На первый взгляд, все очень даже правдоподобно и логично. Но что же тут не так? А что, если господа-товарищи демоны оказались более сообразительными и все подготовили заранее? И Ксандер, может быть, и мощнейшая сила, но отнюдь не Добра? И действительно, в приведенных выше положениях можно обнаружить ряд спорных моментов:

•     Роль Ксандера действительно очень велика на протяжении всего сериала - но проявляется она лишь в самых критических ситуациях. Удивляет и снижение его активности в большей части шестого и в седьмом сезонах - при своих способностях он мог сделать и больше. А уж посоветовать что-либо путное своим друзьям - тем более. Такое ощущение, что он растерялся - как растерялся бы в подобных условиях любой обыватель, не склонный задумываться о сверхъестественном.

•     Невероятно сильная платоническая любовь Ксандера и Уиллоу - явное исключение из того, что происходит в Саннидэйле. Это говорит о том, что формированию команды действительно было уделено повышенное внимание. Но вот только со стороны кого?

•    Что произошло с Корделией и действительно ли ей нужно было уезжать в Лос-Анджелес - это большая загадка. И почему это к ней так стало притягивать различную нечисть? Общение с Ксандером до добра не доводит...

•    На божественное провидение Ксандер все-таки не тянет, поскольку сам вносит в события слишком много хаоса и к тому же далеко не всегда (и не слишком энергично) возражает против опытов с черной магией.

•    Ксандер из числа всех прочих персонажей в наибольшей степени готов допустить наличие темного начала в любом живом существе.

•    Конец шестого сезона, если к нему внимательно приглядеться, выглядит крайне двусмысленным. Да и игра еще вовсе не окончена, как не кончается она и в финале всего сериала.

•    Уничтожить Саннидэйл и заставить Ксандера возглавить значительную часть новых Истребительниц в комиксах - разве это не Голливуд? Вообще, неплохая идея...

Таким образом, даже с самым, казалось бы, положительным персонажем сериала дело обстоит очень и очень непросто. Более того, душа Ксандера таит в себе очень темные глубины - просто всему свое время...

А теперь представим, что у дьявола (именно у дьявола, а не у его прихлебателей) изначально имелся гораздо более сложный, изощренный и "долгоиграющий" план. Итак, что же делать отцу лжи? Прежде всего, дьяволу необходимо провести "отвлекающий маневр", а конкретнее - создать потрясающую команду героев, готовых ради своего лидера решительно на все и... именно поэтому весьма уязвимых в чрезвычайных ситуациях. Весь ужас ситуации состоит в том, что команда Баффи и есть зверь из Откровения, но ее участники об этом пока что не знают. И немедленного захвата власти над миром вовсе не требуется: главное - это расшатать само мироздание. Дьявол действует вполне традиционными методами: он старается заморочить людей и запудрить им мозги, демонстрируя в качестве ложных целей лики менее существенного зла. Соответственно, могут допускаться и ложные чудеса: сколько бы подвигов ни совершала Баффи, мир к лучшему не меняется (это как раз то, что тревожит ее наставника на протяжении всего сериала).

Следующий "пункт" дьявольского плана - создание ситуации, в которой невозможно принять решение, которое было бы правильным и логически, и этически. И она создается: Баффи не в силах пожертвовать своей младшей сестрой (т. е. условным Исааком), тем более - сделать это своими руками и в виде жертвоприношения. Библейский размах, однако... Отсюда - и отчаяние главной героини: "Чтобы спасти мир, я принесла в жертву Ангела. Хотя очень его любила... Но я знаю, что была права. Теперь этого чувства нет. Я не понимаю... Я не понимаю жизни, которая предлагает делать такой выбор. Если все потом теряет смысл..." То, что вышла ошибка и надо было поступить решительно и крайне мерзко, она признает только в семнадцатой серии седьмого сезона, когда менять что-либо уже поздно. А ведь если бы Баффи в нужный момент мыслила со здоровым цинизмом, все было бы иначе. Самая простая логика: Саннидэйл не должен оставаться без Истребительницы. А замены-то не будет, потому что жива Фэйт! Но она не может появиться в городе...

Дилемма представляется по-настоящему дьявольской: "Здесь остаются вопросы о благородстве действий Баффи, которые до сих пор широко обсуждаются в онлайн-дискуссиях. Долг Баффи - быть Истребительницей; следовательно, она призвана сражаться, а не отдавать свою жизнь вместо Дон. И, рассуждая логически, она может сделать гораздо больше пользы для людей, будучи живой, чем Дон. Если "самое трудное в этом мире - это жить в нем", то есть ощущение, что действия Баффи в "Даре" - это своего рода капитуляция. Она сдается. Но, как бы многие зрители ни осуждали ее за это, само шоу никогда этого не делает. Ее жертва была принесена с любовью, и уже одно это придает ей ценность"[154].

В данном случае можно заметить, что очень многое зависит от взглядов и мировоззрения режиссера, а особенно - от его тактичности и деликатности (или от отсутствия таковых). Образ Христа в фильмах может быть показан двумя способами: либо напрямую (т. е. именно как Иисус Христос), либо применительно к другим героям/мессиям и их действиям (это зарубежные исследователи называют "фигурой Христа"). Во втором случае "Иисус не изображается прямо, а показывается символически или аллегорически. Образ Христа можно идентифицировать либо по конкретным действиям, которые связывают персонажей с Иисусом, например, по символическому распятию, ходьбе по воде или ношению креста. По большому счету, любой фильм, главной темой которого является искупление, может использовать некоторую символику Иисуса в связи с фигурой героя-искупителя"[156].

Здесь, однако, возникают сразу две проблемы: а) взять на себя все грехи человечества у героев фильмов как-то не получается; б) проводя соответствующие аналогии, можно легко превысить меру и перейти черту - и смысл показываемого оказывается совсем другим (и хорошо еще, если не кощунственным).

Сериал начался не так уж чтоб совсем безнадежно - в первом сезоне гораздо больше настораживали друзья Баффи, чем сама главная героиня. Однако в конце первого сезона последовали весьма знаменательные события, которые, с одной стороны, придали шоу глубину, а с другой - сделали его весьма сомнительным по своей сути:

•     Баффи узнает, что она непременно должна погибнуть, спасая мир. Будучи шестнадцатилетней девочкой, она, конечно, не приемлет этого и пытается отказаться от своей миссии, желая, чтобы эта чаша ее миновала. Сцена в библиотеке вроде как соответствует сцене в Гефсиманском саду, но есть и существенные отличия: а) к Богу Баффи не взывает, предпочитая пререкаться с библиотекарем; б) сообщение о неизбежной гибели содержится в древнем пророчестве, основанном на мифологии демонов; в) если кто и вдыхает настоящую силу в Баффи и укрепляет ее, то это Ксандер; г) общий смысл происходящих в Саннидэйле событий оказывается совершенно иным: главная героиня не берет на себя человеческие грехи, поскольку ее главная задача - не допустить открытия Адской Пасти.

•     Прежде чем вампирский Мастер убивает Баффи, он признает ее "агнцем", ссылаясь на ветхозаветный ритуал принесения в жертву животного за грехи избранного Богом народа, т. е. израильтян[157]. "Параллель" получается весьма язвительной: агнцем пророк Исаия в своей книге называет Иисуса: "Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих" (Ис. 53:7). Ситуация опять-таки оказывается другой: Баффи, вообще-то, идет сражаться и отнюдь при этом не безмолвствует. Если же понимать сцену падения в воду (скорее, канализацию) как пародию на крещение, то получается еще хуже.

•     Ни и в первом, ни в двух последующих воскрешениях Баффи (это если учитывать пулевое ранение) христианский Бог не участвует; нет в них и воли самой героини. При этом первое воскрешение оказывается сугубо материалистическим, а два других осуществляются при помощи черной магии.

Таким образом, подозрения возникают с самого начала. На что-то, конечно, можно закрыть глаза - но уж никак не на то, что происходит в поздних сезонах...

Самое интересное, что и в работах, до неприличия превозносящих Баффи, тоже можно обнаружить весьма содержательные моменты - особенно в тех случаях, когда их авторы не могут ответить на некоторые важные вопросы или же отвечают на них только частично. Из них можно выделить три наиболее принципиальных: а) какую роль в шестом сезоне играет Уиллоу?; б) что не так в ее действиях по воскрешению Баффи?; в) как же понимать ее непонятное, но очень сильное чувство вины перед лучшей подругой?

В первом случае зарубежные авторы уподобляют Уиллоу Иуде, полагая, что она единственная из команды Баффи не послушала последнего наказа своего лидера - жить и заботиться друг о друге[158]. Но поскольку в предлагаемом вниманию читателей тексте излагается прямо противоположная версия, то впору задаться совершенно иным вопросом: а какой Иуда может быть у антихриста? Что же получается? Дьявол пародирует Бога, антихрист - Христа, а анти-иуда - Иуду? С приставкой "анти-" Уиллоу смотрится вполне убедительно: она в принципе не способна предать Баффи и готова в любой момент отдать за нее и жизнь, и душу. Но что же может произойти, если такое положение не меняется годами? А любимая богиня при этом еще и постоянно страдает? Рано или поздно возникает мысль о том, что можно и самой решить, что для Баффи хорошо, а что нет. И вот в этом-то и заключается предательство: во главу угла ставится идеальный образ, а не реальный человек, которого уже не спрашивают (и, похоже, не обо всем ставят в известность)[159].

Странности в действиях Уиллоу при воскрешении Баффи зарубежными исследователями отмечены довольно точно. Так, П. Ф. Макдональд (Paul F. McDonald) выделяет следующие моменты:

а) Уиллоу воспринимает воскрешение не столько как чудо или сакральное действо, сколько как сложный научный эксперимент;

б) в команде Баффи при решении вопроса о ее воскрешении не было единства. Спайк переигрывал случившееся только в своих мечтах ("Каждую ночь я спасаю тебя..."), Дон смирилась со смертью сестры, Джайлз, решивший уехать в Англию, не ожидал никакого подвоха, Ксандер и Тара были однозначно против, да и Аня, в принципе, тоже такого не предполагала. Единственный персонаж, решившийся пойти на крайние меры, - это Уиллоу, так и не сумевшая оправиться от горя, и ее голос, как ни странно, перевесил мнение всей команды;

в) отношение Уиллоу к воскрешению любимого лидера мало чем отличается от ее отношения к ремонту робота-двойника (Баффибота): она заверяет робота, что обязательно его починит, и он будет как новенький. То же самое Уиллоу говорит и Джайлзу, когда он спрашивает о поломке: все непременно будет исправлено. Ну так и реальная Баффи, вернувшаяся с того света, тоже будет как новенькая![160]

Первый тезис никаких возражений не вызывает. Второй тезис, в принципе, тоже справедлив, - за исключением небесспорной мотивировки действий ведьмы. А так ли все просто? А может, дело не в силе горя, а в примененной в финале пятого сезона самой черной магии и ее последствиях? И Уиллоу уже находится под воздействием (и даже под контролем) темных сил? Вполне может быть и так, что ее попросту несет и корежит. И она сама толком не понимает, на что надеяться, а чего опасаться...

Что же касается третьего тезиса, то тут возникает некоторая неопределенность, связанная с оценкой того, насколько далеко простираются возможности Уиллоу. Возможно, что друзья ее попросту недооценили... Вообще, если следовать логике "будет как новенькая" напрямую, то тогда получается, что Баффи в шестом сезоне уже не совсем та, что была раньше. И действительно, кого же именно заполучила Уиллоу? Она вернула реальную Баффи или создала ее улучшенную версию 2.0? Как там Адам говорил Райли насчет профессора Уолш? "После того, как ты встретил Мэгги, она была единственной, кто сформировал твою базовую операционную систему. Именно она научила тебя думать. Научила, как сильнее чувствовать. Она сделала тебя сильнее. Она укрепила твой разум и тело". Уиллоу, вообще-то, поталантливее Уолш будет...

А вдруг то, что вернулось назад - это не настоящая Баффи, а ее проекция в голове неудержимо соскальзывающей во тьму ведьмы? Можно, впрочем, предположить и иное: это все-таки Баффи, которая стала глядеть на мир глазами Уиллоу. И не потому ли ей так долго не удается сфокусироваться? Что же касается Уиллоу, то "она использует колдовские заклинания, чтобы другие видели мир так, как видит его она. Первоначально она считает, что это идет во благо, но все-таки это попытка создать гегемонию - консенсусный взгляд на мир, который она контролирует, так что ее дискурс становится доминирующим... Ее поведение начинает основываться на предположении, что только она может сделать все правильно.

Хотя цели применения магии Уиллоу в шестом сезоне стали подозрительными, все началось задолго до его окончания. Решение воскресить Баффи неоднозначно с моральной точки зрения. Уиллоу мотивирована любовью и верностью, но этот процесс включает в себя жестокость в виде жертвоприношения животных. Тот факт, что она не говорит об этом остальным членам группы, свидетельствует о ее осознании того, что они бы такого не одобрили. Воскрешение также сопряжено с риском для самой Уиллоу (сцена, в которой произносится заклинание, заимствует практически все клише жанра ужасов). Если верить Джайлзу, это также угрожало всем окружающим и всему миру"[161]

Так или иначе, но некоторая подмена все же чувствуется. Но если это так, то тогда нельзя исключать, что реальная Баффи, если бы она была жива, в дальнейшем думала и поступала бы несколько иначе. Может статься, что силам Тьмы требовалось не так уж и много расхождений с оригиналом. Не исключено даже, что необходимо было одно-единственное действие или решение, отличающееся от того, что сделала бы подлинная Баффи. Жутковато, конечно, но все-таки возможно... На наш взгляд, больше всего под такую формулировку подходят иррациональные действия Баффи в конце седьмого сезона, но были и предварительные тревожные "звоночки". Можно сколько угодно говорить о рациональных решениях, но настоящая ли Баффи соглашается с тем, что в свое время надо было пожертвовать Дон?

Это, впрочем, еще не самое страшное. Последний из принципиально важных вопросов - вопрос о чувстве вины - кажется неразрешимым, что признает и сам П. Ф. Макдональд. И что же Уиллоу так терзается на протяжении и шестого, и седьмого сезонов? И почему же чувство вины у нее было еще до того, как стало известно, что Баффи якобы пребывала в раю? И по какой же причине Уиллоу, заняв место лидера, принялась манипулировать друзьями? Развивая приведенную выше мысль К. Джарвис о сочетании в колдовстве Уиллоу знания и силы, рискнем предположить, что расхожий лозунг "Знание - сила" применительно к магии становится амбивалентным, если не сказать - обоюдоострым. Не было ли в конце пятого сезона обратной реакции - по принципу "Набираешь силу - приобретаешь знание?" И что же происходило в те пять месяцев, покуда Баффи была мертва? Что в это время делала Уиллоу и что могло проскользнуть в ее сознание? А не было ли в числе умений и навыков "кусочков мозаики" - сведений о грядущих событиях? О том, что грядет? Об истинной роли Баффи? И не это ли знание сводит с ума слишком далеко зашедшую ведьму? Ни предать, ни бросить Баффи Уиллоу не может - но она не может вынести и того, что ей открылось. Того, как обошлись с командой силы Тьмы, играющие с людьми как с марионетками. Уиллоу, похоже, понимает, что события пошли совсем не в том направлении, но с пути не сворачивает, Баффи ничего не говорит и предпочитает терзаться молча. Поздно рыпаться, когда дело дошло до самых черных глубин... Баффи на уровне чистой интуиции догадывается, что с ней что-то не так (и даже умоляет Тару сказать ей об этом), но ведь лучшая подруга утверждает обратное! И Тара с ней заодно! Все в порядке, все системы функционируют... И что же слишком много чего узнавшая Уиллоу может предпринять? Устроить себе раздвоение личности? Говорить о себе в третьем лице? Отрицать саму себя по принципу "Уиллоу здесь больше не живет"? Загнать Баффи обратно в могилу? И не была ли гибель Тары лишь удобным предлогом для того, чтобы поквитаться с несправедливо устроенным миром? А загнать-то не получится - все равно уже не дадут. В первую очередь - дьявол, а уж потом Ксандер...

Странности с Уиллоу, впрочем, начались еще до финальной битвы с Глори и восхождения Баффи на пресловутую вершину, т. е. вышку. Отчасти это можно объяснить воздействием потусторонних сил, а отчасти - желаниями самой ведьмы. Так, в частности, ближе к концу пятого сезона резко усиливается мистика - примерно с того эпизода, когда с полки сама собой выдвигается предназначенная для Дон книга и дело чуть было не кончается кладбищем домашних животных (кстати говоря, ссылок на С. Кинга в сериале предостаточно, будь то "Оно", "Кэрри" или "Сияние". В общем, сплошной redrum). Самое любопытное - это мелкие детали, в которых, как известно, и кроется дьявол: Дон склоняется к варианту с воскрешением Джойс не сама по себе, а под воздействием Уиллоу. В последний момент обошлось - но прецедент-то был создан! А если подойти к делу по науке? И вот ведь что: в поздних сезонах члены команды Баффи становятся все менее и менее откровенны друг с другом. Это случается лишь на короткие мгновения, - как например, после смерти матери Баффи. Маленькая пауза - и снова начинаются переглядывания и косые взгляды...

А какой же еще подвох можно обнаружить в образе самой Баффи? Возникает резонный вопрос: если уж в сериале так много намеков на евангельские сюжеты, то как там обстоит дело с Девой Марией? Разумеется, в зарубежной литературе имеются и такие поползновения, хотя их все же несравненно меньше, чем в случае с Христом. Даже те ученые, которые специализируются на изображении Богородицы в кинематографе (и анализируют "Баффи" буквально покадрово), вынуждены признать неоднозначность подобного сопоставления. Так, М. П. Дуриси (Michael P. Duricy) выделяет следующие моменты:

            а) единственная общая черта у Баффи и Девы Марии - неприязнь к демонам;
            б) Баффи и ее родителей сложно назвать примерными католиками;
            в) хотя статуя Девы Марии довольно часто появляется на заднем плане (в том числе и на фоне Баффи), никаких определенных выводов из этого сделать нельзя. Другое дело, что попадаются мелкие пакости вроде надгробия с надписью "Mary Christian", показанного в начале четвертого сезона[162].

Но чего же не хватает в подобных рассуждениях? На наш взгляд, здесь сказывается инерция научного мышления: всякий ученый неизбежно начинает классифицировать и типологизировать (в данном случае - рассматривая наиболее характерные поводы и причины изображения Девы Марии в мировом кинематографе). Но "Баффи" - отнюдь не характерный и уж тем более не рядовой пример в числе прочих: этот сериал очень непрост и прямо-таки изобилует "отвлекающими маневрами". И один из самых коварных "маневров" - заставить зрителя в кульминационных сценах глазеть преимущественно на Баффи. И вот это удается Дж. Уидону в лучшем виде...

 Не хватает у зарубежных авторов и другого: рассуждать про зверей и драконов они не любят. В этом отношении можно согласиться с известным (хотя уже и опальным) проповедником А. В. Кураевым: упоминать в так называемом демократическом обществе про антихриста - это явный моветон (для современных правителей с их концепциями устойчивого развития крайне неприятно думать о том, что в один прекрасный момент все может закончиться - резко, неожиданно и навсегда). К этому можно прибавить и своеобразный академический гонор, не позволяющий говорить даже об официально заявленных зверях (в сериале - это Глори из пятого сезона, изгнанная из измерения демонов двумя другими зверьми). Приведем выдержку из упомянутой выше работы М. П. Дуриси: "В Откровении Иоанна Богослова говорится о трех зверях, объединенных в своего рода триумвират, каждый из которых является воплощением зла и олицетворением ада. Один, называемый Драконом, низвергнут на землю и ведет войну с Женой, имеющей, как полагают католики, определенное сходство с Марией. Подробное исследование, сравнивающее и противопоставляющее описания зверя из сериала с описанием в Откровении, выходит за рамки этой статьи. И это не нужно. Массовая зрительская аудитория не станет ни осмысливать, ни читать такое исследование. Содержание сериала сильно и быстро поражает правую половину мозга. "Баффи" - это развлечение, а не наука..."[163] Вот так и возникают недоговоренности - и по поводу роли команды Баффи, и по поводу самой главной героини[164]. Правда, и сами создатели Buffyverse выворачиваются очень ловко: в двенадцатом сезоне комиксов Баффи все-таки изобразила из себя Мадонну, но ребенок-то не ее!

Ну да ладно. Вернемся-ка мы лучше к осуществляемому дьяволом плану. Подсчет предотвращенных Апокалипсисов озадачивает уже сам по себе. Как пелось в одной старой песенке, "этот мир придуман не нами". А вот когда такое действо входит в привычку, то волей-неволей начинает заносить: предотвращать Апокалипсис означает идти против воли Бога. (Впрочем, Баффи в этом отношении далеко до Линды Мартин из уже упомянутого "Люцифера". Проще надо, решительнее и проще! Брейк! Бога за бороду, дьявола за задницу - и полный порядок!) Однако чем больше усердствует Баффи, предотвращая конец света, тем больше возникает сомнений: Апокалипсис - это, вообще-то, не конец всего, а новое начало. А такой вариант имеет место только один раз - в последнем эпизоде сериала, вызывающем больше всего вопросов.

Что же еще настораживает в главной героине? В данном случае можно снова сослаться на любимого героя А. А. Бушкова, а конкретно - на тот "синдром штурвала", которым он страдает. Тот самый синдром, который заставляет его быть в каждой бочке затычкой, вмешиваться во все события и всегда оставлять все решения за собой. Процитируем читательскую критику: "...Хочется похвалить за (лечащего Сварога) доктора с "синдромом штурвала". Жизненно, актуально. Вот только - не странно ли? Как говорится, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Все новые и новые беды обрушиваются на многострадальную Империю Четырех Миров с появлением Сварога. Глаза Сатаны, токереты, Брашеро, "Черная Благодать", Багряная Звезда, Фаларен, Великий Кракен, Хитрые Мастера, теперь вот Радиант... Как они, собственно, вообще выжили-то бы - без него, такого замечательного? Стахор бы спас? Или тут есть связь? Или это он приносит Империи несчастья? "Пусть безумная идея, не решайте сгоряча...""[165]

Удивительно, но некоторые зарубежные исследователи, и слыхом не слышавшие ни о каком "Свароге", приходят применительно к "Баффи" к очень похожим выводам и выражают совершенно справедливое недоумение по поводу тех недосказанных моментов, которые имеются в сериале. Среди них особо выделяются следующие вопросы: 1) для предотвращения какого Апокалипсиса нужна была именно Баффи? Разве Судья и мэр не были уничтожены чисто материалистически, т. е. обычным оружием?; 2) а каков результат полного открытия Адской Пасти? И действительно ли это является Апокалипсисом?; 3) какова же на самом деле роль Баффи в происходящих событиях? Почему же получается так, что она часто является не только необходимой для предотвращения Апокалипсиса, но и необходимой для его начала? Иначе говоря, почему она его провоцирует?[166]. Самое интересное, что впервые данная тема возникает еще в двенадцатой серии первого сезона, в которой вампирский Мастер бросает Баффи многозначительную фразу: "Если бы ты не пришла, я бы не вышел".

Специфичными оказываются и некоторые другие нюансы. В частности, здесь можно вспомнить все того же робота в виде Баффи: если не считать Дон, то кто же оказывается восьмым из числа семи? Зверь железный? (Здесь, кстати, напрашивается и другая ассоциация - с "Битвой" Р. Шекли: если в последнем апокалипсическом бою дело доходит до применения роботов, значит, люди уже проиграли, и проиграли заранее). Дальше - больше: а кому вообще должна принадлежать эта самая Дон? Зверю - зверево? А может, Дон как раз сосчитать, а вот Уиллоу, стоящую несколько в сторонке, но действующую со всей силой и властью первого зверя (т. е. Баффи), представить в качестве лжепророка, совершающего чудеса перед своим повелителем? Имеется, впрочем, и более неожиданный вариант: Тара, высосанная Глори, в сражении практически не участвует и винить ее не в чем. Не потому ли она и погибает, не увидев, насколько страшным окажется следующий Апокалипсис?

Не самой положительной оказывается и роль главного авторитета в команде Баффи: Истребительница не должна убивать людей, а вот ее наставник и учитель - запросто! Как Джайлзу и предсказала находящаяся в невменяемом состоянии Тара... Ну что же тут поделаешь? Библиотекарь не может ассоциировать себя с настоящим героем, даже если он таковым и является. Представители этой профессии - люди скромные и, видимо, поэтому они и делают всю грязную работу... Довольно странно звучит и его объяснение: "Видите ли, она герой. Она не такая, как мы". В таком контексте и при таком противопоставлении слово "герой" мало чем отличается от "злодея"[167]

Далее дьявольский план входит в решающую фазу: команда Баффи в результате ее воскрешения оказывается повязана даже не кровью, а черной магией. Но вот только душа компании не выдерживает, начиная подозревать, что все было зря, все было впустую. Вообще-то, именно об этом Великий Мастер и предупреждал Сварога, но в "Баффи" эту фразу произносит отнюдь не дьявол... И уж совсем как обухом по голове: "Если кто-то сможет спрыгнуть с крыши и не разбиться, стоит ли его поздравлять?" А это про искушения, храм или магию? Или про ситуацию, из которой нет выхода? Все то же самое, господа, все то же самое...

Между тем в сериале все взаимосвязано, и отчаянная попытка лучших в мире друзей возместить потерю - это тоже лишь одна из ступеней. Тех самых, которые ведут в бесконечные пропасти...

Следующая ступень и следующий пункт дьявольского плана - это те мрачные события, которые имели место в конце шестого сезона. Еще раз поставим вопрос о том, чего же хотело Зло. Тупо уничтожить весь мир? Дьявол не настолько примитивен - скорее уж, ему предпочтительнее посмеяться над Богом, перекроить основы мироздания и сделать так, чтобы люди стали его верными слугами. Точнее, даже не его, а соответствующего всем этим задачам ставленника. И вот еще что: конец света - это не удар извне. И даже не из-под земли. Это, прежде всего, внутренняя катастрофа людей, утративших веру в Бога и самостоятельно дошедших до печального финала. Не так прост и вопрос об обладании миром. В сущности, здесь имеются только два варианта: а) постепенное вхождение во власть и воздействие на людей через политику, экономику, идеологию и специально созданную религию (что весьма логично, но долго и ненадежно); б) сокрушительный магический удар по всей планете (что очень быстро и эффективно, но ничем логически не обусловлено: история человечества при таком раскладе теряет всякий смысл). Но так ли уж скуден выбор? Нет ли чего-нибудь еще? Как оказывается, есть: магический удар может иметь место, но только в том случае, если он оправдан, безальтернативен, не направлен во вред и обусловлен самыми лучшими побуждениями. Более того, он должен быть единогласным и принятым по доброй воле. Вот это и есть конец света, показанный отнюдь не в шестом, а в седьмом сезоне. Ну а то, что случилось в конце шестого - это всего лишь генеральная репетиция и тренировка перед боем. А заодно - очень тонкая дьявольская ирония по поводу вечной любви и дружбы, которые, разумеется, перевешивают собой решительно все, что происходит в мире. Сначала плохое, а потом и хорошее.

8. Темная Сторона: "Почему вы все друг другу доверяете? Вы все были злыми?"

Сижу, старик, у вечных вод         И тихо так пою,         И солнце каждый день клюет         На удочку мою.         А я веду его, веду         Весь день по небу, но         Под вечер, заглотав звезду,         Срывается оно.         И скоро звезд моих запас         Истрачу я, рыбак.         Эй, берегитесь! В этот час         Охватит Землю мрак!         А. А. Дулов "Рыбак"

Oh, no damsel in distress, don't need to save me! Once I start breathing fire, you can't tame me! And you might think I'm weak without a sword, But if I had one, it'd be bigger than yours. If all of the kings had their queens on the throne, We would pop champagne and raise a toast To all of the queens who are fighting alone! Baby, you're not dancing on your own! In chess, the king can move one space at a time, But queens are free to go wherever they like. You get too close, you'll get a royalty high, So breathe it in to feel the life. Ava Max - Heaven & Hell "Kings & Queens"

Страсти, связанные с возвращением Баффи с того света, заставляют задуматься об ошибках, совершаемых главными героями по ходу всего сериала. Сначала можно остановиться на их психологии. В первых двух сезонах им откровенно везло - до тех пор, пока они не начали сталкиваться с неоднозначными ситуациями, требующими тщательного обдумывания. Судьбоносный момент с точностью определить сложно, но можно предположить, что это был не один эпизод, а как минимум семь, и все они имели место в третьем сезоне. Этот сезон вообще можно рассматривать как самый "роковой" во всем сериале: именно в нем были заложены многие противоречия и коллизии, получившие свое развитие в дальнейшем. Первый из принципиально важных эпизодов был связан с приездом Фэйт, второй - с временным возвращением Спайка, третий - с появлением Аньянки, четвертый - с возрастающей крутостью Ксандера, пятый - с неоднозначным внутренним миром главных героев, шестой - с действиями Джонатана, седьмой - с жизненным выбором Уиллоу. Рассмотрим каждый из них, заодно проанализировав протянувшиеся до конца сериала причинно-следственные связи.

В случае с Фэйт подвох состоял не только в прямолинейных действиях Баффи, не сумевшей направить новоприбывшую на путь истинный (да и как направить, если главная героиня сама не упускает случая, чтобы получить наслаждение от насилия?)[168]. Серии с Фэйт  можно рассматривать как своеобразную прелюдию к шестому и седьмому сезонам, тем более что самое первое воскрешение Баффи Ксандером (больше похожее на обычную реанимацию) уже привело к очень странным последствиям, вызвавшим путаницу с Истребительницами и нарушившим естественный порядок событий.

Однако самые важные события вообще остаются в тени, и их толкование может быть весьма различным, а порой даже и экстравагантным. В числе наиболее интересных версий следует отметить ту точку зрения, которую озвучивает Ф. Мендельсон (Farah Mendelsohn): Уиллоу неровно дышит по отношению к Баффи. Косвенные признаки этого в сериале действительно есть: а) Уиллоу не желает включать в состав команды Оза и сильно колеблется в отношении Тары; б) Уиллоу является связующим звеном Баффи с миром обыденности: ее поддержка для главной героини в большинстве случаев значит больше, чем поддержка Ангела и Спайка; в) попытки Уиллоу одеваться и вести себя по-разному в разных ситуациях можно истолковать и как желание стать достойным компаньоном для главной героини; г) жертвы Уиллоу во имя своей подруги, когда она отказывается от Массачусетского технологического института (во втором сезоне) и Оксфорда (в третьем сезоне), представляются весьма серьезными[169].

Всем этим можно было бы и пренебречь, но история с Фэйт резко выделяется на фоне других событий. И как же преподносятся зрителю слова и действия данного персонажа? Преимущественно глазами Баффи. Но есть ведь еще и Ксандер, и есть Уиллоу! С Ксандером, начавшим специализироваться на Истребительницах (куда там Ангелу и Спайку!), все более-менее понятно, но почему же так раздражается Уиллоу? А здесь все просто убийственно: она же ревнует Баффи по отношению к Фэйт! Более того, она ревнует их обеих! А Фэйт - еще и к Ксандеру! Конечно, можно предположить, что в первый раз Уиллоу начала ревновать одновременно и Баффи, и Ксандера гораздо раньше, еще во втором сезоне, в пятой серии про демоническое Братство (что интересно, это не было связано ни с Ангелом, ни с Корделией и выглядело как некая основополагающая склонность). Однако там был лишь небольшой эпизод, а вот в третьем сезоне затягивается столь тугой узел, что его не удается развязать вплоть до окончания сериала. Да и как развяжешь, если три ведьмы - абсолютно незыблемый архетип? В том-то и дело, что наделенные демонической силой Истребительницы - это в первую очередь ведьмы, и именно это и нравится значительной части как критиков, так и зрителей[170]. Конечно же, запоминается вторая серия третьего сезона, в которой имеет место совершенно прелестная любовная перебранка Баффи и Уиллоу:

              Баффи: - Нытик!
              Уиллоу: - Зануда!
              Баффи: - Гарпия!
              Уиллоу: - Бродяга!
              Баффи: - Изгой!
              Уиллоу: - Дурное семя!
              Баффи: - Ведьма!
              Уиллоу: - Чокнутая!

Таким образом, приходится подтвердить уже сделанный ранее вывод: нечто темное в команде Баффи существовало с самого начала - просто о нем не подозревали даже сами герои.

Запутанная и мрачная история тянется за пределы седьмого сезона, получив свое развитие в комиксах. В итоге обнаруживается, что Истребительниц калечит сама их "профессия", не позволяющая наладить нормальные человеческие взаимоотношения[171]. Итак, каков же идеальный партнер для Баффи? А здесь, в принципе, все логично: это человек, который мог бы быть ей равным в бою и который способен полностью ее понять. Соответственно у такой пары должны быть одни и те же силы, убеждения, цели и, в конечном счете, одна и та же судьба. Уиллоу, похоже, была недалека от истины: Баффи выбирает себе в любовницы молоденькую японскую Истребительницу Сацу и, что еще хуже, начинает всячески ей помыкать[172]. Ну, не навсегда, конечно, но все-таки! Эксперимент, видите ли, такой... Бедные, бедные вампиры... Сколько же Баффи у них выпила кровушки! А в свидетелях грехопадения, как это бывало и в сериале, оказывается вся имеющаяся в наличии команда... Но вот в чем вопрос: туманные и не слишком-то заметные намеки в сериале выглядят гораздо лучше, чем повествование "открытым текстом". Наглядное доказательство того, что заглядывать в продолжение истории следует далеко не всегда... То ли дело фифти-фифти в пределах основного действия: когда Уиллоу решается сказать Баффи о своих чувствах к Таре, Баффи как минимум полсезона не может отойти от шока. И поди догадайся - то ли Баффи так переживает за свою подругу, сделавшую судьбоносный выбор, то ли жутко ревнует. А если ревнует, то в чем же дело: в собственной пассивности или в экзальтированности Уиллоу, слишком уж почитающей свою богиню.

Следующий важный эпизод - временный приезд Спайка, жутко страдающего из-за бросившей его Друзиллы (восьмая серия) - можно обозначить как символический приход Тьмы: грань между Добром и Злом в сериале размывается резко, болезненно и необратимо. Итак, что же происходит? Баффи дает от ворот поворот Ангелу, поскольку Спайк оказался куда как убедителен: по его словам, эта парочка никогда не сможет быть друзьями и обречена вечно любить и ненавидеть друг друга. Но ключевое слово здесь - друг, и этого оказывается достаточно для разрыва отношений. Хорош, впрочем, и сам Спайк, быстренько нашедший общий язык с Джойс Саммерс. И кусать-то не собирается! Хороша и Уиллоу, не нашедшая ничего лучшего, кроме как изготовить отворотное зелье для (и от) Ксандера. Но он, как известно, все видит, и от него так просто не избавиться! Тут же следует разоблачение, сопровождаемое громкой фразой: "Пахнет, как в церкви! Как в дьявольской церкви!". А толку-то? Окончательных решений Ксандер так и не принимает и, что еще хуже, не удерживает свою подругу от погружения в черную магию. Более того, его легкомысленность чуть было не становится причиной гибели Корделии. Интересно и другое: эта серия обходится без участия Джайлза. Как следует из последующих сезонов, ни к чему хорошему это не приводит - команда Баффи в подобных случаях просто идет вразнос.

Однако самое примечательное в восьмой серии - это стокгольмский синдром в исполнении Уиллоу и Спайка: совершенно озверевший вампир готов разорвать свою заложницу на куски, но вместо этого начинается разговор по душам, кончающийся обнюхиванием и облизыванием! Получается нечто немыслимое: Уиллоу подходит Спайку гораздо больше, чем Баффи! Оба они - изгои и неприкаянные души, доказывать чье-либо первенство им не надо, а вот взаимопонимание у них, как ни странно, есть. И чем внимательнее Уиллоу слушает Спайка, экстраполируя на себя его проблемы, тем меньше она начинает его бояться и тем больше - жалеть. Ну прямо-таки готовый сюжет для комиксов - как, впрочем, и та сцена, в которой Баффи сражается бок о бок с Ангелом и Спайком. Что же касается самого сериала, то данная серия интересна своим непосредственным продолжением, в котором выясняется, что с любвеобильными злодеями не все так просто, как кажется. И вампиры - это отнюдь не только посторонние чудища...

Здесь и можно перейти к следующему принципиальному моменту в третьем сезоне сериала - появлению Аньянки. Дело в данном случае не столько в самом персонаже, сколько в созданной Аней альтернативной вампирской реальности, показанной в девятой и шестнадцатой сериях ("Желание" и "Страна двойников")[173]. Что там самое страшное? А, пожалуй, то, что "группы персонажей остаются прежними, даже если игроки меняются сторонами"[174]. И что же происходит с лучшей подругой Баффи? Стремительно набирающую силу ведьму подводят малозаметные (и даже милые) недостатки: Уиллоу проявляет болезненную чувствительность, панически боится остаться серой мышкой, постоянно подстраивается под своих друзей в ущерб себе самой и, несмотря на потенциальную способность к решительным действиям, отличается крайне низкой самооценкой. По отдельности - ничего страшного, но что, если недостатки сходятся вместе и резко усиливаются под влиянием причудливого стечения обстоятельств?

В принципе, данная героиня рассуждает правильно: надо ко всем надо относиться по-доброму - тогда есть шанс, что и к тебе отнесутся точно так же. Теоретически правильно. Но к чему же приводит тезис "все люди добрые"? К признанию Уиллоу, что "теневой" двойник имеет право жить в собственной душе, поскольку он является ее неотъемлемой частью? К поцелую со своим альтернативным воплощением в виде вампира? На данном этапе Уиллоу оказалось достаточно одного толчка - а дальше пошло-поехало. И оригинал уже ничем не отличается от двойника. Надо только надеть что-нибудь кожаное... И вот что характерно: уже в третьем сезоне "темная" Уиллоу выглядит сексуальнее, развратнее и безумнее главных вампирш сериала - Друзиллы и Дарлы. Но как же такое случилось?

Прежде всего, как полагает Д. Косиемба (David Kociemba), "плохая девчонка Уиллоу современна, потому что она агрессивно сексуальна, что, вероятно, даже не пришло бы в голову женщине викторианской эпохи. Но Уиллоу не только сексуальна. Она доминирующая сексуальная извращенка, у жертв которой нет ни единого шанса. Друзилла не исполняет свои сексуальные желания так открыто, но удовлетворяет их тайно, как с Ангелусом за спиной Спайка или с Дарлой за закрытыми дверями ванной. Спайк сбивает Друзиллу с ног, чтобы удержать ее, когда она больна; вряд ли можно представить себе вампира Ксандера, делающего то же самое для своей возлюбленной"[175].

Далее можно отметить нежелание терять (а уж тем более - отрицать) ни единой частички своего "я" парадоксальным образом приводит к все более и более расплывчатой характеристике самого человека[176]. Своего двойника в шестнадцатой серии третьего сезона Уиллоу воспринимает на редкость своеобразно: "Я такая злая и... шаловливая! И еще я думаю, что я вроде как гей" (в оригинальном тексте обе Уиллоу думают друг о друге в первом лице). Мало того, что имеет место прямое отождествление с вампиром, так еще и ориентация определяется! Но разве Уиллоу не знала этого раньше? Ой ли? И что значит - "вроде как"? Уиллоу по сюжету вообще не торопится давать себе общие определения, и к тому же не исключено, что она так и осталась бисексуалкой. Разлюбить Ксандера она не может - и ее каждый раз отбрасывает обратно.

А может, фраза про гея относится именно к вампиру? Или это говорит "темная" сторона самой Уиллоу, которая начала давать указания "светлой"? Оригинал признает первенство своего двойника? И как же тогда понимать все дальнейшие события? Столь причудливого симбиоза тьмы и света нет ни у одного другого персонажа сериала. Как отмечает Д. Баттис, "Когда Баффи уверяет Уиллоу, что ее "вампирское я" не имеет ничего общего с "настоящей" личностью, Ангел прерывает ее попытку сдержать зло очень двусмысленной репликой: "Ну, вообще-то...". Таким образом, становится ясно, что "плохая" Уиллоу формируется и информируется "хорошей" Уиллоу, и наоборот. Соответственно, Уиллоу - не статичное тело, а скорее система добра и зла, над которой может взять верх любая сила. Подобно двоякой фразе "Смерть - твой дар", которую Первая Истребительница произносит Баффи, взаимодействие Уиллоу с ее темным "я" само по себе не является ни вредным, ни полезным, но нуждается в расшифровке"[177]. И "расшифровка" эта не слишком привлекательна: у Уиллоу, по сравнению со всей остальной командой, оказывается наиболее размыта граница между различными реальностями; она может воплотить в себе тайные желания и пороки друзей, зная, что ее все равно все любят; каждая ее попытка определить собственное "я" (в том числе и через сближение с другим человеком) приводит только к разочарованию и т. д. "Она не связана ни пророчеством (как Баффи), ни посредственно-обывательскими представлениями о жизни (как Ксандер), ни логикой и приличиями (как Джайлз). Она свободна, а значит, совершенно и абсолютно сбита с толку. Ибо никакая личность не удовлетворяет ее, никакая сила не может по-настоящему воплотить ее, и после того, как она погрузилась в "темную" магию, никакое искупление не может стереть память о том, что она причинила другим словом и делом"[178].

Любопытно и другое: вампирша Уиллоу - это не только грозное предостережение о грядущих событиях, но и наглядное напоминание настоящей Уиллоу о ее недостатках: "Яркая, но маловразумительная одежда, хриплое, запинающееся исполнение реплик, неуклюжая походка и широко раскрытые глаза - все это часть перформанса, который подчеркивает противоестественность происходящего своей слегка утрированной миловидностью. Вампирша Уиллоу раскрывает характер Уиллоу как наигранный, а не естественный, что делает ее чрезмерный страх перед сценой в "Кукольном спектакле" (девятая серия первого сезона), "Кошмарах" (десятая серия того же сезона) и "Беспокойстве" (двадцать вторая серия четвертого сезона) разоблачающим, а не просто забавным. После "Желания" зрители должны пересмотреть характер Уиллоу в свете этой неожиданной силы и грации и быть начеку в моменты, когда ее маска соскальзывает"[179].

Не лучше дело обстоит и с ориентацией. Зарубежные исследователи, анализируя образ Уиллоу, обращают внимание на то обстоятельство, что лесбиянство в "Баффи" имеет двойственную природу. В относительно хорошем смысле - это просто стремление найти любовь и понимание у другого человека, создать аналог семьи, в отрицательном - скверна, стремление выйти за любые рамки, противоестественный вызов всему живому. К сожалению, Уиллоу начинает с места в карьер, следуя по самому худшему варианту: поцелуй с двойником-вампиром - это даже не лесбиянство, а крайняя степень нарциссизма и разврата. И вовсе не от страха млеет Уиллоу, ну совсем не от страха... Скорее уж, имеет место поспешное (и в чем-то даже комическое) "притирание" друг к другу, при котором ни одна из сторон не выглядит адекватной и здравомыслящей:

          Вампирша Уиллоу: - Ну, посмотри на меня. Какая-то я вся нечеткая...
          Уиллоу (подрагивая, косноязычно и с точностью до наоборот): - Что мне от тебя нужно? Ну... Э-э-э...
          Вампирша Уиллоу: - Твоя маленькая школьная подруга Аня сказала, что это ты привела меня сюда. Она сказала, что ты можешь вернуть меня в мой мир.
          Уиллоу: - Ой. Ой-ей! Упс!
          Вампирша Уиллоу: - Ну, я не знаю... Мне нравится идея о нас двоих... Мы могли бы быть отличной командой, если бы ты согласилась с моим образом мышления.
          Уиллоу: - Значит ли это, что мы должны прижаться друг к другу?
          Вампирша Уиллоу: - Что ты сказала? (облизывает шею Уиллоу). Хочешь быть плохой?
          Уиллоу: - Это просто не может быть более тревожным.

Данная ситуация повторяется и в конце сериала: Кеннеди облизывает шею своей любовницы точно таким же образом, как это делала вампирша.  И вот здесь-то и возникает по-настоящему жуткий вопрос: а почему Уиллоу вообще так тянет к своему двойнику? Не потому ли, что у нее нет собственного отражения?[180] В таком ракурсе ее любовь к Таре - это всего лишь невинная детская сказочка, выдержанная в пасторальных тонах. Сказка, которой не место в Саннидэйле. И стала возможна она лишь по причине детской непосредственности Уиллоу, понимаемой, однако, в худшем смысле этого слова: подруга Баффи способна увлечься, но это не мешает ей манипулировать Тарой, выбирая для себя наиболее приятные и необременительные сценарии[181]. Однако нельзя забывать и про другой момент: Уиллоу, слушая подначки Кеннеди, чувствует себя крайне неуверенно и неловко. То ли она не желает открывать свое истинное лицо, то ли ее окончательно "перекосило" после признания Ксандера в абсолютной любви, то ли ей вообще дела нет ни до какого секса (!). Последнее, пожалуй, будет смешнее и нелепее всего. За семь сезонов не разобраться в своей натуре!

Умение подстраиваться к обстановке и проявлять гибкость мышления тоже оказывается палкой о двух концах: Уиллоу переходит от образа к образу (ведьма, лидер команды, Истребительница, демон мести, Абсолютное Зло и обратно) с пугающей легкостью, не испытывая никаких душевных терзаний и всегда оставаясь сама собой. Временами, правда, ее просто зашкаливает: сцена, в которой она зверски убивает маленького олененка и мажет его кровью себе лицо, способна довести поклонников диснеевских мультфильмов до апоплексического удара).

Что же касается серой мышки, то это дело поправимое: в конце шестого сезона Уиллоу становится саркастичнее Баффи, циничнее и развязнее Спайка, ироничнее Ксандера, проницательнее Джайлза и фееричнее Ани![182]. Но и это зло - отнюдь не новое: один из кратчайших (но не лучших) путей преодоления собственной отверженности - это увлечение магией[183]. Сначала это сравнительно простые заклинания, выполняемые под присмотром Джайлза, затем - техномагия, которой Уиллоу научила учительница информатики Дженни Календэр, после - собственные магические практики в сочетании с навыками хакера, далее - полное разочарование в современных ведьмах, объединяющихся в подобие женских клубов по интересам, и т. д.[184] Самооценка, таким образом, возрастает, но одновременно увеличивается и тяжесть последствий: в двадцать первой серии шестого сезона в ответ на вопрос Дон: "Ты снова занимаешься магией?" Уиллоу отвечает: "Нет, дорогая. Я волшебница". Или даже так: "Я и есть магия". Определенный резон в этом, безусловно, имеется: чем дальше развивается действие, тем сильнее становится ощущение, что показываемые в сериале снадобья, черепа, свечи, магические круги и пентаграммы - это лишь мишура, совершенно ненужная для той, кто работает с Силами напрямую и сама становится главной Силой. И чем больше этой самой Силы, тем уверенней становятся действия бывшей школьной замарашки, превращающейся в столь деловую бизнесвумен, что куда там дипломированным стервам из "Вольфрам и Харт"! (В данном случае вполне уместным будет афоризм из десятой серии четвертого сезона "Ангела": "Не верь книгам и книгочеям! Настоящее заклинание - тайна!")

Но дело даже не в этом: больше всего Уиллоу подводят благие намерения и бесконечная преданность своей команде. И тут уж создатели сериала извратились по полной программе. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13). Теория была хорошая, но вот что касается практики... Души-то не жалко! Необходимо защитить друзей? Срочно призываем дьявола! Надо спасать мир? Применяем самую черную магию! Не можем обойтись без обожаемого лидера? Воскрешаем во что бы то ни стало! У друзей тяжелые мысли? Немедленно стираем им память! Информации не хватает? Так Интернет очень легко захватывается - одним-единственным магическим пассом! Лучшая подруга не может возненавидеть своего бывшего, шустренько женившегося на какой-то стерве? Надо ненавидеть его за двоих!!!

Отличная штука дружба. Гораздо важнее конца света. Отличная... но все-таки какая-то подозрительная. Сериал в этом отношении довольно-таки тенденциозен: а) мужской дружбы в нем практически не показывается (школьный приятель Ксандера Джесси погибает в самом начале истории, ни другом, ни даже приятелем Оза Ксандер не становится (не исключено, что из-за разных взглядов на "мужское поведение"), Итан Рейн для Джайлза - бывший товарищ (Уэсли - отнюдь не будущий), а Ангел и Спайк без конца соперничают друг с другом))[185]; б) женской дружбы, как известно, не бывает (дружить могут разве что собирающиеся в единый ковен или конклав ведьмы); в) межгендерная дружба (как у Ксандера и Уиллоу) вообще выглядит как некое извращение или, в лучшем случае, попытка компенсации несостоявшейся любви[186]. Нет, конечно, бывает и совершенно фантастическая дружба, - но только тогда, когда имеются общие цели и задачи мирового масштаба. Как явные, так и скрытые. И тут приходится выдвинуть прямо противоположный тезис: ничто так не сближает людей, как конец света. А что, если к такой дружбе еще и любовь добавить?

И вот пуля пролетела и ага". Ну совсем ага. И пусть мир катится ко всем чертям! Типичная для фэнтези ситуация: любовью оправдывается любое злодейство. В то же время это наглядная иллюстрация к тому, что же бывает, если пытаться уничтожить Мировое Зло с помощью еще бóльшего зла.

Как ни странно, не менее эпатажно (и авантажно), чем Уиллоу, выглядит и ее друг детства. Свой в доску и душа нараспашку. Доверенное лицо зрителя, заставляющее задуматься над тем, что же происходит на экране[187], сердце всей компании[188], и даже "человек, который является сердцем Истребительницы" (как об этом сообщается в "Рассказчике" - шестнадцатой серии седьмого сезона). Но так ли уж однозначны его порывы? Ксандер вдыхает жизнь в Баффи в финале первого сезона, фактически воскрешает Уиллоу в финале второго (безропотно уступая свое место Озу), но он же сближается с Фэйт (которая в седьмом сезоне с удовольствием отпускает шпильки в адрес Ани) и, несмотря на то, что его чуть не придушили, отнюдь не прочь продолжить свои амурные подвиги и в дальнейшем[189]. В восемнадцатой серии седьмого сезона он разошелся настолько, что даже стал представлять себе, как он... хм... инициирует начинающих Истребительниц (устраивая групповуху в стиле Сварога). Сцена поставлена просто блестяще: реальная действительность оказывается абсолютно не отличимой от сна! И то и другое одинаково убедительно! Интересно и его "вампирское" отражение в третьем сезоне: оно оказывается даже более неожиданным, чем у Уиллоу. "Он для Уиллоу отнюдь не как Спайк для Друзиллы... Он не действует. Он гладит вертикальные металлические прутья клетки Ангела, наблюдая, как Уиллоу выступает перед ним. Он вуайерист, которому нравится садизм"[190]. Как ни странно, у Ксандера находится "теневой" двойник и в реальной действительности. Это не кто иной как Паркер - такой же ловелас, как и Ксандер, только более беспринципный и неугомонный. Да они даже чем-то похожи... Если же вспомнить превращение Ксандера в гиену, две его версии (Scruffy and Suave) в "Замене", его "деятельность" в качестве фамильяра при Дракуле и постоянно липнущую к нему нечисть, то тогда оказывается, что данный "простак" - едва ли не самый сложный и неоднозначный персонаж во всем сериале.

Отношение Ксандера к Баффи непоколебимо, категорично и нисколько не отличается от отношения к ней со стороны Уиллоу: "Если ты умрешь, я верну тебя к жизни!" Сердце продолжает биться - но ему не прикажешь... И вытворяет оно очень странные штуки. Если приглядеться, мощь Ксандера оказывается невероятно большой, - просто он не любит выставлять ее на показ и сам толком не понимает своих возможностей. Уже в начале второго сезона оказывается, что перед ним не может устоять даже древнее зло - принцесса инков Ампата. Будучи мумией, она вынуждена питаться людьми для поддержания своей призрачной жизни, но с сердечным Ксандером она ничего поделать не может и предпочитает погибнуть сама (любопытно, что "коронная" фраза Ксандера - "Если ты собираешься кого-то поцеловать, то это должен быть я" - мало отличается от того, что он говорит Уиллоу в конце шестого сезона: поцелуй в данном случае равен смерти). Как ему удалось "сбить с пути истинного" Корделию - отдельная загадка. (Загадочна, кстати, и реакция Корделии: "Все неприятности начались после появления Баффи. Я бы вообще не смотрела на Ксандера, если бы Баффи не сделала его героем" (девятая серия третьего сезона). Похоже, Корделия его действительно любит. И нечего сваливать на Баффи!) При этом, однако, совершенно невозможно понять, зачем Ксандеру это надо (ну, кроме банального самоутверждения). Достаточно вспомнить выразительный диалог из тринадцатой серии второго сезона:

             Джайлз: - Только злые силы нетленны, в отличие от людей. Чем больше читаешь о Судье, тем меньше он мне нравится.
             Ксандер: - Так в чем же дело? Отправим к нему Корди, а сами пойдем в пиццерию!

Между тем по ходу развития сюжета обнаруживается, что этот "неудачник" способен шантажировать ведьму и применять магию в корыстных целях (в эпизоде про любовный приворот), работать под прикрытием (как в деле с тритонами) и в одиночку сражаться с ожившими мертвецами (как в "Zeppo"). В общем, нечто вроде инспектора Клузо в молодости... В начале пятого сезона лучший друг Баффи умудрился разойтись миром с Дракулой и даже некоторое время побыл его фамильяром. В шестом Уоррен стреляет в упор и... результат оказывается весьма своеобразным: Баффи тяжело (и как бы даже не смертельно) ранена, Ксандер - целехонький! Интересная, кстати говоря, вариация на тему фатума и вмешательства потусторонних сил: в этом случае конца света не было предусмотрено! А он был бы чудовищным... В "Беседах с мертвыми людьми" имеется еще одна странность: это единственная серия из 144-х, в которой Ксандер отсутствует. Это случайность? Ох, вряд ли... У него что же - все в порядке? И это с позиции Первичного Зла?! Однако самая эффектная ситуация возникает в конце седьмого сезона: ближайший подручный Первичного Зла - отец Калеб - отнюдь не стремится уничтожить Ксандера на месте, хотя между делом убивает трех начинающих Истребительниц. Более того, Калеб при виде Ксандера произносит одну из самых загадочных фраз во всем сериале: "Ты же все видишь! Посмотрим, что с этим можно сделать". И как же это понимать? С одной стороны, взгляд Ксандера становится односторонним (и, возможно, не только в прямом смысле слова), а с другой, это может означать и то, что сил у Ксандера и так предостаточно. В конце концов, Одину подобная потеря отнюдь не помешала...

Позиция Ксандера на протяжении сериала - это странное сочетание невероятной силы и неуверенности в себе и своих способностях. Один раз он даже говорит об этом Дон: "Они (друзья) никогда не узнают, как тяжело, Доуни, быть тем, кого не выбирают. Жить так близко к свету софитов и никогда не ступать в него. Но я знаю. Я вижу больше, чем кто-либо может себе представить, потому что никто не смотрит на меня" (двенадцатая серия седьмого сезона). Но все видеть - еще не значит победить зло: тайное знание не приносит Ксандеру ничего, кроме тщательно скрываемой от окружающих боли. Он слишком хороший друг - из тех, кто в принципе не изменяет. Меняться могут только позиции и стороны, занимаемые командой... Иногда, правда, прорывает и его, - как например, после смерти Джойс, когда убитая горем Уиллоу предлагает ему подраться на кулачках. Он отвечает: "Ты же знаешь, что мне не одолеть тебя", - и символически (хотя и двусмысленно) целует Уиллоу в лоб. Запоминается и четырнадцатая серия седьмого сезона, в которой он, используя существительное как глагол, говорит своей лучшей подруге: 'Gay me up. Come on, let's gay' ('Гей меня [Сделай меня геем]. Давай-давай, повеселимся'). И как это понимать? Как признание своих неудач на любовном фронте? Как недостаток мужественности? Как согласие на очередную смену ролей (если исходить из того, что оба персонажа - бисексуалы)? А вот здесь, пожалуй, правы те критики, которые полагают, что не все так просто: это, скорее, напоминает пустую морфему и вокальный не-звук, а если проще - отчаянный крик души человека, понимающего, что в прошлом все было лучше и чище. "Ксандер "видит" много других вещей, помимо своих собственных привилегий гетеросексуального белого мужчины. Он преодолевает агрессивный фасад "Злой Уиллоу" и понимает, что то, что ей нужно, помимо магии, справедливости или даже искупления, - это голое признание в безусловной любви. Он видит неуверенность Баффи и совершенно справедливо говорит ей, что ее версия любви должна включать в себя "страшную, грязную, не лишенную эмоций потребность" (десятая серия пятого сезона). Он видит за пределами своеобразного и буквального взгляда Ани на происходящие события, и понимает, что она, как и он, - "перемещенная личность", окруженная людьми, обладающими властью и сакральными знаниями.

Но больше всего Ксандер видит "генеалогию" смешных и болезненных моментов, из которых складывается то, кем и чем являются его друзья. Он видит пропасть, которую они пытаются заполнить - пропасть между чудовищем и человеком, и понимает, что их комические разговоры о сверхъестественном очень похожи на размышления о взрослой жизни. За семь сезонов сериала его основные персонажи стали настоящим хитом, и их личности, возможно, уже не так последовательны, как во время пилотного эпизода, когда Уиллоу одевалась в клетчатые юбочки, а Ксандер неумело и очаровательно катался на скейтборде в поле зрения Баффи. Но Ксандер постоянно напоминает своим друзьям, кем они когда-то были и кем они являются в настоящий момент. В то же время он словно бы скрывает их, потому что, по его собственным словам, за ним никто не наблюдает. И это аутсайдерство делает его своего рода странным наблюдателем: он страстно влюблен в этих людей, которые определяют всю его жизнь, но навсегда выпал из их орбиты"[191].

Бывает, конечно, и на его улице праздник. Так, когда Ксандер возвращается из больницы в конце седьмого сезона, ему оказывают такой прием, который Баффи и не снился! Ну прямо-таки Валгалла! Вот только кто же ее соорудил?! Одна из лучших реплик в последней серии ("Это моя девочка! Она всегда делает глупости!") - опять-таки за Ксандером, и единственное, что ему не хватает - это большего размаха и бесцеремонности. Примерно как в финале романа А. Ван Вогта "Человек с тысячью лиц", навсегда впечатывающемся в память. Если кто не знает, речь в этом произведении идет об избалованном сынке мультимиллиардера Стивене Мастерсе, который волею случая стал супергероем, властителем самой важной планеты во Вселенной и мужем 886-ти богинь с потрясающими способностями, образующих единый сверхъестественный разум под названием Матерь. И вот тут-то главный герой и осознает, насколько он удобно устроился:

            "- Ну, детка, скажи женщинам, что прибыл муж.
             - Они знают. - В улыбке ее промелькнуло ожидание... Возможно ли, чтобы она уже ощутила женское волнение при виде Стивена?"

Однако и это еще не все - Ксандер очень многолик. В случае необходимости он вообще оказывается мастером на все руки, как в семнадцатой серии четвертого сезона, когда команда Баффи, собравшись у Джайлза, изучает книги по магии:

              Райли: - Эти заклинания - они действительно работают?
              Уиллоу: - Они работают, Райли..., но они требуют концентрации, будучи настроенными на силы Вселенной...
              Ксандер: - Правильно. Вы не можете просто взять "Librum Incendere" и ожидать, что... (Книга немедленно вспыхивает пламенем.)
              Джайлз: - Ксандер, не говори по-латыни перед книгами!

Впечатляет и отношение Ксандера к жизни: "Я не говорю, что не совершал ошибок. Но, во всяком случае, ничего особенно уж странного я не сделал". Или еще лучше: "Ну, все! Хватит! Пора вести себя как мужчина! И спрятаться!" А ведь сработало! Он остался в живых... Но вот с Аней он так зря. Как-то не по-супергеройски. И даже не по-человечески. Так ничего не решил и не сделал... (А может, это как раз из-за Истребительниц и его роли в происходящих событиях?) Столь же двусмысленными выглядят и другие его взгляды. Так, в отличие от Баффи, он не делит людей и вампиров на добрых и злых, поскольку понимает, что одни и те же качества и черты характера могут присутствовать и в "темной", и в "светлой" ипостаси. Соответственно, он оказывается единственным героем, весьма критически относящимся и к Ангелу, и к Спайку[192]. Вообще-то, это даже похвально, но логика у Ксандера отнюдь не безупречна: Уиллоу дорога ему абсолютно в любом виде. Силен, ничего не скажешь...

Если же анализировать образы Ксандера и Уиллоу одновременно, то судьба этих персонажей действительно похожа на древнегреческую трагедию, ставящую вопросы о воле, фатуме и обстоятельствах. А получилось-то плохо: талантливые, душевные и чрезвычайно чуткие люди не смогли вовремя определиться со своим мировоззрением, предпочтя просто плыть по течению. И это состояние отнюдь не означает неминуемой собственной гибели: силы и способности этих персонажей таковы, что они, скорее, сами вызовут нешуточные потрясения уровня Потопа (или, если угодно, Шторма). Ну что же - и это знакомо. Уж на что был силен Сварог, и как же он ненавидел зло! А кончилось все тем же движением вниз по течению и огромнейшим водоворотом...

Вот здесь и следует сказать об общих изменениях во внутреннем мире героев, которые накапливаются на протяжении всего третьего сезона и становятся особенно заметными ближе к его концу, а точнее - в восемнадцатой серии. Прежде всего, главных персонажей заносит в откровенный пессимизм:

             Уиллоу: - Последнее время школьная газета нацелена на депрессивное состояние. Вы заметили?
             Оз: - Не знаю, я всегда сразу смотрю некрологи...

В этой серии хватает и откровенных сомнений и страхов: Баффи задумывается о своем романе с Ангелом и делает типичнейшую ошибку всех девушек, получивших возможность читать мысли (характерный пример из отечественной фантастики - рассказ Г. Гуревича "Опрятность ума"). Присутствует в ней и малозаметная, но многозначительная символика. Так, почему же на шее главной героини оказывается не крест, а перевернутая пятиконечная звезда? И почему же Уиллоу при наличии Оза и Ксандера кокетничает с Перси и даже проявляет интерес к баскетболу? Началось это, кстати, еще до восемнадцатой серии - в той сцене, в которой Уиллоу принимает от него большое красное яблоко (что тоже символично). Однако больше всего запоминается диалог Ксандера с Озом, когда они разглядывают девушек из команды поддержки:

             Ксандер: - Знаешь, Оз, когда я смотрю на всех этих красоток, я не могу понять, почему я столько времени потерял с Корделией? Посмотри на нее - она далеко не лучшая из них!
             Оз: - Да по мне они все не слишком хороши...
             Ксандер (замечая Уэсли): - Боже, он смотрит на нее! Он уставился своими грязными взрослыми глазами Пирса Броснана на мою Корди!
             Оз (задумчиво):  - Ты очень сложный человек...

А ведь все логично: Ксандер - такой же собственник, как и Уиллоу. И свое он так просто не отдаст! В то же время подобные сценки - наглядное свидетельство того, что главные герои становятся все более скрытными и непредсказуемыми. И происходит это еще до окончания школы...

И каков же конечный итог? По отдельности - все можно понять и все простить. Но в совокупности образуется "критическая масса", заставляющая сильно усомниться в возможности благоприятного исхода. Практически всех героев подводит слабая рефлексия - хроническая болезнь всех жителей Саннидэйла. Всерьез о причинно-следственных взаимосвязях персонажи сериала начинают задумываться только после воскрешения Баффи. Именно тогда они ставят перед собой первые серьезные вопросы: а не было ли нашествие демонов-рокеров на Саннидэйл результатом их магических экзерсисов?[212] И как же они оказались по ту сторону добра и зла? Жутко мучается и Спайк, задаваясь вопросом о своей роли в произошедших событиях. И действительно, стоило ли вампиру заниматься спасением мира - а уж тем более с такими последствиями? Но рыпаться уже поздно... Ох, не хватает все-таки главным героям хорошего психолога! Вроде уже упомянутой Линды Мартин...

Самое печальное то, что "критическая масса", постепенно накапливающаяся в каждом из героев, приводит не столько к прогрессу и самосовершенствованию, сколько к духовному распаду. Нагляднее всего это прослеживается на примере Спайка. Получив обратно свою душу (если, конечно, это действительно его душа - ведь прежним трогательным Уильямом-поэтом Спайк не становится), он в седьмом сезоне сериала не становится более целостной личностью: скорее уж, он оказывается расколотым на части ("фрагментированным") и полностью сбитым с толку. Если же говорить в целом, то "духовная фрагментация" главных героев, начавшаяся с появления в третьем сезоне вампирского двойника Уиллоу, к концу сериала зашла уже настолько далеко, что полностью остановила их рост и эволюцию. Единственное, что они могут сделать, - это признать, что внутри каждого из них содержится множество "я", обладающих собственной логикой и мировоззрением[213]. Кому на руку подобная шизофрения, догадаться не так уж и сложно...

Насколько виновна в сложившейся ситуации магия и применяющие ее герои - вопрос сложный. Не слишком продуманные действия персонажей можно объяснить и противоречивыми "установками", навязываемыми извне самими творцами сериала: этическое суждение о магии в массовой культуре увязывается исключительно с практическими результатами ее применения. В целом получается так, что применение магии для удовлетворения эгоистичных потребностей порицается, а ее "разумное использование" из альтруистических соображений вполне даже приветствуется. То же самое, кстати, можно сказать и об отношении ко злу, которое у главных героев в поздних сезонах становится все более и более утилитарным. Проще говоря, если злодей (будь то вампир, демон или человек) чем-то полезен, то с ним вполне можно иметь дело, договариваться и заключать союз. Подчеркнем, что данный сериал в этом отношении отнюдь не уникален: утилитаризм стал главным элементом современного морального мышления[214].

***

А теперь посмотрим на сериал с религиозной точки зрения. Недостатки в характере и психологии главных героев - это лишь одно из проявлений Темной Стороны: количество двусмысленных эпизодов в "Баффи" просто зашкаливает. Это обстоятельство отмечают многие зарубежные исследователи.  Так, Г. Эриксон (Greg Erickson) выделяет следующие моменты:

•     Баффи, будучи по сюжету главным борцом со злом, практически всегда уходит от ответа, когда встает вопрос о существовании Бога. Особенно характерна в этом отношении первая серия четвертого сезона:

           Студентка-миссионерка: - Считаешь ли ты Иисуса Христа своим личным спасителем?
           Баффи: - Я бы с удовольствием, но я очень занята!

•     В сериале совершенно четко отражена тенденция, характерная для современного общества: можно обсуждать тему религии, при желании можно даже молиться дома, но доверять традиционным церковным институтам ни в коем случае не следует (выражаясь по-русски, поверил бы я в Бога, кабы посредники не мешали). "Домашняя религия" становится одной из наиболее серьезных общественных проблем: она отличается эклектикой, вольностью трактовок, непредсказуемостью результатов и, в конечном счете, не столько объединяет людей, сколько разводит их по узким "социокультурным нишам".

•     Одна из наиболее заметных особенностей "Баффи" состоит в том, что главные герои данного шоу проявляют полнейшее равнодушие к религии на протяжении всех сезонов. В сериале принципиально игнорируются все важнейшие религиозные темы, включая вопрос о Создателе, свободе воли, критериях Добра и Зла и т. д. Герои сериала абсолютно не умеют молиться, а если и пробуют, то получается это у них далеко не лучшим образом. Особенно это заметно на примере неразлучной парочки друзей детства: Уиллоу поминает все что попало - от языческих богов и богинь до дьявола, а Ксандер (кстати, почитающий Зевса) весьма издевательски возносит к небу обрывки христианских, иудейских и буддийских молитв. Не лучше, впрочем, выглядит и Дон, в седьмом сезоне решившая с ходу произвести обряд экзорцизма применительно к самой себе. Учитывая ее прошлое, можно вопросить: а кого она собиралась изгнать? Саму из себя?

•     Это шоу абсолютно не христианское, и если в нем какая-то религия и есть, то только религия демонов. Соответственно, если в "Баффи" кто-то и цитирует Библию или же рассуждает на религиозные темы, то это либо фанатики-сектанты, либо вампиры. Некоторые из кровососов доходят даже до того, что дарят крестики своим возлюбленным. Неоднозначно даже рождественское чудо на юге изнывающей от жары Калифорнии: когда Ангел, подстрекаемый Первичным Злом, решает покончить с собой и выходит на солнечный свет, в Саннидэйле начинается снегопад. Но на попавшей в кадр афише кинотеатра не было сказано: "Молитесь" и/или "Верьте в Бога". Надпись была оборвана на словах "Pray for..." ("Молитесь для..." - но для чего и кому?). К тому же это можно воспринять и как затмение (приход тьмы), и как "киношную" иллюзию.

•    То, что изображено в сериале - это не столько борьба Добра со Злом, сколько схватка безликих космических Сил, которые к тому же не упустят случая, чтобы не притянуться друг к другу. Соответственно, разница между богами (богинями) и чудовищами практически отсутствует. Размытыми оказываются и границы между человеком, вампиром и роботом (роботы оказываются способными на искренние чувства, а Спайк с чипом в голове мало чем отличается от киборга из научной фантастики).

•    Вампиры и демоны в сериале отнюдь не противостоят христианской вере: они образуют свою популяцию (со своей демографией) и... просто живут.

•    Вампир Спайк становится к концу сериала все более человечным - даже больше, чем многие люди. Однако эта человечность проявляется у него весьма оригинальным образом: он думает преимущественно о том, как бы ему изнасиловать Баффи, и это перевешивает все его бесчисленные кровавые злодеяния в прошлом.

•    Человеческая душа показывается как простая вещь, которую можно извлечь или внедрить с помощью цыганского проклятия (в "Ангеле" оказывается, что ее и вовсе можно хранить отдельно в стеклянном сосуде как спиртовую настойку)[215].

Свои соображения приводит Дж. М. Рейнольдс (John Mark Reynolds):

•    "Джосс Уидон открыто заявляет о своей враждебности к христианскому теизму. Он характеризует себя как атеиста и называет христианского Бога "небесным хулиганом"... По сути, он считает, что человечество обретает собственный смысл в абсурдной Вселенной. Это отличает его от оптимистичного атеизма кого-то вроде покойного Джина Роденберри, создателя "Звездного пути".
     Учитывая его подход к изображению христианства во всех его сериалах, от "Баффи" до "Ангела" и "Светлячка", было бы лучше сказать, что Уидон глубоко не любит Бога, чем он не верит в Него. Его шоу последовательно атакуют идею любого божественного присутствия во Вселенной... Конец "Баффи", где главные герои беспокоятся о безжалостном разрушении торговых центров так же сильно, как и о смерти ключевых персонажей сериала, на самом деле типичен для этого режиссера".

•    "В первом сезоне Баффи носит большой крест, который с каждым последующим сезоном становится все меньше... Поскольку сериал еще только находил свою аудиторию и свой голос, он принял правила, о которых Уидон, возможно, позже пожалел, и которые соответствуют правилам, установленным Б. Стокером. Святая вода, кресты и колья обладают силой, а свет убивает вампира".

•    В свою очередь, если "Баффи" в чем-то и стала казаться христианским сериалом, то это, как ни странно, произошло не по желанию его создателей и не по причине благонравия изображаемых персонажей, а под влиянием требований коммерческого телевидения и, отчасти, зрительской аудитории, требующей счастливого конца[216].

Дж. Лонгбонс (Jarrod Longbons), в свою очередь, обращает внимание на расплывчатость мифологии сериала, его беспросветный пессимизм, странную концепцию человеческой души и карикатурность аллегорических образов:

•    "Интересно, что душа в BtVS, отличительный фактор для живых людей, не является трансцендентным элементом индивидуальности, который ориентирует человека на божественное; скорее, она функционирует как персонализирующая часть личности, которая активирует склонность к действиям от имени (и для) других людей".

•    "Как и крест, святая вода может причинить вред вампиру в BtVS, но, по иронии судьбы, христианству и церкви нечего делать во Вселенной Баффи; они в лучшем случае показываются как нечто сомнительное, а в худшем -  высмеиваются. Сказочная форма викки, с примесью языческих культов, является единственной религией, воспринимаемой в сериале всерьез".

•    "Магия в Buffyverse осуществляется через использование артефактов или обращение к божествам из альтернативных измерений. В BtVS есть боги, но они не полностью трансцендентны. Они находятся в чередующихся и параллельных измерениях; они связаны с миром Баффи совершенно имманентным образом. Имея дело с таким божеством (например, Глорификус в пятом сезоне), Скуби сталкиваются не с по-настоящему трансцендентным Богом, а с существом, похожим на человека, но обладающим гораздо большей силой. Божества BtVS вспыльчивы, непостоянны и даже аморальны, и, в целом, напоминают древнегреческий пантеон".

•    "Buffyverse - это тревожное место, лишенное трансцендентного или богооткровенного знания, которое определяет нормальную человеческую жизнь. Истина в сериале опосредована дружбой и властью, традиции высмеиваются, в то время как эзотерические практики восхваляются, и Скуби часто чувствуют, что они совсем одни в темном и одиноком мире. Их община - единственная "передышка" от одиночества, а таинственные (хотя и имманентные) дары Истребительницы представляют собой их единственную надежду на то, что добро восторжествует над злом. Вселенная Баффи отражает наше нынешнее постмодернистское состояние тревоги, которое характеризуется тем, что сами люди должны создавать как истину, так и этику, поскольку обращение к внешней силе рассматривается как отчаянная и слепая вера".

•    "Баффи в лучшем случае является перевернутой фигурой Христа, поскольку она конечна и зависит от своих друзей в своей силе и даже в своем воскресении. В имманентной вселенной, такой как Вселенная Баффи, никогда не может быть истинной фигуры Христа; все попытки построить аналогию - не более чем светские карикатуры... Эсхатологический смысл, заложенный в BtVS, никогда не преодолевает тревогу, исходящую от нигилизма. Конечно, нам, зрителям, дается надежда, поскольку дух Истребительницы становится "трансдуховным". Уверенная в себе, могущественная "эссенция" волшебным образом распространилась среди бесчисленных Истребительниц по всему свету. Вроде бы все демократически: дух Истребительницы был отнят у старых патриархальных "архитекторов" - Совета наблюдателей, что хорошо для мира. Однако чего нельзя избежать, так это вечной борьбы, встроенной в саму ткань мира: равновесие между добром и злом никуда не делось. Радикальное зло все еще возможно, и нет никого, кто стоял бы над Вселенной Баффи, по ту сторону добра и зла, кто мог бы искоренить зло из нее целиком. В конечном счете, все, что есть у жителей Вселенной Баффи, - это они сами и их дружба. Их единственная надежда - имманентная и тленная любовь между смертными. Секулярный персонализм никогда не сможет выйти из этого тупика"[217].

Зарубежные исследователи отмечают и тот факт, что в "Баффи" хватает критики не только христианства, но и иудаизма:

•    В сериале представлен довольно распространенный среди христиан взгляд на иудаизм как на неполноценное христианство, в котором отсутствуют многие важные элементы (в первую очередь, сам Христос).

•    Родители Уиллоу характеризуются даже не как ортодоксы, а как люди с антихристианскими взглядами (сама Уиллоу вынуждена отметить, что "я должна каждый год ходить к Ксандеру домой, чтобы посмотреть "Рождество Чарли Брауна""). Любопытна и метаморфоза самой героини: она отнюдь не склоняется к христианству - ее заносит в оккультизм, а точнее - в сатанизм (еврейскую магию она не использует, в шестой серии четвертого сезона подчеркивая свое поклонение "интернациональным" (точнее, даже "христианизированным") князям демонов - Вельзевулу и Сатане. То же самое касается Асмодея в двадцать второй серии шестого сезона). Это, видимо, является иллюстрацией к тому, как же евреи понимают Новый Завет.

•    В сериале вольно или невольно используется антисемитский миф о евреях как о вампирах. Удивительно, но единственный живой человек в этом шоу, который напрямую ассоциируется с вампиром (без особой разницы между двумя ипостасями) - это опять-таки Уиллоу. Да и кто в Саннидэйле не празднует Рождество? Только вампиры!

•    В "Ангеле" складывается еще более странная ситуация: в Лос-Анджелесе - втором по численности еврейского населения городе США - персонажей соответствующей национальности по сюжету практически нет. Невероятно, но таковых нет даже среди адвокатов[218].

Про упомянутое выше равнодушие героев сериала к религии следует сказать несколько слов отдельно. Как ни странно, нигилизм персонажей обусловливается не столько недостатками мировоззрения или воспитания, сколько тем делом, в котором они участвуют. Баффи и ее друзья не обделены тайными знаниями: их мышление основано на богатом эмпирическом опыте, обширнейшей "производственной практике" и частых контактах с нечистью. Как отмечает Дж. Буссолини (Jeffrey Bussolini), "в свете Апокалипсиса и смертоносности люди часто цепляются за религию. Однако тот факт, что Баффи и члены ее команды Скуби подчеркнуто агностичны или атеистичны, по-своему поучителен: даже перед лицом тех угроз, с которыми они сталкиваются, они отказываются от простого апеллирования к религии. В некотором смысле они видели слишком много, чтобы какая-либо "стандартная" организованная религия могла бы это объяснить и охватить"[219].

Вообще, чем больше уровень обобщения изображенных в сериале событий, тем больше критики раздается в его адрес. При этом многие доводы критиков представляются весьма и весьма убедительными. Так, по мнению М. Интровинье (Massimo Introvigne), "современные фильмы и сериалы создают для нас вселенные, в которых нигде нет Бога, носящего именно это имя, но всегда присутствует предположение, что есть творцы в виде пришельцев с других планет, которые создали жизнь на Земле, преследуя либо благие, либо злые цели. Что касается наиболее ярких примеров, то всемирно известный сериал "Секретные материалы" в конечном итоге предлагает зрителям именно такую концепцию... Для подростков во всех странах мира (поддерживаемых преданными взрослыми поклонниками) есть "Баффи - Истребительница вампиров" с дополнительным сериалом "Ангел". Шоу рассказывает о молодой девушке (Баффи) и исправившемся "хорошем" вампире (Ангел), которые наделены особыми способностями, направленными на сдерживание проявлений зла в виде демонов, монстров, вампиров и обыкновенных плохих парней... Тем не менее, нет никаких подсказок относительно того, кто именно отвечает за мир. В каждом поколении есть Истребительница (нынешняя Баффи), призванная бороться со злом, и есть Наблюдатели, присматривающие за этими молодыми девушками (чья продолжительность жизни обычно довольно коротка). Наблюдатель Баффи, Джайлз, объясняет в пилотном эпизоде шоу: "Этот мир древнее, чем кто-либо из вас может представить, и, вопреки популярной мифологии, он не начинался как Рай. В течение бесчисленных эпох демоны бродили по Земле, создавая свой собственный дом, их Ад. Со временем они утратили веру в эту реальность, и власть перешла к смертным животным, то есть людям..." Однако мы не знаем, кто создал демонов, и, как оказывается, некоторые современные демоны на самом деле не злые. Ангел узнает, что за его миссией по борьбе как с посюсторонними, так и со сверхъестественными плохими парнями наблюдают некие "Сильные мира сего": они неподатливы, капризны, и, по-видимому, им также угрожает вечно надвигающееся торжество Зла и конец света. Однако они не являются высшей силой и, в свою очередь, упоминают "то, чему мы служим". Это может быть некий верховный Бог (но обратите внимание на безличное слово "то"), и он, во всяком случае, не всемогущ, когда дело касается предотвращения окончательного, апокалипсического торжества хаоса над порядком"[220]. (Вообще, при всей "навороченности" сериала, он недалеко ушел от чрезвычайно популярной (и заезженной) массовой культурой мифологии Х. Ф. Лавкрафта.)

***

Не лучше обстоит дело и с философией: сериал от сезона к сезону становится все более мрачным, нигилистическим и безысходным. Поначалу в нем еще встречались светлые жизнеутверждающие эпизоды, благодаря которым верилось, что человек может противостоять как обстоятельствам, так и сверхъестественным силам. И действительно, а так ли сильна магия, как кажется? Не слишком ли много в ней оговорок и примечаний мелким шрифтом (буквально как в "Свароге")? И что делать, если пророчество одновременно сбывается и не сбывается, как в конце первого сезона, когда Ксандер возвращает Баффи к жизни? Такой вопрос ставит в тупик даже вампирского Мастера... Еще один интересный момент обнаруживается в восьмой серии третьего сезона, когда Спайк, отчаявшись вернуть себе Друзиллу, решается применить любовное заклинание и берет Уиллоу и Ксандера в заложники. Дж. М. Ричардсон (J. Michael Richardson) и Дж. Д. Рэбб (J. Douglas Rabb) описывают эту ситуацию следующим образом: "Ксандер хочет знать, какие варианты у них есть в плену. Ответ Уиллоу - почти идеальная пародия на атеистический экзистенциализм Ж.-П. Сартра: "Ну, как мне представляется... Я полагаю, что имеются два варианта: либо я отказываюсь применять заклинание, и Спайк убивает нас, либо я использую заклинание, и он опять-таки нас убивает". Уидон усиливает бинарный выбор Сартра, позволяя Уиллоу постулировать третий вариант: "Он так пьян, что позабудет про нас, и мы умрем от голода. Так вроде бы лучше всего" (восьмая серия третьего сезона). Иронический тон здесь предполагает имплицитную критику сартровского нигилизма. Уиллоу и Ксандера спасают их друзья, и поэтому их судьба не отражает ни одного из рассмотренных нигилистических вариантов. Следовательно, они не так изолированы и одиноки, как хотелось бы сартровской философии. Мир более сложен и более открыт по отношению к людям, чем это допускает Сартр. В Buffyverse иногда кажется, что Ад - это все, кроме других людей. Это прямо противоречит знаменитому заявлению Сартра: "Ад - это другие люди!""[221]

Однако от серии к серии атмосфера все более сгущается, и на передний план выходят прямо противоположные идеи. Особенно это становится заметным после воскрешения главной героини в начале шестого сезона. Друзья Баффи не только вторглись в природу мироздания - они лишили главную героиню свободы воли, отняли у нее право на самостоятельную жизнь (равно как и право на смерть) и, в конечном счете, обесценили ее подвиг[222]. Поднявшаяся из могилы Баффи, будучи формально живой, представляет из себя гораздо менее целостный человеческий субъект, чем она была в своей единственной настоящей жизни. Именно этим можно объяснить ее раздражительность, сарказм и отчужденность от земных реалий: все, что у нее осталось - это миссия Истребительницы[223]. "Ты вернулась не так. Вернулась чуть менее человечной, чем ты была", - говорит ей Спайк, и в этих словах есть немалая доля истины (тем более, что это подтверждает даже компьютерный чип в его голове).

Вообще, эти слова Спайка - одна из самых больших загадок сериала. Количество версий в данном случае ограничено только фантазией зрителя. Ограничимся только теми соображениями, которые приходят в голову прежде всего:

•    Демоническое начало в Баффи после воскрешения только усилилось: экзорцизмом Уиллоу не занималась, а вот настоящая душа могла уйти безвозвратно. Скорее всего, именно это усиленное зло и "разносится" в финале сериала по всей планете. Любопытно, что данная тема впервые возникает уже в конце первого сезона (когда только что воскресшая Баффи неожиданно чувствует в себе новую силу), а также в начале второго. Пока еще вполне положительная Уиллоу совершенно четко чувствует подмену:
  
     Ксандер: - Уиллоу, это паранойя!
     Уиллоу: - Баффи никогда так не поступала. Она вернулась совсем другой.
     Ксандер: - Баффи всегда разная.
     Уиллоу: - Но не грубая...

Довольно странно выглядит и пророческая фраза Друзиллы в третьей серии второго сезона: "Я не вижу ее. Она там, где темно". Хороша, впрочем, и Уиллоу: пребывая в двадцать второй серии второго сезона чуть ли не в коме, она по пробуждении начинает проявлять удивительную мощь, уверенность и магические способности. Действия "темной" Уиллоу в конце шестого сезона еще более подозрительны: прежде чем исцелить свою подругу, она выгоняет врачей из операционной палаты, и у Баффи останавливается сердце. Так и сколько же человеческих свойств и качеств потеряла Истребительница в первый, второй и третий раз? Что же от нее осталось?

•    Баффи сполна выполнила свою миссию на Земле, а все последующее - это только нарушение мирового равновесия и естественного порядка событий.

•    Никакой благой вести воскресшая Баффи не приносит. Будучи далека от религии, она даже не смогла представить себе, как выглядит рай ("ничто не имело формы..."). Ее нательный крест загадочным образом исчезает после того, как она возвращается к жизни.

•    Знаний у Баффи не прибавляется - скорее, наоборот, она уже ни в чем не уверена.

•    Мир от воскрешения Баффи не стал лучше: демоническая активность только усилилась.

•    Баффи воскресла не по воле Бога, а в результате применения черной магии. Изрыгающая змей Уиллоу, похоже, даже гордится своими способностями и силой воли.

•    Баффи вернулась тогда, когда не было явных признаков Апокалипсиса или, тем более, второго пришествия.

•    По большому счету, нельзя жульничать и переиначивать ситуацию, отменяя самопожертвование человека. Кроме того, логика сериала оказывается не столь уж и безупречной. С одной стороны, Уиллоу может воскресить Баффи, погибшую от противоестественного магического воздействия, но не может сделать то же самое с Тарой, погибшей от вполне материалистической пули. С другой, это было бы верно в случае направленного на Баффи в ходе боя магического удара, но не в случае добровольного выбора. К тому же смерть наступила бы в любом случае - вышка-то высокая.

•    Воскрешение производится тайком, ночью и, надо полагать, даже не на кладбище. Могила у Баффи, по-видимому, тайная, и для всех жителей Саннидэйла кроме ее команды она вроде как и не умирала. Иначе говоря, окружающий мир ничего не заметил - ни смерти, ни воскрешения.

•    Ритуал воскрешения не был доведен до конца и был нарушен демонами.

•    Спайк мог экстраполировать ситуацию на самого себя: отношение к нему Баффи должно было стать более определенным (в лучшую или в худшую сторону), но этого не произошло. Скорее уж, все окончательно запуталось.

•    Как бы там ни было, Спайк - очень близкое Баффи существо (хотя хочется сказать - человек), но он ничего особенного не чувствует и не предвидит. Более того, его даже в известность толком не поставили...

•    В данном случае можно еще раз упомянуть про феномен идеальной девушки и невозможность возврата в прошлое: нельзя исключать, что изменилась не только Баффи - изменился сам Спайк. В фантастическом рассказе А. Бестера "Ты - еще не она!" мультимиллиардер Джон Стрэпп тратит огромные силы и средства на поиски на различных планетах девушки, полностью соответствующей его погибшей 10 лет назад возлюбленной Саймы Морган, но никак не может достичь успеха. Не смог помочь ему в этом деле и его лучший друг Фрэнк Элсест, умудрившийся выкрасть с Земли гроб с останками Саймы и убедить выдающегося ученого воссоздать ее заново - с точнейшим психологическим портретом, памятью, привычками и особенностями характера вплоть до момента гибели (самое интересное, что все это дело сопровождалось серией необъяснимых катастроф, уносящих множество жизней). Но Джон так и не смог признать свою совершенно настоящую Сайму - поскольку изменения в нем самом оказались очень существенными, а власть времени - непомерно большой. Именно об этом размышляет потрясенный Фрэнк в конце рассказа: "Прошлое мы только помним; но никогда не узнаем, встречаясь с ним. Мысленно можно перенестись в прошлое: но если время движется в будущее, то расставания будут преследовать нас всегда". Несколько иная (но не менее душещипательная) история приключилась с небезызвестным сэром Максом в романе "Так берегись": он сумел исполнить все желания погибшей девушки, сотворив во Вселенной множество новых миров, но так и не смог вернуть ее саму. Что-то все-таки не получилось...

•    Можно вспомнить и более поздние слова Спайка: основной закон магии заключается в том, что за все надо платить. По сути, герои заплатили только за урну Озириса, но духовной платы за свое самоуправство они не внесли. И варианты здесь возможны самые разные...

Немало вопросов вызывает и пребывание Баффи на небесах: то место, где она была, вовсе не выглядит христианским раем - это практически Пустота и Ничто. И вот после этого аморфного Ничто реальная земная жизнь кажется Баффи адом? Друзья-то, по крайней мере, никуда не делись...  В этом отношении показательна реплика "темной" Уиллоу о том, что больше всего Баффи была счастлива в земле, - и в этом тоже есть своя горькая правда. Но иногда они возвращаются... Показателен и один из наиболее мрачных эпизодов сериала: в "Мертвецах" (тринадцатой серии шестого сезона) Баффи и Спайк стоят на втором ярусе (балконе) "Бронзы" и свысока наблюдают за командой. "Что мне нравится в этой, по общему признанию, жуткой сцене, так это то, как хорошо она представляет настроение нарциссической самопоглощенности. Танцпол, на котором резвились друзья Баффи, олицетворял собой мир эмоционального риска и приверженности отношениям с другими людьми, - при всей неопределенности, которую несет в себе жизнь на земле. Ненавидя свою жизнь и особенно ненавидя быть уязвимой, оставляя своих друзей, Баффи уходила на балконе в мир фантазий, где она была выше всех остальных: это олицетворение пустоты, где ничто не может измениться, жить или умереть. Балкон в "Бронзе" был почти законченной пародией на "рай", по которому тосковала Баффи, нарциссическим отступлением от жизни"[224].

Поводов для оптимизма действительно маловато - и дело здесь не столько в самом сюжете сериала, сколько в массовой культуре как таковой. По мнению Г. Стивенсона (Gregory Stevenson), "попытка представить рай, приемлемый для всех деноминаций и религий, отодвинула Бога на задний план. В то время как библейское изображение небес сосредоточено на Боге, изображение Баффи эгоцентрично, отражая американские культурные ценности. В первую очередь речь идет о ее покое и счастье. Однако, несмотря на эти недостатки, это качественный скачок в описании небес средствами массовой информации"[225].

Что же касается взаимоотношений Баффи со Спайком, то это, в сущности, союз героя и антигероя, которые дружно страдают от неспособности правильно определить себя и ту роль, которую им предстоит сыграть. И чем больше они распаляют друг друга, тем меньше в них уверенности в том, кем же они хотят быть[226].

Можно рассуждать и несколько иначе: безысходность сериала объясняется тем, что мир, изображенный в "Баффи" - это мир симулякров и двойников, в котором ощущается острая нехватка цельных и самодостаточных личностей, имеющих определенный моральный кодекс. Баффи, в сущности, одна на планету - "единственная и неповторимая" (как она характеризует саму себя одному из вампиров в четвертой серии четвертого сезона). Именно этого не может пережить Фэйт, пытающаяся подстроиться под Баффи. Когда они меняются телами в результате заклинания, дело у Фэйт доходит до яростного отрицания своего прежнего "я", включая даже отрицание собственного тела[227]. Конечно же, посмотрев на мир глазами Баффи, Фэйт вынуждена со временем признать свои недостатки (в особенности - в области морали и этики), и именно этим обусловлена ее дальнейшая эволюция. Тем не менее, уровень Баффи она так и не превосходит, оставаясь по своей сути симулякром[228]. Особенно же подходят под это понятие Уоррен, Джонатан и Эндрю, которые пытаются воплотить в себе образы всех суперзлодеев, которых они видели в фильмах, на телевидении, в комиксах и видеоиграх. Говоря по-русски - типичные задроты...

Обилие двойников в сериале заставляет насторожиться уже само по себе: в сущности, это уже явный признак чего-то нехорошего, хотя и необязательно нечистой силы[229]. Как ни странно, не менее зловещими оказываются и достижения техники: "Использование искусственного тела - киборга или робота - бросает вызов, разрушает и деконструирует бинарные оппозиции, в частности, оппозиции мужское/женское, культура/природа, техника/тело и виртуальное/реальное"[230]. Образ "Баффибота" при всей своей пародийности оказывается на удивление глубоким: это и Чужой, и предел мужских мечтаний, и сказочный помощник, и копия, способная обойтись без своего оригинала, и олицетворение искаженных представлений Уоррена о реальной действительности, и признак изменений в иерархии персонажей (когда робота начинает контролировать Уиллоу). В то же время данный двойник - это наглядное свидетельство "сбоя" в самом оригинале: команда Баффи мгновенно опознает робота в Эйприл, но поразительно долго не может сделать это применительно к копии своего лидера. Впрочем, это можно объяснить и "неполадками" в самой команде: друзья Баффи ориентированы на наличие объекта любви и немедленную защиту друг друга от всех возможных опасностей, но не на взаимный анализ чувств и переживаний. Самое интересное, что "неполадки" взаимно усиливают друг друга: на протяжении шестого сезона реальная Баффи, стремящаяся угодить ожиданиям своих друзей, выглядит бледной копией самой себя[231].

Однако не все просто и с мировоззрением главной героини: Баффи можно с полным правом уподобить самородку (разумеется, не куску желтого металла, а пассионарию с выдающимися способностями), который оказывает весьма странное воздействие на окружающих людей. С одной стороны, самородок может вдохновить, окрылить, подвигнуть на великие свершения, но с другой - он способен ослепить, загипнотизировать и лишить разума. (В этом отношении вспоминается давняя, еще советских времен, повесть Ю. В. Сергеева "Самородок", посвященная золотодобытчикам. Ее главный герой Семен Ковалев вроде бы всем хорош, но при внимательном чтении возникают многочисленные вопросы. Если вдуматься в то, как он забирается в человеческие души, какое у него чувство юмора, как бледнеют в его свете бывалые старатели, в какие любовные истории он впутывается, то возникает ощущение, что это скорее псевдоположительный, чем по-настоящему положительный персонаж.)

Вообще, что касается героев сериала, то дело там не столько в харизматичности и самодостаточности, сколько в моральном кодексе и устойчивости к внешним воздействиям: Ксандер и Уиллоу сами по себе натуры яркие и оригинальные, но судьбоносная встреча с Баффи (и ее прямолинейным делением мира на "хороших" и "плохих" парней) приводит их к полному хаосу. Школьных друзей начинает буквально кидать из стороны в сторону, в результате чего Истребительница значительную часть своего времени вынуждена тратить на решение их проблем и вытаскивание из различных неприятностей. Но "болтанка" все более усиливается, и ситуация становится неуправляемой: привыкшие скользить по поверхности друзья начинают раз за разом переигрывать своего лидера - переигрывать именно потому, что гораздо меньше Баффи задумываются о морально-нравственных проблемах. Характерная деталь: попытка Баффи следовать не правосудию, а закону (она собиралась отправить Трио заговорщиков в тюрьму) успехом не увенчалась, но при этом и Уиллоу не удалось полностью достичь своей цели. В итоге получился компромиссный вариант, на поверку оказавшийся (в седьмом сезоне) самым худшим. В этом отношении справедливым представляется заключение, которое делает Б. В. Хорн (Birte W. Horn): "Таким образом, зрители сталкиваются со сложной паутиной логики, выявляющей часто незначительные различия между законом и правосудием, применительно к которым сценаристы и создатели шоу предлагают нам возможные, но никогда не окончательные ответы, которые вызывают непрерывные дискуссии и споры"[232]. При этом вполне понятно, что если поставить перед собой задачу нахождения отличий между правосудием и справедливостью, то вопросов возникнет еще больше[233].

Но это, конечно, не на поверхности. С виду все чинно-благородно - прямо как в Древней Греции. Ситуацию достаточно точно описывает Л. Боумен (Laurel Bowman): "Итак, Баффи в роли Деметры спасает свою дочерь Персефону от брака с Аидом, повелителем подземного мира. Баффи в образе Орфея очаровывает Повелителя Преисподней своей песней настолько, что он отпускает ее возлюбленного - в данном случае сестру; Баффи в образе Эвридики умирает, и ее нужно вернуть из загробной жизни; и Баффи, как и Эвридика, не может вполне вернуться к нормальной жизни, потому что она - опять же, как Орфей - все время оглядывается через плечо на загробную жизнь, на те небеса, которые она оставила позади"[252].

Эти ассоциации подходят и к другим персонажам, равно как и к другим ситуациям. По мнению Э. У. Кимберли, "подобно "темной" Уиллоу и обычной Уиллоу, Деметра и Персефона, скорее всего, являются двумя лицами или аспектами одной и той же фигуры... Таким образом, в один момент можно быть невинной похищенной Персефоной, а в другой - свирепой, разрушающей мир и скорбящей Деметрой. Это быстрое, резкое изменение очень похоже на Уиллоу. Она превращается из невинной девчушки... в фигуру богини-разрушителя... Больше не девушка, она хочет разрушить мир в своей ярости и своем горе из-за смерти своей любимой Тары.

Образы, с помощью которых можно описать отношения Уиллоу и Тары, воплощаются в архетипе Персефоны и Деметры на протяжении всего финала шестого сезона"[253].

Так-то оно так, но не слишком ли прямолинейно подобное объяснение? Главные герои - все-таки не греки[254], и к тому же на каждую ассоциацию тут же "наслаиваются" другие, сильно "размывающие" общую картину. И даже в пределах греческой мифологии возможны другие толкования. Так, Баффи-охотница на протяжении всего сериала напоминает не слишком целомудренную Артемиду и отчасти - поджидающую на перекрестках смертоносную Гекату. Именно вокруг "лунной" богини собирается "свора" Скуби - ее помощников по охоте. Скорее всего, в таком качестве ее воспринимает и Уиллоу[255].

Но какой толк от игры в ассоциации, если с общими выводами у персонажей сериала явно плоховато? Понимают ведь, что жизнь - не театр и не песня, но упорно продолжают играть. Играть и делать ошибки, путая пьесы, роли и антураж. Ошибается Баффи, полагая, что была на небесах, а ее вернули в ад. Ошибается Уиллоу, считая сделанное своей личной непоправимой ошибкой, которую никогда и никто не простит. Ошибается Джайлз, стремящийся во что бы то ни стало заменить Баффи отца. Ошибается Ксандер, зациклившийся на мыслях об аде, которым оборачивается семейная жизнь...

Но вот предчувствие беды у становящихся в шеренгу героев оказывается общим и совершенно правильным: "Понятно, что мы пойдем рука об руку, но каждый так одинок в своем страхе. Скажите мне, куда мы пойдем отсюда?". И еще хуже: "Один из нас должен жить!" Один в каждой паре... Вполне справедливыми и никем не опровергнутыми оказываются и последние слова демона: "И никто здесь не скажет, что все закончилось хорошо. Мне пора бежать. Увидимся в аду!". Вообще, если рассматривать команду Баффи как команду зверя (дракона), то определенная логика в механизме ее формирования действительно есть: Странная Компания должна быть абсолютно единой и не распадаться на пары. Вот это, пожалуй, и есть самое уязвимое место в ее существовании: в глобальной игре любая индивидуальная связь рано или поздно рушится. А вот все со всеми - это пожалуйста. На то и конец света... Что же касается командира, то герой должен быть один, - даже если его начинают превосходить собственные друзья. Имеет значение и общее количество голов: если оно превышает семь единиц, то кто-нибудь погибает (как Тара после воскрешения Баффи); если же команда несет потери, то отрастают новые головы (так вместо Спайка и Ани в нее входят Фэйт и Кеннеди). Любопытен и "естественный отбор": Оз, даром что оборотень, оказывается на редкость спокойным и в то же время творческим человеком, интересы которого лежат за пределами деятельности команды; Корделия, при всем своем эгоцентризме и снобизме, тоже независимая творческая личность, ни душой, ни рассудком не приемлющая Баффи (у Фэйт, по крайней мере, ненависть на грани любви, и к тому же она "оттягивает" на себя часть недостатков лидера)[256]; Ангел одержим призраками прошлого (в то время как команда Баффи живет настоящим) и предпочитает действовать в одиночку. С Райли посложнее, поскольку здесь сказывается целый набор факторов: он излишне рационален, патриархален, "встроен" в иную иерархическую структуру, напоминает собой классического ковбоя из вестернов (который явно не соответствует нравам, царящим в команде Баффи - и Уиллоу, Тара и Ксандер это отлично понимают) и является совершенно нормальным человеком без всякого "налета" мистики. Кроме того, Райли никогда не был отверженным - а для друзей Баффи это очень важный признак, по которому они опознают "родственные души"[257].

А вот Кеннеди - совсем иное дело: благодаря своему оптимизму и вере в команду она морально поддерживает и Баффи, и Фэйт, и Уиллоу. И вот что интересно: в финале погибают наиболее "конфликтные" персонажи - Спайк, так и не сумевший выяснить отношения с Баффи, и Аня, на протяжении всего седьмого сезона являющаяся главным оппонентом Баффи в пределах имеющейся команды. Ну а те, кто верят в своего лидера, - те и остаются в живых. И не важно, сколько на ком грехов! Как ни странно, к подобному выводу можно прийти и с учетом позиции анти-Баффи, т. е. Уиллоу: в конце погибают те персонажи, которые менее всего устраивают ведьму. Не отдаст она так просто ни Ксандера, ни Баффи...

Если же в первую очередь учитывать не головы (которые можно понимать и как грехи и пороки), а рога (десять рогов (царей) и одиннадцатый дополнительный), то арифметика оказывается еще более своеобразной: в сериале действительно одиннадцать основных персонажей - членов команды, которые не покидали ее по собственной инициативе или же вернулись в нее снова: Баффи, Спайк, Ксандер, Аня, Уиллоу, Тара, Джайлз, Дон, Фэйт, Кеннеди и Эндрю, причем десять из них принимают участие в финальной битве. Но кого же считать именно за одиннадцатого? Спайка? Видел я тогда, что за изречение высокомерных слов, какие говорил рог, зверь был убит в глазах моих, и тело его сокрушено и предано на сожжение огню (Дан.7:11). Но так ли это? Что именно совершает одиннадцатый рог? Он убивает трех царей, а семерых оставшихся подчиняет своей воле: Я смотрел на эти рога, и вот, вышел между ними еще небольшой рог, и три из прежних рогов с корнем исторгнуты были перед ним, и вот, в этом роге были глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно (Дан.7:8). Заметим, что Уиллоу хоть и звереет, но далеко не сразу, а из числа главных действующих лиц погибают действительно трое! Заодно становится понятным и сомнамбулическое состояние оставшихся героев: они уже все подавлены магией и плохо понимают, что делают. Наиболее неоднозначными в седьмом сезоне представляются слова и действия Джайлза: будучи самым здравомыслящим персонажем, он признает разработанный командой Баффи план прямо-таки гениальным. Но с чего бы это? Да он сам на себя не похож! Единственное, на что его хватает в финале, - это на констатацию очевидного факта: "Здесь чертовски много вопросов".

Эффектные фантасмагории сериала - отнюдь не единственное проявление Изнанки событий. В отдельных случаях эта самая Изнанка понимается совершенно буквально, стоит только главным героям сменить одежду. И тут возникает удивительнейший парадокс: некоторые герои сериала, когда ощущают в себе перемены, обязательно меняют костюмы. Однако, если приглядеться, на самом деле все получается с точностью до наоборот: это не герои меняют костюмы, а костюмы меняют героев!

И вот как это выглядит. Уиллоу, когда носит веселенькие или пушистые вещи (в духе соответствующих персонажей "Скуби"[258] или "Гравити Фоллз"), выглядит доброй. Свитера, джемперы и комбинезоны делают ее похожей на стереотипного умельца-компьютерщика, и этого образа она придерживается довольно долго. В мягких брюках она превращается в "своего парня", в кожаном облачении - в сексуальную вампиршу, в черном магическом "доспехе" в духе гонконгских фэнтезийных боевиков - в воплощение Абсолютного Зла. Ну а когда на ней пятнистые платья с блестками, на ум невольно приходит сравнение со змееподобным демоном. Тара отчасти копирует Уиллоу, но имеет и свои отличия: в фэнтезийном платье она выглядит как сказочная принцесса (хотя ее наряды, скорее, "крестьянские"), а вовсе не как нарядившаяся в кимоно ведьма. В некоторых случаях через одежду передается даже предчувствие беды - как например, в первой серии четвертого сезона, когда Уиллоу неожиданно надевает на себя футболку с надписью "The hysteric woman". И вот уже Оз заглядывается на заезжую певичку...

Другие герои сериала "мимикрируют" в меньшей степени, но иногда, как говорится, и на них находит. Так, Баффи не любит стиль мужеподобных воительниц и предпочитает женственные наряды - пока не надевает красные кожаные штаны и черную рубашку (в третьем сезоне, когда собирается убить Фэйт и парадоксальным образом становится на нее похожей), красную кожаную куртку (в четвертом сезоне), черное кожаное пальто (в шестом сезоне, видимо, в пику черному кожаному плащу Спайка), становясь от этого гораздо более грубой, саркастичной и агрессивной. Меняется она и в седьмом сезоне, в брючных костюмах становясь похожей на свою мать.

Влияет одежда и на Ксандера - он, как балагур, хорош в своих легкомысленных цветных узорчатых рубашках, но во фраке смотрится слишком серьезно и абсолютно нелепо. А вот военная форма его, как ни странно, дисциплинирует, превращая в хорошего и храброго солдата. Неплох он и в роли пирата (и как только его угораздило изобразить этот образ заблаговременно?). Апофеозом превращений становится шестая серия второго сезона, посвященная Хэллоуину: красивый, но старомодный костюм немедленно превращает Баффи в слабую жеманную красавицу XIX в., милитаристский наряд делает из Ксандера коммандос, а не свойственная Уиллоу одежда (черная кожаная мини-юбка, легкомысленная рубашка и длинные сапоги) в сочетании с простыней "растворяет" ее до уровня призрака-невидимки (еще более эффектно выглядит ее суждение о том, что пол - это только костюм, который "надевают" для идентификации и/или одобрения окружающих)[259].

Имеется, правда, и еще одна важная сцена: перед выборами королевы бала у Ксандера и Уиллоу случается "оплошность из-за одежды". Надев смокинг и, соответственно, вечернее платье, они неожиданно осознают, что между ними - единственная настоящая любовь из всех возможных. Ну, или хотя бы голливудская. И побоку Корделию и Оза! Как ни странно, так оно и получилось, но куда же они смотрели раньше и куда - позже? Получается так, что герои настолько "срослись" со своими привычными масками и ролями, что могут заметить друг друга только при условии единовременной и резкой смены своего облика. И что же это Ксандер в шестом сезоне так не хотел принаряжаться на собственную свадьбу? Похоже, не забыл, как оно должно было выглядеть на самом деле...

Разумеется, одежда меняет и "законодательниц моды": когда Корделия, у которой от не сшитого на заказ платья начинается крапивница, вынуждена надеть на выпускной вечер стандартный магазинный наряд, купленный к тому же Ксандером, это прямо-таки олицетворяет ее полное и окончательное падение (а заодно - и возможность будущего искупления в "Ангеле")[260].

Конечно, нельзя сказать, чтобы тут вырисовывалась единая система. Вампиры в сериале (и, прежде всего, Ангел и Спайк) особо не меняются (и отдают предпочтение черным тонам и в добром, и в злом виде), а уж библиотекари тем более - они "зимой и летом одним цветом" (Джайлз - это прямо-таки идеальное воплощение стереотипного образа библиотечного работника, а все, что отличается от твидовых жакетов, сюртуков и полосатых жакетов, осталось далеко в молодости). Но что-то в метаморфозах персонажей все-таки настораживает, и настораживает очень сильно. Можно вспомнить хотя бы то, каким нелепым оказывается Спайк, всего лишь надев на себя гавайскую рубашку и шорты Ксандера в одиннадцатой серии четвертого сезона. Бедняга сходу оказывается на грани самоубийства...

Несколько озадачивает и обратная сторона дверец школьных шкафчиков, олицетворяющая тайные мечты персонажей. Главная героиня оказывается какой-то пустоватой: в начале первого сезона картинок у нее вообще нет, а в его конце фигурирует типичная "девчачья" комбинация на тему идеальных парней и обуви. Уиллоу, в свою очередь, оказывается настоящей фанаткой Саннидэйла - начиная от школы и кончая "Бронзой". И откуда у малообщительной отличницы такая страсть к злачным местам? Непрост и Ксандер - его коллаж оказывается наиболее демоническим. То ли постер, то ли комикс... "Дьявольская ночь" - это, случайно, не отсылка к культовому фильму ужасов "Ночь демонов" (1987) К. Тенни? Если так, то получилось неплохо: в том фильме была хорошая музыка, похожая атмосфера и даже похожие герои. Правда, кончили они плохо...

Еще одно проявление Изнанки в глаза зрителю особо не бросается, хотя проходит красной нитью через весь сериал. Как отмечает А. Х. Хегген (Amanda H. Heggen), практически все его основные персонажи (и положительные, и отрицательные) в большей или меньшей степени имеют признаки инвалидности (как в виде физической травмы, так и психического расстройства). У некоторых героев подобная инвалидность (или, может быть, ущербность) является временной, у других - постоянной, но дело здесь заключается не в характере повреждений, а в широко распространенном стереотипе: в массовой культуре инвалид очень часто становится либо подозрительной и зловещей фигурой (злодеем, монстром и/или маньяком, ненавидящим здоровых людей), либо, что реже, ничтожным и не вызывающим особо сочувствия персонажем, представляющим собой обузу для окружающих[261]. Зачем создателям сериала потребовалось еще большее нагнетание и без того параноидальной атмосферы сериала, сказать сложно, но результат получился весьма своеобразным: чем более ярким и оригинальным оказывался характер у того или иного вроде как положительного героя, тем скорее можно было ожидать наличие у него различных "сдвигов", "завихрений" и "пунктиков", стирающих грань между ним и изображенными в сериале злодеями. Удивительно, но в "Баффи" есть и другая крайность: чем более серым и незаметным кажется тот или иной персонаж, тем выше вероятность того, что рано или поздно он себя покажет - и, разумеется, отнюдь не с лучшей стороны.

Изнанку сериала можно представить и как восприятие событий с точностью до наоборот. И действительно, а так ли уж хороша главная героиня? В существующей критике имеются очень резкие оценки ее образа: некоторые авторы причисляют Баффи к особо опасной разновидности вампиров, высасывающих тестостерон и выхолащивающих всех мужчин, попадающихся им на пути. В этом отношении жаль и Ангела - первую жертву Баффи, ставшую заметно слабее и хуже после своего воскрешения, и Спайка - ее последнюю жертву, от которой осталась только одна оболочка[262].

Слабонервным просьба дальше не читать (хотя это, вообще-то, цитата): "Теперь, когда у Спайка больше нет яиц, возникает вопрос: кто будет следующим? Конечно, на минуточку можно подумать, что они могут быть у Уиллоу, но, как мы видели, Баффи, вампирша, высасывающая тестостерон, с помощью своего выхолощенного Ксандера победила и ее.

Думается, именно поэтому Баффи было так тяжело победить Первичное Зло в последнем сезоне. В предыдущий раз, когда она столкнулась с действительно серьезным противником, у нее был Ангел, от которого она могла подпитываться. Поскольку Спайк, Ксандер и Уиллоу полностью лишились тестостерона, ей уже не к кому было обратиться за силой.

А теперь вспомним о Фэйт. Зачем это еще и ее надо было возвращать? Не говоря уже о том, что бедняжка Фэйт тоже стала жертвой высасывания жизненной силы со стороны Баффи.

С исчезновением Спайка и гибелью Саннидэйла я никогда не забуду свое любопытство, когда я сидела и смотрела на них на всех. Уиллоу в последние минуты сериала рассеяла силы Истребительниц по всему миру. Все Потенциалы теперь имеют полную силу Истребительницы без смерти Баффи.

Что хорошо, так как некоторые персонажи уже погибли. Теперь у Баффи есть прямо-таки "открытый банкет" из людей, у которых она может оторвать яйца. Нет предела только Великим Небесам, и теперь Истребительница гарантированно сможет существовать вечно"[263].

О, город Саннидэйл! Чего только не услышишь в нем... Естественно, тут возникает вопрос о том, что Баффи особо никому не набивалась и на любовников (а уж тем более на  любовниц) специально не охотилась. И физических и духовных сил она потратила на Ангела, Райли и Спайка ничуть не меньше, чем они на нее. Да и вообще, раз пошла такая пьянка... Если уж Уиллоу - баба с яйцами, то можно представить себе совершенно иное развитие сюжета: вот она-то всех и высосала. Особенно если учитывать то, что показано в "Ангеле"...

Наконец, можно сказать и о самом причудливом проявлении Изнанки - обрывках разговоров и отдельных эпизодах, которые неожиданно начинают жить своей собственной жизнью, влияя на судьбы персонажей. Приведем в данном случае только четыре примера - но зато из числа самых запоминающихся.

В девятой серии четвертого сезона в результате спонтанного заклинания озлобленной Уиллоу происходят удивительные вещи: Баффи решает выйти замуж за Спайка, Ксандер притягивает к себе демонические силы, а Джайлз теряет зрение и ничего не видит. Но вот вопрос: а действительно ли эта "установка" была отменена в конце эпизода? Или так и осталась в силе - только в замедленном развитии?

В десятой серии четвертого сезона Джентльмены лишают жителей Саннидэйла голосов - и священнику с помощницей во время проповеди приходится раздать прихожанам Библию и писать на доске, какой именно стих следует читать. "Перл" наших умельцев-переводчиков потрясает так, что можно даже свалиться с кресла: "Откровения - пятнадцать к одному!" Нарочно не придумаешь... Но о чем же там говорилось? И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия (Откр. 15:1). И тут происходит невероятное: Изнанкой становится сама реальность! Та самая, в которой орудуют семь демонов, которым требуется семь сердец. А есть и более глубокий слой: в этой серии Уиллоу знакомится с Тарой, и число основных героев становится равным семи. А сбежавшие не считаются! На несколько мгновений Изнанка проглядывает и в самой Уиллоу, когда она дает совершенно убийственную характеристику современным ведьмам-викканам, "желающим быть благословенными": "Бла-бла-Гея. Бла-бла-луна, менструальная жизненная сила... штуковина-хреновина. Знаешь, после пары сеансов я надеялась, что мы займемся чем-то реальным, но... В настоящее время каждая девушка с татуировкой хной и полочкой для специй думает, что она Сестра Темных".

Можно вспомнить и шестую серию шестого сезона, в которой Ксандер задумчиво смотрит на Аню, бурно радующуюся вместе с Дон богатой выручке магазина:

              Ксандер: - И это моя будущая жена...
              Баффи, не разобрав: - Что?! Ей пятнадцать, и она моя сестра, так что даже...

Долгая мучительная пауза. И обилие комиксов, в которых действие идет именно по такому варианту...

Еще один пример - "Помощь", четвертая серия седьмого сезона. Ее сюжет, казалось бы, вообще не связан с основным действием, и в то же время именно эта серия является одной из самых мрачных во всем сериале. В сущности, это аллегория той древнегреческой трагедии, в которой оказались главные герои. Олицетворение фатума, бессмысленности человеческих усилий и невозможности изменить что-либо в происходящих событиях. "Этот эпизод вращается не столько вокруг Баффи - Истребительницы вампиров, сколько вокруг Баффи - школьного психолога. Баффи устроилась консультантом в школу Саннидэйла из-за желания помочь ученикам. Одна из учениц, Кэсси Ньютон, забредает в офис Баффи и пророчески объявляет, что она умрет в пятницу. Предвидение Кэсси своей кончины прямо-таки бросает вызов Баффи, которая привыкла сражаться с невероятными трудностями и преодолевать все препятствия. Баффи отказывается смириться с неизбежным и клянется сохранить Кэсси в живых. Однако один из самых тяжелых уроков, которые пришлось усвоить Баффи, заключается в том, что смерть - это враг, с которым она не может бороться. Дважды Баффи спасает жизнь Кэсси от внешних опасностей - и все это только для того, чтобы Кэсси упала замертво по причине сердечной недостаточности"[264].

И что же получается в конечном итоге? Какова она, Изнанка Темной Стороны? Не образы, а имиджи, не лики, а личины, не лица, а маски. Не жизнь, а театр, не биографии, а роли, не реальность, а бесконечные кошмары. Не мечта, а одержимость, не любовь, а похоть, не счастье, а непрерывная сладостная боль. Не друзья, а соратники, не враги, а собственные двойники, не мудрость, а вселенская печаль. И все меньше шансов даже не на благоприятный исход, а хотя бы на то, чтобы просто остаться человеком...

10. Сумерки Саннидэйла: "Это добром не кончится!"

Мы сядем тесно в круг стола,         И будет видеть друга друг,         И зазвучат тогда вокруг         Обыкновенные слова.         Они понятны, те слова,         Чтоб свет рассеял тучи мрака,         И чтобы рыцари без страха         Сражались с мельницами зла.         Чтоб беды канули на дно         Прошедших лет и лет грядущих,         И чтобы говорили пушки         Лишь только в книгах и кино.         Чтоб святость материнских рук         Не опалил огонь военный,         Чтоб смех звучал во всей вселенной,         Друзья, входите, сядем в круг.         Л. А. Сергеев "Когда приходят к нам друзья"

Je ne suis pas Blanche Neige Pas plus que Monroe, Mon pauvre superman, Tu es plutôt sympathique, Mais tu roules trop Pour tenir dans un rodeo. Ciao, bambino, sorry. Va fumer ta marijuana A la frontière du Nevada Avec tous les types dans ton car Pour qui tout est du cinema. Tu as pourtant des yeux qui me plaisent bien C'est dommage, j'aurais bien voulu t'aider. John Wayne, Redford, Newman Ça n'existe pas, La vie n'est pas du cinema. Ciao, bambino, sorry. Mireille Mathieu "Ciao, bambino, sorry"

Шестой сезон сериала производит двойственное впечатление, особенно после "инерции" первых двух серий. С одной стороны, контекст резко меняется: вместо традиционной борьбы с вампирами и демонами начинается умопомрачительный стеб над массовой культурой - причем, в отличие от предыдущих сезонов, постоянный и непрерывный. И "Звездным войнам" достается, и "Звездному пути", и "Охотникам за привидениями", и "Вавилону 5", и "Людям-Икс" ("Dark Phoenix Saga"), и Джеймсу Бонду, и "Чужому", и "Терминатору", и "Супермену", и "Человеку-пауку", и "Маске", и "Дрожи земли", и "Гарри Поттеру"... Пародируются даже ужасы американского общепита, приторговывающего человечинкой (ну, был такой приветливый адский отель с человеческим "огородом" на задворках и эффектным сражением на бензопилах. А вот в "Баффи" оказалось, что настоящего мяса днем с огнем не сыщешь!). Так, а это у нас кто? Ба! Фредди, старина, не узнаю вас в гриме! А лезвия-то где? А все там же - в шестом сезоне...

Достается и самой главной героине. Невелика доблесть - с вампирами сражаться! Разобраться с долгами и заложенный дом спасти - вот это посложнее будет! Еще и опекунства могут лишить! И тут является совершенно убийственная мадам Крюгер из социальной службы...

Но больше всего запоминается эпизод, когда фильм ужасов превращается в мюзикл. Был в свое время фильм "Музыкальный человек" (1962 г.). И была в нем стереотипная библиотекарша Маша (Marion-librarian), приводящая в тоскливое бешенство большую часть настоящих библиотекарей. Но вот когда подобным образом начинает выглядеть главный "супербиблиотекарь" в истории мирового кинематографа, это уже слишком...

С другой стороны, что касается непосредственного развития сюжета, здесь сериал откровенно "провисает". Возникает ощущение, что его создатели просто не знали, что делать с персонажами, и пытались высосать из пальца новые коллизии, перемешивая их с продолжениями старых историй. В сериале начинает править бал технофэнтези - гораздо более ярко, чем в четвертом сезоне[265]. А вот это уже плохой знак, свидетельствующий как о проблемах с сюжетом, так и с жанром самого сериала. Из принципиально важных для сюжета моментов запоминаются разве что мучения Уиллоу, мечтающей основать клуб анонимных магов, и ее "ключевую" фразу, применимую ко всем сезонам: "Выбора особо не было".

Но когда Баффи все-таки уступает поползновениям коварного Спайка и в результате их садомазохистских усилий здание (мироздание?) начинает рушиться, это выглядит невероятно красиво. Ну или омерзительно - это уж как кому нравится[266]. Одно другого отнюдь не исключает... Итак, в воскресении, когда воскреснут, которого из них будет она женою? Ибо семеро имели ее женою. Иисус сказал им в ответ: этим ли приводись вы в заблуждение, не зная Писаний, ни силы Божией? Ибо, когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах (Мк, 12: 23-25). Ну, четверо - это понятно. Ангел, Паркер, Райли и Спайк. Троица в виде Ксандера, Уиллоу и Фэйт - это... хм... под вопросом. Если учитывать романтические чувства и считать только мужчин, то можно добавить Оуэна Турмана, Скотта Хоупа и Робина Вуда. А вот насчет ангелов - без комментариев...

Столь же двусмысленно выглядит и сцена свадьбы Ксандера и Ани в "Дьявольских колоколах" - с фантасмагорической дракой между родственниками жениха и невесты. (И почему на память опять приходит Леонид Сергеев?!)

Однако в целом действие становится захватывающим только в конце сезона, когда обнаруживается, что комичное Трио (Черная Троица?) заговорщиков - Джонатан, Уоррен и Эндрю - отнюдь не так забавно, как кажется. И что сумасшедший ученый страшнее отмороженного демона. Просто потому, что у него имеется творческое начало и вдохновение... В то же время в изображении этих злодеев как раз и кроется главная слабость шестого сезона: им уделяется не так уж много внимания. Все предыдущие сезоны имели свой "внутренний стержень" (прежде всего, за счет линии отрицательных персонажей), на который "нанизывались" разнообразные сюжеты и эпизоды. Здесь же, к сожалению, этот "стержень" менее заметен.

Однако не будем слишком сильно придираться: на наш взгляд, даже при всех своих недостатках шестой сезон - самый удачный в сериале[267]. Прежде чем пытаться аргументировать это, следует сделать несколько общих замечаний. Споры о том, какой сезон "Баффи" лучший, длятся с момента выхода данного сериала на экраны вплоть до настоящего времени. Критики оказываются в тупике: "Баффи" - это едва ли не единственный пример сериала, в котором интерес зрителя идет по возрастающей, а не по убывающей. Вполне понятно, что в качестве главных претендентов на первенство выступают пятый, шестой и седьмой сезоны, но они совершенно разные по своей сути, что сильно затрудняет их оценку. Скорее всего, здесь необходима отдельная "система координат", позволяющая кратко определить достоинства и недостатки каждого из указанных сезонов. Итак:

•     Если брать за основу такие признаки, как человечность, мораль, вера в добро, то лучший сезон - пятый. Два последних сезона уже менее человечны и более "размыты" в отношении морали. Здесь достаточно вспомнить финал пятого сезона и слова главной героини, уплывающие куда-то в вечность: "Я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Это моя работа, которую я должна выполнить. Скажи Джайлзу... скажи Джайлзу, что я все поняла, и я не боюсь. Передай мою любовь всем друзьям. Теперь ты должна будешь заботиться о них. Вы должны заботиться друг о друге. Вы должны быть сильными. Дон, самое трудное в этом мире - это жить в нем. Будь мужественной. Живи... Ради меня...". К сожалению - к превеликому сожалению - все сказанное затмевается эффектными, многочисленными, запоминающимися, но не всегда бесспорными сентенциями из последующих сезонов[268].

•     Если рассматривать причинно-следственные связи и постепенно накапливающиеся противоречия, то лучший сезон - шестой. Именно он показывает, в какую же ловушку попали главные герои, обуреваемые своими чувствами и страстями. В то же время данный сезон выглядит слишком "пестрым" по количеству использованных в нем жанров, идей и поворотов сюжета: по отдельности они очень хороши, но в целом напоминают дайджест, подборку комиксов или даже капустник. Ни в пятом, ни в седьмом сезонах такого "винегрета" все же нет.

•     Если уделять внимание максимальному накалу страстей, героике и эпике, то лучший сезон - седьмой. В то же время нельзя отрицать тот факт, что он невероятно растянут (его вполне можно сократить в два раза без особого ущерба для содержания), однообразен, мелодраматичен и выигрывает только за счет самого эффектного финала из всех имеющихся.

А теперь приведем дополнительные аргументы в пользу шестого сезона.

Прежде всего, было интересно посмотреть, как же создатели сериала будут выпутываться из той щекотливой ситуации, в которую загнали сами себя, погубив главную героиню. Ну что же - получилось концептуально, мрачно и весьма убедительно. Тем более, что этот сезон четко и беспощадно обнажает Темную Сторону решительно всех главных героев сериала. Итак, Баффи и Спайк яростно и обреченно пытаются изобразить лучший роман на свете (любя и ненавидя друг друга и презирая самих себя), Ксандер бросает любимую девушку (отнюдь ее не разлюбив), Аня стремится вновь стать демоном, Джайлз умывает руки без достаточных на то оснований, Дон занимается мелким воровством, Уиллоу окончательно "разносит" от осознания своей силы, а Тара, будучи самым здравомыслящим членом команды, не прикладывает достаточных усилий, чтобы образумить своих друзей[269].

Удачной оказалась и главная "изюминка" сюжета: она заключается не в потусторонних и сверхъестественных противниках (как во всех прочих сезонах), а в совершенно обыкновенных злодеях. Не относясь к нечистой силе, они ужасают своей органичностью: они одновременно примитивны и изобретательны, непоседливы и терпеливы, набиты информацией и абсолютно пусты, рассеянны и дьявольски целеустремленны[270]. Самое удивительное, что временами их даже жалко. Достаточно вспомнить, как Эндрю вопит от ужаса в двадцать первой серии: "Она Магическая Матерь - водитель грузовика! И у нас есть несколько секунд, прежде чем Дарт Розенберг перемелет всех на джава-бургеры, и ни у кого из нас нет мидихлорианов, чтобы остановить ее!". И ведь сказано-то в точку: выражение "Magic Mama" отлично подходит к финалу всего сериала. Подходит, впрочем, и инверсия - Матерь Магии, но уже применительно к комиксам...

Наконец, обращает на себя внимание "перекличка" данного сезона с многими эпизодами, разбросанными по всему сериалу. В особенности это касается вновь оживившегося конфликта между рационализмом и иррационализмом. Отринутый героями рациональный мир снова возвращается к ним - сначала в виде свежеостепененного (это примерно как освежеванного, только еще хуже) Райли (радуется жизни, злодей, в то время как в Саннидэйле кто rat, а кто dead), потом в виде скрытых камер Трио, а затем в виде главного кошмара "попаданцев" всех миров и народов - психиатрической клиники в реальном мире, в которой им и приходится очнуться.

"Нормальная опять" - это, безусловно, одна из лучших серий "Баффи", превосходящая по своему болезненному психологизму бóльшую часть седьмого сезона[271]. (Несколько портит впечатление только тот факт, что аналогичный сюжет "Зачарованных" был показан на четыре месяца раньше, но излишне акцентировать это не будем[272].) Итак, имеет место очередная смерть главной героини (последние кадры в больнице воспринимаются именно как смерть!) - как ни странно, ничуть не менее эффектная, чем в пятом сезоне (концовка пятого сезона в интерпретации лечащего Баффи психиатра вообще предстает как временное пробуждение в клинике "прошлым летом, когда вы на мгновение очнулись")[273]. Противоположности сходятся до полной неразличимости: у каждого из миров - и у иррационального Саннидэйла, и у рационального Лос-Анджелеса - своя логика и свои чувства. И где же Баффи снова становится нормальной - в психиатрической клинике или в любимом Саннидэйле после своего окончательного решения? Если исходить из основного сюжета, то подобная ситуация в жизни Баффи уже была: после того, как она сожгла спортзал в школе Хемери в исходном фильме 1992 г. и попыталась рассказать о подоплеке событий своим родителям, те перепугались и определили ее в клинику. Изобразив из себя нормальную, Баффи добилась того, что ее выпустили через пару недель. А вот теперь что? Опять изображать из себя нормальную, но только перед своими друзьями?

Как отмечает Л. Геллер (Len Geller), "по мере развития повествования постепенно становится ясно, что ни Баффи, ни мы, зрители, не имеем надежного способа узнать, какая реальность достоверна, а какая нет. На это есть несколько причин. Во-первых, каждый мир кажется Баффи одинаково рациональным, последовательным и реальным, когда она находится внутри каждого из них... Ни в том, ни в другом мире нет ничего аномального или неуместного, что могло бы дать ей подсказку и решить проблему. Более того, реальность каждого мира и иллюзорность другого мира сильно подкрепляются его соответствующими обитателями, из-за чего Баффи трудно сомневаться в его реальности, находясь внутри него. Точно так же, как Уиллоу, Дон и Ксандер постоянно укрепляют мнение, что другой мир является галлюцинацией, так и врач Баффи, ее родители и санитары постоянно поддерживают мнение, что реальность Саннидэйла иллюзорна. Во-вторых, как зрители, мы в одной лодке с Баффи; наша точка зрения вне повествования не дает нам привилегированного понимания. Это верно не только по вышеуказанной причине, но и потому, что альтернативная реальность психиатрической больницы не представляется готической, странной или необычной. Врач Баффи также не изображается зловещим или угрожающим, а скорее глубоко заботливым и сострадательным...

В-третьих, каждый мир дает рациональное и убедительное объяснение другому предполагаемому бредовому миру и предлагает Баффи выход, способ снова стать цельной"[274].

Ну и где правда? На наш взгляд, одинаково убедительные и логичные ответы скрывают за собой ту проблему, которая уже была упомянута в предисловии: это типичный пример ситуации, из которой вообще нет правильного выхода. Почему? А потому, что здесь имеют место две совершенно разные "системы координат": Баффи, сделав свой окончательный выбор, выиграла на эмоциональном и сиюминутно-логическом уровнях, но проиграла на мировоззренческом и философском.

Итак, что касается чувств и житейской логики, то здесь все в порядке. Еще одна "типовая ситуация" в духе Станислава Сергеевича Сварога, быстро разобравшегося с аналогичной проблемой:

             "Что-то странное и неладное случилось с глазами. В той точке, куда он в данный момент смотрел, все виделось резким и отчетливым, но боковое зрение отмечало, что все, оказавшееся не в фокусе, зыбко колышется, расплывается...
             И еще он совершенно точно помнил - не было никакого вертолета. Он с полгода не садился в вертолет. Да что же это с глазами такое? Там, куда переводишь взгляд, все вновь становится четким, стабильным - но захваченное краешком глаза лицо врача, такое ласковое, такое участливое, напряженно-внимательное, словно подергивается пеленой раскаленного воздуха, дергается, гримасничает, нос стекает к подбородку, уши оплывают, проваливаются внутрь...
             Он моргнул, присмотрелся к сирени. От нее совсем не пахло сиренью.
             - Ну же, - торопил доктор. - Значит, в вертолете вас было... Вы майор Сварог... дальше! - В голосе у него промелькнуло что-то визгливое, скрипучее.
             - Не было никакого вертолета, - сказал Сварог" (А. А. Бушков "Рыцарь из ниоткуда").

А теперь вспомним о том, как старательно наседают на Баффи лечащий врач и ее собственная мать. Да в последних кадрах эпизода это уже не Джойс, а явный демон!

Совершенно справедливыми представляются и рассуждения самой героини: реальная жизнь должна включать в себя и рациональные, и иррациональные моменты: "- Что реальнее? Больная девочка в лечебнице или какая-то супердевушка, выбранная для борьбы с демонами и спасения мира? Это смешно. Девушка, которая спит с вампиром, которого ненавидит? Да, в этом есть смысл". В том-то и дело, что таковых в объективной реальности сколько угодно! Именно в объективной, а не в иллюзорной! (И не потому ли так популярен Спайк у поклонниц сериала?)

Кроме того, если рассуждать с позиций обыденной логики, то складывается впечатление, что Джойс, пытаясь переубедить Баффи, выбрала не самые лучшие аргументы: "Баффи, посмотри на меня. Я верю в тебя. Ты выжившая. Ты можешь сделать это... ты можешь победить эту штуку... Я знаю, что ты боишься. Я знаю, что иногда мир кажется жестоким местом. Но у тебя есть люди, которые тебя любят. Твой папа и я, мы собрали всю веру в мире, и эта вера в тебя. Мы всегда будем с тобой. В твоем сердце есть целый мир силы, я знаю это. Тебе просто нужно найти его снова. Верь в себя!". Вообще-то, в Баффи верят многие, а выживание - это еще не воскрешение. То, что родители всегда будут рядом - очевидная (и настораживающая) неправда. То, что мир кажется жестоким местом только иногда, - тем более неубедительно. Да и весомые предпосылки, чтобы снова поверить в себя (и хоть как-то повлиять на окружающий мир), есть только в Саннидэйле[275].

Наконец, могла сработать и логика Истребительницы: друзья в Саннидэйле примут ее любой и ничего не потребуют, а вот специально убивать друзей, пусть даже вымышленных, никак нельзя. Они же все равно люди, а требовать такое могут только демоны...

А вот с мировоззрением и философией все совершенно иначе. Вполне возможно, что разгадку "Нормальной опять" следует искать не внутри самого эпизода, а за его пределами, и наиболее уместным будет его сопоставление с финалом пятого сезона. Смысл происходящего оказывается далеко не идентичным: в пятом сезоне Баффи жертвует собой ради спасения мира и спасения сестры, а в шестом она умирает, жертвуя нормальным миром без монстров и любящими родителями ради своих фантастических друзей и кошмарной реальности Саннидэйла. Последнее прости действительно впечатляет. Уиллоу с Ксандером оказались сильнее...

Возможны, однако, и другие сопоставления: некоторые эпизоды сериала озадачивают даже больше, чем "Нормальная опять". Простейший вопрос: а когда же родилась Баффи? В компьютерном досье, показанном в первом сезоне, фигурирует 1980-й год, но на обоих надгробьях Баффи (в "Кошмарах" первого сезона и в финале пятого) указан 1981-й! И в каком же году тогда имел место "Slayerfest" - в 1998-м или в 1999-м? Еще более эффектно выглядит алфавитный список студентов колледжа Стивенсон, показанный в десятой серии четвертого сезона и частично прикрытый желтой липучкой с координатами Уиллоу: вслед за Summers следуют Sunyda... (Sunnydale?!), Steimann (?!) и Skidmora (?!). И как заснято! Левая страница бликует, а низ правой - не в фокусе... Вот это действительно психушка! Реальность-то плывет... И кто такая Лиза Розенберг? И почему комната Уиллоу в общежитии имеет номер 214, а лаборатория Адама - 314? Это что - подсознательный страх Баффи перед "комбинацией" из человека, демона и компьютерной технологии? А как понять выпуск газеты "Sunnydale Press", volume XXLI, no 7 (четырнадцатая серия пятого сезона)? Неужели "XXXI" написать было нельзя? А как выглядит Уиллоу в глазах Баффибота? Почему она лесбиянка с 1999 г., если сериал начался в 1997 г.? Тогда еще не было Тары - имелся только двойник-вампир и... Баффи! А может, это виртуальная реальность отстает на один год, и зрителю одновременно показывают два разных сериала?!

Если и дальше приглядываться к изображенной в сериале реальности, то полезет еще не такое. В частности, неоднозначность выбора можно объяснить и тем, что Баффи выбирает не столько мир, сколько подходящее для себя место: "Принимая окончательное решение, она определяет не то, какой мир объективно реален, а то, какой мир реален для нее, в каком мире она хочет жить"[276].

Ну а если главную героиню воспринимать как Баффи 2.0, то тогда получается, что настоящего выбора у нее вообще не было. Она же не только нормальная, но и новенькая. Программа не позволит! Все глюки - это гадкий вирус! Надо всего лишь перезапустить систему - заодно и интерес к жизни появится. Итог-то очевиден заранее...

И как же понимать все дальнейшее? Как настоящую жизнь? Или как настоящую смерть? И вот кстати - а что было на том свете? "Я была счастлива... Я знала, что со всеми, о ком я заботилась, все было в порядке. Я знала это. Время... ничего не значило... ничто не имело формы... Но я все еще была собой, понимаешь? И мне было тепло... и меня любили..." Вообще-то, здесь сплошные противоречия: если Баффи на самом деле была в раю, она не могла бы сказать, что с оставшимися без ее защиты друзьями все в порядке. Они же без нее уже совсем доходили! Если же она была в клинике, то о ком она заботилась и чего вообще знала? И что же представляет собой Саннидэйл после ее окончательного выбора? Это и есть жизнь после смерти в измерении демонов? Или эта жизнь кончилась уже в начале сериала, и это господа демоны так развлекаются? В общем, круто...

Как ни странно, имеется и еще один "смысловой пласт" - возможно, самый мрачный и скользкий. Ну зачем же перечеркивать весь сериал и заложенные в нем идеи одним-единственным эпизодом? Это имело бы смысл, если бы эпизод был финальным, но он таковым не является! "Нормальная опять" похожа на "отмазку": дескать, если что не так, то весь сериал - бред сумасшедшего! Но вот только где "отмазка" для самого эпизода? А это, случайно, не "Последнее искушение Христа"? Баффи, в принципе, можно приписать почти любой бред или манию - происхождения, избранности, величия, манипулирования, преследования, фрагментации реальности и т. д., но вот с религией дело обстоит гораздо хуже. Если учитывать всю религиозную проблематику и символику, заложенную в сериале, то вывод однозначен: ничего подобного Баффи выдумать не могла, - ни при каком сумасшествии! Не хватит ей ни знаний, ни образования... Таким образом, если Саннидэйл и выдумка, то это не ее вина...

Проблематика "Нормальной опять" в конце сезона возникает вновь, но в другом ракурсе: став Абсолютным Злом (и фактически выпав из реальности), Уиллоу отнюдь не теряет свое "я" и приобретает невероятную уверенность в своих словах и действиях[277]. Попытки ее остановить свидетельствуют о том, что безумию невозможно противостоять с помощью нормальных человеческих чувств и нормальной человеческой логики - хотя свои страсти и свои резоны в безумии тоже есть:

             "Баффи: - Я знаю, что случившееся - это больно. И очень плохо. Но Уиллоу, если ты дашь волю магии, это никогда не закончится.
              Уиллоу: - Обещаешь?
              Баффи: - Ты же не хочешь этого!
              Уиллоу: - Почему бы и нет?
              Баффи: - Потому что ты теряешь все. Твоих друзей, себя саму... Уиллоу, если ты позволишь этому управлять тобой, мир исчезнет. И все мы вместе с ним. Есть так много причин для того, чтобы жить. Уилл, это слишком...
              Уиллоу: - О, пожалуйста! Это и есть твоя подача? Баффи, ты ненавидишь этот мир так же сильно, как и я. Я просто более честна в этом.
              Баффи: - Это неправда.
             Уиллоу: - Ты пытаешься продать меня всему миру. Тому самому миру, в котором ты лжешь своим друзьям, когда не пытаешься их убить? И ты трахаешь вампира только для того, чтобы что-нибудь почувствовать? И сумасшедшие дома - удобная альтернатива? И что значит этот мир? Баффи, это я. Я знаю, ты была счастливее, когда была в земле. Единственный раз, когда ты была спокойна за всю свою жизнь, это когда ты была мертва. Пока Уиллоу не вернула тебя..."

Таким образом, закон и порядок не срабатывают и Баффи проигрывает: в данном случае требуется нечто принципиально иное[278]. Но вовсе не обязательно лучшее - скорее, более соответствующее ситуации. В том числе и в плане безумия...

Конец шестого сезона поставлен просто блестяще: события развиваются настолько  стремительно, что можно и не заметить, что в финале имеется не один, а пять принципиально важных моментов, и все они - иррациональные.

Но об этом - чуть позже. Сначала надо поставить более общий вопрос: как же воспринимать случившееся? Как классическую древнегреческую трагедию о безумии или нечто иное? Первый вариант, казалось бы, весьма убедителен. Н. Альдерман (Naomi Alderman) обосновывает его так: "Что же случилось с Уиллоу? Шоу заигрывало с несколькими объяснениями: пристрастие к магии, неопытность "рядового, высокомерного дилетанта", возможно, манипуляция со стороны внешней силы. Но греки без труда поняли бы, почему у нее такая судьба: Уиллоу заносчива и не воздает должных почестей богам. В результате ее взгляд на мир становится черным, она больше не является собой. Она нападает на тех, кто ей когда-то был дорог, бесчестно поступает со своими врагами. И, в отличие от Баффи, но вовсе не вопреки представлениям о древнегреческом герое, ее "возвращение к себе" происходит слишком поздно. Когда она понимает, что же она сделала, она не может ничего исправить. Это греческое трагическое безумие в чистом виде: темное, разрушительное, представляющее собой наказание за высокомерие. Прямо как в греческой трагедии. И там должны быть только греки"[279].

Однако если присмотреться к финалу шестого сезона более внимательно, то можно прийти к совершенно иным выводам:

•     В сериале нет по-настоящему верующих людей, и Уиллоу в этом отношении не лучше и не хуже прочих. К тому же если бы наказание и имело место, оно последовало бы гораздо раньше.

•     Как ни странно, Ксандер в чем-то прав: Уиллоу представляет саму себя даже в таком виде.

•     Высокомерие в сериале действительно показано, имеется оно и у Уиллоу, но его "первоисточниками" и "распространителями" выступили Баффи (единственная в своем роде) и ее наставник, всячески поддерживающий данную точку зрения. Вполне возможно, что Истребительницам потому и нельзя иметь друзей, что они вольно или невольно будут "переносить" исключительность на самих себя.

•     Масштаб происходящих событий, равно как и неопределенные результаты случившегося не позволяют полностью исключить манипуляцию со стороны некой внешней силы.

•     Финал шестого сезона может быть основан на ином источнике. Он не столько древнегреческий, сколько библейский. Но отнюдь не христианский по своей сути...

И вот теперь - о пяти принципиально важных моментах в его финале.

Первый из них - это прямо-таки классическое исцеление головы зверя, имеющего смертельную рану от холодного оружия (то, что здесь топор, а не меч, не столь и важно). Собственными силами, мгновенно и безболезненно. Так вот, значит, кто был главной головой! Но вот знали ли друзья Уиллоу об этом? Сколько времени очухивалась Баффи после своего воскрешения? А ведь у Уиллоу такого резерва нет - а ее в седьмом сезоне вновь заставляют идти в бой! Она же не восстановилась! Ну и может ли в результате получиться хоть что-нибудь хорошее? В этом отношении очень точное замечание делает Дж. Баттис: "На протяжении семи сезонов Уиллоу появлялась во многих образах: застенчивая ученица; компьютерный эксперт; подающая надежды ведьма...; инженю; олицетворение Апокалипсиса; и, наконец, страдающая от вины "исправившаяся" наркоманка, чье добровольное эмбарго на магию - это все, что мешает ей снова вернуться к изначальному разрушению. В отличие от Баффи, которая является чем-то вроде планеты, вокруг которой вращается ее суррогатное семейство "Скуби", Уиллоу задержалась на внешних границах космоса и доказала, что является хаотической силой, более могущественной, чем Истребительница, Наблюдатели или любой другой инструмент власти"[280]. В том-то и дело, что все держится только на честном слове: единственная существенная перемена, которая произошла с Уиллоу после окончания шестого сезона, заключается в том, что она стала еще сильнее.

Второй момент - появление призрака убитой Уорреном Катрины. В данном случае настораживает сама постановка сцены: складывается ощущение, что это не сама Уиллоу догадалась о произошедшем, а ее об этом проинформировала некая внешняя сила. И почему ведьма выглядит несколько озадаченной, когда призрак неожиданно исчезает? Все это очень напоминает происки Первого Зла, - но почему же тогда оно упустило столь удобный момент, чтобы воплотиться в Уиллоу? Выходит, Первое Зло и то Зло, что в Уиллоу, - это разные вещи, и их намерения не совпадают?

Третий момент связан с Аней, которая не может поверить в то, что человек может применить заклинание подчинения применительно к демону. Оказывается, может. Надо было просто задаться вопросом, кто же командует всеми демонами...

Четвертый момент представляет собой настоящее торжество иррациональности: конец света может остановить только нечто запредельное - лучший друг, готовый быть убитым лучшей подругой и любящий ее при любых обстоятельствах и при любом сочетании добра и зла. Выглядит это весьма эффектно:

             Уиллоу: - Ты не можешь остановить это.
             Ксандер: - Да, я понял. Это так, но куда еще я могу пойти? Ты была моим лучшим другом всю мою жизнь. Конец света... где еще я хотел бы быть?
             Уиллоу: - Это твой мастер-план? Ты собираешься остановить меня, сказав, что любишь меня?
             Ксандер: - Ну, я собирался спустить тебя со скалы и вручить тебе наковальню, но это показалось мне чем-то странным.
             Уиллоу: - Все еще шутишь...
             Ксандер: - Я не шучу. Я знаю, что тебе больно. Я не могу себе представить, какую боль ты испытываешь. И я знаю, что ты собираешься сделать что-то апокалиптически злое и глупое, и... - эй, я все еще хочу повеситься. Ты Уиллоу.
             Уиллоу: - Не называй меня так!
             Ксандер: - В первый день в детском саду ты плакала, потому что сломала желтый карандашик, и ты очень боялись кому-то об этом рассказать. Ты зашла довольно далеко, решив положив конец всему миру, и это вовсе не потрясающая идея. Но дело в том, что да... Я тебя люблю. Я люблю сломавшую карандаш Уиллоу, и я люблю страшную жилистую Уиллоу. Так что, если я выхожу на свет, это будет здесь. Если ты хочешь уничтожить мир, что ж, тогда начни с меня. Я это заслужил.
             Уиллоу: - Ты думаешь, что я этого не сделаю?
             Ксандер: - Это не имеет значения. Я по-прежнему буду любить тебя.

Ну так что же - хэппи-энд? Увы, увы... Слишком прямолинейно, плакатно и душещипательно. К тому же не без скрытой иронии по поводу банально-убедительных (и абсолютно предсказуемых) фраз Ксандера. И не только предсказуемых, но и далеко не безупречных с философской точки зрения: Ксандер предлагает Уиллоу безоговорочную любовь и принятие, убеждая ее, что она одновременно может быть и хорошей, и плохой ведьмой. Не безупречны они, впрочем, и на личностном уровне: Ксандер не может апеллировать к Уиллоу как таковой, - он может только напомнить Уиллоу о личности, которую он сам помог ей создать. Не все хорошо и для Уиллоу: по сути, она как была изгоем с самого начала сериала, так им и осталась[281].

Можно лишний раз вспомнить и о том, что дьяволу не нужно физическое уничтожение планеты - лукавый вполне способен придумать комбинацию и посложнее. Что же касается Джайлза, то он, бедняга, очень сильно ошибся. Дело вовсе не в капельке человечности, оставшейся в Уиллоу - если в ней что и осталось, то только по отношению к отдельно взятому человеку, а это отнюдь не одно и то же.

Здесь возможно и несколько иное толкование. Как отмечает Дж. Баттис, "то, что может показаться ужасно избитым (добро побеждает испорченную душу), становится очень интересным благодаря невероятной амбивалентности ситуации. Во всяком случае, Уиллоу пытается разрушить мир вовсе не из злодейского гнева, распаляющего самого себя, или по той причине, что она чувствует себя преданной миром, который плохо к ней относится и делает ее изгоем, а потому, что она хочет уничтожить человеческие страдания. Ее связь с источником всей магии позволяет ей испытать ужасающую совокупность земной боли, гнева и отчаяния, глубину которых она просто не может вынести. И ведь все дело в том, что она не могла бы испытать все это без "дара", полученного от Джайлза, то есть силы ковена...

Таким образом, эмоциональное событие, которое заставляет Уиллоу уничтожить человечество, - это то же самое событие, которое позволяет Ксандеру достучаться до нее и раздуть ее умирающую "искру" индивидуальности. И это понятие "искры" становится еще более двусмысленным из-за более поздней речи Спайка, обращенной к Баффи ("Они вернули мне искру, и теперь все, что она делает, - это горит" (вторая серия седьмого сезона)), заставляя аудиторию задаться вопросом, как же такая "концепция души" влияет на персонажей "Баффи"...

Тот факт, что мир должен быть поставлен на грань Апокалипсиса, чтобы спасти одну-единственную человеческую жизнь - Уиллоу, - не ускользает от внимания зрителя. Сказанное здесь, возможно, не является основным лейтмотивом, определяющим мораль персонажей во всей Вселенной Баффи, но все же позволяет сделать предположение, что Ксандер и Уиллоу отнюдь не отделены от тех монстров, с которыми они сражаются"[282].

Так или иначе, но человечность вряд ли можно измерять через оккультные понятия "темной" и "светлой" энергии, которыми "подпитывается" ведьма[283]. И вряд ли ее можно уподобить экспромту самого верного и надежного человека на свете, способного "завестись" не хуже своей подруги. Да и жизнь едином часом не меряется. И вот результат: у дьявольского обелиска сошлись два берсерка, бесконечно любящие друг друга. Еще одна мифология, между прочим... Но результат понятен: поединок не имеет смысла... (В сущности, он не имеет смысла и во время противостояния Уиллоу и Баффи, хотя это и не так заметно: кредо Истребительницы "Есть только я, и я закон!" мало чем отличается от кредо ведьмы: "Я и есть магия". В конце концов, дракон-то един...)

Имеется, впрочем, и еще одна, не менее существенная причина, делающая противостояние бессмысленным: Ксандер, сам толком не понимая что делает, умудрился восстановить нарушенное равновесие в душе своей подруги. Как уже отмечалось, Уиллоу категорически не желает терять ничего из того, что ей близко и дорого. В таком ракурсе самое роковое событие - это вовсе не смерть Тары, а увивание Ксандера за Баффи в начале истории и, в особенности, тот роман, который он закрутил с Корделией во втором сезоне сериала. Вполне вероятно, что именно от этого Уиллоу и пошла вразнос, шарахаясь из стороны в сторону. А на утесе Ксандер все-таки сказал, что следует - и самая первая и главная потеря была компенсирована. Уиллоу успокоилась - но, как говорится, до очередной оказии...

И после таких-то "наворотов" вдруг следует пятый и самый важный момент. Сюжет делает головокружительный кульбит - невероятный даже при учете гипотезы о наличии зверя. Очень символично и в то же время абсолютно прозрачно. Мудрено не заметить. Ксандер - уже не просто Ксандер: он называется плотником. Это который Иосиф? В обнимку с кем или чем? Тьма и тьма... Задел на седьмой сезон, конечно, потрясающий, но какова мораль?! (Зато становится понятной главная причина бездействия Ксандера на протяжении всего сериала: он вроде как и муж, но ему ведь все равно неловко! Или это он апостола Павла вспомнил? Хорошо человеку не касаться женщины (1 Кор. 7:1)). Можно, впрочем, взять и покруче. Ксандер со своей миролюбивой Утесной проповедью и всепрощающей безусловной любовью - вообще парень не промах[284]. Если Уиллоу его бьет по одной щеке, он тут же подставляет другую. Карикатура, конечно, редкостная. Особенно с финальным комментарием Джайлза: "Он спас нас всех".  Но сентиментально-то как! С любой точки зрения...

Пускай ты выпита другим,         Но мне осталось, мне осталось         Твоих волос стеклянный дым         И глаз осенняя усталость.               О возраст осени! Он мне        Дороже юности и лета.        Ты стала нравиться вдвойне        Воображению поэта.              С. А. Есенин "Пускай ты выпита другим...",                       исп. А. В. Новикова

Почему так бывает, Расставание приходит, И любовь улетает, Кто-то счастье находит? Может, он и вернется, - Ты об этом мечтала, И судьба улыбнется, А когда, и не знала. Нэнси "Горько плакала ива..."

Странное, конечно, получилось спасение. Еще более странное, чем конец пятого сезона. Симулякр Христа не может победить антихриста - он может только ненадолго его задержать. А точнее - обняться...

Сказанное отнюдь не отвергает древнегреческой трагедии как таковой - она с легкостью берет свое в седьмом сезоне. Вот там-то безумие охватывает решительно всех, и Уиллоу действительно становится персонажем, которого бы смогли оценить любители античного театра. Она, как и Ксандер, не может уже ничего: ни преодолеть свою темную сторону, ни отказаться от своей силы, ни избежать своей судьбы, ни удержаться от переделки мироздания. И если уж суждено стать богиней, то изменить это невозможно...

Более того, древнегреческую трагедию все-таки можно "подтянуть" под финал шестого сезона, - но не так, как это представляют себе исследователи. А что, если дело не столько в высокомерии, сколько в ненасытности? И все случившееся - это "дружеская" шутка своенравной и непредсказуемой Афродиты по отношению к излишне любвеобильной Уиллоу? И вся проблема в том, что ведьма так и не смогла разобраться в своих чувствах, оставив решение за богиней?

В таком контексте можно предположить, что то послание, которое Уиллоу во сне рисует на спине Тары, относилось не только к Таре, но и... к Ксандеру (!). Причинить ему вред Уиллоу в принципе не может, - но она не может определить и свою линию поведения. А когда человек не делает выбор, за него это делают боги. И до чего же доводит ненасытность! Вроде как легкомысленная Аня, в сердцах распекающая Уиллоу за Ксандера, неожиданно оказалась недалека от истины: "Ты не хочешь, чтобы у него кто-то был! Это из-за тебя он порвал с Корделией!".

Ухода Ксандера "на сторону" Уиллоу действительно не хочет, - и ее поступки с каждым разом становятся все более изощренными. Смерть Тары - это, в сущности, своеобразная расплата за то, что Уиллоу поломала жизнь своего лучшего друга, расстроив его отношения с Аней. И сделала она это гораздо изящнее всяких там демонов...

Вот как Уиллоу сбивает Ксандера с толку незадолго до его свадьбы в шестом сезоне:

              Аня: - Когда я была демоном мести, я причиняла боль и страдание. Но я работала целый день и получала достойную плату.
              Ксандер: - Ну, очередная серия "Бегите, деньги, бегите!". Я слышу это все время...
              Уиллоу (ехидно): - ...до конца своих дней!

Ксандер от ужаса чуть не подавился попкорном и... призадумался!

А далее следует апофеоз: Уиллоу подлавливает Ксандера за минуту до свадебной церемонии с Аней и говорит ему, насколько сильно она его любит. Прямо-таки удар ниже пояса! И это, похоже, стало для бедняги последней каплей... И какова же реакция Уиллоу на произошедшее? "Я должна была бы возненавидеть Ксандера, но я не могу... Я просто... Я просто надеюсь, что у него все будет в порядке".

Впоследствии - когда уже стало откровенно поздно - Ксандер искренне сокрушается о том, каким же дураком он был и не понимает, какое же затмение на него нашло. Так, может, не затмение, а целенаправленная "установка"? Как многозначительно говорит Баффи, кто полюбил Уиллоу, позабыть ее уже не сможет. А это она о Таре, о себе или о Ксандере? И при каких обстоятельствах это говорится? Когда Уиллоу мгновенно выходит из себя, заметив Тару, поцеловавшуюся с какой-то студенткой! А какова реакция Баффи и Уиллоу на возвращение блудного Ксандера? Они мгновенно и синхронно кидаются ему в объятия! Ну вот Афродита и пошутила... Быть им всегда вместе - с широчайшим выбором дополнительных любовников и любовниц! Крутейшее решение - кое-кого даже в богини пускают! Вот только Тару уже не вернешь...

Начать рассмотрение седьмого сезона можно именно так - с вариантов, а не с основной развязки. Варианты - это то, что больше всего удивляет в масштабе всего сериала: его лучшие отдельные эпизоды ("Желание", "Страна двойников" и "Нормальная опять") относятся к альтернативной, а не реальной действительности. Седьмой сезон в этом отношении уникален: в нем нет альтернативы в виде отдельных серий, но имеется множество отдельных эпизодов, которые можно толковать весьма различно. Ну что - потанцуем?

Вариант первый: это отнюдь не объективная картина мира - сознание героев оказалось затуманенным "излучением", исходящим из Адской Пасти (первой это на себе испытала Уиллоу). В данном случае обращают на себя внимание следующие моменты: а) наименее адекватными герои сериала выглядят именно в его конце: многие их поступки представляются нелогичными, спонтанными и хаотичными; б) в седьмом сезоне возникает очень странное ощущение: либо актеры стали играть хуже (что вряд ли), либо персонажи оказались под гипнозом и были слегка зомбированы. Эмоций навалом, а их передача какая-то замедленная. Диалогов множество, но особого разнообразия нет. Исчезли богатство интонаций и атмосфера дружной семьи, зато прибавилось нарочитости и клишированного супергеройства (особенно это заметно в финале, когда Ксандер ободряюще хлопает Эндрю по плечу). Это ведь не спектакль... или уже спектакль?

Вариант второй: Джайлз все-таки погиб в Англии в процессе охоты на членов Совета наблюдателей. Если проследить траекторию движения топора в восьмой серии, полностью исключать такое нельзя. Соответственно, все, что показано после - это вовсе не происки Первичного Зла, а видения его умирающего мозга, пытающегося досочинить мало-мальски приемлемый конец.

Вариант третий: "Вы связаны с этим местом навсегда". Учитывая количество вампиров, живых людей в Саннидэйле уже давным-давно не осталось. В сущности, это ад, бесконечно вращающийся по замкнутому кругу (нечто вроде "Других" А. Аменабара; впрочем, такой же адский пригород с любящей семьей и вырыванием сердца в подвале был показан и в последнем сезоне "Ангела"). При всей нелепости данной трактовки она объясняет многие странности и неувязки сериала. Во всяком случае, становится понятным, почему же жители Саннидэйла в упор не видят ни демонов, ни вампиров.

Вариант четвертый: никто не уцелел. В данном случае можно вспомнить странную фразу Кеннеди, обращенную к Уиллоу: "А еще ты всегда выключаешь фильм, чтобы был счастливый конец" (четырнадцатая серия седьмого сезона). Вот Уиллоу этот конец и представила, после чего погасила свет. Для всех и навсегда. Дилемма проста: "Вкл." - "Выкл.". "Включить" - запустить программу уничтожения старого мироздания, "Выключить" - отключить свет. Ситуацию можно представит и несколько иначе: на Уиллоу существенно повлияло Первичное зло в облике Кэсси, обронившее следующую фразу: "Ты не будешь в порядке. Ты всех убьешь".

Вариант пятый: Уиллоу не уничтожала мир - она просто переключила канал, поменявшись местами со своим двойником в параллельном мире или захватив его сознание. Сделать она это могла уже после третьей серии ("На том же месте, в тот же час") или даже в ее конце: встреча с друзьями все-таки состоялась, но уже с другими друзьями и в другой (пусть даже и очень похожей) реальности. (Сварог, надо сказать, попадал в переделки и похуже: обнаружить, что в другом мире все мертвы, в том числе и он сам, - приятного мало. Однако и оптимистичный вариант не так хорош, как кажется: если в альтернативной реальности все остаются живы, это все равно не его жизнь и не его Компания.)

Вариант шестой: зритель вообще не знает, что было в реальной действительности, поскольку снимается кино. То ли "Баффи, которая не знает страха", то ли "Баффи - Истребительница вампиров". В этом отношении представляет интерес реплика Эндрю: "Это все слишком важно, чтобы мир это видел". Результат: для хэппи-энда получилось слишком мрачно, но в реальности могло быть еще хуже. А вот предпосылка к такому повороту сюжета была заложена еще в шестом сезоне, в серии про мюзикл. Баффи, видя диковинное действо, говорит там следующее: "Я боюсь, что весь этот спектакль окажется фрагментом какого-то старого фильма". Подозревает недоброе и Аня: "Мне казалось, что за нами наблюдают, будто в нашей квартире не хватает стены, будто там только три стены, четвертой стены нет и..." Нечто похожее происходит и в конце пятого сезона "Ангела" - в том эпизоде, где Иллирия говорит о неправильно соединенных отрезках времени. Ну что же - вполне правдоподобно...

Вариант седьмой: камера в руках Эндрю совершенно неуместна - она не сделает постановку лучше. В сущности, это копия копии, т. е. самый натуральный симулякр. Эта история не о реальном мире и даже не об альтернативном - она о Зазеркалье и о тех персонажах, которые там обитают. Мир литературы, равно как и мир кино - это отдельный мир, в котором жизнь - не жизнь и смерть - не смерть. Его обитатели не стареют и не умирают - пока в объективной реальности есть хоть один человек, который о них помнит. Вот только толку от такого бессмертия мало: персонажи, созданные воображением людей, испытывают адские муки, поскольку вынуждены без конца повторять одни и те же жесты, фразы и действия, и избавиться от этого кошмара невозможно (в сущности, это то, что в фэнтези Макса Фрая названо Мирами Мертвого Морока). Финальный вопрос "Что нам теперь делать, Баффи?" не имеет смысла - можно только проснуться на один-единственный миг (почти что в духе "Кладбища домашних животных") - и заснуть снова, вернувшись к началу сериала.

             Мелькнет в толпе знакомое лицо
             И растворится в жизни быстротечной...
             И, вроде бы, немного до конечной,
             Но снова начинается "кольцо".
            
             И снова возвращения печать
             Лежит на стеклах трещин паутиной.
             И снова путь, неимоверно длинный.
             И рельсы, что никак не поменять.
             И рельсы, что уже не поменять...
           
             Л. А. Сергеев "Трамвайчик"

Вариант восьмой: действие пошло по сюжету, изображенному в "Ангеле". Здесь имеется в виду тот особенный день, который Ангел прожил как человек благодаря крови демона Мора. Опасаясь стать бесполезным для Баффи, Ангел просит Оракулов переиначить события и остается единственным, кто помнит, как же все было на самом деле. А что, если последний день Саннидэйла тоже был кем-то переиначен? Но насколько и в какую сторону? И что же тогда видит зритель? Реальную историю, ставшую альтернативной, или альтернативную историю, ставшую реальной?

Вариант девятый: герои Баффи живут в искусственно сконструированном мире (а ля "Тринадцатый этаж"). Ну вот вырвались они из города, и что же предстает перед ними? Пустынная земля, пустое небо и уходящее вдаль пустое шоссе. А оно, случайно, не анизотропное? А если проехать по нему чуть дальше, то что может обнаружиться? Скелет с пулеметом - не самое страшное. Гораздо хуже, когда ввысь начинает подниматься зеленая сетка Матрицы...

Вариант десятый: в сериале накладываются друг на друга две различные реальности, и понять что-либо опять-таки невозможно. В конце сериала в сцене сбора главных героев перед решающей битвой имеется эффектная сцена с зеркалом, причем персонажи сначала показываются в отражении, а уж потом "как есть" (особенно эффектно смотрится пиратская повязка Ксандера на разных глазах). Любопытно, что намек на такое развитие событий можно обнаружить не столько в сериале, сколько в полнометражном фильме, ставшем основой сериала[285]. В одном из его эпизодов Баффи вскользь отмечает, что реальность ушла из этого места пять минут назад. Если это действительно брать за основу, то тогда можно вспомнить "Лангольеров" С. Кинга, вышедших в свет всего за пару лет до "первичного" фильма об Истребительнице[286]. Саннидэйл и есть то самое место. Более того, становится понятным, кто же остается в живых. Реальные люди!

Разыскивая "точки бифуркации", можно фантазировать и далее, но общий вывод понятен: ничего хорошего от "альтернативок" ждать не приходится. А вот теперь - основной сюжет, который, на наш взгляд, оказался гораздо мрачнее, чем любая гипотетическая "развилка" в сюжете. Мрачнее потому, что Темная Сторона никуда не делась, и действует она с ужасающей эффективностью. Что же вообще произошло после нарушения мирового равновесия, вызванного воскрешением Баффи? Особенно при условии, что головы дракона полностью уничтожены не были?

А произошли весьма знаменательные и символические события, заставляющие задуматься о скрытой подоплеке сериала: оккультизм в "Баффи" стал плавно перетекать в сатанизм. Дымящийся Спайк, повисший на кресте задом наперед (и страдающий, кстати, за свои грехи, а не за грехи других людей)... Бой в винном подвале, когда кровь превращается в вино, а вино - в кровь... Как там по тексту? В тот день воспойте о нем - о возлюбленном винограднике. Я, Господь, хранитель его, в каждое мгновение напояю его; ночью и днем стерегу его, чтобы кто не ворвался в него (Ис., 27:2-3). Ну а дальше - больше. Открытие главными положительными героями Адской Пасти с помощью кровавого магического ритуала... Твердое намерение спуститься в ад, навести там шороху и благополучно выбраться обратно (скромно и с достоинством, чего мелочиться!)... Кстати говоря, Трио заговорщиков тоже хотело открыть Адскую Пасть - в полном соответствии с искушением змея: будете как боги, знающие добро и зло (Быт. 3:5). Так и кем же тогда стали главные герои?

А что же представляет собой Первичное Зло, противостоящее главным героям? С одной стороны, оно невероятно могущественно и практически неуязвимо, но с другой - как-то несолидно: оно слишком скучное, однообразное и пустое по своей сути[287].

И каковы же средства борьбы с нечистью? В общем-то, здесь все вполне предсказуемо: христианская вера в седьмом сезоне фигурирует в исчезающе малом объеме. Как уже отмечалось, ее практически нет и во всем сериале, несмотря на постоянное размахивание крестами (нательные - всегда нараспашку), периодически показываемые статуи Девы Марии и сцены в абсолютно пустых церквях. И на что же полагаются доблестные Наблюдатели, пытающиеся бороться со злом? На мифологию, рассказанную самими демонами?

Еще более показательным выглядит то, что Совет наблюдателей пользуется услугами не священников, а ковена ведьм (которые, впрочем, впадают в мистический ужас при одном только приближении самородка из Саннидэйла). И ведь ничему они обучить Уиллоу не могут, равно как не может этого сделать и Джайлз... Тем не менее средство борьбы все же находится - и это, разумеется, еще более сильная магия! Вот же она, прямо на блюдечке! Приходится признать очевидный факт: христианство в сериале проиграло, а победило язычество, и победило во всех смыслах. Оно даже спасло мир! Другое дело, каковыми же были последствия...

И вот он, самый главный вопрос: а для чего же была показана Черная Богородица в конце шестого сезона? Возникает новое божество? Зачатие обязательно будет непорочным? И кто родится-то? В седьмом сезоне ответ на это дается - оригинальный, эффектный, творческий и... на редкость двусмысленный.

Самое удивительное, что Уиллоу все-таки следует отдать должное: она сопротивлялась соблазну магии героически и до последнего. Но вот правильного выбора у нее, как и прежде, не было: мир необходимо спасать любой ценой. Отсюда и ее полный отчаяния и боли вопрос о своих способностях, заданный еще во второй серии седьмого сезона: "Если смогу, будет ли это значить, что я сильнее самого Источника Зла, а если я сдамся, я снова буду убивать?". Сильнее, конечно. Однако самый жуткий ответ остался за кадром: и то, и другое! Если ты сдаешься перед магией, это еще не значит, что ты не превосходишь эту науку (если угодно - искусство). Соответственно, и победить Источник Зла можно лишь в том случае, если занять его место. Не человеческое это дело...

И как же Уиллоу не хотела применять магию по отношению к загадочному древнему артефакту! Отлично понимая, что еле сдерживается от соскальзывания во Тьму даже при простеньком заклинании... Но тут и падают "последние капли" - в виде проникновенной речи Джайлза, в виде покалеченного Ксандера, и, что еще хуже, в виде провокационной просьбы (а точнее - приказа) обожаемого лидера: "Я бы не попросила, если бы не знала, что ты можешь...". Еще раз и с чувством - на публику, чуть ли не в виде экзамена: "В каждом поколении рождается одна Истребительница. Это правило создала кучка мужчин, умерших тысячи лет назад. Они были сильны, но эта женщина (Баффи показывает начинающим Истребительницам на нервно улыбающуюся Уиллоу) сильнее всех их вместе взятых!". Все правильно: святые проиграют, а все прочие борцы со злом - тем более. Концовка еще лучше: "Отныне каждая девушка в мире, которая может быть Истребительницей, будет Истребительницей. Каждая девушка, которая может иметь власть, будет иметь власть. Способная встать - встанет". Паралитики, надо полагать, тоже встают. Чудеса библейского масштаба, только по всей планете. И это тоже правильно - надо же догнать и перегнать. Мир повис на волоске...

И чего только ни сделаешь ради своей богини! В очередной раз пожертвовать душой - так это запросто! Вот только нет в магии такой благотворительности - и она рикошетом возвращается к своей хозяйке. Ошибочка вышла... (Ясности в безличном обращении Уиллоу, кстати говоря, никакой: таким образом она может обращаться к Матери всего сущего (условной Гее) или Деметре, обожаемой ею Баффи или, учитывая манеру разговора ведьмы, к самой себе.)

А есть ведь еще и любимая девушка Кеннеди - смелая, умная, решительная и проницательная, которую совершенно немыслимо потерять. Все что угодно, но только не во второй раз! И как же они с Уиллоу подходят друг другу! Хватило одного разговора в "Бронзе". И здесь не помешали даже гротескные сопоставления: Уиллоу в пять лет перестала встречаться с Ксандером, поскольку он украл у нее куклу Барби, а Кеннеди в том же возрасте, посмотрев "Унесенных ветром", уже мечтала о том, как бы завалить Скарлетт в кровать (хотя и понимала, что сделать это будет крайне нелегко). Но куда там Кеннеди супротив слетевшей с катушек магии... Стремительно набирая высоту, Змей рванулся в небо. И осталась лишь тоненькая Веревочка. Та самая, которая не может обойтись без своего Змея. Веревочка, которую уже никто не держит.

"Неважно, сколько в этом темноты. Ведь ты моя судьба". Точка невозврата...

               You are my destiny,
               You share my reverie,
               You are my happiness
               That's what you are.
              
               You have my sweet caress,
               You share my loneliness,
               You are my dream come true
               That's what you are.
             
               Paul Anka "You are my destiny"

Конец неизбежен. Магию - на полную мощность, с изменением основ мироздания. Неизбежен и рикошет. И вот появляется новая богиня - сладчайшая, лучезарная и светоносная. Но не Глори и не Жасмин, а нечто уровня Люцифера... И кстати: в финале Уиллоу просто вымоталась от применения магии или она стала немножко прихрамывать?

"С этого момента любая девушка, которая могла бы быть Истребительницей, будет Истребительницей". А ведь Уиллоу действительно стала Матерью - Матерью всех настоящих и будущих Истребительниц. Совершенно непорочным магическим образом. И даже с ментальной связью со своими девочками. Она же чувствует Истребительниц по всему миру! Но вот какая штука: их можно заставить поверить в себя, окрылить, наделить невероятной силой и способностями, но их нельзя сделать добрыми. Каким это образом? И с помощью чего? Секира Декерона (точнее - символ смерти и умолчания mɁ), на которой неизвестно сколько крови, на Грааль как-то не тянет... И вот еще что: меч-кладенец - может быть, и неплохое оружие, но в руках героя, а не ведьмы. Речь ведь идет не о хранении, а об использовании! Так сказки не сказываются! В общем, хуже Морганы с Экскалибуром может быть только Уиллоу с Секирой! Бедная Баффи... Она уже в прошлом... Все мы сделались - как нечистый, и вся праведность наша - как запачканная одежда; и все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас (Ис., 63:11).

Можно вспомнить и двусмысленные слова Стража: "Используй это оружие с умом, и, возможно, ты сможешь остановить надвигающуюся тьму. Так или иначе, это может означать, что конец действительно близок". Но с умом - это как? И тьмы разве стало меньше? А конец-то даже не просматривается...

Нельзя исключать и более страшный вариант: Сила в оккультном понимании этого слова - это просто Сила: любой потенциальный Убийца (или убийца?) непременно будет наделен сверхспособностями избранного (и выбора у него никакого нет - ведь личного согласия никто не спрашивает!). Нельзя упускать из виду и другое: та древняя демоническая сила, которая ранее была заключена в одной Истребительнице, теперь оказалась рассредоточена по всей планете. И какой же тогда толк от искушений в пустыне? Отказ от усиления личного могущества еще не означает отрицания Тьмы как таковой. Пусть и нехотя, это признают и некоторые исследователи творчества Дж. Уидона: "Вместо того, чтобы искать целостность, Баффи распространяет гибридность, поскольку теперь все те, кто раньше были полноценными людьми, стали наполовину демонами и, следовательно, Истребительницами... Вместо того, чтобы искоренить свою "темную" сторону, Баффи обнажает тьму, которая уже существовала во всем..."[288] Можно сказать и более резко: для того, чтобы чего-нибудь достичь и стать героем, нужно, во-первых, захватить власть, а во-вторых, стать больше, чем человеком. А точнее - перестать им быть... И почему в финале погибают именно Аня и Спайк? А не потому ли, что они становятся наиболее человечными - а человечность как таковая уже не ценится?[289] Здесь можно сделать и более широкое обобщение: сериал покидают те герои, которые продолжают бороться со своей Темной Стороной. Это относится и к Ангелу, и к Озу, и к Корделии, и даже к Хармони. А вот те, кто с ней смиряются, - они остаются...

Финальные кадры сериала невероятно эффектны. Создатели сериала поступили очень хитрым образом: они ушли от прямого ответа и не стали делать "плакатный" конец с семеркой героев, хотя возможности для этого имелись (и было кого добавить). Они поступили несколько иначе, изобразив сам процесс формирования новой команды. Уиллоу с Ксандером, естественно, в обнимку - и никакой Апокалипсис этого не изменит. Как пришли вместе в сериал, так вместе его и закончили. Но вот почему главные герои совершают столь странные маневры? Да они же становятся в линейку! Крутят головами, притираются друг к другу, но становятся! А кое-кто из относительно новеньких даже пихается! Пищит и лезет! Вполне объяснима и создавшаяся заминка: а кто предпочтительнее - Кеннеди или Эндрю? Рискнуть и пойти на повышение? Хм... И чего же в комиксах так не повезло Джайлзу? Но это уже за рамками сериала. А сейчас команда собирается для новых дел. И потрудились они на славу...

             Зря на нас клевещете,
             Умники речистые!
             Все путем у нечисти,
             Даже совесть чистая.
            
             В. С. Высоцкий "Песня Соловья-Разбойника и его дружков"

***

 "Как причудливо тасуется колода!" - говорил один злодейский персонаж. А что, если взглянуть на финал сериала с высоты спасаемого и сохраняемого Сварогом Талара? Учитывая как ранние романы, опередившие или выходящие в свет одновременно с "Баффи", так и позднейшие? Удержаться от шпилек в адрес Дж. Уидона просто невозможно...

Итак, каковы же характеристики супергероя, зашедшего слишком далеко по дороге неведения между добром и злом? У А. А. Бушкова это показано гораздо более тонко и остроумно: никакой изначальной демонической силы в Свароге нет, равно как нет и слишком уж заметных сверхъестественных способностей. В то же время он отнюдь не обделен талантами - просто проявляются они весьма своеобразно и однозначно не ассоциируются ни с добром, ни со злом (главный герой серии невероятно удачлив, не лишен дипломатических способностей, защищен от воздействия магии и имеет бешеный успех у женщин). Добавить сюда наличие свободной воли, отсутствие каких-либо обязательств и договоров и желание перекроить мир по-своему с минимальным применением магии - и получится зверь пострашнее, чем это может представить себе зарубежная эсхатология.

А что же прежде всего нужно супергерою для сражения с нечистью? Естественно, чудо-оружие! Однако изображенный в "Баффи" древний артефакт (Секира Декерона), дающийся в руки любому, на Доран-ан-Тег уж никак не тянет. Ничего не говорится и о полном доспехе - заодно с Секирой упоминается только некий загадочный "Меч Москвы". Ну, спасибо и на этом... (Вопрос, конечно, интересный, но не для фэнтези: Величается ли секира пред тем, кто рубит ею? (Ис. 10:15))

А вот с обычным "земным" оружием в сериале и вовсе плоховато. То, что вампиры не дышат, но разговаривают и даже курят, это мы пропустим. То, что их, оказывается, можно утопить, - оставим без внимания (уж Ангела-то топили-топили... А Спайк чем хуже?). То, что весь Саннидэйл, похоже, зарос не пальмами, а родными осинами, - тем более проигнорируем. Но вот почему же никто из персонажей за семь сезонов не додумался до простенького револьвера с серебряными и/или деревянными пулями, - это, как говорится, уму непостижимо. В "Ангеле" эта идея приходит в голову самым обычным людям! Похоже, что создатели сериала заблудились в трех соснах ("Фэнтези - это средневековье", "Чистота жанра нужна только для фанатов" и "Фэнтези и научная фантастика - вещи несовместные") и напрочь позабыли то, о чем снимают[290]. Что уж тут о шауре говорить...

А какова же главная задача главного героя? Найти и уничтожить суперзлодея, т. е. Гремилькара! Хорошо, конечно, когда он сам показывается. А что делать, если таковым может оказаться любая встреченная красотка?

Ну а если супостатов слишком много? Надо немедленно применить Древний Ветер! Но не так же блекло, как в сериале! Творчески надо подходить к делу, творчески! И со спецэффектами! То же самое касается и злодеев. Любой ямурлакский вампир куда сообразительнее американской нечисти, а Уилкинс не то что на Ермундгада, но и на глорха не тянет...

А как насчет захвата власти над миром? А нечего казуистикой заниматься! На одной планете можно постепенно войти во власть, на другой - навечно остаться в памяти и стать Богом, на третьей - подготовить верного ставленника, а что касается отсталого мирка под названием Земля, то здесь достаточно шарахнуть магией!

С соратниками малость посложнее - как уже отмечалось, Странная Компания не столь колоритна, как команда Баффи. Но это ведь зависит от подхода: одно дело - акцентировать внимание на команде, и другое - на отдельных персонажах. К тому же надо отметить, что А. А. Бушков поступил очень мудро, не став смешивать Странную Компанию и Бравую Компанию. Между тем появление будущих "апостолов" в "Баффи", их становление и тренировка - один из наименее удачных моментов седьмого сезона. Молодежь надо воспитывать аккуратно и медленно. А вот сильно, но аккуратно - это уже в индивидуальном порядке и для особых случаев.

Да и вообще, если уж изображать Странную Компанию, то уничтожать ее следует сразу и целиком, за исключением главной головы. Фэнтези должно быть красивым, жестоким и сентиментальным, а уж никак не мелодрамой! В сущности, это наглядный пример того, насколько сильно русскоязычное фэнтези отличается от англоязычного.

Заметим и другое: Баффи как персонажу очень далеко до Мары. Это кто же тут убийца? И кто королева? Если уж влюбляется, то один раз и на всю жизнь. И хоть в рай, хоть в ад. И любовницами Сварога снабжает, и с его женой - лучшие подруги. А уж погибнуть за своего повелителя в любой момент - это даже не обсуждается. Вот где трагедия, так трагедия! Практически то же самое (в зеркальном отражении) можно сказать и о благоверной женушке Сварога Яне. Разве что ранг повыше. Плюс мощнейшая магия. И если уж надумает кого прикончить или планетой пожертвовать, то сожалеть как Уиллоу не будет. Не императорское это дело...

А уж что касается книг и комиксов по мотивам "Баффи", то тут и вовсе обхохотаться можно. Дикая охота в исполнении К. Голдена и Н. Холдер ("Привратник-1. Прочь из сумасшедшего дома") как-то несолидна, да к тому же явно содрана с "Братства талисмана" К. Саймака. Великий Кракен из "Привратника-2. Дороги призраков" так просто рылом не вышел. Да и Древние Дороги тоже можно было описать поизобретательнее... Что уж тут говорить о змееподобных демонах! Любой нормальный супергерой, завидев сладкоголосую гадюку, должен спасаться со всех ног, а не шашни разводить, как это делает совершенно распоясавшаяся ведьма ("Уиллоу: Богини и монстры")! Даже при правильной ориентации!

Чуть получше получилось с восточной экзотикой - да и то исключительно по причине нежелания А. А. Бушкова продолжать дополнительную "арку" сюжета на Земле. Ну что делать Сварогу номер два, Ольшанскому и господину И в конце "Печати скорби"? Знамо дело, бежать за границу, окольными путями добираться до монастыря Намчувандан и мутить воду уже там. А что же произошло четыре года спустя, в конце восьмого сезона "Баффи", а именно в пяти выпусках (26-31-й номера комиксов) эпичного "Отступления" главных героев из Шотландии на Тибет? И чем хуже Беловодье Страны Оз(а)? Подводная лодка в горах Тибета? Ну, Сварога передвижением крупногабаритных плавающих средств точно не удивишь! Эпическое сражение с применением как техники, так и магии? Так в "Спасителе Короны" было не хуже! Спящие под монастырем богини? Так сначала надо убедиться, на какой стороне они будут сражаться! Откопать-то можно, и заклинания найдутся, а вот закопать обратно сложнее! Э-э-х... А мы ждали-ждали, аж все жданки съели... Вечно наша фантастика опережает, а потом стыдится...

Нет, ну надо же! Так ведь можно и патриотом заделаться! Прямо по В. С. Высоцкому: зачем нам заморские бесы, если у нас и свои не хуже? Забавно и другое: если все же рассматривать "Баффи" как пример воинствующего феминизма[291], то в таком случае "Сварог" - нагляднейший образец оголтелого мужского шовинизма. Вот только противоположности, как известно, сходятся...[292]

А чем же священники-то перед Дж. Уидоном провинились? Глори была гораздо колоритнее, а в седьмом сезоне вместо нее только какая-то бледная копия. Но что особенно задевает, так это то, что отец Калеб, священник храма на улице Смиренных Братьев, - персонаж "Летающих островов", и персонаж положительный! А вот Лавиния - как раз злодейка! Нечего голову морочить!

А вот теперь серьезно. "Сварог" в качестве бесконечной истории про предотвращение конца света - произведение несравненно более мрачное, кровавое и безысходное, чем "Баффи". Проявляется это не только при описании различных катаклизмов, но и в частностях. К примеру, ассоциирующаяся со смертью Мара в произведении есть, а вот Тара отсутствует - хотя славянская мифология это позволяет (функции у нее примерно такие же, как и в сериале: хранительница священных рощ, богиня путеводной звезды, проводник по мирам).  Но вот чего нет и никогда не было у А. А. Бушкова, так это пошлости и кощунства. Почувствуйте разницу...
 

12. С точностью до наоборот: "Худшее, что может случиться, - это то, что ты станешь брюнеткой"

We had a good time,           We leave a good thing for another good thing.           We had a good time,           We had a good time, didn't we?                      End of an era,           End of an era, my friend.           La la la la la...           La la la la la...                      It's the end of an era,           End of an era when our lives           Did so effortlessly collide.           We had a good time, didn't we?           Michelle Gurevich "End of an Era"

Закачается дом на плечиках, А застежечка на губах. Что-то выпадет: чет ли, нечет ли? А не выпадет - не судьба. Видим черное, слышим белое, Помним желтое с синевой. Мало думаем, много делаем С гордо поднятой головой. Дело скверное - ветка вербная Хрустнет жалобно поперек. Мысли серые тяжким жерновом Думы черные мелят впрок... Л. А. Сергеев "Лезут в голову мысли серые..."

А вот теперь глубоко вздохнем и представим все иначе - с точностью до наоборот. Итак, герои положительные, нечисть побеждена, мир спасен. Ну и что изменилось? Как ни странно, практически ничего. Прежде всего, здесь опять-таки сказывается "жанровая ловушка": качественное фэнтези требует равновесия противоборствующих сил, а заканчивать фильм ужасов на однозначно мажорной ноте - это и вовсе не комильфо. После катарсиса и патетических речей обязательно должна вылезти какая-нибудь гадость... А ведь так и есть! Джайлз преподнес остальным героям огромнейшую свинью, ненароком вспомнив о том, что в Кливленде имеется еще одна Адскую Пасть. Заранее, видите ли, расстраивать не хотел... А сколько вообще имеется Врат у ада? Семь сезонов не могли заткнуть какую-то калифорнийскую дырку! И это называется хэппи-эндом?! (Саннидэйл, как уже отмечалось - город немаленький. Катаклизм такого масштаба, да еще рядом с побережьем, вызвал бы мощнейшее цунами и непредсказуемую реакцию соответствующего разлома, а может быть, и вулкана. Исследовать кратер тоже не удалось бы: его бы попросту затопило. И о чем только думают сценаристы? Или это опять начинается жизнь после смерти?)

Вообще, если исходить из предложенного сюжета, получается не очень-то и убедительно - причем, с самых разных точек зрения. Как отмечает С. Захарек (Stephanie Zacharek), "Баффи" оставляет зрителя в состоянии мучительной неопределенности - лицом к той дыре, которая осталась от Саннидэйла, и с дырой в сердце применительно к героям повествования. Уничтожение основного места действия перевешивает дальнейшие перспективы (тем более, что они крайне туманны), а вместо показа судеб персонажей начинается игра в поддавки с поклонниками сериала, которые не желают смерти кого-либо из основной четверки героев и в то же время понимают, что это может случиться в любой момент. И действительно, Джайлз мог погибнуть в Англии, Ксандер - во время стычки с Калебом, Баффи - во время финального боя, а Уиллоу - после произнесения заклинания (и изменился бы весь смысл шоу!). А в реальности сюжет стал "сдуваться" и не соответствовать ожиданиям зрителей: "Как мы теперь знаем, Первое Зло просто означало, что под поверхностью города скрывается множество плохих парней - армия костлявых, лысых, кровожадных гоблинов/вампиров, чьи толпы напоминали об угрозе, исходящей от наступающей вражеской армии во "Властелине Колец: Две Башни". Они были устрашающими по своей численности, но почему-то они не совсем соответствовали тому потенциальному ужасу, который стоял за исходными предупреждениями Первого Зла...

Затем появились потенциальные убийцы, вызванные в Саннидэйл, чтобы помочь бороться с растущей угрозой Первого, и чувство страха в сериале неуверенно колебалось в обстановке учебного лагеря и пижамной вечеринки. Баффи, намеревавшаяся подготовить девочек к встрече с ужасом, который, как она знала, приближался, стала самоуверенной и занудной, неся на своих плечах более тяжелый груз, чем когда-либо прежде. Конечно, где-то там у нее есть хорошая речь в честь Дня святого Криспиана, но мы чувствуем, как она теряет авторитет, - в этом и была суть, но неистребимое чувство самодовольства Баффи замедляет динамику шоу. Далее появляется поистине ужасающий женоненавистник "священник" Калеб, и шоу резко ускоряется. А потом опять следует осечка: Ксандеру выкалывают глаз, и, хотя нам всегда нужно ожидать, что с людьми, которых мы любим во Вселенной Баффи, могут произойти плохие вещи, есть что-то в этом поступке, что кажется вынужденным и фальшивым.

На протяжении большей части седьмого сезона самое важное, что нам всегда было дорого в главных героях "Баффи", было скрыто от нас: их остроумие. Слишком измученные и напуганные, чтобы быть смешными, персонажи с мрачной решимостью сосредоточились на борьбе с приближающимся безликим злом, что не очень хорошо смотрелось бы на любой девушке или парне"[293].

Фальшивыми, кстати говоря, выглядят и некоторые другие вещи - вроде воскрешения Вуда в конце последней серии. Это ларчик открывается просто: афроамериканцы, смотревшие "Баффи", уже с начала седьмого сезона пребывали в полной уверенности, что в сериале для белых такого персонажа непременно должны прикончить, и жутко возмущались по этому поводу...

Затянутый сюжет - отнюдь не единственный недостаток седьмого сезона: со стратегией действий борцов со злом дело обстоит еще хуже. Ее подверг подробной и весьма убедительной критике А. Спайсер (Arwen Spicer), отметивший тот факт, что финалы всех сезонов "Баффи" были по-своему логичны и разумны, - всех, кроме седьмого:

•     "Хотя Баффи считает Спайка сильным бойцом, она никогда не представляет его краеугольным камнем своей стратегии. Амулет делает присутствие Спайка более важным, но не центральным в ее плане. Учтите, что как только амулет активируется, Спайк произносит следующее: "Что бы эта штука ни делала, я думаю, она..." - и обрывает фразу. Эта реплика указывает на то, что никто из членов команды Баффи в точности не знает, что будет делать амулет; следовательно, у них нет причин окончательно основывать план на этом. Конечно, можно возразить, что сам план предполагает участие всех боевиков с пониманием того, что любой из них может в конечном итоге сыграть ключевую роль... Но сказать, что изначальное понимание того, что любой человек может внести неожиданный вклад, и именно это составляет стратегию победы над Первичным Злом, по меньшей мере, идеалистично".

•     "Баффи приказывает своим тридцати с лишним Истребительницам сражаться с силами, которые, хотя могут состоять всего из нескольких тысяч, с таким же успехом могут достигать миллиона бойцов, и ответственный лидер обязан подготовиться к такой возможности. Если бы армия Первичного Зла действительно состояла всего из нескольких тысяч вампиров, преданные Баффи Истребительницы могли бы, обладая храбростью, силой и удачей, победить ее. Если армия Первичного Зла состояла из миллионов, они почти наверняка этого бы не смогли. Таким образом, стратегия Баффи по победе над Убер-вампами основана не более чем на надежде на то, что их число будет относительно небольшим, надежде, которая сохраняется, во всяком случае, вопреки доказательствам обратного.
      Некоторые критики утверждают, что, хотя план Баффи весьма проблематичен, это единственная стратегия, доступная для использования против Первичного Зла, - существа, о котором мало информации, на основе которой можно было бы сформировать более хороший план. Однако неясно, исчерпаны ли лучшие альтернативы. Например, в эпизоде "Show Time" (одиннадцатая серия седьмого сезона) Глаз Белджоксы намекает, что Истребительница является основной причиной буйства Первого Зла".

•     Если учитывать возросшую уверенность в своих силах и правильности своих действий, то можно предположить, что "...полностью уверенные в себе Истребительницы всемогущи, принимая на себя своего рода Божественность, по сравнению с которой любая другая сила становится незначительной. Однако обожествление Истребительниц явно не является основной темой сериала. Расширение прав и возможностей никогда не может быть тотальным в мире, в котором власть должна быть разделена между многими людьми... Требуется слепая вера, чтобы заключить, что такая игра представляет собой хорошо разработанную стратегию".

•     Не слишком убедительной выглядит и эволюция будущих Истребительниц (Потенциалов): "Как ни странно, мы ни разу не видим и не слышим, как они делают свой выбор. Когда говорит Баффи, Потенциалы внимательно наблюдают за ней, как дети в классе. Их визуальное представление зрителю говорит о том, что они получают некую мудрость, но не участвуют в ее создании... Нет никаких признаков того, что какой-либо Потенциал высказывает свое мнение в любой части экспозиции. Обычный дружеский диалог при обсуждении проблемы, характерный для Скуби, уступает место непререкаемому монологу и ораторскому искусству Баффи...
      Да и как может победить потустороннее бестелесное зло обычная физическая армия?"

•     "В "Уроках" (первая серия седьмого сезона) Уиллоу и Джайлз не желают, чтобы хоть один цветок вырос в Англии по волшебству, если его естественный ареал находится на другом конце света. Обучение магии после шестого сезона, которое Джайлз производит по отношению к Уиллоу, в основном ориентировано на работу в рамках естественного баланса Земли. Но именно это бросает вызов правдоподобию данных персонажей, поскольку ни один из них в конце сериала не поднимает вопрос о том, как затрата огромной магической энергии, необходимой для активации всех Потенциалов, может повлиять на баланс всей природы".

•     "Предполагать, что какой-то объект или озарение должны появиться в последнюю минуту, чтобы сделать возможной победу, означает, по сути, принять телеологическое мировоззрение, согласно которому победа гарантирована независимо от индивидуальных действий"[294].

Последний вывод А. Спайсера представляется наиболее принципиальным: очень похоже на то, что победа Баффи и ее команды - вовсе не их победа: ее допустили (или попустили?) некие высшие силы, истинные цели которых остались скрытыми от главных героев. А откуда взялся соответствующий амулет и как он был создан? И вот именно эта скрытность и заставляет подозревать худшее...

Вопросы возникают и по поводу основных философских тем, затронутых в "Баффи". В принципе, можно согласиться с мнением тех критиков, которые полагают, что большой победы нет ни в пятом, ни в шестом, ни в седьмом сезоне: темы жертвоприношения, спасения и искупления в сериале раскрываются так, что не дают существенных поводов для оптимизма, да и примирение со своими подругами/противницами Уиллоу и Фэйт далось Баффи не так уж легко, а главное, мало что решило по сути[295].

Далеко не все просто и с противодействием Первичному Злу: поневоле закрадывается подозрение, что здесь имеет место та же ситуация, что и в пятом сезоне, в котором свой своего не познаша. И действительно, Калеб до некоторой степени завидует силе команды Баффи, но и сподвижники главной героини, в свою очередь, "завидуют силе Первичного Зла, его приспешника Сверх-Вампа и даже Калеба. Это именно такая власть, которую они хотят сами"[296]. Весьма странно выглядит и то определение, которое дает Первичное Зло главной героине: "Баффи, путеводная звезда Вселенной "Баффи", в большей степени, чем любой другой "хороший" персонаж, является "мамочкой" Первичного Зла (двадцать вторая серия седьмого сезона), - и не потому, что Баффи злая - хотя она, конечно, не идеальна, - а потому, что зло не может существовать само по себе, хотя ему нравится так думать"[297].

И даже если не считать Баффи самым большим злодеем седьмого сезона, финал сериала оставляет зрителя в состоянии полной неопределенности. Дж. Саут (James South) характеризует концовку так: "Как утверждает Уиллоу, Баффи и компания изменили мир. Но было бы ошибкой думать, что это перемена к лучшему; точно так же было бы ошибкой думать, что это перемена к худшему. Это некое изменение; есть мир, наполненный новыми возможностями. Короче говоря, я так понимаю, что финал сериала не является счастливым в обычном смысле этого слова... Я думаю, что самое большее, что мы можем сказать о мире Баффи после "Избранных", - это то, что это больше не Вселенная Баффи. Последняя серия обозначила важный сдвиг, реконфигурацию вариантов. Но это не означает, что "добро" и "зло" были уничтожены, это всего лишь один из возможных способов понимания и попадания в ловушку этих терминов"[298].

С магией дело обстоит ничуть не лучше. Изобразить добрую ведьму, а уж тем более самую сильную - задача очень сложная, прежде всего в силу традиции. "И в сказках, и в мифах, и в художественной литературе ведьмы играли по преимуществу деструктивную роль: соблазняли мужчин, разрушали династии, вызывали бури, танцевали под луной с дьяволом, пожирали маленьких детей и вызывали души умерших, чтобы увидеть будущее"[299]. Это, впрочем, не означает, что описание могущественной доброй ведьмы в принципе невозможно: для достижения нужного статуса ей попросту необходимо как следует озвереть! Самый яркий пример - ставший классикой роман Р. Даля "Ведьмы", удостоившийся экранизации Н. Роугом в 1990 г. и Р. Земекисом в 2018 г. Определенное сходство, конечно, есть - но только в фильме Н. Роуга, отличающемся по сюжету от книги. Да и там акценты были расставлены иначе...

И ведь провоцируют Уиллоу не только Джайлз и Баффи. А почему Кеннеди-то столь оптимистична? Подумаешь, брюнеткой Уиллоу заделается! Да если бы... Тут уж на ум приходит нечто совсем иное:

              Почему, ну почему меня не слышит зал?
              Все кричат, чтоб снова я надел парик.
              Я могу, да только жизнь не повернешь назад,
              Вам смешно, а я уже почти старик.
              Но свет пока что не погас,
              Так дайте туш в последний раз!
            
              Рыжий, рыжий, рыжий,
              А ну-ка, а ну-ка рассмеши!
              Рыжий, рыжий, рыжий,
              Хохочут, хохочут малыши.
              Но парик сниму я,
              Качая, качая головой, -
              Раньше был я рыжий,
              А теперь седой.
            
              Муз. В. Г. Добрынина, стихи С. А. Осиашвили "Рыжий клоун"

Вообще, как справедливо отмечает Э. Рембо, данный сериал не предназначен для беглого ознакомления: смотреть его надо очень внимательно, уделяя внимание многозначности звучащих в нем слов и фраз, равно как и выражению лиц героев, которое нередко оказывается совсем не таким, как это можно было ожидать в той или иной ситуации. И действительно, даже если брать самые известные реплики главных героев, то поневоле закрадывается сомнение относительно того, что же все-таки происходит. Ну вот что, к примеру, означает комментарий Уиллоу после нанесения магического удара по планете: "That was nifty!" ("Это было здорово!")? Здорово или оригинально? Оригинально или остроумно (со стороны кого)? Остроумно или стильно? Да как посмотреть... То же самое относится и к странному выражению на лице Уиллоу: радостной она явно не выглядит (скорее уж, она олицетворяет собой известную сентенцию "Хотели как лучше, а получилось как всегда"). И отчего ведьма падает на пол - от изнеможения, блаженства или ужаса? В сущности, эта сцена из двадцать второй серии седьмого сезона очень похожа на ту, что имела место в первой серии того же сезона - когда Уиллоу решила ощутить, что же творится под землей и поняла, что же такое Адская Пасть. И ничего хорошего там не было...[300] И вот что еще странно: Уиллоу обосновывается в кабинете директора школы. В сущности, она и есть последний адский директор всего, что там творится...

А что же все-таки происходит в конце сериала? В мир одновременно было выпущено преизрядное количество пассионариев с суперспособностями, а присмотра за ними нет, равно как нет и необходимого количества Наблюдателей[301]. Остается уповать на то, что Уиллоу организует для Истребительниц "улей" с единым сознанием. Но с такой богиней они далеко пойдут! Да и нельзя так с людьми... И опять-таки: если уж воскрешение Баффи вызвало столь неприятные последствия, то что же будет при столь вопиющем нарушении мирового равновесия? Похоже на всемирный ментальный Чернобыль... (Вообще-то говоря, некоторые отечественные экстрасенсы, допущенные до телевидения, проворачивали подобные штуки задолго до "Баффи". И никакой Секиры не требовалось...)

Самое интересное, что чем больше проходит лет, тем сильнее критики "Баффи" сомневаются в правомерности такого финала: "Ранее в сериале Баффи поставила под сомнение действия людей, которые создали первую Истребительницу тысячи лет назад. Она обвинила их в насилии над девушкой, а также над всеми последующими Истребительницами, которые пришли ей на смену. И все же она в своей попытке спасти мир продолжила делать то же самое с гораздо бóльшим количеством девушек. Некоторые зрители увидели в этом поступке расширение прав и возможностей, поскольку Баффи в числе прочего поделилась своим "даром" с несколькими женщинами, которые использовали новые способности, чтобы противостоять хулиганам и другим насильникам. Но другие обнаружили в этом еще один пример того первоначального нарушения, которое совершили жрецы, создавшие Первую Истребительницу, но в более широком масштабе.

Если Уиллоу могла успешно применить заклинание, которое повлияло на всех этих девушек по всему миру, то почему же она не могла сперва связаться с ними? Ранее она не раз демонстрировала способность к телепатическому общению, и она говорила о том, что чувствует связь со всей планетой, просто прикасаясь к отдельным объектам, так что для нее нечто подобное вовсе не вышло бы за рамки ее существующих способностей. Более того, почему она не могла заставить заклинание действовать только на тех, кто этого хотел? Сама природа магии такова, что зрителю на самом деле не потребовалось бы объяснений, а результат заклинания был бы менее разрушительным.

Финал "Баффи - Истребительницы вампиров", несомненно, является эпизодом, который поднимает ряд этических вопросов, и справедливо будет сказать, что он, вероятно, не был бы изображен таким же образом, если бы сериал снимался сегодня. Из-за очевидного нарушения телесной автономии женщин во всем мире трудно согласиться с таким поворотом сюжета, и это, в общем-то, и стало причиной того, что концовка "Баффи" остается предметом для споров даже двадцать лет спустя"[302].

То, что показано в финале, заставляет усомниться не только в положительной роли магии, но и в справедливости феминистских теорий. И специфика человеческого познания здесь оказывается ничуть не менее важной, чем все колдовские ухищрения и эксперименты. Дело можно представить следующим образом: мужчины по своей изначальной природе - это охотники, разведчики и первопроходцы, а женщины - хранительницы очага. Соответственно, одна из немногих областей, в которых мужчины действительно могут опередить женщин, - это открытие новых сфер и горизонтов. В самом широком смысле слова - от новых направлений в науке до освоения космоса. Если применить подобную теорию к "Баффи", то тогда получится, что и она сама, и ее лучшая подруга на протяжении большей части сериала интерпретировали, применяли и совершенствовали те знания, которые уже имелись в мире. А вот в седьмом сезоне ситуация резко изменилась: потребовалось создание принципиально нового знания и изменение самого мироздания. Получилось или нет? И вот тут-то и возникает мучительная двойственность: "Пусть даже в сериале и было показано, что власть развращает Баффи и Уиллоу, они учатся ее использовать, посылая четкий сигнал о том, что, хотя власть может быть опасной, женщины должны ею завладеть. Однако финал седьмого сезона эффективно уравновешивает такое прочтение сериала: на его основании можно предположить, что женщины не должны присваивать себе мужскую силу (лидировать и сражаться, как Баффи) или использовать могущественные "закодированные" женские искусства, такие как колдовство, поскольку они слишком слабы, чтобы справиться с такой задачей. И сила не сделает их лучше - скорее уж, она их испортит"[303]. Вот так... Начавшись как апофеоз феминизма, сериал кончился классическим рефреном "Все бабы - зло". Или все-таки нет?

В этой связи можно еще раз упомянуть вопрос о долголетии: раз уж количество (так и хочется сказать - поголовье) Истребительниц резко увеличилось, у них возросли шансы на то, чтобы прожить более долгую жизнь. Но кем же они станут и в кого превратятся? Очень хотелось бы ошибиться, но, скорее всего, из них могут получиться разве что старые ведьмы...

А можно сказать и вовсе классически, в духе В. С. Высоцкого:

             На Тау Кита
             Чегой-то не так,
             Там таукитайская братия
             Свихнулась, - по нашим понятиям...
            
             В. С. Высоцкий "В далеком созвездии Тау Кита"

Финал не внушает оптимизма и просто на основании аналогий и самой логики развития сюжета: "Важно отметить, что ни одна из появлявшихся в сериале Истребительниц не становится хорошим другом Баффи. Есть только намеки на дружбу между Баффи и Кендрой и между Баффи и Фэйт. Обе дружбы оказываются бесплодными, как только обнаруживается, что представление Баффи о том, кто же такая Истребительница, резко отличается от представлений Кендры и Фейт..."[304]

Конечно, возможно создание нового Совета наблюдателей, но вот только будет ли он лучше и эффективнее старого? Тут нужны и подготовленные специалисты, и новая методика подготовки Истребительниц, и практические занятия... Но хуже всего другое: необходима хорошо укрепленная база (получше, чем у "Инициативы") и огромное количество денег. Увы, увы - как обычно, все упирается именно в это. Законным образом их не достать - а значит, будет очередной криминал. И почему бы Уиллоу не съездить в Вегас и не сорвать там банк? Ой! Промашка вышла...[305].

А вот Баффи в финале действительно невероятно жаль, несмотря на все ее ошибки, пороки и недостатки. Удар за ударом... Даже спасибо никто не скажет! Было, правда, коротенькое мгновение счастья, когда Ксандер вошел в раж и начал стыдить молоденьких вертихвосток. Сердце дрогнуло, к всеобщему изумлению. Но лишь на мгновение... Рушится отчий дом, проваливается в бездну родной город. Косо глядят лучшие в мире друзья, уже не способные скрыть своего раздражения. Ничего не выходит с первой любовью. Ничего, кроме издевательской фразы откуда-то из тьмы: "Я не старею". Страшная ошибка происходит с любовью последней. Если она, конечно, была, эта любовь...[306] Мнения здесь могут быть самыми разными, в том числе и весьма критическими. Так, согласно Р. В. Уилкокс (Rhonda V. Wilcox), "...несмотря на месяцы страстного сексуального романа и несмотря на очевидную доброту, заключенную в сцене в "Адских колоколах", Баффи не полностью осознала свою темную сторону; Баффи не полностью приняла своего Спайка"[307]. В свою очередь, Л. Дил (Laura Diehl) полагает, что "беспорядочные интимные связи становятся подозрительными, "нездоровыми", "антиобщественными" (секс Баффи со Спайком отдаляет ее от Скуби) и чреваты саморазрушением и опасностью, виной и стыдом. Эротические проступки ведут к психологическим проблемам, и наоборот. Отчасти поэтому сериал завершается именно так: уничтожением Адской Пасти, Калеба и Первичного Зла, но при этом также и откладыванием вопроса о романтике для Баффи, по крайней мере, в ближайшем будущем. Шоу, в сущности, заканчивается утверждением, что романтика не должна быть ключом к женскому самосознанию"[308].

Похожие мысли можно обнаружить и у других исследователей. Так, по мнению С. Захарек, "Баффи всегда была в центре шоу. И все же она также была чем-то вроде пустого, временами ослепительно яркого человека, чья единственная цель, казалось, заключалась в том, чтобы отражать свет от других персонажей, которые часто были более объемными и содержательными. Баффи всегда была, по крайней мере на первый взгляд, офигенной девчонкой-героиней, которая могла позаботиться обо всем, - да и она сама на этом настаивала. Но Баффи всегда двигалась, как в прямом, так и в переносном смысле слова, и иногда так быстро, что ее едва можно было увидеть. Куда именно она направлялась? Казалось, она всегда была на пути к становлению. Но какому и с кем? Ангел, ее первая любовь и, возможно, самый верный человек, предал ее (в результате старого цыганского проклятия), когда она думала, что уже освоила все эти вещи: заниматься сексом и быть женщиной.

У нее были прочные и приятные отношения с Райли, искренним и верным парнем из колледжа, но его тупость угрожала перекинуться и на нее саму. А Спайк, который вопреки самому себе сильно влюбился в нее, раскрыл ее самую жестокую сторону. Как пара они были более обречены, чем Баффи и Ангел, и все же они лучше подходили друг другу. Для Баффи Ангел был первой любовью, которая остается с тобой навсегда, но с которой ты никогда не сможешь жить, - такая интенсивность чувств просто не сочетается с повседневными красноречивыми картинками вроде стирки белья или складывания зубных щеток рядышком в одной чашке.

Но Спайк и Баффи снова были чем-то другим - определенно менее знаковыми, но зато и менее идеальными. Вы, зрители, не могли видеть, как они в будущем уютно устроились в коттедже, построенном на двоих, но вы могли лицезреть, как они год за годом подстрекают друг друга (один седеет, а другая все больше светлеет) своими подшучиваниями и случайными оскорблениями; их любовь - непростая, но всегда искрящаяся энергия. Другое дело, что даже такая несовершенная любовь не должна быть полностью несовершенной: Баффи любит Спайка, но, возможно, не так ясно и искренне, как он любил ее. И поэтому его "смерть" (в рамках сериала мы можем предположить, что это была смерть) становится жертвой, которую он приносит ей. Бывший одним из самых жестоких вампиров на Земле, он, наконец, получает шанс стать героем, как и его соперник Ангел.

Итак, поскольку мир "Баффи", каким мы его знаем, заканчивается, Баффи остается одна. Искушение определять себя с точки зрения своих парней исчезло, потому что все ее парни ушли. Мы все можем понять стремление Баффи быть с кем-то, но мы можем полностью понять и ее неуклюжесть из-за того, что она не может разобраться в своих чувствах. Когда-нибудь она это осознает, но нас, зрителей, не будет рядом, чтобы это увидеть. В своей финальной сцене с Ангелом, который неожиданно вмешался в события, чтобы дать ей важную информацию и талисман, она использует типично глупую метафору Баффи, - такие вещи мы от нее уже давненько не слышали: "Я тесто для печенья. Я еще не закончила печь". Она просто выражает то, что мы и так знали с самого начала, но слышать, как она говорит это сама, - благословенное облегчение"[309].

Несладко приходится главной героине и просто по сюжету, когда из-за появления множества Истребительниц обесценивается ее миссия. Как отмечает Т. Гиббс (Thomas Hibbs), "если в начале сериала Баффи временами казалась проклятой из-за непомерного бремени своих обязанностей, связанных с ролью избранной, то в конце она кажется гораздо более несчастной из-за отсутствия ощущения того, что она избрана или может что-либо решить. Она также страдает от воспоминаний о том, что было или могло бы быть. Загадочный лабиринт Баффи все больше становится внутренним лабиринтом ее собственной души"[310].

Главная же трагедия состоит в том, что непобедимую и бесстрашную Истребительницу, готовую пожертвовать собой ради спасения мира, переигрывают все ее друзья - и каждый по-своему. Короля, как известно, играет свита...[311] Самое обидное, что ее превосходит даже старая соперница Фэйт, причем без особых усилий (во всяком случае, Фэйт демонстрирует бóльшую способность к диалогу с будущими Истребительницами, чем главная героиня)[312]. В данном случае невозможно позабыть остановившийся и какой-то потусторонний взгляд Баффи в последних кадрах: она же жалеет, что не осталась там, в Адской Пасти! Те, кто там погибли, выиграли свой последний бой. А вот те, кто выжили - далеко не факт. И этот мир для главной героини - мир со смеющимися друзьями и безмятежно сияющим солнцем - уже чужой:

              Уиллоу: - Как ты думаешь, что нам делать, Баффи?
              Фэйт: - Да, ты больше не единственная Избранная. Ты теперь должна жить как человек. Каково это?
              Дон: - Да, Баффи. Что мы будем теперь делать?

А теперь прекратим стариковское ворчание (ну что поделать - возраст!) и, хотя бы для сохранения объективности, скажем несколько слов в защиту данного сериала. Первое, что бросается в глаза - это искреннее желание главных героев помогать окружающим, как бы плохо ни было им самим. "Главное - это делать добро людям", - говорит демон Дойл уже в четвертой серии первого сезона. Постепенно формируется и общая мировоззренческая позиция главных героев: "Может, мы и не победим, но мы заставим их (демонов) понять, что люди тоже чего-то стоят". Или, как говорит Ангел Коннору в первой серии четвертого сезона, "ничто в мире не является тем, чем оно должно быть. Это сурово и жестоко, но на то мы и есть. Чемпионы. Не имеет значения, откуда мы пришли, что мы сделали или пережили, и даже если мы что-то изменим сейчас. Мы живем так, как если бы мир был таким, каким он должен быть, чтобы показать ему, каким он может быть".

Привлекает и то, как изображается эволюция персонажей "Ангела": они по крайней мере пытаются развиваться. Особенно это заметно по сравнению с героями "Баффи", которые могут бесконечно жонглировать ликами и масками добра и зла, но в глубине души так и остаются прежними. Удивительно, но у персонажей "Ангела" хватает наблюдательности, чтобы подметить эту черту выходцев из Саннидэйла, когда те ненадолго приезжают в Лос-Анджелес. Вот как Уэсли видится Уиллоу:

              Уэсли: - Ты такая же, как когда я уехал. Никаких больших изменений, о которых я не знаю, ведь так?
              Уиллоу: - Ничего особенного. А эта Фред - кто она?

И это ведь после событий шестого и большей части седьмого сезонов "Баффи"! Отличилась, кстати говоря, и Корделия - единственный персонаж обоих сериалов, который заметил, что Баффи словно бы притягивает к себе темные силы.

Наконец, следует отметить и принципиальную разницу в афоризмах: произносимые героями "Ангела" крылатые фразы имеют совершенно иной (а порой и противоположный) смысл, чем в "Баффи". Ограничимся в данном случае двумя примерами из второго сезона:

•     "Друзья могут убить, если человек превратился в злодея, - а для чего еще нужны друзья"? (десятая серия).

•    "Сколь бы ты ни страдала, сколько бы добра ни сделала бы, пытаясь загладить вину, ты никогда не выправишь баланс Вселенной" (девятнадцатая серия, Ангел о Фэйт).

Признаем: в "Баффи" акценты были расставлены несколько иначе. При этом различаются не только афоризмы, но и общее мировоззрение персонажей двух сериалов. Героям "Ангела" претит мысль о том, что все решает судьба и выбора не существует. А вот Фэйт, постоянно задающаяся вопросом о том, что произошло бы, если бы ее наблюдателем был Джайлз, эту философию разделяет. И вот потому ее место в Саннидэйле, а не в Лос-Анджелесе.

Следует, конечно, упомянуть и о наиболее категоричной версии: "Ангел" намного лучше "Баффи"[333]. Как ни странно, определенная логика есть и здесь, но она не столь безупречна, как кажется приверженцам подобной точки зрения:

•     Может показаться, что "Ангел" в качестве сериала выглядит более амбивалентным и морально двусмысленным, чем "Баффи", а значит - и более глубоким. Но так ли это на самом деле? В конце концов, самая страшная тьма - не та, которая снаружи, а та, что внутри. И безобидных демонов не бывает: как уже отмечалось, они в любом случае сбивает людей с толку своими взглядами, плохо адаптированными к земной реальности чувствами и философией зажившихся на свете существ. Ненависть к себе, бесконечный поиск искупления и помощь нуждающимся - недостаточные предпосылки для создания "многомерного" персонажа. Все это слишком предсказуемо... А судить по "Вольфрам и Харт", что демоны могут быть лучше людей, - это, право же, слишком большая натяжка. Кто же сделал такими этих адвокатов?

•    Конечно, не всем зрителям может понравиться концепция выживания в средней школе, и не все захотят вспоминать годы учебы. Но разве "Баффи" в этом виновата? По крайней мере, этот сериал все показывает честно.

•    Уэсли Прайс вроде бы дорастает до супергероя, но при этом наступает на те же грабли, что и в "Баффи": он не может приспособиться к команде, слишком уверен в своей правоте и предпочитает все важные решения принимать в одиночку. Такое можно простить Истребительнице, но уж никак не Наблюдателю.

•    Ангел, может быть, и напоминает Бэтмена, но это как-то уж слишком по-американски. Ничего симпатичного, а главное - не оригинально!

•    В "Ангеле" больше смертей основных персонажей, но... разве это достоинство? А вот тот факт, что смерти, показанные в "Баффи", больше трогают зрителей, чем персонажей (и чуть ли не на всю жизнь!), - это большой "плюс" основному сериалу. Да и не надо забывать, где живут герои Скуби. Им даже не до сочувствия! И нечего идеализировать Ангела! Не так уж Дарла и ошиблась в свое время...

•    В свою очередь, ставить в вину "Баффи" более изысканный юмор спин-оффа - это уже явная вкусовщина. К тому же создатели "Ангела" явно переборщили с нагнетанием мрачной атмосферы, из-за чего их потуги на юмор часто пропадают втуне. Вспомнить хотя бы Ангела в виде куколки. А это, вообще, кто? Чаки на пенсии? "Баффи" гораздо больше напоминает трагикомедию, а потому и лучше смотрится.

•    Корделия теоретически могла бы стать очень ярким персонажем, но тут, похоже, сплоховали сценаристы.

•    То, что в "Ангеле" любовные отношения не выходят на первый план - слишком слабый аргумент для превознесения спин-оффа. А для чего вообще нужны сериалы? Эсхатологии в обоих опусах и так хватает... Да и то, что Ангелу больше подходит Корделия, а не Баффи - тоже не доказательство. Как будто без Корделии не ясно, что ничего не получится...

•    Охарактеризовать превращение Ангела в Ангелуса в четвертом сезоне как "блестящее безумие" - это еще надо постараться. Настоящее безумие - это то, что Уиллоу - самый позитивный персонаж "Баффи" - может озвереть в любой момент.

•    Если придерживаться сюжета "Ангела" (и наличия Старших Партнеров), то зло никогда не может быть побеждено. Примерно так же дело обстоит и в "Баффи", но все равно основной сериал логичнее: решающий выбор должен быть за людьми, а не демонами.

•    Спайк, быть может, и влился в команду Ангела, но, по большому счету, это просто трюкачество и профанация основного сериала. Да и ничего принципиально нового он не говорит и не делает. В виде призрака - еще куда ни шло, но не так же!

•    Винифред Беркл - отличный персонаж, но против Уиллоу никак не тянет. Не хватает харизматичности и непредсказуемости. Да и храбрости тоже.

•    Фраза Ангела во втором сезоне - "Если нет большего смысла, то самый маленький добрый поступок - это величайшая вещь в мире" - сама по себе эффектна, как и общая философия сериала, но она мало влияет на результат. Является ли борьба со злом подвигом или повседневной работой - вопрос очень сложный: слишком уж многое здесь зависит от обстоятельств. Иначе говоря, подвиг не должен отменять работу, а работа - подвиг.

•    То, что "Ангел" - сериал о взрослых людях, а не о взрослении, само по себе тоже не преимущество. Представления о добре и зле закладываются в подростковом и юношеском возрасте, а дальше количество полезной информации увеличивается отнюдь не так быстро, как кажется. Да и куда там персонажам "Ангела" супротив прирожденных берсерков: не так уж эти самые Скуби и меняются.

•    Хотя финал "Ангела" и кажется многозначным, до финала "Баффи" ему все-таки далеко. Все зависит от того, что же понимать под многозначностью.

Таким образом, характер оценок при сопоставлении "Баффи" и "Ангела" зависит от множества разнородных факторов: и от художественных достоинств сериалов, и от содержательности исходных сценариев, и от мировоззрения зрителя. В целом получается так: мир "Ангела" - это мир глубоко несчастных и неприкаянных людей, отчаянно сражающихся со злом. Понимающих, что проигрывают, и все равно сражающихся. Мир "Баффи" - это мир полубезумных (и по-своему даже счастливых) супергероев, которых уже ждет Валгалла. Смотреть или не смотреть "Ангела", а если да, то с какого сезона, - это, в конце концов, дело вкуса и личностных предпочтений. Однако нельзя отрицать того факта, что свои достоинства у этого спин-оффа есть, и оригинал он все-таки дополняет: "Как "Баффи" (особенно во второй половине) смотрится с некоторыми дырами в сюжете, так и в "Ангеле" много моментов остаются неясными. И лишь параллельный просмотр двух сериалов вам раскроет все карты. Самое интересное в данной ситуации то, что "Ангел" к пятому сезону - своеобразный эпилог истории Баффи. Ее саму после финала седьмого сезона оригинала мы больше не увидим, но зато узнаем, что она дальше делала, что случилось со Спайком и так далее. Так что, если хотите получить максимальное удовольствие - смотрите оба сериала одновременно"[334].

А теперь остановимся на тех моментах, которые выгодно отличают команду Баффи от команды Ангела. Таковых имеется четыре: команда Баффи лучше держит удар; в нее входят более яркие дарования; друзья Истребительницы не имеют форы в виде подсказок о грядущих событиях; они, как ни странно, лучше реагируют на происходящее. А что же вытворяет команда Ангела в "роковом" для них четвертом сезоне? Прежде всего, они не находят ничего лучше, кроме как бороться со злом с помощью другого зла (попросту выпустив из Ангела Ангелуса). При этом сами герои от скромности явно не умрут: "Мы всегда поддерживали друг друга, когда на нас рассчитывали. Мы не давали Темноте победить. И причина - не Силы, Которые Пребудут, не суперсилы и не магическое оружие. Просто мы верим друг в друга. Не как друзья или любовники, а как чемпионы". Да вот что-то не похоже - на протяжении всего сериала его главные персонажи в основном занимаются тем, что выясняют отношения друг с другом, причем дело нередко доходит до драки. И Ангелусу, даже запертому в клетке, удается в кратчайшие сроки внести раздор в их ряды. Спайку при гораздо более благоприятных обстоятельствах развалить команду Баффи, между прочим, не удалось - как не удалось это ни Адаму, ни Глори, ни Калебу. Про уровень древнегреческой трагедии, легко выдерживаемый в "Баффи", и говорить не приходится. Здесь достаточно упомянуть, в какой дикий ужас приходит Коннор от одной реплики Ангелуса: "Трахаешь маму и пытаешься убить отца - это же просто спектакль!". Скуби со своими своеобразными семейными отношениями и ухом бы не повели. Подумаешь, Джойс дважды поимела Джайлза на капоте полицейской машины, Джайлз с нежностью поглядывает на Баффи, а предприимчивый Ксандер... (Ну ладно, не будем...) Что уж тут говорить про заблаговременные видения! Дешевка это... С пророчествами у чемпионов дело обстоит еще хуже: они путаются в формулировках, не могут отличить правду от лжи и надолго "зависают" на вопросе о фатуме и свободе воли (здесь достаточно вспомнить о том, какой раскол в команде Ангела вызвала формулировка "отец убьет сына"). А вот на простейшие предупреждения "со стороны", пусть даже и произнесенные врагом, члены команды Ангела вообще не реагируют: "Вы с ума посходили?! Вы собираетесь вернуть мне душу при помощи черной магии?! Поговорим об отчаянии одиннадцатого часа...". А они хоть понимают, о чем это? А способностей-то у чемпионов маловато - сначала приходится идти на поклон к шаману (и вожделенный хэппи-энд оказывается всего лишь иллюзией), а потом и вовсе к самой сильной ведьме (кстати говоря, а какой час на данный момент в Саннидэйле?). И вот тут-то и начинается...

Впрочем, не так. Началось все в финале второго сезона, когда на экране впервые появляется Винифред (Фред) - самый добрый, светлый и трогательный персонаж в масштабе обоих сериалов. Именно ее-то и жалко больше всех, поскольку судьба Фред, к превеликому сожалению, очевидна уже с самых первых серий с ее участием. Достаточно посмотреть на то, как она выглядит, как думает и как говорит - и уже закрадывается очень нехорошее подозрение: так могла бы выглядеть Уиллоу, если бы была доброй. Если бы была... А на самом деле Фред - это всего лишь "светлый" двойник, к которому немедленно начинает липнуть всякая нечисть. Ну вот вырываются главные герои с планеты демонов Пилеи (Pylea), сумев спасти и Фред, и Корделию[335], и идут к себе домой в "Гиперион". Победа? Как бы не так: скромно присев на диванчике, полными вселенской печали глазами на них смотрит главный кошмар Саннидэйла. Аргументация просто железная: рассказать о смерти Баффи следовало лично, и никто этого не сделает лучше, чем Уиллоу. Но... таких совпадений просто не бывает! Призрачный демонический город уже начал охоту за лучшими людьми, и в итоге они либо погибают (как Корделия или Уэсли), либо возвращаются и приручаются (как Фэйт).

Конечно, многое остается за кадром, но догадаться не так уж и сложно. Особенно с учетом следующего визита Уиллоу в Лос-Анджелес, куда она является в невероятно хорошем настроении (пятнадцатая серия четвертого сезона). Является, между прочим, не по зову магии, а по вызову Фред. Такой веселой Уиллоу не была с начала сериала - и это несмотря на то, что Саннидэйлу вот-вот придет конец! Конечно, и с силой все в порядке, и удачливость на уровне (как же ловко она уклоняется от ножа одержимой демоном Корделии - и даже вообще его не замечает!). Но что же именно происходит в "Гиперионе"?

Прежде всего, обращает на себя внимание разговор Уиллоу с Корделией:

             Уиллоу: - Кем ты была?
             Корделия: - Высшей силой. А ты?
             Уиллоу: - Абсолютным Злом. Но я не справилась.

А ведь загадка на загадке! В этом отношении можно предположить, что происходящее в Лос-Анджелесе (включая последующее появление Жасмин) - это бледная тень того, что должно произойти в Саннидэйле. Конец света в исполнении Жасмин - столь же неправильный, как и тот, что хотела организовать Уиллоу. И опять-таки: решающий выбор должен быть сделан самими людьми и быть добровольным, а не представлять собой самодеятельность слишком далеко зашедших ведьм или залетных демонов. Ирония судьбы: Ангел и его команда получили шикарный бонус в виде местного филиала "Вольфрам и Харт" по той причине, что они предотвратили неправильный конец света. Но к правильному это не относится... Однако больше всего изумляет странная формулировка Уиллоу сути событий шестого сезона "Баффи": не она одумалась, не ее остановили, а она, видите ли, не справилась! Ничего, скоро справится...

Следующая загадка связана с непосредственными действиями ведьмы. Неужели Уиллоу не подала бы Корделии стакан воды? Выходит, все отлично видит и понимает, но в события почему-то не вмешивается, ограничившись лишь помощью Ангелу? И так ли уж нужна была саркастическая фраза а ля Баффи после великого свершения - "Когда в следующий раз будете воскрешать Ангелуса, зовите сразу"? [336]

А что же происходит еще? Да ничего особенного, кроме смешливой болтовни и перемигивания Уиллоу со своей подружкой Фред. Это когда же они успели?! Знаем мы таких подружек! Ничего не понимающего Уэсли, судорожно переводящего взгляд с одной особы на другую, можно только пожалеть. Ну что поделать - ориентация-то у мужика совершенно правильная! У каждого свои недостатки...

Ну так и кто же первым завладел Фред? Злобная демоническая богиня Иллирия? Еще чего! И свои богини найдутся! Добрая, светлая и трогательная Ивушка плакучая своего не упустит - и нюх у нее отменный! Дорога злу была открыта - и решительно все у героев "Ангела" пошло наперекосяк. А уж финал эпизода и вовсе умиляет: "А теперь в фургон - и на запад!". Понятное дело, что Саннидэйл по сравнению с Лос-Анджелесом малость диковат, но, может, все-таки на север или на юг?! И все, наконец, получается так, как того и желала Уиллоу. Пустынное шоссе в один конец и сбор подходящей команды. В конце концов, Баффи ненавидит Фэйт так, что уже почти что любит. Вполне приемлемо...

Настораживают и некоторые другие события. Так, бросается в глаза то обстоятельство, что сияние Корделии и Уиллоу абсолютно идентично - и отнюдь не божественно. Подозрителен и вариант с единым сознанием, который пытается осуществить Жасмин чуть позже, в двадцатой серии. Имеется даже развитие темы с тайным именем - вот только у Уиллоу его так никто и не узнал...

Зарубежные исследователи, рассуждая о гибели Корделии и Фред, не могут в точности объяснить, почему же судьба обошлась с ними так жестоко и предлагают самые разные версии и гипотезы. Много предположений высказывается и по поводу сущности появившейся взамен Фред Иллирии. Самый примечательный момент в подобных версиях - это то, что их авторы не могут поверить во вполне очевидное и в то же время невероятное совпадение с сюжетом "Баффи". Так, Дж. Баттис отмечает следующие моменты:

•     Появление Иллирии - "это ужасная противоположность воскрешению Баффи, только вместо того, чтобы вместе с героиней возвращать какой-то призрачный побочный эффект ("Загробная жизнь", третья серия шестого сезона), возвращается, казалось бы, испорченная версия самой Фред...
     Однако, в отличие от Корделии, которая знает, кто она такая и что ей делать, Иллирия не имеет четкого направления действий. На самом деле она находится почти в том же положении, в котором была Баффи, когда она впервые вернулась из могилы, не зная, чего от нее ожидают, не понимая, что она должна сказать или сделать, и воспринимая окружающий мир как враждебную и агрессивную среду".

•    Иллирия привлекает внимание зрителя "не потому, что она впечатляющая или красивая, и даже не потому, что она каким-то образом все еще остается Фред, а потому, что она грустная. И чем больше размышлять об этой странной печали, тем скорее можно задаться вопросом о том, не существовало ли нечто постороннее во Фред с самого начала, не просачивалось ли капля за каплей это нечто в ее физиологию, ее генетическую структуру и, таким образом, каким-то образом развивалось "внутриутробно", постепенно превращаясь в Иллирию".

•    "Иллирия - это странный двойной узел, который заменяет Фред и Корделию, "оставленное присутствие" персонажей, которое достаточно гибко и амбивалентно, чтобы заполнить их отсутствие, каким бы неуместным это ни казалось. Иллирия олицетворяет все сомнения, грусть, непонимание и непреходящее чувство отверженности, - все те особенности, которые постоянно существовали в характере Фред, но придает им такую силу, с которой могла бы справиться только Корделия. Таким образом, она представляет собой гибрид обоих умерших персонажей: версию Фред, которая говорит так, как Фред никогда бы не смогла, и версию Корделии, которая продолжает превозносить свои собственные привилегии и свое чувство исключительности, оставаясь при этом оторванной от человеческих забот и взаимоотношений, - так, как никогда не смогла бы Корделия".

•    "Я действительно думаю, что на каждое чисто аналитическое и академически обоснованное прочтение "Баффи" и "Ангела" приходится столь же интуитивное, чувственное, проникновенное прочтение, которое не имеет ничего общего с призраками Маркса, гендерным анализом или психотерапией"[337].

Многое в приведенных выше выдержках совершенно справедливо, а последний вывод так и вовсе великолепен. Тем не менее о тайной сути событий можно и поспорить:

1. Иллирия - это отнюдь "не ужасная противоположность" воскресшей Баффи, а вполне закономерное продолжение сюжетной линии, связанной с "научными экспериментами" Уиллоу. Но поскольку в данном случае речь не идет о любимом лидере, то можно особо не стараться. Вновь проступают контуры страны двойников - с кожаными одеяниями, нечеткостью образов и тайными желаниями, засевшими в подсознании. Совсем не факт, что Уиллоу в свое время не пожелала чего-нибудь на дорожку уезжающей из Саннидэйла Корделии. Так, чтобы на всю оставшуюся жизнь мало не показалось... Оза-то Уиллоу чуть было не прикончила - но там хотя бы любовь была! Жалко, однако, - это ведь кусочек души... А Корделию-то чего жалеть? И уж тем более не факт, что душа Фред была "пожрана огнем воскрешения", как думают главные герои "Ангела" в шестнадцатой серии пятого сезона. Сожрать (а точнее, начать высасывать) ее могла и некая ведьма, не желающая терять ничего из того, что привлекло ее внимание и показалось ценным. Вот этим-то и можно объяснить тот факт, что Иллирия "вызревала" в теле Фред достаточно долго - но вовсе не всю жизнь. С другой стороны, становится понятным и то, почему Корделия после всей своей одержимости демоном все-таки сохранила свою душу: она же ядовитая, и Уиллоу ей близко не занималась! Впрочем, это могло быть всего лишь дьявольское наваждение, а вовсе не "последнее прости" Ангелу. И что с того, что Уиллоу не сближалась с Корделией? Зато ей близко занимался Ксандер - а хрен редьки, как известно, не слаще... Да и какая разница? Достаточно вспомнить о том, как синхронно впиваются в шею Корделии их вампирские двойники...

2. Сомнения, грусть и отверженность в сочетании с аналитическим умом, проницательностью и чувством собственного превосходства (прежде всего, за счет магии) - довольно редкое сочетание, которое из числа действующих лиц присуще только одному человеку. Таким образом, Иллирия - это очередной "темный" двойник Уиллоу, которого она сама, возможно, и не предполагает, но он все-таки уже существует. Особенно Иллирия похожа на Уиллоу в семнадцатой серии пятого сезона, когда она задает Уэсли хорошо знакомый вопрос: "Есть ли что-нибудь в этой жизни, кроме горя?".

3. Как гласит известная пословица, что позволено Юпитеру, не позволено быку. Соответственно, производить на свет новых богинь должны настоящие богини, коими Корделия и Фред уж никак не являются. В то же время ситуацию можно представить и по-другому: а что же получится со временем из народившихся Истребительниц? Настанут новые демонические века?[338]

А теперь вернемся к событиям "Ангела". Единственное, что утешает его героев - это формулировка, предложенная Ганном: "Нельзя предопределить финал. И неважно, сколько игроков ты подкупишь, всегда можно ждать сюрприза. Так что живи, будто равновесие мира зависит от тебя".

Между тем обстановка накаляется - и очередной мюзикл с персоналом фирмы под руководством Лорна уже ничего не дает. И страсти с появлением Спайка просто закипают:

             Ангел: - Ничего у вас не было!
             Спайк: - Было! И больше, чем у тебя, гомик!

Совсем дошли, бедняги. А вот нечего было с Ксандером водиться![339]

Но пока герои занимаются своими бесконечными пикировками, события идут своим чередом. В одиннадцатой серии пятого сезона наконец обнаруживается, какие последствия имело изменение мира, устроенное Уиллоу. Эпопея со спятившей Истребительницей Даной - это, конечно, утрированный вариант, но именно он и позволяет предположить, что могли быть ситуации и посложнее. Кстати говоря, становится заметным и существенный раскол в рядах борцов со злом: команда Баффи существенно отличается от команды Ангела, поддавшейся соблазну владения "Вольфрам и Харт" (все еще или пока - это уже другой вопрос). В то же время и у нее есть слабые места - причем не только старые, но и новые. Так, например, ну как же это Эндрю так быстро умудрился заделаться экспертом по Истребительницам? Можно ли все списать на жесточайший кадровый голод? Вообще, данный персонаж у создателей сериала получился и оригинальным, и многогранным, и неоднозначным[340]. С одной стороны, Эндрю, конечно, учудил так учудил: "У меня за спиной двенадцать Истребительниц, и ни одной из них ты не назначал свидание!".

С другой, этот только что исправившийся суперзлодей, как ни странно, имеет право бросать упреки в адрес Ангела: путь искупления у данного вампира был гораздо более длинным, а затеянная им сложная многоходовая игра со злом приводит к самым печальным последствиям: "Как ты думаешь, откуда пришли мои приказы? Вот тебе сенсационная новость! Никто в нашем лагере тебе больше не доверяет. Никто. Вы работаете на "Вольфрам и Харт". Не обманывай себя. Мы не на одной стороне. Спасибо за помощь, но мы все поняли".

Но есть и третья сторона, вызывающая серьезные подозрения: Эндрю слишком легко вписывается в новую обстановку - и не факт, что эта способность определяется его положительными личностными качествами.  В этом отношении справедливой представляется точка зрения тех критиков, которые полагают, что Эндрю "меняет свою лояльность и образ действия в зависимости от группы, в которую он помещен. Доверять ему ни в коем случае нельзя - ни как члену Трио, ни как Наблюдателю, ни просто как человеку. Если бы он снова оказался в плохом окружении ("плохой бочке"), он опять заделался бы злодеем ("гнилым яблоком"). Только когда его окружают люди, действующие нравственно и ожидающие таких же поступков от окружающих, он сам начинает поступать нравственно. Он не кажется способным к самостоятельным нравственным решениям"[341]. (Между прочим, это понимает и Баффи, хотя при этом ничего не предпринимает: "Когда он приближается ко Злу, он впитывает эту энергию" (двенадцатая серия седьмого сезона). В шестнадцатой серии она выражается еще точнее, говоря Эндрю: "Ты всегда все превращаешь в историю. И никто не виноват - ведь они просто живут по сюжету").

А раскол между командами продолжает углубляться, и отчаянный крик - "Когда нужна ведьма, ее не сыщешь!" - просто повисает в воздухе. Джайлз уже ничего не скажет, поскольку доверие подорвано полностью. И действительно, что бы там ни творили члены команды Баффи, брать под свое руководство "Вольфрам и Харт" они бы точно не стали. Другая персонализация, другие приоритеты. Таков печальный итог: борцы со злом не могут даже договориться друг с другом, в то время как у зла нет выходных. И опять-таки - остается только успокаивать самих себя. И пытаться сделать из повелительницы демонических веков человека, как это делает Уэсли, объясняя Иллирии смысл человеческого существования: "Есть любовь. Есть надежда для кого-то. Надежда, что ты найдешь что-то стоящее, и жизнь принесет тебе радость. Что после всего ты еще сможешь удивляться".

А вот к самым главным выводам герои приходят откровенно поздно. "Мы слабы, и власть правит всем..." Но хуже всего, как и в "Баффи", дело обстоит с подсчетом концов света: важнее всего "не просто Апокалипсис, а тот самый Апокалипсис". И вот тут, похоже, зевнули все: конец света уже состоялся, и организован он был самими людьми, а вовсе не демонами. Зло под солнцем в финале "Баффи" важнее всей тьмы "Ангела"... И на кого похожи Ангел со Спайком в "Девушке под вопросом"? Такое ощущение, что это уже кошмарный сон. Тот самый, который после жизни...

Но это, конечно, только персонажи, у которых есть полное право на ошибку. А вот о чем думали создатели - совершенно непонятно. Неужто заранее нельзя было предусмотреть возможность форсмажорных обстоятельств, в том числе и коммерческого характера? И зачем же было заводить "Ангела" в полный тупик? Ну какие, по логике вещей, могут быть продолжения после такого финала? (Конечно, в комиксах возможно все - на то они и комиксы. К примеру, взять и низвергнуть Лос-Анджелес в ад вместе с драконом и прочими демонами[342]). Окончание сериала царапает глаз и по другой причине: если в битве с Глори люди еще были, то здесь, не считая тяжелораненого Ганна, их уже нет... Однако больше всего раздражает другое: создатели обоих сериалов то ли устыдились, то ли запутались в своих планах на будущее, то ли не сумели свести концы с концами. В результате получилось то, что можно обозначить расхожей формулировкой "ни рыба, ни мясо":

Но вот "Ангела" все-таки следует посмотреть хотя бы для сравнения. Удивительно, насколько по-разному можно изложить одну и ту же идею. Можно гениально, а можно и заурядно. И чтобы понять, в чем же все-таки дело, понадобится не одна книга...

15. "Баффи" vs Universe: "Для некоторых единственная цель в жизни - быть одержимым демонами"

Нам казалось - бесконечно будет лето,         Нам казалось - будет жизнь теплом согрета,         И росинки нам бриллиантами казались,         Мы смеялись, мы мечтали, мы влюблялись.                   Смыли летние дожди наши раны,         Лишь остались на душе метки-шрамы.         Но уходят листья с веток безвозвратно -         Что ж так хочется, так хочется обратно?                   Скоро осень, господа, скоро осень.         Лето красочный наряд грустно сбросит,         Клин усталых журавлей ветер сносит,         Скоро осень, господа, скоро осень...         Скоро осень, господа, скоро осень...           Авт. А. Серегин, исп. П. Соколов         "Скоро осень, господа"

A lonely room, an empty chair, Another day so hard to bear The things around me that I see remind me of The past and how it all used to be. From souvenirs to more souvenirs, I live With days gone by when our hearts had more to give. From souvenirs to more souvenirs, I live With dreams you left behind That keep on turning in my mind. There'll never be another you, No one will share the world we knew And now that loneliness has come to take your place I close my eyes and see your face. Demis Roussos "From Souvenirs to Souvenirs"

15.1. Мир комиксов: не будите спящих пассионариев

Комиксы как жанр литературы и искусства подвергались остракизму на протяжении практически всей своей истории. В качестве критиков выступали самые разные люди - философы, культурологи, теологи, социологи, психологи и т. д. Среди наиболее уязвимых мест жанра выделялись: промывание мозгов подрастающему поколению и рабочему классу, навязывание читателям черно-белой картины мира, излишняя идеологизированность (комиксы часто рассматриваются как одно из средств американской культурной экспансии), провоцирование насилия и сексуальных извращений, продавливание идеи безоговорочного подчинения властям, а заодно - внедрение в общественное сознание идей авторитаризма. Как отмечает М. Интровинье, "критики комиксов не любили ни супергероев, ни вампиров. Супергероев критиковали как квинтэссенцию иконы всемогущего Отца, играющего примерно ту же роль, которая, по мнению Фрейда и Фромма, в авторитарной религии приписывалась Богу. Читателям комиксов о супергероях внушалась абсолютно тоталитарная по своей сути идея о том, что некая благожелательная высшая сила (символизируемая супергероем, но являющаяся в реальном мире государством, правящим классом или официальной религией) в конечном счете позаботится обо всех людях, если только эти самые люди научатся ей доверять"[343].

 Таков неоднозначный (и далеко не бесспорный) бэкграунд, на фоне которого пышнейшим цветом расцвели комиксы, созданные по мотивам "Баффи". Самый большой парадокс заключается в том, что "в формате комикса "Баффи" не понравилась решительно никому из критиков, но успех у читателей был просто феноменальным. Точные цифры получить сложно, но Баффи уступает только Дракуле и Вампирелле как наиболее публикуемым персонажам комиксов, связанным с вампирами (если учитывать торговые книги в мягкой обложке и мини-сериалы), и со временем вполне может быть самым продаваемым персонажем комиксов о вампирах"[344].

 Каковы же причины столь невероятного успеха графической продукции? Скорее всего, здесь сыграли свою роль следующие факторы: недосказанность отдельных сюжетных линий и всего сериала в целом; его главные герои, узнаваемые в любом контексте и антураже; недостаток спецэффектов, присущий первоисточнику; возможность "комбинирования" персонажей практически в любых сочетаниях; разночтения по поводу идеальной команды и того, кто же в нее должен входить; возможность введения в сюжет новых персонажей; дискуссионность как самого сериала, так и любого из его возможных продолжений.

Вообще, комиксы по "Баффи" - это своеобразный камень преткновения практически для всех исследователей: стоит только начать их рассмотрение, как сразу же возникает масса вопросов, на которые практически невозможно дать однозначный ответ. И действительно, а как Баффи из комиксов соотносится с Сарой Мишель Геллар? Комиксы и сериал - это совершенно разные вещи или все-таки нет? Как комиксы влияют на восприятие идей, заложенных в первоисточнике? Насколько велика роль художника-иллюстратора и всегда ли она идет во благо? И что делать с тем обстоятельством, что далеко не все комиксы можно признать удачными в эстетическом отношении?[345]. И тут как в случае с самим сериалом: сколько людей - столько и мнений...

Так или иначе, но комиксы, продолжающие "Баффи" и "Ангела", редко попадают в поле зрения ученых (дело обычно ограничивается обзорами в "Comics Bulletin" и других аналогичных изданиях). Даже в 2015 г. в специальной книге, посвященной комиксам Дж. Уидона, констатировалось, что "исследования творчества Уидона не уделяют такого же внимания трансмедийным комиксам Whedonverse, как его основным экранным работам. За восемь лет, прошедших с момента дебюта "Баффи: восьмой сезон", комиксы Whedonverse почти не изучались. Еще более показательно то, что ученые почти никогда не включают комиксы в свои работы по нарративным приемам различных репрезентаций или их социокультурной роли. Стейси Эббот и Энсли Гаффи - два исключения...

Сюжет комиксов Whedonverse, преемственность персонажей и намерений автора позволяют читателям и исследователям считать их каноническими, но эти особенности также позволяют рассматривать комиксы как тесно связанный, но все-таки отдельный канон по сравнению с тем, что показывается на экране. Если не рассматривать согласованность сюжета и персонажей в качестве единственных стандартов, определяющих канон всего Whedonverse, а учитывать заодно и тональность повествования, и эстетику, и способы взаимодействия с аудиторией, то тогда приходится признать, что Баффи на экране и Баффи на странице радикально отличаются друг от друга.

Отличается действительно многое: стратегии производства, модели репрезентации, теории авторского творчества, рецепция, эстетические приемы, способы повествования, размеры аудитории комиксов и аудитории сериалов. Даже если ученые, читатели и зрители и решат рассматривать эти произведения как часть единого канона, это решение должно быть принято в ходе культурных дискуссий между аудиторией и учеными, а не по указанию одного лица, даже если это сам автор"[346].

В связи с графическими изданиями следует отметить и момент несколько иного рода: по комиксам очень трудно делать однозначные выводы ввиду их невероятного разнообразия и разнородности, а также направленности на разные целевые аудитории.

Расхождения комиксов с оригинальным сериалом стали заметными еще в то время, когда он снимался и показывался по телевидению (т. е. до окончания седьмого сезона). И действительно, 63 выпуска "Buffy the Vampire Slayer Classics" (1998-2003) были созданы различными авторами, но не самим Дж. Уидоном. В свою очередь, "Buffy specials" (1998-2003) и "Buffy mini-series" (1999-2001) сочинялись преимущественно писателями - авторами повестей и романов, посвященных Баффи (в особенности К. Голденом), а также другими людьми, участвовавшими в создании Buffyverse, и тоже имели свою логику. Расхождения вызывались не только отдельными историями, но и неопределенным расположением "ранних" комиксов применительно к сюжету и хронологической шкале самого сериала: во многих случаях можно было угадать только конкретный сезон, но никак не близлежащую серию.

Наиболее серьезными выглядели изменения в концепции. Самым заметным примером здесь может служить комикс в трех частях "Buffy the Vampire Slayer: The Origin" (1999), в котором была предпринята попытка обосновать (и пересказать) становление Баффи как Истребительницы и убрать расхождения между фильмом (1992) и сериалом (1997-2003). Соответственно, больше внимания уделяется пожару в школе Хемери, рассказу Баффи о прошлых событиях своим друзьям в Саннидэйле, образу Меррика Джемисона-Смита (которого сделали похожим не на актера Дональда Сазерленда, а на Ричарда Риле, который фигурирует в двадцать первой серии второго сезона) и, в особенности, общей мифологии Buffyverse и превращению Баффи в супергероя (чего явно не хватает сериалу). С одной стороны, Истребительнице приписывается типичная для подобных историй биография и набор признаков: супергерой обязательно выделяется из общества и/или выглядит изгоем, имеет сложности с родителями (или теряет их), обретает силу полубога, является поборником справедливости (а не буквы закона), вынужден скрывать свои способности в обыденной обстановке, отягощен рядом табу, мешающих его обычной человеческой жизни, проявляет патриотизм и использует при борьбе со злом все что попадается под руку, начиная от науки и кончая магией (лишь бы создать для читателей/зрителей ощущение чуда). С другой, для становления супергероя необходимы эффектный пример для подражания (в данном случае - самопожертвование Меррика), тесная связь со своим наставником (условным отцом, чего не хватает даже Джайлзу из сериала), а также серьезность и сосредоточенность на своей миссии (фильм 1992 г. не показывает зрителям, как же Баффи делает свой нравственный выбор, а увлечение шоппингом, одеждой, косметикой и мальчиками плавно перетекает и в сам сериал)[347]

Дж. Уидон участвовал в создании серии "Buffy tales" (2002-2009) и включенной в нее мини-серии "Tales of the Vampires", однако каноническими они не стали по причине наличия множества персонажей, отсутствующих в сериале. В то же время дополнительная мини-серия "Fray" (2001-2003) оказалась едва ли не самой важной для дальнейших приключений Баффи и ее команды (особенно в восьмом и двенадцатом сезонах).

Однозначно каноническими стали считаться продолжения сериала, выпускаемые Дж. Уидоном с 2007 г., что, однако, было уже несколько поздно по причине выхода в свет нескольких романов, действие в которых происходит вскоре после уничтожения Саннидэйла. Таким образом, наметилось принципиальное и неразрешимое расхождение в сюжетах: соответствующие книги каноническими не считаются, но их сюжеты сами по себе достаточно интересны (см. следующий параграф).

Итак, в качестве канона в формате комиксов читателям были представлены восьмой (2007-2011), девятый (2011-2013), десятый (2014-2016), одиннадцатый (2016-2018) и двенадцатый (2018) сезоны "Баффи", однако были и специальные выпуски ("Willow: Goddesses and Monsters" (2009), "Riley: Commitment through Distance, Virtue through Sin" (2010)). Периодически появлялись и дополнительные спин-оффы и мини-серии ("Willow: Wonderland" (2012-2013), "Spike: A Dark Place" (2012-2013), и т. д.). Естественно, продолжался и "Ангел" - был выпущен канонический "Angel: After the Fall" (2007-2009), официальный "Angel: Season Six" (2010), спин-офф "Angel & Faith" (2011-2016) и др.

В целом здесь можно сказать словами Уэсли из "Ангела": "Это замысел, затерянный в хаосе, как это обычно и бывает". Хотя можно сказать и по-русски: черт ногу сломит...

Между тем в 2019 г. последовала перезагрузка: стала выходить в свет новая серия комиксов "Баффи - Истребительница вампиров", включающая в себя главную серию, отдельные выпуски и минисерии. Это действительно было новое начало: данная версия не продолжала ни сериал, ни уже существующие книги и комиксы. Остались только невероятно живучие главные герои, решившие, видимо, пережить решительно все на свете. Итак, снова в школу, - но уже в современность, а не в 1997-й год. Ну что же - по-своему это и правильно, - тем более, что Сара Мишель в очередной раз отказалась от продолжения съемок. Заодно можно подправить и огрехи оригинального сериала: некоторые персонажи, вроде Спайка или Друзиллы, могли бы появиться и пораньше. Да и сериал без смартфонов (и даже обычных мобильников) у персонажей - это уже явная нелепость... В то же время это наглядное свидетельство того, что сериал раз за разом возвращает зрителя к своему началу, заставляя задуматься о скрытой подоплеке происходящих событий. А вот действительно ли герои похожи на самих себя или же они стали какими-то подозрительно гламурными - это уже судить читателям...

Применительно к содержанию графическую продукцию можно условно разделить на три группы: издания, содержащие интересные новые идеи или удачно развивающие мысли, уже заложенные в сериале; небесспорные варианты развития событий; сюжеты, вызывающие неприятие.

Первая группа - наиболее многочисленная (т. е., в принципе, большинство продолжений были сделаны на достаточно высоком уровне). Прежде всего, следует отметить общую идею канонических комиксов: жизнь - непредсказуемая и очень жестокая штука, в которой зло всегда найдет себе лазейку. Найдет, несмотря на все инструкции, правила, пророчества и заповеди. Именно так происходит с Истребительницей будущего - Мелакой Фрэй (Melaka Fray), брат-близнец которой Харт становится одновременно и Истребителем, и вампиром. И слишком уж мало у людей оказывается возможностей для того, чтобы противостоять злу не на уровне сиюминутной схватки, а долгосрочной стратегии. Для этого нужно заглядывать в отдаленное будущее, что чревато само по себе, - и крайне неприятными открытиями, и целым ворохом проблем, вызванных его возможным изменением. Но сказывается и наследие прошлого - начиная от неоднозначных артефактов и кончая чрезвычайно живучими злодеями. Так, когда воскрешенный Эми Уоррен (а разве было, что воскрешать?) устраивает Уиллоу лоботомию и режет ее на части, то ей волей-неволей приходится перевоплощаться в свою "темную" ипостась: воскреснуть подобным образом, конечно, можно, но каковы последствия? И сколько таких "оказий" вообще может иметь место, учитывая, что будущее многовариантно? А может, дело и не в конкретной опасности: ведьмы такого уровня способны жить очень долго - гораздо дольше, чем хотелось бы им самим...

Обращает на себя внимание и новый виток конфликта между рационализмом и иррационализмом. По большому счету, он начал раскручиваться еще в конце седьмого сезона сериала, наиболее четко проявившись в девятнадцатой серии: Баффи, особо не раздумывая, берет на себя руководящую роль в формирующейся новой иерархии Истребительниц, и... быстро превращается в диктатора.  Проблему можно представить следующим образом: будучи одна, она может вносить элемент творчества в свою работу (за счет чего обычно и побеждает), но с рутинной и однообразной "подготовкой кадров" такое не проходит, а друзья постоянного командования тем более не выносят. Именно отсюда и возникает крайне болезненный вопрос о том, можно ли уникальный дар и творческие способности отдельно взятого человека сделать коллективным достоянием, и что из этого выйдет. При этом количество вариантов оказывается ограниченным, и каждый из них имеет свои минусы: либо получаются талантливые, но изолированные от общества и иррационально мыслящие одиночки, либо таланты и способности подчиняются нуждам и замыслам лидера-"работодателя", либо вводятся новые глобальные правила и безликие формы подчинения[348]. В общем, сколько бы ни говорилось о свободе воли, но во главе любой структуры может быть только один человек...

Указанная проблема резко обостряется в восьмом сезоне: Баффи вынуждена воспроизводить административно-командную патриархальную структуру, присущую предыдущему Совету наблюдателей, - причем в условиях острого дефицита профессионалов. Как отмечает Н. Фаргали (Nadine Farghaly), "такая структура нужна и для поддержания порядка, и по той причине, что за новыми Истребительницами должен присматривать авторитетный человек. Как последний оставшийся в живых член Совета наблюдателей и, следовательно, единственный Наблюдатель, который все еще жив в конце телешоу, Джайлз - единственный, кто подходит под обе категории, в то время как Эндрю, бывший "гостевой персонаж" Скуби, - просто Наблюдатель "второй волны". Наблюдатели "второй волны" восьмого сезона выбраны по воле случая и по наличию в пределах досягаемости, а не из-за профессиональных и деловых качеств; таким образом, они демонтируют традиционную позицию патриархата в сериале. Наблюдателям "второй волны" не хватает подготовки, и, что еще более важно, они не призваны к службе, как Наблюдатели "первой волны", что бросает вызов устоявшимся традициям Совета. В одном из эпизодов Джайлз признается, что не хотел становиться Наблюдателем, но это была его судьба, равно как и судьба Баффи заключалась в том, чтобы стать Истребительницей. Однако, в отличие от Баффи, Джайлз был выбран не случайно, а из-за существовавшей в его семье традиции становиться Наблюдателями...

Поскольку Баффи теперь занимает совершенно новую для себя должность генерала армии Истребительниц, она создает свои собственные традиции, - но в соответствии с теми структурами, к которым она привыкла.

С конца седьмого сезона количество Истребительниц увеличивалось с каждым годом. Хотя в вымышленный мир Buffyverse пришло новое поколение женщин, это поколение упорно следует традиционным патриархальным моделям вместо того, чтобы придумать какие-либо свои системы управления"[349].

Но с выбором у Баффи опять-таки негусто: как и следовало ожидать, среди Истребительниц попадаются и мошенницы, и психически неуравновешенные личности. Отсюда - и генеральские замашки[350]. Да и что можно сделать с армией "свободно мыслящих деффчонок [grrrls], феминисток третьей волны и лесбиянок-сепаратисток"?[351]

Не все гладко и в старой команде: в восьмом сезоне Баффи серьезно ссорится с Джайлзом - в основном, из-за его тайного альянса с Фэйт. Наблюдателя понять, конечно, можно (у кого еще можно разузнать о психологии ренегатов?), однако это можно понять и как воплощение в реальность мечты самой Фэйт (а что было бы, если бы Джайлз руководил ей с самого начала?). Финал сентиментален: лондонская квартира Джайлза достается по завещанию именно ей.

Совершенно логичным продолжением сериала видится образование хорошо укрепленного командного центра в Шотландии, причем Баффи и Ксандер располагают большим воинским контингентом Истребительниц (500 из 1800 имеющихся на планете, которые разделены на несколько отрядов), а также экстрасенсов, провидцев и ведьм. (Можно, конечно, заметить, что это немножко напоминает противостояние супердержав, описанное в романе Б. Ламли "Некроскоп", но особо придираться не будем.)

Неплохо обыграны и различные точки зрения на происходящие события: правительство США рассматривает Баффи и ее команду как банду опаснейших международных террористов, возглавляемых харизматичным, бескомпромиссным и абсолютно деструктивным лидером, а взбалмошная вампирша Хармони Кендалл, прославившись в качестве звезды реалити-шоу, и вовсе провозглашает новый мировой порядок, направленный против Истребительниц[352]. Впрочем, она же мечтает выдать Баффи замуж одновременно и за Ангела, и за Спайка, что выглядит и вовсе забавно (это, кстати, еще не худший вариант: как уже говорилось, самый жуткий кошмар для Баффи - это увидеть Ангела и Спайка, флиртующих и целующихся друг с другом).

Вполне уместными выглядят и призраки прошлого. Так, в частности, Уиллоу продолжает справляться с горем из-за смерти Тары и борется с "темной" стороной магии, которая противопоставляет ее Баффи и постоянно вызывает подозрения у самой Истребительницы (в одной из арок восьмого сезона - "Время твоей жизни" (16-19-й выпуски), Баффи, попав в двадцать третий век, вынуждена убить "темную" Уиллоу, - хотя та, зажившись на свете, не очень-то и сопротивляется)[353]. Выдвигаются и новые версии гибели Тары: в десятом выпуске восьмого сезона Уиллоу говорит Баффи, что она несет ответственность за эту смерть, вызванную нарушением мирового равновесия (именно стремление Уиллоу вернуть Баффи из мира мертвых и привело к трагической развязке). Серьезные проблемы возникают и у Ксандера, которого по ночам преследует призрак погибшей Ани. В целом, однако, следует признать, что герои справляются с трудностями вполне достойно и даже (в кои-то веки!) начинают потихонечку умнеть. Уиллоу в десятом сезоне не позволяет мучающемуся угрызениями совести Эндрю воскресить Тару, а Ксандер, не бросивший Дон в адском измерении Анхарра, приходит к заключению, что призракам, являющимся марионетками темных сил (в данном случае - Д'Хоффрина), верить нельзя.

Присутствуют в комиксах и более древние призраки. Так, в них получает дальнейшее развитие история Первой Истребительницы. Этот персонаж появляется в неканонических "Сказках Истребительниц" ("Tales of the Slayers"), в которых обнаруживается, что люди всегда не любили своих защитниц из-за их наполовину демонического происхождения, а также из-за страха перед их силой и мощью. Кроме того, история Истребительниц даже в самом своем начале не обошлась без махинаций: Первая Истребительница строит свои представления о миссии супергероинь, основываясь на слухах, а не на реальной информации, переданной ей лично ее создателями-шаманами (Людьми-тенями).

•    Еще больше сомнений вызывает уже упомянутое выше увлечение Баффи Сацу (более того, возникает даже временный "параллелограмм" Баффи - Сацу - Уиллоу - Кеннеди). Здесь, пожалуй, можно согласиться с теми критиками, которые полагают, что вся эта вакханалия выглядит как рекламный ход, игра на низменных чувствах и инстинктах читающей публики, а также прямолинейное и грубое использование "восточных" стереотипов [354]. Как отмечает Л. Гомес (Lisa Gomez), ни одно другое событие за время существования Buffyverse так не раскололо среду поклонников и фанатов: одни приняли эту интрижку на ура, другие же были вне себя от негодования. Самое же печальное состоит в том, что повествование в данном случае утрачивает всякую логику: а) Уиллоу любит Баффи, равно как любит ее и Фэйт, но сколько бы ни ревновала ведьма и сколько бы ни дразнились две Истребительницы в третьем сезоне ("давай посмотрим, кто окажется сверху"), нет стопроцентных доказательств того, что Баффи отвечает им взаимностью. Так откуда же такая прыть по отношению ко второстепенному персонажу?; б) на протяжении значительной части восьмого сезона Баффи думает о мужчинах; в) сюжет с наложением Эми на Баффи заклинания типа "Спящая красавица" откровенно слаб: "поцелуй истинной любви" вполне могли изобразить и Уиллоу, и Ксандер - без всякой подоплеки, просто как главные "воскресители" сериала. Не у дел оказываются и основные любовники-вампиры. Таким образом, ничего, кроме откровенного эпатажа, здесь не усматривается [355].

Есть в комиксах и такие сюжеты, с которыми вообще трудно согласиться. Поскольку это дело вкуса, сильно акцентировать этот момент не будем и тоже ограничимся только несколькими примерами:

•    Совершенно очевидно, что в конце седьмого сезона "Баффи" стала формироваться новая Странная Компания. Новый дракон, так сказать. Но инерция последнего сезона "Ангела" оказалась очень сильной. В результате сюжет комиксов пошел по иному пути: Уиллоу воссоединяется с Баффи и Ксандером только спустя год после разрушения Саннидэйла. И зачем в этой истории Алувин, т. е. Сага Васуки (Saga Vasuki)? Для чего создавать еще бóльшую Тьму там, где ее и так хватает? В магии Уиллоу обычно обходилась своими силами, а подружек она себе найдет и без мистических практик.

•    Стоило ли в восьмом сезоне в очередной раз делать из Ангела суперзлодея, пусть даже для восстановления мирового равновесия? Да и какое там равновесие! Когда он, занимаясь с Баффи сексом, в третьей части "Сумерек" начинает создавать нечто вроде новой Вселенной (Сумеречной Вселенной), становится совсем тоскливо. Большой Взрыв у них, видите ли... То есть Big Ban(g), который в Лондоне, да еще и тикает... До такого даже в "Люцифере" толком не дошли...

•    Абсолютно бредовым выглядит мини-сериал со Спайком, в котором он становится командиром космического корабля, наполненного межгалактическими инопланетными жуками. Еще более нелепым выглядит уничтожение космолета статуей моаи с острова Пасхи и обоснование уцелевшей команды Спайка в пещере на данном острове. Зачем это нужно для общего сюжета Buffyverse, понять решительно невозможно.

•   Периодически возвращаемые из небытия персонажи (начиная от Иллирии / Беркл и кончая Уорреном и Уилкинсом) не столько обогащают сюжет, сколько обесценивают его. Ну неужели нельзя было изобрести побольше новых колоритных супостатов? Неужто фантазия кончилась? На таком безрыбье и Эми Мэдисон - суперзлодейка... Не в меру эксплуатируется и заезженная тема роботов: мучимый угрызениями совести Эндрю воссоздает Джонатана (естественно, все идет не так и тот становится демоном мести у Д'Хоффрина), и, пытаясь защитить Баффи, втихаря переносит ее сознание в корпус очередного Баффибота (последствия оказываются ничуть не лучше).

•    Произвольное комбинирование героев (как например, в девятом сезоне, когда в команду Баффи временно вошли освободившийся из-за полного исчезновения магии древний демон Кох, Иллирия из "Ангела" и старый враг главной героини Д'Хоффрин) не всегда выглядит уместным. То же самое можно сказать и по поводу Клема, умудрившегося влюбиться в Хармони. Как уже отмечалось, больше всего это напоминает попытки выжать все возможное из уже имеющихся персонажей.

В фанатской критике, разумеется, встречаются самые разные рейтинги наиболее ярких моментов из комиксов, посвященных "Баффи", но здесь очень трудно определить принцип отбора. В качестве примера упомянем весьма толковую работу М. Маверика (Myck Maverick), в которой перечислены 20 самых диких вещей, которые имели место в графических продолжениях данного сериала[356]. Но вот что под этим понимать? Одно дело - нелепость сюжета, переходящая в банальное высасывание из пальца, и совсем другое - неожиданность и непредсказуемость историй для читателя. "Дикими", по большому счету, можно назвать все сезоны комиксов, но вот что касается непредсказуемости, то здесь можно и поспорить. Часть эпатажных сюжетов все-таки имеет свою логику, включая предательство Ксандера (рано или поздно он обязан был возмутиться бестолковыми действиями команды), его страстный роман с Дон (можно сильно не любить данную героиню (как делают многие поклонники Buffyverse), но такая возможность была заложена в самом сериале), постоянную угрозу появления "темной" Уиллоу (что ясно с третьей серии седьмого сезона "Баффи") и своеобразные отношения Ангела со Спайком (просто надо внимательно смотреть спин-офф). Но опять-таки - все это весьма субъективно...

В целом же можно прийти к выводу, что комиксы совмещают в себе как удачные, так и неудачные моменты. Хорошо получается преимущественно тогда, когда развиваются сюжеты, заложенные в исходном сериале, а не очень - при "уклоне" в сторону приключений ради приключений, подразумевающих весь набор стереотипных клише (модификация и/или замена тел, временная утрата сверхспособностей, появление двойников, беспорядочные любовные связи, постоянные камбэки отыгравших свое героев, превращение добра и зла в таблички, которые можно легко перевесить с героя на героя, и т. д.). Заодно можно подтвердить и сделанный выше вывод: сериал и комиксы - это два разных канона, а отнюдь не один.