День начался с разноса, который устроила Эмме Велли.
- Ты приставлена ко мне для передачи навыков, а я днями не могу тебя найти! - возмущалась она. - Вечно ты непонятно где, а я не знаю ни что, ни когда мне делать!.. Я вынуждена приставать к другим и выглядеть посмешищем!
"Просто быть посмешищем - твоя судьба", - подумала Эмма, и эта мысль неожиданно повысила ей настроение.
- Мне не с кем отрабатывать тревогу! Когда все бегут парами, я плетусь одна, оглядываясь, как дура! Ты должна...
"О, это слово..." - подумала Эмма.
Велли стояла перед Эммой в её келье, спиной к раскрытой двери, наклонившись вперёд, как воспитатель детского сада, распекающий хулигана, и грозовые раскаты сопровождали её праведный гнев. Дождь лил с утра, тренировки на плацу отменили, и у Велли появилась возможность выплеснуть наболевшее. Эмма сидела на койке, вытянув ноги, и прислушивалась к меняющимся внутри неё ощущениям.
"Нет, - думала она, с интересом глядя на Велли, - зря я сравнивала её с Ленни. Не то девка. Оно и понятно: такая, как Ленни, не оказалась бы здесь".
- Ты пренебрегаешь обязанностями!..
"О ужас", - подумала Эмма, чувствуя, что улыбка уже готова проступить у неё на губах.
- Я скажу командующему! Ты должна направлять каждый мой шаг, а вместо этого твой напарник...
Ярость майской грозы потрясла келью, и Эмма подумала, сколько раз за её жизнь ей делали подобные выговоры. Её и раньше упрекали в нелюдимости, она привыкла к этому, но Велли определённо вела себя уникально.
- Ты слышишь меня или нет?! - она подошла совсем близко, и Эмма увидела её личико прямо перед собой: негодующее, бледное, с широко раскрытыми глазами, оно так мило смотрелось с военной формой, что Эмма застыла, словно увидев его в первый раз. Велли, казалось, готова была схватить её и трясти за плечи.
- Я говорю - твой напарник занимается мной вместо тебя! Это разве нормально?!
- Какой напарник?
- Мне указали на него как на единственного, кто тебя знает, когда я вчера пыталась тебя найти. Он же твой напарник? А больше у тебя ни с кем связи нет! - Велли говорила без пауз. - Ты что, вообще ни с кем не общаешься?
Эмма взглянула на неё со смесью изумления и восхищения. Такого вопроса ей точно не задавал никто. Даже мать.
"Эта пташка продолжает расти в моих глазах", - подумала Эмма и ответила:
- И что?
- Мы должны действовать синхронно, вот что! - выпалила Велли. - А для этого нам надо жить вместе!
Ответ Эммы последовал незамедлительно, как коленный рефлекс - и ей самой показался злорадным:
- Койки-то второй - нет!
Велли замолкла, столкнувшись с очевидным, и на мгновение её лицо так и застыло посреди речи - с раскрытым ртом - но лишь на мгновение.
- Значит, найдём двухместную!
Снова раскат грома - и дождь забарабанил в окно так, словно в него швырнули горстью гороха. Эмма посмотрела на Велли.
- Хочешь - тащи вторую койку, - сказала она. - А я буду здесь.
Велли задохнулась, словно с разбега налетела на стену. Пока она думала, что ответить, Эмма вклинилась в паузу:
- У тебя, кажется, инструктаж?
- Да, - отмерла Велли. - Сейчас пойду. Но сначала решим вопрос...
Эмма вздохнула и встала с койки.
- Пошли, - сказала она. Тронула напарницу за плечо, как бы выталкивая её из кельи, и прошла вперёд. - "Чего?" - бросила та, но последовала за ней. Эмма показала ей соседнюю дверь.
- Вот сюда, - сказала она. - Будешь прямо за стенкой. Здесь никого нет. - И, пока Велли обдумывала это, сказала:
- После инструктажа возьмёшь ключ и перенесёшь сюда вещи. На тревогу завтра пойдём вместе. Так будет "нормально"?
- Ладно, - ответила та. - Только не запирай дверь.
- Что значит "не запирай"?
- То и значит, - снова пошла в атаку Велли, - я хочу всегда мочь обратиться к тебе!
- Хвостом за мной ходить будешь?
- Ты моя напарница!
Эмма закатила глаза.
- Хорошо, - сказала она, - но я не могу всё время...
- Или ты держишь свою дверь открытой, - постановила Велли, - и тогда остаёшься одна, или я добьюсь перевода нас с тобой в двухместную, и будем спать друг над другом!
"И ведь добьётся", - не удивившись, подумала Эмма. Она сочла за лучшее согласиться, чтобы как-нибудь выкрутиться потом.
- Хорошо, - примирительно сказала она. - Я не буду запирать дверь.
- Когда мы пойдём на маршрут? - не отставала Велли. - Я не могу больше сидеть без дела!
Эмма хотела ответить "я тоже", но вместо этого сказала:
- Когда придёт наша очередь. У тех, кто сейчас там, уже есть смена.
- Ты покажешь мне журнал патрулирования?
- Да. Иди уже - дождь кончается.
Велли смягчилась.
- Я хочу знать, где ты будешь, когда я вернусь, - сказала она.
- В рекреации, - ответила Эмма. - Она рядом со столовой.
На том дело и кончилось.
Тренировки из-за грозы заменили на инструктаж для новичков, и у "старых" образовалось "окно", которое они заполняли на своё усмотрение. Эмма сидела в рекреации за тем же столом, за которым играла в ко с Кенни, и пила маленькими глотками чай, посматривая на камин. То, что произошло вчера ночью перед этим камином, было не тем, чего ей хотелось. Это чувство, приоткрывшее ей неизбежность гибели парня с косичкой - Келли - тогда в аудитории, где она его впервые увидела, - ждало подтверждения. Оно никогда раньше не ошибалось. Теперь Эмма искала его глазами, но из вчерашних в рекреации не было никого. Ни Аллы, ни Келли. Ни его приятелей... Впрочем, их она не запомнила. Ни Тилли. С ней ясно - она пошла на инструктаж, но где остальные? Хоть бы эта сладкая парочка - Алла и Дэлли - были здесь.
Никого. Эмма уныло смотрела в окно на белый, пустой день - как на пустую страницу. "Ты что, вообще ни с кем не общаешься?" - сказала ей Велли. Нет. Она не общается - не даёт втянуть себя внутрь группы, ей нужно оставаться вовне. Жизненно необходимо. Внутри она задыхается, она не может находиться среди них, она должна быть снаружи, видеть их всех со стороны, держать в поле зрения. Тогда она чувствует себя так, как надо. Она не общается - она наблюдает.
Гроза кончилась. Белое небо висело над неподвижными верхушками сосен. Эмма разглядывала в окно их мокрые от дождя стволы. Дождь падал отдельными каплями, от входа тянуло свежестью.
Кенни она заметила, когда он был уже в двух шагах от неё.
- Случилось непредвиденное, - объявил он. - Дождь!
- О да, - ответила Эмма. - Вода с небес - здесь - что может быть внезапнее?
- И мы с тобой снова наедине.
Эмма глянула на него, подняв брови, - и обвела глазами почти полную рекреацию. Он истолковал этот взгляд по-своему.
- Один мой приятель, - начал он, подсаживаясь к ней, - говорит, что меч - это фаллический символ, а воинственность женщин - признак их недотраха.
- Иди ты... - ответила Эмма, уже улыбаясь.
- В более уединённое место? - подхватил он. - Это можно устроить.
- Что там было между тобой и Велли? - спросила Эмма. - Она мне сказала, что ты уже успел стать её новым напарником.
- Это не я стал, а наоборот!
- То есть это она пристала к тебе, а не ты к ней?
- Я не могу отказать девушке, когда она просит. Ты её бросила на произвол судьбы, а я протянул руку помощи. И тебе могу протянуть... Хочешь? - Кенни ткнул её пальцем в бок, и она чуть не подпрыгнула.
- Кенни!..
- Хочешь? - его улыбка обезоруживала: внимательный прищур глаз, лицо почти серьёзное... А в глазах искорки. Она засмотрелась на них.
- Я слышал, - опять начал он, - что у девушек на теле есть специальные эрогенные зоны...
- Какие зоны?
Эмма отодвинулась, но он уже заразил её, она улыбалась и не могла оторваться от него. Он подсел к ней вплотную - его бедро коснулось её бедра - и снова ткнул её в бок.
- Боишься щекотки? На тебе доспех, но я знаю его слабое место... - Он просунул всю пятерню между ремешков, на которые защитный жилет был застёгнут, и она ойкнула.
- Прекрати, Кенни! - кинула она, борясь со смехом.
- Ты мне их покажешь?
- Что?
- Твои эрогенные зоны. Давай...
- Отвяжись.
- Тогда пойдём ко мне, я тебе кое-что покажу.
- Что? Фаллический символ?
- Без шуток.
Она насмешливо посмотрела на него.
- Не могу, - сказала она. - Я обещала Велли ждать её здесь. Если она меня не найдёт, то снова нажалуется.
- Да всё в порядке будет с твоей Велли, - заверил он. - Я просто хочу тебе кое-что показать. Пошли, пока время есть, ещё успеешь вернуться.
* * *
Кенни был приятным парнем. Приятный - это была его основная характеристика. Стройный, подвижный, с чубчиком светлых волос, цепкими голубыми глазами, он был тем, кого принято называть "светлой личностью": его появление всегда сопровождали улыбки, без него было скучно, а с ним и скука, и грусть забывались. Даже злился он как будто в шутку: его злость нельзя было принять всерьёз, а на фоне этого и собственные проблемы переставали казаться серьёзными. Где бы ни появился Кенни - он приносил радость, а в одиночку его не видели. Он общался со всем, что двигалось, предпочитая девушек, за что и прослыл "дамским угодником" - и девушки были не против, может быть, потому, что он себя им не навязывал. Он просто делился. Он был единственным, кому удавалось пробить угрюмость Эммы, - и кому она не боялась раскрыться. А он - "дамский угодник", "не пропускающий ни одной юбки", - был предан ей так же, как и в тот день, когда встретил её - так, как она встретила Велли.
Последней в аудитории.
Направлял ли он каждый её шаг? Да: всё первое время на станции - до Лалки - она была полностью ведомой. Это приходилось признать. И, направляя, он не пытался ею руководить, судить её или посягать на её самостоятельность. Он сохранял дистанцию - и она это ценила. На него она могла полностью положиться, не заботясь о том, как будет выглядеть в его глазах.
Ей было легко с ним. Он был не просто её напарником - он был другом, к которому она шла, когда ей было не с кем поговорить, кроме своего отражения в зеркале, - и он ни разу не отказал ей. Она играла с ним в ко и смеялась его выходкам. Это он назвал её "девушка-смерть", восстановив детскую кличку - и это ей льстило. Он давал ей полезные сведения и снабжал вещами, которые негде больше было достать. И с первого же дня он старался добиться её благосклонности - вниманием, шутками и деликатностью. Он не был навязчив. Он ей нравился. Он был мил - она привыкла считать всех "милых" слабыми, но Кенни определённо таким не был. Помимо прочего, Кенни был коллекционером оружия.
Оружие Эмма обожала. Даже просто имея в виду возможность пустить его в ход, "авансом", - она думала о числе возможностей его применения, и эти мысли её захватывали. Кенни же собирал его не столько из любви к нему самому, сколько в качестве средства обмена.
Все Воины света получали жалованье, тратить которое было негде. Кенни решал эту проблему, выходя через целую цепь посредников на тех, кому нужны были деньги - за то, что было нужно Воинам света.
К нему обращались, чтобы раздобыть что-то, "не положенное" по уставу. Например, Зелёную настойку. "Не положено" - не значит запрещено! Это значит, не включено в обиход как нечто необходимое. Такое, как чечевица. А если хочешь "отправиться в плавание" - обратись к Кенни. Хочешь копчёной колбаски или водки - к нему же. Почему на виду не пьют? Потому, что спиртное - это та самая "неуставная" вещь, которую лучше всего "не светить". Если у тебя есть что-то, чего нет у других - это значит, что ты нарушаешь запрет на сношения с местными. То есть пить можно - но доставать выпивку - нельзя! И собирать оружие - тоже можно. А вот использовать его как разменную монету...
По уставу каждый Воин света имеет при себе меч и кинжал как часть формы: он прячется в ножнах за левой крагой, с внешней стороны предплечья, остриём к локтю, рукояткой вперёд. И всё. На изыски - метательные ножи, наконечники стрел и тому подобное - опять же, запрета нет, но если они у тебя появляются, - возникает вопрос, откуда.
Большую часть своих экземпляров Кенни именовал трофеями. Многие - хранил из эстетических соображений: Кенни любил красивые вещи, но он любил и вещи вообще, предметы, особенно те, что можно было использовать к своей выгоде.
В его келье можно было обнаружить наконечники лимерийских копий и стрел всех форм и размеров, кривые ножи - из тех, что носят за голенищем, кинжалы - от обычных до самых миниатюрных, с ножнами и без, метательные ножи (вместе с поясом для их хранения и ношения), а также части "чёрных" доспехов: серебряные нагрудные бляшки, запястья для перчаток и застёжки для плащей (некоторые из них - позолоченные), наплечники, пряжки ремней и тому подобные вещи, тщательно разложенные по видам и категориям, обёрнутые тканью и спрятанные в одёжном шкафу и под койкой. Особенно много было наконечников: они служили для обмена между теми, кто окружал Кенни и делал так, чтобы "концы" никогда не вели к нему одному и его неуставной деятельности, а оружие всегда можно было снова обратить в деньги. У него было много друзей, взаимно покрывавших друг друга, и всегда выходило, что никаких запретов никто не нарушает. Кенни знал способы всё устроить. Он знал тайные пути со станции и тропинки, не отмеченные на карте. И тех, кто подменит его на дежурстве. И тех, кто поддержит "легенду" о том, где он был, когда там, где он должен был быть, его не было. Обмен происходил через тайники, и те, кто был посвящён в него, понимали друг друга без слов.
В келье, убедившись, что они с Эммой остались одни, Кенни многозначительно посмотрел на неё и приложил палец к губам, после чего полез под койку. Осторожно порывшись там, он извлёк не очень большой продолговатый предмет, обёрнутый в кожу, без следов пыли, что говорило о том, что появился он здесь недавно. Окно Кенни было закрыто сверху донизу беленькой занавеской, пришпиленной к раме и пропускавшей свет, но не взгляды, а задвижка на двери напоминала засов. Соседей у Кенни не было: кельи по обе стороны пустовали, как и у Эммы - до сегодняшнего дня.
Увидев предмет, Эмма сразу поняла, что это - ещё до того, как Кенни его развернул.
- Ого, - только и сказала она.
Ножны были чёрными, окованные металлом наконечник и устье - позолочены.
Кенни взял меч за чёрно-золотую рукоять и медленно - беззвучно - вытянул из ножен клинок с лезвием, расширяющимся к острию - и на конце снова сужающимся, так что его форма напоминала лист ивы - но с более строгими очертаниями. Эмма не удержалась:
- Это же настоящий чёрный меч! ТНО-шники с такими ходят.
- Тихо! - цыкнул на неё Кенни. - Смотри.
По клинку вилась надпись на лимерийском, которую Эмма не могла разобрать.
- Офицерский, - сказал Кенни.
Эмма не могла оторвать глаз от меча.
- Откуда он у тебя? - спросила она.
- Ясное дело, откуда. - Кенни говорил тихо, чуть глуховато.
- Предлагаешь мне поверить, что ты собственноручно убил ТНО-шника?
- А если бы убил? - сказал Кенни, и ей показалось, что лицо его порозовело от смущения. Он смотрел ей прямо в глаза. Она посерьёзнела.
- Можно? - попросила она.
Кенни положил ножны на койку и протянул ей меч рукоятью вперёд - она взяла его и сразу взмахнула перед собой, так что Кенни пришлось отклониться назад: - Э-эй, осторожней!
Эмма крутанула клинок в руке, пару раз рассекла им воздух. "Не длиннее руки... Идеальный".
- Прекрасная вещь, - выдохнула она, оглядывая меч от рукояти до острия. - Я согласна быть убитой таким.
- Согласна? - Кенни встал позади неё, и она почувствовала, как его пальцы легли поверх её пальцев на рукояти меча. - Согласна?.. - повторил он. - Этот красавец входит в тело, как в масло. Смерть, - он задержался на этом слове, - будет мгновенной.
- Смотря где войдёт... - ответила она.
- Где слабина у твоего нагрудника?
- На мне нет нагрудника.
Кенни сжал рукоять, не вынимая её из руки Эммы, и приложил меч к поверхности её защитного жилета.
- Нет? - тихо спросил он. - Не могу поверить.
- На тренировки я его никогда не надеваю. Мешает.
- Значит, путь к твоему сердцу открыт? - свободной ладонью он скользнул по её груди, убеждаясь, что она не закрыта полукруглой пластиной. - Девушка-смерть...
Эмма закрыла глаза.
- Я не... - начала она.
- В капюшоне и с косой...
Правой рукой он держал её руку с мечом, левой ощупывал металлические пластинки, вшитые в её жилет.
- Знаешь, как лезвие в форме листа проходит такую защиту? - сказал он.
- Широкое... может застрять, - её дыхание участилось, и голос тоже стал глухим. Кенни прижимал меч плашмя к её телу, и она не двигалась.
- Чтобы не застряло... - тихо сказал он, - его нужно держать вот так.
И повернул клинок в её руке ребром к телу.
- Эти жилеты - одно название, - сказала она.
- Не скажи, - ответил он. - Если рубить или резать - оно соскользнёт.
- Что ты хочешь за него?
Кенни мягко разжал её пальцы - она не сопротивлялась - и отнял меч.
- Ты знаешь, - сказал он.
Он подошёл к койке, взял ножны и вложил в них меч. Эмма вздохнула.
- Тогда принеси мне ещё настойки, - сказала она. - Моя кончается.
Кенни уселся на койку, положив меч на колени.
- Носить его я всё равно не смогу, - заявила она. Кенни улыбнулся.
- Да уж, носить не получится: мне он достался без пояса, а на перевязи его не поносишь - крепления не те. Хотя я бы на это посмотрел - как бы ты с ним ходила! Ну-ка, примерь...
Теперь Эмма смотрела ему в глаза - смеющиеся, добрые. Глаза человека, который любит её, как друг или нет - без разницы. Ей было хорошо от этого взгляда. С ним она не хотела быть девушкой-смертью.
- Так что там с ТНО-шниками? - спросила она, садясь рядом. - Ты что, правда убил одного из них?
- Нет, конечно. Я лично с Лалки ни одного не встретил.
- Тебя же не было в Лалке?
Кенни фыркнул:
- Вот чего не хватало! И прекрасно, что не было! А был бы - лежал бы потом с другими... Под знаменем.
- Я же не лежу.
Кенни смерил её взглядом.
- У тебя, - сказал он - ещё всё впереди.
Эмма ответила:
- Ну спасибо.
- Настойка, кстати, не единственное развлечение, - добавил Кенни. - Есть ещё травяные составы - сухие, в мешочках, - которые можно добавить в чай... Для настроения. И вообще - любой каприз исполним, просто скажи о нём мне - а я найду способ его удовлетворить. - Он осветил её своей неотразимой улыбкой.
- А меч? - снова спросила она.
- А что меч?
- Откуда?
- Из Приполья, откуда ещё. Всё оттуда.
- Вот этого я не могу понять: как ты там ходишь и до сих пор живой.
- А я не хожу, - сказал Кенни. - Просто знаю много дорог и тропинок. А что до ТНО-шников...
Он повертел меч в руках.
- Раз есть такой меч, есть и они, только вот те, кто их видят... Как бы это лучше сказать... Они, - Кенни выразительно мотнул головой в сторону, - того. Поняла? Уже не расскажут.
Они помолчали.
- Так что их как бы и нет, - заключил Кенни.
- А ты?..
- А со мной просто, - сказал он и протянул: - нужно уметь налаживать свя-я-зи.
- Да, вот чего я никогда не умела делать.
- А может, ещё сумеешь, а?
Он снова одарил её этим чудесным любящим взглядом, от которого она делалась мягкой и хотела оставаться такой. Она сказала:
- Пойми: я не хочу, чтобы это было на виду, как у этих двоих... Аллы с Дэлли.
Кенни усмехнулся, глядя прямо перед собой. Потом взял меч в ножнах и протянул его Эмме на ладонях. Та помотала головой.
- Пусть будет у тебя. - Кенни сделал оскорблённый вид, и она объяснила: - Мне его негде держать. Велли увидит - и всем разболтает.
Кенни взял меч поперёк ножен.
- Хорошо, - сказал он. - Иди к своей Велли. Но знай: с этого дня можешь приходить сюда, когда хочешь. Он - твой.