... Звездолет должен был вот-вот оторваться от далекой, чужой и опасной, планеты созвездия Рыси. Экипаж уже занял свои места согласно расписанию.
Он метался по кораблю как загнанный зверь, космический "заяц", один из тех, кого высматривала бдительная охрана космопорта и "черные стражники".
Спальники, саркофаги с невысокими бортами и сферическим куполом (похоже на хрустальный гроб из сказки о спящей красавице, в них человек спал, спасаясь от перегрузок при проходе через черную звезду), для членов экипажа автоматически закрывались, хорошо хоть медленно. В голове вихрем пронеслась мысль: "Не успею под один из них; во время взлета размажет по переборкам". Успел под купол ближайшего. Ух, вовремя. Повезло. Правда, если уж повезло, так повезло. Под куполом мирным сном спящей красавицы спала на диво прекрасная девушка. Стройная, черноволосая, в каком-то бежево-серебристом костюме. Саркофаг "спальник", конечно, не был двуспальным, хотя и вполне просторный. Как не укладывайся, а к девочке все одно прижат. Всякие разные, далеко не высоко духовные, прямо скажем грязно-похотливые желания, быстро одолели осторожность. "Пропадать так с музыкой" - решил он, и ....
А дальше ничего не было. Не раздеть ее и все. На форме ни молний, ни пуговиц, ничего, чем все обычно расстегивается. Ткань крепкая, наверно и ножом не возьмешь, хотя и не было никакого ножа. Да, пожалуй, и не стал бы он портить наряд дамы. Делать нечего, задремал. Проснулся от шума и криков. Два здоровенных мужика, крепкие, однако, гады, очень так это недружелюбно крутили руки за спину. Она стояла рядом с широко открытыми прекрасными карими глазами, хлопая опахалами длинных ресничек. Темноглазая чаровница, глаза глубокие, как врата сияющей бездны, заглянув в них, уже не вырваться. Обратной дороги нет. Правда, в ту минуту ему было не до чувств пышных. Скрутили, привели на допрос в боевую рубку. Он стоял связанный, в своей черной робе пилота младшего ранга и называли его как-то странно, не по-нашему. В общем, то ли за шпиона, то ли за мятежника приняли, а возможно и то и другое. Ведь, если пробрался к тщательно охраняемому звездолету, значит ох, какой непростой и, возможно, даже опасный. Допрос был недолгим, отвели в корабельный трюм. Узкий отсек с объеденными давней коррозией переборками. Заточение длилось до тех пор, пока он сам не решил его прервать. Дверь задвигалась как в купе, только затвор снаружи. Ему это было не помехой: знал как выбраться, минуя затворы хитрые. Открыл, длинными корабельными коридорами выбрался на жилую палубу. Там ему нужна была только одна каюта. Каюта той самой девушки. На враждебном корабле лишь она была надеждой на спасение.
Они разговорились. О чем? Он не помнил, да и что тут нового. О чем могут говорить мужчина и женщина? Хотя вполне возможно о чём-то очень важном, их судьбы решались в тот яркий миг. Тут, кстати, стало понятно, как расстегивается эта униформа. Оказывается, на краешке воротника есть маленькая розовая пуговка и, если легонечко провести ее вниз, ткань расходится как по шву на то расстояние, какое необходимо. Как вы догадались, они познакомились достаточно близко, Кудесник и Звездная девочка.
Пропажу узника уже обнаружили. Не сразу, видимо, поняли, где искать. Обшарили весь корабль. Нашли у нее в каюте. На этот раз обхождение с ним было достаточно вежливым, правда, оружие держали наготове, выглядывая, из-за спин друг друга. Снова тесный трюм, томительное ожидание неизвестно чего.
Он проснулся от странного гулкого удара по корпусу судна, на корабле стоял необычный шум, топот, что-то странное происходит. Дверь легко отошла в сторону. На пороге стояли встревоженная Звездная девочка с подругой. В форме дивного вида, латах, при оружии: "На наш корабль напали какие-то враги. Они уже взяли штурмом главную палубу". Он бежал вместе со своими спасительницами, задыхаясь, по длинному, вьющемуся спиралью, коридору грузовой палубы, к шлюпкам. За спиной было слышно, как ее спутница отстреливается на бегу от неведомых врагов...
Он открыл глаза. Над головой, под подволоком, на трубопроводе сидела крыса, блестя черными глазами-бусинками. Все это был сон, чудный сон. Опять все как прежде, на трехъярусных койках спят друзья-сослуживцы. Кормовой кубрик крейсера "Жданов". Вокруг синее Средиземное море, вдали у горизонта бескрайняя Ливийская пустыня. Сон, странный сон, с которого и началась эта история.
Казалось бы, мало ли чего человеку может привидеться. Тем более, если это молодой парень, волею своих детских грёз оказавшийся на флоте.
На боевых кораблях нет женщин. Существует древнее, как сам океан, поверье - "женщина на корабле приносит несчастье". Старый, как боевой слон, крейсер находился в точке боевого дежурства уже не один месяц, а в море так мало развлечений. Разве что любоваться летающими рыбками, срывающихся с гребня волны и летящих на своих стрекозьих крылышках над водой, шагов на двадцать. Так они скрываются от преследующей их акулы. Еще можно разглядывать в мощную оптику башен главного калибра далекий таинственный берег. По выходным смотреть на юте, заезженные до дыр фильмы. Вот и всё. Так что этот сон вполне можно списать на счет воспалённого воображения моряка. Он думал иначе, это были действительные события прошлой жизни. Тот сон был прикосновением. Неведомое вынырнуло из тёмных глубин памяти, как те летающие рыбки. Мгновение и их вновь скрывают волны, но когда видишь это впервые, зрелище надолго врезается в память. Так и тот сон, породивший множество вопросов и яркую мечту о прекрасной незнакомке. Чудный сон, с которого началась погоня за мечтой: о той каких не бывает, нет, не было и не может быть - Звездной девочкой.
Этот рассказ мне довелось услышать при довольно странных обстоятельствах. В тех краях нет времени тяжелее лета. Раскалённое солнце, забравшись в зенит, безжалостно палит все живое в маленьком приморском городке. Жизнь в нем начинается вечером, когда светило прячется за скалистое плато, уходя куда-то на ту сторону земли, где живут совсем другие люди, говорящие на других наречиях. В эту пору все, у кого, конечно, есть такая возможность, спешат по своим привычным делам, в лавки торговцев, домой к телевизору или ещё неведомо куда. Лишь те, кто оказался за решёткой в узилище, не имеют такой возможности, скучая в душной камере. Гарнизонная гауптвахта не самое лучшее место в этом, зажатом меж пустыней и морем, краю. Здесь находился один из многочисленных гарнизонов стоящих на страже южных рубежей нашей Родины. Хотя о страже это, конечно же, лишь красивые слова. Стражники уже давным-давно обленились, и иной раз придумывали всякие развлечения, дабы развеять себя в томительной праздности и безделии. Могущественная держава и без них была чересчур сильна и злобные недруги её боялись даже неосторожно плюнуть в сторону неприступных границ. Беда пришла с другой стороны, откуда не ждали. Жалкий, больной словоблудием царёк разрушал великую страну "Красных звёзд". Не берусь судить за какие такие грехи небо вознесло на трон того трусливого краснобая с прескверной отметиной на челе. В его правление сбылось пророчество:
"И охватит страх всё царство неволи.
И падёт оно от народов своих"....
Страну раздирали на части внутренние противоречия. Там за морем совсем недавно отполыхал вооружённый бунт потомков двадцати шести отважных комиссаров. Мятеж наделал много шуму и, как и на любой другой войне, лилась кровь, толпы перепуганных беженцев, комендантский час, броневики на улицах и неизвестность. Но это всё там, на той стороне моря. В этом тихом краю, словно накрытом покрывалом дрёмы, властвовала рутина и серая обыденность. Тёплое ласковое море, набитое осетрами и смешными тюленями, что любят понежиться на солнышке, развалившись на песчаной косе, поросшей камышом. Раз в год сюда прилетают пугливые фламинго, и залив у косы становится розовым. Красивое зрелище. Мой сокамерник, вернувшись с той стороны, где пахло порохом, спиртом и безнаказанностью, не удержался, сорвался, набедокурил. Тесная камера удивляла своим убранством, на двери и решетке окна натянута марля от мух и комаров, на полу ковровая дорожка, магнитофон на столе. Так могут сидеть только морские волки, а флотского шика ему было не занимать. Вот как впервые нас свела судьба. Мы ещё слишком молоды и легковерны, а впереди - целая жизнь. Страдая от безделья, рассказывали друг другу всевозможные истории.