Скорчащаяся от жары рукопись
Стонущая в молчании огня
В последний раз давала жизнь образом
Хребет из букв, безжалостно круша.
В последний раз сеньоры, сеньориты
Играли роли, что для них важны
Никто отныне не узнает о их судьбах
Никто от ныне не прочитает и строки.
А на страницах тех, бушевали страсти
Предатель там, как никогда предательски стонал
Принцесса же была, так вдохновляющи
А принц её, так искренни искал.
Никто не даст отныне жизни этим гением 
Никто не пустит, в свой, их вымышленный мир.
Они сгорая, рождали лишь безмолвие
Они ведь знали, что их не станет через миг.

А он смотрел, смотрел на огненного зверя
Который жизни, жизни их глотал
Он был поэт, он создал то творенье 
Он был палач, он их и убивал.
Закрыв глаза, окутав тьмой сознанье
Держать себя пытался из последних сил
Он год потратил на это произведение
И вот оно сейчас в камине целиком горит.
Сподвигнуть что, могло на то безумие?,
Зачем же жизни, детище своё лишать?,
Ответ давал держащий на курке палец
Который на него неизвестный направлял.
-"Бездарен ты (говорил над ним гнушаясь)
И весь твой стиль, и жанр и слова
Ты мне противен, как и твоя история
Поэтому не жаль, если она сгорит дотла".

Остался пепел, пепел чьих та судеб
Огонь давно насытившись угас
Подкралось утро, тихо подтянулось
И свет всю комнату озарил сполна.
Очнулся он, голова болела
-"Что? Почему в руке держу я пистолет?
И на полу я, что за наведенье?
И зеркало тут рядом... что за бред"?
Вдруг... как в душе стрельнула
Хлыстом как будто, по спине удар
Он вспомнил всё, как дописал историю
И как читал её зевая, нехотя.
Затем раздражённый своим гением
Швырнул листки на пол, с горяча
Ходил по комнате мотаясь с угла в угол
И про себя что-то бормоча.
Затем туман обвеял его голову
И всё не внятно стало в этот миг
Он подошёл к столу, пистолет достав с патронами
И в зеркало нацелившись сказал себе: -"Сожги".   
М-Й