Первым делом я спросил, с какой он планеты. Не сколько он купил шоколадок главврачу, чтобы выпустили из больницы, а именно так. Он ответил, несколько смущаясь:
- Ирион.
Моя первая девушка вот точно с таким же лицом призналась, что ей четырнадцать.
- Красивое название, - похвалил я, надеясь как-то побороть его застенчивость. Мне захотелось почему-то, чтобы он почувствовал себя спокойно, среди своих на этой унылой планете. Чтобы рассказал в красках о далеких мирах, пусть даже выдуманных, о космических перелетах и прочей звездной дребедени. Мне так захотелось.
Последний раз я думал о других планетах, когда мне было семнадцать. В те времена я радовался жизни, лазал по деревьям, смотрел в небо, мечтал. Все это так незаметно исчезло.
Инопланетянин встретился мне около ларька "Роспечать". Я купил газету "Работа для всех" и сунул ее в пакет, к бутылке вина и треугольному кусочку сыра. В компании этих трех предметов я собирался провести вечер последнего выходного. Настроение было обычное: похмельная утренняя улица, талая грязь с плевками задержавшегося, свалявшегося снега, мокрое небо, тухлые коробки родного микрорайона и режущие глаз яркие, цветные капли собачьего говна складывались, как кусочки головоломки, в картинку моей жизни, тихой одинокой повседневности. Я не любил свою работу, но долгожданными выходными на меня последнее время часто накатывала эта волна. Что-то резало между ребрами, и хотелось спрятаться от мира под подушку, но я, наоборот, выходил на улицу и бродил среди таких же унылых людей, одетых в одинаково грязные джинсы. На улице в ряд росли пирамидальные тополя, очень похожие на нас, такие же стремные и сентиментальные существа. А тут он, да еще и с другой планеты.
- Извините, - вежливо сказал он мягким интеллигентным голосом, - извините, я с другой планеты, у меня нет денег, а вы, я случайно увидел, вы купили газету, там в названии есть слово "работа", и я... я подумал, может вы дадите мне ее просмотреть, мне очень нужна работа...
Он шумно вдохнул и замолк.
- Хм, - хмыкнул я. Таких речей, если честно, я меньше всего ожидал от человека в спортивных штанах с лампасами, выгуливающего собаку на краснодарской окраине. Но он уставился на меня, терпеливо ожидая ответа, и я решил, что это не галлюцинация (чему бы я не удивился), и он на самом деле все это сказал. Я посмотрел на него еще раз повнимательней: он был худощав, светловолос, а собака у него была что-то вроде лайки. Особой его приметой служили глаза - огромные, голубые.
- Да не вопрос, - сказал я. - Кстати, сигареты не будет?
Он помотал головой, как будто говорил: "честно-честно, никогда не было".
- Нет? А ты с какой планеты-то?
*
Через полчаса мы уже сидели у меня. Я снимал тогда комнату в общаге, неплохую комнату, приличную, даже с балконом, но в ней всегда царил тотальный беспорядок: в углу столпились пивные бутылки, на тумбочке около кровати валялись обертки от шоколадок, в углу завелся паук, монитор компьютера был весь залапан пальцами. Просиживая днями на работе, я мечтал, как на выходных займусь уборкой, вынесу из дома наконец весь хлам, но в субботу меня опять нагоняла депрессия, и уборка откладывалась.
Для нас двоих пришлось кое-чего докупить. Я достал из пакета вино, и поставил его в шкаф - на будущее. Остальное я сразу выложил на стол: бутылку водки, банку огурцов, коробку сока, сыр и сигареты. Потом достал две стопки и налил нам с пришельцем.
Он даже и не заметил, кажется, ничего этого, увлечено водя носом по газете, только временами бормотал что-то на непонятном языке, а может быть, просто неразборчиво.
- Садись, космонавт, выпьем, - сказал я, и он сел, не отрываясь от газеты. Собака легла у его ног, положила голову на лапы и стала зачем-то пронзительно на меня смотреть.
- Прикольная у тебя собака, - я вытащил из пачки сигарету. - Как зовут?
- Стрелка.
Я засмеялся:
- Неужели та самая, из космоса?
Инопланетянин поднял глаза и по-детски улыбнулся.
- Ну, нет, конечно. Да это и не совсем собака. Это маскировка только.
"Лишь бы буйный не оказался", - подумал я, пододвигая ему стопку.
*
Понедельник выдался спокойным, даже сонным. Шел мелкий дождь, за окнами все было сиреневым, и никому не хотелось работать, все где-то пропадали, отлынивали. Один никак не мог поймать такси, второй заболел, третий проспал. Лара, шлюшка, соседка по столам, отпросилась на весь день, опять, что ли, залетела.
Начальник с самого утра пугал хмурой миной и опухшими заспанными глазами. Губы у него были сжаты как у человека, мучимого какими-то тайными, личными проблемами. Он ни с кем не говорил, и вообще не подавал признаков жизни из кабинета.
Я подписал пару приходников, потом открыл оборотку и стал смотреть на нее, только через несколько минут осознав, что сплю с открытыми глазами и давно забыл, зачем вообще что-то там открыл.
В воскресенье вечером мы с пришельцем очень славно посидели. Мне вдруг стало интересно, как он там, что он делает у меня на хате один. Я уже не боялся, что этот псих разнесет мне квартиру или повесится, да и не псих он никакой. Вчера вечером он меня на самом деле убедил, что, если даже и не с другой планеты, то совсем не простой человек. Наглядно продемонстрировал. Надо сегодня показать его Жорику, он в этих космических делах шарит.
Я позвонил начальнику.
- Можно я домой пойду, мне что-то совсем хреново.
Он ответил, выдержав паузу.
- Ладно, иди, но завтра чтоб был как штык, а то Михал Федорыч нас по ковру раскатает, ты же понимаешь, - сказал он отсутствующим голосом.
*
Жорик был мало того, что армян и тусовщик, так еще и фанат Лукьяненко и всего космического. Дома у него даже спутник висел на люстре - такой посеребренный шарик с тремя палками. Я однажды ляпнул, что он, наверное, мечтает стать как его кумир Гагарин - простым русским героическим парнем, и он на полном серьезе согласился.
И вот он приходит ко мне, такой, в цветастой своей вечной рубашке, в широких штанах, а у меня на стуле сидит инопланетянин - на нем моя футболка с логотипом нашей компании - и гладит Стрелку, положившую голову ему на колени, а перед ним на столе стакан с чаем, обычный, ничего космического.
- Это он? - недоверчиво спросил Жорик, наверняка с порога поставил мне диагноз.
- Да, - сказал я, - знакомьтесь: это Жорик, он в отделе рекламы работает, а это инопланетянин. Настоящий.
Жорик скривился. И то правда, инопланетянин больше походил на печального уличного алкоголика. Но мне-то он уже показал прошлым вечером, каков на самом деле.
Просить пришельца не пришлось - он сам все понял, и, с легкой полуулыбкой, превратился.
Жорик сел мимо табуретки.
*
- Колонизация необходима вашей планете, - заявил пришелец и обвел нас взглядом больших, в красных прожилках, глаз. - Вы губите себя и свою Землю. Я не стану сейчас морализировать, со временем вы сами все поймете.
Мы уже порядочно набрались и не замечали его инопланетного облика.
- Колонизация - это что в вашем понимании? - просил Жорик, хрустя огурцом. К моменту, как открыли вторую бутылку, он перестал чему-либо удивляться, и спокойно беседовал с инопланетянином, похожим на невысокого снежного человека: даже на лице у него росла шерсть коричнево-синего оттенка, даже на вытянутом, больше похожем на человеческий, чем на звериный, носу.
- Это мир и добро, приносимые нами со звезд, - сказал пришелец, и мне показалось, что он улыбается. Окончательно, гад, почувствовал себя "в своей тарелке".
Нет, стал задумываться я, что-то здесь не так. Это гадкое слово - колонизация... Эти сахарные "мир и добро". Колонизатор этот лохматый.
- Ну, само собой, - сказал Жорик. - Но что конкретно это даст нам, людям?
- Вот ты искал работу, что, денег на вторжение не хватает? Бюджет превысили? - вставил я.
- Моя задача - узнать вас, людей, поближе, испытать вашу простую жизнь на себе. Завести связи. Установить контакты. Вы мне подходите, ребята.
Пришелец улыбался своим обросшим мехом ртом, а я все заводился.
Так значит, он нас вербует, думал я, значит, он обычный шпион, типа как в Великую Отечественную, устанавливает, сукин сын, контакты! Что он хочет узнать - где тут ближайшая ракетная шахта?
- Мы придем с миром, - говорил пришелец. - Нас немного, но мы не действуем методами насилия. Все это осталось в далеком прошлом. Мы принесем вам мир и добро, отдадим вам наши технологии, которые совершеннее ваших, отдадим задаром. Вы можете посмотреть сначала на нашу планету, хотите оправиться в маленькое путешествие? Подумайте, мы никого не...
Я схватил со стола бутылку и ударил его по виску. Он вскрикнул, однако удар вышел слабоват, бутылка гулко бумкнула, но не разбилась.
- Что ты делаешь? - закричал инопланетянин, тараща на меня и без того большие глаза.
Я размахнулся и разбил бутылку об его голову. Он, неестественно дернувшись, упал на пол. Я думал, пришелец потеряет сознание, но он пополз на четвереньках. Оказалось, кровь у него обычная, красного цвета. Жорик стоял у окна, уставившись на мои окровавленные руки, но не вмешивался. Бросив отбитое горлышко, я догнал инопланетянина, взял его за плечи и потащил к выходу. Мне показалось, что я схватил собаку - он весь был покрыт густой шерстью. Я вытащил пришельца на лестничную площадку и дал ему пинка. Инопланетянин, что-то неразборчиво мыча, перевалился и, соскользнув, покатился вниз по лестнице.
- Вали с нашей планеты, говнюк! - крикнул я ему вдогонку.
*
Собака Стрелка, положив лапы на спинку стула, смотрела в окно, где чернела космическая пустота. В ней, над городом, автомобилями, самолетами зависли белые звезды. Они негромко говорят друг с другом: о вечности, о тщетности всего. Но они, бывает, слышат, как в одном городе в комнате общежития играет музыка.