Кабинет Джибо Мадлиани, вечером после поминок, в наши дни.
Памяти Эрнеста и Марго Хемингуэй посвящаю
1.
В переполненном мебелью и всевозможными вещами рабочем кабинете Джибо Мадлиани царит беспорядок - у дверей стоит мольберт, на котором установлен портрет владельца кабинета; рядом возвышается буль. Вдоль стен выстроены полки с книгами, промежутки между которыми заполнены старыми фотографиями и картинами. Стенные часы стоят. В одном углу комнаты огромный камин, в другом, на двуручный меч опирается фигура выряженного в латы средневекового рыцаря. На его плечи накинут современный фрак. Прямо находятся два окна с железными решетками, которые выходят на улицу. Письменный стол и полки покрыты белыми простынями. Простыня же прикрывает высокое старинное зеркало. Из соседней комнаты доносится невнятный гул неразборчивых голосов, шум собирания посуды, звяканье обеденных приборов, скрип передвигаемых стульев.
В кабинет проходит облаченная в траур Софико, пытается найти себе место в опустевшем помещении - вначале усядется в кресло, затем пересядет на стул, после чего отодвинет мольберт в угол, установит его рядом с рыцарем, вновь усядется, возьмет со стола несколько телеграмм и перечитывает их бесцветным голосом
СОФИКО.
"Никак не свыкнусь с мыслью, милый Джибо, что никогда более не смогу ощутить пожатие твоей сильной, доброй руки, никогда более не чокнусь с тобой стаканом, наполненном нектаром твоей родины, не услышу более бархатистых раскатов твоего голоса, а твоя лучистая, исполненная мудрости улыбка не проникнет на самое дно дно души твоего собеседника. Прощай, верный друг, покойся с миром... Твой тёзка, Габриэль Карлос де ла Пенья"... (возьмёт другую телеграмму) "Пен-клуб Франции скорбит вместе с вами по поводу кончины нашего великого современника, писателя Джибраила Мадлиани... (отложит и эту телеграмму, возьмёт следующую) Дорогая Софико, всем сердцем скорбим вместе с тобой по поводу безвременной утраты твоего замечательного деда... "
Боковая дверь приоткроется и покажется веник, которым прибирают соседнюю комнату. После этого кто-то попытается занести в комнату старинный тяжелый стул. Софико подойдёт к двери.
СОФИКО.
Не беспокойтесь, тётя, завтра я приберу тут всё сама!
Софико заберёт у тётки стул и закроет дверь у неё перед носом. Тётка вновь попытается войти
ТЁТКА.
(из соседней комнаты) Думаешь, шуршуньчик, ты справишся одна?
СОФИКО.
Спасибо! Я вам итак стольким обязана!
ТЁТКА.
(из соседней комнаты) О чём речь? Дай, солнышко, я всё же подмету кабинет!
СОФИКО.
Обещаю, честное пионерское - завтра тут всё будет блестеть!
Софико водворит стул на причитающееся ему место, однако дверь вновь отворится и в проёме, на этот раз, покажется кресло. Софико направится навстрепу тётке.
СОФИКО.
Тётя, оставьте меня пожалуйста ненадолго одну! Я же вам обещала - завтра тут всё будет сверкать! Но это произойдет лишь завтра!
ТЁТКА.
Отдохнула бы немного, кисик! Всю неделю носишься, как угорелая!
СОФИКО.
Вот я и решила остановиться!
ТЁТКА.
Так пойди, приляг! Или, может, поедешь сегодня вместе с нами?
СОФИКО.
Спасибо! У меня одна единственная просьба - оставьте меня ненадолго одну!
Софико занесёт в комнату очередной стул, однако дверь откроется вновь и на пороге покажутся ножки очередного стула.
ТЁТКА.
Ласточка моя, пока домработница не ушла, может...
СОФИКО.
(с надрывом) Как мне вам объяснить? Завтра я всё приберу сама - всюду вытру пыль, надраю полы и даже натру их мастикой!
Софико вырвет стул из рук тётки и запрёт дверь изнутри на ключ. Присядет на секунду, однако от волнения не может успокоится, вскочит с места и примется прибирать кабинет - вытаскивает кнопки, которыми прикреплены простыни, складывает их. В дверь вновь постучат.
ТЁТКА.
(из соседней комнаты) Отвори мне, мой персик!
СОФИКО.
Оставьте меня в покое!
ТЁТКА.
Тут мы уже всё прибрали, остался лишь один стул. И хорошо было бы вынести буль из кабинета...
СОФИКО.
Куда вы все так торопитесь?! Дайте трупу остыть в могиле! Неужели непонятно - все эти вещи можно прибрать и завтра! (плача, прибавит темп работы) Слышать вас больше нет сил!
После того, как девушка сложит все простыни, она возмётся за тряпку и примется прибирать на письменном столе - вытирает пыль с давно знакомых ей предметов, заигрывает с пепельницей, сделанной в форме львиной головы. Играет так, как это делала в далёком детстве.
СОФИКО.
(подражает голосу деда) Ну, кого тут напугал Лёва? Неужто Софико? Или Джибо? О-о-о! (зарычит подобно льву и улыбнётся сквозь слёзы)
2.
На глаза Софико попадётся рукопись и она возьмёт её в руки, прочитает.
СОФИКО.
"Джибо Мадлиани... 'Хранитель музея"... Посвящаю моей Софико..." (с сарказмом, от себя) единственной и неповторимой! (в задумчивости) Посвящаю или предсказываю?... А может и вовсе предначертываю?! (читает) "Глядите, глядите, эта девочка прямо-таки светится! - воскликнула повивальная бабка, не одну сотню раз приходившая на помощь матушке-природе в творимом ею великом таинстве. - Так и надо бы её назвать - Натела, Натия!
Софико отложит в сторону рукопись и продолжит уборку, хотя всё время косится в сторону рукописи. Во избежание искушения она нажмет на кнопку стоящего рядом магнитофона. Из динамиков донесётся траурнаю музыка. Девушка торопливо выключит её и сменит кассету. Из динамика раздастся мужской голос.
ГОЛОС ДЖИБО.
(из динамика) Дамы и господа!... Ваше величество!... Нет, не годится! Начнём сначала. Ваше величество!... Уважаемые дамы и господа! Софико, переводи!
ГОЛОС СОФИКО.
(из динамика же) Ну и что же прикажешь мне тут переводить? , " Уважаемые дамы", или "господа"?
ГОЛОС ДЖИБО.
(шутя) Когда великий классик глаголет, что остаётся обыкновенным смертным?... Правильно, помалкивать в тряпочку... Dear...your... Ваше величество" Как это будет по-английски?? "Dear Ladies and Gentlemen, dear..."
В темноте покажется фигура Джибо в брюках из под фрака и белоснежной манишке, голос из динамика сменит живое исполнение. Софико также занята приготовлениями к торжеству.
ГОЛОС СОФИКО.
(из динамика) Как прикажешь! Your royal majesty, dear ladies and gentlemen...
ДЖИБО.
Вот так-то! Ваше величество, сегодня я слишком взволнован... (Софико) Ну что же ты? Переводи!
СОФИКО.
Если будем останавливаться на каждом шагу, так мы не закончим до полуночи! Уж коли начал "глаголить" - изреки еще пату фраз!
ДЖИБО.
Бог ты мой! Вконец всё волетело из головы! (никак не застегнет белый шелковый пояс, который полагается носить под фраком) Попался бы мне тот умник, что придумал такой пояс! Софико, помоги же!
СОФИКО.
В смысле - перевести?
ДЖИБО.
Да нет же!... Хотя... Ведь любое произнесённое мною слово - достояние истории! Итак, дорогие дамы...
СОФИКО.
Думаю, все уважаемые дамы и дорогие господа успели уже костьми полечь! Уверена, свою тронную речь тебе придётся произносить в пустом зале!
ДЖИБО.
Милые дамы, прошу не покидать нас! Господа, проявите активность!... (наденет накинутый на плечи рыцаря фрак) Ваше высочество... или величество? Софико, ты что молчишь? Помоги же! Господа, в этот торжественный день, перед получением столь важной премии, мне попросту не передать словами, насколько паршиво я себя чувствую! Этот дурацкий пояс, эти узкие туфли, да еще фалды фрака, что заплетают между ног!... И заметьте - я еще ни словом не обмолвился о "Мартини", доконавшем меня вчера вечером...
СОФИКО.
Словом, хана?
ДЖИБО.
Как бы не так! (глянет на часы) Но через двадцать минут машина будет здець! И "ханы" нам тут точно не миновать! (Софико завязывает ему на шее бабочку) Ваше величество, моя внучка никак не позволяет мне произнести торжественную речь!
СОФИКО.
Your Royal Majesty - между прочим, наша беседа записывается на диктафон! От потомков никак не утаить, что за несерьезный ты тип!
ДЖИБО.
Уж лучше бы ты зарезала меня этой булавкой!
СОФИКО.
Осторожно, не верти головой! Повернись! Замечательно! Давай, я произнесу сейчас всё по-английски, ты же переведи это на понятный тебе язык! Договорились? (голос из магнитофона) Your Royal Majesty, dear Ladies and Gentlemen...
Софико остановит магнитофон, фигура же призрака растает во мраке.
СОФИКО.
Finita la comedia!
Софико подойдёт к булю и вытащит его в соседнюю комнату, оттуда же занесёт стул и поставит его на привычное место, оглядится кругом.
СОФИКО.
Вроде бы, вернулись к привычному порядку? (Возьмет со стола очки Джибо и использует их, подобно лупе, озирается круом, с сарказмом) Вроде бы всё на месте! А человека нет! Джибо! Ау!... Джибо!
3.
Софико подойдёт к стенным часам, переведёт стрелки и качнёт маятник. Вернувшись к письменному столу, она усядется в кресло, возьмёт рукопись и примется читать отдельное фразы.
СОФИКО.
"Джибо Мадлиани... 'Хранитель музея"... Посвящаю моей Софико... Глядите, глядите, она прямо-таки светится! - воскликнула повивальная бабка, не одну сотню раз приходившая на помощь матушке-природе в творимом ею великом таинстве. - Так и надо бы её назвать - Натела, Натия! Старуха провела шершавой ладонью по головке новорожденной... бла-бла-бла... Так и назвали девочу этим именем... бла-бла-бла... В дальнейшем невидимая связь, установившаяся между девочкой и её именем еще более окребла... бла-бла-бла... Пять букв, три гласных вместе с двумя мягкими согласными 'эн" и "тэ" полностью гармонировали с тем светом, что излучала девочка вокруг себя.
Софико вернёт лист обратно в стопку, подойдёт к высокому зеркалу и оглядит собственную фигуру.
СОФИКО.
Ну и с чего бы это, милая София, ты решила, будто в рассказе предначертано именно твоё будущее? (с сарказмом) "София", "мудрость", те же пять букв, три гласных вместе с двумя мягкими согласными, но на этот раз 'эс" и "эф"? Воистину гениальное открытие! В одном случае Джибо автор рассказа, в другом же - он нарек тебя именем? Интересно, кто бы помешал писателю перенести подсмотренные в жизни детали в собственные произведения? Либо наоборот... Или твои сомнения возникли в связи с тем, что в день похорон тебе также предложили занять пост хранителя музея? Мало-ли случается подобных совпадений?
Софико возьмёт другой лист и вначале примется читать, однако затем отложит в сторону и продолжит наизусть.
СОФИКО.
Натия принадлежала к той породе потомственной знати, в чьем роду горевать и сетовать на собственную судьбу запрещалось не только прилюдно, но даже тогда, когда представители этой семьи оставались наедине с собой. Свойство это настолько въелось в их плоть и кровь, что приумноженное в веках, закрепилось в генах каждого представителя... Судьба семьи настолько переплелась с судьбой страны, бла-бла-бла... К великому несчастью, горестных годин в нашей истории насчитывается намного больше, чем счастливых мгновений... (продолжит полемику с собой) ... это тоже не повод для беспокойства... вокруг тебя, дорогуша, масса отпрысков аристократических семейств... Так что этот довод можно отложить в сторону... Ну, а что скажете по поводу директорства музеем, которое было предложено вам сегодня? Символы и факты совпадают полностью! (подойдёт к столу у возьмёт другой лист, читает) "...девушка с юношеским энтузиазмом взялась восстанавливать музей. Вначале, дом предков мало чем напоминал человеческое жилище - давным давно обветшавшая кровля обрушилась и лежала, скрючившись, подобно старому горькому пьянице, сам же музейный фонд попросту не сушествовал - немногочисленные реликвии были рассеяны по всему свету... (возьмёт другой лист) ..."вначале ей удалось восстановить одну единственную комнату - многие вещи односельчане забросили за ненадобностью на чердаки и в чуланы - в двадцатые и в тридцатые годы, в периоды экспроприации и коллективизации, дом не раз разграблялся ближайшими соседями. Большая же часть тех крох, что сохранились за период советской власти, в начале девиностых вновь подпали под турецкий полон и в виде утиля и лома вновь были вывезены за границу. Так, набившая всем оскомину история вновь повторилась в конце двадцатого столетия...
Софико отложит листы в сторону и продолжит начатую ранее полемику с самой собой.
СОФИКО.
Ну и что? Стану я хранителем музея! Почему бы и нет?! Кто-то же должен заняться этим? Кто, лучше меня знаком с вещами моего деда? Кто, лучше меня, присмотрит за всем этим добром? Вон, погляди, сколько корреспонденции! А неопубликованнье произведения?... Надо немедленно начать работу над полным собранием сочинений! Кому это под силу, если не мне?... Пока еще живы современники и друзья, необходимо издать сборник воспоминаний. Если дадут возможность набрать небольшой штат сотрудников, все эти материалы мы систематизируем за несколько лет... На окнах надо сменить занавески, стулья тоже неплохо бы обить новой тканью, старая совсем прохудилась!
Софико неожиданно усмехнется, достанет из ящика стола нижницы, коробок с кнопками и моток шпагата. Она нарежет шпагат на меньшие куски и обходит стулья, прикрепляет нарезанное ленточки между спинками и сиденьями так, как это принято в музеях, чтобы посетители не усаживались на экспонаты.
СОФИКО.
В ближайшие лет двадцать дел тут невпроворот. Я буду строгой директриссой, надо же защитить музей от проказ школьников. (вооружится мечом рыцаря, использует его в виде указки, паясничает) Ну-ка, дети, востроились по двое! В музее ни в коем случае нельзя шалить и трогать экспонаты! Нето изведаете всемирно известной толедской стали! (угрожающе поигрывает мечом) Музей будет открываться в десять... Или в одиннадцать?... В десять открою, в одиннадцать начнутся экскурсии... "Ты что грызешь свои ногти?! Учителя в школе наверное объяснили вам, что сегодня вы посетите дом-музей известного писателя, Джибраила Мадлиани. Ну-ка, поднимите руки, кто из вас чирал его роман "Стрелец"? Раз,... два... Негусто... Девочка, ты куда засунула пальцы? Может, тебе подсобить моими? А, читать-то вы хотя бы умеете? Ах, нет?! Замечательно!... В отличии от вас, Джибо Мадлиани обучился грамоте в возрасте трёх лет и, как видите, стал маститым писателем. На этом портрете изображен дед писателя, генерал от инфантерии Караман Мадлиани (обратится к воображаемому шалуну) Ну-ка, не трогай трубку! Какое время вам курить? Это коллекция его трубок - чтож тут греха таить - любил покойный попыхтеть на досуге! Надеюсь, в этой дурной привычке вы не станете брать с него пример!... Немедленно отойдите от рыцаря - эти латы были привезены нашим предком, Зазой Мадлиани в шестнадцатом веке из Франции. На турнире при дворе короля Генриха второго, он победил герцога де Немюра, Максимилиана и тот, согласно правилам, вручил свои доспехи победителю. Живя во Франции, Заза женился на Марте Эстерхази, дочери посланника венгерского короля. За особые заслуги король Франции наградил Зазу почётным званием маршала - к вашему сведению, это звание не совпадает с сегодняшним главнокомандующим... К сожалению, маршальский жезл, также как и масса других реликвий, исчез в хранилищах НКВД в тридцать седьмом... Ну а в шестнадцатом столетии Заза Мадлиани посадил свою красавицу жену на коня и вернулся на родину - остепенившись, не смог ужиться с порядками, царившими во Франции. В последние годы жизни мой дед собирал материалы о той эпохе, собирался написать роман о своем именитом предке... (укажет на перекинутый на плечи рыцаря фрак) А вот этот фрак был одет на Джибо во время вручения торжественной премии на приёма в Голландии. Следует сказать - мой дед признавал лишь свитера, хотя всевозможной церемониальной одежды в нашей квартире скопилось о-го-го! Содержимое этого шкафа так и называлось - музейный хлам. (раскроет дверцу и примется демонстрировать висящие в нём плащи и накидки, надевает их себе на плечи) Этот плащ из Оксфорда, когда ему вручали почётного дотора... А этот из Гарварда... Это - Болонья - накидка Doctor honoris causa старейшего университета Европы вместе с соответствующим головным убором. Нет, простите, Болонья вот это, этот же плащ из Сарагоссы. Одним словом, пищи для моли тут хоть отбавляй! (снимает с себя плащи) Болонья, Сарагосса, Гарвард, Оксфорд... Нет, эта шаль уже моя, хотя и её мне подарил мой дед... Привёз из Норвегии. Платье также подарено мне им. (воображаемому экскурсанту) нет, миленький, его я не сниму, не дождешься! Туфли... того же происхождения, часы - подарены гостем Джибо из Японии. Кольцо - бабушкино, хотя и его ей подарил мой дед. Чулки приобретены на мою зарплату, однако устроилась я на работу опять-таки благодаря протекции Джибо Мадлиани! Посмотрела бы я, как удержаться на том месте без его помощи! До сегодняшнего дня ходила бы безработной!... Что еше осталось?... Плоть да кровь?!... Ну, они и подавно дедовские - начиная с формы носа и заканчивая едой, которая была приобретена на его деньги! Этот экспонат, дети, называется Софико Мадлиани! Двадцати четырех лет, сирота, родители погибли в автокатастрофе. Филолог по образованию, единственная внучка и прямая наследница Джибо Мадлиани, будущий директор еще не созданного музея. По крайней мере, именно так порешил анклав родственников: "Кто, лучше тебя справится с этим ответственным и почётным заданием? Так и превращусь в навекивечного директора музея. "Навекивечного"! Что за жуткое слово! На веки... Нет, это не чей-нибудь чужой, посторонний век! Это век мой, моя жизнь, которую я должна положить во исполнение решения совета семьи! Здесь я останусь до скончанья своих дней, здесь я буду заживо похоронена! А как же иначе, нельзя же проявлять неблагодарность - платье - от Джибо, чулки - от Джибо, трусы - оттуда же! Фейс - вылитый дедушка! А где же Софико, наш директор? Софа, София, Софочка, где ты? Вы кого ищете? Софико Мадлиани? А кто это такая? (гротескно разыскивает себя) О такой мы и слыхом не слыхивали! Тут всё принадлежит Джибо! Это его мир - его квартира, его кабинет, его книги, его кресло, его стулья... Я же ведь тоже всего лишь его внучка! Да проживи я хоть до семидесяти, люди лишь благодаря нему будут указывать на меня пальцем, шушукаться, "поглядите, эта старая развалина - внучка нашего Джибо!" А что она представляет из себя сама?... Как её зовут?... Кто такая?!... А какое это имеет значение? Профессия - внучка, социальное предназначение - всё тоже! В действительности же полное НИЧТО! НИ-ЧТО! Независимо она попросту не существует! Так что, милые дети, экскурсию вам провело несуществующее нечто! Вы можете себе представить такое? неЧ-то не-су-ще-ству-ю-ще-е! Ладно, закончили, дуйте по домам! Ну а ты, девочка, что с тобой, почему у тебя глаза на мокром месте? (нагнётся и присядет перед воображаемой маленькой собеседницей) Тебе стало жаль Софико? Не плачь, иди ко мне, я вытру тебе слёзы... Тебя как зовут? Ах, ты тоже маленькая Софа? Твой дед тоже в тебе души не чает?... Где твой платок?
Из соседней комнаты в дверь постучат.
ТЁТКА.
Зайчик мой, отвори дверь! (сама же откроет дверь, заглянет, однако не заметит девушку, которая присела за письменным столом) Куда она только запропастилась? И прибрала всё кругом! Софико! Софико!
В то время, пока Софико приводит себя в порядок и вытирает слёзы, тётка выйдет из кабинета и прикроет за собой дверь.
4.
Софико встанет с пола.
СОФИКО.
Вот, пожалуйста! Собственная тётка тоже не приметила! Впрочем, как она могла обнаружить "несуществующее нечто"? (глянет на себя в зеркало) Полная прозрачность, прямо таки животворящий горный воздух! Ни тебе какого-нибудь навыка, какого-нибудь подобия способностей, не говоря уж о таланте! Присущего мне! Лично! Моего собственного! Еще в школе, после автокатастрофы, учителя даже не вызывали меня к доске - "как бы не навредить чувствительной психике ребёнка!" Уверена - внучка такого деда всенепременно знает урок!" "Берите с неё примерь! На филфак попала всё по той же причине! "Как тебе не стыдно? Внучка такого деда просто обязана пойти по проторённому им пути! И смотри - ни шага в сторону! Ах, любишь рыбок, мечтаешь об ихтиологии? Замечательно - купи аквариум и поставь на оконную раму у себя в комнате! Результат - налицо! Полное ничтожество! Абсолютной нуль! А если прибавить к этому: "Ты должна быть на высоте призвания нашей семьи!" "Кому бы рассказать, что потомок Марты Эстергази, руку которой целовал сам король Франции, лузгает семечки!" Чтобы подумал царь Соломон, увидь он, как пра-правнучка Вахушти Мадлиани надувает шарик жевательной резинки!" Воспитали доцентиком! "Софико, погляди-ка, как мои рассказы издали во Франции!" "Тебя не интересно глянуть, как наша фамилия пишется по-китайски!" "Слушай, у тебя нет знакомых, говорящих на суахили? Уж больно интересно, что пишут обо мне в предисловии!" Окружена настоящим культом Мадлиани! Сплошное засилье! Ну и кем же являюсь тут я? Муравьем? Букашкой? Напечатали несколько моих рассказов и стихов - опять-таки благодаря заботе нашего великого душелюба и душеведа! (раскроет книжку) "Милому дедуле от автора!" Тоже мне, "автор"! Рабиндранат Тагор нашелся! Боже ты мой, что же мне делать? Бесталанная, невзрачная! Дурактриса Навекивечная! "Будут у тебя сотрудники, помогут!". Кто посмеет перечить внучке великого писателя в его же доме? Господи, прости мне весь этот вздор! Как ты терпишь всю эту желчь , не сотрешь в порошок, не изведешь меня со свету? Хотя, разве я не изведена? Человек помер, а ничего на этом свете не изменилось! Всё окаменело, застыло! Кругом одни лишь его рукописи, его дневники, его переводы! Он гниёт себе там, под землей, я же погибаю здесь, да еще должна уцепиться за эти рукописи!... Всё это добро разгребать мне! Своими руками!... Ежедневно, зимою и летом, в слякоть и в вёдро! И так до самой кончины! (схватитодну из тетрадей и раскроет наобум) "Поэзия остаётся всегда той, превыше всяких Альп прославленной высотой, которая валяется в траве, под ногами, так, что надо только нагнуться, чтобы её увидеть и подобрать с земли; она всегда будет проще того, чтобы её можно было обсуждать в собраниях, она навсегда останется... бла-бла-бла... Борис Пастернак... Пастенаку то что - кормился велеречивым произнесением слов! "превыше всяких Альп прославленная высота, что валяется в траве у твоих ног!..." Ну-ка, спросил бы Борис Леонидович у своего сына, какого стоять в тени этой травы, когда сверху тебя испепеляет знойное солнце по имени Борис Пастернак! А в довершение ко всему, всё заранее спланировано и ты не в силах что-либо изменить! Ничего! Весь этот мир неизменен! Ты понимаешь, Софико, в этом месте ты ничего никогда не сможешь изменить! Ты навсегда похоронена в этом склепе! Выбраться из этой пещеры невозможно! (подойдёт к окну и подётгает за железные прутья решетки) Этот мир надежно защищён! Войти в окружение этой семейки всегда было делом архисложным, что же касается освобождения из этого плена?! Попросту невозможно! Господи, сколько раз я молила тебя освободить меня от принадлежности к этой семье, сколько раз сбегала из дому, чтобы затем, подобно блудному сыну, вернуться назад! И после этого мы оба вели себя так, словно ничто не произошло на белом свете! Но с сегодняшнего дня... Да и куда сбежишь? Как вырваться из темницы, что прикипела ко мне подобно раковине улитки? Эх, Джибо, Джибо! Или, в твоих жилах вскипела кровь твоих мадьярских предков, что хоронили в курганах вместе со скончавшимся главой рода всех его домочадцев? Затащил меня в свою могилу? Неужели, этот проклятый рассказ должен был закончиться похоронами Натия, моего альтер-эго? Неужели последними словами этой трижды проклятой новеллы должны были стать слова: "На сороковой день её засыпали землей"?... Нет, безвыходных ситуаций не существует, свежий воздух хоть откуда-то, должен проникать и в эту могилу! (подойдёт к камину и заглянет снизу в дымоход, усмехнётся) Или мне необходимо превратиться в ведьму и, оседлав метлу, исчезнуть в дымоходе? "...спустя сорок дней..." Твои последние слова на этом свете... Что ты подразумевал, что хотел этим сказать? (возьмет отложенную в сторону рукопись, однако, при этом заденет пепельницу, сделанную в форме львиной головы, та упадёт на пол и разобьётся. Софико примется поднимать осколки) Ты тоже, Лео, решил разделить участь своего хозяина? Захотелось сойти вместе с ним в преисподнюю? Так, в виде обломков, ты уже никого не испугаешь! Грядущие археологи, при раскопках этой могилы, долго будут ломать себе голову над тем, что из себя представляли в действительности эти черепки... Или, может, облегчить им задачу? У деда где-то в ящике валялся клей... (возьмётся за поиски) Интересно, за что они тебя примут?... Скорее всего, всё же за нечто, связанное с магическими ритуалами, при которых изо рта и из ноздрей выпускался адский дым. (обнаружит клей) А вот и он! (читает) "Предназначается для склеиванья изделий из дерева, металла, жесткого поливинилхлорида, кожи, резины, стекла, керамики"... Сгодится! "Указания по применению: склеиваемые поверхности тщательно протрите, очистите бензином или ацетоном от жирных наслоений, покройте тонким слоем клея..." Сколько не проси, а за бензином я сейпас шага не ступлю, просто покрою тебя слоем клея... (принимается склеивать пепельницу, ищет сочетаущиеся поверхности) "спустя сорок дней..." Вряд-ли, когда я позвала его к телевизору, думал он в тот вечер о склеивании этой пепельницы "...спустя сорок дней..." Мысль прервалась на полуслове... Сам-то он, будь здоров, знал, в какую сторону направит ход своей мысли... Вся проблема в нас! Несчастных! Что ты подразумевал в своей лебединой песне? Что не завершил? Как воспринимать этот твой рассказ? Хотел предупредить меня? Или это образная метафора моей будущей жизни, в которой София Мадлиани попросту заменена на Натия Гвариани"? Это предсказание? Вся моя жизнь, и без того спланирована тобой. Решил даже после своей смерти утрясти мое будущее? (никак не удаётся склеить пепельницу) Вот Леопольд, он точно, никогда более не сможет издавать свой рык по-старинке! Лучше, чтоб за ним призмотрели будущие археологи? Может, они окажутся более усердными? Создадут интересные концепции по поводу нашего быта. "...спустя сорок дней..." Спустя лет десять, я уверена, литературоведы будут защищать диссертации, один провозгласит: "спустя сорок дней Натия Гвариани пристрастилась к наркотикам, другой же возразит ему: "отнюдь, отнюдь, спустя сорок дней её изнасиловали в подворотне, на пятый же месяц она разрешилась мертворождённым недоноском... Именно на развитие в этом направлении указывает всё предыдущее повествование... А какой-нибудь режиссёр снимет фильм и прервёт повествование именно на этих многозначительных словах... Что касается меня, то я буду приглашена в качестве эксперта-консультанта. "Уважаемая Софико, как по-вашему, мне удался мой гениальный финал, где всё зыбко и неопределённо?" Я же, в полном соответствии со своим имиджем величайшего знатока творчества собственного деда, отвечу не менее серьезным тоном: "Ни тут-то было! Извиняюсь, спустя сорок дней героиня... (задумается) ...дала дуба! Ты смотри! К тому же, как свежо! И главное - оригинально?! Даже добавлю - перед самой смертью покойный указал мне при последнем вздохе: "впиши своей рукой - "героиня дала дуба!". Свидетелей всё равно нет, эти слова я могу объявить даже последней фразой писателя: она дала дуба!". И на этом закончатся какие бы то ни было споры о нашем будущем! Я даже запишу немедленно (вооружится ручкой, однако затем раздумает, усмехнётся и отбросит пишущую ручку в сторону) Интересно, это кто вам набрехал, будто героиня скончалась? Кто распоряжается всем этим добром? Кто владеет этими предметами? Кого тут назначают навекивечным директором? Ты кого, дорогуша, хоронишь? Ты кого убиваешь? Это всё принадлежит тебе! Это не тебя схоронят в этом мире - ты схоронишь тут всё вокруг! Предсказания Джибо лопнули! Мыльный пузырёк растёкся по стеклу! Ну как, способен был наш великий писатель придумать такое продолжение? Однажды чиркну спичкой и... Потянуло на борьбу?! С самим Джибо Мадлиани?... А почему бы, собственно, и нет? Ведь и в эту могилу проникает откуда-нибудь свет и воздух! (Софико схватит незавершенный рассказ, подойдёт к камину и подожжёт листы, следит за огнём) Отныне все пути для тебя открыты! Никакое будущее не сковывает меня! Моё будущее в моих руках! Гори! Гори! Я свободна! Свободна!
По другую сторону камина покажется фигура Джибо Мадлиани.
7.
Джибо с интересом наблюдает за тем, как горит рукопись.
ДЖИБО.
Красиво горит!
СОФИКО.
(испугается, однако не подаст вида) Красиво! С детства люблю наблюдать за огнём!
В целях самозащиты Софико отступит к рыцарю и выхватит из ножен кинжал, однако непрошенный гость не обратит внимания на её маневр..
ДЖИБО.
В кабинет ты заходила обычно под вечер, становилась возле стола и молча дожидалась - старалась с одной стороны не помешать мне, с другой же стороны давала знать - Джибо, вечер уже наступил , время зажигать камин! Дрова я заготавливал с утра, под большими поленьями укладывал скомканные бумажки и мелкие щепки, так что достаточно было чиркнуть лишь спичкой. Но вот эту честь ты не уступала никому! Могла извести целый коробок, но разжечь огонь должна была именно ты!
СОФИКО.
Давно я не зажигала камин... (тем временем она дошла до шкафа, достанет охотничью двустволку и нацелится в непрошенного гостя) Убирайся! Кто ты? Что ты тут потерял? Почему не успокоишься?
ДЖИБО.
Как всегда - вопросов с три короба! С которого начать? Вот и завершился мой последний рассказ! (переступит через пепел в камине и ступит в комнату)
СОФИКО.
Не подходи! Еще один шаг и я выстрелю!
ДЖИБО.
Ну и что же ты поведаешь своей тётке? Пупсик, ко мне заявился похороненный пять часов тому назад дедуля и я открыла по нему пальбу?
СОФИКО.
Убирайся!
ДЖИБО.
Положи пожалуйста ружье на место! Может, примешь успокоительные? Где-то тут, у меня на столе лежали таблетки...
СОФИКО.
Сгинь!
ДЖИБО.
(обнаружит таблетки) Ты смотри, куда их засунули! Давай, выпьем!... Помнишь, как ты принимала в детстве лекарства?
Джибо протянет девушке таблетку.
СОФИКО.
Оттого и превратили меня в аллергика!
ДЖИБО.
Знали бы, где упадем, подстелили бы соломку! (отложит лекарства в сторону) А может, прогуляемся на воздухе?
СОФИКО.
Парочка получится - хоть куда! Софико Мадлиани вместе с личным призраком! Куда направимся вначале - в цирк, или прямиком в психиатрическую клинику? Своим ходом!
ДЖИБО.
Я не шучу!
СОФИКО.
Я - тем более!
ДЖИБО.
Ну так...
СОФИКО.
Интересно, если попросить тебя поймать бабочку, с какого света она будет - с нашего, или с твоего, потустороннего?! Я не хочу гулять! И не хочу детских воспомианий! Господи, я не хочу сходить с ума!