Сазонов дослушал до конца утренний гимн, привернул громкость на радио и только тогда вышел из квартиры. Двадцатиметровая мерная лента, приватизированная им еще в советское время на геобазе, наконец-то пригодилась. Даже почти не заржавела от долгого лежания в кладовке. Прошлым вечером Сазонов для надежности смазал её машинным маслом, так что с этой стороны неожиданностей не предвиделось.
Привычно ткнув локтем в кнопку домофона, Сазонов ногой толкнул наружную дверь и вышел на бетонную площадку. Июльский день обещал быть жарким, но сейчас утренний холодок приятно бодрил. Сазонов достал связку стальных шпилек и воткнул первую у самой стены, в щель между ней и отошедшей отмосткой. "Ну, с богом!" - пожелал он сам себе, зацепил ленту пазом за шпильку и принялся разматывать в направлении ориентира. Ориентиром служил ближайший угол ларька.
Как Сазонов ни старался двигаться аккуратнее, но через пять метров лента задела за траву и соскочила со шпильки. Он выругался и внимательно осмотрелся, надеясь углядеть раннего прохожего. На его удачу, мимо как раз пробегал Витя-спортсмен из второго подъезда.
Витя остановился, после пары сазоновских слов о том, что надо делать, кивнул и взялся за другой конец ленты. За несколько минут они отмерили пять кусков, Сазонов воткнул шестую шпильку на сотом метре, махнул Вите, что тот свободен, и приготовился ждать.
Через минуту, вполне ожидаемо, запищал зуммер на ошейнике, возвещая о том, что Сазонов покинул разрешенную зону удаления от парадной. Он сделал несколько шагов назад, засекая место, когда зуммер затих, и тут же шагнул за зону. Смолкнувший было ошейник чувствительно шибанул разрядом и разразился ещё более противным звуком, как бы намекая на повторное нарушение.
Но Сазонов и не думал уходить. До разрешенной границы оставалось три метра. Как раз те самые недостающие метры, которые бы позволили ему купить сигареты.
Курить хотелось жутко. Но последний из десяти часовых разрешенных выходов в магазин Сазонов потратил еще двадцатого, позавчера. А августовских предстояло ждать девять дней. Или даже десять, смотря как считать. С работой на удалёнке и постоянным стрессом Сазонов был совершенно не готов бросать курить. Вот когда всё образуется, придёт в норму, можно будет и подумать. Но не сейчас. Сейчас Сазонов собирался добиваться справедливости. Ещё бы! У него оттяпали законные три метра от ограничительной зоны. Чувство негодования прямо распирало Сазонова и требовало выхода. Он ждал представителя закона, которому можно будет предъявить претензии.
Полицейский дрон прилетел через пять минут ожидания. Покрутился вокруг неподвижного Сазонова, сел на крышу ларька и скрипуче сказал:
- Ну, чего встал? Покинь зону-то!
- А я в зоне! - со всей возможной решимостью возразил Сазонов. - Сто метров - вон там! - И показал - где.
- Чегой-то не разберу, - после некоторого раздумья ответил дрон. - Разрешение у камеры маленькое. Ошейник пищит, значит, нарушил. Возвращайся. Я даже не буду административку заводить. В отчете напишу, что у тебя прострел случился, и ты не мог сразу покинуть запретную зону. Ну? Давай по-хорошему?
Но Сазонов считал себя в своем праве. Ещё бы! Его конституционное право на стометровую зону грубо нарушено! Доказательства - налицо! Да он их всех по судам затаскает! Кого "их" и по каким судам Сазонов ещё не решил, но затаскает обязательно. Сейчас можно хоть в десять виртуальных судов дело подавать, были бы деньги и силы для видео-конференций.
- Вызываю официального представителя закона! - громко сказал Сазонов.
- Ну, дед, ты меня вынудил! - отозвался дрон и выключил динамик.
Сазонов почесал колено, которое до сих пор ныло от падения на асфальт во время разгона очереди в "Карусель". С другой стороны, он всё же сумел тогда отовариться большой упаковкой туалетной бумаги, рисом, перловкой и макаронами и благополучно донести всё до дома. Хромая и постанывая, дотащил продукты на четвертый этаж и только тогда позволил себе грохнуться без сил. Лифт, конечно, работал. Но именно в тот момент прошел слушок, что после того, как стали подпирать входную дверь, функции домофона по контролю над выходящими гражданами взял на себя именно лифт. Жена, Лена, встретила Сазонова, как героя, вернувшегося с фронта. Впрочем, в какой-то мере так и было.
И, кстати. Сазонов вспомнил, что сегодня не послал Лене дежурную смс-ку. О том, что у него всё хорошо и жизнь налаживается. Замотался с измерениями, отвлекся и забыл. Да и жизнь что-то не налаживалась. Скорее, входила в ограничительные рамки. Сазонов достал телефон и быстро набрал: "Люблю_не скучай_всё хорошо". Отправил и со спокойной душой принялся ждать.
Полицай прибыл через полчаса. В боевой экипировке, в защитном шлеме с поддувом, с табельном оружием на поясе и планшетом в руках. Он обошел Сазонова по кругу, что-то пометил в планшете и представился:
- Старший сержант Тришкин. Нарушаем, значит?
- Где ж нарушаем? - возразил Сазонов. - Ещё три метра. Вон, смотри.
Сержант мельком глянул на последнюю воткнутую шпильку с нанизанной лентой и нехотя сказал:
- Дефектный у тебя измерительный прибор. Не сертифицированный. Небось, ещё со знаком качества? А ты в курсе, что использование данного знака подпадает под статью 19.19.1 "Административного кодекса" и предусматривает штраф от двадцати до тридцати тысяч?
Сазонов возмутился:
- Это у вас программное обеспечение дефектное! Выставили радиус на три метра меньше и довольны! Или допуск поставили плюс-минус три метра вместо десяти сантиметров! С вас станется! Или вообще программа слежения нелицензионная стоит! Мало ли!
Тришкин побагровел так, что стало видно за полупрозрачным лицевым стеклом шлема.
- Клевета! Ты знаешь, что бывает за клевету на представителя власти?! А, дед?! Это, считай, уголовка!
- Ладно, погорячился, - пошел на попятную Сазонов. - Нормальные у вас программы.
- То-то же, - старший сержант покачал головой. - Какие претензии?
- До ларька не добраться. Хотя он находится в стометровой зоне.
Тришкин скептически осмотрел ларек и путь, который Сазонов проделал.
- Напрямик шел?
Сазонов почувствовал в вопросе подковырку и ответил, чуть принизив голос:
- Да. А как еще?
- Во-первых, будет тебе штраф за порчу зеленых насаждений. Во-вторых, если бы ты шел по официально проложенной дорожке, то расстояние досюда составило бы больше ста метров. Понимаешь?
- Понимаю... - Сазонов начал натужно дышать. - Что-то все разом подзабыли школьную геометрию... И чем выше чиновник, тем он меньше её помнит... Зона - это площадь! Круг с центром! И внутри круга я могу перемещаться хоть по спирали! На любое расстояние! Учебник возьми!
Тришкин не нашел, что ответить, включил планшет и начал искать правовую информацию о зонах ограничения и сравнивать её с построением фигур начальной геометрии.
Солнце вылезло из-за дома и начало пригревать непокрытую макушку. Сазонов покачал головой и принялся вспоминать, как он, высококлассный инженер, дошёл до такой жизни. Ещё в первые дни карантина, когда объявили новые правила поведения, а законы под это дело принять не успели, Сазонов успел отправить жену с детьми в Новгородскую область. В то время власть на нарушения смотрела сквозь пальцы, даже пропуска ещё не ввели. Но и недели не прошло, как все жители города оказались в изоляции: по всем дорогам выставили кордоны из вооруженных автоматами полицейских, а по улицам принялись курсировать патрули, загоняющие граждан по домам. Для их же блага, как обычно. И чем дальше, тем Сазонову становилось противнее. Хотелось хоть какой-то справедливости. Демарш с измерением расстояния до ларька стал для Сазонова своеобразной акцией протеста.
Сержант изучил кодекс и решил разрулить ситуацию по-тихому. Он подошел к Сазонову вплотную - на полтора метра, - выключил динамик и негромко проговорил, так что его было едва слышно сквозь опущенный щиток:
- Ну, слушай, дед. Иди домой, а? Я тебе выпишу штраф на минималках - всего четыре тысячи - и разойдемся без претензий. Не порть мне статистику. Надо же так - и в мое дежурство...
Праведное возмущение Сазонова потребовало выхода:
- Какой я тебе дед?! Мы в параллельных классах учились!
- Ну, пусть, не дед. Папаша... - До Тришкина дошло, что сказал собеседник, и он поправился. - ...Мужик, будь человеком. Не доводи до крайности. Я ж при исполнении. Вали, пока наряд не вызвал. Десять минут тебе на раздумья.
К этому времени солнце поднялось высоко и стало изрядно пригревать. От жары и волнений лицо у Сазонова под маской вспотело и чесалось. Хуже того. Борода, которую он не стриг уже второй год из-за невозможности выкроить лишний выход из квартиры, забилась в рот.
- Шо за хр! - выдавил Сазонов.
- Что-что? - участливо уточнил сержант.
Тогда Сазонов, совершенно себя не контролируя, стащил маску с лица и внятно повторил:
- Стоял и стоять буду! Понял?!
И сложил пальцы в фигу.
Увидев голое лицо человека прямо перед собой, Тришкин отшатнулся, чуть не упал, отскочил на три шага назад, прямо к ларьку, и забубнил в рацию:
- Срочно!.. У меня тут особый случай. Требуется наряд для задержания. ... Именно! Пошути у меня! К-диссидент, понятно! ... Сами разбирайтесь! Мое дело выявить и доложить! Да, 20.6.12. В особо злостной форме. ... Да сами решайте, что ему инкриминировать! Всё! Жду.
Сержант посмотрел на обомлевшего Сазонова и как-то покровительственно добавил:
- Ну, мужик, ты доигрался. Сейчас наряд из Центра приедет. Ты, главное, не дергайся. Там люди серьёзные, попыток сопротивления при аресте не любят.
Сазонов сглотнул.
- При каком аресте?..
- Обычном... - Тришкин отвлекся от Сазонова и принялся разглядывать дикие цветочки на газоне. - Давно не выходил, - пояснил он Сазонову, очумело хлопающему ресницами.
- Я не понимаю... - начал Сазонов, но тут же сник под покровительственным взглядом сержанта. - Как же это. Я же ничего не делал...
- Не делал?! - усмехнулся Тришкин. - Не делал он. Вот тут всё записано.
Сержант похлопал ладонью по планшету. Сазонов потянул руку к заветному гаджету, но полицай быстро убрал планшет за спину.
- Но-но, не трогай. Тебе же хуже будет.
Наряд не ехал. Сазонов обливался потом и тупо стоял, не понимая, какая нелёгкая понесла его сегодня доказывать свои права. А ведь так хорошо распланировал. Представил бы доказательства. Полицай бы подтвердил. И тут же сдвинул бы границу до законных пределов. И Сазонов наконец-то купил бы себе курева! Но почему-то всё пошло наперекосяк. Почему? В какой момент? И какие теперь из этого делать выводы?
Разработать новую концепцию поведения Сазонов не успел. Прямо по траве и цветам, оставляя черные колеи на газоне, к нему подкатил патрульный джип, оттуда выскочили два громилы под два метра и наставили на Сазонова автоматы.
- Этот? - уточнил у Тришкина патрульный из группы захвата.
- Он, - подтвердил сержант.
Патрульный повесил автомат на плечо и осторожно направился к Сазонову.
- Руки!
- Что-что? - не понял законопослушный Сазонов.
- Руки вытяни! - пояснил патрульный и больно толкнул Сазонова в плечо.
Тот и так с трудом стоял неподвижно: ноги почему-то стали подгибаться, а коленки ослабли. От удара Сазонов дернулся и нелепо взмахнул рукой в направлении патрульного. Второй патрульный выстрелил. И попал. Точно в корпус, в район сердца. Конечно, пуля была не боевой, а травматической, но Сазонову хватило и этого.
Он страшно захрипел, согнулся, стараясь всеми силами удержаться на ногах, не сумел и рухнул на землю. Его рука случайно зацепила последнюю стальную шпильку и выдрала её из земли. Сазонов начал распрямляться, но второй выстрел в лицо его остановил.
Чуть пошатавшись, Сазонов завалился набок и затих.
- Ты идиот?! - возмутился первый патрульный. - Ты его зачем убил?
- Промазал. Чего ж. Смотри-тка. Чё в руке у него. Холодное оружие.
Первый значительно покивал:
- Да, всё путем. Молодец, что заметил. Только как его теперь транспортировать? Все в крови перемажемся. Ладно. Вызывай скорую.
Тришкин понаблюдал, как скорая увезла Сазонова, как погрузились и уехали патрульные. Потом достал планшет, включил настройки управления зоной и поменял 97 на 100 в окошке с радиусом.
Муторно было на душе у сержанта. Будто он в чем-то виноват. Ведь нет же?