Прекрасен  осени  узор,
На желтом, лиственном  ковре,
И куст "Барбары" во дворе,
С рубинной красотою в сбор.
И тропки, словно серпантин
Замысловато вьются в парке,
Тогда, как мы несем подарки,
Друзьям  ближайшим  воплоти.

Прасковья Осипова - Вульф:
- Входите, милые вы  други!
Смелей, давайте-ка к столу!
Тут собрались со всей округи
Творцы, и те, кто к их числу!
Снимай  одежку  Алексашка,
И живо к девочкам  беги,
Они задумчивы, строги,
На, отнеси им, вот фисташки,
Кабы  смягчить  упорство  воли,
Да улыбнуть  их  может, что ли,
Ведь ты молодчик  лучше всех,
Способен  разбудить  в них смех!
А мы обсудим быт  породы,
С твоими  близкими  семьи,
Как будто в парке у скамьи,
В минуты  летних дней  погоды.

И те в глубины подались,
Оставив комнаты  веселью,
Где девы преданной артелью,
За рукоделие  взялись.
Мальчишка  двери  распахнул,
И громко  встретил  их  словами:

Алексашка:
- Что, дух-то  ваш слегка   трухнул,
И спрятал нимб за головами?
Чего  расселись яко  клуши,
Так  жизнь пройдет сквозь то сукно!
Вы гляньте  лучше  уж  в окно,
Да разбудите  ваши души!



Средь пестроты  огромных зал,
Глазами  мальчика  смешного,
Кружился  мечт  игривых  бал,
В лучах  оконного проема.
Скользя  чулками по полу,
Проникшись некой дивной силой,
Он нес в душе словес  игру,
Глася  столпы в хореях  смело,
Когда как  юбками  шурша,
В ажурных  панталонах  моды,
Девчачья  шкодная  душа,
Вела к нему свои походы.

Евпраксия:
- Ах, погоди-ка  сорванец,
Ещё задам тебе я жару,
Коль  станешь  колкостным  пожаром,
Глумиться! Сластолюбец, чтец!

Оленька:
- Да! Да! Евпраксия! Ага!
И я сему  добавлю  соли,
Чтоб спеленать его раздолье,
Подрезав юмора  рога!

Алексашка:
- Боюсь, что вам не совладать,
С порывом жизненного слова,
Тем паче, что меня  другого,
Вам боле в свете не сыскать!
Что ж вы, взбешенная  моя,
В свой секретер ещё  сложите,
Коль в нем  портного  акрамя,
Лишь пяльцы, скобы, спицы, нити?
Неужто  весь задорный стих,
Не стоит вашего вниманья?
Иль  может токма  в оправданья,
Вам не пристало слышать их?

Оленька:
- С чего вдруг так вы разрешились,
Вкушая  сладостную  лесть,
И с результатом  поспешили,
Списав не сказанную  весть?
Вы б лучше  милый  Алексашка,
Вместо проказ и баловства,
На луг свели пастись барашка,
Да, кстати, вашего родства!

Алексашка:
- Ах, значит, так душа изволит,
Колоть  пиита на ходу!
Во рту язык вам не мозолит,
Неся  смурную  чехарду?
А то б я мог померить силой
Себя, в дуэли  ваших "Па",
Покуда  солнышко не  село,
За чернь,  без  звездного раба!
Оленька:
- Ну, да! Вы, милый  друг, извольте
Себя  попроще  проявлять,
И маскарад сарказма снять,
С чела, читая " Месть Изольде!"
Так как пора настала  быть,
Самим собой, пред ликом  Божьим!
Где вы и мы все с ним похожи,
И вправе  чувствами  дружить,
С великой  матушкой  природой!
Ведь  глянь, какая  благодать,
В ладонях  осени прекрасной,
В лучах каленных зорей  ясных,
Готовых  истине  сиять!

На миг  качель  словесной  битвы,
Утихла, устремив  свой  взор,
В мгновенья, что острее  бритвы,
Ведут  распаханный  разор,
В котором  полно  лет  счастливых,
Влюбленных, сладостных, ревнивых,
И в каждом чувстве свой запал,
Свой  властолюб  и идеал.
Но краток был поток  из дум,
Хозяин Вульф  ввалился в дом.
Изрядно  горькой  набравшись,
Стал  изливать  чужую  жизнь:

Хозяин Вульф:
- Мол, дескать, что за нрав  господ,
Пришедших  в место издалека,
И, не прожив хотя  бы год,
Нас  поливают  подоплекой.
То, как не смели их принять,
И усадить к столу  сейчас  же,
Забыв о столь  недавней  краже...
Я не желаю  боле  врать!
Да! Да! Не так давно случилась,
Весьма  прискорбная  потеря,
Хотя  по правде, я не верю,
В слова, что с уст приезжих  лились...

Прасковья Осипова-Вульф:
- Чего ж ты батюшка  вспылил?
Над кем  так страстно порываешь?
Чью  жизнь страницами  листаешь?
Кому огниво запалил?
Тут гости любые  у  нас,
Сергей, Василий, Алексашка,
И ожидают к часу вас...
А вы, с душою нараспашку.
Ну, полно  ядом-то  плевать,
Прошу  пройти с буфетной  в залу...

Но тот осел, как снег под талый,
Роняя  в кресло  грузну  стать.
На том сказ Вульфа поутих,
И храп  сменил его задор,
Рычаньем  стался  разговор,
Спугнув  своих, да и чужих,
В дому  Тригорского  села,
Где полно  завсегда гостей,
Тепла, уюта и детей,
Которых,  страсть к любви  вела!
И погодя, сколько  минут
Детишки  взялись  за  аврал,
Наполнив  счастьем  лет  бокал,
Пока  часы эпох  идут!
И с той поры по этот день,
В поместье солнцу  нет  числа,
В нем  вера в нас, любовь  спасла,
Укутав  ложь  в слепую  тень,
Чтоб люди  видеть  мир  могли,
Вернуться  в прежние  пенаты,
Где им  всегда, как прежде, рады,
Склонившись  сердцем  до земли.
Чтоб по  аллее  Анны  Керн,
Гуляли  страстно до рассвета,
Читая  исповедь  поэта,
Про освещенный  жизнью  сквер!
Любите  каждый  колос  хлеба!
Любите  голос  мудрых  слов!
И знайте, Пушкин - воли стебель,
И сталь  лирических  оков,
В которых так легко и смирно,
Как  будто ветру  на листах,
Иль  дымке  облачной  в горах,
Ведь он идет  дорогой  верной!

Е. В. Матузова / Полина 27.10.2014г.

 
Усадьба Вульфов в селе Тригорское, где собирались все друзья семьями за одним столом!