Аннотация: Как таковая идея требует серьезной доработки заключения, но я фик все же выкладываю, поскольку не знаю, когда эта доработка произойдет. :)
Ну что мне сделать, как помочь тебе его забыть
И это время, что пришлось нам вместе пережить
Пусть ночь сковала все вокруг тоской немыслимой
Шумит осенний дождь, он смоет все следы.
Я научусь тебя любить, я научусь любить.
Но каждый день тебе я это буду говорить:
Не оставляй меня одну, не отдавай меня ему
Об этом я... молюсь...
Валерия&Стас Пьеха,
"Ты грустишь".
Fuck them All
Холодный ветер, пропитанный утренней росой, отбрасывал назад ее длинные волосы. Медные пряди путались от его прикосновений, прилипая к влажным от слез щекам. Она стояла у окна своей спальни неподвижно, как мраморное изваяние, в то время как ее разум за изумрудными глазами метался от ужаса и боли.
Этот сон. Одной и той же ночью. Год за годом. Он преследовал ее. Чувство вины и страха. Безнадежность и отчаяние были его постоянными спутниками. Сначала она боялась его. Потом научилась преодолевать. Точнее, забывать. Прятать в самых темных уголках сознания, замуровывая ментальными блоками. О, это было спасение! Тогда она впервые чувствовала себя в безопасности.
Но прошло время, и он вернулся. Ее сон. Ее кошмар. В ту же самую ночь. Перед тем самым утром, когда...
--
Любимая... - она не обернулась, услышав за спиной его голос. Такой родной и нежный. Только плечи ее поникли от усталости.
--
...Обними меня, Скотт, пожалуйста... - он молча выполнил ее просьбу, зарываясь лицом в рыжие локоны и крепко прижимая к себе.
Тот кошмар опять мучил ее. Он понял это, даже не взглянув Джине в глаза. Широкая паутина трещин на зеркале напротив кровати сполна ответила на все его вопросы.
Нетерпеливый стук в дверь был только данью уважения и сам по себе не требовал какого-то ответа. Профессор понял это уже давно, поэтому даже не поднял головы от бумаг. Как он и ожидал, дверь бесшумно открылась, обойдясь без его "войдите". Скотт нетерпеливым движением подтолкнул Джину в спину и рассеянно поздоровался с профессором. Бросив еще один суровый взгляд на жену, он закрыл дверь.
Ксавье вздохнул и, отложив в сторону очки, поднял на Джину глаза. Она выглядела подавленной и не выспавшейся. И, как будто, смирившейся. Обведя бездумным взглядом обстановку кабинета профессора, которую она видела, наверное, уже в тысячный раз, Джина села в кресло перед его письменным столом, сжав руки в замок.
Профессор внутренне опустил глаза. Это повторялось из года в год. В одно и тоже утро. С тех самых пор, когда ее детская ножка переступила порог его школы. Он на минуту задумался, как давно это было, но не улыбнулся от воспоминаний. Терапия не давала результатов. Кошмар из ее детства неотступно возвращался каждый раз. Он перепробовал все: ментальные блоки, гипноз, внушение... все без толку.
Четыре года назад Ксавье "стер" из ее памяти то ужасное воспоминание, и сны прекратились. Он был уверен, что поступил правильно - так же, как хирург, вырезая злокачественную опухоль, он удалил то, что сводило Джину с ума. Теперь же, видя перед собой ее растерянное лицо, профессор понял, как сильно ошибся. Сон вернулся. Вернулся, как ни в чем не бывало. И потянул за собой ее прошлое.
Этой ночью она пережила все заново - все, до мельчайших подробностей. Ее разум каким-то образом оправился от его вмешательства, и это почти свело ее с ума. Что-то было не так. Ксавье понимал, что упустил что-то очень важное, и все обернулось не так, как он рассчитывал. Но она держалась, а значит, у него был шанс вновь попытаться ей помочь.
--
...Я опять видела ее, профессор... умирающей на моих руках... - тихо проговорила она, прежде чем Ксавье попытался дотянуться до нее телепатически. - И я ничем не могла ей помочь... в этот раз... мое тело совсем меня не слушалось! Это так ужасно... я могла только смотреть, как она... она... - слова замерли у нее на губах, и лоб прорезала глубокая морщина.
"Джина...давай начнем сначала. Ведь мы уже говорили об этом, ты помнишь? В том, что случилось, нет твоей вины. Ты была тогда еще ребенком, разве..."
--
Нет! - она подняла на него злые глаза.
Осторожно касаясь ее разума, он почувствовал панический ужас и... отголоски еще какого-то чувства. Оно было еле заметным, как маленькое облачко, и моментально испарилось, стоило профессору попытаться глубже проникнуть в ее сознание. Это заставило его насторожиться.
--
Я... простите, - Джина закрыла глаза руками, и Ксавье почувствовал, как она заслоняется от его мыслей. - Все это без толку. Я больше не могу так!
Он молча смотрел на нее.
--
Профессор, я устала. Это... чувство вины, оно... оно, как раскаленные клещи в моей голове! Я не могу от него избавиться! И даже ваше внушение не помогает, а мне... так тяжело каждый раз возвращаться к тому дню...
--
Но твои сны...
--
В них я умираю вместе с ней! - она вскочила на ноги, руки ее дрожали. - Я больше так не хочу... не хочу...
Ее взгляд вновь потерял осмысленное выражение. Ксавье внимательно наблюдал за каждым ее движением. С секунду она стояла, покачиваясь, а потом прижала руки к животу, как будто ей стало плохо. По лицу пробежала тень сомнения, и она молча вышла.
И Ксавье понял, насколько нелепыми были его беспокойства по поводу ее кошмаров. Гораздо сильнее теперь его волновало то, что он увидел в ее глазах. Этой ночью в ее разуме что-то надломилось. Барьер ли, возведенный ею самой из чувства самосохранения или что-то иное, он не мог сказать. Но одно было точно - то, что Джина так отчаянно за ним прятала, почти получило свободу. И это не ускользнуло от его внимания. Так же как и то, что она разговаривала с ним, а не общалась телепатически, как делала всякий раз до этого.
Джина опустилась на колени перед серой каменной плитой и грустно улыбнулась выбитым на ее поверхности словам.
Энни Ричардсон
Ангел, вернувшийся на небеса
Сколько раз она перечитывала их, буква за буквой? За все эти годы... о, да, за все эти годы?
Сейчас ей было очень тяжело. Наверное, тяжелее, чем когда-либо. Дрожь ото сна еще не совсем покинула ее, и Джина с тоской вглядывалась в эти нежные слова. Снова и снова, пока они не потеряли для нее всякий смысл. Это было так странно. Разве для ее сознания, разума мутанта было такое возможно? Она могла разобрать на составные части огромного Стража и свести с ума жителей целого Нью-йоркского квартала, но она не могла прогнать из себя эту боль.
Это было несправедливо! Джина в момент рассердилась, и тут же испугалась своих мыслей. Потянуло холодом, и она плотнее запахнула пальто. Ей стало стыдно... и страшно. Перед глазами возникли отрывки ночных видений. Череда размытых образов, криков и стонов. Она видела смерть. Этот сон был таким же, как и все до этого, и все же не таким. В нем было что-то еще. Это какое-то новое ощущение... она почти поняла его тогда, в кабинете профессора, но оно ускользнуло. Так же, как ускользало и сейчас...
--
Грей! - напряженный женский голос холодом ударил Джину по спине. Она обернулась и медленно поднялась на ноги. Перед ней стояли родители Энни.
Джина захотела поздороваться, но не смогла. Спазм сдавил ей горло, и зеленые глаза приняли вдруг то же отсутствующее выражение, что и в кабинете Ксавье.
--
Джина... - губы женщины задрожали, и она в нерешительности остановилась. - Зачем ты пришла?
Джина не ответила. Губы ее приоткрылись, шумно выпуская воздух. По лбу прошла напряженная складка, и букет цветов, который женщина держала в руках, разорвало в клочья. Она пошатнулась, запрокидывая руки. В глазах застыл немой ужас. Отец Энни вовремя поддержал ее, выступая вперед.
--
Хватит! Уходи. Ты была лучшей подругой моей дочери, я знаю, но я не хочу, чтобы... чтобы мутант осквернял ее могилу! - он обнял жену, до конца еще не пришедшую в себя.
Его слова возымели эффект. Джина часто заморгала, и ее руки задрожали. Она вдруг поняла, что только что сделала. И ее бросило в жар. Пальцы разжались сами собой, и цветы, которые она принесла с собой, рассыпались у надгробия.
Она только что чуть не убила миссис Ричардсон и, о Господи, как она этого хотела!
...Через час потрясенная Джина уже была в особняке. Она была так напугана случившимся, что единственным ее желанием было остаться одной. Разговор с профессором мог подождать.
Горячая ванна принесла ей спокойствие. Но не остановила поток мыслей. Она хотела убить мать Энни. В тот самый момент, когда она ее увидела, внутри что-то остановилась. Тогда Джина Грей-Саммерс перестала быть Джиной Грей-Саммерс. Она это знала. И это ее пугало - слишком свежи были воспоминания о том бессмертном огне, что когда-то сжигал ее изнутри. Неужели это никогда не закончится!?
Джина закрыла лицо руками и разрыдалась. Горько и навзрыд - так, как не плакала уже давно. Когда же слезы высохли, внутри не осталось ничего. Ни сожаления, ни страха, ни тоски. Только безмерная усталость.
Когда Скотт вечером зашел в их спальню, он застал ее мирно спящей. На красивом молодом лице не было ни следа от дневных страданий. Это его успокоило и, поцеловав жену, он лег с ней рядом, обнимая одной рукой, словно это могло защитить Джину от новых кошмаров.
О, Боже, не надо... только не... что это...Кровь? столько крови...она еще теплая...кто-нибудь!.. она такая... такая... не смотри на меня! Нет! Не смотри! Эти глаза... в них столько жизни! Столько жизни... куда же ты? Постой! Не уходи! Кто-нибудь, остановите ее!.. мне страшно... не надо... нет, я не вынесу... хватит... я больше не могу! Я не хочу! Не хочу видеть!... ее смерть! Я чувствую ее смерть! Я умираю... вместе с ней! Ее глаза тянут за собой... пожалуйста... за собой во тьму!Но... но там так спокойно... так тепло и... это полное чувство защищенности... это так... необычно... так... приятно... мне так хорошо! Постой... нет! Не уходи так быстро, не уноси с собою это чувство! Ты не смеешь! Остановись, не отнимай его у меня! Я не позволю! Вернись, вернись!
--
Вернись!!! - Джина закричала, резко выпрямившись на кровати. Она была вся в поту, тело пробивала нервная дрожь. Рядом заворочался Скотт. Она почувствовала его все еще сонные, но успокаивающие прикосновения к плечам и волосам.
--
Тише, малыш, я с тобой. Это всего лишь сон, просто дурной сон...
Но она так не думала, от страха впиваясь ногтями в кожу его рук. Это был не сон. Не сон! Сны не могут быть такими... реальными!
Джина всем своим существом прижалась к Скотту, ища у него защиты и утешения. Напряжение прошлых суток явно сказалось на ней. Она себя не понимала. И, хуже того, не контролировала. Нервы были натянутыми, как струна - еще немного, достаточно одного нервного потрясения, и она потеряет рассудок!
"Скотт этого не допустит. Он никогда не оставит меня. Я люблю тебя, Скотт".
И, словно в подтверждение этих мыслей, он поцеловал ее в висок. Это ее успокоило, и она перестала нервно цепляться за его руки.
--
Ты в порядке? - спросил он, убирая волосы с ее лица.
--
Да... теперь, да. Я просто испугалась... - она повела плечами и добавила. - Пойду вниз, что-нибудь перекушу.
--
Давай я принесу сюда?
--
Нет! Я сама, - она резко поднялась и потянулась за халатом. - А ты спи.
--
Ты уверена? Составить тебе компанию?
Джина стояла к нему спиной, завязывая на талии шелковый пояс. Зеркало в паутине трещин отразило ее спокойное лицо криво и разрозненно. Она повернулась к Скотту и, нежно проведя рукой по его щеке, тихо ответила.
--
Я хочу побыть одна.
На кухне горел свет. Но она нисколько не удивилась ему, потому что знала, кого там встретит.
--
Сделай и на меня тоже, - Джина села на первый подвернувшийся стул, закинув нога на ногу.
--
Не спится? - Логан развернулся к ней всем корпусом. Она пожала плечами, но ничего не ответила. И он не стал спрашивать. Молча поставил перед ней стакан с виски и двумя кубиками льда и сел рядом. - Не слишком ли крепкое начало дня?
--
Я переживу, - она улыбнулась, но к выпивке не притронулась. Ее голова чуть наклонилась в бок так, что волосы рассыпались по плечам. Глаза стали безжизненными, и лед заплясал в стакане, расплескав немного виски по столу.
--
Ты кричала, - она продолжала молча играть с прозрачными кубиками. - Опять тот же кошмар? - лед замер в воздухе и, когда она закрыла глаза, рассыпался по столу. - Что с тобой творится, детка? - Логан положил руку ей на плечо, ожидая ответ.
--
Я... боюсь, - наконец медленно выговорила она. Он не торопил. - Себя. С моим разумом что-то происходит, Логан, и это связано с... Энни, - она посмотрела на него своими зелеными глазами. В них читался испуг и скрытая мольба.
--
Что с ней связано, Джинни? - она упрямо нахмурилась, словно подбирая слова.
--
Вся я. Ведь я тогда умерла вместе с ней... я тогда умерла... - тихо ответила она, и по щекам потекли слезы. - И это преследует меня до сих пор, Логан! Знал бы ты, как это тяжело... - он отставил свой стакан в сторону и обнял ее. Джина доверчиво прижалась к его груди и зажмурилась.
--
Что ты чувствовала, Джина? - мягко спросил он.
--
Что? - она сжалась и подняла глаза.
Логан сидел прямо, лицо его было непроницаемым.
--
Что ты почувствовала, умирая вместе с ней?
--
...Ничего, - Джина поднялась. Секундный страх метнулся в ее глазах и тут же исчез за непроницаемой бесстрастной маской. - Я иду спать.
Логан проводил ее долгим, изучающим взглядом. Она изменилась. И, кажется, он знал, почему...
Одиночество. Все, что ей было нужно, это побыть немного одной. Вдали от людей, которые знают ее, читают по глазам и, самое главное, пытаются давать советы. Джина вдохнула полной грудью пыльный воздух многолюдного города и бодро пошла вперед.
Магазины - вот то, что поможет ей расслабиться. Выбираешь, покупаешь, упаковываешь и идешь дальше, чтобы повторить ритуал заново. И никому не интересно, что у тебя за душой, правильный ли у тебя набор хромосом или нет - достаточно иметь пластиковую карту, которая откроет путь к твоему счету в банке - и любые двери раскрываются тебе навстречу.
Джине нравилась эта свобода. Количество покупок росло непомерно быстро, и к трем часам дня она, обойдя почти все павильоны в округе, держала в каждой руке по дюжине бумажных пакетов. По настоящему довольная - впервые за все эти напряженные дни - Джина была готова вернуться в особняк.
Чтобы поймать такси, ей пришлось перейти на другую сторону улицы, на углу которой удобно устроилось небольшое кафе. Белые столики с полосатыми зонтиками, как грибы после дождя, занимали собой почти все пространство тротуара. Лавируя между ними, молодой официант разносил заказы посетителям. Джина с наслаждением втянула в себя терпкий запах кофе. Вот от чего бы она сейчас не отказалась, так это от чашечки хорошего кофе.
Эта идея ей понравилась, и, не долго думая, Джина отвернулась от такси, которое остановилось перед ней, и зашагала к ближайшему столику. Только сделав заказ, она позволила себе расслабиться. К ней пришла твердая уверенность в то, что она справиться. С собой, со своим разумом и с ужасами прошлого. Она ни в чем не виновата, профессор прав. Она достаточно страдала, и заслуживает покоя. Больше ни один кошмар не сможет ее сломить.
Тень от зонтика легла мимо нее, так что Джина с радостью запрокинула голову, жмурясь теплым лучам. Если бы в этот момент она бросила взгляд на крышу здания напротив, то непременно заметила бы мужчину в черном кожаном плаще. Но она не бросила и, потому не видела его.
Зато он прекрасно видел ее. И всех тех, кто в этот теплый день находился в кафе на углу. Натягивая на руки кожаные перчатки, он сосредоточенно рассматривал маленькие человеческие фигуры у своих ног. Его взгляд был полон презрения и... дикого ожидания чего-то.
Наконец, размяв пальцы, он присел на одно колено и, достав из кожаного саквояжа винтовку, приладил к ней прицел, взвесил в руках и одним быстрым движением приложил к плечу. Черные полоски прицела перебегали от одной головы к другой.
--
Итак... кто сегодня в нашем меню? Старая дева, да к тому же вдова? Не думаю. Бизнесмен? Хм... один уже был на прошлой неделе... о, или эта рыжая мисс? Что за бардак... от ее сумбурных мыслей становится тошно. Повезло... А это кто тут у нас? Молодожены? Ну, просто деликатес... как раз, то, что нужно!
Его палец резко согнулся, прижимая курок. Глушитель смягчил звук выстрела, но уже через секунду улицу заполнил дикий женский крик. Он отбросил винтовку в сторону и перегнулся через крышу, в наслаждении закатывая глаза.
"Еще несколько секунду... ну, еще немного!.."
Джина поняла, что не может дышать. Ужас замер в ее глазах, так же, как и чашка кофе на полпути ко рту. Сознание молнией пронзила острая боль, и глаза защипало от подступивших слез. За спиной раздался вопль какой-то женщины, но она даже не обернулась - ее тело не слушалось ее. Вокруг забегали люди, она слышала крики, но не могла пошевелиться. А паника все нарастала. Что-то случилось.
Все ее тело раздирала на части дикая боль. Господи, неужели она умирала?! Но почему? Она почувствовала легкое покалывание на кончиках пальцев. Неужели у нее был сердечный приступ?! Джина внутренне сжалась - она не готова была умереть, только не сейчас! И в тот же момент в ее груди появилось пустое, тянущее ощущение. И она все поняла.
Она не умирала. И эта боль была не ее.
Это была боль кричавшей женщины.
Джина вдруг отчетливо увидела мир ее глазами, полными слез. На асфальте, прямо у "ее" ног лежал молодой мужчина. Он истекал кровью. Он умирал. Она заглянула в его глаза глазами женщины, которая любила его.
И то, что она увидела в них, заставило чаще биться ее сердце. Новые эмоции, хлынувшие в мозг, вытеснили чужую боль и ее собственные мысли. Она умирала вместе с ним. Но... это неземное блаженство! Эйфория! И это свет! Факел... живое пламя... звезда... нет, Солнце! Множество Солнц! Миллиарды!
Джина чувствовала, как погружается в чужие эмоции, кутается в них, словно в саван. Она смеялась! Она ликовала! Ее разум смело мощной волной наслаждения и счастья. И не стало ни одного барьера, ни одного скрытого уголка ее сознания - она была открытой книгой. Как же раньше она могла жить без этого чувства? Как же она была слепа! Этот умирающий человек подарил ей...
Умирающий? Джина напряглась - ее скрутило от осознания происходящего - она питалась эмоциями умирающего! Но было слишком поздно. Зверь, которого она так страшилась все эти годы, которого прятала в закоулках своего разума, нашел себе пищу, как и в памятный день пробуждения.
Мужчина умер быстро, унеся с собой прекрасный свет. Волна разочарования и злобы мгновенно смела все попытки сопротивления Джины Грей-Саммерс. Она почувствовала себя обманутой - как мог он умереть и забрать с собой этот свет?! Ее руки задрожали, и Джина поняла, что снова в состоянии контролировать свое тело. В сознание опять полезли чужой ужас и боль. Она наглухо закрыла свой разум, от злости сжав зубы.
По дну чашки, что она держала в руках, прошла трещина, и в тот же момент кружка разлетелась на множество осколков, облив ее лицо и колени горячим кофе. Откуда-то со стороны послышался надрывный сигнал скорой помощи. Скоро она будет здесь. Джина медленно поднялась, вытирая лицо. Брюки были безнадежно испорчены, но она не обратила на них никакого внимания. Развернувшись, она бросила полный презрения взгляд на мертвого мужчину. По оконные стеклам кафе прошла мелкая дрожь. Где-то поблизости снова раздался звук сирены. Теперь уже полицейской.
Это привела Джину в чувство. Бросив испуганный взгляд на толпу прохожих, начавших собираться у кафе, она бросилась прочь, совсем забыв о своих покупках. Мужчина на крыше провожал ее долгим изучающим взглядом.
--
Как интересно... Эй, Ти, у меня есть для вас работа, девочки...
--
Ооо! - Скотт согнулся пополам, выронив из рук бильярдный кий. - Господи...
--
И не надейся, Саммерс, даже с Его помощью тебе не сделать эту партию...
--
Это профессор, Логан! С Джиной что-то... - Росомаха бросил на него резкий взгляд, и они оба выбежали из комнаты.
Профессор ждал их в кабинете. Выглядел он бледным и взволнованным.
--
Профессор, что с Джин?! - в голос выпалили оба.
--
Боюсь, она в большой беде...
Джина бежала, не разбирая дороги. Мимо мелькали незнакомые лица, дома, дороги, машины - сплошной поток образов. Она задыхалась. Рядом оглушительно заревел автомобильный сигнал, Джина закрыла уши ладонями - кто-то грубо схватил ее на плечи и оттолкнул на тротуар.
--
Смотри куда идешь, ненормальная!
Она вскочила на ноги и, растолкав зевак, побежала дальше. Оказавшись в подворотне, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Успокоиться. Успокоиться. Взять себя в руки. Джина дрожала - ее мысли путались, не находя себе места - все они, до единой, возвращались к умирающему мужчине... к его чувствам...
Джина застонала и сползла по стене. Она чувствовала себя такой уставшей, такой... неудовлетворенной! За мусорным баком что-то тихо запищало, и в грязный проулок вылезла крыса. Джина подняла на нее усталые глаза, слабо улыбнулась и протянула к грызуну руку. Крыса запищала еще громче - ее маленькая тушка поднялась над землей, серая шея изогнулась под неестественным углом, и она обмякла. Джина затаила дыхание, ее зрачок сузился.
Прошло не больше секунды, прежде чем она в ужасе зажала рот рукой, и тельце крысы упало в лужу в середине проулка.
--
Кажется, это она, Ти?
--
Точно, Эй, хватай ее, пока не очухалась!
Со стороны улицы выросли две девицы. Они выглядели как два отвязных подростка - глупые хвостики, хипповые очки на лбу и круглые от чупа-чупса щеки. Только из-под коротких кожаных одежд виднелись сильные, по взрослому округлые тела.
--
Кто вы такие? - Джина медленно поднялась. Ее почему-то мутило. Еще чуть-чуть... и ее вывернуло наизнанку.
--
Фу, вот гадость! - одна из девиц - ее выкрашенные в пшеничный цвет волосы были затянуты в два высоких хвостика, закрученные на концах - скривилась и выплюнула конфету.
--
Прекрати вредничать. Шеф велел ее доставить, так что помоги мне! - другая - брюнетка с конским хвостом и россыпью веснушек на носу - направилась к Джине, но, не пройдя и нескольких шагов, отлетела в сторону.
--
Ти!
Блондинка рванулась вперед, но Джина, прежде чем кулак девицы смог ее достать, вытянула руку, и она повисла в метре от земли. Руки ее судорожно хватали воздух вокруг шеи. Она задыхалась. А Джина опять почувствовала приятное щекотание в животе. Сознание куда-то провалилось, и она стала медленно сжимать пальцы.
Сильный удар сзади по голове сбил Джину с ног, и она потеряла сознание. Блондинка, судорожно хватая воздух, упала на колени рядом с ней.
--
А она почти нас сделала... - наконец отдышавшись, произнесла она.
--
Ага, почти...
--
Что здесь произошло? - Скотт протиснулся через толпу зевак, наблюдая, как группа врачей загружает в скорую помощь тело под белой простыней.
--
Кто-то размозжил бедняге голову, его молодая жена до сих пор не может прийти в себя, - мужчина сочувствующе покачал головой.
--
Она была здесь, - Росомаха тронул Скотта за плечо, кивая на гору покупок за соседним столом. - С час назад или около того.
--
Неужели она...
--
Нет. Огнестрельное ранение в голову... стреляли с крыши. Но сейчас нас должно волновать не то, что произошло, а из-за кого. Идем!
Логан протиснулся сквозь толпу, увлекая за собой Скотта. Он шел быстро, засунув руки в карманы куртки. Его ноздри изредка вздрагивали, втягивая в себя воздух, чтобы убедиться в правильности выбранного направления. Они прошли несколько кварталов, когда Росомаха резко свернул влево и остановился. Они оказались в проулке между двумя высотками. По обе стороны стояли зеленые мусорные баки, наполненные до верха всяким хламом.
--
Она была здесь? - Скотт сделал несколько шагов и поморщился.
--
Да, она была здесь, - Логан бросил короткий взгляд на лужицу рвотной массы и трупик крысы неподалеку. Он нахмурился, тряхнул головой и втянул полную грудь воздуха. - Эй...
--
Что? Ты что-то нашел? - Скотт подошел к нему, аккуратно обойдя мертвое животное.
--
Не что, а кого. Мы опоздали. Они добрались до нее первыми.
--
О ком ты, Логан?
--
О наемных девчонках-киллерах - Эй и Ти, шестерках Мистера Х. Они были здесь полчаса назад вместе с Джин, - он вернулся на основную улицу, подошел к обочине и вновь принюхался.
--
Что за Мистер Х? ...И, Логан, Джина ведь телепат! И телекинетик, да разве она...
--
Господи, Саммерс, неужели, ты до сих пор ничего не понял? Сними очки и прочисти глаза! - Скотт расправил плечи. По визору прошла красная искра.
--
С удовольствием, если ты так этого хочешь... - Логан призывно усмехнулся.
--
Обязательно... но только в другой раз. Сейчас мы должны найти ее, - он сжал кулаки, размял шею, снимая напряжение, и вновь продолжил говорить, уже более спокойно. - Мистер Х телепат, как и Джина. Пару лет назад я боролся с ним за титул лучшего из лучших, - Скотт хмыкнул, дугой изогнув бровь. Росомаха только отмахнулся.
--
И что ему нужно от Джины?
--
Она сама.
--
Что?! - Скотт задохнулся от удивления, но Логан жестом заставил его замолчать.
--
Какой же ты идиот, Саммерс! Джинна почти всю свою жизнь боролась с демонами прошлого, чтобы не стать такой же, как этот псих Мистер Х, а ты витаешь в облаках, даже не замечая, как ей тяжело!
--
Ты забываешься...
--
Брось, Скотт! Если бы все было не так, мы бы тут не стояли, - Росомаха вернулся в проулок. Скотт молча смотрел ему в спину. - Он телепат, понимаешь. На его глазах, когда он был мальчишкой, умерла женщина. Попала под машину. И он умер вместе с ней. Вот что между ними общего, как он считает. Он видит в ней родственную душу. С той лишь разницей, что Джина не убийца и быть ею не хочет... это он и постарается исправить.
--
Но почему он вышел на нее только сейчас?
--
Да по чистой случайности, черт его возьми! - Росомаха раскинул руки в стороны. - Он убил человека на ее глазах, просто развлекаясь, как обычно. А она спасовала! Испугалась и выдала себя! Он бы никогда о ней не узнал, если бы не эти кошмары!
--
Ты хочешь сказать, она такая же, как он? - Логан молча обернулся.
--
На ее руках умерла лучшая подруга. Дорогой человек. Она чувствовала ее смерть и... получала от нее удовольствие до тех пор, пока девочка не умерла. А потом пришло осознание, похмелье, я не знаю, как это назвать! Скотт, наша Джинни возненавидела сама себя и стала бороться. И победила. Но выиграла она только время. И Мистер Х этим воспользуется...
На внутренней стороне век плясали разноцветные звездочки, смешиваясь в причудливые узоры, которые отдавались тупой болью во всем теле. Джина попыталась открыть глаза, но тяжелые веки никак не хотели поддаваться. Она чувствовала себя смертельно уставшей. И голодной.
--
Доброе утро, мисс Грей, - незнакомый мужской баритон пронеся совсем рядом с ней. Или нет? Джина никак не могла открыть глаза. - Я рассчитывал, что вы поспите еще немного и дадите мне времени на подготовку, а, впрочем, это не столь важно, - снова, тягучий как сироп голос где-то совсем рядом. Где? Джина с трудом повернула голову вправо, потом влево, все еще не открывая глаз, и, наконец, поняла. Голос звучал в ее голове.
--
Где я? - с трудом разлепив губы, смогла выговорить она.
--
В моем доме. Думаю, тебе, Джина... ведь я могу называть тебя Джина? Думаю, скоро тебе тут очень понравится. Конечно, он немного уступает особняку... в котором ты жила раньше, но...
--
Зачем? - с ее губ сорвался шепот, но он все же расслышал его. Мужчина рассмеялся.
--
За тем, чтобы подарить тебе мир, полный удивительного наслаждения! Полный свободы! Мир, в котором ты сама будешь устанавливать границы, ни в чем не нуждаясь и ни о чем не горюя. Разве не об этом ты мечтала? - она почувствовала, как его тень приблизилась к ней совсем близко, нависла над нею, и наконец-то смогла открыть глаза.
Мужчина улыбался. Она в замешательстве моргнула, потому что раньше чувства никогда не подводили ее - он сидел на противоположенным конце сервированного к обеду стола, когда она могла поклясться, что чувствовала его совсем рядом. Его улыбка стала еще шире - словно в ответ на ее замешательство.
--
Но об этом мы можем поговорить позже, а сейчас прошу к столу, - одним быстрым движением пальцев, он привлек внимание слуг, и Джина ощутила густой аромат черепахового супа. Она не была связана, нет, она сидела на позолоченном стуле с резной спинкой, наверное, века XVIII, как самый почетный гость и, тем не менее, ощущала предательскую слабость во всем теле и разуме.
--
Что вы сделали? Кто вы такой? Что вам нужно? - отбивая языком каждое слово, громко произнесла она, надеясь, что он не догадается, каких усилий ей это стоило.
Но он лишь прижал к губам указательный палец, призывая к молчанию, и продолжил обед. Джина ни к чему не притронулась. Отчасти потому, что у нее не было сил поднять руку, не то, что удержать в ней ложку с супом! Но мужчина напротив словно не замечал этого.
У него были короткие светлые волосы и резкие черты лица. Сильно выдававшиеся вперед скулы и тонкие губы. Как показалось Джине, нос был сломан несколько раз, а широкая шея за расстегнутой атласной рубашкой явно принадлежала профессиональному борцу. Мутанту? Возможно... но она не могла сказать наверняка. Все процессы в ее организме протекали очень медленно, словно ленясь. Было ли это действие наркотика или его вероятной силы, она не знала. Но факт оставался фактом - она чувствовала себя такой уставшей, что не смогла бы поднять в воздух телекинезом даже зубочистку.
Но мысли по-прежнему оставались ясными, раз она могла связывать их в логические цепочки. А вот телепатия? Она попыталась дотянуться до мыслей своего похитителя, но наткнулась на глухую стену. Нет, сейчас она была ей не по зубам.
--
Великолепно, - мужчина небрежно отбросил салфетку и поднялся из-за стола. Джина с неудовольствием отметила его склонность к театральным эффектам и пафосу. Из всех ее знакомых злодеев таким же сумасшедшим характером обладал, пожалуй, только Эссекс. Но этот человек или мутант был явно другой породы. - Моя дорогая, - он развернул ее стул на 180 градусов, так как она вряд ли была способна ходить, и отошел. - Признаться, я совсем не ожидал встретить... родственную душу. Но открытие тебя, Джина, просто поразительно! Приятно осознавать, что я не одинок в своей маленькой страсти, - он улыбнулся, и эта улыбка вышла почти искренней, если бы не глаза - бледно-голубые, сумасшедшие.
--
Миссис Грей-Саммерс, - твердо выговорила Джина, чувствуя, что это далось ей куда легче. Мужчина обернулся.
--
Допустим, раньше. Но не теперь. Там, куда мы собираемся, нет места для мистера Саммерса, кем бы он ни был. Там есть только место для тебя и меня, для таких, как мы. Для тех, кто видит жизнь и смерть в одинаково цвете, правда? - он подошел к ней совсем близко, наклоняясь к лицу, словно для поцелуя. Джина с отвращением отвернулась. - Ты пока не понимаешь. Все пытаешься с этим бороться. Зачем? Ведь тебе это понравилось, правда? - он отошел на несколько шагов. Джина с ужасом наблюдала за ним.
--
Чего ты хочешь? - она задала вопрос, хотя знала ответ заранее, чувствовала его, но все еще надеялась, что ошибается.
--
Тебя. Открыть тебе глаза, Джина. Сделать тебя свободной. Зачем тебе мораль, принципы? Ты думаешь, что смерть - это зло? Ты ошибаешься. Смерть - это избавление, - он подошел к противоположенной стене, у которой стоял большой террариум с пятнистым питоном внутри, и обернулся. По его пальцам быстро перебегала маленькая белая мышка. Он давал ей свободы ровно настолько, чтобы добежать по рубашке до сгиба локтя, а потом вновь брал в руки. Джине показалось, что она слышит ритмичное биение ее маленького сердечка.
--
Нет... - глухо прошептала она сама себе.
--
Это прекраснее, чем любовь. Это лучше, чем дружба и привязанности. Это слаще самых изысканных блюд. И ты знаешь, что я прав. - Он поднял крышку террариума и, подняв мышку за хвост, посадил ее в самый дальний от питона угол. Клиновидная голова змеи еле заметно шевельнулась, раздвоенный язык попробовал воздух на вкус. - Плотские удовольствия ничто, по сравнению с ЭТИМ, - она даже не заметила, как он обошел ее со спины и стал медленно придвигать стул ближе к импровизированной сцене, на которой вскоре должна была разыграться извечная пьеса природы. - Сильные пожирают слабых. Это закон природы. Так было всегда. Разве ты не согласна с этим? Естественный отбор необходим.
Змея бесшумно двигалась в сторону маленькой жертвы, ощущая в воздухе тепло ее тельца. Джина хотела закрыть глаза, но не могла. Не могла оторваться от происходящего, чувствуя себя, сродни хищнику, в крови которого закипает азарт охоты. Она уже не боролась. Она ждала с восхищением. Один меткий выпад и толстые кольца обвиваются вокруг белого меха, сжимаясь все сильнее и сильнее.
--
Эйфория, - его голос везде и нигде. Она чувствовала его у себя в затылке и одновременно в воздухе вокруг себя. - Не останавливайся... не борись! Прими это как дар, как наслаждение! - он смеялся, а ее голова кружилась от острых коротких всплесков наслаждения. По щекам текли слезы, горячие дорожки стыда и радости.
Она проиграла... проиграла... проиграла...
--
Я пойду один.
--
Нет.
--
Она моя жена!
--
Ты останешься в самолете.
--
Попробуй меня остановить! - Циклоп с силой вдавил кнопку автопилота, но прежде, чем успел подняться из кресла, Росомаха ударил его по лицу так, что перед глазами заплясали звездочки.
--
Ты...!
--
Животное. Да. Я знаю. И именно это защитит меня от телепатического превосходства Мистера Х.. Пойми, он читает наши мысли, как открытую книгу, и всегда будет на шаг впереди, - Скотт молча смотрел перед собой. - Я вытащу ее, обещаю, - Логан неловко сжал его плечо.
--
У тебя будет двадцать минут. Потом я спускаюсь, - ответил Скотт, скидывая его руку.
Росомахе ничего не оставалось, как только уступить. Церебро без труда вычислил место положение Джины, но когда Дрозд приземлился на территории особняка Мистера Х, ни его, ни Джины там уже не было. Росомаха рвал и метал, пока Циклоп пытался связаться с профессором.
--
Он увез ее! Чертов, сукин сын!
--
Профессор, у нас проблема. Ее уже здесь нет.
--
Я чувствую, - Ксавье помолчал какое-то время. - Сигнал очень слабый. Она теряет силы, либо Мистер Х закрывает ее от меня. Его способности неоднозначны. Он развивал их в одном русле, но я не уверен, что они ограничиваются только чтением мыслей. Вполне возможно, он... я... вот она! Яркая вспышка, сколько эмоций! О, Боже...
--
Профессор, профессор! Где она? Скажите мне?
--
Совсем рядом... в Нью-Йорке...
--
Вы можете сказать координаты? Где именно? - кричал в рацию Скотт. Логан нетерпеливо оглядывал окрестности.
--
Она в Квинсе.
Скотт торопливо вносил координаты в бортовой компьютер, когда сзади рык Логана перебил заливистый девчачий смех. Циклоп обернулся. За открытой дверью Дрозда на идеально выстриженном газоне стояли две девицы - блондинка и брюнетка. Прежде, чем Скотт успел спросить, кто они, Логан с ревом бросился в атаку.
Девушки ловко парировали его выпад, и, взяв в окружение, играючи отбросили назад. Циклоп в тот же момент забыл о профессоре, поднося руку к визору. Красный луч пропахал землю всего в паре сантиметров от брюнетки, но та, как акробатка из цирка, сделала колесо и отскочила в сторону. Блондинка взмахнула рукой и с победным криком щелкнула кнутом у самого носа Скотта. По визору прошла неглубокая трещина, но он выдержал. Когда она замахнулась во второй раз, Скотт уже был готов и успел среагировать вовремя.
Кубарем выкатившись из Дрозда, он прижал кнопку визора, но стекло из красного кварца заклинило на полпути. Алый луч, дробясь в его трещинах, вырвался на волю десятком отдельных нитей. Это было похоже на светомузыку, когда о стеклянный диско-шар отражаются сотни разноцветных огней.
Обе нападавшие с тихим стоном обмякли на траву. От их кожаных курток, рук и волос поднимался серый дымок. Циклоп закрыл глаза, снимая сломанный визор.
--
Как они, Логан? - спросил он, на ощупь продвигаясь к Дрозду.
--
Почти как рождественские индейки, - он наклонился, переворачивая их на спину. Обе девушки были без сознания. Кожу на руках покрывали многочисленные пятна ожогов. - Он знал, что мы появимся, и оставил своих киллеров. Профессор нашел ее?
--
Да, - Скотт выудил из кармана куртки кварцевые очки.
--
А ты молоток, - Росомаха похлопал его по плечу, забираясь в самолет. - Я бы лучше не сделал, - Скотт только довольно хмыкнул.
--
Посмотри на него. Что ты чувствуешь? - Мистер Х заботливо опустил боковое стекло лимузина, открывая перед Джиной невеселую картину: заляпанный рвотой и грязью, за мусорным баком полулежал пьяный бомж. Он спал. - Тебе жаль его? Может быть, ты хочешь ему помочь? Избавить от страданий. Подумай, разве чистая одежда, крыша над головой и вкусная еда изменят его? - Джина молчала. Она не хотела его слушать, она знала, чего он хочет, и все еще боролась. Боролась изо всех сил. - Нет. Ты можешь обрядить его в золото и шелка, но он найдет способ, чтобы вернуться сюда. Почему? Потому что больше он ни на что не способен. Он не приносит пользы, он только берет, но ни чего не отдает взамен. Его ты хочешь спасти? Его ты защищаешь?
--
Он человек.
--
Он никто. Есть ли он в обществе, нет его там - без разницы. Он нарост. Рак. От него нет пользы... другим. Но для нас... подумай, Джина, у него нет силы воли. Нет мыслей, желаний и стремлений. Он просто существует. Без будущего. Прочитай его мысли, и ты поймешь.
--
Нет.
--
Тогда я сделаю это за тебя, - он повернул Джину к себе лицом и посмотрел прямо в глаза. Его руки были холодными, но пальцы твердыми и властными. - Десять лет. Десять долгих лет он влачит это жалкое существование. Он уже не помнит, откуда и как его зовут. Его мучают вши, но он уже свыкся с постоянным запахом отходов и мочи. Каждый день он проживает точно так же, как и предыдущий - пьет, ест, спит. Он не брезгует ничем.
--
Прекрати...
--
Он ест все, что может. Думаешь, потому что хочет жить?
--
Хватит!
--
Нет, ему уже давно все равно. Это просто рефлекс, привычка. Он не мечтает о смерти, потому что внутри еще смутно верит в Бога, и боится ее, но смерть для него притягательна, потому что хуже того, где он сейчас, быть уже не может.
Джина задохнулась слезами, вырвавшись из рук Мистера Х. Она была в состоянии сделать это - наркотик или что бы то ни было - медленно сдавал свои позиции.
--
Он безразличен обществу, но еще может принести немало пользы.
Он улыбнулся, натягивая перчатки и открывая дверь лимузина. Выйдя на улицу и расправив плечи, он обернулся к Джине, предлагая ей руку. Она нехотя вышла из машины и, поддерживаемая им за талию, двинулась к спящему нищему. Мистер Х чувствовал, что наркотик, который он ей дал, перестает действовать, но его это нисколько не пугало. Он уже добился своего, и ее телекинез не был ему страшен.
--
Если тебе больше нравится, думай об этом, как о Руке Милосердия. Ты спасаешь его тело от мучений, а душу от вечного ада за возможное самоубийство. Подумай, сколько их, таких же несчастных, забытых Богом людей без будущего? Что им остается? Только принять помощь. Нищие, голодные, больные, мечтающие об эвтаназии... И все они твои!
--
Я... - Джина замерла в нерешительности.
--
Помнишь новобрачного? - Джина вздрогнула. - Он будет не таким ярким, но не менее захватывающим. Нож скользнул из его руки в ее. Холодная рукоять и тонкое, идеально заточенное лезвие. - Смелее, забудь обо всем. Забудь друзей, привязанности, правила. Ты здесь перед ним. Облегчаешь его судьбу. Ты знаешь, что там, ему будет лучше. И все, что ты просишь взамен, так это поделиться светом... ведь это не так уж и много, правда?
Джина сделала маленький шаг навстречу спящему. Ее почти не беспокоил неприятный запах, исходивший от него. Сознание рисовало заманчивые картинки прошлого: радость, счастье, наслаждение и свет звезды, миллиардов звезд! Когда-то она уже видела такой, когда-то она уже убивала... убивала миллионы! Одним взмахом пламенной руки, одним движением мысли!
Джина надрывно засмеялась. Мессия! И тут же задрожала всем телом.
--
Скотт...
--
Я здесь, - Мистер Х обнял ее за плечи, но она не почувствовала обмана. - Я рядом, дорогая. Мы сделаем это вместе.
Он взял ее руку в свою, в которой был зажат нож, и медленно повел вперед. Лезвие блеснуло в нескольких сантиметрах от горла спящего. Тогда он медленно оставил ее руку одну, зарываясь лицом в рыжие волосы и закрывая глаза в трепетном ожидании. Но Джина медлила. Он не мог сказать точно, было ли это прелюдией или она сомневалась. Он твердо знал только одно - если подталкивать, то очень осторожно.
Она встала на колени и приставила нож почти вплотную к горлу. Под тонким лезвием мерно билась артерия.
В ней столько жизни...
--
Джина! - она вздрогнула, рука инстинктивно дернулась, оставляя на коже ровный порез. Тоненькая струйка сбежала по шее и скрылась за воротом грязного пальто. Нищий дернулся, открывая глаза, и что есть мочи завопил. Джина отпрянула, сбив с ног Мистера Х, и выронила нож.
--
Опять ты?! - он развернулся, срывая с себя рубашку. - Пришел за реваншем? Ты...!
Мистер Х не закончил фразы, когда Росомаха, не видя ничего вокруг, бросился на него сверху. Пока они катались в грязи, осыпая и парируя удары друг друга, Скотт обхватил Джину руками, помогая ей подняться. Но она с силой оттолкнула его, впиваясь глазами в неглубокую царапину на шее нищего.
--
Джина?..
Она его не слышала. Кровь буквально загипнотизировала ее. В теле больше не было слабости, она чувствовала себя сильной, как никогда. Нож поднялся с земли и плавно перелетел в ее правую руку. Пальцы уверенно сжались вокруг рукояти. Скотт попытался привлечь ее внимание, но не смог. Она словно не видела его.
--
Джина! - ее левая рука поднялась в воздух и, как по волшебству, нищий приподнялся над землей и медленно поплыл к ней. От ужаса его горло сжалось в комок, и он не издал ни звука. - Не надо, Джина! Пожалуйста! Не вынуждай меня! - но она будто не слышала его. Скотт внутренне сжался перед непростым выбором. Она не позволяла ему приблизиться к себе. Ему ничто не оставалось, как только...
Росомаха, отброшенный Мистером Х с размаха врезался в Циклопа, сбив его с ног. Рука у глаз дернулась, и красный луч прошел мимо. Мистер Х засмеялся.
--
Я всегда на шаг впереди! Всегда!
И в тот момент, когда пыль от разрушенной Циклопом стены осыпалась за спиной Джины, она вонзила нож. Мужчина издал горлом нечто похожее на "буль", и медленно обмяк. Джина склонилась над ним, ее губы чуть приоткрылись, а глаза забегали под полу прикрытыми ресницами. Она словно питалась его смертью.
Скотт и Логан ужаснулись, словно увидели нечто знакомое, но Мистер Х ликовал, упиваясь смертью вместе с ней.
Когда мужчина умер, она еще долго не могла оторвать от него взгляд. Невообразимый фонтан эмоций внутри нее душил все мысли разума. Она была счастлива, почти по-настоящему счастлива. Не так, как во время свадебной церемонии или медового месяца, но все же счастлива. И это дикое ощущение на мгновение перекрыло все остальные.
Она медленно обернулась, переводя полный торжества взгляд с Логана на Скотта и дальше, на Мистера Х. Улыбаясь, он протянул к ней руки, и она откликнулась на этот жест. У Скотта перехватило дыхание, но прежде чем Росомаха успел вскочить на ноги и продолжить борьбу за Джину, она и Мистер Х потеряли сознание.
В головах Логана и Скотта возник голос профессора.
"Мы не должны были этого допустить... Все зашло слишком далеко...Заберите ее... домой... а о нем я позабочусь"
Голос Ксавье был полным грусти и тревоги, но то же чувствовали они все. Скотт бережно поднял жену на руки и, обойдя стороной Росомаху, который никак не мог справиться с собой и просто так оставить Мистера Х здесь, вернулся к Дрозду. Через несколько минут его нагнал Логан, еще более хмурый, чем обычно.
Ксавье стер все воспоминания Мистера Х за последние несколько дней, что он провел с Джиной, пытаясь превратить ее в такого же одержимого смертью маньяка. Что ж, ему это фактически удалось. Очнувшись в грязном проулке, он помнил лишь, чем вновь убил какого-то бомжа, как это было прекрасно. Глыба - амбал-телохранитель, который нашел его здесь, получил лишь строгий приказ вернуться за руль. Тщаславный Мистер Х даже не удосужился задаться вопросом, почему он вообще лежал без сознания в этой грязи, и уж тем более ему претила сама мысль о том, что Глыба привел его в чувство. Это стоило того, чтобы лишить его второго мизинца.
Но с Джиной все обстояло гораздо сложнее. Она не хотела забывать то, что совершила. Более того, она сопротивлялась изо всех сил, стараясь не забыть это ни в коем случае. Ксавье проводил у ее кровати в лазарете по несколько часов подряд, изматывая себя безуспешными попытками.
Дни становились неделями, недели плавно перетекали в месяцы - все это время Ксавье поддерживал в ней искусственный сон, снова и снова вступая в схватку сознаний. И, в конце концов, Джина сдалась. Под конец своего месячного пребывания в лазарете, она стала уступать, и Ксавье почувствовал, как ее память медленно подчиняется его мыслям, меняется согласно его желанию, и с облегчением понял, что самое страшное уже позади.
--
Здравствуй, Солнышко, - Джина открыла глаза и улыбнулась.
--
Что случилось? - Скот вздохнул, убирая волосы с ее лица.
--
Ты подхватила злодейский вирус, и провалялась здесь почти месяц, не приходя в сознание, - обе ее брови удивленно изогнулись. - Ты так меня напугала... - он поцеловал ее руки, и она явно ощутила грусть.
--
Я... не помню. Прости, - он улыбнулся. Она тоже. - Хочу есть, - он засмеялся и поцеловал ее в лоб.
--
Аппетит - хороший признак. Сейчас что-нибудь принесу, - она кивнула, а когда он вышел, оставив ее одну, обернулась к окну.
Рама была открыта, пропуская в комнату свежий воздух. На оконном косяке сидел голубь, гукая и глупо вертя по сторонам маленькой головкой. Джина чуть приметно улыбнулась и закрыла глаза.
