- Ты и полетишь, - сказал майор ВКС Кольцов и сдвинул брови.
- Куда? - поинтересовался я.
- Туда! - Кольцов ткнул пальцем вверх, немного подумал и ткнул налево.
Я не понял.
- Разрешите уточнить?
Кольцов помотал головой.
- Никаких уточнений, Егоров! Секретное задание! Сам должен понимать! Всё, что тебе положено будет знать, прочтешь в приказе. И, это... Переоденься ещё.
Тут уж я совсем обалдел.
- Во что?!
- В гражданское... - Кольцов скривился. - Будешь изображать простого мусорщика, случайно наткнувшегося на инопланетный звездолёт...
Я еле сдержал себя, чтобы не потрогать лоб майора: вдруг поймет неправильно. Типа, я желаю ему навредить, а не забочусь о его здоровье. А у него разрядник. И иглопистолет. Пальнет на автомате - летальный исход обеспечен.
- Э-э-э... - протянул я, ища достойный ответ.
Кислое выражение лица Кольцова ещё больше усугубилось.
- Думаешь, мне приятно? - с надрывом выдал он. - В Генеральном штабе так решили. Чтоб не провоцировать население. Дескать, опять военные хотят узурпировать народное достояние...
- К-какое достояние?
- Да звездолёт этот хренов! Я же сказал! Ты что, не слушал?
- Слушал! Но если это звездолёт инопланетный, то почему он народное достояние? И какого народа?
Кольцов улыбнулся и взбодрился. Даже слегка помолодел.
- Во-от! В точку смотришь, Егоров. Понимаешь политический момент. Кто раньше до звездолёта доберется, того народа он и будет, - майор подмигнул. - Так что времени тебе на сборы - всего ничего. Челнок уже подготовили...
С начальством, конечно, не спорят. Но проявлять инициативу не препятствуют. Лишь бы она на пользу шла. Так что я рискнул внести предложение:
- Если я буду исполнять роль простого мусорщика, то зачем мне челнок? Мусорщики на челноке не летают, им не по рангу. Они открытыми санями пользуются, в основном. А челнок... - я покачал головой, - это ж сразу раскроет операцию.
Кольцов недоуменно посмотрел на меня, осмыслил, и в глазах его прояснилось.
- Молодец, Егоров! - он хлопнул меня по плечу так, что я чуть не оторвался от опоры. - Знают же - кого для миссии отбирать! Свежий взгляд! Всё такое! Да и незасвеченность... На челноке до станции долетишь, а потом - на санях. Сани мусорщика мы тебе, Егоров, обеспечим. Напарника со станции подберешь - он уже давно там. И сразу - на звездолёт. Не забудь приказ изучить. И расписаться в получении. Действуй!
- Есть! - ответил я, отстегнулся от опоры и полетел в служебку за приказом. Постепенно соображая, что не стал бы Кольцов дурить меня инопланетным звездолётом. Ох, не стал бы...
Когда в Системе появляется объект размером с астероид, не заметить его крайне сложно. Особенно, если появляется он внезапно, на высокой орбите вокруг Земли и начинает наворачивать круги вокруг планеты.
Сразу вопли в новостных лентах, заявления правительств об удержании ситуации под контролем и многообразные слухи. От тех, что приписывают инопланетянам братскую любовь ко всем разумным и одарение нас благами сверхцивилизации. До тех, в которых пришельцы прилетели, чтоб уничтожить нашу планету. Или, по крайней мере, её разумную часть. А то, что звездолёт крутится по орбите и никаких заявлений не дает, так это верно потому, что пришельцы ещё спят. Вот выйдут из гибернации и всем покажут. Ну, или просто заняты своими инопланетными делами: мало ли что у них по плану. Например, уничтожить Луну для наглядности намерений. Послушают наши теле- и радиотрансляции, сделают выводы и тут же бабахнут. Или осыпят благами.
Всё это прошло мимо меня. Звездолёт прилетел три дня назад, когда я был на задании, отсиживался на законсервированной орбитальной станции и старался поменьше дышать и излучать тепла. Чтобы не обнаружили. Чтобы остаться живым и здоровым.
Потом прилетели спасатели, вынули меня из летающего саркофага с заглушенным реактором, и что-то такое сказали об отсутствии у меня источников информации. Причем, сказали с таким видом, будто я много потерял. Или наоборот, слегка позавидовали - в тот момент я не понял. Доставили к Кольцову и распрощались.
Так что общеизвестные факты о звездолёте я узнал, только выйдя от майора. Ажиотаж за три дня слегка схлынул, разумные люди успели подумать, оценить событие и дать сдержанный комментарий по поводу. Разумеется, все эти комментарии были далеки от реальности, но хотя бы строились на логических умозаключениях, а не на эмоциях.
Пока добирался до служебки, успел прочитать на планшете несколько заголовков статей аналитиков, техническую информацию о звездолёте и его орбите, а также заявление ООН о необходимости принятия комплексного решения всеми странами по проблеме, с которой столкнулась земная цивилизация. Я хмыкнул. Да они и за год ничего принять не сумеют! Не договорятся. Каждому захочется урвать кусочек инопланетных технологий. И у каждой маленькой страны будут сомнения и неизбежные претензии к крупным странам. Дескать, их обманывают, оттирают и лишают положенных благ. Что, впрочем, будет очень близко к истине. Но это если инопланетяне дружественные. А если наоборот? Будет ещё хуже. Претензии станут в том, что крупные страны их не защитили от космической угрозы. Что они позволили инопланетянам мучить маленьких.
Я, конечно, человек простой, но прямо слышал все эти вопли возмущения обиженных. А ведь ещё ничего не началось. На самом деле, никто ничего достоверного о звездолёте не знал. Ни о его намерениях - если они имеются. Ни о его экипаже - если он есть. Ни даже того - откуда прибыл космический корабль, единственный он в своем роде, или нам ждать армады аналогичных кораблей. Ничего.
Собственно, первой моей задачей, как следовало из приказа, и являлось получение данной информации. Ну, да, оценка опасности и немедленное реагирование, если опасность существует. Вторая задача оказалась тривиальной: успеть раньше конкурентов застолбить участок исследования. По всем признакам выходило, что не только мы пошлем исследовательскую миссию. С конкурентами следовало вести себя осторожно, но в случае конфликта интересов - жёстко. Но без ущерба земным добрососедским отношениям. Что явно подразумевало отсутствие поддержки в критических обстоятельствах. Кто бы сомневался! В идеале, мне предписывалось проникновение на чужой корабль - в приказе так и было написано "чужой", - установление контакта с "чужими", будь они владельцами корабля, командой или пассажирами, и организация предварительных переговоров. Потом за дело должны будут взяться профессионалы. Но первый контакт - за мной. Так чтоб я не смел напортачить. Иначе мне не простят.
Вот я прямо стремился к таким заданиям! Чтобы мое случайное слово или действие поставило под угрозу вековечную мечту человечества о контакте с чужим разумом! Прям мечтал! И пока готовился к отлету на челноке, даже успел спросить у Кольцова, который нехотя вышел на связь, почему меня нагрузили такой ответственностью. Чем я насолил начальству? Почему на миссию не назначили специалиста по контактам? Ведь есть же у нас такие, я знаю...
Кольцов пожал плечами на экране.
- Не мандражируй, Егоров! Всё путём! Ты - квалифицированный работник с широким спектром умений и знаний. Никто перед тобой непосильных задач не ставит. Посмотришь на инопланетян, узнаешь, что у них на уме, застолбишь участок и обратно.
- Вам легко говорить...
Челнок отсчитывал последние двадцать секунд перед стартом и обещал потерю связи.
- Егоров! Не паникуй! У меня тоже начальство есть! С меня больше спросят. А ты, хотя бы, будешь управлять ситуацией...
Ситуацией я не управлял. Я ощущал себя маленьким кроликом в окружении степного пожара. Куда ни кинься - везде огонь. Везде смерть. Везде страх и ужас. И, главное, выхода не намечается.
- Ну, поехали... - попрощался майор и отключил связь.
Станция, куда я прибыл для переквалификации в мусорщика, относилась к нашему сектору. Что вполне логично. Встретил меня обещанный напарник. Посмотрел на мою бледность, покачал головой и представился:
- Михаил.
- Э-э-э... Глеб, - ответил я. - Когда выступаем?
- Как только сдашь зачет по работе в скафандре в открытом космосе.
Я оскорбился.
- Я таких зачетов с десяток сдал! Чего тут проверять?!
- Вот и ладненько. Значит, проблем не будет. Пошли в предшлюзовую.
Челнок пристыковывается прямо к шлюзу и для перехода на станцию никакой защиты не требуется: давление газовой смеси позволяет. А вот мусорщику постоянно нужно выходить со станции наружу в скафандре: его транспортное средство от вакуума никак не защищено. И выглядит оно как платформа, без особого старания сляпанная из подвернувшихся под руку материалов, оснащенная двигателем и двумя посадочными местами. Примерно так я и представлял себе сани. Не представлял, что придется поработать грузчиком. А именно: перетащить со станции и закрепить на платформе горючее, рабочее тело, кислород, баллоны, несколько рулонов светоотталкивающей материи для предотвращения перегрева, солнечные батареи и много чего ещё незнакомого вида и содержания.
- Нам это зачем? - пыхтя, спросил я у Михаила. - По вводной до звездолёта лететь совсем ничего.
- Пригодится, - ответил тот.
Ну, раз пригодится, тогда ладно - решил я про себя, а вслух ничего не сказал, сосредоточившись на кантовании крупногабаритов. Михаилу виднее: он в своем деле, можно сказать, собаку съел. И, кстати, чем их тут кормят? И когда время приема пищи?
- На станции - как обычно, по графику, - разъяснил напарник. - График - в столовой. Но мы туда не пойдем. По легенде, мы выдвинулись на очистку прилегающей зоны. Так что, если хочешь есть, то в скафандре имеется аварийный паёк. Угощайся. Как раз успеешь, пока добираться будем.
Тут я понял, что мы всё погрузили, и пора выдвигаться. Михаил уместился в переднем кресле, я - в заднем, и едва успел пристегнуться, как сани рванули вперед. Хотя, выглядело это совершенно иначе. Станция, напоминающая новогоднюю ёлку с лампочками, словно отпрыгнула от нас, через десяток секунд превратившись в блеклый огонек, затерявшийся среди звезд.
Аварийный паёк, кстати, оказался вполне съедобным, напоминая по вкусу желе из сицилийского апельсина. Я тут же сообщил это Михаилу. Тот вздохнул и сказал, что мне повезло. Другим, почему-то, всё картофельное пюре попадается.
- Кстати, а где звездолёт? - поинтересовался я, чтобы поддержать разговор. - Что-то его не видно. Мы правильно летим?
- Правильно. Он сейчас в тени. И не освещен. Маршрут выверен идеально - летим на автопилоте.
- Что-нибудь к нему посылали? - спросил я. - Ну, там, зонды какие-нибудь, автоматические камеры? Роботов?
- Посылали, - Михаил помолчал. - Только без толку всё. Рядом со звездолётом наш сигнал глушится. Мы с десяток зондов потеряли. Черт те что! Мне их теперь по всему сектору разыскивать. Потому как они угрожают транспортному сообщению.
- А как же мы?
- Мы? Без проблем. У нас ручное управление имеется. И туда долетим... Да и обратно - тоже.
Я немного помолчал.
- И как тебе твоя работка? Не напрягает? Чем ты вообще занимаешься? Мало ли меня спрашивать будут, а я специфики не знаю.
Михаил вздохнул.
- Лекции читать - последнее дело. Я тебе на конкретном примере покажу. Смотри...
Он перекинул тумблер, и перед ним активировалась электронная панель. Я приподнялся и из-за его плеча разглядел несколько датчиков, окно кругового радара, схему платформы с мигающими зелеными сигналами и рядом чисел, которые точно что-то обозначали.
- Не корячься, - охладил мой пыл Миша, - рядом с тобой есть такая же панель, контрольная. Включи её и наблюдай.
Я послушался.
- Включаю радар, - продолжил Михаил. - Излучающий электромагнитный сигнал достаточно мощный, чтобы обнаружить объект размером около сантиметра на расстоянии с десяток километров. Чем объект больше, тем раньше он обнаружится.
На экране вытянутым прямоугольником возникла зеленоватая тень прямо по курсу.
- Это - звездолёт, - объяснил Миша, хотя я уже это понял. - Нас он не интересует. Он большой, орбита его понятна и не представляет опасности для наших станций. Поэтому игнорируем его.
Миша что-то переключил на панели, и изображение звездолёта пропало.
- Теперь мы можем наблюдать открытый космос так, как он выглядит на самом деле. И видеть, что в направлении северо-восток, шестьдесят градусов движется рой неких объектов... Скорей всего, металлических. То есть, мусор.
По мне, изображение выглядело плоским, и я никак не мог сообразить, где у нас север, где восток, и в какую сторону будут шестьдесят градусов. О чем я не замедлил сказать.
- Ты прав. Важна точка отсчета. Главное - определить собственные координаты относительно общепринятых, - Миша прошелся пальцами по рабочей панели. - Вот. Это - мы. Это - начало координат. А это - рой...
Я повертел в голове все эти оси, местные и глобальные, вкурил, и космос словно повернулся вокруг меня. Стало понятно, где мы находимся, куда направляемся и с чем можем столкнуться по дороге. Рой, кстати, летел мимо, чем я поспешил Мишу обрадовать.
- Мимо-то мимо, - он вздохнул. - Только гравитацию никто не отменял. Орбита у этого роя неустойчивая, более массивных объектов у него на пути предостаточно. Как они взаимодействовать будут - определить не так уж и просто. Не все программы справляются. Поэтому приходится на глазок решать - опасный это мусор или нет. Сейчас его убирать или попозже, когда его орбита для уборки удобней станет. Но программы - да, помогают, врать не буду...
- Ну, с этим роем понятно. А ничего другого нет на подходе? Что нам повредить может?
- Да не беспокойся, сейчас в этом секторе ничего опасного нет. Патрулирование достойно ведется.
- Ну, хорошо, - не унимался я. - Вот обнаружил ты опасный объект. И что дальше? Чего с ним делать-то? Как опасность устранять?
Миша вздохнул.
- Любопытный какой... Тебе больше делать нечего, как забивать голову всякой специфической фигней? Встретим утерянный зонд - я тебе покажу, как с ним работать. А сейчас всё, приехали. Начинаю торможение.
Мы сбросили скорость и начали обходить звездолёт по спирали, выходя на его освещенную сторону. И сразу заметили неприятный сюрприз.
- Гляди-ка! Наши иностранные коллеги уже лагерь разбили на обшивке... - сказал Михаил.
- Мы чего, опоздали?
- Не всё так плохо, Глеб. Высадиться - недостаточно. Нужно ещё внутрь проникнуть, сам понимаешь. А они через обшивку долго долбиться будут. В танк через люк залазают, а не сквозь броню.
- И где у этого танка люк? - полюбопытствовал я.
Никакого люка не было. На обшивке вообще ничего не было: ровная гладкая однотонно окрашенная поверхность. Вблизи, из-за размеров звездолёта, поверхность казалась почти плоской. Несколько человеческих фигурок в скафандрах бросили свои дела, застыли и проводили нас пристальными взглядами, поворачивая головы вместе с туловищами вслед за санями.
- Давай-ка, Миша к другому концу полетим. Что-то мне тут неуютно. Слишком людно. Вдруг это местные хулиганы, которые пристают к добропорядочным гражданам на службе?
Михаил хмыкнул и направил сани к дальнему концу звездолёта. Окончательно уравнял наши скорости и мягко пристыковался на магнитный ловитель.
- Металл! - уважительно заметил Миша. - Вот только из железа никто корабли не строит. Впрочем, как и из кобальта или никеля. Так что мы можем зафиксировать, что обнаружена причальная конструкция.
- На том конце она тоже есть, - высказался я. - Иначе б иностранцы за обшивку не зацепились.
Михаил пожал плечами, хотя скафандр ему явно мешал делать это движение.
- Наверняка у этого корабля должно быть множество шлюзов. Чтобы не путешествовать по всему корпусу в поисках повреждений. Вот только найти их нам проблематично. Мало ли какие внеземные технологии тут задействованы. Может, корабль вообще живое существо, которое позволяет разумным пользоваться своим телом в качестве симбионта? И шлюзы, как пузырьки, всплывают к поверхности в произвольных местах? А чего? Я вот читал про такое. Или там вообще никого внутри нет, кроме паразитов, и этот корабль и есть целиком и полностью разумное существо, которое может перемещаться по Галактике в произвольном направлении и с любой скоростью?
- Миша, - прервал я напарника. - Давай, не будем фантазировать. Перед нами конкретная реальность, которую надо исследовать. Пока исходим из того, что разумные существа - внутри, а звездолёт - продукт технологий. Получим доказательства иного - тогда и решим, что с этим делать. Будь проще.
Михаил выбрался из саней и осторожно затопал по обшивке корабля.
- Ладно, - сказал он. - С выводами пока воздержусь. Но если что будет за рамки выходить - я за теорией не заржавею. Давай лучше решать, как нам внутрь попасть. У иностранцев что-то не получается. Думаешь, мы изобретательнее?
- Я - точно нет. Но давай подумаем, кого мы сами, на своей станции, пустим в шлюз?
- Например, работника, который перед этим вышел в открытый космос.
- Отпадает.
Михаил загнул второй палец.
- Потерпевшего кораблекрушение или отставшего от корабля... Когда у него кислород на исходе.
- То есть того, кто может нас разжалобить своим бедственным состоянием. Отпадает. Это может быть вражеская хитрость.
- Ну, я не знаю, - Миша начал загибать третий палец. - Того, кто привез нам долгожданную информацию?
- Может быть. И какую информацию мы привезли на звездолёт?
- Да вроде никакой, - Михаил разогнул пальцы и помахал кистью.
- Мы привезли себя! - уверенно сказал я. - Мы - источник эксклюзивной информации о планете внизу.
- Они вон тоже, - Миша показал в сторону иностранцев, которые пытались начать сверлить обшивку с помощью бура с алмазной коронкой.
- Нет! Они - явные враги для корабля. Ни один дружелюбно настроенный гость не станет портить имущество хозяина.
- А что предлагаешь нам? Просто сесть и ничего не делать? Это я могу!
Михаил сложил ноги по-турецки, подтянул себя к обшивке и умудрился сделать вид, что сидит. Посидел так, а потом сказал:
- Чего-то неудобно. Пойду в сани сяду. Там хоть пристегнуться можно и не думать каждую секунду о вероятности внезапно подлететь и выйти на орбиту корабля.
Миша сел в сани и пристегнулся. Я же, как сидел на втором кресле, так никуда и не слезал. Пытался сообразить - как проникнуть в звездолёт самому и не допустить конкурентов. Разумеется, ничего не придумывалось. Автоматически включил рабочую панель и принялся переключать диапазоны восприятия. Радар на мои потуги никак не реагировал. Хотя... На границе экрана вдруг появилось бледно-зеленое пятно.
- Миша, это что?
Михаил включил свою панель и взглянул.
- Это, Глеб, рой... Неприятность его в том, что он направляется прямо на нас. С весьма значительной скоростью. Вариантов действия два. Первое, смотаться отсюда по-быстрому в безопасный район. Второе, спрятаться за корпусом звездолёта...
- И третье, - продолжил я, - ликвидировать мусор, обезопасив и себя, и корабль, да и иностранных специалистов заодно.
Михаил с силой ударил по панели, выключая её.
- Охренел?! Времени нет! Пять минут лету, и нас накроет! У меня никаких ресурсов не хватит! Убираемся!
Он убрал магнитные захваты на санях, оттолкнулся от обшивки и начал разворот.
- Отставить! - сказал я. - Это приказ, Миша! Действуй!
Миша сделал паузу, а потом тихо ответил:
- Ты - главный. Тебе решать.
А потом он начал действовать. Очень быстро, так что я не успевал уследить за всеми его движениями. Вероятно, уничтожить рой было невозможно. И Михаил пошел по другому пути. Он выровнял сани так, что те смотрели рою в лоб, и выстрелил двумя ракетами - оказывается, они у нас были! Зеленый фронт, заливающий экран радара, резко раздернулся, и сверкающие под Солнцем обломки обошли нас с двух сторон.
- И это всё? - удивился я.
- Нет не всё! - ядовито ответил Миша. - Они вернутся. И собирать весь этот хлам я заставлю тебя!
- Когда вернутся? - уточнил я.
- Не знаю когда! - взорвался Михаил. - Орбиты просчитывать надо, маяки ставить, за каждым объектом следить. Нет у меня такой возможности - оценку делать!
- То есть, может быть, и не скоро?..
- Может быть... - напарник неожиданно потух и обреченно махнул рукой.
В том месте, где мы пристыковывались, обшивка звездолёта разошлась, открывая грузовой шлюз, в который сани без труда заходили целиком.
- О! - сказал я. - Приглашают.
Михаил хмыкнул и развернулся в сторону шлюза.
Шлюз закрылся, едва мы проникли внутрь.
Михаил зажег прожектор, осветивший ровные стены. Поставил сани на пол. Примагнитился.
Мы огляделись и слезли с кресел. В незнакомой ситуации всегда предписывается оставаться в шлеме. Особенно, если попадаешь внутрь подозрительного объекта. Очень хотелось шлем снять и вдохнуть, как говорится, полной грудью. Но я лишь проверил количество кислорода в заплечном баллоне и заменил его одним из тех, что грузил на станции. Миша глянул на меня и последовал моему примеру. Если в открытом космосе он ещё имел моральное право со мной спорить - в силу опыта, - то внутри объекта вся тяжесть принятия решений ложилась на меня.
- Куда пойдем? - неуверенно спросил Миша.
- Куда пустят, - философски ответил я.
- А если не пустят?
- Значит, никуда и не пойдем. Или ты предпочтешь с боем пробиваться сквозь препятствия, выстроенные вражескими пришельцами?
- Нет, конечно, - Михаил попробовал почесать шлем. - Если они нас пустили, то вряд ли они вражеские.
Тут я согласился с Михаилом. Вряд ли нас собирались уничтожить, если перед этим впустили. Хотя, кто их тут знает? Может, у них в ходу ритуальные жертвоприношения? А тут жертва сама пришла. Как быть, если они захотят вскрыть нас ради научного интереса? Или у них несколько противоборствующих фракций, одна из которых за контакт с людьми, а остальные - против? Сначала победила первая, а потом вторые взяли верх. И теперь они просто выпихнут нас из звездолёта? Как мы с ними будем общаться? По-русски? А если они коммуницируются запахами? Или разноцветными вспышками? Сколько вопросов! А ответов - нет!
Сбоку открылся проем, мы с Мишей переглянулись и вышли из шлюза.
Комната оказалась пуста и разделена прозрачной перегородкой на две части, с нашей стороны находилась скамья обычного вида. Мы сели. С той стороны никто не появился. Вместо этого ожили рации скафандров, и нам одновременно сказали:
- Приветствуем вас на борту нашего звездолёта...
Мой рот сам собой растянулся в улыбке до ушей: по крайней мере, проблема с общением решилась.
- ...Вы слушаете запись, скомпилированную для вас на одном из ваших языков...
Голос был высоким, резким, близким к женскому тембру.
- ...До того, как вы прослушаете сообщение, просим вас не задавать вопросы: они не будут услышаны. На них не ответят... Вводная часть. Наш космический корабль, в ваших терминах "звездолёт", прибыл к планете с целью установления контакта. Целью контакта не является принуждение людей к безусловному подчинению. Целью контакта не является получение ресурсов планеты для нашего пользования. Целью контакта является обмен информацией. Повторяю...
И она повторила всё слово в слово.
- Ты веришь этой машине? - спросил я. Всё равно в процессе воспроизведения записи инопланетяне нас не слышали. Ну, так они, по крайней мере, сказали.
- Не верю, - ответил напарник. - Слишком уж всё гладко. Прям, осуществление мечты человечества. Какой информацией мы можем с ними обмениваться? Мы им про пар, а они нам - про ядерную энергию? Вот такой примерно уровень взаимодействия.
- Они нам - крохи знаний, а мы им - пищу и товары.
- ...Первое, - продолжила машина. - Звездолёт останется на данной орбите. Второе. Экипаж и пассажиры звездолёта буду расселены по орбитальным станциям, принадлежащим гражданам планеты. Третье. Непосредственный выбор поселений предоставляется нашим гражданам. В данный момент мы склоняемся к орбитальным станциям вашего сектора. Четвертое. Вопросы коммуникации будут решаться непосредственно между гражданами. Пятое...
- Больше на ультиматум смахивает, - тихо сказал я Михаилу. - Какой нам резон пускать пришельцев на наши станции, предоставлять им материальные блага и общаться только тогда, когда они сами захотят?
- До конца дослушай, - отмахнулся Миша, - а потом уже выводы делай.
Возразить я не смог. Поэтому смиренно прослушал второй раз перечень требований и дождался, таки, списка того, что они нам предоставят. Не впечатлился. Хотя, может, некоторые ученые и придут в восторг от брошенных им остатков с царского стола - я не специалист. По некоторым бонусам я вообще не понимал ни слова. Говорил же Кольцову - надо специалиста посылать! Эх!
Еле дождался, пока машина сообщит нам, что воспроизведение записи закончено, и теперь мы можем формулировать вопросы.
- Мы тут все разумные люди, - сказал я. - И прекрасно понимаем, что декларации всегда пишутся и большей частью не исполняются. Что вы намерены предпринять, чтобы ваши требования и предложения осуществились в том виде, в котором вы хотите?
Вместо уже привычного машинного голоса из наушников раздался невразумительный хрип и вой - видимо, натуральный голос пришельца - а потом машина перевела:
- Исполнение требований будет лежать на вашей стороне.
Я засмеялся в голос.
- Серьезно? Вы считаете, что людям можно доверять? Причем, всем поголовно?
Михаил толкнул меня в бок, беззвучно ругаясь за щитком шлема. Дескать, чего это я людей перед пришельцами дискредитирую? Пусть сами догадываются. Обманутся - им же хуже.
Ну, да, конечно. Вот только кто знает - какова будет реакция инопланетян на обман? Кто-нибудь гарантирует, что они стерпят такое отношение к себе? Что тут же не уничтожат планету, потому что какой-то идиот, не разбирающийся в чужой психологии, решит, что ему всё дозволено?
- Людям нельзя доверять? - после паузы перевела машина.
- Некоторым - можно. Но на одного нормального найдется сотня других, которые не могут жить без обмана. Которые стремятся только к личной выгоде. Которым пофиг не только на пришельцев, но и на человечество! Вот даже сейчас... Вы знаете, что происходит снаружи корабля?
На стене включился экран, на котором было видно, что иностранные специалисты всё ещё пытаются проникнуть на борт. Используя тяжелую технику.
- Видите их? Как вы думаете, какая у них цель?
Небольшая пауза, и машина несколько недоумевающим голосом ответила:
- Проникнуть внутрь для установления контакта...
- Если бы! - меня словно с катушек сорвало. - Их главная цель - установить приоритетное владение над звездолётом. Не взирая ни на остальных людей, ни на жителей корабля, кем бы они ни были. Захапать себе, одним словом! Ясно?!
Пришельцы замолчали, а Михаил покрутил пальцем у виска. Выглядело это потешно: локоть еле согнулся, а толстый палец в перчатке скафандра прокрутился по шлему.
- Ты с ума сошел, Глеб? - спросил Миша. - Ты чего творишь? Что в отчете начальству писать будешь?
- Отстань, Миша. Что надо, то и напишу. Ты в этом деле - сторона, приказы выполнял не более. Не соглашался, но выполнял. Понятно?
- Да уж, понятно. Как теперь вымпел выставлять? - Михаил явно расстроился. - И, главное, как не допустить, чтобы иностранные вымпелы тут не стояли?
Тут пробудилась инопланетная машина:
- Мы можем открыть шлюз в любом месте, где вы укажете...
- А толку-то?
- Вы уберете посторонний вымпел и поставите свой. Вам мы можем доверять.
- Я сам себе доверять не могу! - возмутился я. - Да что вы понимаете в людях! Ничего! Как есть, ничего! Впрочем... - мне в голову пришла безумная идея. - Вы сами можете выставить вымпел, обозначающий ваше право собственности на ваш же звездолёт. И тогда никто другой не сможет его оспорить. Как? Сумеете?
И опять пауза.
- Есть препятствие. На данном этапе мы не можем выходить в открытый космос. Мы можем дать наш знак вам. Вы его возьмете?
- Откажись, Глеб, - зашипел напарник. - Не будь дураком, откажись! Тебе же лучше будет...
- Не будет, Миша... Давайте знак. Я его установлю.
Все замолчали. Михаил недовольно сопел в микрофон. Я пытался просчитать варианты. По всему выходило, что ожидает меня героическая гибель при защите чужой собственности.
В стене открылась ниша, и передо мной оказался полутораметровый металлический стержень с опушкой из белого меха на верхнем конце. Что ж, если мех они взяли с живой особи, то никому не придется доказывать его принадлежность: генетический анализ явно укажет на внеземное происхождение шерсти. Если же нет... То всё может закончиться крайне плохо. И для меня. И для пришельцев. Да и для остальных землян - тоже.
Я достал знак, повертел его в руке и сказал: "Готово! Дайте нам выход на обшивку!"
На обшивке я оказался не один. Справа стоял Михаил, слева - наши сани, а прямо перед нами - двое иностранцев с буром. Разумеется, наши с иностранцами радиостанции разнесены по частотам. Так что ни они меня не слышали, ни я их - что они там орут с выпученными глазами и возмущаются.
В полной тишине я продемонстрировал им инопланетный знак, а потом с силой воткнул его в обшивку. На удивление, знак вошел легко и прочно застрял в металле.
- Ну, ты даешь... - уважительно сказал Миша. - Теперь держись...
Иностранцы поняли, что я обломал им весь кайф, и бросились на меня. Ну, как бросились... Полетели, отталкиваясь ногами от обшивки. Против лично меня они, скорей всего, ничего не имели. Им казалось важным отодрать от звездолёта инопланетный штандарт и вместо него установить свой.
Я с любопытством наблюдал за конкурентами. Они дернули знак со всей силы. Тот не поддался. Тогда им пришла в голову идея, что металлический стержень в знаке не главное, а главное в нем - белый плюмаж. Оторвать его, а к стержню присобачить свой вымпел. Мех не поддался тоже. Они вконец озверели. Достали разрядники и принялись палить по знаку почем зря.
Тут я к ним и подобрался. Наблюдалось в чистом виде уничтожение собственности. А этого никто так просто не оставит. Пришлось их обезоружить, обездвижить и прикрепить к саням, чтобы не убежали. Михаил сидел в санях и грустно поглядывал, как я пакую иностранных гостей.
- Их там ещё шесть человек, - просветил он меня. - Скоро здесь будут. Правда, почему-то не единой толпой, а парами. Чувствую, здесь какой-то подвох.
- Улетай, Миша. Сообщи нашим, что задачу я выполнил. Пусть не совсем так, как хотелось. Но контакт установлен. Пусть присылают охрану и ученых. А с этими я разберусь, - я кивнул в сторону приближающихся фигур.
Миша чертыхнулся и отчалил.
Конкуренты поняли, что со знаком бороться преждевременно. И накинулись на меня. Видимо, им представлялось, что раз я вымпел поставил, то и снять его смогу. Они навалились на меня все разом - мне удалось только отшвырнуть парочку в пространство - заломили руки и потыкали щитком шлема в обшивку, намекая, что вполне могут его расколошматить. Я притих: не хотелось преждевременно лишиться защиты от вакуума. Потом они вышли на мою частоту и сообщили, чего от меня хотят. Сначала на своем языке, а после того, как я сказал, что его не понимаю, - на русском.
Как и предполагалось, они хотели убрать установленный мной вымпел неизвестной государственности. Мой ответ, что вымпел принадлежит действительным владельцам звездолёта, подняли на смех. Дескать, кто их спрашивает, этих владельцев? Пусть они так и сидят там, внутри. Их задача - делиться с землянами продвинутыми технологиями и научными знаниями, а посредниками в этом деле будут, разумеется, они. Для наглядности, один из конкурентов показал мне шеврон государственного флажка на своем рукаве. Для тупых, должно быть.
На это я ответил, что в гробу видал все их государства. А пришельцы - тем более. У них свои требования. И если мы не согласимся, нам мало не покажется.
Тут иностранцы немного задумались. Их высокочувствительное оборудование, которое, по определению, не может ошибаться, явственно показывало, что русские сани с двумя членами экипажа на некоторое время пропадали с обшивки, а потом внезапно появились в другом месте. То есть, имелся факт нашего перемещения внутри корабля. А если такой факт не оспаривается, то пришельцы вполне могли установить с нами контакт. И высказать встречные требования.
Я подтвердил. А ещё намекнул, что вскоре сюда прилетит наша научная миссия, и дальнейший контакт инопланетян, по их словам, будет осуществляться только с нею. Иностранцы вникли и даже слегка меня отпустили. По всему выходило, что гораздо проще втереться в ряды наших ученых - например, в рамках научного обмена и конвергенции, - чем лезть напролом.
Я слегка успокоился: вроде бы, критическое мышление возобладало. И вся эта возня вокруг звездолёта перестает напоминать перелай двух шавок над медвежьей берлогой - кто этого медведя завалил. Проснется медведь - всем по первое число всыплет, не разбирая, кто громче лаял, а кто тише.
Когда научная миссия высадилась на обшивку звездолёта, я уже не увидел. Конкуренты разлетелись сами, а меня эвакуировала группа спасателей, сдернув с корабля механическим захватом. Стержень с куском белого меха на верхнем конце ещё долго стоял перед моими глазами, после того, как звездолёт стал неотличим среди бесконечной россыпи звезд Млечного Пути...
На орбите тоже есть гауптвахта.
Никто не возит нарушителей вниз, на Землю. Разбираются прямо здесь. А судебное заседание идет по удалёнке, благо техника позволяет. Ну, а потом, в зависимости от приговора, уже везут к месту отбытия наказания. Некоторых - на астероиды, некоторых - на дальние базы, некоторых вообще - на Землю. А с некоторыми прощаются вовсе. Но это в крайних случаях.
Почему-то меня мучили подозрения, что мой случай как раз крайний. Как ещё наказывают предательство? Причем даже не своей страны, а всего человечества в целом? И ведь инопланетяне не станут за меня вступаться - им такое вообще в голову не придет, если у них есть эти головы. Я противопоставил себя всем десяти миллиардам человек, решил за них - что им будет лучше. Кто такое примет? Правильный ответ - никто. Узнав подоплеку, простые люди выкажут недовольство властям, те ответят, начнется эскалация, которая выльется в череду гражданских войн. Чтобы до этого не доводить, проще всего указать виновного - меня - и отдать на расправу прогрессивной публике, которую лишили инопланетных ништяков. Виновный наказан - страсти улеглись.
Тускло горел светодиодный плафон. Мерно мигали часы, отсчитывая секунды. Я ждал. Пытался в голове прокрутить ситуацию ещё раз. Чуть поменять свои действия, свои слова и прийти к другому итогу. Ничего не получалось. Пришельцы тоже люди, даже если они вовсе и не человеки. У них тоже есть права. Право на жизнь, право на свободу, право решать. Решать, как им жить и что делать. С такой точки зрения мой выбор выглядел логичным. Жаль, что это лишь моя логика.
Я понимал, что накручиваю себя, что никак не могу повлиять на решения других людей, особенно находясь в полной изоляции. Да и кто эти люди? Я даже их не знал. Но при этом представлял - что они думают, что говорят и что со мной сделают. Бессмысленно саморазрушительное занятие. Так недолго и невроз на этой почве заработать. Оно мне надо? Особенно перед завтрашним днем?
Я ещё немного помыкался, съел стандартный ужин заключенного безо всякого аппетита. А потом плюнул, завернулся в гамак и заснул.
Разбудил меня голос охранника:
- Егоров, выходите! К вам тут следователь прибыл.
Я выбрался из гамака, развернулся и вылетел из камеры. Охранник хмыкнул, увидев мою мятую физиономию с синими кругами под глазами, и направил мой полет в нужную сторону. Мышцы сводило, и я неловко отталкивался от стен, так что охраннику постоянно приходилось корректировать направление моего движения. Наконец, ему это надоело, он сказал, что легче бревно в нужное место доставить, чем меня, и чтоб я перестал трепыхаться. Я перестал. Буквально двумя движениями меня направили в открытый проем, я влетел внутрь и оказался в чьей-то личной каюте. Видимо, весьма влиятельного лица.
Лицо находилось тут же, пристегнутое к креслу. Охранник закрепил мою ногу в петле, отдал честь следователю и удалился.
Следователь оценивающе посмотрел на меня. Я сглотнул. Он слегка растянул губы.
- Меня зовут Никита Александрович. Я веду ваше дело. Хотелось бы поговорить.
- О чём? - автоматически спросил я, тут же подумав, что от меня ждут не вопросов, а ответов.
Но следователь отнесся к моей наглости благосклонно.
- Об этом. Ну, о том, что вы здесь натворили.
- Я действовал в соответствии с духом приказа!.. - с вызовом ответил я.
- ...При этом нарушая его букву. И вот результат...
- Какой?
- Инопланетяне вышли с нами на контакт, как равноправные партнеры. Что, разумеется, не может не огорчать заинтересованных лиц.
Со следующим вопросом я сдержался. А с выражением лица - видимо, нет.
- Разумеется, вы не узнаете, кто конкретно был вами недоволен. Хотя защитники нашлись, даже странно. Но они не имели решающего голоса.
В голове зашумело от притока крови, стало жарко, и я вытер потный лоб ладонью.
- Что там сейчас происходит? На звездолёте?
- Это не в моей компетенции. Судя по общедоступным источникам, группа наших ученых высадилась на обшивке и проникла внутрь. Триумф отечественной научной мысли. Эйфория, и так далее. Первые снимки, небольшие трансляции, всё по учебнику.
- То есть, всё хорошо? - уточнил я.
Следователь двинул челюсть вперед.
- Никто пока не понимает, во что это выльется. Поведение инопланетян не просчитать, оно не поддается оценке. Такой себе кот в мешке, - Никита Александрович мрачно хохотнул. - Возможно, вас заинтересует, что пришельцы действительно не люди. Они передали нам изображение и указали, что так выглядит их среднестатистический член общества. Хотите посмотреть?
Я покачал головой.
- Нет, не хочу. Это не важно. Может, у них отталкивающая внешность. Может, наоборот - исключительно прекрасная. В любом случае, это будет эмоциональное восприятие. Не хочу так. В разумном существе главное - его разум...
- Все бы так думали... - Никита Александрович постучал пальцем по планшету. - Надо вам сказать, что решение по вашему случаю уже приняли.
- И что, суда не будет? То есть, трибунала? Обвинитель, адвокат? Нет?
- Нет.
В груди образовалась пустота, и я услышал, как нехотя стукнуло сердце. Бум!.. Бум!..
- То есть, всё? Мне надо приготовиться? Или как там это происходит? Ну, приведение приговора в исполнение?
Следователь поморщился.
- Никто вас казнить не собирается. Не очень понятно, что вменять вам в вину. Неисполнение приказа? Допустим. Но ведь сейчас не военное время. Сейчас за это не расстреливают.
- Так что со мной будет? - я загорелся надеждой.
Никита Александрович покачал головой.
- Уволят из ВКС. По собственному желанию.
- И всё? - удивился я.
- Не совсем. Для вас будет действовать запрет на некоторые профессии, должности и места пребывания. Подписка о неразглашении. Такое небольшое поражение в правах. Оспаривать можете, но не советую. Можете высказать свои пожелания по данному вопросу. Где и кем предпочтете работать?
Я посмотрел на видовой экран, прилепленный к стене каюты следователя, на котором демонстрировался вид снаружи в реальном времени. Станция неторопливо поворачивалась относительно затянутого облаками голубого шарика, подставляя борта Солнцу.