Матвеенко Майя Владимировна : другие произведения.

Глава 12. Будни и праздники

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Глава 12

Будни и праздники

   Первый день весны в этом году природа встретила как полагается. Из-за светло-пепельных, мягких и пушистых облаков выглядывали лимонного цвета солнышко и ярко-синие лоскуты неба. Снег слегка подтаял, хотя прохладный порывистый ветерок - зимний страж - ясно давал понять, что весна получит бразды правления ещё не скоро.
   Сквозь незастекленное окошко часовни на большую лужу - всё, что осталось от нападавшего из того же окна за зиму снега - падали косые лучи и, отражаясь от глянцевой поверхности воды, серебристыми бликами оседали на сваленных в кучу сумках и шапках. Три подруги, с расстегнутыми воротами у курток и с развязанными шарфами, вытаскивали из дверей разломанную два месяца назад Любой скамейку, которая с приходом весны стала все ощутимее попахивать гнилью.
   Люба и Вера, держась рукой каждая за свой обломок скамейки и волоча другой его конец по земле, осторожно спустились по поскрипывающим ступеням и побрели к деревьям, где и собирались бросить деревяшки, уже не обращая внимания на тут же принявшиеся за работу неведомые силы, заметающие их следы вокруг здания. Действовали девочки вяло и как на автомате: сегодня Барисова Тамара Ивановна, решив отметить приход весны, закатила 7 "А" гигантскую проверочную, а если она в чем и была согласна с Мороз, так это в том, что детей надо держать в строгости, поэтому весь урок ходила между партами, изымая книги, конспекты, шпаргалки, копии шпаргалок и копии копий шпаргалок, а у самых настойчивых - ещё и копии копий копий шпаргалок. Ни Люба, ни Вера, ни Надя к этому оказались не готовы, и сейчас чувствовали себя так, словно их прокрутили в стиральной машинке.
   Чуть-чуть не дойдя до окружающих полянку лип и березок, Вера со слабым, сонным недоумением уставилась в просвет между деревьями:
   - Люб, гляди-ка, заяц!
   Люба обернулась и уронила скамью себе на ногу:
   - Ай! Точно! Рыжий! Ё-моё, а здоровенный-то какой!
   Заяц и вправду впечатлял: размером с маленькую собачку, тёмно-рыжий, он с важным видом сидел на снегу, презрительно разглядывая подруг умными темными глазами и изредка подергивая ушами.
   - Во даёт! Наглый! - восхитилась Люба и обернулась к часовне:
   - Эй, Надька! Поди сюда!
   Из двери показалась веснушчатая физиономия третьей подруги.
   - Что? - поинтересовалась девушка, махнув пыльной тряпкой, которой сметала паутину со стен: девчонки решили навести порядок. Правда, Надя долго отказывалась, так как панически боялась насекомых - и пауков в том числе, - но удалось убедить её, что за зиму они все передохли.
   - Гляди-ка! - Люба посторонилась, что бы из часовни было видно рыжее чудо.
   Девочка близоруко сощурилась:
   - Я отсюда ничего не вижу! Что там?
   - Ну, ты иди, иди сюда!
   Надя со вздохом исчезла за дверью, а потом появилась уже без тряпки.
   Вера схватила подругу за руку, подтащила к себе и ткнула пальцем во всё так же неподвижно сидящего зайца.
   - Очень похож на того, которого мы здесь видели первый раз, правда? - многозначительно приподняв тонкие брови, заметила Люба. Вера выглядела очень довольной. Надя неопределенно пожала плечами, внимательно изучая животное:
   - Ладно уж, поддамся вашему сумасшествию и скажу, что он точно такого же цвета, как та собака. Радуйтесь.
   Вера стала выглядеть еще довольнее. Люба ухмыльнулась:
   - Вот уж не думала, что твои скептически настроенные мозги смогут заметить, переработать и сопоставить эти две вещи именно в этой направленности, - заумно выдала Люба, явно гордясь столь длинной учёной фразой.
   - Кстати, ты ту собаку гладила? - спохватилась Вера.
   - Ты что?! Фу! Нет, конечно! - возмутилась Надя. - Она же блохастая! И укусить может! Не люблю я животных, боюсь...
   Люба тут же возмутилась и принялась яростно спорить, пытаясь сагитировать подругу на защиту животных. Вера, в душе всецело на стороне Любы, в дискуссию не встревала, по личному опыту зная, что разнимающему всегда достается больше.
   Вместо этого она присела на корточки и стала осторожно подбираться к зайцу, стараясь его не спугнуть. Заяц смотрел на неё с благожелательным интересом, при этом всё равно умудряясь показывать, что какие-то там человеческие девочки ему не ровня.
   Подобравшись на расстояние вытянутой руки, Вера медленно потянулась ладонью к подрагивающим заячьим ушам. Но когда её рука была буквально в миллиметре от цели, зайчишка насмешливо фыркнул и дал деру. Правда, стартовал не сразу, предварительно вхолостую гребанув задними лапами и осыпав девочку хлопьями подтаявшего снега.
   - Уй! - возмутилась Вера, отплевываясь. - Не заяц, а свинья какая-то!
   - ...В любом случае, сейчас этой собаки возле моего дома нет, надо оно тебе - ты её и ищи! - резко оборвала спор Надя. Любу невозможно было переспорить, упрямую Надю - переубедить, поэтому все их дискуссии заканчивались жирной Надиной точкой, после чего она больше на провокации не поддавалась, и каждый оставался при своем мнении.
   Взаимно недовольные друг другом, подруги обернулись на Верино восклицание.
   - Эй, Вер, что с тобой? Ты что... с зайцем подралась? - захихикала Люба. - И проиграла в неравной борьбе?
   - А ты как думала? Это ж какой заяц! Сразу видно - чемпион! Он меня и так, и так, и правой передней, и левой задней, и ушами!.. - Вера испустила предсмертный вздох, состроила умирающую физиономию и картинно осела в сугроб. Надя захихикала, а Люба изрекла что-то вроде "спортом надо заниматься по утрам и вечерам, тогда не будешь всяким там зайцам проигрывать" и присела рядом с "издыхающей" подругой изучать заячьи следы.
   - Эй! - вдруг "возродилась" Вера, сев в снежном "гробу" и отряхивая с заплетенных в косу длинных русых волос снежинки. - А ведь мы могли бы проследить, куда этот субъект направился. По следам. А?
   - Заче-е-ем?! - простонала Надя, воздев руки к небу.
   - Зате-е-ем, - передразнила Вера и, поднявшись, побежала за Любой, которая этот вопрос даже на обсуждение ставить не стала, целеустремленно ползя на карачках за следами, едва не тычась в них носом. - А ты можешь нас здесь подождать, мы не долго! - уже из-за деревьев крикнула она, дёргая Любу за капюшон, побуждая таким образом подняться с колен и передвигаться нормальным способом.
   Надя, подумав, пожала плечами, кивнула и побыстрее юркнула в часовню, закрывая дверь с видом "мой дом - моя крепость" и, видимо, решив защищаться любой ценой - даже если к ней будут ломиться бомжи, волки, зайцы-каратисты, носороги, ну и кто там ещё в этом лесу обитает.
   - Вот трусиха! - искренне подивилась Люба.
   - Можно подумать, ты ничего не боишься! - вступилась за Надю Вера.
   - Ну почему, я боюсь. Пиявок, например. Но не всего же подряд, как она! И прикинь, она животных не любит!
   - Да нет, она их любит, просто на расстоянии. Она почему-то свято уверена, что они все блохастые, грязные и кусачие...
   Девочки честно отработали полтора часа, идя за и в самом деле по-заячьи петляющей цепочкой следов, пока не попали на небольшую, от силы в пять шагов полянку, на которой, по-видимому, недавно проходило народное заячье собрание, окончившееся дракой: вся свободная от деревьев поверхность была испещрена заячьими следами, а в середине снег был сильно разрыхлен, словно по нему катались либо два дерущихся, либо один полоумный заяц. От полянки в разные стороны расходились цепочки следов.
   Люба чуть не задохнулась от возмущения коварностью зайца:
   - Нет! Нет, ну ты видела?! Нахал!!!
   - Тихо ты, давай может лучше среди вон этих, расходящихся дальше, поищем похожие на вот эти, первые...
   - Да они все какие-то одинаковые... Хотя нет, вон там одни побольше...
   Походив для очистки совести по полянке, девчонки по своим следам побрели обратно к часовне. Люба по дороге не переставала призывать на голову зайца всевозможные проклятия вроде "Чтоб у него уши поотваливались!", уже забыв, что недавно выступала яростной защитницей животных. Вере оставалось только подивиться её фантазии.
   Когда подруги наконец добрались до деревянного домика, в котором отсиживалась Надя, набившийся в сапоги липкий подтаявший снег успел превратиться в воду и весело захлюпал на новом месте жительства. Люба наконец оставила зайца в покое, вместо него с утроенным энтузиазмом взявшись за снег с его идиотской привычкой таять в тепле, зиму, которая в этом году сделала из Минска один огромный сугроб, и солнце, на котором этот сугроб превратился в жижу. А Вера, уже потерявшая ориентацию среди всех этих деревьев, чуть не треснулась лбом о высокую березу.
   Послушать Любины причитания высунулась из окошка Надя, прямо заслушалась, так складно у той получалось.
   - Заходите скорей! - велела Надя. - Ноги на улице отряхните! Вот так, всё, теперь проходите, я бутерброды сделала!
   - Да? - заметно оживились девочки, потопав у крыльца. - А с чем?
   - С маслом и с колбасой. Кстати, ты, Люба, когда сказала, давно, когда мы сюда ещё в первый раз хотели идти, что здесь зайцы-призраки водятся - как в воду глядела! Так вот, пока вы ерундой занимались и за зайцами придурковатыми бегали, я и паутину со всех стен смела, и полы веником подмела, осторожно, не споткнитесь, вон он, этот веник валяется... ой... аккуратней, я же говорила, не споткнитесь... И бутерброды вам сделала...
   - Надя, солнышко, я тебя обожаю! - с чувством воскликнула Вера, вгрызаясь зубами в толстый бутерброд и напрочь там увязая.
   - Ха, фигушки, я просто так ничего не делаю! Ну-ка, Вера, говори правду, правду и только правду: математику уже сделала?
   - Угум, - кивнула Вера, не переставая жевать.
   - Дай списать!
   - Ы е озе! - промычала Люба.
   - Тебе не дам, а то всю тетрадь маслом заляпаешь. Надь, возьми у меня в портфеле, можешь к себе домой забрать, только завтра принести не забудь.
   - Ладно, - Надя, глянувшись в зеркало, поправила кончиком мизинца светлую губную помаду. - Восьмое марта скоро... Чувствую я, что пацаны нам с подарками в отместку напортачат... Уж больно Кочан из-за рулона туалетной бумаги переживает... И чего, спрашивается? Хорошая бумага, дорогая...
   - Угу. А потом - неделя дежурства. Не забыла ещё о нашем плане пробраться в учительскую и узнать настоящее имя твоего Паши?
   - Нет, конечно!.. Ты что?! Как можно?.. Ведь Паша... Это... Это... - Надя воодушевленно взмахнула руками, не в силах выразить словами, чем же Паша является, от чего с её бутерброда слетел кусок колбасы и шлепнулся на стену.
   - Знаем-знаем-знаем! - поспешила заверить её испугавшаяся Вера. - Очень хороший парень.
   - А я уже выбрала, в кого влюбиться! - радостно сообщила Люба.
   - Ну?! - дружно привстали подруги.
   Люба сверкнула улыбкой, достала из сумки блокнот и зачитала длинный список из семнадцати человек.
   Повисла тишина.
   - Что, сразу во всех? - нерешительно спросила Надя.
   - Ну... - слегка смутилась девочка. - Почему? По очереди. Ну, по два-три... Ой, ещё одного забыла, из 8-штрих, надо записать, пока вспомнила, - спохватилась Люба и застрочила в блокноте.
   Вера кашлянула и сменила тему:
   - Нам ещё за эти... - сколько там?.. - три с половиной недели надо "Ромео и Джульетту" поставить. А Кутас и не чешется. Он что, думает, оно всё само сыграется?
   - М-да, добавили мы Кутасу головной боли... Это ж и декорации какие-никакие нужны, и костюмы... Я уже не говорю о том, кем надо быть, чтобы как-то наш класс организовать...
   - Интересно, кто будет Джульеттой? - хихикнула Надя.
   - И кто Ромео? - ухмыльнулась Люба. - О, Надя, а ты, я вижу, проявила интерес к нашей Книге?
   Стоящая в углу рядом с зеркалом Книга на медном, состоящем из извилистых линий узора пюпитре была раскрыта. На той самой картине со скалой, похожей на замок.
   - А-а... Ну да. Делать было нечего, вот я и...
   Внезапно Надя замолчала. Молчали и Вера с Любой. Все трое переводили взгляд с рамы на пюпитр и обратно.
   Вера победоносно зацокала языком. Люба торжествующе поглядела на удивленную Надю. Та выглядела смущенной:
   - Да, я уже тоже начинаю склоняться к мысли, что это всё не может быть простым совпадением...
   - УРА! До неё дошло...
   - Я сказала, начинаю склоняться, а не склонилась, - возразила Надя. - Я ещё не уверена...
   Выпуклый, змеистый рисунок золотой рамы зеркала был очень, очень похож на изящную ковку медного пюпитра.
   - А ведь ты, между прочим, уже давно обещала нам помогать, помнишь? Ещё когда мы обнаружили, что здесь не работают электронные предметы. Ты обещала, - заметила Вера, вставая, отряхивая крошки с колен и подходя к открытой книге.
   - Я просто была под впечатлением! - упрямо вздёрнула нос Надя.
   - Угу, угу... Так зачем, говоришь, ты в книгу полезла?
   - Картина красивая, - мечтательно вздохнула Надя, тоже поднимаясь на ноги и вставая с другой стороны от медной подставки. Люба запихала в рот последний кусок колбасы, облизала пальцы и, деловито вытерев руки об штаны, подошла к друзьям, глядя на картинку склонив голову:
   - Художник-фантаст. Интересно, о чём он думал, когда её рисовал? Красивая, конечно, но уж больно мрачная.
   - Фантазия у него очень богатая, ведь это сейчас чего только не придумывают, я столько книг-фэнтэзи перечитала, что только удивляться остается, как это всё можно было вообразить, а тогда, когда писалась эта... За такие непонятные рисунки и на костер, наверно, отправить могли... - заметила Вера, и тут её осенило: - Слушайте, как же я раньше не догадалась! А вдруг это книга колдовства, с заклинаниями?
   Надя презрительно фыркнула ("Действительно, перечитала ты фэнтэзи!"), а Люба со скептическим видом начала листать книгу:
   - Да нет, вряд ли. Вот, смотри, здесь идёт сплошной текст без абзацев целых четыре страницы. А ещё почерк мелкий. Пока такое заклинаньице прочитаешь, язык отвалится! Мне как-то больше это учебник по истории напоминает... Древний...
   Подруги прыснули со смеху.
   Вера перелистнула ещё одну страницу:
   - Да уж, бедные дети... Хотя у них истории по идее учить было меньше... Да и Барисовой своей у них не было... - девочка аккуратно перелистнула ещё один листик. - Оба-на, а это что?
   Они уже давно заметили, что в самом конце Книги несколько страниц почему-то оставались пустыми. Раньше друзья думали, что это как в современных изданиях - для заметок. Но сейчас у них на глазах эта теория рушилась.
   По ровной, пустой, желтовато-серой поверхности, как по наклонной ложбинке, в которую капнули воды, побежали красные линии, прочертив в верхнем левом углу несколько наклонных полос.
   Девочки, затаив дыхание, ждали.
   Ничего больше не происходило.
   - Эй, а дальше?! - искренне возмутилась Надя.
   Но книга, по-видимому, угрызений совести не почувствовала, потому что больше ничего так и не показала.
   Подруги ещё немного молча постояли, выжидающе глядя на книгу и давая ей время одуматься, а потом накинулись на неё, как ненормальные. То пытались восстановить позы, в которых они стояли, когда это случилось, то передвигали пюпитр, чтобы солнечные лучи падали на него под таким же углом, то вспоминали и повторяли слова, которые они говорили в тот момент... И всё безрезультатно.
   - Нет, тут и в самом деле что-то не так, - пробормотала Надя, когда друзья выходили из часовни. - Я боюсь! Я сюда больше не пойду!
   Люба немедленно принялась взывать к Надиной совести, спорить и уговаривать. Вера молчала, не обращая внимания на привычные звуки перебранки. Она прекрасно понимала, что Надя всё равно придет, хоть и боится, хоть и упрямая, как осёл. Придет. Потому что по-другому быть не может.
   И Вера довольно улыбнулась. Её мечты сбываются!
  

* * *

   - Я видела, как парни притащили сегодня в школу два здоровенных пакета, - заговорщицким шёпотом поделилась с девчонками 7 "А" Наташа. - Наверное, это наши подарки.
   - Да? И что там? Хотя бы примерно? - жадно спросила Люба.
   - Не знаю. Их сейчас Марго обрабатывает, уж она-то должна всё вызнать, у неё это всегда хорошо получалось.
   - Эх, надо было тебе на правах старосты потребовать предъявить содержимое, - расстроилась Вера.
   - Ага, так бы они меня и послушали...
   - А помните, они недавно на русском послали по классу бумажку с просьбой всех девочек указать свой размер ноги? - включилась в разговор Полина Корней. - Может, они нам тапочков купят? Каждому по одному. На стенку повесить.
   - Нет, это точно не тапочки, - озабоченно прошептала подошедшая к ним Марго, усаживаясь рядом с Машкой. - Как я их не уговаривала, внутрь мешков они мне заглянуть так и не дали. Только издали показали. Они их у нас в кабинете за шкафом держат.
   - И что?!
   - В одном что-то квадратное, может, коробочки какие, а во втором - мягкое.
   - У нас сейчас как раз русская литература, - заметила Аня, которая недавно плюнула на всё и покрасила волосы в ярко-красный цвет. - Может, попробовать взять шкаф штурмом?
   - Посмотрим, - решила Ната, и все девочки вышли из женской раздевалки, где отсиживались после физкультуры.
   - Что нам задавали? - прошептала Надя.
   - Стих учить.
   Сижу за решёткой в темнице сырой,
   Вскормленный в неволе орел молодой... -
  
   продекламировала Вера, открывая дверь в класс.
   С идеей взять подарки лобовой атакой пришлось распрощаться: на страже у прохода между шкафом стенкой стояли Юра и Коля Прохор. Если последнего ещё можно было как-то обойти, например, подослав к нему Надю - он ради неё всё сделает, - то Юра останется непоколебим как скала: он и без Коли весь проем, даже не двигаясь, загородит.
   На батарее у окна сидел Кочан и на мотив из песни "Старый клён" распевал:
   Отчего, отчего, отчего мне так тепло?..
   Оттого, что я сижу на батаре-эе-ээ...
  
   Прозвенел звонок. Вошёл Кутас.
   Все немного замешкались: всё-таки нечасто такое бывает, что бы Сергей Владимирович приходил вовремя.
   - Значит, так, 7 "А"! На этом уроке все рассказывают стих, потом идете в столовую обедать...
   - Травиться, - поправил кто-то.
   - ...и после этого снова возвращаетесь сюда, в класс, будем отмечать Восьмое марта. Уроков больше не будет.
   Грянуло бурное "УРА!", а потом Кутас вызвал Игната рассказывать стих Пушкина "Узник".
   - Может, давайте я вам вместо него песню какую-нибудь из "Короля и Шута" спою? - безнадежно предложил Кочан. И, не дожидаясь отказа, вскочил на парту.
   Что тут было! Голос у Игната хороший, артистизма хоть отбавляй... С выражением пел, громко, и на колени вставал, и голову запрокидывал, и руки к сердцу прикладывал...
   Потом последовала поэма в честь Ани Исрафиловой собственного сочинения, где Игнат страстно признавался ей в пламенной любви. Класс, который ещё не успел отсмеяться после первого выступления, совсем сполз под парты.
   Когда парень выдохся окончательно, все, включая Кутаса, разразились бурными аплодисментами. Игнат поклонился на все четыре стороны и сел. Кутас поставил ему десятку и задал роковой вопрос:
   - Молодец, конечно, а Пушкин?
   - Да ну, Сергей Владимирович, устал я что-то... - отгородился от учителя Игнат русской литературой.
   - Давай-давай! А то сейчас рядом с десяткой двойку поставлю!
   - Ой, ну Сергей Владимирович... Ну не нравится мне это стихотворение, бессмысленное оно какое-то...
   - Почему это?!
   - Ну вот смотрите, - приготовился Кочан забалтывать Кутасёнка до конца урока. - "Сижу за решёткой в темнице сырой". Ну что это такое?
   - А что тебе не нравится?
   - Если он сидит в темнице, то отсюда логически вытекает, что там есть решётка. Так зачем писать? Далее: "Вскормленный в неволе орёл молодой" Ерунда? Причем тут орёл? И не жирно ли - целая темница для одного орла? Да и не современное оно, это стихотворение какое-то...
   - Кочан!!! Ты вообще понимаешь, какую чушь ты несёшь?!
   - Нет, а что? Ну, просто по-моему по-другому надо было как-то...
   - Как же? - скептически поинтересовался учитель.
   - А вот хотя бы так, - охотно начал Кочан:
   Сижу я на вокзале
   С протянутой рукой...
   Но закончить ему не дали:
   - КОЧАН!!! ТЫ СТИХ РАССКАЗЫВАТЬ БУДЕШЬ?!!!
   - Ну ладно, ладно, иду уже, - вздохнул Игнат, успевший за это время переписать стих к себе на ладонь и, почесав белобрысую макушку, вышел к доске, прочитав произведение всё с тем же вдохновением.
   - Эх, хорошо рассказываешь, - вздохнул Сергей Владимирович.
   - Да, конечно, меня уже в Америку в Белый дом пригласили, стихи читать, у нас контракт на тыщу баксов... - согласился Кочан.
   - Угу, угу... Шилин, прекрати мазать стул корректором!.. Лакизо, рассказывай Пушкина!
   - Олечка! - поправила Оля, вставая с места и начиная читать, старательно скосив правый глаз в открытую книгу.
   Но Кутасу это почему-то не понравилось, и он велел Оле выйти к доске, чтобы возможности посмотреть в книгу у неё не было.
   Ну, Оля и вышла. Вместе с книгой.
   Кутас вздохнул:
   - Нет, ну что сейчас дети делают на уроках?!
   - Ждут звонка! - уведомил его Андрей.
   Кутас снова издал тяжкий вздох, признавая его правоту.
  

* * *

   В столовой как обычно было шумно, людно и дымно. В общем, школьно.
   - Приятно подавиться! - радостно пожелали мальчики девочкам.
   - И вам того же! - ответствовали последние.
   Надя и Вера без особого интереса ковырялись в гречневой каше такой жидкой консистенции, что вначале все решили, что это суп. Люба по дороге в столовую куда-то смылась, на ходу попросив, что бы ей успели урвать у Шуйского кружечку чая до того, как он расплещет его из чайника по всему столу.
   Ну, урвать-то они урвали, но Шуйскому чем-то приглянулся именно этот стакан, так что приходилось смотреть в оба глаза: одним на чай, другим на Андрея, так что девочки к приходу Любы чуть не окосели.
   - Я следила за Жигаловым! - заявила она, отодвигая супоподобную кашу и придвигая чай. - Он с этой, Дашей Дранько, которая на шпильках ходит - фу, теперь точно эту гадость никогда в жизни не надену, - всё под ручку ходил, ходил всё это время, как мы с ним поссорились, а сейчас я увидела, как они ругаются. Ну, остановилась, поглядела - как они друг на друга орали! Короче, всё, - Люба с чувством глубокого удовлетворения глотнула горячего чая, держа стакан обеими ладонями и грея руки. Потом поставила кружку и добавила: - Ты, Вера, была права. Свинья он. Эй, Шуйский, пенёк, отдай мой чай!!!
   Андрей, хохоча, понесся по столовой. Люба за ним, отставая буквально на два шага. Оглашая окрестности дикими воплями, они петляли между столов и табуреток. Кое-кто начал делать ставки. Не вписавшись в поворот у выхода, Люба налетела на Андрея, из-за чего парень выплеснул полстакана на вошедшую Гарпию, но зато Люба наконец схватила Андрюху за шиворот. Попыталась отнять стакан, но Шуйский, надрывно выкрикнув "не доставайся ж ты никому!", вылил остатки чая Машке на голову.
   Теперь приходилось убегать уже от неё. И выглядела Машка в своем свитере канареечного цвета, бардовых штанах, оранжевых сапогах, с потеками чая на круглых очках и яростно растрёпанными кудрями куда более устрашающе, чем Люба.
   Гарпик Ирина Николаевна тем временем намётанным учительским взором оценила ситуацию, поглядела на пятно на кофте и протянула руку, чтобы схватить пролетающую мимо парочку, но поскользнулась на разлитом на полу борще.
   Люба, Андрей и Маша не менее намётанным взглядом оглядели столовую, где кроме их друзей - Веры, Нади и Игната - почти никого не осталось (Маргарита благоразумно смылась с места событий) и, пока Гарпия ещё не пришла в себя, дали дёру.
   У входа в класс образовался затор. Дверь в кабинет Кутаса N339, обычно всегда распахнутая, на этот раз была закрыта. 7 "А" столпился в коридоре и оглушительно, едва ли не истерически хохотал.
   - Что случилось? - изумилась Вера.
   Оля, прислонившись к колонне, чтобы не упасть от смеха, с трудом ответила:
   - Кутас... ой, не могу... Кутас... запер сам себя в кабинете, а ключи в окно выкинул!
   - Как?! Он что, совсем дурак?
   - Да нет, - вмешалась Полина. - Он дверь закрыл, чтобы хоть на перемене пару минут в тишине посидеть...
   - ...открыл окно, чтоб кабинет проветрить... - подхватила Оля.
   - ...облокотился на подоконник, держа ключи в руке... - продолжила Аня.
   - ...а тут типа ветер подул... - влез Шилин.
   - ...вот он ключи и выронил! - торжествующе закончила Полина. - Всё, кабинет закрыт на замок, а ключей нету! Позвонил Ане Исрафиловой на мобильник, чтоб та старосту, то есть Нату, позвала. Ната пришла, сначала ключи в клумбе искала, не нашла. Пошла звонить плотнику. Будут дверь выламывать.
   7 "А" содрогнулся от смеха с новой силой.
   Пришел плотник. Не спеша, с толком, с расстановкой отвинтил винтики на петлях, на которых держалась дверь. Все жадно внимали. Некоторые "Вызволение Кутаса" снимали на камеру. У Кочана родились стихи:
   Сидит за решёткой в темнице сырой
   Кутас несчастный, наш классный родной.
   Весёлые дети, махая руками,
   Из-за дверей подают ему знаки!
   - Во! Очередной шедевр, подаренный мною миру! Куда там вашему Пушкину! - хвалился Игнат.
   7 "А" согласился, что Пушкину до Кочана далеко, а Аня чмокнула парня в щёку.
   Наконец дверь была снята, и в проеме показался лохматый, крайне смущённый, но вполне живой Сергей Владимирович.
   Ребята принялись дружно поздравлять его с выходом на свободу, Федя, который снимал происходящее на камеру, захотел взять у него интервью или попросил хотя бы просто сказать несколько слов в камеру.
   Сергей Владимирович и от того, и от другого отказался, а потом решительно выгнал девчонок с третьего этажа (обычно выгоняли просто за дверь, в коридор, но двери-то больше нету!), чтобы парни смогли подготовить всё к празднику.
   Торжество удалось на славу. Сначала ребята устроили для девчонок несколько конкурсов: кто галстук быстрее завяжет (точнее, вообще завяжет), кто с закрытыми глазами определит с какой приправой чипсы, у кого самая длинная стружка кожуры при чистке картошки получится... "Угадай мелодию" конкурс был, на стихи (Вера получила высший балл за стих:
   "Это роман можно читать,
   А историю нужно учить,
   Нельзя никак на истории спать,
   Нужно её очень любить!",
   хотя некоторые обвинили её в плагиате, решив, что она подслушала это произведение у Барисовой).
   Ещё пацаны притащили из дома кучу старого барахла: застиранные кофты, варежки на резинке, семейные трусы, платки, галстуки, юбки, зимние мохнатые шапки - и велели девушкам выбрать себе из парней по модели и нарядить в эти вещи по своему усмотрению, а потом ещё и накрасить. Выглядели мальчики шикарно! Особенно Максим, которому на этот раз даже ссылка на подготовку к олимпиаде не помогла.
   Потом настал черед подарков. Ими оказались... носки и кусок довольно вонючего хозяйственного мыла. "Чтоб стирать учились!" - ехидно отметил Коля Прохор. Причем какие носки! С Винни-Пухами, божьими коровками, в разноцветный горошек... Оля, при виде такого "детсадовского великолепия", едва не задушила Андрея одним из свои носков с красными телепузиками. Любе же Федя преподнес носки с двумя вышитыми борцами сумо, сжимающими друг друга в объятиях. В одном из них девочка обнаружила очередную записку с признанием в любви.
   Люба весь вечер сидела гордая.
   Потом пацаны под аккомпанемент своей уже давно устоявшейся музыкальной группы (Андрей, Федя и Кутас играют на гитаре, Юра сыграл на фортепиано, которое приволок из "Сялянской хатки, а Коля - на баяне) под нежную мелодию (которую Юра попытался сыграть, переключив тембр звучания фортепиано на "барабан") исполнили поздравительную оду в честь девушек, а после этого, под бурные аплодисменты и радостные вопли, достали из-под учительского стола четыре торта, лимонад и всё остальное, прилагающееся к настоящему празднику.
   Правда, Кутас напомнил, что со следующей недели начинается дежурство, а потом ещё надо репетировать "Ромео и Джульетту"...
  

* * *

   ДЕЖУРСТВО
   Понедельник.
   Во время дежурства класса учеников по расписанию, составленному старостой, по дням распределяют на посты: при цветах на каждом этаже, при раздевалках, у входа в школу, в учительской и в столовой. При дежурстве в столовой можно носить джинсы и не ходить на уроки, из-за чего оно пользуется особенной популярностью.
   По идее, на дежурстве при цветах каждый должен оставаться на своем посту: по человеку в каждом конце этажа правого и левого крыла гимназии.
   Но Вера, Надя и Люба решили, что так неинтересно, и вместо этого неторопливо прогуливались по школе, изредка навещая свои посты.
   - Оля ведь обещала помочь узнать настоящее имя Паши! - уверенно сказала Надя.
   - Но в учительской с Олей дежурит Вера! - возразила Люба. - А мы с тобой в этот день опять при цветах.
   - Но вы же сможете подойти на одну перемену, - справедливо заметила Вера.
   - Так ведь это же не на перемене! Нам надо будет дождаться начала урока, после того, как в учительской станет поменьше народу... Ой, ну я не знаю. Посмотрим по ситуации. В любом случае, такого шанса больше не представится. Мы будем на некоторое время подходить к вам на каждой перемене, если создастся благоприятная ситуация... - Люба осеклась, так как в этот момент мимо пролетел Шуйский, помахивая журналом с устрашающего вида микросхемами на обложке. - Андрей, стой! - парень резко затормозил. - Ты в столовке? - Люба красноречиво покосилась на его старые джинсы. Андрей кивнул. - И как там?
   - Да всё нормуль! Правда, повариха психованная... А как поглядишь, как они там посуду моют, так в жизни больше есть не захочется.
   - А кто с тобой? Как обычно, два пацана, две девчонки? Так всегда будем дежурить?
   - Ты чё, где в нашем классе столько парней взять? Нас всего девять на семнадцать девчонок... Не, это только сегодня я, Кочан, Аня и Оля. А вообще по четыре девчонки дежурить будут. Игнат и завтра дежурить будет, у Наты выпросил, хочет побольше уроков прогулять... - с завистью рассказал Андрей. - А, кстати! Он, в смысле Кочан, живого таракана съел!
   - КАК?!?!?!
   - А просто, - Андрей с удовольствием присел на ступеньку на лестнице, чтобы лучше рассказывалось. - Сидим мы, значит, в наш законный перерыв - ну, когда все поели и мы всё за ними убрали, а заново раздавать ещё рано, - сидим, играем в карты. И ТУТ... Вылезает на стол ТАРАКАН. Здоровенный!.. Анька, ясен пень, визжит, как бензопила, Оля, слава богу, покрепче, но тоже на батарею с ногами залезла. Небось боялась, что таракан за ней с топором гоняться будет, делать ему больше нечего... Ну а Игнат ка-ак завопит - наверно, чтоб самому не так страшно было, - и ка-ак схватит этого несчастненького тараканчика!.. Стоит, держит его, а тот лапками дрыгает. Ну и чё-то начали они с Исрафилкой спорить, и доспорились до того, что Кочерыжка за пятьсот рублей этого таракана уплетёт без соли и без лука... Я, честное слово, пытался его защитить! Таракана, конечно, а не Игната. А тот... Игнат, в смысле... Его... в смысле таракана... уже в рот запихнул. С криком "Ради тебя, любимая!" - это он, наверно, Ане, вряд ли таракану. Прожевал, маленький кусочек выплюнул и проглотил. Аня чуть в обморок не упала, - закончил Андрей и, чуть откинув назад и вбок голову, как художник на свой шедевр полюбовался позеленевшими лицами подруг. - Ну ладно, я пошёл, мне ещё в компьютерный класс заскочить надо... - пацан вскочил с лестницы и исчез в неизвестном направлении.
   - Ф-ф-у-у-у, - наконец выдохнула задержавшая дыхание во время рассказа Надя. - Пошлите быстрей на первый этаж, мне нехорошо...
   - Надя, - осторожно сказала Люба, внезапно схватившись за перилла и глядя за спину подруги.
   - ...Кочан совсем обалдел, его что, не кормят, что он начал тараканов жрать?..
   - Надя, - сказала уже Вера, глядя туда же, куда и Люба.
   - Ну, что, что?
   - Да ничего особенного, ты только не нервничай, дыши глубже, помни, здоровье не покупается... И медленно-медленно повернись на сто восемьдесят градусов.
   Едва не доведенная такими речами до инфаркта, Надя резко обернулась.
   По вестибюлю под ручку прогуливались Паша в своем любимом жёлтом галстуке и чёрном костюме и Дранько Дарья в юбочке с оборками.
  
   Вторник.
   В конце апреля должен был, как обычно, состояться конкурс, на котором выбиралась лучшая школа района. Определялась она по двум критериям: внешнему виду, который оценивала специально созданная инспекция и приезжие учителя из других городов, и по количеству занятых на олимпиаде мест.
   По последнему 201-ая школа вот уже который год обходила гимназию, и все надежды возлагались на юного гения: Горлача Максима. Все в школе знали, что именно он должен будет привести гимназию N4 к победе, как знали и о споре Мороз Ольги Игоревны с директрисой 201-ой школы на бутылку шампанского.
   И естественно, что в таких условиях отношения между учениками двух соседних школ накалились до предела.
  
   Люба сидела в столовой на батарее спрятав лицо в ладонях и мечтая о том, чтобы эта паршивая неделя поскорее закончилась.
   День не заладился с самого утра. Сперва не удосужившаяся заранее узнать расписание дежурства Люба выяснила, что дежурит в столовой не с Надей и Верой, которые сегодня стоят на входе, а с Кочаном Игнатом и Шилиным Федей. Ужас. Да ещё только втроём. А эти двое, естественно, особо работать не рвутся, так что всё пришлось делать самой. Да ещё и пристают, гады...
   Устала Люба ужасно. Закатила парням скандал с битьем казённых стаканов и заставила хоть для старшеклассников столы накрывать без её участия, а сама села и настроилась на заслуженный отдых.
   А ещё, один из парней, в которого Люба собиралась влюбиться, почему-то никак не обращал на неё внимания, что её очень печалило.
   И даже Вера с Надей ни разу навестить не пришли, наверно, всё учеников в джинсах вылавливают, долг перед родиной исполняют... Если преступники леденцами не откупятся, или ещё чем... Вообще, дежуря на входе, очень даже прилично подзаработать можно, если никто из преподов не засечёт, как ты взятки берешь, конечно.
   У дверей послышался шум и приветственные восклицания Феди и Игната. Люба подняла голову. Это пришли прогуливающие Оля, Аня и Андрей.
   - Привет, Любава! - Аня Исрафилова со вздохом плюхнулась на табуретку рядом с девушкой. - Чего сидим кислые, как прокисший кефир?
   - Мне плохо. Дайте умереть спокойно.
   - Да ладно тебе! Встряхнись давай, перемена через двадцать минут. Затопчут, если будешь рассиживаться.
   - Кстати, у нас гости, - сообщила выглядывающая в окно Ольга.
   - Кто?
   - Не знаю по имени, но вообще трое отморозков из 201-ой.
   - Фу-ты, этим-то что здесь понадобилось?! - возмутилась Аня.
   - И с ними этот... Отличник их, который ихнюю школу на первое место вытягивает.
   - Этот уродский заносчивый болван?! Ты серьезно?
   - Нет, шучу, с первым апреля! - фыркнула Олечка.
   - Терпеть не могу этого сноба! Так кичится этим своим первым местом, что просто тошнит! Куда ему до нашего Максима! Максим, он у нас скромный такой, не хвастается, не выпендривается, да ещё и вежливый!
   - У-у-у, а Исрафилке Максим нравится, - захихикал Игнат.
   - Молчи, Кочерыжка несчастная... Люба, ты-то чего всё молчишь?
   - А того, что мне сегодня ещё надо пережить эту столовую, подготовиться к самостойке по физике в четверг, сходить к зубному, провести генеральную уборку перед гостями, сделать уроки на завтра, постричься и после всего этого не сдохнуть...
   - Тебе срочно надо встряхнуться! - авторитетно заявила Аня. - Вон Федя вам компот и кашу с сосиской бесплатные принёс, за счет столовой... А Игнат - пирожки со сгущёнкой...
   - Ты типа слишком много сегодня работала, - Федя сурово ткнул в девушку сосиской, насаженной на вилку.
   - Ага, а почему? Потому что кое-кто - не будем показывать пальцами - преспокойно продрых весь первый урок, а потом заявил, что ему нужно куда-то там сбегать, а потом принялся читать одолженный у Юрика журнал с компьютерными играми...
   - Да ладно тебе, - примиряюще махнул пирожком в Любину сторону Игнат. - Сейчас-то мы работаем. Вон, уже всё расставили.
   - Слушайте, как зовут их отличника? - наморщив лобик спросила Аня. - Никак не могу вспомнить...
   - Да как-то... То ли Македонский, то ли Макаронский... Ну, точно, Макаронский! То есть нет, Макаронкин! Во! - сказала Оля.
   - И это кто ж там поминает мое имя всуе? - ехидно осведомился появившийся в широких дверях столовой Макаронкин. - О, Люба! Кого я вижу! Это ты с Жигаловым на нашу тусовку в январе приходила? А это правда, что он тебя отшил?
   - Отвали.
   - Значит, правда?
   - Отвали!
   - Так правда или нет?
   - Отвали!!!
   - Не, ну раз ты такая молчаливая, значит, точно правда...
   - А ну отвали, ща как... ткну вилкой!.. - девушка наставила испачканный в кетчупе столовый прибор на Макаронкина.
   - О! Я в ужасе! - притворно расширив глаза от страха замахал руками парень. Его дружки заржали.
   - Что, не боишься? - Люба покраснела от гнева и опасно сощурила свои кошачьи, чуть раскосые миндалевидные глаза.
   - Я же сказал: я в ужасе! - напомнил Макаронкин. - Так что успокойся! - пацан с улыбочкой повернулся к девушке спиной.
   Люба успокоилась. Успокоилась, глубоко вздохнула, прицелилась и... ткнула парня вилкой в весьма объемный и, следовательно, представляющий из себя удобную мишень зад.
   Макаронкин взвизгнул и подпрыгнул от неожиданности, резко разворачиваясь.
   Андрей и Федя предусмотрительно загородили Любу собой, оттеснив её в угол.
   - Ты... Ты... Вы... - у Макаронкина просто не было слов.
   - Да? Мы тебя внимательно слушаем! - заверила Оля, вооружившись пустым железным чайником с полуотломанной ручкой. Аня взяла в руки по пирожку со сгущёнкой, приготовившись метнуть их в физиономию первому, кто сделает резкое движение.
   Но Макаронкин не стал утруждать себя произнесением речей, а просто сгреб в горсть гречневую кашу с тарелки и залепил ей Шилину в лицо. На минуту повисла пауза: все с интересом смотрели, как Федя недоуменно промаргивается, счищая кашу с длинных, до плеч, крашеных волос и спускавшейся на глаза челки. Выглядел он при этом так забавно, что драка притормозилась.
   Первым опомнился Кочан и с воплем "Полундра! Наших бьют!" стукнул гигантским половником для разливки борща одного из двестипервовцев по темечку.
   Сигнал к атаке был дан.
   Оля с Андреем кинулись в драку: медлительный дружок Макаронкина просто не успевал попасть по шустрому и ловкому парню, впустую молотя кулаками воздух и получая болезненные уколы вилкой, признанной Шуйским действенным оружием, а Ольгу уже сам Макаронкин побаивался (её натренированная фигура любому внушила бы здоровые опасения), поэтому прежде чем дать пацану табуреткой по кумполу, девушке сначала пришлось догонять истошно вопящего об ущемлении прав человека Макаронкина.
   Федя с Любой держали круговую оборону, размахивая полуразвалившимися чайниками и пытаясь не подпустить к себе второго спутника отличника.
   Игнат в основном бегал по столовой, перепрыгивая с одного стола на другой, подбадривая своих высокопарными репликами и отпуская в адрес двестипервовцев ехидные комментарии.
   Аня избрала партизанский вид борьбы. Она быстро сообразила, что кидать целые пирожки, заряженные сгущенкой, нерационально, и поэтому отрывала и швыряла из-под стола по маленькому кусочку, стараясь попасть по лицу.
   И естественно, что за таким увлекательным занятием никто из дерущихся не услышал звонка, после которого в столовую стали стекаться ученики и... учителя. Которым, особенно Ольге Игоревне, очень не понравилось то, как ведут себя дежурные...
  
   Среда.
   Надя ходила мрачная, с покрасневшими глазами уже третий день. Сегодня они с Любой слиняли на некоторое время с дежурного поста и сидели в кафе и пили сок. На горизонте маячила операция "Учительская".
   - На-адя, ну что ты сидишь такая грустная? - спросила Люба, заметив, что Надя молчит ещё дольше, чем обычно.
   Надя только вздохнула. Хотя потом, подумав, всё же ответила:
   - Не буду я, наверное, Пашино настоящее имя узнавать.
   - Господи, так ты из-за этой Даши расстроенная такая ходишь?! Да ну тебя. Она с половиной школы встречается. Твой Пашечкин мигом её раскусит. Он же просто про тебя пока ещё не знает! А эту Дранько мы с тобой... Ой, вон она, кстати, идет... - в дверном проеме под руку с Пашей вошла красавица Дарья в мини-юбке, тут же заслужив два ненавидящих взгляда. - Нет, ну она как за нами по пятам ходит! У меня Вову отбила, у тебя Пашу... Как назло, специально!.. У-у-у, выскочка... Эй, ты только не плачь!.. Слышишь, не смей плакать! А то возьму и расскажу всему классу, что ревёшь по ночам и сморкаешься в подушку!
   Надя поперхнулась очередным всхлипом и у неё на лице появилась едва заметная улыбка.
   - Я тебе точно говорю, как специалист в таких вещах - всё-таки опыта у меня побольше, чем у тебя, а ты же моему мнению доверяешь? - долго она с ним ходить не будет. И она ему серьезно не нравится. И вообще, за парня тоже надо бороться! Ты же его не разлюбила, нет? А разве не надо знать имя любимого человека, даже если он пока и ходит с другой? Так что дерзай! Разделяй и властвуй! Тьфу, нет, это уже из другой оперы... Короче, допивай сок и пошли!
   Настроенная на боевой лад Надя залпом выпила содержимое стакана, встала и, чеканя шаг, вышла из кафе.
   Девочки бегом поднялись на второй этаж и во весь дух припустили к учительской.
   Оля с Верой уже поджидали их.
   - Привет! - возбужденно поздоровались они. - Всё идет как по маслу. У 10 "Б" сейчас физра, а физрук к себе на урок никогда журнал не берет. Как у вас дела?
   - Нормально. Оль, ты Верке рассказывала, какую мы вчера в столовке потасовку устроили? Оля Макаронкину кастрюлю с... хм... макаронами, извините за каламбур, на голову надела!
   - Да... - протянула Ольга, разглядывая свои наманикюренные когти. - Жаль, нас Мороз накрыла...
   - Ну! Да ещё и наказание такое дала... Кроме замечания в дневник и звонка родителям, разумеется.
   - Какое?
   - Да стенгазету сделать! Ё-моё! Мне статью "Искусство", Ольге - "Спорт"... Пацанам - не знаю, но они ходят не очень счастливые.
   - Через три минуты звонок, - предупредила Вера.
   - Эй, народ, слушай, а на фига звонка ждать? - спросила Оля. - Гляньте, в учительской никого нету.
   Девочки одновременно заглянули в помещение.
   - Ну да. Что, прямо сейчас?..
   - Ну ясен пень. Чё сидеть, ждать у моря погоды? - махнула рукой Олечка, первой заходя внутрь.
   Вера шмыгнула следом, поспешно нашаривая ключ, что бы при первых признаках появления учителя притвориться, что они всего лишь закрывали шкаф.
   - 10 "Б", - пробормотала Оля, водя рукой по корешкам журналов. Надя шумно дышала ей в затылок. - Вот! Так, когда у него там эта десятка по химии была?
   - Двадцать восьмого января, - благоговейно прошептала Надя, которой, видимо, эта дата навечно врезалась в сердце. Люба стояла на стрёме возле двери.
   - Ага. Вот оно. Начнём с конца. Шумилина Екатерина. Пойдёт?
   - Нет! - обиженно сказала Надя.
   - Так, идём дальше... Кумышев Артём... Он такой лысый, прыщавый и с приплюснутым носом. Твой?
   - Оля!!!
   - Ну ладно, ладно... О, остался один! Баран Павел. Точно! Я и сама вспомнила, в жёлтом галстуке - это Баран.
   - Баран?!?!?! - возмущённо завопила Надя. Люба и Вера сложились пополам от хохота.
   - Ну... Зато ты... Ой, не могу... Угадала его имя. Паша... Любящее сердце подсказало... О-о-ой... - простонала Вера.
   - А что Баран - так ты при замужестве просто фамилию не меняй, если тебе не нравится, и все дела, - философски сказала Оля.
   - Шухер, девки! Котик припёрся! - шикнула Люба, заслышав в коридоре шаги физрука, носящего милую и пушистую кличку.
   Оля поспешно сунула журнал в шкафчик, Вера загремела ключами.
   - Девочки, это что это вы тут делаете? - осведомился Котиков, входя.
   - Да так, ничего, дежурим! А они с нами за компанию стояли! - заявила Вера, вытаскивая друзей в коридор. Следом вышла Оля.
   - Эх, хорошо, одной проблемой меньше. Ну что, теперь на уроки? - спросила Вера, вместе с друзьями шагая по коридору. - А Надя где? Эй, Надя, ты чего там застряла? - поинтересовалась девочка, оглядываясь. Надя по-прежнему стояла возле учительской, прислонившись к стене.
   - Паша... - мечтательно произнесла она, блаженно закрыв глаза.
  
   Четверг.
   - А Надю при цветах с Прохором дежурить поставили. Она сначала, как узнала, хотела сама застрелиться, потом застрелить Колю, потом Кутаса, которому пришла в голову эта идея, потом всех сразу... Успокоилась, только когда я пообещала ей помочь взорвать школу - сразу после обеда, а то я есть хочу, - сообщила Люба, бренча ключами. Она и Вера дежурили при раздевалках, и в их обязанности входило открывать их опоздавшим, отпущенным с уроков и учителям, а так же следить, чтобы никто не сбежал с занятий.
   - А ты сумеешь? - с сомнением спросила Вера.
   - Ну, если сами не справимся, попросим Шуйского, он поможет! Ой, смотри, какой мальчик симпатичненький!
   - Угу, - рассеянно согласилась Вера. - Ты лучше погляди туда! Да хватит на своего симпатичненького пялиться, у тебя таких штук двадцать! Ты за окно посмотри!
   Люба, повертев головой, воскликнула:
   - Ой! Котёночек! Хорошенький! Кис-кис-кис...
   За стеклом на припорошённом снегом школьном крыльце в витиевато переплетающемся кружеве собственных следов сидел махонький, пушистый чёрный котёнок с белой грудкой и ярко-жёлтыми глазами. Выглядел он замерзшим и очень голодным.
   - Ты что?! - остановила подругу Вера. - Какое "кис-кис"? Животных в школу нельзя! А мы ещё и дежурные. Ещё одну стенгазету хочешь делать?
   Люба недовольно насупилась, но промолчала, признавая правоту подруги.
   - А может, хоть в тамбур его пустить погреться? А? - неуверенно предложила она.
   Вера заколебалась. Котёнка ей и самой было жалко. А через тамбур сейчас всё равно никто не ходит, холодно...
   - Ну ладно, - решилась она. - Иди приоткрой дверь, если зайдёт, значит, пусть сидит, а нет - так нет. А я на шухере постою.
   Люба выскользнула в тамбур и приоткрыла входную дверь, впустив в помещение белую морозную пыль.
   Котёнок, казалось, только этого и ждал. Сорвавшись с места, он молнией влетел в тамбур, а потом, через приоткрытую дверь, за которой стояла Вера - в холл гимназии. Не рассчитав скорость, он пролетел через весь коридор, врезался в штандарт от флага Беларуси и опрокинул его вместе с цветочным горшком с гигантским папоротником, в котором старшеклассники так часто прятали бутылки с пивом и сигареты.
   Истошный мяв и грохот слился с воплем подруг, кинувшихся его ловить. Вера, запоздало захлопнув дверь, которую бежавшая сзади и не успевшая затормозить Люба открыла лбом, кинулась к коту.
   Славный представитель семейства кошачьих, увидав погоню, подскочил и запрыгнул в будку к вахтёрше-Церберше, мирно посапывающей в газетку.
   Ключи от кабинетов и раздевалок разлетелись в разные стороны, так как испугавшаяся Церберша опрокинула доску с гвоздями, на которых они висели, а котёнок ринулся по направлению к лестнице, где в этот момент нарисовалась Былина.
   Чёрная бестия использовала педагога-организатора гимназии в качестве трамплина: зацепившись когтями за длинную юбку с орнаментом, котёнок взобрался по ней наверх и, оттолкнувшись от о-очень пышной груди Валентины Васильевны, вскочил ей на рыжую голову, а оттуда совершил над изумленными учениками феноменальный прыжок и через широкие двери драпанул вверх по лестнице.
   Вслед за ним понеслись две подруги, за которыми потянулась топа любопытных, сбивших Былину с ног.
   - Шо гэта было?! - воскликнула она и вместе с Цербершей присоединилась к погоне.
   Котёнок тем временем впрыгнул в кабинет директора, расцарапав его обладателю руку, из него выбежал в учительскую, уронив шкафчик с журналами, а оттуда снова в коридор.
   Вера с Любой, а также другие ученики и учителя, в процессе присоединившиеся к ним, по инерции тоже попытались протиснуться в кабинет директора, но, естественно, застряли в дверях, а когда снова выпихнулись в коридор, котёнок был потерян из виду.
   К обескуражено застывшим подругам протиснулась Надя и потребовала "доложить обстановку".
   Подруги, не таясь, поведали про свою оплошность (правда, очень тихо и убедившись, что поблизости нет учителей).
   А все уроки в этот день были сорваны. Учителей постоянно вызывали с уроков по самым разнообразным причинам: то кот поронял все швабры в чулане, то вылил воду из ведра в женском туалете, то размотал три рулона новой туалетной бумаги, гоняя её по всему третьему этажу как клубок ниток, то посваливал цветочные горшки возле кабинета Барисовой, то в спортзале прогрыз угол у коробки с теннисными мячиками, и они раскатились по всем углам, а физрук Котиков, наступив на них, упал и едва не сломал себе руку...
   В общем, к концу третьего урока школа напоминала военный лагерь, а кота искали все, начиная с последнего первоклассника и технического персонала и заканчивая собственно директором.
   Ситуация осложнялась тем, что не было того, кто мог бы навести во всём этом винегрете порядок: Ольги Игоревны.
   К концу пятого урока от разгневанных поваров поступило сообщение, что негодник осел в районе кухни, предварительно перевернув лёгкие неустойчивые колченогие табуретки в столовой, упав в кастрюлю с супом и стащив две котлеты.
   В смежных столовой, кафе и кухне перекрыли все входы и выходы, в место дислокации врага набилось полшколы (потому что остальные полшколы воспользовались неразберихой, отсутствием дежурных и Церберши и слиняли домой).
   В первых рядах Барисова Тамара Ивановна громовым басом призывала найти преступника. Участники операции рассредоточились и принялись прочёсывать местность.
   Однако наглый кошак явно издевался. Он не то что не вышел сдаваться, но даже и не сидел тихонечко в своём уголке! То и дело то в одном месте, то в другом раздавалось его ехидное мяуканье.
   В столовой всё перевернули вверх дном. То, что не переворачивалось, тщательнейшим образом обыскивали. Особенно старались Вера с Любой, чувствуя свою вину.
   Тут дверь распахнулась и на пороге появилась Мороз. В этот момент Вере она показалась очень похожей на древнюю воительницу или даже богиню из другого мира: идеально уложенные прямые серебристые волосы, ястребиный профиль и ярко-жёлтые глаза, а за спиной развивается жемчужно-серый, под цвет волос, плащ.
   Все кинулись к заместительнице директора, а Люба спросила:
   - Эй, а где Надька?
   Вера растерянно оглянулась. Нади и впрямь не было.
   - Куда ж она подевалась?.. Только что же здесь стояла!..
   Девочки стали пробиваться сквозь гомонящую толпу учеников, озираясь по сторонам.
   - Вон она! - воскликнула Люба, когда они вышли в коридорчик, ведущий в кухню и соединяющий кафе со столовой. - Эй, Надь, ты что там делаешь?
   Девочки подошли поближе. И обомлели.
   Надя сидела на полу, прислонившись к стене, и с блаженной улыбкой гладила утробно мурлыкающего и приканчивающего очередную котлету котёнка, по пояс вымазанного чем-то жирным и с кусочками морковки и петрушки в шерсти - последствиями купания в кастрюле с супом.
   - Э-э-э... Надя? - неуверенно начала Вера. - Ты же вроде не любишь животных? Особенно бродячих? Ты не боишься, что он... э-э... ну, заразный какой-нибудь там, а?
   - Не люблю, - согласилась Надя. - Но он же такой хорошенький! Пушистый! У-у, пуська!
   - М-да-а, - протянула Люба, изумлённо переглянувшись с Верой. Но вид у обеих был довольный. А потом они побежали звать Мороз.
  
   Ольга Игоревна, наслушавшись от коллег россказней о монстровидном коте-мутанте, была слегка удивлена, принимая из Надиных рук маленького, пушистого (по пояс) котёнка.
   - Интересно, как же он всё-таки попал в школу? - задумчиво спросила она.
   Люба и Вера скромненько промолчали.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   89
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"