Сквозь зеленую бороду леса пройдя невредимым слегка наклонившись зачерпывать воду стоящую в поле а рядом семь птиц укрываются в зернах птенцы так забавно клюют эту пищу не зная ни слова о горестной доле луна скоро выйдет луна из забвенья и будет по небу скакать перепрыгивать звезды внезапно являться почти пред очами показывать раны пока две Марии идут к той пещере где Он где Он мертвый и глубже всех мертвых и всё потому что превыше творенья их ждет пустота пустота воскресенья которой полнее никто не обрящет я взорван Тобой а иначе не жить мне и эти дома провоцируют бездну куда-то стекают все мягкие ткани руки что выводит бездарные строчки и тем обнажают скелет мой невзрачный писатель застрелен на собственной даче а лучше во Львов между башней Успенья и возле стоящим костелом Христовым навек растянуться близ улицы русской и сжечь свою плоть в благодати Господней иль может Венецию духом ожившим пора навестить налетев на Сан-Марко распасться на капли проникнуть в каналы рукою махнув на шедевры барокко подумаешь кто-то вздыхает о лете картинах Беллини и снах Веронезе мы в толстом железе оставим все это горячие капли когда-то мной бывшие в бывшем пространстве вновь стали водою их вынесло в море и дальше на север к Гренландии белой поплыл налегке мой корабль затонувший и видим на суше блеснувшей снегами вмерзающих в лед грустных дев Боттичелли а ночью мне снится японский младенец купающий вишню в огне Фудзиямы и сполохи тигра вблизи за кустами проснемся в буране наверно я русский зачем же теперь притворяться эстетом медведи в сосновом бору встрепенутся и вмиг разорвут тех кто мнился поэтом летающим где-то за дверью сознанья как Нестеров в мертвенных петлях мгновений слегка удобрений подсыпали в почву чтоб древо росло день за днем неизбежно заря подражая красавице нежной очнется на ложе укутанной в простынь из облачных нервов зияющей ночи и встанет огнем над заливом несчастья забудем про страсти Печорина с Мэри их кружит князь хаос в дупле дуба мира надеюсь мы знаем причину страданий тогда и Тебя порождающий радость