Аннотация: - ћСчастьеЋ пишется с буквы ћэсЋ, - продолжила она.
- ћСэЋ?! Ну, крючочек? - Буратино макнул перо, изумленно посмотрел на нее. - Я думал ћсчастьеЋ от слова ћщасЋ. Когда теперь! Сразу!
Сказ о том, как Буратино Мальвину убил.
В листве звенели трели птиц. И солнечный пух летел по лугу. А дальше лес зеленее трав, и неизвестно, что там еще! Ветер шептал - теребил занавеску и так тихо нашептывал, но попробуй, разбери что! Только в груди от него волнения много и в голове мысли кругом...
- Не крути головой! И перестань смотреть в окно! - она постучала тонкой бамбуковой палочкой, фиалковые глаза смотрели строго, слишком по взрослому.
- "Счастье" пишется с буквы "эс", - продолжила она.
- "Сэ"?! Ну, крючочек? - Буратино макнул перо, изумленно посмотрел на нее. - Я думал "счастье" от слова "щас". Когда теперь! Сразу!
- Нет, глупыш деревянный, ты всегда думаешь неправильно. Счастье - это когда и люди, и куклы живут, соблюдая правила, которые придумали другие умные люди. Встань! Так. И покажи руки!
Буратино вздохнул обречено, со стуком уронил ладони на стол.
- Ты обманул меня! Грязный чурбан! Ты не мыл их!
- Мыл. Честное слово! Только чернила не отмываются!
- Всю перемену будешь стоять в углу! А ночевать в чулане! И мыши пусть отгрызут твой птичий нос!
- Ну, Мальвиночка!..
- В угол!
Он поплелся к указанному месту - дальнему, темному углу комнаты, где жили ворчливые тени. Липкие, как в чулане. И лишь одна радость - паучок в тонком серебристом узоре, о существовании которого, Мальвинка не знала. Отсюда уж точно он не увидит озорную игру птах, ни стрекоз с волшебными глазами из лазури, что прилетали от ручья, кружили над клумбой и так дразнили его.
- ... выполнять каждая хорошая кукла... - она говорила что-то еще низким грудным голосом, доносившимся, словно сквозь щели в полу.
А он опять забывал ее слушать; просто уткнулся в темную доску носом и наблюдал за мохнатыми лапками паучка. Потом стал царапать потихоньку, повторяя хитрый рисунок паутины. Как-то случайно и ее там нарисовал, запутавшуюся, с крыльями как у огромной мухи. Смех защекотал горло да вырвался.
- И ты смеешься?! Быть прилежным - это смешно?!
- Нет. Я подумал, что ты - муха... - за смехом и слова сами вырвались.
Она стояла вся бледная, открыв рот, будто еще не веря, что такое мог сказать глупый корявый чурбан.
- Да я тебя в чулан! Прямо сейчас! Навсегда! Марш!
- Ни за что! Я лучше уйду... просто... Ну и пусть буду дураком,.. - он сжал кулачки, скрипнул. - Отпусти.
- В чулан марш! Или Артемона позвать?!
- Все равно, уйду!
Она стала у двери, заслоняя проход и подняв грозно бамбуковую палку.
- Мальвиночка, пожалуйста! Я не могу больше!
Она молчала. В глаза ее смотреть было невозможно.
- Отойди, Мальвиночка! Прошу, отойди! А то щас как побегу!
- Ты на дрова лишь годен! Глупый, неблагодарный пень!
Он сжал кулачки еще крепче и побежал. Споткнулся, полетел прямо в нее носом. И вонзился неловко ниже цветочной брошки.
Она лежала на порожке. Из груди текла кровь. Холодная, как вода в ручье и голубая, словно ее красивые волосы. А он был глуп - не знал, что делать теперь.