Ну, да, так бывает. Без предварительного треньканья домофона. По которому можно внятно сказать о шансах желающих попасть в парадную и повесить трубку, не дожидаясь дополнительных просьб и доводов. Сразу в дверь обычно звонят любители продать картошку из области: кто-то из соседей открывает наружную дверь, и продавцы бродят по этажам, пытаясь всучить свой подмороженный товар. Поэтому я и игнорирую такие звонки. Это им нужно попасть ко мне. Мое желание - противоположно. Ко мне просто никто не может прийти. Нормальные люди о встречах договариваются заранее, по телефону.
Но в этот раз я изменил принципам. Звонок прозвучал уж слишком знакомо. Не робким "динь" или наглым "дзы-ы-ынь". Двойной сигнал, разделенный выверенной паузой. И я решил открыть. Не сразу, конечно. Посидел, раздумывая, чем же приветствовать незваных пришельцев, поискал шлёпанцы, втиснул в них стопы, потянулся, вставая из-за компьютера, и побрел к входной двери.
Я пожал плечами, открыл внутреннюю дверь и посмотрел в глазок. Действительно, с той стороны стоял невысокий худенький парнишка лет двенадцати и переминался с ноги на ногу. Больше на площадке никого не было. На лестничных маршах, что просматривались в глазок и вели вверх и вниз, - тоже.
- Ты кто?
Мальчик поднял голову, помотал ею и тихо ответил:
- Я объясню. Время идет, понимаешь? А, нет, не понимаешь... Полчаса осталось!
- До чего? Ты там один? Кто тебя впустил?
- Знаешь, Алексей. Я не думал, что вырасту таким трусом! - мальчишка стукнул кулачком по двери. - Это ж надо так измениться!
Его тон, неправильность в построении фраз, обращение по имени, игнорируя отчество, да и сама ситуация, переходящая в театр абсурда, заставили меня отпереть замок и распахнуть дверь. В здравом уме и трезвой памяти я никогда бы такого не сделал. Скорей всего, парнишка применил одну из наработок психологического воздействия.
Я открыл. Он вошел. Привычно запер обе двери и обвел взглядом прихожую.
- Действительно, - сказал он, - ничего не поменялось. Ты ремонт когда последний раз делал?
- Не помню, - обиделся я. - Чего нужно то?
Мальчишка присел на детский стульчик, стоящий в коридоре, и расстроено покачал головой.
- Ты не поверишь. Я бы тоже не поверил. В общем, дай слово, что не будешь перебивать, пока я говорю, задавать дурацкие вопросы и ставить всё под сомнение. У меня действительно ограничение по времени - потом мне нужно вернуться. И если я не донесу до тебя всё, что должен, будет плохо.
- Кому будет плохо? - тут же перебил я.
- Я просил! - с нажимом ответил мальчишка. - Мне - плохо! Тебе - плохо! Всем - плохо, Алексей! Так что принимай всё на веру и молчи.
- Тебе не кажется, что несколько невежливо в таком тоне разговаривать с незнакомым взрослым? - укорил я его.
- С незнакомым?! А! Ну, да! Тогда товарищ Осокин, Алексей Степанович, будьте любезны послушать. А дальше уж сами решайте - как поступать. Но уже без меня. Кстати, можешь называть меня Лёшей.
Как ни странно, он меня убедил. Я предложил ему пройти в комнату, но Лёша резко отказался. "Не надо мне видеть лишнего", - сказал он. Тогда я вынес с кухни табуретку и уселся напротив него, нависая Пизанской башней.
- Такое дело, - начал он. - Один человек поручил мне добраться до тебя и объяснить ситуацию. Сказал дать тебе стимул. Как-то так. Типа, у тебя нет стимула, а он тебе нужен. Для одной работы.
Видя мое недоумение, Лёша скорчил недовольную гримасу и продолжил:
- Этот человек - ты сам. Ну, может, не сам, но очень похож на того. Лицом.
- Ничего не понимаю, - честно признался я.
- Я - тоже, - улыбнулся Лёша. - Я тебе расскажу, как было дело, а ты уж сам решай.
И он рассказал. По его словам получалось так. Сегодня утром, двадцатого июня тысяча девятьсот семьдесят девятого года... "Стоп, - подумал я. - Какого еще семьдесят девятого? Двадцать первый на дворе!" ...он, Лёша Осокин,... "Он? Тёзка, что ли?" залез на черемуху. Ну, залез и залез. Всё бы ничего. Но когда слезал, один из сучков подломился, и он упал. С большой высоты. На землю. Но до земли не долетел: его поймал пожилой мужчина. Впрочем, мужчина на ногах не удержался, упал сам, а он, Лёша, на него сверху. Вроде, ничего странного. Бывает. Спасительная случайность - и тебя поймали. Но Лёша мог поручиться, что за секунду до падения во дворе никого не было - он как раз осмотрелся, прежде чем наступить на предательский сучок. Не стал бы осматриваться - не наступил бы. Это да.
Мужчина хрипел и пытался говорить. Лёша испугался и хотел убежать. Ну, там, скорую вызвать, например. Будка-то на улице. Но мужчина не отпустил. Сказал "останься". Сказал, что времени совсем нет. Вот Лёша и остался - не будешь же спорить с взрослым. Но тот наговорил такого, чему Лёша поверить не мог. И не верил до тех пор, пока не пришел ко мне и не убедился своими глазами.
"Собственными", - встрял я.
- Ну, да, своими собственными глазами, - наивно подтвердил парнишка, моргая.
Я взял себя в руки и не стал нагнетать.
Со слов мужчины, который представился Алексеем Степановичем Осокиными, что на Лёшу произвело точно такое же впечатление, как на меня, когда он назвал свое имя, он прибыл из будущего. Из две тысячи двадцать первого года. "Ага", - поперхнулся я. Прибыл он для того, что спасти самого себя. То есть Лёшу. То есть себя, когда он ещё был Лёшей, то есть молодым. То есть, Лёша - это он, но в молодости. Понятно?
Я кивнул. Что здесь непонятного? Мужик отправился в прошлое, чтобы спасти себя. Кстати, от чего спасти? Оказалось, от инвалидности. Алексей Степанович в детстве неудачно упал с черемухи - они тут же одновременно посмотрели на дерево, - сломал позвоночник и больше сорока лет провел в инвалидной коляске. Незавидная участь, надо признать.
Все эти годы Алексей Степанович изобретал путешествие во времени. С понятной целью - предотвратить падение. И, самое смешное, у него получилось. Он спас Лёшу. Однако возник некий парадокс, о котором мужчина подумал только тогда, когда лежал перед мальчиком на траве. Если Лёша остался здоров, то ему нет никакого резона изобретать путешествия во времени. Он будет жить нормальной жизнью ровно до того момента, как отправится в прошлое. Потому что он в него не отправится и не спасет сам себя, а снова станет инвалидом.
Мы с Лёшей синхронно потрясли головами, отгоняя заумные высказывания изобретателя. Которые не нужно и понимать. Надо было всего лишь сделать так, как он сказал. Инструкции Лёша получил чёткие и конкретные. Воспользоваться перемещателем, явиться ко мне, благо, жил я/он в той же квартире, что и сорок лет назад. Объяснить ситуацию, дать исходные данные по изобретению и вернуться обратно в семьдесят девятый - живя нормальной жизнью без всякой инвалидности, дожидаясь, когда же он молодой прибудет и расскажет всё про путешествия в прошлое.
- Что-то я не помню такого, - скептически прервал я Лёшу. - Даже падения не помню. Ничего.
- Алексей Степанович объяснил. Сказал, что моя память будет разглаживаться. Размываться под действием временного континуума.
- Ладно, уговорил. Неубедительно, но что-то в этом есть. Будем изобретать машину времени и тебя спасать.
- Не меня, а тебя, - поправил парнишка.
- Нас... Давай исходники.
Лёша вытащил несколько листочков из кармана, исписанные моим почерком.
- Тут - самое важное, что должно натолкнуть тебя на мысли. Про дискретные области и параллельное течение времени в них. Сначала перемещаешься в такую область, а потом в нужное тебе время. Я немного почитал, пока ждал, когда входную дверь откроют.
Я отмел его оправдания.
- Надо было в домофон позвонить.
- Куда?
- Набрать номер квартиры там, где кнопки.
- А-а! У нас такого нету. Не догадался. Вошел же.
Я забрал листки.
- А что с Алексеем Степановичем?
Леша нахмурился, наклонил голову и сглотнул:
- Ты умер, - и виновато поднял на меня взгляд.
Ведро холодной воды, вылитое на темечко, произвело бы меньший эффект, чем Лёшины слова.
- Понимаешь. Алексей Степанович, он же инвалид был. А тут я на него сверху грохнулся. Там какие-то травмы у него, я не знаю. Я сначала не понял, почему он замолчал. Потом - понял. Но надо было к тебе отправляться, я же обещал. А чем мертвому поможешь? Я не знаю. Кстати. Тебе к августу нужно всё закончить. Иначе ничего не получится. Растяжение континуума, всё такое. Пока вмешательство ещё возможно.
- К августу?! - я никак не мог прийти в себя после Лёшиных слов. - Я не успею...
- Ты должен. Алексей Степанович сказал, что ты должен. Всё. Мне пора.
Он повернулся к двери, встал и исчез.
Никакой машиной в записях и не пахло. Там находились, скорее, некие философские концепции, слегка знакомые, но поданные под другим углом и с другими конечными выводами. Простыми словами путешествие в прошлое напоминало переход с одной тропинки на параллельную ей соседнюю и ходьбу в обратную сторону. А потом принудительное возвращение на прежнюю. Но пока тебя не выгнали из чужого времени, ты мог что-нибудь исправить. Например, предотвратить покушение на Кеннеди. Или перенести столицу России из Петербурга в Москву. Ну, мало ли ключевых исторических моментов, воздействуя на которые можно менять исторический процесс. Конечно, не ясно, будет ли такое изменение к лучшему. Но почему бы не попробовать?
Я прямо загорелся этой идеей. Конечно, сперва спасение Лёши. То есть, молодого меня. А потом, обладая навыками путешественника, я смогу вносить изменения в историю в нужном направлении. Улучшать мир. Улучшать жизнь. Корректировать неудачные случайности. Неудачные по мнению историков.
Вот так я себе это представлял. Старый, глупый и наивный.
Но способ путешествия я освоил. Ещё в середине июля.
За сорок лет черемуха во дворе состарилась, подгнила, и её спилили два года назад при благоустройстве. Понаделали набивных дорожек вместо тропинок, поставили заборы, где ненужно, выкорчевали разросшиеся кустарники. Избавились от всего дикого. Стало прилично, но пусто. И как-то грустно. Ушло старое время. От черемухи остался только пень, который при работах не смогли выкорчевать, пообещали убрать на следующий год и так и забыли.
Я вышел из дома, прошел напрямик, игнорируя дорожки, и встал возле пня. Конечно, стоять на живой траве строго запрещалось - Росэкология не дремала. Но вряд ли у них столько сотрудников, что пресечь все нарушения горожан. Разумеется, кто-нибудь из жильцов всё равно увидит, как я забрался на газон, позвонит в службу надзора, и они прикатят, чтобы штрафануть на четыре тысячи. Но меня там уже не будет.
Главное, настроиться на результат. Попасть в нужное время. Расслабиться, войти в ритм и сделать шаг в сторону. Я увидел, как из арки выбежал патруль Росэкологии - три дюжих мужика при дубинках и автоматах. Бежали они медленно, зависая при отрыве от земли, медленно разевая рты в немых криках. Значит, как раз проезжали мимо, чтоб им пусто было. Просто штрафом явно не отделаюсь. Административку впаяют. А если один из мордоворотов споткнется, то и уголовку - за нанесение повреждений сотруднику при исполнении.
Я шагнул на параллельную тропу.
Безмерная пустота - так я почувствовал окружение.
Сделал несколько шагов спиной назад в полной темноте и безжизненности и вышел обратно.
Прямо перед носом стоял ствол черемухи, сверху раздался хруст, я едва поднял голову, и тут же на меня кто-то свалился. Большой и тяжелый.
Я упал.
Очнулся я не сразу. Боль огненным штопором вкручивалась мне в спину. Болели шея и плечи. Гулко стучало в голове. И знакомый голос тревожно говорил:
- Дяденька, что с вами? Дяденька?!
- А с тобой? - промямлил я, пытаясь слегка пошевелиться и не чувствуя ног.
- Со мной всё хорошо...
- Отлично! - я действительно был рад. - Мне нужна твоя помощь. Я отправлю тебя в одно место. В будущее. Там ты встретишься со мной. Меня зовут Алексей Степанович Осокин. Я живу в этом же доме, в прежней квартире. Я - это ты, только старше. Понятно? Нет? Возьми эти бумаги. Нужно будет мне объяснить, что произошло с тобой сейчас и что я должен заняться путешествиями во времени. Без стимула я этим не займусь и тебя не спасу. У тебя будет не так уж и много времени. Где-нибудь час, не больше. Ты наверняка почувствуешь, когда наступит момент возврата. Постарайся возвращаться не в людном месте. Понятно?
Лёша кивнул. Он нисколько не изменился, ведь для него шел всё тот же день, двадцатое июня, а для меня с момента нашей встречи прошел уже месяц.
- Может, скорую вызвать? Вы без сознания были.
Я поморщился.
- Не надо. Я просто ударился. Полежу немного, и всё пройдет. А так ты мне поможешь гораздо больше.
Я пощупал землю у себя под поясницей и выудил металлический костыль для крепления рельсов к шпалам. Вот как он сюда попал? Теперь не узнать.
Боль в спине не уходила, и я понимал, что ещё чуть-чуть и не выдержу. Буду кричать, плакать, умолять Лёшу вызвать скорую, сделать что-нибудь и не отправлю его в двадцать первый. Поэтому я немедленно сдвинул Лёшу на параллельную тропу и подтолкнул вперед. Иди, разговаривай со мной. Уговаривай себя заняться временем. Внушай правильные мысли. Создавай своё личное будущее. Я в тебя верю.
Сам же ещё полежал с минуту и вернулся домой, в квартиру.
И сразу понял, что напрасно так сделал. Надо было сразу в больницу отправляться. Несколько лишних минут ожидания наверняка отрицательно скажутся на дальнейшем лечении. С переломом позвоночника - а я не сомневался, что это он - шутки не шутят. Я взял телефон и набрал 103 - номер вызова.
"Ожидайте, - сказал мне робот. - Вы двенадцатый в очереди. Ваш звонок очень важен для нас. Не кладите трубку". И мне в ухо зазвучала мрачная классическая музыка. Я выругался, надеясь, что заряда телефона хватит до того, как я смогу дозвониться. Боль в спине не отпускала. Я лежал на полу в коридоре, понимая, что когда приедет скорая, не смогу открыть врачу дверь.
Не прошло и получаса, как полусдохший телефон очнулся и вопросил меня хриплым голосом:
- Диспетчер слушает.
- Я упал и сломал позвоночник, - сказал я.
- Адрес, имя, фамилия, отчество, пол, возраст?
Я назвал всё это, скрипя зубами.
- Симптомы? - скучающе отозвался диспетчер.
- Острая боль в спине. Не могу двигаться.
- Кашель, насморк, температура?
- Отсутствуют!
- Знаете, - сказал диспетчер, - все машины на срочных выездах. Вам придется подождать. Эпидемия, сами понимаете. Температуры-то у вас нет.
- Какая эпидемия?! Послушайте! У меня серьезная травма! - я постепенно переставал соображать, что происходит.
- Травма? Тогда вам в НИИ Джанелидзе. От вас недалеко, можете на троллейбусе доехать - быстрее получится.
- Я двигаться не могу! - возопил я сквозь пульсирующую боль.
- Больной, успокойтесь! Все не могут двигаться, ничего страшного. Как только машина освободится, мы к вам её отправим, ожидайте.
Диспетчер отключился.
"Что это было? - подумал я. - С каких это пор невозможно дозвониться до скорой? Она не приезжает по первому требованию, диспетчер пререкается с пострадавшим, а время ожидания увеличивается до невероятных пределов?"
И я вспомнил - с каких. Вспомнил, что столица, всё-таки, - Москва. Что Росэкологии не слышно и не видно, а лютует совсем другая организация. Что мир стал другим. И почему стал? Он просто другой. Не такой, как я его помню. Хотя, может, он и всегда таким был? А всё это - ложная память? Глюки разума, помутненного болью. И не было никакого путешествия в прошлое? Я всё придумал? А если нет? Тогда кто виноват, что мир теперь такой? Я? Или этот мальчишка, Лёшка? Ведь в первый раз я умер до того, как отправил его в будущее с сообщением для меня.
Я непроизвольно дернулся и тихо завыл. Философ хренов! Поздняк метаться и выяснять - кто прав, кто виноват. И что делать. Тут, дай бог, живым остаться. Дождаться скорой и молиться, чтобы поместили в травматологию без всяких побочных болезней. И чтобы хирургов не успели оптимизировать.
Пока оставались силы, я подполз к входной двери, ручкой швабры сдвинул задвижки замков и приоткрыл дверь. Потянуло сквозняком. Я лежал на пороге и ждал, то проваливаясь в душный бред, то выплывая из него. Тренькнул домофон. Я сбил трубку всё той же шваброй и нажал кнопку открытия, даже не спросив, кто пришел. Сил не осталось ни на что.
И, уже впадая в бессознательность, увидел усталое лицо врача и медбрата. Почувствовал их руки и услышал диагноз: "Да, перелом. Не врал. И как теперь его нести?" Меня это больше не волновало.
Пробуждение оказалось чертовски неприятным. Единственное, что меня могло радовать, - то, что я остался жив. Но - здоровье. Но - финансовое состояние. Но - незакрытая квартира. Тысяча "но", каждое из которых неимоверно тревожили. Медицинский полис едва покрыл издержки операции и первичной реабилитации. А что потом? Вряд ли я смогу работать, как прежде. Мне даже не с кем было поделиться сомнениями или попросить совета. Сотрудники, конечно, позвонили раза два, посочувствовали, но не более того. Накатывала депрессия, усугубляющаяся сложностями в самообслуживании.
И тут пришел Лёша. Как посетитель. Скептически осмотрел палату, где, кроме меня, лежали ещё трое страдальцев с переломами. Подсел к кровати и подмигнул. Выглядел он старше, чем в первый раз, - лет на четырнадцать - и, когда заговорил, явственно слышалось, что голос начинает ломаться.
- Я квартиру запер, - как о само собой разумеющимся сообщил он. - Вроде ничего не пропало. Да и чему там пропадать-то? Ты же один живешь, да? Оно и видно. Понятно, что навещать тебя никто не будет. Вот я и пришел. Здорово, правда?
- Угу, - подтвердил я. - Ты тут вообще как? И почему?
- Знаешь, - Лёша не стал уклоняться от моего вопроса, - я не сразу сообразил, что у тебя перелом. И что тебе наверняка нужна помощь. Думал, сопоставлял, размышлял. А когда дошло, и я сюда прибыл, то немного напутал с временем появления - тебя уже скорая увезла. Решил подождать тебя дома - всё равно же каникулы. Кстати, библиотеку ты знатную собрал - я прямо обчитался.
Лёша улыбнулся. Мне стало приятно. Надо же, нашелся человек, которому я не безразличен. Собственно, я сам. М-да...
- Какие у тебя планы? - спросил я.
- Планы? Да не особо какие. Побуду здесь, пока тебя не выпишут, помогу по хозяйству в первое время. Как войдешь в русло, обратно в восемьдесят первый вернусь. Мне свою жизнь строить надо.
- И что? Будешь так просто жить? Думаешь, на тебя не повлияет это путешествие? Всё то, что ты тут видел?
Лёша пожал плечами.
- Не нравится мне тут у вас. Весь этот капитализм. Все о деньгах думают. Я тут с ребятами во дворе познакомился. Разговоры у них странные. Либо о бесконечных играх и новых гаджетах, либо о том, как поменьше трудиться, да побольше зарабатывать. Если получится, я попытаюсь этого не допустить. Ну, или как-то сгладить. Это сложно, я знаю. А всякие технические новшества... Ну, они ожидаемы через столько лет. Хотя... У тебя из всех новшеств только компьютер. А мебель - какая была, такая, в общем, и осталась.
Я надулся.
- Ну, и пожалуйста. Если шкаф не разваливается - зачем новый покупать?
- Вот и я о том же! - Лёша рассмеялся. - Выздоравливай. Врач сказал, что тебя скоро выпишут. Через неделю. Интересовался, кто будет за тобой следить и ухаживать. Я ему сказал, что я буду. По-моему, его это не вдохновило - смотрел он скептически. Но ты же в меня веришь?
Он стоял передо мной такой правильный. Располагающий к себе. Простой мальчишка, у которого есть цель.
И я подумал. В какой момент я изменился? Почему перестал быть таким, как он?