв словами, перекидываясь доводами в пользу своего существующего строя, женщины оставили эту тему, не придя к согласию. Тем более Элья слишком лениво отстаивала классический патриархат. В королевстве ее, как лицо женского пола, не особо зажимали. С браком король давил на всех - и на холостяков, и на девиц, так что получается равноправие, а кому управлять хозяйством - так тут тоже больше вопрос политический. Ее обидно отстранили от имения Таури, но никто не мешает развивать свое дело и быть одной из самых влиятельных женщин королевства. У людей все сложно, название одно, смысл другой, а в жизни вообще происходит как получится, и за одну встречу ничего не объяснишь. Наконец госпожа Суран озвучила то, что хотела получить от мага Земли:
  - Леди Таури, в последние годы у нас все чаще происходят обвалы в горах, мы слышим подозрительный гул, в некоторых местах ощущаем вибрацию. Я хотела получить консультацию у вас как у мага Земли по поводу того, что происходит.
  - Разве у вас нет своих магов? - Элья нахмурилась. Даже без приложения своих способностей она уже подозревала, что гора проснулась и эльфов ожидает вулканическая активность.
  - Целители, воины, умеющие говорить с животными. Других магов у нас нет, - неохотно призналась Суран.
  - Я попробую, - не стала отказываться Элья, хотя не удержалась от замечания: - У нас перемирие, можно было устроить переговоры и просто пригласить меня.
  - Вас долго не было в крепости, с кем говорить, мы не знали, женщин-магов или воительниц мы не видели после завершения войны.
  'Ох ты ж, вот ведь где проблема!'
  Элья легко приняла, что у эльфов матриархат, но не подумала о том, что у них нет такой же гибкости и лояльности, как у нее. А если учесть, что они слишком долго жили уединенно, не зная в принципе о других формах построения общества, то эльфы - вынужденные матерые консерваторы, и об этом надо помнить.
  - Могу ли я проведать мужчину?
  - Он ваш мужчина? - уточнила эльфийка.
  - Он приближенный короля, - настаивала Элья.
  - Мне непонятно ваше беспокойство о нем, но вас проводят, - подумав, дала ответ Суран.
  - Когда вы хотите, чтобы я послушала гору? - сразу проявила участие к эльфийской проблеме девушка.
  - Чем раньше, тем лучше, - не скрывая надежды в глазах, произнесла госпожа. Ее точка зрения, что с человеческим магом лучше договариваться, чем приказывать, оправдала себя.
  - Мы говорим про эту гору или надо куда-то идти? - Все это время Элья не ощущала никакого колебания или напряженности в горе.
  - Немного в стороне, - неуверенно ответила эльфийка и тут же бодро добавила: - Вас отнесут, как только вы будете готовы.
  Элья кивнула, не обращая внимания на некоторое лукавство по отношению к горе, но не упустила из вида судьбу Амальти. В нынешних обстоятельствах он оказался слабым звеном, но, окажись девушка здесь одна, она чувствовала бы себя гораздо менее уверенно. А так оставалась надежда, что Фердинанд в случае чего стукнет кулаком по границе хотя бы из-за своего приятеля герцога. Да и лично для себя понимать, что от нее кто-то зависит, это довод собраться и не раскисать.
  - Я не задержу вас. Как только проведаю герцога, так буду готова, - ну это Элья, конечно, преувеличила. Ее состояние было еще не хорошим.
  С небольшими передышками, так как до сих присутствовала слабость в теле, леди дошла до неприглядных осыпающихся пещер. В одной из них она увидела лежащего без сознания Амальти.
  - Вы же говорили, что о нем позаботились, - подавленная увиденным, чуть не плача, прошептала Элья.
  - Госпожа, его раны обработаны, он спит, - ответил Мирель.
  - Но почему он на полу? Ведь замерзнет, будет болеть, тело и так ослаблено. Какие у него раны?
  - Такие же, как у вас, он сильно ободран, множественные синяки. - Лекарь умолчал о начавшемся загноении ран, с которым ему пришлось бороться, но этот этап уже позади. Вовремя успели. - Других помещений для человеческих мужчин у нас нет. Он чужой, но не волнуйтесь, его здесь не тронут.
  - Даже так, - задумалась Элья, напоминая себе про матриархат, а значит, яркий, мощный герцог может заинтересовать местных женщин, и тогда проблем не оберешься.
  - А если его ко мне перенести, у меня вроде теплее в пещере?
  - Как можно, он будет стеснять вас! - обалдел от святотатственной мысли эльф.
  Не очень понимая взаимоотношения полов у эльфов - то ли мужчины тут угнетенные существа, то ли они по своему желанию возносят женщин и с радостью подчиняются им, - леди задумалась. Ей надо позаботиться о лежащем в беспамятстве герцоге. Его беспомощность, такого крупного, сильного, неожиданно очень ранила Элью. Чисто по-человечески, конечно.
  Герцога перенесли в ее пещеру, даже помыли, еще раз обработали раны и заперли. В это время леди Таури понесли на носилках к требующей ее внимания горе. Как и заподозрила Элья, путь оказался неблизкий, но ее несли очень осторожно, кормили, выполняли все требования. Тело было еще не здорово, и она то просила подушечку, то желала пройти немного сама, то у нее все невыносимо затекало, и она устраивалась лежа, то снова хотелось посидеть. Не то чтобы она специально, но, когда неважно себя чувствуешь и есть тот, кто готов исполнять все пожелания, почему бы и не воспользоваться.
  Добравшись до места, вызывающего у эльфов сильную тревогу, девушка устроилась поудобнее и, попросив ее не беспокоить, перешла на магическое зрение. Было чрезвычайно интересно разглядывать владения темных через магию. Ее опыт подсказывал, что она видит массивные золотые жилы, залежи редчайших кристаллов, интересные гигантские пустоты, ходы, ходы, а вот на дне горы... катастрофа. В самом основании горы она бурлила, причем так мощно и активно, что рвануть могло в любую минуту. Элья запаниковала бы, если бы могла видеть, как огневики, степень накаливания, но того, что она поняла и почувствовала, было достаточно, чтобы бить тревогу.
  - Суран, - прохрипела напуганная леди, позабыв о вежливости. Эльфийка, обеспокоенная видом магички, испариной у нее на лбу, подошла и наклонилась.
  - Жопа, полная жопа, - коротко доложила графиня. Теперь уже темная побледнела.
  - Когда?
  - Может прямо сейчас, и это будет очень мощно, но пока гора все еще держится. Так что не знаю.
  - У нас здесь большой город, мне надо знать точно, когда и каковы могут быть последствия.
  - Суран, я раньше такого не видела. Все подножие активно бурлит и ходит ходуном. Когда прорвется? Мне казалось, что мы даже не успеем уйти отсюда. С какой силой? Думаю, разнесет всю гору и ближайшая территория абсолютно точно пострадает, а если выброс будет в сторону людей, то и нашим землям достанется.
  - А ты можешь что-нибудь сделать? - все так же тихо продолжила переговоры темная.
  - Остановить такое не под силу никому. - Элья в испуге замотала головой. - Все, что там накипело, - графиня постучала рукой по земле, - должно выйти. Не знаю... быть может... возможно что-то придумать? - кусая губы, стала размышлять девушка. - Может, самим проковырять дырки для выхода? - спросила она ничего не понимающую эльфийку. - Пусть кипит, булькает да потихоньку выплескивается лишнее?
  - Ты можешь это сделать? - напряженно спросила Суран, боясь спугнуть слабую надежду.
  - Нет, просто взять и сделать расщелины моей силы не хватит, - возразила леди, но надежду не отняла. - Надо думать, Суран, надо думать, - потирая виски, тихо повторила она, а эльфийка молчала и ждала. - Я могу делать маленькие узкие дырочки, - Элья растерянно смотрела на стену пещеры, - и от них толку не будет. Хотя если подумать, то можно использовать ту силу, что уже накопилась там? - Она вопросительно глянула на эльфийку, и та поспешно кивнула. Лишь бы магичка думала, не останавливалась. - Не уверена, что смогу найти правильные для проделывания дыр места, но попробовать можно, - уже более уверенно закончила леди Таури.
  - Что именно? - поняв, что процесс размышления закончен, Суран интересовалась конкретикой.
  - Я могу сделать контур из дырочек, - девушка чертила на полу для наглядности, - и надеюсь, что сила в горе, почувствовав слабину по этому контуру, сама пробьет себе дыру. Таким образом, искусственно сделав несколько выходов, мы снизим напряжение в горе. Но это теоретически. Я никогда так не делала и не слышала, чтобы так делали.
  
  Вернулись обратно. Эльфийка сразу ушла обсуждать проблему. Элья тоже села думать. Ей надо было решить, сколько таких выходов надо сделать, какого они должны быть размера и хватит ли у нее сил. Герцог находился в блаженном неведении.
  Через три дня ему дали очнуться. Все это время Элья получала усиленное питание, ее выводили наружу на прогулки, и она много медитировала, готовилась к работе с горой.
  Выбравшийся из наведенного забвения Амальти первым делом, шатаясь, доковылял к ней, сел на пол и, обхватив ее ноги, прижался к ней. Элье сидеть так было неудобно, смысла действия она не очень поняла, даже заподозрила герцога в том, что это он от слабости. Еще бы, столько дней проваляться без движения! Она стала высвобождаться, чуть отпихивая его ногой.
  - Простите меня, леди, я не смог защитить вас, - неожиданно покаялся мужчина.
  У Эльи от сердца отлегло. Валяние в ногах оказалось актом раскаяния.
  Сразу вспомнила, что он действительно виноват! Мало того, что сел на Авис и мешался ей там, а потом устроил охоту за ней в доме Мирроу, и ей не хватило времени охмурить хозяина, так еще и влез в сработанную пару показать, какой он крутой воин! Хотелось рвать и метать от разгула таких мыслей, но лежачего не бьют. Она вздохнула и посмотрела на него как на бездомного котенка.
  - Присаживайтесь, ваша светлость. Сейчас вас покормят. - Надеясь, что вышло достаточно сухо, Элья отвернулась. Не хотелось, чтобы он увидел, что она испытывает к нему весьма противоречивые чувства. Вроде жалко его и одновременно хочется прибить, желательно предварительно помучив.
  Спустя несколько дней после похода к опасной горе госпожа Суран стала приглашать магичку на совещания, где та увидела мужчин эльфов. К их мнению женщины прислушивались, задавали вопросы, кивали, услышав ответы, но принятие решений оставалось за эльфийками. В общем, Элье понравилось. Никакого самодурства или угнетения противоположного пола она не увидела. На совете рассматривали разные варианты решения проблемы с горой. Поняв ход мыслей магички, эльфы выдвигали предложения направить лаву на выходе в определенное русло, или окопать гору рвом и не дать погубить город, или нанять магов-воздушников, чтобы в определенный момент они поставили воздушную завесу, которая замедлила бы процесс извержения. Все это обсуждалось, сравнивалось, и получалось, что пока леди Таури предложила наиболее дешевый вариант защиты, который даст время для более основательного подхода к решению этой проблемы.
  Герцог в это время всегда требовал, чтобы ему дали возможность сопровождать миледи, и бесился, когда ему запрещали. Для темных он стал беспокойным гостем-пленником, никак не желающим вести себя разумно исходя из их норм поведения. Его неуемное стремление опекать человеческую леди вызывало волнение и непонимание.
  Как только леди Таури возвращалась, он давал ей привести себя в порядок, придирчиво оглядывая, и набрасывался с вопросами о происходящем. Выслушивал, хмурился и, позабыв о своеобразном отношении к нему тут, рвался что-то выяснять.
  - Как они могут взваливать на ваши плечи такую опасную работу! - негодовал он. - Вы сами говорили, что вы неопытный маг, самоучка, и лезете в это дело?!
  - Ваша светлость, но, кроме меня, некому, - пожимала плечами Элья.
  Можно подумать, она сама рвалась на помощь и ей не страшно! Если рванет, то убежать она не успеет.
  - Почему они не хотят слушать меня? Я поговорю с Фердинандом, мы соберем совет, наши огневики и воздушники прекрасно справятся без вас! Вы ведь хотите проделать дыры, чтобы спускать излишки пара?
  - Что-то вроде этого, - согласно кивала Элья.
  - Я могу посмотреть, у меня сильный дар Огня, может, есть шанс утихомирить стихию.
  - Правда?! - с надеждой уточняла леди.
  - Нет, - отворачиваясь, признавался герцог.
  - Совет - это хорошо, помощь магов - еще лучше, это было бы идеально! Но кто сюда отправит наших магов? В логово темных? Все прекрасно помнят историю. К тому же гора пыхтит так, что времени уже нет.
  - Но вы можете пострадать!
  - Да перестаньте, что стоит жизнь одной маленькой женщины по сравнению с сотнями, тысячами живых существ?
  Эти слова ранили Мишеля в самое сердце, особенно то, что произносила она их с горькой улыбкой и верила в то, что говорит. Амальти с болью смотрел на графиню, сжимая кулаки и ничего не говоря. Он пытался придумать, чем можно помочь эльфам и уберечь любимую от выполнения взятых обязательств.
  Рассказывать, что ему не жалко эльфов, он не стал, чтобы не настраивать против себя Элью. Да и что толку-то, разве это поможет им выбраться? Мишель измучился оттого, что он бесполезен, что не владеет ситуацией, что от него ничего не зависит, а ему бы так хотелось, чтобы эта маленькая и отважная женщина смотрела именно на него с надеждой, а не хмурила брови и не отправлялась сама все решать.
  Еще несколько раз она уходила к активному месту вместе с эльфами, которые немного по-другому, но чувствовали гору. Один раз Амальти разрешили сопровождать ее. Наконец, тщательно изучив движение масс под горой, они определили точки, где решили попытаться проделать отверстия.
  Отойдя на максимально возможное расстояние, после того как все жители были выведены в безопасную зону, Элья приступила к работе. Она нашла глазами помеченное место и, заняв позицию, начала выполнять задуманное. Сил у нее было достаточно, и она довольно быстро сумела проделать ряд дырок по контуру. Одна дырка, вторая, третья, десятая. Ничего. Возможно, она чего-то не учла? Быть может, рядом с дырами камень уплотнился и не дает силе горы сработать так, как ожидалось?
  Все напряженно ждали. Из проделанных маленьких отверстий шел дымок. Поначалу почти прозрачный, но потом все гуще, заметнее, и вот уже создавался эффект, что этот дым вырывается под сильным давлением. Когда решили, что толка не вышло, гора будто вздохнула и в намеченном месте произошел небольшой прорыв. Высоко в небо вылетела каменная пробка, и образовавшаяся дыра заработала в качестве первого открытого клапана. Воодушевившись, Элья продолжила работу, и через несколько дней, несмотря на то что из горы во многих местах вырывался жар, она стала временно безопасна для глобальной катастрофы.
  - Не знаю, какую мы получили передышку - год, десять, сто лет, разнесет все при прорыве или пойдет по намеченному нами пути, но большего я сделать не могу, - наконец произнесла девушка, отступая.
  На этот этап работы совет запретил брать с собою Амальти, выказывая ему недоверие, и по возвращении Элью ждал сюрприз. Герцог, встревоженный многодневным отсутствием леди Таури, бушевал, требовал проводить его к ней. Закончилось для него все тем, что на него накинули липкую сеть, и он снова лежал спеленатый, как младенец. Более того, его буйство привлекло особого рода внимание одной из воительниц, и она, впечатленная размахом его метаний, захотела его себе. Теперь по древнему обычаю леди Таури нужно было либо отдать его, либо биться за него.
  - Я не понимаю, как я могу решать, отдавать его или нет? Герцог Амальти сам за себя решает, - никак не могла понять Элья, чего от нее снова требуют. Она вымоталась, и все, чего ей хотелось, это поскорее отправиться в сторону дома.
  - Леди, у вас в королевстве он, может, и решает что-то, но здесь он в полном вашем подчинении.
  Того, что Амальти - герцог, уважаемое лицо, никто не хотел слышать. Для темных существовала только женщина-маг и мужчина при ней. Осознав доведенные до ее сведения новости, Элья, не скрывая злости, пристально смотрела на навязавшегося на ее голову бугая. Вместо передышки после утомительной работы, волнений, страха приходилось решать судьбу герцога.
   Первый порыв, когда внутри все воспротивилось такому потребительскому отношению к мужчине, увял и был похоронен под яркими воспоминаниями о том, как Амальти бешеной ящерицей прискакал во дворец, чтобы решить ее судьбу, как он с козлиным задором мешался ей при общении с Мирроу, что из-за его бараньей обиды она попала в плен, а довеском послужило воспоминание, что у него в замке сидит целый курятник. Возможно, она сделает ему одолжение, отдав его рьяной эльфийке?
  - Ваша светлость, - резко произнесла леди, - не хотите ли провести ночь... или ночи с госпожой Ларинэ?
  - Нет. - Амальти сверкнул глазами как лев!
  - Отчего же? Я смотрю, вам некуда силу девать, приложите энергию в мирных целях, наведете мосты любви и дружбы.
  - Ну так я забираю его? - не поняв, дано разрешение или нет, спросила молодая темная.
  Элья смотрела на стоящего напротив разозленного не менее ее мужчину.
  'Бред, дикость какая!' - устало подумала она и, повернувшись к эльфийке, ответила:
  - Нет, уважаемая госпожа Ларинэ, его светлость, похоже, хочет остаться.
  Тоскливо глянув при ответе на доставляющего одни проблемы Амальти, она поняла, что отдохнет нескоро.
  - Вы странная человечка, говорите, что это не ваш мужчина, но защищаете его как своего, - недовольно фыркнула Ларинэ. - Я требую сражения! Если вы проиграете, я беру его себе, если сумеете отстоять, то никаких претензий с моей стороны больше не будет.
  - Миледи, не соглашайтесь! Я пойду с ней, - не просто возмутился герцог, но еще и подошел к дамам, пытаясь спрятать графиню за свою спину.
  Ларинэ демонстративно облизнулась и игриво поиграла бровями.
  - Ну уж нет, отойдите, ваша светлость, - произнесла Элья и снова обратилась к эльфийке: - Это оскорбительное отношение к человеческому мужчине! Вам никто не мешал проявить внимание к понравившемуся лорду, вы могли бы познакомиться, привлечь его, заинтересовать, но вот так использовать - никуда не годится! Теперь я вижу, насколько эльфы могут быть неблагодарны! Неужели предстоящее состязание - это награда мне за то, что я спасла вас от катастрофы?!
  Ларинэ удалилась, и показалось, что зарождающийся конфликт исчерпан. Мишель сидел тихо, он вообще не понимал, как себя вести! В битве он готов был сражаться с эльфийскими воительницами, но здесь, к своему величайшему стыду, он не мог ничего им противопоставить. Каждая из эльфиек доставала ему едва ли до плеча, и все они были как тростиночки! Он знал, что они опасны и хорошие воины, но в данной ситуации он не мог защитить себя и тем самым подводил Таури.
  Совсем скоро пришла госпожа Суран. Испытывая крайнюю неловкость, она объяснила, что, благодаря заслугам, леди Таури признана почетной жительницей подземелья, и раз она больше не гостья, то на вызов, брошенный за владение мужчиной, должна ответить.
  - Но я не умею драться! - воскликнула Элья.
  - Совсем? Но так не бывает! - не поверила Суран.
  - Для драки существуют мужчины. Я могу ударить вашу Ларинэ магически, могу закопать ее в землю или вдавить стопы в камень. Засчитается?
  - Не знаю, можно попробовать, - неуверенно пробормотала эльфийка.
  Через час графиню с герцогом пригласили на площадку. Всю дорогу Альмати, ругаясь на ненормальных эльфиек, умолял отдать его и не подвергать себя риску.
  - Вы что, не понимаете? Это дело человеческой чести, мы не можем отступить, - вышло пафосно, зато за этим скрылось, что леди была крайне растеряна и боялась.
  Она совершенно не представляла, что делать. То ли в случае драки пытаться махать кулаками, то ли вцепиться в волосы соперницы и держаться до последнего, то ли укусить и не выпускать... в любом случае зрелище предстояло отвратное.
  - Не раздражайте меня, ваша светлость, помолчите, - предупредила она дальнейшие герцогские стенания.
  
  В большой, украшенной понизу множеством светильников в форме пауков пещере, потолок которой скрывался в темноте, собралось много народу. Ближе к рингу стояли женщины, позади них толпились мужчины, а по краям изредка по поручениям пробегали гигантские пауки. Элья подумала, что если останется жива, то долго будет видеть в кошмарах море из белых голов и пауков, снующих, как бродячие собаки на каком-нибудь рынке.
  Ее вели к возвышающемуся подиуму, и она слышала, как приветствовали Ларинэ, а потом разобрала и подбадривающие возгласы в свою сторону. Эльфы спорили, кто победит и какую они увидят технику боя, каким оружием будут сражаться девы и что считать за победу.
  Магичку подтолкнули на ринг, и она встала напротив Ларинэ. Пока Элья определяла, достаточно ли земли под ногами, чтобы задействовать ее, эльфийка, увидев, что у человечки ничего нет в руках, недоуменно пожала плечами и скинула с себя все оружие.
  Прозвучал гонг, и Ларинэ ринулась к сопернице. Элья колданула: взмахнула рукой, устраивая яму под ногами соперницы. Эльфийка, невероятно извернувшись, зацепилась за край разверзшегося провала и ловко выскочила из него. Следующим жестом графиня обрушила на деву град из маленьких каменных осколков и снова перед ее ногами устроила ловушку. Эльфийка упала, постанывая из-за больно разящих камешков, прозвучал гонг.
  Леди Таури подумала, что все закончилось и она отстояла герцога. Но судьи, посовещавшись, приняли решение о нечестности поединка и громко объявили: леди либо сражается как воин, либо отдает мужчину.
  На стороне Таури выступила госпожа Суран, объясняя, что человеческие женщины не бойцы, но ей не поверили. Элья ошалела от доносящихся с разных сторон возгласов. Эльфы кричали советы, кто-то подбадривал, кто-то ругался.
  Гонг.
  Ларинэ подлетела мгновенно, Элья поняла, что магичить нельзя, и ничего не успела придумать и уж тем более сделать, только согнулась от нанесенных ей ударов. Краем глаза увидела, как рассвирепевший Амальти рвется на ринг, но его держит пара эльфов, потом накинулись еще двое, и еще, герцога уже не было видно под навалившимися на него хилыми по сравнению с ним эльфами. А Ларинэ все лупила ее, упавшую и вцепившуюся той в ногу всеми конечностями, не давая ударить ногой.
  Гонг.
  Тишина.
  - Леди, почему вы не защищались?
  - Я умею только магически, вы запретили.
  Снова совещание.
  - Объявляется ничья. Мужчина становится собственностью совета. Совет в благодарность за проведенную работу дарит его леди Таури. Все. Расходимся.
  'Кошмар. Надо валить отсюда'.
  Кряхтя, Элья добралась до своей пещеры, дождалась приведенного под руки качающегося, побитого герцога и жестко сообщила госпоже Суран:
  - Мы хотим покинуть ваше гостеприимное подземелье как можно скорее.
  - Я понимаю, леди. - Эльфийка была расстроена случившимся. Традиции в данной ситуации показали эльфов не с лучшей стороны, а ведь они были благодарны магичке! - Завтра же мы отправимся в путь. Нужно было дождаться животных, которые вас повезут. Пауки, к сожалению, не берут на свои спины чужих или второго седока. Поэтому ждали лошадей.
  - Отлично. Можно нам лекаря, госпожа Суран?
  - Да, конечно.
  
  На следующий день разбитая телом, но не сломленная духом вельможная пара выдвинулась домой.
  'Хорошо хоть, отпустили, - ворчала Элья, - а то с их извращенным сознанием могли еще что-нибудь придумать'.
  Сопровождали их знакомые эльфийки и несколько мужчин. Ехали они медленно, но главное - ехали. Первый день почти все молчали. На следующий Элья решила поговорить.
  - Госпожа Суран, почему вы нападаете, несмотря на перемирие?
  - Молодежь не может смириться. Вы ведь видели, что живем мы небогато, нас загнали когда-то в горы, мы привыкли к ним, но они не всегда могут нас прокормить.
  - И что бы вы делали, завоевав земли людей?
  - Как что, жили бы, - удивилась эльфийка и, увидев, что магичка недоверчиво приподняла бровь, решила добавить пояснения, показывающие, что их раса не монстры и их требования к жизни не особо отличаются от человеческих: - Сажали бы, сеяли, строили.
  - Так зачем захватывать, чтобы делать то же самое, что и мы? Только люди умеют сажать, сеять, а вы умеете?
  - Научились бы, - гордо вскинув подбородок, чуть обиженно выпалила Суран.
  - Зачем учиться, зачем заниматься тем, чем никогда не занимались? Глупо.
  - По-вашему, лучше нам умереть в горах? - рассердилась слушавшая разговор Ларинэ.
  - Торгуйте. Зачем самим пахать на земле, когда можно все купить?
  - У нас нет ваших денег.
  - Ну, с этим как раз все просто! У вас в горах есть золото, драгоценные кристаллы. Добывайте их, продавайте, меняйте. Потом, вы содержите столько пауков, что наверняка можете из нитей паутины ткать. Даже если не хотите развивать это ремесло, то продавайте просто нить. Она у нас очень ценится. Я заметила, что верхняя одежда сшита у вас из мягкой, нежной кожи, у нас такой нет, и это тоже может стать предметом торга. Ваша обувь выше всяких похвал! Наверняка в горах растут редкие растения, их можно предложить зельеварам. Ну и в крайнем случае кто мешает вам осваивать земли, располагающиеся по другую сторону гор, в противоположной стороне от территорий людей?
  Эльфийки были настолько удивлены своим предполагаемым богатством, что не сразу ответили на вопрос об освоении ничейных земель. В давнее время, обидевшись на своих сородичей за то, что те не сумели оценить и полюбить гигантских пауков, их пользу, преданность, и разделившись, они, похоже, совершенно напрасно изолировали себя ото всех. Действительно, можно было торговать с людьми, ведь люди не грозятся истреблять пауков, не объявляют их порождениями тьмы, и с ними проще договориться.
  - В дальнюю от ваших земель сторону продолжаются горы, но там живут дикие грифоны. Они никого не терпят на своей территории. Еще дальше мы видели драконов, они тоже не любители соседей. Так что нам некуда идти.
  - Ясно, ну тогда торговля! Шлите посольство, подписывайте договоры, потихоньку люди к вам привыкнут, кто-то из ваших сможет поселиться на равнине. При хороших, добрых отношениях все возможно.
  - Но с кем мы будем общаться?! Если бы у вас была королева! - досадливо воскликнула Суран.
  'Если для спокойной рассудительной Суран, обладающей широкими взглядами на жизнь, общение с мужчиной на равных - это проблема, то ситуация патовая'.
  - Послушайте, но надо же уметь уступать. Нашим мужчинам тоже тяжело вас воспринимать в главенствующем качестве. У нас многие, да что там, большинство женщин даже учиться не считают нужным, для них главное - найти мужа, и все. Он решит все проблемы.
  Эльфийки качали головами.
  - Только не делайте поспешных выводов насчет наших дам. Они другие. У нас жизнь другая, и без женщины любой дом превратится в казарму.
  На следующий день снова и даже более подробно обсуждали жизнь людей, возможную торговлю, закрепление мирных договоров. А вечером к шатру, где собиралась ночевать Элья, подошел приятный молодой эльф.
  Девушка уже подготовилась ко сну, поэтому никаких визитов она не ожидала, даже неловко было, что застали ее в подштанниках с рубашкой навыпуск. Темные снабдили ее небольшим гардеробом. Он был очень демократичен и похож на земной, отличаясь только материалом.
  - Леди, меня прислала госпожа Ларинэ, чтобы вы расслабились.
  Элья неловко, непонимающе улыбнулась симпатичному эльфу.
  - Но я и так собиралась отдохнуть, - рукой он показала на подготовленную для нее постель, - лечь спать.
  - Ложитесь, леди, я помогу. - Симпатяшка подал руку и потихоньку подталкивал девушку к лежанке.
  Совершенно растерявшаяся Элья, послушная мягкому напору привлекательного и очень доброжелательного эльфа, легла, предположив, что ей собираются делать массаж. После того как они с Ларинэ подрались, то начали неплохо с ней общаться, так, может, это жест извинения, ведь тело после драки до сих пор побаливало.
  Мягкие поглаживающие движения были приятны, но захотелось, чтобы эльф посильнее размял холку, уж очень плечи затекли во время езды, да хорошенечко 'побил', потормошил отсиженную за день попу, а то жуткое ощущение слежавшихся мышц не отпускало. Но эльф гладил, как будто ласкал, а потом и вовсе склонился, начав выцеловывать тело.
  'Ой!'
  Она моментально напряглась.
  - Ты чего? Не надо, - попыталась развернуться, но тем самым попала в обволакивающие мягкие объятия, - перестаньте, пожалуйста.
  Эльф, помогая ей удобнее сесть, приготовился выслушать пожелания леди. А леди было очень неловко. До нее дошло, что ей прислали мужчину, чтобы 'снять напряжение', своеобразный жест дружбы со стороны Ларинэ. Самое ужасное, что если сейчас она с возмущенными криками вытолкает присланного эльфа, то его могут наказать, а может, ей снова придется драться из-за нанесенной эльфийке обиды.
  - Простите, как вас зовут?
  - Наринель, леди. Доверьтесь мне, я помогу вам раскрыть себя, - очень мягко произнес мужчина.
  Хотелось его слушаться, довериться. Он знает, понимает, как лучше, он видит ее проблемы, он поможет. Но ведь рядом, за тканью, столько народа! Хотя они эльфы, для них это привычно. А герцог?
  - Ох, Наринель, извините, я не могу. Дело не в вас и не в том, что я не оценила поступок Ларинэ. Это разница культур. Для меня согласиться - это поступок. Нет, не так, ПОСТУПОК. У нас не принято, но я одинока, я бы согласилась, если бы рядом не было герцога.
  - Хотите, мы его уберем?
  - Дело в чувствах, а не в том, видит он или нет.
  Наринель не выпускал из рук смущающуюся девушку. Она ему нравилась - спокойная, мягкая, нежная. С ней было бы хорошо. Податливая, послушная, нуждающаяся в его даре целителя душ. Госпожа права: гостье надо раскрыться, он бы ввел ее в мир чувственных наслаждений, но нельзя делать это насильно, она сама должна хотеть, желать и довериться.
  - Вы его любите?
  - Нет, - сразу ответила Элья. Потом задумалась, но подтвердила: - Нет, не люблю. Мне кажется, я уже не способна любить. Но ведь есть и другие чувства, - заторопилась она объясниться, приостанавливая скользящие по телу руки мужчины. - Уважение.
  Наринель замер и заглянул в ее лицо, удивленно приподнял красивую бровь, выражая сомнение в важности аргумента.
  - Да, уважение. Он ведь герцог, вторая линия после короля, а бросился спасать меня, когда вы нападали.
  - Он глупо вас спасал.
  - Да, вышло глупо, но он влюблен и сделал в тот момент выбор в мою пользу, намеренно рискнув своей жизнью. Пусть его осуждают другие, а я... Я уважаю его за этот поступок, - неожиданно для себя призналась Элья и поняла, что не соврала ни единым словом. У нее раньше не было желания и времени обдумать поступок Амальти, но сейчас она впервые увидела его с другой стороны.
  - Посмотрите, в каком он подчиненном положении сейчас - и все равно пытается думать обо мне. - Она замолчала. - Не хочу добавлять ему унижения. Пусть я не ответила взаимностью на его чувства, но воздержусь от действий, ранящих его.
  - Значит, если бы его не было, вы согласились бы провести со мной ночь? - присев напротив на корточки, с видом ученого, разглядывающего диковинное существо, уточнил Наринель.
  - Скорее всего, - медленно протянула она, немного колеблясь, но все-таки больше уверенная в положительном ответе. - Я ведь говорила, что между нами еще культурный барьер. - Элья показала кистью, что имеет в виду расы. - Но за шанс ожить, почувствовать хотя бы отголоски любви я провела бы с вами ночь, обманывая себя.
  - Как все сложно у людей. - Наринель покачал головой. - Госпожа Ларинэ просто хотела пробудить вашу чувственность, вы уже взрослая, а тело ваше спит. Но вы, леди, умудрились намешать все в кучу.
  - Вы правы, упрощая, и не правы, хотя... совместная ночь расставила бы все по местам. Но ее не будет.
  - Зря. Герцог ваш не сумеет разбудить ваше тело, у него нет терпения.
  - Да я и не собираюсь с ним, - возразила леди.
  На это Наринель тонко и загадочно улыбнулся.
  - Спите спокойно, госпожа. Я понял вас и объясню Ларинэ. Обиды в вашем отказе нет.
  И выскользнул из шатра.
  Затушив огонек, Элья через щелку подглядела, как устроился герцог. Для него никто ничего не готовил, он сам расчистил себе место на земле и, расстелив выданный плащ, сидел, гипнотизируя шатер графини. Вся его поза говорила о громаднейшем напряжении. Его лица ей не было видно, в глаза тоже не заглянуть. Элья вздохнула.
  Жалко его. Чего он к ней привязался?
  Следующий день принес новости. Герцог Мирроу, а больше было некому, продвинулся на ничейную территорию и озвучил требование о возвращении пленников. Молодые эльфы возмущались нарушением границы.
  - Да как он смеет!
  - Гнать людишек!
  Но галдеж молодежи быстро затих, уступив место разумному беспокойству: сколько выступило воинов, магов, как далеко они продвинулись? И уж в самом конце тревожного обсуждения поступили предложения о новом витке переговоров и предъявлении целых и невредимых гостей. Может быть, даже с подарками.
  Спорили эльфийки из группы сопровождения пленников и из курсирующих по свободной территории отрядов. Некоторым эльфийским дамам понравился крупный герцог, и они хотели оставить его себе, что снова всех вернуло к спорам. Графине, как собственнице данного мужчины, грозило снова начать отстаивать права, но Суран и Ларинэ помогли обойтись без конфликтов. Еще один день - и на пустоши встретились две вяло враждующие стороны. Переговоры начались.
  
  
  

Глава 21. Замужество

  
  Вперед выступили его светлость герцог Мирроу, сэр Батор и незнакомые маги. Навстречу им шли леди Таури, лорд Амальти, госпожа Суран с парой воинов и госпожа Ларинэ, сопровождаемая двумя девами-воительницами, гордо восседающими на пауках.
  Миледи улыбаться начала еще издалека, чтобы показать, что все хорошо. Переговорщики с обеих сторон были слишком напряжены. Предварительное перекидывание записками с уверениями в честности предстоящего разговора - это одно, а вот выйти так, открыто... давно такого не было между соседствующими народами.
  Элья тихонько подсказала старшей эльфийке, к кому из встречающей компании надо обращаться. Госпожа Суран, пока слушала рекомендации, кивала, показывая, что к советам относится со вниманием, а как столкнулась нос к носу с высоким белобрысым герцогом, позабыла все слова и уставилась на него, да еще и начала оглядываться на Элью, ища подтверждения: неужели к этому полуэльфу ей следует относиться с уважением?
  - Да, да, - шипела девушка, готовая уже стукнуть Суран, чтобы та не тянула время и не накаляла обстановку.
  Мирроу также ничем не помог. Если вначале он с тревогой всматривался в своих несчастливых гостей, то, остановившись, с удивлением начал разглядывать взрослую эльфийку, а после ее заминки вообще растерял свою обычную невозмутимость, равнодушие и словно глава львиного прайда гипнотизировал новенькую самочку.
  'Что творится, что делается?' - в ужасе смотрела графиня на происходящие со знакомыми изменения.
  Суран в ответ на собственнический оценивающе-заинтересованный взгляд даже задохнулась от возмущения, чем вызвала снисходительную усмешку Мирроу.
  Ларинэ, так же как и Элья, пребывала в шоке от молчаливого противоборства двух членов делегаций. Они с двух сторон стали щипать и подталкивать Суран. Молчание затягивалось, сэр Батор глупейшим образом разулыбался, эльфы теряли капли уважения к мужчинам, которое всю дорогу внушала им Элья.
  - Уважаемые люди, - начала речь Суран.
  На нее уставились все, включая эльфов. Речь репетировалась при всех, и было особо подчеркнуто, что обращаться так невежливо.
  Госпожа Суран, поняв, что первым же словом дала повод к неприязни, совсем растерялась. А Мирроу как будто стал ростом выше, шире в плечах, он надвигался на женщину, подавлял, властвовал, казалось, что сейчас ее, маленькую, растерявшуюся, подхватит на руки и унесет в берлогу. И стоило отметить, что в это верилось. По сравнению с чистокровными эльфами герцога можно было принять за богатыря, а он еще и распушился, как целлюлоза в жидкости.
  Элья, затаив дыхание, смотрела, как оно бывает, когда взаимный интерес шарахает по мозгам с первого взгляда. Когда вспыхивает нечто и никого вокруг нет, кроме двоих. Разговор без слов.
  - Наш народ благодарен леди Таури за оказанную помощь, - взяв на себя обязанности Суран, произнесла Ларинэ. - Мы возвращаем наших гостей в целости и хотим обсудить торговлю между нами.
  Мирроу с трудом оторвался от Суран и пытался вникнуть в произнесенное молодой эльфийкой. Сэр Батор вместе с другими магами посмотрели на герцога Амальти, тот кивнул, подтверждая слова.
  - Ваша светлость, вы не против, если мы пригласим к вам госпожу Суран и госпожу Ларинэ на несколько дней для ознакомления с нашей жизнью? - вступила Элья.
  - Леди, прошу быть моими почетными гостьями, - галантно произнес Мирроу, не сводя глаз с Суран.
  Почти вся эльфийская делегация в полном составе перешла на человеческие земли. Госпожа Суран немного оклемалась от свалившихся на нее чувств и, растеряв спокойную манеру вести разговор, остро шутила, делала едкие замечания и всячески выказывала свою независимость перед светловолосым герцогом.
  
  Спустя несколько дней его светлость Мирроу провел беседу с графиней Таури наедине.
  - Миледи, леди Суран и леди Ларинэ настаивают, чтобы во дворце именно вы вели переговоры о прибытии первых послов. И вообще, они доверяют вам больше, чем кому-либо из нас.
  - Да, ваша светлость, потому что я женщина, - устав от всех, повторила Элья.
  - Да. Но такую ответственность обычно возлагают на герцогов. - Помолчав, владетель продолжил: - Вынужден вас огорчить: в силу сложившихся обстоятельств я не могу сделать вас герцогиней Мирроу.
  В общем-то, было понятно, куда у хозяина здешних земель смотрят глаза, но столько событий произошло в последнее время, что графиня забыла, по какому поводу она попала сюда. И сейчас слышать отказ, когда она приложила столько усилий по соблазнению, привязыванию, было неприятно, обидно, может, даже несправедливо и больно. Что с ней не так?
  Не показав, что отказ задел, леди спросила:
  - Так что же нам делать? Переговоры важны для обеих сторон.
  - Несомненно. То, что могут предложить нам темные, это очень хорошо, и я надеюсь, это только первый шаг по взаимодействию с другими расами. Первые ожидаемые плюсы по налаживанию контактов для нас - торговля и устранение опасности на границе. Такую возможность Фердинанд не упустит. Вы выйдете замуж за герцога Амальти и будете курировать эльфов.
  Посмотрев на Мирроу, Элья молча поднялась и вышла.
  В коридоре стоял Амальти. Он дернулся идти за ней, но, сжав кулаки, остановился и вошел в кабинет хозяина замка.
  А леди Таури, закрывшись ото всех, размышляла.
  Она вспоминала свои обиды - старые, новые, мнимые и настоящие. Страдала, плакала, воссоздавая в своей памяти себя, какой она была, когда еще путешествовала с братьями Фрай. Их общие надежды, мечты. Вспоминала Землю, свои неудачные попытки поиска парня.
  Потихоньку многие ее горести стали казаться мелкими, неважными. Страдать надоело, интересно было подумать о том, что происходит между Суран и Мирроу. От них искрило, и это чудо завораживало даже ее. Грех вмешиваться в такие взаимоотношения. Им будет непросто вместе, но они видят только друг друга.
  Потихоньку размышления перекинулись на Амальти. Она его не выбирала, он сам пришел, ворвался в ее жизнь непрошеным. Первый мужчина за долгие годы, которому вроде как веришь, что он любит. Его поведение в унизительном для него плену послужило отличным доказательством, что мужчина искренен в своем отношении к ней.
  Что он в ней нашел? Красоту? Хотелось бы верить, но в его замке засели девицы покраше. Тогда что? Она сухая, черствая, расчетливая, себялюбивая. Не за справедливость же и хорошее отношение к работникам он ее полюбил? Вообще-то получалось, что она выстрадала его, даже в драке его отстаивала! Элья улыбнулась. Они с герцогом могут составить хорошую партию. Не только он для нее лакомый кусочек, но и она желанная пара для него по разным соображениям. Может, и вправду рискнуть?
  Теряясь в сложностях взаимоотношений, девушка просидела одна целый день. С утра, после завтрака, она, уведя Амальти в сторону, произнесла:
  - Я готова выслушать ваше предложение. - И сама же поморщилась от того, какой безжизненной вышла произнесенная фраза.
  Его светлость со вспыхнувшими от радости глазами опустился перед миледи на одно колено и, взяв ее за руки, произнес:
  - Прошу вас оказать мне честь и пройти со мной обряд единения.
  - Вы не будете возражать против моих обязанностей при дворе? - Элья чуть не забыла она о главном, настолько любопытна и приятна была его радость.
  - Нет, моя леди.
  - Тогда я окажу вам честь и пройду обряд единения с вами, - чопорно ответила, пытаясь забрать из его лапищ свои руки.
  Вот и все. Дальше по обстоятельствам. Она, скорее всего, будет жить в Людбурге, а его ждут дела в герцогстве. Жизнь не так уж и усложнилась.
  Амальти в волнении чуть стиснул ее кисти, не давая ей их выдернуть, потом приник головой к ее животу и, обняв, как вышло, вместе с ней подскочил с колен. Элья оказалась намного выше прижимающего ее к себе герцога. Не зная, как выразить свою радость, поддаваясь порыву, он так закружился, ликуя, что она крепче ухватилась за него, и осторожненько поставил, лишь когда в помещение вошли Мирроу, Суран, Ларинэ и Батор. Дворец Мирроу ожил, все принялись готовиться к свадьбе.
  Хлопоты, разговоры, объяснения, суета - все это было понятно. Готовились к свадьбе Амальти и Таури. Но вот частые беседы Мишеля Амальти с Наринелем были странны. О чем они могли столько говорить? Что герцогу так долго объяснял эльф-любовник?
  Тем временем до здешних земель добрался обоз графини. Лиза, ворча, что о ее леди неправильно заботятся, многое взяла в свои ручки. Элья наконец-то поехала посмотреть плантацию, чтобы оценить масштабы проделанной Честером работы. Он взялся за порученное дело с душой, и объемы его деятельности поражали. Попутно она отметила ревнивые взгляды домоправительницы бывшего старшины, и, хотя он все так же был не женат, по дому бегала пара похожих на него ребятишек. Похоже, полностью реализовав себя в работе, он не доверял себе в личной жизни, страшился любить, создавать семью, хотя она, по сути, у него уже имелась. Элья не заводила разговора о личном, так как посочувствовать не могла, а дать совет не умела. Но плантацию похвалила, передала пожелания Мирроу о покупке саженцев и наметила пути дальнейшего развития. Она не сомневалась, что у этих плантаций большое будущее.
  Самым тяжелым моментом в поездке оказалось, что пришлось привыкать к следующему за ней тенью Амальти. Она успокаивала себя, что это - просто пока у него нет других дел, но хватит ли у нее терпения дожить до того времени, когда ситуация изменится? Он следил за каждым ее шагом, беспокоясь о ее отдыхе, еде, самочувствии, настроении, комфорте, ревниво пыхтел при ее разговорах с Честером. Элья к этому не привыкла, психологически зажималась, нервничала, пыталась спрятаться от него, из-за чего потом чувствовала себя по-дурацки и еще больше нервничала.
  
  Обряд провели у священного дерева, при свидетельстве многих магов и эльфов. В общем, ничего особенного. Походили, покружили вокруг дерева. Произнесли клятвы. Девушки спели тягучие песни. Элья больше обрадовалась угощениям и созерцанию танцев на природе. Торжество для местной аристократии состоялось в замке, где накрыли богатейший стол, выступали музыканты, маги порадовали фокусами, и все танцевали до рассвета, поражая эльфов умением развлекаться. Элью волновала предстоящая ночь. Поскорее бы уже все случилось, да легли бы спать.
  В постели герцог удивил.
  - Спите, моя леди, вы устали. Все завтра. - Он приобнял ее и, кажется, даже первый уснул.
  Элья не знала, что и думать. С одной стороны, она приготовилась совершать женский подвиг, отдавать долг жены, и не хотелось бы откладывать, с другой, она испытала благодарность Мишелю за внимательность и ненавязчивость в этом деле. Из-за его заботы и искренних чувств к ней она никак не могла вернуть себе привычный душевный покой.
  Она себя убедила, что их брак - выгодное событие, и готова была вести себя в меру лояльно, в меру требовательно, но взгляды, ухаживания, касания, желание герцога угодить ей - все это сбивало весь настрой. Она либо раздражалась, либо в ответ начинала переживать за него. Не хотела, но беспокоилась. Теперь вот в постели он не стал напрягать ее, хотя видно было, что сильно ее желал.
  Элья позволила себе принюхаться к мужчине. Чистый. Она еще на летательном аппарате демонстративно водила носом, отслеживая неприятные запахи. Это хорошо, что он запомнил. Потом сняла с себя жаркую герцогскую руку и, немного откатившись, взбила себе поудобнее подушку, покрутилась и действительно сразу уснула.
  Мишель перестал посапывать, осторожно поднял голову, прислушался к спокойному дыханию Элечки, хотел погладить ее, но побоялся разбудить. Он долго смотрел на жену, взял в руки ее косу, провел по ней рукой, поцеловал, вздохнул и лег.
  Наринель много интересного посоветовал ему в обращении с женщиной, в том числе не превращать первую брачную ночь в выжимание последних сил из невесты.
  - Все будет, нужно терпение, - говорил он.
  Элья, уже столкнувшаяся в своей жизни с проблемами из-за того, что брак не был консумирован, следующей ночью сама проявила инициативу, и оба супруга ближе познакомились друг с другом в постели. Мишель показал, что может контролировать себя, и не позволял себе не учитывать реакцию ее тела. Он ласкал, терпеливо приучал ее к открытости, откровенности, доверию, искал подход к ней, дожидался признаков возбуждения, и Элья поддалась, перестала считать, что выполняет обязанность. Закрыв глаза, она отпустила свои страхи, и тело само отреагировало на партнера, пусть еще робко, но она отвечала, тянулась за его рукой, ждала поцелуев и осмеливалась сама ласкать. Она не могла поверить, что мощное, сильное тело Мишеля жаждет ее касаний, подрагивает под ее ладошками, замирает в ожидании, когда она меняет положение, чтобы изучить его. Это была странная ночь. Ночь знакомства.
  А утром она поняла, что супружество не станет для нее обременительным, и если она быстро забеременеет, то можно избегать близости и не переживать из-за того, что Амальти может потом воспользоваться тем, что она прилипла к нему, и сделать ей больно.
  
  Возвращались молодожены обычным путем. В комфортном походном домике графини. Немного притерлись, научились дружески общаться. По ночам все чаще спали, прижимаясь друг к другу. Муж всегда готов был ее притянуть к себе, приобнять, поцеловать в плечико, если она отвернулась. Элье поначалу было то тесно, то жарко, то воздуха не хватало, но спустя время она не только приладилась - стала даже радоваться теплу мужа, у нее появилось чувство защищенности. Она стала привыкать к Мишелю, ждать его.
  Ночная близость с мужем Элью больше не пугала. Она хотела бы испытать, что чувствует Мишель, ей даже казалось, что она поддается томлению, в теле нарастает что-то приятно-напряженное и вот-вот она поймет, ощутит что-то сладостное, но не получалось, и все пропадало. Элья ненавидела свои страхи, которые спрятались так глубоко, что, захотев избавиться от них, пожелав жить полной жизнью, она не смогла с ними расправиться. В такие моменты ей хотелось оттолкнуть Мишеля и остаться одной, в привычном покое, который по приезде в Людбург сменится деловой суетой. Но герцог не отступал, не попадался на провокации и всегда шел ей навстречу, приспосабливался к ней, забывая о себе. Такая самоотверженность не могла оставить ее равнодушной, и она оттаивала, приняла Амальти в свою жизнь. Стала задумываться, как он будет реагировать на ее решения по разным поводам и будет ли ему удобно.
  Иногда Элья пугалась того, что происходит между ней и Мишелем. Она же не любит его так, как любила Эрика! Она помнила, что Эрик сиял для нее, что он был ее богом, что она от одного его взгляда могла чувствовать себя счастливой или несчастной. Все, что она делала, было нацелено на то, чтобы увидеть его одобрение.
  А что за чувства рождаются у нее сейчас? Она беспокоится о Мишеле, волнуется за него. Они много разговаривают, и появилось ощущение душевной близости. Ей неуютно, когда он оставляет ее одну, отправляясь поохотиться, а что будет дальше? Она привязывалась к нему, без его присутствия ощущала пустоту и не понимала, хорошо это или плохо, нужны ли ей эти чувства, или проще было бы вернуться к исходному. Но прошлой жизни больше не хотелось, а новая пугала. Она же не простая женщина, которой достаточно сменить дом родителей на мужнин! На ней завязаны судьбы сотен людей! Она не может позволить себе все бросить и уехать. Даже нынешняя поездка аукнется ей завалом работы. Чем ближе они подъезжали к столице, тем больше нервничала Элья и находила компромисс в своих мыслях только тогда, когда думала о наследнике. Он ей был нужен, и ради него она могла отодвинуть все свои дела, не коря себя за странные чувства, что она испытывает, за метания и сомнения, что одолевают ее и мешают работе, за то, что часто думает о Мишеле.
  Ненадолго заглянув в столицу, чтобы уладить самые насущные дела, и проведя неделю в особняке Таури, молодожены отправились в замок Амальти. Это было обязательное путешествие. Королевский двор должен был знать, что брак графини и герцога состоялся и их семейная жизнь проходит, вписываясь в существующие традиции.
  Старая герцогиня устроила пышную встречу молодоженам. На землях Амальти повсюду висели флаги, в Амальтее стояли столы с угощениями, а замок засиял магическими светильниками, теряя свою мрачность и становясь волшебным дворцом.
  Во дворе вдовствующая герцогиня-мать с дочерью встретила сына с невесткой, пристально посмотрела на Элью и, сказав, что довольна выбором Мишеля, передала полномочия хозяйки замка ей.
  За немногословностью женщины скрывалось много эмоций, с которыми ей трудно было справиться. Она радовалась за сына, грустила о том, что муж не дожил и не увидел счастливого Мишеля. Еще ей предстоит выдать замуж дочь, которая так быстро выросла, и немного волнительно, какая теперь у них с Катрин будет жизнь. Чем она станет занимать свои дни, передав управление замком невестке? Кто она теперь? Будущая бабушка или будущая теща? Герцогиня волновалась о многом, а поделиться этим ей было не с кем, да и не умела она облекать в слова столь сложные и неясные чувства.
  Сестра герцога бросилась ему на шею, расцеловала, поздравила обоих и тоже убежала. Она видела, что мама сильно переживает, и ей хотелось быть рядом. Их замок ждут перемены, и хорошо бы, чтобы мама не отстранялась от участия в делах, не считала себя старой.
  
  Наступили будни. Герцогу пришлось много ездить, у него накопились неотложные дела. Элья, погостив положенное время, переговорила со свекровью и вернулась в столицу. Ей предстояло начать подготовку к приему эльфийских послов. Она была довольна, замужество ее не отягощало, разлука и прорва дел потихоньку утихомирили зародившиеся в ней непонятные слабости по отношению к мужу, и все стало как прежде. Бесконечная череда дел допоздна, а она независимая и свободная леди! Молодая герцогиня Амальти окунулась в милые родные дела, где равных ей не было.
  Она подготовила и запустила слухи о полезности межрасового общения, о выгоде торговли с темными эльфами, об их неземной красоте и необычной эффектности красных глаз. Элья беспокоилась, что без ее подсказок, без направленной пропаганды их назовут упырями.
  С учетом предпочтений эльфиек она подобрала для них здание будущего посольства. Провела с Эммой и Фердинандом немало споров о том, зачем вообще необходимо селить в столице эльфов, да еще и называть их посольством, предоставлять неприкосновенность, права, какие это дает преимущества и, соответственно, последствия, как же без них. Но королю понравилось, и он загорелся стать политическим игроком, создающим новую ситуацию на международной арене.
  Элья обставила дом эльфов в соответствии со своими представлениями и тем, что видела у них. Фердинанд долго бродил по дому, все осмотрел и молча все оплатил. Его многое удивило, так как ранее он видел, какой комфорт и уют смогла устроить у себя в особняке Элья, поэтому здешний дизайн был ему в новинку. А герцогиня расстаралась, используя непривычные для людей цвета - черные, серые, приглушенно-синие, зеленоватые, ореховые. Некоторые помещения получились мрачноватыми, но большинство - просто сдержанными в цвете. А вот разбитый сад возле здания окупал нехватку красок и в ближайшие годы должен был стать одним из самых экзотичных.
  Только после ухода его величества, который с новым выражением лица смотрел на нее и спрашивал, сколько еще у нее талантов, до Эльи дошло, что раз никакой практики проживания посольств на чужой территории не было, то надо письменно зафиксировать устав, правила и передать все королю, чтобы он обсудил это с советниками, одобрил и громогласно озвучил. Она бросилась выполнять взятую на себя работу и записывала все, что знала о дипломатах, заново переживая ответственность, свалившуюся на нее.
  Мишель удивил. Чуть разобравшись с хлопотами, не терпящими задержки, он рванул в Людбург, чтобы навестить ее. Она встретила его с деловитым выражением лица, сунула в руки свое расписание и, прекрасная, ухоженная и недосягаемая, умчалась во дворец. Вся особенная теплота, возникшая между ними во время возвращения, исчезла.
  Первым его порывом было надавить на нее, заставить, принудить быть хорошей женой, сказать, что другие леди не оставили его в покое и ищут его внимания, но, проглотив свои обиды и решив для себя, что ему нужна не опутанная обязательствами женщина, а живая, искренняя, герцог набрался терпения. А что касается других, то они невзрачны для него, и их ужимки лишь раздражают, но использовать их в качестве аргумента давления на Элю он не будет. Ему бы хотелось, чтобы она хоть немного поревновала его, но, похоже, она не скоро еще начнет считать его своим, неприкосновенным для других. Тем же вечером, накормив деятельную супругу, Мишель, устроив ее поудобнее возле себя, начал расспрашивать о делах. Элья включалась в разговор неохотно, но, распаляемая уточнениями, пожаловалась на маленькие проблемки, которые возникали у нее в ходе дел. Неожиданно для нее муж сразу же взял их на себя.
  На следующий день он выловил свою ненаглядную в обед, и они вместе провели весь остаток дня. Ночью он не дал ей достаточно поспать, но зато с утра уехал сам на назначенную накануне встречу и решил все, что вызывало сложности у нее. Несколько дней супруги провели вместе, объединяя свою жизнь в делах и в отдыхе, и между ними вновь возникло чувство единения, но вскоре Мишелю надо было уехать, и Элья снова осталась одна. Снова для нее все стало привычным, не нужно учитывать находящегося рядом мужа. Нет, конечно, с ним было... неплохо, даже хорошо, легко, и дни стали какими-то теплыми, радостными, но и раньше ведь было хорошо, свободно...
  Герцог, не желая оставлять жену надолго и в то же время не имея возможности на длительное время покидать свои земли, большую часть времени кочевал между городами. Для него в разных точках пути держали перекладных ящеров или лошадей, чтобы как можно сильнее сократить затрачиваемое на дорогу время. В пути он разбирал бумаги, писал записки для управляющих, проверял бухгалтерию, отчеты о благотворительности, читал прошения...
  С каждым разом он все тяжелее и неохотнее отрывался от молодой супруги. Он ей уже рассказал, что впервые заметил ее во дворце, покидая его. Тогда он лишь мельком увидел прелестную молодую деву, которая долго ему снилась. Потом были дела, воспоминания затерлись, король все добавлял и добавлял ему земли во владение, видя, с каким успехом Амальти справляется и наводит порядок. Везде требовалось его личное присутствие, установление и поддержание закона, выискивание людей, способных вести хозяйство, подписание договоров с вассалами.
  Его мать, узнав о настойчивом желании короля женить сына, наприглашала девиц, от которых после сама первая же и озверела. И вдруг он снова увидел свою мечту на пороге своего замка. Воспоминания нахлынули, больше отпускать ее он не собирался. Он сразу понял, что перед ним ЕГО женщина, предназначенная ему судьбой. Поэтому он бросил все свои дела и ломанулся в столицу, а далее все вышло так, как вышло.
  Мотаясь по городам, Мишель очень уставал, но, прилагая все силы, чтобы приучить, привязать супругу к себе, сам с каждым днем все больше ощущал потребность в том, чтобы Элья была неотлучна от него, чтобы она смотрела на него с лаской. Жена становилась все дороже ему, необходимей. Каждую ее улыбку он ловил как благословение небес. Он заболел Элей и не представлял, как мог жить без нее. Мишель уже давно не ожидал, что сможет испытывать столь сильные чувства, ради которых готов на все, теперь оставалось только вовлечь в мир своей любви жену. И он сделает это, вытянет ее из панциря отчуждения и надежно укроет своей заботой.
  
  Дни, недели, месяцы незаметно сменяли друг друга. Элья забеременела и с удивлением смотрела в зеркало, наблюдая, как быстро округляется ее талия. Казалось, совсем недавно она поняла, что в ней зародилась новая жизнь. Буквально на днях Мишель сходил с ума от радости и долго гладил ее животик, целуя прячущегося там малыша, но на самом деле пролетели месяцы.
  Теперь живот ходил ходуном, и никакое платье не скрывало, когда малыш пинался. Чувствовать себя плохо было некогда. Помимо своих дел, пришлось налаживать взаимовыгодные отношения между приехавшими эльфами и торговцами. Участвовать в обговаривании условий, следить за честностью. Темные как дети терялись в ценах, в спросе, чуть не завалили рынок кристаллов, притащив на продажу тонны редчайших камней. Всему приходилось их учить. Да еще и муж, не щадя себя, носится по дорогам между герцогством и Людбургом. Теперь еще за него у беременной женщины болит сердце! Ну что за дурачок? Ведь извелся, не знает отдыха и покоя, даже не всегда вовремя поест! Бежит к ней, как будто она тут при смерти! Но страшно признаться, что она всегда ждет его, скучает, а на днях раскапризничалась и не могла без него уснуть. Этот мужчина прочно втерся в ее жизнь, отвоевал приличное место в ее сердце.
  Однако пока в их жизни ничего изменить было нельзя. Хотя все, что раньше казалось ей плюсом в их будущих отношениях, теперь стало неправильным. Иногда ей хотелось признаться, что она ошибалась и ее ценности изменились, но раз пока опутана обязательствами перед королем, эльфами, работающими на нее людьми, то, наверное, нет смысла? И отчего-то было стыдно сказать, как она ранее рассуждала, да и некогда.
  Рожать ее светлости пришлось в дороге и всё из-за эльфов. Торговля с ними оказалась на грани срыва. Эльфийская сторона продала людям грибной напиток, рекламируя его в качестве отвара для ежедневного употребления, но для человеческой расы он оказался слабоалкогольным и перешел в категорию выпивки. Цена на него резко подскочила, и эльфы, увидев, что им заплатили раза в три меньше, чувствовали себя обманутыми и хотели прекратить торговлю. Вот эту проблему ехала решать герцогиня, когда ее застали роды.
  Рождение ребенка в походных условиях и переживания за жизнь малыша настроили леди Амальти на другой лад. Она стала целенаправленно уходить от главенствующей роли во всех делах, заменяя себя управленцами. Через несколько месяцев суета с эльфами затихла. Со многим они начали справляться сами. Свои дела тоже пошли по налаженной колее, и молодая герцогиня собралась и отправилась в земли мужа, заранее улыбаясь тому, как будет счастлив Мишель. Однако сюрприз вышел наполовину: она встретила его в дороге. Он раньше оговоренных сроков мчался к ней, но его радость, даже со слезами на глазах, лучше всего показала Элье, что она приняла верное решение. Ее сердце успокоилось, душа больше не рвалась на части, и она впервые за долгое время испытывала приятнейшие чувства только оттого, что Мишель обнимал ее, искал повод прижать, поцеловать, приласкать. Его руки дарили теплое удовольствие, а его взгляд заставлял мечтать и трепетать.
  
  
  
  

Глава 22. Нападение

  
  В замке Амальти Элья устроилась очень хорошо. Мишель обожал их с ребенком и делал все, чтобы ей нравилось жить в родовом доме. Малыш подрастал. Славный крепкий младенец сдружил и сблизил свекровь с невесткой. Элья лучше стала понимать старую герцогиню. Та оказалась совершенно не приспособлена к светской жизни: суровая, честная, мужественная женщина, она не умела обходить острые углы и в момент первой неприятной встречи как раз загнала себя в ловушку гостеприимства и игры слов, где с разгромом проиграла приглашенным невестам. Зато когда поняла, что ее сын сделал выбор, она с удовольствием избавилась ото всех визитеров, не заботясь о своей репутации. Какими только сплетнями потом не отблагодарили ее за длительное гостеприимство гости!
  В жизнь сына старая герцогиня старалась не вмешиваться, она лишь промокала глаза, видя, что он счастлив. От такого же вежливого воздержания в общении с внуком она отказалась и очень любила потетешкаться с малышом. Единственной задачей для вдовствующей леди оставалось устроить счастье младшей дочери, Катрин, но теперь как-то легче стало, когда рядом появилась разумная молодая невестка. Удивительно, но, разные по характеру, разные по возрасту, все они смогли прижиться и не мешать друг другу.
  Мишель снова уехал. Последнее время ему часто приходилось покидать замок. На границе королевства, теперь уже со стороны земель Амальти, стало неспокойно. Его величество Себастиан, опасаясь укрепления Фердинанда, его дружбы с темными эльфами, решил попробовать соседа на прочность, пока еще тот находится с ним на равных позициях.
  Элья, занятая малышом, проверкой бумаг, которые без конца слали управляющие, мастера, Горен и другие из столицы, не волновалась об обороноспособности замка. Чтобы во все вникнуть, потребовался бы не один месяц, к тому же барон Торнтон, оставленный герцогом вместо себя, вызывал уважение, и не было опасений, что он не учитывает что-либо.
  - Ваша светлость, у вас нет никаких известий с границы? - спросила Элья, зная, что герцогине, бывает, пишут старые знакомцы.
  - Нет, деточка, уже неделю, как нет ни от кого, ни одной весточки, - встревоженно глядя в окно, поделилась женщина.
  - Может, нам тоже поостеречься, не открывать днем все ворота в городок, только одни?
  - Со вчерашнего дня, миледи, лишь центральные ворота днем открываются, - ответил сидевший рядом барон.
  - Может, вы что-нибудь слышали? - тут же поинтересовалась у него Элья, заподозрив, что, возможно, ее щадят от плохих новостей, раз она молодая мать.
  - Нет, миледи, и это настораживает, - честно признался Торнтон. - Я знаю одно: войска с двух сторон стоят на границе, не двигаясь. На всякий случай я принял все меры предосторожности. Магическую защиту мы держим постоянно, ночью я увеличил количество стражников. Чужих мы подвергаем досмотру и требуем поручительства от местных жителей.
  Женщины слушали, кивали, и все одно было тревожно.
  Новостей не было. Количество странствующих торговцев сократилось, что тоже было плохим признаком. Барон готовился к нападению, к возможной осаде, чуя неприятности.
  Все случилось неожиданно. Впрочем, так всегда и бывает. Враг присматривается, оценивает, выискивает слабые места и наносит удар. В хорошо укрепленной крепости, где руководил опытный воин, произошло предательство ущемленного в своей гордости человека, которое никто не смог предвидеть.
  Поводом послужила глупая обида одного юноши, которая повлекла ужасающие последствия. Паж, который еще только готовился к принятию в рыцари, оказался уязвлен невниманием юной сестры герцога. Катрин не ответила ему на высокие чувства, которые он воспевал и лелеял в себе. Она не оценила их, не приняла всерьез, почти не заметила!
  Кто знает, может быть, чувствительный юноша пережил бы свою первую любовь, но его новый взрослый друг, посвященный в переживания, горячо поддержал его. Он 'пел' о величии любви и коварстве предательниц, превозносил душу, умеющую любить, и клеймил тех, кто не способен на это. Он приводил множество примеров из жизни, когда из-за таких жестоких соблазнительниц случались страшные беды!
  'Они погубительницы, - нашептывал друг в уши страдающего, - они изводят честных, открытых душою настоящих мужчин, способных на великие поступки, но тихо и безвестно умирающих из-за жестокосердных от равнодушия!'
  Коварные сладкоголосые речи отравили разум юноши, и, чтобы показать, как он значим, какая он важная личность, что по его желанию может все измениться, он совершил то, что ему подсказал 'друг'.
  В чан, где готовилась еда защитников замка, он подлил врученное ему снадобье, а у ворот нарушил магический контур. Как будущему рыцарю ему многое было позволено, и никто из солдат и стражей не усомнился в его действиях, пропуская его на стену в неурочное время. Маленького изъяна в контуре хватило, чтобы появившимся в ночи вражеским магам удалось с ходу пробить магическую защиту. Стоявших у ворот стражей в один миг снесли хлынувшие в проделанную брешь отряды.
  Ночью Элья проснулась от звука тревоги. Это все, что успели сделать стражи, первыми погибшие у стен. Враг быстро продвигался по коротким улочкам призамкового городка. В самом замке двери бросились закрывать слуги, тогда и выяснилось, что рыцари и воины, проживавшие в нем, лежат в казарме отравленные. Единственными защитниками здания стали барон Торнтон, владеющий магией Воды, и Элья, как маг Земли. Сильный дар Огня в семье герцогов передавался только по мужской линии.
  Наспех одевшись и схватив на руки младенца, Элья, сопровождаемая встревоженной Лизой, спустилась вниз, где слышала голос отдающего команды барона.
  - Барон, доложите обстановку, - потребовала она, будучи хозяйкой.
  - Миледи, предательство, - коротко бросил Торнтон. - Первые противники уже у наших дверей, скоро подтянутся остальные. Защищать замок некому, почти все смертельно отравлены, кто жив, встать не могут. Надо уходить. Нам не отстоять замок.
  - А если предатель знал о подземном ходе?
  - Нет, миледи, это невозможно. Ваша светлость, леди, все здесь? Идемте, нельзя терять ни минуты!
  Бросив все, женщины со слугами, ведомые бароном, побежали к подземному ходу. Нажав на нужные камни, барон подошел к открывающейся двери и первым получил с десяток стрел.
  Их ждали!
   Подземный ход был заполнен солдатами, и единственное, что тех сдерживало, это неумение открыть ведущую в замок дверь, в которой стоял хитрый механизм. Однако с этим помогли сами осаждаемые, устранив последнюю преграду.
  Наверное, от неожиданности, со страху, Элья обрушила на прятавшихся в подземелье потолок. Слуги бросились закрывать дверь, пока никто не очухался, мать Мишеля активировала механизм. Обитатели замка оказались в ловушке, потеряв единственного опытного защитника.
  Старая герцогиня подошла к стене, сняла огромный топор, покрутила его, словно вспоминая былое, и пошла к дверям, ожидать противника. Люди вслед за ней начали разбирать все, что висело на стенах, и занимать места, которые должны были занять воины. Делали они это молча, отчего становилось жутко.
  - Мишель, где же ты, когда так нужен! - прошептала Элья, впечатленная действиями свекрови и слуг.
  Почему-то умирать было не страшно, наверное из-за отчаянной и самоотверженной компании, но ребенок, их с Мишелем сын, должен жить!
  Элья хотела окликнуть герцогиню, но старая хозяйка была примером для оставшихся, тогда она подозвала Катрин и отвела ее в сторону вместе с Лизой.
  - Лизонька, беги на кухню, набери полный кувшин воды, хлеба... и, наверное, еще воды, сколько сможешь унести. Быстро! Катрин, солнышко, я знаю, ты замечательный воин, я видела, как ты тренируешься, только тебе я могу доверить своего сына. Девочка, милая, поклянись, что спасешь его, дождешься Мишеля!
  - Но я...
  - Поклянись! - рыкнула Элья.
  - Клянусь, - не сдерживая слез, прошептала сестра герцога.
  - Слушай меня, там, в подвале, есть маленькие помещения, я посажу вас туда с Лизой, вы будете сидеть тихо-тихо, пить воду, есть хлеб и дожидаться герцога. Солнышко мое, я знаю, самое сложное будет дождаться. Я верю, что вы продержитесь! Возьми топор, как у матушки. Я вас прикрою тоненькой стенкой, когда можно будет выходить, ты прорубишь ее топором. Ты поняла меня?
  Юная герцогиня кивнула.
  - Лизок, вернулась, молодец. Иди за нами.
  Бегом спустившись в подвал, Элья прошла в самый конец, по пути подхватила бочонок с вином, брошенное полотно, сняла с себя верхние одежды и все пихнула в небольшое помещение. Комнатка была не более шести квадратных метров. Проверив, есть ли вентиляция, герцогиня Амальти, поцеловав сына напоследок, отдала его Катрин, обняла обеих девушек и отошла колдовать.
  - Сидите тихо. Я оставлю вам пару незаметных дырочек, через них вы сможете подглядывать. Спасите мне сына. Прощайте.
  Повинуясь дару магички, часть камней из ближайшей перегородки перестроилась в новую стену. Она получилась тонкой, прислонившегося человека построенная защита, конечно, выдержит, но из-за того, что внутри не было фиксирующего каркаса, хватило бы кому-то навалиться - и все рухнуло бы. Но никто не будет проверять на прочность стены в этом темном углу. Теперь все зависело от того, хватит ли девушкам терпения тихо высидеть и не выдаст ли их ребенок плачем. Но здесь Элья больше ничего не могла сделать. Бегом она вернулась к людям. Во входные двери уже ломились.
  Ее светлость бросила вопросительный взгляд на невестку.
  - Спрятала, - коротко бросила та.
  Старая герцогиня кивнула, что поняла. Элья оценила мощь ударов в крепкие двери, посмотрела на вооружившихся слуг и приняла решение:
  - Предлагаю пройти на террасу. Здесь мы ничего не можем сделать. А вот узкий ход на башню нам будет легче защищать, и мы дорого продадим свои жизни.
  Завалив напоследок дверь тяжелыми скамьями и столами, около двадцати защитников, включая женщин, поднялись наверх. Герцогиня осталась в проходе узкой лестницы, контролируя ее, а Элья вышла на террасу и, пользуясь своим даром, разбирала верхушку ограды и обрушивала ее вниз на бегающих во дворе захватчиков. Камнепад приостановил вторжение. Внизу засуетились, послышались крики о маге, засевшем в замке. Многие побежали назад, грабить дома жителей, пока не развеялась ночь.
  Нападавших было не так много, как показалось на первый взгляд. Но благодаря предательству и неожиданности проникновения, им удалось войти в городок. И все же у защитников замка появилась надежда, что они выстоят, а жители городка смогут организоваться и дать отпор. Элья воспользовалась передышкой.
  Сверху молодой герцогине было видно, какие бесчинства творились на улицах. Она ничем не могла помочь горожанам. Слишком далеко для ее дара, да и факельное освещение улиц помешало бы правильно ориентироваться, кому нужна помощь. Подняв голову к небу и уловив свежий ветер, она снова воззвала:
  - Мишель, мы в беде, где ты? Мишель, поторопись!
  Знакомый ветерок подхватил ее слова и понес по назначению. Он знал, что герцог близко, так пусть поторопится!
  Но вот нападавшие вновь обратили внимание на запертые двери замка. К бестолково бегающим внизу воинам в неизвестной форме присоединились трое магов. Слаженная тройка, это было видно даже по тому, как они идут.
  Элья не стала ждать, когда они разберутся в обстановке, и напала первой. Она обрушила на них почти полбашни, надеясь, что погребла опасных противников под грудой камней. До ее слуха доносились крики боли, проклятия, от поднявшейся пыли невозможно было понять, насколько удачно для горстки защитников упала башня.
  - Минус один, - разочарованно выдохнула она.
  Двое выживших магов больше не выглядели презентабельно. Оба они подняли головы и в отступающихся перед рассветом сумерках увидели молодую герцогиню. Одновременный взмах руками - и воздух вокруг нее превратился в множество крошечных льдинок. Дышать стало нечем.
  'Маги Воды, оба', - поняла она.
  Элья, задержав дыхание и закрыв глаза, чтобы не вдохнуть колкого льда и не изранить глаза, отбежала в сторону.
  'Пять метров', - прикинула она диаметр действия замораживающего влагу в воздухе эффекта.
  Очень скоро, подчиняясь приказам магов, вражеские воины стали собираться у замка и, организовавшись, продолжили пробиваться внутрь. В дверь были вставлены защитные кристаллы, поэтому маги не могли снести ее в считаные мгновения и нападавшие действовали по старинке. Долго она все одно не продержится.
  Элья время от времени выглядывала и обрушивала камнепад, быстро скрываясь обратно. Ей пришлось много побегать, когда водники наугад замораживали вокруг нее воздух, и все же она попадала под их удары. Во рту ощущался вкус крови. Это она, не выдержав, вдохнула острый лед. Ее нежное красивое лицо было иссечено мелкими порезами, так же как и руки. Свекровь обмыла ее и обмотала тканью, чтобы защитить от следующих ран. Слуги смотрели на молодую хозяйку широко раскрытыми в ужасе глазами, не представляя, что она испытывает, попадая в заклятия водников, и как могли помогали ей, подсказывая, куда выбегать, чтобы она не открывала глаза.
  Защищать подход к входной двери уже не было смысла. Маги не давали ей высунуться. Элье было страшно и больно. Больше всего ей хотелось скрыться в уголке и, сжавшись там в незаметный комочек, дождаться Мишеля, но, спрятавшись за оставшимся куском заградительной стенки террасы, она сосредоточилась и собрала внизу каменного голема.
  Минусом было то, что без кристаллов действовать приходилось вслепую, но напугать, а судя по крикам, даже ранить кого-то он смог. Она пыталась последний раз отвлечь, выиграть время, но дверь была сломана, и воины рванули в замок.
  - Они внутри, - крикнула она защитникам у лестницы.
  Люди приготовились. Теперь и им было уже слышно, как чужаки хозяйничают внизу. Элья думала, что уже ничего нельзя сделать, но ей пришла интересная мысль, и она кинулась к стоящей в первом ряду свекрови.
  - Вот что мы сделаем, а они пусть попробуют пройти, - злорадно прошептала Элья и махнула рукой. На глазах у всех края ступенек сгладились.
  - Еще разик, и еще, - пропыхтела она, усиливая эффект.
  Ей не удалось сделать из лестницы полностью гладкую горку, но на оставшиеся от ступенек ребра ступить было почти невозможно.
  Лестница строилась в классическом рыцарском понимании. Она была узкой, крутой и резко заворачивающейся в спираль. Теперь на последнем участке оказалась малопреодолимая область с почти полным отсутствием ступенек.
  - Наберите камней - и сюда, - живо сообразила старая герцогиня, одобрительно кивая невестке.
  Элья бросилась на террасу, разбила последний кусок ограды, и слуги, напихав за пазуху камней, спешили обратно, слыша, что к ним поднимаются первые враги.
  Нападавшие долго ничего не могли сделать с жалкой кучкой защитников. Когда выдалась передышка, обороняющиеся попадали, где стояли. Еда была недоступна для них, а немного воды, что кто-то прихватил с собой, ушло на обмывание израненного лица и рук молодой герцогини.
  С наступлением утра атака возобновилась. Элья надеялась, что их оставят в покое. Для грабежа замок был доступен, так что им еще надо? Там, где спрятались защитники, ценностей не было, если только не хотели взять выкуп за благородных леди. Но обе женщины наглядно показали, что сдаваться не собираются.
  
  Передышка быстро закончилась, и защитники с удивлением слышали, как вражеским солдатам велели таскать ведра воды по оставшимся ступеням. Через некоторое время к нападающим присоединились маги и в считаные мгновения наколдовали из воды ледяную лестницу. Больше Элья ничего не могла придумать. Перекрытия были слишком мощными, и если их обрушить, то вместе с ними обвалится часть замка.
  - Отойди, деточка, - попросила герцогиня, - дай мне погибнуть с честью, защищая свой дом.
  В узком месте Элья не могла помочь даже по мелочи. Как воин она была ни на что не способна, как маг больше нанесла бы вреда своим же. Оставив лестницу, леди вышла на террасу и осмотрелась. Ей необходимо было занять наиболее удачную позицию, чтобы суметь отомстить за всех погибших.
  Не веря своим глазам, она увидела приближающийся небольшой отряд во главе со своим мужем.
  - Мишель, мы здесь, Мишель! - закричала она. - Мишель, тут маги Воды, скорее!
  Ночные грабители ничего не могли противопоставить сжигающей все на своем пути огненной волне. Жители ныряли в дома, закрывая перед носом мечущихся разбойников двери, а огонь владетеля земель сжигал врагов заживо.
   Герцог быстро пробился в замок, побежал ко входу, ведущему на террасу. У него не было времени выяснять, где все оставленные им рыцари, воины, почему так быстро прорвались к замку, он слышал шум битвы и бежал, чувствуя, как уходят драгоценные мгновения. Он в ужасе понимал, что опаздывает.
  Последний отрезок пути на террасу состоял из тающих ледяных ступенек. Он поднимался, оскальзывался и спешил, видя, что с каждой его попыткой ступеньки еще больше оплывают и превращаются в ледяную горку. Отчаянный рывок - и при выходе Мишель с болью увидел лежащую мать. Она была еще жива, он кинулся к ней.
  - Мама...
  - Торопись, сын, а то всех потеряешь... не медли...
  Наполненный болью и горя ненавистью, герцог бросился дальше, перешагивая через тела защитников. Слуги, горничные, повара, где же воины?
  Выскочив на террасу, он увидел жену, посылающую волну камней на магов, но без вспомогательной стихии воздуха ее создания двигались слишком медленно, а вот ее противники развлекались и играли с нею, создавая на пути камней ледяные стены. Им нравилось противоборствовать и льдом давить на каменную преграду. Замотанная в жуткие тряпки Элечка держалась из последних сил, и если она сдастся, то будет погребена под обледеневшей горкой камней. Увидев противостояние, поняв, что укрывающая лицо жены ткань в пятнах крови, Амальти озверел. Он опалил водников огнем, но его появление заметили и укрылись от него такой же стеной.
  Элья получила передышку. Стянула с лица намокшую от крови, льда и дыхания тряпку, из-за которой стала задыхаться. Она снова попыталась обрушить на магов камни, но те действовали слаженно, усиливая друг друга, и ответили ей выморозкой воздуха.
  Теперь некому было подсказывать, в какую сторону бежать, и она, сощурив глаза, игнорируя впивающиеся в нос при дыхании льдинки, разбежалась и, как брошенная кегля, прокатилась на животе вдоль стены по замерзшему камню. Мишель прикрыл ее, и она, закончив скользить, подскочила и бегом бросилась к нему. Из носа у нее текла кровь, но она улыбалась мужу. Он пришел. К сожалению, все, кто не владел магией, лежали бездыханными на террасе. Водники не обращали внимания, что под их колдовство попадают свои же.
  Теперь маги стояли двое против двоих. Короткая заминка, чтобы заново оценить ситуацию. Элья смогла разглядеть противников. Один показался смутно знакомым. Молодой, обаятельный, с широкими запоминающимися бровями. Где-то она уже видела их...
  - Граф Беллус!
  - Вспомнила меня, малышка, - усмехнулся молодой маг, - а я за тобой пришел. Пожила, и хватит.
  - Зачем? Я ведь молчала.
  И правда, попав ко двору и посмотрев на придворных, Элья так и не решилась поделиться истинной своей историей. У Фердинанда не было толковых людей, которые смогли бы выискивать причастных, а устраивать волну террора не захотела уже Элья, прослушав страшные сказки о предыдущем поиске сектантов. Однако все же нельзя было забывать о Беллусе, и ей урок на будущее, если оно будет: со своими страхами надо бороться, а не прятать их.
  Мишель не понимал, о чем говорит его жена и нагло ухмыляющийся чужой водник.
  - Месть. Обычная банальная месть, - паясничал Беллус. - Таури был мне другом, не одну жизнь, как ты понимаешь. Он очень надеялся на тебя, а ты подвела его, - покачал головой омолодившийся друг графа Таури и добавил: - Дважды. Какой неприятный сюрприз в плане направления магии, ай-яй-яй.
  - Но почему вы с этими? - Элья кивнула в сторону солдат вражеской армии.
  - Скучно жить одинаково. В прошлой жизни я помог Фердинанду, в этой помогу Себастиану...
  Больше разглагольствовать он не стал и атаковал. Ему огнем ответил Мишель и почти добрался до него, но присоединившийся к атаке второй маг обеспечивал преимущество. Дышать всем было тяжело. Маги Воды не только использовали колодезную воду во дворе, но и осушали воздух.
  Элья с Мишелем не могли составить магическую пару, водники вдвоем были сильнее супругов. Вокруг четы образовывалась смертельная ледяная вьюга, она с жадностью сжирала огонь, посылаемый герцогом, закручивала и вбирала в себя Эльины камни, становясь еще смертоносней. Эта жуткая воронка сужалась, и ничего уже невозможно было сделать.
  Элья с Мишелем стояли у разрушенного края террасы, герцог закрывал собой жену, пытаясь вновь и вновь пробиться через ледяную преграду, но все было бесполезно. Отдельные льдинки были уже близко и секли открытые участки тела. Мишель прятал Элю, а сам накалял пространство, чтобы хоть как-то замедлить крутящийся рядом лед, но тогда пламя жгло жену. Отступать было некуда.
  Элья посмотрела вниз. Они стояли с той стороны, где располагался маленький сад с лекарственными травами. Она перевела взгляд и увидела, что вдали скачет подмога, но они не успевали. Все решится прямо сейчас. Герцогиня понимала, что если бы Мишель не защищал ее, то бросился бы в самоубийственную атаку, и пусть окровавленный, но достал бы мечом водников. Он сильный, и ему хватило бы злости, ненависти и сил, чтобы убить их, но он не мог оставить ее на верную смерть.
  И вдруг возникла шальная мысль, на которую было страшно даже решиться. Элья, выкладываясь до предела, колданула вниз, поднимая землю в садике и бросая ее, потом еще раз, еще, сколько успела. Она взбивала землю как перину.
  - Мишель, Мишель! - закричала она, перекрикивая шум пурги. - Ты мне веришь? - Она схватила его за руку и посмотрела в глаза: - Ты мне веришь? Мишель, мы прыгнем! Земля примет нас!
  Они вместе сделали последний шаг и даже не столько прыгнули вниз сами, сколько их обоих сбила с ног сузившаяся ледяная воронка. Мишель и Элья выскользнули из нее, упав вниз, но она напоследок прошлась по их телам тысячами острых осколков.
  - Ненормальные, - проговорил второй маг. - Лучше умереть в бою, чем размазаться по камню, - брезгливо пояснил он свою точку зрения.
  Бывший граф Беллус пожал плечами, посмотрел на приближающуюся подмогу защитникам, подошел к краю и увидел распластанных на земле герцога с герцогиней. Удовлетворившись зрелищем, коротко произнес:
  - Уходим.
  
  Падение с высоты вышибло дух из обоих, но смертельным не стало. Более того, земля приняла своего мага настолько мягко, насколько это было вообще возможно. Продавив собой взбитую поверхность, они поначалу едва могли пошевелиться, но более серьезные раны требовали внимания. Мишель, первым оценив обстановку, начал подниматься и помогать жене.
  - Радость моя, давай, я слышу звуки горна, помощь рядом, нам надо укрыться, светик мой ненаглядный. - Он хотел взять ее на руки, но, быстро теряя кровь из многочисленных порезов, уже шатался и боялся уронить свое солнышко.
  Элья тоже была вся в крови. В самом конце ее задело ледяным смерчем. Она слабела еще быстрее, не обладая могучим здоровьем, как ее муж.
  - Милая, немножко помоги мне, счастье мое, тебе нужен лекарь, держись за меня, - уговаривал он.
  Герцогиня, уже плохо видя и осознавая, на каком она свете, доверившись направляющим ее рукам Мишеля, поднялась и пошла. Спина была мокрой. 'От крови', - падая, констатировала она. Потом почувствовала, что ее подхватили на руки. От пронзительной боли она потеряла сознание.
  
  Очнулась ее светлость в тот же день. Жадно слушая новости, она, торопясь, глотала бульон, призванный придать ей сил.
  - Леди Амальти жива, крепкая женщина. У нас много раненых, повезло им, что помощь подоспела вовремя и никто не добивал. Рыцари ваши, из тех, кто жив, к сожалению, в тяжелом состоянии. Сильнейшее отравление, но думаю, что теперь они оклемаются.
  - А герцог, что же вы молчите про его светлость? - От нетерпения она дернула лекаря за рукав.
  - Он без сознания, большая потеря крови, на нем живого места нет, весь изрезан, впрочем, как и ваши плечи. Но вас-то я подлечил. Лицо, руки, спина - даже шрамов не останется, герцогу только кровь пока остановил. Немного подкоплю силы и завтра займусь его ранами. Миледи, меня волнует вопрос: что случилось с сестрой его светлости и где ваш сын?
  - Их не нашли? - Элья похолодела от ужаса, представляя уже самое плохое.
  - Нет, вы их спрятали?
  - Да, идемте. - С раздражением выпутываясь из одеяла, герцогиня повторила: - Идемте же!
  - Вам нельзя, - возразил лекарь с совсем небольшими способностями мага Жизни.
  - Просто помогите мне, - нетерпеливо велела леди.
  Они вместе спустились в подвал, и, пройдя в самый темный дальний угол, Элья облегченно выдохнула, увидев целую стену.
  - Катрин, Лиза, все хорошо, ломайте, у меня нет сил вас открыть! - крикнула она.
  Спустя некоторое время раздались удары, под которыми стенка падала большими кусками.
  У всех хлынули из глаз слезы радости. Немного успокоившись, поделившись новостями и пережитыми страхами, проведали раненую герцогиню, погоревали о потерях, потом Элья устроила накормленного уснувшего малыша с Лизой и ушла к Мишелю.
  Она все время повторяла себе, что он жив, но ее сердце болезненно сжималось от осознания того, что он мог погибнуть. Как так вышло, что она теперь не представляет своей жизни без него? Что, когда его нет рядом, она тоскует? Она не признавала, пряталась от зародившихся чувств, но сейчас поняла, что он мог погибнуть, защищая ее, и не узнать, что она уже не мыслит себя без него.
  Он ежедневно доказывал ей свою любовь, и теперь она точно знает, что нет в мире силы, которая заставила бы его отступить от нее! Она знает, как больно ему было прикрывать ее от ледяного вихря, она видела, что ему достается намного больше, чем ей, но он собирался защищать ее до последнего своего вздоха.
  А еще она, как наяву, ощущала тепло его руки в тот момент, когда он полностью вверил себя ей. Был ли у него выбор? Да, был. Он мог, не делая ни шага назад, закрывать ее до последнего и умереть с честью, выполняя свой долг. Вот этот миг, рука в руке, когда они упустили из виду врага, повернувшись к нему спиной, став уязвимыми, но доверяющими друг другу полностью, вспоминался сейчас. Чувство единения, целостности.
  Элья шла к мужу и едва справлялась с нахлынувшими чувствами. Пришлось остановиться, прижаться к холодной стене и переждать. Оковы, в которых она держала себя много лет, сорвало, и сердце не выдерживало наплыва эмоций.
  Раскаяние за потерянное время, страх, что Мишель не поправится, боль за то, что в ответ на его раскрытую перед ней душу длительное время не могла отвечать тем же. С трудом взяв себя в руки, она прошла к мужу. К любимому мужу!
  Он был бледен до синевы, с черными кругами под глазами. Некрасив до ужаса. Элья прикоснулась к нему, руки Мишеля были ледяными. Она тоже мерзла, наверное от большой потери крови. Из глаз потекли слезы, вновь в душе поднялась буря, стало жарко. Элья откинула одеяло и залезла к нему в кровать, стараясь посильнее прижаться, обогреть. Вдвоем стало теплее. Кажется, даже дыхание Мишеля выровнялось. Она лежала и запоздало тряслась, думая, что чуть не потеряла его.
  Вспомнились ее ценности деловой женщины, ее свобода, неподвластность переживаниям. Разве это была жизнь? Так можно было защищаться, пережить неудачный кусок времени, но не принимать за полноценную жизнь!
  Она нужна Мишелю больше жизни, он пойдет за ней куда угодно, а ей что нужно? И сердце снова сжалось, ей нужен Мишель, без него она не жилец. Если чего-то и хотелось, то только рядом с Мишелем, а без него ничего не надо.
  Осознание своей слабости, зависимости пугало, но в то же время и другие чувства теперь были ярче, сильнее. Мысли путались, хотелось все понять, найти всему свое место, мужу, малышу, но, измучившись, она только горько расплакалась из-за того, что Мишель так и не приходил в сознание.
  - Рыцарь мой, ну что же ты такой холодный? - ощупывала она его, пытаясь побольше приобнять, обогреть. - Никто мне не нужен, кроме тебя, поправляйся скорее, - шептала Элья до тех пор, пока слабость не взяла верх и она не уснула.
  Они оба спали и не заметили прихода лекаря, который подлечил герцога.
  Наутро первым очнулся Мишель и, увидев прижавшуюся к нему жену, заволновался, что после битвы от него плохо пахнет, а она этого не любит. Хотел встать, вымыться, но сил у него было мало. Позвал на помощь слугу. Элья проснулась, поняв, в чем проблема, присоединилась к слуге и помогла с водными процедурами. Мишель замирал от ее прикосновений, забывая о слабости, о ранах, смотрел на нее с обожанием и мечтал впоследствии еще где-нибудь так раниться, чтобы она за ним ухаживала.
  Время шло, поправлялись другие раненые, жители восстанавливали свои дома, Элья старалась не отходить от мужа, пережитый страх не отпускал ее. Герцог страшно боялся спугнуть свое счастье.
  Он замечал, что в Элье многое переменилось, что она смотрит на него с теплотой, открыто тянется за его прикосновениями, загорался сам в ответ на ее незатейливые ласки, он хотел ее, желал всем сердцем. Но также Мишелю хотелось, чтобы она не просто коснулась его, а начала целовать, обняла бы, показала, что сама желает супружеской близости. Он так долго ждал, мечтал, когда костер ее любви запылает. Сейчас глупое сердце надеялось, что он близок к своей цели, и боялось, что ошибся или что она не решится, будет цепляться за прошлое.
  И вот однажды Элья, уложив ребенка, подошла к нему и прижалась всем телом. Чуть отстранившись, обняла за шею, потянула к себе и поцеловала. Это был первый раз, когда она сама подарила ему поцелуй. Сначала робко, потом все крепче и откровеннее, демонстрируя свое желание, нежность, переходящую в страсть. Она утверждала свои права на него, присваивала его себе, показывая, что отныне только он в ее мыслях, в душе.
  А дальше Мишель и не помнил как и что. Столько накопившейся любви, желаний, дерзости выплеснулось меду ними ночью. Словно они раньше не были знакомы, с таким интересом и энтузиазмом изучали друг друга и не могли оторваться. Теперь она знала, что испытывают женщины во время близости с любимыми, и собиралась беречь своего избранника.
  Очень скоро Элья стала замечать, что заранее чувствует приближение мужа, что угадывает его настроение.
  - Ты расстроен, - заметила она как-то. - Что случилось?
  - Посланные по следу графа Беллуса убиты. Куда направлять поиски, даже не знаю.
  - Нельзя позволять жить ему! Ведь он омолодился, значит, нашел ребенка, будущего мага Жизни.
  - Радость моя, не отчаивайся, я найду людей, которые смогут продолжить поиски на территории Себастиана.
  - А король?
  - Фердинанд?
  - Да.
  - Отношения между их величествами обострились, он ничем не может помочь.
  - Продолжающиеся убийства магов Жизни - хороший повод для встреч двух королей. Это общая проблема! Еще неизвестно, не приложил ли Беллус руку к начавшимся боевым действиям.
  - Возможно. Я поговорю с Фердинандом. Не волнуйся, мы найдем графа, с помощью королей или без нее.
  Элья надеялась и верила мужу. Она чувствовала себя виноватой в смерти неизвестного ребенка, но от самобичевания ее удерживало то, что, признайся она во всем ранее, ничего бы не изменилось. Раз Беллус спрятался в другом королевстве, то его не нашли бы, а вот он ее убил бы. Сейчас Элья видела, что муж организовал расследование и поиски проходят гораздо лучше, чем если бы это сделал Фердинанд, хватая всех подряд и отдавая в руки палача.
  Нападение изменило жизнь всей герцогской семьи. Они сплотились, и более не было вежливого одиночества. Все стали общаться свободнее, не боялись подпускать друг друга ближе и спокойнее воспринимали спорные ситуации, легче выражая свое несогласие с чем-либо.
  Правда, споры вызывала только Катрин и ее будущее. Старая герцогиня держала дочь в ежовых рукавицах и одновременно пыталась от всего на свете защитить. Элья старалась объяснить на своем примере, что из-за такой родительской заботы оказалась слишком наивна для жизни, но свекровь возражала, что за Катрин всегда будут стоять брат и она, а также сама Элья. Спорить с этим было сложно, но именно подобные разговоры лучше всего показывали, что все они стали настоящей семьей.
  А между собой Мишель и Элья чувствовали невероятное сближение. После долгой душевной зимы наступила весна, потом лето, и все увидели, насколько молодая герцогиня чувствующая, веселая и даже шебутная особа, но все, что она делала, было с оглядкой на мужа. А он не чаял в ней души, а когда его Элечка пела, танцевала, или играла на музыкальных инструментах, или затевала озорные игры, то он забывал, что кроме нее в этом мире еще кто-то живет.
  Однажды настал день, в который можно было связаться с Землей, и урожденная Томочка, а ныне Элья Амальти, достучавшись до бабушки, искренне рассказывала, что у нее все хорошо, что она вышла замуж, родила замечательного малыша, что она безмерно счастлива. Со слезами она слушала о жизни родных. Узнала, что отца повысили на работе, а мама выиграла в лотерею пять тысяч рублей и теперь без конца покупает билетики в надежде еще выиграть. Бабуля похвасталась, что у них в семье есть личный доктор. Юная Шантрэ выучилась на медсестру и, используя остатки своего дара, щепетильно следит за здоровьем всей семьи. Сейчас она сидит дома с маленькими детьми. Муж у нее замечательный, и вообще у всех все, слава богу, хорошо. За пропавшую Томочку, теперь Элью, они всегда молились, никогда не забывали.
  До конца жизни бабушки герцогиня-иномирянка могла поддерживать связь с родными.
  А вскоре у Элечки с Мишелем родилась доченька.
  
  

Эпилог

  
  Намного позже именно про любовь четы Амальти в народе сложат сказку о ледяной красавице и растопившем ее сердце принце. Леди Таури, ставшая леди Амальти, была известна очень многим людям, и они сразу заметили в ней перемены, абсолютно верно связав их с ее мужем. Расцветшая между супругами любовь дарила всем отчаявшимся на взаимность влюбленным надежду, а дети любили в этой сказке момент, когда был наказан злодей.
   Злодеем выступал Беллус, которого добрый король загнал в опаснейшие болота при преследовании, и топь приняла его с распростертыми смертельными объятиями, что было почти истиной. Не король выследил графа Беллуса, а люди Мишеля, они гнали его как дикого зверя из города в город, через леса, и погоня завершилась в страшнейших топях, где обезумевший от длительной травли граф утонул, моля о помиловании.
  Элья, наладив устойчивые отношения с темными эльфами, подождав, когда подрастут ее дети, откроет несколько школ у себя в герцогстве. Разработает программу подготовки учителей. Ее школы в следующем поколении разрастутся в целые системы образования.
  Еще при жизни она войдет в историю как государственный деятель. Написанные ей правила обращения с дипломатами не будут меняться столетиями, лишь дополняться в зависимости от того, с какой расой установлены отношения.
  Таурские торги - так будут называться все последующие самые известные и значимые аукционы в ювелирном деле, даже если Элья не принимала в них никакого участия.
  Небольшие летательные средства передвижения, разработанные сэром Батором, как и шутила герцогиня, получат название Баториков.
  Известнейший изобретатель сэр Берт Фрай в своих мемуарах будет писать, что никогда не стал бы тем, кем стал, если его вдохновителем не стала бы леди Таури. Его лазерный луч, полученный из по-особому ограненных алмазов, заряженных магами, даст сильнейший толчок к развитию общества.
  Именно ее светлость герцогиня Амальти станет инициатором налаживания контактов со светлыми эльфами и наконец-то увидит грифонов, энтов и даже единорога, которого подманит мороженым.
  Дети Мишеля и Эльи, получившие самое передовое образование, будут вести активную общественную жизнь. Сын на землях матери откроет первую магическую таурскую академию, дочка, обладая острым умом, магией Земли и незаурядной внешностью, умудрится выйти замуж за сына короля Себастиана, а ее дочь выйдет замуж за внука Фердинанда. Два королевства совершенно бескровно объединятся, и всему этому свидетелями станут бабушка Элечка и дедуля Мишель. Ведь маги живут долго, а счастливые маги - еще дольше.
  Во всех делах бывшей землянки главным помощником всегда будет ее муж. До последнего вздоха он будет обожать жену, жить ею, любить до беспамятства. Герцогиня будет отвечать ему не менее пылко, нередко говоря, вроде бы и шутливо, что живет, только пока жив Мишель. Но когда придет время, она уйдет за покинувшим этот мир мужем в тот же день, не желая жить без него.
  Золотой век, будут говорить потомки о прошедших временах.
  Правка текста 08.11.2020 Julianna https://litnet.com/ru/julianna-u339023/about
  
  
Оценка: 7.01*71  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"