Аннотация: Шорт-лист конкурса "наноХиЖ-11/2014" и 18/218 место по очкам Light. Шорт-лист конкурса "ФанШико-2016"
На День космонавтики Юсову выбили зубы. Не успел шлем снять - прилетело. Весь шлюз кровью заплевал. Не ожидал. Да и как ожидать: сквозь светофильтр лиц не разглядеть, кто за ним и что в глазах, не понять. Зеркала на стенах в копоти, отражают лишь цветные пятна. Он в красном скафандре - впереди, они в жёлтых - сзади. Двое против одного. Хороший урок! Значит, и у райтеров* бывают отморозки. Не только аэрозолями мажут, но и кулаками свинги рисуют. "Это ты на бомберов нарвался, - посмеивался сменщик Ян, - а они, старик, ну-у... совсем художники." Болтун. Нашёл старика! И бомберы в "задержке" кривлялись, мол, не знали, не ведали, не разглядели, что пенсионер под раздачу попал. Сволочи! Наказали их, конечно. Но интерес к работе пропал. Юсов скис: депо облетал машинально, вагоны с граффити маркировал, не ждал, как раньше, вuff*-робота, не жалел рисунок на смывке, а если райтеров замечал, не пытался задержать, поворачивался спиной. Пусть забавляются: смоем. И шокер из кобуры не доставал. Усвоил урок. Не впервой. Научил дальний космос из всего пользу извлекать. И в жизни правильно применять. Вот только жизнь нынешняя - после отставки, неправильная какая-то. Не его, не для него. Будто вернулся из последней экспедиции не он - другой. На корабль зашёл Юсов, а вышел в порту... рядовой чекер* орбитального депо. Сутки через трое. Страховка, профсоюз. Обед за счёт конторы. И ближний космос. В досье: офицер косморазведки - так то в прошлом. Не в этой жизни.
Зубы, конечно, поправил, но горечь во рту осталась. Не спал. С бессонницей заползла хандра, прижилась, жалела, а после, за пустыми выходными, нахлынула вдруг такая тоска... Присел в душевой на склизкий пол, задрал лицо в лимитный дождь и заплакал. Наверное, первый раз в жизни.
Полегчало. Лавочку сдвинул в угол, подальше от прохода, в полотенце завернулся с головой и задумался: как дальше жить?
На Землю под полное списание? В домик у моря? Так нет там никого. Не обзавёлся, не дождались. Молодой идейный был. Всё ради работы. И прицел, казалось, правильный - разведка. Миры открывать, собратьев по разуму искать. Выбрал - вперёд! Только где эти собратья? Никто их не видел, никто не нашёл. Разведке не один десяток лет - и ничего! Пара миров с трилобитами - глупые надежды. Да, тысячи мёртвых глобусов с запасами камней. Перспективы? Впору самому кричать: ау-у, братья по разуму! Только в космосе не докричишься. Вот и выходит, что зря... впустую. И жизнь вхолостую.
Пора смену принимать.
В раздевалке сменщика Юсов не нашёл. В курилке тоже. В закуток ввалился - на диванчике пусто. Совсем на Яна не похоже. У того правило: аварийка молчит - сиди в тепле, комиксы листай. В табеле подпись вчерашняя. И в шкафу скафандра нет. А это уже не шутки! Прежде чем шум поднимать, решил по рации связаться. В ответ: "Я в доке. Скоро буду. Грудь нараспашку, язык на плечо". Отлегло. Даже неизменно идиотской присказке обрадовался. Ждать не стал, в скафандр влез, полетел в док. Через сортировку. Опасно, но так ближе. Мимо сцепы, как жернова. Кружат вагоны. Грузовые, чёрные как антрацит, не заметишь - разобьют. У пассажирских в окнах солнечные кляксы - слепят. Лишь серые джамп*-кубы хорошо видны: блестят алыми маячками. У такого куба сменщика и застал. И едва затормозил на подлёте... Во весь борт, восемь на восемь, гора с голубой макушкой. Над ней белая дымка в размытой синеве, словно ветер снежной крупой играет. Картина! Сначала решил, что райтер шалит, но на спине "Checker", на плече шеврон, а к поясу сетка приторочена, полная аэрозолей. Вот так новость! Фонарь выключил, в шлюз вернулся. Никому ни слова. Через неделю не выдержал, посмотрел маркеры вагона: мелкий ремонт, смывки нет. Проверил вuff-роботов - не были. Значит, уплыла гора, как есть, с ледником и вьюгой, и не куда-нибудь, а в телепорт - в дальний космос. Интрига!
На краешек дивана присел, сменщика разбудил, вопросом рубанул: "Ты для кого Эверест рисовал?" Тот потянулся, зажмурился, буркнул: "Молчи, а я поддакну", и на другой бок. Но Юсов не ушёл. Разговор продолжили в курилке. Ян разговорился, посыпал сленгом, притащил книгу эскизов. Райтерский стаж у него оказался богатый. Переболел, правда, аэрозоль-джанки*, поостыл. Лишь иногда накатит: горы, море... Юсов слушал, пролистывал страницы, и вдруг выдал: "Научишь?" - и запылал лицом.
Сложней всего было с краской. Почти контрабанда. Нашли. Ян посерьезнел. Учил азартно, с нервами. Обзывал Юсова маляром и дрип-дропом. Юсов не обижался - покупал краску. Выбрал любимый цвет: хром-чёрный. К Рождеству в четыре руки украсили метровагон Дедом Морозом и отправили в сортировку. Юсов улыбался: "Такими открытками всю Вселенную одарим. Глядишь, ответ придёт". Ян хмыкал: "Уши ветром надует".
Всё изменилось после Витрувианского человека. Урок закончился психозом. Юсов похудел и замкнулся, приволок в каюту портрет Леонардо, копии картин и цитатник. Не помогло. Человек на стене получался толстым и кособоким. "Стиль у тебя такой, пузыристый" - шутил Ян. Юсов срывался: "Мы должны быть похожи на себя. Для них", - и рисовал как заведённый. Для кого для них, Ян не переспрашивал. Другие чекеры крутили пальцем у виска. Возвращали вагоны на смывку: везде человек Да Винчи. Все с телепорта, все на "дальняк".
Ян злился: "Кому рисует? Людей там нет, только зонды".
В День космонавтики Юсов исчез.
Хватились не сразу. В шлюзе нашли идентификатор скафандра. С видео - выход в космос. В рабочем журнале набор букв: "Acitaf id etrom al oilgem* Нелепица.
Техслужбу перетрясли. Юсова списали на суицид. Ян уволился. Чекеров сократили...
...из телепорта прибыл старый вагон. Андроид сверил регистр, вызвал buff-робота и улетел дальше. Человек-ангел с надписью хрома-чёрного: "Non Si Volta Chi a Stella è Fisso* смотрел на Землю.