- У тебя совершенно нет на меня времени! Ты вообще не думаешь обо мне! Вечно в своей работе, в своих идиотских идеях! Ты не можешь выполнить простейшую просьбу девушки - пойти с ней в синематограф! Ссылаясь на мифический долг! Что ты молчишь?!
А что я мог ответить? По сути, Лена была права. Работа действительно отнимала массу времени. И мне было гораздо проще поступиться уже надоевшими и ни к чему не ведущими отношениями, чем работой.
- Я ухожу! Ясно тебе?! А ты живи в своём заплесневевшем мирке! Арс-с-сений!
Лена выплюнула моё имя, развернулась и пошла в сторону Гороховой улицы.
Я решил, что разрывать отношения прямо перед ответственной поездкой оказалось не очень хорошей идеей. Откровенно говоря, совсем плохой. Я развернулся спиной к проспекту и вошёл под своды замечательного здания архитекторов Бржозовского и Минаша.
Вокзал вокзалу рознь.
Особенно это заметно, когда едешь первым классом по служебной надобности, а не вторым или даже третьим на дачу в Терийоки. Вечная толкотня Финляндского вокзала, въевшийся запах кислых щей из буфета, орущие дети, дерганые родители... И зал ожидания первого класса на Витебском. Разноцветные витражи, головы бога торговли на стенах, женские головки, цветочные орнаменты, росписи, причудливые узоры. Ресторан с роскошной буфетной стойкой, в котором подают, например, стерляжью уху, пирожки, филе-миньон, жаркое из цыплят, спаржу и цветную капусту, мороженое и десерт. Почувствуйте разницу, так сказать.
Длина цепи из легированной стали, соединявшей дипломатический кофр с моим запястьем, позволяла вполне себе комфортно держать столовые приборы.
Позволяла цепь многое. Единственное, что дозволено не было - отсоединить дипломатическую почту и отправиться по своим делам. Но я, собственно, и не хотел. Потому как работа у меня такая. Дипломатический курьер. Так что в конторе мне вручили коричневый кофр, наложили на запястье наручник и выдали билет первого класса на поезд в Белую крепость, что в Трансильвании.
Сопровождающих не дали. Сказали, что, дескать, так я меньше внимания привлеку. А для самозащиты выдали маузер в деревянной кобуре. Отстреливаться, значит. От злоумышленников, которые на дипломатическую почту посягать станут. На мое резонное возражение, что из маузера отстреливаться ещё то удовольствие, а вынимать пистолет из кобуры нужно столько времени, что меня успеют два раза пристукнуть, прежде чем смогу выстрелить, похлопали по плечу и сказали, что револьвер мне не полагается. Я, видите ли, дипломатический работник, лицо страны, так сказать. И выдавать лицу простонародный револьвер совсем негоже. А других пистолетов сейчас на складе нету. Разобрали все. Большой спрос, видите ли.
Не стал в бутылку лезть. Потому как с нашей организацией без толку права качать. Время потеряю, нервы истреплю, а сам с тем же и останусь. Поэтому вытребовал подъемные. На пропитание. Отобедал в ресторане, полюбовался на отделку стен вокзала в стиле ар-нуво и отправился на перрон, когда объявили посадку.
Пассажиры первого класса степенно продвигались к поезду. Никто не спешил: время позволяло. Я пребывал в расслабленном состоянии, лениво рассматривая будущих попутчиков, металлические конструкции навесов, циферблаты часов, женские шляпки и талии дам, затянутые в корсеты. Слева носильщик открыл дверцу грузовой подъемной машины, намереваясь, видимо, выгружать багаж, доставленный с первого этажа. Я отвел взгляд к вагонам и сразу почувствовал, как что-то тяжелое глухо сотрясло перрон. И ещё раз. И снова. Словно необъятный великан направлялся к составу, желая поиграть вагончиками и локомотивом.
Я обернулся. И вздрогнул. Две мощные фигуры терракотового цвета напоминали борцов. Бугристые руки, вытянутые ниже колен. Головы, ушедшие в плечи. Маленькие глазки, посверкивающие из-под тяжелых надбровных дуг...
Я замешкался, не в силах отвернуться, сделал неловкий шаг и налетел на впереди идущего господина. Мы оба чуть не упали. Но вместо того, чтобы извиниться, я хрипло пробормотал:
- Големы?
- Да, - ответил господин, чуть не сбитый мною с ног. Он поправил шляпу и стряхнул с лацкана летнего пальто соринку. - В первый раз их видите?
- Не то, что бы в первый... - смутился я. - Но вот так, в общественном месте... Среди пассажиров... Мало ли что...
- Не беспокойтесь, - мужчина говорил с легким акцентом. - Всем известно, что големы совершенно безопасны. К тому же, они направляются в грузовой вагон. Поверьте, без команды от хозяина голем ничего делать не станет.
- Будем надеяться, - вяло ответил я. - Но от таких страшил можно чего угодно ожидать...
В смешанных чувствах я отдал билет проводнику и прошел в купе. Разумеется, я не рассчитывал ехать в двухместном купе в одиночестве. Хотя начальство могло бы и посодействовать. Посадить на второе место проверенного попутчика, чтобы тот в нужный момент начал действовать в интересах дипслужбы. Спасал бы груз, ну и меня заодно. Но нет. Вторым в купе оказался тот самый господин, на которого я налетел на перроне.
Я криво улыбнулся ему, как старому знакомому, расстегнул пуговицы плаща и вжикнул молнией на рукаве, чтобы снять плащ. Попутчик, сидя на своей койке, с интересом наблюдал за мной. Я уселся напротив него, поставил кофр рядом и брякнул цепочкой.
- И вот так со всей одеждой? - спросил господин.
- Зачем же? Например, пиджак я снимать не собираюсь.
- Даже в случае жары?
- Даже и в этом случае, - любезно ответил я. - Понимаете ли, служба. Она не дозволяет ходить в непотребном виде.
- Так уж и непотребном?
- Ну, неприличном... В конце концов, мы же не на пляже Золотого берега.
- Это точно, - господин покивал. - Куда направляетесь?
Я улыбнулся с легкой укоризной.
Попутчик улыбнулся в ответ. Он встал, выглянул в коридор, вернулся на место и посмотрел в окно. Как раз локомотив дернул, и перрон медленно покатил назад.
- Меня зовут Меандр, - представился господин. - Возвращаюсь в Аккад. В центр, так сказать. С пересадкой в Белой крепости на наш транспорт. У меня были дела у вас в Рутении.
- Бывает. А я - Арсений Петрович. Полторацкий. Дипкурьер. Еду по служебной надобности.
- И что, вам цепь совершенно не мешает?
- Мешает, конечно, - я брякнул звеном. - С девушками знакомиться, например. Никуда её не сводишь. Не потанцуешь. Даже обниматься неудобно. Сразу же возмущенно кричит, что я бью своим железом по её нежным плечикам.
Меандр сочувственно покивал.
- Знаете, я тоже в первый раз вижу вблизи сотрудника иностранной дипломатической службы.
Тут у меня что-то в голове переклинило, шестерёнки встали на место, и я в изумлении распахнул глаза.
- Так это были ваши големы?!
- Мои, - скромно ответил Меандр.
- Ага. Вот оно как... Вы из столицы, да?
- Из нее.
- И как вам у нас? Долго в Невской Александрии обретались?
- Ну, как сказать... - Меандр потеребил подбородок. - Полгода. Весьма необычные впечатления. Странно тут у вас.
- Подозреваю, что мне у вас тоже покажется весьма необычным.
- Трансильвания - это буферная зона. Там всего понамешано. И нашего, и вашего. Всего лишь двести лет прошло, как она присоединилась к Аккаду. Кстати, не хотите ли отужинать в вагоне-ресторане?
Я отказался. По совершенно уважительной причине: ужин на Витебском вокзале оказался весьма сытным. И до утра мне наверняка не захотелось бы есть. Попутчик кивнул и откланялся. А я позвал проводника, заказал в купе чаю и принялся неспешно его отхлёбывать, думая о своём житье-бытье. По всему выходило, что попутчик мне попался интересный, но вряд ли связанный с моим делом. Вряд ли. С этими мыслями и лёг спать, так и не дождавшись Меандра из ресторана.
Наутро проснулся от солнца, бившего в глаза. Потому как вечером не удосужился закрыть шторку. Взглянул на соседнюю полку и убедился, что Меандр в купе не ночевал. То ли до утра в ресторане просидел, то ли с кем-нибудь познакомился и провел ночь у него. Или у неё. Впрочем, не моё это дело, иностранцев осуждать. Он человек взрослый, сам разберется - жениться ему на соблазненной девице или нет.
Непонятно, откуда у меня появились такие мысли. Наверняка личные комплексы на едва знакомых людей проецирую. Видимо, будь у меня больше свободы, так бы себя и повёл. Опечалившись, я облачился в ту одежду, которая легко снималась и одевалась, умылся и покричал проводника, чтобы испить чаю перед тем, как отправиться завтракать в вагон-ресторан. И не только завтракать, а ещё и поискать господина Меандра.
Проводник не откликнулся. Я чертыхнулся, надел кобуру с маузером и пошел смотреть - в чём проблема. Никакой проблемы не обнаружилось. Впрочем, как и проводника. Такое впечатление, что проводник весьма спешно покинул купе, забыв на столе форменную фуражку и исходящий паром стакан с чаем.
Ругнувшись ещё раз, я пошел в соседний вагон - не обслуживать же себя самому в вагоне первого класса! Проводника не было и там. Более того, у дверей купе соседского проводника толпилось несколько недовольных господ, желающих определенных услуг и выражающих недовольство гневными выкриками и угрозами написать жалобу в Министерство.
Пожав плечами - нелепая ситуация стала меня немного забавлять - я вспомнил, где должен находиться начальник поезда и побрел в ту сторону, вежливо протискиваясь с кофром мимо взбудораженных господ. Я дошёл до конца вагона, взялся за ручку двери, ведущей в тамбур, и тут меня совершенно невозможным образом опрокинуло на стену. Потом кувырнуло и ударило о противоположную стенку узкого коридорчика. Раздался треск, скрежет и вой раздираемого металла. Дальний от меня конец вагона скручивался спиралью, сминая людей в коридоре, и я предпочел зажмуриться, чтобы не видеть, как смертельная волна дойдет до меня.
Спираль остановилась совсем рядом. Вагон ещё раз тряхнуло, меня чувствительно приложило затылком о стенку, и я отключился.
Очнулся я резко и болезненно. Ломило всё тело. Левая рука, к которой был пристёгнут кофр, неимоверно ныла, а выпростать и развернуть её не получалось. Более того, ноги оказались чем-то зажаты. Смотреть я мог в одну точку, и этот вид мне не нравился. Ну, не может в крыше быть такого отверстия. И лежать на потолке я тоже не могу. Значит, что-то случилось. Что-то определенно нехорошее. Иначе я бы и чувствовал себя хорошо, и находился бы в другом месте, и всякие голоса не чудились бы.
А, нет. Голоса не чудились. Они даже приближались. Только их владельцы говорили совсем не на русском языке. Скорее, на аккадском. Впрочем, за это я поручиться не мог: меня тошнило, голова кружилась, внутри пульсировало и бабахало. Я даже не смог вытолкнуть из себя несколько слов о помощи. Даже хрипа не получилось.
Голоса остановились совсем рядом. Разумеется, остановились владельцы, но видеть я их не мог. Оба казались недовольными. Будто поезд, сошедший с рельс, их кровно обидел. Лишил собственной значимости. И теперь они вынуждены копаться в этой грязи, кровищи и мусоре.
Теперь понятно. Произошло крушение поезда. Правда, не совсем так, как планировали. Да и в результате невозможно убедиться - слишком большой заряд заложили в ракету. А кто закладывал? Ты и закладывал. Я же предлагал минибомбу в купе, да кто ж меня слушает!
Оказалось, я вполне способен понимать аккадский выговор, несмотря на гул в голове и вспышки боли в позвоночнике. Они ещё немного поприпирались, пока один из них не заметил нечто, что его заинтересовало.
- Смотри, мужик!
- Ну!
- Тот самый! Который с Меандром ехал. Они еще на вокзале разговаривали!
- Ну!
- Сообщник, точно говорю. Видишь, кофр к руке прикован. Всё там. Наверняка. Раз в купе ничего не нашли.
- Допустим.
- Так чего стоишь? Этот не жилец уже - всё в кровище. Да его и не вытащить. Да и не нужен он нам. Кофр бери, и уходим... Ты чего с цепью возишься? Режь кисть!
- Не учи. Он свеженький. Так из артерии шибанет, потом от кровищи не отмоешься.
- Как хочешь...
В этот момент глухо щелкнул металлом инструмент, и натяг левой руки ослаб. Голоса заскрипели щебенкой железнодорожного полотна - я уже мог вычленять и идентифицировать отдельные звуки! - а потом свернули на тропинку, уходя прочь от места крушения. А я остался ждать. Понимая, что если в ближайшее время не смогу выбраться, то разгорающийся огонь действительно прекратит мое земное существование.
Дымом тянуло всё сильнее. Я подёргал руку с остатком цепи, смог её повернуть и подтянуть к себе. Уперся обеими руками в обшивку вагона и принялся подтаскивать себя к голубеющему просвету в крыше.
Двигался я тяжело и медленно. С каждым рывком не больше, чем на вершок. Руки сводило, тело не слушалось. Казалось, я волоку тяжеленный мешок с песком. Себя.
До заветного края оставалось совсем чуть, как знакомый голос сообщил:
- Да вот же он! Извлекайте! Осторожно. Желательно не нанести дополнительных увечий.
Металлический лист разошелся, меня аккуратно, как въевшегося клеща, вытянули из недр вагона и положили на травке.
- Жив? - спросил Меандр, наклоняясь и протирая мне лицо влажным платком. - Ранен? Говорить можешь? Двигаться?
Я подвигал конечностями. Резкой боли не чувствовалось. Попытался подняться, и меня подхватили под спину и посадили.
- Голова болит, - сказал я. - Да всё болит, чего уж! Тут вообще что?
- А ты не помнишь? - Меандр как-то естественно перешёл на "ты".
- Да помню я всё, - я недовольно скривился от непроизвольного движения шеей. - Тут до тебя двое приходили. Судя по всему, они крушение и устроили. Ракетой стреляли. По нашему вагону. И, главное, проводник пропал. Может, он в курсе был? Кстати, мы вообще где?
Мы с Меандром находились на склоне. Вид низины, в которой на боку лежал перекрученный поезд, мне ничего не говорил.
- До станции не больше четырех вёрст по-вашему, - сообщил Меандр. - Живо домчим.
- Домчим? В каком смысле?
- А големы на что? - торжествующе показал мне за спину Меандр.
Тогда я понял, кто мне помог выбраться из вагона.
Мое отражение в зеркале, когда я входил на станцию, выглядело скверно. Я прекрасно понимал, что оборванец с маузером выглядит подозрительно. Но мои документы положение выправили. А уж когда я в двух словах объяснил, почему у меня такой вид, местное начальство не стало медлить. Честь ему и хвала. Даже не стало испрашивать указаний в Невской Александрии. Вызвало все имеющиеся санитарные и пожарные машины и дало указания по спасению людей. И только потом позвонило в столицу.
Я немного переждал, пока улягутся страсти, и попросил связать меня с дипломатическим департаментом. Желая сообщить о служебном проступке. И о своем несоответствии занимаемой должности, не знаю, сколько мне её ещё занимать.
- Николай Павлович, - начал я, - тут случилось катастрофа...
- Нам сообщили из Министерства путей сообщений, - начальник говорил спокойно и уверенно.
- Это да. Я про другое, Николай Павлович...
- Что именно?
- У меня диппочту срезали...
На том конце провода помолчали.
- Что ж. После таких перипетий этого следовало ожидать. Мы пошлем розыскную команду, не беспокойтесь. Вы же наверняка получили повреждения в момент аварии? Отлежитесь в больнице. Поправьте здоровье. Если персонал не сможет обеспечить должного ухода, переведитесь ближе к столице. В конце, концов, наймите частную сиделку. Деньги мы вам выделим из фонда вспоможения. Успеха.
В трубке послышались гудки. Я опустил её на рычаг, сомнамбулически вышел из телефонной будки и столкнулся нос к носу с Меандром.
- Это что такое было? - спросил я у него. Хотя мой разговор он слушать и не мог.
Меандр пожал плечами. Я продолжил:
- Представляешь, они меня даже не поругали! Будто потеря диппочты нечто тривиальное.
- Отлично! Рад за тебя.
- Ты не понимаешь! Как я себя уважать буду после такого? Это как хирург, сорвавший операцию, потому что его не похвалил главный врач. Как пожарник, который не полез в огонь, потому что забыл дома папиросы. Как воспитатель в детском саду, который оставил без присмотра малолетних детей, потому что один из родителей косо на него посмотрел.
- Так многие поступают. И ничего страшного.
- Кто эти многие?! Я - не многие! Я так поступать не могу и не буду!
Я почувствовал, что ещё чуть-чуть и наговорю лишнего. Поэтому глубоко вздохнул, успокоился и подвел итог:
- Своим долгом считаю необходимым незамедлительно отправиться на поиски похитителей и вернуть диппочту.
Меандр аж крякнул.
- Где ты их найдешь? Да они уже выпотрошили твой кофр. И продали информацию заинтересованным лицам.
- Во-первых, похитителей интересовал не я, а ты! - я ткнул пальцем в грудь Меандра, отчего тот поёжился. - Во-вторых, дипломатический кофр так просто не вскрыть. Либо инструменты подкачают, либо уничтожится содержимое. И всем это известно. А в-третьих, именно по твоей милости произошло крушение и погибли люди. Кстати, где ты был, когда в вагон влетела ракета?
Лицо Меандра чётко отражало его нежелание отвечать на неудобные вопросы и вообще говорить на эту тему. Но всё же, он не стал отмалчиваться.
- В грузовом вагоне я был. С големами. Указания давал.
- Хорошо. Значит, теперь твоя задача изыскать средства, чтобы помочь восстановлению справедливости.
- То есть, Арсений, ты предлагаешь мне самому лезть в пасть льва, который не стал меня жевать?!
- Просто помоги. Мне всего лишь нужно направление поисков. Найду motor и укачу.
- Motor, понимаешь. Где ты в этом захолустье motor достанешь?..
- Достану, - уверенно ответил я. Хотя вовсе не был уверен в своих силах: голова продолжала болеть, а в глазах рябило.
Солнце поднялось почти в зенит, и стало довольно жарко. Мы сидели на скамейке возле здания станции, а местные жители с опаской обходили нас стороной, посматривая на големов с непонятным выражением. Я достал платок и вытер лицо. Меандр пожевал губами и хмыкнул:
- Ты в зеркало на себя смотрел?
- Да! - с вызовом ответил я.
- Краше ты не стал. Умыться тебе надо, Арсений. Тогда и дела на лад пойдут. И motor нам не понадобится. У нас есть более надежный способ. Ты уже понял. Големы.
- О, да! Волшебные аккадские големы! Которые всё могут за людей сделать! Сказки.
- Не знаю, какие у вас тут сказки. Но големы обычные. Из эрзац-глины. А вот активаторы в них стоят особенные. Специальные активаторы стоят. С универсальной настройкой. Хочешь, грузчиками работать будут, хочешь - садовниками, хочешь - охранниками, а хочешь - транспортным средством. Переключаешь активатор на нужную программу и пользуешься.
- Ничего не понял, - признался я. - Что за глина? Какие ещё активаторы? Какая нам сейчас разница?
- А такая разница, что можно настроить големов на поиск следов, на переноску людей, на их защиту. Скорость же голема сравнима со скоростью твоего motor'а. И да. Мне крайне интересно, кто посмел вмешиваться в мои дела, Энлиль его забери! Вот и узнаю.
Чтобы не привлекать излишнего внимания, мы отошли на окраину городка, возле которого находилась железнодорожная станция, названия которой я так и не посмотрел. Идти оказалось совсем недалеко, особенно по столичным меркам. Каменные двух-, трёхэтажные дома сменились деревянными, укрытыми палисадниками, а потом и вовсе превратились в непритязательные хибары. Дойдя до разваливающегося деревянного мостика через местную речку, мы остановились. Меандр запустил руку в спину каждого из големов, достал оттуда небольшие цилиндрики, острым стилом для письма по глине аккадской клинописью потыкал в эти цилиндры и вложил их обратно. Объяснил на мой недоумевающий взгляд:
- Программу настроил. На розыскные мероприятия, защиту и транспортные функции. Теперь надо дать указания. Ты, главное, молчи и не встревай. А то может конфликт запросов произойти. А у вас тут ни тестировщиков големов нет, ни наладчиков. Никакого прогресса.
Про прогресс я, кстати, мог бы Меандру и рассказать. Но вовремя проглотил желающие вырваться слова: потому как единственная надежда оставалась на големов.
- Вернуться к месту крушения поезда. Найти след тех, кто произвел выстрел. Уточнить направление. Вернуться за нами. Забрать. Вывести на след и идти по нему. В общение не вступать, людей игнорировать, в случае неадекватных действий людей с применением оружия, в схватку не вступать. Выполнять программу. Избегать задержания. Допустимые травмы - средней тяжести. Начали.
Големы сорвались с места и умчали в направлении железной дороги, ловко переставляя тумбообразные ноги.
- Травмы средней тяжести это у кого? - поинтересовался я.
- У тех, кто вздумает вмешиваться в работу големов.
- Ага... - я представил, как големы на месте крушения проходят сквозь толпу ответственных лиц, спасателей и пострадавших, разбрасывая их из стороны в сторону, и почувствовал себя неуютно.
- Да всё нормально! - успокоил меня Меандр. Видимо, я не смог контролировать выражение лица. - Это стандартные команды. Голем никогда не полезет на конфликт первым - у него это в прошивке. А вот если кто-нибудь начнет в него стрелять или задерживать, тогда он адекватно ответит. Это ж общеизвестные истины!
- Они у вас в Аккаде общеизвестны. А у нас - нет. У нас големов большая часть населения только на картинках видала. В детских книжках. Ну, там "Похищение принцессы големом" или "Бой с големом на Калиновом мосту". Что-то в таком роде. У нас големами до сих пор малышей пугают: "Не будешь слушаться - голем заберет!" Очень помогает, кстати.
- Отсталые люди.
Я бы объяснил Меандру, кто из нас отсталее, но тут големы вернулись.
- Нашли след? - спросил я.
- Скорей всего. Пока не выполнена первая задача, ко второй големы не приступают.
- Жаль, что их не спросишь... - подначил я Меандра.
- Конечно. Вот была у меня когда-то говорящая модель... А сюда обычных пришлось везти. Чтобы аборигенов не пугать, - и Меандр многозначительно на меня посмотрел.
Я представил, как движущаяся глиняная гора ещё и разговаривает на человеческом языке, и заткнулся. Мы взгромоздились големам на спины, и те резво побежали по целине, игнорируя тропинки. Бежали они почти бесшумно, так что можно было спокойно общаться.
- Меандр! Скажи мне такую вещь. Что станут делать големы, когда мы настигнем тех, кто стрелял в поезд? Подозреваю, что преступники, едва завидев две странные фигуры, настигающие их, начнут стрелять. И хорошо, если из револьверов. А то могут и ракету пустить. Ракеты у них есть.
- Да, Арсений, ты прав. Надо проработать этот вопрос. Составить программу. На случай непосредственного взаимодействия с преследуемыми лицами.
Как сказал! Как сказал! Мне чуть челюсть на сторону не свело от безудержного зевка. Но суть не поменялась.
Големы свернули на проселочную дорогу и побежали по бровке. В пыльной колее четко виднелись следы колёс motor'а. Наверняка, когда ехали, пыль столбом стояла. Но проехали давно и пыль улеглась. И если преступники съедут на асфальт, то следы исчезнут совсем. Но кто этих големов знает? Может, они след как собаки берут - по запаху. И чётко различают, с какой бензоколонки взят бензин, залитый в бак конкретного motor'а.
- Предлагаю, как только увидим motor, я сразу начну по нему стрелять. Треть версты вполне достаточно для прицельной стрельбы. Они остановятся, тут мы их и повяжем. Если, конечно, не успеют ракету снарядить. Хороший план?
- М-да... - после долгого раздумья произнес Меандр. - За неимением другого примем этот.
Пришлось раза два останавливаться. Во-первых, чтобы размяться: сильно затекали ноги и поясница. Во-вторых, чтобы подкрепиться взятой со станции пищей и утолить жажду. На последнем привале я достал пистолет, приладил приклад и снарядил магазин десятью патронами. Подготовился к бою, в общем. Никакого волнения не чувствовал, находясь, почему-то, в полной уверенности того, что легко удастся отобрать диппочту и арестовать преступников. При этом я даже не знал, сколько их. Двое - минимум, их я слышал. Максимум - пятеро, по количеству мест в motor'е. И вооружены они могли быть чем угодно, вплоть до автоматического многозарядного оружия. Какой-то фатализм напал на меня. Главное - сделать дело любым способом, невзирая на возможные последствия. Вплоть до собственной гибели.
Меандр, судя по всему, не разделял такого настроя. Он пытался меня убедить, что рисковать жизнью нет никакого резона. Что для этого есть специальные люди, профессионалы. Что достаточно преследовать преступников, оставаясь вне зоны поражения.
- У нас одно преимущество, - ответил я. - Внезапность. Двигаемся мы быстро, почти бесшумно. Они не поймут, что случилось, когда мы выйдем в зону результативной атаки. А твои профессионалы... Вернее, наши профессионалы будут двигаться на motor'ах, шуметь и смогут взять команду только используя преимущество в количестве людей. Развернется бой. И что случится с диппочтой во время него - я не знаю. Да что угодно.
- Имей в виду, Арсений. Оружия у меня нет, стреляю я плохо и вряд ли смогу помочь.
- А големы? Они не помогут? - вообще-то я рассчитывал, что захват проведут как раз они, а нам останется только наблюдать.
- Тут есть одна тонкость в прошивке. Если нет угрозы владельцу, големы не станут действовать. Только после факта или угрозы нападения. Другое дело, что оценка этой угрозы в ведении хозяина. Понятно, почему так сделано?
- Да понятно всё. То есть, пока по нам не выстрелят, големы защищать нас не станут.
- Примерно так. Есть нюансы, конечно. Но при данных обстоятельствах...
Мы нагнали motor, когда солнце клонилось к закату, длинными тенями придорожных тополей перечеркивая шоссе. Я не успел выстрелить первым. С заднего борта фаэтона с опущенной крышей сорвался дымный росчерк, и големы рванули вбок, пропуская ракету и чуть не сбросив нас на землю. Мы с Меандром оказались по разные стороны дороги. Я выстрелил прямо на ходу, особо не целясь, прекрасно сознавая, что пуля не достигнет motor'а. В ответ мне раздались автоматные очереди, выбивая щебенку из бровки шоссе. Голем выскочил за тополя и понесся прямо по пашне, проминая почву тяжелыми ногами. Пули застучали по стволам. Я с ужасом понимал, что приближаюсь к источнику убийственного свинца, а сам в ответ выстрелить не могу. Вот эта невозможность ответить пулей на пулю угнетала в тот момент более всего.
Обежав деревья, голем вернулся на шоссе. Расстояние до преступников резко уменьшилось. Motor стоял. Я даже сумел пересчитать всех в кузове. Было их пятеро, включая даму в шляпке с лентой, которая эффектно развевалась под порывами ветра. Какая глупость лезет в голову перед смертью! Нас ждали. Едва мы появились, как новый росчерк ракеты ударил прямо под ногами голема. Тот не успел уклониться, и нас бросило на землю.
Бросило, главным образом, меня. Потому что я остался лежать. Голем же незамедлительно поднялся на ноги и в несколько прыжков достиг motor'а. Я чуть не начал протирать глаза, наблюдая, как глиняная махина движется подобно атакующей горилле. Впрочем, протереть глаза следовало: я ни в коем разе не обольщался по поводу увечий средней тяжести. Даже раненый преступник при угрозе поимки будет отстреливаться до последнего, если ему маячит смертная казнь. А за взрыв поезда иного и быть не могло. Так что я упёр приклад маузера в плечо, отозвавшееся глухой болью, и тщательно прицелился.
В данной ситуации стрельба по людям смысла не имела. А вот привести в негодность motor... Я выстрелил. Пуля попала в бензобак, и ничего особого не произошло. Для стороннего наблюдателя. Но я видел, как бензин струйкой вытекает на асфальт. Немного подождать, и motor просто не сможет двинуться с места.
На мои действия никто внимании не обратил. Ещё бы! У преступников имелся гораздо более притягательный объект для атаки. Голем. Который, несмотря на непрерывную стрельбу их двух автоматов, добрался до motor'а. Большинство пуль вязли в терракотовой туше, некоторые выбивали султанчики глиняной крошки, но на действиях голема это никак не сказывалось. Он выдрал из рук стрелявших автоматы, бросил их на шоссе и тут же сломал преступниками предплечья. Мужики, один низкий и толстенький, другой повыше и поспортивнее, хором заорали и свалились на сиденья motor'а. Оставшиеся невредимыми принялись палить из револьверов, целя голему в глаза. А барышня в шляпке неожиданно для меня вытянула из ридикюля тупорылый пистолет, навела на корпус голема и нажала на спусковой крючок. Выстрела я не расслышал, но голем внезапно прервал движение, которым тянулся к преступникам, и замер.
- Прекрасно! - сказала барышня пронзительным голосом в рухнувшей тишине. - Они оказались правы. Очень эффективно против големов. Очень.
И повернула голову ко мне.
Я не стал ждать. Чуть сместил прицел и выстрелил. Зачеты по стрельбе с упором лёжа я всегда сдавал на отлично, так что попал туда, куда и хотел: в правое плечо барышни. С двумя оставшимися церемониться не стал - влепил им по пуле в корпус, а там уж куда попадёт. Но, видимо, не учёл, что преступники на взводе и готовы стрелять по малейшему поводу. Так что второй успел попасть в меня, прежде чем получил пулю в грудь.
Меня ударило в икроножную мышцу правой ноги, и я взвыл от боли вслед за преступниками в motor'е. Образовалась патовая ситуация. Ни я не мог добраться до людей в motor'е, ни они не могли добраться до меня. Ну, и кто победил? Разумеется, тот, кто не принимал участия в схватке. Меандр.
Он вышел из-за деревьев с револьвером в руке, настороженно осматривая motor. Врал, что оружия нет! Врал! Его голем шёл рядом. Меандр отобрал у барышни пистолет, который она пыталась навести на голема здоровой рукой, повертел перед глазами и сунул в карман сюртука. Остальное оружие скопом выгреб из motor'а и бросил в общую кучу, к автоматам. Потом подошёл ко мне. Наклонился. Разорвал штанину на раненой ноге. Достал перевязочный пакет, распаковал его и принялся не очень умело перевязывать мою рану, что-то бубня себе под нос. У меня кружилась голова, стоял шум в ушах и я с трудом различал, что он говорит. Говорил же он вещи странные, которые я никак не мог ни оценить, ни проверить.
- Понимаешь, Арсений. Ты совершенно напрасно вмешался в ситуацию. Наверняка, всем бы было лучше, если б ты спокойно отдохнул под присмотром частной сиделки в провинциальном городке. Тебе, кстати, в том числе. Но нет. Вместо статиста закулисных игр сильных мира сего, ты решил стать действующим лицом. Ну, стал, да. А я не смог тебя удержать. Поддался твоему напору. Ты понимаешь, что произошло? Вряд ли. Да и я не особо. Одни предположения. Но вполне себе такие логичные предположения, клянусь Энлилем.
Я что-то попытался прохрипеть.
- Что? Рана несерьезная, прошло навылет, кость не задета. Да, есть потеря крови, но через дюжину дней и не вспомнишь о ране. Сейчас с тобой закончу и займусь боевиками. Ты слушай. Как ты понимаешь, я сюда приехал не торговые договоры заключать. Хотя и это тоже. Но основным занятием было определить настроения в народе. И в вашем правительстве. По поводу будущей войны с Аккадом. Ты спросишь, чего ради нам воевать? Если границы наших стран соприкасаются лишь в маленькой Трансильвании? А в остальных местах существуют буферные государства Средней Азии и Кавказа. Деньги, мой друг. Большие деньги. Передел сфер влияния.
Меандр меня перевязал и вернулся к motor'у.
- Ну, с этими двумя ты и сам разобрался. А девице надо помочь, а не то кровью изойдет. У меня к ней вопросы. Так вот. Моё убийство - чистой воды провокация. Со стороны наших спецслужб. Наняли они вот этих, - Меандр кивнул на барышню. - Боевиков из экстремистской организации "Народ и воля". И если б покушение удалось, был бы резонный повод объявить Рутении войну. В свою очередь, ваши спецслужбы подсунули тебя ко мне в купе, чтобы выйти из ситуации и свалить всё либо на запрещённую организацию, с которой они неустанно борются, либо, если повезёт, непосредственно на Аккад. Разумеется, погибать я не хотел. Да и ты выжил. Провокация сорвалась. Ура. Но третья сторона, эти самые боевики, тоже вела свою игру, стремясь заполучить и компромат против всех, и новые технологии, и статус, и возможность диктовать свою волю... Смешные. Они не учли, что их возьмут в кольцо и спокойно всё отберут. Но вмешался ты. Всех грохнул, спутал карты, завладел тайными знаниями. На этот случай никакого плана не было. И они не знают, что теперь с тобой делать. Поэтому, у тебя есть некоторая фора во времени.
- О! Ты и не знаешь. А как же власть над големами? Их эффективность безусловна, если нет при себе блокиратора.
Меандр тряхнул за раненую руку барышню, отчего та вскрикнула.
- Говори, где взяла?
- Ваши дали! - девица просто сочилась ненавистью. - Сказали, что верное средство против нечисти.
- Видишь, никак нельзя обнародовать такое изобретение, особенно здесь, у вас.
- Ты голема обратно включишь?
Меандр погрустнел.
- Боюсь, что нет. Нужна переналадка, все дела. Специальная аппаратура. И оставлять его здесь никак невозможно.
- Наши тебе отомстят! - тонким голоском выкрикнула барышня. Я поморщился.
- Не будь дурой. Какие ваши? Скоро спецслужбы приедут и вас оприходуют.
- Они всех! Всех оприходуют! - и барышня мерзко захохотала.
- Теперь ты понял свою ошибку? - грустно спросил Меандр.
- Надо было в сердце стрелять, - прагматично ответил я.
Барышня резко замолчала.
- Ну, чего делать будем? В нашем распоряжении, кроме motor'а, ничего больше нет. И то, с поврежденным бензобаком, - резюмировал я.
- Где?
Я показал на отверстие в стальной стенке.
- Это мы справимся.
Меандр приказал голему выгрузить раненых боевиков, связать и оттащить их дальше по дороге. Как мужики ни ругались, голем спокойно переместил их. Потом приподнял motor, чтобы Меандру не нагибаться. Меандр отковырял от застывшего голема кусочек глины, размял в пальцах и залепил дырку в бензобаке.
- И всё? - усомнился я. - Будет держаться?
- Будет. Некоторое время. Пока до мастерской не доберемся. Ты со мной?
- Если ты в Белую крепость, то да. Надо доставить диппочту на место назначения.
Из запасной канистры Меандр налил бензин, а потом признался, что водить motor не обучен. Я подумал и решил, что уж лучше сам с больной ногой поведу motor, чем доверю управление неумехе. Ещё вылетим с шоссе, врежемся в дерево или в другой motor и миссия наша закончится исключительно по нашей вине. Голем погрузил неподвижного собрата в салон, рядом с ним втиснули связанную барышню, я аккуратно завёл двигатель и поехал в южном направлении. К границе. Второй голем спокойно бежал рядом.
Возможно, спецслужбы и не собирались брать в кольцо боевиков. Возможно, их ждали на базе или в определенном месте трассы, по которому мы не поехали. Но никого из этой компании мы не встретили. До самого пропускного пункта на границе с Трансильванией, о чём нам любезно сообщили указатели на обочине.
Кляп во рту барышни и дипломатические документы решили проблемы с досмотром motor'а и быстрым проездом на ту сторону. Я и оглянуться не успел, как оказался на территории, подчинённой Аккаду.
- Мне нужно в консульство, - сказал я.
- А мне - к представителю центра и в мастерскую.
Тут замычала барышня из-под покрывала, которым мы её накрыли на границе.
- Тебе чего? - не очень вежливо спросил Меандр, вытаскивая кляп.
- Рука болит, - тихо ответила барышня. - И в туалетную комнату надо.
- Она - ценный свидетель, подданная Рутении. В консульстве ей самое место.
- Она - боевик, пойманный при проведении операции против представителя Аккада. После того, как наше правосудие предъявит ей обвинение, мы можем рассмотреть ваши притязания на неё.
Чувствовалось, что в этом вопросе мы с Меандром не договоримся.
- Девушка, - обратился к ней Меандр. - Вы зачем к боевикам пошли?
Барышня стушевалась. Наверно, ей очень хотелось в туалет, потому что она зло выпалила:
- Любовник бросил! Сначала жениться обещал, а потом другую дурочку нашёл.
- И вы перенесли своё негодование на весь мир. Да, таких и вербуют. Вы же понимаете, что это неконструктивно?
- Знаешь, Меандр, она сейчас лужу в салоне нальёт. Вот это будет конструктивно.
Барышня покраснела. Аккадец махнул рукой.
- Ладно. Сейчас отведу её в гостиницу, а потом к врачу. Ты подожди здесь.
- Ага, - буркнул я. И едва парочка завернула за угол, забрал дипломатический кофр и захромал в консульство.
Если Меандр думал, что я играю роль статиста, то он сильно ошибался. Да и почта была самой настоящей. Конечно, большую часть составляла дезинформация, но попадались и вполне подлинные документы. Но главным были не эти бумажки. Мне удалось вывезти императорский указ о признании независимости Трансильвании, подписанный ещё пятнадцать лет тому назад и похороненный в бюрократической переписке. И стремился я в консульство совсем не ради встречи с господином Казакевичем, вице-консулом в Белой крепости. А с Ионелом Прутяну, шеф-поваром из местных. Ведь всем известно, как я люблю трансильванскую кухню, а лучшего специалиста, чем господин Прутяну, во всей Белой крепости не сыскать.
В консульстве меня ждали. С невысказанными упрёками, но вполне любезно. Я расстался с дипломатической почтой и с надоевшим наручником, а потом завернул на кухню. Немногим известно, что в дипкофре есть тайное отделение, доступное, при определенных условиях, и самому курьеру. Иначе, как возить контрабанду? Вот этой контрабандой я щедро и поделился с Ионелом. Отдал ему императорский указ. Получил свежевыпеченную булочку с маком и пошкандыбал обратно, к брошенному motor'у.
Хмурый Меандр уже ждал, придерживая за локоть барышню.
- Сходил всё-таки. Ну и как?
- Удачно. Кстати, ты не спрашивал, как зовут нашего бойца экстремистской организации "Народ и воля"?
- Не спрашивал, - ответила барышня. - Меня Катя зовут. Сутеева. И я больше ни в какой организации не состою.
- Вот что значит сила убеждения настоящего профессионала! Что ты ей пообещал?!
Меандр поморщился.
- Ничего особенного. Не будем её в наши разборки вмешивать.
- Не будем, - подтвердил я. - Какие планы?
- Думаю, теперь они у нас не совпадают.
- Ну, да. Ты, наверно, в Аккад подашься, в столицу. А я немного тут побуду, получу новую диппочту и отбуду в Невскую Александрию. И всё же - какие у тебя впечатления от Рутении?
- Да обычные впечатления. Люди, как люди. У нас такие же. Только говорят иначе и песни другие поют. Верим в разное. У нас - големы, у вас - механизмы. А пропаганда везде одинакова. Везде мозги промывают. И не все с этим согласны.
Мы помолчали. Я разглядывал аккадца, Катю, кривую улочку Белой крепости, замощенную камнем и отходящую от широкого проспекта, по которому мы приехали. Невысокие насупленные дома на этой улочке, голубое небо между черепичных крыш. Прохожих, направляющихся по своим делам неторопливым шагом.
Приятный красивый мир. Душевный, так сказать. Человеческий.
Меандр ждал от меня ответа. И я его не стал его разочаровывать.
- Наверно, я стану говорить пафосные вещи, но по-другому не сказать. Ты теперь меня послушай. Может, сильные сего мира и хотят войны. Может, они совсем и не люди. Но простые граждане ничего подобного не желают. Не желают помирать за непонятные стремления и интересы кучки богатеев. Не хотят жить впроголодь и носить обноски. Они просто хотят быть счастливы. В той мере, что им отпущено. Но, как ты понимаешь, вставать на пути государственной машины глупо. Раздавит - и не заметит. А вот если подложить камешек, она может чуть отвернуть с намеченного пути. Пусть ненамного. Но камешков может быть не один. И кое-кто в этом участвует, - я подмигнул Меандру. - А что девушка от меня ушла, так ничего. Я уже привык. Ещё познакомлюсь. Свободных барышень хватает. Вот, Екатерина, например.