Ветки хлестали по лицу, ноги цеплялись за коряги, но выискивать тропинку не было времени. Солька уже совсем задыхалась от бега и слез, когда наконец-то впереди показалась избушка Габы. Чуть не выломав калитку, Солька рванулась к двери и принялась что есть силы колотить по дереву.
- Ну чего ты разбушевалась? - Габа появилась из-за угла дома, на ходу вытирая руки передником.
- Аэыы! Лю-ю-юю.... Там, там...- всхлипы душили Сольку, не давая вдохнуть, и она только показывала двумя руками направление, откуда примчалась.
- Цыц! - Габа неожиданно и больно дала щелбан прямо по носу. Солька выпучила глаза.
- Ну!?
- Лю-ю-мрик отравился!!!
- Угу! Чем?! - Габа, словно тисками, ухватила девчоночью руку и потянула ее в хату.
- Ка-ка-кабанико-о-о-й!
- Ух ты! Кабаникой?! Пена уже пошла?!
Солька отчаянно закивала и снова собиралась зареветь, но Габа показала свернутые для щелбана толстые пальцы с желтым ногтем.
- Угу. Пошла. Плохо. Не успею. Слышишь, девочка! Дойти не успею. Вместе спасать будем. Поняла?!
Солько моргнула, заглянула в Габины глаза, чтобы убедиться, что та не шутит и замотала головой.
- Что тарелки расплющила?! Сядь! Да не сюда, вон у стены, чтобы спина! Что-нибудь мальчонкино есть у тебя?! Ну там, рогатка его, кораблик?
Солька только хлопала глазами и молчала!
- Стоп! Знаю! - Габа пришептывая залезла в комод и через мгновенье вынула оттуда берестяную малевку. - Твой рисовал?
Над этим рисунком Солька в свое время смеялась. То, что Люмрик попытался изобразить крикуна, можно было понять только по двойному хвосту, да огромным ушам. В остальном было ни капельки не похоже. Как малевка очутилась у Габы было неясно, но это точно была работа Люмрика.
- Держи! - Габа силком вложила в Солькину руку кусок бересты. - Ты теперь Люмрик, поняла?!
- Н-нет!
- Что ты не поняла, бакуха?! Друга спасти хочешь?
Солька кивнула.
- Все. Ты теперь он. Смотри на малевку, вспоминай, как ты ее рисовал! Глаза у тебя какие?
- Си... ой... Как болото! Зеленые с коричневым!
- Вот и молодец! Одет во что?!
Пока Солька перечисляла, во что же по ее памяти сейчас одет Люмрик, Габа бросала в чашку какие-то щепоти, взбивала, терла и все время мычала тоскливый мотив. Потом, чтобы лучше представить комнату Люмрика, Солька закрыла глаза и остался только Габин напев.
- Люмрик! Рот открой и пей! Маш-ш-шкаленок!
На третьем глотке Сольку начали крутить спазмы, желудок в возмущении поднялся вверх, но Габа внезапно четырьмя пальцами зажала ей губы.
- Не вздумай! Это не твоя рвота, а его! Пусть его и тошнит. Вдохни и допей!
Солька три раза вдохнула, сделала последний большой глоток, силком пропихнула его внутрь себя и... упала в обморок.
... Габа снова мычала, но совсем не так как раньше. Солька открыла глаза и со стоном схватилась за живот.
- Молодец, девочка! Удержала! Значит он сейчас зеленым у себя пол дома уделал. Ох, мать его, наверное ругается.
- Что?! Спасли!
- Спасли!? Спасла! Ты спасла! Себя спасла! Его спасла!
- Но как?! Я ж - это я!
- Нет, бакуха! Я - это ты! А ты - это он! А он сейчас - зеленый в зеленом. Иди, помогай его матери. Отдашь ей узелок, скажешь, чтобы заварила и до ночи дала выпить еще два раза. И... не говори ему, что ты - это он. Сам понять должен...