Воин вился вокруг сапфирового дракона, словно назойливое насекомое. Насекомое, которое слишком больно жалило. Его меч выписывал в воздухе замысловатые вензеля. Тяжелый латный доспех был истерзан, пробит во многих местах острыми когтями. Тела обоих противников покрывала кровь из многочисленных глубоких ран. Но воин, казалось, не чувствовал ни тянущего к земле веса лат, в которых не каждый смог бы двигаться, ни тяжелых ран, после которых не каждый смог бы даже стоять на ногах. Звали воина Рагналад.

   Дракон умирал. Жизнь уходила из него с каждой каплей крови. И воин умирал вместе с ним. В какой-то момент ему удалось выйти из боя, откатившись в сторону и выиграв этим ничтожно малый - длиной в несколько ударов сердца - отрезок времени для передышки. Но его хватило на то, чтобы выхватить из ячейки на поясе стеклянную бутыль с ярко-красной жидкостью и, вырвав зубами пробку, залпом осушить сосуд. Зелье регенерации подействовало мгновенно - большинство ран на теле Рагналада затянулись, а те, что остались, перестали кровоточить. Миг спустя схватка закипела с новой силой. Монстр кинулся на воина, широко раскрыв чудовищную пасть. Тот пригнулся, практически распластавшись по земле, и челюсти схлопнулись над его головой. Вскинув щит, воин принял на него удар когтистой лапы, успев вскользь полоснуть по локтевому сгибу клинком, и тут же взвился в воздух в высоком прыжке, пропуская под собой удар усеянного шипами хвоста. Вновь развернувшись мордой к противнику, дракон выдохнул пламя. Рагналад снова укрылся щитом. Начертанные на нем гномьи руны призваны были защитить от огня, льда и молний. И ревущее пламя, исторгнутое словно из самых глубин преисподней, ударило в поверхность щита, растеклось по нему и бессильно опало, не в силах достать укрывшегося за ним человека. Едва поток пламени прекратился, как воин сам перешел в атаку. Сильно оттолкнувшись, он выпрыгнул навстречу дракону, направляя оружие прямо в раскрытую пасть. Меч вошел в нёбо монстра. Ухватившись латной рукавицей за клыкастую нижнюю челюсть, Рагналад подтянулся и погрузил оружие по самую рукоять. Кончик лезвия вышел из чешуйчатого затылка, и несокрушимый монстр замертво рухнул на землю, сраженный человеком.

   Высвободив меч из бездыханного тела, воин осмотрел сундуки, которые охранял дракон. Среди немалого количество золота и драгоценных камней, тут же перекочевавших в походную сумку победителя, нашлись доспехи и оружие. Не долго думая, он выбросил свой изрубленный шлем и надел найденный в сундуке шлем из мифрила с носовой стрелкой и идущими внахлест пластинами, закрывающими щеки и шею. Так же он нацепил на запястья стальные наручи. Поверх металла на них ярко-синим свечением выделялись магические знаки, дающие владельцу немалую прибавку к физической силе. Помимо этого Рагналад прихватил добротную кольчугу тройного плетения, двуручную секиру, короткий магический посох, несколько амулетов и вычурный резной лук. Посох и лук требовали особых навыков обращения с ними и потому использовать их могли лишь маг и эльф соответственно. Все эти предметы один за другим исчезли в его бесконечно-вместительной сумке. Они были ему не нужны, но торговец с готовностью заплатит за них звонкой монетой. Остальные вещи он без сожаления оставил в сундуках - они стоили сущие гроши. Конечно, жаль, что не удалось найти новых доспехов. Впрочем, и старые городской кузнец без проблем сумеет выправить в короткий срок.

   Обратный путь с вершины скалы, а именно на ней произошел этот бой, обещал занять немало времени. На вершину вела змеящаяся вокруг склона спиральная лестница из нескольких тысяч каменных ступеней. Сейчас она была устлана слоем тел демонов, суккубов, зомби, личей и прочей нечисти, попытавшейся преградить воину путь. Спускаться вниз не было смысла. Среди порубленных мертвецов не осталось ни одного противника, а значит, эта дорога не принесет ни боевого опыта, ни воинской славы. Потому воин произнес заученную наизусть формулировку заклинания и сделал несколько замысловатых пассов руками. В воздухе вспыхнуло зыбкое серебристое марево. Оно стремительно сгущалось, и через семь ударов сердца в воздухе перед Рагналадом завис непрозрачный эллипс портала. Воин решительно шагнул в него. Окружающий пейзаж исчез, чтобы миг спустя смениться яркими красками и суетой города.

   Вокруг царили страшный гам и толкотня - одновременно здесь всегда находились около сотни героев. То и дело вспыхивали и гасли новые порталы, через которые кто-то возвращался из странствий, а кто-то наоборот уходил на поиски приключений. К кузнице, палатке торговки зельями и лавке старьевщика было не пробраться.

   В городе можно было встретить представителя любой расы и любого боевого ремесла: среди толпы скользили, невероятным образом ни с кем не сталкиваясь, длинноухие эльфы; ломились напролом гномы, чья ширина плеч превосходила их собственный рост; нагло расталкивали встречных грузные зеленокожие орки; окутанные слепящим сиянием пробирались людские чародеи стихий; распространяли волны густого как сажа мрака маги тьмы; шествовали в облаке гнилостного запаха некроманты.

   Рагналад в первую очередь направился к лавке старьевщика - ему можно было продать любые предметы по несколько сниженным, но не грабительским ценам. Воину стоило большого труда пробиться к прилавку. Он приготовился было выложить на оценку весь принесенный товар, как у самого его плеча прозвучал обращенный к нему голос:

   -Ну, здравствуй, великий вояка, - сказано это было несколько насмешливо, даже презрительно.

   Воин обернулся. Прямо перед ним стояла стройная, как молодое деревце, эльфийка. Он бегло окинул ее взглядом. Доспехов нет, за спиной примитивный лук, на боку колчан с самыми дешевыми стрелами без усиливающих повреждение заклинаний. Первый уровень. Жалкий неофит пробует себя в незнакомом мире, еще не зная его реалий.

   -Убирайся прочь, я не даю советов и не тренирую молодняк, - грубо рыкнул он в ответ.

   - Да я к тебе не за этим.

   - В таком случае я не собираюсь заводить знакомства в сети. Меня дома жена ждет, - обрубил он разговор.

   - Блин, Витя, я и есть твоя жена! Ты уже четырнадцать часов играешь. Я тебе три часа назад обед принесла, а ты даже не притронулся. Картошка задубела, теперь обжаривать придется.

   - Ах, Оля! Черт! Совсем заигрался. Уже бегу, - встрепенулся Рагналад. Несколько героев вокруг него издевательски заржали. Но стоило ему лишь зыркнуть на них, как смех тут же стих, а сами виновники поспешно скрылись в толпе - никто не желал связываться с восемьдесят девятым уровнем. А мгновение спустя сам воин исчез, растворившись в воздухе.

   Взгляд его застелила тьма, и ее пересекало только выскочившее в левом нижнем углу поля зрения автоматическое сообщение чата: "Игрок RagnalaD (89 level) покинул сервер".

  Виктор Олегович снял с головы мультимедийный шлем. Тусклый свет, проникавший в комнату сквозь занавеску, слепил покрасневшие глаза, слезящиеся от усталости и недосыпа. Мужчина попытался опереться на столешницу, чтобы встать. Его рука погрузилось во что-то холодное и влажное. Испуганно отдернув ее, он протер глаза рукавом и бросил взгляд на стол: перед компьютером стояли две тарелки - одна с картошкой тушеной с мясом, другая - с салатом. Именно в салат он и умудрился вляпаться. Облокотившись чистой рукой о подлокотник кресла, Виктор Олегович с трудом поднялся. От многочасового пребывания в одном положении тело затекло и не слушалось. Ступни покалывали сотни иголочек. Неуверенно переступая на ватных ногах, он поковылял в ванную. Мужчина успел проделать половину пути, когда хлопнула входная дверь, и в квартиру влетела Ольга, его любимая и любящая жена.

   - Ну ты даешь! Вроде взрослый человек. Профессор, называется. А сидишь в своих играх как малое дитя, - принялась она ворчать с порога. - Ты же, оказывается, со вчерашней ночи из-за компьютера даже не вставал. Я уже на работу сходить успела. Думала, что и ты пошел... Решила уж не срывать с тебя шлем, чтоб ты как в прошлый раз не скандалил, что сохраниться не успел. Пришлось к соседке подниматься и от их дочки в твою проклятую игру заходить, чтобы тебя оттуда выволочь.

   - Солнышко, зайка, не обижайся, просто увлекся, заигрался, - пробормотал Виктор Олегович, обнимая ее и стараясь не выпачкать в салате. - Ты же знаешь, бывает такое. Постараюсь, чтобы больше не повторялось.

   - Ты же сам знаешь, что повторится. Ты живешь в своем игровом мире, а и я, и работа для тебя на втором плане.

   - Знаю, но постараюсь. А ты для меня важнее всего, - и, чмокнув жену, он все же продолжил свой путь в ванную комнату.

   - Из ректората звонили. Как раз и сообщили мне, что ты в университете не появился. Завтра у ребят экзамен, а ты ни одной консультации не провел. Как они сдавать будут? Тебя уже уволить грозятся, - донеслось ему вслед.

   - Не уволят, кто еще им за такие деньги студентов учить согласится, - ответил профессор, хотя мысли его были уже о другом. На Небесном Пике обитал Дракон Гроз. Целые кланы из пяти-семи героев пытались сразить его, но терпели неудачу. Однако его персонаж был достаточно силен, чтобы выйти на бой с ним в одиночку. Но тут же в противоборство с этой мыслью вступила другая - у него есть работа, на которой его ждут и на него рассчитывают; завтра экзамен, который он сам и должен принимать; рядом жена, самозабвенно любящая его, и неизменно прощающая любые его оплошности. Неужели он готов променять свою жизнь на глупую игру?

   Профессор пустил из крана воду и, подставив под струю запачканную ладонь, вгляделся в собственное отражение в зеркале: в осунувшееся усталое лицо, тронутые сединой волосы, ползущую ото лба к макушке лысину, якобы являющуюся признаком большого ума, но бывшую на самом деле лишь предвестником запускающей в него свои когти старости. Он ни в коей мере не походил на статного, вечно молодого воина. Не был даже жалкой его тенью.

   И Виктор Олегович принял свое решение. Выбор был прост и ответ очевиден. По крайней мере, очевиден для человека, успевшего прожить немалую часть жизни и отчасти успевшего познать ее суть. В его голове словно произошла мимолетная дуэль, в которой победителем стал его Настоящий мир. Мир, где он мог чего-то добиться, где у него был смысл жить и стремиться к новым горизонтам.

   Мир, где он мог собственной отвагой и собственным клинком завоевать почет и уважение, где за несколько часов ратного дела он мог скопить целое состояние, легко затмил тот мир, где от него уже ушла большая половина его жизни, немалую часть которой он самоотверженно возложил на алтарь науки, получив взамен почетное звание доктора наук и крохотную зарплату, позволяющую с горем пополам дотянуть до следующего месяца. Мир несбывшихся ожиданий и превратившихся в ненужный хлам достижений безоговорочно пасовал перед миром, наполненным зовущими приключениями, свистом стрел и сладостным упоением битвы, где корпящий над расчетами профессор в одно мгновение превращался в несокрушимого воина, разящего драконов - давно позабытого героя его детских грез.

   Он принял решение, и теперь он знал, что завтра студенты напрасно будут ждать начала экзамена - он не состоится по причине неявки экзаменатора; знал, что жена снова будет ворчать, а рано или поздно, когда ее терпению настанет предел, уйдет; знал, что, в конце концов, его уволят из университета; а еще он знал, что Дракон Гроз падет от его меча, как и многие другие демонические создания выдуманного, но такого реального и родного для него, мира. Он понимал, что повторяет путь, который уже был пройден тысячами людей всех возрастов - путь, разрушающий его собственную жизнь, но дающий ему возможность пожить той жизнью, о которой он мечтал. Дающий возможность стать героем нового времени, зарабатывающего миллионы очков виртуального опыта, придя на смену поколению героев времени прежнего, стремящихся в космос и расщепляющих атом.

   И профессор верил, что поступает правильно, выбирая для себя возможность полной грудью дышать спертым воздухом своей маленькой квартирки и в то же время сладостным и желанным воздухом цифровых миров. И жадно вдыхать создаваемую ими иллюзию свободы.