Аннотация: Черновик. Писаться будет по желанию. Как известно за грехи родителей незаслуженно отвечают дети. Жизнь Адрианы началась заново в 18 лет. До этого момента она была совсем другим человеком, а вернее парнем.
Публикуется под псевдонимом Варвара Серебро.
Адриана
Группа в контакте https://vk.com/club136977670
Страница автора: https://vk.com/id150274549
Предисловие
Мир Тизин-Листбок разделен на 10 государств в каждом из которых правит воин-барон. У каждого государства есть особые боевые преимущества перед соперником. У Хамингов это наличие боевых ящеров. Каждый из баронов старается отвоевать или удержать от посягательств соседа богатые какими-либо ресурсами земли. Самый главный и ценный ресурс это вода и железо. Мир Тизина-Листбока невелик, поэтому жизнь в нём сопряжена с постоянной борьбой с соседями за выживание. Рождение сыновей в роду барона - важная радость и новость. Чем больше сыновей, тем мощнее и сильнее род. Ну что делать если сын всего один. И не дай Боги с ним случится несчастье.
Пролог
Дети расплачиваются за грехи
своих родителей (одна мудрая старинная книга).
Именно такие девушки нравились барону Люциусу Хамингу. Хрупкие, норовистые с голубыми, а вернее синими глазами и маленькой крепкой грудью. И именно такая стояла сейчас перед ним на коленях. Её руки были крепко связаны за спиной. Платье разорвано на груди и розовые сосочки выглядывали из-под разорванной ткани. Девушка не кричала и не плакала, лишь склонила голову и смотрела в земляной пол палатки. Над ней навис усмехаясь Бортис, верный слуга и правая рука барона. Хорошо, что воины барона не успели над ней потешится. Ведь всё самое лучшее должно доставаться ему, их хозяину.
Барон растянулся на лежаке в предвкушении. Сегодня он наконец захватил южный Батистан. Крепость его врага Базуниуса пала под напором его армии. Теперь род Хамингов заживет еще лучше. К тому же совсем недавно ему пришло известие о рождении сына, которого он, в честь славного прадеда, нарёк Адрианом. Это служительница храма Арматаиды. Все артефакты мы сожгли и она теперь не боле чем обычная баба. Хорошенькая баба. Волшебницы, они знают какие-то там способы сохранять красоту, - Бортистан вытер рукавом губы.
Мне нравится необычные женщины, - ответил барон. - Оставь меня, потом за неё заглянешь.
Бортис ухмыльнулся и прежде чем выйти из шатра добавил:
Будьте аккуратны, хозяин, всё же магичка.
Люциус не услышал его. Сейчас его мысли были заняты иным. Он подошел к девушке и рывком за шиворот поднял ее с колен. Она встала, глянула на него синющими крупными глазами и закусила губу. Барон чувствовал её страх и трепет. Его пальцы больно сдавили её соски, выставляющиеся из-под разорванной одежды. Девушка вскрикнула от боли и дернулась.
Слышал что все последовательницы культа Арматаиды хранят неприкосновенным для мужчин своё тело в течении всей жизни. - Люциус почувствовал неодолимое желание проверить свои слова на деле.
Не делай этого, - простонала девушка и снова глянула на него своими завораживающими синими глазищами. - Ты пытаешься взять то, что по праву принадлежит богине. Она накажет тебя.
Лициус отпустил грудь девушки, рванул со всей дури и содрал с ее остатки платья. Пленница зажмурилась и теперь стояла перед ним обнаженная и вся тряслась от страха, но не кричала и не билась в припадке, как другие приводимые ему на потеху девицы. И это завораживало притягивало еще больше.
Барон отошел в сторону и осмотрел её. Да это действительно красавица. Белоснежная бархатная кожа, плоский живот и хорошая фигура.
Пленница вдруг бросилась бежать, но он быстро поймал её у выхода схватив за волосы и притянув к себе.
Изнывая от желания он повалил ее на свой лежак, спустил штаны, растолкал коленки, навалился вошел в неё встретив ту самую девственную преграду. Пленница вскрикнула несколько раз обмякла и залилась слезами. Она отвернула лицо от своего насильника извивалась всем телом, пытаясь стряхнуть его с себя. Связанные за спиной руки сильно сковывали её движения.
Лициус наконец-то насытился. Издав рык от накатившего на него удовольствия и выпустив семя, он откатился в сторону и теперь лежал рядом с пленницей. Она вздрагивала от безмолвных рыданий.
Потом повернулась к нему лицом и решительно сказала:
Ты заплатишь за всё, что сделал. Будь ты проклят!
Девушка вдруг дернулась к нему и зубами вцепилась в мочку уха барона и откусила её. Её обидчик взвыл как раненый лев и вскочил на ноги хватаясь за окровавленное ухо.
Поруганная и изнасилованная служительница храма, выплюнула мочку уха, сверкнула яростно глазами и произнесла какое-то заклинание.
В шатер влетел Бартистан и ударил пленницу по лицу со всего маха. Она упала и потеряла сознание. Лицо её все было вымазано кровью барона.
Тварь, сучка, - ревел насильник хватаясь за обезображеное ухо, - отрубить ей голову.
Его приказ не смогли выполнить. Сначала девушке прижгли язык каленым железом, чтобы та больше не могла сказать не единого заклинания, а потом люди барона насиловали её до самого утра по очереди. Когда в пьяном угаре и насытив свою похоть о ней забыли, она сумела вырваться на свободу и сброситься с обрыва на скалы.
Прошло 18 лет.
Глава 1
Осень, месяц желтень по Домарскому календарю.
Стены монастыря Арг-Горант огласил огласил девичий вой и крики. Из дорогой кареты двое дюжих мужиков вытащили рыжеволосую девицу в мужской одежде и передали её у ворот монастыря в руки двух евнухов-служителей. У кареты толпился прилично вооруженный кортеж барона Люциуса Хаминга.
Отец, папа, не оставляй меня здесь! - кричала девушка извивалась и пыталась вырваться на свободу.
Следом из кареты вылез одетый в длинную расшитую золотом тунику чуть седоватый барон. Настоятельница монастыря, матушка Миранда встретила его почтительным кивком у монастырских ворот и пригласила пройти для переговоров личный кабинет. Стража прибывшая с ним осталась за воротами. Вход мужчинам, без разрешения на то матушки, был строго воспрещен.
Воспитанницы пансиона для благородных девиц в белых крылатых чепчиках, располагавшегося здесь же при монастыре с интересом рассматривали пришельца в дорогой тунике и ново прибывшую жительницу монастыря в большие окна, выходящие на внутренний двор.
А ну цыц, - пригрозила девицам настоятельница и махнула клюкой. Девушки звонко и захохотали и попрятались за занавески, - Ишь ты, сороки, только и выглядывают себе женихов. Я слышала вы уважаемый барон вновь намерены жениться? - Обратилась она к гостю с вопросом.
Хаминг пригладил усы и вытянулся в струну и посмотрел в сторону окон и белых чепчиков.
Да, подумываю.
Рекомендую присмотреть невесту у нас. Здесь все очень воспитанны, хороши собой и из благородных семейств. Могу пригласить вас для этого на общий монастырский обед.
Благодарю, матушка, сейчас мне не до этого.
Матушка сочувственно помотала головой, хотя на лице её сочувствия совсем не отразилось.
Понимаю вас. Такое горе, потерять так неожиданно единственного сына.
Хаминг свёл брови и матушка поторопилась провести его дальше и отвлечь.
Они миновали просторный двор, прошли мимо фонтана и стрельчатых галерей вдоль монастырских корпусов. - Вот тут у нас и богадельня, для одиноких престарелых дам, тоже из знатных родов. Есть прекрасный сад, вон за теми воротами, - она указала на западные внутренние врата из дерева, выводившие на новый монастырский двор. - Корпус для занятий. Есть хор и швейная мастерская. Учителя достойные, даже лучшие, есть лекарь Мотиусис, он хорошо разбирается в помешательствах, возможно в тишине и покое монастыря, ваша дочь вскоре поправится.
Я на это надеюсь, - ответил сухо барон. - Адриана сильно избалована. Ей никогда и не в чём не было отказа. Не бойтесь быть с ней строже.
Они вошли в настоятельский корпус, расположенный недалеко от святилища и храма, поднялись на второй этаж по деревянной резной лестнице.
Кабинет настоятельницы оказался большим и светлым с высоким окном, строгим секретером для бумаг.
Матушка Мранда приземлилась на строгий стул, рядом с письменным столом. Барон Хаминг сел напротив в обтянутое голубой суконной тканью кресло.
Все несчастья произошли со мной очень неожиданно, матушка Миранда. Мой единственный сын Адриан погиб буквально на днях в одной из битв с Северными Орлами.
Барон глубоко вздохнул после этих слов.
А дочь Адриана узнав о гибели любимого брата разом помешалась и теперь напялила на себя его одежду и утверждает, что она и есть Адриан.
Ох, беда, как я вам сочувствую - покачивалась всем телом на стуле настоятельница обители. Д ля таких у на тоже есть отдельная комната. С замком и хорошо охраняемая. Как раз для таких вот помешанных. У нас давненько, была одна воспитанница, дурочка. Родилась такой. Вот её к нам и пристроили. Прожила она не долго, пусть Хельда милосердная успокоит её душу, но вела себя хорошо и даже пела в хоре. Сейчас комната пуста.
Вот и славно, Адриане нужен особый уход, лечение. На счёт пожертвований и средств не беспокойтесь.
Барон выложил на стол увесистый кошель. Миранда благоговейно заулыбалась.
Пусть Великая Хельда вознаградит вас, барон, и благословит второй брак здоровыми сыновьями.
Дай, Боги, так и будет, матушка. Дай Боги. Иначе наше государство будет раздавлено более сильными соседями.
Матушка немного замешкалась, но потом всё же решилась спросить.
Я слышала многое о вашем сыне Адриане, но о дочери Адриане совсем ничего?
Барон нахмурился. Старая вешалка начала задавать лишние вопросы и ему это не нравилось. Разговаривать с ней, словно хозяин он не мог, храмовники и монахи имели особый статус среди народа и знати.
Я скрывал её от людей, а сейчас и подавно не желаю, чтобы о ней кто либо узнал, за стенами монастыря. Она будет жить здесь и я надеюсь что честь моей дочери и моя в том числе будет строго охраняться от лишних посягательсв.
Настоятельница привстала со стула и немного склонилась.
Ваша дочь в надежном месте и в надёжных руках. Она не покинет стен монастыря до тех пор, пока вы сами этого не пожелаете.
***
Сегодня была очередь дежурства Лизбет. Она проснулась раньше всех остальных воспитанниц, умылась, причесалась и как положено по монастырскому уставу, убрала волосы под белоснежный чепец.
В обязанности дежурных входил уход за пожилыми дамами богадельни, уборка спальных корпусов и комнат. Не все воспитанницы дежурили. Этим занимались только те, что были из менее знатных семей. Чаще всего сироты и бесприданницы, пристроенные за ненадобностью родственниками в монастырь.
Лизбет любила дежурить. Так она ощущала себя хоть на что-то годной и хоть кому-то нужной. Когда девицы только проснулись и принялись за утренние обыденные процедуры, она успела приделать кучу дел. Прибрать и вычистить коридор, покормить кур.
Скоро начнется утренняя молитва, потом завтрак, а затем занятия. Лизбет помогла нескольким девушкам прибрать волосы и одеться побыстрее. Потом услышала за спиной оклик матушки Корнелии.
- Бетти, поди сюда, поди сюда деточка, - позвала тучная Корнелия, одетая в коричневый монашеский балахон до пят. - Матушка Миранда попросила меня поговорить по поводу твоего будущего.
Корнелия вывела Бетти в коридор и умиротворенным голосом начала говорить,
- Вот что, деточка, тебе уже восемнадцать лет и пришло время решить твою дальнейшую судьбу. Понимаешь меня? - матушка достала из кармана балахона сухарик ржаного хлеба и стала его разгрызать.
- Да, матушка, мне пора выходить замуж и...
Монахиня вздохнула.
- У тебя нет приданого и твой дядюшка давно о тебе позабыл.
Елизабет сникла.
- Тебя никто не выгонит. Ты очень трудолюбива и смиренна, возможно тебе стоит подумать о служении Великой Хельде, возможно даже дослужишься до жрицы или настоятельницы. При твоем-то смиренном и терпеливом характере.
- Я мечтала о другой судьбе, матушка, хотела выйти замуж уехать отсюда и жить на побережье. Я мечтаю познать любовь.
- Любовь и служение Великой Хельде не менее важны плотских земных утех, - брезгливо произнесла монахиня. Словно знала о них что-то. Все монахини и жрицы никогда не знали мужчины и со временем начинали их презирать в глубине души. Мужчины, по их мнению, были порождением похоти и порока. - Подумай об этом. Мы тебя не торопим, но и ты не тяни с решением. А ещё, я даю тебе поручение, после завтрака отнести нашей новенькой в старый корпус еду.
- Хорошо, матушка.
Колокол на храме огласил начало утрени и отложив все дела, обитатели монастыря поторопились в храм.
Монастырский храм Арк-Горанта, отличался особой пышностью в убранстве. Немало знатных семей Сендарина делали сюда пожертвования, во имя благосостояния своих дочерей. Золоченая статуя богини-заступницы женщин и покровительницы семьи Великой Хельды, возвышалась на десятиметровую высоту. Позолотой покрыты были и каменные стены храма. Лучи утреннего солнца желтоватыми столбиками падали на плиты из зелёного камня, сквозь специальные широкие окна под куполом храма. От этого золоченая фигура богини начинала празднично сверкать. Снизу у статуи стояли специальные подсвечники со множеством пылающих свечей. Позади располагались широкие балконы для певчих хора. В хоре пели молодые девушки или девочки. Три жрицы проводили все необходимые обряды у статуи произносили молитвы, взывали к милосердию Великой. Прихожане и паломники, а в основном паломницы, приносили в храм разнообразные дары и складывали их на специальную площадку у статуи. Приносили все что могли принести: туши и маленькие тушки заколотых животных, фрукты, овощи, особенным даром считалась детская одежда. Обычно её подносили женщины, у которых родились долгожданные дети.
Воспитанницы пансиона Арк-Горанда стояли в специально огороженном для этого месте. пели молитвы и совершали почтительные поклоны божеству.
Лизбет совершала молитвы, но думала совсем о ином. Нет она определенно не хотела посвятить свою жизнь монастырю. Прожить за этими стенами до окончания века не зная ничего, кроме молитв и служения.
После утренни и завтрака, она взяла тарелку клюквенного пудинга и кусок пирога для той девушки, что прибыла утром и теперь находилась в старом корпусе.
Когда она вошла дверь, то случайно оказалась свидетельницей разговора между евнухом Жердом и лекарем Мотиусисом.
- Тяжелый и редкий случай помешательства, - говорил старина Мутиусис, его сморщенное как печеное яблоко худое лицо подрагивало. - Придется применять шоковую магию, чтобы сознание встало на место. Вот так дела, Жердом, вот так дела. Век живи - век дивись!
- И говорит так убедительно, я чуть и взавправду ей не поверил, - почесывал потный и жирный затылок тучный евнух. - Это ж надо такое выдумать-то, а!
- Сумасшедшие всегда верят в искренность своих слов, потому и говорят убедительно.
Они заметили наконец девушку в белом чепчике и притихли.
- Я принесла для новенькой завтрак, по поручению матушки Корнелии.
- Проходи, она там, наверху, в крайней по коридору комнате, - махнул в сторону лестницы на верхний этаж Жердом. - Поставь тарелку у окошка в двери и близко не подходи. Мало ли что у помешанной на уме. И не очень-то разговаривай.
- Лучше, если с ней пока вообще никто не будет разговаривать. Жердом, предупредите об этом всех, - добавил лекарь.
"Бедняга" - подумала Лизбет о той несчастной, которой несла завтрак. Девушка плохо успела рассмотреть новенькую утром, когда ту насильно втащили в ворота монастыря, более шустрые воспитанницы оттолкнули ее от окна, и она лишь заметила цвет волос и угловатую фигуру девушки в мужской одежде.
Бети поднялась по лестнице на второй этаж, придерживая подол длинного синего платья с белыми пуговками и выглаженным воротничком. Прошла до самого конца коридора и остановилась напротив деревянной двери с решетчатым окошком. Внизу двери находилась прорезь, как раз для того, чтобы сквозь неё можно было пропихнуть тарелку. За дверью не слышно было ни единого звука.
Лизбет боязливо подкралась, поставила тарелку у прорези и хотела уже уйти, как вдруг в решетчатом окошке появилось бледное скуластое лицо русоволосой девушки.
- Постой, не уходи, скажи мне куда меня привезли? - взмолилась она, протягивая к Бетти руку сквозь решётку.
- Разве тебе не сказали? - обернулась воспитанница пансиона. Она вдруг вспомнила о запрете разговаривать с сумасшедшей, но почему-то решила его нарушить. - Ты в монастыре Арг-Горгант и тебя считают больной.
Девушка схватилась за лицо, потом за голову и переспросила:
- В женском монастыре? Отец заточил меня в женский монастырь?!
- Возможно временно, пока ты не выздоровеешь, - увидев искреннее удивление и отчаяние затворницы, Лизбет всё же пожалела о сказанном.
- Меня зовут Адриан, я... я не девушка, я парень, меня зовут Адриан Хаминг и я сын нашего правителя барона Люциуса Хаминга!
Лизбет перепугалась и ругая себя мысленно, придерживая длинный подол помчалась прочь из старого корпуса.
Группа в контакте https://vk.com/club136977670
Страница автора: https://vk.com/id150274549