Город морской, русской славы и огненный щит Ленинграда, и часовой Родины. По большому праву эти поэтичные и почетные титулы принадлежат маленькому городу.
Не случайно в песне о войне звучат такие строки: -Если завтра война, всколыхнется страна от Кронштадта до Владивостока.
Даже в песне моряков учебного отряда КБФ приходилось слышать: -Коль встретим врага на широком просторе, врагу не вернуться назад. Балтийское море, Балтийское море. Могучая крепость Кронштадт!
В первый раз, 23 февраля 1922 года, орденом Красного Знамени был награжден Балтийский флот. Кронштадтцы, ликуя по этому поводу и себя причисляли к морякам Краснознаменного Балтийского флота и сделали все, чтобы появился у Советской России новый флот, с новой материальной базой и с новыми молодыми кадрами.
Рассуждаю нынешнем временем и думаю откуда такая милость. Всего лишь год назад Краснозвездная армия громила краснозвездный Кронштадт, называя военных моряков, "клешниками" и мятежниками. Трудно объяснить и понять людей находившихся в то время у власти, не допускающих инакомыслия в проведении внутренней политики и осуществляющих военный коммунизм, путем хозяйственной разверстки. Это вызывало возмущение крестьян, только что получивших в пользование землю и привело к волнениям, которые жестоко подавлялись. Одновременно вспыхнули волнения в Кронштадте. Власти не посчитались с мнениями достойных людей страны проживающих в Кронштадте и интеллигенции и партийцев, и даже думающих о жизни страны военных моряков, и той части офицеров бывшего российского флота, которые будучи патриотами России, провели корабли флота через льды Балтики и сохранили их для новой России. В марте 1921 года, только год назад, были мятежниками, а теперь и флот и крепость были названы Краснознаменными.
Я помню о событиях и о семье где-то с 5 - 6 лет, все что было ранее, только по рассказам взрослых членов семьи и по отдельным, запомнившимся эпизодам. И первое слово-крепость, мне еще ни о чем не говорило. Крепостным полком красноармейцев люди называли военных, живущих в казарме между двумя городскими воротами Цитадельскими и Кронштадтскими. Эти красноармейцы несли караульную службу по охране складов боеприпасов и другого военного имущества. Один раз в неделю, тогда была рабочая пятидневка, красноармейцы Крепостного полка выходили на строевую прогулку (это проходило в шестой день недели). Строй двигался от северных казарм по проспекту Ленина (бывший Николаевский) и следовал под оркестр, или барабанный бой. Впереди строя шагал стройный, высокий и усатый командир с четырьмя шпалами в петлицах. И конечно, начиная от Гостиного двора, рядом со строем вышагивали мальчишки, стараясь высоко поднимать ноги, чтобы укладываться в ходьбе в такт марша, а у кого это не получалось спотыкались, падали на мощёную булыжником дорогу и чуть не плача, вновь догоняли своих приятелей, идущих в ногу со строем. В 1935 - 1936 годы наша школьная учительница, после наших уроков в первую смену, ходила в казарму к красноармейцам и проводила там уроки по программе начальной школы, иногда привлекала к этой работе наиболее расторопных своих учеников. В стране широко распространялась работа по ликвидации безграмотности (Ликбез).
За крепостными воротами можно было видеть канал, который когда-то продолжался от южного побережья острова до северного. Но он был таким, когда ворота были одновременно и мостом. Теперь из одних и других ворот вели из города грунтовые дороги, а воды канала превратились в неприятно пахнущие болотца с водорослями всех видов и стали пристанищем тритонов и лягушек. В казарме окна выходили только в сторону города, а с обратной стороны казармы наблюдались только амбразуры для ведения огня по противнику из всех видов стрелкового оружия. Но внутри помещения у амбразур имелись съемные рамы, которые при необходимости можно было быстро снять. Отопление во всех казармах было печное. Некоторое подобие было и в северных казармах с одним отличием, они были меньше этажами.
Встретить красноармейца в городе, было большой редкостью, а вот краснофлотцы появлялись целыми ватагами, видно уволенные отдыхать с военных кораблей. Военный патруль назначался из моряков. Впереди патруля двигался начальник патруля - командир, а за ним в кильватерной колоне 2-3 краснофлотца. Патруль никогда не ходил развернутым строем. Военные моряки, подразделений учебного отряда, тоже выходили на строевые прогулки, но по другому маршруту. На проспект они выходили от здания Подплава, там чаще звучали строевые песни.
Нужно сказать, что уровень грамотности красноармейцев серьёзно уступал общей подготовке краснофлотцев учебного отряда, я уже не говорю о моряках военных кораблей. В учебном отряде серьезно готовили моряков различных предназначений: артиллеристов, электромехаников, связистов и, отдельно в "Подплаве", подводников. На лентах своих бескозырок, моряки носили название своих кораблей, или надпись "Учебный отряд КБФ", а позднее у всех "Краснознамённый Балтийский Флот".
До 1939 года, дети и жители города знали наизусть текст военной присяги. В день принятия военной присяги моряки, новобранцы учебного отряда КБФ, выстраивались на Якорной площади в бескозырках, еще не имеющих ленточек. На воздвигнутую трибуну поднимался один из командиров учебного отряда и произносил в металлический рупор строки текста военной присяги, иногда заглядывая в текст. Новобранцы хором повторяли строки её текста, он гремел по всему городу. И получалось так, что каждый житель города имел возможность, продекламировать текст присяги наизусть. Мальчишки запоминали текст присяги, лёжа на склонах оврага. По возвращению в казармы новобранцы нашивали на свои бескозырки ленточки с надписью "Учебный отряд Краснознаменного Балтийского Флота". В одном из стихотворений были хорошие слова:
Я текст присяги знаю наизусть
Запала в сердце каждая стока
Клянусь народу, Родине клянусь
У боевого знамени полка!
Позднее военную присягу принимали персонально: с оружием и личной подписью о принятии военной присяги. И принимали присягу уже на территориях своих подразделений, в присутствии приглашённых руководителей города и подшефных школьных коллективов.
В годы предшествующие Финской, как её называли, компании существовали, так называемые, территориальные военные формирования. В них периодически проходили переподготовку отслужившие ранее мужчины.
В нашем городе появились платные тиры из пневматического оружия. И даже устанавливались призы за меткую стрельбу. Мальчишки потянули своих отцов в эти аттракционы. Были открыты и удобные тиры на 25 метров для стрельбы из малокалиберных винтовок ТОЗ-8. Но чтобы выстрелить по мишени малокалиберным патроном, нужно было заплатить некоторую сумму. Так получалось, что те деньги, которые выдавали ребятам родители, на булочки и чай в школьном буфете, расходовались на получение трех малокалиберных патронов.
Сама международная обстановка и военные действия в мире подстегивала нас, жителей крепостного города, все больше чувствовать напряжение и быть готовыми к возможным военным осложнениям, и если будет нужно, встать в единый строй гарнизона города - крепости. Сильно подействовала на городскую пионерию встреча с прибывшими в нашу страну ребятами из Испании. Мы впервые услышали, как эти дети помогали своим бойцам: подносили патроны, помогали перевязывать раненых, помогали прятать раненых в подвалах разрушенных "франкистами" домов. Как жили впроголодь и сами укрывались от воздействия фашистских самолетов и артиллерийского огня мятежников. А стихотворение: Жили три друга товарища в маленьком городе "Н" и слова песни, исполняемые на этой встрече детским хором: Мальчишку взяли под Иркутском, ему пятнадцать лет всего..... Эти стихи как-бы переплелись в один аккорд мужества и готовности к преодолению военных невзгод.
Военно-спортивные игры за городом проводились только в зимнее время, по территории базы Литке, и конечно, мы всегда наступали в сторону русского кладбища. Школьным командам обозначали ориентиры наступления, но как ни старались руководители игры, разделить наши команды на рубеже атаки, вся эта ватага наступающих сливались в одну монолитную кучу орущую громкое русское УРА-а-а! ...Ребятам очень нравилось, что их наступление поддерживалось огнем боевых винтовок и ручных пулеметов, стреляющих холостыми патронами. А вот летние военизированные игры проходили в пионерском лагере "Приморский хутор", где игру поддерживали красноармейцы береговой обороны. Там вовремя игры иногда удавалось подержаться за гашетки пулемета Максим и каждый из ребят воображал себя Петькой из кинофильма "Чапаев".
С детьми Кронштадта военные моряки кораблей, да и учебного отряда КБФ, занимались с удовольствием. У нас с ними установилась добрая дружба. В школе связи учили флажковому семафору и читать телеграфную ленту азбуки Морзе, там же мы впервые взялись телеграфный ключ. В школе оружия изучили стрелковое оружие, тогда еще винтовку Мосина, и в конце занятий мы даже выполняли упражнение по стрельбе из боевого оружия, на стрельбище, по нормативу Ворошиловского стрелка.
Только в 2004 году, когда была опубликована карта Кронштадта, ранее территория острова и прилегающих к ней островных фортов считалось секретной. Дорога на островной земле дальше кладбища была закрыта, но люди пользовались слухами, что там имеются еще береговые укрепления. Напротив острова город Сестрорецк, а там за городом река Сестра и государственная граница. Наш город в 10-12 километров от границы, а Ленинград, лишь в 30 километров от неё. Мы жили в приграничном городе и всегда об этом помнили. Со стороны Финского залива, перед многомиллионным городом был единственный страж, учрежденный волей и умом основателя Кронштадта Петром 1 "оборону флота и сего места держать до последней силы и живота, наиглавнейшее дело" из указа Государя 1720 г. мая 10дн.
Горожане понимали, что если развернутся военные события, нам будет не сладко. Еще со второй половины тридцатых годов в городе развернулась серьезная подготовка населения по освоению средств противохимической защиты - противогазом, и они были приобретены всеми взрослыми гражданами города, и на ребят старших классов. Появились кружки во всех организациях по программам противовоздушной и химической защите - ПВХО и санитарной подготовке граждан - ГСО. Стали более престижны занятия по овладению нормативами ГТО, к овладению стрелковым оружием и выполнению нормативов по стрельбе на значок "Ворошиловский стрелок". В городе нашей подготовкой занимались серьезно и мы с гордостью носили на груди значки ПВХО, ГСО и БГТО. Стали проводиться массовые шествия рабочих и служащих Морского завода и других предприятий города в противогазах. Да и школьники 5, 6 и 7 классов, не говоря уже старших классах, стали тренироваться пребывании в них на уроках. Население города хорошо представляло, что при осложнении военной обстановки, деться нам со своего острова некуда, никто не сможет покинуть свой дом, а будет необходим для защиты своего города - крепости.
Город должен будет подставить свою грудь для защиты города Ленинграда и огнем своих фортов и военных кораблей стать преградой для врагов, нацеленных на город Октябрьской революции. Проводились учебные "воздушные тревоги", приучали граждан города занавешивать свои окна плотной тканью, чтобы полностью затемнить, такой небольшой по площади город. Домовые группы самозащиты выставляли свои посты, обеспечивая контроль за светомаскировкой. Посты на домовых чердаках приводили в готовность средства пожаротушения и борьбы с зажигательными бомбами. Приводились в готовность звенья граждан, на долю которых приходилась дегазация участков, пораженных стойкими отравляющими веществами, для этого имелись специальные тележки которые, как зерно рассеивали известь на поражённые земельные участки. Правда потом, было необходимо убирать эту известь, что исполнялось с нежеланием, но говорили, что существовали какие-то меры поощрения такой команде. Я привожу эти примеры потому, что так было, что жители нашего города в условиях военных действий должны были уметь защитить себя и свои семьи от возможных военных неприятностей и действовать в едином строю с военнослужащими гарнизона. Если Ленинград жил мирной жизнью большого города, то Кронштадт готовился его защищать, как говорилось в песне: -Мы готовы к бою товарищ Ворошилов...
И вот началось! Глубокой ночью, в последние дни ноября 1939 года начались военные действия с Финляндией. Население города было разбужено канонадой мощных артиллерийских орудий фортов и военных кораблей. Все дома города моментально погрузились в темноту, многие жители так и не включали электричество и так было светло от вспышек выстрелов.
Выстрелы орудий продолжали греметь, а со слухового окна нашего дома мы видели сплошную линию пожаров на Финском побережье. Видно огнем были подавлены все огневые позиции Финов, вплоть до города Тереокки. А форты Красная горка и Серая лошадь обменялись любезностью с финским фортом Ино. По нашему городу не было сделано ни единого выстрела. Так началась эта военная компания, как её называли неофициально, принёсшая многочисленные жертвы в наших войсках, при штурме дотов линии Манергейма.
В наш военный госпиталь стали поступать изувеченные и обмороженные бойцы. А зима 1939 -1940 годов была лютая и одежда, в которой пришлось воевать нашим воинам, просто не согревала их. Среди населения развернулась работа по сбору теплых вещей, лыж и палок к ним, по глубокому снегу пешком не пройти. Звено истребителей, пролетающих над городом, как воздушное прикрытие, демонстрировало заиндевелые от мороза плоскости. А каково там пилотам, находящимся в открытых кабинах.
Школьники получили разрешение посещать раненых бойцов в Морском госпитале. Ребята приходили с подарками, в которых находились папиросы: Беломорканал, Норд, Красная звезда, а также разрешалось печенье. На это выделяли деньги их родители, выслушивали рассказы о войне и уходили удручёнными тяготой, которую принесла людям война.
Государственная граница отодвинулась от Ленинграда за город Выборг (Виппури). Зеленогорском стал финский (Тереокки). Для жителей Ленинграда устраивались экскурсии на линию Манергейма. Как-то быстро прибалтийские государства стали республиками и вошли в состав Советского государства. Единокровные братья из Западной Украины и Западной Белоруссии примкнули к своим республикам. В летнюю навигацию корабли Балтийского флота ушли на новые базы в Прибалтику. Кронштадт как-бы обезлюдел, ушли с флотом и семьи многих учащихся городских школ.
В каждом классе школ присутствовали дети военнослужащих и мы общались с их семьями. И поэтому имели возможность упросить родителей этих ребят, организовать экскурсии на корабли, на которых они служат. Так мы побывали на подводных лодках "Щука" и "Малютка", на эсминцах тип "Новик" и обеих линкорах, а вот на новых кораблях не пришлось побывать, они сразу уходили на новые балтийские базы. В основном семьи военных моряков проживали в меблированных квартирах "Досов" по Советской улице. Получалось удобно. Приезжал командир - моряк к новому месту службы в Кронштадт, получал квартиру с мебелью и даже с постельным бельём. При переводе не тащил за собой свой домашний скарб, а на новом месте службы, вновь получал все необходимое для проживания семьи. Были случаи когда военное ведомство снимало жилплощадь в городе для старших командиров флота. Мой одноклассник Юра Леонов, проживал рядом со школой, семья занимала трехкомнатную квартиру по улице Инги. Его отец, в звании полковник, являлся директором оборонного завода. Другой мой одноклассник Евгений Филимонов, тоже сын флотского командира, капитана 2 ранга, проживал по улице Велищинского и тоже в меблированной квартире. Были и другие примеры заботы государства о военных моряках. Люди города понимали большую ответственность командиров нашего флота и заботу государства об их коммунальных удобствах и материальном обеспечении семей. В семьях военнослужащих материальное положение было лучше и значительно превосходило заработную плату моего отца и других рабочих специалистов - токарей высокого разряда. Но у городских ребят не было какой-то зависти, каждый любил своих родителей, видел их заботу, и понимал, что флот главное, а наши родители только обеспечивали ему (флоту) достойное выполнение, стоящих перед ним задач.
С уходом флота город теряет статус города-крепости и становится просто районом города Ленинграда. Даже школы города получили новые порядковые номера, ориентируясь на Ленинград. Но события 1939-1940 годов еще более подтянули военную подготовку населения нашего города-крепости. Все понимали, что это для страны лишь только передышка и на страну вновь надвинутся тяжелые испытания. Была продолжена подготовка населения к защите города. Мы читали художественную литературу, в том числе о крепостях старины и знали, что в случае окружения таких городов противником, все горожане становились воинами. Представляли, что в случае военных действий, враг вспомнит о городе русской революции, а его твердыней должен будет стать Кронштадт.
В первую половину 30 годов в городе стала проводиться усиленная работа по антирелигиозной пропаганде. Еще в 20-е годы прекратил службу Владимирский собор. Он подвергся разрушению. Но как не старались минеры его взорвать, наружные стены сохраняли его облик и только верхний крест несколько склонился, как бы сочувствуя и самому собору, и верующим гражданам. А вот часовню Владимирского собора, торговые работники, быстро приспособили под пивную. Туда заходили не крестясь и верующие и не верующие мужчины - любители пива. Наш отец тоже любил пойти на прогулку к этому богоугодному месту, а мы дети долго выстаивали на свежем воздухе, ожидая его.
Но еще проходила служба в Андреевском соборе, на улицах еще можно было встретить священников с дымящимся кадилом, ходили отпевать кого-то из покойных, пожилых граждан. Андреевский собор был разрушен и разобран в 1932 году.
Бывший Андреевский садик стал называться Ленинским, а в настоящее время просто пешеходной зоной. Еще долго, у ограды сада, со стороны улицы Карла Маркса, лежали могильные плиты и возвышались кресты на могилах покойных служителей собора, но вскоре эти надгробья были сравнены с землёй. Многие служители Андреевского собора проживали в доме напротив Андреевского сада и жителям, отдыхающим в нем нередко приходилось видеть, как к тому или к другому священнику подходили и молодые и пожилые женщины и вели с ними или беседы, или просили благословения. Но когда собор был разрушен священники оказались лишними и их вероятно, попросили освободить жилплощадь. Эти квартиры быстро приспособили под сапожную мастерскую, а в оставшиеся свободные комнаты вселили одиноких граждан.
На месте Андреевского собора, используя мраморные детали для постамента, был сооружён величавый памятник Владимиру Ильичу Ленину. До этого мы только видели бюст вождя при входе на Морской завод. Руководству города пришлось передислоцировать бюст-памятник Сергею Мироновичу Кирову из садика Гостинного двора на площадь Осокина. Бывший Андреевский садик стал называться Ленинским.
Когда падал крест с вершины Морского собора и исчезли колокола со звонниц, люди города не могли видеть, произошло это ночью. Это содержалось в строгом секрете. А для школьников в каждом школьном вестибюле висел плакат "БОГА-НЕТ".
Кинотеатр имени Максима Горького, так теперь стал называться Морской собор. Ребята называли кинотеатр "Максимкой". Хорошо помню, как парадный вход в Морской собор, имеющий ранее мозаичные иконы, был закрашен бытовой зелёной краской, а на иконе Христа, был изображён портрет Алексея Максимовича Горького в его знаменитой шляпе. А на стенах в вестибюле еще находились доски черного мрамора, а на них золотом запечатлены имена военных моряков, погибших в морских боях за Россию. Сам собор был возведен на средства моряков. Но вскоре эти доски исчезли, на их месте образовались пробелы которые так и светились на стенах.
Пришло время Польского костела, говорили чтобы убрать нежелательные ориентиры. Прошли подготовительные работы к взрыву о чем узнали жители города, а мальчишки очень хотели посмотреть как его будут взрывать. Службы в костёле уж очень давно не было, но старожилы города говорили, что в нем был даже орган. Мальчишки так и не уследили момент взрыва. Здание буквально рассыпалось на мелкие детали. Кажется в этот вечер люди города наблюдали, а многие впервые, северное сияние. Западная часть вечернего неба расчерчивали светлые, мигающие полосы и постепенно исчезали вместе с лучами заходящего солнца. Люди смотрели на сверкающее небо, а старожилы выговаривали, что это неприятное знамение - к войне.
Флот ушел в Прибалтику. Опустела Петровская гавань и только бывшая царская яхта Штандарт стояла у швартовой стены. Военный флот Балтики пополнился новыми кораблями, но все они уходили в Прибалтику транзитом минуя наши Кронштадтские гавани. Мальчишки перестали узнавать голоса корабельных сирен, которые звучали от Толбухина маяка, требуя разрешения пройти в Кронштадт или в Ленинград.
С уходом кораблей Балтийского флота на новые базы, Кронштадт как-бы обезлюдел. Оставались моряки учебного отряда и части судов, находящихся в доках Морского завода. Теперь уже многим нашим шефам стало недосуг организовывать занятия в школах по военно-патриотической работе. 23 февраля 1940 года объявили о продлении воинской службы на флоте с 3 до 5 лет. Я видел как поблекли лица моряков, некоторые из них, по осени, должны были возвращаться в гражданку.
И эти лица напомнили мне обиду моряков, когда, года два назад, при увольнении, у моряков отбирали их военную форму и предлагали им гражданское, или сумму денег для приобретения гражданского. Раньше щеголяли в "форменках", демонстрируя флотскую тельняшку и широкие флотские брюки затянутые пряжкой с морским якорем. А теперь?? Какие же они моряки? Мы, жители морского города, просто не могли представить, как этот военный моряк, всегда дороживший своей службой на флоте, явится к родным и знакомым в кепочке и легком, недорогом пальтишке, невообразимо и для населения города, и в первую очередь для моряков, но это было, в те годы вслух обсуждать решение власти было не принято. А я этот ляпсус наблюдал лично, и всей душой сочувствовал морякам, хотя и был мальчишкой. Ладно, что начальство быстро одумалось и вопрос с формой демобилизованных моряков как-то был восстановлен.
22 июня у многих людей изменилась вся жизнь и первый такой сигнал жители города получили в эту ночь, не сразу сообразив, что пришла война. Флоту пришлось возвращаться к своим Кронштадтским причалам и рейдам. Первыми пришли линкоры и встали к причалам в Петровской гавани.
В райкоме комсомола поручили помогать, работникам комсомольского и партийного комитетов, в подготовке архивов к эвакуации. Там я впервые встретился с документами, отражающими события марта 1921 года - Кронштадтского мятежа. Увидел надпись на первом листе одного персонального дела - "Контра - Расстрелян". Пришлось задуматься, как это случилось. Ведь кроме строки из стихотворения "нас бросала молодость на Кронштадтский лед..." и нескольких строк о НЭП и предшествующих событиях, изложенных в кратком курсе истории ВКП(б) мы, приезжие из разных уголков страны люди об этом не знали, просто не были посвящены в эти события. А люди оставшиеся в городе и пережившие эти события просто молчали. Чувствовалось, что в городе много приезжих рабочих, среди Морзаводовцев, но город уже стал нам родным, это был уже наш город и как-то не задумывались, а куда подевались прежние рабочие и жители города.
Военные события разворачивались молниеносно. Враг рвется к побережью Финского залива, он уже под Ленинградом. И нашему городу пришлось побеспокоиться о своем тыле и создать оборонительные сооружения на кончике острова за Ленинградскими воротами и городской стеной, на побережье купальни, дровяной биржи и самой пристани. К оборонительным работам привлекались домохозяйки города и учащиеся старших классов.
Администрация города распорядиться разобрать деревянные постройки в северной части и использовать их для печного отопления в квартирах, теми, кто не имеет запасов топлива.
С возвращением флота в Кронштадт в последние дни августа, а пришёл он с большими потерями, прибавилось работы рабочим Морского завода, работникам сухих доков, да и Морскому госпиталю, пришлось задействовать под лечебные заведения и школьные здания. Линейные корабли, пришедшие ранее, уже вели огонь по наступающим на Ленинград немецким войскам, в районах Гатчины и Красного села. Ударная волна 12 дюймовых орудий линкоров, уже давно выбила стекла в окнах наших домов, хотя на них и были бумажные наклейки. Пришлось срочно вставлять зимние вторые рамы, обить проемы внешних рам, кто чем нашёл и просыпать опилки между ними. Фашисты, уже заняли аэродромы в Сиверской и Гатчине, вели массированные налёты на Ленинград, поражая военные объекты города. В один из таких налетов, уже под вечер, из окон чердака нашего дома мы наблюдали огненный просвет пожара на Ленинградском побережье и дымовые взрывы, падающих на город вражеских бомб. На второй день в Кронштадте прошёл слух, что немцам удалось сжечь городские продовольственные склады, а их названия- Бодаевские, мы впервые услышали. Подошедший в Кронштадт крейсер Киров, имеющий на вооружении180 мм. орудия. включился в борьбу с противником. Его пушки имели возможность вести огонь по противнику на 37 километров. Включились в артиллерийские бои и наши новые эсминцы, имеющие130мм орудия. Военные корабли и их артиллерийские системы стали по настоящему досаждать, наступающим на Ленинград немцам и их огневым позициям. Артиллерийские наблюдатели Балтийского флота, находясь в боевых порядках наших войск, обеспечивали по радио целеуказания для ведения огня по огневым точкам противника. Наш город захлестнули налеты немецких бомбардировщиков, которые в начале бомбили город и гавани с большой высоты. Этому могли противостоять наши зенитные подразделения со своими 100мм пушками. Первые вражеские бомбы поражали объекты морского завода, водонапорной станции, перебив главную магистраль снабжения города водой, морского госпиталя, Петровского парка и кончика острова, где разместились наши зенитные орудия. В эти дни получило две фугасные бомбы здание фабрики кухни, где в это время находился артиллерийский ремонтный завод и оптическая вышка (которой часто интересуются мои читатели). Верхний этаж здания был полностью разрушен, а там ремонтировалась оптика. Так случилось, что работники завода почти не пострадали, большинство находились в бомбоубежище другого корпуса предприятия. А вот в морском госпитале были большие жертвы. Не добившись, желаемого результата высотными бомбардировками, немецкие пилоты изменили тактику нападения на важнейшие объекты города-крепости и военные корабли. Перешли к бомбардировкам с пикирования. Если ранее жители города ожидали, что немцы засыпят город зажигалками, как это было в Ленинграде, то этого не случилось. Немецкие пилоты не решались снижаться на высоту, позволяющую использовать этот боеприпас на такой небольшой по площади город. Правда установленные на высоких домах пулеметные огневые точки не оправдали себя. Даже с большой высоты немецкие пилоты уничтожали ни чем не прикрытые расчеты пулеметчиков. В это время мне еще не приходилось видеть на военных кораблях зенитные автоматы и крупнокалиберные пулеметы. Приходилось отбиваться от вражеских самолётов штатными средствами. Имеющиеся зенитные орудия, в своем большинстве сотки, выполняли разрывами своих снарядов, только заградительные задачи, разбрасывая при разрыве снарядов, множество свинцовых шариков, которые по замыслу должны были наносить поражение самолётам противника. Эти шарики, падая с большой высоты, иногда даже пробивали железо кровли домов и находиться на крыше дома в городе было не безопасно. Мне не приходилось видеть на кораблях зенитную артиллерию меньших калибров. Только в ходе войны в кино увидел зенитки меньших калибров, которые на прямой наводке становились истребителями танков, да и крупнокалиберные пулеметы-автоматы появились только в ходе войны.
Авиационного прикрытия города сначала не было никакого. А потом трудящиеся города, в основном школьники переправили камни из развалин польского костела, чтобы укрепить грунт взлетнопосадочной полосы для прибывших на остров звена истребителей И-15. Конечно эти самолеты не могли противостоять немецким мессерам. Мне пришлось наблюдать, как еще в начале массированных налетов немецких самолетов, входящих в пике, с Ораниенбаумского берега взлетела, видно последняя, задержавшаяся там летающая лодка, которая отстреливалась со всех имеющихся на борту пулеметов, но её моментально зажёг немецкий истребитель и она пылающим факелом окунулась в Финский залив. С 19 по 23 сентября над Кронштадтом гудели моторы немецких бомбардировщиков. 21 сентября объявленная воздушная тревога не прекращалась с утра и до позднего вечера. В эти дни Кронштадцы становились свидетелями первых воздушных боёв над нашем городом и военными гаванями. Сначала немцам противостояли звенья истребителей И-16. Потом все чаще в небе стали появляться краснозвездные МИГи. И особенно было приятно наблюдать когда наш истребитель заходил в хвост немецкого бомбардировщика, своим огнем зажигал фашиста и топил его в водах залива.
В эти дни крупная бомба попала в линкор Марат(Петропавловск). Носовая часть его вместе с людьми, трехствольной башней и командирским мостиком погрузилась на дно Петровской гавани. Только потом люди вновь услышали голос линкора. Он продолжал вести огонь по противнику из других артиллерийских башен. В начале сентября в руках фашистов оказался участок южного берега залива от Лигово до железнодорожной станции Мартышкино, вблизи от Ораниенбаума Так образовался плацдарм, который продлился в сторону Лебяжье и дальше к Краснофлотску с береговыми фортами Красная горка и Серая лошадь. Там немцев видно задержали прибрежная лесисто-болотистая местность, бездорожье и конечно огонь Кронштадтских южных фортов и береговых фортов, им пришлось развернуть на юг свои орудия.
В первый месяц блокады, люди как-то не замечали каких-то ограничений в питании, но уже в последние недели октября стали исчезать птицы и домашние животные собаки и кошки. Конечно, не считая последующей блокады, Кронштадцам было легче, чем Ленинградцам, принять начавшиеся боевые действия, они к этому были морально готовы. В конце октября, когда земля еще не покрылась снегом и почва не заледенела, ребята города направились на давно убранные поля городского совхоза, чтобы вырвать из земли хоть корни давно убранной капусты и окончательно прополоть, оставшуюся на корню крапиву и лебеду.
Мы перестали разбираться в днях месяца, но где-то еще в конце сентября на город стали сыпаться вражеские снаряды, выпущенные из Петергофа. И если ранее сообщение штаба местной противовоздушной обороны "Воздушная тревога" позволял людям изыскивать хоть какие убежища, то сообщение начинается "Артиллерийский обстрел города" уже не вызывал желания куда нибудь укрыться. Чтобы не повредить народное достояние сам Петергоф, необходимо было уничтожать огневые точки противника с большой точностью. Видно было нельзя их уничтожать прямой наводкой двенадцати дюймовых башен линкора. Тогда, после войны, нечего было-бы и восстанавливать.
Зимой авиационных налетов стало меньше, зато артиллерийские обстрелы города усилились. Причем старались выбить именно рабочую часть населения, по гудку начала и окончания работы, когда на улице больше всего рабочих, начинался артиллерийский обстрел.
Школьные уроки начались в середине ноября и для учащихся начальной школы продолжались до нового года. Потом ребятам раздали новогодние подарки и в связи с 40 градусными морозами распустили по домам. Декабрь месяц был пожалуй самый голодный.
Следует сказать, что перед войной организация "Смерш" провела большую работу, чтобы определить неблагонадежность отдельных граждан. Вероятно поэтому был единственный случай, когда нашёлся ракетчик, выпустивший ракету в ночное время. с целеуказанием антенного поля и штаба флота.
Погода словно взбесилась. Замерз водопровод, а вместе с водопроводом замерзли и сливы нечистот в обводный канал, а с северной стороны города, прямо в залив. Это в некоторой степени спасло горожан от пищевых отравлений, связанных с потреблением воды. Жители города стали пользоваться водой из Итальянского пруда, в который еще проникала водная струя Невы, протекающая с относительно большой скоростью из своего устья по глубокому Морскому каналу и всей длине южного берега нашего острова. А городской водоканал едва справлялся питать водой госпитальные здания, морской завод и другие жизненно важные объекты крепостного города.
В период военной страды на предприятиях было установлена строгая дисциплина труда. В Ленинграде работающее население жило в основном на казарменном положении, от дома до работы добираться долго и опасно, кроме того кормили централизовано и взрослые не могли поделиться с домочадцами, этим сохранялись силы работающих. В Кронштадте этого не было, город маленький, все могли добраться домой, опытные специалисты, оставленные на заводе по "брони", а у них были семьи с малыми детьми. И конечно такие работники делились своим хлебным пайком с семьей, а сами недоедали. Один рабочий нашего цеха умер прямо за своим верстаком.
Заводы города проводили ремонтные работы поврежденных военных кораблей и подводных лодок, используя сухие доки, восстанавливали живучесть малых судов, восстанавливали или заменяли стволы орудийных башен, устанавливали на кораблях, поступившие новые средства зенитной защиты, размагничивали корпуса судов. Ремонтировали внутреннюю начинку кораблей, навигационную, системы обеспечения огня, радиоаппаратуру и т. д.
Когда начал устанавливаться лед, часть военных кораблей ушла в Неву и оттуда продолжали вести артиллерийский огонь по противнику.
В июне месяце было объявлено постановление об эвакуации из города граждан женского пола имеющих детей школьного возраста и не занятых в военном производстве и меня, уволенного с завода по болезни, включили в эту команду. Уходили на баржах, буксируемых небольшим судном, на Лисий нос. В Кабону шли в трюмных помещениях морских охотников. Это была моя последняя встреча с моряками Балтики.
Уже после войны мне встретился один из моряков артиллеристов Кронштадтского морского форта и рассказал о попытках немцев, с территорий захваченной финами, приблизиться и захватить ближайшие к ним форты Балтики. Но гарнизоны фортов, усиленные морскими пехотинцами, несущими морские дозоры на льду залива, встречали немцев плотным ружейно- пулеметным огнем и подрывом минных заграждений. И не на один из кронштадтских фортов не вступила вражеская нога.
Интересными были рассказы члена Военного Совета Балтийского флота Контр-адмирала Смирнова Николая Константиновича о военных действиях флота на Балтике и оборонительных боях бригад морской пехоты при обороне Ленинграда. В частной беседе я спросил его, как была обеспечена оборона Кронштадта и Ораниенбаума в зимний период, ведь в это время враг подобрался ближе, чем когда либо. Адмирал ответил:- А разве горожане заблаговременно не укрепили тот берег, который вы называете кончиком, военным только нужно было обеспечить его оружием береговой обороны. Немцы летом даже не отважились выходить в залив на веслах. А зимой, неоднократно пытались перебросить по льду разведчиков и диверсантов к Кронштадту и Ораниенбауму, но каждый раз натыкались на минные поля и проволочные заграждения, на окопы во льду и снегу, где и днем, и ночью лежали и встречали огнем врагов, бойцы "260 особой бригады морской пехоты". В устьи Невы находились подобные укрепления и велась непрерывная разведка за поведением противника, даже с использованием спортивных буеров.
Кто, кроме наших бойцов мог выдержать такие невзгоды и днем, и ночью, и в мороз, и вьюгу, в оттепель и вновь в мороз, только лежать и наблюдать за противником и, если необходимо, вызывать огневую поддержку. История даже не знает случаев, когда корабельная артиллерия в таких случаях вела артиллерийский огонь по противнику, а вот здесь пришлось. В охране береговых линий острова Котлин действовала бригада морской пехоты сформированная из моряков учебного отряда и подводников. Подразделения этой бригады усилили гарнизоны островных фортов, им была поставлена задача, обнаруживать и ликвидировать приближающихся к фортам фашистов. В Кронштадте, загородной его части, был даже свой бронепоезд с площадками для зенитных и морских орудий, который прикрывал от противника склады снарядов, морских мин и других боеприпасов, в том числе и пороховые запасы крепости, которыми она делилась с Ленинградскими предприятиями, производившими снаряды для армейских артиллеристов, действующих под Ленинградом.
Кронштадт, в трудное для Ленинграда время - отсутствия дороги жизни через Ладожское озеро делился своими запасами продовольствия, топлива и большим количеством взрывчатых веществ и пороха. В начале войны Кронштадт и другие базы БФ имели большие запасы продовольствия, топлива, боеприпасов. Однако до конца 1941 года флот, оставив для своих нужд минимальные запасы, передал Ленинграду и фронту 3242 тонны продовольствия, 25 тысяч тонн топлива, 578 автомашин, большое количество взрывчатых веществ и т.д. Пока не встало Ладожское озеро из Кронштадта вывозилось продовольствие, чтобы помочь Ленинграду продержаться, в том числе 1545 тонн пшеничной ржаной муки, 100 тонн жиров, 105 тонн сахара, 24 тонны рыбных консервов и 4 тонны сгущенного молока и другие продукты, например квашенная капуста. Зимой продовольствие возилось подводами. Конечно это не много по сравнению с продуктами, доставленными по "Дороге Жизни", но что бы было с городом без этой помощи.
Силы Балтийского флота обеспечили и летнюю, и зимнюю оборону Ленинграда со стороны финского залива. Немцы и фины не решились атаковать город Ленинград, не покорив Кронштадтскую крепость. Все военные корабли, поступившие в доки морского завода были отремонтированы, как и малые судна тральщики, торпедные катера и морские охотники. Все корабли были усилены поступившими на вооружение зенитными средствами, в обеспечении боевой готовности флота большая заслуга рабочих Морского завода и других предприятий города.
Балтийский флот вместе с городом-крепостью неоднократно награждался военным Орденом Красного знамени. Второй награды - Орден Красного Знамени Балтийский Флот и морская крепость крепость удостоена 18 мая 1954 года. Третье награждение Балтийского флота вместе с крепостью Кронштадт состоялось 8 мая 1965 года. Четвертая награда была вручена непосредственно городу-крепости 27 января 1984 года. Орден Красного Знамени - боевая награда и Кронштадцы могут ею заслуженно гордиться. Указом Президента России, 27 апреля 2009 года, Кронштадту присвоено почетное звание "Город Воинской славы". И конечно, Балтийский флот может отнести эту награду и себе, разве можно разделить эти оба понятия - Флот и Кронштадт, Кронштадт и Флот.
Сейчас Кронштадт превратился в маленький, чистенький, курортный городок, по которому бродят туристы и пенсионеры с внуками. Работать там почти негде, форты крепости Кронштадт разгромлены, даже не войной, а мирной бесхозяйственностью.
Хочется верить, что такие города как Кронштадт, Севастополь,Мурманск, Владивосток останутся навечно гостеприимными маяками для военного и морского флотов новой России.