"Наши предки плыли не вслепую. Только глупцы считают, что в ту пору не было карт и знаний о чужих землях. Наши предки точно знали, куда держат путь.
Не желая теснить добродетельные народы, мы направили корабли к берегам, где люди не жили. С давних пор было известно, что обитающие там подобны нам лишь внешне, но на деле существа иной природы. Живущие дико, зло почитающие добром, а волшебство, оскверняющее душу, - достоинством. Не помнящие семьи и родства, не знающие сыновней преданности, родительской любви и супружеской верности. Отрицающие истину, поклоняющиеся небу, друг друга зовущие именами звезд.
Тяготы пути не сокрушили нас. И, когда впереди показался берег, мы готовы были уничтожить темный народ и сделать эту землю своим домом".
***
Я прихожу сюда, когда начинается шторм.
Когда деревья склоняются под соленым ветром, и каждая песня наполняется вкусом слез, я покидаю свой дом на окраине деревни. Я иду босиком - колючая осенняя трава стелется к земле, песок скрипит под ногами. Я смотрю в небо - солнце еще высоко, но его не видно, шквал мчится надо мной, с каждым мгновеньем становится все темнее. Я ничего не беру с собой - только флейту, звенящее серебро, полное напевов.
Я иду спорить с бурей.
Я сворачиваю с тропы, поднимаюсь по валунам, встаю на скале над кромкой прибоя.
Мой неутомимый противник уже здесь.
Вот она, буря, - грохочет, брызгами разбивается о камни, бьет меня ветром. Чайки кричат, падают волны. Но я не слабее бури, я не уйду.
Я поднимаю флейту, вдыхаю в нее первый звук, все мои песни наполняют ее и рвутся на волю. Превращаются в единую песню, пронзительную и страшную, рассекают ветер, рассекают море, сияют светом моей звезды.
Но буря все громче, пенные гребни вздымаются, рушатся с высоты, соленый шквал налетает на меня снова и снова. Но ему не под силу заставить флейту умолкнуть, - она кричит и поет, она борется с ветром.
Буре не переспорить меня, мне не переспорить бурю.
Гребни волн вдалеке все выше, все белее. Но небо светлеет у горизонта, я вижу синеву в разрывах туч. Ликование наполняет меня, переполняет флейту - я сильнее шторма - но потом я вижу: там, впереди, не белая пена. Это крылья вздымаются из моря, взлетают на волнах, становятся все больше, все ближе.
Мои пальцы скользят по телу флейты, но она уже не спорит, она предупреждает и плачет. Я смотрю на бессчетные крылья - под ними сотни и тысячи лодок, огромных, каждая больше, чем мой дом, больше, чем наша деревня. Шторм обходит нас стороной, небо светлеет, - но чужие лодки идут к берегу, они причалят совсем скоро.
Я понимаю - с этой бурей я должен сразиться.
Я опускаю флейту, спрыгиваю по камням, пою на ходу. Песня ветра подхватывает меня, толкает вперед. Едва касаясь тропы, я бегу вместе с ветром.
Я видел бурю, я должен сказать о ней.
В глубине души я надеюсь - видения или сны предупредили деревню, - но нет, она безмятежна. Мой дом позади и шатер собраний, кухонные очаги и жилище младших. Отзвуки песен подступают ко мне, холодят и согревают кожу, - следы всех, кто живет здесь, кого я знаю много дней и лет. Я останавливаюсь посреди деревни, я зову, я начинаю говорить.
Сперва приходят старшие, встают полукругом. Затем появляются остальные, подходят один за одним, - и вот все наши люди, все наши звезды слушают меня. И я говорю:
- Они идут с бурей. Их больше, чем волн на море. Берите оружие, вспоминайте самые страшные песни, идите со мной - мы должны отогнать чужаков, не дать им ступить на берег.
Старшие звезды глядят без тревоги, слушают, но не слышат. Отвечают мне:
- Шторм длится много дней, никто не сможет причалить.
- Твоя звезда ослепляет тебя, ты слишком жаждешь сражений.
- Даже если они ступят на берег, мы сделаем так, что они захотят уйти.
Я смотрю на них и чувствую, как утекает время. С каждым мгновеньем крылатые лодки все ближе. Я говорю:
- Вы не хотите сражаться. Тогда бегите, прямо сейчас, в Эрату и к Песне Водопада. Соберите, предупредите всех!
Я протягиваю к ним руки, я готов умолять, но старшие звезды не отвечают.
Здесь я прожил всю жизнь, пять раз по десять лет и еще два года, - но я блуждающая звезда, я изгой. Мне позволено жить здесь, но меня слушают, только когда хотят услышать.
И нет времени спорить. Я спрашиваю:
- Кто пойдет со мной?
- Я, - говорит Нирани.
Люди расступаются, она подходит ко мне, протягивает лук и стрелы. Нирани. Я знаю ее как себя, она всегда была рядом. Она слышит мои мысли, чувствует мои сны и не боится моих песен. До сих пор каждое утро она вплетает в волосы медвежьи клыки - трофей моей первой охоты.
- Я, - говорит Тирэшта и выходит из толпы.
У нее в руке копье, расписанное яркими красками, перемотанное шнурами, еще не знающее человеческой крови. Тирэшта, моя юная ученица. Посвященный источнику хотел учить ее, из Эраты приходили звать ее, - но она выбрала меня своим учителем. Пять лет назад я открыл дверь, а на пороге стояла Тирэшта - половина волос отрезана в знак ее выбора и бунта, в ладонях черные и алые камни, дар для меня.
Все остальные молчат. Старшие звезды поворачиваются и уходят и люди тянутся следом. Я знаю, куда они идут, - к сердцу деревни, к источнику звездного света и нашей силы.
Но этого мало, мы должны сражаться.
Я смотрю на Нирани, смотрю на Тирэшту. Без слов, я говорю им: Я люблю вас.
Нирани берет меня за руку. У Тирэшты в глазах блестят слезы.
Нам нужно торопиться.
Ветер бьет в лицо. В нем соль и сотни незнакомых запахов, - они душат меня, стремятся пробраться к сердцу, наполнить его пеплом вместо крови. Я бросаю взгляд на запад: там горы смыкаются с морем, солнце уже стало алым, почти коснулось вершин. Я хочу предупредить тех, кто поет сейчас в горах, хочу предупредить весь мир, - но это невозможно.
Тропа поворачивает - я натягиваю лук на бегу, тетива полна песен, стрела может пробить скалы - и нам открывается берег.
Лодки уже здесь.
Они огромны. Так огромны, что не могут приблизиться, пройти меж острых прибрежных скал. Словно скорлупа гигантских орехов качаются на волнах. Крылья, алые в лучах заката, раздуваются над ними, заслоняют небо. С бортов течет вода, свисают водоросли, ракушки облепили деревянные планки.
Чудовища из снов, воплощение кошмаров моря.
Они не могут причалить, но среди волн мелькают маленькие лодки - обходят черные зубья скал, движутся сквозь пену и брызги. Их так много - они заслоняют воду, закрывают отблески солнца. И в каждой лодке множество весел - взлетают и падают, дружно.
Сколько людей плывут к нам и сколько еще таятся внутри чудовищ?
- Где их оружие? - спрашивает Нирани. - Я не вижу.
На мгновенье я надеюсь вместе с ней: я ошибся, это не буря.
Но новый порыв ветра обдает нас горьким дымом, слова гаснут в горле, песни кричат в сердце.
С чудовищных лодок взлетают птицы. Их сотни, их тысячи, их не сосчитать. Серые крылья затмевают небо, воздух полнится горьким дымом и вкусом пепла, рвется к нам, хочет, чтобы звезды погасли и смолкли песни.
И я вижу - это не птицы, это люди, одевшие крылья, захватившие небо. И я не могу ошибиться, я знаю - это воины, и в руках у них оружие.
- Учитель, мы справимся? - спрашивает Тирэшта. - Их так много.
Это буря.
- Убей всех, кого сможешь, Тирэшта. - Я говорю так и знаю - это мое последнее наставление. - Останови всех, кого сможешь.
Она кивает.
Стрела срывается с тетивы, рассекает крыло. Копье падает в лодку, пьет первую кровь. Песня взлетает, огнем течет по земле.
Гром раскатывается по небу, множеством ударов, далеких и близких. Молнии вспыхивают, падают вокруг меня: белый огонь, душащий дым, оружие врагов.
Я выхватываю из воздуха песню - первую, что могу вспомнить - она становится клинком в моей руке, обжигающим и ледяным. Я швыряю клинок вверх, он летит, калеча крылья и души врагов.
Я убью всех, кого смогу. Остановлю всех, кого смогу.
Я лежу на камнях, и мир гаснет, теряет краски. Флейта рядом - в двух шагах от меня, но далеко - за краем мира. Она плачет чуть слышно, ее песня течет ко мне, но не может помочь. Я умираю.
Ночь опускается на меня, внутри и снаружи. Мое тело стало болью, она колотится и рвет меня, не хочет отпустить. Вокруг меня голоса врагов. Ненависть горит жарче боли, я не хочу слышать эти голоса - пытаюсь дотянуться до родных душ, до света, который я знал всю жизнь, до людей мне близких.
Я слышу песню.
Множество голосов поют ее, она легка и прозрачна, она бесплотна. Это песня тех, кто уже не может пошевелиться и заговорить, песня последнего вдоха. Песня стоящих на дороге смерти - они поют ее, чтобы уйти легко, без боли.
Я должен петь с ними.
Я различаю голоса Нирани и Тирэшты - они уже там, но еще не поют, зовут меня. Я хочу быть с ними, петь с ними.
Но я не могу.
Ненависть сжигает меня, она сильнее всех песен, сильнее дороги смерти.
Нирани, Тирэшта, говорю я без слов, пойте! Я догоню вас.
Их голоса сплетаются с другими, растворяются в звездном свете. Только ненависть остается со мной.
Сквозь закрытые веки я вижу свет своей звезды: сияющая, багровая, она раскалывает небеса, вонзается в меня последним вдохом, последним биением крови, последней мыслью:
Я вернусь. Я уничтожу их.
***
"Силой добродетели и оружия мы стерли темный народ с лица земли, уничтожили следы их магии, распахали поля и построили города, как подобает людям. Но полностью сокрушить зло нам не удалось: немногие выжившие прячутся теперь среди нас. Притворяются людьми, ничем не выдают себя, выгадывают время.
И потому помните: наши дома, устои и жизнь всегда под угрозой. Враги лишь выжидают, чтобы нанести удар".